ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Пить или не пить

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Сохранить,

дабы приумножить военную мудрость

"Бездна неизреченного"...

Мое кредо:

http://militera.lib.ru/science/kamenev3/index.html

Я готов подарить офицерам (воинской части, ВВУЗам, конкретным людям) часть моих трудов, из авторской "Энциклопедией русского офицера" .

0x01 graphic

За водой.

Художник Перов Василий Григорьевич(1834-1882)

А. Деникин

ПИТЬ ИЛИ НЕ ПИТЬ?

(Пора трезветь, господа-товарищи...)

(Фрагменты из книги "Очерки русской смуты")

"Лжи остерегайтесь, и пьянства, и блуда, от того ведь душа погибает и тело. Как бы вы не шли походом по своим землям, не давайте отрокам, ни своим, ни чужим причинять вреда ни жилищам, ни посевам, чтобы не стали вас проклинать".

Владимир Мономах

Операции ВСЮР в октябре -- ноябре 1919 года

В начале октября советские армии Южного и Юго-Восточного фронтов, приведенные в порядок и пополнившиеся, располагались

Южный фронт:

12-я армия, до 25 тысяч -- по обе стороны Днепра от Мозыря, огибая Житомир, и по Десне на Чернигов до Сосницы.

14-я армия, 28 тысяч, от Сосницы до Кром (вблизи Орла).

13-я армия, 18 тысяч -- от Кром до реки Дона (у Задонска, близ Воронежа).

8-я армия, 18 тысяч -- между Задонском и Бобровом.

Конный корпус Буденного -- в резерве, восточнее Воронежа.

Итого : 90 тысяч на фронте Житомир -- Киев -- Орел -- Воронеж.

Юго-Восточный фронт:

9-я армия, 20 тысяч -- от Боброва до устья Медведицы.

10-я армия, 16 тысяч -- от устья Медведицы, севернее Царицына до Волги.

11-я армия, 15 тысяч -- в районе Астрахани, имея операционные направления вверх по Волге против Царицына, на юг и на восток по Каспийскому морю против Северного Кавказа и Гурьева (уральцев).

Итого : 50 тысяч на фронте Воронеж -- Астрахань.

Всего, следовательно, против ВСЮР большевики выставили 140 тысяч, имея две сильных ударных группы: 1) западнее Орла и 2) против Воронежа. Так как в октябре и ноябре большевики подвезли еще пять пехотных и одну кавалерийскую дивизию, то силы их возросли до 160 тысяч. По большевистским источникам, лучшими войсками считались 14-я армия и группа Буденного; хуже 3-я, 11-я и 13-я; а 12-я "являла признаки расстройства и разложения".

Вооруженные силы Юга располагались:

Войска Киевской области (генерал Драгомиров), 9 тысяч -- впереди Киева и по Десне у Чернигова (включительно).

Добровольческая армия (генерал Май-Маевский), 20Ґ тысяч -- от Чернигова к Орлу и до Дона (у Задонска).

Донская армия (генерал Сидорин), 50 тысяч -- от Задонска до устья Иловли.

Кавказская армия (генерал барон Врангель), 14Ґ тысяч -- в районе Царицына, имея часть сил против Астрахани, на обоих берегах Волги.

Отряд из состава войск Северного Кавказа (генерал Драценко), 3 -- 5 тысяч -- против Астрахани с юга и юго-запада.

Всего на противобольшевистском фронте Киев -- Орел -- Воронеж -- Царицын -- Астрахань мы имели 98 тысяч против 140 -- 160 тысяч большевиков. Боевая ценность наших частей была далеко не одинакова, и поэтому численный эквивалент не выражает идеи развертывания.

Группировка противников к началу октября:

Что касается резервов, то не только они, но, как увидим ниже, и часть сил действующих армий к тому времени была отвлечена на "внутренние фронты" для усмирения восстаний, поднятых Махно и другими "атаманами" и заливших большие пространства Украины и Новороссии. В частности, Добровольческая армия была ослаблена выделением сил и на внутренний, и на киевский фронт, под Чернигов. Часть сил Киевской области вела борьбу с петлюровцами и повстанцами.

После неудачи августовского наступления советское командование изменило план операции. "В середине октября (нового стиля), -- пишет Бронштейн, -- была закончена подготовка для решительного контрудара. Образованы были две группы: одна -- из резерва главкома и части 14-й армии к северо-западу от Орла для действия на Курско-Орловскую железную дорогу, вторая -- к востоку от Воронежа, из конного корпуса Буденного, который должен был разбить противника под Воронежем и ударить в тыл орловской группе противника в направлении на Касторную".

Таким образом, в предстоящем новом общем наступлении главный удар с двух сторон был занесен против Добровольческой армии, выдвинувшейся к Орлу. Стратегически этот удар преследовал идею разобщения Донской армии от Добровольческой и разгрома последней, политически -- разъединение добровольчества и казачества.

Группировка сил противника не была для нас тайной; но ввиду отсутствия у нас резервов парировать намеченные удары можно было лишь соответствующей перегруппировкой войск. Удар с линии Орел -- Севск, выводивший противника на фронт Корниловской и Дроздовской дивизий, не внушал мне опасений. Угроза же со стороны Воронежа левому флангу Донской армии была более серьезна. Поэтому я, не приостанавливая наступления Добровольческой армии на линию Брянск -- Орел -- Елец, 17 сентября вновь предписал Донской армии ограничиться в центре и на правом фланге обороной, чтобы сосредоточить надлежащие силы на своем левом фланге, против Лиски и Воронежа.

В состав Донской армии передана была конница генерала Шкуро, находившаяся в воронежском районе.

Выполнение этих планов сторонами приводило к встречным боям, развернувшимся в генеральное сражение на пространстве между Десной, Доном и Азовским морем, сражение, которому суждено было решить участь всей кампании.

Конная группа Буденного, усиленная пехотной дивизией 8-й армии (12-15 тысяч), отбросив донцов к югу, повела наступление на Воронеж. После девятидневных боев с переменным успехом конница генерала Шкуро вынуждена была оставить Воронеж и отойти на правый берег Дона. Переправившись через Дон, в свою очередь, Буденный с боями вышел к Нижнедевицку, угрожая Касторной и тылу 1-го (Добровольческого) корпуса.

Между тем с 1 октября началось наступление западной ударной группы большевиков.

На 500-верстном фронте от Бахмача до Задонска шли тяжелые бои Добровольческой армии против втрое превосходившего ее силами противника (20 тысяч против 50-60).

Ослабив свое правое крыло и сосредоточив главные силы в брянском направлении, генерал Май-Маевский успел нанести ударной группе 14-й советской армии ряд поражений под Севском и Дмитриевском, в то время как войска его на орловском и тульском направлениях успешно отбивали наступление 13-й советской армии.

Но общая обстановка у Воронежа заставила армию оставить Орел и Ливны. Встречая сопротивление лишь тонкой линии Марковской дивизии, 13-я советская армия продолжала наступление, и несколько полков ее в 20-х числах прорвались к Фатежу и Щиграм, угрожая Курску. В то же время группа Буденного с 24 октября атаковала Касторную, встречая сильный отпор занимавшего ее Марковского полка и конницы Шкуро.

В результате 30-дневных кровавых боев, непрестанно маневрируя, одерживая не раз частные победы и неся большие потери, войска Добровольческой армии отошли на линию Конотоп -- Глухов -- Дмитриев -- Касторная.

На донском фронте в течение октября происходили встречные бои с переменным успехом. Нанеся частное поражение левому флангу 8-й советской армии у Боброва и Таловой и частям 9-й советской армии на берегу Хопра, Донская армия в дальнейшем отошла правым флангом за Дон и центром за Хопер, удерживаясь за этими реками и на линии Лиски -- Урюпино.

На западе войска Киевской области генерала Драгомирова, против ожидания весьма мало пополнившие свой состав, с трудом выполняли свою задачу -- очищения правого берега Днепра и левого -- Десны. Во второй половине сентября усиленные частями Добровольческой армии киевские войска имели крупные успехи на Десне и овладели Черниговом. Но в то же время правый фланг 12-й советской армии, освобожденный от угрозы со стороны поляков вследствие заключенного ими перемирия, неожиданно перешел в наступление от Житомира и, не встретив надлежащего отпора, овладел Киевом.

Трое суток на улицах города происходили бои, после чего противник был отброшен обратно за реку Ирпень. Между тем левобережные части киевских войск после ряда боев очистили от большевиков весь левый берег Десны и разбили противника, наступавшего на Чернигов. Но к концу октября новое наступление по всему фронту 12-й советской армии заставило нас отдать Чернигов и Макошинскую переправу, а 5 ноября большевики заняли Бахмач, что составило уже прямую угрозу левому флангу Добровольческой армии.

Еще хуже складывалась обстановка в тылу. После весеннего разгрома, понесенного Махно, он бежал с небольшим конным отрядом в район Александровска. Там вокруг него собрались спасшиеся за Днепром его мелкие отряды, присоединилась часть повстанцев Григорьева и красноармейцев разбитой советской крымской группы.

Теснимый с востока нашими частями, Махно подвигался в глубь Малороссии; в августе, задержавшись в районе Елисаветграда -- Вознесенска, он был снова разбит правым крылом генерала Шиллинга и к началу сентября, продолжая уходить к западу, подошел к Умани, где попал в полное окружение: с севера и запада -- петлюровцы, с юга и востока -- части генерала Слащова...

Махно вступил в переговоры с петлюровским штабом, и обе стороны заключили соглашение: взаимный нейтралитет, передача раненых махновцев на попечение Петлюры и снабжение Махно боевыми припасами.

Доверия к петлюровцам у Махно, однако, не было никакого, к тому же повстанцев тянуло неудержимо к родным местам... И Махно решился на смелый шаг: 12 сентября он неожиданно поднял свои банды и, разбив и отбросив два полка генерала Слащова, двинулся на восток, обратно к Днепру. Движение это совершалось на сменных подводах и лошадях с быстротой необыкновенной: 13-го -- Умань, 22-го -- Днепр, где, сбив слабые наши части, наскоро брошенные для прикрытия переправ, Махно перешел через Кичкасский мост, и 24-го он появился в Гуляй-Поле, пройдя за 11 дней около 600 верст.

В ближайшие две недели восстание распространилось на обширной территории между нижним Днепром и Азовским морем. Сколько сил было в распоряжении Махно, не знал никто, даже он сам. Их определяли и в 10, и в 40 тысяч. Отдельные банды создавались и распылялись, вступали в организационную связь со штабом Махно и действовали самостоятельно. Но в результате в начале октября в руках повстанцев оказались Мелитополь, Бердянск, где они взорвали артиллерийские склады, и Мариуполь -- в 100 верстах от Ставки (Таганрога). Повстанцы подходили к Синельникову и угрожали Волновахе -- нашей артиллерийской базе... Случайные части -- местные гарнизоны, запасные батальоны, отряды Государственной стражи, выставленные первоначально против Махно, легко разбивались крупными его бандами.

Положение становилось грозным и требовало мер исключительных.

Для подавления восстания пришлось, невзирая на серьезное положение фронта, снимать с него части и использовать все резервы. В районе Волновахи сосредоточены были Терская и Чеченская дивизии и бригада донцов. Общее командование над этими силами поручено было генералу Ревишину, который 13 октября перешел в наступление на всем фронте.

Наши войска в течение месяца наносили один удар за другим махновским бандам, которые несли огромные потери и вновь пополнялись, распылялись и воскресали, но все же катились неизменно к Днепру. Здесь у Никопольской и Кичкасской переправ, куда стекались волны повстанцев в надежде прорваться на правый берег, они тысячами находили смерть...

К 10 ноября весь левый берег нижнего Днепра был очищен от повстанцев.

Но в то время, когда наши войска начинали еще наступление, Махно с большой бандой, перейдя Днепр, бросился к Екатеринославу и взял его... С 14 по 25 октября злополучный город трижды переходил из рук в руки, оставшись в конце концов за Махно.

Между тем успех на фронте войск Новороссии дал мне возможность выделить из их состава корпус генерала Слащова, который к 6 октября начал наступление против Екатеринослава с юга и запада от Знаменки и Николаева. Совместными действиями право- и левобережных войск Екатеринослав был взят 25 ноября, и контратаки Махно, врывавшегося еще трижды в город, неизменно отбивались.

Переправы через нижний Днепр были закрыты, и тыл центральной группы наших армий, таким образом, до известной степени обеспечен. Но затяжные бои с Махно в Екатеринославской губернии продолжались еще до середины декабря, то есть до начала общего отступления нашего за Дон и в Крым.

Это восстание, принявшее такие широкие размеры, расстроило наш тыл и ослабило фронт в наиболее трудное для него время.

Как бы ни были серьезны события, разыгравшиеся на левом фланге и в тылу центральной группы армий, не они определяли грозность общего стратегического положения. С начала октября стало ясным, что центр тяжести всей операции перенесен на воронежское и харьковское направления... Только разбив ударную группу 8-й армии и корпус Буденного, мы приобретали вновь инициативу действий, возможность маневра и широкого наступления. Для этого необходимо было собрать сильный кулак, что по условиям обстановки можно было сделать лишь за счет Донской и Кавказской армий.

Попытки образования конной ударной группы на воронежском направлении, отражая сложные воздействия стратегии, политики, психологии и личных взаимоотношений, служат весьма образным показателем тех условий, в которых протекала деятельность Ставки.

Начиная с 1919 года все мои директивы требовали от Донской армии растяжки фронта и сосредоточения сильной группы к левому флангу на воронежском направлении. Это стремление разбивалось о пассивное сопротивление донского командования, и донской фронт представлял линию, наиболее сильную в центре -- на Хопре. где сосредоточена была половина всей донской конницы, и слабую -- в лискинском районе, почти исключительно пехотного состава. Это развертывание отвечало стремлению удержать и прикрыть возможно большую часть Донской области, но в корне расходилось с планом операции.

По-видимому, на стратегию донца Сидорина и российского профессора Кельчевского производила сильнейший нажим психология донской казачьей массы, тяготевшей к родным хатам...

Мамантов Константин Константинович ( 1869--1920) -- Донской армии Всевеликого Войска Донского и Вооружённых Сил Юга России (ВСЮР), генерал-лейтенант

В ударную группу Дон выделил полуразвалившийся после тамбовского набега 4-й корпус генерала Мамонтова, насчитывавший к 5 октября 3Ґ тысяч сабель{160}. После настойчивых требований Ставки к середине ноября донское командование включило в ударную группу пластунскую бригаду (пехотную) -- 1500 штыков, кавалерийскую, не казачью дивизию -- 700 сабель и направило в 4-й корпус пополнения. Не донские направления общего театра войны представлялись чем-то самодовлеющим. Генерал Сидорин считал и такое ослабление чисто донского фронта чрезмерным, выражая опасение, что "при дальнейшем нажиме противника армия не будет в состоянии удержаться на берегу Дона".

Не менее сложно обстояло дело на фронте Кавказской армии.

Нанеся в начале октября под Царицыном сильный удар и северной и южной группам противника, генерал Врангель доносил, что достигнут этот успех "ценою полного обескровления армии и последним напряжением моральных сил тех начальников, которые еще не выбыли из строя".

Но обстановка складывалась грозно и требовала нового чрезвычайного напряжения и новых жертв от всех армий. И начальник штаба генерал Романовский 16 октября запросил генерала Врангеля, какие силы он может выделить в ударную группу в центр... "или же Кавказская армия могла бы немедленно начать активную операцию, дабы общим движением сократить фронт Донской армии и дать ей возможность вести операцию на северо-запад".

Генерал Врангель ответил, что развитие операции Кавказской армии на север невыполнимо "при отсутствии железных дорог и необеспеченности водной коммуникации". Что касается переброски, то "при малочисленности конных дивизий переброска одной, двух... не изменит общей обстановки, и не разбитый, хотя бы и приостановленный противник, оттеснив донцов за Дон, будет иметь возможность обрушиться на ослабленную выделением частей Кавказскую армию...". Барон Врангель предлагал "крупное решение": взять из состава Кавказской армии четыре дивизии (при этом условии он не предполагал оставаться во главе ее) и, сведя остающиеся силы в отдельный корпус, поручить его генералу Покровскому.

Картина состояния Кавказской армии, нарисованная генералом Врангелем, была угнетающей, а потеря Царицына в то время, когда центр армии находился еще впереди Харькова, чреватой тяжелыми последствиями. Поэтому я счел возможным взять из Кавказской армии только 2-й Кубанский корпус.

И когда через некоторое время генерал Врангель принял Добровольческую армию и из Кавказской взята была еще одна дивизия, заместитель его генерал Покровский телеграфировал барону: "С переброской трех четвертей всей конницы армии и отнятием боевых пополнений, направляемых с Кубани только вам... обессиливание Кавказской армии перешло уже все пределы..."

Между тем в начале ноября ударная группа Буденного, отбросив конницу Шкуро, взяла Касторную, выйдя в тыл нашей пехоте. Под ударами 13-й, 14-й советских армий и группы Буденного Добровольческая армия, неся большие потери, особенно на своем правом фланге, с упорством отстаивая каждый рубеж, медленно отходила на юг.

К середине ноября мы потеряли Курск, и фронт Добровольческой армии проходил через Сумы -- Лебедянь -- Белгород -- Новый Оскол, дойдя приблизительно до параллели донского фронта (Лиски). В ближайшем тылу ее, в губерниях Харьковской, Полтавской, разрастались восстания; банды повстанцев все более наглели, и для усмирения их требовалось выделение все новых и новых сил. Донская армия была прикована к своему фронту и не могла развить широкого наступления: левый фланг ее был отброшен от Лисок, центр и правый удерживались еще на Хопре и Доне.

Конная группа Шкуро, потом Мамонтова, действовавшая в стыке между Добровольческой армией и Донской, не могла противостоять большевистской ударной группе -- по малочисленности своей, разрозненным действиям и внутренним недугам: кубанцы жаловались на развал и утечку в донском корпусе, донцы говорили то же о кубанцах...

Ко второй половине ноября в район Волчанск -- Валуйки путем большого напряжения сосредоточены были подкрепления, которые вместе с основным ядром мамонтовской группы составили отряд силою в 7 тысяч сабель, 3 тысячи штыков и 58 орудий, снабженный танками, бронепоездами и авиационными средствами.

На него возлагались большие надежды...

Вместе с тем последние подкрепления с Северного Кавказа и с сочинского фронта двинуты были на север.

В начале ноября, будучи в Ставке, генерал Врангель предложил образовать из собиравшейся группы отдельную конную армию с ним во главе, перебросив для управления ею штаб Кавказской армии. Незначительность сил группы не оправдывала необходимости расстройства существовавших соединений и создания нового штаба для царицынского направления; отсутствие третьей меридиальной железной дороги не давало возможности вклинить новую армию между Добровольческой и Донской.

Принимая во внимание обнаружившиеся недочеты генерала Май-Маевского и желая использовать кавалерийские способности генерала Врангеля, я решил упростить вопрос, назначив его командующим Добровольческой армией, со включением в нее конной группы Мамонтова.

Май-Маевский был уволен.

До поступления его в Добровольческую армию я знал его очень мало. После Харькова до меня доходили слухи о странном поведении Май-Маевского, и мне два, три раза приходилось делать ему серьезные внушения. Но теперь только, после его отставки, открылось для меня многое: со всех сторон, от гражданского сыска, от случайных свидетелей, посыпались доклады, рассказы о том, как этот храбрейший солдат и несчастный человек, страдавший недугом запоя, боровшийся, но не поборовший его, ронял престиж власти и выпускал из рук вожжи управления. Рассказы, которые повергли меня в глубокое смущение и скорбь.

Когда я впоследствии обратился с упреком к одному из ближайших помощников Май-Маевского, почему он, видя, что происходит, не поставил меня в известность об этом во имя дела и связывавшего нас боевого содружества, он ответил:

-- Вы могли бы подумать, что я подкапываюсь под командующего, чтобы самому сесть на его место.

Май-Маевский прожил в нищете и забвении еще несколько месяцев и умер от разрыва сердца в тот момент, когда последние корабли с остатками Белой армии покидали Севастопольский рейд.

Личность Май-Маевского перейдет в историю с суровым осуждением...

Не отрицаю и не оправдываю...

Но считаю долгом засвидетельствовать, что в активе его имеется тем не менее блестящая страница сражений в каменноугольном районе, что он довел армию по Киева, Орла и Воронежа, что сам по себе факт отступления Добровольческой армии от Орла до Харькова при тогдашнем соотношении сил и общей обстановке не может быть поставлен в вину ни армии, ни командующему.

Бог ему судья!

А.И. Деникин

Очерки русской смуты. -- Париж, 1921.

См. далее...

Информация к размышлению

"Только здоровый дух может гарантировать здоровье", - убеждал Достоевский. В спокойные минуты наш "народ всегда и везде умен и добр", но часто кричал со стоном, что народ - варвар, что "загноился народ в пьянстве", что весь он "предан мраку и разврату " Наблюдая ужасы зверства, которые вносит в народ водка, писатель кричал во весь свой голос, что водка "скотинит и зверит человека, ожесточает его и отвлекает от светлых мыслей.

Политика и армия 54k "Фрагмент" Политика. Размещен: 31/08/2015, изменен: 31/08/2015. 54k. Статистика.

"Старшие начальники разделились на три категории: одни, невзирая на тяжкие условия жизни и службы, скрепя сердце, до конца дней своих исполняют честно свой долг; другие опустили руки и поплыли по течению; а третьи неистово машут красным флагом и по привычке, унаследованной со времен татарского ига, ползают на брюхе перед новыми богами революции так же, как ползали перед царями". (Деникин)

Иллюстрации/приложения: 4 шт.

Деникин: Вступив в командование фронтом, я застал войска его совершенно развалившимися. Дело объясняется просто: пока корпуса имели пассивные задачи, они не проявляли особенно крупных эксцессов. Но когда пришла пора исполнить свой долг, когда был дан приказ о занятии исходного положения для наступления, тогда заговорил шкурный инстинкт, и картина развала раскрылась. До десяти дивизий не становились в исходное положение. Потребовалась огромная работа начальников всех степеней, просьбы, уговоры, убеждения... Для того, чтобы принять какие-либо решительные меры, нужно было во что бы то ни стало хоть уменьшить число бунтующих войск. Так прошел почти месяц. Часть дивизий, правда, исполнила боевой приказ. Особенно сильно разложился 2-й Кавказский корпус и 169 пех. дивизия. Многие части потеряли не только нравственно, но и физически человеческий облик. Я никогда не забуду часа, проведенного в 703-м Сурамском полку. В полках по 8-10 самогонных спиртных заводов; пьянство, картеж, буйство, грабежи, иногда убийства...

Врата генерального штаба 80k "Фрагмент" Политика. Размещен: 07/08/2015, изменен: 07/08/2015. 80k. Статистика.

Через узкие ворота "генерального штаба", выйти на широкую дорогу военной карьеры в мирное время было почти невозможно. Академисты второй категории, не попавшие в генеральный штаб, возвращались в строй с подавленной психикой, с печатью неудачника в глазах строевых офицеров и с совершенно туманными перспективами будущего. (Деникин)

Иллюстрации/приложения: 9 шт.

Грабящая армия - банда 89k "Фрагмент" Политика. Размещен: 03/08/2015, изменен: 03/08/2015. 90k. Статистика.

Наша интеллигенция не выдержала исторического экзамена. Не просто революция ударила по образованным классам и по их благосостоянию, потребовав от них огромных жертв... Они знали, что источник революции надо было искать в Европе, на Западе, внутри самой интеллигенции... Отсюда - грабящая русский народ армия...

Иллюстрации/приложения: 6 шт.

Армия. Грабежи. Когда же грабежи начались, и я обратился с просьбою прекратить их, ген. Романовский ответил мне, что грабежи -- единственный стимул для движения казаков вперед: "Запретите грабежи, и их никто не заставит идти вперед". И грабежи, с молчаливого попустительства Главного командования, развивались всё больше. Некоторые из вождей, как Кубанский герой -- ген. Шкуро и Донской -- ген. Мамонтов сами показывали пример. О Шкуро все, не исключая самого ген. Деникина, открыто говорили, что он награбил несметное количество денег и драгоценных вещей, во всех городах накупил себе домов; расточительность его, с пьянством и дебоширством, перешла все границы. О Мамонтове ходили тоже невероятные слухи. 30 марта 1930 г. мне многое рассказал о Мамонтове ген. Н. Н. Алексеев, в Донской армии бывший командиром корпуса, а пред Великой войной профессором Военной Академии, умный и честный человек. В гражданской войне его корпус действовал рядом с корпусом Мамонтова и он, следовательно, хорошо знал Мамонтова. Ген. Алексеев рассказывал мне, что денщик Мамонтова вывез из знаменитого мамонтовского похода "на Москву" семь миллионов рублей. Сам Мамонтов рассказывал ген. Алексееву, что в Тамбове и Воронеже он обобрал сейфы. В одном из сейфов он захватил целый ящик архиерейских крестов и панагий, украшенные драгоценными камнями. Этот ящик он передал на хранение своему адъютанту. Когда на другой день Maмонтов попросил адъютанта принести ящик с архиерейскими вещами, чтобы показать их какому-то гостю, адъютант с удивлением ответил: -- Какой ящик? Никакого ящика на хранение я не получал. И так и не вернул ящик.

Распутинское дело 51k "Фрагмент" Политика. Размещен: 22/07/2015, изменен: 22/07/2015. 51k. Статистика.

Распутин в это время был в апогее своей силы: он стал как бы обер-духовником царской семьи... " Раньше армии могла угрожать пропаганда извне, теперь же разлагающая струя направлялась на армию из самого царского дворца". "Мой доклад о Распутине был неприятен ему". Вопрос о Распутине - это самый страшный из всех вопросов нашего времени...

Иллюстрации/приложения: 4 шт.

Государь. Распутин. Я решил беседовать с Государем о Распутине. В это время Государь встал из-за стола и, как всегда, направился в зал. Все пошли за ним. Только я стал на свое место, в углу около дверей, как вдруг Государь быстро подходит и обращается ко мне: "Вы, о. Георгий хотите что-то сказать мне?" Вопрос был так неожидан для меня, что мои руки буквально опустились. Государь по моему лицу узнал, что я хочу беседовать с ним. Государь встретил меня стоя и, поздоровавшись, пригласил сесть, указав на стул около письменного стола, а сам сел в стоявшее по другую сторону стола кресло. Мы сидели друг против друга, только стол разделял нас. Я начал свой "доклад" с того, что меня чрезвычайно удивило, когда накануне Государь угадал о моем желании говорить с ним. А затем начал о Распутине. Ничего не преувеличивая, но и не утаивая [15] ничего, я доложил о всех разговорах, слышанных мною на фронте, о настроении армии, в виду таких слухов и разговоров, и, наконец, о тех последствиях, к которым создавшееся положение может привести. Я говорил о том, что в армии возмущаются развратом и попойками с евреями и всякими темными личностями близкого к царской семье человека; что в армии определенно говорят о легко получаемых через Распутина огромных подрядах и поставках для армии; что с его именем связывают выдачу противнику некоторых военных тайн; что, таким образом, за Распутиным в армии установилась совершенно определенная репутация пьяницы, развратника, взяточника и изменника; что, наконец, вследствие близости такого человека к царской семье, поносится царское имя, падает в армии престиж Государя, -- и то, и другое может быть чревато последствиями и т. д. Государь слушал меня молча, спокойно и, казалось мне, бесстрастно. Государь поблагодарил меня за исполнение долга, не сказав ничего больше. На этом мы расстались. Беседа наша длилась около 30 минут.

Два правительства России 47k "Фрагмент" Политика. Размещен: 21/07/2015, изменен: 21/07/2015. 47k. Статистика.

"В данное время на Руси было как бы два правительства: одно - Ставка, во главе с генералом Алексеевым и частью примыкавших к нему министров; другое - царица, Распутин, Вырубова и множество тянувшегося к ним беспринципного, продажного, искавшего, чем бы поживиться, люда". "Царь был посредине". Второе "правительство" могло торжествовать победу, но не на радость России...

Иллюстрации/приложения: 4 шт.

0x01 graphic

Бабушкины сказки. 1867.

Художник Максимов Василий Максимович (1844-1911)

Н. Костомаров

Пиршества и пьянство у русских

Все, что в настоящее время выражается вечерами, театрами, пикниками и проч., в старину выражалось пирами. Пиры были обыкновенною формою общественного сближения людей. Праздновала ли Церковь свое торжество, радовалась ли семья или провожала из земного мира своего сочлена, или же Русь разделяла царское веселие и славу побед -- пир был выражением веселости. Пиром тешились цари; пиром веселились и крестьяне. Желание поддержать о себе доброе мнение у людей побуждало каждого порядочного хозяина сделать пир и созвать к себе знакомых.

Как все в русской жизни, при резкой противоположности знатности и простонародности, богатства и бедности, носило одинакие основания, русские пиры у всех сословий сопровождались одинакими чертами, приемами и обрядами.

Русские пиршества были двух родов: собственно пиры и братчины; первые давало одно лицо, вторые были складчины многих хозяев и преимущественно существовали между поселянами. Пиры частных лиц давались в дни Пасхи, Рождества Христова, Троицы, Николина дня, Петра и Павла и масленицы, при торжественных семейных случаях -- браках, рождении и крещении детей, при погребении, поминовении усопших, в день именин, по случаю новоселья и при вступлении служащего лица в должность. Царские пиры, кроме семейных случаев и церковных торжеств, давались по поводу коронации, посвящения митрополитов и патриархов, при объявлении царевича народу и по случаю приема иностранных послов.

Когда домовитый хозяин учреждал пир и приглашал гостей, то звать одних посылал слуг, а к другим ездил сам, различая тех, кому он делает честь приглашеньем, от тех, у которых он должен искать чести приезда в его дом. При семейных и приятельских пиршествах приглашались и жены гостей, но не к мужскому столу, а к особенному женскому, который жена хозяина учреждала в то же время гостям своего пола.

Комната, назначенная для пира, заранее убиралась, устилалась коврами; на окнах висели занавесы, на карнизах клали наоконники, постилали на столы и лавки нарядные скатерти и полавочники, заправляли свечи в паникадилы и уставляли поставец посудою. Для пира избиралась обыкновенно столовая, а иногда назначали для него сени, которые были просторнее всех покоев. Столы устанавливались вдоль стены перед лавками, а если было много гостей, то и рядами; место под образами в углу было для хозяина, дававшего пир.

Каждый из приглашенных гостей садился в шапке на место, сообразное своему званию и достоинству. Место по правую руку от хозяина считалось самым почетным. За ним другие места нисходили по степеням, так что одно было ниже другого, и, таким образом, существовало три разряда мест: высший, средний и низший, как это выражается в поэме XVII века "Горе-Злочастие":

"А идет он в место середнее,

Где сидят дети гостиные!"

Сесть выше другого, считавшего себя выше достоинством, значило нанести ему оскорбление; на частных пирах наблюдался, как в царских пиршествах и в боярской думе, обычай местничества. Скромный и благочестивый человек, исполняя буквально евангельские слова, садился нарочно на место ниже того, какое ему следовало, чтоб хозяин свел его оттуда и перевел на высшее. Напротив, заносчивые люди, встретясь с соперниками, с которыми у них давно не ладилось, пользовались случаем, чтоб насолить им, и садились выше их, заводили споры, поставляли хозяина в затруднение, и нередко доходило до драк.

Пред началом пира выходила жена хозяина и била челом гостям малым обычаем, то есть кланялась в пояс, потом становилась у дверей. Господин кланялся им до земли и просил целовать жену. В ответ на это каждый гость также кланялся до земли и целовался с хозяйкой, а отошедши от нее, опять делал поклон. Хозяйка подносила каждому гостю, по очереди, чарку вина. Первый гость получал чарку и отдавал ее хозяину, прося выпить прежде. Хозяин приказывал прежде начать жене. Та отведывала и отдавала мужу. Муж выпивал. Тогда уже начинали пить гости, один за другим, и всякий раз, как только гость пил, кланялся ему до земли. Окончив эти церемонии, жена уходила в свое женское общество. Гости усаживались за столом. Тогда хозяин разрезывал хлеб на кусочки и из собственных рук подавал гостям, одному за другим, вместе с солью. Этот обряд символически означал радушие и гостеприимство. Существовало поверье, что хлеб-соль прогоняет вредное влияние злых духов. За обедом получать хлеб-соль от хозяина значило пользоваться его дружелюбием; есть вместе хлеб-соль вообще означало согласие и любовь. После раздачи хлеба-соли носили кушанье обычным порядком.

Гости ели обыкновенно по два человека с одного блюда; хотя перед ними и становились тарелки, но они не переменялись, как уже было сказано. Пред почетнейшими гостями становили опричные блюда, т. е. особые. Хозяину всегда подавали опричное блюдо; он раздавал с него куски гостям, сидевшим близ него, а тем, которым не мог подать, отсылал на тарелках с слугами. Эти куски означали расположение. В то же время сам хозяин накладывал кушанья в блюда и тарелки и отсылал отсутствующим, которые почему-нибудь не могли прибыть. Слуга, поднося подачу от хозяина, говорил: "Чтоб тебе, государь, кушать на здоровье!" Отвергнуть подачу считалось оскорблением.

Когда был пир во полупире, как выражаются песни, и приносили круглые пироги -- кушанье, составлявшее необходимую принадлежность пира,-- тогда двери из внутренних покоев растворялись; из них выходили жены сыновей хозяина, братьев, племянников и вообще родственников, живших с ними не в разделе, с вином и чарками. Мужья этих женщин вставали из-за стола, становились у дверей и, кланяясь, просили гостей целовать их жен. Гости принимали от женщин чарки с вином и целовались с каждой, с поклонами, как прежде с хозяйкой. У некоторых этот обряд исполнялся иначе. Жена хозяина не являлась пред началом пира, а приходила теперь, в сопровождении женских особ семейства и прислужниц, несших вино и сосуды. Хозяйка подносила почетнейшему гостю вино и немедленно удалялась, потом приходила снова в другом уже платье и угощала другого гостя, опять уходила и снова являлась переряженная в иное платье и потчевала третьего гостя; то же делалось в отношении всех гостей поодиночке, и каждый раз хозяйка являлась в новом наряде. Эти переряживанья служили для показания роскоши и богатства хозяина. Обнесши таким образом всех гостей, хозяйка становилась у стены, при крае стола, опустивши голову. Гости подходили к ней и целовались; иногда, после поцелуев, она дарила гостей ширинками, вышитыми золотом и серебром. Этот обычай целоваться с хозяйскими женами очень древний; еще в XII веке не одобрял его Иоанн Пророк; он удержался, как памятник древней славянской свободы женского пола, несмотря на то, что влияние Византии и татар изменило убеждение русского народа в этом отношении.

Отличительная черта русского пиршества была -- чрезвычайное множество кушаньев и обилие в напитках. Хозяин величался тем, что у него всего много на пиру -- гостьба толсто-трапезна! Он старался напоить гостей, если возможно, до того, чтоб их отвезти без памяти восвояси; а кто мало пил, тот огорчал хозяина. "Он не пьет, не ест,-- говорили о таких,-- он не хочет нас одолжать!" Пить следовало полным горлом, а не прихлебывать, как делают куры. Кто пил с охотою, тот показывал, что любит хозяина. Женщины, в то же время пировавшие с хозяйкой, также должны были уступать угощениям хозяйки до того, что их отвозили домой без сознания. На другой день хозяйка посылала узнать о здоровье гостьи. "Благодарю за угощение,-- отвечала в таком случае гостья,-- мне вчера было так весело, что я не знаю, как и домой добрела!" Но с другой стороны, считалось постыдным сделаться скоро пьяным.

Пир был в некотором роде война хозяина с гостями. Хозяин хотел во что бы то ни стало напоить гостя допьяна; гости не поддавались и только из вежливости должны были признать себя побежденными после упорной защиты. Некоторые, не желая пить, из угождения хозяину притворялись пьяными к концу обеда, чтоб их более не принуждали, дабы таким образом в самом деле не опьянеть. Иногда же случалось на разгульных пирах, что заставляли пить насильно, даже побоями.

Пиршества были длинны и тянулись с полудня до вечера и позже. По окончании стола еще продолжалась попойка. Все сидели на прежних местах. Хозяин наливал в чашу вина, становился посредине с открытой головою и, подняв вверх чашу, говорил напыщенное предисловие, а потом пил за чье-нибудь здоровье: начинали с царя, а потом пили за членов царского семейства, за бояр, властей и за разных лиц, смотря по цели, с которою давали пир. Выпив, хозяин оборачивал чашу вверх дном над головой, чтоб все видели, что в ней нет ни капли и как он усердно желает добра и здоровья тому, за кого пьет. После того хозяин возвращался на свое место и подавал каждому из гостей, по очереди, чашу с вином; каждый гость должен был выходить из-за стола, становиться посредине, пить за здоровье того, за кого предлагалось пить; потом все садились на свои места. При этих заздравных тостах пели многая лета тому, за чье здоровье пили. Можно представить, как долго тянулась эта церемония, когда, например, пивши за государя, следовало приговаривать его полный титул.

Во время пиров кормили и слуг, приехавших с гостями, и один доверенный слуга должен был наблюдать, чтоб эти низшего достоинства гости не передрались между собою и не наделали чего-нибудь вредного хозяину.

В обычае было после пира подносить хозяину подарки. Нередко русский делал пир и щедро поил и кормил гостей для того, чтоб потом получить от них подарков гораздо на большую сумму, чем какой стоило ему угощение. Так поступали в городах воеводы: они учреждали пиры и зазывали к себе гостей для того, чтоб выманить подарки. Случалось, что гости, не желая, поневоле, в угождение сильному человеку, являлись на пиршество. Впрочем, существовал обычай и хозяину дарить гостей. Воеводы обратили и такой обычай в свою пользу. Чтоб более обязать своих гостей, воевода созывал к себе на пир богатых посадских, сам делал им подарки, а те должны были отдавать за них вчетверо. Если же бы кто-нибудь был невнимателен и оставил без подарка начальственное лицо, учреждавшее пир, то у него без церемоний вымогали и насильно, потому что требовать подарков не считалось предосудительным. Поднося подарок, говорилось: "Чтоб тебе, государь, здравствовать!" Обычай дарить соблюдался и в царских пирах, приглашенные на пир во время царских свадеб или по поводу коронации должны были подносить царю дары, а на праздничных царских столах духовные, приглашенные к обеду, получали от царя подарки.

Праздничные и семейные пиршества у степенных и набожных особ отличались характером благочестия. Обыкновенно после литургии духовенство приносило в дом крест, иконы, частицы св. мощей, святили воду, мазали ею в доме все иконы, кропили во всех покоях, окуривали весь дом ладаном, иногда же приносили святую воду из церкви и кропили ею дом. По окончании молитвословия начиналась трапеза. Духовные лица занимали почетнейшие места между гостями.

В одном старинном поучении говорится: "посади их и постави им трапезу, якоже самому Христу; сам же им буди во службе, и жена твоя, и дети твои, аще ли нужда будет ти сести, то на нижнем месте сяди, и твори им имя твоя знаемо, да у алтаря Божия молитва за тя, яко темьян, возносится".

На столе, на возвышенном месте, ставили просфору Пресвятыя Богородицы, как это делается в монастырях. Трапеза начиналась молитвою: "Достойно есть..." При поставке на стол первого кушанья хозяин приглашал гостей ласковым и благочестивым словом. Во время всего пира дьячки пели духовные песни, приличные празднику или событию, по поводу которого учреждалась трапеза. Во сенях и на дворе кормили нищих. Пируя с духовенством и гостями, хозяин высылал своих сыновей и родных угощать эту меньшую братию. Некоторые очень благочестивые люди даже сажали нищих за один стол с собою и гостьми. По окончании обеда возносилась чаша Пресвятыя Богородицы; все пили во славу Божией Матери, потом пили за здоровье царя, бояр, за воинство, за хозяина и гостей с пением всем многолетия, а также и за упокой усопших, если это согласовалось с целью пиршества или с значением праздника, когда пиршество отправлялось. После стола хозяин раздавал нищим, у него обедавшим, милостыню.

Не таков был характер пиршеств у разгульных людей. На этих пирах иногда не удаляли и женский пол; мужчины и женщины подавали друг другу питье и целовались, брались за руки и играли между собою. Хозяин приглашал гусляров и скоморохов: тут-то пелись старинные геройские песни; потом, когда хмель далеко заходил в голову, начинали петь песни удалые, срамные; скоморохи тешили компанию непристойными фарсами; часто забавлялись соблазнительными анекдотами, шумели, свистали, плескали один в другого вином, а иногда и дрались; и часто хозяин вместе с слугой выталкивал их, облитых кровью. Случались и убийства, особенно из-за мест. Вначале, когда сходятся на пир, говорит одно старое обличительное слово: каждому хочется сесть на высшее место, но надобно же кому-нибудь сидеть и на низшем; огорченный не хочет и скрывает гнев в сердце, пока трезв; когда же напьется, то в исступлении ума начинает словами задирать того, на кого сердится; если тот еще не напился, то промолчит; забияка отпустит ему еще что-нибудь похуже и доведет до того, что тот выйдет из себя, начнется брань и один другого шпырнет ножом. "Где бо слышано инако ножеваго убийства, томко в пьянственных беседах и играх, паче же о праздницех",-- говорит это обличительное слово.

Крестьянские пирушки, даваемые по поводу семейных праздничных торжеств хозяевами, назывались особым пивцом, потому что тогда дозволялось им варить пиво, брагу и мед для домашнего питья. Обыкновенно это позволение делалось четыре раза в год: на Великий день, Дмитриевскую субботу, на масленицу и на Рождество Христово или в другой день, вместо какого-нибудь из этих праздников. Право это крестьянин имел на три дни, иногда же и на неделю; сверх того, такое же разрешение давалось по поводу крестин и свадеб. Крестьянин должен был каждый раз испрашивать дозволения начальства, и это дозволение давалось с разбором -- только лучшим людям. По окончании льготного времени кабацкий голова печатал оставшееся питье до другого праздника.

Братчины носили название ссыпных братчин или ссыпчин, и участники в братчине назывались ссыпцами, вероятно, оттого, что в старину каждый жертвовал на варение пива и браги зерном. Так как ссыпцов могло быть много, то для распоряжения и соблюдения порядка выбирался староста. На братчинах происходили разные происшествия и споры, а потому братчинам издавна давали право самосуда. Так, в Псковской судной грамоте говорилось: "и братчины судить, как судили". Это право предоставлялось братчинам и до конца XVII века. Однако в последнее время уголовные дела не подлежали их домашнему разбирательству. Братчины собирались по большей части в праздники и потому назывались именами праздников, как-то: братчина Николыцина, братчина Покровщина, братчина Рождественская; на Пасху было в обыкновении по селам учреждать большую братчину в понедельник. В этих сельских братчинах участвовали не только крестьяне, но и владельцы вместе с ними зауряд. Братчины еще чаще, чем частные пиры, сопровождались бесчинствами, и на них нередко происходили драки и убийства, а потому благочестивые люди не советовали участвовать на этих складчинах.

Русский народ издавна славился любовью к попойкам. Еще Владимир сказал многозначительное выражение: "Руси веселие пити: не можем без того быти!" Русские придавали пьянству какое-то героическое значение. В старинных песнях доблесть богатыря измерялась способностью перепить других и выпить невероятное количество вина. Радость, любовь, благосклонность находили себе выражение в вине. Если высший хотел показать свою благосклонность к низшему, он поил его, и тот не смел отказываться: были случаи, что знатный человек, ради забавы, поил простого, и тот, не умея отказываться, пил до того, что падал без чувств и даже умирал. Знатные бояре не считали предосудительным напиваться до потери сознания -- и с опасностью потерять жизнь. Царские послы, ездившие за границу, изумляли иностранцев своею неумеренностью. Один русский посол в Швеции, в 1608 г., в глазах чужестранцев, обессмертил себя тем, что напился крепкого вина и умер от этого.

Как вообще русский народ был жаден к вину, может служить доказательством следующее историческое событие: во время бунта в Москве, когда были убиты Плещеев, Чистов и Траханиотов, сделался пожар. Очень скоро дошел он до главного кабака... народ бросился туда толпою; все спешили черпать вино шапками, сапогами, всем хотелось напиться дарового вина; забыли и мятеж; забыли и тушить пожар; народ валялся пьяный мертвецки, и, таким образом, мятеж прекратился, и большая часть столицы превратилась в пепел. До того времени, как Борис введением кабаков сделал пьянство статьею государственного дохода, охота пить в русском народе не дошла еще до такого поразительного объема, как впоследствии.

Простой народ пил редко: ему дозволяли сварить пива, браги и меда и погулять только в праздники; но когда вино начало продаваться от казны, когда к слову "кабак" приложился эпитет -- царев, пьянство стало всеобщим качеством. Размножились жалкие пьяницы, которые пропивались до ниточки. Очевидец рассказывает, как вошел в кабак пьяница и пропил кафтан, вышел в рубашке и, встретив приятеля, воротился снова, пропил белье и вышел из царева кабака совершенно голый, но веселый, некручинный, распевая песни и отпуская крепкое словцо немцам, которые вздумали было сделать ему замечание. Эти случаи были часты в Москве, и в городах, и в деревнях -- везде можно было видеть людей, лежащих без чувств, в грязи или на снегу. Воры и мошенники обирали их, и часто после того зимою они замерзали. В Москве, на масленице и на святках, в земский приказ каждое утро привозили десятками замерзших пьяниц.

Распространению пьянства в народе способствовали кабачные головы и целовальники, которые прибегали ко всевозможнейшим мерам, чтоб избавиться от наказания за недоборы в царской казне, если они держали кабаки на веру, или чтоб воротить заплаченное в казну, если брали вино на откуп. Они давали пьяницам в долг как можно поболее, а между тем прибавляли счет, пользуясь тем состоянием, когда пьяные не в силах уже были ни размышлять, ни считать; потом, когда искушенные таким легким средством получать хмельное даже и без наличных денег пьяницы порядочно запутаются в расставленной на них сети, кабацкие головы объявляют, что пора платить; оказывается, что платить нечем; тогда забирали имущество должников, втрое дешевле настоящей его цены; при этом страдали и невинные, жившие не в разделе с должниками.

Случалось, что люди порядочного происхождения, то есть дворяне и дети боярские, запивались до того, что спускали свои поместья и пропивались донага. Из таких-то молодцов образовался особый класс пьяниц, называемый кабацкие ярыги. У этих удальцов не было ни кола, ни двора. Они жили во всеобщем презрении и таскались по миру, прося милостыни; они толпились почти всегда около кабаков и в кабаках, униженно вымаливая у приходящих чарочку винца Христа-ради. Готовые на всякое злодеяние, они составляли при случае шайку воров и разбойников. В народных песнях и рассказах они представляются искусителями молодых и неопытных людей. Некоторые пьяницы оправдывали себя тем, что они, напившись, ведут себя смирно:

"То есть не пьяница,-- говорили они,-- иже упився ляжет спати, то есть пьяница, иже упився толчет, биет, сварится". На это проповедники Церкви отвечали им: "И кроткий упився согрешает, аще и спати ляжет: кроткий убо пьяница, аки болван, аки мертвец валяется, многажды бо осквернився и домочився смердит, егда убо кроткий пьяница в святый праздник лежит, не могий двигну-тися аки мертв, разслабив свое тело, мокр, нальявся яко мех до горла; богобоязливым же, наслаждающим сердца в церквах пения и чтения, аки на небеси мнятся стояще; а пьяница, не могий главы своея возвести смрадом отрытая от многа питья, чим есть рознь поганых".

Церковные наставники объясняли, что от пьяного человека удаляется ангел-хранитель, и приступают к нему бесы; пьянство есть жертва дьяволу, и отец лжи и зла говорит, что ему эта жертва милее, чем жертва идолопоклонников:

"Николи же тако возвеселихся о жертве поганых человек, яко от пьяных крестьян: в пьяницах бо вся делеса моего хотенья; лучше ми от поганых крестьян и запеец, нежели от поганых идоломолец, яко и поганых Бог соблюдает, а пьяниц ненавидит и гнушается их; аз же радуются о них, яко мои суть пьяни".

Духовенство не только не отличалось трезвостью, но еще перещеголяло другие сословия в расположении к вину. На свадьбах священнослужители до того напивались, что надобно было их поддерживать.

Чтоб положить границы неистовому пьянству в кабаках, правительство, вместо их, завело кружечные дворы, где продавали вино пропорциями не менее кружек, но это не помогло. Пьяницы сходились в кружечные дворы толпою и пили по целым дням. Другие охотники до питья покупали не только кружками, но ведрами и продавали тайно у себя в корчмах.

Более всего пристанищем самых отъявленных негодяев были тайные корчмы или ропаты. Под этим названием разумелись еще в XV и XVI веках притоны пьянства, разврата и всякого бесчинства. Содержатели и содержательницы таких заведений получали вино в казенных заведениях или курили у себя и продавали тайно. Вместе с вином в корчмах были игры, продажные женщины и табак. Как ни строго преследовалось содержание корчем, но оно было до того выгодно, что многие решались на него, говоря: барыши, полученные от этого, до того велики, что вознаграждают и за кнут, которого можно было всегда ожидать, коль скоро начальство узнает о существовании корчмы.

0x01 graphic

Первенец. 1888.

Художник Пелевин Иван Андреевич (1840-1917)

А. Каменев

Как и почему пьянство прижилось на Руси

На Руси издавна разделяли два понятия: "вино" и "пьянство". Никакой почвы не имеет под собой миф о том, что русские со стародавних времен причастны и предрасположены к пьянству.

Еще в ХI в. пытались доказать дикость русских. Но до христианства на Руси выпивали только по трем поводам: при рождении ребенка, одержании победы и похоронах. О традиционности пьянства речи не может быть. Всяческие "теоретики русского алкоголизма" ссылаются на исконность хмельных застолий. Однако очень долгое время на Руси преобладала "престижная" форма потребления алкоголя: пиры, стоившие дорого, доступны были лишь князьям и являлись не одним развлечением, но и закреплением дипломатических контактов, торгово-хозяйственных договоров, данью уважения к соседу. Да и пили-то пьяные напитки не в нынешнем понимании слова, а вина медовые, брагу и пиво, куда как уступающие по крепости и превосходящие по качеству теперешние зелья.

Однако и такое употребления алкоголя осуждалось. Один их первых писателей Древней Руси Феодосий Печерский сравнивал пьяного с бесноватым, от неразумных действий которого страдают окружающие. В "Поучении" Владимира Мономаха и известном "Домострое" содержались предупреждения против злоупотребления пагубным зельем. В "Наказаниях от отца к сыну" Сильвестра есть такое обращение: "Господи ради, отверзни от себя пьянство. Ибо недуги и все зло рождаются от него!".

Водку Россия впервые получила от генуэзцев в конце ХIV столетия (1398 г.), торговавших с нашими предками. Она завозится сначала в Южную Русь, и в первой половине ХVI века начинает распространяться на северо-восток нашего государства.

Продажа ее находилась в ведении "вольной корчмы", функционирующей сезонно: осенью, после окончания сезонных работ, и зимой. Примечательно, что корчмарь избирался народом на строго определенный срок из людей уважаемых. Кроме того, общинное самоуправление осуществляло меры социального контроля: следило за качеством напитков - преобладали не очень крепкие. Злоупотребление осуждалось, пресекалось и высмеивалось и стилем общения в застолье - корчма была разновидностью мужского клуба, подросткам и женщинам пить водку запрещалось.

Массовое потребление крепких напитков начинается на Руси к концу ХVI века, когда производство и продажа алкоголя переходит в руки государства. Вернувшись после похода на Казань, Иван Грозный в 1552 году запретил торговать водкой в Москве, позволив пить ее одним опричникам. По Высочайшему его повелению "на Балчуге" (на топи) был выстроен особый дом, названный на татарский манер кабаком. Кабак "на Балчуге" стал местом увеселений государя московского и его приближенных, и очень полюбился царю.

Очень скоро, однако, правительство приметило в продаже водки неистощимый источник обогащения казны. Из Москвы пошли предписания наместникам прекращать повсюду торговлю питиями, закрывать корчмы и заводить "царевы кабаки", ставшие практически учреждениями казенной или же откупной продажи спиртных напитков.

В Московский царевых кабаках позволялось, однако, пить только крестьянам и посадским. Люди других сословий обязаны были пить напитки только у себя дома. Но не все. Мало кто знает, что еще в 1551 году Стоглавый собор представителей высшей церковной иерархии в Москве с участием Ивана Грозного и Боярской думы постановил: людям, занимающимся творческим трудом, не пить ни под каким видом.

Кабаки стали истинной бедой народной. Нравственное чутье простого люда Московии сразу же увидело в кабаке "невыносимое зло", само слово "кабак" стало нарицательным в народном творчестве.

И пришел русский человек к заключению, что вино - дело нечистое, дело злой силы. И вот в народной фантазии первым винокуром является черт со всеми лукавыми задатками. Народная фантазия пошла дальше - она ему приписала и все чертовские проделки по питейному делу. В легендах он и соблазняет к своему пойлу, и смеется над пьяницами, тащит в кабак и спивает.

Питие водки, вызывавшее "омерзение" и в высших кругах, заставило их также бороться с народным злом. В 1745 году Императорская Академия наук выпустила ранее составленные по указанию Петра Первого знаменитые "Показания к житейскому обхождению", где, в частности, велась речь о пагубности злоупотребления вином.

В основе спаивания русского народа лежала алчность правительства, получавшего немалые доходы в свою казну...

М. Меньшиков писал так о пьянстве: "Опьянение начинается вовсе не с первого и не со второго бокала, - с них начинается то радостное оживление, которого искали в вине Греки. Но тут же чрезвычайно близко, находится и момент опьянения, за которым следует не греческое, а скифское, точнее - скотское пьянство. Опьяневший человек носит в себе все признаки помешательства. Он падает и умственно, и нравственно чрезвычайно низко. Он становится способен на поступки, которые для трезвого будут источником бесконечного раскаяния. Такое пьянство для всех постыдно; в десять раз постыднее оно для людей правящего круга, для офицерства, обязанного быть уважаемым".

***

Он с болью взывает: "Пора трезветь всей России - и прежде всего ее командующему классу".

ДА, ПОРА ТРЕЗВЕТЬ!..

Прежде всего, надо разобраться в вопросе: почему возникает пристрастие к алкоголю? По этому поводу существует несколько теорий. Так, есть мнение, что предрасположенность к алкоголизму определяется физиологическими особенностями, например, наследственностью. Это не совсем верно. По мнению других исследователей, факторы социальной среды играют большую роль, чем наследственность.

Такие факторы можно разделить на четыре группы:

-- Для детей: неблагоприятные взаимоотношения между родителями, семейные трагедии, ранее приобщение к алкоголю. Они особенно губительны в возрасте до 15 лет. Эти факторы по механизму действия называются пусковыми.

-- Для подростков: обычаи, традиции, связанные с употреблением алкоголя. Если употребление алкоголя в возрасте 16-19 лет становится систематичным, то это способствует развитию тяги к алкоголю.

-- Для молодежи в возрасте 19-26 лет: переходный возраст, неустойчивость нервных процессов, частое употребление алкоголя в больших кампаниях.

-- У взрослых: психологическая или физическая зависимость от алкоголя, конфликты в семье, низкий культурный уровень, обычаи ближайшего окружения.

Кроме способствующих факторов, можно говорить и о непосредственных причинах, побуждающих людей принимать большие дозы алкогольных напитков.

Исследование отечественных социологов выявили следующие причины пьянства: не везет в жизни -0,1%; плохие жилищные условия - 0,2; одиночество- 0,2; плохая погода - 0,3; болезнь - 0,6; ссора с женой (ревность) - 0,7; потеря близких -0,7; плохое настроение - 1,3; "разрядка" в выходной день - 3,9; личные праздники - 7,8; в связи с получкой - 16; встреча с друзьями - 26,2%.

Впрочем, повод для выпивки, а потом и пьянства всегда найдется. Замечательный шотландский поэт Роберт Бернс в одном из своих сатирических стихотворений писал об этом так:

Для пьянства есть любые поводы:

Поминки, праздники, встречи, проводы,

Крестины, свадьбы и развод,

Мороз, охота, Новый год,

Выздоровленье, новоселье,

Печаль, отчаянье, веселье,

Успех, награда, новый чин,

И просто - пьянство без причин.

Если мы обратим внимание, то в большинстве случаев позыв к алкоголю вызывается причинами личными, сдобренными соответствующими мотивами, как правило, жалости к себе. Немалое значение имеет и вовлечение в "пьяную" кампанию, где единственной связующей силой выступает привязанность к спиртному.

Существуют три степени опьянения: легкая, средняя и тяжелая. Для каждой из них характерно следующее:

-- Легкое опьянение наступает при приеме напитка, содержащего 10-23 г. спирта (примерно кружка пива, 150 г. вина или 20-50 г. водки). При этой степени опьянения уже отмечается расширение зрачков и кожный сосудов, легкое сердцебиение, головокружение, ощущение тепла, переоценка сил и способностей. Нередко появляется самоуверенность, бахвальство, утрата чувства стыда.

-- Средняя степень опьянения наступает при употреблении 25-100 г. спирта. При этой степени опьянения появляется плаксивость, раздражительность, немотивированная обидчивость, склонность к ссорам, скандалам и драке. Это стадии опьянения свойственны аморальные поступки и правонарушения.

-- Тяжела степень опьянения может наступить после приема дозы, содержащей 100 г. чистого спирта и более. Но как ни парадоксально, в таком состоянии пьяный менее опасен для окружающих, ибо у него наступает резкое угнетение двигательной сферы.

Однако все названные степени опьянения в связи со строгой индивидуальной выносливостью людей весьма условны. Малые доза алкоголя могут вызвать опьянение и быть причиной несчастного случая, аварии и т.п.

Алкоголь принадлежит к тем опасным ядам, которые поражают все органы и все системы человека. Есть такая пословица: "Дед пропил печенку своего внука". На языке медицины это означает, что он повредил хромосому, ответственную за построение печени, и передал патологию потомству. Алкоголизм, как правило, приводит к импотенции мужчин. Есть и еще одна опасность -заражение венерическими болезнями: до 70% случайных связей происходит в состоянии опьянения. Французский ученый Маррель тщательно проследил за жизнью четырех поколений больных, страдающих алкоголизмом. И вот что выяснилось: в первом поколении - нравственная распущенность, алкогольные излишества; во втором - пьянство в полном смысле слова; в третьем - ипохондрия, меланхолия, склонность к убийству; в четвертом - тупость, идиотизм. По сути, перестал существовать род, погибло генеалогическое дерево.

Как отказаться от выпивки?

Из стихотворения Р. Бернса мы видели, что повод для выпивки можно найти всегда. Значит, первое, что нужно сделать, это перестать каждый раз хвататься за рюмку в случае расстройства, нервного срыва, неудачи, огорчения и т.п. Правда, здесь есть один нюанс, который следует иметь в виду: огорчение или расстройство само по себе не исчезнет, если на него не найти способа подействовать чем-то, снимающим остроту переживания или огорчения. К примеру, можно взять на вооружение весьма полезную мысль А. Шопенгауэра о том, что "ни при каком происшествии не подобает предаваться большому ликованию или большому унынию, - частью в виду изменчивости всех вещей, которая каждое мгновение может все повернуть в другую сторону, частью в виду обманчивости нашего суждения о том, что нам полезно или вредно..."

"Напротив, пусть нашим девизом будет: "Не уступай беде, но отважно иди ей навстречу".

***

Итак, первое, с чего надо начать, - отказаться от мысли заливать свое горе или огорчение спиртным. Так делает человек безвольный и трусливый. Сильная личность поступает иначе - воспламеняется желанием преодолеть неприятное, болезненное, горькое. В основе этого желания лежит ясное осознание того, что жизнь - это не поле развлечения, а арена борьбы, где побеждает сильнейший и гибнет безвольный и трусливый.

Второе действие, которое нужно обратить в привычку - умение отказываться от предложений друзей, приятелей и коллег выпить по поводу или же без него. Тут уместно вспомнить выше изложенное мудрое наставление Петра Великого: "Первый не пей, будь воздержан, избегай пьянства. Когда тебе предложат, то бери, сколько тебе потребно: пьют зелье крепкое из чарки маленькой, а слабее из той, что поболе. Не перепутай! Помни - алкоголь развязывает язык и связывает разум..."

Краткое резюме:

Известно, что пример старшего всегда имел большое значение для младшего. То же самое можно сказать и о примере начальника для подчиненного. Пристрастие к спиртному - пагубнейшая привычка для всякого, а для начальствующего лица - десять раз большая. Вся надежда России сегодня на трезвые головы правящих ею лиц.

0x01 graphic

"Портрет Ф.М.Достоевского" 1929

Художник Фаворский Владимир Андреевич (1886-1964)

Источники:

См.: Логинова Н. Что пили на Руси. - М., 1991. - с.3-7.

Меньшиков. М. Пора трезветь. - В кн.: Меньшиков М.О. Письма к ближним. - СП б., 1908 .- с.682.

Там же.

См.: Чаклин А.В. Как изжить вредные привычки. - М., 1988. - с.41.

См.: Там же. - с.42.

Там же .- с.45-47.

Шопенгауэр А. Под завесой истины: Сб. произведения. - Симферополь. - 1998. - с.339.

Там же. - с.342.

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 11/10/2015, изменен: 11/10/2015. 74k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 7 штук.	Ваша оценка:
Аннотация: Наблюдая ужасы зверства, которые вносит в народ водка, Ф. Достоевский кричал во весь свой голос, что водка "скотинит и зверит человека, ожесточает его и отвлекает от светлых мыслей. Гамлетовское "быть или не быть" имеет прямое отношение к другому вопросу: "пить или не пить?"

Каменев Анатолий Иванович Пить или не пить

Каменев Анатолий Иванович
Пить или не пить