ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. "Самая лучшая война

0x01 graphic

Китайский историк, добившись аудиенции у самого Сына Неба,

получил доступ к императорским архивам...

(Бань Гу (32 -- 92))

КИТАЙСКАЯ СТРАТЕГИЯ ПОБЕДЫ

Анатолий Каменев

Китай на протяжении тысячелетий представлял собою особый мир, отличающийся от близких и дальних соседей не столько внешними данными, но прежде всего своеобразием своей духовной культуры и незыблемостью традиций.

В то время, как по всему миру начали развиваться взаимные контакты и вместе с тем взаимодействие культур, Китай продолжал оставаться местом недоступным для иного этнического влияния.

"В этой стране, - говорил известный географ Риттер, - народ, как будто на острове, обособленный от остального мира, развился, в эгоистическом самодовольстве так оригинально, выработал себе такую этнографическую индивидуальность, что личные особенности отдельного человека необходимо должны были чрезвычайно сгладиться ею. Характер народа поглотил тут характер личности. Но не только природа страны и отдельность ее положения, окруженного горами, морями и протягивающеюся на 300 миль китайскою стеною, произвели однообразие типа людей; в том же направлении действовали монгольское происхождение этого народа и врожденное свойство его приспособляться к самым разнообразным условиям климата, крепко сохраняя прежний образ жизни, прежние нравы".

У восточных народов, по мнению многих историков и этнографов, национальный тип преобладает над индивидуальностью; у китайцев это явление было развито в высшей степени. Это, тем не менее, не мешало им исповедовать мысль о необходимости достижения каждым предела совершенства, выраженную, прежде всего, в учении Конфуция.

Своеобразие китайского миропонимания и Пути к совершенству личности базировалось на двух началах:

-- - во - первых, некой модели совершенной личности, где мудрое недеяние (не пассивность, как это может показаться на первый взгляд) является образцом добродетели;

-- - во - вторых, обращением к неиссякаемому источнику этой добродетели - живой природе, функционирующей по величайшим и непостижимым Законам, которые следует понять и по которым следует строить свою личную, общественную профессиональную жизнь и деятельность, в том числе, военную.

Идеи эти, по своей глубине и непостижимости, для европейца и азиата - некитайца звучали (и звучат) ныне как парадоксальные, противоречащие здравой логике и практике жизни.

Если, к примеру, для немца предписание, устав, закон и т.п. правовые регуляторы его поведения и деятельности являются неукоснительными для исполнения, а все его шаги строго регламентированы, не требуют ни игры сознания, ни воображения, а лишь заставляют его подчиниться предписанию, то для китайца, воспитанного в духе конфуцианства и национальной традиции, важна не строгая норма предписания, а Идея для жизни или деятельности, воплощение (реализация) которой требует не только простора фантазии и воображения, но и учета чрезвычайно многих объективных (закономерных, естественных) факторов.

-- Истинный китаец (т.е. конфуцианец по мировоззрению и стилю жизни) - это практический философ, ученый - практик, который вобрал в себя огромный поток знания предшественников, но при этом не утратил способности гибко и адекватно реагировать на все естественные изменения жизни и сообразно этим изменениям принимать решение и воплощать его в жизнь.

Относясь к жизнь как явлению "тысяча и тысяча раз изменчивому", китаец, тем не менее, не "тонет" в этих изменениях, а пытается выявить ведущую тенденцию их (изменений) и совершить восхождение на новую ступень воззрения и действия, где ему станет ясно и понятно действие ранее открытой закономерности, но уже в новом, более совершенном, свете.

Этот разумный консерватизм удерживает китайцев от поспешных обобщений и выводов, вызванных тем или иным открытием или событием. Он сдерживает радикалов, реформаторов и т.п. и не позволяет им разрушить содеянное на протяжении столетий в угоду политической и прочей конъюнктуре.

Тот же разумный консерватизм побуждает китайцев присматриваться к тому, что делают другие народы. В то время как другие народы или же всецело отвергали все инородное или же бездумно заимствовали чужое и теряли при этом свое национальное лицо, китайский быт обладал такой силой, что все чуждое перемалывал без остатка и последствий для своего национального характера и традиций, а все полезное - обращал себе на пользу и во благо.

0x01 graphic

Единственным в мире по своей непревзойденной грандиозности памятником военно - инженерного искусства в древнем Китае является так называемая Великая китайская стена.

Она построена вдоль северных границ древнего Китая от Шанхайгуаня на берегу залива Бохэй до восточных отрогов Наньшаньских гор в западной части провинции Ганьсу, у заставы Цзяюй - гуань, т. е. на протяжении более 4000 километров.

Начало возведения этого замечательного памятника относится к VI--V векам до н. э. Когда в 221 году до н. э. Цинь Ши - хуанди объединил Китай под своей властью, он приказал военачальнику Мын Тяню направить 300 тысяч воинов на строительство оборонительной стены от нападений кочевников с севера.

При этом использовались те стены, которые были до этого построены в приграничных княжествах, а стены, разделяющие эти княжества, Цинь Ши - хуанди приказал разрушить.

Согласно преданию, эти заключительные работы продолжались десять лет.

В общей сложности, не считая фундамента, на сооружение стены было затрачено 150 миллионов кубических метров земли и 50 миллионов кубических метров камня. При этом камень для некоторых участков стены приходилось возить за сотни километров.

Великая китайская стена имеет множество дополнительных сооружений.

Через каждые 120 метров на ней были сооружены сторожевые башни, которые служили одновременно казармами для охранявших стену военных отрядов.

Через каждые 10 километров были выстроены сигнальные вышки, на которых при тревоге зажигались костры.

В начальных и конечных пунктах, а также в местах, где стену пересекали дороги, были построены заставы, т. е. укрепленные военные городки.

См.: Г.Н. Караев. Военное искусство древнего Китая. -

М.: Воениздат, 1959

Жизненность китайской традиции (в самом широком смысле слова, как мировоззрения, быта и стиля жизни) заключена на наш взгляд в особой религии (конфуцианстве), которая наподобие брони одела и защищает душу китайца, ставит его выше быстро текущего положения и обстоятельств жизни, помогает превозмогать трудности.

0x01 graphic

Воины древнего мира Китая

Китайская военная наука, основанная на тех же самых началах, что и жизнь китайца вообще, удивительна по своей сущности и весьма благостна в своей практической области. Возникшая в самые отдаленные годы и ставшая известная всем у миру не так давно (несколько столетий назад), наука эта поражает воображение европейца своей утонченностью, глубинным смыслом и практической направленностью.

Ценность этой науки для всего человечества заключается в том, что китайская военная мысль заключает в себе совершенно иное (чем в классической военной науке, прежде всего, греко - римской, а позднее - немецкой, французской и т.п.) отношение к войне, военному делу, победе и поражению, месту и роли полководцев, военачальников и личного состава.

Самая примечательная и отличительная особенность китайской военной мысли состоит в том, что древние китайские полководцы создавали и апробировали свое воинское искусство не в тиши кабинетов, за столом, а на поле боя, в непрерывных боях и сражениях.

Их жестким экзаменатором выступал противник, а судьей в разрешении споров о достоинствах их доктрин - победы и поражения.

Если полководцы разных государств стремились усовершенствовать военный строй (боевой порядок), организацию войск, оружие, то древние китайские полководцы обращали свое внимание на дух войск и его стремились довести до высочайшей степени.

То же самое, но в обратной степени, они делали по отношению к противнику, стремясь низвести боевой дух его войск до максимально низкой отметки.

Впервые в мире китайские полководцы заявили об умении побеждать противника, не вступая с ним в сражение.

Именно это умение они возвели в ранг высшего военного искусства полководца.

Политики и выдающиеся военачальники мировых держав всех времен и народов до сих пор не осознали всей глубины "стратегии непрямых действий", продолжая практику вооруженной конфронтации.

До сих пор бряцание оружием, военная угроза, агрессия считаются радикальным и эффективным средством достижения политических или экономических интересов одних стран за счет других.

Военно - политические авантюры продолжают изумлять здравомыслящих людей своей непродуктивностью и ущербностью прежде всего для их инициаторов.

С точки подготовки офицерских кадров, древняя китайская военная наука представляет собою тот живительный источник, который позволяет влить в организм офицеров то лекарство, которое излечивает от шаблона, рутины, солдафонства, плацпарадности и прочих мертвящих душу офицера - воина ядов.

Знакомство с идеями выдающихся древнекитайских полководцев открывает перед стремящейся к познанию душой офицера кладезь умнейших и мудрейших примеров, помогающих отличать настоящее военное дело и боевое искусство от подделки под него, фальшивки, обмана и просто военного невежества...

Все выше изложенное, позволяет сделать следующий вывод:

-- древнекитайские трактаты по военному искусству продолжают числиться в боевом арсенале перспективных командиров и военачальников.

-- Вместе с приказами старших начальников, боевыми уставами и наставлениями следует отвести достойное место трактатам Сунь - цзы, У - цзы, учению Тай - гуна и другим трудам выдающихся древнекитайских полководцев.

0x01 graphic

Боевая колесница эпохи Хань

Истоки китайской науки побеждать

Наука побеждать корнями своими восходит к тому периоду, когда племена, занимавшиеся охотой и рыболовством перешли к скотоводству и земледелию.

Причиной первых войн древних китайцев была борьба за землю, необходимую для пастбищ и занятия земледелием.

Как это обычно бывает на ранних ступенях развития государственности, племенной вождь являлся одновременно гражданским начальником и командиром - полководцем, власть которого ограничивало народное собрание, являя тем самым пример ранней демократии (гражданской и военной).

В последующий период, сначала на основе добровольного союза племен, а затем и насильственного подчинения слабых соседей, стали возникать крупные гражданские объединения и войны, имевшие ранее утилитарно - практическую цель, стали носить характер политический, ибо теперь уже ставилась задача подчинения одной власти племен дальних, входящих в другие союзы племен и являвшиеся соперниками данному племенному объединению.

Изменилось отношение к пленным и военной добыче.

Пленные, которые раньше приносились в жертву богам (уничтожались), стали превращаться в рабов, т.е. в дешевую рабочую силу.

Захват чужого имущества (скота, металлов, украшений, оружия и т.п.) вел к обогащению наиболее влиятельных воинов, прежде всего, полководца, который стал постепенно освобождаться от народной опеки (народных собраний), которая ограничивала его власть.

Вскоре племенной вождь стал единоличным правителем и вершителем судеб подвластных ему племен. В конце концов, ван (царь, князь) превратился в единоличного наследственного правителя, который являлся одновременно верховным жрецом и полководцем.

Так возникали деспотические формы правления.

Осознав в конечном итоге необходимость разделения власти гражданской и военной, царь (князь, ван) китайский пришел к выводу о необходимости приискания для своих военных дел специалиста - полководца, которому поручалось ведение войны.

Эти полководцы на протяжении жизни успевали проявить себя у разных китайских правителей.

Причины их перехода от одного к другому правителю были разные: в одном случае вана не устраивали военные успехи полководца, в другом - наоборот, военная слава военачальника пугала, как угроза собственной власти; интриги приближенных вана, в третьем случае, побуждали полководца спешно покидать очередное место службы.

Надо отдать должное древним китайским правителям, которые впервые в мире смогли создать военную политологию, т.е. ту часть политики, которая должна обеспечить влияние, независимость и суверенитет государства посредством дипломатических, политических, экономических, психологических и чисто военных мер.

0x01 graphic

Наступление китайского войска с использованием слонов

ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА ДРЕВНЕГО КИТАЯ

Внешние аспекты военной политики в Древнем Китае

Военная политика, как известно, имеет две составляющих: во - первых, внешнюю, регулирующую отношения с другими государствами, устраняющую конкурентов властного влияния и военную угрозу извне; во - вторых, внутреннюю, связанную с укреплением безопасности государства и совершенствованием военной мощи.

Относительно самой войны китайские правители (видимо под влиянием Конфуция, его последователей, прозорливых полководцев) пришли к мнению, что она (война) - не только наименее выгодный путь к обретению выгод, но и наиболее опасный.

Для решающегося на войну на карту ставится решительно все.

Именно об этом говорят знаменитые слова Сунь - цзы:

"Война - это великое дело для государства, это почва жизни и смерти, это путь существования и гибели".

Следовательно, военные действия следует вести только тогда, когда исчерпаны иные методы разрешения возникших противоречий.

Невоенные средства борьбы с внешним противником выдающиеся китайские полководцы ставят на первый план. Сунь - цзы, к примеру, имея в виду этот факт, писал в своем трактате:

"Самая лучшая война - разбить замыслы противника; на следующем месте - разбить его союзы; на следующем месте - разбить его войска".

Первичной целью должно стать подчинение других государств без вступления в военный конфликт.

Это - идеал блестящей победы.

Всякий раз, когда возможно, следует использовать дипломатическое принуждение, разрушение планов и союзов противника, а также срывать его стратегические устремления.

Правительство должно прибегать к военному конфликту, только если враг угрожает государству военным нападением или отказывается уступить, не будучи принужден к подчинению силой.

Следующим фактором успешной военной политики, по мнению китайских мыслителей, является молниеносность войны.

Древнее китайское изречение по этому поводу гласит, что удар по противнику должен быть подобен удару грома, который не успел бы еще дойти до ушей людей, а блеск молнии - до глаз людей.

Этот принцип молниеносного удара Сунь - цзы выражает словами:

"Война любит победу и не любит продолжительности".

Сунь - цзы объясняет, почему это так.

Затяжка войны сулит гибельные последствия и в чисто военном смысле, и в финансовом, и в общеэкономическом, и в международных отношениях. В чисто военном смысле затянувшаяся война приводит к тому, что "оружие притупляется и острия обламываются", т. е. к истощению боевого снаряжения.

Кроме того, Сунь - цзы говорит о том, что подрываются и силы армии.

Эти его слова Цзя Линь комментирует так: "В войне, если даже и побеждают, но это продолжается долго, выгоды никакой нет; война любит полную победу. А когда оружие притупилось, острия обломались, воины - в ранах, кони изнурены, значит, силы подорваны".

Чжан Юй дополняет: "Когда ведут войну долго и только после этого побеждают, солдаты устают, и дух у них падает".

Иначе говоря, имеется в виду и материальное ослабление армии - потери людьми и вооружением, и ослабление ее боевого духа.

В военной политике недопустима какая бы то ни было спешка, приводящая к открытию боевых действий без мобилизации всех военных ресурсов.

Во многих трактатах подчеркивается мысль о необходимости осмотрительности в открытии военных действий, важность глубокого анализа сложившейся ситуации и собственных возможностей.

В качестве мотивов войны считаются недопустимы: гнев и ненависть, личная неприязнь правителя, корыстный интерес кого бы то ни было, подталкивание событий как со стороны союзников, так и противника.

Армия не должна вступать в войну неподготовленной политически, идеологически, психологически и материально.

В противовес агрессивным и кровожадным правителям Древнего Востока, китайские военные мыслители впервые выдвинули идею военного гуманизма.

Вэй Ляо-цзы, отражая конфуцианскую идею о том, карательные меры нужны против злых правителей и их приспешников, а не против населения, за исключением, пожалуй, случаев, когда вооруженные взрослые мужчины яростно нападают на войско, проповедовал мысль о сохранении полей и садов, отказ от разграбления городов и истребления населения, от порчи его домашней утвари.

Следование этому совету, китайские полководцы добивались быстрого умиротворения населения покоренной территории и тем самым уменьшали последствия потерь в случае противодействия населения победившей армии.

Иными словами, в арсенале внешнеполитических средств Древнего Китая было много таких, которые минимизировали ущерб от непродуманности в выборе момента начала войны, определении опасного противника, выборе направления главного удара, ослабления его коалиций, воинственности и духа войск.

0x01 graphic

Амазонка из Байфу (Китай).

Внутренние аспекты военной политики в Древнем Китае

Внешний и внутренний аспекты военной политики правителей Древнего Китая органически слиты между собою.

Ранее, полнее и глубже Клаузевица в Китае поняли необходимость этой взаимосвязи.

Еще при ванах династии Ся вся территория Китая была разделена на 12 областей и 5 поясов.

Первый пояс условно представлял собой квадрат, который имел в центре столицу и простирался во все стороны от нее на 500 ли.

Все доходы, получаемые с населения, проживавшего в этом центральном поясе, поступали в распоряжение вана.

Второй пояс был такой же ширины и состоял из земель, которые ван раздавал своим приближенным, полководцам и правящей верхушке. Эти два пояса являлись наиболее густонаселенной частью государства.

Третий пояс, который простирался тоже на 500 ли во все стороны, делился на две части: доходы с ближайшие к центру 300 ли использовались для просветительных целей, а с остальных 200 ли - для содержания войска.

Этот пояс носил название "покоренные земли" и имел по своей внешней границе так называемую "пограничную полосу".

За покоренными землями находился такой же глубины пояс "беспокойных земель". Он оставался в пользовании завоеванных племен и, кроме того, служил местом для ссылки преступников из центральных районов.

Пятый, последний, пояс носил название "диких земель". Его заселяли кочевые племена, признававшие себя номинально зависимыми от китайских ванов.

Не трудно заметить, что такое территориальное деление и особое налогообложение имело политическое, идеологическое, экономическое и военное значение.

Во-первых, четко определялись права собственности (ответственности; заинтересованности и т.п.).

Во-вторых, указывались "проблемные" территории, откуда могла исходить угроза центральной власти, безопасности государства.

Если первое обстоятельство стимулировано мысль о добросовестном государственном служении, то вторая пробуждала бдительность и стимулирована боевую готовность китайских войск.

Рассматривая войну как важное предприятие (а не авантюру), требующее всесторонней подготовки, военные мыслители Древнего Китая подразделяют эту подготовку на два вида: политическую и военную.

Внутриполитическая подготовка, по мнению Сунь-цзы, обеспечивает достижение такого положения, когда:

"Мысли народа одинаковы с мыслями правителя, когда народ готов вместе с ним умереть, готов вместе с ним жить, когда он не знает ни страха, ни сомнений".

Единство правителя и народа - таково первое условие войны, первое требование внутриполитической подготовки. Важен и результат этого единства: "народ не знает в этом случае ни страха, ни сомнений".

К области военной подготовки в узком смысле этого слова Сунь-цзы относит: прежде всего, конечно, формирование армии (VII, 1), ее оснащение (II, 3); затем хорошую ее организацию, надлежаще поставленное руководство и налаженное снабжение (I, 3).

Организация армии в основном заключается, по его мнению, в установлении системы подразделений и построений (V, 1, 2).

Вэй Ляо-цзы, как бы обобщая опыт древних правителей в области внутриполитической и военной подготовки страны к войне, пишет:

-- "Поэтому правители прошлого уделяли внимание пяти военным делам.

-- Когда амбары не полны зерна, воины не выступают.

-- Когда награды и поощрения не щедры, люди не воодушевлены.

-- Когда лучшие воины не отобраны, войска не будут сильны.

-- Когда оружие и снаряжение не подготовлены, сила их будет невелика.

-- Когда награды и наказания несоответствующие, войска не будут им доверять".

Идея разумного баланса гражданского и военного в управлении государством составляла важную часть внутренней политики Древнего Китая.

Эту мысль У - цзы выразил так:

-- "В древности глава клана Чэн Цзан совершенствовал добродетель, но пренебрегал военными делами, и тем самым погубил свое государство.

-- Глава клана Юй Ху полагался на людей и любил смелость, и поэтому утратил алтари предков.

-- Просвещенный правитель, зная это, обязательно будет поощрять культуру и добродетель у себя в государстве, совершать военные приготовления.

-- Поэтому, если, противостоя врагу, не наступаешь, значит ты не обрел мужества.

-- Если мертвый лежит застывший и оплакиваешь его, значит ты не обрел гуманности" ["Планирование для государства"].

В этих словах приведено ставшее в дальнейшем традиционным сопоставление двух начал общественной и государственной жизни - гражданского и военного.

Согласно представлениям древних китайцев эти два начала коренятся в самой природе человека и их источником являются два свойства ее - гуманность и мужество.

Эти два свойства человеческой природы обусловлены и жизненными задачами человека: устраивать свою мирную жизнь со всем ее сложным содержанием и одновременно бороться с трудностями, препятствующими созидательной работе.

Поэтому эти начала не противопоставляются, а восполняют друг друга, принимая в общественной жизни облик мирного труда и воинских занятий, гражданской культуры и военного дела, просвещения и воспитания воинских качеств в человеке.

В жизни государства это гражданское управление, т. е. развитие в стране начал гражданской жизни, и военное управление, т. е. воспитание воинского духа, развитие воинского искусства и забота о вооружении

Если с эпохи Шан до конца периода Чуныцо правитель совмещал в своем лице функции жреца, астролога и полководца, то с окончанием названного периода произошло их разделение и встала проблема взаимоотношений правителя и полководца.

Вопрос этот вскоре был решен весьма радикально: произошло закрепление разделения функций правителя и командующего с независимостью последнего от первого во время войны.

Роль полководца в период войны стала исключительной, о чем говорит церемония, которой сопровождалось его назначение главнокомандующим армией, выступающей против неприятеля.

Трактаты по военному искусству дают описания этого торжественного акта. Наиболее подробно оно приводится в Лю тао.

Когда государству угрожала беда, государь удалялся из своего дворца и, призвав полководца, обращался к нему со следующими словами:

-- "Судьба отечества целиком находится в руках военачальника. Ныне чужое государство нарушило свой долг вассала. Прошу Вас, возьмите войско и отправьтесь против него".

После того как полководец получал такое повеление государь приказывал тайши произвести гадание.

Пробыв в посте и воздержании три дня, государь отправлялся в храм предков и гадал по священной черепахе.

Определив таким способом счастливый день, он вручал полководцу топор и секиру. Государь вступал во врата храма и становился лицом к западу. Полководец вступал во врата храма и становился лицом к северу.

Государь брал секиру и, держа ее за лезвие, подавал ее рукоятью полководцу, говоря:

"Всем, что находится над нами, вплоть до самого неба, распоряжайся ты, полководец!"

Затем он брал топор за рукоятку и подавал его лезвием полководцу со словами:

"Всем, что находится под нами, вплоть до самой преисподней, распоряжайся ты, полководец!

Если увидишь слабое место у противника, иди.

Если увидишь его силу, остановись.

Не относись к противнику пренебрежительно, полагаясь на численность своей армии.

Не иди на смерть, считая самым важным полученное тобой приказание.

Дорожи людьми и не цени одного себя.

Не иди против армии, полагаясь только на свое собственное суждение.

Но и не поступай обязательно так, как тебе говорят другие.

Не усаживайся сам, если еще не сели твои воины.

Не берись за еду сам, если еще не стали есть твои воины.

Дели с ними и холод и жару.

В таком случае твои военачальники и солдаты непременно отдадут тебе все свои силы".

Полководец, получив повеление, склонился и отвечал государю:

"Ваш слуга слышал, что государство не управляется извне, а армия не управляется из столицы.

Нельзя служить государю, имея два сердца.

Нельзя идти против врага, имея сомнения.

Ныне Ваш слуга получил повеление и принял всю власть - власть секиры и топора.

Ваш слуга не посмеет вернуться живым.

Но прошу и Вас, государь, удостоить вашего слугу своим повелением.

Если Вы, государь, не разрешите это своему слуге, Ваш слуга не посмеет стать военачальником".

Когда государь разрешал ему, полководец прощался и уходил.

0x01 graphic

Комплекс вооружения эпохи развитой бронзы Китая (Шан)

Подобная церемония имела скорее не ритуальное, а функциональное значение, ибо акт передачи всей полноты власти в руки полководца ставил его даже выше правителя, хотя и на период войны.

С этого момента полководец был самостоятелен в своих действиях и в то же время становился всецело ответственен за свои решения и действия.

Его действиями с момента вручения власти над войсками определялись лишь требованиями военных законов, данными обстановки и самостоятельными решениями.

Нужно ли говорить о том, как важна для полководца самостоятельность в боевой обстановке?

Следует лишь подчеркнуть то, что эта самостоятельность была сопряжена с его персональной ответственностью и перед правителем, но в большей степени перед войском и народом, снарядившим это войско.

Характерная черта внутренней военной политики в Древнем Китае было возвышение обороноспособности государства в ранг общенациональной задачи.

Война, переставшая быть уделом знати и потребовавшая больших людских ресурсов и материальных средств, нуждалась в сильной поддержке снизу.

Такую поддержку можно было получить лишь обеспечив народу достойный уровень благосостояния и добродетели.

Эту задачу вкупе могли решить экономика и религия: когда налоги легки, а государство заботится о людях, оно найдет у них отклик и сможет противостоять любой угрозе.

Религия в свою очередь воспитает требуемую добродетель.

В итоге будут мирно уживаться государство и армия, боевой строй и люди. Единодушие в понимании необходимости обороноспособности в таком случае истекает из того, что вооруженные люди (армия) защищает не только богатство какой - то ничтожной кучки людей, а благосостояние всего народа, которому есть что терять...

Китайским правителям удалось установить особую систему комплектования войск, имеющую морально-психологический контекст.

Это, так называемая "колодезная система", которая обеспечивала поступление в войска сельских общинников одной местности.

В летописи 685 г. до Р.Х. приводится интересная аргументация, с помощью которой Гуань-чжун старался убедить своего государя в пользе предложенной им системы комплектования войска.

Он говорил:

"...Жители одного у будут одинаково участвовать и в счастии при жертвоприношениях, и в печали при похоронах. Они будут разделять друг с другом тяжести. Человек с человеком являются товарищами по домам их. Они во всю жизнь вместе жили, с детских лет вместе гуляли. Поэтому в ночи ли сражаются - слыша друг друга, не могут обмануться; днем ли сражаются - глядя друг на друга, могут распознавать. Они с радостью будут умирать друг за друга. Дома у них общее веселье, в походе общее согласие, в смерти общее сожаление. Вот почему в обороне они будут одинаково крепиться, в наступлении одинаково мужаться".

Безусловно, такая система комплектования войск в максимально возможной степени способствовала и адаптации призываемых под знамена сельчан и сплочению воинских коллективов.

"Колодезная система" комплектования войск укреплялась еще одним психологическим механизмом - системой взаимной поруки.

Соблюдение системы взаимной поруки, изобретенной Шан Яном (390 - 338 гг. до н.э.), подразумевает, что все члены пятерки или подразделения ответственны за проступок одного.

В обществе или в бою, несообщение о преступлении другого, неспособность предотвратить смерть товарища или нежелание сражаться со всей решимостью, наказывались с той же суровостью, как будто бы нерадивый сам совершил преступление. В противоположность конфуцианству, при такой системе отец не имел права покрывать преступления сына и наоборот.

Систематические муштра и военная подготовка обеспечивают единство в "пятерках", подчинение солдат приказаниям, полное понимание ими своих обязанностей друг перед другом и перед командирами, а также их способность совершать маневры и вступать в бой с врагом, не впадая в панику и считая битву своим основным делом.

Следует понять то, как действовали некоторые китайские мыслители того времени.

Так, Шан Ян (390 до н. э. -- 338 до н. э.) -- один из основоположников легизма, философско-политического учения, противного учениям даосизма и конфуцианства.

Выходец из обедневшей аристократической семьи поступил на службу к царю царства Цинь Сяо-гуну (правил в 361--338 годах до н. э.), при котором стал первым советником.

Начиная с 356 года до н. э. провёл ряд важнейших политических и экономических реформ, направленных на абсолютизацию царской власти, подрыв экономического и политического положения родовой аристократии.

Шан Ян ввел для всего населения 20 - ступенчатую шкалу рангов. В его теории главным было следующее:

-- Для государства ценность составляет только армия и заготовка зерна.

-- Почитание традиций, культ предков, конфуцианские ценности, учёность, ритуал, музыка, литература являются паразитами, которые отвлекают народные массы от Единого -- заготовки зерна и войны.

-- Боевые заслуги и заслуги в заготовке зерна и сдаче зерна государству следует поощрять присвоением ранга знатности и чиновнической должности, а также освобождением от повинностей.

-- Все люди ценятся только по их заслугам, а не в соответствии с происхождением. Принадлежность к аристократическому роду не имеет никакого значения.

-- Все равны перед законом, поощрения и наказания проводятся в строгом соответствии с законом за определённые поступки.

-- Подушный налог зерном приводит к тому, что все "бездельники" в семьях оказываются вынужденными работать.

-- Очень строгие наказания применялись даже за малые провинности. Это называлось "искоренение наказаний через наказания".

-- Поощрялось доносительство как мера предупреждения проступков.

-- Утверждалась круговая порука, за проступок одного отвечала вся семья или община.

-- Поощрялось освоение пустующих земель.

-- Поощрялись переселенцы из других стран для освоения пустующих земель, им давались льготы в налогах и повинностях.

-- Военные заслуги измерялись в головах убитых противников.

-- Отстающие подразделения строго наказывались.

-- За гибель командира казнили всё подразделение.

-- За отсутствие доблестных поступков наказывали командиров подразделений.

Чем закончил свои реформы Шан Ян?

- За заслуги был пожалован областью Шан, правителем которой стал.

- В 338 году до н. э., после смерти Сяо-гуна и восшествия на престол Хуйвэнь-вана (правил в 338--325 годах до н. э.), был обвинён в измене.

- Бежал в царство Вэй, затем в принадлежавшую ему область Шан, где им была набрана собственная армия.

- Был разбит в сражении и казнён.

Посмотрим далее о том, какова была система воспитания юношества в Древнем Китае...

0x01 graphic

Художник, приведенный в отчаяние величием обломков древности, 1778 - 1789

Иоганн Генрих Фюссли.

Риттер Карл (1779 - 1859), нем. географ, ин. поч. ч. Петерб. АН (1835). Автор тр. "Землеведение" (при жизни Р. вышло 19 томов, посв. Азии и Африке).

Вебер Г. Всеобщая история. Т.I. - М., 1885. - С. 39.

Конрад Н.И. Сунь - цзы. Трактат о военном искусстве. - М. - Л., 1950. - С.317.

Сунь - цзы: III, 2

См.: У - Цзинь. Семь военных канонов древнего Китая. - СПб., 1998. - С.139.

Конрад Н.И. Сунь - цзы. Указ. соч.- С.84-85.

У - Цзинь. Указ. соч. - С. 207.

См.: Клаузевиц К. О войне. - М., 1998.

См.: Караев Г.Н. Военное искусство древнего Китая. - М.: Воениздат, 1959. - С. 58-59.

Сунь - цзы: (I, 3).

Конрад Н.И. Сунь - цзы. Указ. соч.- С. 322.

У - Цзинь. Указ. соч. - С. 218.

У - Цзинь. Указ. соч. - С. 180.

Конрад Н.И. У - цзы. Трактат о военном искусстве. - М. - Л., 1958. - С. 53-54.

Чуев Н.И. Военная мысль в древнем Китае. История формирования военных теорий. - М.: "Любимая книга", 1999. - С. 158.

Так как ему полагалось считать себя виновным за всякую беду в своей стране. - Примеч. Конрад Н.

Тайши - заведующий гаданиями. - Примеч. Конрад Н.

Конрад Н.И. У - цзы. Указ. соч. - С. 58 - 59.

Под "колодцем" понималось сельское соседство, состоящее из восьми дворов и обрабатывающее общий земельный участок с имеющимися на нем дорогами, а когда надо, и оросительными канавами. Часть земли (центральный участок) выделялась особо. Она обрабатывалась сообща, и урожай с нее шел на уплату налогов.

"У" - деревня.

Караев Г.Н. Указ. соч. - С. 106.

У - Цзинь. Указ. соч. - С. 208.

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 12/10/2013, изменен: 12/10/2013. 47k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 8 штук.	Ваша оценка:

Каменев Анатолий Иванович "Самая лучшая война - разбить замыслы противника"...

Каменев Анатолий Иванович
"Самая лучшая война - разбить замыслы противника"...