ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Поучения старцев

ПОУЧЕНИЯ СТАРЦЕВ

"Милостыня изглаждает множество грехов"...

Старец Иероним

-- Самопознание приводит к смирению. Старец Паисий подчеркивал: "Как хорошо познать самих себя! Тогда смирение станет снова нашим состоянием и Бог снова даст нам Свои Божественные дары! Тогда прекратят свое действие духовные законы - возносящийся сам смирит себя - ибо мы не будем возноситься, и не будем падать, и постоянно будем получать благодать Божию, которая дается смиренным". И в другой раз говорил: "Смиренные похожи на соловьев, прячущихся в ложбинах и своим сладким пением услаждающих души людей".

-- Старец Епифаний постоянно говорил: "Я заключил с Богом договор: я освобождаю свои карманы, творя милостыню, а Он их наполняет. Он никогда не нарушал нашего договора. Что же, я нарушу его? Да не будет!"

-- Так же поступал и старец Иаков. Он говорил: "Бесчисленные деньги прошли через мои руки, но все ушли по своему предназначению, к страждущим, бедным, имеющим нужду. Каждый месяц я помогаю семьям, нуждающимся в необходимом, продуктами и деньгами. Я даю одно, а Бог дает мне десять".

-- О милостыни часто говорил старец Георгий. В частности, он говорил так: "Если молишься, но не даешь милостыни, тогда мертва твоя молитва. Рука твоя да будет всегда открыта. Творите милостыню вдовам и сиротам. Милостыня и молитва идут рука об руку".

-- Многие христиане, когда предстоит подать милостыню, смотрят на лица. Старец Иероним советовал прямо противоположное. "Когда творишь милостыню, не смотри на лицо того, кому ее даешь, хороший ли он человек или плохой. Ты, когда можешь, давай без исследования. Милостыня изглаждает множество грехов". И в другой раз советовал: "Когда тебе что-то приносят, чтобы ты это взял, зачем различными способами препятствуешь дающему получить благодать и показываешь, что не имеешь смирения? Если ты не имеешь того, что тебе приносят, бери. Если имеешь, то, не сказав ничего, отдавай другому, который этого не имеет".

-- Старец Иоиль утверждал, что посвящающий себя Богу имеет в себе священный огонь, который возжигает Сам Бог. А именно, он говорил так: "Сильное желание посвятить себя Богу требует от человека стольких жертв, что, если не возгорится в нем огонь, способный попалить любую плотскую похоть и любое земное стремление, то желание это не будет поддержано и истощится. Такой огонь сам я не могу возжечь. Ни один человек не имеет такой силы, чтобы возжечь такой огонь, который заставляет молодого человека 20 - 25 лет, т.е. человека со всей безрассудностью юности, презирать любую плотскую похоть и вожделевать злостраданий и лишений. Этот огонь может зажечь только Один - Бог".

-- Особенно интересен следующий литургический опыт старца Иакова: "Люди слепы и не видят, что происходит в храме во время Божественной Литургии. Однажды я служил Литургию и не мог совершить великого входа из-за того, что видел. Внезапно я почувствовал, как кто-то толкает меня в плечо и ведет к святому жертвеннику. Я подумал, что это псаломщик. Оборачиваюсь и вижу огромное крыло, положенное мне на плечо Архангелом и ведущее меня на великий вход. Что происходит в алтаре во время Божественной Литургии! Часто я не выдерживаю и сажусь, в это время сослужащие думают, что что-то не в порядке с моим здоровьем, но они не знают, что я вижу и слышу".

-- Тот же старец говорил: "Когда священник вынимает частицы и поминает имена верных у святого жертвенника, тогда нисходит Ангел Господень, берет это поминовение и относит его на Престол Христов, как молитву за тех, кого поминали".

-- Слова проповедников обычно остаются без ответа, ибо этому есть некая причина. Говоря об этом старец Амфилохий подчеркивал следующее: "Ныне слова проповедников - это подливание масла в огонь. Ныне бедный и необразованный народ брошен и не слышит. Ему нужны дела и жизнь по христианской любви, он хочет, чтобы ему сострадали, как братья. Только любовью к ним и делами человеколюбия мы снова приведем наших братьев ко Христу".

-- Старец Паисий подчеркивал: "Большую цену имеет одно, подтвержденное опытом, слово смиренного человека, выходящее с болью из глубин его сердца, чем пустая болтовня поверхностного человека, быстро производимая его образованным языком, не дающим пищи для души, ибо он - плоть, а не огненный язык святой Пятидесятницы". Об обличительной проповеди он говорил так: "Если страстный человек обличит эгоиста, то это все равно, что ударить камнем о камень, отчего разлетятся искры! Если страстный обличит чувствительного человека, то нанесет ему большую рану. Это все равно, что дикарю здоровой металлической щеткой почистить от гноя глаз ребенка".

-- Один епископ сетовал, что его пламенная проповедь не принесла плодов. И старец Иероним сказал ему: "Охотник должен быть не просто отличным стрелком. Он должен еще и зарядить свое ружье порохом и дробью. Сперва учи своим примером, и потом увидишь, сколько плодов принесет твоя проповедь". И в другой раз он подчеркнул: "Когда проповедник не научился сам, сам не прошел испытания, тогда как он будет учить других? Люди, по большей части, поучаются делами, а не словами".

-- Старец Епифаний говорил: "Священство - это величайшее благодеяние Божие для людей. Это проводник благодати Божией".

Золотое кадило, сделанное по велению царя Федора Алексеевича

ДУХОВНЫЕ МЫСЛИ О ГЛАВНОМ

ДЛЯ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА

(продолжение из моей книги - А.К.)

Иоанн Златоуст

Апостол Павел описывая красоту любви говорит:

"Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится" (1 Кор. 13, 4).

Смотри, с чего она начал, и что поставил первою причиною всех благ.

Что именно?

Долготерпение; оно - корень всякого любомудрия; посему и Премудрый говорит: "У терпеливого человека много разума, а раздражительный выказывает глупость" (1 Кор.13, 29); и далее, сравнивая эту добродетель с крепким городом, говорит, что она крепче его.

Это несокрушимое оружие, непоколебимый столп, легко отражающий все нападения. Как искра, упавшая в море, не причиняет ему никакого вреда, но сама тотчас исчезает, так все неожиданное, поражая долготерпивую душу, скоро исчезает, а ее не возмущает.

Долготерпивый, как бы пребывая в пристани, наслаждается глубоким спокойствием; причинишь ли ему вред, не подвинешь этого камня; нанесешь ли ему обиду, не потрясешь этого столпа; нанесешь ли ему удары, не сокрушив этого адаманта; потому он и называется долготерпивым, что имеет как бы долгую и великую душу; ибо долгое называется и великим.

Между тем эта добродетель рождается от любви, и тем, которые имеют и хорошо употребляют ее, доставляет великую пользу.

Апостол не останавливается на этом, но присовокупляет еще другие совершенства любви; она, говорит, милосердствует.

Так как есть люди, которые употребляют долготерпение не на собственное любомудрие, а на мщение тем, кто оскорбляет их, терзаясь внутри себя самих, то он говорит, что любовь не имеет и этого недостатка; посему и присовокупляет: милосердствует.

Любящие не для того поступают кротко с пламеняющим гневом, чтобы усилить пламень гнева, но чтобы укротить его и погасить и не только мужественным терпением, но и угождением и увещанием врачуют рану и исцеляют язву гнева.

Не завидует.

Случается, что иной терпелив, но завистлив, от чего добродетель его теряет свое совершенство.

Но любовь далека и от этого.

Не превозносится, т.е. не поступает безрассудно.

Она делает любящего благоразумным, степенным и основательным. Безрассудство свойственно людям, любящим постыдно; а любящий любовью истинною совершенно свободен от этого; ибо, когда нет в сердце гнева, то не может быть и безрассудства и дерзости; любовь пребывая в душе, как бы какой-нибудь искусный земледелец, не допускает вырастать ни одному из этих терней.

Не гордится.

Мы видим, что многие гордятся своими добродетелями, т.е. тем, что они не завистливы, не злы, не малодушны, не безрассудны; эти пороки соединены не только с богатством и бедностью, но и с самыми добрыми по природе качествами; а любовь совершенно очищает все.

Замет: долготерпивый не всегда еще милосерд; если же он не будет милосердным, то его доброе качество становится пороком и может обратиться в памятозлобие; но любовь, доставляя врачевство, т.е. милосердие, сохраняет добродетель чистою.

Также милосердный часто бывает легкомысленен; но любовь исправляет и этот недостаток.

Любовь, говорит, не превозносится, не гордится. Милосердный и долготерпивый часто бывает гордым; но любовь истребляет и этот порок.

Не бесчинствует.

Что я говорю, продолжает Апостол, что любовь не гордится?

Она так далека от этой страсти, что, и терпя крайние бедствия за любимого, не считает того бесчестием для себя. Не сказал опят: хотя терпит бесчестие, но мужественно переносит его, и даже нисколько не чувствует бесчестия.

Посмотрим в этом отношении на Христа, и увидим истину сказанного. Господь наш Иисус Христос подвергался оплеванию и бичеванию от жалких рабов, и не только не считал этого бесчестием, но еще радовался и вменял в славу; разбойника и человекоубийцу

Он вместе с собою прежде других ввел в рай, беседовал с блудницею, притом в присутствии всех обвинителей своих и не считал этого постыдным, а даже позволял ей целовать свои ноги, орошать слезами своей тело и отирать волосами, и все это пред глазами врагов и противников; потому что любовь не бесчинствует.

Посему и отцы хотя бы они были мудрее и красноречивее всех, не стыдятся лепетать вместе с детьми и никто из взирающих на это не осуждает их, а напротив это кажется столь хорошим делом, что даже удостаивается похвалы; если дети бывают порочны, то они терпеливо стараются исправить их наблюдая за ними, удерживают их от дурных поступков и не стыдятся; потому что любовь не бесчинствует, но как бы какими золотыми крыльями прикрывает все проступки любимых.

Для нее стыд - не уметь любить, или любя не подвергаться опасностям и не терпеть всего за любимых.

Впрочем, когда я говорю: все, то не подумай, будто разумею вредное.

Тот только любит, кто любимому желает полезного; а кто не ищет добра, тот хотя бы тысячу раз говорил, что любит, враждебнее всех врагов.

Не ищет своего, не раздражается.

Сказав: не бесчинствует, Апостол показывает и то, каким образом она не терпит бесчестия.

Каким же?

Она не ищет своего.

Любимый составляет для нее все, и она вменяет себе в бесчестие, когда не может избавить его от бесчестия, так что, если можно собственным бесчестием помочь любимому, то не считает и этого бесчестием для себя; любимый для любимого есть тоже, что сам он.

Любовь такова, что любящий и любимый составляют уже не два отдельных лица, а одного человека, чего не может сделать ничто, кроме любви. Посему не ищи своего, дабы тебе найти свое; ибо кто ищет своего, тот не находит своего. Посему и Павел говорит: Никто не ищи своего, но каждый пользы другого (1 Кор. 10, 24).

Польза каждого заключается в пользе ближнего, а польза ближнего в его пользе.

Кто не хочет в пользе ближнего искать собственной пользы, тот не получит венцов.

Бог устроил так для того, чтобы мы были привязаны друг к другу; и полезное для каждого Бог даровал ближнему, дабы мы имели общение друг с другом, и не разделялись.

Сказав: не ищите своего, Апостол опять говорит о благах, происходящих от любви.

Какие же это блага?

Не раздражаться, не мыслить зла.

Смотри опять, как она не только истребляет пороки, но даже не дозволяет им получить начало. Ибо не сказал: хотя раздражается, но преодолевает раздражение, а: не раздражается; не сказал также: не делает зла, но даже не мыслит зла; не только не совершает, но даже и не замышляет ничего худого против любимого.

И действительно, как она может делать зло, или раздражаться, когда не допускает даже худой мысли?

А здесь и есть источник любви.

Не радуется о неправде (ст.6), т.е. не радуется, когда другие терпят зло; и не только это, но есть в ней и гораздо большее: радуется же о истине, т.е. радуется о тех, которые благоустроены в жизни, как и в другом месте он говорит: радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими (Рим. 12, 15). Потому она и не завидует, потому и не гордится: блага других она признает своими.

Видишь ли, как любовь делает питомца своего почти Ангелом?

Ибо, если он не имеет гнева, чужие зависти и чисты от всякой пагубной страсти, то очевидно, что он уже выше природы человеческой и достигнут бесстрастия Апостолов.

Впрочем, Павел не довольствуется этим, но находит сказать еще нечто большее; важнейшее он всегда излагает после.

Любовь, говорит, все покрывает (ст. 7), по своему долготерпению и кротости, чтобы ни случилось прискорбное и тяжкое, хотя бы то были обиды, хотя бы побои, хотя бы смерть, или что-нибудь подобное.

Все покрывает.

Этими словами он выражает силу любви, а дальнейшими доброту ее: все, говорит, покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

<...>

Итак, если любовь есть виновница всякой добродетели, то будем насаждать ее со всем тщением в душах своих, дабы она принесла нам многие блага, и дабы нам постоянно собирать плоды ее, всегда цветущие и никогда не увядающие; тогда достигнем и вечных благ.

Собрание поучения, избранных из творений святого отца нашего Иоанна, Архиепископа Константинопольского, Златоустого. Т.1 - 2. - М., 1887. - т.1. - С.100 - 108, 224 - 225, 238, 239; т.2. - С.222 - 225.

ВЕЛИКИЕ МЫСЛИ

(Афоризмы древней Рима)

-- Не для того я живу, чтобы есть, а ем для того, чтобы жить.

-- Практика без теории ценнее, чем теория без практики.

-- Правда, законность, добродетель, справедливость, кротость -- все это может быть объединено в понятии "честность".

-- Силу нужно поддерживать постоянным упражнением.

-- Отучить от чего-нибудь -- труд более тяжелый и первоочередной, чем научить чему-то.

-- Учиться никогда не поздно.

-- Осуждают то, чего не понимают.

-- Сила духа и страсть делают людей красноречивыми.

-- Только случай мешает человеку злоречивому стать злодеем.

-- Судят люди невежественные, и часто их нужно обманывать, чтобы они не заблуждались.

-- Свобода и распущенность -- понятия одно другому совершенно противоположные.

-- Совесть -- тысяча свидетелей.

-- Если война причина зол, то мир будет их исцелением.

-- Лучше отказаться от острого словца, чем от друга.

-- Честолюбие само по себе, может быть, и порок, но оно часто является источником достоинства.

-- Лжец должен обладать хорошей памятью.

-- Кто ни с кем себя не сравнивает, тот, естественно, мнит о себе слишком много.

-- Ничто так не обязательно всему роду человеческому, как медицина.

Квинтилиан Марк Фабий (ок. 35 -- ок. 96 гг.)

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 17/06/2011, изменен: 17/06/2011. 17k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 1 штук.	Ваша оценка:

Каменев Анатолий Иванович Поучения старцев

Каменев Анатолий Иванович
Поучения старцев