ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
Руководящие Начала Русской Военной Педагогики

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 3.64*4  Ваша оценка:

   ... Когда истинные начала военного искусства забываются, то вспоминать их вынуждают кровавые уроки войны.

Д.Н. Трескин

А. Каменев

РУКОВОДЯЩИЕ НАЧАЛА РУССКОЙ ВОЕННОЙ

ПЕДАГОГИКИ

  

*

  

ИСХОДНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ

   Педагогика -- как практическая наука, имеет три основы, ее составляющие: а)общие базисные основания (единые для такого живого вида, каким является человек, вне зависимости от его национальности, географии проживания, политико-экономического строя и т.п.); б)национальные составляющие (конкретизирующие, уточняющие эти общие положения применительно к конкретной нации, имеющей свою культуру, традиции, историю, ценностные ориентации, природные особенности и т.д.); в)профессиональные (они, в свою очередь, определяются требованиями к характеру и содержанию деятельности, местом и ролью в общем созидательно-преобразующем процессе этой профессии среди прочих, общими и частными профессиональными функциями данной профессии). Отсюда вытекают три главенствующие педагогические задачи:
  
   1)общепедагогическая;
   2)национальная;
   3)профессиональная.
  
   В целостной (не конъюнктурной) педагогической системе эти три задачи всегда имеют место и не зависят от возраста и пола объекта педагогического воздействия: будь то ребенок или более чем взрослый человек. Меняется лишь содержание этих задач, изменяется методика, иными становятся педагогические средства, в ином соотношении находятся эти три задачи, но они всегда имеют место и всегда должны быть в поле зрения тех субъектов педагогики (родители, учителя, педагоги, воспитатели, командиры и начальники, среда, государство, СМИ, творческая интеллигенция и т.п.), которые так или иначе формируют (видоизменяют) личность и отношения между людьми.
   На практике, как правило, обращается внимание лишь на ограниченный круг задач профессиональных. Педагогическое развитие (воздействие) считается неуместным в пору зрелости человека, и уж совсем "недопустимым" применительно к начальствующим лицам (это квалифицируется чуть ли не как оскорбление достоинства начальствующего лица). Названные стойкие заблуждения политико-педагогического характера серьезно (негативно) отзываются на всей системе русского государственного и военного строительства, ведут к неудачам в политике, экономике, военном деле, но, самое главное, наносят вред русскому народу, талантливому в своей массе, но безнадежно губимому неумелым и невежественным руководством свыше.
   Кратко рассмотрим названные базисные основания русской военной педагогики.
  

ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ НАЧАЛА ПЕДАГОГИКИ

   Так как мы имеем дело с человеком, то должны его знать настолько, насколько это возможно. Без понимания существа человека как личности, мы не в состоянии строить какую-либо систему работы с ним, а тем более такое сложное дело, как военное. Понимание человека сокрыто в тайне его появления на Земле. Ключ к пониманию этой тайны дает христианская антропология -- одна из древнейших дисциплин, с выводами и оценками которой следует считаться.

*

   Согласно христианской антропологии, начало личности, существенно связано с самосознанием, которое является ее основным признаком. Самосознание -- есть функция духа: глубочайшую сущность существа нашего познаем мы не умом, а духом. Духу нашему изначально присуща ненасытимая, неутомимая жажда идти вперед и вперед, тяготение к Правде, Истине, Справедливости, Безусловному, Абсолютному, Вечному, Бесконечному... Духовная жизнь в нас есть источник самовидения, источник Света, в излучениях которого осуществляется сознавание самого себя, -- это есть сердцевина личности, связью с которой и держится вся наша личность в полноте ее сил.

*

   Наряду с духом следует признать следующее: во-первых, человек -- это не только дух, но душа и тело, которые имеют свое содержание и назначение; во-вторых, изначально определен (существует) примат духовного начала в личности над душой и телом; в-третьих, нередко имеет место "плененность духа влечениями психофизического характера" (другими словами, хотя предначертанный Свыше порядок вещей и ставит дух во главу личности, тем не менее, в силу испорченности и порочности человека, психофизиология нередко диктует свои условия жизнесуществования, тем самым извращая благоразумный ход жизни; больной дух оказывается не в силах сопротивляться напору страстей и желаний; закон жизни искажается и на первый план выступают меркантильные интересы и потребности); в-четвертых, корень всех моральных, психических и многих физических недугов (будь то, алкоголизм, наркомания, стяжательство, гордыня, высокомерие, зависть, черствость, равнодушие и т.п.) следует искать не в психологии и физиологии, а в болезни духа личности, как правило, в неспособности и неумении противостоять и не поддаваться искушениям, соблазнам, слабостям и позывам плоти и души. Без целительства духовного излечение человека невозможно.

*

   Духовное начало в человеке не есть нечто очевидное, понятное и лежащее на поверхности: духовную жизнь каждому предстоит в себе открыть -- в противном случае можно всю свою жизнь прожить, не останавливая своего внимания на духовной стороне жизни, лишь изредка ощущая ее влияние. Во-вторых, многие люди так часто убегают от самих себя, настолько ухолят в повседневную жизнь, что с трудом различают в себе духовное начало. Ведь для того, чтобы открыть в себе духовный мир, чтобы чувствовать, замечать и осмысливать свою внутреннюю жизнь, необходимо "внимать самому себе", нужно ослаблять власть внешних впечатлений и эмоций, необходимо уединение, внимательное самосозерцание, серьезные изменения в психических навыках, а иногда и крутые повороты судьбы. Чем раньше человек начнет "внимать самому себе", тем больше у него шансов к тому, чтобы укрепить свой духовный стержень, т.е. главную основу жизни.

*

   Подытожим: 1)человек -- это сложная биодуховная система, в которой примат имеет духовное начало; 2)развитие человека невозможно без совершенствования всех его главных составляющих: духа, души и тела; 3)причину искажения (аномалии) Закона жизни следует искать, прежде всего, в болезни духа; 4)укрепление духовного начала в человеке должно быть предметом особой заботы как самой личности, так и институтов, призванных образовывать и воспитывать человека; 5)правильно поставленное самосознание и самооценка -- центральный пункт укрепления духовного начала личности.

*

   Путь человека определяется не простою сопряженностью духа и психофизической стороны, но в нем обнаруживается своя -- для каждого человека особая -- закономерность, которую зовут "судьбою", которая в христианстве именуется "крестом". В глубине личности скрыта причина своеобразия, неповторимости ее, скрыт, однако, и ее крест, который, говоря формально, есть не что иное, как логика духовного развития данного человека. Каждый человек приносит с собой в мир свои задачи; и эти задачи, связанные с духовными особенностями человека, остаются одними и теми же, независимо от условий, в которых человек живет, -- иначе говоря, они могут и должны быть решены в любых условиях жизни.
   "Крест" -- это индивидуальный духовный закон. Понятие креста есть, таким образом, понятие основное для понимания отдельной личности -- оно относится к духовному его миру, задачи и логику которого он определяет. Духовная жизнь в нас задана как тема творческого раскрытия и осуществления данных нам "талантов". Понять свой крест, усмотреть внутреннюю тему жизни, понять, как она может воплотиться в данных условиях моего существования, связать ее с общими моральными и религиозными началами, -- все это так трудно, что требует подлинной прозорливости. Даже опытные руководители духовной жизни, из года в год руководящие кем-либо, часто "за деревьями не видят леса", не видят "креста", той центральной и основной и в то же время совершенно индивидуальной темы, которая определяет внутреннюю логику исканий и трудностей в человеке.

*

   Итак сформулируем важнейшие идеи: 1)Каждый человек строго индивидуален. Корень этой индивидуальности заключен в особой логике жизни, именуемой "крестом". Вокруг основной "темы жизни" следует концентрировать таланты, развивать способности. 2)Трудность познания своего "креста" не умаляет необходимости пробовать свои силы и возможности, искать свое место и дело жизни. Только активность таких поисков, "делание" позволит раскрыть меру данных нам талантов и способностей. 3)Отсутствие ярких дарований у человека вовсе не дает основания говорить об его обделенности талантами. Дело, как правило, в том, что или поиск был мало активным, или человек сам был невнимательным к тем дарам, которые ему ниспосланы Свыше. 4)Духовный наставник особенно необходим человеку в пору его детства, юности и ранней зрелости.

*

   В самой духовной сфере нашей образуются два полюса -- полюс добра и зла, полюс светлой и темной духовности. Как объяснить это явление в нашей душе? Что это за сила, так свободно прокрадывающаяся сквозь тело в душу и попеременно -- то оставляющая нас в покое, то снова на нас устремляющаяся, -- которая неизвестно откуда приходит и куда уходит? Это не есть одна только испорченность нашей природы, это есть тот иной закон ... противодействующий закону ума нашего, о коем говорит св. апостол (Римл. 7, 23). Нет: тут именно заметно действие посторонней силы, которая противодействует в нас доброй силе. Из этого сознания двойственности нашей души вытекает обязанность -- жить по-человечески и удерживаться от жизни, недостойной человека, в силу чего возникает исключительный закон человеческой деятельности, так называемый, нравственный закон, одно только появление которого в человеческом сознании преобразует собою всю душевную жизнь человека. Этот закон возвышает человека над теми мотивами, которые создаются разными условиями жизни и разными потребностями физической природы, и если прямо не заставляют его жить по истине, то по крайней мере заставляют его судить свою жизнь на основании идеи истинной жизни А таким путем в сферу человеческой жизни вносится особый нравственный элемент, и душевная жизнь человека превращается в особый сложный процесс духовного развития самой человеческой личности. Нравственный закон требует умения "внимать себе", духовно проникать в глубины своих движений и чувств, чтобы отдавать себе отчет в подлинном смысле различных по своему направлению "корней" этих движений и чувств. В случае же, когда злое, недоброе начало возьмет верх в человеке (хотя бы на некоторое мгновение), он должен уметь очиститься от греха, искренно раскаяться в содеянном. Лишь в порядке раскаяния светом молнии озаряется темное подполье души, -- чем духовно зрелее человек, тем ярче и тем чище воссоздается в свете раскаяния подлинная жизнь духа. Чрезвычайное значение раскаяния в динамике духовной жизни покоится на том, что при свете его вся неправда и зло, скрытые в "естественной духовности", отвергаются нами, и мы обращаемся к Богу. В эти моменты устанавливается живая связь с Богом, преодолевается раздвоение, -- и нет другого пути к духовному восхождению, как через раскаяние. Здесь находит свое объяснение один из загадочных парадоксов духовного возрастания, хорошо знакомый и священникам и педагогам. Торжество добродетели в поведении, на периферии души часто вовсе не способствует возрастанию цельности в духе, а лишь усиливает темный полюс в духовной стороне, -- и, наоборот, грехи и падения, если только они дают начало раскаянию, которое сотрясает все существо наше и вызывает к жизни беззаветное обращение к Богу, оказываются условием духовного возрастания. Раскаяние есть функция свободы в нас, и только как свободный акт оно имеет свою преображающую силу.

*

   Заметим следующее: 1)Наличие в душе двух полюсов (светлой и темной духовности) требует постоянной бдительности и готовности человека дать отпор соблазнам, искушениям и т.п. 2)Только посредством неукоснительного соблюдения верного нравственного закона человек в состоянии бороться с силами зла и своей темной духовности. 3)Умение различать добро и зло, добродетель и порок, правильно внимать себе и верно оценивать собственные дела и поступки, проявлять умеренность, сдержанность и смирение, искренно раскаиваться в содеянном зле, -- делает человека способным противостоять соблазнам и искушениям окружающей жизни. 4)Раскаяние -- это функция здорового духа, основа благоразумного поведения, показатель духовного прогресса личности, в то время как отсутствие побуждения к раскаянию -- свидетельство серьезной духовной болезни. 5)Раскаяние -- это не акт публичного покаяния, а внутренняя перестройка души в соответствии с совершенно иными духовными ценностями. Искреннее раскаяние -- это узловой пункт развития духовности человека.

*

   Человек рождается свободной личностью, в том плане, что ему предоставляется полное право распорядиться собственным неотъемлемым достоянием -- жизнью, здоровьем, задатками (физическими и духовными), связями и отношениями (от родственных, дружеских, национальных до общечеловеческих и внеземных). Но дар свободы -- великий, но и страшный дар; без него не цветет, не раскрывается личность, но в свободе же источник всех трагедий, всех испытаний человека. Свобода ставит нас неизменно и неотвратимо перед дилеммой добра и зла -- и как часто свобода, подлинная, глубокая, блистающая всеми дарами человеческой души -- уводит нас на путь зла и разрушения -- себя и других! Свобода задана, но не дана безусловно: ее поистине надо "завоевать", ее нужно утверждать и находить. Задача заключается в том, чтобы зажечь душу идеей свободы, привести ее к свободе, совершить восхождение к свободе. Не нужно быть придирчивым к современности, чтобы признать, что современный человек не умеет пользоваться своей свободой. Он даже готов пожертвовать своей свободой. Свобода так часто переживается людьми, как бремя, -- и не только в наше время, когда индивидуум жаждет раствориться в массе, в коллективе и спешит отказаться от своей свободы. Свобода больше смущает, чем помогает, больше обременяет, чем окрыляет. Все это ставит очень остро и ответственно вопрос о том -- как обеспечить связь свободы и добра? Как превратить начало свободы в источник творчества, а не произвола, восхождения к добру, а не служения злу? Как наполнить развитие разных сил в человеке глубоким смыслом, связать душу с миром ценностей -- не минуя свободу, а через свободу?

*

   Возьмем на заметку следующие обобщения: 1)Свобода -- это благо и дар Божий. Без свободы, вне ее невозможно развитие самостоятельной, благоразумной и активной личности. Ущемление или ограничение свободы -- это удар по самостоятельности, благоразумию и активности человека. 2)Свобода, как необходимое условие благоразумного поведения и активной деятельности, предполагает наличие у человека высокого уровня духовной культуры, умения пользоваться благами свободы. 3)Дети, юноши и люди раннего и позднего периода зрелости нуждаются в наставничестве на пути восхождения к свободе. 4)Главная проблема воспитания -- обеспечение естественной связи свободы и добра, свободы и долга, свободы и подлинного смысла жизни. 5)Свобода не дается, а берется. Берущий свободу возлагает на себя серьезные узы ответственности.

*

   Природа наделяет людей разными способностями и возможностями. Люди от природы не равны: они отличаются друг от друга: полом и возрастом; здоровьем, ростом и силою; зрением, вкусом, слухом и обонянием; красотою и привлекательностью; телесными умениями и душевными способностями -- сердцем и умом, волею и фантазией, памятью и талантами, добротою и злобой, совестью и бессовестностью, честностью, храбростью и опытом. Но, если люди от природы не одинаковы, то как же может справедливость требовать, чтобы с неодинаковыми людьми обходились одинаково, чтобы им предоставляли равные права и одинаковые творческие возможности. На самом деле справедливость совсем и не требует этого; напротив, она требует, чтобы права и обязанности людей, а также и их творческие возможности предметно соответствовали их природным особенностям, их способностям и делам. Так, именно справедливость требует, чтобы законы ограждали детей, слабых, больных и бедных. Именно справедливость требует, чтобы способным были открыты такие жизненные пути, которые останутся закрытыми для неспособных. ("Дорогу честности, храбрости, уму и таланту"). По своим духовным, умственным и физическим качествам люди, в силу объективных обстоятельств могут быть предназначены только к определенным видам деятельности, у каждого из нас существует свой предел возможностей, своя жизненная задача ("крест").

*

   Итак, заметим следующее: 1)Следует признать, что люди обладают разными задатками, способностями, духовными, умственными и физическими резервами, что ставит предел их жизненным устремлениям. 2)В силу объективных причин люди предрасположены к тем или иным практическим занятиям и видам деятельности. 3)Развивать и совершенствовать можно лишь то, что дано от природы. 4)Задача состоит в том, чтобы умело распорядиться тем, что дано Свыше. 5)Полученные Свыше дары можно утратить, если ими не пользоваться или же эксплуатировать нещадно. Не работающие функции свертываются из-за ненадобности.

*

   Человеку дан сильный фактор жизни -- инстинкт самосохранения, действие которого распространяется не только на физическую природу человека, но и на его духовную сферу. Инстинкт самосохранения вызывает к жизни идею спасения. Но, думая о спасении лишь в силу мучительного чувства ужаса смерти, человек уже естественно, конечно, и полагает свое спасение в одном только сохранении своей жизни путем устранения от нее всяких тех опасностей, которые неминуемо заставляют его болезненно трепетать за жизнь. Не найдя счастья в своей жизни, он переносит мечту о нем в свою будущую жизнь, обращаясь к Богу, вере христианской, ибо основной вопрос христианской веры -- христианское учение о спасении человека. Но интересы человеческой жизни не исчерпываются интересами физического существования. Человек может желать не только того, что представляется ему полезным или выгодным, приятным или необходимым, но и того еще, что он сам признает для себя достойным предметом своего хотения; и вследствие этого он может идти не только к тому, к чему вынуждают его стремиться удовлетворить физические потребности жизни, но и к тому еще, что далеко выходит за рамки этих потребностей.
   Здесь возникает вопрос о смысле жизни. Имеет ли жизнь вообще смысл, и если да -- то какой именно? В чем смысл жизни? Или жизнь есть просто бессмыслица, бессмысленный, никчемный процесс естественного рождения, расцветания, созревания, увядания и смерти человека, как всякого другого органического существа? Эти вопросы о смысле жизни волнуют и мучают в глубине души каждого человека. Человек может на время, и даже на очень долгое время, совсем забыть о нем, погрузиться с головой или в будничные интересы сегодняшнего дня, в материальные заботы о сохранении жизни, о богатстве, довольстве и земных успехах ... -- но жизнь уж так устроена, что совсем и навсегда отмахнуться от него не может и самый тупой, заплывший жиром и духовно спящий человек. "Что делать?" -- ставит вопрос себе и окружающим людям человек, делая акцент, как правило, на поиске путей и средств выхода из материально-бытовых теснин жизни и не затрагивая ее духовных основ. В подлинном же духовном значении вопрос звучит так: какую из жизненных целей или ценностей признать для себя определяющей и главной?

*

   На основании анализа духовной литературы, сформулируем практически-важные идеи: 1)Не следует полагать, что значимая жизненная цель должна обязательно касаться глобальных целей (к примеру, спасти человечество, сделать гениальное открытие, принести благо огромному количеству людей и т.п.). 2)Суть жизни заключается не в поиске ответа на вопрос "Как мне переделать мир, чтобы его спасти?", а в другом: "Как мне самому жить, чтобы не утонуть и не погибнуть в хаосе жизни?" 3)Под "смыслом жизни" следует подразумевать ее благоразумность: благоразумно то поведение (и жизнь, в целом), которое согласовано с Законом жизни, не противоречит и не искажает Его.

*

   В рамках земной жизни, Г. Спенсер, на наш взгляд верно, выделил следующие главнейшие (благоразумные) виды человеческой деятельности: 1)то, что способствует самосохранению; 2)то, что обеспечивает жизненные потребности; 3)то, что помогает воспитывать и обучать потомство; 4)то, что помогает поддержанию надлежащих социальных и политических отношений; 5)то, что позволяет плодотворно проводить свободное время.

*

   Классификация Г. Спенсера позволяет подойти к целому ряду важных выводов. Во-первых, это вывод о сравнительной норме ценности различных знаний в основе которой лежат следующие критерии: какую пользу человеку могут принести эти знания? помогают ли они понять как жить, как воспитывать свое тело, ум, как управлять делами? Во-вторых, вывод о необходимости соответствия главных видов человеческой деятельности и видам воспитания. В-третьих, вывод о примате жизненного знания над знаниями "незначительной существенной ценности" и знаниями "ценности условной".

*

   Заметим для педагогической практики следующее: 1)Человек, будучи слабым существом, нуждается в духовной поддержке, помощи, идее спасения, надежде, вере и любви. 2)Он должен иметь возможность выбрать себе достойные духовные ценности, не ограничиваясь скудным запасом духовной пищи, зачастую сомнительного содержания. 3)Благоразумное поведение следует считать целью и смыслом жизни человека. 4)Жизненное знание должно быть приоритетным в системе его образования и воспитания.

*

   При всей уникальности и неповторимости, человека не следует рассматривать изолированно: человек есть часть общего. Он живет во взаимозависимом мире и не может без серьезных последствия для себя рвать (нарушать) родственные, социальные, национальные и прочие основные связи. Как лист или ветвь дерева, мы питаемся соками целого, растем его жизнью и засыхаем и отпадаем в прах, если в самом целом нет жизни. Для того, чтобы индивидуальная жизнь имела смысл, нужно поэтому, чтобы имела смысл и жизнь общечеловеческая, чтобы история человечества была связным и осмысленным процессом, в котором достигается какая-либо великая и бесспорно ценная цель. Хочет человек того, или нет, но национальный фактор накладывает своей отпечаток на его сознание, поведение и жизнь в целом.

*

   Итак, сформулируем необходимые обобщения: 1)Человек, являясь частью общего человеческого сообщества и цивилизации, несет в себе печать этой общности. Ум, душа, характер, поведение человека имеют свой национальный, социальный и политический оттенок. 2)Национальное в человеке следует рассматривать как одну из важнейших субстанций, имеющую две стороны: позитивную и негативную. Обе эти стороны находятся в единстве и противоборстве, существуют во взаимосвязи друг с другом. В интересах развития и образования человека надо глубоко знать обе составляющие. 3)Развитие человека не может строиться без учета национального фактора, вопреки ему. Игнорирование его равносильно движению лодки против течения бурной горной реки. 4)Национальное, являясь одной из субстанций духа человека, требует столь же глубинных, а не поверхностных и не формальных подходов.

*

   Еще одна грань нашего существа связана с возрастом. Учение о примате духовного начала в человеке ставит вопрос о феноменологии духа в смысле ступеней его раскрытия в эмпирической жизни человека, т.е. вопрос о ступенях и формах духовной жизни у человека в разные периоды его жизни, начиная с младенчества и кончая глубокой старостью. В большей степени в литературе раскрыта диалектика духовного и психофизического развития детства и юности, в меньшей -- пора зрелости и старости, которые с позиций преемственности поколений представляют живейший интерес.

*

   Обобщим изложенное: 1)Каждый возраст имеет свои физические и духовные особенности. В частности, духовные особенности проявляются в особых составляющих: миропонимании; системе потребностей; мотивах поведения; источниках активности, творчества и вдохновения; социальных связях и отношениях; статусе и т.д. 2)Развертывание способностей (физических, умственных, духовных) может либо задерживаться, либо ускоряться как внутренними силами человека, так и внешними воздействиями (людьми, обстоятельствами). 3)Чрезмерное опережение естественных сроков развития, как и искусственное их торможение, -- чреваты серьезными последствиями. Следует вести природосообразное развитие (обучение, воспитание и образование) с некоторым упреждением естественных процессов. 4)Одной из важнейших духовных задач на каждом возрастном этапе является устранение типичных для этого периода ошибок, заблуждений, перекосов и т.п. 5)В каждом возрасте должно быть создано свое возрастное образование (фундамент, этаж, система коммуникации и т.д.) для последующего "строительства" личности. 6)Подлинным достоянием личности может стать только то, что добыто собственным трудом (физическим, умственным, духовным). 7)Испытания, трудности, лишения являются для человека важнейшими и необходимыми учителями и наставниками жизни.

*

   Человек есть в огромной, подавляющей мере существо чувственное -- существо, непроизвольное внимание которого приковано к чувственному данному, видимому, осязаемому -- к тому, что "бросается в глаза", что действует на нас через посредство нашего тела. Мы как бы гипнотизированы чувственно-данной, явственной, массивно и резко действующей на нас частью реальности. Это и понятно: такое устройство нашего сознания есть прямое биологическое условие нашей жизни, потому что в интересах самосохранения мы должны интенсивно реагировать на непосредственно окружающую нас, действующую на наше тело среду. Чувственный опыт есть опыт, убедительность которого как бы практически удостоверена и именно поэтому не может быть отрицаема. Чувства всегда являются тем двигателем, который заставляет нас напрягать в большей или меньшей степени свою волевую энергию.
   Наряду с позитивным влиянием на человека чувств (предостережение от опасности, побуждение к активности, окрашивание отношения человека в положительные тона), чувства выполняют и негативную роль (эмоции "захлестывают" человека, ярость затмевает рассудок, гнев и невоздержанность портят отношения и т.п.). Чувства без контроля, без сдержек приносят человеку больше вреда, нежели пользы. Человек должен иметь прочный духовный центр. "Тот человек, у которого нет такого центра, _ говорит Ницше, _ тот как бы без костей". Он никогда не будет твердо стоять на своих ногах; у него никогда не будет собственного "да" или "нет". Такого человека можно уподобить кораблю без руля и ветрил. Характерную ошибку в поисках такой опоры, такого центра указал А. Шопенгауэр в своих "Поучениях и максимах": "Человек зачастую ищет опоры вне себя. Это -- непрочная и слабая опора. Нужно находить опору внутри себя. Остерегайтесь строить счастье своей жизни на широком фундамента -- предъявляя к ней много требований: опираясь на такой фундамент, счастье это рушится всего легче, так как здесь открывается возможность для гораздо большего числа неудач, которые и не преминут случиться".

*

   Итак, сделаем следующие обобщения: 1)Эмоционально-чувственная сторона жизни человека -- сфера личности, которая имеет весьма важное значение в восприятии человеком окружающего его мира, своих взаимоотношений с ним, фактов и сведений, влияющих на его поступки, поведение, жизненную линию и т.п. 2)Эта область духовного мира человека управляема, как в позитивном, так и в негативном плане. Задача педагогики в том состоит, чтобы обеспечить позитивное воздействие на личность и упредить развитие негативных эмоциональных процессов и состояний (тоска, уныние, отчаяние, безразличие, обреченность и т.д.). 3)Средства, методы и силы такого позитивного управления эмоционально-чувственной составляющей личности следует искать в духовной сфере. 4)Опору личной эмоциональной устойчивости человеку надо учиться искать не на стороне, а в самом себе (вера в себя, позитивные установки и самооценки и др.).
  
  
  
  

ОСНОВЫ РУССКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ

ПЕДАГОГИКИ

  
   Обращаясь к предмету указанной темы, укажем источники, на основе которых можно сформулировать основы русской педагогики: во-первых, это древняя и классическая русская литература, которая в своей основе опирается на исконные русские ценности; во-вторых, это специальная русская художественная и педагогическая литература; в-третьих, это исторический педагогический опыт. Пониманию специфики русской педагогики всецело способствует знание психологии русского человека. Не претендуя на полноту раскрытия темы, укажем главные особенности и задачи русской национальной педагогики.
  

Идея внесословной ценности человека

   Петру Великому, выдающимся русским мыслителям принадлежит историческая заслуга, значение которой трудно переоценить: стремление поставить во главу угла при оценке достоинств личности не знатность и род, а истинные заслуги перед государством. Эта мысль заняла как бы промежуточное значение между двумя крайностями: с одной стороны, признания абсолютной ценности знатности и родства перед всем прочим, а, с другой стороны, признание самоценности человека вне зависимости от его заслуг перед обществом, группой людей или семьей. По мысли Петра Великого, человек ценен не только своими добродетелями, а тем как и насколько он сумел этими добродетелями распорядиться на благо общественно-полезному делу. Благо общему делу, поставленное на первый план стало мерилом достоинства личности. Институт "недорослей", согласно которому, всякий, не обладающий определенными качествами и не вступивший на государственную службу дворянин, не признавался полноправным гражданином, не может быть признан отжившим, если Россия сегодня заботится о своем будущем. Через систему государственной службы должен пройти всякий, претендующий на роль политика, духовного наставника, законодателя, педагога и воспитателя и т.п. Речь идет не чиновничестве или же обязательном отбывании "солдатчины", а о другом: внесении посильного вклада каждой личности в общее благо общества в любой форме, но обязательно в преддверии вступления в определенный ранг, дающий право влиять на государственное устройство, систему общественных отношений, политику, экономику, образование и воспитание. Не прошедшие такой государственной службы должны оставаться в статусе "недорослей" до той поры, пока не созреют для указанных родов деятельности.
   Итак: нет значения и ценности в том, откуда человек родом; человек важен своим внутренним (духовным) достоинством; но истинная ценность его имеет место только в том случае, если он несет благо обществу, в котором тот был произведен на свет.

Оптимистичность русской педагогики

   Русская педагогика по своей сути оптимистична по многим основаниям: во-первых, она глубоко верит в человека и его лучшие качества и не пытается преувеличивать возможности "темной духовности"; во-вторых, педагогика верит в русского человека, его могучий потенциал и отрицает мысль П.Я. Чаадаева о несостоятельности русской нации, а также домыслы разного рода "аналитиков", стремящихся свести суть русского характера к разного рода "Оболомовым" или к суждению В.И. Даля о том, что "русский-де человек на трех сваях стоит: авось, небось да как-нибудь"; в-третьих, русская педагогика верит в славное будущее России и исповедует своеобразный "символ веры". Сегодня символ веры русского человека можно, видимо, выразить словами И.С. Аксакова: "Народ сохранил в себе запас силы не потраченной, уберег свои коренные начала, не поддался никаким опасным искушениям и соблазнам ... В нас пробудилось сознание". Указанный символ веры -- отнюдь не умозрительное заключение, а реальность русского бытия, неоднократно проверенного в истории России.
  

Правдивость педагогики

   "Русская правда" -- один из первейших законов русской жизни, первая попытка устроить жизнь по правде, т.е. по справедливости. Этот факт -- яркое свидетельство преданности русского народа к Правде. Естественно, следовательно, и педагогике русской быть правдивой.
   Правда педагогики -- это особого рода честность, которая имеет ряд практических проявлений: во-первых, честное и непредвзятое отношение к личности воспитуемого, обучаемого и развиваемого; во-вторых, неутаивание (не сокрытие, не дозирование) информации от объекта педагогического воздействия; в-третьих, не приукрашивание и не очернение действительности, а стремление показать ее в подлинно-объективном свете, без партийной, классовой или клановой окраски.
   Русская педагогика грешила против Правды не единожды: шла на поводу у конъюнктурных политиков, обосновывала необходимость сословного образования и воспитания, прятала в тайниках "сокровенное знание" и т.п. Обман и сегодня подрывает основу гражданской и социальной жизни -- Правду. Здоровое государство не боится Правды, ее боится только больное государство.
   Но верно и то, что Правда может испугать, обескуражить, вызвать оцепенение. Нужно ли этого бояться? Нет, если принять во внимание следующее: 1)к восприятию правды жизни человека нужно готовить, иначе Правда может нанести непоправимый удар незащищенной душе и ранить ее так, что последующее врачевание окажется невозможным или крайне затруднительным; 2)гуманизм, тактичность, здравомыслие и благоразумие, в ряде случаев, требует "фигуры умолчания".
   В переломные моменты развития общество ощущает уходящий в прошлое поря­док вещей и жаждет увидеть светоносцев, веря, что такие люди существуют в стране и что подви­заются они где-то рядом с каждым ее обитателем; стоит только позвать их, они придут и рассудят всех по совести, по закону.
   Особо высока цена правды и честности в военной педагогике, призванной работать во имя людей, готовящихся к бою и самопожертвованию для достижения победы над врагом. Этим духом сильна педагогика Петра Великого, П.А. Румянцева, А.В. Суворова, М.Д. Скобелева и других выдающихся русских полководцев.

Великодушие русской педагогики

   Мелочность и великодушие -- две диаметрально противоположные духовные категории. В педагогике мелочность -- это педантизм, схоластика, в практическом применении -- это "саганская педагогика", которая на какое-то время вытеснила традиционно радушные, великодушные отношения из средней, высшей и военной школы.
   Русский человек не любит мелочности, ему претит педантизм, он не склонен дозировать свои лучшие чувства, ему ненавистна жестокость и он склонен "не бить лежачего", в то время как представители иных народов добивают немощного и поверженного врага. Чем не подтверждение сказанному строки из приказа М.И. Кутузова от 21 декабря 1812 г. при пересечении русской границы и вступлении на территорию западных стран: "Но не последуем примеру врагов наших в их буйстве и неистовствах, унижающих солдата. Они жгли дома наши, ругались святынею, и вы видели, как десница Вышнего праведно отмстила их нечестие. Будем великодушны, положим различие между врагом и мирным жителем. Справедливость и кротость в обхождении с обывателями покажут им ясно, что не порабощения их и не суетной славы мы желаем, но ищем освободить от бедствия и угнетения даже те самые народы, которые вооружились против России".
   Может быть великодушие -- показатель слабости народа, а тем более оно неприемлемо для воинов Российской Армии? Нет, великодушие -- это удел сильных и волевых людей, способных вовремя сменить гнев на милость, остановить свой порыв тогда, когда другой, мене слабый, увлекается им. Формировать великодушие труднее чем жестокость и мстительность, но куда более полезнее и нужнее для личности и государства. На великодушии "замешаны" все лучшие качества и русских полководцев. Измельчание в офицерском и, особенно, в генеральском звене, -- пагуба для Русской Армии.
  

Патриотизм русской педагогики

   Для педагогики патриотизм -- это ответ на вопрос о национальных идеалах, достойных национальных примерах и воспитании любви к Отечеству. Если же быть более точным -- это обращение к истокам, питающим русскую нацию, к источникам ее вдохновения, надежды и национальной силы.
   В основе настоящего патриотиз­ма лежит идея общечеловеческого блага, желание установить у себя на родине такие порядки, которые хороши для всех людей и народностей. "В человеке порядочном, -- писал Н.А. Добролюбов, -- патриотизм есть не что иное, как желание трудиться на пользу своей страны, и происходит не от чего другого, как от желания делать добро, -- сколько возможно больше и сколько возможно лучше".
   К.Д. Ушинский, много сделавший для становления русской национальной школы и педагогики, указывал, что русский народ проявлял и про­являет большую любовь к родине, доказав ее подвигами в борьбе с польскими интервентами в начале XVII века, в Отечествен­ной войне 1812 года, в Крымской кампании 1853 -- 1855 годов. Од­нако это чувство, "пробуждающееся по временам с истинно льви­ной силой", по мнению Ушинского, вспыхивает у некоторых лю­дей лишь порывами, когда родине угрожает опасность. Основан­ное на народности воспитание должно приучить проявлять этот патриотизм всегда, повседневно, при исполнении гражданами сво­его общественного долга.
   Другой вопрос патриотизма русской педагогики -- это обращение к нашим национальным типам: вождя, полководца, воина. "Повесть временных лет", "Слово о полку Игореве", воинские сказания, биографические описания, а также труды наших выдающихся соотечественников Н.М. Карамзина, М.В. Ломоносова, Г.Р. Державина и др. -- это кладезь патриотизма. Характерна в этом отношении "Ода на день восшествия на престол императрицы Елисаветы Петровны 1747 года" М.В. Ломоносова. Ода превращается и рассказ о судьбе России. Поэт вспоминает о делах Петра Великого, который сумел свою страну "возвысить до небес". Петр в изображении Ломоносова -- просвещенный государь, заботящийся о благе подданных. Этот идеализированный образ должен был служить примером для дру­гих царей. Истинными героями высокой поэзии Г.Р. Державина стали замечательные русские полководцы, современники поэта -- П.А. Румянцев-Задунайский и А.В. Суворов. Державин написал немало торжественных од, посвященных их победам. Поэт восхваляет доблесть не только военачаль­ников, но и простых солдат.
   На основании изучении русской истории мы вправе выделить две особенные личности, имеющие первостепенное значение для военной педагогики: во-первых, это Петр Великий, как "пример для других царей"; во-вторых, это А.В. Суворов -- гениальнейший полководец, сумевший создать и претворить в жизнь свою оригинальную педагогическую систему. Первый интересен не только как гениальный преобразователь, но и учитель всего русского народа, второй -- как национальный вождь Русской Армии.
   Вот в связи с чем мы в данном томе отдаем дань их таланту как величайших русских педагогов, у который необходимо учиться мастерству обучения, воспитания и развития русского народа.
  

КЛЮЧЕВЫЕ ТЕМЫ

РУССКОЙ ПЕДАГОГИКИ

Семья:

(семейное воспитание, место и роль мужа и жены

в семье, положение детей, семейные ценности)

   Нет в русском государстве ценности более древней, как семья. Взгляд на русскую семью выражен следующими словами: "То союз не только -- внешний, но прежде всего -- духовный: союз двух сердец, душ, составивших как бы одну душу, одну жизнь, одно существо. И вот что значат слова: будут двое одна плоть, т.е. как одно существо, как бы одно лице. Для чего такой союз? Для того, чтобы чрез такое соединение двух душ, двух жизней в одну жизнь, общая эта жизнь была полнее, богаче, лучше, чтобы то, что есть лучшего в муже, сообщалось и жене, а что лучшего в жене -- усвоялось мужу; словом, чтобы, живя в тесном и неразрывном союзе, супруги тем успешнее трудились для своего усовершенствования духовного, счастья на земле и спасения на небе".
   В этих немногих словах выражена суть исконно-русской семьи, чуждой всякого расчета, корысти, деспотизма, но полной гармонии, согласия, уважения, заботы друг о друге, единства, идущего от души. Без дальнейшего продолжения этой темы, становится понятным как глубоко отличны русские семьи от западных с их меркантелизмом, приоритетом денежных (экономических) связей и отношений, эгоистическим расчетом, стремлением к автономии супругов и детей, а также от собственно восточных семей, основанных на деспотизме, граничащем с закабалением жен и детей, массой условностей и формальных традиций, жестким этикетом и т.п. Всяческие попытки "повернуть" русские семьи в ту или другую сторону (западную или восточную) -- это удар по национальному основанию русских семей, по их корням, что безусловно повлечет негативные последствия.
   Уже в первом поучении "Наставление отца сыну" подчеркива­ется строгая иерархичность в укладе русской семьи. Основная роль в ней отведена мужчине. Он истинный ее глава, наставник, корми­лец и ответчик. С него спрос общества за благополучие и здоровье семьи.
   Муж-домовладыка считался государем всего своего дома: не только жены и детей, но и всех домочадцев, т. е. живших в его доме младших родственников и слуг, зависимых от него людей, с семействами тех и других. "Это было его домашнее царство, за которое он нес законом установленную ответствен­ность пред общественною властью: здесь он был не только муж, но и прямо назывался государем. Этот домовый государь и был домашним учителем, его дом был его школой. В древнерусских духовных поучениях очень выразительно определено его педагоги­ческое назначение. Он обязан был беречь чистоту телесную и ду­шевную домашних своих, во всем быть их стражем, заботиться о них, как о частях своего духовного существа, потому что свя­зан со всеми ними одною верой и должен вести к Богу не себя одного, но многих. Труд воспитания дома он делил с женой, сво­ею непременною советницей и сотрудницей".
   Обратим внимание на главную функциональную задачу мужчины в семье -- быть духовным пастырем, учителем домочадцев. Для того, чтобы выполнить эту обязанность, нужно иметь для этого авторитет знающего, мудрого, честного и справедливого человека, т.е. обладать несомненным духовным и интеллектуальным превосходством над всеми членами семьи. Безусловно, такое превосходство не может родиться само собою, а преднамеренно должно формироваться в малыше и юноше. Не этим ли объясняется раннее приобщение детей мужского пола к занятиям взрослых: помощь по хозяйству, участие в военных походах и т.п.
   Безусловно, в семье высок статус матери, жены. Особенность этой роли состоит в том, что с момента рождения мать является для ребенка основным общественным "проводником": чрез нее в душу ребенка "вливается" поток человеческой цивилизации, опыт человеческого общежития, установки на всю оставшуюся жизнь. Петр Великий, а затем Екатерина II предприняли ряд шагов по раскрепощению женщины. Русские мыслители, в частности, Н.А. Добролюбов, справедливо утверждали, что "без образования матерей семейства действи­тельно нельзя водворить совершенно правильных и добрых отно­шений в семействах".
   При всем том, подчеркнем: без настоящего образования мужчины, невозможно рассчитывать на правильное функционирование и развитие семьи. Муж должен продолжать оставаться "домовладыкой", в древнерусском понимании значении этого понятия, и, не забывать мысли Владимира Мономаха: "Жену свою лю­бите, но не давайте ей над собой власти". Образование и развитие мужчины всегда ставилось на первый план, подразумевая не одно лишь овладение ремеслами и практическими умениями. Эта мысль особенно важна для военной педагогики по целому ряду причин.
   Вообще воспитание детей восточных славян осуществлялось путем непосредственного участия детей во всей повседневной жизни общины, в трудовой деятельности соответственно с возрастом, в сопровождающих ее обрядах, празднествах, культовых актах и т. п. При этом прежде всего усваивались обряды и обычаи, связанные с почитанием зем­ли-кормилицы, хлеба, старших и предков. С появлением "Домостроя" сложилась трехзвенная (трехсоставная) система домашнего образования. Главное внимание домашней педагогики обращено было на житейские правила, а не на научные знания. Ко­декс сведений, чувств и навыков, какие считались необходимыми для освоения этих правил, составляли науку о "христианское жительстве", о том, как подобает жить христианам. Этот кодекс состоял из трех наук или строений: то было строение душевное -- учение о долге душевном или дело спасения души, строение мир­ское -- наука о гражданском общежитии, и строение домовное -- наука о хозяйственном домоводстве. Усвоение этих трех дисцип­лин и составляло задачу общего образования в Древней Руси. Примечательно то, что самые нужные (в практическом смысле для семьи) знания стояли на третьем плане и не заслоняли знания духовного (общечеловеческого, высшего) и гражданского (общественного).
   Этот опыт весьма поучителен сегодня, когда в некоторых семьях стремятся к ранней специализации детей. Н.И. Пирогов еще в ХIХ в. восстал против ранней, преждевременной специализации де­тей, которая суживает их кругозор и тормозит их нравственное развитие. "К чему променивать так скоро выгоды общечелове­ческого образования на прикладной, односторонний специализм? Не спешите с вашей прикладной реальностью. Дайте созреть и окрепнуть внутреннему человеку", -- восклицает Н.И. Пирогов, указы­вая, что основанием профессионального обучения должно быть широкое общее образование.
   В семейном русском воспитании очень заметна мысль, ярко выраженная в Библии и "Домострое" о том, что воспитывать надо "с младых ногтей". Эта мысль впоследствии приводит нас к важнейшим выводам относительно "главного звена" в педагогике, мысли не новой, как таковой, но, пожалуй, имеющей новизну в современном ее понимании применительно к русской общей и военной педагогике.
   Огромнейшее значение в семейном воспитании и развитии личности в русском обществе играла православная вера. Не раз Русь отражала инославную религиозную экспансию. Духовная сила религии состояла и состоит в том, что она (православная религия) приучала детей сызмальства давать ответ за каждый свой посту­пок (исповедь с семилетнего возраста), анализировать не только с религиозной, но и с этической точ­ки зрения свои действия (совесть, ответственность за содеянное), воспитывала ряд полезных практических установок по отношению к власти (уважение), родителям (почтение), старшим (подчинение), равным (взаимовыручка, помощь, порядочность, честность, откровенность и т.п.), падшим (сострадание, милосердие, соболезнование и др.) и труду (труд -- основа жизни: "праздный да не яст"; отсюда резкое осуждение лени, праздности, пьянства -- всего, что отвлекает от труда). Православие тормозило развитие эгоизма, черствости, равнодушия, вседозволенности, гордыни, тщеславия, угодничества, подлости, зависти и других духовных болезней личности, особенно коварно поражающих юную душу. Разве нет сегодня нужды в православии?

Воспитание волевого характера

  
   В основу древнерусского воспитания было положено воспитание воли, как "главного фактора человеческой жизни". И сегодня воспитание воли следует поставить во главу развития личности русского человека в связи со следующими обстоятельствами: во-первых, воля -- это важнейшая становая опора личности, базовое основание свободы, независимости, активности и инициативы человека; во-вторых, в воспитании воли особое значение имеют ключевые этапы жизни человека (начало жизни, вступление во взрослую жизнь, начало самостоятельной трудовой жизни и т.п.); в-третьих, воля русского человека, по мнению многих историков, находится в пассивном (не активном) состоянии и нуждается в повседневной активизации (упражнении); в-четвертых, многие родители, педагоги, воспитатели, командиры и начальники делают весьма грубую ошибку, когда, развивая ум, не только пренебрегают образованием воли, но насильно ломают ее и извращают; в-пятых, в военном деле значение волевого компонента имеет решающее значение .
   В то же время, известно, что без твердой воли, крепкого характера не может быть и никакой последовательности в отстаивании положительных убеждений, охранении личного достоинства. Не нужно быть особо прозорливым человеком, чтобы оценить сегодня справедливость слов, сказанных видным русским педагогом П.Ф. Каптеревым: "Нужно питать к себе самоуважение и никому не позволять унижать себя, ограничивать свои права, распоряжаться собой; нужно сейчас же самым энергичным образом восстать на защиту своей личности и не успокаиваться до тех пор, пока наши личные права не будут признаны товарищами столь же святыми и неприкосновенными, как нами их права".
   Люди энергичные, деятельные, активные -- опора государства, напротив -- вялые, инертные, безвольные люди -- обуза, балласт государства. "Молодые люди, пробивающие себе дорогу энергией, трудолюбием и железным терпением, заслуживают полного уважения..."
   На пути воспитания воли есть немало ловушек: случается, что увлекшийся юноша мало рассуждает о последствиях своих увлечений, он даже иногда не разбирается и в средствах к достижению своих целей; а потому отсюда являются преступления и преступные общества. Время юности -- время увлечения новыми идеями, учениями и понятиями. Увлекшись идеями свободы, легко сбиться с истинного пути, впасть в величайшее заблуждение. В сфере воли: стремление к независимости, нередко связанное с проявлением духа протеста против постановлений руководительства и чужой опеки; вместо воспитания со стороны, наступает период самовоспитания, продолжающийся всю дальнейшую жизнь человека. В области же интеллекта: стремление к самостоятельности выражается в наклонности к критике окружающего, не лишенной подчас заносчивости и самонадеянности.
   Воспитание воли важнее воспитания ума, так как развитие ума без надлежащего основания (морали) и воли представляет собой опасное явление -- в виду того, что ум, не поставленный в связь с правильно воспитанной волей, способен не только на добрые действия, но и на злые, и в связи с сим в состоянии сделаться опасным орудием в руках врагов общества. Кроме того следует учитывать: воспитание ума продолжается всю жизнь, а воспитание воли возможно лишь в период формирования духовной культуры человека. Если это время будет упущено, то пробелы восполнить будет уже нельзя.
  

Развитие самостоятельности и инициативы

  
   Самостоятельность и иждивенчество -- два противоположных качества личности. Инфантилизм -- болезненное наследие иждивенства и опеки со стороны родителей. Педагогические взгляды здесь расходятся в разные стороны: от предоставления безграничной свободы ребенку до мелочной регламентации его во всем. И то и другое вредно: во-первых, неокрепший детский (подростковый, юношеский) характер весьма склонен к негативным уклонениям; во-вторых, ранняя регламентация подавляет личность и превращает ее в послушный одушевленный механизм, марионетку в руках других людей.
   Воспитание к самостоятельности и инициативе -- это разумная педагогическая перспектива и стратегия, уходящая корнями в далекое прошлое нашего народа. Упреждая проявление возрастных потребностей и способностей, родители и воспитатели должны формировать соответствующую готовность для самостоятельного проявления личности.
   Самостоятельность -- качество весьма ценное всегда и везде, в военной школе имеет особое значение. Ничто не может стать достоянием личности без самостоятельного труда: мысль не получит своей оценки без ее обдумывания, навык не сформируется без труда, убеждение не окрепнет в борьбе с иными взглядами, опыт не придет к человеку, не желающему трудиться. Все наши достижения -- плод самостоятельной работы и самостоятельности. Все же, обретенное без труда, не имеет достойной цены, не ценится ни самим человеком, ни другими, да и не пребывает долго ни в недрах нашего сознания, ни в нашем обиходе. Иисус Христос сказал: "Познайте истину, и истина сделает вас свободными". Вот почему мы должны стремиться к Истине, развивать сознание свободы, чувство ответственности и умение владеть своей свободой.
   Инициатива -- весьма ценное качество как в мирное, так и в военное время. В "Военной энциклопедии" 1911 г. о ней говорилось так: "Инициатива -- (почин, упреждение, от лат. Initium -- начало) -- способность к самостоятельной независимой деятельности, понимаемая в двояком смысле: упреждение действий противника или принятия решения без указания начальства, но сообразно обстановке. В первом случае инициатива выражается в быстро соображенном и выполненном действии, предупреждающем намерения противника и заставляющем его сообразовываться с нашими действиями. Овладевает инициативой тот из противников, кто быстрее решается и более умело выполняет свои предположения. Инициатива создает для противника элемент внезапности, неожиданности, случайности, расслабляюще влияя на нравственную сторону, на силу воли противника, озадачивает его, заставляет угадывать чужие намерения и обстановку; захвативший инициативу, приобретает господство над мыслью и волею противника, он действует, как когда и где ему вздумается, делает то, что ему кажется выгодным, словом до некоторой степени сам создает обстановку. Во 2-ом случае инициатива проявляется в том, что каждый частный начальник должен без указания свыше принять самостоятельное решение для достижения общей цели, если бы даже оно противоречило ранее отданному распоряжению старшего начальника, но соответствовало обстановке; это -- так называемая частная инициатива (частный почин)". Нет смысла говорить о том, что подобная оценка инициативы не утратила и сегодня своего значения. Инициативу нужно предметно воспитывать.
  

Воспитание культуры речи ... школой "молчания"

   Плутарх в описании жизнедеятельности Ликурга приводит поучительный факт спартанского воспитания: "Детей приучали ... выражаться кол­ко, но в изящной форме и в немногих словах -- мно­гое. Ликург ... дал железной монете при ее огромном весе незначительную ценность; совер­шенно иначе поступил он с "монетой слов",-- он хо­тел, чтобы немного простых слов заключали в себе много глубокого смысла. Заставляя детей подолгу молчать, он приучал их давать меткие, глубокомыс­ленные ответы; не знающая меры болтливость делала разговор пустым и глупым. Когда один афинянин стал смеяться над короткими спартанскими мечами и говорил, что фокусники легко проглатывают их на представлениях в театре, царь Агид сказал: "Это, однако, не мешает нам нашими короткими мечами доставать неприятелей".
   Знание русской национальной психологии и жизненные наблюдения позволяют нам, вслед за А.Н. Островским (пьеса "Гроза"), с горечью констатировать, что не только в Калинове (городке, где происходят действия), но и в России в целом, любят поговорить. Но это не спартанская речь, а "славо-словие", "суе-словие", "праздно-словие", "пусто-словие", "преко-словие" и, наконец, "скверно-словие". Наших людей, видимо, больше надо учить молчать и обдумывать услышанное, чем торопить их высказываться. Почему бы нам не позаимствовать опыт школы Пифагора, который устраивал своим ученикам "экзамен молчания"?
  

Преодоление "умствующего невежества"

  
   Близко к русскому "суе-словию" и "пусто-словию" стоит "умствующее невежество". Персонажи этого типа известны нам по чеховским рассказам: отставной урядник раннего чеховского рассказа ("Письмо к ученому соседу") -- первый в длинной и пестрой веренице персонажей, умствующих невежд, "печенегов", доморо­щенных мыслителей, бурбонов, которые видят в любом "инакомыслии" опасную смуту и крамолу. Унтер Пришибеев -- родной брат отставного урядника, обращавше­гося с письмом к ученому соседу. Унтер в нем полностью заслонил чело­века. Он даже не говорит, а "отчеканивает каждое слово, точно командуя". У него "хриплый, придушенный голос", но он и сам готов придушить любого, в ком встречает малейшее непослушание и своеволие. Вот уже пятнадцать лет, как он пришел со службы и, нигде не служа, доброволь­но взял на себя роль главного надсмотрщика и надзирателя. Пришибеевское в унтере -- то, что сильнее его самого. Это страшная сила привычки подавлять, запугивать или -- пользуясь фамилией унтера -- "пришибать" людей.
   Куда более опасное явление, имеющее место среди людей "просвещенных" -- "полуинтеллигентность". По характеристике И.А. Ильина: "Полуинтеллигент есть человек весьма типичный для нашего времени. Он не имеет законченного образования, но наслушался и начитался достаточно, чтобы импонировать другим "умствен­ною словесностью". В сущности, он не знает и не имеет ничего, но отнюдь не знает, где кончается его знание и умение. Он не имеет своих мыслей, но застращивает себя и других чужими, штампованными формулами; а когда он пытается высказать что-нибудь самостоятельное, то сразу обнаруживает свое убожество. Сложность и утонченность мира, как предмета, совершенно недоступна ему: для него все просто, все доступно, все решается с плеча и с апломбом. Главный орган его -- это чувственное восприятие, обработанное плоским рассудком. Духа он не ведает; над религией посмеивается; в совесть не верит; чест­ность есть для него "понятие относительное"". Зато он верит в технику, в силу лжи и интриги, в позволенность порока. "Полунаука, -- пишет Ф.М. Достоевский, -- самый страшный бич человечества, хуже мора, голода и войны. Полунаука -- это деспот, каких еще не приходило до сих пор никогда. Деспот, имеющий своих жрецов и рабов, деспот, перед которым всё преклонилось с любовью и с суеверием, до сих пор немыслимым, перед которым трепещет даже сама Наука и постыдно потакает ему" ("Бесы"). И при этом он знает о своей полуинтеллигентности: он обижен ею, он не прощает ее другим, он завидует, мстит и добивается во всем первенства: он ненасытно честолюбив и властолюбив. И легко усваивает и практикует искусство -- играть на чужой, на массовой зависти" .
   Насколько опасно "штампированное" мышление можно судить по роли стереотипа: поскольку реальная действительность слишком обширна и сложна, человек, как правило, пользуется простыми моделями для оценки окружающей его действительности, прибегая к определенным стандартам-оценкам, стереотипам. Эти стереотипы облачаются в форму пословиц-поговорок, крылатых выражений, ярлыков, прозвищ и т.п. Стереотип -- это не только оценочно-классификационное суждение, но и сильнейший стимул, ибо вызывает у человека реакцию-чувство в виде симпатии, антипатии, сострадания, любви, ненависти, поступка, действия и т.п.
   Для "штампированного" мышления все сводится к простой схеме: "стимул-реакция". Процесс осмысления, критического анализа или вовсе исключается, или же сводится к простому выбору: "свой"-"чужой", "за"-"против", "хорошо"-"плохо" и т.п. При таком типе контрастного и "скорого" мышления собеседнику (зрителю, слушателю) можно без особого труда навязать любую мысль и толкнуть на самое безрассудное и гиблое дело. Всем известно, как часто и безусловно срабатывал клич: "Наших -- бьют!"
   Вот почему в русской педагогике следует последовательно и энергично вести борьбу против целого ряда негативных проявлений "умствующего невежества".
  

Воспитание привычки "не осуждать!"

  
   В одной цепочке важных русских педагогических задач стоит отучение людей от скорого суда над другими. "Мудрено вас судить", -- задумчиво говорит Тихону Кабанову, мужу грешницы-мученицы Катерины, местный мудрец, просветитель-неудачник Кулигин в пьесе Н.А. Островского "Гроза" . Для него-то "судить мудрено", а для других же -- "нисколь­ко не мудрено": судить ближнего своего для них -- и призвание, и сладостный долг.
   Не пора ли в русской педагогике чаще опираться на христианскую притчу о "Сучке и древне", суть которой выражена в следующих словах: "Не судите, да не судимы будете; ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучек в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? ... Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучек из глаза твоего".
  

Преодоление болезни "всестрадания",

наследия "маниловщины" и "обломовщины"

  
   Русский характер болен "всестраданием": наш человек может переживать за всех "обиженных и угнетенных", но подчас бывает глух к страданиям и унижениям ближнего или родственного по крови человека. Ему легче любить на расстоянии, чем каждодневно проявлять дружеские чувства к родным, близким, входить в положение своих товарищей и коллег, проявлять заботу об укреплении уз национальной дружбы. Стремясь придти на помощь к кому-то дальнему, мы забываем о любви к ближнему, о весьма примечательной библейской притче, гласящей:
   "...Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой".
   Ф.М. Достоевский весьма рельефно выразил эту мысль в романе "Преступление и наказание": через весь роман проходит мысль о том, что в мире, где господствуют власть денег, жестокость и угнетение, единственной защитой "униженных и оскорбленных" от всех жизненных невзгод является братская помощь друг другу, любовь и состра­дание. Он убежден, что "сострадание есть главнейший и, может быть, единственный закон бытия всего человечества". Разве не актуальна эта мысль сегодня?
   Вторую болезнь духа русского человека подметил С.Л. Франк: "Русские люди вообще имели привычку жить мечтами о будущем; и раньше им казалось, что будничная, суровая и тусклая жизнь сегодняшнего дня есть, собственно, случайное недоразумение, временная задержка в наступлении истинной жизни, томительное ожидание, нечто вроде томления на какой-то случайно остановке поезда... Это настроение мечтательности и его отражение на нравственной воле, эта нравственная несерьезность, презрение и равнодушие к настоящему и внутренне лживая, неосновательная идеализация будущего -- это духовное состояние и есть ведь последний корень той нравственной болезни, которая загубила русскую жизнь".
   Страсть к прожектерству ("маниловщина"), ведет не в "храм уединенного размышления", а приводит к "запою праздномыслия", "обломовщине" с теми последствиями, о которых убедительно писал И.А. Гончаров: " Кто-то будто украл и закопал в собственной его душе (Обломова) принесенные ему в дар миром и жизнью сокровища. Что-то помешало ему ринуться на поприще жизни <...> Какой-то тайный враг наложил на него тяжелую руку в начале пути и далеко отбросил от прямого человече­ского назначения...". Существование об­щественного зла угадывается, ощущается, однако определить его герою пока не дано. Но в конце своего пути Обломов на страдальче­ский вопрос своей избранницы: "Что сгубило тебя? Нет имени этому злу..." -- с полным осознанием происшедшего отвечает: "Есть ... -- Обломовщина!" Самый же путь своего героя Гончаров много позже определит как "погасание", а итоговый приговор звучит жестко, но справедливо: "Началось с не­уменья надевать чулки и кончилось неуменьем жить".
   Нет смысла множить примеры: их довольно в жизни и литературе. Факт очевиден и имеет библейское звучание (см. притчу о талантах): русский человек нуждается во врачевании духовных недугов, о которых сказано в этом разделе.
  

Лечение бездуховности и беспринципности

  
   Смердяков в "Братьях Карамазовых" Ф.М. Достоевского -- наиболее отвратительное проявление "карамазовщины": у него нет ни принципов, ни убеждений; он ненавидит весь мир (людей, Россию, чело­вечество); в нем Достоевский воспроизвел самое низменное проявление мещан­ского духа: лакейство, цинизм и нравственное падение личности.
   Бездуховность, которая сегодня буйным цветом произрастает на поле России, не чисто национальное явление. Нигилизм, присущий некоторым литературным и жизненным персонажам, -- скорее творение "лишних людей". Да и покупка человеческих душ -- этот бесчеловечный меркантелизм -- не есть старое, выродившееся и тщетно возрождаемое одной лич­ностью. Проект Чичикова не так уж фан­тастичен с точки зрения современной психологии: сегодня народилось много "ловцов человеческих душ" (но уже не мертвых душ, а живых).
   Бездуховность -- это следствие незнания истории собственной страны, чрезвычайно слабо развитое самосознание, искаженное понимание чувства долга и ответственности, соотношения права и обязанности. Все это, как правило, лечится умным преподаванием отечественной истории, развитием национального самосознания, правильного понимания личного достоинства, воспитанием уважения к праву, власти, духовно-этическим нормам общежития.
   Если же быть более точным в определении того, что мы называем бездуховностью, то можно признать наличие этого явления как промежуточного или временного: человека так или иначе "прибивает" к тому или иному берегу: сторонников или противников порядка, справедливости, честности, порядочности, патриотизма , или иначе: поборников добродетели или служителей зла и порока. Родители, учителя, государство не могут быть безучастными свидетелями, а должны выступить в роли активных кормчих, ведущих через рифы, пороги, встречные течения свой корабль и пассажиров на нем к берегу добродетели.
  

"Соль земли": кому у кого надо учиться

  
   "Соль земли" -- это выдающиеся представители народа, составляющие ее дух, ум, честь и совесть, генерирующие и выражающие коренные интересы народа и ведущие его по жизненному пути. Это -- не господа, а слуги Отечества. Служение Родине -- их обязанность и апостольский долг. Бескорыстие -- их отличительная черта, а призвание -- необходимая предпосылка.
   Кто есть "соль земли"? В обычном понимании -- это аристократическая, элитарная часть общества, включающая в себя философов (мудрецов), поэтов, писателей, политиков, крупных общественных деятелей, выдающихся представителей науки и культуры, экономистов и бизнесменов. Но, верно ли это? Только ли там сосредоточено то, что мы называем ее "духом, умом, честью и совестью"? Безусловно, это не так! В такую классификацию не попал бы "Левша" Лескова, Илья Муромец и другие народные герои, принесшие славу Отечеству и составляющие основу жизнеспособности нации. Да и отрыв интеллигенции от народных слоев, ее "доктринерская болезнь", политическая ангажированность, непомерное самомнение и т.п. лишают ее "почвенности", говоря словами Ф.М. Достоевского. По мнению Достоевского, интеллигенция сама должна пойти на выучку к народу и воспринять его взгляды и моральные идеалы.
   Всякого рода рассуждения о невежестве и отсталости народных масс, которые усиленно муссируются в определенных кругах интеллигенции (не без помощи западных идеологов), -- всего лишь незрелое оправдание спесивого характера и излишнего самомнения части интеллигенции. А.В. Суворов был силен именно тем, что умел учиться у простого солдата, а последователь Суворова, генерал М.И. Драгомиров, на сетования в отношении отсталости и невежества солдат, советовал таким офицерам обратить внимание на самих себя, спрашивая: "...доразвились ли вы сами до того, чтобы всякий вас понимал?"

Особое внимание умной книге

   "Начаток добрым делом -- по­учение святых книг", -- главный вывод древнейшей нравоучительной русской книги, "Изборника" 1016 г., уже на заре развития русской образованности поставившей важнейший вопрос о неразрывной связи воспита­ния и образования, вопрос о единстве слова и дела, сохраняющий свою актуальность до настоящего времени.
   Другой источник мудрости, книга под названием "Пчела", был сборником универсально-педагогического характера: учил русского человека многим жизненным добродетелям (чести, достоин­ству, трудолюбию, мудрости, стремлению к знаниям); играл большую просветительную роль, вводя в сознание древнерусского человека имена видных античных и средневековых авторов, пере­давая через века эллинскую и восточную мудрость, воплощенную в лаконичных фразах.
   Наши предки придавали большое значение книге, как источнику мудрости и не жалели сил для создания книг для детей. Может ли современная русская педагогика игнорировать эту традицию?
  
  
  
  

ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ СОСТАВЛЯЮЩИЕ

РУССКОЙ ВОЕННОЙ ПЕДАГОГИКИ

1. Общие идеи

   Опираясь на общечеловеческие и национальные идеи, русская военная педагогика обладает целым рядом собственных конструктивных идеи: во-первых, военный человек, независимо от характера занимаемой должности места в военной иерархии, должен обладать одним и тем же базовым основанием -- основанием воинским, отличающим его от представителей других профессий и обусловленных характером его боевой деятельности; во-вторых, военное дело, предъявляя серьезные требования к рядовому воину, многократно усиливает их в отношении офицера и еще более умножает по отношению к генералитету (поясним: если хорошим солдатом может стать не каждый гражданин, то офицером -- не каждый хороший солдат, а генералом -- не каждый хороший офицер); в-третьих, процесс обучения, развития и воспитания военнослужащих не может укладываться в обычные рамки подготовки специалистов: вопросы боеготовности подразделений и частей, боевой выучки диктуют свою логику специальной военной подготовки, определяя свои главные предметы, сроки, последовательность и т.п.; в-четвертых, потребность военного дела диктует более жесткие требования к способностям и возможностям обучаемых и вызывает необходимость не только предметной индивидуализации подготовки военнослужащих, но и дифференциации сроков обучения (как в сторону сокращения, так и в сторону увеличения их); в-пятых, главенствующее положение на поле боя общевойсковых командиров вызывает необходимость элитарного образования этой части офицерского состава, повышения эффективности непрерывного образования данной категории офицеров на всем протяжении их службы; в-шестых, особая роль командиров полков (отдельных частей) требует своей системы кадрового отбора и подготовки к исполнению функций полкового начальника; в-седьмых, подготовка вождей армии (полководцев и военачальников) не может быть стихийной и зависеть от случайных обстоятельств: ее следует вести с максимально возможного раннего возраста из числа перспективных подростков и юношей; в-восьмых, воспитание воинского духа должно превалировать над технической и тактической профессионализацией.

2. Профессиональное воспитание военнослужащих

   Профессиональное воспитание относится к числу базовых компонентов воспитания, ибо входит в число тех сфер человеческой деятельности, которые являются жизнеобразующими. Овладение профессией и профессиональная деятельность -- необходимое условие жизни. Нас интересует воинское ремесло -- особый вид профессиональной деятельности, который, как и все другие, требует соответствующего настроя, что и должно обеспечиваться профессиональным воспитанием тех, кто вступает в ряды вооруженных сил. Следует отметить, что существует яркое и строгое отличие в профессиональном воспитании офицера и солдата, хотя бы на том основании, что для офицера военное дело является основным видом деятельности, а для солдата -- временным, не основным.
   Обратим внимание на опасные заблуждения в этой области, а именно, сведение воспитания к дисциплинированию и муштре, имевших целью водворение внешнего порядка. Нет ничего опаснее распространения среди людей мнения, что дисциплина и свобода, дисциплина и человеческое достоинство -- непримиримые противоречия: но такое понимание воспитывает военная служба, которая считает необходимым устранять, ради дисциплины, самостоятельность и унижать, ради подчинения, человеческое достоинство отдельного лица. В действительности, нет истинного порядка и дисциплины, которые могли быть навязаны извне. Без внутреннего содействия и согласия подчиняющихся всегда будет только кажущийся порядок. Где требуется полное отречение от личной самостоятельности, там обязателен удвоенный эквивалент в смысле уважения и доброты к человеку. С таким уважительным и бережным отношением к личному в человеке не только совместима величайшая требовательность, но она даже прочнее основывается и оказывается более действенной, благодаря такому отношению, чем при неуважительной грубости, которая и у начальников, и у подчиненных заставляет функционировать только побуждения низшего порядка.
   Поучительный пример дает японский офицер. Когда денщик подает ему обед, последний, прежде чем приняться за еду, встает и кланяется денщику в знак благодарности. Вредит ли это дисциплине и субординации? Нет, напротив: если требующий повиновения как бы преклоняется перед человеческим достоинством повинующегося, то этим он заявляет, что последнее не отнимается у человека в области повиновения, а напротив, должно оберегаться, как нравственная основа подчинения. Если начальник требует от подчиненного акта смирения, то должен во всем способе проявления свой власти вдвойне уважать его духовно-нравственную личность.
   Почему младшим и старшим офицерам, несмотря на строжайшую дисциплину и совершенное знание стратегической науки, не удается превратить свою часть войска в тактически подвижную и действующую точно функционирующую единицу? Потому, что довольно часто изъян командирского искусства заключается в чем-то неопределенном с точки зрения чисто военных наук: у начальствующего нет любви и уважения к отдельному человеку; непрерывный ряд мелких несправедливостей приводят к тому, что люди влагают в дело лишь физическую энергию и внешнее внимание, но духовно и нравственно остаются чуждыми ему .
   Офицерская профессия больше чем любая другая требует призвания. Эта профессия трудна (физически, морально и психологически), опасна даже в мирное время, требует высокой самоотверженности, доходящей до самозабвения. Ряды офицерского корпуса покинуть значительно сложнее, чем порвать с какой-либо другой специальностью. Офицерская служба сопряжена со многими лишениями, неудобствами, которые не испытывают представители других профессий. Денежное вознаграждение за офицерский труд, как правило, не соответствует той высокой "стоимости" офицерского труда, которой по справедливости этот труд должен оцениваться. Высокая степень ответственности, ограниченность гражданских и личных прав и свобод офицера тяжелым бременем ложится на душу офицера и требует высочайшей степени сознательности и самоограничения. Не каждый человек в состоянии по жизни нести такой "крест".
   Профессиональное воспитание офицера, по нашему убеждению, должно воспитывать призвание, дух апостольского служения и подвижнические качества. Суть вопроса -- в кратком изречении генерал М.И. Драгомиров: "Много души нужно положить в свое дело для того, чтобы с чистой совестью сказать: "Много людей прошло через мои руки и весьма мало было между ними таких, которые от того не стали лучше, развитее, пригоднее для всякого дела".
   Все сказанное и определяет высокую значимость призвания в офицерской профессии, ибо, по словам М.О. Меньшикова: "...В военном деле -- это безумное условие возведено в закон".
   Рассмотрим, в связи с этим, сущность офицерского призвания и те проблемы, которые имеют место в жизни. Прежде всего, призвание -- это предрасположенность, склонность и преданность данной профессии.
   В свою очередь, предрасположенность находит свое проявление в особых: а)задатках (физических; психологических и др.); б)способностях (духовных, психологических, интеллектуальных, коммуникативных, организаторских, физических); в) качествах личности (особенностях характера, прежде всего).
   Склонность к профессии проявляется в: а)любви к ней; б)желании овладеть данной профессией.
   А преданность профессии проявляется в: а)предпочтении в силу идейных соображений данной профессии другим, а не служение ей из-за необходимости, корысти и расчета; б)отсутствии всякого побуждения изменить ей или променять на более выгодную и доходную; в)активном и инициативном исполнении своего профессионального долга.
   В структуре духовных качеств офицера видное место занимает воинский дух. Чтобы стать офицером, недостаточно надеть военный мундир и даже окончить военно-учебное заведение. Надо сродниться с профессией, нужно приобрести тысячи сноровок, необходимые в военном деле. Это невозможно добиться без высокого воинского духа.
   Офицер должен пропитаться чувством дисциплины, то есть сознанием, что он обязан подчиняться старшим и обязан повелевать младшими; он должен научиться быстро схватывать смысл приказания и научиться сам отдавать приказания твердо, кратко и ясно. Как подчиненный он должен быть почтителен, сдержан, но в то же время обязан мужественно докладывать начальнику и то, что начальнику может быть неприятно. Как начальник должен быть заботлив о подчиненных, человечен в общении с ними, но в то же время не допускать заигрывания с ними и панибратства.
   Где начинается формирование воинского духа офицеров? Конечно, же в военно-учебном заведении. Но как удержать в армии огромное большинство тех переодетых в офицерские мундиры штатских юношей, пишет М.О. Меньшиков, что выпускают наши будто бы военные, а на самом деле давно сделавшиеся штатскими училища?. Насколько остро стояла проблема формирования воинского духа офицеров в военно-учебных заведениях и войсках можно судить по большому числу статей на эту тему А. Дмитриевского.
   Офицерская профессия -- это своего рода апостольство и подвижничество. В обычном понимании слова "апостольство" -- это деятельность, направленная на служение и распространение какой-либо идеи, а "подвижничество" -- добровольное принятие на себя человеком тяжелого труда и лишений ради достижения высокой цели.
   Офицер -- профессия идейная. Настоящий офицер служит не ради денег и наживы, а ради высокой идеи защиты Отечества, понимая что кто-то должен жертвовать своим земным благополучием ради того, чтобы остальные чувствовали себя спокойно и уверенно. С полным правом такой офицер мог бы сказать всем сомневающимся в его миссии словами Петра Великого: "Не должны вы помышлять, что корысти ради избрал я воинскую службу, а несу я мою нелегкую обязанность, сражаясь за благо государства, защита которого мне вверенное, за род свой, за отечество, за православную веру и церковь... А обо мне ведайте, что жизнь мне не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе, для благосостояния вашего".
   Подвижничество -- особая черта нашего национального характера. Наш любимый национальный герой-подвижник. Он верит в Бога, свободен от героической позы и притязаний. Его внимание сосредотачивается на конкретном деле, действительных обязанностях и их строгом, неукоснительном исполнении; в своей деятельности он видит прежде всего исполнение своего долга.
   Подвижничество есть непрерывный самоконтроль, борьба с низшими, греховными сторонами своего "я", аскеза духа. Нормой поведения является ровность течения, "мерность", выдержка, неослабная самодисциплина, терпение и выносливость, верное исполнение своего долга, безропотное несение каждым своего "креста". Всякого рода театральные эффекты, поза, лицемерие, тщеславие -- противны духу подвижничества. Лучшие начальные люди земли Русской всегда были подвижниками. Лучшие русские полководцы и военачальники -- были в их числе. Подвижником должен быть и современный офицер России.
   Другой важнейшей составляющей подвижничества является благородство побуждений. М. Галкин в своей работе "Новый путь современного офицера" ставит вопрос о том, каков должен быть нравственный облик офицера и на основании анализа приходит к выводу, что офицер, "чтобы оправдать свое выдающееся положение, должен выдвигаться из толпы", прежде всего "благородством своих побуждений и возвышенностью нравственной натуры".
   Готовность умереть за Россию составляет важное качество офицерского подвижничества. Это качество было так развито в офицерстве, что при составлении мобилизационного плана в полку офицеры просили не назначать их на должности в тылу, в запасных полках, во второстепенных дивизиях, которые "может быть, не успеют сформироваться, как разыграется генеральное сражение" .
   Так, в общих чертах, но по сути довольно полно и точно ставим мы вопрос о профессиональном воспитании офицера. Детали, уточнения и развитие идей, естественно, необходимы для осуществления практики воспитательной работы в военно-учебных заведениях.

3. Должностное воинское воспитание

   Воспитание, согласно социальному статусу и должностному положению, известно издавна: аристократическое воспитание получали представители элиты, воспитание согласно своему званию -- дворяне, купцы, крестьяне...
   Должностное воспитание -- это не только деятельность, направленная на понимание статуса в обществе или в структуре профессии, осознание обязанностей и прав, но и усвоение неписаного кодекса поведения, этических норм, усвоение соответствующего образа жизни, привычек, стиля поведения и т.п.
   Должностное положение человека -- это не привилегия перед другими, ниже стоящими, а сложная и ответственная обязанность перед вышестоящим и теми, кто дается в подчинение. Должностное лицо -- это человек, наделенный известными властными полномочиями, представитель власти, исполнитель Закона на конкретном месте. Он не имеет права злоупотреблять властью, использовать властные полномочия в личных, корыстных или политических целях. Он не имеет права превышать круг своих полномочий. Он не имеет права бездействовать тогда, когда должен принимать решения и исполнять свой долг. Ему категорически противопоказано подрывать авторитет власти своим некомпетентными действиями, попустительством нарушениями, злоупотреблениям, не пресечением противоправных действий.
   Система управления не терпит ни одного слабого звена: в противном случае наблюдается сбой в ней. Должностное лицо не имеет права перекладывать на других свои обязанности или же исполнять их недобросовестно.
   Интересы управления требуют единства, согласованности, последовательности и взаимопомощи различных должностных лиц. Приказ и распоряжение старшего для должностного лица является законом, требующим исполнения точно, аккуратно и в срок.
   Интересы подчиненности и взаимодействия требуют согласия и понимания начальником и подчиненным своих прав и взаимных обязанностей и не допускает несоблюдения их одной из сторон.
   Должностное положение обязывает начальника быть справедливым и объективным в отношении подчиненных, не давать волю чувствам, запрещает оскорблять, третировать их, а также изводить мелочными придирками, чрезмерной опекой и т.п.
   Из приведенного перечня требований видно, что должностное положение обязывает строить воспитание на самом широком основании, не суживать до уровня "командирства", умеющего грозно подавать команды, делать свирепый вид, нагонять страх на подчиненных и т.д.
   Такое воспитание требует активного развития мыслительных способностей, упражнения воли и чувств, пополнения запаса жизненных и служебных представлений. В этом отношении система военно-учебных заведений закрытого характера и казарменного типа -- серьезная преграда на пути должностного воспитания будущих офицеров: стены военно-учебного заведения отгораживают своих питомцев от остального мира и этим путем не дают возможность образоваться у них достаточному запасу представлений. "Недостаток же представлений влечет за собою недостаточную мыслительную деятельность и по этой причине средний кадет всегда должен быть по развитию ниже среднего гимназиста и реалиста. Проведенные при таких условиях для развития годы в стенах кадетского корпуса кладут отпечаток на всю последующую жизнь и в результате получается, что офицеры, при одинаковых природных умственных силах со своими сверстниками, оказываются ниже их по развитию... Где же тут условия для широкого умственного развития, где тут разнообразие впечатлений и откуда, при такой постановке дела, возьмется запас представлений, необходимый для широкой умственной деятельности? ... Другими словами, всякая специальная деятельность нуждается в широком общем основании".
   Переводя сказанное на язык конкретных практические необходимых мер, следует указать на необходимость изменения системы современных военных училищ, а именно в направлении отхода от казарменного содержания курсантов и перехода на систему свободного выбора обучаемым места своего жительства на период обучения в военном училище (исключение из этой системы составит первый курс -- курс жесткого армейского режима ).
   Так называемые "вольные квартиры" и "вольная жизнь" курсантов не должны никого вводить в заблуждение в отношении учебной и служебной дисциплины, ответственности за состояние обучения и качество овладения избранной специальностью. Всего этого можно достигнуть не за счет казармы и воспитания "стадного" чувства, а, наоборот, вопреки казарме, обезличиванию личности, усредненных стандартов, требований и т.п.
   В заключение, приведем мысли П.П. Карцова, показывающие насколько важно должностное воспитание: "Каждый человек, призываемый к какой-либо общественной деятельности, прежде чем принимать возлагаемые этою деятельностью обязанности, должен, по долгу совести, проверить себя, есть ли в его знаниях, характере и способностях, все данные, которые необходимы для добросовестного исполнения принимаемого на себя дела. Гораздо лучше не браться за что-либо, чем взявшись, обнаружить свою несостоятельность. Принимающий на себя обязанности не по силам и способностям, забывает, что он вредит этим не только себе и порученному делу, но и всем тем, которые в нем должны участвовать. Ни в какой отрасли службы это так не вредно, как в военной, потому что в ней все неправильное и фальшивое и неразумно-практическое, все, несогласуемое с духом и основами военных требований, вредит не непременно, а продолжительно, пускает корни, вывести которые будет гораздо труднее, чем посеять их".
  

4. Специальное военное образование

   Образование вообще имеет две самостоятельные составляющие: общее образование и специальное. Обе две эти составляющие имеют три ступени: низшую, среднюю и высшую.
   Специальное образование может базироваться на любой из ступеней общего образования, но не может превышать степень образования общего: к примеру низшему уровню общего образования может соответствовать только низший уровень специального образования. Но обратная ситуация возможна: на высшем общем образовании может покоиться и низшее специальное образование.
   Общеобразовательная школа обеспечивает лишь средний уровень развития. Высшее общее образование -- это не постижение каких-либо особых (высших) наук, а обретение способности постигать законы, устанавливать тенденции, классифицировать и т.п., а также умение творчески и эффективно использовать данные наук для жизненной практики. Интегрированный показать высшего развития -- широкий кругозор.
   Высшее общее развитие дается, как правило, в высшей школе. Но не каждая высшая школа дает высшее специальное образование. Как правило, обучение в высшей школе дает среднее специальное образование.
   О значении военного образования П.И. Изместьев писал: "Люди, не получившие образования, неминуемо подпадают под влияние многих условий: традиций, обычаев дурных и хороших, рутины и, особенно, среды. У таких людей нет вполне определившегося духовного "я"; рассудок у них не повелевает или вернее не способен управлять эмоциями. От них можно лишь требовать хороших инстинктов, энергии и восприимчивости к внешним импульсам. А для командования нужно нечто большее: нужна привычка жить интеллектуальной жизнью, что является необходимым условием для уверенного перехода от мысли к действию; нужна привычка руководствоваться принципами военной науки, так как одна практика мирного времени на войне является недостаточной. Герои казарм и учебных плацов в бою беспомощны и немощны".
  

5.Основные идеи военного образования

  

Три ступени военного образования

  
   "Каждая специальная деятельность, выполнение которой требует известного совершенства (виртуозности), нуждается в соответствующих духовных способностях", -- писал К. Клаузевиц. Специфику и содержание этого военного образования могут определять только военные специалисты. "Стыковка" с общим образованием может и должна пролегать только по линии необходимости завершения общего образования личности. Все остальные попытки "интегрировать" военное образование в систему высшего образования неизбежно нанесут ущерб образованию военному.
  

Солдатская наука -- низшая ступень

   Солдатская наука является основой военного образования: она должны быть усвоена всеми без исключения военнослужащими: только на ней может создаваться среднее и высшее военное образование.
   По мысли генерала М.И. Драгомирова, в зависимости от назначения солдата для боя, занятия с ним представляют два главных отдела: 1)развитие в человеке зачатков долга, самоотвержения и самообладания, вложенных в него природою; 2)передачу ему разных материальных навыков, делающих его более способным к защите и к нанесению вреда врагу. Первому отделу приличествует название воспитание, второму -- образование солдата.
   Конкретизируя сказанное, М.И. Драгомиров пишет: "Имея в виду аксиому -- что бесполезно на войне, то вредно вводить в мирное обучение -- определим, что требуется от солдата на войне? От него требуется:
   I)Чувство долга к Государю и Родине, доведенное до самоотвержения; готовность исполнить приказание, хотя бы для того надо было погибнуть; вера в святость приказания.
   2)Храбрость (неустрашимость); решимость безропотно переносить лишения и тягости военного времени; чувство взаимной выручки; способность проявлять частный почин (находчивость ).
   3)Искусное действие своим оружием.
   4)Умение согласовывать свои движения и действия с товарищами.
   5)Умение и ловкость в преодолении встречаемых на местности препятствий и умение пользоваться ими для собственного укрытия от взоров и выстрелов противника". "Все дело в том, чтобы силы и способности, данные человеку природой, не ломая, специализировать в военном направлении. Это специализирование происходит тем успешнее, чем рациональнее и мягче вводят рекрута в новую для него область и чем более соображаются при этом с его свойствами". Примерно о том же содержании солдатской науки писал и генерал Н.Н. Головин.
  

Основа офицерской профессии

  
   Император Петр Великий, в 1716 году в следующих чертах определил круг обязанностей офицеров в ротах. "...Они суть помощники ротного и эскадронного командира во всех подробностях службы, и должны знать твердо всех людей в частях, им вверенных, и все то, что предписано в строевом уставе, чтобы уметь хорошо объяснять и самому показать солдату все предписанные правила фронтовой службы по местному и походному служению начиная от стойки, маршировки, ружейных приемов и так далее. Каждый из офицеров ответствует за свою часть; они не только должны носить звание взводных и частных начальников по наружности, но и в самой точности оправдывать его, занимаясь частями, им вверенными, сколько того воинский порядок и правила службы требуют".
   Следует признать, что младшие офицеры являются настоящим фундаментом, на котором должно покоиться величественное здание современной армии. Если прочен фундамент, то устойчиво и все здание; но если внизу, вместо крепкого камня, песок и мусор, то, как бы ни были изящны кариатиды, как бы ни сверкали на солнце позолоченные шпицы башен, и красота его и кажущаяся прочность -- это только опаснейший обман. "Молодой офицер представляет собой, по большей части, прекрасный материал, из которого умелыми руками можно создать образцы, близкие к совершенству".
   Главная служебная задача офицера -- добиться повиновения подчиненных, а главная боевая задача -- выиграть бой. И то и другое достигается волей, а неспособность к командованию должна считаться крупнейшим недостатком офицера. "Скажем больше, что неспособный к командованию офицером быть не может", -- заключает П.И. Изместьев.
   Большинство бойцов хотя и участвуют в бою, но действуют машинально. Они тратят столько энергии, чтобы побороть инстинкт самосохранения и чувство страха, что у них не хватает уже никакой нравственной силы для самодеятельности. Эти бойцы нуждаются в импульсе извне. Этот импульс дают им те немногие храбрые люди, которые сохраняют спокойный разум и запас энергии. Вот где причина тому, что в бою управление захватывают всегда люди волевые.
   Если теперь возьмем офицера в той сфере действий, которая составляет его призвание, т.е. на войне, то увидим, что его работа в этой сфере ведется в условиях трудного и строгого экзамена, на котором ему приходится решать свои задачи в неясной обстановке и на основании сомнительных расчетов, причем провал на этом испытании наказывается не плохими отметками, не менее обеспеченными шансами на карьеру и не денежным проигрышем, а такими результатами, как собственная смерть или ранение, ответственность за гибель подчиненных и т.п.
   Очевидно, что чем выше должность офицера, тем большее число и тем более важных факторов, в роде выше перечисленных, соединяется для совместного влияния на его психику, и что создаваемая им общая атмосфера опасности может вызвать душевное состояние, при котором нельзя рассчитывать на успешное приложение знаний и умения, как бы они ни были совершенны.
   Итак, для войны необходимо знание и, еще больше, -- умение, но ни то, ни другое не помогут, если у исполнителя нет достаточного запаса перечисленных качеств, относящихся к области не ума, а того, что на обыкновенном языке принято называть "характером" или "волей".
   Победу над инстинктом самосохранения обеспечивает патриотизм, основанный на развитом чувстве национального самосознания и долга.
   Выпускаемый из училища офицер должен, по мнению М.И. Драгомирова: I. Быть твердым в тех основах, на которых зиждется воспитание солдата. Если припомнить, эти основы были: а)преданность Государю и Родине до самоотвержения; б)дисциплина; в)вера в нерушимость (святость )приказания; г)храбрость (решительность, неустрашимость); д)решимость безропотно переносить труды, холод, голод и все нужды солдатские; е)чувство взаимной выручки.
   Эти основы должны быть свойственны всем без исключения выпускаемым из училища и производимым по экзамену офицерам. Лица, которые призваны сказать про предоставляемых производству последнее слово "достоин", или "не достоин", производства в первый офицерский чин, берут на себя большую нравственную ответственность за каждого произведенного в офицеры с заведомо неустойчивыми нравственными основами.
   Вышеприведенные основы резко подразделяются на две группы.
   Основы первой группы таковы: Преданность Государю и Родине, дисциплина, вера в нерушимость приказания -- должны и могут окончательно утвердиться в выпускаемых из училищ; при малейшем колебании в одной из этих основ молодой человек вовсе не может быть допущен до офицерского звания; пребывание такого офицера в войсковой части с первых же дней может оказаться пагубным и для него самого, и для вверенных ему солдат; никаких добрых надежд в будущем нет основания возлагать на такого офицера.
   Основы второй группы, каковы: храбрость, решимость переносить тягости службы, чувство взаимной выручки -- не всегда могут развиться на школьной скамье; поэтому лучше, если их проявление уже наблюдается у выпускаемых из училищ, но и при отсутствии этого проявления молодой человек не погиб еще для военной службы, потому что работой над собой он может выработать эти качества впоследствии; да кроме того, боевая обстановка столь сильно разнится от мирной, что для предрешения, -- кто будет храбр в бою и кто не будет, кто окажется выносливым и кто нет, кто проявит чувство взаимной выручки и кто его не проявит -- едва ли найдутся достаточно убедительные основания.
   Твердость в основах первой группы настоятельной необходима по той причине, что без этих основ военная служба для человека обращается лишь в более или менее выгодное предприятие и будет для него таковым до той решительной минуты, когда измена присяге покажется ему более выгодной, чем ее исполнение. Чем больше столь ненадежных единиц будет терпимо в армии, тем надежнее будет сама армия и тем неожиданнее будут разрешаться ее операции, не взирая на численность состава, качество ее вооружения, состояние техники и прочее. Скажем больше: такая армия задолго до начала войны будет обречена на поражение.
   При неустойчивости в основах первой группы у офицеров не найдется и побудительных причин развивать в себе основы второй группы.
   Выпускник военного училища должен выработать в себе правильное отношение к приказанию. Офицер должен добиваться совершенно точного исполнения всего по правилам уставов, не требуя на первых порах быстрого и ловкого исполнения: это приходит только со временем. Для того, чтобы добиться исполнения по уставу, офицер должен следить за самим собою, чтобы его требования и приказания не носили характер каприза: то, что он потребовал известным образом раз, должно требовать таким же образом постоянно. Выработав, таким образом, законность в самом себе, офицер будет чуток к беззаконности и не даст развиться ей в своих подчиненных, т.е. убережет их того, что составляет основу самых разнообразных и ужасных преступлений.
   Основание законности требований является твердое знание и понимание офицером сущности присяги, уставов и инструкций...
   Кроме всего прочего, выпускник должен уметь держать себя по отношению к солдату, т.е. уметь установить свои отношения к солдату так, чтобы эти отношения способствовали делу воспитания и образования солдата, не обращаясь ни в стремление к излишней популярности, ни в излишнюю суетливость, ни в излишнюю суровость, ни в излишнюю доступность и т.п.
   Все только что перечисленные основы, хотя бы в задатке, должны быть свойственны молодому, начинающему службу офицеру. Вложить задатки этих основ в будущего офицера может только семья и военная школа; перевоспитать же офицера -- задача крайне сложная и едва ли разрешимая. В виду этого лица, стоящие у дела подготовки будущих офицеров, должны особенно внимательно продумать свои обязанности, а вся система военно-учебных заведений, должна заключать в себе такие положения, которые являлись бы контролем деятельности этих лиц, контролем, выясняющим пригодность их к столь высокому делу, каким является подготовка офицеров армии.
   Офицер должен быть примером, не только физического здоровья, ловкости, выносливости и силы, не только умственного развития и знаний, но и духовных качеств и офицерский мундир должен быть синонимом не человека грубого, бесшабашного, невежественного, невоспитанного, а синонимом порядочности во всех отношениях, просвещенности, чистоты, утонченности и вместе с теми всяческой силы и мужества.
   Наряду с изложенным выше, большое значение имеет психологическая и физическая закалка будущих офицеров. Офицерская работа -- это сильнейшее напряжение нервной системы и большие затраты физической энергии.
   Таковы основы. Они ясны и без них офицер не может ни сам плодотворно исполнять свои обязанности, ни быть образцом для солдата, ни снискать уважения общества.
  

Стратегическое и полководческое искусство

  
   Стратегия -- это инструмент государственной власти и национальной безопасности. Интересы безопасности государства требуют, чтобы стратегия была относительно самостоятельной частью политики, а стратег (верховный главнокомандующий) мог пользовался достаточно большими правами и полномочиями. Русской Армии всегда были "...нужны вполне самостоятельные высшие начальники". Военная стратегия, идущая на поводу бездарной и некомпетентной политики -- путь к национальной катастрофе и бесчисленным жертвам.
   Стратегический руководитель несет полную ответственность перед нацией по следующим позициям:
   Прежде и больше всего высшая стратегия отвечает за непринятие своевременных мер, до войны, включительно, к устранению опасностей, угрожающих извне государству или препятствующих полному удовлетворению его жизненных интересов. Затем уже следует ответственность ее за принятие войны, если она является не в достаточной степени целесообразными, или даже совсем бесполезными, для выполнения ее задачи, при условии, что она имела возможность их избежать.
   Весьма значительная ответственность ложится на высшую стратегию также за необоснованное уклонение от войн, за стремление, в случае возникновения соперничества в вооружениях, возможно его затянуть, по возможности отдалить кризис. Глубоко ошибочным и нерациональным следует признать такого рода стремление превращать острое соперничество народов, в предвидении вооруженного столкновения и кризиса, в хроническое "соперничество ради соперничества", в котором достигнутое превосходство в силах перестает быть средством, чтобы подчинить соперника своей воле, а становится самостоятельной, самодовлеющей целью.
   В отношении подготовки к войне, высшая стратегия отвечает за создание для стратегии необходимой военной мощи, наиболее благоприятного исходного положения и, вообще, возможно более благоприятных условий для разрешения силой оружия поставленной на очередь задачи. Она должна принять все зависящие от нее меры к подготовке военных успехов.
   Столь же значительна ответственность высшей стратегии за полноту и целесообразность использования результатов войн для выполнения возложенной на нее задачи.
   При исключительной важности этой задачи, значительности средства, данного высшей стратегии для решения ее и тяжести ложащейся на нее ответственности, к лицу, на которое ляжет почетное, но в то же время и исключительно тяжелое и ответственное бремя ведения высшей стратегии государства, должны предъявляться исключительно высокие требования. Поэтому лицо, призванное к сему, должно пользоваться соответственной, сообразно предъявленным к нему требованием, полнотой власти в выполнении возложенной на него задачи. Сотрудничество всех государственных установлений и сознательное содействие всего народа должно облегчить ему выполнение возложенной на него задачи.
   Н.Н. Головин справедливо отмечает, что ведение современной большой войны требует "вождей", а высшее военное образование -- это удел избранных: достоинства природы -- свойства личности ничем не заменимы; все великие полководцы обладали благородной натурой и великими качествами. Но одних природных дарований, говорил Наполеон I, еще не достаточно для образования хороших генералов: для этого нужны еще познания, которые получаются беспрерывным изучением и размышлением. "Чтобы иметь право власти в боевой обстановке, неизбежно нужно быть для войсковым масс авторитетом воли и ума... Чтобы быть нам высоте своего командного положения, высшему начальнику уже недостаточно только носить генеральский мундир: ему нужно иметь за собой авторитет боевого опыта или командный ценз на всех предыдущих ступенях иерархической лестницы и широкое военное образование.(П. Махров).
   Искусство командования ставит во главу угла две основные задачи: умение управлять своими войсками и поражение неприятельских сил. Как и всякое искусство, искусство командования требует известных положительных знаний. Полководец должен быть хорошо знаком с различными отраслями военного дела и свойствами разных родов оружия. Лучшей же школой для полководца будет его собственный опыт. Но и он является лишь средством к познанию искусства командования. От полководца, как и вообще от государственного деятеля, требуются выдающиеся качества ума и характера. Но полководцу, кроме того, нужно удовлетворять высоким физическим и психическим требованиям, так как ему приходится работать в тяжелых условиях боевой жизни, полной физических лишений, под тяжестью огромной ответственности. При этом, он имеет дело не с бездушной массой, а с живым организмом в несколько сот тысяч человек, а объектом действия служат неприятельские силы, противодействующие ему со всей своей энергиею и мощью. Особенно важен для полководца правильный политический взгляд при войне с союзниками или против коалиции. Едва ли не меньшее значение имеет дар полководца правильно оценивать характер вождя неприятельской армии и своих помощников. Волевые качества человека проявляются в мужестве, решительности, устойчивости, настойчивости и самоограничении. Великие полководцы, все без исключения, умели добиться горячей привязанности своих войск.
   Высшее военное образование в значительной степени отличается от среднего военного образования. Первый характерный фактор, оказывающий влияние на образование, тот, что высшее военное образование получают уже опытные люди. "Личное "я" обучающегося слишком сильно. Поэтому необходимо активное участие самих обучающихся. Высшее образование должно быть, строго говоря, по преимуществу самообразованием -- в высшей школе и долго еще после окончания ее. Поэтому высшее образование может основываться только на самостоятельной работе обучающегося и на самом широком к нему доверии".
   Главное направление, которое должно быть выбрано военной академией -- это прикладное знание. Н.Н. Головин в своей работе "Высшая военная школа" обращает внимание на то, что в явлениях войны духовная сторона господствует, а потому необходимо обратить внимание на ее изучение. "Русский ум склонен к глубине и к психологическому анализу. Стоит только обратиться к нашей литературе, чтобы убедиться в этом (Толстой, Достоевский и др.). Это составляет силу русского человека. Психологическое направление в военной науке составляет характерную черту русского учения о войне. Необходимо, чтобы наша академия продолжала идти по этому пути, который будет всегда наиболее понятным для русского ума, а потому и наиболее плодотворным путем для русского офицера".
  
  

Краткое резюме

   Закончив изложение концептуальных вопросов русской военной педагогики, мы отдаем себе отчет в том, что проблема обозначена лишь схематически, хотя и достаточно полно концептуально. Задача последующей работы, по нашему мнению, в конкретизации и развитии высказанных положений и идей, "переводе" теоретических положений в плоскость военно-педагогической практики.
   Доброго пути в этом направлении!
  
  

Профессор А.И. Каменев

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   См. подробно: Каменев А.И. Военная школа России: Уроки истории и стратегия развития. - М., 1999. - С.12 - 38.
   Следует признать тот факт, что познание человека как духовно-земного существа в полной мере неподвластно человеку каким бы умом, прозорливостью он не обладал. Человек - это тайна тайн. Перед таким сонмом тайн сникает любой человеческий разум.
   См.: Зеньковский В.В. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии. - М.,1993. - С.46.
   См.: Войно-Ясенский Л. Дух. Душа. Тело. - М., б.г. - С.90.
   Зеньковский В.В. Указ. соч. - С.51.
   Роль духа в человеке можно проиллюстрировать следующим положением, содержащимся в высказывании Афанасия Великого: "Всякий, кто только друг истины, должен сознаться в том, что ум человеческий не одно и то же с телесными чувствами, потому что он, как нечто иное, является судьею самих чувств, и если чувства чем бывают предзаняты, то ум осуждает и пересуживает это, указывая чувствам на лучшее. Дело глаза - видеть только, ушей - слышать, уст - вкушать, ноздрей - принимать запах, рук - касаться, но рассудить, что должно видеть и слышать, до чего должно касаться, что вкушать и обонять - не дело уже чувств, а судит об этом душа и ее ум. Рука может, конечно, взяться и за меч, уста могут вкусить и яд, но они не знают, что это вредно, если не произнесет о том суда ум. Чтобы видеть это в подобии, можно взять для уподобления хорошо настроенную лиру и сведущего музыканта, у которого она в руках. Каждая струна в лире имеет свой звук... Но судить об их согласии и определять их стройный лад никто не может кроме знатока (гармонии), потому что в них только тогда сказывается согласие и гармонический строй, когда держащий в руках лиру ударит по струнам и мерно коснется каждой из них. Подобное сему бывает с чувствами, настроенными в теле как лира, когда управляет ими сведущий разум, ибо тогда душа обсуживает и сознает, что производит". - Цит. по кн.: Дьяченко Г. Вера. Надежда. Любовь. Катехизисные поучения. В 3 т.Т.1. - М., 1993. - С.73.
   Зеньковский В.В. Указ. соч. - С.47.
   Там же. - С.52.
   Там же. - С.53.
   На практике, как правило, наблюдается не отсутствие талантов, а неумение правильно воспользоваться полученными дарами, Поучительный пример дает нам Александр Македонский, который увидел, что его отец Филипп посчитал негодным коня из-за его исключительной дикости, так как тот не допускал к себе ни одного наездника. Тогда он сказал: "Такого коня они губят из-за неумения им пользоваться!" И когда он, не прибегая к ударам, удивительно искусно обошелся с конем, то добился того, что не только тогда, но и впоследствии Буцефал постоянно носил на себе Александра, и во всяком мире нельзя было найти коня более благородного и более достойного такого героя. Передавая этот рассказ, Плутарх прибавляет: "Пример этого коня указывает нам на то, что много отличных природных дарований гибнет по вине наставников, которые коней превращают в ослов, не умея управлять возвышенными и свободными существами". - См.: Плутарх. Избр. жизнеописания. В 2 т. Т.II. - М., 1987. - С.366.
   Люди, наблюдавшие за самим собою, за состоянием своей духовной жизни - замечали, что душа их, прежде тихая и спокойная, как величественная река, ровно текущая в своих берегах, вдруг была возмущаема какой-то неприязненною, злою силою - и начинала смутно волноваться от напора нечистых помыслов и желаний страстных: - усматривали, что внутри их иногда кто-то с силою устремляется на самые коренные, спасительные убеждения разума, на самые святые чувствования; колеблет веру в самом ее основании, омрачая и возмущая ум и рассудок, чтобы, чтобы в этом мраке и смятении удобнее похитить сокровище веры; навязывает разные скверные, лукавые и хульные помышления, тогда как человек расположен к помыслам святым и возвышенным; - и это делается с такой силою, что человек должен иногда отстаивать в поте и слезах самые святые и животворные истины веры, свое благоговение к лицам, превознесенным и препрославленным на небе и не земле, и к предметам святым и достойным всякого почтения. Вообще эта злобная сила старается представить человеку все доброе и святое в виде мрачном и нечистом, скрывая во мраке все светлое и прекрасное. - См.: Зеньковский В.В. Указ. соч. - С.76.
   Дьяченко Г. Указ. соч. - С.62.
   Несмелов В. Наука о человеке. В 2 т. Т.2. Метафизика и христианское откровение. - Казань, 1906. - С. 148.
   Зеньковский. Указ. соч. - С.79.
   Там же. - С. 79,80.
   Там же. - С.31.
   "Свобода задана", т.е. поставлена в качестве задачи, требующей своего решения каждым человеком индивидуально. Свобода не может быть декларирована правительством: она должна вырасти из личного естества каждого, прежде всего, правильного понимания чувства собственного достоинства личности.
   Зеньковский В.В. Указ. соч. - С.32.
   Ильин И.А. О грядущей России. - М., б.г. - С.63.
   Идея спасения, конечно, была известная древнему миру, но известная лишь в том условно - ограниченном содержании, в каком она сама собою возникает из переживания человеком разных страданий жизни. Дело в том, что человек находится в зависимости от внешнего мира, и во многих фактах этой зависимости он не может не видеть прямой и резкой угрозы своему существованию в мире. Такие явления, например, как голод и холод, засуха и ливень, мировые беды и смертоносные войны, да и весь вообще огромный мир бездушных стихий физической природы и безумных страстей человеческих, непрерывно развертывают пред человеком постоянную возможность его погибели и, подавляя человека ужасом смерти, естественно и необходимо заставляют его думать о спасении своем.
   См.: Несмелов В. Указ. соч. - С. 21 - 22.
   А.П. Чехов описывает где-то человека, который, всю жизнь живя будничными интересами в провинциальном городе, как все другие люди, лгал и притворялся, "играя роль" в "обществе", был занят "делами", погружен в мелкие интриги заботы - и вдруг, неожиданно ночью, просыпается с тяжелым сердцебиением и в холодном поту. Что случилось? Случилось что-то ужасное - жизнь прошла, и жизни не было, потому что не было в и нет в ней смысла! - См.: Франк С.Л. Духовные основы общества. - М., 1992. - С. 148,149.
   См.: Франк С. Указ. соч. - С. 162.
   См.: Спенсер Г. Воспитание умственное, нравственное и физическое. - СП б., 1877. - С. 15 - 16.
   Спенсер Г. Указ. соч. - С. 12,13.
   Воспитание понимается как широкий образовательно-развивающий процесс.
   В трудах Г. Спенсера содержится весьма характерное замечание о месте и роли жизненного знания: "Жизненное знание - то, с помощью, которого мы, как нация, достигли того, что мы есть, и с которым и до сих пор поддерживаем наше существование, есть то знание, что приобретается само собою в углах и закоулках, между тем как в установленных учреждениях для обучения перебираются одни мертвые формулы". К счастью, свидетельствует он, та наиважнейшая часть, которая ведет к обеспечению непосредственного самосохранения, большей частью уже упрочена. Она слишком важна, чтобы быть предоставлена нашим заблуждениям, и природа приняла на себя заботу о ней. В ребенке, который еще на руках няньки, прячет свое лицо и кричит при виде незнакомца, мы видим проявление инстинктивного стремления достигнуть безопасности, избегая того, что неизвестно или может быть опасно. - См.: Спенсер Г. Указ. соч. - С. 21,47.
   См. Франк С.Л. Указ. соч. - С. 173.
   Сущность всякой национальности состоит в ее субстанции. Субстанция есть то непреходящее и вечное в духе народа, которое, само не изменяясь, выдерживает все изменения, целостно и невидимо проходит чрез все фазисы исторического развития. См.: Белинский В. Г. Россия до Петра Великого // Русская идея. - М., 1995. - С.74.
   Человек живет не тем, что он съедает, а тем, что переваривает. Положение это одинаково справедливо относится к уму, как и к телу". (Б. Франклин, американский просветитель; 1706 - 1790).
   "Как сила тела заключается, главным образом, в его способности переносить невзгоды и лишения, так и сила духа состоит в том же". (Д. Локк); "По физиологическому закону контрастов, человек не только делается восприимчивее к радости через посредство горя, но и восприимчивее к горести посредством радости".( Педерит Д. Теория счастья. Врач и его пациенты. - СП б., 1867. - С.47).
   См.: Франк С.Л. Указ. соч. - С.251 - 252.
   См.: Лазурский А.Ф. О развитии воли и характера у детей. - СП б., 1906. - С.47.
   Шопенгауэр А. Под завесой истины: Сб. произведения. - Симферополь, 1998. - С. 277.
   См.: Наука побеждать. В 7 т. - Т.3. Психология русского боевого искусства / Авт. - сост. А.И. Каменев. - М., 2002. - С.7 - 79.
   К примеру, в повести Н.М. Карамзина "Бедная Лиза", в "Записках охотника" и повести "Хорь и Калиныч" Н.С. Тургенева ярко и последовательно ставится вопрос о внесословной ценности личности, дается критика взглядов крепостников на народные массы "как духовно инертные, неспособные к са­мостоятельной деятельности, слепо приверженные ко всему старинному, чуждающиеся всего нового", показывается деловитость и сметливость героя, подчеркивает, что русский человек способен пролагать новые пути "и смело глядит вперед". - См.: Тургенев И.С. Избр. соч. - М., 1987. - С.5.
   Все это не только противостоит понятиям "местничества", но и "новой ценности" человека, определяемой размером его кошелька или местом в общественной иерархии. "Левша" (Н.С. Лескова) более ценен для государства Российского, чем самый высший чиновник, забывший о государственном благе и пекущийся лишь о своем благополучии.
   Не следует рассматривать это положение узко-местнически: истинное благо, принесенное одному обществу, это есть и благо для человечества в целом. Это понимание вполне согласуется с христианским постулатом: "не делай никому ничего такого, что бы ты ни хотел, чтобы делали с тобой".
   Петр Яковлевич Чаадаев (1794 - 1856) в своем первом "Философском письме", опубликованном в 1836 году, подвергает сомнению взгляд на Россию как на христианскую страну, принадлежащую Европе Русская культура здесь трактуется как культура, развивающаяся в отрыве от цивилизованной (католической ) Европы, а Россия - как страна, стоящая, по существу, вне истории. После опубликования письма Чаадаев был объявлен сумасшедшим и ему было запрещено публиковаться в России. Он был сослан на три года в Усть-Сысольск, а его журнал "Телескоп" прекратил существование.
   Гейро Л. Роман "Обломов" в контексте творчества Гончарова. - В кн.: Гончаров И.А. Избр. соч. - М., 1990. - С.3 - 18.
   Даль В. И. Полн. собр. соч. В 10 т. Т. VI. - М., 1897. - С. 324.
   Символ веры - это система взглядов, убеждений, верований, основа мировоззрения человека. Применительно к отдельным народам: "Америка превыше всего" (США); "Русь - третий Рим" (Россия) и т.п.
   Аксаков И.С. Славянофильство и западниченство. 1860 - 1886. Статьи из "Дня", "Москвы", "Москвича", "Руси". - т.II. - М., 1886. - С. 157.
   РУССКАЯ ПРАВДА, свод древнерусского права, включавший: отдельные нормы "Законы Русского", Правду Ярослава Мудрого, Правду Ярославичей, Устав Владимира Мономаха и др.(Защита жизни и имущества княжеских дружинников и слуг, положение зависимых людей, обязательственное и наследственное право и т. д. 3 редакции: Краткая, Пространная, Сокращенная. Списки 13 - 18 вв.).
   С.Л. Франк о Правде: "В ней все укре­пляется, приобретает прочность и полноту, расцветает и дышит полной грудью; вне ее все засыхает, отмирает, бледнеет, вянет и задыхается. И хотя фактически, кроме нее, есть многое другое - весь эмпирический мир со всем множеством существ в нем, - но, поскольку мы мыслим его действительно вне абсолютной Правды, он становится тенью, призра­ком, тьмой небытия, и мы перестаем понимать, как он может суще­ствовать. Что бы ни говорил нам наш обыденный опыт, в глубине нашего существа живет высший критерий истины, который ясно усмат­ривает, что вне Бога нет ничего и что только в Нем мы "живем, движемся и есмы". - См.: Франк С.Л. Указ. соч. - С.188.
   "Правда выше Нек­расова, выше Пушкина, выше народа, выше России, выше всего, - писал Ф.М. Достоевский, - а потому надо желать одной правды и искать ее, несмотря на все выгоды, которые мы можем потерять из-за нее, и даже несмотря на все те преследования и гонения, которые мы можем получить из-за нее". - См.: Достоевский Ф.М. Избр. соч. - М., 1990. - С.4.
   Это означает не сокрытие Правды, а не навязывание ее в том случае, когда лучше промолчать, чем расставлять все точки над "i".
   См.: Турбин В.Н. А судьи кто? - В кн.: Фонвизин Д.И., Грибоедов А.С., Островский А.Н. Избр. соч. - М., 1989. - С.3 - 14.
   Не случайно в одной из наших книг, а именно, в "Практической психологии для офицеров" (М., 1999) введена специальная рубрика: "Если посмотреть правде в глаза..". - См.: Каменев А.И. Практическая психология для офицеров. - М., 1999. - 231 С.
   "Под понятием добродетели мужества подводятся следующие ее виды: 1) великодушие, которое обнаруживается преимущественно в свободе от всяких своекорыстных расчетов и колебаний в виду предстоящего честного и доброго дела, а также в устранении мелочной щекотливости и злопамятства в тех случаях, когда речь идет о прощении чужой несправедливости"... - См.: Основные понятия о нравственности, праве и общежитии. Курс законоведения для кадетских корпусов. - СП б., 1889. - С.28.
   Эта система зародилась в Пруссии и была создана настоятелем Саганского монастыря в Силезии Фильбигером. Суть ее состояла в том, что свыше предписывались не только жесткие нормы отношения между учителем и учеником (ученик ставился в положение подчиненного, а учитель - начальника), но и почти поминутно расписывалась структура урока. За соблюдением требований буквы школьного устава терялась главная составляющая процесса обучения и развития - живое, творческое, взаимополезное общение и влияние. - См.: Рождественский С.В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802 - 1902. - СП б., 1902. - С.15.
   См.: Хрестоматия по русской военной истории / Под ред. Л.Г. Бескровного.- М.: Воениздат, 1947. - С. 395.
   См.: Наука побеждать. ТТ.1 - 3 / Авт. - сост. А.И. Каменев. - М., 2002.
   Пример тому опыт 1-ой мировой войны, когда, по свидетельству А.А. Керсновского "измельчание состава повлекло за собой и изменение облика Армии": она стало действительно "вооруженным народом"; офицеры и солдаты в подавляющем большинстве носили мундир только несколько месяце (ни те, ни другие не получили надлежащего военного образования и воинского воспитания; прошедший трехнедельный, в лучшем случае двухмесячный курс учения в запасном полку, солдат попадал под команду офицеру, прошедшему столь же поверхностное учение в школе прапорщиков или на ускоренном курсе военного училища. Вчерашний гимназист, а то и недоучка - полуинтеллигент в прапорщичьих погонах командовал ротой в полтораста - двести мужиков в солдатских шинелях. Он мог их повести в атаку, но не был в состоянии сообщить им воинский дух-той воинской шлифовки и воинской закалки, которой сам не обладал.- См.: Керсновский А. А. История Русской Армии. Ч. I - IV. Белград, 1933 - 1938. - С.934, 935.
   Константинов Н.А., Медынский Е.Н., Шабаева М.Ф. История педагогики: Учебник для студентов пед. ин-тов. - М., 1982. - С.211.
   См.: Ушинский К. Д. О необходимости сделать русские школы русскими. - Пед. соч. в 6 т. Т.2. - М., 1988. - С.358.
   См.: Повесть временных лет. - В кн.: Русская литература ХI - ХVIII вв. - М., 1988. - С.19 - 48.
   Примечательно духовного значение "Слова". Так, узнав о поражении Игоря, Святослав произносит "золотое слово". Он упрекает Игоря и Всеволода в самонадеянности и в нарушении феодального послу­шания. "Тогда великий Святослав (Всеволодович Киевский), - говорит автор "Слова", - изронил золотое слово, со слезами смешанное, и сказал: "О мои дети (мои младшие князья), Игорь и Всеволод! Рано начали вы (слишком вы поторопились) Половецкой земле досаждать мечами, а себе славы искать, но одолели (вы полов­цев) без чести (для себя), без чести, ведь, кровь по­ганую пролили. Ваши храбрые сердца из крепкого булата выкованы и в смелости закалены. Что же сотворили (вы) моей серебряной седине? Не вижу я уже (также) у власти (не вижу власти над вами) сильного, и богатого, и обильного воинами брата моего Ярослава (Всеволодовича Черниговского) с чер­ниговскими боярами, с воеводами, и с татранами, и с шельбирами, и с топчаками, и с ревугами (т.е. со всеми черниговскими ордами ковуев). Те ведь без щитов, с одними засапожными ножами, кликом полки побеждают, звоня в прадедовскую славу (побеждают, наводя ужас только боевым кликом и своей славой храбрых воинов, перешедшей от прадедов). Но вы ска­зали: "Помужаимся сами (сами проявим мужество, не прибегая ни к чьей помощи, в том числе и Ярослава Черниговского - своего ближайшего феодального главы), прошлую славу (славу предшествующего похода Свя­тослава Киевского) сами похитим (присвоим себе славу замирителей степи, принадлежащую мне - Святославу Киевскому), а будущую славу (славу своего собствен­ного похода) сами поделим (между собой только, не при­влекая других князей к походу)!". - А разве дивно, братья, (мне) старому помолодеть (разве удивительно, что я перед тем победил половцев-в том походе, славу которого вы хотели похитить)? - когда сокол надел оперение взрослой птицы, высоко (он) птиц взби­вает; не даст гнезда своего в обиду. (Следовательно, я-то силен, хоть и стар, защищаю свое гнездо), но вот зло - князья мне не в помощь (нет помощи мне от кня­зей): худо времена обернулись. И вот в (городе) Римове кричат под саблями половецкими, а Владимир (Глебович Переяславский) под ранами (полученными им при обороне Переяславля в 1185 г..). Горе и тоска сыну Глебову Владимиру Глебовичу Переяславскому)!".На этом заканчивается "золотое слово" Святослава. Далее автор присоединяет свой голос к голосу Свя­тослава. Он зовет поочередно всех русских князей вместе стать на защиту Русской земли. Обращаясь к ним, автор "Слова о полку Игореве" взвешивает возможности каждого князя; он оценивает их силы, их дружину, давая как бы обзор политического состоя­ния всей Руси. - См.: Лихачев Д.С. Слово о полку Игореве: Историко-литературный очерк. - -М. - Л., 1950. - С. 88 - 89.
   См.: Образ идеального князя - воина и государственного деяте­ля, защитника Русской земли в "Слове о погибели Русской земли" (1 - я половина XIII в.), в "Повести о Житии Александра Невского" (70-е гг. XIII в.). - См.: Дмитриев Л.А., Кочеткова Н.Д. Литература Древней Руси и ХVIII века. - В кн.: Русская литература ХI - ХVIII вв. - М., 1988. - С.7.
   Отчасти биографические описания, примеры и факты из боевой практики русских полководцев представлены в "Науке побеждать. Т.3. Психология русского боевого искусства" / авт. - сост. А.И. Каменев. - М., 2002.
   См.: Русская литература ХI - ХVIII вв. - М., 1988. - С. 259 - 265.
   См.: Там же. - С.346 - 375.
   Рождественский А.В. Семья православного христианина. Сборник проповедей, рассказов и стихотворений. - СП б., 1902. - С.25 - 26.
   Пилипов В. Так ли плох Домострой? - М., 1992. - С.4.
   Ключевский В.О. Очерки и речи. Второй сб. статей. - М., 1913. - С.220.
   В качестве примера приведем строки из письма Федора Михайловича Достоевского "Неизвестной матери": "...Будьте добры, и пусть ребенок Ваш поймет, что Вы добры (сам, без подсказывания), и пусть запомнит, что Вы были добры, то, поверьте. Вы исполните перед ним Вашу обязанность на всю его жизнь, потому что Вы непосредственно научите его тому, что добро хорошо. И при этом он всю жизнь будет вспоминать Ваш образ с большим почтением, а может быть, и с умилением. И если б Вы сделали много и дурного, т. е., по крайней мере, легкомыслен­ного, болезненного и даже смешного, то он несомненно простит Вам, рано ли, поздно ли, в воспоминании о Вас все Ваше дурное ради хорошего, которое запомнит. Знайте тоже, что более Вы для него ничего и не можете сделать...". - См.: Пилипов В. Так ли плох Домострой? - М., 1992. - С.11 - 12. Пример негативного рода приводится в "Недоросле" Д.И. Фонвизина, в частности, сцена своего рода экзамена, когда Митрофану задают задачи на деление: он и два его спутника должны разделить на три доли триста рублей. "Смекни-тко, по чему на брата?" - допытывается у своего питомца отставной вояка Цыфиркин. И тогда Простакова исторгает из себя: "Нашел деньги, ни с кем не делись. Все себе возьми, Митрофанушка". - См.: Фонвизин Д.И., Грибоедов А.С., Островский А.Н. Избр. соч. - М., 1989. - С.8.
   В частности, И.И. Бецкой, активный помощник Екатерины 11 в области образования, открыл "Смольный институт благородных девиц" в Пе­тербурге для дворянок с отделением для девочек из мещан. - См.: Константинов Н.А., Медынский Е.Н., Шабаева М.Ф. История педагогики: Учебник для студентов пед. ин-тов. - М., 1982. - С.164.
   См.: Константинов Н.А., Медынский Е.Н., Шабаева М.Ф. История педагогики: Учебник для студентов пед. ин-тов. - М., 1982. - С.215.
   См.: Школа и педагогика в культуре Древней Руси: хрестоматия. Ч.1. - М., 1992. - С.99.
   Следует помнить, что офицер выступает в нескольких ипостасях: во-первых, он отец (следовательно, наставник, учитель и воспитатель детей); во-вторых, он - муж (опять же в роли наставника, учителя и воспитателя жены); в-третьих, он руководитель (опять в тех же функциях, но уже для особой категории людей, военнослужащих). Мужское, т.е. волевое, разумное (мудрое) начало здесь крайне необходимо и не дело мужчине подпадать под власть кого бы то ни было, тем более жены.
   См.: Ключевский В.О. Очерки и речи. Второй сб. статей. - М., 1913. - С.221.
   См.: Пирогов Н.И. Вопросы жизни. - В кн.: Антология педагогической мысли России первой половины ХIХ в. - М., 1987. - С.447.
   См.: "Наставь юношу в начале пути его : он не уклонится от него, когда и состарится". (Прит. 22 - 6). "Наказывай детей в юности - упокоят тебя в старости твоей. И беречь и блюсти чис­тоту телесную и от всякого греха отцам чад своих как зеницу ока и как свою душу". - См.: Пилипов В. Так ли плох Домострой? - М., 1992. - С.11.
   "Главное звено" рассматривается как нечто системообразующее и "болевое", что влияет на силу, жизнеспособность, здоровье системы в целом. В этой связи, укрепление системообразующих связей и отношений, лечение больных звеньев может придать этой системе развитие.
   Подобные проекты известны со времен Владимира Великого, но были они и в более позднее время, в ча­стности, один из них принадлежал папскому легату Антонию Поссевигю, при­бывшему с дипломатической миссией к Ивану Грозному. - См.: Школа и педагогика в культуре Древней Руси: Хрестоматия. Ч.1. - М., 1992. - С.129.
   Характерно то, что русский писатель-мыслитель, Ф.М. Достоевский, в 1864 году опублико­вал повесть "Записки из подполья", направленную против романа Н. Г. Черны­шевского "Что делать?" и его теории "разумного эгоизма". Этот факт свидетельствует о том, как глубока пропасть между исконно-русским пониманием духовных ценностей одним (Достоевским) и "западным" отношением к этому вопросу другого писателя (Чернышевского). - См.: Достоевский Ф.М. Избр. соч. - М., 1990. - С.11.
   См.: Демков М. О древнерусском воспитании // Педагогический сборник. Часть неофициальная. - СП б., 1895, N10. - С.285.
   По представлениям М.Ю. Лермонтова, человек родится свободным, и порыв к воле и самые простые желания заложены в нем от природы. Поэтому они неискоренимы и никогда не угасают. - См.: Лермонтов М.Ю. Избр. соч. - М., 1987. - С.13.
   Ж.-Ж. Руссо: "Подготовляйте исподволь царство свободы и умение пользоваться своими силами, предоставляя его телу привычки естественные, давая ему возможность быть всегда господином самого себя и во всем поступать по своей воле, как только будет иметь ее". - См.: Хрестоматия по истории зарубежной педагогики. - М.: Просвещение, 1981. - С.210.
   "Пчела": "Как и члены телесные наших детей в час рож­дения повиваются, чтобы крепче, прямее были и тверже, так из­начала следует нам и детский характер направлять". - См.: Школа и педагогика в культуре Древней Руси: Хрестоматия, ч.1. - М., 1992. - С.110.
   См.: Федоров А.Ф. О моральном воспитании юношества. - Одесса, 1916. - С.7, 8.
   В качестве примера сошлемся на роман И.А. Гончарова "Обломов", в котором главный герой (Обломов) заявляет, что "воспитан нежно, ни холода, ни голода никогда не терпел, нужды не знал, хлеба себе не зарабатывал и вообще черным делом не занимался". - См.: Гончаров И.А. Избр. соч. - М., 1990. - С.3.
   См.: Теплов Б.М. Ум полководца. - В кн.: Наука побеждать. В 7 т. Т.3. Психология русского военного искусства / Авт. - сост. А.И. Каменев. - М., 2002. - С.250 - 266.
   Каптерев Петр Федорович (1849 - 1922), русский педагог и психолог, автор трудов по детской и педагогической психологии, теории и истории педагогики.
   Каптерев П.Ф. Избранные педагогические сочинения. - М.: Педагогика, 1982. - С.237.
   Писарев Д.И. Избранные педагогические высказывания. - М.: Учпедгиз, 1938. С.181.
   См.: Арсений. Духовнонравственная педагогика, или советы родителям и наследникам как воспитывать детей в духе нравственности и благочестия. - М., 1902. - С.59 - 73.
   См.: Каптерев П.Ф. О страхе и мужестве в первоначальном воспитании. - СП б., 1901; Леви П. Рациональное воспитание воли. Практическое руководство к духовному самолечению и самовоспитанию. - СП б., 1912; Назаров И.Т. Культура воли, Система воспитания здоровой личности. - Л., 1928 и др.
   М.Е. Салтыков-Щедрин в "Истории одного города" устами одного из героев говорит: "Развяжите человеку руки, дайте ему свободу высказать всю свою мысль - и перед вами уже встанет не совсем тот человек, которого вы знали в обыденной жизни, а несколько иной, в котором отсутствие стеснений, налагаемых лицемерием и другими жизненными условностями, с необычайною яркостью вызовет наружу свой­ства, остававшиеся дотоле незамеченными... Необходимо коснуться всех готовностей, которые кроются в нем...". - См.: Салтыков-Щедрин М.Е. Избр. соч. - М., 1989. - С.6.
   Отчасти это объясняется родительским эгоизмом, о котором В. Янчевецкий писал так: "Родители-эгоисты, они хотят тишины и покоя: шум, крик ребенка их раздражает, они требуют, чтобы он тихо сидел в углу за книжкой или с куклой, не прыгал, не мешал. Если ребенок слишком расшумится, его наказывают или бьют". - См.: Янчевецкий В. Воспитание сверхчеловека. - СП б., 1908. - С.12.
   "Самый главный паралич оригинальности, это царящий принцип и в школе, и в жизни, что перед старшим, перед начальством никто "не должен сметь свое суждение иметь". Начальство обо всем позаботится, начальство все знает", - так характеризовалась педагогическая установка начала ХХ века. - См.: Янчевецкий В. Воспитание сверхчеловека. - СП б., 1908. - С.16. [Много ли изменилось с той поры?]
   См.: Демков М. О древнерусском воспитании // Педагогический сборник. Часть неофициальная. - СП б., 1895. - N10 - С.283 - 309; Милюков П. Очерки по истории русской культуры. Ч.3. Национализм и общественное мнение. Вып. 1. - СП б., 1901; Горский А.А. Древнерусская дружина. - М., 1989; Погодин М. Исследования, замечания и лекции о русской истории. т.1 - 3. - М., 1846; Корененко К.И. Просвещение и школы в России в ХVII веке. Исторический обзор возникновения и развития школ в России со времен введения христианства до царствования Петра Великого. - Севастополь, 1911; Козловский И.П. История русского просвещения. - Ростов-на-Дону, 1916; Ковалевский П.И. Русский национализм и национальное воспитание. В 2-х ч. - СП б., 1912; Устрялов Н. Русская история. Изд. 5-е. В 2-х ч. - СП б., 1845 и др.
   Мы вправе говорить о возрастном раскрытии потребностей и способностей, их изменении во время роста и развития человека на основании данных психофизиологии, возрастной психологии и педагогики, социологии и других наук. - См.: Вертинский И.Я. Русские письма о счастливой жизни по ее возрастам. - СП б., 1848; Раумер К.Ф. История воспитания и обучения от возрождения классицизма до нашего времени. - СП б., 1875; Сикорский И.А. Всеобщая психология с физиогномикой в иллюстрированном изложении. Изд. 2-е. - Киев, 1912; Гернет М.Н. Социальные факторы преступности. - М., 1905; Прейпер В. Духовное развитие в первом детстве с указаниями для родителей о его наблюдении. - СП б., б., 1894; Чемберлен А.Ф. Дитя. Очерки эволюции человека. Ч.1. - М., 1911; Холл С. Инстинкты и чувства в юношеском возрасте. - СП б., 1913 и др.
   См.: Зеньковский В.В. Педагогика. - Париж - Москва, 1996. - С.42,43.
   Инициатива. // Военная энциклопедия. Под ред. В.Ф. Новицкого. - Т.10. - СП б., 1911 - С.641 - 642.
   ЛИКУРГ, легендарный спартанский законодатель (9 - 8 вв. до н.э.).
   Ликург заменил маленькую золотую монету большой(неподъемной) железной монетой и этим свел на нет товарно-денежные отношения в Спарте.
   Плутарх. Избранные жизнеописания. В 2 т. Т. 1. - С.111.
   См.: Островский А.Н. Гроза. - В кн.: Фонвизин Д.И., Грибоедов А.С., Островский А.Н. Избр. соч. - М., 1989. - С.236 - 286.
   Основанная Пифагором школа должна была держаться на гармонии мышления, чувствования и желания. Он не признавал необходимости сообщать науку всякому, а принимал в школу только после исследования внимания будущего ученика и взятия с него клятвы молчания: ученик должен быть безмолвно внимать своему учителю в течение 3 - х лет. Проходивший такое испытание молча слушал поучения своего учителя и должен был только изучать излагаемое им, воздерживаясь при этом от всяких вопросов. В часы поучений ему даже не дозволялось смотреть в лицо учителю. Спустя 3 года выдержавшие данное испытание переводились в тесный кружок учителя и получали право высказывать свои мысли и даже просить объяснения непонятного. - См.: Модзалевский Л.Н. Очерк истории воспитания и обучения с древнейших до наших времен .ч.1. - СП б., 1892. - С.71 - 72.
   Паперный З. "Всякому человеку вообще". - В кн.: А.П. Чехов. Избр. соч. - М., 1988. - С.4.
   Ильин И.А. Указ. соч. - С.18 - 19.
   См.: Голованова Г.А. Фабрика лжи и иллюзии(об американском журнале "Ридерс Дайджест"). - М.: МГУ, 1972; Техника дезинформации и обмана . - М., 1978; Меренков А.В. Политические стереотипы студенчества // Социологические исследования . - 1992 . - N8. - С.84 - 90 и др.
   См.: Фонвизин Д.И., Грибоедов А.С., Островский А.Н. Избр. соч. - М., 1989. - С.6.
   Матф. 7, 1 - 5.
   Герой романа Ф.М. Достоевского "Подросток", помещик Версилов, дает любопытную характеристику русскому интеллигенту: "У нас создался веками какой-то еще нигде не виданный высший культурный тип ... - тип всемирного боления за всех". - См.: По вехам... Сб. статей об интеллигенции и "национальном лице". - М,. 1909. - С.17.
   Матф. 5, 23 - 24.
   См.: Достоевский Ф.М. Избр. соч. - М., 1990. - С.9.
   Там же. - С.16.
   См. Франк С.Л. Указ. соч. - С. 152.
   Гоголь Н.В. Мертвые души. - В кн.: Гоголь Н.В. Избр. соч. - М., 1987. - С.354 - 370.
   Термин заимствован у М.Е. Салтыкова-Щедрина из его романа "Господа Головлевы". - См.: Салтыков-Щедрин. Избр. соч. - М., 1989. - С.196.
   См.: Гончаров И. А. Собр. соч.: В 8 т. Т. VII1. - М., 1980. - С. 473.
   Гончаров И.А. Избр. соч. - М., 1990. - С.424.
   В вольной трактовке мы вправе, опираясь на смысл этой притчи, сказать: каждому человеку Свыше дано Нечто, что следует бережно лелеять и преумножать, но не зарывать в землю, "ибо всякому имеющему дается и преумножается, а у неимеющего отнимается и то, что имеет"... - См.: Матф. 29.
   См.: Достоевский Ф.М. Избр. соч. - М., 1990. - С.21.
   "Лишними людьми" называли социально-психологический тип героев русской литературы 1-й половины XIX века. Название "лишний человек" вошло в употребление после "Дневника лишнего человека" И.С. Тургенева, но сам тип героя сложился раньше: Онегин ("Евгений Онегин", 1823-1832, А. С. Пушкина), Печорин ("Герой нашего времени", 1840, М. Ю. Лермонтова), Бельтов ("Кто виноват?", 1841-1846, А. И. Герцена). Сюда же относятся и герои И.С. Тургенева: Рудин ("Рудин", 1856) и Лаврецкий ("Дворянское гнездо", 1858). При всём внешнем различии "лишних людей" объеди­няло нечто общее: представители дворянских кругов, они были одиноки и чужды окружающей их среде, так как не могли прими­риться с действительностью и стояли выше её. Но для них харак­терна душевная усталость, глубокий скептицизм, разлад между словом и делом. Критически относясь к окружающей среде, "лиш­ние люди" не сумели найти в жизни настоящего применения своим силам, знаниям, и поэтому их благородные устремления, мечты о бу­дущем остались неосуществлёнными. - См.: Фелицына В.П., Прохоров Ю.Е. Русские пословицы, поговорки и крылатые выражения: Лингвострановедческий словарь / Под ред. Е.М. Верещагина, В.Г. Костомарова. - М., 1979. - С.182 - 183.
   В целях усиления влияния идей "Священного союза" при Александре 1 в 1817 году было преобразовано в Министерство духовных дел и народного просвещения (прекратило свое существование в 1824 году). Главой единого министерства был назначен А.И. Голицын, он же был президентом Российского библейского общества. Нет труда ныне доказывать, что "Священный союз" действовал не на благо, а во вред России. Могло бы такое государственное учреждение действовать в какой - либо другой стране? Ответ однозначный - нет!. Так почему же у нас возможны подобные явления? - См.: Константинов Н.А., Медынский Е.Н., Шабаева М.Ф. История педагогики: Учебник для студентов пед. ин-тов. - М., 1982. - С.178; Рожков Н. Русская история в сравнительно - историческом освещении (основы социальной динамики).Том десятый. Разложение старого порядка в России в первой половине ХIХ века. - М.: Книга, 1924. - С.56; Керсновский А. А. История Русской Армии. Ч. I - IV. Белград, 1933 - 1938. - С.171 и др.
   Теория "почвенничества" была сформулирована Ф.М. Достоевским в "Объявлении о подписке на журнал "Время" на 1861 год" и в ряде публицистических статей. - См.: Достоевский Ф.М. Избр. соч. - М., 1990. - С.8.
   См.: Достоевский Ф.М. Избр. соч. - М., 1990. - С.8.
   Драгомиров М.И. Избр. труды. - М., 1956. - С.25.
   "Словом некоего калугера о почитании книжном", составлен­ным древнерусским "грешным Иоанном" "из многих книг книжих", начинается наиболее ранний из сохранившихся учитель­ных сборников - Изборник 1076 года. Он включает в себя "Слово некоего отца к сыну", "Наказание богатым". "Стословец" па­триарха Геннадия, отрывки из житии Ксенофонта и Феодоры, "Афанасиевы ответы" и "Сбор от мног отец и апостол и про­рок...", содержащий в себе отрывки из сочинений Иоанна Зла­тоуста, Василия Великого, Нила Синайского и произведений дру­гих авторов, посвященных рассмотрению самых разных сторон жизни христианина, - о воздержании, о посте, о пьянстве, о скверне душевной, о молитве и т. д. - См.: Школа и педагогика в культуре Древней Руси: Хрестоматия, ч.1. - М., 1992. - С.85.
   Школа и педагогика в культуре Древней Руси: Хрестоматия, ч.1. - М., 1992. - С.100.
   Крупнейшим памятником педагогической литературы XVI века является впервые напечатанная в 1574 году кириллов­скими буквами славянская "Азбука" (букварь) первопечатника "москвитянина", как он себя называл, Ивана Федорова. Эта учебная книга, содержащая усовершенствованную систему обуче­ния грамоте и элементарную грамматику, пронизана гуманными педагогическими идеями. Характерен в этом отношении мотив, из­бранный составителем в качестве заставок к текстам книги. Они графически изображают идею роста, развития растения с листья­ми, цветами и плодами, символизируя радостный процесс разви­тия и воспитания детей, который должен быть окрашен положи­тельными эмоциями учителей и учеников. - См.: Школа и педагогика в культуре Древней Руси: Хрестоматия, ч.1. - М., 1992. - С.148. Книга "Гражданство обычаев детских" была написана во второй половине XVII века и распространилась во многих рукопис­ных списках. Это был творческий перевод произведения Эразма Роттердамского о нравственном воспитании, составленный, по - видимому, Епифанием Славинецким, прогрессивным деятелем про­свещения того времени. В этом сборнике "благолепных обычаев детских", изложенных в 164 вопросах - ответах, даются подробные указания детям, как прилично держать себя (поза, жесты, мимика, одежда и пр.), как вести себя дома и в гостях за столом, при встрече с кем - либо, в играх с детьми, правила поведения в школе и т. п. "Гражданство обычаев детских" - замечательное педагогиче­ское произведение. В нем говорится, что соблюдение детьми пра­вил общежития является отражением их высоких внутренних ка­честв: благорасположения и уважения к людям, сдержанности, сознания чувства собственного достоинства и т. п. - См.: Константинов Н.А., Медынский Е.Н., Шабаева М.Ф. История педагогики: Учебник для студентов пед. ин-тов. - М., 1982. - С.154 - 155 и др.
   См.: Ферстер Ф.В. Школа и характер: Морально - педагогические проблемы школьной жизни. - СП б., 1914 - С. 143,147,148,150.
   Драгомиров М.И. Избранные труды. - М., 1956. - С.190
   Меньшиков М. Дружина храбрых. - В кн.: Меньшиков М.О. Выше свободы. Статьи о России. - М., 1998. - С. 208.
   См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М., 1988. - С. 479
   См.: Меньшиков М. Дружина храбрых. - В кн.: Меньшиков М.О. Выше свободы. Статьи о России. - М., 1998. - С. - С.214.
   См.: Дмитриевский А. Развитие духа штатских в сынах Марса // Военный сборник. - 1914. - N 7, С.109 - 115; Дмитриевский А. Сохрани нас Бог оказаться гасильниками любви к военному делу // Военный сборник. - 1914. - N11. - С. 93 - 100; Дмитриевский А, Влияние академического образования на нравственный элемент. (силу духа) // Военный сборник. - 1914. - N 5. - С. 59 - 66.); Баланин Д. Дух и инициатива - выше всего // Военный сборник. - 1914. - N11. - С.88 - 91 и др.
   См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М., 1988. - С. 26,431.
   В данном случае речь не идет об умалении значения денежного содержания офицера, а лишь подчеркивается тот факт, что ведущим и определяющим мотивом его профессии является идея служения государству.
   Да простят нас читатели за вольное обращение со словами приказа Петра Великого перед Полтавской битвой 1709 г. На как лучше выразить суть бескорыстного служения Отчизне?
   Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество. (Из размышлений о религиозной природе русской интеллигенции). - В кн.: Вехи. Интеллигенция в России. Сб. статей. 1909 - 1910. М. :Молодая гвардия, 1991. - С.14.
   СМ.: Галкин М. С. Новый путь современного офицера. - СП б., 1907. - С. 20.
   Российские офицеры. - М., 1995. - С.32. (Коллективный труд. Авторы: Е. Месснер, С. Вакар, В. Гранитов, С. Каширин, А. Петрашевич, М. Рожченко, В. Цишке, В. Шайдицкий и И. Эйенбаум. Они обобщили и систематизировали свои воспоминания об офицерской службе в виде обширного очерка. Работа была издана в Буэнос-Айресе).
   Заславский И. Роль органов чувств в деле воспитания и образования. - Рига, 1908 . - С. 10,18 - 20,21.
   Речь идет не о "казарменном режиме, а об "армейском", т.е. всецело отвечающим целям военного дела - обучению тому, что необходимо на войне.
   Карцов П.П. Командование отдельной частью. Практические заметки из служебного опыта . - СП б, 1883 . - С.1.
   Изместьев П. Искусство командования. Извлечение из труда А. Гавэ . - Варшава, 1908 . - С.3.
   Клаузевиц К. О войне. - М., б.г. - С.77.
   См.: Армейские заметки генерала М.И. Драгомирова. - В кн.: Бескровный Л.Г. Хрестоматия по русской военной истории. - М.: Воениздат, 1947. - С.465.
   Драгомиров М.И. Подготовка войск в мирное время.. (Воспитание и образование). - Киев, 1906 . - С.25.
   Армейские заметки генерала М.И. Драгомирова. - В кн.: Бескровный Л.Г. Хрестоматия по русской военной истории. - М.: Воениздат, 1947. - С.464.
   См.: Головин Н.Н. Исследование боя. Исследование деятельности и свойств человека как бойца. - СП б., 1907 . - С.111 - 112.
   Цит. по кн.: Бобровский П.О. Обзор военного законодательства о главнейших обязанностях младших офицеров в войсках. В кн.: Юнкерские училища. В 3 - х т. - т.3 . - СП б., 1881 . - С.272 - 273.
   Варяжский К. Младший офицер // Офицерская Жизнь . - 1907 . - N66 . - С.250 - 251.
   Изместьев П. Указ. соч. - С.2.
   См.: Головин Н.Н. Указ. соч. - С.62.
   См.: Флуг В. Высший командный состав // Вестник общества Русских Ветеранов Великой войны . - 1937 . - N 128 - 129 . - С.10,11.
   См.: Драгомиров М.И. Подготовка войск в мирное время. (Воспитание и образование). - Киев, 1906 . - С. 90 - 91,93,94,95.
   См.: Толстой Л.Л. Жизненные задачи русского офицера // Русский Инвалид . - 1907 . - N13 . - 17 января.
   См.: Дмитриевский А. Об офицерской работе // Военный сборник . - 1914 . - N3. - С.90 - 91.
   Фадеев Р.А. Вооруженные силы России. Наш военный вопрос. Восточный вопрос. - СП б., 1889. - С.19.
   См.: Новицкий В. Высшая стратегия. - СП б., 1913. - С.3 - 5.
   См.: Головин Н.Н. Предисловие к книге Краснова "Душа армии". - В кн.: Душа армии: Русская военная эмиграция о морально-психологических основах Российской вооруженной силы. - М., 1997. - С.36.
   Цит. по: Трескин Д.Н. Курс военно-прикладной педагогии. Дух реформы Русского Военного Дела . - Киев, 1909 . - С.59.
   Махров П. Современная война и высшее командование // Разведчик . - 1912 . - N1155 . - С. 855; N1156. - С.868.
   См.: Блюме В. Сущность командования // Военный сборник . - 1914 . - N12 . - С. 1,3,4,8, 9,17,23.
   Головин Н.Н Высшая военная школа . - СП б., 1911. - С.109.
   Головин Н.Н. Указ. соч. - С.144.
  
  


  
  
Оценка: 3.64*4  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023