ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Наука: "Пуговица к мундиру", или Закон русской жизни?

ИСТОРИЧЕСКАЯ АНАЛИТИКА

0x01 graphic

Петр I и царевич Алексей Петрович. Художник Н. Н. Ге.

Анатолий Каменев

НАУКА: "ПУГОВИЦА К МУНДИРУ", или

ЗАКОН РУССКОЙ ЖИЗНИ?

(избранное из "Священной книги русского офицера")

Историческая правда такова:

"Мы долго жили чужим умом и платили за это дорогими процентами - нашей честью, нашей духовной независимостью, нашей нравственной самостоятельностью, но, наконец, убедились, что чужой ум все-таки не может заменить нам свой"... (И.С. Аксаков)

"Характером, а не умом создаются общества, религии, империи". (М.И. Драгомиров. 1897). Опора на сущностные силы человека; самая надежная опора находится не вне, а внутри человека. (А.И. Каменев 1999).

Наука - "учение доброе и основательное есть всякой пользы отечества яки корень, семя и основание". (Петр I). Наука должна быть двигателем жизни и человеческой практики, а не "хранилищем несомненных и только доказанных законов природы". (П .Бурцев. 1819). Наука была взята под подозрение в правительственных сферах. (П.С. Ванновский).

Полководческая наука - идеал военного вождя - путеводная звезда для высшего военного образования. (С.Кедрин. 1908). Кредо первого начальника академии генштаба генерала Сухозанета было выражено следующими словами: "без науки побеждать можно, без дисциплины - никогда". На науку он смотрел - как на что-то придаточное к военному делу. - "Наука в военном деле, - говорил И.О. Сухозанет, - не более как пуговица к мундиру: мундир без пуговицы нельзя надеть, но пуговица не составляет всего мундира". ( 1846).

... История не есть лишь хронология, отсчитывающая чередование событий, она есть жизненный опыт, опыт добра и зла, составляющее условие духовного роста, и ничто так не опасно, как мертвящая неподвижность умов и сердец, косный консерватизм, при котором довольствуются повторением задов или просто отмахиваются от уроков жизни в тайной надежде на новый "подъем настроения", стихийный, случайный, неосмысленный. (С. Булгаков 1910). То позитивное, что представлял критико-исторический метод, было на практике извращено. Как писалось впоследствии, "старшие начальники и генштаб, исковерканные в академии..., потерпели поражение, ибо, зазубрив астрономию, геологию и принципы Леера, совершенно не понимали ни маневра, ни техники, ни психологии масс и не умели практически осуществлять даже то, что знали". (П.А.Гейсманс. I92I). Отсутствие национальной школы и подготовки умов к научному мышлению; неумение жить своим умом заставляли обращаться к заграничным источникам; Германию считались кладезями непогрешимой мудрости; свои самобытные пути и самостоятельная мысль стушевывались (В.Драгомиров, 1923). В Германии и Японии начала ХХ века прежде всего от офицера требовали любви к родине и искреннее желание служить ей, "а у нас... свидетельство об окончании 6 классов гимназии или другого учебного заведения. В этом громадная разница, так как офицер, наученный патриотизму (если так можно выразиться), сочтет своим долгом преподать его и подчиненным, а офицер-патриот - самородок даже и подозревать не будет о необходимости внушения любви к родине нижним чинам", - с горечью констатирует русский офицер. (Пригоровский. "Офицеры по необходимости"// Разведчик. -- 1912. N 4).

Неизбежное обобщение:

Как бесконечно трудно человеку, который не принадлежит ни к какой корпорации, не ищет покровителей и приверженцев, держится особняком и не может представить иных рекомендаций, кроме собственных незаурядных достоинств, - как трудно ему выбиться на поверхность и стать вровень с глупцом, который обласкан судьбой. (Ж.Лабрюйер)

... Кто на войне старается во что бы то ни стало выжить, те по большей части гибнут с позором как трусы, а кто признает смерть общими неизбежным уделом всех людей и борется только за то, чтобы умереть со славою, те, как я вижу, чаще доживают до старости и, покуда живут, благоденствуют.( Ксенофонт).

У нас склонны думать, что с каждым годом мы отдаляемся от страшной войны, воспоминание о которой заливает краской лицо... Ошибка тяжелая! Да, -- от маньчжурской войны мы отдаляемся, но с каждым годом приближаемся к другой войне, к той неизбежной, которая непременно вспыхнет, желаем мы этого или нет. С каждым днем мы приближаемся к ней и времени подготовки остается все меньше. Бодрствуйте же вы, стоящие на народной страже! Народ доверил вам свою жизнь и честь... Неужели можно дремать, взяв на себя столь тяжелый долг? ... Менделеев без всяких колебаний и сомнений признает войну как факт неизбежный; энергически приглашает дать грозный отпор врагу и всего выше ставить военную оборону страны. ... Верещагин, сорок лет писавший ужасы войны и сделавший для опорочения ее несравненно больше, чем кто-либо, при первой же тревоге, как и в молодые годы, сам бросился на войну. (М.О.Меньшиков)

Исторический пример - имеет несколько значений: первое - это действие, служащее образцом для подражания; второе - это то чего следует избегать; третье - то, что никогда не должно забывать, "будучи обязательным в хорошем, по необходимости становится обязательным и в дурном" (М.Драгомиров).

Д. Локк о роли примеров: ...Из всех способов обучения детей и образования их характеров самый простой, удобный и действительный -- ставить перед их глазами примеры того, что они должны делать и чего должны избегать; эти примеры из практики знакомых им лиц, сопровождаемые замечаниями об их достоинстве или неприличии, сильнее привлекут или отвратят их подражательность, чем какие бы то ни было рассуждения. Никакие слова не могут дать им такого ясного представления о добродетелях и пороках, как поступки других людей, если вы будете руководить их наблюдением и обращать их внимание а ту или другую хорошую или дурную сторону поведения.

Вдумайтесь в глубокий смысл исторических событий; вовремя извлечь уроки на будущее

Вдумчивый историк (Флор) пытался дать ответ на вопрос: что более всего принесло пользы римскому народу - победы, горечи поражений или же "ослепительные проявления доблести?" Из римской истории мы ясно увидим, что не всякая победа преумножала доблесть, что были победы, которые и тогда, и сегодня назывались "пирровыми". Были и поражения, которые искуплялись внушительными победами и очень благотворно влияли на граждан и правителей. Именно о таких временах говорил Тит Ливий: "Государство полнилось благочестием, а после недавнего поражения и вожди стали очень богобоязненны" ...

Вдумаемся в те вопросы, которые еще в конце ХIХ века поставил Р.Фадеев: Осознала ли Россия факт особой роли своей Армии? Понимает ли правительство в должной мере задачи военной политики? Должны ли мы рабски подражать другим и отказываться от пользования естественными силами, потому только, что их нет у этих других? Может ли русская армия сохранять свои качества при нынешнем недочете, при нынешнем нравственном и вещественном положении офицеров, и не следует ли искать средства против этой беды в возврате ко многому, что составляло всегда приманку военной службы? Может ли армия воспитываться удачно, без цельности власти и соответственной обстановки, без строго подбора полковых командиров, настоящих воспитателей ее? Можно ли поставить в системе военного образования так называемые общечеловеческие цели впереди чисто военных? Не колеблют ли такие взгляды и требования боевого духа армии? Может ли администрация, привыкшая смотреть на все с своей точки зрения, занятая своим делом, сама же себя проверяющая, развить войска нравственно, укоренить в них такой же воинский дух, как это было возможно их прямым начальникам, взросшим в армии, неразлучно жившим с нею на войне и в мире? Могут ли главные боевые вожди, расставшиеся с армией на полтора десятка лет, уверенно принять в свои руки неизвестные им поколения людей, взращенные в новом для них духе? Может ли постоянное войско, сущность которого состоит в том, что сотни и тысячи жизней отдаются на безграничное распоряжение одного человека, причем подчиненные всех степеней не имеют права, не должны иметь привычки рассуждать - с толком или без толку их ведут на смерть - может ли оно вынести без расстройства коллегиальные формы управления? Одним словом: может ли страшная жертва, требуемая от государства содержанием постоянной армии, искупаться чем-либо другим, кроме совершенной годности армии для войны, и потому безопасностью государства?( Фадеев Р.А. Вооруженные силы России. Наш военный вопрос. Восточный вопрос. - СП б., 1889).

Итак:

Иоанн III разрывает ханскую грамоту и топчет басму перед татарскими послами А. Д. Кившенко.

Царь не родился воином, но имел "выспренный ум для государственной науки"...

Иоанн III (1440-1505) появился на свет в семье великого московского князя Василия Васильевича. Матерью Ивана была Мария Ярославна. Он родился в день памяти апостола Тимофея, и в его честь получил своё "прямое имя" -- Тимофей. Ближайшим церковным праздником был день перенесения мощей св. Иоанна Златоуста, в честь которого княжич и получил имя, под которым он более всего известен.

Иоанн, по свойству с царями греческими, принял и герб их, орла двуглавого, соединив его на своей печати с московским: то есть на одной стороне изображался орел, а на другой всадник, попирающий дракона, с надписью: " Великий Князь, Божию милостию Господарь всея Руси ". Бракосочетанием с Софьей обратив на себя внимание держав, раздрав завесу между Европой и нами, с любопытством обозревая престолы и царства, не хотел вмешиваться в чужие дела; принимал союзы, но с условием ясной пользы для России; искал орудий для собственных замыслов и не служил никому орудием, действуя всегда как свойственно великому, хитрому монарху, не имеющему никаких страстей в политике, кроме добродетельной любви к прочному благу своего народа. Следствие было то, что Россия, как держава независимая, величественно возвысила главу свою на пределах Азии и Европы, спокойная внутри и не боясь врагов внешних. Совершая сие великое дело, Иоанн преимущественно занимался устроением войска. Летописцы говорят с удивлением о сильных полках. Он первый, кажется, начал давать земли или поместья боярским детям, обязанным, в случае войны, приводить с собою несколько вооруженных холопов или наемников, конных или пеших, соразмерно с доходами поместья. С сего времени начинаются разряды, которые дают нам ясное понятие о внутреннем образовании войска, состоящего обычно из пяти полков, каждый из которых имел своего воеводу, а предводитель большого полка был главным. Но Иоанн сам не родился воином, но монархом; сидел на троне лучше, нежели на коне, и владел скипетром искуснее, нежели мечом. Имея выспренный ум для государственной науки, он имел слуг для победы. Воин на престоле опасен: легко может обмануть себя и начать кровопролитие только для личного славолюбия; легко может одною несчастною битвой утратить плоды десяти счастливых, ему трудно быть миролюбивым: а народы желают сего качества в венценосцах. (Ист.: Н.М. Карамзин)

"Вербное Воскресение в Москве при царе Алексее Михайловиче. Шествие патриарха на осляти", (1865), Художник Шварц Вячеслав Григорьевич (1838-1869)

Советники - "герои" государя?

Когда войска ведут боевые действия, они нуждаются в советниках, которые могут дать полезный совет и оказать помощь в управлении войсками. Все ищут советников, которые способны составить хитроумные планы, обладают широкими познаниями и владеют многими искусствами. Такие советники относятся к высшему разряду. Тех, кто отличаются храбростью тигра, ловкостью обезьяны, твердостью железа и камня, и необыкновенной сообразительностью, называют героями своего времени. Такие советники относятся к среднему разряду. Те, кто любят рассуждать, но не всегда к месту, не обладают выдающимися талантами - это люди с обыкновенными способностями. Такие советники относятся к низшему разряду. (Чжугэ Лян. Книга сердца, или искусство полководца).

Царь Алексей Михайлович был добрейший человек, славная русская душа. Я готов видеть в нем лучшего человека; древней Руси, по крайней мере, не знаю другого древнерусского человека, который производил бы более приятное впечатление--но только не на престоле. Это был довольно-пассивный характер. Природа или воспитание было виною того, что в нем развились преимущественно те свойства, которые имеют такую цену в ежедневном житейском обиходе, вносят столько света и тепла в домашние отношения. Но при нравственной чуткости царю Алексею недоставало нравственной энергии. Он любил людей и желал им всякого добра, потому что не хотел, чтобы они своим горем и жалобами расстраивали его тихие личные радости. В нем, если можно так выразиться, было много того нравственного сибаритства, которое любит добро, потому что добро вызывает приятные ощущения. Но он был мало способен и мало расположен что-нибудь отстаивать или проводить, как и с чем-либо долго бороться. Рядом с даровитыми и честными дельцами он ставил на важные посты людей, которых сам ценил очень низко. Наблюдатели непредубежденные, но и непристрастные выносили несогласимые впечатления, из которых слагалось такое общее суждение о царе, что это был добрейший и мудрейший государь, если бы не слушался дурных и глупых советников. В царе Алексее не было ничего боевого; всего менее имел он охоты и способности двигать вперед, понукать и направлять людей, хотя и любил подчас собственноручно "смирять", т. е. отколотить неисправного или недобросовестного слугу. Современники, даже иностранцы, признавали в нем богатые природные дарования: восприимчивость и любознательность помогли ему приобрести замечательную по тому времени начитанность не только в божественном, но и в мирском писании; об нем говорили, что он "навычен многим философским наукам"; дух времени, потребности минуты также будили мысль, задавали новые вопросы. Это возбуждение сказалось в литературных наклонностях царя Алексея. Он любил писать и писал много больше, чей кто-либо из древнерусских царей после Грозного. Он пытался изложить историю своих военных походов; делал даже опыты в стихотворстве: сохранялось несколько написанных им строк, которые могли казаться автору стихами. Всего больше оставил он писем к разным лицам. В этих письмах много простодушия, веселости, подчас задушевной грусти и просвечивает тонкое понимание ежедневных людских отношений, меткая оценка житейских мелочей и заурядных людей, но не заметно ни тех смелых и бойких оборотов мысли, ни той иронии--ничего, чем так обильны послания Грозного. У царя Алексея все мило, многоречиво, иногда живо и образно, но вообще всё сдержанно, мягко, тускло и немного сладковато. Автор, очевидно, человек порядка, а не идеи и увлечения, готового расстроить порядок во имя идеи; он готов был увлекаться всем хорошим, но ничем исключительно, чтобы ни в себе, ни вокруг себя не разрушить спокойного равновесия. Склад его ума и сердца с удивительной точностью отражался в его полной, даже тучной фигуре, с низким лбом, белым лицом, обрамлённым красивой бородой, с пухлыми румяными щеками, русыми волосами, с кроткими чертами лица и мягкими глазами. (Ист.: Ключевский В.О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. - М., 1991. - с.107-117).

Печать Петра I.

Задача государя - образование народа во имя пользы России

...Цель умственного образования заключалась в том, чтобы "возбуждая собственную деятельность ума учащихся и изощряя умственные их способности, довести их до той степени знания, которая признана нужною, сообразно с целью воспитания вообще и с развитием в них твердого убеждения в пользе образования, как источника гражданских и общественных добродетелей; вместе с тем учение должно иметь влияние и на нравственность, образуя мысли воспитанников в теснейшей связи с чувствами сердца и с волей человека, от коих рождаются все его поступки (Лалаев М 1900).

Любя до страсти мореплавание, Петр предложил завести морскую академию, также преимущественно для дворянских детей, - и в октябре 1715 г. начертал для нее инструкцию. В этой академии положено было учит: арифметике, геометрии, фортификации, навигации, артиллерии, географии, рисованию, живописи, воинскому обучению, фехтованию и некоторым сведениям из астрономии. Для этого царь велел прибрать способных учителей для обучения таким наукам, которые окажутся нужными. Для надзора над учителями и школьниками выбиралось особое лицо, а для перевода книг, необходимых для морских наук, назначался переводчик. По известию одного иностранца, не было в России ни одной знатной фамилии, из которой не находилось бы юношей от 16-18 лет в этой академии. Вслед за тем, в декабре того же года, именным указом, велено мальчиков дворянского звания, от десяти лет и выше, посылать в Петербург для обучения морскому делу, а в чужие края более не посылать. Но в следующем 1716 году государю сделалось известно, что в Венеции и во Франции желают принять русских людей в морскую службу: Петр приказал собрать мальчиков дворянского звания и послать в Ревель, а оттуда отправить их партиями - в 20 человек, морем или сухопутьем, в Венецию, Францию и Англию, чтоб эти молодые люди ознакомились и освоились с морским делом. * . Сознавая пользу знания немецкого языка для России, в январе 1716 года царь приказал отправить в Кенигсберг от 30 до 40 молодых подьячих, 15-20 лет возраста, для изучения немецкого языка, с надзирателями, которые должны были наблюдать, чтобы посланные действительно учились, а не гуляли. Государь сознавал потребность иметь людей, сведущих и в восточных языках, а потому, в том же году и месяце, приказал из московских школ выбрать пять способных юношей и отправить их в Астрахань, к губернатору Волынскому, для обучения их турецкому, персидскому и арабским языкам. * Давая дворянскому званию преимущество перед прочими сословиями в деле образования, Петр, однако, показывал желание, чтоб и во всех слоях общества распространялось учение, и, сообразно своему характеру, прибегал для этого к принудительным мерам. Еще в 1714 и 1716 годах именными царскими указами велено было детей всякого чина людей, кроме дворян, от 10 до 15 лет, учить грамоте, цифири и несколько геометрии. Для этой цели из математических школ послано было по два человека в губернии. Им велено отвести помещение в архиерейских домах и монастырях. Учение полагалось бесплатным, но, по окончании учения, при выдаче свидетельств, учитель имел право брать по рублю за каждого ученика. Без такого учительского свидетельства нельзя было жениться. Но прошло около трех лет. Заведовавшие школами писали донесения, что, вопреки царскому указу, родители не присылают детей для обучения. Новые указы царь писал о высылке учеников. В 1720 году поступила к царю челобитная от посадских людей: каргопольцев, устюжан, вологжан и калужан. Они жаловались, что у них насильно берут детей, везут в города и держат в тюрьмах за караулом. Дети ничему не учатся и только теряют время. "А дети у нас, - говорили они, - дома смолоду приучаются сидеть за прилавком и посылаются со старшими по купеческим делам. Если у нас будут забирать детей, то промыслы упадут и в казенных поборах будет остановка; обучать же детей мы можем и дома". Царь, рассудивши, что, в самом деле, при такой мере станут его подданные находить благовидную отговорку в невозможности платить казенные налоги, запретил забирать у посадских людей детей для их обучения. (Ист.: Н.И. Костомаров. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей).

Продолжение следует...

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 20/06/2018, изменен: 20/06/2018. 25k. Статистика. Глава: История Иллюстрации: 4 штук.	Ваша оценка:
Аннотация: Иоанн III не родился воином, но имел "выспренный ум для государственной науки"... Советники - "герои" Алексея Михайловича. Петр Великий: задача элиты - образование во имя пользы России

Каменев Анатолий Иванович Наука: "Пуговица к мундиру", или Закон русской жизни?

Каменев Анатолий Иванович
Наука: "Пуговица к мундиру", или Закон русской жизни?