ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. "Силы, подорвавшие русскую государственность"...

"Силы, подорвавшие русскую государственность"...

0x01 graphic

Петр Великий при Екатерине Второй в 1782 г.

С гравюры Мельникова.

РУССКИЙ ОФИЦЕР И РУСКИЙ СОЛДАТ

ПОЛАГАЛИ СВОЮ ДУШУ "ЗА ДРУГИ СВОЯ"

А.А. Керсновский

Сорок князей, царей и императоров в тысячу лет создали Россию.

В их череде были правители слабые и неудачные, были искусные и гениальные.

Недостатки одних на протяжении веков выравнивались деяниями других.

Все вместе создали нашу Родину, ее мощь и красоту, ее культуру и величие - и мы, Русские, навсегда останемся их неоплатными должниками.

В своем исполинском тысячелетнем деле созидатели России опирались на три великих устоя - духовную мощь Православной Церкви, творческий гений Русского Народа и доблесть Русской Армии.

Будучи помазанником Божьим, проникнутый сознанием святости самодержавного строя - русский царь Богу одному отдавал отчет о своих действиях, управлял вверенной ему Богом страной по совести - через посредство лучших ее людей и не вверял судьбы ее бессмысленной толпе, никогда не знающей чего хочет, и вожакам толпы, слишком хорошо знающим чего хотят.

В троичности "Вера, Царь, Отечество" не даром понятие, выражающее идею Родины, поставлено не на первом, а только на третьем месте.

Для Русского Народа оно являлось лишь результатом первых двух, своего рода производной их.

Понятие "Россия", неосмысленное предварительно понятием "Вера", неоплодотворенное понятием "Царь", являлось для него чуждым, абстрактным, лишенным внутреннего содержания и смысла.

И далеко не случайность, что когда при советском владычестве не стало ни Веры, ни Царя - то само собой отпало и понятие Россия, уступив место сочетанию административных инициалов.

До последнего лихолетья Россия уже однажды пережила смертельную опасность.

Природная династия Рюриковичей угасла, до избрания новой законной династии додумались не сразу (в претендентах незаконных и неприродных недостатка не было - что и создало анархию).

Царский престол был пуст, но помимо него существовал еще один престол - престол патриарший.

И этот престол спас тогда Россию.

В сложившейся веками государственной машине царская власть являлась как бы ходом поршня, а духовная власть патриарха (до учреждения патриаршества - митрополита Московского) являлась своего рода инерцией махового механизма колеса, обеспечивавшей ход машины когда она начинала давать перебои и поршень становился "на мертвую точку".

Гениальнейший из русских царей, перестраивая заново машину на иноземный образец, упразднил патриаршество и этим нарушил гармонию духовной жизни Русского Народа.

Сообщенная Петром стране мощная инерция хватила на полтора с лишним столетия, но когда она стала иссякать и государственная машина стала давать перебои - спасительной "инерции маховика" уже не оказалось.

И машина остановилась...

***

Занимая совершенно особое положение среди прочих государств, Россия является страной самобытной, а в духовном отношении и самодовлеющей.

Историческое ее развитие - превращение в великую, а затем и в мировую державу - совершалось с севера на юг: от Новгорода к Киеву, от Киева к Царьграду.

Олег перед Царьградом.

Рисунок 19 в.

Это - путь Олега, Святослава и Владимира Святого.

Внутренние неурядицы и монгольский погром с его последствиями заставили Россию в продолжении целых шести веков сойти со своего великодержавного пути. За весь этот тяжкий период русской истории не могло быть и речи о дальнейшем развитии русской великодержавности: шла борьба за самое право существования России, а затем, медленно и с трудом, возвращалось и собиралось утраченное достояние.

Это было великим делом первой династии - династии, давшей Александра Невского и Иоанна Калиту.

За все время своего существования России приходилось отбиваться от двух врагов.

Первый враг - враг восточный - приходил к нам из глубин азиатских степей, сперва в облике обров и половцев, затем монголов и татар и, наконец, турок. Эти последние, покорив пол-Европы, превратили Царьград в Стамбул - тем самым став поперек нашего исторического пути.

Второй враг - враг западный.

Имя ему было и осталось - немец.

Враг упорный и беспощадный, хитрый и бездушный, коварный и бесчестный.

На протяжении семисот лет - от Ледового побоища до Брест-Литовска - враг традиционный, но не раз по капризу истории надевавший личину "традиционной дружбы" - всякий раз все к большей своей выгоде и все к большей беде России.

С восточным врагом боролись Дмитрий Донской, Иоанн III, великая Екатерина, Царь Освободитель. С западными - Александр Невский, два первых Романова - Цари Михаил и Алексей, дочь Петра Елизавета.

Три царя боролись одновременно с обоими врагами - Иоанн IV, Петр I, Николай II, Царь Великий Царь Мученик...

Царю Иоанну удалось сокрушить восточного врага.

Покорение Казани в истории христианства - праздник не меньший, чем битва при Лепанто и освобождение Вены. Однако борьба с западным врагом - вначале успешная - оказалась под конец ему не по силам.

Петр Великий, первый после Александра Невского, заставил западного врага обратиться вспять. В борьбе же с врагом восточным потерпел неудачу.

Удачнее их действовал Император Николай Александрович.

На третьем году беспримерной в Истории борьбы ему удалось поставить восточного врага на оба колена, западного на одно...

Но тут явился третий враг - враг внутренний - духовный сын западного врага, поспешивший на помощь своему отцу...

И Царя не стало!

Ужасною ценою заплатила тогда страна за свою минутную слабость и невольное предательство.

Историческая задача России, бывшей накануне своего славного разрешения, снова отодвинулась в кровавую мглу - и для разрешения ее, для признания за собой права на место под солнцем, нам придется еще долго и упорно воевать.

***

Борьба с восточным врагом обратилась для России сперва в защиту христианской веры, а в последующие века в освобождение угнетенных единоверцев и единоплеменников.

И тот же освободительный характер приняла и самая большая из ее войн с врагом западным.

Все это сообщает войнам, веденным Россией, характер совершенно отличный от войн, веденных другими народами и придает им отпечаток той высшей гуманности, за которую на этом свете не существует человеческой награды.

Ведя эти войны, Россия выполнила свою задачу - задачу "Божьей рати лучшего воина" - многовековой непрерывный крестовый поход.

Француз умирал за славу, за белое знания, за императора - и просто за прекрасную Францию.

Англичанин погибал на краю света "за все большую Британию" и лил во славу старой Англии свою кровь во все моря земного шара...

Русский офицер и русский солдат полагали свою душу "за други своя".

Со смертью каждого из них словно одной звездочкой становилось больше на небе.

И если бы удалось собрать в один сосуд всю кровь, пролитую ими на протяжении веков на полях Германии и Франции, Галиции и Польши, в горах Болгарии и Армении - то единственной надписью на этой чаше могло бы быть:

"Не нам, не нам, а Имени Твоему".

***

Симон Ушаков. "Спас Нерукотворный".

Икона. 1673 г.

ХVII век был веком упадка русской государственности. Медленно оправляясь от последствий Смутного времени, Россия Царя Михаила Федоровича не раз переживала тяжелые кризисы, участившиеся и принявшие грозный характер в правление Царя Алексея.

Правление этого слабого государя не было счастливым, несмотря на присоединение Хмельницким Малороссии. Царская власть ослабела, самодержавие существовало лишь на бумаге, обратившись в господство дьяков.

Ссора царя с Патриархом Никоном удалила от Престола единственный государственный ум России того времени.

Хозяйничанье же дьяков привело к государственному банкротству (медные рубли) и к закрепощению крестьянского сословия (простая полицейская мера Годунова была превращена в половине столетия в крепостное право стараниями "крючкотворцев").

Внутри страны не прекращались восстания и бунты.

Внешние войны Царя Алексея Михайловича закончились плачевно...

Умирая, он оставил Россию в состоянии несравненно худшим, чем принял.

В 70-х и 80-х годах страна погрузилась в глубокий и полный маразм, раздираемый религиозными нестроениями, внутренними смутами, придворными интригами и военными бунтами.

Военное бессилие России было полным.

Московское правительство, не будучи в состоянии совладать с крымскими татарами, опустошавшими Украину и низовые области своими набегами, унизилось до платежа ежегодной дани крымскому хану!

Обуздать этих степных хищников, уведших в рабство в Турцию в одном, например, 1688 г. свыше 70.000 человек, оно не было в состоянии.

Русскими невольниками были переполнены рынки Востока и, увы, Запада - что вечным позором ложится на "просвещенную Европу", уже тогда торговавшую человеческим мясом с "каннибалами".

Справка:

-- По мнению известного слависта проф. В.И. Лиманского, с ХV века в продолжение 4 столетий (по ХVII век включительно) Великая и Малая Русь и часть Польши лишились от 3 до 5 миллионов жителей обоего пола, уведенных в турецкую неволю и проданных в рабство...

Ослабевшее Московское государство ограничивалось лишь пассивной обороной ...

<...>

Для того, чтобы вывести страну из этого маразма, нужна была железная воля и железная рука.

Одно и другое сочетались в младшем сыне Тишайшего.

Мы не собираемся здесь подробно излагать и критиковать реформы Петра I.

Это вывело бы нас слишком далеко за рамки нашего скромного труда.

Скажем только, что если бы этого Государя не было, анархия окончательно одолела бы страну, низведя "Московию" на положение какого-нибудь Бухарского ханства или Абиссинской деспотии, разделенную на "сферы влияния".

Большинство реформ Петра были жизненно необходимы, иные были излишни (насильственная ломка быта, глумление над старинными обычаями и традициями, огульно объявленными "предрассудками" и т.п.).

Некоторые реформы, как например, упразднение патриаршества, оказались прямо вредны.

Военные же мероприятия его - реформа армии, зарождение флота - отмечены печатью гения и одни уже дают ему право именоваться Великим.

***

Драгуны Петра Великого

(Денисон. История конницы. Т.1. - СП б., 1897)

Военная система России, как Московской, так и Императорской - резко отличались во все времена от западноевропейской.

На Западе царил принцип найма, вербовки.

Военное дело являлось там, прежде всего, доходной профессией.

Ландскнехты и кондотьеры служили за деньги - сегодня цесарю и папе против христианнейшего короля, завтра королю против цесаря и папы. Западноевропейский солдат был наемником.

В основу русской военной системы испокон веков положен был принцип ее обязательности - принцип долга для каждого защищать Русскую землю - принцип "повинности".

Московская рать явилась первой национальной армией в мире, подобно тому, как петровская армия весь ХVIII век была единственной национальной армией в Европе.

Регулярное войско - стрельцы - было у нас заведено при Иоанне Грозном, Большая же часть армии состояла из земского ополчения (дворяне и даточные люди), созывавшегося по принципу обязательной повинности и лишь в военное время, что придавало силе Московского государства милиционный характер.

"Солдаты более способные на грабеж, чем на битву", - пренебрежительно выразился о московских ратниках немец Пуффендорф, наблюдавший Московскую Россию в ее упадочную пору, в ХVII-м веке.

Справка:

-- Летописи московской рати не знают позорных событий вроде разграбления Рима католическими же ландскнехтами Фрундсберга. Магдебург был разгромлен озверелыми рейтарами Тилли, не щадившими ни женщин, ни детей и умертвившими весь гарнизон за упорное сопротивление. В грозный царь Иоанн Васильевич, отпуская на все четыре стороны гарнизон Полоцка, одарил его богато за храбрую защиту ...

Это утверждение мы оставляем на его совести (уж в чем ином, а в недоброжелателях и клеветниках у нас никогда недостатка не было).

О вооруженных силах Московской России в цветущий ее период - ХVII веке - предшественники Пуффендорфа судили иначе: "Ни один из христианских государей, - пишет один их них о войске Василия III, - не имеет армии более грозной и лучше устроенной, чем великий князь Московский".

В Ливонскую войну рати Иоанна IV не раз бивали в открытом поле шведов и немецких наемников в равных и даже превосходящих силах. Защитники Вендена, не желая сдаваться, удавились на своих орудиях. Наемные солдаты других армий в их положении неверно поспешили бы сдаться и поступить на службу к новому хозяину! - В укрепленных городах московские ратные люди могли отсиживаться целыми годами: военная история всех стран и народов не знает подвигов, могущих сравниться с защитой Смоленска, Пскова и Троицко-Сергиевой Лавры.

<...>

Войска иноземного строя стали у нас заводиться при Царе Михаиле Федоровиче. Первые из сохранившихся патентов выданы полковнику драгунского полка Ван Даму в I632 г. и полковнику солдатского полка Шарлю Эберсу в I639 г. Признавался желательным состав этих войск на одну треть из иноземцев и на две трети из русский (те и другие -профессионалы).

На самом деле они состояли почти сплошь из русских.

<...>

Печать Петра I

Личность Петра встает перед нами во весь свой гигантский рост - со всеми ее достоинствами и недостатками.

Достоинства проявились в области внешней политики и на войне, недостатки отразились на внутренней политике.

Этот последний вопрос, как будто, выходит за рамки настоящего труда, но на нем следует остановиться, указав на две капитальные ошибки великого преобразователя, сыгравшие печальную роль в дальнейшем ходе русской истории - чрезмерное форсирование европеизации и "вавилонское пленение" Церкви.

Первая из этих ошибок влекла за собой раболепство перед всем иностранным и недооценку и хулу всего русского, как бы недоверие к собственным достоинствам.

Качества эти совершенно отсутствовали у Петра I лично, но на протяжении двухсот лет они являлись самой скверной чертой русского характера - считать каждого малограмотного иностранца "барином", а каждого сколько-нибудь грамотного уже "авторитетом".

Особенный вред это преклонение перед иностранщиной принесло, как мы увидим, в военном деле.

Что касается второй ошибки - упразднения патриаршества, то она оказалась роковой для России.

Будь в России в 1917 году патриарх, то к нему, а не к предателям с генерал-адютанскими вензелями обратился бы за советом Император Николай Александрович - и все пошло бы по-другому.

Внешняя политика Петра была безупречна (кроме отклонения турецких предложений в Прутском походе).

Выгода России - вот единственный критерий, руководивший первым русским Императором в его сношениях с иностранными державами.

Петр выказывает себя на протяжении всей войны лояльным союзником.

Он не любит связывать себя заранее обещаниями и договорами, но раз дав слово, сдерживает его свято.

Союзники не раз выручались русскими в различные периоды войны...

Однако, лишь только Царь увидел, что они совершенно не платят взаимностью и стремятся в действительности лишь эксплуатировать Россию, загребать жар русскими руками - он немедленно прервал с ними все сношения и в дальнейшем вел войну совершенно отдельно.

Впоследствии эта мудрая петровская традиция была позабыта.

Сколько несчастий удалось бы избежать России, если бы на протяжении двух столетий русская кровь лилась лишь за русские интересы.

Но где гений Петра сказался полностью - это в военном деле: в устройстве вооруженной силы и в предводительствовании ею.

Гениальный организатор и крупный полководец, он значительно опередил во всех отношениях свою эпоху.

Основное положение Петра Великого, как организатора, выражено полностью его знаменитым изречением: "Не множеством побеждают".

Глава 8-я его "Устава воинского" ("о армии") начинается знаменательно:

"В старину у римлян зело великие войска бывали, но Юлиус Цезарь в одном корпусе никогда не свыше 50 тысяч имел, причем в таком порядке и примерном обучении были, что мог надежные великие дела творити ".

Элементу качества отводится главное место.

Как этого добиться?

Очевидно, путем наибольшего привлечения в армию того сословия, которое наиболее хранило воинские традиции и издревле предназначалось к отправлению ратной службы.

И Петр издает указ, вводящий обязательную, личную и пожизненную службу дворян.

По достижении известного возраста (16 лет) недорослей, так называемых "новиков" экзаменовали особыми комиссиями (грамота, "цыфирь" и прочая несложная премудрость).

Не выдержавшие экзамена "писались солдатами" без выслуги, а выдержавшие брались на государственную службу: две трети на военную, треть в гражданскую.

От службы не освобождался никто.

Таким образом, наиболее ценное в военном отношении сословие было использовано полностью.

Установив для дворянства личную воинскую повинность, Петр I придал рекрутской повинности других сословий общинный характер.

Каждая община, сельская или мещанская, обязывалась поставлять по рекруту с определенного числа дворов (впоследствии - с числа душ), решив своим приговором.

Кому идти на службу.

Рекруту должно было иметь от 20 до 35 лет, ничего другого от него не требовалось: военные приемщики должны были принимать "кого отдатчики в отдачу объявят и поставят".

Справка:

-- Община собирала поставленному рекруту деньги, обычно I50-200 рублей, что по тем временам представляло крупную сумму, раз в пять больше премии западноевропейским наемникам. Служба избавляла от рабства и при Петре являлось много охотников из беглых крепостных. При Елизавете беглых перестали принимать, являвшихся секли и отсылали обратно к помещикам, чем совершалась громадная психологическая ошибка.

<...>

Система комплектования носила территориальный характер.

В 1711 г. полки были расписаны по губерниям и содержались на счет этих губерний.

Каждый полк имел свой определенный округ комплектования - провинцию, дававшую полку свое имя.

<...>

Великий Царь оценил все значение столь развитого в русском народе чувства землячества (первая ступень патриотизма).

К сожалению, после Петра на сохранение территориальной системы не было обращено надлежащего внимания, полки непрестанно меняли свои квартиры и свои округа комплектования, переходя из одного конца России в другой.

К половине ХVIII века система эта совершенно заглохла и в результате Россия - единственная страна, имевшая в начале ХVIII века территориальную систему, к началу ХХ века является единственной страной, системы этой не имевшей.

<...>

0x01 graphic

Кирасиры в 1763 году

Перейдем теперь к полководчеству Петра.

По определению генерала Леера, это был "великий полководец, который умел все делать, мог все делать и хотел все делать."

Полководческое дарование явилось у него лишь одной из сторон его могучего и сложного гения.

Сила, яркость и гениальность его выявляются в полной мере при сравнении с дарованиями, тоже не малыми, его главного противника Карла ХII.

У Петра ум государственный.

Царь совмещает в себе политика, стратега и тактика, большого политика, большого стратега, большого тактика.

Это редкое в истории сочетание встречалось после него лишь у двух великих полководцев - Фридриха II и Наполеона.

Гармония между этими тремя основными элементами военного искусства у Царя соблюдена в полной степени и его стратегия всецело подчинена политике.

Карл ХII являет собой в этом отношении полную противоположность своему царственному противнику.

Это блестящий тактик, вождь, увлекающий за собой подчиненных. Но это не стратег, а тем паче не политик...

Шведский король ведет войну из любви к войне и эта "физическая" любовь к войне, в связи с полным отсутствием государственного ума, привела в конце концов его армию к гибели, а его страну к упадку.

<...>

Роль офицеров гвардии, этих первородных "птенцов гнезда Петра" и значение их в стране были весьма велики.

Они исполняли не только военную (а подчас и морскую службу), но получали часто ответственные поручения по другим ведомствам, например, дипломатического характера, царских курьеров, ревизоров и т.п.

Так, в обязанности обер-офицеров гвардии входило присутствие в качестве "фискалов" на заседаниях Правительствующего Сената и наблюдение за тем, чтобы гг. сенаторы не занимались посторонними делами. Вообще петровский офицер, гвардейский в особенности, был мастером на все руки, подобно своему великому Государю, пример которого был на глазах у всех.

Петр Великий понял значение офицера в стране и всячески стремился дать ему привилегированное положение.

В табели о рангах при равенстве чинов военные имели преимущество перед гражданскими и придворными.

Производство обер-офицеров в штаб-офицеры и из штаб-офицеров в генералы обусловливалось баллотировкой и этот порядок, имевший, конечно, свои выгоды, но и большие неудобства, сохранился до самой смерти Петра.

Иноземцы, поступая на русскую службу, прикомандировывались к генералам и штаб-офицерам, при которых несли ординарские обязанности, присматривались к службе и овладевали языком.

По окончании этого стажа, они получали производство и зачислялись на службу. Оклады иноземцам в среднем были двойные, как и подобает наемникам.

К концу царствования Петра I на верхах их было около трети общего количества генеральских и штаб-офицерских чинов (в 1726 г. в войсках из 5 аншефов - 2 иноземца, из 19 генерал-поручиков и генерал-майоров - 8, из 22 бригадиров -5, из 115 полковников - 32).

<...>

0x01 graphic

Царствование Императрицы Екатерины II в военном отношении может быть разделено на две половину - "румянцевскую" и "потемкинскую".

Первая обнимает собою 60-е и 70-е годы, вторая 80-е и 90-е.

"Румянцевскому периоду" предшествовала в самом начале короткая переходная эпоха.

По свержении Петра III президентом военной коллегии был назначен Чернышев. Преданный Петру и казавшийся "новым людям" подозрительным, Румянцев получил приказание сдать армию Панину и два года после этого оставался не у дел.

Первые же распоряжения Екатерины отменили постыдные "голштинские" порядки. Полкам возвращены их славные имена и единая елизаветинская форма. Голштинцы водворены к себе на родину, поход на Данию отменен, но война с Пруссией не возобновлена.

Под руководством Чернышева был издан в I763 г. новый полевой устав.

Устав этот почти полностью подтверждал положение предыдущего "шуваловского " устава I755 года. Те же линейные боевые порядки, то же одностороннее увлечение "производством огня", та же пруссачина во всех видах и проявлениях ...

Для составителей устава I763 года опыт только что минувшей Семилетней войны пропал даром. Они не видели, не хотели видеть, блестящей штыковой работы наших ... полков - они видели лишь огонь прусского развернутого строя! Их творчество является одним из слишком многочисленных примеров бессмысленного нашего благоговения пред иностранцами вообще и пруссаками, в частности.

В следующем I764 году Румянцев, оцененный Императрицей по достоинству, возвратился к деятельности. Творчество доморощенных потсдамцев было сдано немедленно в архив, и для русской армии наступила новая эра.

Румянцев.

С гравюры Валькнера.

При всеобъемлющем уме, Румянцев отличался цельностью характера, с которой сочеталась редкая гуманность.

Без шуваловского дилетантизма, без миниховского рутинерства и суетливости, он разрешал все разнообразные проблемы устрой ства российской вооруженной силы.

Глубокий мыслитель, смотревший всегда и раньше всего "в корень" дела, Румянцев понимал самобытность России и все различие между русской и западноевропейскими военными системами - различие, вытекающее их этой самобытности.

"Мы мало сходствуем с другими европейскими народами", - подчеркивает он в своих "Мыслях по устройству воинской части".

Румянцев был первым военным деятелем после Петра Великого, посмотревшим на военное дело с точки зрения государственной, без одностороннего увлечения специалиста.

Он указывает на необходимость соблюдать соразмерность военных расходов с другими потребностями. Благосостояние армии зависит от благосостояния народа, поэтому надо стараться, чтобы "несразмерным и бесповоротным вниманием (податей и рекрутов) не оскудеть оный".

В эпоху господства по всей Европе бездушных прусских рационалистических теорий, формализма и автоматической - "фухтельной" дрессировки, Румянцев первый выдвигает в основу воспитания войск моральные начала - нравственный элемент, причем воспитание, моральную подготовку, он отделяет от обучения подготовки физической.

Справка:

-- Историки "левого" толка, в том числе и Ключевский, стремятся изобразить Румянцева "крепостником", намеренно искажая правду. Победитель при Кагуле, точно, не жаловал всю их антигосударственность, что делает честь его уму. Румянцев признавал, правда, лишь в крайних случаях, воспитательное значение наказаний, ноне был таким энтузиастом порки, как Фридрих II в Пруссии, граф Сен-Жерменский во Франции и пресловутые энциклопедисты - эти патентованные "передовые умы ХVIII века. Гуманность Румянцева в защите не нуждается, она была отмечена современниками ("благословен до поздних веков да будет друг сей человеков", - писал про него Державин) и сделалась своего рода, семейной традицией. Старший его сын, канцлер, противился бесполезной для страны войне 1812-14 гг., младшему Россия обязана указом о вольных хлебопашцах.

Поучения и наставления свои Румянцев собрал в I770 г. в "Обряде служб", ставшей с тех пор строевым и боевым уставом славной екатерининской армии.

Требуя от подчиненных точного знания устава, Румянцев, прежде всего, добивался с их стороны дела и работы.

"В армии полки хороши будут от полковников, а не от уставов, как бы быть им должно".

В этом отношении особенно примечательны его "Инструкция полковничья полку пехотному " (1764) и таковая же полку конному (1766).

Лишь в великой румянцевской школе могли создаться такие военные гуманисты, как Вейсман, Потемкин, Петр Панин, Репнин, сам Суворов...

Гению Румянцева обязана русская армия появлением Суворова, творчество которого смогло благоприятно развиться лишь в обстановке, созданной Румянцевым.

<...>

Румянцев явился основоположников русской военной доктрины.

Он проявил творчество во всех областях военного дела.

"Есть многие отделы, в которых не видно следов влияния, например, великого Суворова или Потемкина, - пишет один из авторитетнейших исследователей русского военного искусства генерал Д.Ф. Масловский, - но нет ни одного отдела, где бы не осталось бы следов Румянцева. В этом смысле он единственный наследник дел Петра I и самый видный после него деятель в истории военного искусства, не имеющий себе равного и до позднейшего времени".

<...>

Потемкин-Таврический Г.А.

С гравюры Харитонова

Потемкинская эпоха.

В I774 году, по окончании первой Турецкой войны, Потемкин был назначен вице-президентом военной коллегии. Его чудесная карьера начиналась - и скоро он стал первым после Императрицы лицом в государстве.

Натура богато одаренная, но неуравновешенная, гениальная и мелочная в одно время, могучий ум и неровный характер, в котором творческое вдохновение чередовалось с периодами полной прострации.

Достоинства Потемкина были достоинствами государственного человека, его недостатки - недостатками временщика. Идеи его внешней политики были грандиозны (и в то же время выполнимы) - он сообщил этой политике подлинно великодержавный размах, открыл России новые горизонты.

Справка:

-- Составленный Потемкиным в 1777-1778 гг. "Греческий прожект" предусматривал изгнание турок из Европы, освобождение балканских христиан, овладение Царьградом и учреждение Византийской империи под скипетром Романовых. Оба родившиеся в ту пору внуки Императрицы - великие князья Александр и Константин получили "греческие" имена. На царьградский престол предназначался В.К. Константин Павлович, получивший специальное греческое воспитание.

Влияние его на армию было благотворным.

Здесь Потемкин явился продолжателем дела Румянцева, в школе которого многому научился.

Это был блестящий организатор, большой гуманист, но не военный в душе.

Полководческих дарований ему не было дано.

В 70-х годах Потемкин как бы дополняет Румянцева, но его влияние все возрастает. Кагульский победитель по цельности своего характера, чистосердечию и философскому образу мыслей, не был придворным.

Его осыпали почестями и постепенно удалили от дел.

В 1784 г. Потемкин назначен президентом военной коллегии (с производством в фельдмаршалы) и стал полновластным хозяином в армии.

Все его мероприятия направлены, прежде всего, к облегчению условий службы солдата. Вместо неопределенного, пожизненного срока службы - "доколе силы и здоровье позволяют" введен определенный - 25 лет. В кавалерии положено служить I5 лет, после чего переводятся в пехоту, либо в гарнизоны.

Строевая часть, уже упрощенная Румянцевым, упрощена еще более. Солдат учат лишь тому, что им может пригодиться в походе и в бою.

При стойке обращается внимание на простоту и естественность.

Движения должны быть свободны - "без окостенения, как прежде было в обычае".

Телесные наказаний, и так очень редко применяемые Румянцевым, были при Потемкине совершенно выведены из обихода армии.

<...>

Гвардия имела в екатерининские времена совершенно иной характер, нежели в петровскую эпоху.

Петровские гвардейские полки имеют троякое назначение:

-- Политическое (опора царской власти при проведении реформ),

-- воспитательное (подготовка офицеров для армии, показания примера армейским полкам в боях и экзерцициях)

-- и, наконец, собственно боевое, как тактической единицы.

Уже при ближайших преемниках Петра это последнее назначение отходит на второй план...

Обстоятельства воцарения Елизаветы отнюдь не способствовали упрочению дисциплины в гвардии.

Своеволие лейб-кампанцев передалось и в прочие части, взбунтовавшиеся было в Финляндии в шведскую кампанию 1742 г.

После этого гвардия не участвовала в Семилетней войне, а из войн Екатерины II приняла участие лишь в шведской, тоже в половинном составе.

Ее назначение осталось охранение Престола и подготовка офицеров для армии.

Эти последние - недоросли из дворян - писались в гвардию в раннем детстве, зачастую от рождения.

Указ о вольностях дворянских избавляет их от личной явки на службу по достижении юношеских лет и добрая половина дворян, записанных в гвардию при Екатерине, лишь "числилась" в строю, а на самом деле благополучно проживала в своих поместьях.

Производство их в унтер-офицерское звание и первый офицерский чин шло заочно, "за выслугу лет" - и очень многие "уходили в отставку", так и не увидев ни разу своего полка! Те же, кто являлся в полки, несли легкую и приятную службу.

Живя в столице, они все свое время посвящали светским развлечениям и в свои части заглядывали лишь изредка, для проформы.

Когда им приходила очередь заступать караулы, слуги несли их ружья и амуницию. Службу за них отправляли гвардейские солдаты, взятые по набору (сдаточные) и служившие безо всяких поблажек.

Производство офицеров велось не по полкам, а по армии.

При открывшейся в полку вакансии, туда переводили не очередного однополчанина, а офицера, имевшего из всех офицеров данного рода оружия вообще большее старшинство, пусть даже и другого полка. Благодаря этому полки екатерининской армии обращались в своего рода "проходные дворы".

Офицеры в них не засиживались, состав их постоянно обновлялся, а это препятствовало установлению полковых традиций, полкового духа.

<...>

Павел I в 1781 г.

С гравюры Скородумова

В общем же царствование Императора Павла I не принесло счастья Русской Армии.

Вахтпарадным эспонтоном наша армия была совращена с пути своего нормального самобытного развития, пути, по которому вели ее Петр I, Румянцев и Суворов, и направлена на путь слепого подражания западноевропейским образцам...

Духовные начала уступили место рационалистическим.

Национальная традиция и национальная доктрина - преклонению перед иностранщиной...

Петровский дуб был срублен.

Вместо него на русскую почву пересажена потсдамская осина и эту осину велено считать лучше дуба...

Но не все дубовые ростки были вырваны, их сохранилось несколько в тени кавказских утесов.

Не скоро про них вспомнили и не сразу решились вновь посадить их на место постылой немецкой осины.

И целое столетие, а то и больше, русская военная мысль находилась под гнетом "идейного фухтеля" - заграничных, главным образом, прусско-немецких доктрин.

Русская военная доктрина - цельная и гениальная в своей простоте - была оставлена.

Мы покинули добровольно наше место - первое место в ряду европейских военный учений, чтобы стать на последнее малопочетное место прусских подголосков...

<...>

Российской, русской политики в царствование Императора Александра I, можно сказать, не существует.

Есть политика европейская (сто лет спустя сказали бы "пан-европейская"), есть политика вселенной - политика Священного Союза.

И есть "русская политика" иностранных кабинетов, пользующих для своих корыстных целей Россию и ее Царя искусною работой доверенных лиц, имеющих на Государя неограниченное влияние (таковы, например, Поццо ди Борго и Мишо де Боретур - два удивительных генерал-адъютанта, заправлявших русской политиков, но за долгое свое генерал-адъютантство не выучившихся ни одному русскому слову).

Здесь можно проследить четыре фазы:

-- Первая - эпоха преимущественно английского влияния. Это -"дней Александровых прекрасное начало". Молодой Государь не прочь помечтать в кругу интимных друзей о "прожектах конституции российской". Англия - идеал и покровительница всякого либерализма, в том числе русского. Во главе английского правительства Питт-младший - великий сын великого отца, смертельный враг Франции вообще и Бонапарта в частности. Им пускается прекрасная идея освобождения Европы от тирании Наполеона (финансовую сторону Англия берет на себя). Результат - война с Францией, - вторая французская война... Английской крови пролито, правда, немного, зато русская льется рекой при Аустерлице и Пултуске, Эйлау и Фридланде.

-- За Фридландом следует Тильзит, открывающий вторую эпоху - эпоху французского влияния. Гений Наполеона производит глубокое впечатление на Александра... Тильзитский банкет, георгиевские кресты на груди французских гренадер... Эрфуртское свидание - Император Запада и Император Востока... У России развязаны руки на Дунае, где она ведет войну с Турцией, Наполеон же получает свободу действий в Испании. Россия безоглядно присоединяется к континентальной блокаде, не обдумав всех последствий этого шага.

-- Наполеон отбыл в Испанию. В гениальной голове Штейна созрел тем временем план освобождения Германии от ига Наполеона - план, основанный на русской крови... От Берлина до Петербурга ближе, чем от Мадрида до Петербурга. Прусское влияние начинает вытеснять французское. Штейн и Пфуль повели дело искусно, ловко предоставтв русскому Императору все величие подвига "спасения царей и их народов". Одновременно их сообщники натравливают на Россию Наполеона, всячески инсинуируя несоблюдение Россией континентального договора, затрагивая больное место Наполеона, его ненависть к главному своему врагу - Англии. Отношения между эрфуртскими союзниками окончательно испортились и пустячного повода (искусно раздутого стараниями немецких доброжелателей) оказалось достаточно для вовлечения Наполеона и Александра в жестокую трехлетнюю войну, обескровившую и разорившую их страны - но оказавшуюся до чрезвычайности прибыльной (как на то и рассчитывали зачинщики) для Германии вообще и для Пруссии в частности.

-- Используя до конца слабые стороны Александра I - страсть к позе и мистицизм - иностранные кабинеты тонкой лестью заставили его уверовать в свой мессианизм и через своих доверенных людей внушили ему идею Священного союза, превратившегося затем в искусных руках в Священный союз Европы против России.

Справка:

-- Вот текст этого договора: "Во имя Пресвятой и Нераздельной Троицы Их Величества Император Всероссийский, Император Австрийский и Король Прусский высочайше внутренне убежденные в том, сколь необходимо взаимные отношения подчинить высоким истинам, внутренним законам Бога Спасителя - объявляют торжественно . что предметом настоящих актов является открытая перед лицом вселенной их непоколебимая решимость руководиться заповедями сей священной веры, заповедями любви, правды и мира. На сем основываясь: I. Соответствуя словам Священного Писания, повелевающим всем людям быть братьями, договаривающиеся монархи пребывают соединенными узами действительного и неразрывного братства и, почитая себя как бы единоземцами, они во всяком случае и во всяком месте станут подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь; в отношении же подданных и войск своих, как отцы семейств будут управлять ими в том же духе братства. II.Единое преобладание правителей да будет приносить друг другу услуги, оказывать взаимно доброту и любовь, почитать всем себя как бы главами единого народа христианского, поелику союзные государи почитают себя аки оставленными от Проведения и для управления единого семейства отраслями, исповедуя таким образом, что Самодержец народов христианских не иной подлинный есть, как Тому, Кому собственно принадлежит держава, поелику в Нем Едином обретаются сокровища любви, ведения и премудрости бесконечные".

Современная тем печальным событиям гравюра изображает "клятву трех монархов на гробе Фридриха Великого в вечной дружбе".

Клятву, за которую ужасной ценой заплатили четыре русских поколения.

На Венском конгрессе от России отбирается Галиция, незадолго до того полученная, а в обмен дается графство Варшавское, чем предусмотрительно, к вящей славе германизма, в состав России вводится враждебный польский элемент. В этой четвертый период русская политика направляется по указке Миттерниха.

Вступив на престол в памятное утро 11-го марта 1801 года, молодой Император в первом своем манифесте изъявил волю идти по стопам своей великой бабки.

На армии это, однако, не отразилось.

Армия Александра I явилась прямым продолжением армии Императора Павла. Доктрина, уклад жизни система обучения, "шагистика" и увлечение мелочами службы остались те же.

<...>

Огромные размеры приняло дезертирство, в офицерской же среде - массовый уход со службы.

Презренный столь же еще недавно фрак канцеляриста и помещичий халат вдруг обрели всю притягательную силу...

Военно-учебные заведения стали производить ускоренные выпуски, но покрыть ими все усиливавшийся офицерский некомплект не удавалось. Тогда пришлось прибегнуть к крайним мерам - производству из выслужившихся унтер-офицеров (что понижало качество офицерского корпуса (и просто "прикреплению" офицеров к службе в тех полках, где наблюдалась наибольшая утечка - а именно в поселенных войсках.

"Армия не выиграла от того, что потеряв офицеров, осталась с одними экзерцицмейстерами, - писал уже в 1816 г. молодой начальник 26-й пехотной дивизии генерал Паскевич. - У нас экзерцицмейстерство принимает в свои руки бездарность, а так как она в большинстве, то из нее станут выходить сильные в государстве и после никакая война не в состоянии придать ума в обучении войск... Что сказать нам, генералам дивизий, когда Фельдмаршал (А.К.- Барклай де-Толли) свою высокую фигуру нагибает до земли, чтобы равнять носки гренадера? И какую потом глупость нельзя ожидать от армейского майора?"

<...>

Портрет Николая I.

Джордж Доу.

Крупнейшим организационным мероприятием этого царствования явилось преобразование "Свиты Его Величества по квартирмейстерской части" в Генеральный Штаб.

Уже в I826 г. было запрещено выпускать в Свиту молодых людей непосредственно из Корпуса.

По окончании же Турецкой войны была назначена под председательством генерала Жомини комиссия по выработке штатов Генерального Штаба и учреждению высшего военно-научного заведения. Труды этой комиссии привели к разработке в 1832 г. щтатов Генерального Штаба (I7 генералов, 80 штаб- и 200 обер-офицеров0 и учреждению Императорской Военной Академии, первым начальником которой стал Жомини.

Швейцарский мыслитель пожал плоды многолетней и планомерной работы князя П.М.Волконского.

Отцом российского Генерального Штаба был Волконский - Жомини был лишь "швейцарцем - гувернером", причем нельзя сказать, чтобы гувернером особенно удачливым.

Он мыслил Генеральный Штаб герметически замкнутой, наглухо изолированной от Армии, корпорацией. Армия, войска - сами по себе, Генеральный Штаб- сам по себе.

Колонновожатые Волконского знали и понимали войска - академики Жомини обратились в каких-то институток, совершенно незнакомых с военными возможностями и строевой жизнью.

С того времени пошел отрыв Генерального штаба от войск - жесточайший промах российской военной организации, который никогда и не удалось исправить...

Переход из Генерального штаба в другие ведомства и в строй был невозможен - долгое время считалось неуместной даже преподавательская деятельность в военно-учебных заведениях. Иными словами - Генеральный Штаб стал существовать только для Генерального Штаба...

Академия была храмом отвлеченной военной науки, с уходом Жомини став храмом военной схоластики.

Когда в 1834 году Жомини ушел на покой, начальником академии был назначен генерал Сухозанет I-й, пробывший в этой должности все царствование Николая I.

Плохо разбираясь в вопросах военной науки, он обращал внимание лишь на строевую часть, внешнее благоустройство.

Учебной частью заведовал генерал Шуберт, начальник Генерального Штаба, бывший в то же время директором военно-топографического депо и сведший все преподавание к одностороннему увлечению математическими дисциплинами при почти полном пренебрежении стратегией и тактикой.

Академия стала выпускать превосходных чертежников, недурных астрономов, но весьма посредственных квартирмейстеров.

Служба офицера Генерального Штаба была неблагодарной.

Производство было лишь на открывающиеся в самой "корпорации" вакансии, а таковы были очень редки. Получить генеральский чин было гораздо труднее, чем в строю, тем более, что офицерам Генерального Штаба полков не давали.

Обычным завершением карьеры здесь были чин полковника. Все это имело результатом сокращение числа кандидатов в Генеральный Штаб.

Источник его пополнения начал быстро иссякать - и в 1851 г. из всей миллионной русской Армии изъявило желание поступит в Академию всего 7 офицеров!

Это обстоятельство сильно встревожило Государя, оказавшего Академии ряд милостей: офицерам Генерального Штаба дано усиленное содержание, обеспечено движение по службе и предоставлено право возвращаться в строй без всяких ограничений.

Ряд старших начальников определился слушателями Академии и престиж ее сразу возрос: с 1852 по 1856 гг., несмотря на войну, ежегодно поступало по 35-40 человек.

Портрет Алексея Петровича Ермолова

работы Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)

По заключении Гюлистанского мира с Персией можно было заняться с Персией можно было заняться устройством новоприсоединенного Кавказского края. Задача эта, вначале казавшаяся просто трудной . оказалась, однако, поистине исполинской.

Кавказ бурлил.

<...>

В 1816 г. расположенные на Кавказе войска были сведены в отдельный Кавказский корпус.

Главнокомандующим же вместо генерала Ртищева был назначен Ермолов.

С прибытием героя Эйлау и Бородина, в истории Кавказа началась "Ермоловская эпоха" - бесспорно самая блестящая ее страница.

Ознакомившись с обстановкой, Ермолов сразу же наметил план действий, которого затем придерживался неуклонно.

Учитывая фанатизм горских племен, их необузданное своеволие и враждебное отношение к русским, а также особенности их психологии, новый главнокомандующий решил, что установить мирные отношения при существующих условиях совершенно невозможно.

Но надо было заставить горцев уважать русское имя, дать им почувствовать мощь России, заставить себя бояться.

А этого можно было добиться лишь силой, ибо горцы привыкли считаться только с силой.

Ермолов составил последовательный и систематический план наступательных действий.

Не спуская горцам ни одного грабежа, не оставляя безнаказанным ни одного набега, он в то же время положил никогда не делать второго шага, не сделав первого - не начинать решительных действий, не оборудовав предварительно их баз, не создав раньше наступательных плацдармов.

Существенную часть плана составляла постройка дорог и просек, возведение укреплений (топору и заступу Ермолов отводил наравне с ружьем) и, наконец, широкая колонизация края казаками и образование "прослоек" между враждебными нам племенами путем переселения преданных нам племен.

"Кавказ, - говорил Ермолов, - это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо или штурмовать ее, или овладевать траншеями. Штурм будет стоить дорого. Так поведем же осаду!"

Ознакомившись с планом Ермолова, Император Александр отдал повеление, в котором как бы резюмировал его сущность:

"Покорять горские народы постепенно, но настоятельно; занимать лишь то, что удержать за собою можно, не распространяясь иначе, как став твердою ногою и обеспечив занятое пространство от покушений неприязненных".

<...>

Положение представлялось в следующем виде: Закавказье оставалось спокойным, нона Кавказской линии обстановка складывалась угрожающе.

Правому флангу линии угрожали закубанские черкесы, центру- кабардинцы, а против левого фланга за р. Сунжей гнездились чеченцы - самые отчаянные хищники, пользовавшиеся высокой репутацией и авторитетом среди горских племен.

Черкесы ослаблялись внутренними раздорами, кабардинцев косила чума - опасность угрожала в первую очередь от чеченцев.

Весною 1818 года Ермолов обратился на Чечню.

Рядом коротких ударов он привел в повиновение всю местность между Тереком и Сунжею, построил крепость Грозную и поселил по Сунже враждебные чеченцам племена, следуя по принципу "разделять и властвовать".

<...>

Пятидесятилетняя Кавказская война - школа подобная петровской Северной войны и суворовским походам - бала благодеянием для Русской Армии.

Благодаря этой войне ей удалось сохранить свои бессмертные суворовские традиции, возжечь племенем начавший было угасать светильник.

Маленькая часть большой Русской Армии, заброшенная на дикую окраину, свершила здесь великие дела. Ее не коснулись ни гатчинские вахтпарадные эспонтоны, ее не осквернили шпицрутены военных поселений, ее бессмертный дух не старались угасить плацпарадной фикцией "линейного учения".

Горсть русских офицеров и русских солдат, не стесняемая тлетворным рационализмом доморощенной пруссачины, показала здесь, на что способен русский офицер, что может сделать русский солдат.

<...>

Вот почему нам должна быть бесконечно дорога каждая капля русской крови, пролитой здесь, между тремя морями - должен быть дорог каждый выпущенный здесь патрон.

И должна быть священной память всех вождей, командиров и рядовых бойцов, не давших угаснуть русскому духу.

Вечной благодарностью вспомним мы имена Карягина, Котляревского и Еврмолова.

Они явились творцами и основоположниками Кавказской Армии. Воздадим должное Паскевичу, прославившему русское оружие под Эриванью и Эрзерумом. Преклонимся перед памятью Слепцова и Пассека, запомним навсегда имена капитана Лико и Архипа Осипова, Гаврилы Сидорова и трех гергебильских героев. И оценим Воронцова и Барятинского, Клюки и Муравьева, Фрейтага Лисаневича и Евдокимова...

Чтобы постичь высоты духа, творившего из них героев, приведем здесь один приказ:

"Товарищи пора собираться в поход.

Осмотрите замки, отточите штыки, поучитесь колоть наповал.

Наблюдайте всегда и везде тишину, наблюдайте порядок и строй.

В дело дружно идти, в деле меньше стрелять - пусть стреляют стрелки, а колонны идут и молчат.

По стрельбе отличу - кто сробел, а кто нет - робким стыд, храбрым слава и честь.

Без стрельбы грозен строй, пусть стреляют враги.

Подойдите в упор, а тогда уж "ура".

А с "ура" - на штыки и колите, губите врагов.

Что возьмете штыком, то вам Царь на разживу дает.

Грозны будьте вы, страшны, будьте вы татарве, нечестивым врагам.

Осените крестом, помолитесь Христу - и готовьтесь на славу, на бой!"

Чтобы отдать такой приказ, надо иметь сердце солдата и душу поэта.

По чеканности слога, мужественности и мощи размера, скрытому в этих строках торжествующей (хотя и не всякому доступной) победной музыке во всей русской словесности с ним могут сравниться лишь "Заветы Викинга" Жуковского).

Это - последний приказа генерала Пассека, отданный им своим Апшеронцам перед выступлением в Даргинский поход, откуда ему не суждено было вернуться...

Войска имели достойных командиров.

Но командиры имели достойные войска!

Справка:

-- Василия Васильевича пасека родился в 1808 г. в Тобольске, учился сначала в Тобольском уездном училище и Тобольской гимназии, а потом в Московском университете на математическом факультете, который окончил в 1830 г. со степенью кандидата; в том же 1830 г. он поступил в Институт корпуса инженеров путей сообщения в Петербурге портупей-прапорщиком 1-го разряда.

-- Здесь, через полгода он был произведён в прапорщики, 14 июля 1831 г. -- в подпоручики и 9 июня 1832 г. -- в поручики с назначением в резерв названного корпуса и с оставлением при Институте в должности репетитора.

-- 11 октября 1834 г. Пассек перешёл из резерва в 1-й округ путей сообщения, а 31 октября 1836 г. поступил в Военную академию, где находился по 16 декабря 1837 года.

-- Ещё 6 декабря 1836 г. он был произведён в капитаны корпуса инженеров путей сообщения, а 13 декабря следующего года, по окончании курса в Академии, причислен к Генеральному штабу и прикомандирован для изучения фронтовой службы к Образцовому кавалерийскому полку, а 25 декабря 1838 г. переведён в Генеральный штаб.

-- 25 января 1839 года Пассек назначен был на службу в 6-й пехотный корпус и в августе того же года участвовал в праздновании годовщины Бородинского сражения.

-- В мае 1840 г. он назначен был на службу в отдельный Кавказский корпус.

-- Прибыв на Кавказ, Диомид Васильевич поступил в распоряжение генерал-майора Клюки фон Клугенау, командовавшего войсками в северном и нагорном Дагестане, и скоро обратил на себя внимание своей храбростью; 14 сентября 1840 г. он участвовал в поражении скопищ Шамиля в Гимрынском ущелье, во взятии штурмом завалов, укрепленных пещер и занятии с боя селения Гимры.

-- 21 января 1841 г. Пассек был назначен дивизионным квартирмейстером в Кавказскую резервную гренадерскую бригаду.

-- 15 мая того же года, состоя при дагестанском отряде, Пассек участвовал в рукопашном бое при взятии соединёнными силами отрядов Дагестанского и Чеченского Хубарских высот; затем он находился при войсках, назначенных для возведения на правом берегу p. Сунжи Евгеньевского укрепления; потом был прикомандирован к войскам главного Чеченского отряда, занятого постройкой укреплений Закан-Юрта и Казан-Кичу на p. Сунже; 16 октября Пассек был в сильной схватке с горцами в Богаевском лесу; 23 числа находился при истреблении лесных хуторов, в рукопашном бое и сильной перестрелке с толпами чеченцев, а 29 ноября, командуя авангардом, состоявшим из 2-х батальонов, при двух горных орудиях, опрокинул неприятеля с Бетлынской горы и овладел селением Бетлы. За указанные заслуги Пассек 19 июня 1841 года произведён был в подполковники, а 5 ноября 1842 г. пожалован орденом св. Анны 3-й степени с бантом.

-- Среди постоянных военных тревог и различных поручений, возлагавшихся на Пассека начальством, он находил ещё время знакомиться с нравами и обычаями многочисленных горных племен и вникать в устройство и дух общественных учреждений.

-- Особенно занимал Пассека Шамиль, и он изучал подробно характеры, личные качества, подвиги и взаимные отношения главнейших его сподручников. Не менее внимания обращал он также и на изучение местности, играющей столь важную роль в горной войне; его заметки утраченные, могли бы служить богатым материалом для топографии Кавказа.

-- В исходе 1842 г. Пассек был командирован в распоряжение заведывавшего лезгинской кордонной линией генерал-майора Шварца, где находился до половины января 1843 г., когда на него было возложено поручение по изысканию средств для снабжения дровами гарнизонов укреплений нагорного Дагестана, -- поручение, выполненное, несмотря на многочисленные трудности, весьма успешно.

-- С 16 ноября по 19 декабря того же 1843 года Пассек руководил геройской защитой укрепления Зиряни, чем обратил на себя внимание императора Николая I: произведённый 1 января 1844 г. за отличие по службе в полковники и назначенный командиром Апшеронского пехотного полка (25 февраля), он 3 июня 1844 г. награждён был орденом св. Георгия 4-й степени За отличие при командовании отрядом, окруженного горцами под командованием Хаджи Мурада около аула Гилли. После труднейшей месячной осады отряду удалось вырваться из окружения На другой день Пассек был произведён в генерал-майоры.

-- Весной 1844 г., когда возмущение Акуши и Аварии вызвало волнение в Мехтулинском ханстве и владениях Шамхала Тарковского, Пассеку поручен был отряд, состоявший из трёх батальонов Апшеронского полка и 38-го Донского казачьего полка.

-- По получении Пассеком подкрепления, из 1400 человек; ободряемые личным примером генерала, солдаты дрались отчаянно: было отнято знамя даргинского народа, 20 значков, убито несколько сотен горцев.

-- Важнейшим результатом этой победы было успокоение мехтулинского и шамхальского владений, удаление акушинцев от наших границ и такой упадок духа горцев, что они отказали в помощи бывшему султану Элисуйскому, который вследствие этого через 4 дня легко был разбит наголову генералом Шварцом. За храбрость в этом деле Пассек был награждён орденом св. Владимира 3-й степени.

-- 3 ноября 1844 года Пассек был назначен командиром 2-й бригады 20-й пехотной дивизии.

-- В 1845 г. прибыл на Кавказ назначенный главнокомандующим отдельным Кавказским корпусом и наместником кавказским граф М. С. Воронцов.

-- Сдав Апшеронский полк своему преемнику, Диомид Васильевич отправился к своей бригаде.

-- В трудной экспедиции Пассек находился постоянно в первых рядах. По ходатайству Воронцова Пассек получил за это орден св. Станислава 1-й степени.

-- Сам Шамиль также бежал и, после тщетного истребления богатых андийских деревень, показал разорённым племенам, что он не в состоянии держаться даже против горсти русских. Пассек участвовал в этом блистательном подвиге, командуя частями вверенной ему бригады, которой бесспорно принадлежит большая часть славы этого достопамятного дня.

-- 6 июля войска выступили из Андии в Дарго, главное убежище Шамиля, куда и прибыли к вечеру.

-- Авангардом по-прежнему командовал Пассек. Не видя другого средства сбросить противника с дороги, как идти напролом, Пассек собрал роту навагинцев и бросился с ней вперед, но пал, смертельно поражённый пулей. К. К. Бенкендорф, бывший рядом с Пассеком в момент его гибели, сообщает его последние слова: "Прощай, моя бригада".

-- Обладая необычайным глазомером и смелостью, граничившей с отвагой, чрезвычайной уверенностью в себе, энергией и непоколебимой волей, Пассек, одновременно, при безграничном честолюбии был и крайне самолюбив. Он производил впечатление могучего льва, только что порвавшего свои цепи".

-- Генерал Гейман, учившийся вместе с Пассеком в Военной академии и также бывший в бою под Дарго дополняет слова Бенкендорфа: "Отличительной чертой Пассека было то, что он не мог идти наравне с другими, а непременно хотел быть впереди. Способности у него были необыкновенные, память изумительная, сила нравственная и физическая, молодцеватость и, наконец, дар слова, которым он часто даже злоупотреблял, очень любя спорить".

<...>

См.: продолжение А.А. Керсновского

Русская армия входит в Париж 1814.

Старая, но и умная литература

-- Доманевский В.Н. Мировая война. Кампания 1914 г. Достижения сторон за первый месяц войны - август. -- Париж, 1929.

-- Драгомиров В.М. Краткий очерк военных действий русских армий в Галиции и Привислинском крае в августе 1914 г // Военный Сборник. -- 1922. -- Кн. II.

-- Драгомиров В.М. Подготовка Русской Армии к Великой Войне. Подготовка командного состава // Военный сборник. -- 1923. -- Кн. 4; 1924. -- Кн. 5; 1925. -- Кн. 6.

-- Жоффр. 1914-1915. Подготовка войны и ведение операций. - М., 1923. - 66 С.

-- Зайончковский А. Мировая война. Маневренный период 1914-1915 гг. на русском (европейском) театре. --М.-Л., 1929. - 414 С.

-- Зайончковский А. Подготовка России к мировой войне в международном отношении. - Л., 1926. - 401 С.

-- Зайончковский А.М. Первая мировая война. - СП б.: Полигон, 2000. - 878 С.: ил. -(Воен.-ист. б-ка). Труд известного военного историка А.М. Зайончковского, посвященный описанию военных действий и операций Первой мировой войны 1914 - 1918 годов, участником которой был сам автор.

-- Иванов Н.Н. Юденич под Петроградом. Из боевых мемуаров. - М., 1927.

-- Иссерсон Г. Канны мировой войны (гибель армии Самсонова). - М. 1926. - 135 С.

-- История великой войны. Т.1-2. - М., 1915. - 322 С.

-- Каменский М.П. Гибель ХХ корпуса 8(21) февраля 1915 г. (по архивным материалам штаба 10 армии). - Пб., 1921. - 202 С.

-- Керсновский А. 1870-1914-1940 // Часовой. -- 1940. -- N 253.

-- Корсун Н.Г. Кавказский фронт мировой войны 1914-1918. Изд. 2-е. - М., 1941.

-- Корсун Н.Г. Сарыкамышская операция на Кавказском фронте мировой войны в 1914-1915 гг. - М., 1937.

-- Краткий стратегический очрк войны 1914-1918 гг. Русский фронт. Вып.1.События с 19 ибля по 1-е сентября 1914 г. - М., 1918.

-- Лудшувейт Е.Ф. Турция в годы Первой мировой войны 1914-1918 гг. Военно-политический очерк. - М., 1966.

-- Макаркин А., Пашкова О. Первый гражданский военный министр: [О судьбе первого гражд. воен. министра России В. Гучкова] //Сегодня. - 2001. - 31 марта.

-- Нелипович С.Г. Население оккупированных территорий рассматривалось как резерв противника: Интернирование части жителей Вост. Пруссии, Галиции и Буковины в 1914-1915 гг. [рус. войсками] //Воен.-ист. журн. - 2000. - N 2. - С 60-69: ил.

-- Нелипович С.Г. Официальные данные о потерях армий центральных держав в боях против русской армии в 1914-1918 гг // Военно-исторический Журн. - 2000.- N5.- С.46-55.

-- Нелипович С.Г. Россия мертвой хваткой держала своих врагов: Офиц. данные о потерях армий центр, держав в боях против рус. армии в 1914-1918 гг // Воен.-ист. журн. - 2000. -N5.-С. 46-55: ил.

-- Оберучев К.М. Офицеры в русской революции // Военно-исторический Журн. - 1997. - N6.- С.51-60.

-- Опрышко О.Л. Кавказская конная дивизия (1914-1917): Возвращение из забвения.. -Нальчик: Эльбрус, 1999. - 461 С.

-- Первая мировая война: Пролог. XX века. - М., 1998.

-- Португальский Р.М., Алексеев П.Д., Рунов В.А. Первая мировая война в жизнеописаниях русских военачальников. - М., 1994.

-- Путеводитель по фондам Белой армии / Сост.: Егоров Н.Д., Пульченко Н.В., Чижова Л.М.; Рос. Гос. воен. архив. - М.: "Восточная литература" РАН, 1998. - 526 С.

0x01 graphic

Новгородцы и немецкие рыцари перед боем.

ПОУЧЕНИЯ СТАРЦЕВ

-- Говорил старец Амфилохий: "Человек, когда причащается, получает силу, просвещается, видит новые горизонты и чувствует радость. Каждый по-разному, в соответствии с расположением и горячностью своей души. Один чувствует радость и покой, другой - мир, третий - дух верности и четвертый - неизреченное сострадание ко всему. Лично я часто бывал усталым, но после Божественного Причастия я чувствовал, что у меня не никакой усталости".

-- Особенный интерес представляет следующий духовный опыт старца Иакова: "Я начинал свое священнослужение в монастыре, уставом которого наряду с ежедневными службами, предусматривалось и совершение ежедневной Божественной Литургии. Рано-рано утром мы начинали службу и, прежде чем совсем рассветет, заканчивали Божественную Литургию. Так, причащаясь ежедневно Пречистых Таин, я чувствовал такую в себе силу, что был, как лев. Такой Божественный огонь был в моей душе, что весь день я не чувствовал ни голода, ни жажды, ни холода, ни жары. С утра до вечера я неустанно работал. И даже летом, в полдень, когда другие отцы уединялись в своих кельях, ища небольшой прохлады, я таскал чернозем и удобрял сады за монастырем, которые я возделывал".

-- Тот же старец нам открыл и следующий потрясающий факт: "Когда я причащаю людей, я никогда не вижу их лиц. Но однажды помысл мне сказал посмотреть на лица приступающих к Божественному Причащению. Тогда я увидел, что лицо одного - как у собаки, другого - как у обезьяны, и лица остальных людей были похожи на морды разных животных, очень страшных. "Боже мой, - говорю я, - ведь они люди, почему же у них лица зверей?" Но некоторые приступали к Причащению с лицами мирными и чистыми и после Причастия их лица сияли, как солнце". В другой раз старец рассказал и следующее: "Однажды я увидел на святом дискосе сгусток Крови и, конечно, показал его одному из братьев, но вскоре он исчез".

-- Христиане не понимают, что Божественное Причащение - это одно из обязательных Таинств Церемонии. Большинство не причащаются, как должно. Старец Филофей говорил об этом: "Одни люди из-за неверия и нечестия совершенно не причащаются. Другие - из-за неведения, маловерия, нерадения и отсутствия истинной и чистой любви к Богу причащаются один-два раза в год, и то по привычке, без страха, веры и любви. Это прискорбно и достойно многих слез, когда иерей из Царских врат призывает людей ко Причастию, но не причащается никто" .

-- Старец Иероним подчеркивал: "Причащающийся правильно должен иметь перед Причащением страх, благоговение и сокрушение, а после Причащения он должен чувствовать покой, радость, но он должен сознавать и свою неготовность к Таинству".

ДУХОВНЫЕ МЫСЛИ О ГЛАВНОМ

ДЛЯ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА

(Продолжение из моей книги - А.К.)

0x01 graphic

И.А. Ильин

У каждого из нас бывает иногда чувство, что его силы приходят к концу, что он "больше не может": "жизнь так тягостна, так унизительная и ужасна, что переносить ее дальше нельзя..."

Но время идет; оно приносит нам новые тяготы и новые опасности, и сами не знаем потом, как мы смогли пережить и перенести все это.

Иллюзия "невозможности" рассеивается или приближается к событиям, душа черпает откуда-то новые силы, и мы живем дальше.

Это понятно: наш взор близорук, и поле нашего зрения невелико: мы сами не обозреваем тех сил, которые нам даны, и недооцениваем их.

Мы не знаем, что мы гораздо сильнее, чем это нам кажется; что у нас есть дивный источник, которого мы не бережем; дивная способность, которую мы не укрепляем, - великая сила личной и национальной жизни, без которой не возникла бы и не удержалась бы никакая культура...

Я разумею - духовное терпение.

Что сталось бы с нами, людьми, и прежде всего и больше всего - с нами, русскими людьми, если бы не духовное терпение?

Как справились бы мы с нашей жизнью и с нашими страданиями?

Стоит только окинуть взглядом историю России за тысячу лет, и сам собою встает вопрос: как мог русский народ справиться с этими несчастиями, с этими лишениями, опасностями, болезнями, с этими испытаниями, войнами и унижениями?

Сколь велика была его выносливость, его упорство, его верность и преданность - его великое искусство не падать духом, стоять до конца, строить на развалинах и возрождаться из пепла...

И если мы, поздние потомки великих русских "стоятелей" и "терпеливцев", утратили это искусство, то мы должны найти его вновь и восстановить в себе, иначе ни России, ни русской культуры больше не бывать.

Все время, пока длится жизнь, она несет нам свое "да" и свое "нет" - силу и бессилие, здоровье и болезнь, успех и неуспех, радость и горе, наслаждение и отвращение. И вот мы должны как можно раньше научиться спокойно принимать "отказы" жизни, бодро смотреть в глаза надвигающему "нет" и приветливо встречать неприветливую "изнанку земного бытия.

Пусть приближается низина жизни, пусть грозит нежеланное, неудобное, отвратительное или страшное; мы не должны помышлять о бегстве или проклинать судьбу; напротив того, надо думать о том, как одолеть беду и как победить врага.

Сначала это бывает трудно и страшно, особенно в детстве.

Как тяжела ребенку первая утрата...

Как томительны первые лишения...

И первая боль нам кажется "незаслуженной", и первое наказание - чрезмерно суровым...

Как легко детской душе заболеть завистью, ненавистью, ожесточением или чувством собственного ничтожества...

Но все эти жизненные ущербы необходимы и полезны для воспитания характера. Нам надо научиться выносить их, не сдаваясь, и привыкнуть к этому. Нам надо одолеть себя в малодушии и не предаваться растерянности.

Надо воспитать в себе жизненного строителя: спокойно предвидеть наступление "неприятеля" и твердо встречать его с уверенностью в собственной победе, ибо победа без этой уверенности невозможна.

Искусство духовной победы состоит в том, чтобы извлекать из борьбы с лишениями и опасностями все новую и новую силу духа.

Испытание посылается нам именно для творческого преодоления, для очищения, для углубления, закаления и укрепления. И если счастье может избаловать и изнежить человека так, что он станет слабее самого себя, то несчастье является школой терпения и научает человека быть сильнее себя самого.

Жизнь человеческая покоится вообще на управлении самим собою и на самовоспитании; искусство жить есть искусство воспитывать самого себя к Божественному.

Нет такого безрадостного тупика в жизни, который нельзя было бы проломить молитвою, терпением или юмором.

Что бы ни пришлось человеку переносить - головную боль, голод или страх, одиночество или тоску, - он не должен пугаться спозаранку, ибо застращенная душа теряет власть над собою.

Страх возникает от воображения опасности или гибели, а храбрость есть власть над своей фантазией.

Не надо предвосхищать возможное зло и осуществлять его в воображении; кто это делает, тот заранее готовит в своей жизни место для него, помогает ему и обессиливает себя.

Он заранее застращивает и разочаровывает свое терпение и становится его предметом.

Терпение есть своего рода доверие к себе и своим силам.

Оно есть душевная неустрашимость, спокойствие, присутствие духа. Оно есть способность достойно и спокойно предвидеть возможное зло жизни и, не преувеличивая его, крепить свою собственную силу: "пусть наступит неизбежное, я готов считаться и бороться с ним, и выдержки у меня хватит..."

Мы не должны бояться за свое терпение и пугать его этим, а малодушное словечко "я не выдержу" - совсем не должно появляться в нашей душе. Терпение требует от нас доверия к себе и усиливает вдвое и второе...

Кто начинает внимательно рассматривать свое терпение, тот пресекает его непосредственную и нерегламентную работу: он наблюдает за ним, подвергает его сомнению и обессиливает его этим.

А как только терпение прекращается, так уже обнаруживается нетерпеливость: нежелание нести, бороться и страдать, отказ, протест, бессилие и отчаяние. А когда душу охватывает отчаяние, тогда человек готов на все и способен на все, от мелкого, умирительного компромисса до последней низости; дело его кончено, и сам он погиб...

И что же тогда?

Как быть и что делать?

Тогда лучше дать отчаянию свободно изливаться в слезах, рыданиях и жалобах; надо высказаться перед кем-нибудь, открыть свое сердце верному другу...

Или еще лучше: надо излить свое отчаяние, свое бессилие, а может быть, и свое унижение в словах предельной искренности перед Отцом, ведающим все сокровенное, и просить у Него силы от Его Силы и утешения от Утешителя...

Тогда поток отчаяния иссякнет, душа очистится, страдание осмыслится, и душа почувствует снова благодатную готовность терпеть до конца и до победы.

Но лучше бы не доводить себя до таких падений и срывов.

Надо укреплять свое терпение, чтобы оно не истощалось.

Для этого у человека есть два способа, два пути: юмор в обращении к себе и молитва - в обращении к Богу.

Юмор есть улыбка земной мудрости при виде стенающей твари.

Земная мудрость меряет тварную жизнь мерою духа и видит ее ничтожество, ее претензию, ее слепоту, ее комизм. Эта улыбка должна родиться из самого страдания, она должна проснуться в тварном сознании - и тогда она дает истинное облегчение. Тогда и само терпение улыбается вместе с духом и с тварью - и вся душа человека объединится и укрепится для победы.

Молитва имеет способность увести человека из страданий, возвести его к Тому, Кто послал ему испытания и призвал его к терпению.

Тогда терпение участвует в молитве; оно восходит к своему духовному первоисточнику и постигает его высший смысл. Нигде нет столько благостного терпения, как у Бога, терпящего за всех и наши заблуждения; и нигде нет такого сострадания к нашему страданию, как там, в небесах.

Мир человеческий не одинок в своем страдании, ибо Бог страдает с ним и о нем. И потому, когда наше терпение заканчивает свою молитву, то оно чувствует себя как бы напившись из божественного источника.

Тогда оно постигает свою истинную силу и знает, что ему предстоит победа.

Тогда постигается нам смысл страдания и терпения.

Мы должны не только принять и вынести посланное нам страдание, но и преодолеть его, т.е. добиться того, чтобы наш дух перестал зависеть от него; мало того, мы должны научиться мудрости у нашего страдания - мудрости естественной и мудрости духовной, оно должно пробудить в нас новые источники жизни и любви; оно должно осветить нам по - новому смысл жизни.

Терпение совсем не есть "пассивная слабость" или "тупая покорность", как думают иные люди: напротив - оно есть напряженная активность духа.

И чем больше оно прикрепляется к смыслу побеждаемого страдания, тем сильнее становится его творческая активность, тем вернее наступает его победа.

Терпение есть не только искусство ждать и страдать; оно есть, кроме того, вера в победу; более того - оно есть сама победа, одоление слабости, лишения и страдания; победа над длительностью, над сроками, над временем; победа человека над своей тварностью и над всякими "жизненными обстоятельствами".

Терпение есть поистине "лествица совершенства"...

0x01 graphic

Остатки стены Палатинского Рима

ВЕЛИКИЕ МЫСЛИ

(Афоризмы древней Рима)

-- Знатным понравиться людям -- не последняя честь.

-- Скупой всегда нуждается.

-- С ростом богатства растут и заботы.

-- Скряга близок к безумцу.

-- Кто хмур от честолюбия, а кто -- от сребролюбия.

-- Богатством не изменишь происхождения. Деньги либо господствуют над своим обладателем, либо служат ему.

-- Если не бегаешь, пока здоров, придется побегать, когда заболеешь.

-- Ни дом, ни поместья, ни груды бронзы и золота не изгонят из больного тела их владельца горячку, а из духа его -- печаль: если обладатель всей этой груды вещей хочет хорошо ими пользоваться, ему нужно быть здоровым.

-- Кто медлит упорядочить свою жизнь, подобен тому простаку, который дожидается у реки, когда она пронесет свои воды.

-- Будем держаться всегда сообразно с возрастом каждым.

-- Смерть -- последняя черта человеческих дел.

-- Имей в виду, что любой день может оказаться для тебя последним.

-- Живи, помня, как коротка жизнь.

-- Смерть настигнет и того, кто от нее бежит.

Квинт Гораций Флакк (65 -- 8 гг. до н.э.)

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 08/06/2011, изменен: 08/06/2011. 90k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 20 штук.	Ваша оценка:

Каменев Анатолий Иванович "Силы, подорвавшие русскую государственность"...

Каменев Анатолий Иванович
"Силы, подорвавшие русскую государственность"...