ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Россия на Голгофе

Россия на Голгофе

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Сохранить,

дабы приумножить военную мудрость

0x01 graphic

РОССИЯ НА ГОЛГОФЕ

Александр Иванович Верховский (1886 --1938) --

русский генерал, военный министр Временного правительства (1917), комбриг (1936).

(фрагменты)

Такие, как А.И. Верховский, - военная ЭЛИТА России:

-- После расстрела демонстрации 9 января 1905 заявил, что "считает для себя позором употреблять оружие против безоружной толпы".

-- Был исключён из корпуса, лишён звания камер-пажа и отправлен вольноопределяющимся унтер-офицерского звания" на фронт Русско-японской войны. Служил в 35-й артиллерийской бригаде, наводчиком в 1-м горном артиллерийском дивизионе. В ночь с 28 на 29 июля во время разведки отличился, участвуя в захвате в плен группы японских штабных работников.

-- В 1905--1908 служил в 3-м Финляндском стрелковом артиллерийском дивизионе. Окончил Николаевскую военную академию (1911). С 1909 -- поручик, с 1911 -- штабс-капитан, с 1913 -- капитан. В 1911--1913 командовал ротой во 2-м Финляндском стрелковом полку. С 1913 -- старший адъютант штаба 3-й Финляндской стрелковой бригады. Был командирован в Сербию для изучения опыта участия сербской армии в Балканских войнах.

-- С началом Первой мировой войны вернулся в Россию, вместе со своей бригадой участвовал в боях в Восточной Пруссии в составе 22-го армейского корпуса.

-- С 1915 -- начальник оперативной части штаба 22-го армейского корпуса.

-- Подполковник (1916).

В этот период писал в своём дневнике:

-- Потеря веры в командный состав стала общим явлением и выливается иногда в уродливые формы: так, корпуса и дивизии по сигналу атаки не выходят из окопов и отказываются атаковать. Это явление уже прямо угрожающее.

-- Активно поддержал Февральскую революцию, в марте 1917 был избран членом и товарищем председателя Севастопольского совета рабочих депутатов. Разработал Положение о местных солдатских комитетах, принятое 30 марта.

-- Поддерживал усилия командующего Черноморским флотом адмирала А. В. Колчака по поддержанию порядка в армии и на флоте.

-- В конце марта 1917 был направлен в Петроград для работы в комиссии по пересмотру законоположений и уставов в соответствии с новыми правовыми нормами. Затем вернулся в Севастополь, где активно участвовал в работе комитетов.

-- Был произведён в полковники.

-- С 31 мая (12 июня) 1917 -- командующий войсками Московского военного округа.

-- В августе 1917 пытался убедить генерала Л. Г. Корнилова отказаться от его выступления. Когда же это выступление всё же состоялось, стал его противником, объявил Московский военный округ на военном положении, выделил пять полков для нанесения удара по Могилёву, где находилась Ставка верховного главнокомандующего (впрочем, эти действия оказались излишними).

-- По его приказу были арестованы или смещены со своих должностей сторонники Корнилова в Москве, проведены обыски в Московском отделе Союза офицеров армии и флота.

-- С 30 августа 1917 -- военный министр Временного правительства, 1 сентября (14 сентября) 1917 произведён в генерал-майоры.

-- В сентябре 1917 входил в состав Директории, в состав которой вошли пять министров во главе с А. Ф. Керенским.

-- Провёл частичную демобилизацию, старался повысить боеспособность разваливавшейся армии. Пытался обновить высший командный состав, инициировал назначение на ключевые посты молодых офицеров (командующего Петроградским военным округом полковника Полковникова, командующего Московским военным округом полковника Рябцева), которые впоследствии проявили нерешительность в борьбе с большевистской революцией.

-- Деятельность Верховского на посту министра вызвала резкую критику со стороны представителей генералитета, в том числе А. И. Деникина.

-- 18 октября (31 октября) 1917 на заседании Временного правительства выступил за заключение мира с Германией, но не получил поддержки остальных членов правительства.

-- На следующий день подал рапорт об отставке.

-- 21 октября был уволен в двухнедельный отпуск и на следующий день выехал на Валаам, где находился во время прихода к власти большевиков.

-- 3 ноября 1917 вернулся в Петроград, затем направился в Ставку в Могилёв, где вместе с членами Центрального комитета партии эсеров участвовал в попытке организации "однородного социалистического правительства".

-- В декабре 1917 по поручению руководства партии эсеров прибыл в Киев для организации совместно с Украинской Радой борьбы против советской власти путем создания "армии Учредительного собрания".

-- Затем вернулся в Петроград, где вскоре был ненадолго арестован.

-- Являлся одним из руководителей петроградской военной организации левоцентристского Союза возрождения России.

-- Опубликовал свои дневники военного времени под названием "Россия на Голгофе".

-- С июня 1918 находился в заключении в петроградской тюрьме "Кресты".

-- В декабре 1918 был освобождён и вступил в Красную армию, недолго служил начальником оперативного отдела штаба Петроградского военного округа.

-- Обратился с просьбой отправить его на фронт, однако большевики, не доверявшие Верховскому, направили его в тыловое ополчение.

-- В мае -- октябре 1919 вновь находился в заключении.

-- С октября 1919 -- инспектор военно-учебных заведений Запасной армии, читал курс тактики на Казанских инженерных курсах...

-- В 1922 был военным экспертом советской делегации на Генуэзской международной конференции.

-- В 1922 был привлечён в качестве свидетеля на следствии по делу правых эсеров. В этот период официально отказался от политической деятельности.

-- С 1921 -- преподаватель, с июня 1922 -- главный руководитель Военной академии РККА. Руководитель Военно-академических курсов высшего комсостава РККА, старший преподаватель Военной академии РККА, с 1927 -- профессор.

-- Автор ряда работ по военной теории и истории, публиковался в журнале "Военное знание".

-- Пришёл к выводу, что массовые армии, подобные тем, что участвовали в Первой мировой войне, рано или поздно отойдут в прошлое. Будущее видел за небольшими, но прекрасно оснащёнными элитными вооруженными силами -- сравнивал их со средневековыми рыцарскими армиями.

-- Отстаивал идею превосходства небольшой, но профессиональной армии над большей по размерам, но хуже обученной и при этом укомплектованной на основе всеобщей воинской обязанности. Такая позиция Верховского вызвала резкую критику со стороны большинства советских военных теоретиков, бывших сторонниками массовых армий.

-- Поддержал другого известного военного теоретика Александра Свечина в военных дискуссия 1920-х годов, выступая против теорий "сокрушения" противника (то есть исключительной ставки на наступательные действия)...

-- Арестован 2 февраля 1931 по делу "Весна" (по которому проходили "военспецы" -- бывшие офицеры русской армии), находился в Воронежском следственном изоляторе, затем был переведён в Москву в Лефортово.

-- 18 июля 1931 был приговорён коллегией ОГПУ к расстрелу, 2 декабря 1931 приговор был заменён десятью годами заключения.

-- Находился в Ярославском политизоляторе, где продолжал заниматься исследовательской деятельностью (в частности, написал труды "О военно-научной работе", "О глубокой тактике"). Дважды объявлял голодовку, требуя пересмотра дела.

Позднее так описывал условия содержания в тюрьме:

Я был посажен в одиночку, лишен всякого общения с семьей и даже с другими заключёнными. Тюремный режим был нарочно продуман так, чтобы обратить его в моральную пытку. Запрещалось все, вплоть до возможности подойти к окну, кормить птиц и даже петь хотя бы вполголоса. В тюрьме были случаи сумасшествия, повешения и т. п.

-- Его статью "Выводы на опыте русско-японской войны 1904--1905 годов с точки зрения нашей борьбы против японского империализма в 1934 году" нарком обороны К. Е. Ворошилов направил И. В. Сталину с предложением освободить автора из тюрьмы. Был досрочно освобождён 17 сентября 1934.

-- Был направлен в распоряжение Разведывательного управления РККА, занимался подготовкой статей для информационного сборника Разведупра.

-- 11 марта 1938 был вновь арестован.

-- Обвинен в активной вредительской деятельности, участии в антисоветском военном заговоре, подготовке террористических актов против руководителей партии и правительства. Одним из "доказательств" его причастности к подготовке террористических актов послужил найденный у Верховского при обыске наградной пистолет, полученный им в 1916 за отличия в боях с немцами.

19 августа приговорён к расстрелу Военной коллегией Верховного суда и в тот же день расстрелян и похоронен на спецобъекте "Коммунарка" (Московская область)...

0x01 graphic

Россия.

Перед грозой.

Художник Крачковский Иосиф Евстафьевич (1854-1914)

Война с Японией настолько обессилила нас, что мы, и думать не могли о сопротивлении, о неисполнении требований, становившихся назойливее год от года.

Но, наконец, за 10-летний период, прошедший со времени Мукдена, и Цусимы, мы оправились, армия постепенно стала приходить в порядок: три урожайные года подряд, удачно реализованные, дали огромный толчок всем производительным силам страны; Россия экономически окрепла, и Государственная Дума могла в 1914 году дать в распоряжение военного ведомства миллиардное ассигнование, чтобы в несколько ближайших лет догнать Германию в области технической подготовки армии и тогда... русское общество мечтало кончить с Германским экономическим засильем раз и навсегда.

Войну ждали в 1917 году.

Но Германия ревниво берегла свое первенство в области военной подготовки.

Год от года увеличивала она свои вооружения, год от года должны были тянуться за ней все ее соседи; не могла отставать и Россия, отдавая треть своего бюджета, около одного миллиарда в год, на то только, чтобы не отставать от лихорадочных приготовлений Германии.

1.200.000 человек в лучшем рабочем возрасте были оторваны от производительного труда всеобщей воинской повинностью.

И это в то время, когда нищая капиталом и инициативой страна наша не находила средств и возможности строить железные дороги, поддерживать и развивать сельское хозяйство, торговлю, заводскую промышленность, в то время, когда неисчислимые недра земли оставались необработанными.

Вот страшная цена капиталом и людьми, которую мы без войны платили за то, что рядом с нами живет алчный хищник, готовый напасть на мирно трудящихся соседей. Это была страховка нашей национальной и экономической независимости, это была цена, которой мы мечтали выкупить свое право пользоваться плодами своего труда, не деля его с соседями только потому, что у них более сильная и лучше снабженная армия.

Но напрасно были наши мечты: поработив нас экономически, немцы не дали нам времени для оборудования всем нужным нашей армии; они форсировали свою военную подготовку, успели в этом году закончить расширение и углубление Кильского канала и, провоцировав войну, они хотят сейчас силой оружия заставить нас подчиниться ярму, надетому на нашу шею, рассчитывая, что в 1917 г. обстоятельства могут перемениться не в их пользу. Они хотят, чтобы крестьянин продолжал в деревне пахать землю и растить хлеб для Германии, а весь народ работал для того, чтобы на заработанный грош покупать германский товар.

Слишком рано пробил великий час испытания нашего народа.

Неготовые, идем мы на врага, вооруженного до зубов, бороться за свое существование, бороться за лучшее будущее нашей родины, которая под гнетом германского милитаризма никогда не сможет выпрямиться во весь свой богатырский рост.

<...>

Однако, главным превосходством Германии я считаю превосходство духовной культуры, выражающееся в широком, патриотическом образовании и воспитании народа, богатстве и подготовке его интеллигентных сил и в блестящем устройстве аппарата управления страной и армией.

Германия лучше чем кто бы то ни был на земном шаре сумела согласовать и воплотить в жизни две, казалось бы исключающиеся взаимно идеи: самодеятельности и дисциплины, и благодаря этому все живые силы страны, наиболее полно развитые в процессе свободного творчества, ей удается организованно направить к одним, общегосударственным или, когда нужно, военным целям.

Основной руководящей идеей воспитания всего народа в Германии

поставлена идея родины.

Немцы страшно тяжело пережили период французского господства после разгрома на полях Йены и Ауерштета в 1806 г. и с тех пор ясно поняли, что самые красивые гуманитарные идеи ничего не стоят, если не обеспечено независимое существование государства.

Поэтому с тех пор, т.е. уже более столетия, все в Германии делается во имя родины, во имя процветания Германии.

Каждый человек с детства приучен к мысли, что кроме мелких эгоистических целей, у него есть одна большая, во имя которой смолкают все личные счеты и стремления.

Эта цель -- защита родины, которая выше и лучше всего на свете, германская культура, германская наука, германский идеализм -- это все лучшее, что создал Господь на земле.

Германский народ -- это избранный Богом народ, перед которым должны пасть все остальные, а в особенности мы, славяне, которые, как низшая, по их мнению, раса, должны быть просто обращены в удобрение для германской культуры.

Такое воспитание народа, в минуту внешней опасности, представляет страшную силу, обращающую весь народ в один монолит, о который разбиваются все усилия врагов.

Высокая культура, сознание роли самодеятельности в управлении страной и правильная система службы в армии обеспечивает Германии подбор блестящего командного состава в армии.

Наверх выдвигаются люди, сильные духом, полные инициативы, полные искания новых путей.

Большая часть научных работ по военным вопросам написана в Германии, офицерами в генеральских погонах, и по этим работам армии всего мира учатся военному делу. Многие из них написаны уже по выходе их авторов в отставку. Видимо, опыты и знания целой жизни сосредоточиваются в них (стратегия Шлихтинга).

И этот командный состав обеспечивает Германии великолепное использование сил народа в деле подготовки к обороне, построенной на глубоко научном понимании современной войны, и затем гарантирует разумное и смелое руководство войсками на театре войны и поле сражения. Качества командного состава гарантируют и правильность той колоссальной организационной работы, которую представляет собой современная война вооруженных народов.

0x01 graphic

"Ревизор" Н. В. Гоголя

Художник Петр Михайлович Боклевский

Страшно подумать,

каким культурным багажом начинаем войну мы.

Народ наш, хотя и с хорошим сердцем, готов на огромные жертвы, но безнадежно темен, забит, неучен.

Его интересы не выходят за пределы родной деревеньки.

Государство представляется ему в виде городового или урядника, выколачивающего из него налоги и повинности.

Больше нечего о государстве, о родине он не знает.

Великая идея родины ему незнакома, об отечестве своем он ни от кого и никогда не слыхал.

Историческая задача народа для него пустой, ничего не говорящий звук.

Народ на две трети неграмотен.

Государство, чтобы взять с него больше денег, не задумалось споить его водкой, покрывая доходом с винной монополии бешено растущие расходы на военные нужды.

Слова о правде, о Боге не слышал ни от кого наш забытый культурой народ.

Правительство наше считает, что темным народом легче управлять.

Оно вынуждено так действовать, ибо просветленный народ никогда не согласится терпеть тот политический строй, в котором мы живем, но с военной точки зрения это несчастье, так как в современной войне темный народ не в состоянии выполнить задач, которые на него возложит необычайно осложнившееся военное дело.

0x01 graphic

"Ревизор" Н. В. Гоголя

Художник Петр Михайлович Боклевский

Мало надежды можно возлагать и на нашу интеллигенцию.

Прежде всего, и это главное, она очень слаба численно, в общей массе населения.

Небольшая кучка передовой интеллигенции не имела возможности влиять на народ.

Главная же масса интеллигенции, осевшая в стране по службе органов управления, была далека от культуры и прогресса, влачила жалкое существование для поддержки того же бюрократического строя.

Наиболее сильные люди не могли равнодушно видеть порабощение народа самодержавным строем и ушли в подполье бороться за право и свободу, без которых рост и полное развитие всей красоты и силы народного духа было, есть и будет невозможно.

Но в ожесточении внутренней, политической распри, они забыли святой лозунг родина, смешали отечество с самодержавным строем и его правительством и радовались каждому поражению последнего, хотя бы оно происходило от внешнего врага, побеждавшего вместе с правительством и Россию.

Да, были и такие.

История никогда не забудет первых русских пораженцев, говоривших: "чем хуже, тем лучше" еще в то время, когда Япония наносила поражение за поражением русским войскам на Дальнем Востоке и отбрасывала Россию от теплых берегов Тихого Океана, к которым русские люди инстинктивно стремятся со времен Ермака Тимофеевича.

Лишь очень небольшие группы сохранили в себе широкое мировоззрение, интерес к общегосударственным задачам.

Они пытаются в земстве, в Думе, в промышленности сделать все, что можно, для народа. Но эти группы не помогали, но мешали работать, а главное -- совершенно отделялись от народа.

0x01 graphic

Илья Муромец и Соловей-Разбойник.

Художник Иван Яковлевич Билибин

Одни только мы,

офицеры, говорили своему солдату о родине.

Но как только офицер пробовал подойти ближе к своим подчиненным с живым словом, то часто случалось, что жандармы отмечали его как опасного агитатора, и культурная работа немедленно прекращалась.

Перед самой войной в этой области наметился перелом, но он, конечно, не успел дать нужных результатов.

Вот почему масса народная идет на войну темной и несознательной, движимая лишь здоровым инстинктом самосохранения в минуту опасности, да инстинктивным же чувством долга, который, кстати сказать, при хорошо организованном аппарате принуждения не исполнить нельзя.

Есть и воинский начальник, который досмотрит, и полиция, которая заставит идти куда надо.

Мы много работали в армии над созданием дисциплины.

Войско без дисциплины, твердой, даже суровой, как тело без души. Армия без дисциплины умирает. И дисциплина в нашей армии есть.

Но создавалась она, к сожалению, главным образом, системой наказаний и суровым режимом казарменной жизни.

В современной армии такая односторонняя дисциплина не будет соответствовать требованиям жизни.

Суровое военное воспитание должно идти рядом с культурной работой над сознанием всего народа и солдата, дабы в каждую минуту солдату было ясно, во имя каких целей от него требуют лишений и жертв.

Как это было ясно в конце 18-го века Суворову, учившему армию: "Каждый воин должен понимать своей маневр".

Только тогда дисциплина будет действовать не только на глазах карающего начальника, но и за глазами, ибо офицер и солдат будут не надсмотрщик и поднадзорный, но союзники, работающее общее дело своей великой родины.

При темноте народа о такой сознательности в дисциплине не может быть и речи, а потому, в условиях современного боя и войны, наша дисциплина далеко не удовлетворительна.

Но что больше всего меня смущало, это система подготовки к войне нашего командного состава. Чем выше ранг, тем сильнее сказывается влияние этой мертвящей системы на людей.

Между тем победа и поражение на войне, равно как и подготовка к войне, стоят в огромной зависимости от ума, знаний и сердца вождей.

0x01 graphic

Илья Пророк в пустыне.

Художник Зубов Фёдор Евтихиевич (1610/15-1689)

К несчастью для России, на командном составе, особенно на старшем, сильнее всего отразился уклад нашей политической жизни, ибо в командном составе наш политический строй стремился создать свою главную опору.

Наша государственная система построена до сих пор на насилии небольшой кучки людей над волей всей страны, на слепом подчинении ее непререкаемым повелениям самодержавного центра.

Из Петрограда идут токи, руководящие, до деталей, жизнью всей великой страны от Владивостока до Варшавы и от берегов Ледовитого океана до Тибета и степей средней Азии.

Все ожидает указаний от Петербургских канцелярий, а самодеятельность считается опаснейшим бродильным ферментом.

В это время жизнь, которая не может ждать, расстраивается, разрушается, и страна с огромными богатствами и силами -- прозябает.

Как больно отметить, что свое собственное правительство и германская болезнь милитаризма работают как бы рука в руку над ослаблением, разрушением сил нашей родины, задерживая ее могучий рост, развитие ее силы и культуры.

В армии это разрушение свободной воли и централизация сказываются особенно остро. Только те люди, которые готовы исполнять беспрекословно все, что прикажут, могут выйти в люди, и то даже они ни одной минуты не могут быть уверены в прочности своего положения.

Достаточно бывает какого-нибудь придворного шепотка, и счастливый избранник судьбы получает отставку без объяснения причин, часто даже узнавая о ней в официальной хронике утренних газет.

0x01 graphic

"Ревизор" Н. В. Гоголя

Художник Петр Михайлович Боклевский

В нашей армии была славная пора Суворова, когда личность человеческая высоко ценилась, когда ее лелеяли, но она сменилась порой репрессий и насилий, системой Аракчеева, и с тех пор, т.е. свыше 100 лет, весь командный состав воспитывается лишь на слепом исполнении воли начальника.

Если подчиненный все делает согласно устава и приказов, то, как бы плохо ни вышло, его никто не имеет права обвинить.

Он прав, он забронирован.

Но если, избави Бог, офицер сделает что-либо, отступая от правил по собственному почину, и по случайному стечению обстоятельств выйдет неудачно, то можно быть уверенным, что человек погибнет навсегда.

Самоволия ему не простят.

Естественно, что в такой психологической обстановке не может воспитаться настоящий командный состав -- победитель.

Твердость характера, самодеятельность, способность к смелым решениям остаются атрофированными.

Эти качества не только не поощряются, но наоборот, сильные люди в общей атмосфере вялости и безволия, создаваемой насильственно свыше, не уживаются, их считают беспокойными и выбрасывают вон.

Знания в самой элементарной форме требуются только от солдата и офицера по положению не выше командира роты, эскадрона и батареи.

Их все проверяют, инспектируют, но от старших уже никто ничего не требует и можно у нас дослужиться до самых высоких степеней, не прочтя после военной школы ни одной книги на военные темы.

Поэтому, военная наука у нас в забросе, ею за практической ненадобностью интересуются лишь любители-фанатики военного дела, которых к счастью нашему есть все же довольно большое количество, особенно среди молодежи.

0x01 graphic

Иоанн Грозный.

Художник Лебедев Клавдий Васильевич (1852-1916)

Мало того, в довершение неблагоприятных условий, для создания хорошего командного состава, корпус офицеров разделен на несколько категорий, из которых только некоторые, привилегированные, имели шансы на продвижение к высшим должностям, совершенно не принимая во внимание действительных качеств данного кандидата.

Наоборот, широкая масса армейского офицерства, даже для человека семи пядей во лбу, при обычных мирных условиях не давала никакой возможности выдвинуться.

Это было также одной из причин, почему в армии работа над усовершенствованием в широком масштабе не имела места.

Поэтому широко распространенный, но конечно не единственный тип начальника, вырабатываемый этой чудовищной системой, сводится к следующим основным чертам:

-- безусловно исполнительный по отношению к старшим, но не решающийся выразить свое мнение,

-- требовательный к подчиненным,

-- слабо, или совершенно незнакомый с техникой военного дела на войне,

-- неспособный к сколько-нибудь самостоятельной деятельности, а потому теряющийся, как только, выйдя в условиях боевой деятельности, остается без руководства своих начальников.

Маневрирование на поле сражения и театре войны, организация наступления и огня крупных артиллерийских соединений, все это вещи неизвестные и, боюсь, едва ли доступные большей части наших старших начальников, ибо требуют инициативы, смелости решений, больших организационных способностей, качеств, которые в них никогда не воспитывались.

-- Вот к чему привела система политического гнета на армию, на командный состав, который готовил нашу вооруженную силу к войне, и который поведет нас против Германии.

0x01 graphic

Однако, при всей тяжести, в которой слагалась наша военная жизнь,

душа офицерского корпуса,

а с ним и армия остается возвышенной и чистой.

Это так важно теперь, когда от офицерского состава (единственного, кто в современном войске служит постоянно) зависит дух войска, его твердость в бою и решительность в наступлении.

Офицерство, живя, в массе своей, в беспросветной бедности, не имея надежды когда бы то ни было выслужиться до сколько-нибудь обеспеченного положения, затравленное своим постоянно сменяющимся начальством, вдобавок, не понято широкими кругами общества, не нашедшего что сказать офицеру, кроме Купринского "Поединка".

Справка:

КУПРИН Александр Иванович (1870 - 1938), писатель, автор повести "Поединок" (1905).

По справедливому мнению русского генерала Дрозд-Бонячевского, "...автор, между прочим, задался целью своим произведением дискредитировать офицера в глазах общества, усилить рознь между ними и кстати высказаться за превосходство народной милиции и общего разоружения. Вследствие этого вполне понятно, что вся жизнь и служба офицеров изображены в самом неприглядном виде; почти все действующие лица, - которыми исключительно являются офицеры, - охарактеризованы какими - то нравственными уродами".

Из статьи генерала Дрозд-Бонячевского:

Каждый из нас военных, - наблюдая общественную жизнь, прислушиваясь к разносторонним мнениям, следя за литературой и прессой, - к величайшему огорчению должен был убедиться, что между нацией и армией безусловно существует рознь, которая подчас переходит даже в глухую вражду и взаимное недоверие.

Ужаснее всего, что эта враждебность к армии замечается не только со стороны каких-нибудь крайних левых, - которым на руку этот симптом государственного разложения, - но зачастую проявляется и со стороны вполне умеренных элементов.

Доказывать наличность этого грустного факта примерами нахожу излишним, так как, - повторяю - что каждый, при самой скромной доле наблюдательности, мог убедиться в этом; кроме того, в дальнейшем изложении я буду принужден обращаться к этим примерам.

Причину этого безотрадного явления в жизни нашего отечества, мне кажется, прежде всего, надо искать в упадке общественной дисциплины вообще, символом которой является всякая благоустроенная армия.

Вполне понятно, эта армия в своей непоколебимой мощи озлобила своевольных "прогрессистов", - достаточно зарекомендовавших себя полной разнузданностью и некультурностью.

Как следствие этого против ненавистной силы было выдвинуто оружие в лице подпольной пропаганды, в которой простой народ натравливался на войско, солдаты - на офицеров, а последние на правительство".

См.: Дрозд-Бонячевский.

"Поединок" Куприна с точки зрения строевого офицера. (Опыт критического обзора) // Военный сборник. - 1910. - NI. - С.173.

Офицерство жило и живет идеей долга не за страх, а за совесть, беззаветно любит свою родину и сейчас оно поднялось на войну с полной готовностью просто и без громких фраз положить свою жизнь за родную землю.

Понятие чести, быть может несколько обостренное, бережно неслось офицерской средой, и сколько грустных, мучительных драм, редко выходящих наружу, влекло за собой то тяжелое, каждодневное столкновение высокой идеологии офицерства и гнета мертвящей политической системы в армии.

Справка (А.К.):

Об одной из таких драм рассказывает А. Будберг в своих "Дневниках" о положении семей воюющих офицеров:

"Депутация офицерских жен целый день моталась по разным комиссариатам с просьбой отменить запрещение выдать содержание за декабрь; одна из их представительниц, жена полковника Малютина спросила помощника военного комиссара товарища Бриллианта, что же делать теперь офицерским женам, на что товарищ со столь ослепительной русской фамилией, сквозь зубы процедил: "можете выбирать между наймом в поломойки и поступлением в партию анархистов". (См.: Сокольников Григорий Яковлевич (Гирш Янкелевич) (настоящая фамилия Бриллиант (1888 -- 21 мая 1939, Верхнеуральск или Тобольск)

А. Будберг

Дневник. 1917 г. // Архив русской революции. т. ХII. - Берлин, 1923. - С.262.

Вот с чем мы выступаем на войну; много горя нас ждет.

Превосходство культуры и техники в современной войне это страшная сила, при условии равенства естественных сил, духа народов.

Германский и наш народ могли бы померяться в борьбе, но превосходство германской культуры дает немцам такой перевес, что неизбежно ждешь тяжелых потрясений и страшной борьбы.

Но у нас упорства хватит.

Естественные силы наши огромны.

Будем бороться.

А.И. Верховский

Россия на Голгофе. -

Пг., 1918.

..............................................................................................

0x01 graphic

Война 1812.

"Отступление французов из России".

Художник Богдан Павлович Виллевальде

291

ОТСТУПЛЕНИЕ.

I. Изложив все, что военная мысль сохранила в наблюдениях и выводах своего искусства, мне остается теперь указать одно: как надо отступать перед врагом. Люди, сведущие в военном деле и прошедшие его на своем опыте, свидетельствуют, что никогда не грозит нам большая опасность. Тот, кто до столкновения велит отступать своему боевому строю, тот уменьшает уверенность у своих и придает смелости врагам. Но так как это в действительности происходит довольно часто, то необходимо объяснить, каким образом это можно сделать наиболее безопасно. Прежде всего, пусть твои воины не знают, что ты отступаешь потому, что хочешь уклониться от сражения, но пусть они думают, что их отзывают вследствие известной военной хитрости, чтобы заманить врага на более удобное для нас место и тем легче его победить, или что, вероятно, преследующим нас врагам устроена какая-либо засада. Ведь те, кто видит своего вождя потерявшим надежду на успех, уже готовы к бегству. Также надо всячески избегать того, чтобы враги заметили твое отступление и тотчас же бросились на тебя. Поэтому многие помещали всадников перед рядами своей пехоты, чтобы они, рассыпавшись, не позволяли врагам видеть, как отступали пехотинцы. Поэтому они уводили и отзывали назад своих воинов частями, начиная с первых рядов, оставляя остальных на своих местах, затем и этих тоже понемногу отзывали назад и соединяли с теми, которых увели сначала. Иные, обследовав тщательно пути, уходили с своими войсками ночью, чтобы на рассвете, когда враги это заметят, уже нельзя было захватить ушедших далеко вперед. Кроме того, бывало, послав вперед к находящимся поблизости высотам легковооруженную часть войск, внезапно отдавался приказ всему войску идти туда, и если бы враги захотели преследовать, то они подвергались угрозе поражения со стороны тех легковооруженных, которые раньше заняли эти места, и той конницы, которая присоединялась к ним. Считается, что нет ничего опаснее, чем, если против неразумно преследующих выступят те, которые были оставлены в засаде или которые раньше к этому приготовились. А это как раз особенно удобный момент для засады, так как по отношению к отступающим проявляется больше смелости, но и меньше предусмотрительности. А большая беззаботность неизбежно влечет за собой и более тяжелые последствия. Обычно внезапное нападение производится на неготовых еще к бою, принимающих пищу, утомленных от перехода, пустивших своих лошадей пастись и не ожидающих ничего подобного. Этого и нам самим нужно опасаться и, в свою очередь, при подобного рода благоприятном случае стараться истребить возможно больше врагов. Тем, кто попал в такое положение, не может помочь ни доблесть, ни многочисленность. Кто побежден в строю в открытом сражении, тот, несмотря на то, что и там знание военного дела оказывает большую помощь, все же в свою защиту может обвинять судьбу; тот же, кто сделался жертвой внезапного нападения или засады, не может оправдать себя и снять с себя вину за это, так как он мог избежать такой неудачи и при помощи подходящих разведчиков наперед уже все это узнать. Когда происходит отступление, применяется такого рода хитрость: обыкновенно немногим всадникам поручается преследовать прямым путем, сильный отряд посылается тайно в обход по другим местам. Когда всадники достигнут неприятельского войска, они делают незначительную попытку нападения и уходят. Враг думает, что если и была какая-либо засада, то он ее миновал, и уже оставив всякую заботу, предается небрежной беспечности. Тогда тот отряд, который был направлен сюда тайным путем, появляется внезапно и разбивает ничего не понимающих врагов. Многие, уходя от врагов, если им предстоит проходить через леса, посылают вперед людей занять узкие и крутые места, чтобы им там не попасть в засаду; кроме того, они при помощи срубленных деревьев загораживают дорогу позади себя - это они называют "засеками", - чтобы отнять у противников возможность преследования. Можно сказать, что и для той и для другой стороны во время пути представляются обоюдно благоприятные случаи для засад. То войско, которое идет впереди в удобных долинах или покрытых лесами горах, оставляет после себя засады, и если враг наталкивается на них, то все войско возвращается и помогает своим; если войско преследует, то оно боковыми тропинками далеко вперед посылает легковооруженные отряды и не пропускает дальше идущее впереди неприятельское войско и, обманув его, запирает ему проход и спереди и в тылу. Если ночью неприятель спит, то и войско, которое шло впереди, может вернуться, а равно и преследующее в свою очередь, каково бы ни было между ними расстояние, может, внезапно догнав, обмануть и обойти его. При переправе через реки тот, кто идет впереди, всегда пытается уничтожить ту часть войска противника, которая перейдет первой, пока остальные отделены руслом реки; а те, которые следуют, ускорив свой путь, стараются внести замешательство в те части противника, которые еще не перешли реку. Некоторые народы, как утверждают древние писатели, выводили в боевой строй верблюдов; так, например, урциллиане, живущие внутри Африки... или остальные мазики практикуют это и до сих пор. Говорят, что животные этого рода, подходящие для песков и тех местностей, где приходится терпеть жажду, безошибочно находят дорогу, занесенную песком во время ветра. Но если не считать необычности их вида для тех, кому не случалось с ними встречаться, для войны они не имеют большого значения. Катафракты (панцирные всадники) вследствие тяжелого вооружения, которое они носят, защищены от ран, но вследствие громоздкости и веса оружия легко попадают в плен: их ловят арканами; против рассеявшихся пехотинцев в сражении они пригоднее, чем против всадников. Однако поставленные впереди легионов или смешанные с легионарной конницей, когда начинается рукопашный бой грудь с грудью, они часто прорывают ряды врагов. Цари Антиох и Митридат пользовались в своих военных походах колесницами с косами, запряженными четверками коней. Вначале они вызывали большой страх, но потом стали предметом насмешек. Трудно для такой колесницы с косами найти совершенно ровное поле, малейшим препятствием она задерживается, а если поражена или ранена хоть одна лошадь, колесница уже выходит из строя. Но эти колесницы потеряли всякое значение, главным образом, благодаря следующему приему римлян: когда начинался бой, римляне быстро разбрасывали по полю капканы (трибулы); когда на них попадали катящиеся колесницы, они гибли. Капкан - это защитительное орудие, сколоченное из четырех заостренных кольев; как его ни бросить, оно крепко становится на трех кольях, а четвертым, поднятым кверху, наносит вред.

Слоны, применявшиеся в сражении, величиною своего тела, ужасом своего рева, необычностью своего внешнего вида вначале приводили в смятение и людей и лошадей. Против римского войска впервые их вывел царь Пирр в Лукании, затем в большом количестве их имели Ганнибал в Африке, царь Антиох на Востоке, Югурта в Нумидии. Было придумано много способов сопротивления им. В Лукании центурион мечом отрубил у одного слона руку, которую называют хоботом; кроме того, запрягались в колесницу два покрытых броней коня; сидящие здесь клибанарии (одетые в кирасу воины) направляли на слонов сариссы, т.е. очень длинные копья. Так как они были защищены железным оружием, то им не причиняли вреда стрелки, ехавшие на чудовище, благодаря быстроте коней они ускользали от нападения (озверевшего слона). Другие высылали против слонов одетых в брони воинов, притом так, что у них на руках, шлемах и на плечах были приделаны огромные железные острия, чтобы слон не мог схватить своим хоботом бойца, идущего против него. Но, главным образом, древние организовали против слонов нападения велитов. Велиты были легковооруженные юноши с очень подвижным телом, которые, сидя верхом, искусно бросали дротики. Они, проезжая мимо слонов на своих конях, при помощи более крепких дротиков с широкими наконечниками убивали этих зверей, а впоследствии, по мере того как возрастала смелость, собиралось много воинов, и они направляли на слона, как на обыкновенного врага, свои pila, т.е. метательные копья, и изводили его ранами. Кроме того, пращники с фустибулами и пращами при помощи специальных круглых камней поражали индийцев, управлявших слонами, разрушали башни, в которых они сидели, и убивали их; и не было другого более верного средства для борьбы со слонами. Кроме того, когда эти огромные животные двигались, как бы с тем чтобы прорвать строй, то воины расступались и давали им место. Когда они оказывались в середине строя, то окруженные отовсюду толпами вооруженных они вместе со своими вожаками без малейшей раны [целые и невредимые] забирались в плен. Иногда следует позади строя помещать карробаллисты (баллисты на повозках) большего чем обычно размера - они дальше кидают копья и с большей силой; их ставят на повозки, запряженные парой коней или мулов, и когда чудовища приблизятся на полет копья, их пронзают этими копьями из баллист. Однако против слонов надо приделывать железные наконечники более широкие и более крепкие, чтобы их огромным телам наносить и большие раны. Я привел много примеров разных приспособлений для борьбы против слонов с тою целью, чтобы, если представится необходимость, мы знали, что нужно противопоставить столь огромным чудовищам. Должно помнить, что если часть войска победила, а часть обратилась в бегство, то не надо терять надежды, так как в таком трудном положении твердость вождя может дать ему полную победу. Это случалось не раз в бесконечном ряде войн; и победителями оказывались те, кто наименее терял присутствие духа. При подобном положении считается более сильным тот, кого не может сломить неудача. Пусть он первый начнет снимать с убитых врагов оружие, как они говорят, "подбирать поле", пусть он первый кликами и звуками рожков празднует победу. Этой уверенностью он так напугает врагов, настолько удвоит уверенность у своих, что он вскоре уйдет с поля битвы победителем во всех отношениях. Но если по какому-либо несчастному случаю в бою будет разбито все войско, - это уже опасное поражение; однако многим выпадала удача поправить все дело; нужно уметь найти для этого верное средство. Действительно предусмотрительный, прозорливый вождь, вступая в открытое сражение, всегда должен предусмотреть на случай несчастия, - а это возможно при изменчивости военного счастья и человеческой судьбы, - как бы ему без больших потерь спасти побежденных. Если по соседству будут холмы, если в тылу имеется укрепление, если при отступлении прочих горсть храбрых воинов продолжает сопротивляться, они могут спасти и себя и своих. Часто уже разбитое войско, восстановив свои силы, уничтожало рассеявшихся и в беспорядке преследующих (врагов). У тех, кто уже празднует победу, никогда не бывает обычно более сильного перелома настроения, чем тогда, когда внезапно самоуверенную смелость сменяет страх. Но, в конце концов, каков бы ни был исход сражения, полководец должен собрать остатки своего войска, должен вдохнуть в них решимость продолжать войну, обратившись к ним с соответствующим ободрением и восстановив их вооружение. Тогда можно делать новый набор, искать новых вспомогательных сил, и, что особенно служит на пользу в этот момент, подстерегши благоприятный случай, он должен на самих победителей сделать неожиданное нападение при помощи тайных засад и этим восстановить смелость у своих. Недостатка в таких благоприятных моментах не будет, так как вместе со счастьем и удачей человеческий ум становится всегда чересчур самонадеянным и неосторожным. Если кто этот (несчастный) случай считает концом всего, пусть подумает, что вначале исход всех сражений был скорее несчастлив для тех, кому впоследствии доставалась победа.

Флавий Вегеций.

Вестник древней истории. -

М., Соцэкгиз, 1940 г., N 1.

II. О притворном отступлении. 1. Когда Формион, афинский полководец, опустошил поля халкидян, он жаловавшимся на это послам, дал благосклонный ответ и в ту ночь, когда предполагал отослать послов, выдумал, будто получил от своих сограждан письмо, из-за которого ему необходимо вернуться. Пройдя некоторое расстояние вспять, он отослал послов. Когда они донесли, что все спокойно и что Формион ушел, халкидяне, окрыленные проявленной к ним гуманностью и отводом войска, ослабили охрану города, и, когда вслед за этим Формион возвратился, они не могли отразить нападения, которого не ждали. 2. Агесилай, лакедемонский полководец, осаждал Фокею. Установив, что те, кто служил в охране города, уже тяготятся трудностями войны, он несколько отошел якобы для других операций и дал охране города возможность свободно уйти; немного спустя он вновь привел войско и победил фокейцев, покинутых защитниками. <...> 4. Вириат, отступая, совершил трехдневный переход, затем, совершив этот переход обратно в один день, разгромил сегобригийцев, беспечно занявшихся в тот день больше всего жертвоприношением. <...>

Фронтин.

Стратегемы.

Вестник древней истории, N 1, 1946.

III. Уверенное отступление. У-ван спросил Тай-гуна: "Предположим, что мы завели войска вглубь владений удельных князей, где враг стекается отовсюду и окружает нас, отрезая путь назад и угрожая нашим линиям снабжения. Противник многочисленный и очень хорошо снабжается, овраги и ущелья также удерживаются им. Мы должны отступать - как это можно сделать?" Тай-гун сказал: "В случае совершения уверенного отступления, вооружение - это твое богатство, а мужественное сопротивление - самое главное. Если изучить и узнать, где местность не занята врагом и пуста, нужно уверенно отступать. Прикажи своим командирам и начальникам нести знамена "таинственной темноты" и взять оружие. Потребуй, чтобы воины вставили деревянные кляпы в рот. Затем начинай движение ночью. Мужественные, сильные и быстрые воины, любящие опасность, должны coздать горизонтальный заслон и открыть проход для армии. Отборные солдаты и сильные арбалетчики должны составить засаду, остающуюся позади. Слабые воины, колесницы и конница займут середину. Когда построение завершено, медленно продвигайся, будучи особенно внимателен к тому, чтобы не вспугнуть и не встревожить врага. Пусть боевые колесницы нападения "фу сюй" защищаются спереди и сзади, а колесницы с копьями и алебардами справа и слева. Если враг потревожен, пусть мужественные и любящие опасность воины яростно атакуют и рвутся вперед. Слабые части, колесницы и конница должны остаться сзади. Отборные воины и сильные арбалетчики должны спрятаться в засаде. Если заставишь врага преследовать тебя, то воины, спрятавшиеся в засаде, должны быстро ударить в тыл противнику. Пусть огни и барабаны будут многочисленны, а атака - словно из-под земли или словно сорвавшаяся с неба. Если три армии будут мужественно сражаться, никто не сможет устоять против нас!" У-ван спросил: "Перед нами большое озеро, или широкий ров, или водное препятствие, которое мы хотим перейти. Однако, у нас нет ни лодок, ни весел. У врага есть укрепления и валы, которые ограничивают возможности нашего продвижения и преграждают отход. Дозоры бдительны, а проходы полностью защищены. Колесницы и конники противника давят на нас спереди, храбрые воины атакуют сзади. Что мы должны делать?" Тай-гун сказал: "Большие озера, широкие рвы и водные преграды обычно не охраняются врагом. Если бы он был способен на это, у него осталось бы мало сил. В таких случаях необходимо использовать "летающие реки" с лебедками, а также "небесный хуан", чтобы армия могла пересечь препятствие. Наши сильные, мужественные и отборные воины должны отправиться туда, куда мы укажем, и обрушиться на врага, и биться не на жизнь, а на смерть, уничтожая его. Сперва сожги повозки с провиантом, и честно скажи людям, что те, кто будет смело сражаться, будут жить, а трусы - умрут. После того, как они воодушевились [и перешли мосты], прикажи оставшимся позади устроить большой пожар, видимый издалека. [Войска, идущие вперед], должны воспользоваться помощью местности: травой, деревьями, холмами и оврагами. Колесницы и конница противника, не посмеют преследовать их слишком долго. Оглядываясь на пламя, первые должны продвинуться вперед настолько, насколько будет виден огонь, и остановиться, организовав четырехсторонний строй для атаки. Таким образом, три армии будут неистовы и жестоки, яростны в бою, и никто не сможет противостоять им!" У-ван сказал: "Прекрасно!"

Секретное учение Тигра.

IV. Отступление на войне. Когда неприятельское войско многочисленно, а собственное слабо, занимаемая позиция неблагоприятна и нет силы для отпора, нужно быстро отходить, чтобы избежать столкновения. Так можно сберечь свои войска. Правило гласит: "Когда видишь непреодолимые трудности, отступай".

Сунь-цзы.

0x01 graphic

Увод ассирийцами скота и пленных женщин

292

Отход неприятеля на войне.

Если во время военных действий вражеские воины без видимой причины вдруг побегут домой, нужно внимательно следить за ними. Если они в самом деле истощены и не имеют провианта, можно послать вдогонку лучших воинов. Но если они торопятся домой, остановить их будет невозможно.Правило гласит: "Воинов, торопящихся домой, нельзя остановить".

Сунь-цзы.

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 26/03/2014, изменен: 26/03/2014. 58k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 12 штук.	Ваша оценка:
Аннотация: ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА (из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Каменев Анатолий Иванович Россия на Голгофе

Каменев Анатолий Иванович
Россия на Голгофе