ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Щедрость Или Скупость?

ИСТОРИЧЕСКАЯ АНАЛИТИКА

"ПРОКУРСТОВО ЛОЖЕ" РУССКОЙ ЭЛИТЫ (избранное из исторической "Священной книги русского офицера")

0x01 graphic

Первый чин. Сын дьячка, произведенный в коллежские регистраторы. 1860г.. Художник Василий Григорьевич Перов (1834-1882)

Анатолий Каменев

ЩЕДРОСТЬ ИЛИ СКУПОСТЬ?

"Излишек по отношению к раздаче ценностей называется расточительностью, а недостаток - скупостью".

Аристотель. Этика

... Салтыков не был в Петербурге уже почти восемь лет, и "вступление" в него поистине оказывалось "новым" вступлением -- в какую-то неведомую эпоху жизни, какую-то неведомую страну. ... Свое тридцатилетие -- 15 января 1856 года -- Салтыков встретил в Петербурге...

Через три дня, 18 января, Салтыков был уже принят министром внутренних дел С. С. Ланским, которому и заявил, что ехать в провинцию, хотя бы и с повышением, не желает, и просил "причислить" его к министерству. 12 февраля, после одобрения царем, такое "причисление" состоялось. В министерстве Салтыков стал служить под непосредственным началом Николая Милютина, тогда директора хозяйственного департамента.

Тут же ему было дано и поручение, по его позднейшим собственным словам, "составить исторический обзор того, что было пожертвовано после войны 1812 года на помощь пострадавшему населению, как велики были бедствия населения и что сделано было в пользу пострадавшим". Параллельно Салтыков "сделал обзор того, как велики были нужды в населении, пострадавшем после войны 1853--1855 годов, что было пожертвовано на помощь пострадавшим, -- эта работа вела к определению того, что должно было сделать для пострадавших во время войны 1853-- 1855 годов". ...

Беспокоили и нелады, возникшие в "нравном" салтыковском семействе, где имущественные, накопительские интересы, заботы о карьере всегда стояли на первом плане. ... "Я сегодня как-то особенно грустна и больна ужасно, и из головы Михайла не выходит, -- пишет Ольга Михайловна (мать) Дмитрию 25 марта. -- Судьба его так мне темна, такой загадочной кажется. Как решиться жениться на девушке вовсе неимущей, надеясь только на силу своей матери, которая также весьма ненадежна, ну, видно, богу угодно такой послать мне крест. Поступок его довольно против меня дурен"... (она даже "боится", чтобы он ей своим "дурным поступком" "могилу не вырыл"). ... Ни Ольга Михайловна, ни Дмитрий Евграфович не пожелали прибыть в Москву на свадьбу Михаила... Ольга Михайловна, а вероятно, в еще большей степени Дмитрий Евграфович, напротив, лишь подбрасывали дров в разгоравшийся костер теперь уже до конца дней тяжелой и непримиримой вражды... "И что же узрели, -- продолжает Ольга Михайловна, -- возвратившегося волка, алчущего разорвать узы родства, попрать нашу любовь, изгнать из матернего сердца детей и водвориться самому. О, какая казнь, каков гнев божий может постигнуть его. Господи, обрати его в раба своего и сердце его умягчи, да не очерствеет оно от зла". ... Мать не простила. Через год все с той же враждебностью она писала Дмитрию Евграфовичу: "Да что делать ныне матери в отставке, только дай, а более и знать не хотим. Коллежский советник... с голой барыней своей. Вот ворона-то залетела в барские хоромы, ну да работай, пиши статьи, добывай деньги ради барыни"...

Салтыков начал с описания той среды, которая была ему лучше всего знакома -- среды провинциального чиновничества. ...Эти рассказы скоро и появятся, и Салтыков уже не будет скрываться под личиной некоего "подьячего", а воспользуется другой "маской" -- либерального отставного надворного советника Николая Ивановича Щедрина. Откуда взялся этот псевдоним, впоследствии как бы заместивший в сознании всей читающей России подлинное имя своего создателя -- Михаила Евграфовича Салтыкова? ...Может быть, здесь содержится намек на "либерализм" "отставного надворного советника", его особую позицию -- отрицателя и "обличителя" российской бюрократической системы: ведь французское слово liberal означает и "свободомыслящий" и "щедрый"...

Салтыков появился в Петербурге в те дни, когда казалось, что со смертью Николая "прошлые времена" действительно становились прошлым, что наступала новая эпоха -- "эпоха возрождения", что холодную "зиму" сменила наконец весенняя "оттепель". ... Позднее, в конце жизни, Салтыков так определил суть своей позиции этих лет, выраженной образом Николая Ивановича Щедрина: "практикование либерализма в самом капище антилиберализма" (Капище антилиберализма (по Далю) -- языческий храм, божница идолопоклонников. Салтыков, возвратившийся из ссылки, с воодушевлением принял начало "эпохи возрождения", эпохи упорной борьбы со злом, укоренившимся в старой николаевской России. ...

Салтыков начинает "Губернские очерки" с самого очевидного -- с явной негодности низших звеньев чиновничьей иерархии. ... Здесь уже не бедный чиновник, задавленный тяжкими жизненными обстоятельствами, страдающий, мятущийся, погибающий, не "бедный человек", вызывающий жалость и сочувствие, нет, это -- закосневший в чиновничьей казуистике, грубый и хитрый стяжатель, хищник, паразитирующий на народном невежестве, бедности и несчастье. ...

По возвращении из ссылки Салтыкову ... предстояло "осмотреться", понять и найти свое место в жизни и литературе. ... "То было время всеобщих "сований"... Я заметался вместе с другими... от тысячи неопределенных порывов, которые вдруг народились в моей груди и потянули меня на простор. Все мое существо, казалось, очистилось, просветлело; новая кровь катилась по жилам"...

Салтыков оказался в Петербурге в самый разгар бурной полемики о "пушкинском" и "гоголевском" направлениях. Эти два имени -- Пушкин и Гоголь -- стали символами, "знаками" противоположных общественных и литературных тенденций. ...

... Со второй августовской книжки "Русского вестника" за 1856 год началась публикация "Губернских очерков" Н. Щедрина, началось победное шествие либерального "надворного советника". ... Лозунг его в то время выражался в трех словах: свобода, развитие и справедливость. Свобода -- как стихия, в которой предстояло воспитываться человеку; развитие -- как неизбежное условие, без которого никакое начинание не может представлять задатков жизненности; справедливость -- как мерило в отношениях между людьми, такое мерило, за чертою которого должны умолкнуть все дальнейшие притязания. ...

Когда вышел в свет второй августовский номер "Русского вестника" с первыми "Губернскими очерками", Салтыков уже опять странствовал по российской провинции, правда, теперь не в дебрях Вятской и Пермской губерний, а в "дебрях" делопроизводства губернских комитетов ополчения в Твери и Владимире... Вакханалия хищничества, лихоимства, взяточничества, прямого грабежа казны в тяжелый, 1855 год, год ужасного поражения в Крымской войне, открывшаяся Салтыкову при разборе бумаг комитетов, была сродни той, что видел он осенью 1855 года в Вятке... В "записке" об итогах ревизии Салтыков прямо указал на виновников крымского поражения -- продажное чиновничество во главе с губернатором и "имущие" сословия -- дворянство и купечество, глубоко запустившие свои грязные руки в карман "любезного отечества". ...

На первый план выступает не однозначно хищническое вожделение чиновника при виде подвластной ему жертвы -- мужика, раскольника, "инородца", как это было в рассказах подьячего, а неприглядные отношения иерархической зависимости внутри самой чиновничьей "корпорации" -- отношения чиновников-щук и чиновников-пискарей. ...

Выходит на сцену ... юродивый, которому дается кличка -- "надорванный", по фамилии Филоверитов (буквально, в переводе с греческого, -- любитель истины: такие фамилии носили выходцы из духовного сословия; кстати отметим, что ни "неумелый", ни "озорник" не наделены фамилиями). Он сам себя называет -- чиновник-собака. ... Филоверитов не только чиновник-собака, но и чиновник-аскет, проповедник долга, в жертву которому приносит и свою личность, и всякую иную личность -- вообще все человеческое.

Череда "юродивых", сменяющая череду патриархальных подьячих, способна вызвать поистине ужас и отчаяние при мысли о тех, на кого направляют эти "юродивые" свои "благонамеренные" усилия. Все эти "неумелые", "озорники", "надорванные" -- бюрократы новейшей складки, пожалуй, будут пострашнее каких-нибудь приказных и подьячих прошлых времен или даже Фейеров и Порфириев Петровичей, которые все-таки имели дело с живым матерьялом. Их, этих безжалостных орудий государственной власти, родила и вскормила призрачная бюрократическая машина, и сами они -- безжизненные призраки, и служба их -- не живое дело, а озорство, юродство, ужасный и уродливый театр теней. ...

Еще одна разновидность "талантливой натуры" -- провинциальный Печорин, сделавший своей специальностью насмешку над "обществом", но иронизирующий и по своему адресу. Печорина-Корепанова точит червяк недовольства, неустроенности, даже протеста, но протеста бесплодного. Брюзжащее печоринство Корепанова, его мефистофельская поза -- свидетельство мертвенности, бездеятельности, нечувствительности к действительным, живым болям. ...

Вернувшись в октябре 1856 года из Тверской и Владимирской губерний и едва успев обработать в виде служебной записки собранные материалы о губернских комитетах ополчения, Салтыков получил от министра Ланского новое поручение, несомненно, связанное с предварительными работами по подготовке крестьянской реформы. Следовало разобраться в "крайне неудовлетворительном состоянии земских полиций" -- местной административно-полицейской власти. ... Салтыков принялся за работу с обычным для него рвением, тем более что новое поручение совпадало с его собственными литературными интересами. ... Личный вятский и петербургский опыт и составил фундамент его рассуждений. "В России благотворное действие полиции почти незаметно; что касается до ее злоупотреблений и сопряженных с всеобщим ущербом вмешательств в частные интересы, то они не только заметны, но оставляют по себе несомненно весьма вредное впечатление... В провинции существует не действие, а произвол полицейской власти, совершенно убежденной, что не она существует для народа, а народ для нее". ... Кроме уроков, вынесенных из перипетий вятской службы, Салтыков не забыл, как оказалось, и уроков молодости. "Азбука всякой системы администрации, -- пишет он уверенно, -- гласит, что предметом ее должно быть благо народное. Но понятие об этом благе, особливо в государствах обширных, весьма относительно и изменяется сообразно с условиями местности, обычаев и т. д. Претензия подчинить все местности одним и тем же началам не значила бы то же, что уложить все личности на Прокрустово ложе?" ...

Еще приступая к работе над "запиской о земских полициях", в первоначальном наброске, Салтыков счел необходимым подчеркнуть, что возложенное на пего поручение "сопряжено с большим трудом и требует много самых разнообразных работ и разысканий", при этом он разработал целую программу таких работ и разысканий. И нет сомнения, что Салтыков все эти разыскания произвел, хотя окончательный текст его записки, представленной министру в середине января следующего, 1857, года, неизвестен. ... А между тем другого пути избавления от проевших всю русскую жизнь продажности, корыстолюбия и взяточничества, по глубокому убеждению Салтыкова, не было. Он вновь возвращается к этой мысли в сентябрьском письме к приятелю еще по Дворянскому институту Ивану Павлову: "Есть одна штука (она же и единственная), которая может истребить взяточничество и поселить правду в судах и вместе с тем возвысить народную нравственность"...

Салтыков уже твердо знал, что его истинное дело, его призвание -- литература. Но и порвать с опостылевшей петербургской службой он никак не мог: надо же чем-то жить, литературой-то не проживешь, ведь он не маститый Тургенев и не свободный и независимый Лев Толстой...

Как когда-то Салтыков хотел вырваться из Вятки, так теперь его все сильнее охватывает огромное желание расстаться с чиновничьими кабинетами Петербурга. Крестьянская реформа была у порога, и ему хочется принять деятельное участие в проведении ее там, в глубинах крестьянской России, в самых дремучих "капищах" губернской и помещичьей среды. ... Так подготовлялось назначение Салтыкова вице-губернатором, но не в Орел, а в Рязань. ...

"Эпоха возрождения" вступила в новый этап: непосредственной подготовки и осуществления крестьянской реформы. 4 марта 1858 года в "Санкт-Петербургских сенатских ведомостях" был опубликован указ Александра II о переименовании Секретного комитета в Главный комитет по крестьянскому делу, образовывались дворянские комитеты в губерниях.

Открывалась новая страница и в биографии Михаила Евграфовича Салтыкова. Его желание покинуть Петербург и служить в провинции осуществилось... Ист.: фрагменты из книги " Тюнькин К. И. Салтыков-Щедрин. -- М. : Мол. гвардия, 1989".

Выводы-тезисы воинствующей истории (где поставить точку или многоточие?)

Либерал (по-русски: "свободный художник") - у Салтыкова, это "свободомыслящий" и "щедрый"... Что следует сказать о матери, говорящей о "волке", возвратившимся в дом и алчущий разорвать узы родства, попрать семейную любовь"?...

Не спешу дать на вопрос ответ!

Послесловие для размышлению (две разные формулы жизни):

Думаю, я уже не один год задумывался над тем, что все, что мы делаем, не только наше личное достояние, но и дар Божий, который вверяется в наши руки в надежде на то, что к нему человек будет относиться с благоговением, лелеять его. Спустя некоторое время мне даже пришла в голову мысль о том, что следует взять на вооружение две формулы для самооценки: первая - для оценки личных неудач, вторая - для оценки достижений. Формула неудачи: 90 +10. Здесь: 90% - это личные причины неудачи; 10% приходится на причины, от нас не зависящие. Мы же переворачиваем эту формулу в нашу "пользу": 90% списываем на происки других лиц, стечение обстоятельств и т.п. Вся пагубность этой "перевернутой" формулы заключается в том, что человек старается "обелить" себя перед самим собой и перед другими и не хочет замечать значительной доли своей вины. Формула успеха имеет другой вид: 10 + 90. Это означает следующее: наши личные заслуги в достигнутом успехе не более 10%, а 90% приходится на долю всех тех лиц и обстоятельств, которые сопутствовали нашему успеху. И опять же, в нашей жизни наблюдается обратная картина: 90% успеха человек относит на собственный счет и лишь 10% нехотя признает за всеми прочими. Отсюда рождается зазнайство, непомерная гордость, напыщенность и т.п... Какую формулу возьмете Вы лично? Ист.: Каменев А. История моей жизни...

0x01 graphic

"Охота пуще неволи" Художник Петр Михайлович Шмельков (1819-1890)

Послесловие для размышлению: Идеалы либералов розами не пахнут...

...Либерал не только благородно мыслил, но и рвался благое дело делать. Заветнейшее его желание состояло в том, чтобы луч света, согревавший его мысль, прорезал окрестную тьму, осенил ее и все живущее напоил благоволением. Всех людей он признавал братьями, всех одинаково призывал насладиться под сению излюбленных им идеалов. ... Умел он и истину с улыбкой высказать, и простачком, где нужно, прикинуться, и бескорыстием щегольнуть. А главное, никогда и ничего он не требовал наступи на горло, а всегда только по возможности. Конечно, выражение "по возможности" не представляло для его ретивости ничего особенно лестного, но либерал примирялся с ним, во-первых, ради общей пользы, которая у него всегда на первом плане стояла, и, во-вторых, ради ограждения своих идеалов от напрасной и преждевременной гибели. ...

Чтобы достичь этого блага, чтобы сделать идеал общедоступным, необходимо разменять его на мелочи и уже в этом виде применять к исцелению недугов, удручающих человечество. Вот тут-то, при размене на мелочи, и вырабатывается само собой это выражение: "по возможности", которое, из двух приходящих в соприкосновение сторон, одну заставляет в известной степени отказаться от замкнутости, а другую -- в значительной степени сократить свои требования. ...

И начал либерал "в пределах" орудовать: там урвет, тут урежет; а в третьем месте и совсем спрячется. А сведущие люди глядят на него и не нарадуются. Одно время даже так работой его увлеклись, что можно было подумать, что и они либералами сделались. ...

Однако, по мере того, как либеральная затея по возможности осуществлялась, сведущие люди догадывались, что даже и в этом виде идеалы либерала не розами пахнут. С одной стороны, чересчур широко задумано; с другой стороны -- недостаточно созрело, к восприятию не готово.

-- Невмоготу нам твои идеалы! -- говорили либералу сведущие люди, -- не готовы мы, не выдержим!

И так подробно и отчетливо все свои несостоятельности и подлости высчитывали, что либерал, как ни горько ему было, должен был согласиться, что действительно, в предприятии его существует какой-то фаталистический огрех: не лезет в штаны, да и баста. ...

-- Чудак! -- утешали его сведущие люди, -- есть отчего плакать! Тебе что нужно -- будущее за твоими идеалами обеспечить? -- так ведь мы тебе в этом не препятствуем. Только не торопись ты, ради Христа! Ежели нельзя "по возможности", так удовольствуйся тем, что отвоюешь "хоть что-нибудь"! Ведь и "хоть что-нибудь" свою цену имеет. Помаленьку да полегоньку, не торопясь да богу помолясь -- смотришь, ан одной ногой ты уж и в капище!...

Так либерал и поступил, и вскоре так свыкся с своим новым положением... И пшеничное, мол, зерно не сразу плод дает, а также поцеремонится. ... И точно: посадил либерал в землю "хоть что-нибудь" -- сидит и ждет. Только ждет-пождет, а не прозябает "хоть что-нибудь" и вся недолга. На камень оно, что ли, попало или в навозе сопрело -- поди, разбирай!

-- Что за причина такая? -- бормотал либерал в великом смущении.

-- Та самая причина и есть, что загребаешь ты чересчур широко, -- отвечали сведущие люди. -- А народ у нас между тем слабый, расподлеющий. Ты к нему с добром, а он норовит тебя же в ложке утопить. Большую надо сноровку иметь, чтобы с этим народом в чистоте себя сохранить!

-- Помилуйте! что уж теперь о чистоте говорить! С каким я запасом-то в путь вышел, а кончил тем, что весь его по дороге растерял. Сперва "по возможности" действовал, потом на "хоть что-нибудь" съехал -- неужто можно и еще дальше под гору идти?

-- Разумеется, можно. Не хочешь ли, например, "применительно к подлости"? ...

И стал он действовать. И все применительно к подлости. ... Таким образом шли дни за днями, а за ними шло вперед и дело преуспеяния "применительно к подлости". Идеалов и в помине уж не было -- одна мразь осталась -- а либерал все-таки не унывал. "Что ж такое, что я свои идеалы по уши в подлости завязил? Зато я сам, яко столп, невредим стою! Сегодня я в грязи валяюсь, а завтра выглянет солнышко, обсушит грязь -- я и опять молодец-молодцом!" А сведущие люди слушали эти его похвальбы и поддакивали: "Именно так!"

И вот, шел он однажды по улице с своим приятелем, по обыкновению, об идеалах калякал и свою мудрость на чем свет превозносил. Как вдруг он почувствовал, словно бы на щеку ему несколько брызгов пало. Откуда? с чего? Взглянул либерал наверх: не дождик ли, мол? Однако видит, что в небе ни облака, и солнышко, как угорелое, на зените играет. Ветерок хоть и подувает, но так как помои из окон выливать не указано, то и на эту операцию подозрение положить нельзя.

-- Что за чудо! -- говорит приятелю либерал, -- дождя нет, помоев нет, а у меня на щеку брызги летят!

-- А видишь, вон за углом некоторый человек притаился, -- ответил приятель, -- это его дело! плюнуть ему на тебя за твои либеральные дела захотелось, а в глаза сделать это смелости не хватает. Вот он, "применительно к подлости", из-за угла и плюнул; а на тебя ветром брызги нанесло. 1885. Ист.: Салтыков-Щедрин М.Е. Либерал. (В кн.: "М.Е.Салтыков-Щедрин. Помпадуры и помпадурши". - М., "Правда", 1985).

Послесловие для размышлению:

"Есть три рода подлецов на свете: подлецы наивные, то есть убежденные, что их подлость есть величайшее благородств;, подлецы, стыдящиеся собственной подлости при непременном намерении все-таки ее докончить; и, наконец, просто подлецы, чистокровные подлецы". (Ф. Достоевский ).

Со времени горбачевской ломки системы межнациональных отношений и головотяпства Ельцина, из всех щелей выползли злопыхатели и подлецы, который постарались испоганить всю историю межнациональных отношений Российской империи... (А.Каменев).

0x01 graphic

Свобода, ведущая народ, 1830. Художник Делакруа Эжен (1798-1863)-французский живописец и график

Свобода - это дар, которым надо уметь распорядиться... (размышления "ВЕЧНОГО УЗНИКА").

... Поезд на Красноярск отправлялся утром следующего дня. В купе, рассчитанное на четырех пассажиров, кроме нас сели двое гражданских лиц. Первый, судя по одежде и манерам поведения, был, как говорят, представителем творческой профессии (не пойму: почему-то до сих пор артистов, писателей и прочий богемный люд величают "творческими личностями"? а разве дворник не может быть творческой натурой?)... Ну, да ладно, видимо, так им удобнее всего выделяться из толпы, нося лавры человека неординарного, свободного в поведении, поступках, непредсказуемого и способного на самые различные неожиданные, порой и шокирующие действия. Второй попутчик был простым советским инженером. Ехал он в командировку, по делам, и был чем-то озабочен. "Артист" же, напротив, был энергичен, чуть навеселе и без умолку рассказывал о своих гастролях в Новосибирске.

Дорога была долгой и скучной. За окнами мелькали погребенные снегом деревеньки и бесконечная сибирская тайга. Как часто бывает в таких случаях, познакомились быстро и разузнали друг о друге вполне достаточно. Тогда еще не было нужды опасаться попутчиков. Это сейчас развелось много аферистов и проходимцев, которые грубо и жестоко "разводят" попутчиков на деньги или без зазрения совести грабят спящих соседей. Самое большее, что могло тогда произойти - ссора между подвыпившими пассажирами.

Но в нашем купе было тихо и спокойно. Дочь мирно спала на полке. А мы, собравшись за тесным столом, выпили за знакомство.

Выпивка развязала язык и побудила к откровенности нашего соседа-артиста.

- Послушай, дорогой мой, - сказал он, обращаясь ко мне. - Что тебя держит в армии? Посмотри на меня. И глянь на себя.

- И что же я увижу? - спросил недоуменно я.

- А увидишь ты, друг мой, в своем лице вконец закрепощенного человека, который вынужден мотаться из конца в конец по стране по прихоти своего начальства.

- Предположим, это так, - сказал я. - Но тогда, кого же в вашем лице мне повезло повстречать?

- Перед вами, уважаемый, свободный человек, который сам решает, что ему делать: когда и куда ехать, спать или работать, пить или не пить...

- Помилуйте, - запротестовал я. - Разве в этом состоит свобода человека? Главное ли тут личная прихоть человека? Ведь человек, как существо несовершенное и к пороку наклоненное, может свободу внешнюю обратить себе во вред...

- Ну и хватили вы, дорогой мой, через край. Человек - это звучит...

Тут он, видимо, спохватился, что вот-вот начнет цитировать Горького, заученный то ли в школе, то ли в театральном училище.

- Поверьте мне, человек не так глуп, чтобы во вред себе использовать свободу. Он знает меру, видит край, чтобы не упасть... - Тут он сделал паузу и перешел в наступление. - Вот, к примеру, сегодня я бы мог не поехать на этом поезде. Просто решил не подводить организатора концерта в Красноярске. Но ведь мог притвориться больным и отказаться от поездки.

- А вот вы, уважаемый, могли бы отменить вашу поездку? - спросил он меня с некоторой издевкой.

- Нет. Мне предписано уже завтра быть на месте назначения, - ответил я.

- Ну, вот, видите, в чем различие между нами: я сам распоряжаюсь собой, а вами распоряжаются другие, - заключил мой попутчик.

В словах моего попутчика была правда в том, что офицер, действительно, ограничен в своих действиях и поступках. Но, следует ли из этого делать вывод о полной зависимости офицера от внешних обстоятельств? Нет. Внешняя зависимость вовсе не порождает скованность мысли, решения, действия и поступка. Следовательно, попадая во внешнюю зависимость от людей и обстоятельств, не каждый сковывает свою мысль, душу, чувство и эмоции. Внешние ограничения и стеснения вовсе не умаляют внутренней свободы, свободы духа, мышления, оценок, выводов и т.п.

Благо, когда в наличии внешняя и внутренняя свобода, т.е., когда тебя никто не ограничивает в выборе, месте, занятии, времени и т.п. И, когда, все твои поступки и действия продиктованы не чужой волей, а собственным сознанием, свободным от предрассудков, заблуждений и т.п.

Но жизнь настолько многогранна, что она: -во-первых, никогда не дает человеку полной внешней свободы. Если он не зависит от кого-то (что, впрочем, тоже не реально), то он зависит от самого себя (своих прихотей, желаний, страстей, привязанностей, привычек и т.д.) и от внешних обстоятельств (погоды, времени, условий и обстоятельств и т.д.); -во-вторых, благо, когда человек все же имеет возможность распоряжаться собой; но худо, когда он не умеет во благо употребить дар свободы; -в-третьих, внешние ограничения не всегда накладывают путы на внутренний мир личности; можно быть и в темнице свободной личностью. Вариаций настолько много, что их не счесть...

Однако, вернемся к нашему попутчику-артисту. "Творческая личность" так набралась в тот день спиртного, что разговор наш был прерван его внезапным падением в сон. Весь последующий путь так и не удалось продолжить нашего разговора и до конца выявить наметившиеся позиции.

Впрочем, утром спорная тема разрешилась сама собой. Мой попутчик был явно не в себе. Он то и дело прикладывался к бутылке, пытаясь "поправить" здоровье. Но самочувствие его не улучшалось, а отягощалось очередной дозой выпитого. Чувствовалось, что "артист" дружит с бутылкой и имеет ярко выраженное пристрастие к спиртному. Его "свобода", как было видно, была ему в тягость. Но внешнего "ограничителя" не было, а внутренний самоконтроль, видимо, был нарушен.

Мне же было не до выпивки. На руках жена и маленький ребенок. Впереди встреча с новым начальством. Так что надо было держать себя в форме и нельзя было расслабляться и потакать желанию продолжить застолье.

"Свободный художник" чувствовал себя неважно и уже не философствовал о преимуществах своего положения. Видимо, до его сознания дошел тот факт, что свободой внешней он пользоваться не умеет, а благо свободы употребляет себе во зло. Мне же, тогда еще молодому человеку, было не в полной мере ясна важность тех внешних установлений, которые заставляют человека вести себя добропорядочно, не приступая рамок приличия, долга, обязанности и т.п. Впрочем, прозрение уже и тогда имело место...

Мне, как и большинству молодых офицеров, не сразу удалось установить верный взгляд на понимание того, что есть свобода настоящая и что такое свобода мнимая. Молодые офицеры склонны понимать свободу как нечто освобождающее их от всего того, что им мешало в то время, когда они находились под строгой опекой командиров и педагогов военного училища. Такое понимание свободы неизбежно ведет к серьезным просчетам в жизни.

Что же, по своей сути, представляет собой свобода? Верное понимание свободы указывает нам, что это: Самоограничение. Чувство меры. Самодисциплина. Ответственность. Признание прав других на свободу.

Напрасно думает тот, что свобода - это вседозволенность действий. Понимаемая в этом смысле свобода - это ничто иное, как анархия, ведущая в хаосу, неразберихе и, в конечном итоге, к притеснению слабого и деспотии. Человек живет в разумном мире, среди людей. имеющих свои законные интересы и потребности. Законы человеческого общежития требуют согласования поступков и действий всех людей и установления определенных "рамок", в пределах которых можно действовать, не нанося время окружающим. Истинно свободный человек это понимает и сам ставит предел своим желаниям, хотениями и потребностям.

В чем мы должны быть свободны? Есть, по меньшей мере, три сферы деятельности, где от офицера требуется значительная степень свободы. Это: Свобода мысли. Свобода решения. Свобода действия...

От чего не может быть свободен офицер? Абсолютной свободы, конечно, не бывает. Есть сферы деятельности и жизни, которые налагают на человека постоянные (пожизненные или в течение определенного времени) обязательства, которые он не имеет права игнорировать. Так, офицер, не может быть свободен: от присяги, исполнения своего офицерского долга - верно служить Отчизне; от власти, ему предоставленной Законом; от ответственности поступки и дела своих подчиненных; от ответственности за точное и верное исполнение приказа; от ответственности за своих родных и близких; от обязательств перед друзьями, товарищами и коллегами; от признательности и благодарность всем тем, кто принимал участие в его судьбе; от ответственности за свое состояние (физическое, духовное и психологическое) (Я.Кульнев, по свидетельству Д.Давыдова, из скудного жалованья майорского, а потом из весьма, в то время, недостаточного жалованья - полковничьего и генерал-майорского, ежегодно и постоянно до конца своей жизни уделял треть на содержание дряхлой и бедной своей матери, о чем знал весь город Люцин, где она жила).

Какие опасности подстерегают молодого офицера на пути свободы? Увлечение свободой, как некой наградой, данной нам за время несвободы, проведенное в военном училище, нередко вызывает такие негативные явления, которые отравляют жизнь молодого человека в офицерских погонах. К их числу относятся: Безрассудство. Утрата независимости. Индивидуализм. Анархия. Деспотия (Дайте свободу властному человеку, не стесненному ни законом, ни нормами морали и он буквально в считанные мгновения выстроит новые тюрьмы, изобретет драконовские законы, заставит работать на себя, а не на общее благо).

Как следует оберегать личную свободу? Оберегать свою свободу - значить не позволять никому вмешиваться в пределы своей компетенции. Отсюда и вытекают необходимые условия, которые нужны для охранения личной свободы, а именно: Офицер должен уметь правильно мыслить. Офицер должен уметь принимать самостоятельные решения. Офицер должен уметь действовать самостоятельно и полностью отвечать за свои действия.

Тот, кто кичится своей внешней свободой - как правило, раб своих пороков. Истинно свободный человек понимает и ценит свободу внешнюю, но более всего - свободу внутреннюю. Он понимает, что внутренней свободой обладает лишь тот, кто умен, прозорлив, деятелен, самостоятелен. Умные правители понимали, что только внутренняя свобода делает человека надежным, инициативным и целеустремленным.

Великий Петр умел давать простор инициативе своих подданных. Даже того, когда князь М.Голицын, дважды отбитый при штурме Шлиссельбурга, получил категорическое приказание царя немедленно отступить от стен крепости, иначе голова его завтра же слетит с плеч, зная это, не убоялся ответить, что завтра его голова во власти царской, а сегодня она ему еще сослужит службу. Третьим приступом он взял крепость.

"Устав Воинский", составленный самим царем в 1716 г., т.е. в то время, когда на Западе было развито раболепие перед уставной буквой, категорически требовал: "Не держитесь устава, яко слепой стены; в нем бо порядки писаны, а времен и случаев нет". Не лучшим ли напутствием на сегодня могут служить эти слова незабываемого Петра Великого?

Нет, не прав был мой попутчик-артист. Не я, а он, оказался несвободным человеком. Дар свободы - могучий, щедрый, но и коварный подарок Судьбы. Злоупотребляющий им, попадает в сети порока и в зависимость от людей и обстоятельств. Пользующийся им разумно - процветает и живет во благо себе и другим. Ист.: Каменев А. Свобода - это дар... (А.И.Каменев. Практическая психология для офицеров. М., Издательство МПУ "СигналЪ", 1999) (http://artofwar.ru/k/kamenew_anatolij_iwanowich/swoboda-etodar.shtml)

Послесловие для размышлению Ф.И. Тютчева о "ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИИ":

Любовь, любовь - гласит преданье-

Союз души с душой родной-

Их съединенье, сочетанье,

И роковое их слиянье,

И... поединок роковой...

И чем одно из них нежнее

В борьбе неравной двух сердец,

Тем неизбежней и вернее,

Любя, страдая, грустно млея,

Оно изноет наконец... (Между июлем 1850 и серединой 1851)

Продолжение следует...

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 09/02/2018, изменен: 09/02/2018. 45k. Статистика. Глава: История Иллюстрации: 3 штук.	Ваша оценка:
Аннотация: Выводы-тезисы воинствующей истории (не спешите: где поставить точку или многоточие?!). Послесловие для размышлению (есть формула неудачи жизни: 90 +10; есть и формула успеха, которая имеет другой вид: 10 + 90; Вольтер прав, говоря: "На этом свете успеха достигают только острием шпаги и умирают с оружием в руках"). Мысли для размышлению Салтыкова-Щедрина ("Идеалы либералов розами не пахнут"...) Послесловие для размышлению: "Есть три рода подлецов на свете..." ( см.: Ф. Достоевский). "Свобода - это дар, которым надо уметь распорядиться"... (размышления "ВЕЧНОГО УЗНИКА"). Размышления о "ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИИ" человека Ф.И. Тютчева. (ИСТОРИЧЕСКАЯ АНАЛИТИКА: (избранное из исторической "Священной книги русского офицера")).

Каменев Анатолий Иванович Щедрость Или Скупость?

Каменев Анатолий Иванович
Щедрость Или Скупость?