ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
Секретные учения Китая-2

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 4.60*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Трактат "У-цзы". Учение Вэй Дяо-цзы. Три стратегии Хуан Ши-гуна. Вопросы Танского Тай-цзуна и ответы Ли Вэй-гуна.

СЕКРЕТНЫЕ УЧЕНИЯ КИТАЯ

ЧАСТЬ 2

  

ТРАКТАТ О ВОЕННОМ ИСКУССТВЕ

У-ЦЗЫ[1]

  
   "У-цзы". Второй по важности военный канон Китая, приписываемый знаменитому военачальнику У Ци - уроженцу царст­ва Вэй, служившему сначала в Ци, а потом в южном царстве Чу (вторая половина V в. до н.э.). Имя У Ци неизменно поминалось вместе с именем Сунь У в качестве главного военною автори­тета в Китае. О жизни У Ци сохранились довольно подробные сведения. Предание рисует его человеком, который всегда и при всех обстоятельствах держал свое слово, даже если для того требовалось убить жену, а на войне "носил ту же одежду и ел ту же пищу, что и простые воины". Трактат "У-цзы" состоит из введения и шести глав, уделяющих внимание темам, важнейшим для военного дела: "Забота о государстве", "Об оценке противника", "Об управле­нии армией", "О полководцах", "Об изменениях" и "О поощрении воинов".

Введение

   1. У Ци[2], в связи со своим военным искусством, был принят вэйским князем Вэнь-хоу.
   2. Вэнь-хоу сказал: "Я не люблю военного дела". У Ци сказал: - Потому, что я вижу, я сужу о том, что скрыто; по тому, что было, я заключаю о том, что будет. Государь, почему у Вас слово расходится с мыслями?
   3. Сейчас Вы круглый год приказываете выделывать кожи, покрываете их киноварью и лаком, раскрашиваете их красной и синей краской, разрисовываете их слонами и единорогами. Но если надеть эти кожи на себя в зим­ние дни, они не согреют; если надеть их в летние дни, они не дадут прохлады. Большие пики Вы делаете дли­ною в два чжана четыре чи, малые пики - в один чжан два чи. Колесницы Вы строите такие, что они закрывают собою дома. Колеса у них покрыты кожей, втулки для осей прикрыты. Смотреть на них - они некрасивы, ездить на них по полям - они тяжелы. Я не знаю, государь, на что Вы их будете употреблять.
   4. Если Вы заготовили это все для наступления и обороны, но при этом не нашли себе человека, который умеет всем этим пользоваться, это все равно, как если бы наседка стала бросаться на хорька, кормящая собака нападать на тигра. Пусть будет у Вас желание биться, все равно Вы сейчас же погибнете.
   5. В древности Чэн Сан развивал у себя гражданское начало и забросил военное дело; этим он погубил свое государство. Ю Ху полагался во всем на многочисленное войско и ценил одну храбрость; этим он утратил свои род­ные храмы. Мудрый правитель, учась на этом, непре­менно у себя в стране развивает гражданские начала, а против внешних врагов держит наготове свою воинскую силу.
   6. Поэтому не выступать против неприятеля - это значит не выполнять свой долг. Скорбеть о павших - это значит не иметь в себе гуманности.
   7. Тут князь Вэнь-хоу сам разостлал для У-цзы ци­новку, супруга князя принесла ему чару вина; князь со­вершил в честь У-цзы возлияние в храме и поставил его у себя главным военачальником.
   8. У Ци защитил Сихэ. Он имел больших сражений с князьями семьдесят шесть, одержал полную победу в шестидесяти четырех из них, в остальных случаях сра­жения окончились вничью. Он расширил территорию во все четыре стороны, занял землю на тысячи ли. Таковы подвиги У Ци.
  

Глава I

ЗАБОТА О ГОСУДАРСТВЕ

Часть первая

   1. У-цзы сказал: - В древности все, кто заботился о государстве, непременно прежде всего просвещали свой народ и любили своих людей.
   2. Есть четыре несогласия: когда в государстве нет согласия, нельзя выставить войско; когда в войске нет согласия, нельзя выступить в лагерь; когда в лагере нет согласия, нельзя двинуться и сразиться; когда в сражении нет согласия, нельзя добиться победы.
   3. Поэтому, если государь, знающий Путь, хочет под­нять свой народ, он прежде всего устанавливает согла­сие и только потом предпринимает большое дело.
   4. Он не доверяет своим личным суждениям, а не­пременно объявляет об этом в храме предков, прибегает к гаданию по черепахе, сопоставляет это с временем и, если все сулит удачу, только после этого поднимается.
   5. Когда народ, видя, что государь так бережет его жизнь, так скорбит о его смерти, предстанет вместе со Своим государем перед опасностью, воины будут считать наступление и смерть славой, а отступление и жизнь - позором.
  

Часть вторая

  
   1. У-цзы сказал: - Путь есть то, что обусловливает обращение к первооснове и возвращение к первоначалу. Долг есть то, что обусловливает совершение поступков и достижение результатов. Рассудительность есть то, что обусловливает удаление от вреда и приобретение выгоды. Сообразительность есть то, что обусловливает поддержание дела и сохранность сделанного.
   2. Если у человека его действия не согласуются с Путем, если поступки не согласуются с долгом то пусть он и находится среди великих, пребывает среди знатных - беда непременно настигнет его.
   3. Поэтому совершенный человек посредством Пути приводит людей к благу, посредством долга управляет ими, посредством норм руководит их действиями, по­средством гуманности привлекает их.
   4. Где эти четыре добродетели осуществляются, там - подъем; где их отбрасывают, там - упадок.
   5. Поэтому, когда Чэн Тан убил Цзе-вана, народ Ся возликовал; когда У-ван поразил Чжоу-вана, жители Инь не порицали его. В своих поступках те следовали велениям неба и желаниям людей. Поэтому они и смогли так сделать.
  

Часть третья

  
   1. У-цзы сказал: - Правя государством и управ­ляя армией, надлежит учить общественным нормам, воодушевлять сознанием долга, внушать чувство чести.
   2. Когда у людей есть чувство чести, в большом госу­дарстве этого достаточно, чтобы сражаться, в малом го­сударстве этого достаточно, чтобы защищаться.
   3. Но побеждать сражаясь - легко. Побеждать за­щищаясь - трудно.
   4. Поэтому и сказано: когда государства Поднебес­ной воюют, то у тех, кто победит пять раз, случается несчастье; кто победит четыре раза, тот ослабевает; кто победит три раза, тот становится первым среди кня­зей; кто победит два раза - становится ваном; кто по­бедит один раз - становится верховным властителем.. Мало таких, кто овладел Поднебесной частыми победа­ми, но много таких, кто от этих побед погибал.
  

Часть четвертая

  
   1. У-цзы сказал: - Причин, по которым начинается война, - пять. Первая - борьба из-за честолюбия, вто­рая - борьба из-за выгод, третья - накопление враж­ды, четвертая - внутренние беспорядки, пятая - голод..
   2. Названий войны также пять. Первое - война справедливая, второе - война захватническая, третье - война личная, четвертое - война насилия, пятое - вой­на против самих себя
   3. Когда пресекают насилия и спасают свою страну от беспорядков, - это война справедливая. Когда на­падают, полагаясь на многочисленность своей армии, - это война захватническая. Когда поднимают войско из-за своего гнева, - это война личная. Когда отбрасы­вают всякую законность и гонятся за одной выгодой, - это война насилия. Когда поднимают всю страну и дви­гают многочисленную армию, в то время как в стране беспорядки и люди изнемогают, - это война против самих себя.
   4. Для прекращения каждой из этих пяти войн име­ются свои пути. Справедливая война непременно пре­кращается законностью; захватническая война непре­менно прекращается смирением; личная война неизмен­но предупреждается искусной речью; война насилия непременно преодолевается обманом; война против са­мих себя непременно преодолевается искусной тактикой.
  

Часть пятая

  
   1. Князь У-хоу оказал: - Я хотел бы узнать у Вас, как следует управлять армией, оценивать людей и укреплять свое государство.
   2. У Ци на это ответил: - Мудрые государи древности строго соблюдали законы, касающиеся правителя и подданных, соблюдали правила, касающиеся высших и низших; они воспитывали народ в соответствии с обы­чаями, подбирали талантливых людей и, таким образом, были всегда готовы ко всяким случайностям.
   3. В древности циский князь Хуань набрал пятьде­сят тысяч воинов и благодаря им стал гегемоном среди князей. Цзиньский князь Вэнь набрал в свои передовые части сорок тысяч человек и благодаря им добился ис­полнения своих желаний. Циньский князь Му имел тридцать тысяч непобедимого войска и благодаря этому покорил своих противников - соседей.
   4. Поэтому правители могучих государств обязатель­но изучают свой народ. Они собирают из своего народа отважных и храбрых, сильных духом и телом и состав­ляют из них отряд; они собирают таких, кто с радостью идет в бой, отдает все свои силы борьбе и этим прояв­ляет свою преданность и храбрость, и составляют из них отряд; собирают таких, кто может переходить через горы, проходить далекие расстояния, кто быстр в ходь­бе, умеет хорошо делать переходы, и составляют из них отряд; они собирают таких слуг, кто утратил свое поло­жение и хочет снова иметь заслуги пред государем, и составляют из них отряд; они собирают таких, кто сда­ли крепости, не смогли защититься, кто хочет смыть свой позор, и составляют из них отряд. Эти пять отря­дов являются отборными частями армии.
   5. Если иметь три тысячи таких людей, можно, вы­ходя изнутри, прорвать окружение противника, вторгаясь извне, заставить его крепость пасть.
  

Часть шестая

  
   1. Князь У-хоу спросил: - Я хотел бы узнать, как нужно поступать, чтобы лагерь был всегда крепок, что­бы защита была всегда надежной, чтобы бой всегда при­водил к победе.
   2. У Ци на это ответил: - Это можно видеть тут же, сейчас. Разве об этом спрашивают?
   3. Когда государь умеет умных ставить наверху, а неразумных помещать внизу, его лагерь уже тем самым будет прочен.
   4. Когда весь народ спокоен на своих полях и в сво­их домах, когда он питает добрые чувства к чиновни­кам, оборона уже тем самым крепка.
   5. Когда народ считает своего государя хорошим, а соседние государства дурными, сражение уже тем са­мым выиграно.
  

Часть седьмая

  
   1. Князь У-хоу однажды совещался со своими слу­гами, и среди них не оказалось ни одного, кто мог бы с ним сравниться по уму. Поэтому, покидая зал совета, он имел довольный вид.
   2. У Ци тогда выступил и сказал: - В прежние вре­мена чуский князь Чжуан однажды совещался со свои­ми слугами, и среди них не оказалось ни одного, кто мог бы с ним сравниться то уму. Поэтому, покидая зал совета, он имел опечаленный вид. Шэнь-гун спросил его: "Государь, у вас опечаленный вид, отчего это?" И тот ответил: "Я слышал, что на свете всегда бывают совершенные, что в государстве никогда не бывает не­достатка в умных. Кто сумеет получить в наставники совершенного, тот - ван; кто умеет получить в друзья умных, тот - гегемон. Но вот я... у меня нет талантов. И среди моих слуг нет ни одного, кто мог бы сравнить­ся со мной по уму. Чуское государство в опасности".
   Чуский Чжуан-ван был опечален этим. Вы же, госу­дарь, этим довольны. В душе своей я побаиваюсь.
  

Глава II

ОБ ОЦЕНКЕ ПРОТИВНИКА

Часть первая

  
   1. Князь У-хоу, обращаясь к У-цзы, сказал: - В на­стоящее время Цинь грозит мне с запада, Чу охваты­вает меня с юга, Чжао толкает меня с севера, Ци стоит передо мной на востоке, Янь отрезает мне дорогу назад, Хань преграждает мне путь вперед. Армии шести государств стерегут меня со всех сторон. Положение мое чрезвычайно затруднительно. Я очень опечален этим. Что мне делать?
   2. У Ци ответил: - Для того чтобы сохранить госу­дарство в благополучии, самое драгоценное - - это пре­досторожность. Сейчас Вы, государь, уже приняли меры предосторожности. Беда далека от Вас.
   3. Попрошу Вас обсудить нравы и обычаи в этих шести государствах. Армия у Ци: она упорна, но не крепка. Армия у Цинь: там сражаются по отдельности, каждый сам по себе. Армия у Чу: она хорошо организо­вана, но не может устойчиво держаться. Армия у Янь: она хорошо защищается и не бежит. Армия у Хань и Чжао: она хорошо организована, но не может быть ис­пользована.
   4. Нрав у цисцев твердый; страна у них богатая, князья и их слуги надменны и предаются роскоши, о на­роде не думают. Правление у них слабое, жалованья не равномерны. В одном строю у них два сердца. Пере­довые части у них упорны, задние ненадежны. Поэто­му армия Ци внушительна, но не крепка.
   5. Для того чтобы разбить ее, нужно разделить ее на три части, гнать ее справа и слева, угрожая, все-время следовать за ней; тогда она будет разбита.
   6. Нрав у циньцев сильный; земля у них гористая, правление у них строгое, награды и наказания справед­ливы. Люди там неуступчивы и преисполнены боевого духа. Но они сражаются по отдельности, каждый сам за себя.
   7. Для того чтобы разбить их, нужно прежде всего поманить их какой-нибудь выгодой и самому отойти. Воины у них, жадные до добычи, отделятся от своих военачальников. Если этим воспользоваться и погнать их по отдельности, устроить засаду и ударить в нуж­ный момент, можно захватить и их полководца.
   8. Нрав у чусцев слабый; страна у них обширная, правление шумливое, народ утомлен. Поэтому, хотя армия у них и хорошо организована, она не может продержаться долго.
   9. Для того чтобы разбить ее, нужно сначала, напав на ее расположение, лишить ее энергии, продвинуться вперед потихоньку, отступить назад быстро, утомлять ее и довести до истощения, в открытый же бой не всту­пать. Такая армия будет разбита.
   10. Нрав у яньцев прямой, народ у них добронравный, любит храбрость и справедливость, хитрость и об­ман у них редки. Поэтому армия у них хорошо защи­щается и не бежит.
   11. Для того чтобы разбить ее, нужно идти за нею и тревожить ее, но, соприкоснувшись с ней, сейчас же от нее отделиться; погнавшись за ней, сейчас же отой­ти назад. Тогда высшие у них растеряются, низшие ста­нут бояться. Если спрятать свои боевые колесницы и всадников на той дороге, по которой они обязательно будут подходить, их полководец попадет в плен.
   12. Чжао и Хань - государства, расположенные посредине. Нрав у них мягкий, правление справедливое, но народ у них устал от войн; они привычны к военно­му делу, но плохо слушаются командиров, считают, что жалованье у них слишком малое, у воинов нет готов­ности умереть. Поэтому, хотя армия у них и хорошо организована, она не может быть пущена в ход.
   13. Для того чтобы разбить их, нужно производить давление на них на расстоянии. Если появится большое войско, отражать его; если они пойдут назад, пресле­довать их и таким образом утомлять их войска. Тако­во положение с их армиями.
   14. В армии всегда найдутся воины, храбрые, как тигры; найдутся сильные, легко поднимающие тяжелый треножник; найдутся ходоки, идущие быстрее боевых коней; всегда найдутся люди, которые смогут отнять знамя, заколоть полководца. Таких нужно отобрать, отделить их от прочих, любить и ценить их. В них - судьба армии.
   15. Если окажутся такие, кто искусен в употребле­нии оружия, кто способен и силен, крепок здоровьем и подвижен, кто помышляет о том, чтобы поглотить про­тивника, нужно добавить им титулов и с их помощью добиться победы.
   16. Если заботиться об их отцах и матерях, женах и детях, если награждать их щедро, а наказывать стро­го, это будут воины, укрепляющие армию; с ними мож­но продержаться долго. Если уметь тщательно оце­нивать все это, можно разбить вдвое сильного против­ника.
   17. Князь У-хоу сказал: - Хорошо!
  

Часть вторая

  
   1. У-цзы сказал: - Займемся оценкой противника. Таких противников, с которыми надлежит, не прибегая ни к каким гаданиям, вступать в бой, бывает восемь.
   2. Первый: когда он при резком ветре и сильном хо­лоде встает рано и, проснувшись, сразу же уходит, пере­ходит реки, ломая лед, и не боится трудностей.
   3. Второй: когда в разгаре лета в сильную жару он встает поздно и, не давая себе отдыха, идет и идет, тер­пит голод и жажду, старается преодолеть большое рас­стояние.
   4. Третий: когда его войско уже долго стоит на ме­лете, когда провианта у него уже нет, когда население злобствует и гневается, когда неблагоприятные знамения появляются одно за другим, когда полководец не может со всем этим справиться.
   5. Четвертый: когда боевые припасы уже истощены, топлива и корма для коней мало, когда погода ненаст­ная, дождей много, когда хочешь пограбить и нечего.
   6. Пятый: когда солдат немного, когда с водой и с местностью неблагополучно, когда люди и кони болеют, а от соседей никто не приходит.
   7. Шестой: когда дорога далекая, а день уже смеркся, когда воины устали и боятся, когда они изнурены и еще не ели, когда они, сняв с себя доспехи, отдыхают.
   8. Седьмой: когда авторитет полководца слаб, власть командиров непрочна, солдаты неустойчивы; когда армия постоянно пугается, когда помощи ей ниоткуда нет.
   9. Восьмой: когда позиция еще не выбрана, разбивка лагеря еще не закончена; когда они идут по склону и пе­реходят высоту, наполовину скрыты из вида, наполовину видны.
   10. На таких противников надлежит нападать без всяких колебаний.
   11. Таких противников, от которых надлежит, не при­бегая ни к каким гаданиям, уклоняться, бывает шесть.
   12. Первый: когда территория у противника обшир­ная и людей и богатств много.
   13. Второй: когда у него высшие любят низших и благодеяния распространяются повсюду.
   14. Третий: когда награды у него справедливы, а на­казания заслуженны, когда прибегают к тому и другому обязательно своевременно.
   15. Четвертый: когда возвышают за заслуги и поме­щают в ряды знатных, когда вверяют дела умным и поль­зуются талантливыми.
   16. Пятый: когда войско многочисленное, а вооруже­ние наилучшее.
   17. Шестой: когда все соседи шлют подкрепления, когда помогает большое государство.
   18. Если вы не превосходите такого противника уклоняйтесь от столкновения с ним без всяких колеба­ний.
   19. Это значит: выступай, когда видишь, что можно, отступай, когда знаешь, что трудно.
  

Часть третья

  
   1. Князь У-хоу опросил: - Я хотел бы уметь по внешнему виду противника узнавать его внутреннее со­стояние; по тому, как он идет, понимать, как он стоит, и таким способом определять победу и поражения. Могу ли я услышать об этом от Вас?
   2. У-цзы ответил: - Если противник идет легкомыс­ленно и беспечно, если знамена у него в беспорядке,. если люди и кони у него все время оборачиваются по сторонам, можно с одним нападать на десятерых. Только не следует ни в коем случае давать ему выправиться.
   3. Если к нему не собираются князья, если между го­сударем и подданными несогласие, если рвы и валы не сооружены, если запрещения и приказы не издаются, если армия беспорядочно шумлива, хочет идти вперед и не может, хочет идти назад и не осмеливается, можно с половинными силами напасть на вдвойне сильнейшего противника. В таком случае сражайся хоть сотню раз, опасности не будет.
  

Часть четвертая

  
   1. Князь У-хоу спросил: - Когда обязательно надле­жит нападать на противника?
   2. У-цзы на это ответил: - Ведя войну, необходимо точно знать, в чем сильные и слабые стороны противни­ка, и направиться туда, где у него опасное место.
   3. Надлежит нападать тогда, когда противник только что прибыл издалека и его ряды еще не пришли в по­рядок.
   4. Надлежит нападать тогда, когда противник занят едой и не принял еще мер предосторожности.
   5. Надлежит нападать, когда он торопится и спешит.
   6. Надлежит нападать, когда противник излишне усердствует.
   7. Надлежит нападать, когда он еще не успел вос­пользоваться выгодами местности.
   8. Надлежит нападать, когда он, ошибившись во вре­мени, не сообразуется с ним.
   9. Надлежит нападать, когда он совершил длинный переход и его задние ряды еще не успели отдохнуть.
   10. Надлежит нападать, когда он, переходя реку, успел перейти ее только наполовину.
   11. Надлежит нападать, когда он находится на гор­ных путях, на узких дорогах.
   12. Надлежит нападать, когда он часто переходит с позиции на позицию.
   13. Надлежит нападать, когда знамена у него дви­жутся в беспорядке.
   14. Надлежит нападать, когда полководец оторван от своих командиров и солдат.
   15. Надлежит нападать, когда он преисполнен страха.
   16. В таких случаях надлежит отобрать лучшие части и ударить на него; затем разделить свое войско на части и направиться вслед за ним. Следует нападать на него без колебаний.
  
  

Глава III

ОБ УПРАВЛЕНИИ АРМИЕЙ

Часть первая

  
   1. Князь У-хоу спросил: - Что самое важное в руко­водстве армией?
   2. У-цзы ответил: - Самое важное - это уяснить себе "четыре легкости", "две тяжести", "одну беспри­страстность".
   3. Князь сказал: - Что это такое?
   4. У-цзы ответил: - Нужно делать так, чтобы для земли была легка лошадь, для лошади легка повозка, для повозки легок человек, для человека легко сражение.
   5. Если хорошо знать, что такое неровная и ровная поверхность, для земли будет легка лошадь.
   6. Если сено и овес давать вовремя, для лошади бу­дет легка повозка.
   7. Если смазка для колес в избытке, для повозки бу­дет легок человек.
   8. Если копья остры, а доспехи крепки, для человека будет легко сражение.
   9. При наступлении надлежит раздавать щедрые на­грады; при отступлении надлежит налагать тяжелые на­казания. Осуществлять то и другое надлежит с беспри­страстием.
   10. Кто сможет во всей полноте все это постигнуть, тот - хозяин победы.
  

Часть вторая

  
   1. Князь У-хоу спросил: - Чем армия побеждает?
   2. У-цзы ответил: - Она побеждает своею организо­ванностью.
   3. Князь снова спросил: - А не численностью?
   4. У-цзы на это ответил: - Когда приказы и предпи­сания непонятны, когда награды и наказания не беспри­страстны, когда люди не останавливаются, хотя им и по­дают сигнал к отступлению, когда они не идут вперед, хотя им и подают сигнал к наступлению, пусть будет их и миллион, на что они пригодны?
   5. А организованность армии это вот что такое: когда во время ее пребывания на месте держится установ­ленный порядок; когда во время ее движения чувствует­ся мощь; когда при наступлении никто не может устоять перед ней; когда во время отступления никто не осме­ливается преследовать ее; когда продвижение вперед и движение назад делается по правилам, когда каждое движение направо и налево делается по команде; когда воины, даже будучи отрезаны, сохраняют строй, даже будучи рассеяны, держат свои ряды; когда полководец вместе с ними и в благополучии, вместе с ними и в опас­ности; когда все его войско можно легко соединить и нельзя разъединить; когда это войско можно пускать в дело и нельзя его при этом утомить; когда его бросают куда угодно и во всей Поднебесной нет никого, кто мог бы ему противостоять. Это и называется "армия отца и детей".
  

Часть третья

  
   1. У-цзы сказал: - Когда ведешь армию, нужно не нарушать правил движения, не допускать упущений в распорядке пищи и питья, не истощать силы людей коней. Эти три условия обеспечивают возможность для солдат выполнения приказов командования. Возмож­ность же выполнять приказы командования и есть то, из чего рождается организованность.
   2. Когда же в движении нет порядка, когда в еде и питье нет правильности, когда лошади устали и не рас­седланы, люди утомлены и располагаются на отдых, этим достигается то, что солдаты не в силах исполнять Приказ командования. А когда приказы уже не действу­ют, то во время стоянки на месте появляется беспорядок, во время боя наступает поражение.
  

Часть четвертая

  
   1. У-цзы сказал: - Поле битвы - место, где оставляют трупы. Когда считают смерть в бою неизбежной, остаются в живых; когда считают за счастье жизнь, - умирают.
   2. Хороший полководец как будто бы находится на тонущем корабле, в горящем здании. Этим он делает безрезультатными все хитросплетения мудрецов против­ника, делает бесплодной всю пылкость его храбрецов. Он может принять противника.
   3. Самое вредное в руководстве армией - это чрез­мерная осторожность обезьяны Ю и чрезмерная недовер­чивость лисицы Гу.
  

Часть пятая

  
   1. У-цзы сказал: - Люди обычно находят смерть в том, в чем они неискусны, терпят поражения в том, что они не умеют с пользой применять. Поэтому в ведении войны самое главное - - обучение и наставление.
   2. Когда научится сражаться один человек, он обучит десять других; когда искусству боя обучатся десять, они обучат сто; когда военному делу обучатся сто человек, они обучат тысячу; когда военному делу обучится тысяча человек, они обучат десять тысяч; когда военному делу обучатся десять тысяч человек, они обучат всю армию.
   3. Противопоставляй далекому близкого; противопо­ставляй утомленному свежего; противопоставляй голод­ному сытого.
   4. Обучайте строиться в круг и в квадрат, садиться и вставать, маршировать и стоять на месте, делать пово­роты налево и направо, идти вперед и назад, разделять­ся и соединяться, собираться и рассеиваться. Когда они напрактикуются в каждом таком перемещении, дайте им оружие. Это - дело полководца.
  

Часть шестая

  
   1. У-цзы сказал: - По учебному уставу низкорослые вооружены пиками и рогатинами, высокорослые воору­жены луками и арбалетами, сильные несут знамена, храбрые несут барабаны и гонги, слабые служат при конях и на кухне, сообразительные берутся в штабы.
   2. Солдаты из одних и тех же уездов и деревень дружны друг с другом, солдаты каждого пятка и десят­ка защищают друг друга.
   3. Один удар в барабан - подготовить оружие, два удара - произвести нужную перестановку, три удара - требование пищи, четыре удара - вооружиться для боя, пять ударов - строиться в ряды. Слушают окончание сигнала барабана и только после этого поднимают зна­мена.
  

Часть седьмая

  
   1. Князь У-хоу опросил: - Есть ли какие-нибудь пра­вила для движения армии?
   2. У-цзы ответил: - Не следует производить движе­ние в виду "Небесного котла", в виду "Драконовой го­ловы". "Небесный котел" - вход в глубокое ущелье, -"Драконова голова" - край высокой горы.
   3. Надлежит всегда Синего дракона иметь слева, Бе­лого тигра - справа, Красного сокола - впереди, Черную черепаху - позади, Средний дворец - над собой, самому же быть под ним.
   4. Если собираетесь вступить в бой, надлежит внима­тельно определить направление ветра. Если ветер попутный, надо, издавая боевой клич, направиться на про­тивника; если ветер противный, надо укрепиться на своей позиции и ждать противника.
  

Часть восьмая

  
   1. Князь У-хоу опросил: - Есть ли какие-нибудь спо­собы ухода за боевым конем?
   2. У-цзы ответил: - Коня надо помещать в спокой­ное место, нужно давать своевременно корм и воду, умеренно кормить, зимою надлежит утеплять конюшню, летом устраивать прохладные навесы; надо подстригать хвост и гриву, тщательно обрезывать копыта, прикрывать глаза и уши, чтобы конь не пугался; нужно учить управ­лять конем и обучать обращению с ним. Когда человек и конь станут дружны, после этого можно конем пользо­ваться.
   3. Необходимо, чтобы сбруя: седла, удила, уздечка, вожжи - все это было прочным. Вообще обычно с ко­нем ничего не случается потом, а вначале обязательно что-нибудь делается; он не заболевает от голода, а от сытости обязательно заболевает. Если солнце уже захо­дит, а дорога еще далека, нужно не раз сойти с коня. Лучше пусть томится человек, но остерегайтесь утом­лять коня. Делайте так, чтобы у него всегда был избы­ток сил, чтобы он был всегда готов на случай нападения) противника. Кто сумеет это хорошо понять, тот будет свободно действовать в Поднебесной.
  

Глава IV

О полководце

Часть первая

  
   1. У-цзы сказал: - Человек, в котором сочетаются и гражданское начало и воинское начало, - это полково­дец армии. То, в чем соединяется и твердость и мяг­кость, есть руководство армией.
   2. Вообще говоря, люди, рассуждающие о полко­водце, обычно видят в нем одну храбрость. Но храбрость полководца - всего лишь одна его сторона. Просто храбрый человек обязательно легкомысленно ввязывается в борьбу, а тот, кто легкомысленно ввязывается в борьбу и не разбирает, где выгода, тот непригоден.
   3. Поэтому есть пять пунктов, к которым полководец должен быть особо внимательным. Первое - закон ру­ководства, второе - постоянная готовность, третье - от­вага, четвертое - бдительность, пятое - простота.
   4. Закон руководства - это значит: управлять мно­гочисленным войском как будто бы небольшим отрядом.
   5. Постоянная готовность - это значит: как будто бы, выйдя за ворота, увидеть перед собой противника..
   6. Отвага - это значит: находясь перед лицом про­тивника, не думать о жизни.
   7. Осторожность - это значит: уже победить, но сражаться как будто бы в первый раз.
   8. Простота - это значит: приказы кратки и просты..
   9. Получить повеление и не попрощаться с семьей, разбить противника и только после этого вернуться до­мой - таков закон полководца.
  

Часть вторая

  
   1. У-цзы сказал: - Вообще в войне есть четыре пру­жины. Первая - пружина духа, вторая - пружина ме­стности, третья - пружина действий, четвертая - пру­жина силы.
   2. Легкость или трудность действий всей массы ар­мии, всего миллионного войска заключены в человеке - это пружина духа.
   3. Дорога - узкая, путь - крутой, кругом - высо­кие горы, отвесные стены; место, которое могут защи­тить десять человек, и тысяча человек не пройдет, - это пружина местности.
   4. Умело пользоваться шпионами, действовать по всем направлениям летучими отрядами, рассеивать противни­ка, возбуждать вражду между его государем и поддан­ными, ненависть между высшими и низшими - это пру­жина действия.
   5. У колесниц оси крепкие, у кораблей весла хорошо действуют, воины обучены воинскому строю, кони при­вычны к бегу - это пружина силы.
   6. Тот, кто знает эти четыре пружины, тот может стать полководцем.
   7. Властности, добродетельности, гуманности и храб­рости достаточно для того, чтобы, ведя за собою своих подчиненных, сохранять спокойствие в своем войске, устрашать противника, рассеивать всякие сомнения. Он приказывает - и подчиненные не осмеливаются ослу­шаться. Он пребывает в каком-нибудь месте - и враг не осмеливается выступить против него. Если такого челове­ка найти, государство будет сильным, если такого челове­ка потерять, государство погибнет. Такого человека назы­вают хорошим полководцем.
  

Часть третья

  
   1. У-цзы оказал: - Барабанами, литаврами, гонгами и колокольчиками воздействуют на слух; бунчуками, зна­менами, флагами и значками воздействуют на зрение; запрещениями и приказаниями, карами и наказаниями воздействуют на сердца.
   2. На слух воздействуют голосом; следовательно, го­лос должен быть звонким. На глаз воздействуют цве­том; следовательно, цвет должен быть отчетливым. На сердца воздействуют карами; следовательно, кары долж­ны быть строгими.
   3. Если эти три вещи не установлены, пусть даже и владеют государством, непременно будут разбиты про­тивником.
   4. Поэтому и сказано: "Военачальник поманит - все к нему, все за ним! Военачальник укажет - все вперед, все на смерть!"
  

Часть четвертая

  
   1. У-цзы сказал: - Самое важное в войне - это обязательно прежде всего разгадать полководца против­ника и выяснить его способности. Если применить против него тактику в зависимости от его состояния, можно иметь успех без особой затраты сил.
   2. Если он глуп и верит людям, надлежит завлечь его обманом.
   3. Если он корыстолюбив и не бережет своей репута­ции, надлежит подкупить его сокровищами.
   4. Если он легок на всякие перемены и не имеет твер­дого плана, надлежит, утомив его, довести- до изнемо­жения.
   5. Если высшие у него богаты и высокомерны, а низ­шие бедны и ропщут, надлежит разъединить их.
   6. Если его поступки преисполнены колебаний, если его войско не знает, на что опереться, надлежит нагнать на него страх и обратить в бегство.
   7. Если его воины относятся к своему полководцу пренебрежительно и стремятся домой, надлежит загра­дить им ровную дорогу и открыть гористую, встретить их и взять.
   8. Если путь наступления у него легок, путь отступле­ния труден, надлежит дать ему подойти и ударить на него.
   9. Если путь наступления у него горист, путь отступ­ления ровен, надлежит подступить к нему и ударить на него.
   10. Если он расположил свою армию в низменно" местности, где нет стока для воды, и если при этом ча­сто идут проливные дожди, надлежит залить его воюю и затопить.
   11. Если он расположил свою армию в дикой местно­сти, где все заросло густой травой и кустарников, ч если при этом часто дуют сильные ветры, надлежит з-з жечь их и уничтожить [противника].
   12. Если он долго стоит на одном месте и никуда не двигается, если его командиры и воины все обленились и его армия к бою не готова, надлежит, скрыто подго­товившись, атаковать его.
  

Часть пятая

  
   1. Князь У-хоу опросил: - Допустим, что обе армии стоят друг против друга, и я не знаю их полководца, но хочу по внешним признакам определить его достоинства. Каким способом это можно сделать?
   2. У-цзы ответил: - Надо взять кого-нибудь из низших по чину, но храброго, дать ему легкий отборный отряд и поручить испытать этого полководца. Только пусть они постараются убежать, а не будут стараться добиваться чего-нибудь.
   3. Пусть они наблюдают, как будет подходить противник. Если он то сядет, то встанет и все управление у него будет организовано; если он, преследуя бегущих наших, станет притворяться, будто бы он не может догнать; если, видя перед собой какую-нибудь выгоду, он станет при­творяться, будто бы не понимает ее, - такого полководца можно назвать умным. Не следует вступать с ним в бой.
   4. Если же его войско шумливо, знамена в беспорядке; если его солдаты идут каждый сам по себе, останав­ливаются тоже каждый сам по себе; если построены они :у него то вдоль, то поперек; если, преследуя бегущих наших, он боится, как бы только не упустить их; если, видя выгоду, он страшится, как бы только не упустить ее, - это будет глупый полководец. Пусть будет у него и много войск, захватить его можно.
  

Глава V

ОБ ИЗМЕНЕНИЯХ

Часть первая

  
   1. Князь У-хоу спросил: - Допустим, что колесницы прочные, кони добрые, полководец храбрый, солдаты сильные, но при внезапной встрече с противником все приходит в беспорядок и весь строй оказывается нару­шенным, что тогда с этим делать?
   2. У-цзы ответил: - Вообще, по законам войны, днем все сообразуется со 3наменами, бунчуками, флага­ми и значками, ночью все сообразуется с гонгами, бара­банами, свирелями и флейтами. Когда дают сигнал "на­лево", поворачивают налево, дают сигнал "направо", поворачивают направо; когда бьют в барабаны - высту­пают, ударяют в гонги - останавливаются; проиграют на флейте один раз - идут, проиграют два раза - со­бираются; тех же, кто не подчиняется приказам, казнят. Если армия покорна воле полководца, если командиры и солдаты выполняют приказания, при бое не бывает сильного противника, при нападении не бывает крепкой. позиции.
  

Часть вторая

  
   1. Князь У-хоу спросил: - Если войск у противни­ка много, а у нас мало, как тогда поступать?
   2. У-цзы ответил: - Надо уклоняться от столкнове­ния с ним на ровной местности и ударить на него в тес­нине.
   3. Поэтому и говорится: для того чтобы ударить од­ному на десятерых, нет "ничего лучшего, чем теснина;
   для того чтобы ударить с десятью на сотню, нет ничего" лучшего, чем круча; для того чтобы ударить с тысячей на десять тысяч, нет ничего лучшего, чем местность хол­мистая и овражистая.
   4. Если, имея мало солдат, внезапно подняться и по дороге в теснине ударить в гонги и забить в барабаны,
   пусть у него будет и очень много войска, он не сможет не перепугаться.
   5. Поэтому и говорится: у кого много войска, тот ста­рается расположиться на местности ровной; у кого мало войска, тот старается расположиться в теснине.
  

Часть третья

  
   1. Князь У-хоу спросил: - Если у противника есть войско и очень многочисленное, если он воинствен и храбр, если в тылу у него высокая гора, перед ним - пропасть, если справа у него гора, слева вода, если рвы у него глубокие, валы высокие, если защищаются они большими самострелами, если его отступление подобно движению гор, если его наступление подобно ветру и дождю, если у него съестных припасов также много и мне трудно держаться долго против него, - как в этом случае поступить?
   2. У-цзы отвечал: - Замечательный вопрос! Тут дело уже не в силах боевых колесниц и коннице, здесь нужен ум совершенного мудреца.
   3. Следует снарядить тысячу боевых колесниц и де­сять тысяч всадников, добавить к ним пехоту и разделить все это на пять отрядов. Каждый отряд пусть действует в своем направлении. Когда пять отрядов станут действо­вать в пяти направлениях, противник непременно расте­ряется и не будет знать, с какой стороны после­дует удар.
   4. Если противник упорно защищается, если его сол­даты держатся крепко, надо как можно скорее послать. к нему лазутчиков и таким способом разведать о его замыслах. Если он послушается нашего посланца, он сни­мется с позиций и уйдет. Если же он не послушается,. посланного убьет, а послание сожжет, нужно, разделив­шись, начать бой в пяти местах. Однако в случае победы не следует пускаться в преследование. Когда победы нет, надлежит быстро уходить.
   5. Таким образом, если станешь то притворно обра­щаться в бегство, то медленно продвигаться, то стреми­тельно бросаться в битву, если один твой отряд заградит ему дорогу вперед, другой отряд отрежет дорогу назад, если оба твоих отряда, закусив во рту палочки, будут действовать то справа, то слева и атакуют его незащи­щенное место; если все пять твоих отрядов поочередно настигнут его, - непременно будет успех. Таков способ удара на сильного противника.
  

Часть четвертая

  
   1. Князь У-хоу спросил: - Допустим, что противник приближается ко мне и настигает. Я хочу уйти от него, но дороги у меня нет, и солдаты мои в чрезвычайном страхе. Что в этом случае делать?
   2. У-цзы ответил: - Способ действия в этом случае таков: если у меня войск много, а у него мало, надо раз­делить свои силы и действовать посредством их. Если у меня войск мало, а у него много, надо действовать против него тактическим искусством. Если действовать так неуклонно, он покорится, хотя бы у него и было много войск.
  

Часть пятая

  
   1. Князь У-хоу спросил: - Если я повстречался с про­тивником в ущелье и рядом со мною высокие кручи и пропасти причем у него войск много, у меня мало, что надо делать?
   2. У-цзы ответил: - Если встретились с ним в хол­мистой местности, в лесистых долинах, в глубоких горах, в больших болотах, идите быстро и скорее уходите отту­да. Медлить нельзя. Если встретились с ним среди высо­ких гор, в глубокой долине неожиданно, непременно прежде всего действуйте на него барабанным боем и воинственными криками, наступайте с луками и само­стрелами, стреляйте, захватывайте пленных и вниматель­но наблюдайте за порядком или беспорядком у него. В последнем случае нападайте без колебаний.
  

Часть шестая

  
   1. Князь У-хоу спросил: - Если неожиданно сталки­ваешься с противником, когда слева и справа высокие горы, пространство очень тесное; если хочешь ударить на него и не осмеливаешься, хочешь уйти от нею и не можешь, что в этом случае делать?
   2. У-цзы ответил: - Это называется "бой в долине". В этом случае, если даже иметь большое войско, ничего с ним поделать нельзя. Нужно собрать лучших воинов и поставить их против неприятеля, легкую пехоту с луч­шим оружием выставить вперед, разделить боевые ко­лесницы и расставить конницу, спрятать ее по всем четы­рем сторонам на расстоянии нескольких ли. Эти воин­ские части никак нельзя давать ему обнаруживать. Про­тивник непременно укрепится на своей позиции и не ри­скнет ни наступать, ни отступать. Тогда следует выста­вить знамена, расставить значки, двинуться, выйти за пре­делы гор и расположиться там. Противник непременно устрашится. Боевые же колесницы и конница пусть вы­зывают его на бой и не дают ему покоя. Такова тактика боя в долине.
  

Часть седьмая

  
   1. Князь У-хоу спросил: - Допустим, что я столк­нулся с противником в болотистой местности, где много воды; колеса у меня покривились, дышла погрузились в воду, вода добралась до колесниц и всадников, лодок же у меня не припасено, двигаться мне нельзя ни вперед, ни назад. Что в этом случае делать?
   2. У-цзы ответил: - Это называется "бой на воде". Конечно, пользоваться колесницами и конницей в этом случае невозможно, поэтому надлежит на время оста­вить их в стороне. Забравшись же на какую-нибудь воз­вышенность, надо осмотреть всю местность вокруг, и то­гда обязательно узнаешь, как обстоит дело с водой. Уз­нав же местность, определив степень разлития воды, определив ее глубину и выработав на основании этого свою тактику, сможешь победить противника. Если же противник станет переходить воду, надлежит настигнуть его во время перехода.
  

Часть восьмая

  
   1. Князь У-хоу спросил: - Допустим, что в течение продолжительного времени идут непрерывные дожди, кони падают, колесницы останавливаются, кругом про­тивник, армия в страхе. Что в этом случае делать?
   2. У-цзы ответил: - Когда употребляют колесницы, они останавливаются, если почва топкая, и идут, если почва сухая; они любят высокие места и не любят низ­кие. Пускать в ход нужно особо прочные колесницы. Пу­ская их в ход или останавливая их, надлежит придержи­ваться этого правила. Если же противник поднимется с места за ними, надлежит пойти по его следам.
  
  

Часть девятая

  
   1. Князь У-хоу спросил: - Допустим, что внезапно появляются свирепые разбойники, опустошают мои поля, забирают мой скот, что в этом случае делать?
   2. У-цзы ответил: - Если появятся свирепые разбой­ники, непременно считайтесь с их силой, хорошенько за­щищайтесь и не выходите с ними на бой. Вечером, когда они уйдут, груз у них будет непременно тяжелым, в серд­цах у них непременно будет боязнь, они будут стараться поскорее уйти и среди них непременно окажутся отстаю­щие. Если тогда погонитесь за ними и ударите на них, можно будет разбить их отряд.
  

Часть десятая

  
   1. У-цзы сказал: - Закон нападения на противника и осады крепости заключается в следующем: когда укрепленный город уже пал, займите дворец противника и распорядитесь выдать жалованье его вассалам, утварь же возьмите себе. Там, где находится ваша армия, пусть не рубят деревьев, не разрушают жилищ, не забирают зерно, не убивают домашних животных, не жгут запа­сов. Покажите населению, что в вас нет жестокости. Если окажутся просящие о сдаче - помилуйте их и успо­койте.
  

Глава VI

О ПООЩРЕНИИ ВОИНОВ

  
   1. Князь У-хоу спросил: - Когда наказания строги, а награды справедливы, этого достаточно для победы?
   2. У-цзы ответил: - Об этом - строгости и справед­ливости - я судить не могу. Но скажу только, что на это одно полагаться нельзя. Вот когда отдают распоря­жения, издают приказы и люди ревностно исполняют их; когда поднимают войско, двигают массу людей и люди с радостью сражаются; когда скрещивают оружие, уда­ляют клинком о клинок и люди с радостью умирают. вот тогда - дело другое: эти три вещи являются дей­ствительной опорой властителя.
   3. Князь У-хоу сказал: - А как это сделать?
   4. У-цзы ответил: - Государь, приглашайте тех, у кого есть заслуги, и устраивайте в честь их пиры. Воодушевляйте этим тех, у кого нет заслуг.
   5. Тогда князь У-хоу устроил у себя во дворе храма предков сидения, поставил их в три ряда и позвал своих воинов и сановников на пир. Людей с большими заслу­гами он усадил в передний ряд, и яства у них были отборные, утварь драгоценная. Следующих по заслугам он посадил в средний ряд, и яства и утварь у них были уже несколько хуже. Не имеющих же никаких заслуг он поместил в задний ряд, и у них были яства, но не было до­рогой утвари. Когда пир закончился, князь вышел на­ружу. За воротами храма предков он роздал подарки отцам и матерям, женам и детям тех, кто имел заслуги, причем опять-таки соблюдал разницу в зависимости от заслуг. К семьям умерших на службе он каждый год направлял посланцев и слал подарки их отцам и мате­рям; он показывал, что в сердце своем он о них не забы­вает.
   6. Так он устраивал это в течение трех лет. И вот циньцы подняли войско и подступили к Сихэ. Вэйские воины, услышав об этом, не дожидаясь приказа командира, надели панцири и шлемы и пошли на противника. Таких насчитывалось десять тысяч.
   7. Тогда князь У-хоу призвал У-зцы и сказал ему:
   - Ваше наставление, преподанное тогда, привело к результату.
   8. У-цзы ответил: - Я слышал, что у людей есть до­стоинства и недостатки, у них бывает и подъем энергии и упадок ее. Государь, попробуйте послать пятьдесят ты­сяч человек, не имеющих заслуг, я же попрошу Вас до­верить мне командование ими и повести их против Цинь. И если я не добьюсь победы, пусть смеются все князья. пусть будет потерян весь мой авторитет в Поднебесной.
   9. Предположите, что Вы спрятали на обширной рав­нине всего одного разбойника, но готового умереть. Ты­сяча человек станут ловить его, и все будут озираться во все стороны, как совы, оглядываться по сторонам, как волки. Ибо каждый из них будет бояться, что тот вне­запно выскочит и убьет его. Поэтому достаточно одного человека, решившегося расстаться с жизнью, чтобы на­гнать страх на тысячу человек. А я сейчас таким решив­шимся на смерть разбойником сделаю всю массу в пять-десять тысяч человек. Если я поведу их и ударю с ними? на противника, ему будет поистине трудно устоять.
   10. Князь У-хоу последовал этим словам. У-цзы, взяв с собой пятьсот боевых колесниц и три тысячи всадников, разбил пятисоттысячную армию Цинь. Это был резуль­тат воодушевления воинов.
   11. Накануне битвы У-цзы в приказе объявил: "Коман­диры и солдаты! Каждому из вас предстоит встретить­ся - кому с колесницами противника, кому с его конни­цей, кому с его пехотой. Помните, если каждая колесни­ца не захватит его колесницу, если каждый всадник не захватит его всадника, если каждый пехотинец не захва­тит его пехотинца, пусть мы и разобьем его армию, все равно заслуг не будет ни у кого".
   12. Поэтому в день битвы приказы У-цзы были кратки и просты, но его мощь потрясла всю Поднебесную.

ВЭЙ ЛЯО-ЦЗЫ[3]

   "Вэй Ляо-цзы" - классический трактат о военном искусстве, один из семи военных канонов Древнего Китая, авторство которого приписывают ученому по имени Вэй Ляо, уроженцу царства Вэй, жившему во второй половине III в. до н.э., который был великолепным стратегом и чутким наблюдателем, понимавшим, что лишь сплочение военного и гражданского начал может обеспечить выживание государству в смутную эпоху "Борющихся Царств". Трактат "Вэй Ляо-цзы" посвящен, главным образом, практическим сторонам военной стратегии и организации войска и содержит ряд цитат из книги Сунь-цзы и "Шести секретов".
  

I. Небесные знамения

  
   Лянский Хуэй-ван спросил Вэй Ляо-цзы: "Правда ли, что Желтый Император, благодаря наказаниям и добродетели, одержал сто побед [и не потерпел ни одного пора­жения]?"
   Вэй Ляо-цзы ответил: "Наказания использовались при нападении [на восставших], добродетель использовалась для сохранения [народа]. Это не то, что называется "небесными знамениями, [благоприятными] часами и днями, инь и ян, обращенными или повернувшимися спиной". [Победы] Желтого Императора были следствием челове­ческих усилий, и это все. Почему так было?
   Если есть укрепленный город и его атакуют с востока и с запада, но не могут взять, атакуют с юга и севера, но не могут взять, может ли быть, что при нападении со всех четырех сторон был упущен [благоприятный] момент? Если все еще не можешь взять город, это потому, что стены высоки, рвы глубоки, оружие и снаряжение полнос­тью подготовлены, материалы и зерно накоплены в больших количествах, а у храбрых воинов - одна задача. Если стены низкие, рвы неглубокие, а оборона слабая, город можно взять. С этой точки зрения "момент", "сезоны" и "небесные знамения" не так важны, как человеческие усилия.
   Согласно "Небесным знамениям" [4], расположение войск, когда позади вода, называется "отрезанной армией". Расположение войск, когда впереди хребет горы, называется "брошенной армией". Когда У-ван напал на Чжоу из Шан, он расположил войска, и позади него была река Цзи[5], а впереди - склон горы. Имея 22.500 человек, он напал на сотни тысяч правителя Чжоу и уничтожил династию Шан. Однако, разве правитель Чжоу не расположил войска согласно небесным знамениям?
   Полководец из Чу по имени Гун-цзы Синь собирался вступить в сражение с Ци. [Согласно верованиям], тот, над кем хвост кометы, одержит победу и его нельзя атаковать. Гун-цзы Синь сказал: "Что может знать комета? Те, кто сражаются не сводя глаз с кометы, будут разбиты и завоеваны". На следующий день он вступил в сражение с Ци и нанес тяжелое поражение. Желтый Император сказал: "Прежде устанавливать демонов духов не столь хорошо, как проверить прежде свои знания". Это означает, что небесные знаме­ния есть не что иное, как человеческие усилия".

II. Обсуждение войны

  
   "Узнают о плодородии и бесплодии почвы, а затем устанавливают города. Чтобы построить городские стены, определяют удобную местность. По городским стенам оп­ределяют нужное [количество] людей. По [количеству] людей определяют необходимый запас зерна. Когда все три взаимно установлены, тогда внутри будет надежная оборона, а вне - победа в сражении. Одерживать победы вовне и управлять приготовлениями внут­ри, когда используют и победу и приготовления - это подобно тому, как две половины бирки точно подходят друг к другу.
   Управление армией настолько же секретно, как и [глубины] Земли, настолько же тем­но и неведомо, как и [высоты] Неба, и оно рождается из пустоты. Поэтому, его нужно открыть. Великое - не мало, малое - не велико.
   Тот, кто просвещен относительно запретов, прощении, открытия и прекращения, при­влечет согнанных со своих мест людей и оживит безлюдные земли.
   Когда земли обширны и вспаханы, государство процветает; когда люди многочислен­ны и послушны, государство управляется. Когда государство процветает и управляется, то даже если люди не достают камни из-под колесниц и не обнажают оружия, их устрашающая сила поддерживает порядок в Поднебесной. Поэтому сказано, что "по­беда армии исходит от двора". Когда одерживают победу, не надевая доспехи, это победа правителя; когда победы приходят после развертывания [армии], это победы полководца.
   Армию нельзя собирать, исходя из личного гнева. Если победу можно предвидеть, тогда можно собирать войска. Если победу нельзя предвидеть, [сборы] следует остано­вить. Если беда возникает в пределах ста ли, не трать на сборы сил более одного дня. Если беда возникает в пределах тысячи ли, не трать на сборы более одного месяца. Если беда возникает в пределах четырех морей, не трать на сборы более одного года.
   Что касается полководца: наверху он управляется Небом, внизу он неподвластен Зем­ле, в середине он неподвластен людям. Он должен быть так ясен, чтобы его невозможно было привести в ярость. Он должен быть так чист, чтобы его нельзя было соблазнить богатством. Если разум расстроен [чувствами], если глаза слепы, а уши не слышат - с такими недостатками вести армию тяжело!
   Куда бы не отправлялась армия - идет ли она по вьющимся как кишки овцы безлюд­ным дорогам, или ухабистыми, подобно зубьям пилы, тропами; вьется ли в горах или вступает в долину - она будет победоносной. Развернутая в квадратные либо круглые построения, она будет победоносной.
   Тяжелая армия подобна горам, подобна лесам, подобна рекам и водным преградам. Легкие силы подобны трескучему огню; подобно земляным валам они давят на врага, как облака окутывают его. Это не позволяет войскам противника разделиться, а разделен­ным мешает собраться вновь вместе. Те, кто слева, не могут [прийти на помощь тем], кто справа, а те, кто справа, не могут [прийти на помощь тем], кто слева.
   Оружие подобно чаще деревьев, арбалеты подобны козьим рогам. Каждый, без ис­ключения, идет высоко и проявляет мужество. Отбросив сомнения, самоотверженные и управляемые, они решительно идут вперед.

III. Обсуждение установлений

  
   Что касается войны, первым делом надо дать установления. Когда установления даны, солдаты не будут в беспорядке. Когда солдаты не в беспорядке, наказания будут ясны. Куда бы гонг и барабан не направили их, сто человек будут соперничать друг с другом; чтобы проникнуть в ряды врага и посеять панику в его рядах, будут стараться тысяча человек; а, чтобы победить армию врага и убить полководца, десять тысяч человек разом поднимут оружие, никто в Поднебесной не сможет противостоять им в бою.
   В древности солдаты были разбиты на подразделения по пять и десять человек, а колесницы - в группы и ряды. Когда звучали барабаны и развевались знамена, никогда не случалось, чтобы первыми, взобравшимися на стены, не были выдающиеся воины государства, наделенные огромной силой! Первыми, кто готов встретить смерть, также всегда были выдающиеся воины государства, наделенные огромной силой. Если враг теряет одного, а мы - сотню, это добавляет сил врагу и сокращает наши. В течение веков полководцы не были способны это предотвратить.
   Когда новобранцы приданы армии, но бегут в родные места, или бегут при виде сра­жения, вред предателей огромен. В течение веков полководцы не были способны это предотвратить.
   То, что поражает людей за сто шагов - это луки и стрелы. То, что может убить чело­века на расстоянии пятидесяти шагов - это копья и алебарды. Когда полководец команду­ет наступление, а командиры и войска оглядываются друг на друга, крутят стрелы, чтобы сломать их, крушат копья и качают алебардами, а также находят более выгодным отойти назад, если начинается битва - это самоубийство. В течение веков полководцы не были способны это предотвратить.
   Когда солдаты нарушают построение по пять и десять, колесницы выходят из рядов и групп, гибкие войска покидают своих полководцев и бегут, а армия бросается врассып­ную - это то, что в течение веков полководцы не были способны предотвратить. Поэто­му, если полководец способен предотвратить эти четыре, он сможет переходить через высокие горы, пересекать глубокие реки и нападать на сильные войска. Быть неспособ­ным предотвратить эти четыре - это все равно, что потерять лодку и весла, переправля­ясь через Янцзы и Хуанхэ. Этого нельзя делать!
   Люди не получают удовольствия от смерти, не презирают жизнь, [но] если команды и приказы ясны, а закон и установления тщательно разработаны, их можно заставить насту­пать. Когда, перед [битвой], награды сделаны ясными, а после - наказания решительны­ми, то, когда [войска] идут вперед, они способны использовать преимущества, а, когда продвигаются, они добьются успеха.
   Прикажи, чтобы [командир] был поставлен над сотней, "сыма" - над тысячью, а полководец - над десятью тысячами. С небольшим числом войск сможешь наказать тогда множество, со слабыми наказать сильных. Если проверишь мои слова, то [обнаружишь], что предложенных способов достаточно, дабы обеспечить, чтобы среди трех армий, если казнить одного, никто не избежал наказания. Отцы не осмелятся покрывать сыновей, а сыновья - отцов, насколько же это будет так для жителей государства?
   Если воин поднимает меч на площади, чтобы ударить, среди десяти тысяч не будет ни одного, кто бы не избежал его. Если скажу, что дело не в том, что один человек храбр, а в том, что десять тысяч не такие, как он, то в чем причина? Быть готовым к смерти и искать спасения жизни - это несравнимо. Если послушаешь моих советов, то [обнаружишь] их достаточными, чтобы превратить три армии в готового умереть разбойника. Никто не встанет перед ними, никто не будет преследовать их. Они, будучи армией гегемона, смо­гут приходить и уходить в одиночестве.
   Кто вел воинство в сто тысяч человек и никто в Поднебесной не противостоял ему? Хуань-гун.
   Кто вел воинство в семьдесят тысяч человек и никто в Поднебесной не противостоял ему? У Ци.
   Кто вел воинство в тридцать тысяч человек и никто в Поднебесной не противостоял ему? Сунь-цзы.
   Сейчас, среди армий разных государств, ведомых полководцами, нет ни одной, кото­рая бы не насчитывала двести тысяч человек. И если они не способны преуспеть в добле­сти, то это потому, что они не понимают запретов, прощений, открытия [пути к жизни], и прекращения [чрезмерной жестокости]. Если сделаешь приказы ясными так, что один человек станет победителем, то и десять тогда будут победителями. Если десять могут быть победителями, то и сто, тысяча, десять тысяч тогда могут быть победителями. По­этому я говорю, что если улучшить наши оружие и снаряжение, взращивать воинский дух, то, когда [наши силы] будут освобождены, они будут подобны нападающей птице, подобны обрушивающейся вниз на тысячу саженей долине.
   Государство, которое находится в трудном положении, направляет вместе с послами свои лучшие сокровища другим государствам, отдает в заложники своих люби­мых сынов и уступает пограничные земли, чтобы приобрести помощь Поднебесной. Если о войсках [должных прийти на помощь] сказано, что их будет сто тысяч, на самом деле их не будет более нескольких десятков тысяч. Когда войска выступают, нет такого полководца, которому бы [правитель] не сказал: "Не будьте ниже кого бы то ни было и не вступайте первым в сражение". В действительности, с такими войсками нельзя вступать в битву.
   Если мы оценим население в пределах наших границ, без [системы] "пятерок" им невозможно приказывать. Приказами управляют войсками в сто тысяч, а правитель дол­жен обеспечить их одеждою и едой. Если они не побеждают в битве и не стойки в оборо­не, это не их вина, ибо это вызвано внутренними причинами. Различные государства Поднебесной, помогающие нам в сражении, подобны старым истощенным лошадям со спутанными гривами, пытающимся сравняться с мифическими быстроногими скакуна­ми. Что они могут добавить к нашей ци?
   Мы должны использовать все запасы Поднебесной для нашей пользы, мы должны управлять всеми установлениями в Поднебесной как своими собственными. Мы долж­ны исправить наши команды и приказы и сделать ясными награды и наказания. Мы должны сделать так, чтобы не занимаясь сельским хозяйством, нечего было бы есть; не сражаясь в битве, нельзя было бы получить ранг. Мы должны сделать так, чтобы люди толкали друг друга, стремясь на поле и в сражение. Тогда во всей Поднебесной у нас не будет врагов! Поэтому я говорю, что, когда приказы объявлены, а команды отданы, им будут доверять во всем государстве.
   Если среди населения есть те, кто говорит, что может уничтожить врага, не позволяй им праздно бросаться словами, но проверь их способность сражаться.
   Чтобы смотреть на земли других и овладевать ими, разделить подданных другого правителя и лелеять их - для этого нужно быть способным приближать к себе их достойных. Если не способен привлечь к себе и использовать их достойных людей, но хочешь обладать Поднебесной, нужно сокрушить их армии и убить полководцев. Но тогда, даже если одержишь победу в сражении, государство значительно ослабнет. Даже если овладеешь землей, государство значительно обеднеет. Все это происходит оттого, что установления в государстве исчерпали себя.

IV. Устрашающая сила в сражении

  
   В целом, на войне, есть те, кто добивается победы благодаря Дао; те, кто добивается победы, благодаря устрашающей силе и те, кто добивается победы благодаря собствен­ной мощи. Проведение тщательных обсуждений и оценка противника, создание такого положения, при котором противник теряет ци, а войска - рассеиваются так, что даже если у него их много, он не может их использовать - это победа благодаря Дао.
   Точность в законах и установлениях, ясность наград и наказаний, улучшение оружия и снаряжения, прирученье людских сердец - это победа благодаря устрашающей силе.
   Разрушение армий и уничтожение полководца, стрельба из арбалетов с навесных башен, ошеломление населения и захват земли, возвращение только после успеха - это победа благодаря собственной мощи. Когда правители и князья знают это, три пути к победе будут завершены.
   То, с чем сражается полководец - это люди; то, с чем сражаются люди - это их ци. Когда ци полна, они будут сражаться; когда ци уничтожена, они будут побеждены.
   Перед тем, как наказать [врага]; перед тем, как воины скрестят оружие, есть пять средств схватить врага:
   Обсудить путь к победе при дворе.
   Обсудить получение мандата [полководцем].
   Обсудить переход границ.
   Обсудить, как сделать рвы глубокими, а валы высокими.
   Обсудить выбор, расположения и применения наказаний [по отношению к врагу].
   В этих пяти случаях вначале оцени противника, а потом выступай. Тогда можно на­пасть на его пустоту и схватить его.
   Тот, кто умело ведет войну, способен захватить других и не дать захватить себя. Зах­ват - это блеск ума. Приказы [объединяют] умы людей. Когда не понимаешь свои войска, приказы нужно часто менять. Когда приказы часто меняют, то, даже если они отданы, войска не верят им.
   Поэтому правило отдачи приказов таково: даже малые ошибки нельзя показывать, малые сомнения нельзя проявлять. Поэтому, когда верхи не [отдают] сомнительных при­казов, войска не будут слышать две различные [версии]. Когда не будет никаких вопросов относительно действий, у большинства не будет раздельных намерений. Не было такого, чтобы люди не верили разуму своего полководца и были бы способны проявить свои силы. Никогда не было такого, чтобы кто-либо, неспособный проявить свои силы, мог сражаться насмерть в бою.
   Поэтому в государстве должны быть справедливые формы ритуала [ли], верность, дружба и любовь, и тогда оно сможет голод заменить сытостью. В государстве должны быть сыновняя почтительность, родительская любовь, честность и чувство сты­да, и тогда оно сможет смерть заменить жизнью. Когда древние вели людей, они на первое место ставили ритуал и верность, а лишь затем шли ранги и вознаграждения. Они ставили на первое место честность и чувство стыда, а лишь затем шли наказания и штрафы; дружеские отношения и любовь были первыми, а ограничения людей - вторыми.
   Поэтому тот, кто вступает в битву, должен сам вести людей, быть опорой и побуждать командиров и солдат к действию, подобно тому, как разум управляет четырьмя конечно­стями. Если сердца людей не воодушевлены, командиры не будут умирать с честью. Если командиры не будут умирать с честью, войска не будут сражаться. Чтобы воодушевлять воинов, богатство народа нельзя не сделать достаточным. Ранги знатности, различия в смерти и трауре, поступки людей нельзя не сделать очевидными. Необходимо управлять людьми в соответствии с их потребностью жить, и делать ясными различия в соответ­ствии с их поступками. Плоды земли и награды, угощение родственников едой и вином, общее веселье в деревенских ритуалах, общая печаль в смерти и в трауре, сердечные проводы войск - вот то, что воодушевляет людей.
   Добейся, чтобы члены пятерок и десяток были как родня, а воины в соединениях и их командиры были как друзья. Когда они остановятся, они будут как прочная круговая стена, когда они продвигаются, они будут как ветер и дождь. Колесницы на повернут назад, воины не побегут. В этом путь создания основы для сражения.
   Земля - это средство обеспечения населения; [укрепленные] города - это средство защитить землю; битва - это средство защитить города. Поэтому, тот, кто следит, чтобы люди пахали землю, не будет голодать; тот, кто следит за обороной земель, не окажется в опасности; тот, кто отдает все силы сражению, не будет окружен. Эти три были основной заботой правителей прошлого, и среди них военные дела были главной.
   Поэтому правители прошлого уделяли внимание пяти военным делам. Когда амбары не полны зерна, воины не выступают. Когда награды и поощрения не щедры, люди не воодушевлены. Когда лучшие воины не отобраны, войска не будут сильны. Когда оружие и снаряжение не подготовлены, сила их будет невелика. Когда награды и наказания несо­ответствующие, войска не будут им доверять.
   Если уделять внимание этим пяти, тогда встав [армия] сможет удержать, а пойдя, взять.
   Что касается остающихся в государстве и выступающих в поход, хочешь, чтобы оста­ющиеся были "тверды". При расположении войск хочешь, чтобы ряды были прочны. При начале атаки желаешь совершить величайшее усилие. А идя вперед в битву, жаж­дешь, чтобы все были как один.
   Государство [настоящего] правителя обогащает народ, государство гегемона обога­щает чиновников. Государство, которое лишь выживает, обогащает высоких чиновников, а государство, которое вот-вот погибнет, обогащает лишь свои склады и амбары. Это называется "верх полон, а низ протекает". Когда придет беда, спастись будет невозможно.
   Поэтому я говорю, что если приближать достойных и назначать на посты способных, то [даже] если времена неблагоприятны, обстоятельства будут выгодными. Если сделать законы ясными и быть внимательным, отдавая приказания, то даже без гадания на панци­ре черепахи или по стеблям тысячелистника удача повернется лицом.
   Если ценишь успех и прилагаешь усилия, то и без молитвы получишь благословение. Более того, сказано: "сезоны Неба не столь хороши, как выгоды Земли. Выгоды Земли не столь хороши, как гармония между людьми". То, что ценит совершенномудрый - это человеческие усилия, и это все!
   Когда армия с трудом идет на марше, полководец должен явить личный [пример]. В жару он не раскрывает зонт, в холод не носит много одежд. На трудной местности он должен слезть с коня и идти пешком. Только после того, как армия утолила жажду, он может пить сам. Только после того, как приготовлена еда для армии, он может есть сам. Только после того, как армия соорудила валы, он может отдыхать. Он должен делить с армией трудности и отдых. Тогда, даже если армия долго находится в поле, она не станет ни равнодушной, ни утомленной.

V. Тактическое равновесие сил в нападении

  
   В войне достигают победы благодаря спокойствию; государство одерживает победу благодаря единству. Тот, чьи силы разделены, будет слабым; против того, кто полон со­мнений, восстанут. Если силы слабы, наступление и поход не будут смелыми, а преследо­вание врага не закончится пленением хоть кого-нибудь. Полководцы, командиры, началь­ники и войска должны быть единым телом в действии и на отдыхе. Но если полководец сомневается, а войска склоняются к неповиновению, то даже если все рассчитано, они не выступят, или, если движение уже начато, им невозможно будет управлять. Когда рты произносят пустые слова, полководец ведет себя неправильно, а войска не закалены, то, если они начнут атаку, неизбежно будут разбиты. Это называется "поспешной, непос­лушной армией". С такой нельзя вступать в войну.
   Полководец - это разум армии, а все остальные - конечности и суставы. Когда разум полностью искренен, тогда конечности и суставы обязательно сильны. Когда ра­зум исполнен сомнений, тогда конечности и суставы дрожат. Поэтому, если полководец не управляет своим разумом, войска будут, как затекшие члены. Тогда, даже если армия победит, это будет счастливая случайность, а не [следствие] тактического равновесия сил в нападении.
   Люди не могут одинаково бояться двух вещей. Если они боятся нас, они будут ненави­деть врага; если они будут бояться врага, они будут ненавидеть нас. Тот, кого ненавидят, будет разбит; тот, кто являет свою устрашающую силу, одержит победу. Когда полководец может осуществить Дао [устрашающей силы], командиры будут бояться его. Когда ко­мандиры боятся своего полководца, люди будут бояться командиров. Когда люди боятся командиров, тогда враг будет бояться людей. Поэтому те, кто хочет узнать Дао победы и поражения, первым делом должны знать о равновесии сил "страха" и "ненависти".
   Тот, кого не любят и не хранят в памяти [его люди], не может быть использован мной; кого, не уважают и не боятся умы [людей], не может быть назначен мной. Любовь проис­текает снизу, устрашающая сила устанавливается сверху. Если они любят [своего полко­водца], у них не будет двойных мыслей; если они устрашены [своим полководцем], они не будут восставать. Поэтому вопрос искусства командования - это вопрос любви и устрашающей силы.
   О том, кто вступает в битву, но не уверен, что победит, нельзя сказать, что он "сража­ется". О том, кто атакует, но не уверен, что захватит врага, нельзя сказать, что он "атаку­ет". Если бы это было иначе, наградам и наказаниям недостаточно бы доверяли. Доверие [должно быть установлено] до того, как станет необходимо; делами [должно управлять] до того, как появятся первые признаки. Поэтому войска, раз соединившись, не должны рассыпаться без надобности. Когда армия выступает, она не должна возвращаться с пус­тыми руками. Она будет искать врага, как потерянного сына; она будет атаковать врага, как спасать тонущего человека.
   У того, кто занимает ущелье, недостаточно ума для сражения. У того, кто с разбегу бросается в битву, недостаточна полнота ци. У того, кто воинственен в бою, недостаточ­но солдат, чтобы одержать победу.
   В целом, тот, кто вступая в войну, слишком полагается на справедливость, любит первым начинать сражения. Тот, кто борется исходя лишь из собственной злобы, отвеча­ет только тогда, когда этого уже не избежать. Даже если сердце исполнено ненависти и войска уже собраны, ожидай врага и цени ответные действия. Во время сражения необ­ходимо ждать, когда враг начнет наступление. Когда временное затишье, нужно подгото­виться [к внезапной атаке].
   Есть армии, которые добиваются победы при дворе; те, которые побеждают на полях и равнинах и те, которые достигают победы на площадях. Есть такие, которые сражаются и добиваются победы; такие, которые подчиняются и проигрывают и такие, которые избегли поражения, если враг неожиданно испуган и победа дается благодаря повороту событий. О такой победе благодаря "повороту событий" сказано, что она - неполная. То, что не является полной победой, не может считаться использованием тактики. Поэто­му просвещенный правитель, в день наступления, будет [следить за] тем, чтобы бараба­ны и гонги звучали согласованно, а мощь армии была упорядочена. Тогда он одержит победу, не ища ее.
   Среди армий есть такие, которые оставляют оборонительные позиции, теряют устра­шающую силу и, тем не менее, одерживают победу, ибо у них есть методы. Есть такие, которые заранее определили использование оружия так, что их ответ врагу всеобъем­лющ, а общее управление - безупречно.
   Поэтому, для пяти человек - старший, для десяти - главный, для ста - начальник, для тысячи - командир, а для десяти тысяч - полководец. [Такая организация] уже всеобъемлюща, уже безупречна. Если человек умирает утром, другой заменяет его тем же утром; если человек умирает вечером, другой встает на его место в тот же вечер. [Мудрый правитель] взвешивает тактическое равновесие своих сил и сил врага, оценива­ет полководцев и только затем собирает армию.
   Поэтому, когда собирают армию за тысячу ли, требуется десять дней, а когда за сто ли - один день, причем местом сбора должна быть вражеская граница. Когда войска собра­ны и полководец прибыл, они должны проникнуть вглубь земли врага, перерезать дороги и занять города и селения. Пусть войска заберутся на стены и поставят врага в опасное положение. Пусть несколько отрядов мужчин и женщин давят на врага, используя усло­вия местности и атакуют все стратегические препятствия. Если занимаешь [земли вокруг] города и перекрываешь ведущие к нему дороги, вслед за этим можно атаковать и сам город. Если полководцы и армии врага не могут верить друг другу, командиры и солдаты не могут быть в гармонии и есть те, кого не затрагивают наказания, мы разобьем их. Еще до того, как подоспеет помощь, город падет.
   Если броды и мосты не построены, стратегические препятствия не приведены в поря­док, опасные места в крепостных стенах не укреплены, а железные "ежи" не выставлены, то, даже если город врага укреплен, у него нет никакой защиты.
   Если войска с дальних застав еще не вошли [в город], пограничные войска и находящи­еся в других государствах силы не возвратились, то даже если у врага есть люди, у него нет людей! Если шесть домашних животных не собраны вместе, пять злаков не убраны, богат­ства и вещи для использования не отобраны, то даже если у врага есть запасы, у него нет запасов!
   Когда город пуст, а запасы истощены, мы должны воспользоваться пустотой и напасть на врага. Искусство [войны] говорит: "Они уходят одни, они приходят одни. Еще до того, как воины врага могут скрестить оружие с ними, они уже добились [победы]". Вот что это значит.

VI. Тактическое равновесие силы в обороне

  
   Когда защитники идут вперед, то, если они не [занимают] ни внешние стены городов, ни пограничные земли, а, когда отходят назад, не [устанавливают] смотровых башен и защитных сооружений для ведения оборонительной войны, они не преуспели в [оборо­не]. Доблестные герои и отважные воины, прочные доспехи и острое оружие, мощные арбалеты и крепкие стрелы - все это должно быть внутри внешних стен, а затем все [зерно], хранящееся в земляных погребах и амбарах снаружи должно быть собрано, а дома [за пределами внешних стен] должны быть разрушены и превращены в укрепления. Это заставит нападающих тратить в десять, в сто раз больше сил, а обороняющиеся не затратят и половины их. Наступающему врагу будет причинен огромный вред, хотя пол­ководцы в течение веков не знали об этом.
   Защитники не должны пренебрегать стратегическими местами. Правило для обороны городских стен таково: на каждый чжан[6] необходимо поставить десять человек - не включая ремесленников и поваров. Те, кто выходит [сражаться], не защища­ют город; те, кто защищают город, не выходят [сражаться]. Один человек [в обороне] может противостоять десяти [нападающим]; десять могут противостоять ста; сто могут противостоять тысяче, а тысяча - десяти тысячам. Поэтому, сооружение внутренних и внешних стен [города] из рыхлой земли [впоследствии утрам­бованной] позволит не тратить попусту силы людей, ибо это необходимо для обороны.
   Если стена длиной в тысячу чжанов, ее должны защищать десять тысяч человек. Рвы должны быть глубокими и широкими, стены - толстыми и прочными, солдаты и люди - подготовленными, хворост и еда - запасены, арбалеты должны быть тугими, а стрелы - крепкими, копья и алебарды - удобными. Вот способ сделать оборону прочной.
   Если нападающих не меньше ста тысяч, а [у защитников] есть армия снаружи, она обязательно придет на помощь, защищать нужно именно город. Если армии снаружи, могущей прийти на помощь нет, то это не тот город, который нужно защищать.
   Если стены прочны, а помощь - определена, тогда даже глупцы и несведущие жен­щины все - без исключения - будут защищать стены, истощая силы врага и заставляя его истекать кровью. Чтобы город мог выдержать осаду в течение года, сила защитников должна превышать силу нападающих, а [сила] армии, идущей на помощь, должна пре­восходить силу защитников.
   Если стены прочны, а помощь - неопределенная, тогда глупцы и несведущие жен­щины, все - без исключения - будут защищать укрепления, но они будут плакать. Это обычное человеческое чувство. Если тогда прикажешь открыть запасные амбары, чтобы утешить и успокоить их, то уже не сможешь их остановить. Необходимо побуждать от­важных героев и храбрых воинов, закованных в прочные доспехи, вооруженных острым оружием, тугими арбалетами и крепкими стрелами всех сражаться впереди, а молодым, слабым, покалеченным и больным проявлять свои силы позади.
   Если армия в сто тысяч располагается под городскими стенами, идущая на помощь армия должна прорвать [окружение], а защитники города должны выйти и атаковать. Когда они совершают вылазку, они должны охранять опасные места. Но армия, пришед­шая на подмогу, не должна перекрывать линии подвоза припасов позади осаждающих. Силы изнутри и снаружи должны действовать согласованно.
   В таком положении проявляй желание сражаться лишь наполовину. Если проявишь лишь наполовину, это смутит врага и можно будет ждать помощи. Противник поставит своих сильных воинов сзади, а слабых - впереди. Тогда он не сможет ни про­двинуться, ни остановить защитников. Вот что такое "тактическое равновесие силы
в обороне".

VII. Двенадцать выпадов

  
   Устрашающая сила основана на неизменности. Благодеяние основано на соответ­ствии сезонам. Восприимчивость основана на понимании дел. Война основана на управ­лении ци. Нападение основано на измерении внешнего. Оборона основана на расчете внешнего. Умеренность основана на измерении и расчете. Избегание трудных положе­ний основано на предвидении и подготовке. Внимательность основана на уважении к малому. Мудрость основана на управлении большим. Устранение вреда - это основано на способности быть решительным. Подчинение войск основано на уважении к другим.
   Сожаление основано на доверии сомнительному. Зло основано на чрезмерных нака­заниях. Предрассудки часто основаны на потакании желаниям. Неблагоприятные события основаны на нежелании слышать о своих ошибках. Излишества основаны на истощении сил людей. Непросвещенность основана на советах, отдаляющих [от действи­тельности]. Поверхностность основана на необдуманном выступлении. Упрямство и не­вежество основано на устранении от себя достойных людей. Несчастье основано на люб­ви к выгоде. Вред основан на приближении темных людей. Несчастье - это когда нет места, которое можно защищать. Опасность основана на недостатке [ясных] команд и приказаний.

VIII. Военные планы

  
   При ведении войны не нападай на города, которые не нарушали законы и не убивай людей, которые не совершали преступления. Тот, кто убивает отцов и старших братьев; кто забирает богатство и добро других; кто порабощает сыновей и дочерей других, тот всегда слывет разбойником. Поэтому война - это средство наказать жестоких и беспут­ных и остановить несправедливых. Когда бы не велась война, крестьяне не покидают свои поля, купцы не покидают свои лавки, а чиновники не покидают место службы, согласно военным планам, все исходит от одного человека. Тогда даже, без того, чтобы оружие обагрилось кровью, Поднебесная выражает покорность.
   Государство в десять тысяч колесниц [занимается] сельским хозяйством и войной. Государство в тысячу колесниц спасает [других] и защищает [себя]. Государство в сто колесниц служит и поддерживает [другие государства]. Те, кто занимаются сельским хо­зяйством и войной, не ищут примера вне себя; те, кто спасают других и защищают себя, не ищут помощи вне себя; те, кто служат и поддерживают другие государства, не ищут богатств вне себя. Если [чьих-либо богатств] недостаточно, чтобы наступать и начинать сражение, и не хватает, чтобы оставаться в пределах границ и защищать свое государство, необходимо восполнить [недостаток] рынками.
   Рынки - это средство обеспечить наступательную и оборонительную войну. Если у государства в десять тысяч колесниц нет союзников - государств в тысячу колесниц, оно должно иметь рынки, способные снабдить сто колесниц.
   Казни дают возможность просветить воинов. Если, после казни одного, вся армия содрогнется, убей его. Если, после награждения одного, десять тысяч возрадуются, награ­ди его. Казня, цени великое; награждая цени малое. Если кто-то должен быть казнен, то даже если он почитаем и могущественен, убей его, ибо это наказание, достигающее сути. Когда награды распространяются вниз до пастухов и конюхов, это награды, простираю­щиеся до самых низов. Способность использовать наказания, достигающие сути, и награ­ды, простирающиеся до самых низов - это величие полководца. Поэтому правители ценят своих полководцев.
   Когда полководец берет барабан, взмахивает барабанными палочками и идет навстре­чу опасности для решающего сражения, так, что воины встречаются и скрещивают обна­женное оружие - если он бьет наступление и войска отзываются, дабы вырвать победу, он будет вознагражден за заслуги и слава его будет установлена. Если он бьет наступление, а войска не слушаются, тогда он сам умрет, а государство погибнет. Поэтому жизнь и смерть, безопасность и угроза - все это спрятано в концах барабанных палочек! Как можно не ценить полководца?
   Взять барабан и держать в руках палочки, сделать так, что солдаты вступят в бой и раздастся лязг оружия, и правитель достигнет большого успеха благодаря военным де­лам - я не вижу в этом ничего трудного. Древние говорили: "Нападать с колесницами с защитным покрытием, обороняться без такого снаряжения, как "ежи", это означает, что армия не преуспела ни в чем!" Смотреть и не видеть, слушать и не слышать - это происходит оттого, что в государстве нет рынков.
   Рынки полны всяких товаров. [Государство должно] покупать на рынке дешевые това­ры и продавать возросшие в цене, чтобы ограничить знать и народ. Люди едят один доу зерна, а лошади едят три доу овса, как же может быть так, что у людей сытый вид, а лошади - истощены? На рынке есть товары, которые можно доставить, но нет управля­ющего. Если поднимаешь лучшую армию в Поднебесной, но не управляешь разными товарами, это не то, что называется "умением вести войну".
   Чтобы [удерживать людей на службе] сразу после сборов и до того времени, как их доспехи и шлемы изъедят черви, они должны быть такими людьми, каких мы можем использовать. Хищная птица преследует воробья, а он летит в руки человеку или же прячется в чьем-нибудь жилище. И не потому, что птица не хочет жить, а потому, что позади есть то, чего она боится.
   Когда Тай-гун-вану было семьдесят, он убил коров в Чаокэ и продал мясо в Мэнцзине. Ему было более семидесяти, но правитель не слушал его, а все люди считали его сумас­шедшим. Позднее, когда он встретился с Вэнь-ваном, он командовал армией в тридцать тысяч, и одной битвой Поднебесная была усмирена. Без его понимания или без военных планов, как они могли достичь такого объединения? Поэтому сказано: "Если у хорошей лошади есть наездник, можно преодолеть большое расстояние; если достойные и знат­ные люди объединяются, можно осуществить великое Дао".
   Когда У-ван напал на Чжоу-вана, армия перешла [Желтую реку] у Мэнцзинь. Справа было знамя вана, слева - топор наказаний, вместе с тремястами воинами, готовыми умереть, и тридцатью тысячами солдат. Чжоу-ван выставил несколько сот тысяч, а [бес­честные министры] Фэй Ляо и Оу Лай лично вели воинов с алебардами и боевыми топорами. Линия их войск была длиной в сто ли. У-ван не истощил сил ни воинов, ни народа, солдаты не обагрили кровью оружие, но они покорили династию Шан и казнили Чжоу-вана. Не было ничего благоприятного или неправильного; это был лишь случай совершенствования себя, или несовершенствования себя, в человеческих делах.
   Полководцы нынешнего поколения выбирают "единственные дни" и "пустые рассве­ты", предсказывают по звезде Сянь-чи, определяют полные и неблагоприятные дни, гада­ют по панцирю черепахи, ищут благоприятное и роковое, наблюдают за изменениями планет, созвездий и ветра - желая тем самым вырвать победу и добиться успеха. Я считаю это весьма трудным!
   Ни Небо наверху, ни Земля внизу, ни люди посредине не управляют полководцем. Поэтому оружие - это инструмент зла. Битва противоречит добродетели. Пост полко­водца - это место смерти. Поэтому, только когда этого нельзя избежать, используй их.
   Нет ни Неба наверху, ни Земли внизу, ни правителя позади, ни врага впереди. Армия одного человека подобна волку и тигру, подобна дождю и ветру, подобна грому и мол­нии. Потрясающая и таинственная, ей напугана вся Поднебесная.
   Армия, которая одержит победу, подобна воде. Вода - самая мягкая и самая слабая из всех вещей, но, с чем бы она не столкнулась - будь то холмы или курганы - все будет сокрушено ею потому, что ее природа собрана воедино, а ее давление всецело подчине­но цели. Если обладать остротой знаменитого меча Мо-е, прочностью шкуры носорога, войсками трех армий, правильными и необычными методами - никто в Поднебесной не сможет противостоять тому в битве.
   Поэтому сказано, что, если возвышаешь достойных и используешь талантливых, даже если день и час [неблагоприятны], дела будут по-прежнему благоприятны. Если делаешь законы ясными и осторожен с приказаниями, без гадания по панцирю черепахи или стеблям тысячелистника достигнешь желаемых результатов. Если почитаешь заслуги и ценишь усилия, то без молитвы обретешь счастье. Также сказано, что "сезоны Неба не столь хороши, как преимущества Земли. Преимущества Земли не столь хороши, как гар­мония между людьми". Совершенномудрые древности считали главным человеческие усилия, и это все.
   Когда У Ци вступил в сражение с Цинь, где бы он не встал лагерем, армия не вытапты­вала поля. Молодые деревья укрывали от заморозков и росы. Почему он так поступал? Потому что он не ставил себя выше других. Если хочешь, чтобы люди отдавали жизни, не надо требовать от них [внешнего] почтения. Если хочешь, чтобы люди отдавали свои силы, не надо требовать от них совершения ритуалов. Поэтому, в древности, воин, нося­щий шлем и доспехи, не совершал поклонов, показывая людям, что его ничто не трево­жит. Раздражать людей и при этом требовать, чтобы они умирали, чтобы они отдавали свои силы - об этом никто не слышал с древности до сего дня.
   Когда полководец получает мандат, он забывает о своей семье. Когда он командует армией и она разбивает лагерь в поле, он забывает о тех, кто близок ему. Когда он берет барабанные палочки и бьет [наступление], он забывает о самом себе.
   Когда приближалось время битвы, помощники У Ци предлагали ему свои мечи. У Ци сказал: "Полководец единолично управляет знаменами и барабанами, и это все. Когда приходит тяжелое испытание, он разрешает сомнительное, управляет войсками и направ­ляет их мечи. Таков труд полководца. Носить один меч - это не дело полководца".
   Когда три армии встали в боевой порядок, они должны идти в течение дня и [на следу­ющий день] совершить быстрый переход, чтобы покрыть расстояние, на которое требу­ется три дня. Спустя трехдневное расстояние они должны быть подобны открывшемуся истоку реки. Наблюдая за врагом впереди, необходимо использовать его силу. Если враг белый, бери его белым; если враг красный, бери его красным.
   Когда У Ци вступил в сражение с Цинь, еще до того, как армии скрестили оружие, один человек - никто не мог сравниться с ним в храбрости - отправился вперед, убил двух человек и вернулся с их головами. У Ци немедленно приказал его обезглавить. Команду­ющий одной из армий возразил, сказав: "Это превосходный воин. Вы не можете казнить его". У Ци сказал: "В том, что он превосходный воин - нет сомнений. Но это - не то, что я приказал". И казнил его.

IХ. Принципы командования

  
   Полководец - слуга закона, правитель над десятью тысячами вещей. Это не может быть личным владением одного. Когда это не есть личное владение одного, все десять тысяч вещей возникнут и будут управляться там, все десять тысяч соберутся и будут послушны там.
   Благородный муж не останавливает преступников дальше, чем за пять шагов. Даже если они стреляют в него из лука, он не преследует их. Он проявляет себя в раскрытии природы преступления. Не полагаясь на колючие ветви, он может полностью понять причину преступления.
   Если подвергаешь кого-либо порке, выжигаешь клеймо на ребрах, сжимаешь в тисках пальцы, чтобы узнать о природе преступления, то даже герой государства не сможет выдержать такой жестокости и оговорит себя.
   В наше время говорят: "Тот, у кого есть тысяча золотых, не умрет; тот, у кого есть сотни золотых, не подвергнется телесному наказанию". Если послушаешься моих советов и используешь их, то тогда даже человек, обладающий мужеством Яо и Шуня, не сможет отвести [от себя обвинения], даже имеющий десять тысяч золотых не сможет использовать самую маленькую серебряную монетку [чтобы избежать наказания].
   Сегодня тех, кто находится под стражей, ожидая наказания, не менее нескольких десят­ков в каждой из маленьких темниц, не менее нескольких сотен в каждой из средних тю­рем; не менее нескольких тысяч в каждой из больших. Десять человек запутывают свои­ми делами сто человек; сто человек вовлекают тысячу; а одна тысяча человек обманыва­ет десять тысяч. Те, которые впутаны - это родители и братья; затем родственники по женской линии; а затем знакомые и старые друзья. Поэтому все крестьяне покидают поля, торговцы покидают свои лавки, чиновники покидают свои посты. Все эти хорошие люди вовлечены из-за способа расследования. "Искусство войны" говорит: "Когда армия в десять тысяч человек выступает, ежедневные расходы составят тысячу золотых". Когда десять тысяч человек таким образом впутаны и посажены в тюрьму, и даже правитель не в состоянии расследовать положение вещей - я полагаю это опасным.

Х. Истоки обязанностей

  
   Чиновничьи ведомства - это средство управления делами и основа правления. Пра­вила, разделяющие народ на четыре категории[7] - это область приложения сил власти. Знатность, ранг, богатство и жалованье должны быть установлены соответственно, ибо они объединяют аристократов и бедных. Хорошее обращение с честными и наказание злых, исправление законов для объединения людей, сбор налогов и податей - все это инструменты управления народом.
   Справедливое распределение земли и ограничение налагаемых на людей налогов и податей устанавливает меру того, что собирается и раздается. Управление ремесленника­ми и изготовителями инструментов - это дело старших ремесленников. Разделение зем­ли и занятие стратегических мест - это средство устранения избыточного и прекращения расточительности. Сохранение законов, расследование дел и принятие решений - дело подчиненных. Разъяснение законов и проверка их исполнения - дело правителя. Разъяснение обязанностей чиновников, возложение тяжелой и легкой ответственности - это дело министров и правительства.
   Сделать награды и воздаяния ясными, быть строгим в применении казней и наказании - это способы остановить зло. Быть осторожным в начале и в конце и сохранять един­ственное Дао - в этом суть правления. Когда [сведения] снизу достигают верхов, а [забо­ты] верхов проникают вниз, это - самое чувствительное понимание. Зная, насколько велики запасы государства, можно рассчитать использование излишков. Знать о слабос­тях других - это [путь] к воплощению силы. Знать о движениях других - это [путь] к установлению спокойствия. Ведомства делятся на гражданские и военные, и только пра­витель осуществляет власть над теми и другими.
   Ритуальные сосуды приспособлены к церемониям Сына Неба. Когда странствующие советчики и шпионы не имеют возможности [проникнуть], в этом метод исправления обсуждений. У удельных князей - свои ритуалы почитания Сына Неба, и правители, и народ из поколения в поколение продолжают признавать мандат правления. Если кто-ли­бо изменяет ритуалы или создает новые, мешает сложившемуся или противоречит про­славленной добродетели правителя, тогда в соответствии с ритуалом, правитель может напасть на него.
   Чиновники без дел, которые нужно решать; правитель без рангов и наград, [которые нужно] вручать; народ без преступлений и тяжб; государство без купцов и торговцев - насколько совершенно правление государя! Государь должен уделить внимание тому, что я столь ясно изложил.

ХI. Управление основанием

  
   В целом, в чем Дао управления людьми? Я утверждаю, что без пяти злаков будет нечем наполнить их желудки, без шелка и пеньки будет не во что их одеть. Так, для того, чтобы наполнить их желудки, существуют злаки, чтобы одеть их, существуют нити. Му­жья выпалывают сорняки и пашут землю, жены ткут. Если у людей нет второстепенных занятий, амбары будут полны зерном. Мужчины не должны заниматься ни гравировкой, ни декоративной резьбой; женщины не должны заниматься ни вышиванием, ни декора­тивным вязанием.
   [Вырезанные] деревянные сосуды испускают зловоние, [выгравированная] металли­ческая утварь отвратительно пахнет. Совершенномудрый пьет из глиняных [горшков] и ест из глиняных [сосудов]. Поэтому, когда утварь делается из глины, в Поднебесной нет излишних трат. Сегодня [люди считают] природу металла и дерева не холодной, раз они украшают [ими] свои одежды. Изначальная природа лошадей в том, чтобы есть траву и пить воду, но люди дают им бобы и зерно. Это такое управление, которое утратило осно­ву, и следовало бы установить правила, которые бы контролировали его.
   Если весной и летом мужчины выходят на южные поля, а осенью и зимой женщины шьют одежду, люди не будут бедны. Нынче, когда короткая, грубая одежда даже не покры­вает тела, а желудки не наполняет даже осадок вина и шелуха зерен, [основа] правления утрачена.
   В древности земли не [делили] на плодородные и скудные, людей не [делили] на усер­дных и ленивых. Как древние смогли достичь этого, как мы могли утратить это сейчас? Мужчины не пашут поля до конца, женщины каждый день прекращают ткать, как же они не могут быть в голоде и холоде? Возможно, у древних управление было полным, а сейчас оно останавливается [не будучи тщательно примененным].
   То, что я называю "хорошо управлять", означает, что нужно заставить людей не быть себялюбивым. Если люди не себялюбивы, тогда вся Поднебесная как одна семья. Если каждый не будет пахать и прясть, они будут страдать от холода все вместе, будут испыты­вать голод все вместе. Тогда, даже если у них десять сыновей, они не будут [расходовать] ни одной лишней чашки риса, а если у них один сын, их расходы не уменьшатся ни на одну чашку риса. Тогда где могут возникнуть ропот и потакание пьянству, разрушающие добрый народ?
   Когда люди потворствуют друг другу в легкомысленности и развращенности, тогда возникают несчастья от алчных сердец и погоня за [вещами]. Порочность начинается с одного и вот уже люди из себялюбия ищут, как бы накопить излишки еды и собрать богатства. Если люди совершают одно преступление, их ловят и подвергают телесному наказанию, разве это действия, достойные правителя народа? Те. кто умеют управлять, держат в руках установления, побуждая людей не крохоборствовать. Когда те, кто внизу, не крохоборы, не будет никого, кто бы совершал зло.
   Вернись к основе, соотносись с принципами, отдавая приказания, исходи из единого Дао, и тогда алчные сердца исчезнут. Соперничество будет прекращено, тюрьмы будут пусты, поля - полны, а зерна будет в изобилии. Тогда расселишь людей и охватишь отдаленных. За пределами границ в Поднебесной не будет трудностей, а в самом государ­стве не будет ни жестокости, ни волнений. В этом совершенство управления.
   Голубое небо - никто не знает его конца! Из древних императоров и совершенно-мудрых правителей кто может быть образцом? Прошедшие века нельзя вернуть, буду­щих веков нельзя ждать. Ищи их в себе.
   Для того, кто зовется "Сыном Неба", есть четыре качества: "просвещенность", "вели­колепие", "речистость" и "отсутствие врагов". Таковы качества Сына Неба.
   Диких животных не используют для жертвоприношений, беспорядочное учение не создает знающего ученого. Нынче люди говорят: "Сто ли моря не могут утолить жажду одного человека, источник глубиной в три фута не может утолить жажду трех армий". Я скажу: "Желания происходят от отсутствия меры, порочность происходит от отсутствия запретов". Высочайший правитель действует, подобно духу, потом опирается на вещи, потом опирается на то, что не отрывает людей от их сезонных работ и не захватывает их богатства. Запреты должны быть завершены среди военных, награды должны быть завер­шены среди гражданских.

ХII. Тактическое равновесие силы на войне

  
   Искусство войны гласит: "Тысяча человек дают возможность осуществить тактичес­кое равновесие силы [цюань], десять тысяч человек являют боевую доблесть. Если приме­нить в отношении врага мощь тактической силы первым, он не сможет ввести в действие свои войска. Если применить первым боевую доблесть, враг не сможет вступить в сраже­ние, выказывая свою устрашающую силу полностью". Поэтому для армии важно быть первой. Если она победит в этом, она покорит врага. Если она не победит в этом, она не покорит его.
   Когда мы идем, враг приходит; когда мы приходим., враг идет. Это взаимно порождает победу и поражение. Суть сражения такова.
   Необходимая искренность коренится в духовной просвещенности. Тактическое рав­новесие силы коренится в конечности Дао. Если имеешь что-то, делай вид, что не имеешь; если не имеешь чего-то, показывай, что обладаешь этим. Тогда как может противник доверять проявлению?
   Причина, по которой о правителях прошлого до сих пор говорят, в том, что они призывали честных и устраняли обманывающих. Они всегда сохраняли свое сердце гу­манным и благородным, но были решительны в немедленном применении наказаний.
   Тот, кто понимает Дао войны, сперва постарается уберечься от поражения, причиной которого является незнание, где остановиться. Почему необходимо всегда наступать, что­бы добиться успеха? Если наступаешь легко и ищешь битвы с врагом, а он - напротив - планирует остановить продвижение, победой будет управлять противник. Поэтому ис­кусство войны гласит: "Если враг ищет нас, преследуй его; когда видишь его, атакуй. Когда нападающие не осмеливаются противостоять нам, организуй атаку, и они неизбежно потеряют свою тактическую силу".
   Те, у кого перехватили [инициативу], лишены ци; те, кто боится, неспособны создать оборону; у тех, кто потерпел поражение, нет людей. Все это случаи, когда армия лишена Дао. Когда решаешь идти вперед и нет сомнений, следуй своему решению. Если разру­шил [расчеты] врага и по-прежнему никто не противостоит тебе, атакуй, возвращаясь. Если можешь ясно видеть и занять возвышенности, тогда устраши врага [чтобы он поко­рился]. В этом суть Дао войны.
   Те, кто не имеет охраны при обсуждении, могут быть подслушаны. Тех, кто идет вперед, чтобы оскорбить и посмеяться [над твоими войсками], но лишены порядка, можно разбить. Те, чьи атаки подобны воде, рвущейся вперед, подобны удару молний, могут обратить армию врага в хаос. Следует успокоить тех [в войсках], кто удручен, устранить их тревоги и разрешить дела, опираясь на мудрость. Будь выше врага, обсуждая замыслы при дворе; будь величественнее и суровее, чем он, обсуждая замыслы при получении мандата [командования]; поднимай боевой дух, говоря о пере­сечении вражеских границ. Тогда государство врага можно заставить покориться без сражения.

ХIII. Приказы о суровых наказаниях

  
   Если полководец, командуя тысячей или более человек, выходит из сражения, сдает позиции или покидает поле боя и предает войска, его называют "государственным раз­бойником". Он должен быть казнен, семья его - уничтожена, его имя вычеркнуто из анналов, могилы его предков - вскрыты, а их кости выставлены на площади. Его дети обоих полов должны быть отданы в рабство государству. Если командир ста или более людей выходит из сражения, сдает позиции или покидает поле боя и предает войска, его называют "войсковым разбойником". Он должен быть казнен, его семья - истреблена, а дети обоих полов отданы в рабство государству.
   Если добьешься, чтобы люди боялись тяжелых наказаний внутри государства, тогда вне государства они будут легко смотреть на врага. Так, правители древности вначале делали ясными установления и меры, а потом проявляли устрашающую силу и наклады­вали тяжелые наказания. Когда наказания тяжелые, они будут их бояться внутри государ­ства. Когда они их боятся внутри государства, они будут стойкими за его пределами.

ХIV. Приказы для "пятерок"

  
   Правила организации в армии должны быть таковы: пять человек составляют "пятер­ку", все ее члены связаны взаимной порукой. Десять человек составляет "десяток", все ее члены связаны взаимной порукой. Пятьдесят человек составляют отряд, все его члены связаны взаимной порукой. Сто человек составляют соединение, все его члены связаны взаимной порукой.
   Если член "пятерки" нарушает порядок или совершает преступление, и другие сооб­щают об этом, они освобождаются от наказания. Если они знают об этом, но не сообща­ют, наказывается вся "пятерка". Если член "десятка" нарушает порядок или совершает преступление, и другие сообщают об этом, они освобождаются от наказания. Если они знают об этом, но не сообщают, наказывается весь "десяток". Если член отряда наруша­ет порядок или совершает преступление, и другие сообщают об этом, они освобождают­ся от наказания. Если они знают об этом, но не сообщают, наказывается весь отряд. Если один из входящих в соединение нарушает порядок или совершает преступление, и другие сообщают об этом, они освобождаются от наказания. Если они знают об этом, но не сообщают, наказывается все соединение.
   Все командиры от уровня "десятка" до полководцев Левой и Правой армий, высшие и низшие отвечают друг за друга. Если кто-либо нарушает порядок или совершает пре­ступление, те, кто донесут об этом, освобождаются от наказания, а те, кто знают, но не донесут, будут все считаться такими же преступниками.
   Когда "пятерки" и "десятки" правильно связаны, а высшие и низшие чины взаимно соединены, никакие пороки не останутся нераскрытыми, не одно преступление не останется невыявленным. Отцы не смогут покрывать своих сыновей, старшие братья не смо­гут покрывать своих младших братьев, Насколько же меньше люди в государстве, живу­щие и принимающие пишу вместе, смогут нарушать порядок и покрывать друг друга?

ХV. Приказы о разделении и ограждении местности

  
   Средняя, левая, правая, передняя и тыловая армии каждая имеет свое место - каждая окружена с четырех сторон временными стенами - и между ними не разрешены прохо­ды и связь.
   У полководца свое место; у начальника свое место; у командующего "сотней" свое место. Они должны соорудить ямы и перемычки, и отдать ясный приказ об ограждении, так, чтобы тот, кто не является членом сотни, не мог пройти. Если кто-либо, не являющий­ся членом сотни, проходит, командир должен казнить его. Если он не сделает этого, то разделит вину за проступок.
   Вдоль дорог, пересекающих лагерь, через каждые 120 шагов выставь наблюдательные посты. Оцени людей и местность. Посты на дорогах должны видеть друг друга. Запрети проход через дороги и очисти их. Если у воина нет бирки или опознавательного знака, выданного командиром или другим начальником, он не может пройти. Собиратели хво­роста, фуражиры и пастухи составляют "пятерки" и передвигаются в "пятерках". Если они передвигаются не в "пятерках", они не могут пройти. Если у командира нет опознава­тельного знака, если солдаты не в "пятерках", [стражи] ворот должны казнить их. Если кто-либо заходит за ограничительные линии, казни его. Тогда, если в армии никто не нарушает порядок и не переступает через запреты, не будет ни одного преступника, который бы не был обнаружен.

ХVI. Приказы о связывании "пятерок"

  
   Приказы, которые связывают "пятерку" гласят: "Пять человек составляют "пятерку"". Они все вместе получают бирку от командования. Если в [сражении] они потеряют лю­дей, но захватят [или убьют] такое же количество врагов, они возместят потерю. Если они захватят врагов и не потеряют никого из своих, они будут вознаграждены. Если они поте­ряют своих и не захватят [или убьют] равного количества врагов, они будут убиты, а их семьи - истреблены.
   Если они потеряют своего командира, но захватят командира врага, это возмещает потерю. Если они захватят командира врага, не потеряв своего, они будут награждены. Если они потеряют своего командира, но не захватят командира врага, они будут убиты, а их семьи - истреблены. Однако, если они вновь вступят в сражение и принесут голову командира врага, их наказание будет отменено.
   Если они потеряют своего полководца, но захватят [или убьют] другого, это потеря на потерю. Если они захватят полководца, не потеряв своего, они будут награждены. Если они потеряют полководца, но не убьют полководца противника, с ними поступят по "Закону об оставлении позиций и бегстве".
   "Закон казней на поле боя" гласит: "Командир "десятка" может казнить девять осталь­ных. Командир "сотни" может казнить командиров "десятков". Командир тысячи может казнить командиров "сотни". Командующий десятью тысячами может казнить команду­ющих тысячами. Полководцы Левой и Правой армий могут казнить командующих деся­тью тысячами. Верховный Полководец может казнить любого".

ХVII. Приказы по управлению войсками

  
   Для управления войсками используй приказы, повелевающие им разделиться на три [армии].Левая армия будет иметь зеленые флаги, а войска будут носить зеленые перья. Правая армия будет иметь белые флаги, а войска будут носить белые перья. Средняя армия будет иметь желтые флаги, а войска будут носить желтые перья.
   Войска будут иметь пять эмблем. У передней линии будут зеленые эмблемы, у второ­го ряда - красные эмблемы, у третьего ряда - желтые эмблемы, у четвертого ряда - белые эмблемы, у пятого ряда - черные эмблемы.
   Следующее [правило] управления войсками состоит в том, что каждый, потерявший эмблему, будет казнен. У первых пяти линий эмблемы на голове, у следующих пяти линий эмблемы на шее, у следующих пяти - на груди, у следующих пяти - на животе, у последних пяти - на поясе. Таким образом никогда не случится, что у войск будет кто-то, кроме своих командиров, а у командиров будет кто-то, кроме своих войск. Если кто-либо увидит нарушение, но не спросит об этом, или увидит беспорядок, но ничего не делает, чтобы его остановить, его вина будет такой же, как и вина провинившегося.
   Когда звучат барабаны, приказывая [войскам] идти вперед и вступать в сражение, те ряды, что наступают, встречаются лицом к лицу с опасностью, а те, что отступают, вызы­вают презрение у людей. Те, что продвигаются вперед на пять линий, будут вознагражде­ны; те, что отходят назад на пять линий, будут казнены. Так можно понять, что наступле­ние и отступление, продвижение вперед и назад - это заслуга командиров. Поэтому сказано: "Если бьешь в барабаны, и они наступают, как удар грома; идут как ветер и дождь, никто не осмелится противостоять им впереди, никто не осмелится преследовать их сзади". Это говорит о том, что они управляются.
  

ХVIII. Приказы по ограничению войск

   Гонги, барабаны, колокола и флаги - для каждого из четырех существуют свои прави­ла использования. Когда звучат барабаны, армия должна продвигаться; когда барабаны ударяют снова, армия должна атаковать. Когда звучат гонги, она должна остановиться; когда гонги ударяют снова, они должны отходить. Колокола используются для передачи приказов. Когда флаги указывают налево, [армия должна] идти налево; когда флаги указы­вают направо, то направо. Необычные войска поступают наоборот.
   Барабан бьет один раз, и левая [нога делает шаг вперед]; бьет снова и правая [нога делает шаг]. Когда для каждого шага - один удар, это бой марша. Если на десять шагов один удар - это бой быстрой ходьбы. Если бой не прерывается - это бой бега. Тон "шан" обозначает барабан полководца. Тон "цзяо" обозначает барабан командира. Ма­ленький барабан принадлежит "сотнику". Когда три барабана звучат одновременно, это значит, что полководец, командир и "сотник" едины. Необычные войска поступают на­оборот.
   Если барабанщик пропускает удар, его казнят. Тех, кто поднимает шум, казнят. Тех, кто не подчиняется гонгам, барабанам, колоколам и флагам, а двигается самовольно, казнят.
   Когда методам ведения боя научены сто человек, после того, как наставления законче­ны, объедини их [с другими], чтобы всего была тысяча человек. Когда обучение тысячи человек завершено, объедини их [с другими], чтобы всего было десять тысяч человек. Когда обучение десяти тысяч завершено, соедини их в три армии. Когда войска трех армий могут разделяться и соединяться, они могут воплотить правила ведения большого сраже­ния. Когда их обучение завершено, проверь их выполнением маневра.
   В квадратном построении они победоносны; в круговом построении они тоже побе­доносны; в построении выступом они тоже победоносны; если они столкнутся с трудной местностью, они победоносны. Если враг высоко в горах, карабкайся вслед за ним. Если враг в глубине, бросайся вслед за ним. Ищи врага, как будто разыскиваешь потерявшего­ся сына, преследуй его без малейших сомнений. В таком случае сможешь разбить врага и управлять его судьбой.
   Необходимо принимать решения заранее и рассчитывать загодя. Если планы не уста­новлены прежде, если намерения не определены заранее, тогда ни наступлением, ни отходом нельзя будет управлять. Когда возникают сомнения, поражение неизбежно. Пра­вильная армия любит быть первой, необычная армия любит прибывать после. Иногда быть первым, иногда быть последним - [в этом путь] управления врагом. В течение веков полководцы, не знавшие об этом правиле, после получения мандата идти вперед, начинали атаку первыми - полагаясь лишь на храбрость. Не было ни одного, кто бы не потерпел поражения.
   Кажется, что враг колеблется, на самом деле нет; кажется, что враг движется самона­деянно, на самом деле нет; его движение порой медленное, порой быстрое, на самом же деле не медленное и не быстрое. Это три затруднения в битве.

ХIХ. Приказы полководца

  
   Когда полководец собирается получить мандат, правитель должен первым делом об­судить военную стратегию в храме предков, затем объявить приказы при дворе. Прави­тель сам вручает полководцу топоры "фу" и "юэ" со словами: "Левая, Правая и Средняя армии имеют каждая свои обязанности. Если кто-либо выйдет за пределы обязанностей, желая получить более высокий ранг, он будет предан смерти. В армии не может быть двух [источников] приказов. Любой, кто отдает второй приказ, должен быть казнен. Лю­бой, кто мешает осуществлению порядка, должен быть казнен. Любой, кто не подчиняет­ся порядку, должен быть казнен".
   Полководец армии объявляет: "Для тех, кто должен выходить за ворота [столицы] государства, время [сбора] назначено на полдень. В лагере мы установим на главных воротах водяные часы. Те, кто прибудут позже назначенного времени, будут казнены".
   "Когда полководец армии вошел в лагерь, он закрывает ворота и расчищает проходы. Любой, кто осмеливается проходить по ним, будет казнен. Любой, кто осмелится гово­рить громко, будет казнен. Те, кто не следуют приказаниям, будут казнены".

ХХ. Приказы передним частям

  
   Те войска, что называются "передними частями", уходят вперед от главных сил на сто ли, собираясь в назначенном месте в назначенное время. Они несут с собой трехдневный запас пищи. Они продвигаются впереди основной армии. Знамена существуют для объе­динения перед вступлением в битву. Тогда, когда знамя вступления в битву поднято, вои­ны передних частей совершают ритуал и развертываются в стратегические построения для сражения. Их называют "спешащими в битву".
   Наступающая армия движется впереди. Когда знамя вступления в битву поднято, она выдвигается на вдвое большее [по сравнению с передними частями] расстояние от ос­новных сил - на сто ли впереди авангарда - собираясь в назначенном месте в опреде­ленное время. Они несут шестидневный запас пищи. Им приказано подготовиться к бит­ве и расположить войска так, чтобы занять стратегические позиции. Если сражение обер­нется выгодой [для армии], они преследуют отходящего врага; если войска в тупике, они обрушиваются [на врага]. Если авангард встретит кого-нибудь, кто повернул назад, дол­жен казнить его. Так называемые "армии разных полководцев", состоящие из четырех необычных сил, вырвут победу[8].
   В армии есть "десятки" и "пятерки", а также [правила] разделения и соединения. Перед [вступлением в сражение] обязанности определены, а отобранные войска должны занять стратегические точки, проходы и мосты. Когда поднято знамя соединения для сражения, все должны собраться. Основная армия выступает с назначенным ежедневным рационом и полным боевым снаряжением. Приказы отданы и войска продвигаются; любого, кто не подчиняется приказам, казнят.
   Определи и назначь войска по стратегическим пунктам в пределах четырех границ государства. После того, как наступающая армия и авангард уже выступили, люди внутри страны не могут передвигаться. Те, кто получил приказания правителя, кому даны соот­ветствующие бирки и отличительные знаки, называются "командирами, действующими в соответствии со своими обязанностями". Командиры, которые не действуют в соответ­ствии со своими обязанностями, но передвигаются, должны быть казнены. Когда знамя соединения для вступления в битву поднято, эти командиры - действующие в соответ­ствии со своими обязанностями - инспектируют войска и используются для обеспече­ния взаимной слаженности действий. Поэтому тот, кто хочет вести войну, должен первым делом охранять внутреннее.

ХХI. Военные наставления I

  
   Приказы по обучению воинов: расставь солдат по своим местам и прикажи занять боевой порядок. Те, кто идут вперед или назад против приказа, должны быть наказаны за неподчинение инструкциям.
   Передние линии обучает [командир] передних линий; задние линии обучает [коман­дир] задних линий; ряды слева обучает [командир] левых рядов; ряды справа обучает [командир] правых рядов. Когда все пять человек [в линии] успешно обучены, их коман­дир получает награду. Неспособность успешно обучить всех приводит [к наказанию] ибо совершено преступление неподчинения приказам. Если заболевший сообщает об этом членам "пятерки", и они все вместе доносят об этом, то они освобождаются от наказания.
   Когда "пятерка" занимает боевой порядок перед сражением, если кто-либо не насту­пает или не встречается лицом к лицу со смертью, его инструктор [будет наказан], как если бы он преступил закон. "Десяток" отвечает за всех десятерых. Если они потеряют одного человека, а оставшиеся девять не бьются в отчаянной схватке с врагом, тогда их инструктор [будет наказан] как если бы он преступил закон. От "десятка" и до "десяти тысяч", если кто-либо не следует законам, их инструкторы [будут наказаны] как если бы они совершили что-либо, нарушающее закон. Чтобы сделать наказания и штрафы ясны­ми, а поощрения и награды правильными, они должны быть в рамках закона, обучения солдат.
   У командиров разные флаги, у соединений различные эмблемы. Левая армия носит эмблемы на левом плече; Правая армия носит эмблемы на правом плече; Средняя армия носит эмблемы на груди. Обозначь эмблему как принадлежащую "определенному вои­ну в доспехах" и "определенному командиру". От первых до последних, в [каждом подраз­делении] из пяти линий, почетные эмблемы устанавливаются в начале, другие все ниже и ниже соответственно.
   Командир "пятерки" обучает других четырех, как использовать доску вместо бараба­на, кусок черепицы вместо гонга, ветку вместо флага. Когда он ударяет в барабан, они должны наступать; когда он опускает флаг, они должны бежать вперед; когда он ударяет в гонг, они должны отходить. Когда он указывает [налево], они должны идти налево; когда он указывает [направо], они должны идти направо. Когда в барабаны и гонги ударяют одновременно, они должны сесть.
   Когда командир "пятерки" закончил обучение, они должны быть объединены [с дру­гой "пятеркой"] под руководством командира "десятка". Когда командир "десятка" закон­чил их обучать, они должны быть объединены под начальством командира отряда. Когда командир отряда закончил их обучать, они должны быть объединены под началом комен­данта армии[9]. Когда комендант закончил их обучать, они должны быть объединены под началом полководца. Когда полководец закончил их обучение, они должны быть объеди­нены под руководством Верховного полководца.
   Когда Верховный полководец закончил их обучать, он располагает их в боевой поря­док на местности. Он устанавливает три главных поста, на расстоянии ста шагов друг от друга, и приказывает войскам удаляться от них. Они отходят сто шагов и упражняются в оружии. Они быстро проходят еще сто шагов, а затем бегут сто шагов. Они обучаются боевой тактике, чтобы достичь меры [установленной полководцем]. Затем необходимо использовать награды и наказания.
   Комендант армии и все низшие командиры каждый имеет свой флаг. Когда сражение выиграно, смотрят на ранг захваченных флагов, чтобы воодушевлять сердца ясными наградами.
   Победа в войне зависит от устрашающей силы. Устрашающая сила зависит от объе­динения сил. Объединение сил зависит от исправительных наказаний. Исправительными наказаниями разъясняются награды.
   Сегодня, если люди поворачиваются спиной к пограничным воротам и решают воп­рос жизни и смерти, если они научены умирать без колебаний, этому есть причина. [Тренировка и обучение] сделали защитников неприступными; вступающих в сражение - жаждущими биться; плохие расчеты - неприменимыми; плохих людей - безмолв­ными; приказы - выполняемыми безоговорочно; армию - наступающей решительно; легкие отряды - подобными ударам грома - чтобы обрушиваться на испуганного врага. Возвышай имеющих заслуги, различай добродетельных, делая отличия ясными, как между черным и белым. Сделай так, чтобы люди следовали приказам вышестоящих просто так, как четыре конечности следуют разуму.
   Если передовые отряды разрушают линии врага, сеют панику в его рядах и сокруша­ют его прочность, как рвущаяся вода, для этого есть основа. Она называется "обучением армии". Оно дает возможность открыть рубежи, сохранить алтари предков, устранить бедствия и вред и воплотить военную добродетель.
  

ХХII. Военные наставления II

  
   Я слышал, что правящий людьми должен обрести Дао несомненной победы. Поэто­му, для того, чтобы быть способным объединять других и стать великим и всеохватываю­щим, чтобы установить указы и правила и сделать свою устрашающую силу преоблада­ющей в мире, существует двенадцать важных средств:
   Первое - "связанные преступлением" означает ответственность всех членов "пятер­ки" за совершенное преступление.
   Второе - "ограничение местности", означает запрещение и закрытие проходов через дороги для поимки шпионов и нарушителей.
   Третье, "сохранение колесниц", означает, что командиры колесниц и пехоты взаимо­связаны, трое [воинов в колеснице] и "пятерки" скреплены нитями битвы.
   Четвертое - "открытие и закупоривание" означает, что земля разграничивается, и каждый воин умирает, где должен, где его место.
   Пятое - "установление границ", означает, что левый и правый фланги удерживают друг друга, передние и задние ждут друг друга, а стена колесниц создает непроходимую оборону, чтобы противостоять врагу и остановить [его].
   Шестое - "команды различны", означает, что передние ряды, чья основная задача - наступать, отличаются тем самым от задних рядов, которые не могут состязаться за то, чтобы первыми взобраться и не могут переступить через свои позиции.
   Седьмое - "пять эмблем", означает, что ряды отличаются эмблемами, так что войска не будут в беспорядке.
   Восьмое - "сохранение отрядов", означает, что отряды расходятся и следуют друг за другом, каждый имеет свое определенное место.
   Девятое - "гонги и барабаны", означает, что войска побуждаются к успеху и подчи­няются добродетели.
   Десятое - "расположение колесниц", означает, что строй непроницаем, копья выс­тавлены вперед, а на глазах лошадей укреплены шоры.
   Одиннадцатое - "воины смерти", означает отбор способных и мудрых воинов для управления боевыми колесницами. Они мчатся вперед и назад, поперек и по кругу, применяя гибкую тактику, чтобы достичь превосходства над врагом.
   Двенадцатое - "сильные войска", означает управление флагами и сохранение отря­дов. Без флагов они не двигаются.
   Когда обучение этим двенадцати успешно закончено, никто из нарушающих порядок не должен быть прощен.
   Если армия слаба, они смогут укрепить ее, Если правитель неизвестен, они смогут почтить его. Если приказы ослабнут, они смогут вернуть их к жизни. Если люди станут переселенцами, они смогут привлечь их. Если людей много, они смогут управлять ими. Если земля обширна, они смогут защитить ее. Без колесниц, пересекающих порог и без доставания из хранилищ разных доспехов, твоя устрашающая сила заставит Поднебесную покориться.
   У воинов есть пять обязательств: ради полководца и ради родного рубежа, они забывают своих родственников; ради врага, они забывают самих себя; ради жизни, они забывают о жизни, а последнее - это победить. Сто человек, жаждущих испытать боль от ранения оружием, могут проникнуть в ряды и вызвать беспорядок в строю. Тысяча человек, жаждущих испытать боль от ранения оружием, могут захватить врага и убить его полководца. Десять тысяч человек, жаждущих испытать боль от ранения оружием, могут пересечь Поднебесную по своему желанию.
   У-ван спросил Тай-гуна: "В короткое время я хочу полностью овладеть основами ведения войны". Тай-гун ответил: "Ваши награды должны быть как горы, ваши наказания - как долины. Высший не совершает ошибок, следующий исправляет свои ошибки Любой, кто должен быть наказан и просит о помиловании, должен умереть. Любой, кто должен быть награжден и просит о ненаграждении, должен умереть.
   Нападай на государство в соответствии с изменениями в нем. Изобрази богатство, чтобы узнать об их бедности. Изобрази усталость, чтобы узнать об их болезни. Если правитель безнравственный, а народ - недоволен, в таких случаях есть основа для нападения.
   В целом, когда бы не собиралась армия, сперва необходимо оценить стратегическое равновесие силы внутри и вне границ, чтобы высчитать, можно ли начинать поход. [Не­обходимо узнать], подготовлена ли армия или у нее есть недостатки, в избытке или в недостатке у нее продовольствия. Необходимо определить пути наступления и возвраще­ния. Только затем можно собирать армию, чтобы напасть на беспорядочного и быть уверенным, что в его государство можно войти.
   Если земля обширна, а города маленькие, первым делом следует занять земли. Если города большие, а земля - узкая, первым делом следует напасть на города. Если госу­дарство большое, а население маленькое, тогда возьми стратегически важные места. Если государство незначительно, а населения много, тогда сооруди высокие холмы, чтобы возвышаться над ними. Не уничтожай источники богатства и не вмешивайся в полевые работы. Будь великодушен к государственным [чиновникам], установи занятия [людей] и облегчи их бедность, тогда этого будет достаточно, чтобы охватить все Поднебесную.
   Сегодня борющиеся царства нападают друг на друга и собирают большие походы на добродетельных. От "пятерок" до отрядов, от отрядов до армий - ни у кого нет единых приказов. Они вынуждают людей быть в растерянности; они лишь склоняются к высоко­мерию и расточительности. Их расчеты являют собой бедствие; у них постоянные разно­гласия, поэтому чиновники тратят время на расследование дел. Все это представляет собой затруднения и, более того, приводит к поражению. Даже после захода солнца доро­ги остаются длинными, а когда [солдаты] возвращаются в лагерь, они удручены. Армия стара, полководцы алчны. Раз он старается, чтобы получить богатство, его легко будет разбить.
   Когда полководец легкомысленен, укрепления - низки, а умы людей - в разброде, на них можно напасть. Если полководец тверд, а укрепления высоки, но войска испуганы, их можно окружить. В целом, когда окружаешь кого-нибудь, создай видимость неболь­шой выгоды для него, чтобы он слабел день ото дня. Тогда обороняющиеся вынуждены будут урезать пайки, пока им не будет нечего есть. Когда войска сражаются друг с другом ночью, они испуганы. Если войска избегают своих обязанностей, они недовольны. Если они лишь ждут, когда кто-то придет и спасет их, а когда приходит время битвы, они возбуж­дены, значит, они все утратили волю и удручены. Потеря духа уничтожает армию; оши­бочные расчеты уничтожают государство.
  

ХХIII. Приказы по армии I

  
   Оружие - это неблагоприятное средство. Война противоречит добродетели. Все дела должны иметь свое основание. Поэтому, когда подлинный правитель нападает на жестокого и беспорядочного, в качестве основания он использует гуманность и справедливость. [Сейчас] борющиеся царства утверждают свою устрашающую силу, сопротивляются своим врагам и замышляют друг против друга. Поэтому они не могут оставить свои армии.
   Война использует воинственное в качестве ствола, а гражданское - в качестве семе­ни. Она делает воинственное внешним, а гражданское - внутренним. Тот, кто сможет исследовать и измерить эти два, познает победу и поражение. Гражданское - это сред­ство распознать выгоду и вред, определить безопасность и угрозу. Военное - это сред­ство противостоять сильному врагу, яростно атаковать и обороняться.
   Тот, кто един, одержит победу; тот, кто разрознен, будет разбит. Когда ряды непроницаемы, они прочны. Когда передние ряды рассыпаны, они могут достичь [цели]. Тот, у кого войска больше боятся полководца, чем врага, одержит победу. Тот, у кого войска больше боятся врага, чем полководца, будет разгромлен. Поэтому, чтобы знать кто победит, а кто проиграет, сравни своего полководца с полководцем врага. Полководец врага и наш - как весы и равновесие. Если он тверд и спокоен, [войска] хорошо управляемы; если он жесток и поспешен, войска в беспорядке.
   Высылание войск вперед и расположение армии имеют свои установленные приказы; рассеяние и плотность линий и порядков имеют свои установленные правила; расположение рядов от переднего до последнего имеет свои предназначения и удобства. Установленные приказы не используются, когда преследуют бегущего врага или неожиданно нападают на город. Если передний и задний края в беспорядке, [армия] теряет [свою целостность]. Если кто-либо вызывает беспорядок в линиях, обезг­лавь его.
   Установленное расположение рядов производится всегда, когда они стоят лицом к врагу. Есть также ряды, обращенные вовне, обращенные внутрь, стоящие и сидящие. Обращенные внутрь ряды дают возможность сохранить центр; обращенные вовне ряды дают возможность подготовиться к угрозе извне. Стоящие ряды дают возможность пере­двигаться; сидящие ряды - остановиться. Смешанные ряды - когда одни солдаты стоят, другие сидят, откликаясь друг другу в соответствии с необходимостью идти или остано­виться, а полководец находится в середине. Оружие сидящих воинов - мечи и топоры; оружие стоящих воинов - алебарды с наконечниками и арбалеты; полководец также находится в середине.
   Тот, кто успешно бьет врага, вначале вступает в битву с прямыми войсками, затем [использует необычные] чтобы управлять врагом. Это способ достижения несомненной победы.
   Установи топоры "фу" и "юэ" [для наказаний], покажи эмблемы и флаги [используе­мые в качестве наград]. Те, кто проявил доблесть, должны быть награждены; те, кто не подчинился приказам, должны умереть. Сохранение или разрушение государства, жизнь или смерть воинов - все находится на концах барабанных палочек [полководца]. Даже если в Поднебесной есть те, кто преуспел в командовании армией, никто не сможет раз­бить их.
   Перед тем, как тетивы луков отпущены и стрелы летят в цель, перед тем, как ударили длинные лезвия, те, кто кричал первыми, называются "пустыми", те, кто кричал после, называются "полными", а те, кто хранит молчание, называются "таинственными". "Пус­тые" и "полные" - это воплощение войны.
  

ХХIV. Приказы по армии II

  
   Специальные отряды отсылаются от основной армии, чтобы сделать предваритель­ные приготовления для обороны. Они должны выставить вдоль границы наблюдательные посты на расстоянии от трех до пяти ли. Когда они слышат, что основная армия готовится к наступлению, строит оборону и вступает в битву, они должны прекратить всякое движе­ние, чтобы обеспечить безопасность государства.
   Когда войска из глубины должны выступить на охрану границ, командир обязан обес­печить их флагами, барабанами, алебардами и доспехами. В день выступления, любой, кто прибудет после того, как командир уже покинул место, должен быть предан суду за опоздание на пограничную службу.
   Срок пограничной службы для солдат - один год. Любой, кто покинет свой пост до того, как будет заменен, должен быть наказан согласно закону о бегстве из армии. Если его родители, жена или дети знали об этом, они разделят вину за преступление вместе с ним. Если они не знали об этом, их надо простить.
   Если солдат прибывает в расположение полководца после своего командира, его ро­дители, жена и дети должны разделить вину за преступление вместе с ним. Если солдат покидает свой пост, чтобы вернуться домой на один день, а родители, жена или дети не удержат его или не сообщат об этом, они должны разделить вину за преступление вместе с ним.
   Если они потеряют в сражении командира, или если командир бросит своих подчи­ненных и сам сбежит, обезглавь их всех. Если командир с переднего края покинул своих подчиненных и бежал, любой командир из тыла, способный убить его и вновь собрать его подчиненных, должен быть награжден. Любой [из таких войск], не проявивший доб­лесть в армии, должен служить три года не границе.
   Если три армии вступили в решающее сражение и полководец погибает, все подчи­ненные ему командиры, возглавляющие соединения от пяти человек и больше, которые не были способны биться насмерть с врагом, должны быть обезглавлены. Все войска, находившиеся около полководца, слева и справа в [защитных рядах], должны быть обезг­лавлены. Что касается остальных командиров и солдат, те, кто имеет военные заслуги, должны быть понижены на одну ступень. Те, кто не имеет военных заслуг, должны отслу­жить три года на границе.
   Если "пятерка" потеряла воина в битве, или член "пятерки" погиб в бою, а они не вернули его тело, члены "пятерки" лишаются всех заслуг. Если они вернули его тело, их преступления должны быть прощены.
   Выгода и вред армии связаны с [соответствием] имен и вещей в государстве. Сегодня, если чье-нибудь имя появляется во главе [военного] ведомства, а на самом деле человек у себя дома, то тогда ведомство не обрело сущности, а домашний очаг не получил имени. Когда войска собраны, чтобы составить армию, они будут обладать пустым именем без сущности. Вне государства они не смогут отразить врага, а внутри не смогут защитить государство. Это путь, когда армия становится небоеспособной, а полководец теряет свою устрашающую силу.
   Я полагаю, что когда солдаты бросают свои отряды и возвращаются домой, другие члены "пятерок" в жилищах и их командиры должны быть наказаны за использование их пайка, ибо имена [беглецов] показывают полноту армии. Так, человек как бы в армии, а в действительности расходуется двойная норма. Тогда запасы государства пустеют, а паш­ни народа истощаются. Как же можно избежать ужаса поражения?
   Сегодня, если законы удерживают их от бегства, это предотвращает потери армии и является первой военной победой. Когда "пятерки" и "десятки" взаимно привязаны к позиции так, что в сражении войска и командиры будут помогать друг другу, это вторая военная победа. Если полководец в состоянии утвердить устрашающую силу, солдаты - овладеть его инструкциями и следовать им, при этом команды и приказы ясны, и им доверяют, нападение и оборона осуществляются правильно, это третья воен­ная победа.
   Я слышал, что в древности те, кто умело вел войну, могли уничтожить половину своих воинов и командиров. Следующие могли убить одну треть, а низшие - одну десятую. Устрашающая сила того, кто мог пожертвовать половиной своих войск, сотрясала всех в пределах четырех морей. Сила тех, кто мог пожертвовать треть, могла быть направлена против удельных князей. Приказы тех, кто мог пожертвовать одной десятой, выполнялись среди его войск и командиров. Поэтому я говорю, что миллион воинов, не следующих приказам, не столь хороши, как десять тысяч, которые сражаются. Десять тысяч, которые сражаются, не столь хороши, как сто человек, которые действительно воодушевлены.
   Когда награды подобны солнцу и луне, верность подобна четырем сезонам, приказы подобны топорам "фу"и "юэ", а правила подобны [острому мечу] Гань-цзян, я никогда не слышал, чтобы командиры и солдаты не следовали приказам!"

Три стратегии

Хуан Ши-гун[10]

  
   "Три стратегии князя Желтой скалы" (Хуанши-гун саньлюэ). Этот трактат из трех частей, приписываемый осно­воположнику царства Ци Тай-гуну, получил известность благо­даря ханьскому полководцу Чжан Ляну ( рубеж ХI-I вв. до н.э.), который, как гласит предание, получил его от некоего старца по прозвищу князь Желтой Скалы. Впоследствии "Три стратегии князя Желтой Скалы" вошли в число семи военных канонов Китая.
  
  

I. ВЫСШАЯ СТРАТЕГИЯ

  
   Метод главнокомандующего включает приобретение сердец храбрецов, награды и жалованье отличившимся и воодушевление войск своей волей. Поэтому, если у него те же предпочтения, что и у войск, нет ничего, чего бы он не достиг. Если у него та же ненависть, что и у войск, нет никого, кого бы он не сверг. Управление государством и обеспечение безопасности семьи - [это вопрос] приобретения людей. Потеря государ­ства и уничтожение семьи - [это вопрос] потери людей. Все люди хотят исполнения желания.
   В "Военных речах" сказано: "Мягкое управляет твердым, слабое управляет сильным". Мягкое - это добродетель. Твердое - это разбойник. Слабое - это то, чему помогут люди. Сильное - это то, чем возмутятся. У мягкого есть случаи, когда оно устанавливает­ся; у твердого есть случаи, когда оно применяется; у слабого есть случаи, когда оно используется; у сильного есть случаи, когда оно прирастает. Сочетай эти четыре и управ­ляй ими соответственно.
   Пока ни начало, ни конец не стали очевидными, никто не в состоянии познать их. Небо и Земля одухотворены и просвещены, они изменяют и преобразуют мириад вещей. Его изменения и движение не должны быть постоянны. Он должен изменяться и преобра­жаться в соответствии с врагом. Он не предшествует делам; когда враг движется, он не­медленно движется за ним. Поэтому он может формулировать неистощимые стратегии и методы управления, поддерживать и завершать устрашающую силу Неба, приносить спокойствие и порядок на восемь направлений, собирать и усмирять Девять варваров. Такой стратег - учитель для императора или подлинного правителя.
   Поэтому я утверждаю, что каждый жаждет силы, но немногие способны сохранить непостижимое. Если кто-либо может сохранить непостижимое, он может защитить свою жизнь. Совершенномудрый сохраняет его, чтобы откликаться на малейшее изменение дел. Если он освободит его, оно распространится в пределах четырех морей. Если он соберет его, оно не наполнит и чаши. Он живет в нем, но без жилища. Он охраняет его, но без городских стен. Он прячет его в своей груди, и вражеские государства подчиняются.
   В "Военных речах" сказано: "Если кто-либо может быть мягким и твердым, его госу­дарство будет процветать день ото дня! Если кто-либо может быть слабым и сильным, его государство будет все более и более значительным! Если - только мягким и только слабым, его государство неизбежно придет в упадок! Если - только твердым и только силь­ным, его государство неизбежно будет уничтожено!"
   Дао управления государством заключается в опоре на достойных и на народ. Если доверять достойным, как если бы они были твоим желудком и сердцем, и использовать людей, как если бы они были твоими четырьмя конечностями, все замыслы будут завер­шены. Если твои действия продолжают друг друга так же естественно, как четыре конеч­ности, или как суставы костей согласуются друг с другом, то это - Дао Неба, естествен­ное. В этом искусстве нет пустот.
   Сущность армии и государства лежит в изучении умов людей и выполнении ста обя­занностей правления.
   Дай мир тем, кто в опасности. Дай счастье тем, кто в страхе. Верни тех, кто восстал. Будь снисходителен к тем, у кого горе. Расследуй [жалобы] тех, кто просит о помиловании. Возвышай низших. Подавляй сильных. Уничтожай врага. Обогащай жадных. Используй тщеславных. Прячь боязливых. Привлекай стратегов. Расследуй клеветников. Упрекай нарушителей. Уничтожай непослушных. Сдерживай страстных. Понижай надменных. Призывай тех, кто изъявил покорность. Даруй жизнь тем, кто покорился. Освободи сдав­шихся.
   Если защищаешь стратегическую позицию, защищай ее. Если получаешь опасное ущелье, закрой его. Если берешь трудную местность, установи лагерь [чтобы удерживать ее]. Если охраняешь город, отсеки его [чтобы дать в удел полководцу]. Если захватываешь землю, раздели ее [в награду командирам]. Если захватываешь богатства, распредели их [среди своих войск].
   Когда враг двигается, наблюдай за ним; когда приближается, готовься. Если враг силен, будь почтительным [чтобы сделать его самонадеянным]. Если враг хорошо отдохнул, оставь его. Если враг наносит оскорбление, подожди [пока его ци придет в упадок]. Если враг вспыльчивый, успокой его. Если враг восстал, будь к нему справедлив. Если враг искренен, веди его [чтобы он покинул порочного правителя].
   Соотносись [с врагом], чтобы начать действовать и подавить его. Опирайся на страте­гическую силу [ши], чтобы уничтожить его. Распространяй ложные речи и заставь его ошибиться. Расставь сеть, чтобы поймать его.
   Когда добиваешься чего-то, не удерживай [для себя]. Если занимаешь землю, не воз­двигай постоянной обороны. Если захватываешь [город], не [оставайся в нем] долго. Если возводишь [нового правителя], не забирай государственные алтари. Поэтому, когда дей­ствуешь, те, кто получает от этого выгоду - это командиры. Как можно узнать, в чем подлинная выгода? Они становятся удельными князьями, сам становишься императо­ром. Сделай так, чтобы города готовились защищать себя, а командиры находились на своих местах.
   В течение веков правители проявляли почтение к предкам через церемонии, но не­многим удавалось общаться с людьми так, как должно с ними общаться. Те, кто почитает своих предков, сохраняют надлежащие семейные связи, но те, кто обращается с людьми так, как должно с ними обращаться, становятся правителями. Обращаться с людьми так, как должно, значит уделять внимание сельскому хозяйству и шелководству и не беспоко­ить людей во время полевых работ. Это означает установление минимальных налогов и повинностей, нерастрачивание их имущества. Если установишь незначительные трудо­вые повинности, если не будешь перетруждать людей, тогда государство будет процветать, а семьи будут довольны. Только затем нужно отбирать чиновников, чтобы управ­лять и наблюдать за ними.
   Те, кто называются "командирами" - это люди характера и доблести. Поэтому сказа­но: "Привлеки людей характера и доблести, и государство врага будет, разорено". Эти доблестные люди - ствол государства. Простой народ - крона государства. Если есть ствол, а крона сильна, дела правления будут совершаться, не вызывая негодования.
   Суть использования армии состоит в уважении к нормам благопристойности [ли] и щедрости вознаграждении. Когда следуют нормам благопристойности, можно привлечь мудрых чиновников. Когда вознаграждения щедрые, командиры, исполненные долга, бу­дут легко относиться к смерти. Поэтому, когда, раздавая вознаграждения достойным, не скупятся на расходы, а, награждая способных, не медлят, тогда силы подчиненных будут объединены, а силы врага уменьшатся [ибо способные покинут его].
   Путь использования людей состоит в том, чтобы награждать их рангами и щедро даровать им богатства, ибо тогда чиновники придут по своему желанию. Встречай их согласно нормам благопристойности, воодушевляй их справедливостью, и тогда они будут отдавать жизнь [за государство].
   Те, кто возглавляет армию, должны делить пристрастия и позиции с командирами и солдатами и встречать вместе с ними безопасность и угрозу, ибо тогда на врага можно напасть. Тогда армия добьется полной победы, а враг будет полностью уничтожен. В древности, когда выдающиеся полководцы командовали армиями, был случай, когда пол­ководцу поднесли бочонок сладкого вина. Он вылил его в реку и пил вместе с командира­ми и солдатами из ее вод. Бочонок вина не может придать сладкий вкус водам реки, но командиры трех армий были воодушевлены на сражение и смерть, ибо сладость и вкус дошли до каждого2.
   В "Военных речах" сказано: "Пока колодцы для армии не выкопаны полностью, пол­ководец не упоминает о жажде. Пока лагерь не охраняется, полководец не говорит об усталости. Пока кухонные печи армии не зажжены, полководец не говорит о голоде. Зимой он не надевает меховую шубу, летом он не пользуется веером, а в дождь не рас­крывает зонт". Это называется должной формой поведения полководца.
   Он вместе с ними, когда безопасно, он един с ними при опасности. Поэтому его войска можно смешать, но нельзя разделить. Они могут быть использованы, но не могут устать. Своими благодеяниями он непрерывно собирает их вместе, а его замыслы объе­диняют их. Поэтому сказано: если постоянно совершать благодеяния, с одним можно взять десять тысяч.
   В "Военных речах" сказано: "Основа устрашающей силы полководца - это его ко­манды и приказы. Основа полной победы в битве - это военное управление. Причина, по которой командиры легко относятся к битве - это использование приказаний". По­этому полководец никогда не отменяет приказов. Награды и наказания должны быть такими же несомненными, как Небо и Земля, ибо тогда полководец может использовать людей. Когда командиры и солдаты следуют приказам, армия может пересечь границу.
   Тот, кто объединяет армию и держит в руках ее стратегическую мощь [ши], является полководцем. Те, кто осуществляет завоевания и уничтожает врага, называются войском. Поэтому растерянный полководец не может быть использован для сохранения армии, а восставшие войска не могут быть использованы для нападения на врага. Если такой пол­ководец атакует город, его невозможно взять, а если такая армия осаждает город, он непадет. Если оба безуспешны, тогда сила командиров будет истощена. Если она истощена, полководец останется один, а войска восстанут. Если они попытаются занять оборону, они не будут в безопасности, если они вступят в битву, они повернутся и побегут. Они называются "старой армией".
   Когда войска "старые", тогда устрашающая сила полководца отсутствует. Когда у пол­ководца отсутствует устрашающая сила, тогда командиры и войска презирают наказания, армия теряет "пятерки". Когда армия теряет "пятерки", командиры и солдаты бегут со своих позиции. Когда они бегут, противник не дремлет. Когда противник не дремлет, армия неизбежно погибнет.
   В "Военных речах" сказано: "Образцовый полководец, руководит армией, управляет людьми так, как он хотел бы, чтобы относились к нему.
   Он распространяет свою доброту и увеличивает благодеяния, и сила его командиров обновляется с каждым днем, В сражении они подобны поднявшемуся ветру; их атака подобна освобождению перегороженной реки". Поэтому нашу армию можно увидеть, но ей невозможно противостоять,, ей можно подчиняться, но ее нельзя покорить. Если лично поведешь своих людей, они станут самыми храбрыми в Поднебесной.
   В "Военных речах" сказано: "Армия использует награды в качестве своей внешней формы и наказания в качестве своей сущности". Когда награды и наказания ясны, устра­шающая сила полководца осуществлена. Когда приобретены нужные чиновники, коман­диры и войска покорны. Когда те, которые облечены [ответственностью], являются дос­тойными, вражеские государства будут в ужасе.
   В "Военных речах" сказано: "Куда бы ни шли достойные, перед ними нет врагов". Поэтому к командирам нужно относиться почтительно, но нельзя относиться надменно. Полководец может быть доволен, но не может быть обеспокоен. Замыслы могут быть различными, но не могут подвергаться сомнению. Когда командиры надменны, их подчи­ненные не будут покорны. Когда полководец обеспокоен, его подчиненные и войска не будут доверять друг другу. Когда замыслы подвергаются сомнению, враг будет уверен в себе. Если попытаться начать атаку при таких условиях, возникнет беспорядок.
   Полководец - это судьба государства. Если он может управлять армией и добиться победы, государство будет в безопасности и покое.
   В "Военных речах" сказано: "Полководец способен быть чистым; способен быть ти­хим; способен быть спокойным; способен быть управляемым: способен воспринимать критику; способен судить в споре; способен привлечь и использовать людей; способен выбрать и принять совет; способен знать обычаи государства; способен нанести на карту горы и реки; способен распознать ущелья и трудности; способен управлять военной властью".
   Поэтому сказано, что мудрость гуманных и достойных, мысли и расчеты совершенномудрых и просвещенных, слова носильщиков в лесу, споры при дворе, дела восхожде­ния и упадка - все это то, о чем обязан слышать полководец.
   Если полководец может думать о своих командирах, как о своей жажде, его расчетам будут следовать. Если он подавляет советы, храбрые уйдут от него. Если расчетам не следуют, стратеги восстанут. Если к добру и злу относятся одинаково, доблестные коман­диры потеряют терпение. Если полководец опирается только на себя, его подчиненные будут уклоняться от ответственности. Если он хвастается, у его помощников будет мало достижений. Если он верит клевете, он потеряет сердца людей. Если он жаден, предательство не будет иметь препятствий. Если он увлекается женщинами, войска и командиры станут распущенными. Если полководец совершает одну из этих ошибок, войска не будут подчиняться. Если две ошибки, в армии будет беспорядок; если три, подчиненные поки­нут его; если четыре, несчастье распространится на все государство!
   В "Военных речах" сказано: "Для замыслов полководца необходима секретность. Для командиров и войск необходимо единство. Для нападения на врага необходима быстро­та". Когда замыслы полководца секретны, попытки предательства рассеиваются. Когда командиры и войска объединены, тогда сердце армии едино. Когда нападение на против­ника быстрое, у него не будет времени подготовиться. Когда у армии есть эти три, ее расчеты сорвать невозможно.
   Если о замыслах командования становится известно, армия не может проявить стра­тегическую мощь [ши]. Если внешние шпионы следят за внутренними делами, несчастье, которое обрушится на армию, нельзя контролировать. Если богатство проникает в ла­герь, собирается тьма злодеев. Если у полководца есть эти три, армия неизбежно будет разбита.
   Если полководец не обдумывает тщательно направление своих действий, стратеги покинут его. Если полководец лишен мужества, командиры и войска будут в страхе. Если полководец опрометчиво ведет армию, она не будет устрашать. Если он обращает свой гнев [на невиновных], вся армия будет испугана. Как сказано в "Военных речах": "Обду­мывание и мужество - это то, что ценит полководец; движение и гнев - это то. что использует полководец". Эти четыре - очевидные правила для полководца.
   В "Военных речах" сказано: "Если у армии недостаточно запасов, командиры не при­дут. Если в армии нет [щедрых] наград, командиры не пойдут в битву [с должным вооду­шевлением]".
   В "Военных речах" сказано: "За вкусной наживкой обязательно будет мертвая рыба. За щедрыми наградами обязательно будут мужественные командиры". Поэтому, нормы благопристойности - это то, к чему повернутся командиры, а награды это то, за что они будут умирать. Если призовешь их тем, что их привлекает, и покажешь то, за что они будут умирать, тогда те, которых ты ищешь, придут. Но если обращаешься с ними уважительно, а после сожалеешь об этом, они не останутся с тобой. Если награждаешь их, а после сожалеешь об этом, тогда командиры не будут подчиняться твоим командам. Если не­устанно используешь благопристойность и награды, командиры будут соревноваться друг с другом за право умереть.
   В "Военных речах" сказано: "Государство, собирающееся собрать армию, в первую очередь делает благодеяния обильными. Государство, собирающееся напасть и захва­тить другое, в первую очередь заботится о народе". Покорение многих с помощью не­многих - это [вопрос] благодеяний. Покорение сильных с помощью слабых - это [воп­рос] людей. Поэтому хороший полководец, заботясь о командирах, относится к ним не иначе, чем к самому себе. Тогда, он может направлять три армии, как если бы у них был один разум, и тогда победа будет полной.
   В "Военных речах" сказано: "Ключ к ведению войны - прежде изучить положение врага. Посмотреть в его амбары и арсеналы, оценить запасы продовольствия, опреде­лить силу и слабость, отыскать его естественные преимущества, увидеть его пустоты и трещины". Поэтому, если у государства нет армии в походе, а оно перевозит зерно, оно страдает от пустоты. Если люди идут на отчаянный риск, они бедны.
   Если они перевозят провизию на тысячу ли, у командиров будет голодный вид. Если они должны собрать дрова и траву, прежде, чем смогут поесть, у армии не хватает еды, чтобы пройти одну ночь. Поэтому, если кто-либо перевозит провизию за тысячу ли, у него не было урожая один год; за две тысячи ли - у него не было урожая два года; за три тысячи ли - у него не было урожая три года. Это называется "пустым государ­ством". Когда государство пусто, народ разорен. Когда народ разорен, население и чинов­ники отдалены. Когда враг нападает извне, люди воруют изнутри. Это называется "време­нем краха".
   В "Военных речах" сказано: "Когда деяния правителя необычайно жестоки, его подчи­ненные будут спешить принять суровые меры. Когда налоги обременительны, повинно­сти многочисленны, штрафы и наказания бесконечны, а люди вредят и крадут друг у друга, это называется "погибшим государством"".
   В "Военных речах" сказано: "Когда втайне жадные [проявляют] внешнюю неподкуп­ность; уклончивые и похваляющиеся достигают славы; чиновники воруют у государства, чтобы подкупать и приманивать, вызывая смятение чинов; а люди приукрашивают себя и напускают подходящее выражение лица, чтобы получить высокий пост, это называется "началом воровства"".
   В "Военных речах" сказано: "Когда государственные чиновники образуют группы и клики, каждый выдвигая тех, кто ему знаком; государство призывает и назначает злых и развращенных, вредя и преследуя гуманных и достойных; чиновники поворачиваются спиной к государству и радеют лишь о себе, а люди одного звания им разгорожены, это называется "источником беспорядка"".
   В "Военных речах" сказано: "Когда сильные кланы собирают злых, люди безымянные в почете, и нет никого, кто не был бы потрясен их величием; когда эта практика распрос­траняется и переплетается с притворной добродетелью - выражающейся в благодеяниях народу - и они вырывают власть у именитых; когда они вредят тем, кто ниже их, а в государстве шум и клевета, и при этом министры покрывают себя и молчат, это называ­ется "порождением беспорядка в корнях"".
   В "Военных речах" сказано: "Поколение за поколением они действуют предательски, покушаясь и разворовывая местные ведомства. В выдвижении и уходе от дел они ищут лишь удобства для себя, они подделывают и искажают документы, тем самым создавая опасность для правителя. Такие называются "предателями государства"".
   В "Военных речах" сказано: "Когда чиновников много, а населения мало; нет различия между почитаемыми и низшими; сильные и слабые вредят друг другу; никто не следует запретам и не придерживается законов, тогда воздействие этого распространяется и на правителя, и государство узнает несчастье".
   В "Военных речах" сказано: "Когда правитель относится к хорошим, как к хорошим, но не выдвигает их, ненавидит злых, но не смещает их; когда достойные спрятаны и скрыты, а недостойные занимают посты, государству будет нанесен вред".
   В "Военных речах" сказано: "Когда ветви [родственники правителя] и листья [могуще­ственные фамилии] сильны и многочисленны, образуют группы и занимают большие должности так, что низшие и средние вредят почитаемым; со временем становятся все влиятельнее, а правитель не может сместить их, государство будет поражено этим".
   В "Военных речах" сказано: "Когда лживые министры занимают высшие посты, вся армия будет шумной и вздорной. Опираясь на свое влияние, они услащают любимцев и действуют так, что это возмущает войска. В выдвижении и смещении нет никакого осно­вания, злых не отстраняют, а люди ищут выгоду всеми возможными способами. Они присваивают себе право назначения, а при выдвижении и смещении хвастаются своими заслугами. Они клевещут и чернят исполненных великой добродетели и несправедливо обвиняют достойных. Они обращаются одинаково и с хорошими, и с плохими. Они прибирают к рукам и затягивают дела правления, так, что приказы и правила не исполня­ются. Они назначают грубых чиновников, изменяя путь древних и извращая сложившее­ся. Когда правитель использует таких безнравственных, он обязательно столкнется с бед­ствиями и несчастьями".
   В "Военных речах" сказано: "Когда злые, но мужественные превозносят друг друга, они затемняют мудрость правителя. Когда критика и похвала возникают одновременно, они останавливают мудрость правителя. Когда каждый хвалит тех, к кому он благоволит, правитель теряет верных ему".
   Поэтому, если правитель рассматривает необычные слова, он найдет их начала. Если он встречает ученых и достойных, злые, но мужественные уйдут. Если правитель назначает [добродетельных] людей - поживших и искушенных, можно хорошо управлять мириадом дел. Если он уваживает отшельников и удалившихся от дел ученых, чиновники будут выполнять свои обязанности. Если его замыслы простираются до носильщиков хвороста, успехи будут предсказуемы. Если он не утрачивает людских сердец, его добродетель бу­дет процветать.
  

II. СРЕДИННАЯ СТРАТЕГИЯ

  
   Три Великих Первопредка никогда не произносили слов, но их преобразования рас­пространялись в пределах четырех морей. В Поднебесной не было никого, кому можно было бы приписать достижения.
   Императоры охватывали Небо и брали за образец Землю. Они произносили слова и отдавали приказания, и в Поднебесной царил Великий мир. Правитель и министры усту­пали друг другу заслуги в достижении этого, и все в пределах четырех морей было преоб­разовано, а простой народ не знал, как происходили изменения. Поэтому, используя под­чиненных, они не полагались на нормы благопристойности и награды. Были лишь красо­та достижений и отсутствие вреда.
   Правители управляли людьми с помощью Дао, делая их сердца уступчивыми, а волю - покорной, и при этом устанавливая ограничения и делая приготовления, чтобы избе­жать упадка. Все [князья] в пределах четырех морей собирались [ко двору], и долгом правления не пренебрегали.
   Даже если они совершали военные приготовления, они никогда не знали бедствий войны. Правители не сомневались в своих подчиненных, а подчиненные верили своим правителям. Государство было устроено, правитель был в безопасности, и чиновники могли уйти с поста, исполнив свой долг, поэтому они тоже обладали красотой и не испы­тывали ущерба.
   Гегемоны управляли своими чиновниками с помощью добродетели власти - связывая их доверием, воодушевляя их наградами. Когда доверие пришло в упадок, чиновники отдалились, а когда награды стали несоразмерными, они перестали подчиняться приказам.
   "Стратегическая мощь армии" гласит: "Когда армия собрана и выступает, единолич­ная власть лежит на плечах полководца. Если в наступление или отступление вмешается двор, будет трудно достичь успеха".
   "Стратегическая мощь армии" гласит: "Используй мудрых, мужественных, жадных и глупых. Мудрые получают удовольствие, добиваясь успехов. Мужественные любят пре­творять в действие свою волю. Жадные неустанно преследуют выгоду. Глупые мало оза­бочены смертью. Используй их, играя на их чувствах, ибо это есть непостижимое прояв­ление силы в войне!"
   "Стратегическая мощь армии" гласит: "Не позволяй несговорчивым командирам об­суждать действия врага, ибо они могут ввести в заблуждения войска. Не позволяй гуман­ным управлять финансами, ибо они раздадут слишком много и станут привязаны к низшим".
   "Стратегическая мощь армии" гласит. "Запрети колдунам и шаманам гадать о счастье или несчастье для армии от лица чиновников и командиров".
   "Стратегическая мощь армии" гласит: "Не используй командиров, исполненных чув­ства справедливости, опираясь лишь на богатство. Ибо исполненные чувства справедли­вости не будут умирать за злобных. Мудрые не будут рассчитывать от имени глупого правителя". Правитель не может быть лишен добродетели, ибо, если он лишен доброде­тели, его министры восстанут. Он не может быть лишен устрашающей силы, ибо, если он лишен устрашающей силы, он утратит власть. Министр не может быть лишен добродете­ли, ибо, если он лишен добродетели, ему не с чем служить правителю. Он не может быть лишен устрашающей силы, ибо, если он лишен устрашающей силы, государство будет слабым. Если он слишком грозен, он сам будет свергнут.
   Поэтому, совершенномудрые правители - управляя Поднебесной - наблюдали за расцветом и упадком, устанавливали меру человеческим потребностям и потерям, со­здавали формы управления. Поэтому удельные князья имели две армии, местные прави­тели имели три армии, а Сын Неба имел шесть армий. Когда Поднебесная в беспокойстве, возникают восстания и своеволие. Когда необходимое влияние правителя сходит на нет, удельные князья произносят клятвы [составляя союзы] и нападают друг на друга.
   Если в государстве добродетель и стратегическая мощь такие же, как и у врага, так что ни у кого нет возможности превзойти другого, необходимо привлечь сердца храбрых, разделить приязни и неприязни с простым народом и только затем напасть на врага в соответствии с переменой в равновесии сил. Поэтому без стратагем невозможно устра­нить подозрения и разрешить сомнения. Без слухов и гибких действий невозможно унич­тожить вредителей и остановить нападающих. Без тайных замыслов невозможно добить­ся успеха.
   Совершенномудрый объемлет Небо, Достойный берет за образец Землю, а мудрец находит учителей в древности. Поэтому "Три стратегии" написаны для периода упадка. "Высшая стратегия" устанавливает нормы благопристойности и награды, проводит раз­личие между творящими зло и героями и проясняет победу и поражение. "Срединная стратегия" различает добродетель и поведение, и обнаруживает изменения в равновесии власти. "Низшая стратегия" упорядочивает Дао и добродетель, изучает безопасность и угрозу и делает очевидными бедствия от вреда достойным.
   Поэтому, если правитель глубоко понимает "Высшую стратегию", он сможет исполь­зовать достойных и захватить врагов. Если он глубоко понимает "Срединную стратегию", он сможет использовать своих полководцев и управлять ими, а также объединять людей. Если он глубоко понимает "Низшую стратегию", он сможет распознать источники про­цветания и упадка и понять правила управления государством. Если его подчиненные глубоко понимают "Срединную стратегию", они смогут добиться заслуг и сохранить себя.
   Когда все парящие в небе птицы убиты, хорошие луки убирают. Когда враждебные государства уничтожены, министры, ответственные за расчеты, исчезают. "Исчезают" не значит, что они теряют жизнь. [Правитель] лишает их устрашающей силы и власти. Он приближает их ко двору и помещает среди высших, чтобы показать их заслуги. Он награж­дает их лучшими землями в срединной области, чтобы обогатить их семьи, и дарует им красивых женщин и сокровища, чтобы ублажить их сердца.
   Если войска собраны вместе, их нельзя поспешно разделять. Когда устрашающая сила власти дарована, ее нельзя внезапно передать другому. Возвращение войск и роспуск армии [после войны] - это важные этапы сохранения и потери. Поэтому, ослабление [полководца] путем назначения на новый пост, лишение [его власти] путем дарования ему государства называется "стратегией гегемона". Поэтому действия гегемона включа­ют в себя смешанное использование [добродетели и силы]. Сохранение алтарей государ­ства, приближение людей характера и мужества - на это вдохновляет стратегическая сила "Срединной стратегии". Поэтому, чтобы [осуществить такую] силу, правитель дол­жен быть предельно скрытным.

III. НИЗШАЯ СТРАТЕГИЯ

  
   Тот, кто может поддерживать находящихся в опасности в Поднебесной, сможет уп­равлять спокойствием в Поднебесной. Тот, кто может устранять несчастья находящихся в Поднебесной, сможет испытать радость [управления] Поднебесной. Тот, кто может прийти на помощь страдающим от бедствий в Поднебесной, сможет добиться процвета­ния Поднебесной. Поэтому, когда необыкновенная милость правителя распространяется на людей, достойные изъявляют свою покорность. Когда его необыкновенная милость дойдет до последней гусеницы, мудрецы соединятся с ним. Кому достойные изъявят покорность, государство будет сильным. Кого поддерживают мудрецы, [под тем] объеди­нятся шесть направлений. Достойных следует искать с помощью добродетели, мудрых следует привлекать с помощью Дао. Если уходят достойные, государство слабеет; если уходят мудрецы, государство развращается. Слабость - это шаг на пути к опасности, развращенность - это признак гибели.
   Правление достойного заставляет людей подчинять свои тела. Правление мудрого заставляет людей подчинять свои умы. Когда тела подчинены, можно сохранить начало; когда умы подчинены, можно сохранить конец. Их тело подчиняется через нормы благо­пристойности; их ум подчиняется через музыку.
   То, что я называю музыкой - это не звуки музыкальных инструментов - камней, железных [колоколов], струн или бамбуковых [флейт]. Скорее, я имею в виду людей, полу­чающих радость в своих семьях, кланах, занятиях, столицах и городах, приказах правителя, в Дао и добродетели. Тот, кто правит людьми именно так, создает музыку, чтобы внести размеренность в их поступки, чтобы знать, что они не утратят своей гармонии. Поэтому добродетельный правитель использует музыку, чтобы приносить людям радость; пороч­ный правитель использует музыку, чтобы приносить радость себе. Тот, кто приносит радость другим, выдерживает испытание временем и процветает; тот, кто доставляет удовольствие себе, не выдерживает и гибнет.
   Тот, кто бросает близкое ради того, чтобы замышлять далекое, безуспешно растратит силы. Тот, кто бросает далекое, чтобы рассчитывать близкое, будет в покое и достигнет большого успеха. У правителя, который в покое, много верных министров. У правителя, который тратит силы, много возмущенных людей. Поэтому сказано: "Тот, кто занят расширением своей земли, изнурит свои силы; тот, кто занят расширением своей добро­детели, нальется силой". Кто может удержать то, чем он обладает, будет в безопасности; кто жаден до того, чем обладают другие, будет уничтожен. Правление, которое прибли­жается к уничтожению, обречет последующие поколения на несчастья. Тот, кто издает указы прежде, чем взвесить их. даже если они окажутся успешными, неизменно будет побежден. Быть снисходительным к себе и при этом наставлять других - противо­речит [естественному порядку]; выправление себя и преобразование других соответ­ствует [Дао]. Противоречие - это призывание беспорядка; соответствие - это суть порядка.
   Дао, добродетель, гуманность, справедливость и нормы благопристойности - все пять едины. Дао - это то, по чему люди идут; добродетель - то, чего люди добиваются; гуманность - то, к чему люди стремятся; справедливость - то, что люди считают пра­вильным; нормы благопристойности - то, что люди осуществляют. Нельзя не иметь хоть одно из них.
   Поэтому вставать рано утром и спать ночью - это ограничения, налагаемые нормами благопристойности. Наказание злодеев и мщение - это решения справедливо­сти. Сострадательное сердце - это выражение гуманности. Добиваться [того, что хочешь] самому и добиваться этого для других людей - это путь добродетели. Обеспечивать то, что люди любят друг друга и не теряют своих мест - это осуществление Дао.
   То, что исходит от правителя и доходит до министра, называется "распоряжениями". То, что записано на бамбуковых дощечках и шелковых свитках, называется "приказами". То, что начато и осуществлено, называется "управлением". Когда распоряжениям не под­чиняются, приказы не выполняются. Когда приказы не выполняются, управление не осу­ществляется. Когда управление не осуществлено, Дао не проникает [в Поднебесную]. Когда Дао не проникает, порочные министры будут преобладать. Когда порочные мини­стры преобладают, величию правителя нанесен вред.
   Чтобы привлечь достойных за тысячу ли - путь далек; привлечь недостойных - путь совсем близок. Поэтому, просвещенный правитель оставляет близких и принимает дале­ких. Поэтому, он может завершить свои дела. Он почитает [достойных] людей, и подчи­ненные отдают все силы.
   Если смещаешь одного хорошего [человека], мириад хороших [дел] придет в упадок. Если награждаешь одного плохого [человека], на тебя падет мириад зол. Когда хороших награждают, а плохих наказывают, государство будет в безопасности, и придет множество хороших людей.
   Когда войска пребывают в сомнении, нет спокойного государства. Когда войска введе­ны в заблуждение, нет послушного народа. Когда сомнения рассеяны, а заблуждения - устранены, государство может быть в безопасности. Когда нарушают один приказ, тогда и ста приказам не будут подчиняться. Когда совершен один плохой поступок, рождаются сто зол. Поэтому, если совершаешь добро среди уступчивых и прибегаешь к жестким мерам среди непокорных, приказы будут выполняться без всякого недовольства.
   Использовать недовольных, чтобы управлять недовольными, это называется "проти­воречить Небу". Использовать мстительных, чтобы управлять мстительными - это при­ведет к необратимому несчастью. Управляй людьми, заставляя их быть мирными. Если .мир достигается чистотой, люди будут жить на своих местах, и Поднебесная будет в покое.
   Если те, кто противостоят правителю, в почете, а жадные и глупые обогащаются, то тогда даже совершенномудрый правитель не сможет осуществить надлежащее правле­ние. Если те, кто противостоят правителю, наказываются, а жадных и глупых задержива­ют, тогда правление будет осуществлено и мириад зол устранено.
   Чистых, неподкупных чиновников невозможно привлечь рангами и жалованьем.
Скромных и справедливых чиновников невозможно принудить устрашающей силой или наказанием. Поэтому, когда просвещенный правитель ищет достойных, он должен уз­нать, что их привлечет. Чтобы привлечь чистых и неподкупных, он совершенствуется в соблюдении норм благопристойности. Чтобы привлечь скромных и справедливых, он совершенствуется в Дао. Только тогда они будут привлечены и имя правителя будет со­хранено.
   Совершенномудрый и безупречный постигает источники процветания и упадка, по­нимает начало успеха и поражения, он приобрел подлинное знание сущности управле­ния и волнений, знает меру прихода и ухода. Такие люди, даже в бедности, не будут занимать посты в гибнущем государстве. Даже будучи низки, они не будут есть рис в беспокойном государстве. Они скрывают свои имена и придерживаются Дао. Когда при­ходит время, они выдвигаются, достигая вершин того, что может достичь человек. Когда они встречаются с добродетелью, которая соответствует им, они добиваются невероят­ного успеха. Поэтому их Дао величественно, а их имена будут превозносить последую­щие поколения.
   Совершенномудрый правитель не находит радости в ведении войны. Он начинает ее, чтобы уничтожить порочных и наказать непокорных. Использовать справедливых, чтобы покарать несправедливого - это подобно использованию вод Янцзы и Хуанхэ, чтобы погасить факел, или подталкиванию человека, качающегося на краю пропасти. Их успех неизбежен! Поэтому, [когда необходимо действовать], тот, кто колеблется и пребывает в спокойствии, не наступая, наносит вред всем живущим существам. Оружие - это небла­гоприятное средство, Дао Неба презирает его. Однако, когда использование неизбежно, это соответствует Дао Неба. Люди в Дао подобны рыбе в воде. Если у них есть вода, они будут жить; если нет - они погибнут. Поэтому правитель должен быть всегда в страхе и не осмеливаться утратить Дао.
   Когда известные и могущественные фамилии берут в свои руки управление обязан­ностями чиновников, устрашающая сила государства ослабевает. Когда власть над жиз­нью и смертью в руках известных и могущественных фамилий, стратегическая мощь государства истощена. Если известные и могущественные семьи склоняют головы в знак покорности, государство сможет прожить долго. Когда власть над жизнью и смертью в руках правителя, государство сможет быть в безопасности.
   Когда у четырех разрядов населения ничего не припасено, в государстве не будет никаких запасов. Когда у четырех разрядов всего в достатке, государство будет в безопас­ности и счастье.
   Когда достойные министры приближены к управлению, испорченные будут вне его. Когда испорченные министры вовлечены, достойные министры погибнут. Когда внутри и вовне утеряно соответствие, бедствия и беспорядок будут продолжаться в течение поколений.
   Если главные министры сомневаются в правителе, мириад зол соберутся воедино. Если министры выкрадывают то уважение, которое должно быть выказано правителю, верхи и низы будут в смятении. Если правитель занимает пост министра, верхи и низы теряют порядок.
   Если кто-либо наносит вред достойным, бедствия распространятся на три поколения. Если кто-либо скрывает достойных, он сам понесет урон. Если кто-либо завидует достой­ным, его имя будет невысоко. Если кто-либо выдвигает достойных, счастье распростра­нится на его сыновей и внуков.
   Поэтому, правитель должен выдвигать достойных и тем делать знаменитым свое доб­рое имя.
   Если принесешь выгоду одному, а навредишь ста, люди покинут город. Если прине­сешь выгоду одному, а причинишь ущерб десяти тысячам, [население] государства захо­чет разбежаться. Если избавишься от одного и тем принесешь выгоду ста, люди будут стремиться к твоим благодеяниям. Если избавишься от одного и тем принесешь выгоду десяти тысячам, правление будет в порядке.
  

Вопросы танского Тай-цзуна

и ответы Ли Вэй-гуна

  
   "Разговор Танского Тай-цзуна с Ли Вэй-гуном" - это запись предполагаемых во­просов императора танского династии Тай-цзуна (599-649) и ответов его советника Ли Вэй-гуна, или Ли Цзина (571-649), ка­сающихся различных сторон военной стратегии и тактики. Кни­га получила хождение лишь в Х в. и состоит из трех частей. Ее отдельные главы посвящены традиционным правилам китай­ского военного искусства, например: "Обычные и необычные действия", "Пустое и наполненное", "Хозяин и гость", "Нападение и оборона" и т.д. С эпохи Сун "Разговор Тай-цзуна..." вошел в число "семи военных канонов" Китая.

КНИГА I

  
   Тай-цзун спросил: "Гаоли [Когуре] вторгалась в Синьло [Силла] [11] несколько раз. Я от­правил посланника с приказом [сопротивляться], но они не приняли наш указ. Я собира­юсь послать карательную экспедицию. Как мы должны поступать?"
   Ли Цзин сказал: "Согласно тому, что мы могли узнать о них, Гай Су-вэнь полагается на свои собственные знания в военных делах. Он говорит, что срединные государства не в силах послать карательную экспедицию и поэтому перечит вашему мандату. Я прошу армию в тридцать тысяч человек, чтобы схватить его".
   Тай-цзун сказал: "Ваших войск будет недостаточно, а путь - далекий. Какую страте­гию вы используете, чтобы приблизиться к ним?"
   Ли Цзин сказал: "Я использую прямые [чжэн] войска".
   Тай-цзун сказал: "Когда вы усмиряли туцзюэв [тюрков], вы использовали гибкие [ци] войска. Теперь вы говорите о прямых войсках. Почему?"
   Ли Цзин сказал: "Когда Чжугэ Лян захватывал Мэнху семь раз, это не был какой-то иной Путь. Он использовал прямые войска, и это все".
   *
   Тай-цзун сказал: "Когда Ма Лун при династии Цзинь[12] вел карательный поход против Лянчжоу, это также соответствовало "диаграмме восьми рядов" [13], и он построил узкие колесницы. Когда местность была широкая, он использовал лагерь из колесниц "оленьи рога" [14], а когда дорога была узкой, он строил деревянные домики и помещал их на колес­ницы, так, что они могли и сражаться, и наступать. Я убежден, что это были прямые войска, которые так ценили древние!"
   Ли Цзин сказал: "Когда я вел карательную экспедицию против тюрков, мы шли на запад несколько тысяч ли. Если бы это были не прямые войска, как бы мы могли зайти так далеко? Узкие колесницы и колесницы "оленьи рога" необходимы для армии. Они позво­ляют управлять расходованием сил, обеспечивают защиту переднего края и организуют отряды и "пятерки". Эти три используются поочередно. Именно этому Ма Лун столь тщательно учился у древних".
   *
   Тай-цзун сказал: "В битве, когда я разгромил Сун Лао-шэна, когда передние ряды столкнулись, наша справедливая армия немного отступила. Тогда я лично повел отбор­ную конницу со стороны южной равнины, отсекая врагов внезапной атакой. После того, как войска Лао-шэна были отрезаны сзади, мы жестоко сокрушили их, а в последующем захватили его самого. Были ли это прямые войска? Или гибкие войска?"
   Ли Цзин сказал: "Ваше величество являет собой прирожденного военного гения, не того, кто учится быть таким. Я исследовал искусство войны, практиковавшееся со вре­мен Желтого Императора до наших дней. Вначале будь прямым, а затем гибким; вначале будь гуманным и справедливым, а затем используй равновесие силы [цюань] и мастер­ство. Более того, в битве при Хои армия была собрана из справедливости, и поэтому она была прямой. Когда Цзянь-чэн" упал с коня и Правая армия немного отступила, это было гибким".
   Тай-цзун сказал: "Тогда наше незначительное отступление чуть не уничтожило наше великое дело, поэтому как вы можете называть это гибким?"
   Ли Цзин сказал: "В целом, когда войска продвигаются вперед, это относится к прямо­му, когда они [намеренно] отходят назад, это гибко. Более того, если бы Правая армия не отошла на какое-то расстояние назад, как бы вы добились того, чтобы Лао-шэн пошел вперед? "Искусство войны" гласит: "Изобрази выгоду, чтобы заманить их, создай панику [в их рядах] и захвати их". Лао-шэн не знал, как использовать свои войска. Он полагался на мужество и поспешно пошел в наступление. Он не предполагал, что его тыл будет отрезан либо захвачен Вашим величеством. Это называется "использованием гибких как прямых"".
   Тай-цзун сказал: "Что касается тактики Хо Цзюй-бина, случайно совпадающей с так­тикой Сунь-цзы и У-цзы, было ли это действительно так? Когда наша армия правого крыла отошла, [мой отец, император] Гао-цзу, побледнел. Но затем я яростно атаковал и, наоборот, это стало преимуществом для нас. Это само собой совпало с Сунь-цзы и У-цзы. Вы, безусловно, знаете их слова".
   *
   Тай-цзун сказал: "Когда бы армия ни отступала, можно ли назвать это гибкостью?" Ли Цзин сказал: "Это не так. Когда бы ни отступали воины, если крылья спутаны и в беспорядке, звуки больших и малых барабанов не отвечают друг другу, а приказы тонут в шуме и криках, это настоящее поражение, а не гибкая стратегия. Если крылья в порядке, барабаны отвечают друг другу, команды и приказы едины, тогда, даже если они отступа­ют и бегут, это - не поражение и может представлять собой гибкую стратегию. В "Ис­кусстве войны" сказано: "Не преследуй притворно отступающих". Также сказано: "Буду­чи способен, изобрази неспособность". Все это относится к гибким войскам".
   *
   Тай-цзун сказал: "В битве при Хои, когда Правая армия немного отступила, было ли это связано с Небом? Когда Лао-шэн был пойман, произошло ли это благодаря челове­ческим усилиям?"
   Ли Цзин сказал: "Если бы прямые войска не стали гибкими, а гибкие - прямыми, то как бы вы добились победы? Поэтому для того, кто умеет вести войну, прямое и гибкое зависят от человека, и это все! Он изменяет их силой духа, вот в чем причина того, что их приписывают Небу".
   Тай-цзун кивнул головой.
   *
   Тай-цзун сказал: "Прямые и гибкие различаются заранее, или это определяется во время битвы?"
   Ли Цзин сказал: "Согласно "Синь шу" [Новой книге] Цао Цао[15]: "Если превосходишь врага вдвое, раздели свои войска на две части, одна часть будет прямой, другая - необычной. Если превосходишь врага впятеро, тогда три части должны быть прямыми, а две - гибкими". Это устанавливает главное. Как сказал Сунь-цзы: "В войне стратегичес­кая сила не превосходит прямое и гибкое, но изменения прямоты и гибкости нельзя полностью исчерпать! Прямые и гибкие взаимно поглощают друг друга, подобно беско­нечному циклу. Кто может исчерпать их?" Это охватывает их. Поэтому как можно разделить их заранее?
   Если командиры и войска еще не обучены моим правилам, если помощники полко­водца еще не знакомы с моими приказами, тогда мы должны разбить [обучение] на две части. Обучаясь тактике боя, солдаты в каждом случае должны узнавать флаги и бараба­ны, поочередно разделяясь и соединяясь. Поэтому [Сунь-цзы] сказал: "Разделение и со­единение - это изменение".
   Вот каковы правила обучения военному делу. Когда подготовка и оценка [осуществле­ния] завершены и войска знакомы с моими правилами, только тогда ими можно двигать, как стадом овец, направляя туда, куда укажет полководец. Кто тогда проводит различие между прямыми и гибкими? То, что Сунь-цзы называет "придавать форму другим, но быть бесформенным самому" - это и есть вершина использования прямого и гибкого. Поэтому, разделяют заранее - ради обучения. Определять изменения во время сраже­ния, [перемены] неистощимы".
   Тай-цзун сказал: "Воистину мудро! Цао Цао, должно быть знал это. Но то, чему учит нас "Синь шу" - это всего лишь то, что он [сообщал] своим полководцам, а не основной метод прямых и гибких".
   *
   Тай-цзун сказал: "Цао Цао говорит: "Гибкие войска атакуют с боков". Что вы можете сказать об этом?"
   Ли Цзин сказал: "Я вспоминаю, что, комментируя Сунь-цзы, Цао Цао сказал: "Высту­пать первым, чтобы начать сражение - это прямота; выступать после - гибкость". Это отличается от рассуждений о боковых атаках. Я просто отношу столкновение большого количества войск к прямому, а тех, кого полководец лично посылает вперед - к гибкому. Где же ограничение первого или второго, или боковых атак?"
   *
   Тай-цзун сказал: "Если я заставлю врага считать мои прямые войска гибкими и застав­лю его считать мои гибкие прямыми, является ли это тем, что называется "показыванием формы другим": Является ли использование гибкости как прямоты, прямоты как гибкос­ти, неизмеримых изменений и превращений тем, что имеется в виду под "быть бесфор­менным"?"
   Ли Цзин дважды поклонился и сказал: "Ваше величество предстает совершенномудрым. Вы возвращаетесь назад, к древним, за пределы того, что я могу постигнуть".
   *
   Тай-цзун сказал: "Если "разделение и соединение являют собой изменения", где же находятся прямое и гибкое?"
   Ли Цзин сказал: "Для тех, кто умело ведет войну, нет таких, которые не были бы пря­мыми, нет таких, которые не были бы гибкими, поэтому они никогда не позволяют врагу измерить себя. Поэтому с прямыми они побеждают, с гибкими они тоже побеждают. Командиры трех армий знают только победу, никто не знает, как она достается. Не будучи способными полностью проникнуть в изменения, как можно добиться этого? Что каса­ется того, откуда исходят разделение и соединение, только Сунь-цзы был способен [по­стигнуть это]. Начиная с У Ци, никто не мог достичь этого".
   *
   Тай-цзун сказал: "Какова была стратегия У Ци?"
   Ли Цзин сказал: "Позвольте мне сказать в общем. Вэйский князь У-хоу спросил У Ци о [стратегии, которую нужно применить], когда две армии противостоят друг другу. У Ци сказал: "Прикажи части своих низких рангом и мужественных воинов идти вперед и атаковать. Когда передние ряды сойдутся, прикажи им бежать. Когда они побегут, не наказывай их, но наблюдай за тем, наступает ли противник, чтобы использовать [хит­рость]. Если у него сидят как один и встают как один, и не преследуют бегущие войска, значит у противника хорошие стратеги. Если все его войска преследуют бегущих, то продвигаясь вперед, то останавливаясь, будучи в беспорядке, значит, противник лишен таланта. Нападай на него без колебаний. "Я думаю, что стратегия У Ци подобна такой, это не то, что Сунь-цзы называл "прямым сражением"".
   Тай-цзун сказал: "Ваш дядя Хань Цинь-ху однажды сказал, что вы можете обсуждать с ним Сунь-цзы и У-цзы. Он также имел в виду прямоту и гибкость?"
   Ли Цзин сказал: "Как мог Цинь-ху знать о сущности прямого и гибкого? Он всего лишь рассматривал гибких как гибких, а прямых как прямых! Он никогда не знал о "взаим­ных превращениях прямого и гибкого друг в друга, о неистощимом цикле"".
   *
   Тай-цзун сказал: "Когда древние приближались к боевым порядкам врага и посылали вперед гибкие войска, чтобы атаковать там, где не ожидают, пользовались ли они также правилом "взаимных превращений"?"
   Ли Цзин сказал: "В древности сражения были вопросом покорения малой тактикой лишенных всякой тактики, покорения малой степенью превосходства лишенных всяких способностей. Как могут они заслуживать, чтобы об этом говорили как об искусстве войны? Примером может служить уничтожение Се Сюанем Фу Цзяня. Это произошло не [вследствие] превосходства Се Сюаня, а из-за бездарности Фу Цзяня[16]".
   Тай-цзун приказал присутствовавшим чиновникам разыскать биографию Се Сюаня в анналах и доложить. Заслушав доклад, он сказал: "То, как Фу Цзянь управлял этим делом, действительно нехорошо".
   Ли Цзин сказал: "Я замечаю, что в биографии Фу Цзяня записано, что "все в армии Цинь были сломлены и разбиты, и только войска Му-жун Чуя остались в целости. ФуЦзянь [правитель Цинь] во главе более чем тысячи всадников поспешил присоединиться к ним. Бао, сын Чуя, советовал Чую убить Фу Цзяня, но безрезультатно". Из этого очевид­но, что, когда армии Цинь были в панике, только войска Му-жун Чуя оставались в целос­ти, поэтому, по всей видимости, Фу Цзянь был предан Чуем. Быть преданным другими и при этом надеяться покорить врага, разве это не трудно? Поэтому я утверждаю, что у тех, кто подобен Фу Цзяню, отсутствует тактика".
   Тай-цзун сказал: "Сунь-цзы сказал, что "тот, чьи замыслы обширны, победит того, чьи замыслы скудны", поэтому мы знаем, что даже незначительное расчитыванье побеждает отсутствие расчета. Все дела таковы".
   *
   Тай-цзун сказал: ""Искусство войны" Желтого Императора[17] было передано преды­дущими поколениями как "Канон схватывания гибкого" и как "Канон схватывания непо­стижимых изменений". Что вы можете сказать об этом?"
   Ли Цзин сказал: "Произношение иероглифа "гибкий" такое же, как и "непостижимые изменения". Поэтому некоторые передавали [название] вторым способом, но значение то же. Если мы изучаем само сочинение, то увидим: "Четыре являются прямы­ми, четыре - изменчивыми. Остановившиеся войска - для "схватывания непостижимых изменений"". Здесь иероглиф "изменчивый" имеет значение "избыток". Поэтому произносится он в этом случае "цзи" [18]. Мое недостойное мнение, что нет ничего, что бы не было непостижимым, поэтому почему уделяют внимание "схватыванию", говоря об этом? Это должны быть "остальные", тогда это будет правильно.
   Прямые войска получают приказ от правителя, а гибким войскам приказывает сам полководец. Сунь-цзы сказал: "Если приказы постоянно осуществляются так, чтобы обу­чать людей, тогда люди будут подчиняться". Это о тех, которые получают от правителя. Далее, он говорит: "Об [использовании] войск нельзя говорить заранее" и "осуществляют приказы правителя, которые не выполняются". Это о тех, которые полководец отдает сам.
   Что касается полководцев: если они используют прямую тактику и никакой гибкой, это полководцы обороны. Если они используют гибкую тактику и никакой прямой, это полководцы нападения. Если они используют обе, это полководцы, способные сохранить государство. Поэтому "схватывание непостижимых изменений" и "схватывание измен­чивых" в основе своей не есть два правила. Изучающие [военную стратегию] глубоко понимают оба!"
   *
   Тай-цзун сказал: "В ["Каноне схватывания непостижимых изменений"] сказано: "Чис­ло соединений - девять, в середине - избыток, которым управляет Верховный Полково­дец. "Четыре стороны" и "восемь направлений"устанавливаются здесь. Среди [главного] соединения находятся соединения; среди отрядов находятся отряды. Они [могут] исполь­зовать переднее как заднее, а заднее - как переднее. Наступая, они не идут быстро; отступая, они не бегут. Есть четыре головы, восемь хвостов. Где бы не ударил враг, откли­кается голова. Если враг атакует середину, [примыкающие] две головы придут на по­мощь. Числа начинаются с пяти и заканчиваются восемью". Что все это значит?"
   Ли Цзин сказал: "Чжугэ Лян устанавливал камни вдоль и поперек, чтобы составить восемь рядов. Правило для квадратных формирований именно таково. Когда я обучал армию, мы неизменно начинали с такого построения. То, что поколения передали как "Канон схватывания непостижимых изменений", возможно, включает в себя грубый набросок".
   *
   Тай-цзун сказал: "Небо, Земля, ветер, облака, драконы, тигры, птицы и змеи - каково значение этих восьми построений?"
   Ли Цзин сказал: "Теми, кто передавал это, была допущена ошибка. Древние тщатель­но скрывали эти правила, поэтому они искусно выдумали восемь названий. Восемь построений изначально были одним, затем разделившимся на восемь. Например, "Небо" и "Земля" происходят от обозначения крыльев; "ветер" и "облака" происходят от назва­ния знамен. "Драконы", "тигры", "птицы" и "змеи" - происходят от разделения отрядов и "пятерок". Последующие поколения ошибочно передали их. Если бы они муд­ро составляли построения по образу животных, то с чего бы они остановились на восьми?"
   *
   Тай-цзун сказал: "Числа начинаются с пяти и заканчиваются восемью, поэтому, если они не были установлены как образы, они действительно являются древними построени­ями. Не могли бы вы объяснить их мне?"
   Ли Цзин сказал: "Я полагаю, что Желтый Император вел войну с помощью правил, которыми он вначале установил систему "деревни и колодца" [19]. Поэтому "колодец" был разделен четырьмя дорогами, и его занимали восемь семей. Он имел формы, подобную иероглифу "колодец", поэтому там было открыто девять площадей. Пять использовались для порядков, четыре были пустыми. Именно это обозначается, как "числа начинаются с пяти".
   Середина оставалась свободной и предназначалась для полководца, а по четырем сторонам связно располагались различные соединения, поэтому называется "оканчива­ющееся восемью".
   Что касается изменений и превращений для контроля над врагом: они перепутаны и в беспокойстве, они сражаются беспорядочно, но их правила не в беспорядке. Смутное и меняющееся, их построение смято, но их стратегическая мощь [ши] не рассеяна. Именно это называется "они разделяются и становятся восемью, соединяются и снова становятся одним"".
   *
   Тай-цзун сказал: "То, как Желтый Император вел войну, было действительно мудрым! Даже если в последующих поколениях будут люди, наделенные мудростью Неба и спо­собностью рассчитывать, подобно духам, никто не сможет превзойти его! После этого кто приблизится к нему?"
   Ли Цзин сказал: "Когда в первый раз процветала династия Чжоу, Тай-гун в основе повторил его правила. В столице государства Ци он начал с колодезной системы, [строи­тельства] трехсот колесниц и [обучения] трехсот "стражников Тигра", чтобы создать во­енную организацию. [Онитренировались в продвижении на] "шесть шагов, семь шагов", [проводили] "шесть атак, семь атак", чтобы обучить их тактике боя. Когда он расположил армию при Муе, [только] со ста командирами Тай-гун управлял армией и добился побед. С сорока пятью тысячами он покорил войска Чжоу-вана, насчитывавшие семьсот тысяч.
   При династии Чжоу "Сыма фа" основывалась на правилах Тай-гуна. Когда Тай-гун умер, люди царства Ци приобрели переданные потомкам стратегии. Когда князь Хуань-хоу стал гегемоном в Поднебесной, он опирался на Гуань Чжуна, который вновь изу­чал Тай-гуна. Их армия называлась "сдерживаемым и управляемым войском", и все удельные князья покорились".
   *
   Тай-цзун сказал: "Конфуцианцы говорят, что Гуань Чжун был всего лишь министром гегемона [а не подлинного правителя], поэтому они не знают, что его военные правила были основаны на указаниях правителя. Чжугэ Лян обладал талантом помощника прави­теля и сравнивал себя с Гуань Чжуном и Юэ И. Поэтому мы знаем, что Гуань Чжун был также твердой опорой правителя. Когда Чжоу пришла в упадок, правитель не мог исполь­зовать его, поэтому он взял государство Ци и собрал там армию".
   Ли Цзин поклонился дважды и сказал: "Ваше величество являет собой совершенномудрого! Раз вы так хорошо понимаете людей, даже если ваш старый министр умрет, ему не будет стыдно перед любым из достойных древности.
   Я хотел бы сказать о правилах организации государства Ци Гуань Чжуном. Он разде­лил Ци, чтобы составить три армии. Пять семей составляли основную единицу, а пять воинов - "пятерку". Десять семейных единиц составляли деревушки, а пятьдесят чело­век - отряд.
   Четыре деревушки составляли деревню, а двести человек составляли соединение. Де­сять деревень составляли город, поэтому две тысячи человек составляли полк. Пять горо­дов выставляли армию, поэтому десять тысяч составляли армию. Все это начиналось в "Сыма фа", где сказано, что одна армия состоит из пяти полков, а один полк состоит из пяти соединений. В действительности, все это - правила, завещанные Тай-гуном".
   Тай-цзун сказал: "Люди говорят, что "Сыма фа" составил Жан-цзюй. Правда это или нет?"
   Ли Цзин сказал: "Согласно "Биографии Жан-цзюя" в "Ши цзи", он успешно командовал армией в правление циского Цзин-гуна, разбив войска Янь и Цзинь. Цзин-гун даровал ему титул "полководца лошадьми" [сыма], и с этого времени его стали звать Сыма Жан-цзюй. Его сыновья и внуки получили фамилию Сыма. В правление циского Вэй-вана они искали и правила древних "полководцев лошадьми" [сыма], и рассказывали о том, что изучал Жан-цзюй. Наконец, появилась книга из десяти глав, называвшаяся"Сыма Жан-цзюй". Да­лее, то, то было передано от военных стратегов и сохраняется сегодня, делится на четыре категории: "равновесие сил и расчетов", "расположение и стратегическая мощь", "инь и ян" и "способы и мастерство". Все они берут начало в "Сыма фа"".
   *
   Тай-цзун сказал: "В правление Хань, Чжан Лян и Хань Синь привели в порядок [книги по] военному искусству. Всего было сто восемьдесят два мыслителя, но после того как они сопоставили и выправили их, чтобы отобрать важнейшие, они определили тридцать пять. Мы утратили то, что они передали. Что об этом?"
   Ли Цзин сказал: "То, что изучал Чжан Лян, были "Шесть секретных учений" и "Три стратегии" Тай-гуна. То, что изучал Хань Синь, были "Сыма Жан-цзюй" и "Сунь-цзы". Но основные принципы не выходят за пределы "трех ворот" и "четырех типов", и это все!"
   *
   Тай-цзун сказал: "Что такое "трое ворот"?"
   Ли Цзин сказал: "Я нахожу, что в восемьдесят одной главе "Расчетов Тай-гуна" то, что называется "секретной стратегией", нельзя исчерпать в словах; семьдесят одну главу "Речей Тай-гуна" нельзя исчерпать в войне; восемьдесят пять глав "Войны Тай-гуна" нельзя исчерпать в средствах. Таковы "трое ворот"".
   Тай-цзун сказал: "Что такое "четыре типа"?"
   Ли Цзин сказал: "О них рассуждал при Хань Жэн Хун. Что касается типов военных стратегий, "равновесие сил и расчетов" составляет один тип, "расположение и стратеги­ческая мощь" еще один, а "инь и ян" и "способы и искусство" - два оставшихся. Таковы "четыре типа".
   *
   Тай-цзун сказал: ""Сыма фа" начинаются с весенней и зимней церемониальных охот[20]. Почему?"
   Ли Цзин сказал: "Чтобы держаться сезонов, укреплять связь с духами и подчеркивать их сущность. Согласно "Чжоу ли" ["Ритуалы Чжоу"] они являлись самым важным госу­дарственным делом. Чэн-ван проводил весеннюю охоту на южном склоне горы Цишань. Кан-ван собирал всех во дворце Фэн. Му-ван собирал всех на горе Тушань. Это дела Сына Неба.
   Когда правление Чжоу пришло в упадок, циский Хуань-гун собирал армии [госу­дарств] в Чжаолине, а цзиньский Вэнь-гун вступил в союз [с князьями] в Цзяныу. Во всех этих случаях князья почтительно исполняли дела Сына Неба. В действительности они использовали "Закон девяти нападений"18, чтобы устрашить непочтительных. Под пред­логом охоты они съезжались во дворец, устраивали поездки и охоты с князьями, обучая их пользованию доспехами и оружием. В ["Сыма фа"] сказано, что, пока нет общей опасности, армию не следует собирать, но между сезонами они не должны забывать о военных приготовлениях. Поэтому, разве не мудро, что весенние и зимние охоты поме­щены в самом начале?"
   *
   Тай-цзун сказал: "В период "Весен и Осеней", в "Правилах удвоенного отряда чуского Чжуан-вана" было сказано, что "сто командиров должны действовать согласно симво­лам вещей, военное управление следует готовить без официальных приказов". Соответ­ствовало ли это правилам Чжоу?"
   Ли Цзин сказал: "Согласно "Цзо чжуань", "отряд [гуан] колесниц Чжуан-вана состоял из тридцати колесниц каждый. [Каждая колесница] в соединении имела отряд [цзу] пехо­ты и отряд [лян] с боков". "Когда армия наступала, [те], кто справа, развертывались в колонну". Они использовали колонну как защитное средство. Поэтому они оставались в бою рядом с колонной. Все это были правила Чжоу.
   [В случае с Чу] я называю сто человек "цзу", а пятьдесят человек называются "лян". Поэтому каждую колесницу сопровождает сто пятьдесят человек, намного больше, чем в военной организации Чжоу. При Чжоу каждую колесницу сопровождало семьдесят два пехотинца и три командира в доспехах. Двадцать пять человек, включая командира, со­ставляли один "лян", поэтому в трех отрядах [лян]Чжоу было всего семьдесят пять чело­век. Ци - государство гор и болот; колесниц было мало, людей много. Если бы их разде­лили на три отряда [дуй], то это было бы также, как при Чжоу".
   *
   Тай-цзун сказал: "В период "Весен и Осеней", когда Сюнь У напал на ди, он бросил колесницы, чтобы составить пешие ряды. Являлись ли они прямыми войсками? Или гиб­кими войсками?"
   Ли Цзин сказал: "Сюнь У использовал стратегию войны колесниц, и это все! Хотя он бросил колесницы, его стратегия именно такова. Одни силы действовали слева, другие справа, а третьи противостояли врагу в середине. Разделить войска на три части - это одна тактика. Тысяча ли колесниц или десять тысяч - будет то же самое. Я знаю, что в "Синь шу" Цао Цао сказано: "Колесницы нападения [сопровождают] семьдесят пять человек. Впереди, чтобы противостоять врагу, один отряд; слева и справа - два других отряда. У колесниц обороны есть дополнительный отряд. Он состоит из десяти человек, которые должны готовить еду; пять человек для ремонта и заботы о снаряжении; пять, чтобы заботиться о лошадях и пять, чтобы собирать дрова и добывать воду - всего двадцать пять человек. Для пары колесниц нападения и обороны - всего сто человек". Если собираешь армию в сто тысяч, задействуй по тысяче легких [атакующих] и тяжелых [оборонительных] колесниц. Это общий набросок старых правил Сюнь У.
   Далее, я знаю, что в период от Хань до Вэй, согласно правилам, пять колесниц состав­ляли отряд [дуй] с наблюдателем [командовавшим ими]. Десять колесниц составляли "ши". под управлением командира. Для тысячи колесниц было два человека - полководец и его помощник. Если колесниц было больше, то они следовали принципу. Если это срав­нить с сегодняшним, то наши разведывательные войска - это конница; войска нападения - конница и пехота, пополам; а наши войска сдерживания идут вперед используя сме­шанную тактику колесниц.
   Когда я шел на запад, чтобы усмирить и покорить тюрков, мы прошли несколько тысяч ли по предательской местности. Я ни разу не осмелился изменить этому правилу, ибо ограничениям и указаниям древних можно полностью доверять".
   *
   Тай-цзун почтил Линчжоу императорским визитом. После возвращения он вызвал Ли Цзина и предложил ему сесть. Он сказал: "Я приказал Дао-цзуну. Ашина Шээру и другим организовать поход, чтобы усмирить и покарать сюэ-яньто. Народы телэ обрати­лись с просьбой об установлении ханьского чиновничьего управления, и я согласился с их просьбами. Сюэ-яньто бежали на запад, но я боюсь, что они станут источником беспо­койства для нас, поэтому я отправил Ли Цзи, чтобы напасть на них. Сегодня все северные области живут в мире, но различные племена варваров и ханьцы перемешаны друг с другом.
   Какой прием мы можем использовать, чтобы расселить и сохранить тех, и других?"
   Ли Цзин сказал: "Ваше величество приказали создать линию из шестидесяти шести сторожевых постов от тюрков до хуэйхэ [уйгуров], чтобы они наблюдали за передним краем. Этот шаг уже представляет собой необходимые меры. Однако, мое недостойное мнение таково, что было бы удобно ханьские [оборонительные] войска обучать одним способам, а варваров - другим. Если их обучение и тренировка разделены, не позволяй­те им перемешиваться и обращаться друг с другом одинаково. Если мы столкнемся с нашествием другого племени, в нужный момент можно тайно приказать полководцам изменить знаки различия и поменяться формой и использовать гибкие методы, чтобы напасть на них.
   Тай-цзун сказал: "Для чего?"
   Ли Цзин сказал: "Этот способ называется "проявлением различных правил, чтобы создать обманчивое впечатление". Если приказать варварам предстать ханьцами, а хань­цев облачить в одежды варваров, [враг] не будет знать различий между ханьцами и варва­рами. Тогда никто не сможет проникнуть в наши расчеты нападения и обороны. Тот, кто умело ведет войну, первым делом прилагает усилия, чтобы быть неизмеримым, куда бы он не шел".
   Тай-цзун сказал: "Это полностью соответствует моим мыслям. Вы можете идти и тайно отдать приказ нашим полководцем на границе, что только различив ханьцев и вар­варов мы сможем проявить правила прямой и гибкой войны".
   Ли Цзин дважды поклонился и сказал: "Ваши мысли сродни мыслям совершенномудрого, они нисходят с Неба! Вы слышите об одном, а знаете о десяти. Как я могу полнос­тью выразить все это?"
   *
   Тай-цзун сказал: "Чжугэ Лян сказал: "Хорошо организованная армия, [даже] под ко­мандованием бездарного полководца, не может быть разбита. Армия, в которой отсут­ствует порядок, [даже] под командованием способного полководца, не может одержать победу". Я подозреваю, что его слова не выражают высших принципов".
   Ли Цзин сказал: "Чжугэ Лян сказал это, чтобы воодушевить войска. Я знаю, что Сунь-цзы сказал: "Если обучение и тренировка не просвещены, у командиров и войск нет постоянных обязанностей, а их расположение в боевой порядок гибкое, это называ­ется беспорядком. С древности о случаях, когда бы беспорядочная армия одержала победу, ничего не записано!" Что касается слов "обучение и руководство не просвеще­ны", он говорит об обучении и надзоре, лишенных правил древности. Говоря, что "у командиров и войск нет постоянных обязанностей", он имел в виду, что полководцы и их подчиненные, облеченные властью, не находятся долго на своих постах. Говоря о "беспорядочной армии, привлекающей победу", он имел в виду самоуничтожение и поражение, а не захват их противником. Поэтому Чжугэ Лян говорил, что если армия хорошо организована и обучена, даже с прямым командиром она не потерпит пораже­ния. Если войска сами по себе беспорядочны, то даже если полководец мудр, они бу­дут в опасности. Какие могут быть сомнения?"
   *
   Тай-цзун сказал: "Обучением и подготовкой армии действительно нельзя пренебрегать!"
   Ли Цзин сказал: "Когда подготовка соответствует правилу, командиры получают удо­вольствие, используя их. Когда обучение не соответствует правилу, тогда даже если надзирать за ними и бранить с утра до ночи, не будет пользы. Причиной, по которой я глубоко изучил древние правила и сопоставил их со всеми схемами, было желание понять, на­сколько возможно, что такое хорошо управляемая армия".
   Тай-цзун сказал: "Пожалуйста, отберите правила древних для управления боевыми порядками и составьте к ним всем схемы для меня".
   *
   Тай-цзун сказал: "Армии варваров, устремляясь в атаку, полагаются лишь на своих выносливых лошадей. Являются ли они гибкими войсками? Ханьские армии полагаются лишь на своих арбалетчиков, чтобы ослабить врага. Являются ли они прямыми войска­ми?"
   Ли Цзин сказал: "Согласно Сунь-цзы: "Те, кто умело ведет войну, ищут [победы]" в стратегической силе, а не в опоре на людей. Поэтому они могут отбирать людей на посты и использовать стратегическую силу". Под "отбиранием людей" подразумевается вступ­ление в битву согласно относительной силе варваров и ханьцев. Варвары сильны лошадь­ми. Лошади - выгода в быстрой схватке. Ханьские войска сильны арбалетами. Арбалеты - выгода в затяжном сражении. В этом каждый естественным образом пола­гается на свою стратегическую силу, но их нельзя различать как прямых и гибких.
   Ранее я говорил о том, как отряды варваров и ханьцев должны поменяться знаками различия и формой, о способе, когда прямота и гибкость взаимно взращивают друг друга. У лошадей также есть прямая тактика, арбалеты также находят гибкое применение. Каше здесь может быть постоянство?"
   Тай-цзун сказал: "Опишите этот способ еще раз поподробнее".
   Ли Цзин сказал: "Сперва проявите форму и заставьте врага следовать ей. В этом все искусство".
   [Тай-цзун: "Сейчас я понимаю это. Сунь-цзы сказал: "Для армии: смысл принятия формы - в приближении к бесформенному". И "согласно форме врага мы навязываем своим войскам способы, которые приводят к победе, но войска не в состоянии понять их. "Вот что это значит!"
   Ли Цзин дважды поклонился: "Поистине глубоко! Мудрые мысли вашего величества уже проникли в это больше, чем наполовину!"]
   *
   Тай-цзун сказал: "Недавно остатки ци-дань [киданей] и народов си покорились полно­стью. Я определил, что два вождя [племен] земель Сунмо и Жаолэ будут объединены под протекторатом Аньбэй. Я хочу назначить Сюэ Вань-це [губернатором]. Что выдумаете?"
   Ли Цзин сказал: "Вань-це не так подходит, как Ашина Шээр, Чжиши-Сыли или Циби Хэли. Все они варвары, которые хорошо разбираются в военных делах. Однажды я гово­рил с ними о горах, реках и дорогах в областях Сунмо и Жаолэ, равно как о покорных и буйных варварах в западных областях, где живут десятки народов. Им можно полностью доверять. Я обучал их правилам расположения, и во всех случаях они кивали головами и принимали мои наставления. Я надеюсь, что вы без сомнений облечете их ответственно­стью. [Люди], подобные Вань-це, полны мужества, но лишены дара рассчитывать, к тому же будет трудно нести ответственность одному.
   "Тай-цзун улыбнулся и сказал: "Всех этих варваров вы успешно использовали. Древ­ние говорили: "Использовать мань и ди, чтобы нападать на мань и ди - это стратегичес­кая сила Срединного государства". Вы добились этого".

КНИГА II

  
   Тай-цзун сказал: "Я смотрел все книги по военному искусству, но ни одна из них не превосходит Сунь-цзы. Из тринадцати глав Сунь-цзы ни одна не превосходит "пустого" и "полного". Если, ведя войну, признавать стратегическую силу пустого и полного, всегда будешь побеждать. Наши нынешние полководцы способны только говорить об избежа­нии полного и нападении на пустое. Когда они сближаются с врагом, не многие признают пустое и полное, возможно потому, что они не в состоянии заставить врага [прийти] к ним, но, наоборот, враг вынуждает их. Как это может быть? Пожалуйста, обсудите осно­вы этого с нашими полководцами".
   Ли Цзин сказал: "Прежде обучим их способам взаимопревращения прямых [чжэн] и гибких [ци] друг в друга и затем расскажем им о форме [син] пустого и полного будет возможно. Многие полководцы не знают, как обращать гибкое в прямое, а прямое - в гибкое, поэтому как они могут узнавать, когда пустое является полным, а полное - пустым?"
   *
   Тай-цзун сказал: "[Согласно Сунь-цзы]: "Замышляй против них, чтобы знать вероят­ность приобретения и утраты. Побуждай их, чтобы знать форму их движения и остановки. Определяй их положение, чтобы знать, какая местность надежная, а какая - смертельная. Испытывай их, чтобы знать, где у них избыток, а где - недостаток". Поэто­му гибкое и прямое - это зависит от меня, а полное и пустое зависит от врага, так ли это?"
   Ли Цзин сказал: "Гибкое и прямое - это средство привнести во врага пустое и пол­ное. Если враг полон, я должен использовать прямоту. Если враг пуст, я должен использо­вать гибкость. Если полководец не знает гибкого и прямого, то даже если он и знает, пуст враг или полон, как он сможет это осуществить? Я почтительно принимаю ваш мандат, но. [прежде] я обучу всех полководцев гибкому и прямому, а затем они смогут понять пустое и полное".
   Тай-цзун сказал: "Если мы используем гибкие как прямые и враг поймет, что они гибкие, тогда я буду атаковать его прямыми. Если мы используем прямые как гибкие, и враг поймет, что - это прямые, тогда я буду атаковать его гибкими. Я сделаю так, что стратегическая сила врага постоянно будет пустой, а моя стратегическая сила всегда будет полной. Если вы обучите полководцев этим правилам, будет легко сделать так, что­бы они поняли".
   Ли Цзин сказал: "Тысяча трактатов, десять тысяч глав не говорят больше, чем "вынуж­дать других, а не вынуждаться другими". Мне следует сделать так, чтобы это дошло до всех полководцев".
   Тай-цзун сказал: "Я назначил Яо-ши главным надзирателем, подчиненным гене­рал-губернатору - полководцу Аньси. Как должны мы управлять и использовать ханьцев и варварские народы в этой местности?"
   Ли Цзин сказал: "Когда Небо дало рождение людям, вначале различий между "варва­рами" и "ханьцами" не было. Но их земли огромные, дикие и пустынные, и они должны заниматься стрельбой из лука и охотой, чтобы жить. Поэтому они постоянно упражня­ются в битвах и войнах. Если мы великодушны к ним. проявляем доверие, усмиряем их и полностью снабжаем одеждой и едой, тогда все они будут людьми Хань. Если Ваше вели­чество поставило генерал-губернатором, я прошу собрать все ханьские пограничные войска и поселить их на внутренних землях. Это значительно уменьшит количество необ­ходимой им провизии, что военные стратеги называют "правилом управления силой". Но вы должны отобрать ханьских чиновников, которые хорошо знакомы с обычаями варваров, а также расставить защитные укрепления [по всей местности]. Этого будет достаточно, чтобы долго управлять областью. Если мы должны будем столкнуться с ка­кой-то опасностью, ханьские войска могут отправиться туда".
   *
   Тай-цзун сказал: "Что говорил Сунь-цзы об управлении силой?" Ли Цзин сказал: ""С близкими жди далекого; с отдохнувшими жди усталого; с сытыми жди голодного". Это охватывает основное. Тот, кто умело ведет войну, расширяет эти три до шести: "Выгодой заманивай идущего. В покое ожидай беспокойных. С тяжелыми ожи­дай легких. Со строго [дисциплинированными] ожидай невнимательных. С порядком ожи­дай беспорядочных. С обороной ожидай нападения". Если условия противоположны этим, сил будет недостаточно. Без искусства управления [расходованием сил], как можно руководить армией?"
   Тай-цзун сказал: "Люди, которые сегодня изучают Сунь-цзы, лишь повторяют по па­мяти пустые слова. Немногие охватывают и расширяют его смысл. Правила управления расходованием сил должны быть разъяснены всем полководцам".
   *
   Тай-цзун сказал: "Наши престарелые полководцы и войска исчерпали силы и почти все мертвы. Наши армии развернуты заново, поэтому у них нет опыта построения в боевые порядки против врага. Если мы хотим обучить их, что должно быть самым глав­ным?"
   Ли Цзин сказал: "Я бы обучал солдат, разделяя их деятельность на три этапа. [Люди] первым делом должны быть организованы в соответствии с "методом пяти". После того, как организация в "пятерки" завершена, обеспечьте [военную организацию] в армии и полки. Это первый этап.
   Правило военной организации в армии и полки в том, чтобы строить от одного до десяти, от десяти к ста. Это еще один этап.
   Передайте их под командование подчиненных полководцев. Подчиненные объединят все отряды полка. Соберите их и обучите с помощью схем построения. Это еще один этап.
   Верховный Полководец наблюдает за подготовкой на каждом из трех этапов, а затем совершает маневры, чтобы проверить и оценить их развертывание в боевой порядок и организацию в целом. Он разделяет их на гибкие и прямые, связывает войска клятвой и применяет наказания. Ваше величество может наблюдать за ними сверху, и все способы будут возможны".
   *
   Тай-цзун сказал: "Существует несколько ученых школ "правила пяти". Чья самая зна­чительная?"
   Ли Цзин сказал: "Согласно "Комментарию Цзо" на "Анналы Весен и Осеней": "Вна­чале отряд [колесниц], затем "пятерки" [с интервалами]". Далее, в "Сыма фа" сказано: "Пять человек составляет "пятерку"". В "Вэй Ляо-цзы" есть [глава под названием] "При­казы по связыванию "пятерок". В военной организации Хань существовала [деревянная дощечка] длиной в один фут для записей и знаков отличия ["пятерок"]. В последующие века записи и знаки отличия производились на бумаге, после чего утратили порядок.
   Я изучал и размышлял над их правилами. От "пятерки" они изменились до двадцати пяти. От двадцати пяти они меняются до семидесяти пяти, где семьдесят два пехотинца и три командира в доспехах. Когда они оставляли колесницы и использовали конницу, двад­цать пять [пехотинцев] были равны восьми всадникам. Такова была тогда организация "пяти солдат, подходящих пяти". Поэтому среди военных правил различных стратегов важно только "правило пяти". В самом маленьком порядке - пять "--еловек, в самом большом - двадцать пять. Если последний утроить, то будет семьдесят пять. Если взять их пять раз, получится триста семьдесят пять. Триста человек - это прямые войска, шесть­десят - гибкие. [Пятнадцать же - командиры в доспехах]. В этом случае их можно вновь разделить на две части, образовав две группы прямых войск по сто пятьдесят человек в каждой, а также две [гибких] по тридцать человек, каждая на одно крыло. Это то, что имеется в виду в "Сыма фа" под "пять человек составляют "пятерку", а десять "пятерок" составляют отряд", на что опираются и сегодня. В этом сущность".
   *
   Тай-цзун сказал: "Я обсудил военную стратегию с Ли Цзи. Он согласился с большей частью того, что вы говорите, но Ли Цзи недостаточно хорошо понимает происхождение этого. Откуда берет начало правило, которым вы установили "строй шести цветов"?"
   Ли Цзин сказал: "Я опирался на "восемь боевых порядков" Чжугэ Ляна. Большие порядки включают в себя малые; большие лагеря содержат в себе небольшие. Все концы соединены, все изгибы и разрывы взаимосвязаны. Система древних была подобна этой, поэтому в соответствии с ней я составил схему. Так, внешняя сторона должна быть квад­ратной, а внутреннее расположение должно быть окружным. Тогда они становятся "ше­стью цветами", как это правильно называют".
   Тай-цзун сказал: "Что вы имеете в виду под "внешняя сторона - квадратная, а внут­ренняя - окружная?"
   Ли Цзин сказал: "Квадрат рождается из прямого, круг рождается из кривого. Квадрат позволяет идти прямо, круг позволяет непрерывно поворачивать. Поэтому число шаговустановлено Землей, а разграничение круга соответствует Небу. Когда шаги установле­ны, а круг завершен, тогда изменения армии не будут беспорядочными. "Восемь поряд­ков" могут превратиться в "шесть цветов". Это старинное правило Чжугэ Ляна".
   *
   Тай-цзун сказал: "Рисуя квадрат, можно оценить шаги; устанавливая круг, можно оценить оружие. Исходя из шагов, можно обучить искусству "ног"; с помощью оружия можно обучить искусству "рук". Это хорошо для тренировки рук и ног и определенно кажется прямым".
   Ли Цзин сказал: "У Ци говорит: "Даже на смертельной местности их нельзя разделить; даже при отступлении они не бросятся в рассыпную". Таков правило шагов. Обучение солдат подобно размещению шахматных фигур на доске. Если нет линий, разделяющих поля, как можно ходить шахматными фигурами? Сунь-цзы говорил: "Местность рождает измерение; измерение рождает оценку [сил]. Оценка [сил] рождает подсчет [числа лю­дей]. Подсчет [числа людей] рождает взвешивание [силы]. Взвешивание [силы] рождает победу. Поэтому, победоносная армия подобна тонне в сравнении с унцией, а разгром­ленная армия - как унция против тонны!" Все это начинается с измерения квадрата и круга".
   *
   Тай-цзун сказал: "Слова Сунь-цзы поистине глубоки! Если не определять местность как близкую или далекую, а форму земли как широкую или узкую, как можно сдерживать ограничения?"
   Ли Цзин сказал: "Обычный полководец редко знает, что такое ограничения. "Стратеги­ческая сила тех, кто преуспел в военном искусстве, четко заострена, их стратегии точны. Их стратегическая сила подобна натянутому до предела арбалету, их ограничения подоб­ны нажатию на спусковой крючок". Я упражнялся в этих правилах. Так, стоящие отряды пехоты находятся в десяти шагах друг от друга, отряды поддержки [колесниц] - в двадца­ти шагах от основных сил [пехоты]. Между каждыми отрядами находится один боевой отряд. При продвижении вперед пятьдесят шагов являются одной мерой. С первыми зву­ками горна все отряды расходятся и занимают свои позиции, не удаляясь друг от друга больше, чем на десять шагов. С четвертым сигналом они ставят свои копья и садятся. Затем бьет барабан на три удара и три крика, и [каждый раз] они продвигаются вперед от тридцати до пятидесяти шагов, чтобы следить за изменениями врага. Конница выходит вперед из глубины, также наступая каждый раз на пятьдесят шагов. Передний край - это прямое, задний - гибкое. Наблюдай за врагом, затем снова бей в барабан, передний край [становится] гибким, а задний - прямым. Вновь замани врага вперед, определи его тре­щины и атакуй его пустоты. Боевой порядок "шести цветов" в целом таков".
   *
   Тай-цзун сказал: "В "Синь шу" Цао Цао сказано: "Когда располагаешь свои ряды против врага, первым делом установи знамена, поставив войска в боевой порядок соглас­но знаменам. Когда одна часть войск подвергнется нападению, все те, которые не высту­пили, чтобы прийти на помощь, будут обезглавлены". Что это за тактика?"
   Ли Цзин сказал: "Приблизиться к врагу и затем установить знамена - это гибко. Этот правило применим только при обучении солдат военной тактике. Древние, преуспевшие в военном искусстве, учили прямоте, они не учили гибкому. Они управляли войсками как стадом овец. Войска наступали вместе с ними, отступали вместе с ними, но они не знали, куда идут. Цао Цао был надменным и любил побеждать. Все полководцы того времени следовали "Синь шу", не осмеливаясь нападать на ее недостатки. Более того, если устанавливаешь знамена, когда собираешься вступить в сражение, разве это не по­здно?
   Я тайно наблюдал за музыкой и танцем "Разрушение боевых порядков", созданным вами. Впереди они выставили четыре знамени, сзади развернули восемь флагов. Левое и правое крылья двигались по кругу, маршируя и бегая по звукам гонга и барабана, каждое в соответствии со своими ограничениями. Это - "схема восьми рядов", система четы­рех голов и восьми хвостов. Люди видят лишь блеск музыки и танца; как они могут знать, что военные действия подобны этому?"
   Тай-цзун сказал: "В древности, когда ханьский император Гао-цзу усмирил Подне­бесную, он написал песню, в которой было сказано: "Где я могу найти сильных воинов, чтобы охранять четыре части света?" Возможно, военную стратегию можно передать в мыслях, но нельзя преподнести в словах. Я создал "Разрушение боевых порядков", но только вы понимаете их форму и сущность. Поймут ли последующие поколения, что я не праздно составил их?"
   *
   Тай-цзун сказал: "Устанавливают ли пять флагов различных цветов пять направлений для прямых [войск] ? Служат ли знамена и флажки для проникновения в ряды врага гибких [войск]? Разделение и превращение - это изменения; как определить соответствующее количество отрядов?"
   Ли Цзин сказал: "Я изучил и использую правила древних. В целом, когда три отряда сходятся, их флаги склоняются друг к другу, но не пересекаются. Когда пять отрядов соединились, флаги двух из них пересекаются. Когда десять отрядов соединились, флаги пяти из них пересекаются. Когда раздается звук горна, пять пересекающихся флагов раз­деляются, и единый отряд рассыпается, образуя десять. Когда два пересекающихся флага разделяются, единый отряд вновь рассыпается, образуя пять. Когда два флага, склоняю­щихся друг к другу, но не пересекающихся, разделяются, единый отряд вновь распадается натри.
   Когда солдаты разделены, соединить их - это гибкость; когда соединены, разделить их - это прямота. Отдавай приказы трижды, объясняй их пять раз. Прикажи им рассыпать­ся три раза, перестроиться три раза. Затем прикажи им занять прямое построение, после чего их можно обучать "четырем головам и восьми хвостам". Это то, что соответствует правилу [обучения] отрядов".
   Тай-цзун похвалил его рассуждения.
   *
   Тай-цзун сказал: "У Цао Цао была сражающаяся конница, атакующая конница и блуж­дающая конница. Какие части нашей нынешней конницы и армии можно сравнить с ними?"
   Ли Цзин сказал: "Согласно "Синь шу": "Сражающаяся конница встает впереди, атаку­ющая конница занимает середину, блуждающая конница находится сзади". Если так, то каждая из них была установлена в соответствии со своим названием и назначением, поэтому они были разделены на три типа. Вообще, восемь всадников были равны по силе двадцати четырем пехотинцам, сопровождающим колесницы. Двадцать четыре всадника были равны по силе семидесяти двум пехотинцам, сопровождающим колесницы. Таков был древний порадок.
   Пехотинцев, сопровождающих колесницы, чаще всего обучали прямым методам; всад­ников обучали гибким. Согласно Цао Цао,. конница впереди, сзади и в середине делилась на три взаимодополняющие части, но он ничего не говорит о двух крыльях, поэтому он обсуждал лишь один вопрос тактики. Последующие поколения не поняли цели трех взаи­модополняющих сил, поэтому [они полагали], что сражающаяся конница должна нахо­диться перед атакующей конницей; как же тогда использовать блуждающую конницу? Я хорошо знаком с этой тактикой. Если развернуть боевые порядки наоборот, тогда блужда­ющая конница займет передний край, сражающаяся конница займет задний, а атакующая конница откликнется на изменения, чтобы в нужный момент отделиться. Таковы были правила Цао Цао".
   Тай-цзун рассмеялся и сказал: "Сколько же людей провел Цао Цао!"
   *
   Тай-цзун сказал: "Колесница, пехота и конница - у всех трех один правило. Зависит ли их использование от человека?"
   Ли Цзин сказал: "Согласно боевому порядку "юй-ли", о котором сказано в "Анналах Весен и Осеней": "В начале отряды [колесниц], затем "пятерки" [с интервалами]". В этом случае у них были колесницы и пехота, но не было конницы. В словах о сопротивлении левого и правого [крыльев] сказано лишь о сопротивлении и обороне, и все! Они не использовали никакой гибкой стратегии, чтобы добиться победы.
   Когда цзиньский Сюнь У напал на [варварские племена] ди, он оставил колесницы и заставил [их воинов] занять пеший порядок. В этом случае многочисленная конница яви­лась бы преимуществом. Он всего лишь уделил внимание использованию гибких войск, и просто не был озабочен сопротивлением и обороной.
   Я взвесил их правила. В целом, один всадник равняется по силе трем пехотинцам; колесницы и пехотинцы соответствуют также. Когда они перемешаны, ими [управляют] одним методом; их использование зависит от людей. Как враг может знать, где мои колес­ницы действительно пойдут вперед? От куда на самом деле появится моя конница? Где пехота последует [в атаку]? "Сокрытое в величайших глубинах земли, нисходящее с вели­чайших высот Неба, его знание подобно духам!" Эти слова относятся только к Вашему Величеству. Как я могу обладать таким знанием?"
   *
   Тай-цзун сказал: "В книге Тай-гуна сказано: "На месте в шестьсот или шестьдесят квадратных шагов установи знамена для обозначения созвездии зодиака". Что это за так­тика?"
   Ли Цзин сказал: "Отметь квадрат с периметром в тысячу двести шагов. Каждая часть [в нем] займет площадь со стороной в сто шагов. Через каждые пять продольных шагов поставь человека; через каждые четыре поперечных шага поставь человека. Две тысячи пятьсот человек будут распределены по пяти занятым площадям, а четыре [останутся] пустыми[21]. Это то, что называется "боевым порядком, включающим порядок". Когда У-ван напал на Чжоу-вана, каждый "страж тигра" командовал тремя тысячами людей. Вкаждом порядке было шесть тысяч воинов, а все войско было численностью тридцать тысяч. Таков был правило Тай-гуна для очерчивания местности".
   *
   Тай-цзун сказал: "Как вы очертите местность для своего "порядка шести цветов"?" Ли Цзин сказал: "Большие маневры таковы. На месте со стороной квадрата в тысячу двести шагов развернуты шесть боевых порядков, каждый занимает площадь [со сторо­ной] в четьфеста шагов. Все они разделены на две колонны, восточную и западную, в середине остается открытое место длиной в тысячу двести шагов для тренировки. Однаж­ды я обучал тридцать тысяч человек, в каждом соединении было пять тысяч. Одно нахо­дилось в лагере; пять [практиковались] в квадратном, круглом, изогнутом, прямом и угловом построениях. Каждое прошло через все пять изменений, всего двадцать пять, прежде, чем мы остановились".
   *
   Тай-цзун сказал: "Что такое боевые порядки "пяти стадий"?"
   Ли Цзин сказал: "Изначально они получили название от цветов сторон света, но на деле происходят от формы местности - квадратной, круглой, прямой, изогнутой и угловой. Если армия не упражняется постоянно в этих пяти в мирное время, как она может приблизиться к врагу? "Хитрость - это Дао войны", поэтому прибегли к тому, чтобы назвать их "пять стадий". Они описали их в соответствии с идеями школы "натурфилософов" о формах взаимного порождения и поглощения. Но в действительно­сти форма армии подобна воде, которая течет в соответствии с местностью. Это главное".
   *
   Тай-цзун сказал: "Ли Цзи говорил о мужской и женской, квадратной и круглой тактике засады. Существовало это в древности или нет?"
   Ли Цзин сказал: ""Мужское" и "женское" правила берут начало в народной традиции. В жизни они относятся к инь и ян, и это все. Согласно книге Фань Ли: "Если ты - последний, используй тактику инь, если первый - используй тактик)' ян. Когда исчерпал средства ян у врага, увеличь свою инь до предела и захвати его".В этом, согласно страте­гам, непостижимая таинственность инь и ян.
   Фань Ли также говорил: "Установи правое как женское, сделай левое мужским. На восходе солнца и в сумерках действуй в соответствии с Дао Неба". Так, левое и правое, восход и сумерки различаются в соответствии со временем. Они основаны на изменени­ях гибкого и прямого. Левое и правое - это инь и ян в человеке, рассвет и сумерки - это инь и ян Неба. Гибкое и прямое - это взаимное изменение инь и ян в Небе и в человеке. Если кто-нибудь хотел бы схватить их и не изменять, тогда инь и ян пришли бы в упадок. Как можно сохранить всего лишь одну форму мужского и женского? Поэтому, когда появляешься перед врагом, показывай гибких, не [показывай] прямых. Когда идешь в наступление, используй прямых, чтобы атаковать врага, а не наши гибкие [войска]. Это имеется в виду под "прямые и гибкие переходят друг в друга".
   "Армия в засаде" не означает всего лишь силы, находящиеся в засаде в горах, долинах, траве, среди деревьев, ибо спрятать их - это средство [создать] засаду. Наши прямые должны быть подобны горе, наши гибкие подобны грому. Даже если враг стоит прямо против наших передних рядов, никто не в состоянии узнать, где наши прямые, а где гибкие войска. В этом случае какой я обладаю формой?"
   *
   Тай-цзун сказал: "Боевые порядки "четырех животных" также имеют ноты - "шан", "юй", "вэй" и "цзяо", которые символизируют их. Для чего это?"
   ЛиЦзин сказал: "Это - Дао хитрости".
   Тай-цзун сказал: "Можно ли без них обойтись?"
   Ли Цзин сказал: "Сохраняя их, будешь способен обойтись без них. Если обходишься без них и не используешь их, обманчивость будет еще больше".
   Тай-цзун сказал: "Что вы имеете в виду?"
   Ли Цзин сказал: "Они скрывали названия четырех боевых порядков, [присоединяя] к названиям четырех животных предназначения Неба, Земли, ветра и облаков, а также до­бавляя ноты и связывая циклы "шан" и металла, "юй" и воды, "вэй" и огня, "цзяо" и дерева. Это была мудрость древних военных стратегов. Если сохранишь их, обманчивость не будет увеличиваться дальше. Если отбросишь их, как можно будет использовать жад­ных и глупых?"
   Тай-цзун сказал: "Вам следует сохранить это в тайне и не позволять этому выйти наружу".
   *
   Тай-цзун сказал: "Суровые наказания и законы приводят к тому, то люди боятся меня и не боятся врага. Я очень смущен этим. В древности император Хань Гуан У-ди проти­востоял армии Ван Мэна численностью в миллион человек только со своими силами, но он не пользовался наказаниями и законами, чтобы приблизить [людей]. Как же произош­ло, что он победил?"
   Ли Цзин сказал: "Победа или поражение армии - это вопрос случая и мириада осо­бенностей, они неразрешимы каким-либо одним обстоятельством. Когда Чэнь Шэн и Гуан У нанесли поражение циньской армии, могли ли у них быть более суровые наказа­ния и законы, чем у Цинь? Восхождение императора Гуан У-ди, возможно, соответство­вало ненависти народа к Ван Мэну. К тому же, Ван Сюнь и Ван И не понимали военной стратегии и просто хвалились численностью своих армий. Таким путем они погубили себя[22].
   Согласно Сунь-цзы: "Если установить наказания для не расположив их к себе, они не будут покорны. Если не устанавливать наказания когда войска расположены, их нельзя использовать". Это означает, что, как правило, полководец первым делом должен привя­зать чувства солдат и только затем использовать суровые наказания. Если их чувства не пробуждены, немногие будут успешно сражаться только из-за применения суровых зако­нов".
   *
   Тай-цзун сказал: "В "Шан шу" сказано: "Когда устрашающая сила превосходит лю­бовь, в делах будет успех. Когда любовь превосходит устрашающую силу, удачи не будет". Что это значит?"
   Ли Цзин сказал: "Любовь должна быть первой, а устрашающая сила второй, это не может быть иначе. Если в начале использовать устрашающую силу, а любовь лишь затем в дополнение к ней, это не принесет пользы осуществлению дел. В "Шан шу" предельно точно обсуждается конец, но это не тот способ, который следует применить для расчетов в начале. Поэтому правило Сунь-цзы не может быть устранен для десяти тысяч поколений".
   *
   Тай-цзун сказал: "Когда вы усмирили Сяо Сяня, наши полководцы хотели присвоить богатства вероломных чиновников, чтобы вознаградить своих командиров и солдат. Вы не согласились, потому что ханьский Гао-цзу не казнил Куай Туна. Все области Цзян и Хань покорились вам. Я вспомнил, что древние говорили: "Гражданский может привле­кать и привязывать к себе людей, военный может наводить страх на врага". Разве это не относится к вам?"
   Ли Цзин сказал: "Когда ханьский император Гуан У-ди усмирял "краснобровых" [23], он совершил инспекционную поездку в лагерь восставших. Бунтовщики сказали: "Сяо-ван [император Гуан У-ди] простирает благость своего чистого сердца на других". Это , возможно, было потому, что правитель прежде оценил их мотивы и чувства как лишен­ные корысти. Разве он не обладал даром предвидения?
   Когда я усмирял тюрков, возглавляя войска, состоящие из ханьцев и варваров, даже когда мы прошли больше тысячи ли, я не убил ни одного Ян Ганя и не обезглавил ни одного Чжун Цзя.23 Это также явилось [случаем] распространения моего сочувствия и сохранения добра для всех, и это все! То, что Ваше величество слышали, это чрезмерно, это выставило меня, как не имеющего себе равных. Если это вопрос соединения граждан­ского и военного, как я могу осмелиться обладать [такими способностями]?"
   *
   Тай-цзун сказал: "Ранее, когда Тан Цзянь был отправлен посланником к тюркам, вы воспользовались [случаем], чтобы напасть на них и уничтожить. Люди говорили, что вы использовали Тан Цзяня как "невозвратимого шпиона". До сих пор у меня есть сомнения относительно этого. Что вы скажете?"
   Ли Цзин дважды поклонился и сказал: "Тан Цзянь и я в равной степени служили Вашему величеству. Я предполагал, что предложений Тан Цзяня будет недостаточно [чтобы убедить их] покориться с миром. Поэтому, я воспользовался возможностью идти с армией и напасть на них. Ради устранения большой опасности, я оставил заботы о справедливости. Хотя люди считали Тан Цзяня невозвратимым шпионом, это не было моей целью.
   Согласно Сунь-цзы, использование шпионов - это плохое средство. Однажды я под­готовил обсуждение [этого вопроса] и в конце сказал: "Вода может нести лодку, но она также может опрокинуть ее, Некоторые используют шпионов, чтобы добиться успеха; другие, полагаясь на шпионов, оказываются свергнутыми или разгромленными".
   Если один заплетает волосы и служит правителю, принимает должное выражение лица при дворе, верен и чист, надежен и полностью искренен - даже если другой успеш­но шпионит, как его можно использовать [чтобы посеять разлад]? Тан Цзянь - это вто­рое дело. Какие сомнения испытывает Ваше величество?"
   Тай-цзун сказал: "Действительно, "без гуманности и справедливости нельзя исполь­зовать шпионов". Как может обычный человек сделать это? Если Чжоу-гун24, обладав­ший величайшей справедливостью, уничтожил своих родственников, то что же говорить об одном посланнике? Ясно, что сомневаться не в чем".
   *
   Тай-цзун сказал: "Армия любит быть "хозяином" и не любит быть "гостем". Она любит быстроту, а не затягивание. Почему?"
   Ли Цзин сказал: "Армию используют тогда, когда нет другого выхода, поэтому какой же толк в том, чтобы быть "гостем" или долго сражаться? Сунь-цзы говорит: "Когда при­пасы возят далеко, простой народ разоряется". Это - истощение "гостя". Он также ска­зал: "Люди не должны призываться дважды, припасы не должны возиться трижды". Это [происходит] из опыта пагубности затягивания. Когда я сравниваю и взвешиваю стратеги­ческую мощь хозяина и гостя, появляется тактика превращения гостя в хозяина, превра­щения хозяина в гостя".
   Тай-цзун сказал: "Что вы имеете в виду?"
   Ли Цзин сказал: "Грабя и захватывая припасы у врага, превращаешься из гостя в хозяина. "Если можешь сделать так, чтобы сытые стали голодными, а отдохнувшие уста­лыми", это превратит хозяина в гостя. Поэтому армии не предписано быть хозяином или гостем, медленной или быстрой, она лишь внимает движению, неизменно обретая огра­ничения, и тем самым принимая форму".
   Тай-цзун сказал: "Были ли подобные случаи у древних?"
   Ли Цзин сказал: "В древности, Юэ напало на У двумя армиями, одна слева, другая справа. Когда зазвучали горны и барабаны и ударили наступление, У разделило свои войска, чтобы противостоять им. Тогда средняя армия Юэ скрытно перешла через реку. Не ударяя в барабаны, она внезапно напала и разгромила армию У. Вот случай превраще­ния гостя в хозяина.
   Когда Ши Лэ сражался с Цзо Чжанем, армия Чжаня пришла издалека. Ши Лэ отправил Кун Чана с передними войсками вперед, чтобы наблюдать за войсками Чжаня. Кун Чан отошел, а Чжань стал наступать, преследуя его. Тогда Ши Лэ ввел в сражение спрятанные по обеим сторонам в засаде войска. Армия Чжаня потерпела жестокое поражение. Это пример превращения уставших в отдохнувших. У древних было много таких случаев".
   *
   Тай-цзун сказал: "Были ли железные "ежи" и рогатины созданы Тай-гуном?"
   Ли Цзин сказал: "Да. Но они использовались для сопротивления врагу и только! Ар­мия ценит подчинение людей и не желает противостоять им. В "Шести секретных учени­ях" Тай-гун обсуждает оснащение для обороны и отражения врага, а не используемое в наступлении".

КНИГА III

  
   Тай-цзун сказал: "Тай-гун утверждал: "Когда пехота вступает в сражение с колесница­ми и конницей, она должна воспользоваться выгодами холмов, могильных курганов, оврагов и ущелий". К тому же Сунь-цзы сказал: "Местность, подобная изломам Неба, холмы, погребальные курганы и старые укрепления не должны быть заняты армией". Что об этом?
   Ли Цзин сказал: "Успешное ведение войны зависит от единства сердец. Единство сер­дец основано на запрещении знамений и устранении сомнений. Если у полководца будет что-нибудь, в чем он сомневается или чего он боится, его чувства будут поколеблены. Когда чувства поколеблены, враг воспользуется трещинами, чтобы напасть. Поэтому, охраняя лагерь или занимая местность, это делают человеческие дела, и все! Такая мест­ность, как обрывистые склоны, глубокие ущелья, овраги, проходы с высокими стенами, "природные темницы" и заросшие земли не подходят для человеческих дел. Поэтому военные стратеги избегают вести туда войска, чтобы не дать врагу получить выгоду над нами. Холмы, погребальные курганы и старые укрепления - это не отрезанная мест­ность, и не опасные места. Если мы получили их, это будет выгодой, поэтому как же может быть прямым развернуться и оставить их? То, о чем говорил Тай-гун, это самая сущность военных дел".
   Тай-цзун сказал: "Я думал, что среди орудий силы нет более устрашающего, чем армия. Если собирать армию выгодно для человеческих дел, как можно - ради того, чтобы избежать дурных предзнаменований - сомневаться? Если в будущем любой из полководцев не предпримет нужных действий из-за инь и ян или роковых знаков, вам следует приструнить и обучить его".
   Ли Цзин дважды поклонился в знак согласия, сказав: "Я вспоминаю, что "Вэй Ляо-цзы" гласит: "Желтый Император удерживал их добродетелью, но наказывал [злых]. Это относится к [самим] наказаниям и добродетели, а не к выбору и использованию благоприятных сезонов и дней". Поэтому, с помощью "Дао хитрости" нужно заставить [войска] следовать им, но нельзя позволять знать об этом. Последующие полководцы увязли в таинственных способах и поэтому часто терпели поражения. Нельзя не предос­теречь их. Мудрые наставления Вашего величества следует распространить среди всех полководцев".
   Тай-цзун сказал: "Когда армия разделяется и соединяется вновь, в каждом случае важ­но, чтобы действия были прямыми. Согласно записям о делах древности, кто преуспел в этом?"
   Ли Цзин сказал: "Фу Цзянь командовал армией в миллион человек и был разбит у реки Фэй. Вот к чему приводит то, что армия может соединиться, но не способна разделяться. Когда У Хань усмирял Гунсунь Шу[24], он отправил войска со своим помощником Лю Шаном, которые расположились лагерем в двадцати ли. Гунсунь Шу пошел вперед и напал на У Ханя, когда Лю Шан выступил, чтобы соединиться с У Ханем в наступлении, то Гунсунь Шу потерпел жестокое поражение. Такого результата можно достичь, если ар­мия разделяется и может соединиться вновь. Тай-гун сказал: "[Войско], которое желает разделиться, но не может - это армия, пойманная в ловушку; войско, которое желает соединиться вновь, но не может - это одинокая армия".
   Тай-цзун сказал: "Да. Когда Фу Цзянь впервые приобрел Ван Мэна, он знал, как вести войну и в последующем занял срединную равнину. Когда Ван Мэн умер. Фу Цзянь потер­пел сокрушительное поражение[25], было ли это поражением "армии, попавшей в ловуш­ку"? Когда император Гуан У-ди назначил У Ханя, армия управлялась не издалека, и Хань смогла усмирить землю Шу. Разве это не означает, что армия не попала в положение, называемое "одиноким войском"? Исторические записи о приобретениях и потерях дос­таточны, чтобы служить зеркалом для десяти тысяч поколений".
   Тай-цзун сказал: "Я полагаю, что тысяча глав и десять тысяч фраз [военных учении] не превосходят одного положения: "используй разные правила, чтобы заставить совершать ошибки" [26].
   После долгого молчания Ли Цзин сказал: "Правда. Это так, как вы мудро сказали. Обычно, на войне, если враг не ошибется, как может наша армия победить его? Это можно сравнить с шахматами, когда два противника равные по силам. Как только один допустит ошибку, никто не сможет спасти его. Поэтому, и в древности, и теперь, победа и поражение проистекали из единственной ошибки, что же говорить о том, когда ошибок множество?"
   *
   Тай-цзун сказал: "Являются ли на самом деле нападение и оборона одним? Сунь-цзы говорил: "Когда кто-либо умело нападает, враг не знает, где обороняться. Когда кто-либо умело обороняется, враг не знает, где нападать". Он не говорил о том, когда враг наступает, на меня и я тоже наступаю на врага. Если мы занимаем оборону, и враг в обороне, если и в нападении и в защите наши силы равны, какую тактику следует выбрать?"
   Ли Цзин сказал: "Таких случаев взаимного нападения или взаимной обороны в пред­шествующие века было множество. Все они говорили: "Обороняются, когда сил недоста­точно. Нападают, когда сил в избытке". Так, они называли недостаток слабостью, а избы­ток - силой. Очевидно, они не понимали правил нападения и обороны. Я вспоминаю, что Сунь-цзы говорил: "Тот, кто не может победить, обороняется; тот, кто может побе­дить, нападает". Это означает, что, если врага нельзя покорить, я должен временно занять оборону. Когда мы дождемся, что врага можно покорить, тогда мы нападем на него. Это не заключение о слабости и силе. Последующие не поняли его смысла, поэтому, когда они должны атаковать, они защищаются, а когда должны защищаться, они атакуют. У этих двух свое время и свои правила".
   *
   Тай-цзун сказал: "Я вижу, что понятия избытка и недостатка привели потомков к непониманию силы и слабости. Возможно, они не знали, что сущность оборонительной стратегии в том, чтобы показать врагу недостаточность. Сущность наступательной стра­теги в том, чтобы показать врагу избыток. Если покажешь врагу недостаток, он пойдет вперед и будет атаковать. В этом случае "враг не знает, где атаковать". Если покажешь врагу избыток, он займет оборону. В этом случае "враг не знает, где обороняться". Напа­дение и оборона - это одно, но враг и я делим его на два. Если я преуспею в нем, враг будет разгромлен. Если враг добьется успеха, мои цели не будут достигнуты. Приобрете­ние или потеря, успех или неудача - наши цели и цели врага различны, но нападение и оборона - это одно! Если понимаешь, что они - одно, тогда в ста сражениях одержишь сто побед. Поэтому сказано: "Если знаешь себя и знаешь врага, в ста сражениях не ока­жешься в опасности". Это означает понимание такого единства, не так ли?"
   Ли Цзин дважды поклонился и сказал: "Поистине великолепны правила совершенно-мудрого. Нападение - это стратегия обороны, оборона - это стратегия нападения. И то. и другое направлены к победе, и все! Если при нападении не понимаешь обороны, а при обороне не понимаешь нападения, а вместо этого не только разделяешь их на два различ­ных дела, но и облекаешь ответственностью за них разных командиров, тогда, даже если уста повторяют слова Сунь-цзы и У-цзы, в сердце нет мыслей о непостижимости равен­ства нападения и обороны. Как тогда можно знать то, что есть на самом деле?"
   *
   Тай-цзун сказал: "В "Сыма фа" говорится, что "даже если государство обширно, те. кто любит войну, неизбежно погибнут", и что "даже если спокойствие царит в Поднебес­ной, те, кто забывают о войне, неизбежно окажутся в опасности". Есть ли это также один из путей нападения и обороны?"
   Ли Цзин сказал: "Если у кого-либо есть государство и семья, как можно не обсуждать нападение и оборону? При нападении не останавливаются лишь на взятии городов и атаке боевых порядков. Необходимо обладать искусством нападения на умы. Оборона не заканчивается с построением стен и созданием прочных рядов. Необходимо сохранить дух и быть готовым к врагу. Говоря шире, это означает Дао правления. Суживая, это означает правила полководца. Нападать на умы - это то, что называется "знать их". Сохранение ци [духа] - это то, что подразумевается под "знанием себя".
   Тай-цзун сказал: "Справедливо! Когда я собирался в битву, я оценивал ум противника и сравнивал его со своим, чтобы определить, кто подготовился. Только тогда я мог знать его. Чтобы оценить ци противника, я сравнивал ее с нашей, определяя, кто лучше управ­ляется. Только тогда я мог знать себя. Поэтому "знать их и знать себя" - это величайшая сущность военных стратегов. Нынешним полководцам, даже если они не знают врага, следует знать себя, ибо как они могут тогда потерять преимущество?"
   Ли Цзин сказал: "То, что Сунь-цзы имел в виду под "прежде сделать себя непобеди­мым" - это "знать себя". "Ожидать, пока врага можно будет победить" - это "знать их". К тому же, он говорил, что "быть непобедимым зависит от себя, побеждать - зависит от врага". Я не осмеливался ни на миг пренебрегать этим предостережением".
   Тай-цзун сказал: "Сунь-цзы говорил о стратегиях, с помощью которых можно уничто­жить ци трех армий: "Утром их ци пылает: днем их ци увядает; в сумерках их ци истоща­ется. Тот, кто умело ведет войну, избегает пылающей ци и наносит удар, когда ци вялая или истощена". Как это?"
   Ли Цзин сказал: "Кто бы ни обладал жизнью и природным характером, если он умира­ет, не тратясь на мысли, когда барабаны призывают идти в бой, это ци побуждает его быть таким. Поэтому правила веления войны первым делом требуют изучать своих команди­ров и войска, побуждать их ци к победе, и лишь затем атаковать врага. Среди четырех жизненных точек У Ци жизненная точка ци - самая главная. Нет другого Дао. Если можешь распалить своих людей, никто не сможет противостоять их пылу. То, что [Сунь-цзы] подразумевал под пылающей утром ци, не ограничено лишь этими часами. Он использовал начало и конец дня для сравнения. Вообще, если барабан ударил трижды, а ци врага не пришла в упадок и не исчезла, как можно заставить ее стать вялой или истощиться? Возможно, те, кто изучают текст, просто произносят пустые слова и введены в заблуждение врагом. Если просветить их о принципах устранения ци, им можно будет доверить армию".
   *
   Тай-цзун сказал: "Однажды вы сказали, что полководец Ли Цзи весьма одарен в воен­ной стратегии, но можно ли его использовать без ограничений или нет? Если мне более не предстоит руководить им и направлять его, я [боюсь], его нельзя будет использовать. В будущем, как должен престолонаследник направлять его?"
   Ли Цзин сказал: "Если бы я составлял план от имени Вашего величества, не было бы ничего лучше, чем сместить Ли Цзи и сделать так, чтобы наследник престола использовал его. Тогда он, конечно, будет исполнен благодарности и захочет отблагодарить его. В принципе, какой от этого вред?"
   Тай-цзун сказал: "Прекрасно! У меня нет сомнений по этому поводу".
   *
   Тай-цзун сказал: "Если я прикажу Ли Ши-цзи и Чжан-сунь У-цзи взять бразды правле­ния вдвоем, что вы думаете об этом?"
   Ли Цзин сказал: "[Ли] Цзи предан и справедлив. Я могу ручаться, что он будет выпол­нять свои обязанности. [Чжан-сунь] У-цзи следовал вашим приказаниям и внес большой вклад. Поскольку он родственник. Ваше величество облекло его правами министра. Но хотя внешне он почтителен к другим чиновникам, на самом деле он завидует достойным. Поэтому Юйчжи Цзин-дэ[27] указал ему в лицо на его недостатки и удалился от дел. Хоу Цзюнь-цзи[28] ненавидел его за то, что он забыл старых [друзей] и что? Восстал и обратился против вас. Все это произошло из-за У-цзи. Вы спросили меня, я не смел уклониться от обсуждения этого".
   Тай-цзун сказал: "Не распространяйтесь об этом. Я подумаю, как это исправить".
   Тай-цзун сказал: "Ханьский император Гао-цзу мог командовать своими полковод­цами, однако позднее Хань Синь и Пэн Юэ были казнены, я Сяо Хэ был посажен в тюрь­му[29]. Какие для этого были основания?"
   Ли Цзин сказал: "Я полагаю, что ни Лю Бан, ни Сян Юй не были правителями, способ­ными командовать полководцами. Когда Цинь распалась, Чжан Лян вначале хотел ото­мстить за свое государство Хань, а Чэнь Пин и Хань Синь оба возмущались, когда Сян Юй не захотел взять их на службу. Поэтому они воспользовались стратегической мощью Хань. Сяо Хэ, Цао Цань, Фань Куай и Гуань Ин - все спасали бегством свою жизнь. Ханьский Гао-цзу завоевал Поднебесную, опираясь на них. Если бы он позволил потом­кам шести государств воцариться вновь, все бы выбрали свои прежние царства. Тогда, даже если бы он мог командовать полководцами, кого могла бы использовать Хань? Я говорил, что Хань получила Поднебесную благодаря тому, что Чжан Лян позаимствовал палочки для еды [у Гао-цзу], и благодаря управлению Сяо Хэ водными перевозками. Глядя так, то, что Хань Синя и Пэн Юэ казнили и то, что Фань Цзэн не был использован [Сян Юем] - одно и то же. Поэтому я называю Лю Бана и Сян Юя правителями, неспо­собными командовать полководцами".
   *
   Тай-цзун сказал: "Император Поздней Хань Гуан У-ди, восстановивший династию, смог сохранить своих заслуженных полководцев, не поручая им государственные дела. Является ли это прямым, когда командуешь полководцами?"
   Ли Цзин сказал: "Хотя император Гуан У-ди и воспользовался славой Ранней Хань и поначалу легко добился успеха, однако стратегическая мощь Ван Мэна была не меньше Сян Юя, а [полководцы] Коу Сюнь и Дэн Юй не превосходили Сяо Хэ и Цао Цаня. Он один смог явить свое чистое сердце, использовать талантливых чиновников и полностью со­хранить добродетельных и преданных ему, поэтому он намного достойнее Гао-цзу. По­этому, если бы мы обсуждали способность командовать полководцами, я бы сказал, что император Гуан У-ди достиг этого".
   *
   Тай-цзун сказал: "В древности, когда отправляли армию и назначали полководца, [пра­витель] совершал ритуал приготовления, соблюдая пост в течение трех дней. Затем он вручал полководцу топор "юэ" со словами: "От этого и до Неба наверху - все управля­ется полководцем армии". Далее, он давал ему топор "фу" со словами: "От этого и до Земли внизу - все управляется полководцем армией". Затем он толкал ступицу колеса [колесницы полководца] и говорил: "Наступление и отступление должны быть своевре­менными. Находясь в походе, вся армия подчиняется только приказам полководца, а не правителя". Я замечаю, что в течение долгого времени этим ритуалом пренебрегали. Сегодня я хотел бы вместе с вами установить церемонию назначения и отправки полко­водца. Что вы скажете?"
   Ли Цзин сказал: "Осмелюсь сказать, что совершенномудрые установили эту церемо­нию, а также пост в храме предков, чтобы позаимствовать у духов устрашающую силу и воодушевление. Вручение топоров "фу" и "юэ", а также толкание ступицы колеса были средствами облечения властью. Сегодня, когда бы ваше величество ни собиралось вить армию, вы, безусловно, размышляете и обсуждаете это с высшими чиновниками, объявляете об этом в храме, и затем отправляете войска. Это есть приглашение духов. Когда бы вы не назначили полководца, вы всегда приказывали ему управлять делами, как это потребуют обстоятельства. Это есть облечение его большой властью. Где отличие от соблюдения поста и толкания ступицы колеса? Это находится в полной гармонии с древ­ней церемонией, их смысл одинаков. Нет необходимости советоваться, чтобы решить [нечто новое]".
   Правитель сказал: Прекрасно!", и затем приказал находившимся рядом чиновникам записать эти два метода, как образец для последующих веков.
   *
   Тай-цзун сказал: "Можно ли отбросить [гадательную] практику инь и ян?"
   Ли Цзин сказал: "Нельзя. Война - это Дао хитрости, поэтому если мы верим в гада­тельную практику инь и ян, мы можем влиять на жадных и глупых. Ее нельзя отбросить".
   Тай-цзун сказал: "Однажды вы сказали, что выбор благоприятных сезонов и дней - не для просвещенных полководцев. Невежественные полководцы придерживаются их, поэтому лучше их отбросить".
   Ли Цзин сказал: "Чжоу-ван погиб в день, обозначенный как чжай-цзы; У-ван достиг процветания в тот же день. Согласно благоприятным сезонам и дням, чжай-цзы - это первый день. Шан была в беспорядке, а Чжоу хорошо управлялась. Процветание и упадок различны в данном случае. К тому же сунский император У-ди собрал свои войска в "день, когда идут к гибели". Все командиры в армии считали это непозволительным, но император сказал: "Я пойду вперед, и он погибнет". Действительно, он покорил их. Ссы­лаясь на эти случаи, ясно, что выбор можно отбросить.
   Однако, когда Тянь Тань был окружен Янь, Тань приказал одному человеку предстать в образе духа. Он поклонился и обратился к нему, и дух сказал, что Янь можно уничто­жить. Затем Тань использовал пылающих животных, чтобы наступать, и атаковал Янь, нанеся им сокрушительное поражение. В этом Дао хитрости военных мыслителей. Вы­бор благоприятных сезонов и дней сходен с этим".
   *
   Тай-цзун сказал: "Тянь Тань вверил свою судьбу таинственному и уничтожил Янь, а Тай-гун сжег тысячелистник и панцири черепахи и, тем не менее, выступил, чтобы унич­тожить Чжоу-вана. Как же так, что эти два поступка противоречат друг другу?"
   Ли Цзин сказал: "Непостижимые побуждения были одним и тем же. Один действовал противно [правилам] и захватил [врага], другой - в соответствии с ними и осуществил [свои расчеты].
   В древности, когда Тай-гун помогал У-вану, они достигли Муе, где попали под дождь с грозой. Флаги и барабаны были сломаны или уничтожены. Сань И-шэн хотел гадать о благоприятном отклике, прежде, чем выступить. Это тот случай, когда из-за сомнений и страха в армии, он полагал, что они должны положиться на гадание, чтобы спросить духов. [Но] Тай-гун был убежден, что сгнившая трава и иссохшие кости не стоят того, чтобы их спрашивать. К тощ же. в случае, когда подданный нападает на своего правителя, разве будет еще одна такая возможность? Я полагаю, что Сань И-шэн выказал свои по­буждения в начале, но Тай-гун приобрел их впоследствии. Даже если один противоречил, а другой следовал [практике гадания], причины этого были одинаковыми. Когда ранее я говорил, что эту практику нельзя отбросить, это большей частью для того, чтобы сохра­нить жизненную точку ни до того, как дела начнут проявлять себя. Будут ли они успешны­ми, это лишь вопрос человеческих усилий, и все!"
   *
   Тай-цзун сказал: "Ныне есть лишь три настоящих полководца - Ли Цзи, Ли Дао-цзун и Сюэ Вань-це. Кроме родственника Ли Дао-цзуна, кто может взять на себя огромную ответственность?"
   Ли Цзин сказал: "Ваше величество однажды сказали, что, ведя войну. Ли Цзи и Ли Дао-цзун не одержат больших побед, но и не потерпят сокрушительных поражений, в то время как Вань-це если не одержит большой победы, неизбежно потерпит серьезное поражение. В своем невежестве я размышлял над вашими мудрыми словами. Армия, которая не ищет больших побед, но и не терпит серьезных поражений, послушна и дис­циплинирована. Армия, которая может одержать великую победу или потерпеть ужаса­ющее поражение, полагается на удачу, чтобы добиться успеха. Поэтому Сунь У говорил: "Тот, кто преуспел в военном деле, ставит себя в такое положение, где он не может быть разгромленным, не упуская в то же время [любой возможности] уничтожить врага". Этим сказано, что ограничение и дисциплина зависят от нас".
   *
   Тай-цзун сказал: "Когда сближаются две армии, если мы не хотим вступать в сраже­ние, как этого достичь?"
   Ли Цзин сказал: "В древности цзиньская армия напала на Цинь, вступила в сражение, а затем отступила. В "Сыма фа" сказано: "Не преследуй бегущего врага слишком далеко и не приближайся к отступающей армии". Я называю отступающих "находящимися в узде". Если наша армия послушна и дисциплинирована, а ряды и "пятерки" армии врага также хорошо управляются, как может [любая сторона] легко вступать в битву? Поэтому, когда [обе] идут вперед, сталкиваются, а затем отходят, не будучи пресле­дуемыми, каждая сторона охраняет себя от потерь и поражения. Сунь-цзы говорил: "Не нападай на слаженные боевые порядки, не преграждай путь сомкнутым крыльям". Когда у обеих сторон равная стратегическая мощь, если кто-либо беспечно выдвинется, он может дать врагу возможность воспользоваться преимуществом и потерпит сокру­шительное поражение. [Стратегические] принципы определяют это. Поэтому армии стал­киваются с положениями, когда они не должны сражаться, и когда они обязаны сражать­ся. Не вступать в битву - это зависит от нас, необходимость сражаться - зависит от врага".
   *
   Тай-цзун сказал: "Что вы имеете в виду говоря: "Не вступать в битву - это зависит от нас"?"
   Ли Цзин сказал: "Сунь У говорил: "Если не хочешь вступать в битву, нарисуй на земле линию и защищай ее. Они не смогут заставить нас вступить в сражение, ибо мы разруша­ем их передвижения". Если у врага есть [способные] люди, промежуток между столкно­вением и отступлением все равно нельзя рассчитать. Поэтому я говорил, что не вступать в битву зависит от нас. Что касается зависимости вступить в битву от врага. Сунь У говорил: "Тот, кто умело двигает врагом, располагает построения, на которые враг дол­жен отозваться. Он дает ему то, что он может схватить. Выгодой он двигает им, со своими главными силами он ждет его". Если у врага нет талантливых командиров, они обязатель­но пойдут вперед и будут сражаться. Тогда я воспользуюсь выгодой своего положения и уничтожу их. Поэтому я сказал, что вступление в битву зависит от врага".
   Тай-цзун сказал: "Поистине глубоко! Послушная и дисциплинированная армия - когда она выполняет соответствующие стратегии - процветает, но если у нее их нет, она погибнет. Пожалуйста, соберите и запишите сочинения тех, кто в течение веков преуспел в ограничениях и дисциплине, снабдите их схемами и представьте мне. Я отберу самые существенные, чтобы передать их потомкам".
   [Ли Цзин сказал: "Ранее я уже представил две схемы положений Желтого Императора и Тай-гуна вместе со стратегиями для гибких и прямых "Сыма фа" и Чжугэ Ляна. Они очень подробны. Многие знаменитые полководцы использовали одну или две из них и добивались успеха. Но придворные историки редко понимали в военных делах, поэтому они не могли правильно записать суть их достижений. Могу ли я осмелиться не принять приказ Вашего величества? Я составлю для вас свод и описание".]
   *
   Тай-цзун сказал: "Что самое важное в военной стратегии?"
   Ли Цзин сказал: "Однажды я разделил ее на три уровня, чтобы облегчить изучающим ее постижение. Первый называется "Дао", второй - "Небо и Земля", и третий - "Прави­ла командования". Что касается "Дао", это самое существенное и непостижимое, то, что "И цзин" называет "всепроницающим и всезнающим, [позволяющим быть] духовным и воинственным, не убивая". То, что обсуждается на уровне "Неба", это инь и ян, то, что обсуждается на уровне "Земли", это узкое и легкое. Тот, кто умело ведет войну, может с помощью инь устранять ян, с помощью узкого нападать на легкое. Это то, что Мэн-цзы называл "сезонами Неба и выгодами Земли". "Правила командования" обсуждают, как использовать людей и делать довлеющим оружие. "Три стратегии" подразумевают это, утверждая, что имеющий нужных командиров будет процветать, а "Гуань-цзы" - гово­ря, что оружие должно быть прочным и острым".
   *
   Тай-цзун сказал: "Да. Я говорил, что армия, которая без сражения может заставить людей подчиниться - самая лучшая; та, которая одерживает сто побед в ста сражениях - заурядная; та, что пользуется для обороны глубокими рвами и высокими укреплениями - самая худшая. Если мы возьмем это за основу сравнения, то все три полностью пред­ставлены в сочинениях Сунь-цзы".
   Ли Цзин сказал: "Мы также можем сравнить стратегов, если внимательно рассмот­рим их сочинения и восстановим их дела. Например, Чжан Лян, Фань Ли и Сунь У остави­ли мир и удалились в гордое затворничество. Никто не знает куда они ушли. Если они не проникли в Дао, как они могли так поступить? Юэ И[30], Гуань Чжун и Чжугэ Лян всегда побеждали в сражении и были непоколебимы в обороне. Если бы они не изучили и не поняли сезонов Неба и выгод Земли, как бы они добились успеха? Далее идет сохранение Ван Мэном Цинь и защита Се Анем Цзинь. Если бы они не использовали [выдающихся] полководцев и отобранных способных людей, не укрепляли бы и не объединяли оборонительные порядки, как бы они справились с этим? Поэтому, военная стратегия должна изучаться от низшей к средней, от средней к высшей, чтобы постепенно проникать в глубину учения. Если не поступать так, будет лишь опора на пустые слова. Только запо­минать и напоминать их недостаточно для успеха".
   *
   Тай-цзун сказал: "Даосы избегают трех поколений [семьи], служащих полководцами. [Военные учения] нельзя передавать неосторожно, но и нельзя не передавать. Пожалуй­ста, уделите тщательное внимание этому обстоятельству".
   Ли Цзин дважды поклонился и вышел, и передал все свои книги по военному искусст­ву Ли Цзи.
  
  
  
  

Примечания

  
   1.Текст трактата "У-цзы" в переводе акад. Н.И. Конрада помещен в настоящем издании по источнику: Конрад Н.И. У-цзы. Трактат о военном искусстве. - М.-Л., 1958.
   2.Ци - имя У-цзы.
   3.Цит. по кн.: У-цзин. Семь военных канонов Древнего Китая. Пер. с англ. Котенко Р.В. - СП б., 1998. - С.199-247.
   4.Многие комментаторы отмечают, что в данном случае указано название утерянной книги.
   5.Скорее, река Цин, ибо она протекает через Муе, где произошло решающее сражение.
   6.Чжан -- мера длины, равная 3.3 метра.
   7.Четыре категории -- чиновники, крестьяне, ремесленники и торговцы.
   8.Комментаторами предлагается различное объяснение этих четырех, например, главная армия, авангард и разделение войск (последнее явно искусственно}. Другие полагают, что это могут быть четыре типа построения или же просто крайние позиции. Каждое подразделение армии мажет быть использовано, как "необычное".
   9. Комендант армии -- командир среднего звена, в подчинении у которого было около 800 человек.
   10.Цит. по кн.: У-цзин. Семь военных канонов Древнего Китая. Пер. с англ. Костенко Р.В. - СП б., 1998. - С. 256-269.
   11.На корейском полуострове было три враждовавших между собой царства: Когуре - на севере, Силла - на юго-востоке и Пэкче - на юго-западе. Начиная с периода ханьской династии, китайцы пытались установить сюзеренитет над Кореей. Танская династия оказывала поддержку Силла в борьбе с альянсом Когуре и Пэкче. Когда , наконец тяжелая армия разгромила Когуре в 668 г., Силла стало гегемоном на всем полуострове и начало сопротивляться Тан.
   12.Известный военачальник периода Западная Цинъ, живший в IV веке.
   13.Знаменитая диаграмма, созданная Чжугэ Ляпом для развертывания смешанных войск.
   14.На таких колесницах укрепляли колющее оружие.
   15.Цао Цао - полководец царства Вэй в период Троецарствия. Книга "Синь шу" не сохрани­лась. Он также является автором первого известного комментария к "Сунь-цзы".
   16.В битве у реки Фэй Фу Цзянь, живший в начале периода "Северных и южных династий", был разгромлен, хотя возглавляв миллионную армию.
   17.Загадочный текст из 360 иероглифов, связанный с Желтым Императором, а также приписываемый его министру Фэн Хоу. Однако, создан он был явно после "Сунь цзы", ибо содержит цитаты из этого сочинения.
   18.Игра слов, основанная на том, что иероглиф "ци" - "гибкий", имеет другое, менее распространенное чтение - "цзи" и означает "остаток, излишек".
   19.Легендарная система организации сельского труда, присущая (или приписываемая) древ­ности.
   20."Сыма фа" начинается с упоминания весенней и осенней церемониальных охот.
   21.Если квадрат разделить на девять частей, то войска займут углы и середину. Таково было построение У-вана, где каждый "отряд" был численностью в пять тысяч человек.
   22.Император Гуан У-ди уничтожил Ван Мэна и восстановил династию Хань. Последующая эпоха называлась периодом Восточной, или Поздней Хань.
   23."Краснобровые" участвовали в борьбе против Ван Мана (правил в 8-23 гг. н. э.). Чтобы отличаться от других в сражении, они окрашивали брови в красный цвет.
   24.При Ван Мэне Гунсунъ Шу был губернатором и полководцем. В смутное время перед вос­становлением династии Хань он провозгласил себя императором. Отправляя У Ханя в поход против Гунсунъ Шу, император Гуан У-ди предупредил его, чтобы он избегал прямого столкновения.
   25.Перед смертью Ван Мэн предостерег Фу Цзяня от похода против Цзинь. Тот не послушал его совета и был разбит у реки Фэй.
   26.Положение Сунь-цзы.
   27.Юйчжи Цзин-дэ - блестящий полководец и государственный деятель начала Тан.
   28.Хоу Цзюнь-цзи - высокопоставленный сановник и полководец, участвовавший в походах вместе с Ли Цзином. Был обвинен в дворцовых интригах и казнен.
   29.Хань Синь, Пэн Юэ и Сяо Хэ - сподвижники Лю Бона (впоследствии первого императора Хань Гао-цзу) в борьбе с Цинь.
   30.Юэ И - полководец царства Янь, командовал объединенными силами против Ци. Впослед­ствии был смещен благодаря мудрому использованию шпионов Тянь Танем.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  

  
  
  
Оценка: 4.60*5  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023