ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. "Рукой победной, но в рабстве мы умами"...

"Рукой победной, но в рабстве мы умами"...

Восстание на Сенатской площади в Петербурге 14 декабря 1825 г.

Акварель К. КОЛЬМА, 1830-е годы.

АЛЕКСАНДР I И ДЕКАБРИСТЫ

В.О.Ключевский

Справка:

14(26) декабря 1825 года вошло в историю России -- в этот день на Сенатской площади Санкт-Петербурга состоялось первое открытое выступление с оружием в руках против Императора.

Декабрист М.И. Муравьев-Апостол выразил основную суть духовного мира своих товарищей: "Мы были дети 1812 года. Жертвовать всем, даже жизнью для блага Отечества было влечением сердца".

Свыше 100 будущих декабристов приняли участие в Отечественной войне 1812 года. Многие из них прошли боевой путь до Парижа. Все они были неоднократно награждены боевыми орденами, а 19 из них, в том числе П.И. Пестель, М.И. Муравьев-Апостол, С.Г. Волконский, М.А. Фонвизин, A.M. Булатов, В.Д. Давыдов и другие -- золотыми шпагами с надписью "За храбрость".

После победы над Наполеоном все ждали перемен. С.П. Трубецкой писал впоследствии по этому поводу: "По окончании Отечественной войны имя императора Александра гремело во всем просвещенном мире; народы и государи, пораженные его великодушием, предавали судьбу свою его воле; Россия гордилась им и ожидала от него новой для себя судьбы... Эпоха самостоятельности настала. Оставалось вкусить плодов этого положения".

Волнения охватили и Российскую Империю. В связи с ужесточением крепостного права (это вместо обещанного освобождения!) бунтовали крестьяне, против тяжелейших условий труда и жизни выступали военные поселенцы. В октябре 1820 года в Санкт-Петербурге произошли волнения в лейб-гвардии Семеновском полку, вызванные бесчеловечным обращением с солдатами полковника Ф.Э. Шварца. Полк был расформирован, зачинщики (9 человек) жестоко наказаны. Новый Семеновский полк был сформирован из личного состава гренадерских полков. Некоторые бывшие семеновцы участвовали затем в восстании декабристов 1825 года.

Однако движение декабристов потерпело поражение.

Из привлеченных к следствию 579 человек 456 были военнослужащими, в том числе 17 генералов, 68 полковников, 315 обер-офицеров...

ВОСПИТАНИЕ ДЕКАБРИСТОВ

Мы знаем, какое настроение утвердилось в высшем образованном дворянстве благодаря умственным влияниям, какие проникли в наше общество с половины XVIII столетия.

Сравнив последние поколения екатерининского времени с тем поколением, представители которого подверглись каре за дело 14 декабря, мы встречаем между ними сходство и различие.

Родство между ними было и нравственное и генеалогическое; образ мыслей, который усвоили себе отцы, разделяли и дети; люди 14 декабря, даже в буквальном смысле, -- дети людей, принадлежавших к вольнодумцам при Екатерине.

Но между ними есть одно существенное различие.

Вольнодумство воспитало в вольтерьянцах холодный рационализм, сухую мысль, вместе с тем отчужденную от окружающей жизни; холодные идеи в голове остались бесплодными, не обнаруживались в стремлениях, даже в нравах вольнодумцев.

Совсем иной чертой отличалось поколение, из которого вышли люди 14 декабря. В них мы замечаем удивительное обилие чувства, перевес его над мыслью и вместе с тем обилие доброжелательных стремлений, даже с пожертвованием личных интересов.

Отцы были вольнодумцами, дети были свободомыслящие дельцы.

Откуда произошла эта разница? Вопрос этот имеет некоторый интерес в истории нашей общественной физиологии.

По высшему обществу в начале царствования Александра пробежала эта тень, которую часто забывают в истории общества того времени.

Мы знаем, что в воспитании, которое получило высшее русское дворянство прошедшего столетия, сменилось два дельца; то были гувернеры двух разных привозов: первый -- ни о чем не думавший гувернер, парикмахер, второй -- вольнодумец.

В конце XVIII в. начинается прилив в Россию французских эмигрантов, которые должны были расстаться со своим революционным отечеством; то были все либо аббаты, либо представители французского дворянства; значительная часть дворян вышла из аббатов.

В Россию они спасались от бедствий революции, приносили с ожесточением против новых политических идей чрезвычайное количество католических чувств, которое всплыло в них после философского рационализма, как известно, долго составлявшего салонную забаву французского дворянства. Эти эмигранты, приветливо принятые Россией, с ужасом увидели успех религиозного и политического рационализма в русском образованном обществе.

Тогда начинается смена воспитателей русской дворянской молодежи. На место гувернера-вольнодумца становится аббат -- консерватор и католик, это был гувернер третьего привоза.

При Павле, как известно, Мальтийский орден, территория которого была завоевана Францией, выхлопотал себе покровительство русского императора. Ряд мальтийцев явился в Петербург с теми же католическими чувствами: это еще более усилило влияние пришельцев.

В XVIII в. под влиянием либеральных идей папа Климент закрыл иезуитский орден, но они остались под разными предлогами и званиями и стали прокрадываться через Польшу в Россию. Много таких иезуитов явилось в Петербурге под именем мальтийцев. Католическое, именно иезуитское, влияние и становится теперь на смену вольтерьянства.

В числе родовитых эмигрантов, приехавших в Россию еще при Екатерине, был и граф Шуазель-Гуфье. Он приехал со всем своим семейством; воспитателем при его сыне состоял некто аббат Николь. Шуазель выставлял этого домашнего учителя великосветским барыням, как превосходного педагога; барыни стали просить у графа позволения их сыновьям слушать Николя вместе с сыном. Постепенно учебная комната Шуазеля-младшего превратилась в великосветскую аудиторию, которая даже не могла вместить всех своих слушателей.

Николь заставил основать учебное заведение для высшего дворянства; иезуиты пристроились к этому делу, разумеется под чужой вывеской. Николь стал их орудием; он приобрел дом рядом с великолепным дворцом Юсупова, близ Фонтанки, и в этот пансион повалила русская дворянская молодежь.

Чтобы не пустить сюда разночинцев и мелкое дворянство, назначена была безбожная плата за воспитание -- от 11 до 12 тыс. руб. в год, что равнялось нынешним 45 тыс. Список пансионеров блистал аристократическими именами; здесь видим Орловых, Меншиковых, Волконских, Бенкендорфов, Голицыных, Нарышкиных, Гагариных и т. д.

Но и родители не оставались без влияния новых педагогов; католическая пропаганда растет с поразительным успехом. Началось дело с одной печальной вдовы, княгини Голицыной, жены одного либерального и безбожного вельможи екатерининского времени, который запретил даже произносить имя бога; овдовев в 70 лет, княгиня искала религиозного утешения; религиозным утешением к ней явился кавалер Догардт; это был очень ловкий иезуит. Утешение кончилось переходом княгини в католицизм, и вслед за нею потянулись ее сестры, и Протасова, и княгиня Вяземская и другие; целая толпа великосветских барынь стала прозелитками католицизма.

При Павле на это смотрели сквозь пальцы, потому что иезуиты успели при дворе утвердить мысль, что существенной разницы между католицизмом и православием не существует, а что католицизм есть исповедание, наиболее умеющее воспитывать народ в консервативных, монархических стремлениях и принципах.

Случилось так, что в одной болезни императору помог некто Грубер; ему была предложена награда, от которой он отказался, объявив, что он пользуется своей медициной не для корысти, а для славы имени бога. Этот Грубер и был направителем целого ряда иезуитов, ставши воспитателем и руководителем великосветской молодежи и руководителем пансиона Николя.

Значительная часть людей, которых мы видели в списке осужденных по делу 14 декабря, вышли из этого пансиона или воспитаны были такими гувернерами.

Это очень любопытная черта, которой мы не ожидали бы в людях 14 декабря. Кажется, католическое иезуитское влияние, встретившись в этих молодых [людях] с вольтерьянскими преданиями отцов, смягчило в них и католическую нетерпимость и холодный философский рационализм; благодаря этому влиянию сделалось возможным слияние обоих влияний, а из этого слияния вышло теплое патриотическое чувство, т. е. нечто такое, чего не ожидали воспитатели. Только при этом предположении становится возможным проследить нравственный рост того поколения, представители которого вышли на площадь 14 декабря.

0x01 graphic

П.И. Пестель С.И. Муравьев-Апостол М.А. Фонвизин

ДЕКАБРИСТЫ И РУССКАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ

Но это воспитание, так мало приближавшее воспитанников к окружающей действительности, встретилось с сильно пробужденным национальным движением, какое продолжалось и после 1815 г.

Страна недаром испытала нашествие французов: многие иллюзии, внушенные французским гувернером или французской литературой, должны были рассеяться.

Эти усилия сбросить с себя иго французской мысли и книжки выразились, например, в стихотворении тогда еще молодого Аксакова, автора "Семейной хроники"; стихотворение это писано в 1814 г.

Поэт разочарован в своих ожиданиях, что французское нашествие совсем освободит нас от французского рабства, что "испытанные бедствия навеки поселят к французам отвращение", что "мы подражания смелого устыдимся и к обычаю, языку родному обратимся". Автор сетует, что "рукой победной, но в рабстве мы умами, клянем французов мы французскими словами".

Этот порыв к изучению родной действительности сказывается тогда наверху и внизу общества.

Притом надобно припомнить историческое впечатление, под действие которого попало молодое поколение, вступив в действительную жизнь. Многие из этих людей помнили еще ту восторженную тревогу, какая овладела образованною молодежью при первых шагах нового царствования; потом этим людям пришлось пережить много испытаний; почти все это были военные, преимущественно гвардейцы.

Они сделали поход 1812-1815 гг.; многие из них вернулись ранеными. Они прошли Европу от Москвы и почти до западной ее окраины, участвовали в шумных событиях, которые решали судьбу западноевропейских народов, чувствовали себя освободителями европейских национальностей от чужеземного ига; все это приподнимало их, возбуждало мысль; при этом заграничный поход дал им обильный материал для наблюдений.

С возбужденной мыслью, с сознанием только что испытанных сил они увидели за границей иные порядки; никогда такая масса молодого поколения не имела возможности непосредственно наблюдать иноземные политические порядки; но все, что они увидели и наблюдали, имело для них значение не само по себе, как для их отцов, а только по отношению к России.

Все, что они видели, и все, что они вычитывали из иноземных книг, они прилагали к своему отечеству, сравнивали его порядки и предания с заграничными. Таким образом, даже непосредственное знакомство с чужим миром только поддерживало интерес к родному. Изменившаяся ли семейная среда, из которой они выходили, или свойство пережитых впечатлений сообщили им особый характер, я бы сказал, особый отпечаток.

Большею частью то были добрые и образованные молодые люди, которые желали быть полезными отечеству, проникнуты были самыми чистыми побуждениями и глубоко возмущались при встрече с каждой, даже с самой привычной, несправедливостью, на которую равнодушно смотрели их отцы.

Очень многие из них оставили после себя автобиографические записки; некоторые даже вышли недурными писателями. На всех произведениях лежит особый отпечаток, особый колорит, так что вы, вчитавшись в них, даже без особых автобиографических справок, можете угадать, что данное произведение писано декабристом.

Я не знаю, как назвать этот колорит. Это соединение мягкой и ровной, совсем не режущей мысли с задушевным и опрятным чувством, которое чуть окрашено грустью; у них всего меньше соли и желчи ожесточения; так пишут хорошо воспитанные молодые люди, в которых жизнь еще не опустошила юношеских надежд, в которых первый пыл сердца зажег не думы о личном счастии, а стремление к общему благу.

Впрочем, мне едва ли нужно много говорить об этом тоне; мы его очень хорошо знаем по самому серьезному политическому произведению русской литературы XIX в.; этот тип как живой стоит перед нами в неугомонной и говорливой, вечно негодующей и непобедимо бодрой, но при этом неустанно мыслящей фигуре Чацкого; декабрист послужил оригиналом, с которого списан Чацкий.

При таком личном настроении, которое явилось результатом лучшего воспитания и обстоятельств характера чисто политического, интерес к окружающей действительности у людей первой четверти XIX столетия должен был получить особое напряжение и вести к особым впечатлениям, каких не переживали их отцы.

Эти люди все же мало знали окружающих, как и их отцы, но у них сложилось иное отношение к действительности. Отцы не знали этой действительности и игнорировали ее, т. е. и знать ее не хотели, дети продолжали не знать ее, но перестали игнорировать.

Военные события, тяжести похода, заграничные наблюдения, интерес к родной действительности -- все это должно было чрезвычайно возбуждать мысль; эстетические наблюдения отцов должны были превратиться в более определенное и практическое стремление быть полезными. Легко понять, в каком виде должна была представиться окружающая действительность, как только эти люди стали вникать в нее. Она должна была представить им самую мрачную картину: рабство, неуважение к правам личности, презрение общественных интересов -- все это должно было удручающим образом подействовать на молодых наблюдателей, производить в них уныние; но они были слишком возбуждены, чтобы уныние могло их заставить складывать руки.

Один из немногих невоенных участников движения 14 декабря -- Кюхельбекер на допросе верховной следственной комиссии откровенно признавался, что главной причиной, заставившей его принять участие в тайном обществе, была скорбь его об обнаружившейся в народе порче нравов как следствии угнетения.

"Взирая, -- говорит он, -- на блистательные качества, которыми бог одарил русский народ, единственный на свете по славе и могуществу, по сильному и мощному языку, которому нет подобного в Европе, по радушию, мягкосердечию, я скорбел душой, что все это задавлено, вянет и, быть может, скоро падет, не принесши никакого плода в мире".

Это важная перемена, совершившаяся в том поколении, которое сменило екатерининских вольнодумцев; веселая космополитическая сантиментальность отцов превратилась теперь в детях в патриотическую скорбь. Отцы были русскими, которым страстно хотелось стать французами; сыновья были по воспитанию французы, которым страстно хотелось стать русскими. Вот и вся разница между отцами и детьми. Настроением того поколения, которое сделало 14 декабря, и объясняется весь ход дела.

ТАЙНЫЕ ОБЩЕСТВА

Историю тайного общества и возбужденного им мятежа можно передать в немногих словах.

Масонские ложи, терпимые правительством, давно приучили русское дворянство к такой форме общежития. При Александре тайные общества составлялись так же легко, как теперь акционерные компании, и даже революционного в них было не больше, как в последних.

Члены тайного общества собирались на секретные заседания, но сами были всем известны и прежде всего полиции. Само правительство предполагало возможным не только для гражданина, но и для чиновника принадлежать к тайному обществу и не видело в этом ничего преступного. Только указом 1822 г. от чиновников велено было отобрать показания, не принадлежат ли они к тайному обществу, и взять подписку, что впредь они ни к какому обществу принадлежать не будут.

Молодые люди, офицеры во время похода, на бивуаках привыкли заводить речь о положении отечества, за которое они льют свою кровь; это было обычным содержанием офицерских бесед вокруг походного костра. Воротившись домой, они продолжали составлять кружки, похожие на мелкие клубы.

Основанием этих кружков обыкновенно был общий стол; собираясь за общим столом, они обыкновенно читали по окончании обеда. Иностранный журнал, иностранная газета были потребностями для образованного гвардейского офицера, привыкшего зорко следить за тем, что делалось за границей. Чтение прерывалось обыкновенно рассуждениями о том, что делать, как служить. Никогда в истории нашей армии не встречались и неизвестно, встретятся ли когда-нибудь такие явления, какие тогда были обычны в армиях и гвардейских казармах. Собравшись вместе, обыкновенно заговаривали о язвах России, о закоснелости народа, о тягостном положении русского солдата, о равнодушии общества и т. д.

Разговорившись, офицеры вдруг решат не употреблять с солдатами телесного наказания, даже бранного слова, и без указа начальства в полку вдруг исчезнут телесные наказания. Так было в гвардейских полках Преображенском и Семеновском. По окончании похода солдаты здесь не подвергались побоям; офицер остался бы на службе не более часа, если бы позволил себе кулак или даже грубое слово по отношению к солдату.

Образованный, т. е. гвардейский, офицер исчез из петербургского общества; в театрах нельзя было встретить семеновца: он сидел в казарме, учил солдат грамоте. Семеновские офицеры уговорились не курить, потому что шеф их, государь, не курит. Никогда не существовало среди офицерских корпораций таких строгих нравов. Офицеры привыкли собираться и разговаривать; эти кружки незаметно превратились в тайные общества.

В 1816 г. в Петербурге образовалось тайное общество из нескольких офицеров, преимущественно из гвардейских офицеров генерального штаба под руководством Никиты Муравьева, сына известного нам учителя Александра, и князя Трубецкого.

Общество это было названо "Союз спасения" или "истинных и верных сынов отечества"; оно поставило себе довольно неопределенную цель -- "содействовать в благих начинаниях правительству в искоренении всякого зла в управлении и в обществе".

Это общество, расширяясь, выработало в 1818 г. устав, образцом которого послужил статут известного патриотического немецкого общества Тугенбунд, который подготовил национальное восстание против французов. Общество тогда приняло другое имя -- "Союз благоденствия"; задача его определена была несколько точнее.

Поставив себе ту же цель -- "содействовать благим начинаниям правительства", оно вместе с тем решило добиваться конституционного порядка, как удобнейшей для этой цели формы правления.

Оно, однако же, не считало себя революционным; в обществе долго обдумывалась мысль обратиться с просьбой о разрешении к самому государю в уверенности, что он будет сочувствовать их целям. Расширяясь в составе, общество разнообразилось во мнениях; появились в нем бешеные головы, которые предлагали безумные насильственные проекты, но над этими проектами или улыбались, или отступали в ужасе. Это разнообразие мнений повело в 1821 г. к распадению Союза благоденствия.

Когда распался Союз благоденствия, тогда из развалин его возникли два новых союза -- Северный и Южный.

Северный союз в первое время имел руководителем известного нам Никиту Муравьева, офицера генерального штаба, и статского советника Николая Тургенева. Он был в то время известен как автор превосходной книжки теории налогов; он много занимался политико-экономическими вопросами; его задушевной мечтой было работать над освобождением крестьян. В 1823 г. в Северное общество вступил Кондратий Рылеев, отставной артиллерист, служивший по выборам петербургского дворянства и вместе управлявший делами Североамериканской торговой компании. Он стал вождем Северного общества; здесь господствовали конституционно-монархические стремления.

Гораздо решительнее было Южное общество; оно составилось из офицеров второй армии, расположенной в Киевской и Подольской губерниях.

Главная квартира этой армии находилась в Тульчине (Подольской губернии). Вождем Южного общества стал командир пехотного Вятского полка Пестель, сын бывшего сибирского генерал-губернатора, человек образованный, умный и с очень решительным характером; благодаря этому вождю в Южном обществе получили преобладание республиканские стремления.

Впрочем, Пестель не создавал определенной формы правления в уверенности, что ее выработает общее земское собрание; он надеялся быть членом этого собрания и готовил себе программу, обдумывая предметы, о которых будут говорить на соборе.

0x01 graphic

СП. Трубецкой. Н.М. Муравьев. Н.С. Мордвинов

ВЫСТУПЛЕНИЕ 14 ДЕКАБРЯ 1825 г.

Николай согласился принять престол, и 14 декабря была назначена присяга войск и общества.

Члены Северного общества распространяли в некоторых казармах, где популярно было имя Константина, слух, что Константин вовсе не хочет отказаться от престола, что приготовляется насильственный захват власти и даже что великий князь арестован. Этими слухами и увлечены были некоторые гвардейские солдаты; значительная часть Московского гвардейского полка 14 декабря отказалась дать присягу.

С распущенными знаменами в одних сюртуках солдаты бросились на Сенатскую площадь и построились здесь в каре; к ним присоединилась часть гвардейского гренадерского полка и весь гвардейский морской экипаж; всего собралось на Сенатской площади тысячи две. Члены тайного общества накануне решили действовать по настоянию Рылеева, который, впрочем, был уверен в неуспехе дела, но только твердил: "все-таки надо начать, что-нибудь выйдет".

Диктатором назначен был князь С. Трубецкой, но он не явился на площадь, и напрасно его искали; всем распоряжался бывший в отставке и носивший простой сюртук Пущин, частью -- Рылеев.

Впрочем, каре мятежников стояло в бездействии в продолжение значительной части декабрьского дня.

Великий князь Николай, собиравший около себя полки, оставшиеся ему верными и расположенные у Зимнего дворца, также оставался в бездействии в продолжение значительной части дня. Одна рота, приставшая к мятежникам, стремясь на Сенатскую площадь, забежала на внутренний двор Зимнего дворца, но встретилась с солдатами, которые остались верными Николаю, тогда они кинулись на площадь; Николай спросил: куда они? "Туда", -- сказали солдаты, и Николай указал им дорогу, как пробраться к мятежникам.

У одного мятежника была мысль о том, что он может решить дело насильственно; положив в оба кармана по заряженному пистолету, он поместился на Адмиралтейском бульваре; мимо него несколько раз прошел Николай, несколько раз обращался за справкой; офицер хорошо знал, что в обоих карманах лежит по пистолету, но у него не хватило духу на насилие. Так обе стороны спорили великодушием.

Наконец, Николая уговорили в необходимости кончить дело до наступления ночи, в противном случае другая декабрьская ночь даст мятежникам возможность действовать. Приехавший только что из Варшавы Толь подступил к Николаю:

"Государь, прикажите площадь очистить картечью или откажитесь от престола".

Дали холостой залп, он не подействовал; выстрелили картечью -- каре рассеялось; второй залп увеличил число трупов.

Этим кончилось движение 14 декабря.

Вожди были арестованы; на юге Муравьев-Апостол увлек за собой кучку солдат, но был взят с оружием в руках.

Верховная следственная комиссия расследовала дело, а чрезвычайный суд произнес приговор, который был смягчен новым государем.

По этому приговору пять участников дела были наказаны смертью через повешение, а остальные сосланы были в Сибирь. Всех привлеченных к следствию -- 121 человек.

Повешены были вожди обоих союзов: Пестель, Рылеев, Каховский (у которого хватило духу застрелить Милорадовича, когда тот после неудачной попытки уговорить мятежников возвращался к Николаю), Бестужев-Рюмин (один из деятельнейших распорядителей на площади 14 декабря) и С. Муравьев-Апостол, взятый на юге, в Киевской губернии, с оружием в руках. Так кончилось это движение, которое, как мы видели, стало возможным только благодаря стечению неожиданных обстоятельств.

Я изложил событие 14 декабря кратко, имея в виду книгу, к которой можно обратиться для более близкого знакомства с событием: это "Восшествие императора Николая на престол", барона Корфа (сочинение, изданное по высочайшему повелению); книга очень верно воспроизводит события, только не все; подробнее изложена заметка о престолонаследии; мимоходом описывается история тайного общества, как и условия, его подготовившие.

Книга эта была составлена по желанию покойного государя, когда он был еще наследником, и долго хранилась в рукописи, потом была несколько раз напечатана в ограниченном числе экземпляров и не выходила из стен дворца; она была обнародована только по вступлении на престол Александра II.

ЗНАЧЕНИЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ 14 ДЕКАБРЯ 1825 г.

Событию 14 декабря придавалось значение, какого оно не имело; приписывались ему последствия, которые не из него вытекали.

Чтобы вернее оценить его, не следует, прежде всего, забывать его наружность.

По наружности это один из тех дворцовых гвардейских переворотов, какие происходили по смерти Петра в продолжение XVIII в.

В самом деле, движение вышло из гвардейских казарм, руководили им почти одни гвардейские офицеры, представители коренного, столбового русского дворянства. Движение было поднято по вопросу о престолонаследии, как поднимались все движения XVIII в., и на знамени движения было написано личное имя.

В движении 14 декабря столько сходства с гвардейскими переворотами XVIII в., что современники, наблюдавшие это событие, не могли не вспомнить о гвардейских переворотах. В любопытнейшей записке приехавшего около того времени в Петербург родственника императрицы-матери принца Евгения Вюртембергского мы находим следующий характерный рассказ. Когда получена была в Петербурге весть о кончине государя, незадолго до 14 декабря, принц Евгений встретил во дворце петербургского генерал-губернатора графа Милорадовича, который, разговорившись о положении дел, выразил принцу сомнение в успехе дела, т. е. в успехе присяги великому князю Николаю, так как гвардия, по словам Милорадовича, очень привязана к Константину.

"О каком успехе говорите вы, граф? -- сказал Евгений, -- я жду естественного перехода престола к великому князю Николаю, в случае если Константин будет настаивать на отречении, причем тут гвардия?" "Я с вами согласен, -- отвечал Милорадович, -- гвардии, понятно, не следовало мешаться в это, но она уже испокон века привыкла к этому и сроднилась с таким понятием".

Итак, люди 14 декабря сделали дело, как не раз делали его в продолжение XVIII в. Теперь в последний раз русская дворянская гвардия хотела распорядиться престолом, а потом гвардия перестала быть дворянской.

Несмотря на все сходство движения 14 декабря с дворцовыми переворотами XVIII в., оно вместе с тем существенно отличается от последних.

Отличие это заключается не только в характере вождей движения, но и в цели. Знамя, на котором было написано личное имя Константина, выкинуто было только для солдат, которых уверили, что они восстают за угнетенных -- великого князя Константина и за его супругу "Конституцию" (великий князь был женат на польке, а польки-де иногда носят очень странные имена). Вожди движения были одинаково равнодушны к обоим именам: они действовали не во имя лица, а во имя порядка.

Ни одно гвардейское движение XVIII в. не имело целью нового государственного порядка. Впрочем, это было только стремление к новому порядку; самый порядок не был выработан вождями движения.

Выходя на улицу, они не несли за собою определенного плана государственного устройства; они просто хотели воспользоваться замешательством при дворе, для того чтобы вызвать общество к деятельности.

Их план таков: в случае удачи обратиться к Государственному совету и Сенату с предложением образовать временное правительство из пяти членов; были даже намечены эти члены; между ними рядом с Пестелем, самой дельной головой в тайном обществе, должен был сесть и знакомый нам М. М. Сперанский. Временное правительство должно было руководить делами до собрания Земской думы, той самой Земской думы, план которой проектировал Александр со Сперанским в преобразовательном проекте. Земская дума как учредительное собрание и должна была разработать новое государственное устройство.

Таким образом, вожди движения поставили себе целью новый порядок, предоставив выработку этого порядка представителям земли, значит, движение было вызвано не определенным планом государственного устройства, а более накипевшими чувствами, которые побуждали как бы то ни было направить дело по другой колее.

Тем не менее, нет надобности приписывать этому движению особенно важные последствия. Один высокопоставленный сановник, встретив одного из арестованных декабристов, своего доброго знакомого князя Евгения Оболенского, с ужасом воскликнул:

"Что вы наделали, князь. Вы отодвинули Россию по крайней мере на 50 лет назад".

Это мнение утвердилось впоследствии; событие 14 декабря считали великим несчастьем, которое определило характер следующего царствования, как известно, очень нелиберального. Это -- совершенно ложное представление; характер следующего царствования определился не 14 декабря; это царствование имело бы тот же характер и без 14 декабря; оно было прямым продолжением последнего десятилетия царствования Александра.

Еще ранее 14 декабря предшественник Николая уже решительно вступил на ту дорогу, по которой шел его преемник. Притом мысль, чтобы мятеж 14 декабря мог отодвинуть Россию на 50 лет назад, невероятна уже потому, что в последние 50 лет она немного сделала шагов вперед: отодвинуться некуда было.

Такое значение 14 декабря придавали, также помня фразу, которая не раз срывалась с языка Николая в продолжение его царствования; при встрече с каким-нибудь досадным проявлением вольного духа в обществе, он иногда говаривал: "Ah, се sont tougours mes amis de quatorse".

Но напрасно было придавать этим словам буквальное значение.

14 декабря не было причиной направления следующего царствования, оно само было одним из последствий той причины, которая сообщила такое направление следующему царствованию.

Справка:

0x01 graphic

Камера декабристов в Читинском остроге

Акварель Н. РЕПИНА, 1829 г.

Пестель Павел Иванович (1793-- 1826) -- основатель и руководитель Южного общества декабристов, полковник (1821). На военной службе с 1810 г. С 1811 г. -- командир взвода в лейб-гвардейском Литовском (впоследствии Московском) полку. Участник Отечественной войны 1812 г. и Заграничных походов русской армии 1813--1814 гг. В Бородинском сражении был тяжело ранен, награжден золотой шпагой и медалью "За храбрость". С ноября 1821 г. -- командир Вятского пехотного полка, сумел вывести его в число лучших во 2-й армии. Арестован по доносу 13(25) декабря 1825 г. в Тульчине. На следствии убежденно отстаивал свои взгляды. Повешен вместе с четырьмя другими руководителями восстания в Петропавловской крепости.

Муравьев-Апостол Сергей Иванович (1796--1826) -- подполковник, член Южного общества и один из его активнейших деятелей. Брат декабристов Матвея и Ипполита Муравьевых-Апостолов. Стал во главе восстания Черниговского пехотного полка, был тяжело ранен при столкновении с правительственными войсками при селе Трилесы. Казнен вместе с четырьмя другими декабристами.

Фонвизин Михаил Александрович (1788--1854) -- генерал-майор (1820), участник Отечественной войны 1812 г.. Заграничных походов 1813--1814 гг. В отставке - с 1822 г. Член Северного общества, один из его активнейших деятелей-организаторов. Находился в тюрьмах Читы и Петровского завода, куда за ним последовала его жена П.Д. Фонвизина. В 1853 г. получил разрешение выехать в Европейскую Россию с правом жительства в селе Марьине Бронницкого уезда Московской губернии, где и умер.

Трубецкой Сергей Петрович (1790-- 1860) -- потомок одного из знатнейших в России княжеских родов. С 1808 г. -- на военной службе, к 1825 г. -- гвардии полковник, дежурный штаб-офицер 4-го пехотного корпуса. Участник Отечественной войны 1812 г. и Заграничных походов. Награжден орденами Святого Владимира 4-й степени, Святой Анны 2-й степени, прусским орденом "За заслуги" и знаком железного креста. Один из учредителей "Союза спасения" (1816), участник декабристского движения на всех его этапах. Намеченный диктатором, в день восстания на Сенатскую площадь, однако, не явился. С сентября 1826 г. - на каторге (Нерчинск, Чита, Петровский завод), с 1839 г. -- на поселении (с. Оёк Иркутской губернии). По амнистии 22 августа 1856 г. восстановлен в правах дворянства, но без княжеского титула. Вернувшись в Европейскую Россию, жил в Киеве, с 1858 г. -- в Одессе, с августа 1859 г. -- в Москве.

Муравьев Никита Михайлович (1796-- 1843) -- декабрист, капитан гвардии (1825). Участвовал в Заграничных походах русской армии 1813--1814 гг. Один из основателей "Союза спасения" и "Союза благоденствия", республиканец. Член Верховной думы и правитель Северного общества, член директории Южного общества. Автор проекта конституции будущего Русского государства. Приговорен к смертной казни, замененной 20-летней каторгой. С 1827 г. -- в Нерчинских рудниках, затем на поселении в Иркутской губернии, где и умер. Учредителями Северного общества являлись также Н.И. Тургенев, М.С. Лунин, СП. Трубецкой, Е.П. Оболенский, И.И. Пущин. Умеренное крыло поддерживало конституцию Н.М. Муравьева, радикальное склонялось к "Русской правде" П.И. Пестеля.

Мордвинов Николай Семенович (1754 1845) -- государственный и военно-морской деятель, адмирал (1797). С 1802 г. -- первый министр Морских сил. в декабре того же года из-за несогласия с господствовавшими в придворных кругах взглядами на преобразование флота вышел в отставку. С 1810 г. -- член Государственного совета и председатель Департамента государственной экологии, в 1823--1840 гг. -- Вольного экономического общества. Отличался настойчивостью в проведении решений в жизнь, независимым характером. Будучи членом верховного уголовного суда над декабристами, Мордвинов единственный, кто не подписал им смертный приговор, хотя и осуждал их метод действия. Автор ряда трудов по экономике России. Награжден орденом Святого Андрея Первозванного. Именем Мордвинова названы залив в Охотском море, мыс в Беринговом море, остров в Антарктиде.

Литература:

-- "Донесение следственной комиссии 1826 г.".

-- "Донесение Варшавского следственного комитета".

-- М. Богданович, "История царствования императора Александра I" (том шестой).

-- А. Пыпин, "Общественное движение в России при Александре I".

-- бар. Корф, "Восшествие на престол императора Николая I".

-- Н. Шильдер, "Междуцарствие в России с 19 ноября по 14 декабря" ("Русск. старина", 1882 г., т. 35-й).

-- С. Максимов, "Сибирь и каторга" (СПб., 1891).

-- "Записки Декабристов", изданные в Лондоне А. Герценом.

-- "Записки Ивана Дмитриевича Якушкина" (Лондон, 1862; вторая часть помещена в "Русском архиве" 1870 г.);

-- "Записки кн. Трубецкого" (Л., 1863);

-- "Четырнадцатое декабря" Н. Пущина (Л., 1863);

-- "Записки фон Визина" (Лпц., 1859, в сокращенном виде напечатаны в "Русской старине" 1884 г.);

-- Никита Муравьев, "Разбор донесения следственной комиссии в 1826 г.";

-- Лунин, "Взгляд на тайное общество в России 1816--1826";

-- "Записки И. И. Горбачевского" ("Русский архив" 1882);

-- "Записки Н. В. Басаргина" ("Девятнадцатый век", 1-я часть);

-- "Воспоминания декабриста А. С. Гангеблова" (М., 1888);

-- "Записки декабриста" (барона Розена, Лпц., 1870);

-- "Воспоминания декабриста (А. Беляева) о пережитом и перечувствованном, 1805--1850 гг." (СПб., 1882).

Старая, но и умная литература

-- Харкевич В. 1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников. Материалы Военно-учебного архива Главного штаба. Вып. II. [Записки: А. X. Бенкендорфа, В. И. Тимофеева. Воспоминания: А. П. Никитина, Л. А. Нарышкина, А. Н. Раевского, П. А. Козева, А. Я. Ваксмута. Письма: П. П. Коновницына, К. А. Толя]. - Вильна. 1903.

-- Харкевич В. 1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников. Материалы Военно-учебного архива Главного штаба. Вып. III. [Записки А. И. Антоновского. Воспоминания А. И. Дружинина]. - Вильна. 1904.

-- Харкевич В. 1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников. Материалы Военно-учебного архива Главного штаба. Вып.IV. [Записки П. В. Чичагова, А. Г. Щербатова, С. С. Малиновского. Воспоминания А. И. Красовского, К. О. Ламберта]. - Вильна. 1907.

-- Харкевич В. Война 1812 года. От Немана до Смоленска. - Вильна, 1901.

-- Херасков И. Из воспоминаний французских пленников в России 1812-1814 гг // Голос минувшего, 1914, NN 6 и 8.

-- [Хомутов С. Г.] Дневник свитского офицера. (С. Г. Хомутова) 1813 год // Русский архив, ,1869, стб. 220.

-- Хомутова А. Г. Воспоминания о Москве в 1812 году. Перев. с французского // Русский архив, 1891, N 11.

-- [Ципринус]. Калейдоскоп воспоминаний. 1811 и 1812 год // Русский архив, 1872, стб. 2269.

-- [Чаплиц]. Отечественная война в рассказе и письмах генер. Чаплица 1812 г. Сообщ. Л.М. Чичагов //Русская старина, 1886, N 6.

-- Чеботарев X. А. Бегство Наполеона из России. (Письмо проф. X. А. Чеботарева). Сообщ. и объяснил Б. Л. Модзалевский. В кн. "Огни". История-литература. Кн. I. - П., 1916.

-- Черепнин Н. П. Отечественная война. Очерк. - СП б.,1912.

-- [Чичагов]. Из записок адмирала Чичагова. Дела Турции в 1812 году. Проект диверсии против Наполеона // Русский архив, 1870, стб. 1522.

-- [Чичагов]. Переправа через Березину. (Из записок адмирала Чичагова // Русский архив, 1869, стб. 1147.

-- [Чичагов]. Письма, адмирала Чичагова к имп. Александру I. [1812 г.] Сборник имп. Русского исторического общества, 1871, т. VI.

-- [Шаликов П.] Историческое известие о пребывании в Москве французов 1812 года. - М., 1913.

-- Шарков В. В. Отечественная война или нашествие Наполеона на Россию. 1812-1912. - СП б.,1912.

-- Шаховской А. А. Первые дни в сожженной Москве 1812 г. Воспоминания //Русская старина, 1889, N 10.

-- Шаховской А. А. Первые дни в сожженной Москве. Сентябрь и октябрь 1812 г. Письмо к А. И. Михайловскому-Данилевскому //Русская старина, 1889, т. 64.

-- [Шаховской А. А.] Двенадцатый год. Воспоминания кн. А. А. Шаховского // Русский архив, 1886, N 11.

-- Шильдер Н. К. Россия в ее отношениях к Европе в царствование имп. Александра I (1806-1815) //Русская старина, 1888, т. 57; 1889, т. 61; 1890, т. 65.

-- [Шипов Н. И.] История моей жизни. Рассказ бывшего крепостного крестьянина Н. И. Шипова //Русская старина, 1881.

-- [Шишков А. С.] Краткие записки адмирала А. Шишкова, веденные им во время его пребывания при блаженной памяти Гос. имп. Александре I в бывшую с французами в 1812 и в последующих годах войну. - СП б., 1831.

-- Шляпкин И. Горе московских жителей в 1812 г. (Современные Письма) //Русская старина, 1913, N 4.

-- Штейнгель В. И. Записки. [1812 г.] В кн: "Общественное движение в России в первую половину XIX века". Т. I. Декабристы. - СП б., 1905.

-- Шульгин С. Н. Отечественная война 1812 года. Под ред. В. И. Комарницкого. - М., 1912.

-- Шумигорский Е. С. Отечественная война 1812 года. - СП б.,1912.

-- Щепкин Д. К истории Московского университета. Письма профессоров во время московского разорения, 1812-1813 // Русский архив, 1904, N 1.

-- Щукин П. И. Бумага относящиеся до Отечественной войны 1812 г. Ч.1-10. - М., 1897-1908.

-- Эдлинг. Р. С. (Урожд. Стурдза). Из записок. С неизданной французской рукописи. [1813-1814 гг.] // Русский архив, 1887, N 3.

-- [Эйлер А. А.] Записки А. А. Эйлера. [1812-1814 гг.] // Русский архив, 1880, кн. II.

-- Энгель И. С. Письмо 1813 года //Щукинский сборник, вып. IV. - М., 1905.

-- [Эренстрем И.-А.] Из исторических записок Иоанна-Альберта Эренстрема. 1812 год. Сообщ. и перев. Г. Ф. Сюнненберг // Русская старина, 1893, N 11.

-- Яковлев В. Инженерное оборудование Бородинского поля сражения. // Журн. Техника и вооружение, 1938, N 10.

-- Якушкии И. Д. Записки. [1812-1814 гг.] Полное без выпусков издание "Библиотеки декабристов". - М., 1908.

Печать и подпись патриарха Иова

РУССКИЕ В ПОСЛОВИЦАХ И ПОГОВОРКАХ

Иван Снегирев

Угрозою совести и общего мнения у русских бывал стыд, который ставился выше казни и принимаем был не только в смысле срама и бесчестия, но и добросовестности и целомудрия; ибо:

В ком есть стыд, в том и совесть.

В том и Бог, в ком есть стыд.

Но:

В ком ни стыда ни совести.

Кто ни Бога не боится, ни людей не стыдится,- тот считался пропащим человеком.

Бесстыдство как презрительное бесчестие изображается также в следующих пословицах:

Стыд не дым, глаз не выест.

Убей (отними) Бог стыд, все пойдет хорошо.

Стыд под каблук,а совесть под подошву.

Как некогда у древних римлян стыд употреблялся в значении наказания и признания в вине, так у русских страх стыда действовал над простыми и добрыми сердцами сильнее, чем страх наказания; почему и называют они стыд смертию; ибо остыдить и осрамить человека в дурном деле пред добрыми людьми то же, по мнению русского народа, что голову снять.

Подобно русским, у немцев издревле вкоренилось понятие о чести и бесчести, и тот почитался несчастным, кто наказан был лишением чести, так что древние законоположения различных германских народов и права обычаев в средние времена доказывают справедливость старой немецкой пословицы:

Лучше десятерым оставить честь, нежели одного обесчестить, ошельмовать.

Петр I постановил законом "шельмовать".

С его времени немецкое слово "шельма", обратившееся в брань, получило права гражданства в русском слове.

Стыд и стыдливость вместе с смирением почитались драгоценным украшением юношества обоего пола и душою супружеской жизни:

Смиренье девичье ожерелье.

Смиренье молодцы ожерелье.

Обычай и суеверное мнение, что лихой нечистый глаз может изурочить, сглазить красных девиц, держали их, подобно сокровищам в таинственном уединении и произвели пословицы:

Видна девка медяна, а не видна золотая.

Сколько от положения, столько и от характера русских, в них мало заметно той мстительности, какая видна в других славянских племенах, вероятно, заимствовавших сие свойство от соседей своих. Русские говорят:

Худой мир лучше доброй брани.

Брань славна лучше мира студна.

Они означают одною пословицей свое миролюбие, а другою - дух воинственный и любовь к славе:

Дружбу помни, а зло забывай.

Сходная у русских с поляками и другими славянскими племенами поговорка:

Как камень в воду - прежде означала забвение гнева и вражды, а теперь принимается в смысле невозвратимой утраты, например, пропал, как будто камень в воду бросил.

В древности это слово было торжественною формулой при заключении мира, означая, что "как камень исчезает из вида, погружаясь на дно реки, так да исчезнет всякая тяжкая вражда, виновница неприязненных действий",- или, как говорят наши простолюдины при заключении мировой: Быть так: все бесы в воду, да и пузырек вверх! С прекращением сего обычая слово получило другой смысл.

В римско-католической церкви обрядами издавна был известен камень мира.

И древние римляне при договорах клялись, держа камень в руке, и бросали оный, убив свинью со следующим заклинанием: "Если заведомо обманываю: то,как я кидаю сей камень, так пусть выкинет меня Юпитер (Светодавец) из всего города, крепости, и лишит меня имущества !"

Бросить камень в воду, значит также сделать затруднение, препятствие.

При забвении зла русский любит хранить воспоминания о доброй старине своей и неохотно принимает новизны, в коих его пословица подозревает кривизны.

0x01 graphic

Акафист, поднесенный Карионом Истоминым

царевичу Алексею Петровичу. 1690-е гг.

БИБЛЕЙСКИЕ АФОРИЗМЫ

Кто хочет иметь друзей, тот и сам должен быть дружелюбным; и бывает друг, более привязанный, нежели брат.

Притчи Соломона (гл. 18, ст. 25)

Не дружись с гневливым и не сообщайся с человеком вспыльчивым.

Притчи Соломона (гл. 22, ст. 24)

Не учащай входить в дом друга твоего, чтобы он не наскучил тобою и не возненавидел тебя.

Притчи Соломона (гл. 25, ст. 17)

Железо железо острит, и человек изощряет взгляд друга своего.

Притчи Соломона (гл. 27, ст. 17)

Как в воде лицо -- к лицу, так сердце человека -- к человеку.

Притчи Соломона (гл. 27, ст. 19)

Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их: ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его. Также, если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться? И если станет преодолевать кто-либо

одного, то двое устоят против него: и нитка, втрое скрученная, нескоро порвется.

Екклесиаст (гл. 4, ст. 9--12)

Не делайся врагом из друга, ибо худое имя получает в удел стыд и позор.

Сирах (гл. 6, ст. 1)

Сладкие уста умножат друзей, и доброречивый язык умножит приязнь. Живущих с тобою в мире да будет много, а советником твоим -- один из тысячи. Если хочешь приобрести друга, приобретай его по испытании и не скоро вверяйся ему.

Сирах (гл. 6, ст. 5--7)

Отдаляйся от врагов твоих и будь осмотрителен с друзьями твоими. Верный друг -- крепкая защита: кто нашел его, нашел сокровище. Верному другу нет цены и нет меры доброте его.

Сирах (гл. 6, ст. 13--15)

Не оставляй старого друга, ибо новый не может сравниться с ним; друг новый -- то же, что вино новое: когда оно сделается старым, с удовольствием будешь пить его.

Сирах (гл. 9, ст. 12, 13)

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 19/01/2011, изменен: 19/01/2011. 54k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 6 штук.	Ваша оценка:

Каменев Анатолий Иванович "Рукой победной, но в рабстве мы умами"...

Каменев Анатолий Иванович
"Рукой победной, но в рабстве мы умами"...