ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева

Каменев Анатолий Иванович
Русская школа для фронтовиков

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения]
 Ваша оценка:


  
  
  

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

   0x01 graphic
   Сохранить,
   дабы приумножить военную мудрость
   "Бездна неизреченного"...
  
   Мое кредо:
   http://militera.lib.ru/science/kamenev3/index.html

0x01 graphic

Дети, бегущие от грозы 1872.

Художник К.Е.Маковский

Н. Попель

Русская школа для фронтовиков

  

(фрагменты из кн. "Впереди -- Берлин!")

  
  
   Окончание книги
  
  
   Прошло уже много лет с тех памятных дней. Но не рвется связь времен -- почти каждый день нахожу я в своем почтовом ящике письма. Одни -- с марками, другие -- со штампом "Солдатское"; одни написаны твердым мужским почерком, другие -- мелким женским или круглым детским...
   Пишут соратники, бывшие гвардейцы 1-й танковой, пишут те, кто знал наших товарищей. Как же сложились судьбы людей, с которыми воевал, о которых рассказал тебе, читатель?! Многих фронтовых друзей часто встречаю, от других приходят весточки, о судьбе третьих рассказывают товарищи. И с гордостью часто думаю, что замечательный коллектив 1-й гвардейской танковой армии и в послевоенные годы оказался достойным своей боевой славы.
  
   Прошло более двух десятилетий с тех пор, как отгремели последние выстрелы пушек в Тиргартенском парке Берлина. По всем областям, краям и республикам Советской страны разъехались ветераны 1-й гвардейской танковой армии. Все они принимают участие в коммунистическом строительстве, некоторые продолжают службу в рядах Вооруженных Сил СССР, воспитывают молодое поколение советских воинов, берегут покой и мирный труд Родины.
  
   Один из героев книги -- бывший командир бригады А.Х. Бабаджанян ныне маршал бронетанковых войск. На высоких военных постах работают генералы И.И. Гусаковский, М.Т. Никитин, Н.В. Моргунов, Ю.В. Геленков, П.А. Мельников, В.А. Бочковский и многие, многие другие.
  
   Больших успехов добились и те, кто сменил военную форму на гражданский костюм.
   В сибирском филиале Академии наук СССР работает профессор, доктор химических наук М.Г. Слынько, бывший начальник отдела горюче-смазочных материалов.
   В Институте морфологии животных Академии наук СССР хорошо знают доктора биологических наук Т.М. Турпаева, бывшего заместителя командира мотоциклетного батальона.
   Профессор, доктор технических наук Г.П. Захаров заведует кафедрой в Военной академии связи в Ленинграде.
   Курс истории КПСС преподает в Московском авиационном институте генерал-майор в отставке А.Г. Журавлев.
   А на ниве народного просвещения работают П.И. Солодахин, С.А. Яценко, Н.Н. Михайленко, Г.Е. Гендлер и другие.
  
   Многие ветераны армии активно работают на партийной и советской работе.
  
   Генерал армии А.Л. Гетман возглавляет Центральный комитет Добровольного общества содействия армии, авиации и флоту.
  
   Трудящиеся Первомайского района столицы избрали председателем райисполкома Г.Н. Лиханова, бывшего помощника начальника политотдела по работе среди комсомольцев 79-го гвардейского минометного полка, а бывший начальник политотдела 20-й гвардейской механизированной бригады А. И. Кортылев избран председателем исполкома Советов депутатов трудящихся Дзержинского района г. Брянска.
  
   Герой Советского Союза A.M. Духов работает секретарем партийной организации прядильной фабрики имени Володарского в Московской области.
  
   Многие ушли на заслуженный отдых: П.Г. Дынер, В.Ф. Коньков, В.М. Шаров, A.M. Соболев, Н.Г. Веденичев и другие.
   Но и они остались, в сущности, в строю: энергия старой гвардии проявляется в активной общественной партийной и оборонно-массовой работе. Совсем недавно не стало среди нас верного товарища Михаила Алексеевича Шалина.
  
   Особо хочется напомнить судьбу командующего армией М.Е. Катукова -- может быть потому, что в судьбе этой, по-моему, как солнце в капле воды, отразился типичный жизненный путь советского военачальника.
  
   Крестьянский сын из Подмосковья, которого в десять лет родители отправили в город, "в люди" -- в питерский молочный магазин "Поставщика двора Его Императорского Величества Сумакова" -- мальчишка, который мыл молочную посуду, колол дрова, бегал за булками для приказчиков и получал от них подзатыльники и все пять лет без жалованья, за одни харчи, -- этот самый "мальчик на побегушках" через двадцать пять лет вырос в одного из известных танковых военачальников. Победитель танковых групп и общевойсковых армий Гудериана и Манштейна, Балька и Моделя, Хейнрици и Вейдлинга, он встретил конец войны генерал-полковником танковых войск, дважды Героем Советского Союза, кавалером тринадцати высших советских орденов, в том числе четырех орденов Ленина. Его грудь, кроме того, украшена орденами четырех иностранных государств. А в городе Озеры, недалеко от Москвы, стоит бюст знаменитому земляку, дважды Герою Советского Союза М.Е. Катукову.
  
   После окончания войны Михаил Ефимович продолжал командовать 1-й гвардейской танковой армией. Но этим его обязанности в мирные дни не ограничивались: командование назначило его начальником советской администрации земли Саксония -- промышленной области, расположенной на юго-востоке советской зоны оккупации Германии.
  
   Саксония -- знаменитый центр средневековья, одно из шести имперских курфюрств, а потом крупнейший центр немецкого пролетарского движения, земля всемирно известных лейпцигских печатников, хемницких ткачей, дрезденских металлистов.
  
   Но в 1945 году этот край лежал в руинах. Страшно выглядел разрушенный почти до основания бомбовым ударом англо-американской авиации столичный город Саксонии -- Дрезден (много позже я прочитал, что этот удар, почти стерший древний город с лица земли, был нанесен по личному приказу Черчилля не в силу военной необходимости, а с иной задачей: показать вступавшим в город советским войскам огневую мощь западной авиации, попробовать запугать нас разрушенным Дрезденом)... Много пришлось поработать в Саксонии представителям советской военной администрации, помогая немецкому пролетариату восстановить свою страну и взять в свои руки государственную власть. И если сейчас Саксония считается одной из самых процветающих земель социалистической Германии -- Германской Демократической республики, -- если старый Хемниц носит ныне новое название -- Карл-Маркс-Штадт, то у самого начала, у основания этого исторического процесса лежат, в частности, и усилия офицеров советской администрации, в том числе начальника этой администрации в Саксонии генерал-полковника М. Е. Катукова, делавшего все, что было в его силах, для помощи немецкому народу в создании социализма на немецкой земле.
  
   В 1950 году Михаил Ефимович поехал на учебу в Москву: он сознавал, что новые задачи, вставшие перед современной армией, требовали от него повышения знаний, повышения высшего военного образования. Окончив Высшие Академические курсы при Академии Генерального Штаба, он стал командовать механизированной армией.
  
   В 1959 году постановлением Совета Министров СССР генерал-полковнику танковых войск М.Е. Катукову было присвоено высокое звание маршала бронетанковых войск.
  
   И по настоящее время маршал М.Е. Катуков работает в Министерстве обороны Союза ССР, передавая немалый опыт ветерана Великой Отечественной войны новому поколению советских генералов и офицеров.
  
   По-иному сложилась послевоенная судьба другого героя этой книги -- Павла Лавровича Павловцева, человека, которого справедливо называли душой, честью и совестью полевого управления 1-й гвардейской танковой армии.
  
   Недавно в сборнике поэта-фронтовика Бориса Слуцкого я прочитал стихотворение "Замполит" и сразу подумал, что оно написано именно про таких людей, как наш Павел Лаврович:
  
   То советующий, то приказывающий,
   Забирающий в оборот,
   Я был стрелкой, всегда указывающей:
   "На Берлин! На Запад! Вперед!"
   Дотом веры, надежды дотом
   По всей стране проходил.
   Был про Гитлера анекдотом,
   Если выделили "Крокодил".
   Был приказом, песней, советом,
   Принесенным к бойцу письмецом.
   Был начальником, но при этом
   Был товарищем и отцом.
  
   Как-то само собой, естественно получилось, что пришедший на фронт добровольно с крупной партийной работы Павел Лаврович после войны вернулся на гражданскую службу: ведь у него был богатейший опыт партийной и советской работы, который не мог не пригодиться в эпоху восстановления народного хозяйства и мирного строительства нашей Родины. В самом деле, где и кем только не бывал наш "старик" до войны: и в губЗУ (земельном управлении), и в гублесотделе, и в укоме, и в РКИ (рабоче-крестьянской инспекции), и в окружкоме, и в горкоме, орготделе ЦК партии -- в Череповце и Орле, Белгороде и Ельце, Курске и Москве... А в 1946 году Павловцева направили на работу в Советское Информационное бюро, где он проработал свыше десяти лет. Не раз коммунисты Совинформбюро избирали Павла Лавровича членом партбюро и заместителем секретаря... Но в 1957 году ухудшившееся здоровье заставило его выйти на пенсию. Казалось бы, на том могла и кончиться боевая и трудовая биография ветерана. Кто посмел бы требовать новых усилий от этого человека, всю сознательную жизнь отдавшего Коммунистической партии, пожертвовавшего для Родины единственным сыном Владимиром, в сорок втором году погибшим на Волге, под Сталинградом. Но не таков был наш Павел Лаврович, чтобы безмятежно отдаться покою на заслуженном отдыхе.
  
   Став пенсионером, он сразу взялся за дело, о котором мечтал давно, но раньше просто не мог отыскать для него достаточно времени. Короче, Павел Лаврович превратился в энтузиаста-историка родного Череповецкого края. Бывший председатель Череповецкой уездной Красной гвардии, он начал отыскивать и собирать документы по истории революции в Череповце. Многие из них специалисты считают уникальными.
  
   Не следует думать, что Павел Лаврович похож на тех почтенных историков, которых увлекает самый поиск документа. Павловцев видит свою цель в том, чтобы поделиться накопленными историческими сведениями с массой читателей. Одна за другой выходят его научно-популярные книга "Незабываемые дни", "Полвека назад", "Бессмертная батарея" -- произведения, написанные в новом, необычном ключе: это своеобразный сплав мемуаров с научной монографией. Нынешние московские, ленинградские, вологодские, череповецкие архивисты хорошо знают Павловцева: прежде чем что-либо сообщить читателю, он скрупулезно и тщательно проверяет сведения, сохранившиеся в памяти, со старыми и часто забытыми где-нибудь в архивных папках, но тем не менее бесценными документами.
  
   Сотни читательских писем, приходящих Павлу Лавровичу, -- это высокое народное признание нужности его нынешней работы.
  
   Но "старик" не только пишет. Он еще и рассказывает, он читает лекции, доклады, он встречается с молодежью! И как страстно звучат тогда его слова! Непонятно, как этот человек, которому перевалило за семьдесят, находит время на все -- и написать письмо старому товарищу, подбодрить упавшего духом, и встретиться с земляками, и прийти на партийный актив, на пленум парткома. Едва ли не каждый день у него на квартире бывают боевые друзья, ветераны 1-й танковой -- откуда они только не приезжают в Москву: из Киева, Одессы, Еревана, Ташкента, Ленинграда, Минска... На столе Павловцева всегда хранятся пачки писем с обратными адресами из десятков городов и сел: кто просит приехать, а кто -- прислать воспоминание, или хотя бы фотографию для Музея боевой славы. Часто слышится у него дома детский смех, веселый шум -- это юные "коллеги" пришли в гости к почетному пионеру своей дружины.
  
   Да, ему немало лет, но он выглядит значительно моложе своего возраста. Он выглядит так, как должен выглядеть человек, все силы и все время которого отданы полезному и благородному общественному труду.
  
   Да, бойцы и офицеры старой гвардии по-прежнему двигаются в передовом отряде строителей коммунизма. Иногда раскрываю утром газеты, нахожу фамилию прославленного экскаваторщика... Да это же наш! Бригадир коммунистического труда? Тоже наш! В театре идет пьеса известного драматурга -- нашего фронтового товарища Ю.П. Чепурина. Выходят новые книги известного писателя Василия Смирнова -- лучшего корреспондента нашей армейской газеты. И так -- без конца. И легко на душе от того, что люди, в которых коллектив вложил часть своей души и своего сердца, оправдывают всей своей жизнью звание советских воинов.
  
   Года два назад в Москве открылась персональная художественная выставка двух бывших фронтовиков -- В. Брискина и А. Вязникова.
  
   Потом эта выставка переехала в Белгород, Курск и Орел (она была посвящена 25-й годовщине битвы на Курской дуге). И всюду встречали ее восторженные толпы посетителей, всюду выставка превращалась в важное событие культурной жизни городов...
  
   Одного из авторов, бывшего старшего лейтенанта Александра Гавриловича Вязникова, ныне заслуженного деятеля культуры РСФСР, я знаю много лет -- еще с тех пор, как он считался лучшим художником нашей армейской газеты "На разгром врага".
  
   Помню его на марше наступления, когда где-нибудь в части, в получасовой перерыв, набрасывал он карандашные портреты наших героев -- А. Бурды, В. Стороженко, В. Подгорбунского, П. Орехова, В. Горелова и многих-многих других. Помню и политические плакаты художника "Суд идет!", "Отомсти!", "По логову зверя -- огонь" и другие. Что греха таить, мы гордились его плакатами, напечатанными в нашей скромной армейской газете -- ведь их нередко перепечатывали центральные советские газеты, которые читал, за которыми следил весь цивилизованный мир.
  
   И вот, спустя 25 лет, -- выставка!
   Выставка старых военных работ Вязникова. На ней, естественно, не было ни больших живописных полотен, ни монументальных композиций. Пожелтевшие от времени листы гравюр, эстампов, плакаты, листовки, карикатуры... Маленькая выставка, обойти ее можно было за час. Но в этот час я невольно забыл, что на улице светит солнце, шумит зелень деревьев, играют в сквериках дети, спешат прохожие. Я, как и многие зрители, мои сверстники и боевые друзья, перенесся душой в прошлое, в суровый мир военного времени, в огненные вихри одного из величайших сражений истории.
  
   Как все это было похоже на то, что сохранилось в моей памяти! Серое низкое небо над серыми солдатскими шинелями, громады танков посреди подернутых серым пеплом руин... И на сером предвечернем фоне -- всполохи разрывов и следы сигнальных ракет.
  
   Двое танкистов, стоящие у тела погибшего друга... Ползущий разведчик... Связисты, идущие под проливным дождем с тяжелой катушкой телеграфного кабеля... Безымянный герой, из последних сил выкрикивающий в телефонную трубку отчаянную команду: "Огонь на меня!" Солдаты, мечтающие о чем-то на привале... Такие знакомые, такие памятные нам всем сюжеты!
  
   Признаюсь, я был рад большому успеху выставки Вязникова. Значит, молодежь помнит и ценит солдатский подвиг своих отцов, их героизм и мужество. Дело не в особо высоких, чисто живописных достоинствах этих работ -- таких достоинств, наверно, и не могло быть, если вспомнить условия, в каких писал тогда Вязников: бой, атака, наступление, оборона... Дело в другом: чувства, которые владели нашими солдатами, были схвачены карандашом и кистью очевидца, схвачены и запечатлены рукой свидетеля. Именно документальность художественного материала дала ему неувядающую силу и взволновала сердца тысяч зрителей.
  
   Иногда приходят письма от матерей, осиротевших детей, вдов, от матери Миши Пивовара, от вдовы Подгорбунского. Галя Подгорбунская уже выросла, выросли дети Горелова, Владимира Жукова. Сын Александра Бурды уже командует частью летчиков-истребителей.
  
   Новое поколение приходит на смену отцам, кровью и жизнью своей заплатившим за счастье своих детей и своей Родины. Смена должна быть достойна отцов-героев!
  
   Пишут мне и многие другие -- друзья и незнакомые. Эти письма читателей помогают в нелегком труде. В их искреннем, нелицеприятном суде, в их живом интересе черпаю я уверенность и силы для работы.
   И именно на этот читательский суд отдаю сейчас свою новую книгу.
  
  

0x01 graphic

Спасибо!!!

Николай Кириллович Попель (1901 - 1980) - генерал-лейтенант танковых войск, автор книги "Впереди -- Берлин!"...

  

*****************************************************************

  
   0x01 graphic
  
   Если посмотреть правде в глаза...
  

0x01 graphic

Спартанский обед (сисситии)

   "Опасные болезни государства - богатство и бедность"...   47k   "Фрагмент" Политика Размещен: 23/03/2014, изменен: 23/03/2014. 47k. Статистика.376 читателей (на 3.12.2014 г.) 
   ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА (из библиотеки профессора Анатолия Каменева)
   Иллюстрации/приложения: 26 шт.
  
   ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ЛИКУРГА И СПАРТАНСКОЕ ВОСПИТАНИЕ. Плутарх
     -- Законодательство Ликурга и построенная на его основе спартанская система воспитания - это ценнейшее изобретение ума, направляемого божественной волею.
     -- В практическом смысле это законодательство было столь рационально и продумано до мелочей, что свершило невероятную революцию во всем укладе Спарты, создав благоприятные условия для функционирования разных ветвей власти, включая волеизъявление простых спартанцев.
     -- Не случайно Геродот, Фукидид, Ксенофонт, Платон, Аристотель и другие выдающиеся умы древней Греции брали пример с Ликурга, когда строили свои модели идеального государства.
     -- Опыт Спарты ценен сегодня в том смысле, что позволяет понять, какие механизмы следует приводить в действие в то время, когда государству угрожает внутренняя и внешняя опасность.
     -- На этом примере можно понять, сколь велика сила системы, работающей без сбоев и под умным началом...
   Из кн. Плутарха.   ЛИКУРГ: ЕГО МЫСЛИ
   Он вернулся и немедленно приступил к преобразованию су­ществующего порядка, к коренным реформам госу­дарственного устройства, - по его мнению, отдельные законы не могли иметь ни успеха, ни пользы; как у человека больного, страдающего притом различными болезнями, следует совершенно выгнать болезнь смесью лекарств со слабительным и предписать ему новый образ жизни.
   С этой целью он, прежде всего, отправился в Дельфы. Принесши богу жертву, он вопросил его и вер­нулся домой с тем известным оракулом, где пифия назвала его "любимцем богов" и скорее "богом, неже­ли человеком". Когда он просил дать ему "лучшие" законы, она отвечала, что бог обещает ему, что луч­ше его законов не будет иметь ни одно государство.
   Совет старейшин
   Из многих преобразований, введенных Ликургом, первым и самым важным было учреждение им Совета старейшин (герусии), который, сдерживая в извест­ных границах царскую власть и в то же время поль­зуясь одинаковым с нею числом голосов при решении важнейших вопросов, служил, по выражению Плато­на, и якорем спасения, и доставлял государству внутренний мир.
   НЕСМОТРЯ на то, что Ликург не передал госу­дарственной власти в одни руки, олигархия в чистом ее виде все еще продолжала заявлять о себе, поэто­му его преемники, замечая, что она переступает пре­дел возможного и становится невыносимой, учредили для обуздания ее, как выражается Платон, должность эфоров.
   ДЕЛЕНИЕ ЗЕМЛИ
   Нера­венство состояний было ужасное: масса нищих и бед­няков угрожали опасностью государству, между тем как богатство было в руках немногих.
   Желая уничто­жить гордость, зависть, преступления, роскошь и две самые старые и опасные болезни государственного тела - богатство и бедность, он убедил сограждан отказаться от владения землею в пользу государства, сделать новый ее раздел и жить всем на равных условиях, так чтобы никто не был выше другого, - отдавая пальму первенства одним нравственным каче­ствам. Неравенство, различие одного от другого дол­жно было выражаться только в порицании за дурное и похвале за хорошее.
   РАЗДЕЛЕНИЕ ИМУЩЕСТВА
   Прежде всего, он изъял из обращения всю золотую и серебряную моне­ту, приказав употреблять одну железную, но и она была так тяжела, так массивна при малой своей стоимости, что для сбережения дома десяти мин нуж­но было строить большую кладовую и перевозить их на телеге.
   Затем Ликург из­гнал из Спарты все бесполезные, лишние ремесла.
   По той же причине чужеземные корабли не заходили в спартанские гавани.
   В Спарту не являлись ни ораторы, ни содержатели гетер, ни мастера золотых или серебряных дел, - там не было денег.
   СОВМЕСТЫЕ ТРАПЕЗЫ
   С ЦЕЛЬЮ еще более стеснить роскошь и оконча­тельно уничтожить чувство корысти Ликург устано­вил третье, во всех отношениях прекрасное, учрежде­ние, совместные трапезы, сисситии, - для того, чтобы граждане сходились обедать за общий стол и ели мясные или мучные кушанья, предписанные законом.
   На сисситии часто ходили и дети. Их водили туда как в школу для развития ума. Здесь они слушали разговоры о политике и видели пред собой наставни­ков в лучшем смысле этого слова. Сами они учились шуткам и насмешкам, никогда не оскорбляя. Их приучали и самих переносить шутки, не обижаясь на других. Хладнокровно относиться к шуткам считалось большою честью для спартанца. Кто не желал, чтобы над ним смеялись, должен был попросить другого перестать, и насмешник переставал.
   Старший из сис­ситов показывал каждому новому посетителю на дверь и говорил: "За эту дверь не должно выйти ни одно слово!".
   ЗАКОНЫ Ликурга не были ПИСАННЫЕ, но...
   Все, что, по его мнению, вполне необходимо и важно для счастья и нравственного совершенства граждан, должно войти в самые их нравы и образ жизни, чтобы остаться в них навсегда, сжиться с ними.
   Добрая воля в его глазах делала этот союз крепче, нежели принуждение, а эту волю образовывало в молодых людях воспита­ние, которое делало каждого из них законодателем.
   ЗАПРЕТ НА ВОЙНУ, с одними и теми же неприяте­лями...
   Известна, также ... "ретра" Ликурга, где он запрещает вести войну с одними и теми же неприяте­лями, чтобы, привыкнув оказывать сопротивление, они не сделались воинственными.
   Позже за то имен­но всего больше и порицали царя Агесилая, что он своими частыми, неоднократными вторжениями и похо­дами в Беотию сделал фиванцев достойными против­никами Спарты. Поэтому, видя его раненым, Анталкид сказал: "Фиванцы прекрасно платят тебе за уро­ки. Они не хотели и не умели драться, но ты их вы­учил!"
   ДЕТИ - высшая и лучшая зада­ча для законодателя
   СЧИТАЯ воспитание высшею и лучшею зада­чей для законодателя, он приступил к осуществлению своих планов издалека и, прежде всего, обратил вни­мание на брак и рождение детей.
   Аристотель ошиба­ется, говоря, что он желал дать разумное воспитание и женщинам, но отказался от этого, оказавшись не в состоянии бороться с слишком большою волей, кото­рую забрали себе женщины, и их властью над мужьями. Последним приходилось вследствие частых походов, оставлять на их руки весь дом и на этом основании слушаться их, переходя всякую меру, и даже называть их "госпожами".
   Но Ликург оказал должное внимание и женскому полу.
   Девушки долж­ны были для укрепления тела бегать, бороться, бро­сать диск, кидать копья, чтобы их будущие дети были крепки телом в самом чреве их здоровой матери, что­бы их развитие было правильно и чтобы сами матери могли разрешаться от бремени удачно и легко бла­годаря крепости своего тела.
   Он запретил им бало­вать себя, сидеть дома и вести изнеженный образ жизни.
   Они, как и мальчики, должны были являться во время торжественных процессий без платья и пля­сать и петь на некоторых праздниках в присутствии и на виду у молодых людей.
   Вот почему они могли гово­рить и думать так, как то рассказывают о жене Лео­нида, Горго. Одна женщина, вероятно, иностранка, сказала ей: "Одни вы, спартанки, делаете, что хотите, со своими мужьями". "Но ведь одни мы и рожаем мужей", - отвечала царица.
     
     
   УЖЕ все то, о чем мы говорили до сих пор, служило побудительною причиною к браку, - я имею в виду торжественные шествия девушек, их наготу, их упражнения в борьбе перед глазами молодых лю­дей, которые шли сюда не с "геометрическими", а с "любовными" целями, выражаясь языком Платона, - но    холостяки подвергались, кроме того, некоторого рода позору. Они не имели права присутствовать при празднике гимнопедий.
   Зимой они по приказу властей обходили голыми городской рынок и, обходя его, пели сочиненную на счет их песню, где говорилось, что они наказаны совершенно справедливо за свое непо­виновение законам. Наконец, им не оказывали уваже­ния и услуг, которые молодые люди оказывали стар­шим.
   Вот почему никто не отнесся с порицанием к тем словам, которые были сказаны Деркеллиду, хотя он был знаменитым полководцем. Один молодой чело­век, не встав при его входе, сказал: "У тебя нет сына, который мог бы впоследствии встать передо мною!.."
   "МЕСТО ОТКАЗА" - ущелье в горах Тайгета
   ВОСПИТАНИЕ ребенка не зависело от воли отца, - он приносил его в "лесху", место, где сидели старшие члены филы, которые осматривали ребенка. Если он оказывался крепким и здоровым, его отдава­ли кормить отцу, выделив ему при этом один из де­вяти земельных участков, но слабых и уродливых детей кидали в "апотеты", пропасть возле Тайгета.
   "ШКОЛА ПОСЛУШАНИЯ"
   Старики смотрели за играми детей и нередко нарочно доводили до драки, ссорили их, причем прекрасно узнавали характер каждого - храбр ли он и не побежит ли с поля бит­вы.
   Чтению и письму они учились, но по необходи­мости, остальное же их воспитание преследовало одну цель: беспрекословное послушание, выносливость и науку побеждать.
   С летами их воспитание станови­лось суровее: им наголо стригли волосы, приучали ходить босыми и играть вместе, обыкновенно без одежды. На тринадцатом году они снимали с себя хитон и получали на год по одному плащу. Их ко­жа была загорелой и грубой.
   Они не брали теплых ванн и никогда не умащались; только несколько дней в году позволялась им эта роскошь. Спали они вме­сте по "илам", отделениям и "агелам" на постелях, сделанных из тростника, который собирали на бере­гах Эврота, причем рвали его руками, без помощи ножа. Зимою клалась под низ подстилка из "ежовой ноги". Это растение примешивалось и в постели, так как считалось согревающим.
   Кого ловили в воровстве, того били и за­ставляли голодать: пища спартанцев была очень скудная, для того чтобы заставить их собственными сила­ми бороться с лишениями и сделать из них людей смелых и хитрых. Из-за этого им главным образом и давали мало есть. Но, кроме того, им желали дать высокий рост: когда жизненный дух не находится долго на одном месте и в бездействии, большое коли­чество пищи давит его и заставляет уходить в глуби­ну и ширину; если же, наоборот, он благодаря своей легкости может уйти наверх, тело растет свободно, без принуждения.
   После обеда ирен, не выходя из-за стола, прика­зывал одному из детей петь, другому задавал какой-нибудь вопрос, на который ответить можно было не сразу, например: какой человек самый лучший? Или: что следует думать о том или другом поступке? Таким образом, их с малых лет приучали отличать хорошее от дурного и судить о поведении граждан, потому что тот, кто терялся при вопросах "Кто хоро­ший гражданин?" или "Кто не заслуживает уваже­ния?" считался умственно неразвитым и неспособ­ным совершенствоваться нравственно.
   ДЕТЕЙ приучали, кроме того, выражаться кол­ко, но в изящной форме и в немногих словах - мно­гое.
   Ликург, как сказано выше, дал железной монете при ее огромном весе незначительную ценность; совер­шенно иначе поступил он с "монетой слов", - он хо­тел, чтобы немного простых слов заключали в себе много глубокого смысла.
   Заставляя детей подолгу молчать, он приучал их давать меткие, глубокомыс­ленные ответы; не знающая меры болтливость делает разговор пустым и глупым.
   Когда один афинянин стал смеяться над короткими спартанскими мечами и говорил, что фокусники легко проглатывают их на представлениях в театре, царь Агид сказал: "Это, однако, не мешает нам нашими короткими мечами доставать неприятелей".
   Когда кто-то стал требовать, чтобы он ввел в госу­дарстве демократию, он сказал: "Введи сперва демо­кратию у себя в доме".
   На другой вопрос, зачем он приказал приносить такие маленькие и бедные жерт­вы, он отвечал: "Затем, чтобы мы никогда не пере­ставали чтить богов".
   НА ХОРОВОЕ пение обращалось столько же внимания, как и на точность и ясность речи.
   В самих спартанских песнях было что-то воспламенявшее му­жество, возбуждавшее порыв к действию и призывав­шее на подвиги. Слова их были просты, безыскусст­венны, но содержание серьезно и поучительно.
   В ЭТО ВРЕМЯ воспитание молодых людей ста­новилось уже не таким строгим - им позволяли ходить за своими волосами, украшать оружие и платье. Ра­довались, когда они, как кони, горделиво выступали и рвались в битву. За волосами они начинали ходить тотчас же по вступлении их в юношеский возраст, но в особенности убирали они их в минуту опасности.
   Когда войско выстраивалось в боевом порядке в виду неприятеля, царь приносил в жертву козу и приказывал всем солдатам надевать венки, флейти­стам же - играть "песнь в честь Костра".
   Их ряды были сомкнуты; ничье сердце не билось от страха; они шли навстречу опасности под звуки песен, спокойно и весело. Ни страх, ни чрезмер­ная горячность не могли, конечно, иметь места при таком настроении; они были спокойны, но вместе с тем воодушевлены надеждой и мужеством, веря в по­мощь божества.
   Царь шел на неприятеля в окруже­нии воинов - победителей на играх.
   Говорят, одному спартанцу предлагали на Олим­пийских играх большую сумму с условием, чтобы он уступил честь победы. Он не принял ее и после труд­ной борьбы повалил своего соперника. "Что пользы тебе, спартанец, в твоей победе?" - спросили его.   "В сражении я пойду с царем впереди войска", - отвечал он, улыбаясь.
   ВОСПИТАНИЕ продолжалось до зрелого воз­раста.
      Никто не имел права жить так, как он хотел, напротив, город походил на лагерь, где был установ­лен строго определенный образ жизни и занятия, ко­торые имели в виду лишь благо всех. Вообще спар­танцы считали себя принадлежащими не себе лично, но отечеству.
   ПРЕКРАСНЫМИ во всех отношениях были и законы Ликурга относительно погребения покойни­ков.
   Чтобы с корнем уничтожить суеверие, он, прежде всего, не запрещал хоронить умерших в черте города и ставить им памятники вблизи храмов, - он желал, чтобы молодежь с малых лет имела у себя перед гла­зами подобного рода картины, привыкала к ним; что­бы она не боялась смерти...
   У Ликурга ничто не было бесцельным, ничего не делалось без нужды - все его важнейшие распоряжения имели целью хва­лить доброе и порицать дурное. Он наполнил город множеством образцов для подражания. С ними по­стоянно приходилось сталкиваться, вместе с ними росли, вследствие чего для каждого они служили пу­тем и примером к достижению добродетели.
   На этом основании Ликург не позволил уезжать из дому и путешествовать без определенной цели, перени­мая чужие нравы и подражая образу жизни, лишен­ному порядка, и государственному устройству, не имеющему стройной системы.
   С новыми лицами входят, постепенно, и новые речи, с новыми речами являются новые понятия, вследствие чего на сцену выступает, конечно, множество желаний и стремлений, не имею­щих ничего общего с установившимся порядком прав­ления.
   Поэтому Ликург считал нужным строже беречь родной город от внесения в него дурных нравов, не­жели от занесения в него заразы извне.
   Итак, он созвал всех граждан на Народное собрание и сказал, что данное им государственное устройство во всех отношениях приведено в порядок и может служить к счастью и славе их города, но что самое важное, самое главное он может открыть им то­гда, когда вопросит оракул.
   Они должны были хра­нить данные им законы, ничего не изменяя, строго держать их до его возвращения из Дельф.
   Тогда, взяв клятву с царей и старейшин, затем со всех граждан в том, что они будут твердо держаться су­ществующего правления, пока он не вернется из Дельф, Ликург уехал в Дельфы.
   Он уморил себя голо­дом в том убеждении, что и смерть общественного деятеля должна быть полезна государству и что са­мый конец его жизни должен быть не случайностью, а своего рода нравственным подвигом, что он совер­шил прекраснейшее дело, что кончина его будет достойным завершением его счастья и что смерть его будет стражем всего того высокого и прекрасного, которое он приобрел для сограждан своей жизнью, так как они поклялись держаться установленного им правления вплоть до его возвращения.
   Он не обманулся в своих надеждах. В продолжение пяти веков, пока Спарта оставалась верна законам Ликурга, она по своему строю и славе была первым го­сударством в Греции.
   В ЦАРСТВОВАНИЕ Агида проникли в Спарту в первый раз деньги, вместе же с деньгами вернулись в государство корыстолюбие и жажда богатства.
   Виной тому был Лисандр, который, не любя денег лично, сделал своих сограждан корыстолюбивыми и познакомил с роскошью.
      Он привез домой золото и серебро и нанес смертельный удар законам Ликурга.
      Но пока они оставались по-прежнему в силе, мож­но было сказать, что Спарта жила жизнью не государ­ства, а жизнью опытного и мудрого мужа ...
  

0x01 graphic


 Ваша оценка:

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2012