ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Моральный урок: от "запоя праздномыслия" к "храму размышления"...

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Сохранить,

дабы приумножить военную мудрость

Похороны героя.

Русско-японская война 1904-1905 гг.

МОРАЛЬНЫЙ УРОК

ОСАДЫ ПОРТ-АРТУРА

КЛЕМАН де-ГРАНДПРЕ

Материальная борьба, происходившая под Порт-Артуром, служила внешним проявлением скрытой борьбы двух противоположных желаний.

Когда одно из них было сломлено, спор был окончен.

Самые сильные укрепления падают, как картонные домики, если защитники не имеют желания их оборонять, а ничтожный, плохо укрепленный пункт оказывает блестящее сопротивление, если его гарнизон решил не сдаваться.

Вот почему выводы, которые можно извлечь из осады Порт-Артура, имеют лишь относительное значение в вопросе атаки и обороны крепостей.

Это -- материальные рецепты для победы.

Полезнее будет -- иметь рецепт для развития в войсках желания победить.

К счастью, моральные элементы победы так сложны и различны, у тех или других народов, что они не могут быть подведены под общие правила. Тем не менее, можно попытаться анализировать этот вопрос для каждого случая отдельно.

Под Порт-Артуром встретись два противника, совершенно различные по своему складу и характеру.

0x01 graphic

Русский человек:

-- крупного роста, сильный, тяжелый, мало развитой;

-- мечтатель, не знающий цены времени;

-- фаталист, как уроженец востока;

-- грустный, с проблесками детского веселья;

-- любитель поесть и выпить;

-- более способный к пассивной, чем к активной деятельности;

-- живет под управлением бюрократии, функционирующей весьма слабо;

-- живет среди покоренных, но не слившихся с ним, народов (финны, поляки, литовцы и пр.).

-- Среди русских людей высшего общества царит скептицизм и любовь мудрствовать;

-- среди крестьян, составляющих громадное большинство нации и мечтающих только о разделе земли, царит суеверие, невежество, нищета и полное отсутствие духа общественности;

-- ничтожное количество революционеров встречается в школах и в рабочей среде.

Между двумя главными классами населения России существует пропасть, которую не может заполнить многочисленная буржуазия; эта рознь замечается и в армии, где условия службы, а отчасти усвоенные жизнью привычки, разъединяют офицера и солдата.

Русский солдат представляет собой отличный сырой материал, так как он близок к природе, не знает роскоши и исполняет с удивительной покорностью самые опасные поручения.

Несчастья не могут его обескуражить.

Наполеон I говорил, что убитого русского солдата нужно еще толкнуть, чтобы он упал.

Сила русского солдата удваивается, когда он имеет хороших начальников.

Однако, русский офицер оставляет желать многого, хотя бывают исключения и даже блестящие; между офицерами образование не пользуется большим почетом.

Русско-японская война 1904-1905 гг.

На японских аванпостах.

Японец:

-- небольшого роста,

-- мускулист,

-- легок,

-- отличный ходок,

-- с выражением лица веселым и беззаботным,

-- чрезвычайно воздержан,

-- доволен своей судьбою;

-- не слишком привязан к своему домашнему очагу;

-- у него живой ум, легко возбуждаемые, но весьма быстро проходящие, страсти;

-- он жаден к учению, и применяет немедленно в практической деятельности теоретические познания, заимствуемые им у иностранцев;

-- он формалист,

-- чрезвычайно вежлив,

-- подозрителен,

-- удивительно способен к шпионству,

-- обладает чрезмерной ловкостью рук,

-- пылкий патриот,

-- солдат в душе.

Японский народ только что вышел из феодальной зависимости и управляется, вопреки парламентскому режиму, военной кастой, которая произвела революцию 1868 года и которая, при посредстве школы и обязательной воинской повинности, распространила в народе правила рыцарской чести.

Правила эти не записаны, но пустили прочные корни в народе; они рекомендуют:

-- спартанскую простоту жизни,

-- любовь к бедным,

-- верность государю,

-- отвагу,

-- честность,

-- воздержанность,

-- полное обуздание себя,

-- стоицизм в страданиях и

-- презрение к смерти.

Идеал, который вытекает из этих правил, почти полностью воплощен в корпусе офицеров японской армии.

Состав корпуса офицеров удивительный:

-- он однороден,

-- образован,

-- поддерживает прочную связь с войсками, с которыми разделяет их частную жизнь;

-- он состоит преимущественно из потомков "самураев", т.е. из сыновей семейств, в которых весьма прочны военные традиции.

С малых лет мать внушает своему сыну, что он должен подчиняться семье, но в, то же время, должен жертвовать семьей и самим собой для общего блага.

Она укачивает его, рассказывая истории героев, жертвовавших собой при разных условиях.

Эти же идеи заботливо прививаются в школах, посещение которых обязательно.

<...>

В школах и гимназиях пятая часть времени посвящается ежедневно военным упражнениям с ружьями. Вот почему один японский офицер сказал: "Этим олухам -- русским нужно три года, чтобы сделать солдата, а нам достаточно три месяца".

Сущность наследственных идей, которые принимаются народом на веру, служит прекрасным основанием для воинских добродетелей.

Сущность эта выражается верой, что наша жизнь берет начало в бесконечности и будет продолжаться вечно, что положение каждого человека в будущей жизни зависит от равновесия его добрых и дурных дел. Следовательно, смерть -- это состояние, которым не заканчивается существование человека, и, если он исполнил свой долг, ему нечего бояться смерти.

Эта древняя вера, по образцу индусов, смешивается с другими верованиями, исповедуемыми китайцами, которое дает японцам самую могущественную движущуюся силу; это -- вера в присутствии мертвых среди живых, чем объясняются почести, оказываемые умершим, и желание живых совершенствоваться.

Японцы, конечно, не отдают себе отчета, как загробная жизнь согласуется с непрерывным существованием, но ум жителей Дальнего Востока не нуждается, как наш, в логике и охотно воспринимает отвлеченные идеи.

Приводимые ниже выписки из официальных документов поясняют взгляды японцев на затронутый нами вопрос.

Японец Нитобе, в 1899 году, написал на английском языке книгу, относительно свода правил самураев.

В этой книге, о войне с Китаем в 1894 году, сказано: "Наиболее современная система воспитания не обратит в труса героя. Нет! Выиграли сражения на Ялу, в Корее, в Маньчжурии призраки наших отцов, которые руководили нами и были в наших сердцах. Они не умерли, эти призраки, души наших воинственных предков. Те, у кого есть глаза, ясно их видит".

Император Николай II в Храме Славы 28 ноября 1914 года. Тифлис.

В Токио есть храм, где помещены погребальные таблички с именами всех погибших за отечество, и им публично воздаются почести.

18 (31) декабря 1904 года, адмирал Того присутствовал здесь в честь моряков, погибших под Порт-Артуром.

Обращаясь к ним, Того сказал:

"В присутствии ваших душ я затрудняюсь выразить мои чувства. Ваши лица свежи еще в моей памяти. Ваша телесная жизнь прекратилась, но вы ушли из этого мира, исполнив своей долг. Благодаря вам неприятельский флот, в этом полушарии, уничтожен. Наш флот владеет морем. Я уверен, что это известие принесет мир и успокоение вашим душам. Мне очень приятно, воспользоваться моим пребыванием в этом городе, куда я вызван Императором, и сообщить о наших успехах душам тех, которые пожертвовали своим земным существование и дали возможность нам достигнуть таких огромных результатов. Этот отчет смиренно даю лично я, Хэйхатиро Того, главнокомандующий флотом".

0x01 graphic

"Храм Истины" Конец 1790 -- начало 1800-х.

Художник Причетников Василий Петрович (1767-1809)

Верность Императору имеет свои корни в культе предков, так как Император воплощает славу и доблесть всей нации.

Он -- божественный идеал, которому каждый должен подражать.

В нем продолжают жить его предки, божества создавшие Японию.

Для простого народа он сам -- божество. Уверенность его в божественном происхождении проявляется официально в донесениях генералов и адмиралов, которые постоянно все победы приписывают "славным доблестям Его Величества".

Эта идея, совершенно противоположная нашим скептическим взглядам, понимается японцами, не в качестве формулы этикета или лести, но как выражение их искренних чувств.

Адмирал Того так заканчивает свое официальное донесение относительно Цусимского сражения:

"Большой разницы в силах сторон не было. Офицеры и матросы вражеского флота бились за свою родину с величайшей отвагой. Если, тем не менее, наша эскадра одержала победу, то исключительно благодаря доблестям Его Величества, но отнюдь не человеческим подвигам. Незначительное число наших потерь безошибочно можно объяснить покровительством душ предков Императора. Даже наши офицеры и наши солдаты, которые сражались с такой отвагой, не могут подыскать слов, чтобы выразить по этому поводу свое изумление".

Объявление войны пробудило в Японии единодушный энтузиазм, который упорно держался в течение всей войны.

Вся политическая борьба была отложена.

Никогда японцы не сомневались в победе, почему внутренний заем был покрыт подпиской во много раз больше требуемой суммы, и после выпуска займа он котировался выше номинально стоимости.

Вся нация звучала в унисон со своей армией.

0x01 graphic

В России, наоборот,

к войне отнеслись индифферентно и она не возбуждала чувств патриотизма.

Цель войны была слишком удалена.

К тому же, русские относились с презрением к японцам, силы которых не знали.

После первых несчастий, каждая партия вместо того, чтобы сплотиться около Государя, заботилась только об извлечении из общественных бедствий выгод для себя.

Армия была в полном пренебрежении.

Преимущества морального свойства были в руках японцев.

23 апреля (6 мая) 1904 года, Стессель отдал следующий приказ:

"Неприятель 17 и 18 апреля перешел реку Ялу в больших силах; наши отошли на позиции, заранее выбранные.

Вчера противник произвел значительную высадку на Ляодуне, южнее Бидзево, близ бухты Кипчан. Теперь начнется наше дело. Противник, разумеется, прервет сообщение по железной дороге, а затем постарается оттеснить наши войска до Артура и обложить крепость. Артур -- оплот России на Дальнем Востоке. Вы отстоите его до подхода войск, которые придут к вам на выручку.

Я считаю долгом указать вам, что необходимо всегда быть бдительными и осмотрительными, готовыми к тому, чтобы везде встретить противника в порядке, достойном славных русских войск. Ни от каких случайностей не теряться, помнить, что на войне все бывает. Спокойствие -- главное. Офицерам беречь свои части, патроны и снаряды. С Божьей помощью, мы выполним трудную задачу, на нас возложенную".

Эти слова, внушительные и простые, звучат величественно, хотя в них слишком проглядывает пассивный дух.

На французских солдат такой приказ произвел бы подавляющее впечатление, но нельзя к нему применять мерку, соответствующую нашему темпераменту. При нашем живом воображении и нашей впечатлительности, а тем более при знакомстве с дальнейшими событиями, невольно читаешь между строк этого приказа -- преждевременное объявление капитуляции. Вероятно, ни у Стесселя, ни у его солдат, к которым обращен приказ, не являлось подобной мысли.

Японский генерал Ноги.

Вот для сравнения приказ Ноги, отданный им накануне штурма 6(19) августа:

"Солдаты, на вас возложена задача чрезвычайной важности.

Я могу даже сказать, что безопасность Японии и честь нашей армии зависит от исхода предстоящего сражения.

Подумайте об этом.

Поборите все затруднения.

Уплатите долг каждого солдата, по договору со своим отечеством.

Противник будет оказывать упорное сопротивление.

Если ваши старшие офицеры падут, пусть их заменят младшие; если эти последние падут, пусть их заменят унтер-офицеры; если унтер-офицеры падут, пусть их заменят простые солдаты.

Какие бы преграды вы не встретили, бейтесь до последнего человека".

13 (26) ноября, генерал Накамура дал своим 2.000 охотникам следующий приказ:

"Наш отряд имеет назначение -- прорвать оборонительную линию Порт-Артура.

Ни один человек не должен надеяться вернуться живым. Если я паду, полковник Ватанабе займет мое место; если он падет, подполковник Окуно заместит его.

Каждый офицер должен назначить себе заместителя.

Атака будет штыковая.

Как бы силен ни был огонь противника, на него не отвечать, пока не займем гребня высоты.

Офицеры имеют право убивать отступающих".

Нельзя более резко выразить желание победить.

Японец, призванный на военную службу, приносит в жертву свою жизнь, говорит последнее "прости" своим родным, разрывает все заключенные им обязательства и, если у него есть имущество, составляет духовное завещание.

Накануне больших штурмов Ноги получал от Императора послание, адресованное "Всем, офицерам и солдатам нашей третьей армии".

Микадо (титул японского императора, в самой Японии более распространен титул "тенно" - божественный - А.К.) благодарил каждого за то, что он уже сделал, и выражал желание, чтобы войска с удвоенной энергией выполнили свою задачу.

Это послание было прочтено в ротах и вызвало в слушателях какой-то религиозный трепет; серьезные взгляды и решительные позы солдат служили ясным доказательством, что для достижения успеха все будет сделано.

Один японский офицер, указывая на эту сцену иностранному корреспонденту, сказал ему:

-- Я вас больше не увижу, так как я умру.

-- Но почему? Разве у вас нет никакой надежды избежать смерти?

-- Нет, я об этом не думаю. Часто бывают случаи, что офицер не выполняет возложенного на него поручения, если он надеется возвратиться живым. Если, наоборот, он приготовился и решил умереть, тот его самопожертвование воодушевит солдат, и он выполнит данное ему поручение. Если офицер желает избежать смерти, он будет осторожен; если он осторожен, то и его люди будут осторожны. Никогда ни одно серьезное сражение не было выиграно войсками, соблюдающими осторожность. Я клянусь сделать все возможное. чтобы завтра одержать победу, и я хочу умереть для достижения этого. Может быть, мои силы в конечном результате ничего не стоят, но мой пример сослужит службу.

Вот открытая душа японского солдата и объяснение всех успехов Японии.

Причины этих успехов следует искать -- ни в тактическом превосходстве, ни в вооружении, ни в числе войск, ни в организации, а только -- в высоко степени развития воинских доблестей.

После прочтения приказа о штурме, все оставшиеся до момента штурма время японцы посвящали генеральной чистке; каждый, кто мог, принимал горячую ванну, переменял белье и одевал лучшую одежду. Японец стремился умереть чистым.

Те же побуждения заставляли наших предков одевать в дни сражений полную парадную форму; они шли в бой, как на праздник.

Русские, удивляясь ярости японцев в бою, наивно думали, что их враги принимают пилюли, чтобы возбудить себя и не ощущать боли.

Японский офицер не только может служить образцом отваги, но обладает, в то же время, удивительной способностью скрывать свои чувства.

Ноги имел только двух сыновей, молодых офицеров, которых он потерял, первого -- в сражении у Цзиньчжоу (Наньшань), 13 (26) мая, второго -- при атаке Высокой горы (203 м.), в ноябре.

Получив известие о второй потере, Ноги, сохраняя улыбку, ответил выражавшим ему соболезнование: "Это -- необходимость; без этой тяжелой потери, как я мог бы ответить душам стойких храбрецов, которым я, по моей должности, принужден был отправить на тот свет".

Ночью, когда он остался один, он охватил голову руками, и из глаз его потекли слезы.

0x01 graphic

Скорбь о погибших была трогательно излита

во время торжественной церемонии, устроенной на другой день после входа японцев в Порт-Артур.

На возвышенном пункте, к северу от д. Шуйшуин, Ноги приказал воздвигнуть памятник, в виде столба, в честь воинов, погибших в его армии. Перед этим памятником были поставлены столы с жертвенными приношениями; на них, между двумя крупными русскими снарядами, стояли фрукты, "саки" и другие приношения.

Ноги собрал здесь всю свою армию, в числе свыше 100.000 человек; обращаясь к памятнику усопшим, он произнес следующую речь:

-- "Я, Ноги, главнокомандующий армии, с саки и обильными приношениями, праздную торжество в честь храбрых офицеров и солдат, погибших во время осады.

-- Со дня высадки нашей армии на Квантунский полуостров прошло 210 дней; в течение этого времени вы отважно маневрировали и сражались с такой храбростью, что пали мертвыми. Ваше доблестное самопожертвование было не напрасно. Войска противника совершенно разбиты, и крепость капитулировала. Виновниками этой блестящей победы являетесь прежде всего вы, с вашей неукротимой преданностью своему долгу.

-- Мы все приносили торжественную клятву -- победить или умереть.

-- Так как я остался жив, я получил сердечные поздравления от нашего верховного вождя, Императора, было бы несправедливо, если бы я присвоил себе одному всю славу; я хочу разделить ее с вами, души умерших. Мое сердце полно печали, когда я думаю о вас, оплативших ценою своей жизни нашу победу и находящихся теперь в бесконечности.

-- Я выбрал для этого торжества место, откуда видны холмы, долины, ручьи и форты, которые были свидетелями вашей смерти и орошены вашей кровью. Я воздвиг здесь этот алтарь, на котором поместил свои приношения. Я взываю к вашим душам, прося принять смиренные приношения и разделить славу нашей победы".

Затем генерал Ноги, на горящих углях, сжег ладан, поклонился и отошел.

Все офицеры и иностранцы, бывшие на торжестве, по очереди подходили к памятнику и делали то же, что и генерал Ноги. Солдаты отдали честь усопшим, взяв ружья "на караул".

Все очевидцы рисуют грандиозность и трогательную простоту этой церемонии...

Клеман де-Грандпре.

Падение Порт-Артура. -

СП б., 1908.

Пора и нам переходить

от "запоя праздномыслия" к "храму размышления"...

0x01 graphic

Взятие Гергебиля (1843) -- сражение 28 октября -- 8 ноября (9-20 ноября н.ст.) 1843 г. между русскими войсками и отрядами имама Шамиля вблизи аула Гергебиль в Дагестане.

283

Опыт руководства воспитанием войск.

(Избранные мысли генерала М.И. Драгомирова). От более или менее дельного образования войск зависит судьба тысяч людей, победа или поражение, слава или позор. Успех образования зависит от того, каково воспитание солдата, т.е. в какой мере он проникнут сознанием долга исполнительности. Вредный обычай, удерживающийся до того времени, когда офицеры были для солдат "господа", и в силу коего ротные командиры считали младших офицеров товарищами в том смысле, что их учить и поверять неловко, должен быть отставлен. Товарищество серьезное, достойное людей, себя уважающих, не только не исключает служебной требовательности, но предполагает ее: не товарищ тот, кто может и должен научить меня делу, от коего зависит моя будущность, - и не делает этого из ложного понятия деликатности. То время, когда думали, что через руки и ноги можно действовать на сердце и голову, прошло безвозвратно... Ищите, напротив, прежде всего, укоренения долга воинского, т.е. развития головы, творческой постановки сердца и остальное приложится. Кто выходит из себя, тот служит своей личной потребности раздражаться, а не интересам службы, ибо располагает подчиненных более заботиться об угодливости ему, нежели о служебной исполнительности. Не нужно думать, чтобы солдат воспитывался быстрее и лучше при помощи строгих взысканий, - вовсе нет: его воспитывают преимущественно одинаковость, неуклонность и постоянство раз поставленных требований. Девизом ротного командира, да и всякого начальника, должно быть: "Не рви, а тяни". Отдавая честь старшему, мы выражаем свое подчинение ему и исполняем долг вежливости, требуемый всяким вообще, а не одним только воинским общежитием. Но чинопочитание - дело обоюдное, и не хорошо делают те офицеры, которые не отвечают на отданную им нижними чинами честь, ибо тем показывают, что они менее благовоспитанны, чем солдаты, да вдобавок подают этим последним пример неисполнения предписаний устава: нельзя не привить, ни утвердить исполнительности, когда сам таковою не отличаешься. Занятия должно вести так, чтобы, сообщив и солдату, и начальнику знания того, что придется исполнять в бою, вместе с тем подготовить и духовную их сторону по возможности так, чтобы случайности боя не поражали неожиданностью ни солдата, ни начальника, не заставали их врасплох. Так как в бою уверенность в себе, спокойствие и решительность составляют необходимое условие для всякого чина... - то в обучении должно тщательно устранять все то, что хотя бы сколько-нибудь может вести к подрыву вышепоставленных качеств; и, напротив, развивать все то, что может их укрепить. Незнание исправляется разъяснением, а не выговором. Во всяком случае должно воздерживаться от выговоров и замечаний начальнику, как бы он мал ни был, в присутствии его подчиненных... Товарищество - святыня, которую нужно беречь, как зеницу ока, ибо на нем все в бою держится. Нет жертвы, которой нельзя было бы принести для водворения и укрепления честного товарищества в войсковой семье. Гг. офицеры! учитесь беречь солдата в бою: солдат, который знает, что его берегут, сам себя не бережет; и когда дойдет до рукопашной, его самоотвержение становится безграничным... Офицер должен, прежде и главнее всего, уметь держать своих людей в руках: держать силою воли больше, нежели мерами физического принуждения (они и в мирное время только для негодяев, а в бою на них совсем плохая надежда); держать так, чтобы люди кроме вашего голоса не знали другого голоса; кроме вашей воли не знали другой воли; чтобы во всех трудных случаях их глаза и помыслы инстинктивно обращались к вам за решением - что делать? И тогда вы сольетесь в одно тело и одну душу. Для этого нужно, чтобы солдаты верили вам, как своей голове, как достойному руководителю; а тогда они будут и любить вас: и не будет нашему солдату ничего невозможного. Это достигается умственным и нравственным превосходством с вашей стороны над теми людьми, жизнь которых в бою вверяется вам. Если они во всех положениях будут видеть в вас наставника, который знает дело лучше их и больше их; если они будут видеть в вас человека, готового первым сделать то, чего от них требует, то пойдут за вами беззаветно и безусловно, куда вы их поведете; и сами скорее лягут, чем выдадут дело, во имя которого идут за вами. Смотрите на солдатство, как на низшую степень великого воинского товарищества; не забывайте святых слов, что "солдат есть имя общее, знаменитое, что солдатом называется первейший генерал и последний рядовой". Во имя товарищества, берегите солдата, но не балуйте его; будьте внимательны к малейшим его нуждам (не на показ, а в настоящую), но непоколебимою рукою закона карайте за преступления, позорящие военной братство, и крепко держите в руках. Учите делать дело, а не болтать о деле; неприятеля разговорами не победишь. Будьте ему примером во всем: и тогда он в плоть и кровь примет ту исполнительность, которая одинакова как на глазах у начальника, так и за глазами; явив себя проникнутым долгом, вы и его поднимете на высоту долга; и тогда ни лишения, ни опасность, ни болезнь, не собьют его с этого пути. Чувство долга растет не снизу вверх, а распространяется сверху вниз. Взаимная выручка представляет необходимое, верховное условие в достижении военных целей. Все, чему войска обучаются, имеет одну цель - подготовить как отдельных людей, так и части, самоотверженно и с толком выручать друг друга. Вся деятельность начальников направлена к одному - так ставить и так водить войска, чтобы облегчить им взаимную выручку. На войне ходят врозь, дерутся вместе...

Драгомиров М.И.

Избранные произведения / Под ред. А.В. Сухомлина. - М.: Воениздат, 1947.

(А.И. Каменев -извлечения).

0x01 graphic

Гай Марий на развалинах Карфагена.

Художник Джон Вандерлин

284

ОРГАНИЗАЦИЯ СТРАЖИ В РИМСКОМ ЛАГЕРЕ.

33. ...Все подлежит надзору стражи; но больше всего она наблюдает за лошадьми из опасения, как бы они не запутались в веревках и не сделались через то негодными к службе, как бы они не сорвались с привязей, не кинулись одна на другую и не произвели бы в стоянке шума и смятения. Наконец ежедневно, по очереди один из всех
манипулов находится при консульской палатке как для охраны консула от покушений, так и для придания важности его званию. 34. Что касается проведения рва и сооружения вала, то работы эти с двух сторон лагеря, с тех именно, на которых помещаются оба крыла союзников, возлагаются на союзников; на двух других сторонах, по легиону на каждой, работают римляне. Работа на каждой из сторон лагеря распределяется между манипулами, наблюдают за нею по отдельным участкам центурионы, а общая оценка работы по всей линии, производится двумя трибунами. На трибунах же лежат и все прочие заботы о стоянке, именно: в течение шести месяцев трибуны чередуются по двое, которым и принадлежит власть в двухмесячный промежуток времени; те же самые трибуны, на коих пал жребий стоят во главе войска и на поле сражения. Точно так же очередь в командовании соблюдается и среди префектов союзников. На рассвете всадники и центурионы вместе являются к палаткам трибунов, а трибуны к консулам. Консул отдает все нужные приказания трибунам, трибуны сообщают их всадникам и центурионам, а эти последние, когда приходит пора исполнить приказания, передают их остальному войску. Во избежание ошибки в передаче ночного пароля римляне поступают так: в каждом роде оружия, в десятом манипуле или эскадроне, занимающем крайнее место в полосе, выбирается один солдат, освобождаемый от службы на сторожевом посту. Ежедневно с заходом солнца он является к палатке трибуна, получает пароль, который начертан на дощечке, и удаляется обратно. По возвращении к своему отряду солдат при свидетелях вручает дощечку с паролем начальнику ближайшего отряда, а тот таким же образом следующему. Так точно поступают и все прочие начальники, пока пароль не достигает первых отрядов, ближайших к трибунам. Табличка должна быть возвращена трибунам еще засветло. Если возвращены все выданные таблички, трибун знает, что пароль объявлен всем отрядам, что он обошел всех прежде, чем вернуться к нему. Если какой-нибудь таблички недостает, трибун тотчас производит расследование, зная по надписям, от какого отряда табличка не поступала, и виновный в задержании таблички подвергается установленному наказанию. 35. Ночную стражу римляне устраивают так: консула и палатку его охраняет расположенный подле манипулы, а палатки трибунов и эскадроны конницы выделенные из каждого манипула отряды, о чем сказано выше. Точно также имеется стража при каждом манипуле; ее поставляют из своей среды все солдаты отряда. Прочие сторожевые посты назначает консул. Обыкновенно при квесторе бывает три сторожевых поста, а при каждом из легатов и советников по два. Наружная сторона лагеря занята легковооруженными, которые стоят на страже вдоль всего вала изо дня в день. Такова возлагаемая на них служба. Они охраняют и лагерные ворота, располагаясь по десяти человек у каждых ворот. Младшие начальники манипулов приводят вечером к трибуну по
одному от всех сторожевых постов тех солдат, назначенных в стражу, которые исполняют первую смену. Всем этим солдатам трибуны выдают таблички со значками, очень маленькие, по одной на сторожевой пост; по получении табличек солдаты отправляются на свои посты. Объезд сторожевых постов доверяется коннице. Первый центурион в каждом легионе обязан ранним утром отдать приказание одному из своих помощников, дабы до завтрака еще уведомлены были четыре солдата его собственного эскадрона, которые должны совершить объезд. Потом, к вечеру он же обязан дать знать начальнику ближайшего эскадрона, что на следующий день его очередь наряжать объезд. По получении уведомления третий начальник обязан распорядиться о том же на третий день, и так далее. Четыре солдата первого эскадрона, которых выбрали помощники центуриона в объезд, по жребию распределяют между собою сторожевые смены, затем отправляются к трибуну и получают от него расписание о том, в какие часы и сколько сторожевых постов им нужно объехать. После этого четыре солдата располагаются на страже подле первого манипула триариев, на обязанности центуриона коего лежит подавать сигнал трубою каждой смене стражи. 36. Когда, приходит пора, конный солдат, попавший по жребию в первую смену начинает объезд совместно с несколькими друзьями в качестве свидетелей. Он объезжает все упомянутые посты, не только те, что стоят у окопов и лагерных ворота, но и все те также, что подле манипулов и эскадронов. Если стражу первой смены он найдет бодрствующею, то отбирает от нее табличку, если застанет ее спящею или не найдет кого-либо из стражи на месте, то зовет спутников своих в свидетели и едет дальше. Точно так же поступают объезды и следующих смен. Ежедневная забота о том, чтобы каждая смена возвещалась сигнальной трубой и через то получалось coгласие между дозором и сменою, лежит, как я только что сказал, на центурионах первого манипула триариев обоих легионов. Каждый дозор на рассвете доставляет трибуну дощечку. Если дощечки сданы все, столько, сколько было взято их, дозорщики удаляются обратно, и никто не отвечает. Если же кто из них возвращает дощечек меньше, чем сколько сторожевых постов, то по начертаниям на дощечках трибун узнает, от какого поста дощечка не доставлена. Когда этот поста обнаружен, трибун велит позвать соответствующего центуриона, а этот последний вызывает наряженных на стражу солдат, которым и дается очная ставка с дозором. Если вина падает на стражу, дозорщик тут же и доказывает ее при помощи свидетельских показаний своих спутников: он обязан делать это, ибо в противном случае обвинение падет на дозор. Тотчас собирается совета трибунов, который и судит. В случае обвинения виновный подвергается наказанию палками. Наказание это производится приблизительно так: трибун берет палку и ею как бы только касается осужденного; вслед за сим все легионеры бьют его палками и камнями. Наказуемых забивают большею частью до смерти тут же, в самом лагере, а если кто-нибудь и выходит еще живым, то не на радость себе. Да и какая ему радость, если возврат на родину ему не дозволен, и никто из родственников не осмелится принять такого человека к себе в дом. Поэтому раз постигло кого подобное несчастие, он погиб бесповоротно. Та же участь угрожает помощнику центуриона или самому центуриону, если они своевременно не дали надлежащих указаний первый дозорщикам, второй начальнику ближайшего эскадрона. Благодаря беспощадной строгости наказания ночная охрана у римлян исполняется неукоснительно.

Полибий.

Всеобщая история в сорока книгах.

0x01 graphic

Аристотель (384 -- 322 гг. до н. э.) -- философ и

ученый.

Учился у Платона в Афинах, основал Ликей.

Воспитатель Александра Македонского.

-- Платон -- друг, но истина дороже.

-- Назначение человека -- в разумной деятельности.

-- Деяние есть живое единство теории и практики.

-- Начало есть более чем половина всего.

-- Ничто так не истощает и не разрушает человека, как продолжительное физическое бездействие.

-- Лучше в совершенстве выполнить небольшую часть дела, чем сделать плохо в десять раз более.

-- Учителя, которым дети обязаны воспитанием, почтеннее, чем родители: одни дарят нам только жизнь, а другие -- добрую жизнь.

-- Между человеком образованным и необразованным такая же разница, как между живым и мертвым.

-- Воспитание -- в счастье украшение, а в несчастье -- прибежище.

-- Ученикам, чтобы преуспеть, надо догонять тех, кто впереди, и не ждать тех, кто позади.

-- Совершенно очевидно, что из числа полезных (в житейском обиходе) предметов следует изучать те, которые действительно необходимы, но не все без исключения.

-- Мудрость -- это самая точная из наук.

-- Разумный гонится не за тем, что приятно, а за тем, что избавляет от неприятностей.

-- Достоинство речи -- быть ясной и не быть низкой.

-- Ясность -- главное достоинство речи.

-- Из привычки так или иначе сквернословить развивается и склонность к совершению дурных поступков.

-- Все льстецы -- прихвостни.

-- Шутка есть ослабление напряжения, поскольку она отдых.

-- Остроумен тот, кто шутит со вкусом.

-- Свойство тирана -- отталкивать всех, сердце которых гордо и свободно.

-- Кто спрашивает, почему нам приятно водиться с красивыми людьми, тот слеп.

-- Природа дала человеку в руки оружие -- интеллектуальную моральную силу, но он может пользоваться этим оружием и в обратную сторону, почему человек без нравственных устоев оказывается существом и самым нечестивым и диким, низменным в своих половых и вкусовых инстинктах.

-- Нравственные качества обнаруживаются в связи с намерением.

-- Мужество -- добродетель, в силу которой люди в опасностях совершают прекрасные дела.

-- Мужественным называется тот, кто безбоязненно идет навстречу прекрасной смерти.

-- Наслаждаться общением -- главный признак дружбы.

-- Друг -- это одна душа, живущая в двух телах.

-- У кого есть друзья, у того нет друга.

-- Друг всем -- ничей друг.

-- Нравственный человек многое делает ради своих друзей и ради отечества, даже если бы ему при этом пришлось потерять жизнь.

-- Дружба -- самое необходимое для жизни, так как никто не пожелает себе жизни без друзей, даже если б он имел все остальные блага.

-- Дружба довольствуется возможным, не требуя должного.

-- Раб предпочитает раба, господин -- господина.

-- Любить -- значит желать другому того, что считаешь за благо, и желать притом не ради себя, но ради того, кого любишь, и стараться по возможности доставить ему это благо.

-- Властвует над страстями не тот, кто совсем воздерживается от них, но тот, кто пользуется ими так, как управляют кораблем или конем, то есть направляют их туда, куда нужно и полезно.

-- Когда гнев или какой-либо иной подобного рода аффект овладевает индивидом, решение последнего неминуемо становится негодным.

-- Кто двигается вперед в науках, но отстает в нравственности, тот более идет назад, чем вперед.

-- Многое может случиться меж чашей вина и устами.

-- Излишество в удовольствиях -- это распущенность, и она заслуживает осуждения.

-- Привычка находить во всем только смешную сторону -- самый верный признак мелкой души, ибо смешное лежит на поверхности.

-- Преступление нуждается лишь в предлоге.

-- Чтобы разбудить совесть негодяя, надо дать ему пощечину.

-- Все знают, что смерть неизбежна, но так как она не близка, то никто о ней не думает.

-- Хотя мы и смертны, мы не должны подчиняться тленным вещам, но, насколько возможно, подниматься до бессмертия и жить согласно с тем, что в нас есть лучшего.

-- Музыка способна оказывать известное воздействие на этическую сторону души; и раз музыка обладает такими свойствами, то, очевидно, она должна быть включена в число предметов воспитания молодежи.

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 22/03/2014, изменен: 22/03/2014. 46k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 15 штук.	Ваша оценка:
Аннотация: ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА (из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Каменев Анатолий Иванович Моральный урок: от "запоя праздномыслия" к "храму размышления"...

Каменев Анатолий Иванович
Моральный урок: от "запоя праздномыслия" к "храму размышления"...