ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. "Право, когда наказывают" ...

"Право, когда наказывают" ...

0x01 graphic

Мысли на будущее

По древнему закону смертной казнью наказывался:

- тот, кто возбудил врагов против отечества или предал неприятелю граждан...

- тот, кто в бою сражался без порядка, покидал свою часть войска, свою должность, свое место или военный пост, свой войсковой знак...

- тот, кто бросал или отдавал свое оружие...

- тот, кто возбуждал мятеж...

-- Беглецы (дезертиры) внутри государства должны были наказываемы прутьями, привязываемы к позорному столбу...

-- Перебежчики к неприятелю должны были распинаемы на кресте, прочие же - подвергаемы отсечению головы...

-- Явное неповиновение наказывалось смертию...

-- Часовой, заснувший или покинувший свое место, должны были наказываемы телесно прутьями или палками, в числе ударов по мере вины...

-- Наказанию подвергаемы воры, лжесвидетели, распутники ...

-- Как вора наказывали и того, кто ложно присваивал себе отличный боевой подвиг...

-- Всякое наказание, если оно справедливо, будет восприниматься как должное и полезное как наказуемому, так и другим...

-- Награда ценна только тогда, когда она ценит боевую доблесть, возвеличивает человека, совершившего подвиг...

-- Государство должно помнит о ветеранах, достойно защищавших свое отечество, поступает не только справедливо, но и мудро, ибо тем самым показывает пример признательности тем гражданам, которые своей кровью и подвигом оказали своей родине неоценимую услугу...

ВЕЛИЧИЕ И ПАДЕНИЕ РИМА

(продолжение)

А.И. Каменев

Видя свое предназначение к войне, римляне считали ее единственно важным для себя занятием, а военное искусство почитали наиважнейшим занятием свободного гражданина. В силу этого обстоятельства они сосредоточили весь свой ум и все свои мысли на том, чтобы усовершенствовать это искусство.

Следует признать как факт, что римляне достигли больших высот в овладении наукой побеждать.

Краеугольным камнем римской науки побеждать была строгая и выверенная военная политика, в которой все ее звенья были прочны, органичны и тесно между собою связаны.

Прежде всего, основным принципом римской военной организации, как она сложилась еще при царях и удержалась при республике, мы должны признать всеобщую воинскую повинность в самой суровой и напряженной форме. Римская воинская повинность была гораздо тяжелее афинской. В Риме военизация глубже проникала в общество, чем даже в Спарте: с 510 г. возникли две цели, которым служили центурии - они являлись одновременно войсковыми и избирательными единицами

Подобное общественно-политическое устройство раннего Рима можно определить как "военную демократию", ибо высшим органом общины все же было народное собрание, а оно в свою очередь представляло собой не что иное, как сходку вооруженного народа, поскольку принимать участие в собрании могли лишь мужчины-воины.

Следующим наиважнейшим требованием военной организации римской армии было то, что в ряды воинов принимали только тех граждан, которые обладали достаточным имуществом для того, чтобы быть заинтересованными в сохранении города. Сервий Туллий, говоря словами Тита Ливия, "слыл у потомков творцом всех гражданских различий, всех сословий, четко делящих граждан по степеням достоинства и состоятельности.

Он учредил ценз - самое благодетельное для будущей великой державы установленье, посредством которого повинности, и военные, и мирные, распределяются не подушно, как до того, но соответственно имущественному положению каждого. Именно тогда учредил он и разряды, и центурии, и весь основанный на цензе порядок - украшенье и мирного и военного времени".

Римские воины

Следует признать чрезвычайную важность системы цензовой повинности: с одной стороны, справедливо, когда вклад в общее государственное дело осуществляется сообразно с доходами; с другой стороны, имущий, состоятельный человек имеет более оснований заботиться о безопасности своего состояния, нежели неимущий, у которого нет ни кола, ни двора.

Имущественный ценз был дополнен идеологическими, нравственными и физическими требованиями.

Все государственное военное устройство Рима было прочно утверждено на превосходном основании - праве служить в войске (jus militiae)... Этим законом определялось, кто именно имел право и вместе обязанность служить в войске, кто был освобожден от этой обязанности и кто был лишен этого права.

Правительство римское признавая, что защищать отечество, служа в войске, были обязаны, преимущественно свободные от рожденные, благородные, богатые или достаточные и ничем не опороченные римские граждане, им одним предоставило это почетное право, на них одних возлагало и эту почетную обязанность.

Эта правоспособность была определена и некоторым образом ограничена известными условиями, а именно: возрастом - не моложе 17-ти лет и не старше 45-ти. Никто моложе 17-ти лет и старше 45-ти лет не мог быть обязываем военною службой, хотя мог быть принимаем в нее по собственной доброй воле. Но законные сроки действительной службы считались только с 17-ти до 45-ти лет. 28-ми-летний срок военной службы не был непрерывный, но мог быть прерываем, лишь бы только военнослужащий прослужил полное число установленных законом шестимесячных походов, в пехоте - 20-ти, а в коннице - 10-ти.

Римское боевое знамя

Прослужившие половинное число этих походов - и только они одни имели право на получение общественных и государственных гражданских должностей.

По достижении 45-ти-летнего возраста, римские граждане были совершенно освобождаемы от обязанности служить в войске и причисляемы к городским легионам (legiones urbanae) или к местным гарнизонным войскам. Обязанности их ограничивались, в мирное время - городовою службой, а в военное - обороной городов. Но те из них, которые сами добровольно или по приглашению полководцев вновь поступали на службу в полевые войска, назывались ветеранами (veterai, emeriti, evocati) и пользовались большим уважением и особенными преимуществами.

Данный государственный опыт Рима содержит три поучительные идеи: во-первых, воинская служба возведена в ранг почетной и благородной; во-вторых, к воинской службе привлекаются только достойные; в-третьих, отслужившие свой срок воины получают право на занятие ответственных государственных должностей. И в обществе пользуются особым уважением и преимуществами (льготами).

Важное значение имело и требование к физическим способностям будущего воина. Во внимание принимались: рост, здоровье, бодрость, крепость и сила. В отношениа к росту, историки говорят, что римляне, будучи вообще небольшого роста, обращали на него гораздо менее внимания, нежели на совершенно здоровое состояние, бодрость, крепость и силу тела. И в этом отношения им редко приходилось делать исключения, потому что в этом периоде нравы римлян были еще очень просты и суровы, а потому и слабых, болезненных или с телесными недостатками, либо пороками, между ними было очень мало. Однако были некоторые телесные недостатки, которые служили препятствием к приему в войско, именно тзкие, которые могли затруднять им и препятствовать надлежащим: употреблению оружия и действиям в строю, как-то: телесные пороки рук и ног, слабость слуха и особенно зрения.

Некоторое понятие о том, чего требовали римляне от новобранцев в телесном отношении, может дать то, что говорит об этом Вегеций, именно: "новобранец должен иметь глаза - живые, голову - поднятую вверх, грудь - широкую, плечи - плотные, кисти рук - большие, руки - длинные, живот - небольшой, стан - стройный, ноги и ступни - менее мясистые, нежели жилистые. Если все это есть, то нечего смотреть на рост, ибо гораздо нужнее, чтобы воины были крепко сложены, нежели высокорослы".

Вообще полагают, что у римлян отношение к внешним данным было не только сугубо практическое, но и эстетическое. С этим можно согласиться, понимая, насколько важны внешние данные для того, чтобы производить должное впечатление на сограждан и на врагов.

Римский воин

Наконец, право служить в римском войске определялись нравственными условиями, именно незазорными, безукоризненными во всех отношениях нравственностью и поведением - качествами, которые в эти лучшие времена римской республики были, можно положительно сказать, общими римским гражданам.

Статус римского войска был настолько высок, что в наказание за военные и особенно государственные проступки и проступления, из войска были исключаемы как отдельные лица, так и целые отряды войск, и даже целые города, области или племена Италии были объявляемы недостойными нести военную службу. Так, по удалении карфагенян в Италии в конце 2-й пунической войны, подобному наказанию были подвергнуты все жители Бруттия, Лукании, Пицена и других областей Италии, которые после сражения при Каннах восстали против Рима и присоединились к Ганнибалу.

Из всего приведенного выше легко усмотреть можно, какой превосходный во всех отношениях состав имело в это время римское войско! Вот в чем заключались главные достоинства и сила, как его, так и всей римской республики. Такого состава мы не находим ни у одного народа древности, даже у греков в лучшие их истории. И не мудрено, что он возбуждал такое всеобщее удивление и уважение к себе, не только в древние времена, но и в средние, и новые, и новейшие, и едва ли не будет справедливо и достойно возбуждать их всегда!

Не менее важное значение для престижа римского войска было то, с каким почетом встречали на родине победителей. При возвращении в Рим победителю устраивали торжество, триумф.

Триумфатор

(аллегорическое изображение; фреска из Помпей)

Император в сопровождении своих солдат, которые пели победные песни, ехал через весь город в раскрашенной повозке, имевшей вид круглой башни, в ярко-красном плаще с золотой каймой, с лавровым венком на голове и браслетами на руках. Над ним раб держал золотую корону с драгоценными камнями и повторял: "гляди назад", т.е. не возгордись. Впереди несли его добычу, золото и серебро, диковинные вещи, невиданнее растения и животных, вели пленников в оковах и между ними иногда побежденных царей; несли большие картины, изображавшие все его победы, крепости, которые он взял, горы, реки, моря, города, которые он захватил.

По всем улицам стоял народ в праздничных белых плащах. Шествие направлялось к Капитолию, старинной крепости внутри Рима, в храм Юпитера, где богу возносили молитвы и отдавали лучшие вещи. Бывший вождь сохранял в Риме видное положение; нередко к нему обращались во второй раз. Сципион, после победы над Ганнибалом, легко провел на должности своих близких друзей и родственников: Квинкция Фламинина в Македонской войне и своего брата в войне с Антиохом. Эмилий Павл был также близок к Сципиону Старшему; сын Эмилия после смерти отца был принят в семью Сципионов и получил ее имя (этот Сципион Эмилиан называется также Африканским Младшим).

Вполне понятно, что души триумфаторов наполнялись гордостью, а встречавшие их люди были полны признательности им за их подвиги. Молодые люди, естественно, горели желанием поступить в войска с тем, чтобы тоже удостоится своего триумфа.

Римский сенат, в лучшие времена империи, осуществлял достаточно взвешенную политику в отношении своих полководцев: лучшие из них удостаивались заслуженного триумфа, допустившие ошибку - милостиво прощались, преступившие закон или же принявшие неверное самостоятельное решение - немедленно наказывались.

Пример благородства римского сената в отношении проигравшего сражение полководца наиболее ярко показан на примере Канн. Когда в Рим вступил с остатками разбитых войск Теренций Варрон, сенат в полном составе вышел ему навстречу и благодарил его за то, что он не утратил веры в спасение отечества. Вскоре был проведен и новый набор в войско. К военной службе были привлечены все римские граждане, начиная с 17 лет и кончая таким возрастом, который еще позволял человеку держать в руках оружие. Сенат, в данном случае, понимал, что необходимо было не усугублять положение (бить виновного), а следовало быстро преодолеть возникшую растерянность.

Совсем иное решение принял римский сенат в ходе Латинской (самнитской) войны. После того, как самниты собрали большие силы и поставили во главе своих войск талантливого полководца Понния, он занял очень выгодную позицию у Кавдинского ущелья (западная часть Самнитской области) и хитростью заманил туда римское войско. Римляне беспрепятственно вошли в узкое и длинное ущелье, но когда дошли до выхода, то нашли его загороженным срубленными деревьями и большими грудами камней. Они повернули обратно, но теперь и вход в ущелье был заперт таким же образом, а вокруг, на высотах, появились самнитские легионы. Положение римлян было абсолютно безнадежным, поэтому римские консулы вынуждены были согласиться на предложенную им капитуляцию. Победители потребовали выполнения позорного обряда прохождения "под игом". Он выглядел так: в землю втыкали два копья, они покрывались третьим, и под этим сооружением, имевшим подобие виселицы, должна была пройти сдавшаяся армия. Проходили по одному человеку, без оружия, в нижнем платье, под градом язвительных насмешек стоявших вокруг противников.

При известии об этой позорной капитуляции все население Рима облачилось в траур, все государственные дела были приостановлены, а сдавшееся войско отважилось вступить в Рим лишь поздней ночью, и сразу все воины разбрелись по своим домам.

Римские историки отмечали это событие, как одно из самых тяжелых унижений, которые когда-либо испытывала римская армия. Но сенат проявил в этот критический момент большую твердость: заключенный консулами мирный договор не был утвержден, начальство над войсками поручалось диктатору, всегда избиравшемуся в Риме в момент крайней опасности. Война продолжалась. Вскоре римляне восстановили честь своего оружия и, в свою очередь, заставили самнитское войско, в том числе и Понния, пройти под игом. Понний затем был привезен в Рим и там казнен.

Храм Фортуны

"Изучая римскую историю, можно увидеть, какую помощь оказывала религия для начальствования войском, для соглашения народа, для поддержания добрых граждан и для посрамления злых", - так свидетельствовал Н. Макиавелли. В своих "Рассуждениях" он писал:

"...Религия, учрежденная Нумой, была первым основанием благополучия Рима, потому что она установила в нем добрые порядки, добрые порядки дали ему счастье, а счастье доставило ему все его успехи. Как соблюдение Богопочитания делается основанием величия республик, так пренебрежение им бывает причиной их падения, ибо, где нет религиозного страха, там государство или распадается, или должно сохраняться боязнью к государю, который в этом случае заменяет религию. Но жизнь государей коротка, и по смерти их государство все-таки падает, не имея более опоры в их добродетелях. Отсюда следует, что государство, зависящее только от добродетели одного человека, недолговечно, потому что со смертью его лишается всякой опоры, так как очень редко случается, чтобы его добродетель возродилась в его наследнике.

В качестве примера использования религии в военном деле можно привести случай, имевший место при осаде Вейев. Тогда военачальники воспользовались религией, чтобы расположить солдат в пользу предприятия: в этот год Альбанское озеро необыкновенно разлилось, и римские солдаты, которым наскучила долгая осада, хотели вернуться в Рим. Тогда Римляне придумали, будто Аполлон и другие оракулы предсказали, что Вейи будут завоеваны в год разлива Альванского озера. Это побудило солдат переносить тяготы осады в надежде вскоре овладеть городом; они согласились продолжать военные действия, так что Камилл, назначенный Диктатором, взял наконец Вейи после десятилетней осады.

Н. Макиавелли делает весьма интересный вывод относительно религии:

"...Вожди республики или государства должны заботиться о сохранении оснований своей национальной религии; при этом условии им будет легко поддержать в своем государстве религиозность и через это удержать в нем согласие и добрый порядок".

Этот вывод Макиавелли имеет не только мировоззренческое, но и практические значение: об укреплении отечественной веры и усилении ее влияния на военное дело надо заботиться всегда, а не только в минуты военных испытаний

Воспитанию римской молодежи государство придавало большое значение: с одной стороны, ставилась задача формировать и укреплять их боевой дух; с другой - упражнять тело.

Следует отметить, что в лучшие времена римской республики нравы в ней были еще так просты и строги, честь так развита, а любовь к отечеству и уважение к закону и долгу так глубоки и сильны, что уже сами по себе были достаточны для формирования здорового духа молодежи.

С падением нравственности для воспитания боевого духа нужны были достойные примеры. Таких примеров в римском войске было достаточно. Выше был приведен случай, который касался Манлия Торквата и его сына Тита. Вскоре после этого случая произошло решающее сражение у подножия Везувия. Легенда рассказывает о том, что накануне битвы обоим консулам Манлию Торквату и Децию Мусу явилось во сне одно и то же видение. Человек сверхъестественного роста с величавой осанкой возвестил им, что в предстоящем сражении должно погибнуть с одной стороны войско, с другой - один из полководцев.

Чтобы обратить это предсказание в пользу римлян, консулы договорились между собой, что тот из них, чье крыло первым дрогнет в бою, принесет себя в жертву. Манлии Торкват командовал правым крылом, Деций Мус - левым. Уже в самом начале битвы левое крыло поколебалось. Тогда Деций приказал главному жрецу посвятить его на смерть. Потом он произнес над собой и над врагами страшное заклятие и ринулся на коне, как дух мщения, в самую середину латинских легионов.

Смятение распространилось среди латинян, и когда Деций мертвым упал с коня, а римляне с бешенством кинулись на врагов, чтобы отомстить за своего вождя, латинское войско, не выдержав такого натиска, обратилось в бегство.

Строжайшее соблюдение строгих законов было самою твердою и надежною опорою римских армий в лучшие времена римской республики. Только этим способом римскому правительству возможно было из народа грубого, необразованного, своевольного, пылкого и воинственного образовать войско правильно устроенное, вполне покорное и послушное, терпеливое и воздержное.

Римский шлем

И римские легионы и армии были всегда непобедимы, доколе предводители их соблюдали в них строгую военную дисциплину, и были побеждаемы лишь тогда, когда предводители допускали малейшее ослабление ее.

И в этом отношении также римляне не имели не только равных, но и подобных себе в числе всех народов древности, не исключая и греков, которые всегда, даже в лучшие времена, отличались своеволием, неповиновением, раздорами, буйством и мятежным духом. По наборе римских легионов и раздаче вооружений, каждый римский воин в строю был отмечаем своим именем, начертанным на его щите, вместе с номером его центурии и позже когорты; сверх того, щиты каждой когорты были выкрашены одним цветом.

Ни один воин не мог быть употребляем на частную службу и был обязан исполнять только обязанности и работы полевой и лагерной военной службы. На расстоянии 1000 римских шагов от Рима, предводитель римской армии имел уже полное право жизни: и смерти над чинами армии и мог сам судить и осуждать их безаппелляционно, но большею частью производил военный суд чрез военный совет, под своим председательством.

Под властью его, военные трибуны назначали денежный пени, принимали залоги (иногда гасты, что называлось censio hastaria) и как они, так и цептурионы, назначали телесные наказания прутьями (римским войнам), либо палками (союзным или неримским). Ликторы же приводили в исполнение смертные приговоры предводителей армий - прутьями или отсечением головы. Если военный совет приговаривал воина к наказанию прутьями или палками (fustuarium), то председательствовавший трибун прикасался к нему палкой, и по этому знаку все прочие воины бросались на осужденного с палками и каменьями, и если он успевал спастись от смерти, то уже никто, даже родственники, не могли принять его к себе.

Военные законы были строги и справедливы.

Так, по закону 12 скрижалей или таблиц (449 г.) смертной казнью наказывался: тот, кто возбудил врагов против отечества или предал неприятелю граждан; тот, кто в бою сражался без порядка, покидал свою часть войска, свою должность, свое место или военный пост, свой войсковой знак; тот, кто бросал или отдавал свое оружие; тот, кто возбуждал мятеж...

Если целая часть войска в бою обращалась в бегство, то была децимирована, т.е. 10-й человек, а иногда 8-й и даже 5-й был казним смертью, а остальные помещались отдельно вне лагеря и получали, вместо зернового хлеба, ячмень. Кто похищал в свою пользу часть военной добычи - был присуждаем, сначала - к изгнанию, потом - к ссылке и позже - к возвращению вчетверо более похищенного и даже к смерти. Беглецы (дезертиры) внутри государства были наказываемы прутьями, привязываемы к позорному столбу и продаваемы, а перебежчики к неприятелю (удалявшиеся от лагеря на такое расстояние, с которого нельзя было слышать звука труб) из римских граждан были распинаемы на кресте, прочие же - подвергаемы отсечению головы. Явное неповиновение наказывалось смертию.

Часовой, заснувший или покинувший свое место, и вообще всякое нарушение правил строевой, лагерной и полевой службы были наказываемы телесно прутьями или палками, в числе ударов по мере вины. Тому же наказавию были подвергаемы воры, лжесвидетели, распутники и т.п.

Как вора наказывали и того, кто ложно присваивал себе отличный боевой подвиг. За меньшие же проступки воины были подвергаемы вычетам жалованья, полным или частным (что называлось oere diritus). Вообще военные законы и наказания за военные преступления и проступки у римлян были очень строги; главные виды наказаний были: смертная казнь, телесные наказания, денежные взыскания и посрамления (demissio ignominiosa) или исключение из военной службы, присуждение носить разодранную одежду, выставление к позорному столбу и т. п.; - от этих наказаний не избавляли ни сан, ни чин, ни знатность рода, ни даже число виновных; наконец, этими строгими законами и наказаниями римляне и поддерживали в своих войсках строгую военную дисциплину, какой не было ни у одного из народов древности, даже у греков.

Воспитанию боевого духа способствовали военные награды, которые, со своей стороны, имели источником своим те же побуждения, необыкновенно возбуждая, поощряя и вознаграждая мужество, храбрость, любовь к отечеству и его пользам и славе, уважение к закону, долгу и чести, и все лучшие военные и гражданские добродетели.

Военные награды вообще состояли; в производстве в высший класс войска или чин, в увеличении жалованья, в денежных выдачах, в пожаловании богатого почетного оружия, венков из различных растений, серебряных или золотых венцов, ожерелий, зарукавьев (браслетов) и т.п., а также в пожаловании земель, пожизненных пенсий, в зачете годов службы, в освобождении от нее и т.п., и были назначаемы как отдельным лицам, так и целым частям войск.

Те, которые освобождали отряд войска, окруженный неприятелем, и тем спасали отечеству многих граждан его, получали головной венок из свежей травы (позже из золота), а которые спасали жизнь римского гражданина или союзника - такой же венок из дубовых листьев, который им надевали на головы спасенные ими; кто первый всходил на стену неприятельского города получал венок из древесных листьев (позже из золота, с зубцами); кто первый входил в неприятельский лагерь или укрепление - золотой венец с зубцами в виде тына; кто оказывал необыкновенный подвиг храбрости - простой золотой венец, с надписью, за какое именно отличие; кто ранил неприятеля в единоборстве - гасту без наконечника (hasta pura), а если убил его, то ожерелье, нарукавник или (всадник) конскую сбрую. Прочие почетные награды за особенные военные отличия назначались предводителями армий и состояли в серебряных или золотых ожерельях, нарукавниках, цепях, пряжках и др. т.п. вещах, оружии, лошадях и пр. Иногда римских воинов награждали землями или освобождением от податей, от всех или нескодьких лет службы и т. н.

Землями нередко награждали тоже неприятельских перебежчиков, как например испанских и нумидийских, которые во 2-й пунической войне получили земли в Сицилии. Денежные, продовольственные и фуражные награды состояли в единовременных денежных выдачах, в прибавке половины или полного жалованья или рациона и пр. Военные награды целым частям войск состояли в трофеях на их войсковые знаки и орлы, а иногда в денежных выдачах и пр. т.п.

Все вообще военные награды были провозглашаемы и раздаваемы всенародно и сопровождаемы похвальными речами, а удостоенные их - освобождаемы, по окончании сроков службы, от податей и занимали почетные места в народных собраниях и на общественных играх. Престарелые же и увечные (adynati) получали содержание от казны, их поселяли в римских колониях; давали им должности в подвластных Риму областях и т.п.

Мудрый римский опыт наказаний и наград учит всех, понимающих значение боевого духа и дисциплины тому, что всякое наказание, если оно справедливо, будет восприниматься как должное и полезное как наказуемому, так и другим. Награда же ценна только тогда, когда она ценит боевую доблесть, возвеличивает человека, совершившего подвиг. Государство же, которое помнит о ветеранах, достойно защищавших свое отечество, поступает не только справедливо, но и мудро, ибо тем самым показывает пример признательности тем гражданам, которые своей кровью и подвигом оказали своей родине неоценимую услугу.

Римский воин, переправляющийся через реку

Наряду с боевым духом, римское государство заботилось о тренировке тела молодых римлян. Римляне должны были особенно закалить себя, чтобы носить такое оружие, тяжести которого не мог выдержать обыкновенный человек

Они достигали этого благодаря непрерывному труду, укреплявшему организм, и благодаря упражнениям, развивавшим в них ловкость, которая есть не что иное, как правильное распределение своих сил. Их приучали ходить военным шагом, т. е. проходить в пять часов 20 миль, а иногда и 24. Во время этих маршей их заставляли нести на себе тяжести, весившие 60 ливров. Их приучали бегать и прыгать в полном вооружении; во время этих упражнений они имели при себе мечи, дротики и стрелы, имевшие двойной вес по сравнению с обыкновенными; эти упражнения производились систематически.

Военной школой служил не только лагерь; в городе находилась площадь, где упражнялись граждане (Марсово поле).

После военных занятий они бросались в Тибр, чтобы совершенствоваться в плавании и смывать с себя пыль и пот.

Справка:

-- Усовершенствование в теоретических военных познаниях тех из молодых граждан, которые, по знатности происхождения и рода, могли иметь право на повышение и получение отличий, они предоставляли их семействам, строго наблюдал только, чтобы все молодые граждане, моложе17-ти лет, собирались в назначенное время на Марсовом поле для военных упражнений.

-- Здесь, в присутствии военачальника и под руководством опытных воинов, их обучали 1)военным: стойке, хождению военным шагом, бегу, взлезанию на валы и высоты, поодиночке и целыми отделениями, без поклажи и с полной поклажей; 2) прыганию через рвы и преграды, вольтежироваиию и плаванию; 3) действию разного рода оружием, для чего в землю вбивались толстые колья, в которые обучавшееся стреляли из луков, метали дротики и нападали на них с мечами, учась прикрывать себя щитами во всяком положении тела; при этом все вооружение было вдвое тяжелее обыкновенного для того, чтобы это последнее позже, в действительном бою с неприятелем, уже казалось гораздо легче; наконец 4) ношению больших тяжестей, производству земляных работ, построению укрепленных лагерей, обороне и атаке их, и пр. т. п.

Следует отметить следующее: во-первых, римских солдат заставляли много работать (особенно для укрепления лагеря) и они постоянно были заняты; во-вторых, работы, которые они выполняли, были безусловно необходимы. Эти два фактора исключали безделье, основу праздности и источник дурных наклонностей, и подкрепляли мысль сознанием того, что выполняемая работа полезна для них самих и для безопасности войска. Оттого римские войска были всегда бодры, сильны, дисциплинированы.

Поучительное значение имел набор римских легионов. Из истории можно увидеть, с какими вниманием и тщанием они производили набор хороших воинов и уравновешивали их достоинства так, чтобы легиовы имели всевозможно равномерный состав. Полибий сообщает верные и точные сведения, как это производилось в его времена, т. е. в самое лучшее время римской республики в настоящем периоде.

После выбора консулов, выбирались трибуны: 14 из прослуживших 5 лет и 10 из прослуживших 10 лет. Затем, в назначенный для набора день, утром на Капитолие выставлялось знамя, герольды всенародно провозглашали по всему Риму о наборе и все совершеннолетние граждане от 17-ти до 45-ти лет собирались в Капитолие (а позже на Марсовом поле за городом), по трибам, число которых было постепенно увеличено до 35-ти.

Трибуны пяти лет службы разделялись на четыре части, по числу четырех легионов: четыре первоизбранные народом либо консулами назначались для первого легиона, три следующие - для второго, четыре следующие - для третьего и наконец три последние - для четвертого. Затем десять трибунов десяти лет службы распределялись таким же образом, два первые - в первый легион, три следующие - во второй, два следующие - в третий и три последних - в четвертый. Таким образом, на каждый легион приходилось по шести трибунов. Затем трибуны каждого легиона садились особо, вызывали трибы по жребию из урны и выбирали из них по четыре человека, сколько можно более одинаковых лет, крепости и силы.

Из них одного выбирали трибуны первого легиоииа, из трех одного - трибуны второго, из двух одного - трибуны третьего, а последний четвертый доставался четвертому легиону. Из следующей по очереди трибы выбор начинали трибуны второго легиона, а оканчивали трибуны первого, и так далее, пока все четыре легиона не были набраны в количестве и в совершенной равномерности в отношении лет и качеств воинов.

Обратим внимание на ключевое положение данной системы набора войск - умение и желание уравновесить войска в качественном отношении, как в командном, так и в рядовом составе. Опытных командиров и воинов не только равномерно распределяли по легионам, но и этим самым создавали благодатную основу для обучения и боевого применения войск.

Текст присяги римских воинов был изложен в короткой и простой формуле: "Клянусь повиноваться начальникам моим и употреблять все мои силы к исполнению того, что они мне прикажут".

Из этой формулы видно, что легионеры выражали преданность только своим командирам, а не исполнению долга перед родиной, как то было в Греции.

Клятва эфеба была более совершенной и продуманной:

"Я не посрамлю священного оружия и не покину товарища, с которым буду идти в строю, но буду защищать и храмы и святыни - один и вместе со многими.

Отечество оставлю после себя не умаленным, а большим и лучшим, чем сам его унаследовал.

И я буду слушаться властей, постоянно существующих, и повиноваться установленным законам, а также и тем новым, которые установит согласно народ.

И если кто-нибудь будет отменять законы или не повиноваться им, я не допущу этого, но буду защищать их и один, и вместе со всеми.

И я буду чтить отеческие святыни"...

Греческая присяга закладывала в сознание воинов их высочайшую ответственность перед Родиной и побуждала с честью и достоинством служить Отечеству и Закону, а не полководцам только. Не это ли отличие главной клятвы воина стало причиной забвения впоследствии в римских войсках интересов Отечества в угоду честолюбивым планам их военачальников?

Так как по закону консулы имели начальственную власть над войском только вне пределов города Рима, но отнюдь не внутри их (закон также весьма мудрый), то по произведенном наборе легионов, они назначали им сборное место, за пределами города, или за городскими воротами, или в ближайшем городе на пути следования армии в поход, или, наконец, в менее или более отдаленных местах. Туда новобранцы и отправлялись полегионно без оружия, там только распределяли их по различным родам войск и раздавали каждому роду их присвоенное ему оружие, туда же квесторы переносили и легионные орлы, которые они хранили в государственном казнохранилище в Капитолие. В день, назначенный для похода, консул отправлялся в храм Марса, потрясал щиты и гасту (полукопье) статуи Марса, приносил жертвы и обеты, к затем, облачившись в присвоенные ему одежды полководца, отправлялся уже на сборное место. Здесь войско очищалось особым жертвоприношением под названием люстрации (lustratio) и выступало в поход.

Военное командование в римских легионах и армиях имело свою правильную иерархию или чиноначалие.

В римских легионах начальствующими чинами были:

Младшими командирами:

1) декурионы (decuriones) или десятники (соответствовали унтер-офицерам), начальствовавшие 10-ю воинами или одним рядом каждый и составлявшие 1-ю шеренгу манипулы. Кроме того при каждой манипуле состояли: один знаконосец (signifer), носивший знак (signa) или значок манипулы, избираемый всегда из сильнейших и храбрейших воинов и в отличие носивший шлем, покрытый шкурой львиной или медвежьей головы, и один трубач;

2)подцентурионы (duplicati, tergi ductores) или пятидесятники (соответствующие субалтерн-офицерам); они были назначаемы военными трибунами, по выбору центурионов, и стояли в замке за манипулами, которые поэтому центурионы могли смелее вести в бой, не опасаясь беспорядка в задних шеренгах.

Низшее офицерское звено командования составляли цептурионы (centuriones, ductores ordinum) или сотники; они были назначаемы предводителями ариий, по выбору военных трибунов; в каждой манипуле их было по 2, старший и младший; первый стоял на правом, а второй на левом фланге передней шеренги (декурионов); старший центурион 1-й манипулы триариев назывался примипилом (primipilus, первое копье), пользовался достоинством всадника, правом заседать в военном совете и другими почетными преимуществами, и ему исключительно вверялось охранение легионного орла.

Центурион

При выборе центурионов вообще, по свидетельству Полибия, обращали особенное внимание не только на их мужество и храбрость, но и на твердость характера и военную опытность, так как главною обязанностью их было соблюдать строгий военный порядок в манипулах; центурионы (как и все вообще частные начальники в легионах) отличались разными украшениями на шлемах и латах, и носили виноградные трости, для немедленного наказания виновных рядовых воинов.

Жалование их равнялось двойному солдатскому; Цезарь увеличил его и вместо 120 денариев (90 марок=44 зол. руб.) они стали получать 225 денариев (165 марок=77 зол. руб.) в год.

Средними офицерскими чинами римской армии были военные трибуны (tribunes militum, соответствовавшие штаб-офицерам); они были избираемы первоначально сенатом, а потом предводителями армии; в римском легионе их было сначала по 4: 1 старший и 3 младших, для начальствования отделениями линейной пехоты, потом по 6-ти, по одному старшему и одному младшему на каждую из З-х линий, и, наконец, по 10-ти, по числу когорт и по одному на каждую; старшие из них имели право заседать в военном совете и начальствовали легионами по очиерди (если он не состоял под начальством легата).

Старшими чинами были легаты (legati - посланные), называвшиеся так потому, что первоначально были посылаемы сенатом в армию, в качестве членов военного совета и для начальствования армиями, в случае смерти или болезниее предводителя; впоследствии же предводители армий сами избирали легатов из числа военных трибунов и поручали им начальствовачие одним, двумя или более, легионами либо отдельными отрядами войск (почему легаты соответствовали некоторым образом нынешним генералам).

Наконец, высшую степень в военном чиноначалии занимали предводители армий, в лице одного или двух консулов: одного - если в поле была одна армия, двух - если были 2 армии, начальствуя обеими поочередно в продолжении суток. Это имело большия неудобства и невыгоды и нередко бывало причиной больших бедствий (как, например, в сражении при Каннах). А потому часто, в особенно важных или опасных случаях, римляне избирали диктаторов с неограниченною властью.

Первым диктатором был Ларций Флав, избранный в 497 году, в войне с латинянами. Диктатор избирал себе сам, а иногда сенат или народ назначали ему товарища или помощника, с званием магистра или начальника конницы (magister equitum).

Главное управление (главный штаб) римской армии составляли:

1) квесторы (quaestores) или казначеи и интенданты армиии; они занимали равную с легатами степень и содействовали предводителям армии в подробностях выдачи войскам жалованья, взимания контрибуций, распределения добычи, раздачи одежды, вооружения, продовольствия вычетов за них, и потому вероятно получали или сами вели строевые списки легионов; им же вверялось хранение легионных орлов в Капитолие в мирное время и раздача их, равно и вооружения, а конница и лошадей - по наборе легионов; так как они были гражданскими сановниками в Риме, то число их было ограниченное и не все армии имели их при себе; в таком случае предводитель армий вверял исправление их обязанностей одному из легатов;

2) контуберналы (contubernales), избираемые обыкновенно из молодых людей знатного рода; они состояли при предводителе армик, передавали приказания и исполняли поручения его, научались военному делу под личным его руководством и т. п. (соответствовали некоторым образом личным адъютантам и состоящим по поручениям);

3) мензоры (mensores), цензоры (censores) и метаторы (metatores), измерявшие и разбивавшее лагери, в

4) антимензоры (antimensores) и антицензоры (anticensores), разведывавшие дороги и местность и назначавшие места под лагери (все они соответствовали некоторым образом офицерам генерального штаба);

5) либрарии (librari) и фрументарии (frumentarii), подчиненные квесторам лица по хранению и раздаче продовольствия и фуража (соответствовали чинам интендантского ведомства); наконец,

6) авгуры (augures) или жрецы - прорицатели воли богов и успеха или неуспеха предприятия или сражения, по разным приметам: по полету и крику птиц, клеванию кур, молнии и грому, внутренностям жертвенных животных и многим другим, грубым языческим суевериям, большею частию обманным; ибо римляне, крайне суеверные, как и греки и все вообще язычники, также опасались начинать войну или вступать в бой, не испытав сначала, будто бы, воли их богов, которая, разумеется, всегда согласовалась, как и у греков, с волею предводителей армий.

Из анализа структуры и характера военного командования видно, что самой опытной и надежной частью римского войска было низшее и среднее звено командного состава (центурионы и военные трибуны).

Выбор высшего состава и предводителей армий сначала всецело зависел от воли сената, а затем - от воли солдатской массы, которая сама присвоила себе право выбирать предводителя, давая ему титул императора. Военные школы для образования офицерского состава не существовали и только военная практика формировала боевые качества будущих офицеров.

В этих условиях только неумолимая традиция могла содействовать качеству командного состава. Но, традиция, сама по себе существовать не может. Должны быть ее носители и хранители. Носители традиции безвозвратно убывали, а хранители не были соорганизованы: только историки, писатели и поэты, большинство из которых военное дело знали льшь со стороны сохраняли для потомков те примеры воинской доблести, которые сами были в состоянии постичь.

Саллюстий справедливо писал об этом упущении римлян:

"Деяния афинян, по моему суждению, и блистательны и великолепны, и все же они многим меньше той славы, которою пользуются. Но у афинян были писатели редкостного дарования -- и вот по всей земле их подвиги считаются ни с чем не сравнимыми. Стало быть, во столько ценится доблесть поступка, насколько сумели превознести ее на словах ясные умы. Римский народ, однако ж, писателями не был богат никогда, ибо самые рассудительные бывали заняты делом без остатка, и никто не развивал ум в отдельности от тела, и лучшие предпочитали действовать, а не говорить, доставлять случай и повод для похвал, а не восхвалять заслуги других".

Делая необходимое обобщение, следует отметить, что во все времена была (и остается) необходимость летописания, но не простого описания происходящих событий, а аналитического анализа событий и явлений не только давнего, но и самого близкого периода. Если это должно быть закономерным и системным для гражданских сфер жизни общества, то в военной области необходимость такой работы вдвойне очевидна.

Война и боевая деятельность войск

Стремление к завоеваниям, прирожденное Риму по самому происхождению и началу его, обнаружилось уже с самых первых времен существования его.

Бой у Тигранокерта

в 69 г. до Р.Х.

Под правлением царей часто обуздываемое миролюбивою политикой их, оно, с учреждением народного правления уже сделалось не только существенною потребностью римской республики, но даже и необходимым условием полити-ческого бытия ее. Ибо только обращением на внешния дела внимания и сил народа, необыкновенно пылкого, страстного, беспокойного, воинственного и алчного к славе, власти и еще более к обогащению добычей, и удовлетворением этих сильнейших страстей его, правительство римское могло соблюдать в государстве внутренния благоустройство и безопасность.

Кроме того, ежегодная смена консулов в Риме, а во время и после Пунических войн и наместников в покоренных областях и странах, постоянно побуждала тех и других к новым войнам, как к вернейшему средству приобретения славы, богатства, уважения сограждан, общественных и государственных отличий, наград, достоинств, и с ними значения и силы.

Поэтому римское правительство тщательно искало поводов к войне, объявляло ее за малейшие, действительные или мнимые, оскорбления чести государства и народа римского или нарушение прав и выгод их, искусно вмешивалось во внутренние дела других народов и в международные отношения между ними.

При подготовке к войне на первом месте стояла разведка противника.

Втайне решив вести воину с тем или другим народом или государством, оно, еще до объявления ее установленным порядком, всячески старалось втайне же, тщательно и обстоятельно разведывать о военных силах, средствах и способах этого народа или государства, о расположении умов в них, о личности, способностях и характере их полководцев, о свойствах страны их, словом - о всем, что ему необходимо было знать для того, чтобы сообразовать с этим свои политические и военные действия.

Сообразно с тем, оно составляло общее предначертание войны и первоначальных военных действий, и хранило его в величайшей тайне, стараясь между тем вводить противника в заблуждение ложными слухами, движениями и действиями. А между тем в Риме, у союзников и подвластных народов набирались войска, на выгоднейших местах учреждались склады продовольствия (horrea), подвижные склады оружия (агтепиагиа), оружейные заводы (fabricae) и т. п.

Объявление войны совершалось после того, как все предварительные приготовления к войне были совершенно кончены. Тогда римский сенат объявлял ее противнику посредством фециалов или жрецов, с известными обрядами.

Они требовали от имени сената и народа римских удовлетворения за нанесенное им оскорбление или за нарушение их прав и выгод. В случае отказа, один из фециалов бросал на землю противника окровавленное копье, что и служило знаком торжественного объявления войны и называлось clarigatio.

Когда же владычество римлян стало распространяться за пределы Италии, тогда обряд объявления войны исполнялся на так называемом бранном или военном поле (agger hostilis) за стенами Рима. По объявлении войны, немедленно отворялись, до окончания ее, двери Янусова храма - и римские армии двигались в поле.

Начав войну, полководцы предпринимали самые решительные наступательные действия. Сосредоточив все силы для решительного сражения, они старались первым ударом разбить противника или нанести ему решительное поражение. Имея в своем тылу укрепленный лагерь с запасами продовольствия и оружия, они использовали его на случай неблагоприятного исхода как крепость, столь укрепленную земляным валом, что могли довольно долго и успешно обороняться против превосходящего противника.

Обыкновенно консульская армия не превышала 4-х легионов (2-х римских и 2-х союзных), потому что римляне признавали истинную силу армии не в числе войск, а в их хорошем устройстве и мужестве и храбрости, и в военных дарованиях и искусстве главного предводителя их. Но в случаях особенной важности или опасности, или когда необходимо было вести войну с одним или несколькими сильными противниками, римляне выставляли в поле несколько армий, число легионов в которых достигало иногда значительного числа.

Римское военное искусство поражало воображение современников своей разумностью и практичностью: все учреждения и воинское искусство, от главнейших до мельчайших, были соображены, согласованы и устремлены к одной цели. Не удивительно, что и в древнин, и в новые времена они возбуждали к себе такие восторженные чувства восхищения и восхваления.

Вегеций, удивляясь верной соразмервости всех составных частей римского легиона, приходит в некоторый восторг, говоря:

"Должно быть, что учреждение легиона внушено мудростью, превыше человеческой!"

А Иосиф Флавий выражается об этом предмете с большею еще силой.

"Если рассмотреть, - говорит он, - до какой степени римляне изучали военное искусство, то нельзя не согласиться, что великое могущество, до которого они достигли, было не даром счастия, но наградою их мудрости.

Они не ждали войны для того, чтобы упражняться во владении оружием; не видно, чтобы они, усыпленные на лоне мира, начинали приводить в движение руки только тогда, когда необходимость пробуждала их; никогда они не прерывают своих военных упражнений, как будто оружие родилось вмеете с ними и входило в состав их телесных членов, - и эти военные игры суть глубокомысленное изучение образа битв.

Каждый день каждый воин производит опыты силы и мужества, зато действительные битвы не представляют ему ничего нового и трудного; привыкнув сохранять свои рады в строю, воины римские никогда не знают расстройства и беспорядка в них, никогда страх не омрачает их рассудка, никогда усталость не истощает их сил.

Они уверены в победе, ибо уверены, что встретят неприятеля, не похожих на них, и можно было бы сказать, не опасаясь ошибиться, что их упражнения суть битвы без пролития крови, а битвы - кровопролитные упражнения".

Заметим, что в данном случае речь идет о реализации того принципа, который впоследствии сформулировал и осуществил в своей практике Великий Суворов: "Тяжело в учении - легко в бою!".

Названная черта римского военного искусства - упражняться в боевом искусстве всегда, везде, с постоянным и неослабным напряжением - исключительно важная черта боеспособной армии. Боевое мастерство не формируется вдруг, не возникает из ничего, а вырастает из тяжелой, повседневной боевой учебы. Важная особенность такой учебы состоит в том, что она усложняется по мере овладения предметом тренировки, от одного уровня мастерства восходит к другому, более совершенному и не прекращается до тех пор, пока есть неиспользованные резервы и возможности.

Как и в других странах древнего мира, в Риме существовал и принцип материальной заинтересованности воинов в виде получения определенной доли военной добычи.

Боевые значки римских легионов

В случае одержания победы над неприятелем в поле и взятия его лагеря или же города, военные трибуны выбирали известное число воинов от каждой центурии, манипулы и когорты, для сбора добычи и доставления ее в свои легионы; остальные затем войска оставались в это время в строю под оружием. Военные трибуны собирали всю добычу вместе и заведывали ее продажей квестором и ее распределеиием войскам по назначению предводителя армии.

При этом каждый воин получал только половину того, что ему следевало, а другая половина хранилась в складах при легионных войсках и знаках. Каждый легион имел, по числу когорт, 10 своих запасных денежных бурс или мешков, из которых известная часть составляла 11-ю бурсу или мешок для погребения тел легионеров. В распределении добычи, известными, определенными частями, участвовали все чины армии, от предводителя ее до низших, равно содержавшее стражу, посланные на какия бы то ни было служебный работы и даже больные.

Вообще, для деления военной добычи, приобретенией от неприятеля, существовали особые правила или скорее обычаи, которые строго соблюдались. Именно - добыча делилась на три части, которые назначались; одна - для государственной казны, другая - предводителю армии, а третья - частным начальникам войск и самим войскам, в определенной соразмерности.

Но когда начальников и воинов стали награждать деньгами или землями, тогда военная добыча частию отчислялась в государственную казну, а частию предоставлялась предводителям армий, которые нередко употребляли ее на народные игры, сооружению общественных памятников и зданий и т.п.

Римские боевые топоры

Внешняя политика римлян

Римский сенат разработал и осуществил на практике весьма интересную политику, посредством которой он решал несколько задач: во-первых, создавал для себя удобный повод для начала войны; во-вторых, не давал противнику создать против себя мощную коалицию враждебных государств; в-третьих, умело вовлекал в сферу своего влияния колеблющихся правителей, обещая свое покровительство; в-четвертых, ослаблял сильных противников, действуя через третьи страны; в-пятых, умело пользовался плодами победы своих полководцев, диктуя побежденным такие условия, которые окончательно подрывали их военную и экономическую мощь, а также политическое влияние на собственный народ.

Надо отдать должное Ш. Монтескье, который обстоятельно и последовательно проанализировал характер внешней политики римлян и дал нам возможность тезисно изложить ее основные черты.

Сенат, прежде всего, держал в повиновении покоренные народы. Он присвоил себе роль трибунала, который судил все народы; по окончании каждой войны он выносил постановления о наказаниях и наградах, которые каждый заслужил. Он отнимал часть земли у побежденного народа с тем, чтобы отдавать ее союзникам. При этом он достигал двух целей: он заставлял теснее примыкать к Риму тех царей, которые не внушали ему особых опасений и от которых он мог многого ожидать; он ослаблял других, от которых он не мог ожидать никакой помощи и которых он должен был сильно опасаться.

Особое отношение Рим проявлял к союзникам: союзниками пользовались, чтобы вести войну с неприятелем; но тотчас же после победы в свою очередь расправлялись с ними.

Когда римляне имели против себя нескольких противников, они заключали перемирие с более слабым, который считал себя счастливым, получив его, и рассчитывал на некоторое время отсрочить свою гибель.

Когда римляне вели большую войну, сенат терпеливо выносил всякого рода оскорбления со стороны других народов, молчаливо ожидая случая, когда он сможет наказать обидчика. Когда какой-либо народ выдавал ему виновных, он отказывался их наказывать, предпочитая объявлять всю нацию виновной и сохраняя для себя возможность полезного мщения.

Хотя римляне причиняли своим врагам громадные бедствия, все же против них не составлялись лиги, ибо тот, кто находился дальше всех от опасности, не хотел приблизить ее. Римлянам редко объявляли войну, но они всегда ее объявляли в наиболее подходящее время, наиболее выгодным для себя способом тому народу, с которым им было наиболее удобно сражаться. Среди народов, на которых они нападали, было очень мало таких, которые не выносили бы от них всякого рода оскорблений, лишь бы их оставили в покое.

Римляне имели обычай говорить всегда в тоне владык. Послы, которых они посылали к народам, которые еще не почувствовали их могущества, обычно встречали плохой прием. Это служило римлянам верным поводом к тому, чтобы объявлять войну.

Так как они никогда не заключали мира искренно и стремились все захватить, то их договоры, собственно говоря, являлись только перерывами в войне. Они включали в них условия, служившие всегда зародышем гибели государства, которое их принимало: они заставляли выводить гарнизоны из крепостей или ограничивали число сухопутных войск, или требовали выдачи им лошадей и слонов. Если же народ был сильным на море, то они его обязывали сжечь свои корабли, а иногда требовали его выселения из прежнего места вглубь страны.

После того как они уничтожали войска какого-либо государя, они истощали его финансы чрезмерными налогами или данями, которые они взимали под тем предлогом, что он должен оплатить военные расходы.

Когда они заключали мир с каким-либо государем, то брали в качестве заложников кого-либо из его братьев или сыновей. Это давало им возможность по своей прихоти возбуждать смуты в его государстве. Имея в своих руках ближайшего наследника престола, они стращали им сидящего на троне. Если же у них был более далекий родственник царя, то им пользовались для того, чтобы возбуждать мятежи среди народов.

Если какой-либо князь или народ отказывался повиноваться своему государю, то они тотчас же давали возмутившемуся титул союзника римского народа, благодаря чему он становился священным и неприкосновенным. Таким образом, не было ни одного царя, даже самого великого, который мог бы быть всегда спокоен насчет своих подданных или даже насчет своей семьи.

Несмотря на то, что титул союзника был известным родом рабства, за ним очень гнались, ибо получивший его мог быть уверен, что он будет получать оскорбления только от римлян, и мог надеяться, что эти оскорбления будут не очень значительными. Таким образом, ради того чтобы получить этот титул, народы и цари готовы были оказывать любые услуги и совершать любые низости.

Чтобы не дать крупным государям возможности усилиться, они не позволяли им вступать в союзы с теми государствами, которые были союзниками римлян; а так как они никогда не отказывались заключить союз с любым соседом могущественного государя, то это условие, включавшееся в мирный договор, лишало этого государя всяких союзников.

Кроме того, когда они побеждали какого-либо крупного государя, то заключали с ним мир на условии, что он не будет иметь права разрешать посредством войны свои споры с союзниками римлян (т. е. обыкновенно со всеми своими соседями). Он обязан был признавать римлян в качестве третейского судьи: это отнимало у него возможность воспользоваться в будущем своими военными силами.

Когда какой-либо государь одерживал победу, которая часто истощала его, тотчас же являлся римский посол, который похищал эту победу из его рук. Среди тысячи примеров можно напомнить случай, когда римляне одним лишь словом изгнали Антиоха из Египта.

Они всегда придерживались правила разделять силы народов. Ахейская республика состояла из союза свободных городов; сенат объявил, что отныне каждый город будет управляться по своим собственным законам и не будет зависеть от общей власти.

Когда в каком-либо государстве возникали раздоры, римляне немедленно брали на себя роль судей. Благодаря этому они получали уверенность в том, что против них будет выступать только та сторона, которую они осудили. Если претенденты на престол имели общих предков, то они иногда объявляли обоих царями; если же один из них был малолетним, то они решали дело в его пользу и брали на себя его опеку в качестве защитников всего мира. Дошло до того, что цари и народы стали их подданными, не зная даже точно, на каком юридическом основании; ибо римляне считали, что достаточно было какому-либо народу услышать о них, чтобы тем самым он стал их подданным.

Они никогда не вели войн с отдельными народами, не обеспечив себя предварительно вблизи врага каким-либо союзником, который мог бы посылать им вспомогательные отряды; и так как армия, которую они посылали, никогда не была многочисленной, то они всегда держали вторую армию в провинции, расположенной ближе всего к врагу, и третью - в Риме, которая всегда была готова выступить в поход. Таким образом, они рисковали лишь весьма незначительной частью своих сил, в то время как их противник ставил на карту все свои силы.

Боевой слон

Они произвольно толковали даже договоры. Так, когда римляне захотели унизить родосцев, то сказали, что данную родосцам Ликию следует рассматривать не как дар, но как дружественную, союзную Риму страну.

Когда какой-либо из римских генералов заключал мирный договор для спасения своей армии от неминуемой гибели, сенат, никогда не соглашавшийся ратифицировать этот договор, пользовался этим миром для продолжения войны. Так, когда Югурта запер римскую армию и затем отпустил ее, положившись на договор, то в борьбе против него использовались те самые войска, которые он пощадил. Когда нумантинцы принудили 20 тысяч римлян, умиравших с голоду, попросить мира, то мирный договор, спасший столько граждан, был расторгнут в Риме, а от ответственности перед общественным мнением уклонились тем, что послали к нумантинцам консула, подписавшего договор.

Иногда они заключали мирный договор с государем на справедливых условиях, и когда он выполнял их, они прибавляли такие условия, что ему приходилось снова начинать войну. Так, когда они заставили Югурту выдать им своих слонов, своих лошадей, свои сокровища, бывших у него перебежчиков, они потребовали, чтобы он выдал себя самого; но это составляет самое ужасное несчастье для государя и не может быть выставлено в качестве условия заключения мира.

Они, наконец, судили царей за их частные преступления и ошибки. Они выслушивали жалобы тех, кто вступал в спор с Филиппом; отправляли послов для охраны безопасности его противников; выслушивали обвинения Персея в том, что он убил нескольких граждан союзных с Римом городов и вступил в споры с другими.

Как владыки вселенной, они присваивали себе все ее сокровища; они грабили более справедливо как завоеватели, чем как законодатели. Узнав, что Птоломей, царь Кипра, обладает несметными богатствами, они по предложению одного трибуна приняли закон, согласно которому объявили себя наследниками еще живого человека и конфисковали имущество союзного государя.

Корыстолюбие отдельных граждан разграбило все то, что ускользнуло от алчности государства. Судьи и правители продавали свое правосудие царям. Спорящие стороны разоряли себя наперебой, чтобы купить всегда сомнительное благоволение судьи против соперника, который еще не окончательно истощил себя, ибо здесь не соблюдалась даже справедливость разбойников, которые при совершении своих преступлений соблюдают известную добросовестность. Наконец, государи, зная, что их законные или узурпированные права могут быть подтверждены только посредством подкупа, для того чтобы получить деньги, грабили храмы и подвергали конфискации имущества самых богатых граждан; они совершали тысячи преступлений для того, чтобы отдать римлянам все сокровища мира

Они завоевывали постепенно.

Когда побеждали какой-либо народ, то удовлетворялись тем, что ослабляли его; ставили ему такие условия, которые незаметно подтачивали его; если он поправлялся, его еще больше унижали: он становился подданным, причем нельзя было указать точно, в какой момент это произошло.

Безумие победителей состоит в том, что они желают навязать всем народам свои законы и свои обычаи. Это ни к чему не служит, ибо люди способны повиноваться при всяком роде правления. Но Рим не предписывал никаких общих законов, поэтому народы не имели между собой никаких опасных связей; они составляли одно тело только в смысле общего повиновения; не будучи соотечественниками, они все были римлянами.

Подводя итого изложенному, следует признать, что такая коварная и гибкая внешняя политика Рима, как правило, решала две важнейшие задачи: во-первых, силой дипломатии и законодательства она не только закрепляла, но и усугубляла (углубляла и расширяла) достижения римского оружия; во-вторых, благодаря этой политике римское войско смогло избежать целого ряда военных столкновений (войн, сражений и битв), следовательно, меньше понесло потерь при гораздо больших завоеваниях.

См. далее...

0x01 graphic

Галльская конница

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ-СПРАВОЧНИК

ВОЕННЫЕ ЭНЦИКЛОПЕДИИ, (от греч. enkyklios paideia - обучение по всему кругу знаний) - научное или научные-популярное справочное издание, содержащее систематизированный свод знаний. Материал в Э. располагается в алфавитном порядке или по систематическому принципу (по отраслям знаний). Из русских военных энциклопедий первой по времени являются: "Военный словарь, заключающий наименование или термины, в Российском сухопутном войске употребляемые, с показаниями рода науки, к которому принадлежат, из какого языка взяты, как могут быть переведены на российский, какое оных употребление и к чему служат"(часть 1 и 2, Москва, 1818), сочинение генерал-майора С. Тучкова; "Военный энциклопедический лексикон, издаваемый обществом военных и литераторов и посвященный Его Императорскому Высочеству Наследнику Цесаревичу В.К. Александру Николаевичу" (1-е издание, 14 томов; СП.,. 1837-1852), под редакцией барона Зедделера; "Военный лексикон", под редакцией Г.А. Леера (СП б., 1880-1887 гг., в 8-ми томах); "Военная энциклопедия", под ред. В.Ф. Новицкого и др. (СП б., в 18 т.; 1911-1915).

Моя личная справка:

-- Энциклопедия русского офицера. В 3-х т. - Том 1. / Авт.-сост. А.И. Каменев. - Волгоград, Изд-во "Ин-фолио", 2008. - 910 с., 40 л. Ил.

-- Уникальное собрание профессиональных знаний для офицеров и генералов. Создано на основе лучших иностранных и отечественных военно-исторических трудов. Раскрывает секреты "Науки побеждать" и содержит весьма ценные сведения о боевом искусстве русских и зарубежных полководцев.

-- Энциклопедия русского офицера. В 3-х т. - Том 2. / Авт.-сост. А.И. Каменев. - 2008. - 750 С. - Не издано...

-- Энциклопедия русского офицера. В 3-х т. - Том 3. / Авт.-сост. А.И. Каменев. - 2008. - 750 С. - Не издано...

ВОЕННЫЙ БЫТ. Военный быт, частное понятие в отношении общего понятия "быт", под которым разумеется совокупность устойчивых для данной эпохи жизненных явлений, отражающих нравы, идеи и жизненные задачи группы лиц, объединенных или кровным происхождением, или местом жительства, или общностью занятий и т.п., или сочетанием всех этих условий. Особенность военного быта. Как говорит Спенсер, армия уже в первичной своей форме была принудительной кооперацией, проникнутой двумя логически связанными началами - централизации власти и иерархии.

ВОЕННЫЙ МИНИСТР, глава военной администрации. Значение у нас военного министра, как главы военного управления, несколько раз менялось. Наиболее резкие изменения в его положении произошли в 1815 году, когда с образованием главного штаба Его Императорского Величества во главе военного правления, как единственный докладчик у государя по делам этого управления был поставлен начальник главного штаба; военный министр с этого момента стал в подчиненное отношение к начальнику главного штаба и лишился личного доклада у монарха. Деятельность военного управления объединена в лице военного министра лишь в 1909 году, когда приказом по военному ведомству N566 было объявлено, что военный министр есть единственный докладчик у государя по делам военного управления. Председатели военных коллегий были: А.Д. Меньшиков (1714-1724); А.А. Вейде; Н.И. Репнин (20.1.24-3.6.1726); Вакантная (3.6.1726-20.9.1730); А.М. Голицын (20.9.1730-10.12.1730); В.В. Долгорукий (15.12.1730-23.12.1731); Б-Х. Миних (24.1.1732-1741); В.В. Долгорукий (1741-02.1746); Вакантная (1746-1760); Н.Ю.Трубецкой (1760-1763); З.Г. Чернышов (1763-1774); Г.А. Потемкин-Таврический (1774-1791); Н.И. Салтыков (1791-1797-?).Военными министрами у нас были: министром военно-сухопутных сил С.К. Вязьмитинов (1802-1808); военными министрами: граф А.А. Аракчеев (1808-1810.), князь М.Б. Барклай-де-Толли (1810-1812), князь А.И. Горчаков (1812-1815) (управляющий департаментами военного министерства). Начальниками главного штаба Его Императорского Величества: князь П.М. Волконский (1815-1823), граф И.И. Дибич (1823-1825). Военные министры, подчиненные начальнику главного штаба: граф И.И. Коновницын (1815-1819), барон П.И. Меллер-Закомельский (1819-1823), граф А.И. Татищев (1823-1827), Одновременно управлял главным штабом и военным министерством граф А.И. Чернышев (1828-1832). Военные министры, непосредственно подчиненные государю: князь А.И. Чернышов (1832-1852), князь В.А. Долгоруков (1852-1856), Н.О. Сухозанет (1856-1861), граф Д.А. Милютин (1861-1881), П.С. Ванновский (1881-1897), А.Н. Куропаткин (1898-1904), В.В. Сахаров (1904-1905), А.Ф. Редигер (1905-1909), В.А. Сухомлинов (1909-1915), А.А. Поливанов (1915-1916), ДС. Шуваев (1916-1917), М.А. Беляев (1917) А.И. Гучков (1917), А.Ф. Керенский (1917), А.И. Верховский (1917), Н.И. Подвойский (1917-1918), Л.Д. Троцкий (1918-1925), М.В. Фрунзе(1925), К.Е. Ворошилов(1925-1940), С.К. Тимошенко (1940-1941), И.В. Сталин(19410-1947), Н.А. Булганин (1947-1949), А.М. Василевский (1949-1953), Н.А. Булганин (1953-1955), Г.К. Жуков (1955-1957), Р.Я. Малиновский(1957-1967), А.А. Гречко(1967-1976), Д.Ф. Устинов (1976-1984), С.Л. Соколов (1984-1897), Д.Т. Язов (1987-1991), Е.И. Шапошников (1991), Б.Н. Ельцин (1992), П.С. Грачев (1992-1996), И.Н. Родионов (1996-1997), И.Д. Сергеев (1997-2001), С.Б. Иванов (2001-2007), А.Э. Сердюков (с 16 февраля 2007 г.)...

Справка:

-- Публикую всех военных министров...

ВОЕННЫЙ ПЛЕН. Военный плен есть ограничение свободы лица, принимавшего участие в военных действиях, с целью недопущения его к дальнейшему в них участию Военный плен сам собою прекращается с заключением мира, но и во время войны может последовать размен военнопленными. Военному плену подлежат все лица, входящие в состав вооруженных сил неприятеля, как солдаты, так равно ополченцы, добровольцы и состоящие при армии корреспонденты, маркитанты, подрядчики, гражданские чиновники и т.п. Военнопленные находятся во власти государства, но не отрядов, взявших их в плен, и не частных лиц, как это было раньше; например, у нас, в России, по указу 22 мая 1735 года, военнопленные, вывезенные в Россию, оставались "за теми людьми, за кем они в подушном окладе написаны". Не могут быть взяты в плен следующие лица:1)мирные неприятельские подданные, за исключением лиц, косвенно могущих содействовать успеху военных действий, каковыми являются: дипломатические агенты, лица, занимающие высокое положение в государстве, также глава его и входящие в состав экипажей торговых судов, и 2) личный состав госпиталей и походных лазаретов с их частями: интендантской, врачебной, административной и перевязочной для раненых, а также священнослужители.

ВОИН ПОЧЕТНЫЙ. Первым, кто был навечно зачислен в списки воинской части, стал участник Кавказской войны рядовой Архип Осипов. 22 марта 1840 года небольшой гарнизон Михайловского укрепления, где находился Осипов, был осажден многочисленным отрядом противника. Когда неприятель ворвался в форт, отважный солдат взорвал пороховой погреб и ценою собственной жизни уничтожил форт вместе с захватчиками. Ему и командиру укрепления с. Лико были установлены памятники в городе Владикавказе на месте разрушенного форта. Возникшее здесь впоследствии селение было названо в честь героя Архипо-Осиповкой (ныне в Краснодарском крае)

ВОИНСКАЯ ПОВИННОСТЬ. Немецкий ученый Макс Иенс видит в этом явлении осуществление принципа разделения труда и называем эту первоначальную форму воинской повинности сменной (Wechselwehr). Юлий Цезарь в своей De Bello Gallico рассказывает, что у сурбов (швабов) мужское население было разделено на 2 очереди или смены, обязанные каждая вести войну в течение года, в то время как другая вела хозяйство. Постепенно эта обязанность начала ложиться на одну и ту же часть населения. У некоторых народов это явление привело к крайней обособленности военной части населения, выразившейся в кастовых или близких к ним по своему типу организациях; это явление мы встречаем в Японии (самураи), Персии, Китае. Она носит название всеобщей, когда выполнение ее возлагается лично на всех граждан мужского пола, достигших определенного возраста. Воинская повинность покоится на одностороннем волепроявлении государства, налагающего эту обязанность на граждан в силу своей суверенной власти, и является противоположностью вербовке, в основе которой лежит добровольное соглашение государства с подданными. Из этого определения всеобщей воинской повинности вытекают следующие положения: 1)Воинская повинность есть обязанность подданных служить в составе организованной вооруженной силы. 2)Воинская повинность ограничена во времени. 3)Всеобщая воинская повинность равна для всех граждан, т.е. она должна отбываться всеми военнообязанными на одинаковых основаниях. 4)Воинская повинность есть общеобязательная, т.е. отбывается всеми гражданами, способными к отбыванию этой повинности физически и духовно. 5)Воинская повинность есть личная; она не допускает замены военнообязанного другим лицом ни посредством денежного выкупа, ни посредством найма охотников; отступления от этого начала в настоящее время весьма несущественны и иногда допускаются в самых незначительных размерах в пределах семьи. 6)Воинская повинность есть подданническая; она покоится на принадлежности к государству и соответствует подданническому праву на защиту; воинской повинности могут быть, следовательно, обязаны лишь подданные государства; иностранцы с разрешения верховной власти могут быть принимаемы на военную службу, но военнообязанными они не признаются.

0x01 graphic

Кирилл и Мефодий создают азбуку и переводят на славянский язык Апостол и Евангелие.

Миниатюра из Радзивиловской летописи. 15 в.

РУССКАЯ ФРАЗЕОЛОГИЯ

Заблудиться в трех соснах.

Не разобраться в самом простом, элементарном.

Заблудшая овца (овечка).

Сбившийся с верного жизненного пути человек.

Забывать (забыть) дорогу к кому, куда.

Переставать посещать кого-либо.

Забывать (забыть) себя.

Самозабвенно, с большим увлечением воспринимать что-либо.

Забывать (забыть) хлеб-соль чью, какую.

Проявлять неблагодарность к тому, чьим гостеприимством и расположением когда-то пользовался.

Заваривать (заварить) кашу.

Затевать какое-либо хлопотное или неприятное дело.

Завязать узелок

Крепко запомнить.

Заглядывать (заглянуть) в душу (в сердце) чью, кого, кому.

Стараться понять чьи-либо сокровенные мысли, чувства и т. п.

Заговаривать (заговорить) зубы к о м у.

Посторонними разговорами намеренно отвлекать внимание от чего-либо важного; обманывать.

Задавать (задать) тон

Служить образцом для других; оказывать влияние на ход событий.

Задевать (задеть) за живое кого, чем.

Затрагивать самолюбие.

Задирать (драть, поднимать) нос.

Слишком важничать, зазнаваться.

Задирать (поднимать) хвост; задрать (поднять) хвост.

Переставать повиноваться, подчиняться кому-либо.

Задним умом крепок.

Не способен вовремя принять нужное решение.

Задним числом.

Через некоторое время после совершившегося, осуществившегося.

Заживо хоронить (похоронить) кого.

Считать ненужным, ни к чему более не пригодным.

Зажимать (зажать) в кулак (кулаке) кого.

Держать в полном подчинении, повиновении.

Зажимать (закрывать, затыкать) рот (рты) кому.

Заставлять молчать.

Заказывать (заказать) путь (дорогу) кому.

Делать невозможным, недоступным что-либо.

Закинуть (забросить) удочки (удочку) насчет чего.

Осторожно намекать на что-либо с намерением разузнать обстановку.

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 24/02/2012, изменен: 24/02/2012. 84k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 16 штук.	Ваша оценка:

Каменев Анатолий Иванович "Право, когда наказывают" ...

Каменев Анатолий Иванович
"Право, когда наказывают" ...