ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Маятник антагонизма между диктатурой и народовластием

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Сохранить,

дабы приумножить военную мудрость

"Бездна неизреченного"...

Мое кредо:

http://militera.lib.ru/science/kamenev3/index.html

Готов передать в дар офицерам (воинской части, ВВУЗам, конкретным людям) часть моих трудов, из авторской "Энциклопедией русского офицера" .

0x01 graphic

"Маяк близ Остенде" (1887).

Художник Андреас Ахенбах

А. Деникин

Маятник антагонизма между диктатурой и народовластием

(Фрагменты из книги "Очерки русской смуты")

Взаимоотношения Юга с казачьими войсками: Донским, Терским, Астраханским

Взаимоотношения Южной власти с казачьими областями до конца сохраняли те характерные особенности, которые мною неоднократно отмечались уже в "Очерках".

Эти отношения не были одинаковыми. Самый состав правивших и влиятельных в политическом отношении кругов казачества предопределял их до известной степени: либералы на Дону, либералы и консерваторы на Тереке, социалисты на Кубани; автономисты на Дону, автономисты и централисты на Тереке и самостийники на Кубани.

Поэтому-то после ухода генерала Краснова трения с Доном потеряли прежнюю свою остроту; так же удовлетворительны, хотя и достаточно неопределенны, были, в конце концов, отношения с Тереком; только кубанское правительство и Рада находились в постоянной оппозиции, вернее, непрекращающейся борьбе с командованием и правительством Юга. Можно было бы думать, что слишком тесное сожительство в екатеринодарский период и переплет власти являлись главным источником такого отношения... Но еще более сложный переплет существовал на Тереке, и, с другой стороны, перенесение всех наших штабных и правительственных учреждений на территорию Дона не ухудшило отношений с последним и не улучшило их с Кубанью. Наоборот, освободившись от непосредственного воздействия командования, кубанские правители бросились очертя голову в роковую игру, в которой ставка была поставлена на "Вольную Кубань", а верный проигрыш ложился на "Белый Юг".

Могло ли быть иначе!

Эти отношения не были и постоянными... Периоды острой опасности, нависавшей временами над Доном и Тереком, территории которых почти все время были театром войны или находились в прифронтовой полосе, побуждали эти области к большей сговорчивости и укрепляли в них чувства благоразумия и осторожности.

Кубань же вся с 29 октября 1918 года была освобождена от большевиков и представляла глубокий тыл, не испытывавший непосредственно в течение более года ни ужасов войны, ни гнетущего страха за свое существование. Стратеги из Законодательной и Краевой Рад переоценивали безопасность края и прочность положения Вооруженных сил Юга на линии Царицын -- Курск -- Киев, когда вели к окончательному разрыву с командованием.

Эти отношения, наконец, создавались и поддерживались, главным образом, верхами. Рядовое казачество оставалось более или менее безучастным к политической борьбе двух властей, и только к концу 1919 года кубанским верхам удалось вывести свое казачество из равновесия. Маятник кубанских настроений сильно качнулся тогда влево и, не пристав к борту черноморских самостийников, остановился вовсе в роковом бессилии.

Все эти обстоятельства приводят к убеждению, что не только или вернее не столько непреодолимые антагонизмы между диктатурой и народовластием, между централизмом и казачьей вольностью препятствовали органическому объединению действенных сил Юга, сколько люди и страсти.

Донской Круг, избравший атаманом генерала Богаевского, заседал очень долго -- целых четыре месяца. По-видимому, на длительность сессии влияло то обстоятельство, что северные округа были заняты большевиками и депутатам этих районов некуда было деваться. Обязавшись в дни борьбы с Красновым перед Кругом, правящая партия вынуждена была мириться с его все усиливавшимся давлением: непрестанное вмешательство в дела управления, постоянные комиссии, бравшие на себя не только ревизию и контроль, но и руководство отдельными действиями донских министерств, парализовывали зачастую их деятельность.

Это обстоятельство становилось тем более тягостным, что состав Круга был довольно случайным и интеллектуально малопригодным для разрешения государственных вопросов, вытекавших из суверенного бытия Дона. Председателю Круга -- Харламову, опытному парламентарию, не раз стоило больших усилий, чтобы удержать Круг от превращения в заурядный митинг.

На сером фоне Круга боролись и сводили счеты правые -- "красновцы", кадеты и левые, представленные соответственно своими лидерами -- Яновым, Харламовым и Агеевым. Специальные казачьи интересы густо окрашивали политическую идеологию всех групп. Кадеты были у руля, прочие группы в оппозиции. Непримиримые во всех других отношениях, оба фланга донской общественности сходились, однако, во враждебном отношении к главному командованию и правительству Юга, прибегая по отношению к нам к приемам чисто демагогическим.

Весною, впрочем, когда судьба Дона зависела от помощи Добровольческой армии, их голоса притихли вовсе. Но летом -- в апогее успехов донского фронта -- они сильно мутили Круг, причем Агеев вел кампанию против "Особого совещания" и в печати, в формах необыкновенно резких. На этой же почве в угоду Кругу скользил иногда осторожно и командующий Донской армией генерал Сидорин, объясняя, например, недочеты снабжения тем обстоятельством, что "ввиду реакционных выступлений "Особого совещания" корабли с английским вооружением и снаряжением задерживаются в Константинополе...". Конечно, ничего подобного не было. Такие выступления командующего армией случались, впрочем, редко и благодаря сдерживающему влиянию Харламова и умиротворяющему -- атамана Богаевского Круг не выходил из рамок лояльной оппозиции.

Приверженность к "демократическим лозунгам" составляла слабость казачьих политиков, покрывая иногда далеко не демократическую сущность, создавая легенды и неправильные противоположения иному режиму -- "реакции" и диктатуры. Не в суд и не в осуждение донских деятелей, без сомнения, немало потрудившихся для устроения родного края, но для восстановления исторического критерия я коснусь некоторых отрицательных сторон жизни Дона, присущих в той или другой степени и другим демократическим режимам.

По инициативе генерала Сидорина Донской Круг решил "выявить свое демократическое лицо" и "сказать России... с чем и зачем мы идем". Эта мысль осуществлена была оглашением декларации от 1 июня 1919 года.

Декларация, не предрешая государственного устройства России -- "единой, свободной, демократической страны", ставила, однако, непременным условием его "государственную автономию... с правом заключения областных политических, экономических и национальных союзов...".

Вручая судьбу России Учредительному собранию, созванному по четырехчленной формуле, Дон у себя лишал права участия в управлении большую половину неказачьего населения... "Неотложной задачей строительства" России декларация ставила восстановление органов земского и городского управления, а в самой области почти за два года ее самостоятельного существования не было введено самоуправление, и такой, например, крупный центр, как Ростов, -- по существу столица Юга, испытывал перманентный кризис назначенного городского правления, хозяйственную разруху и гнет часто сменявшихся "генерал-губернаторов", среди которых были персонажи анекдотического и криминального типа...

Декларация требовала для России "политических свобод" и либерального рабочего законодательства, а практика донской власти применяла неутверждение уставов социалистических партий, вынужденных уйти в подполье, и борьбу как с ними, так и с профессиональным движением, имея рабочую массу всегда в числе своих недругов.

Декларация считала "недопустимым решение земельного вопроса за пределами Войска в форме возвращения дореволюционных земельных отношений...". А донской аграрный закон, проведя отчуждение частновладельческих земель -- и казачьих и "русских" -- в земельный фонд Войска и оставляя за последним право собственности, обязался помочь малоземелью коренных крестьян (23 процента населения) и ничего не обещал другой четверти населения (24 процента) -- "пришлому" крестьянству, на долю которого приходилось лишь 1,3 десятины надельной и купленной земли в среднем на хозяйство... Отчуждение или взимание солидной арендной платы стало реальным фактом с осени 1919 года, а наделение являлось вопросом более или менее отдаленного будущего, вызывая недоверие и возбуждение... Круг в октябрьской сессии торопился изъять из частного владения и недра, но в пользу Войска, не оговаривая несомненных общегосударственных прерогатив в этом вопросе...

Декларация "не допускала мысли о мести в отношении к широким массам, хотя бы и брошенным в братоубийственную бойню", а практика донских полков, наступавших на север, изобиловала эпизодами грабежа, насилия и раздевания пленных, в то же время на донской территории, в районах преимущественного расселения иногородних -- Ростовском, Таганрогском и Донецком округах -- крестьянские села стонали под бременем самоуправства, реквизиций, незаконных повинностей, поборов, чинимых местной администрацией.

18 августа 1919 года задонские волости торжественно праздновали годовщину освобождения от большевиков, и закулисные руководители придали этим празднествам демонстративный характер прославления новой власти и крестьянско-казачьего единения. Тем удивительнее было слышать от делегации этих волостей, прибывшей ко мне в Таганрог, дышавшие страхом и волнением жалобы на горькое их житье.

Как вообще могло относиться казачество к иногородним, которых оно отождествляло с большевиками, можно судить по тому, что делалось в его среде. В конце марта в одном из закрытых заседаний Круга рассматривался вопрос о массовом явлении насилий, творимых в задонских станицах отступившими казаками верхних округов: "иногда идет отряд всадников 300, бывают там и офицеры, тянут часто за собой пушку... обстреляют сначала станицу, потом начинают насилия над женщинами и девушками и грабеж..." По поводу предложения применить репрессивные меры из среды фронтовиков раздался предостерегающий голос: "...Вы хотите создать карательные отряды?.. Смотрите, как бы у нас не было в тылу войны... Часто денег не было за отсутствием аванса, ну и вынуждены были тащить".

Суровое время и жестокие нравы.

Как бы то ни было, факт непреложный: реакционный режим атамана Краснова в расчете на казачью силу игнорировал положение иногородних и в ответ вызвал враждебное с их стороны отношение; либеральный режим атамана Богаевского и демократические декларации правительства и Круга не привлекли неказачий "народ" ни к добровольному "боевому сотрудничеству", ни даже к дружественному расположению с казаками.

Наконец, казачье народоправство далеко не гарантировало от спекуляции, казнокрадства и взяточничества. И не то было самым скверным, что по поводу одной из "панам", раскрытой в отделе продовольствия и интендантства, председатель ревизионной комиссии Мельников поведал Kpyгу: "И брали, и берут..."

...А отношение общества к этой разъедавшей государственный строй язве: "За все время нашей работы, -- жаловался Мельников, -- несмотря на все мои печатные призывы, никто не пришел нам (комиссии) на помощь...".

Свидетельствуют ли все эти отрицательные стороны о непригодности демократического режима вообще или отсутствии доброй воли в донских правителях? Отнюдь. Но они поддерживают достаточно ясно ряд бесспорных в моих глазах положений: самым демократическим декларациям -- грош цена, самые благие намерения остаются праздными, когда встречают сильное сопротивление среды; самые демократические формы правления не гарантируют от попрания свободы и права в те дни, когда эти ценности временно погасли в сознании народном, в те дни, когда право восстанавливается насилием, а насилие претворяется в право.

История казачьего народоправства являет самобытную черту, особенность "казачьего демократизма" -- замкнутость его в сословных рамках и территориальных границах. Демократизм -- более как источник прав, нежели обязанностей. И когда донской демагог Агеев требовал отнятия "помещичьих шарабанов", поломанных уже к тому времени революцией, Круг бурно рукоплескал. Но когда тот же Агеев предлагал распространить земельные права на "граждан Всевеликого войска Донского", Круг так же бурно протестовал.

Взаимоотношения Дона с правительством Юга с большим трудом и трениями, но все же мало-помалу приводили к известному объединению. Мы добились восстановления деятельности Правительствующего Сената на территории Дона и Вооруженных сил Юга, объединения денежной единицы, управления железной дорогой и санитарной части. Круг согласился на учреждение центрального банка -- мероприятие, которое, впрочем, не было доведено до конца и, главное, не привело к справедливому распределению эмиссии, пределы которой находились в зависимости "от взаимного соглашения государственных образований...". К концу 1919 года уничтожены были "пограничные рогатки"... Донская власть не нарушала сепаратными выступлениями единства в направлении внешней политики, и так далее, и так далее.

Только в военном отношении все оставалось по-старому: Донская армия представляла из себя нечто вроде "иностранной -- союзной". Главнокомандующему она подчинялась только в оперативном отношении; на ее организацию, службу, быт не распространялось мое влияние. Я не ведал также назначением лиц старшего командного состава, которое находилось всецело в руках донской власти.

Такое положение было глубоко ненормальным.

Я не могу сказать, чтобы до новороссийской катастрофы донское командование проявляло прямое неповиновение. Но оно оказывало иногда пассивное сопротивление, проводя свои стратегические комбинации и относя к force majeure уклонения от общей задачи.

Так, в июне я не мог никак заставить донское командование налечь на Камышин, а в октябре -- на воронежское направление, и никогда я не мог быть уверенным, что предельное напряжение сил, средств и внимания обращено в том именно направлении, которое предуказано общей директивой; переброски донских частей в мой резерв и на другие фронты встречали большие затруднения; ослушание частных начальников, как, например, генерала Мамонтова, повлекшее чрезвычайно серьезные последствия, оставалось безнаказанным.

Все это, наряду с понятным тяготением донских войск к преимущественной защите своих пепелищ, вносило в стратегию чуждые ей элементы, нарушавшие планомерный ход операций. "О, ужас! -- говорил лидер донской оппозиции Агеев. -- За Днепр посылаются войсковые части в то время, когда донцы напрягают до крайности свои силы в борьбе с большевиками, когда почти два округа заняты их бандами..."

С такой психологией, весьма распространенной, стратегия находилась в постоянной и острой коллизии.

Тем не менее Дон, как временное государственное образование, и Донская армия, невзирая на тягчайшие осложнения, проистекавшие от раздельного существования власти и командования, представляли весьма важный и объективно положительный фактор в истории борьбы Юга.

Коэффициент духа -- элемент переменный и трудно поддающийся исчислению.

Но данные, характеризующие тяготу, поднятую войском в борьбе с большевиками, весьма красноречивы: в момент наивысшего напряжения, в октябре 1919 года Войско Донское выставило на фронт 48 тысяч бойцов, что составляло 32 процента всех Вооруженных сил Юга.

И донской атаман генерал Богаевский однажды после очередного столкновения "добровольческого централизма" с "донским сепаратизмом" не без основания писал мне:

"...Если бы Дон изменил матери России, я швырнул бы атаманский пернач в лицо своему преемнику, который повел бы мою Родину на самоубийство, а сам ушел бы к Вам хоть рядовым в свой Партизанский полк. Не верьте сплетням и будьте справедливы к Дону: падая и подымаясь, борясь с огромными силами противника, он несет тяжкую службу Родине, и без него едва ли возможны были бы блестящие успехи доблестных добровольцев...".

Главные черты из жизни Терека и наших взаимоотношений... не подверглись существенному изменению до конца. На Тереке более, чем в других казачьих землях, чувствовалась неразрывная и не ослабленная лихолетием связь с общерусской государственностью -- в психологии казачества, в речах на Круге и в правительственной деятельности. Терская власть почитала своей первой и важнейшей задачей интересы борьбы, полагая, что "только решительная победа над большевизмом и возрождение России создадут возможность восстановления мощи и родного Войска, обескровленного и ослабленного гражданской борьбой".

Поэтому и в политике, и в области социальных и экономических отношений оно избегало радикальных мероприятий. Даже такой животрепещущий вопрос, как аграрный, в конце 1919 года находился только еще в стадии "изучения земельного фонда... и выяснения площади частновладельческой и другой земли, могущей быть предоставленной окрестному населению для использования угодий и распределения этой земли...".

Терская власть, ввиду непрекращающейся борьбы с чеченцами и ингушами, озабочена была численным увеличением казачества и привлечением в свою орбиту соседей -- союзников. Так в Терское войско включен был кара-ногайский народ; после продолжительных переговоров при участии представителей главноначальствующего Терский Круг третьего созыва выразил принципиальное согласие на присоединение к Войску "на равных правах" осетин и кабардинцев. Окончательные переговоры, не законченные благодаря разразившейся вскоре катастрофе, встречали, однако, большие затруднения ввиду требования осетин упразднить войсковой Круг и ввести взамен его "краевую думу". Терцы не могли решиться на такое, по их мнению, обезличение Войска.

Подобные требования предъявляли и иногородние.

Съезд их, собравшийся в конце октября 1919 года и состоявший преимущественно из крестьянских представителей, признал конституцию края, отнесся благожелательно к власти, потребовал уравнения в правах, главным образом, земельных, чтобы создать "одну общую семью терских граждан", требовал своего пропорционального участия как в Круге, так и в органах центрального и местного управлений. Съезд выразил готовность разделить с казаками все тяготы военной службы, но при этом высказал пожелание о создании особой терской "территориальной армии"...

Более осторожно, чем к предложению горцев, отнеслось казачество к пожеланиям своих российских сограждан: поощряя вхождение иногородних в казачье сословие, терцы с большим предубеждением относились к "паритету".

Города, наоборот, стремились всеми средствами эмансипироваться от казачьей власти, признавая компетенцию правительства Юга.

В результате двоевластия трения между Таганрогом и Пятигорском продолжались, в особенности по спорным вопросам управления Минеральноводской группой и грозненским районом. Но никогда эти трения не переходили границ. Атаман был всегда лоялен и никогда не принимал участия в выступлениях против власти Юга.

Терские дивизии и пластунские бригады входили в состав армий Юга и беспрекословно исполняли боевые задачи.

Политические недоразумения кончались обыкновенно компромиссом. Этих отношений не могли испортить и кубанские сепаратисты, воздействовавшие всеми способами -- в том числе посылкой специальной делегации Рады -- на терское правительство и Круг, чтобы склонить Терек к разрыву с главным командованием. И даже к концу, когда нависали уже грозовые тучи и Верховный казачий Круг, кипя страстями, выбирал новые пути казачества, терская фракция его сохраняла лояльные отношения к правительству Юга, исходя прежде всего из побуждений реальных: "Путь сепаратизма с самостоятельным управлением для Терека не пригоден, -- говорил председатель терского правительства Абрамов, -- ввиду существующих там различных течений. Общую идею должно объединять неказачье лицо..." А депутат Баев прибавил: "...Казачьи территории со всех сторон окружены землями Добровольческой армии. И если вы не пойдете с ней, то мы, терцы, не пойдем на Дон, потому что у нас разыграются события, которые заставят нас у вас же просить помощи..."

Исторический ход событий волей или неволей связал железной цепью государственные образования Юга, и ослабление, а тем более разрыв одного из звеньев ее могли вызвать потрясение и гибель.

Астраханское казачье войско, фигурируя в официальной жизни Юга в лице атамана и правительства, представляло до известной степени фикцию, так как в состав территории ВСЮР входило разновременно лишь несколько казачьих станиц и часть калмыцкой степи.

1 июня 1917 года в силу закона Временного правительства Астраханский край получил новое устройство, будучи подразделен на четыре самостоятельных административных единицы -- Астраханская губерния, Астраханское войско, область калмыков и область киргизов Букеевской орды. В том же году состоялось вхождение астраханских калмыков в состав Астраханского казачьего войска на условиях раздельного управления -- двумя Кругами, двумя правительствами, объединенными казачьим атаманом с калмыцким помощником.

Большевистский переворот нарушил нормальное развитие новых учреждений и внес в жизнь края исключительное даже для большевистской практики разрушение и жестокость: советский террор в Астрахани и в калмыцких степях -- одна из наиболее кровавых страниц русского лихолетья.

Атаман, генерал Бирюков, был посажен в тюрьму, где и умер.

Другие деятели, в том числе помощник атамана ротмистр (именовавшийся полковником) князь Тундутов, председатель казачьего Круга Ляхов, председатель калмыцкого Круга и правительства "полковник" Криштофович нашли приют на Дону; несколько тысяч калмыков с семьями и скарбом потянулись также на освобожденную от большевиков территорию.

Князь Тундутов -- определенный авантюрист, хотя и обладавший весьма посредственным умственным развитием, объявил себя, как известно, астраханским атаманом и стал формировать армию, не без успеха мистифицируя Берлин и Новочеркасск.

С падением атамана Краснова и упразднением Астраханского корпуса, части которого пошли на пополнение Вооруженных сил Юга, Тундутов временно остался не у дел. В кубанской станице осели самодовлеющие астраханские власти, ведя между собой большие раздоры; с одной стороны -- на почве разногласия между казаками и калмыками, с другой -- от столкновения в калмыцкой среде представителей двух начал -- "феодального" и "демократического".

Особым постановлением соединенных "правительств", князь Тундутов был лишен атаманского звания и, получив 20 тысяч рублей "отступного", вначале примирился с фактом своего низложения. Но вскоре передумал и объявил о расторжении договора между астраханским казачеством и калмыками и об образовании из последних особого войска "Волжского", назвавшись его атаманом.

Тундутов пробрался затем в Баку, спекулируя калмыцким народом в сношениях с азербайджанским правительством и даже с агентами Кемаль-паши, добывая везде деньги и предаваясь широкому разгулу. В сентябре он вернулся в калмыцкие степи и стал подымать калмыков против вновь избранного "правительствами" атамана Ляхова. Чтобы положить конец всем этим выступлениям, волновавшим степь и вызывавшим дезертирство из калмыцких полков, в октябре 1919 года я приказал выслать Тундутова и двух его сподвижников из пределов Северного Кавказа.

Ляхов и члены его правительства привлечены были к разработке положения об управлении Астраханским краем и к организации управления освобожденными калмыцкими округами.

А.И. Деникин

Очерки русской смуты. -- Париж, 1921.

См. далее...

Информация к размышлению

0x01 graphic

Наши дни - 1917 г.

В. Маяковский

Земля обетованная 96k "Фрагмент" Политика. Размещен: 19/09/2015, изменен: 19/09/2015. 96k. Статистика.

Господи, прости! Не жалоба, не прошение, а покаяние. Храм - единственное убежище, куда не вторгнулось еще звериное начало. Завтра придут "они", убьют священника и надругаются над храмом. (Деникин)

Иллюстрации/приложения: 4 шт.

Кубань -- земля обетованная! Кубань -- наша база. Здесь мы найдем надежную опору. Отсюда можно начать серьезную и организованную борьбу. Нас -- пришельцев с севера удивляли огромное богатство ее беспредельных полей, ломящиеся от хлеба скирды и амбары, ее стада и табуны. Сыты все -- и казаки, и иногородние, и "хозяин" и "работник". Тихая заводь привольной кубанской жизни замутилась, однако, враждой и чувством мести к тем, кто нарушил ее покой. Когда в станице Незамаевской я замешался в пестрой праздничной, веселой толпе, там это чувство буйно рвалось наружу. Они уже "сосчитались" с одними или угрожали сосчитаться с другими из своих большевиков, главным образом иногородних. Придет утро, мы уйдем, а еще через день появится отряд "товарища" Сорокина или Автономова и начнется возмездие...

Вечером "старики" в станичном правлении творили расправу над своей молодежью -- пороли их нагайками...

"Покаяние пред людьми" 64k "Фрагмент" Политика. Размещен: 23/04/2015, изменен: 23/04/2015. 65k. Статистика.

Наша интеллигенция больна героизмом самообожения и максимализмом героизма. Он имеет все признаки идейной одержимости, самогипноза. Он сковывает мысль и вырабатывает фанатизм, глухой к голосу жизни. Это круг "обреченных". Пафос его "революции" - ненависть и разрушение. В жизни он незаметно и легко обращается в число "лишних людей". Покайтесь, пока не поздно...

Иллюстрации/приложения: 3 шт.

http://artofwar.ru/editors/k/kamenew_anatolij_iwanowich/pokajaniepredljudxmi.shtml

"Логаныч" 164k "Фрагмент" Политика. Размещен: 01/04/2015, изменен: 01/04/2015. 164k. Статистика.

Академик Лихачев или писатель Солженицын - всего лишь частичка этого "ума, чести и совести" нации. Ее другую, большую и, несомненно, богатейшую часть составляют такие простые люди, которые не притупившие способность трезво и объективно мыслить. Это уже не семейное, а народное, национальное наше общее достояние...

Иллюстрации/приложения: 11 шт.

http://artofwar.ru/editors/k/kamenew_anatolij_iwanowich/loganych.shtml

Всем нам, конечно, нужны Толстые, Лихачевы и Солженицыны, но, позволю высказаться категорично - "Логанычи", "Левши" и "Кулибины" нам нужны еще более.

Как же избежать участи, которая постигла "Логаныча"? Есть два пути.

-- Первый состоит в том, чтобы побудить "логанычей" писать, записывать свои мысли и по мере возможности, делать их достоянием других.

-- Путь второй - надо в семьях бережно хранить все то, что досталось нам от предков и не спешить разрушать то, что ими сделано...

Интеллигенция. Нашей интеллигенции, впрочем, нельзя особенно доверять. Уж очень некоторые из политиканствующих интеллигентов любят поерничать, поиграть в "прогрессистов", оставаясь, на самом деле, "кухонными" мыслителями с кругозором местного участкового, но с амбициями "титана мысли".

Худшее, что есть в нашей интеллигенции - это неверие в силу и способность нашего, русского народа.

А. Рыбаков в своем романе "Дети Арбата" (Дружба народов. N4.- 1987) активно исследовал причины культа личности Сталин.

Нам надо извлечь уроки из этого печального опыта, чтобы не повторить ошибки в будущем при выборе очередного правителя России.

-- Нам надо научиться оценивать претендентов на власть.

-- Нам надо научиться спрашивать с властвующих лиц.

-- Нам надо повысить личную ответственность каждого гражданина за то, что делать власть...

Еще в 1984 году режиссер Т. Абуладзе своим фильмом "Покаяние" взбудоражил всю общественность, заставил смотреть на окружающую действительности и на самого себя более пристально и требовательно. В своем фильме он дал понять, что зло (дракон) находится не все нас, а внутри нас самих.

"Львиное сердце делает его Человеком, а не - костюм" 118k "Фрагмент" Политика. Размещен: 31/03/2015, изменен: 31/03/2015. 118k. Статистика.

Когда Диогена спросили: "Что составляет основу всего государства?", он, не задумываясь, ответил: "Воспитание юношей". Мы до сих пор не осознали этого факта!!! И ныне педагогике нужны Ксенофонты, Коменские, Ушинские, Петр I, Екатерина Великая, Суворов... и путь к Храму разума, справедливости, добропорядочности, совестливости и гражданского долга...

Иллюстрации/приложения: 13 шт.

http://artofwar.ru/editors/k/kamenew_anatolij_iwanowich/lxwinoeserdcedelaetegochelowekomanekostjum.shtml

Укрепление духа народа - это задача стратегическая.

Все достижения цивилизации, все надежды на будущее можно похоронить только в силу того, что в народе загасло чувство патриотизма, гражданского долга и ответственности, жгучее желание быть полезным своему Отечеству и во имя блага сограждан претерпеть какие бы то ни было невзгоды и лишения.

Какое отношение к этой задаче имеет педагогика?

Самое, что ни на есть прямое - она, эта наука, должна указать политикам, ученым, педагогам и родителям путь к храму разума, справедливости, добропорядочности, совестливости и гражданского долга.

Зачем Ксенофонт написал "Киропедию", а Я.А. Коменский - "Великую дидактику"?

"Ты не царь, а лицедей!" 130k "Фрагмент" Политика. Размещен: 30/03/2015, изменен: 30/03/2015. 130k. Статистика.

Зло горбачевского правления связано с его качеством - ТЩЕСЛАВИЕМ. Это про Ельцина можно сказать, что тот "с рождения обулся в дурость". Горбачев - актер по жизни, рассчитывал прослыть "демократом", став лицемером. Русский поэт Ф.Тютчев о таком сказал так: "Ты не царь, а лицедей". Нам давно пора избавиться от привычки судить о человеке лишь по его словам...

Иллюстрации/приложения: 8 шт.

http://artofwar.ru/editors/k/kamenew_anatolij_iwanowich/tynecarxalicedej.shtml

Горбачев - злой рок СССР

Горбачев времен своего "генсекства" был не глупым, но был расчетливым политиком. Весь расчет его, однако, фокусировался на личном пристрастии, в котором ТЩЕСЛАВИЕ превалировало над всем остальным.

О нем же можно сказать словами Ф.И. Тютчева:

Не богу ты служил и не России

Служил лишь суете своей,

И все дела твои, и добрые и злые,

Все было ложь в тебе, все призраки пустые:

Ты был не царь, а лицедей.

Однако, подчеркну, что нам, русским, пора бы избавиться от привычки судить о человеке по его словам...

Дела и только конкретные дела личности дают точное представление о том, что это за человек и к какому типу его следует отнести - поставить ли в ряд служителей Отечеству или отнести в разряд злых демонов...

О Горбачеве же можно сказать словами П.А. Вяземского: "А совесть в нем истертый знак".

0x01 graphic

Александрийский маяк

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 08/10/2015, изменен: 08/10/2015. 38k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 5 штук.	Ваша оценка:
Аннотация: "... С чем и зачем мы идем?" Русское народоправство далеко не гарантировало от спекуляции, казнокрадства и взяточничества. И не то было самым скверным, что по поводу одной из "панам", раскрытой в отделе продовольствия и интендантства, председатель ревизионной комиссии Мельников поведал Kpyгу: "И брали, и берут..." Коэффициент духа - элемент переменный и трудно поддающийся исчислению... (Деникин)

Каменев Анатолий Иванович Маятник антагонизма между диктатурой и народовластием

Каменев Анатолий Иванович
Маятник антагонизма между диктатурой и народовластием