ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Слепота ума, притча Сталина и бич человека

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Сохранить,

дабы приумножить военную мудрость

"Бездна неизреченного"...

Мое кредо:

http://militera.lib.ru/science/kamenev3/index.html

0x01 graphic

"Жанна д'Арк перед Господом". 1901

Художник Люк-Оливье Мерсон.

Анатолий Каменев

СЛЕПОТА УМА, ПРИТЧА СТАЛИНА И БИЧ ЧЕЛОВЕКА

Сократ называл добродетель знанием: всякий порок можно назвать невежеством, ибо он есть слепота ума, ибо в нем гораздо более страдания, нежели пpиятности.

Н. Карамзин

Покровители невежества суть самые ожесточенные враги человечества.

К. Гельвеций

Бич человека -- это воображаемое знание.

М.Монтень

...Облагораживают человека не знания, а любовь и стремление к истине, пробуждающиеся в человеке тогда, когда он начинает приобретать знание.

Д. Писарев

В далекую Алма-Ату

Мой "бунт" на корабле не прошел бесследно.

Такие "бунтари" на московской кафедре военной педагогики и психологии были не нужны.

Место им - подальше от цивилизации, дабы другим было неповадно выступать против начальства.

Мои покладистые коллеги пристроились, в общем, неплохо - один в Прибалтике, в Таллине, где тогда еще не было яркого проявления национализма, а условия жизни были вполне приличные; другой получил назначение в мое родное училище - ТАТУ.

Казалось бы, мне надо было бы получить назначение туда, т.к. училище было родное и Тамбов был моей малой родиной.

Но не тут-то было.

Меня надо было примерно наказать назначением в далекие края, чтобы, как говорится, поубавил пыл, да набрался "мудрости"...

Вскоре последовало распоряжение прибыть в отдел кадров ГлавПУРа для получения назначения к новому месту службы.

От приглашения к кадровикам я не ожидал ничего приятного, ибо знал, что придется ехать далеко от Москвы.

Так оно и получилось.

Мне предложили принять должность заместителя начальника кафедры общественных наук в Алма-Атинском общевойсковом командном училище им. И.С. Конева.

Место назначения меня не пугало, так как в 34 года любые далекие расстояния преодолимы и физически, и психологически.

Не могло меня испугать и то, что предстояло ехать в Казахстан, т.е. в край совсем неизведанный и в среду совершенно незнакомую.

Это сейчас невольно возникает волнение, когда речь заходит о бывших союзных республиках.

Со времени горбачевской ломки системы межнациональных отношений и головотяпства Ельцина, из всех щелей выползли злопыхатели и подлецы, который постарались испоганить всю историю межнациональных отношений Российской империи.

Вместо благодарности русскому народу, который стал гарантом их независимости, развития и процветания, Россия предстала совершенно в ином свете, а те национальные провокаторы и подлецы, которые много бед принесли своим соотечественникам, превратились в национальных героев.

Вспомним, хотя бы некоторые эпизоды нашей общей истории.

0x01 graphic

Дарьяльское ущелье. 1884.

Художник Судковский Руфин Гаврилович (1850-1885)

Благородная Россия и неблагодарные потомки спасенные ею.

Грузия

Многие народы были благодарны России за то, что она спасла их народ от поголовного истребления и рабства.

Это, сейчас руководители Грузии пытаются вытравить из народной памяти чувство благодарности русским.

Чтобы показать, до какой степени в это время было уже обязательно со стороны России покровительство Грузии, и в какой мере последняя нуждалась в нашей помощи, приведем подлинный документ того времени--письмо к Императору Павлу 1-му Грузинского посланника при нашем Дворе, Князя Чавчевадзе, присланного просить защиты от притеснений Персии..

"ВСЕПРЕСВЕТЛЕЙШИЙ ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР!

По силе существующего между Империей Вашего Императорского Величества Грузинским царством союзного торжественного Договора, Его Высочество царь Грузинский, мой милостивейший Государь, снабдив меня полною мочью, послал к Высочайшему Двору, как для поздравления Вашего Императорского Величества с благополучным принятием прародительского престола, что и имел уже я честь исполнить, так и для донесения Вашему Величеству, по силе того трактата, о всенижайших прошениях его, Царя и народа Его, о коих и не оставил я письменно объявить господину Канцлеру Светлейшему Князю Безбородко, для представления Ваниему Императорскому Величеству, аки единому по Бозе Покровителю и Обладателю Царей Грузинских: но и по ныне на все прошения Царя моего должным ответом я еще не удостоен, а сказано мне на словах, чрез господина Действительного Статского Советника Лашкарева, что прошения Царя моего ныне удовлетворены быть не могут: о чем, буде так ВЫСОЧАЙШЕМУ ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ДВОРУ угодно, надлежало бы объявить за год прежде; тогда Царь мой, Государь, мог бы предпринять другие, к охранению царства своего, меры.

Я же не могу позволить себе помыслить, чтоб ваше императорское величество, Благочестивый преемник Престола Всероссийского и священных Высоких Своих Предков обязательств, могли, пришедшему Царю с потомством его и народом в вечное Всероссийской Империи подданство, повелеть такой дать ответ, и основываясь на святости тех обоюдных торжественных обязательств Царем моим и царством его нерушимо соблюденных, когда ни он, ни народ его не пощадили собственной крови своей в пожертвовании оным, приемлю всеуниженнейше дерзновение по всем тем прошениям его, Царя моего, сим беспосредственно вашему императорскому величеству напомнить..."

Далее следует просьба о присылке войск.

По свидетельству Романовского (1860 г.), русские войска уже два раза переходили Кавказский хребет для помощи своим единоверцам.

Первый раз они прошли в 1770 году в Имеретию под начальством графа Тотлебена, и второй раз, как мы сейчас сказали, чрез Дагестан, в восточную часть Закавказья, под начальством графа Зубова.

Оба эти похода были вполне успешны.

Каждый раз мы достигали своей цели и избавляли покровительствуемые нами владения от грозившей им опасности, но едва наши войска оставляли эти владения, как та же опасность являлась вновь, и даже в сильнейшей степени, потому что временная неудача вызывала притеснителей на сильнейшее мщение.

Необходимость содержать наши войска в Закавказье постоянно была неизбежна.

В это время Грузинское царство состояло только из Кахетии и Карталинии. Имеретия, Мингрелия, Гурия и Абхазия имели своих независимых владетелей; ханства Эриванское, Нахичеванское, Шекинское, Ширванское, Карабахское, Талышинское и Бакинское повиновались Персии, имея, однако, своих владетелей. Хан Ганжинский, отложившийся от Грузии в 1795 году, также подчинялся Персии.

Царствовавший в то время в Грузии престарелый царь Ираклий не имел ни сил, ни средства не только оградить свое царство от врагов внешних, но и водворить порядок во внутреннем управлении.

Государственная казна была истощена и народ обременен тяжкими налогами.

Внутреннее расстройство Грузии в последние годы прошедшего столетия доходило до того, что даже ближайшие к царю родственники, которым были розданы значительные уделы и которые были обязаны содействовать царю войсками в минуту опасности, нередко являлись ослушниками воли царской.

Помещики, обязанные в чрезвычайных случаях помогать царю своими доходами, вознаграждали себя разорением крестьян. Последе были доведены до положения столь бедственного, что искали убежища в чужих владениях, предпочитая рабство у соседей притеснениям на родине.

Политическая немощь Грузии в конце прошедшего столетия была такова, что Аврский хан обложил Грузинское царство ежегодною данью.

Недостаток войск вынудил царя Ираклия постоянно содержать от 5.000 до 10.000 наемного войска из Лезгин, которые производили своеволия даже в Тифлисе.

Вместе с тем, эти наемники, узнав скрытные проходы в Грузию, проводили в ее пределы своих единоземцев, производивших беспрерывные грабежи и выводивших ежегодно из Грузии большое число пленных, которых Лезгины или обращали в рабство, или отправляли на продажу в Персию и Турцию.

В 1798 году скончался царь Ираклий II, и на престол вступил сын его, Георгий XIII, который повторял просьбы отца своего о присылке войск и о принятии Грузии в подданство России.

В конце 1799 Высочайше повелено было: от войск, на Кавказской линии расположенных, отделить 17-й егерский полк (Лейб-Эриванский Его Величества), с 5 орудиями, и под начальством шефа полка, генерал-майора Лазарева, отправить для постоянного пребывания в Грузию.

0x01 graphic

Военно-грузинская дорога близ Мцхета.

Художник Лермонтов Михаил Юрьевич

В ноябре месяце, войска наши перешли Кавказ по Дарьяльскому ущелью, по Военно-Грузинской дороге, которая в то время далеко не имела тех удобств, которые представляет ныне, и с тех пор не оставляли уже Закавказья.

Прием войскам нашим в Тифлисе был самый радушный.

Приведем, извлечение из письма прибывшего вместе с войсками в Грузию, в качеств полномочного министра, при дворе царя Грузинского, статского советника Коваленского, к генерал-лейтенанту Кноррингу, командовавшему Кавказскою линией.

"При входе в Тифлис, -- писал Коваленский -- полк сделал фигуру преизрядную, был встречен за три версты наивеликолепнейше, по предварительному моему с Его Высочеством Царем о том соглашению.

Царь со всеми знатными светскими и духовными выехал на встречу, в сопровождении более десяти тысяч народа: в городе же, вид амфитеатра имеющем, все крыши домов были усыпаны женщинами, и по единообразному их из белого холста одеянию, казали собою прекрасный вид рассеянного по городу лагеря.

Пушечная пальба и колокольный по всем церквам звон возвышали сие празднество, а радостные восклицания народа, движения и самые слезы, особливо женщин, усовершали сию трогательную картину братского приема и неложные преданности к нам народной.

Попечением моим, при усерднейшем подвиге на все, что до выгоды войск относится, Его Высочества Царя, полк успокоен и снабжен по мере надобности и возможности всем нужным. Квартиры отведены лучшие в городе, и дабы подать пример вельможам здешним, Царь предлагал каждому из штаб-офицеров свое собственное жилище. По разорению здешнему, более же по умеренности в великолепии Его Высочества, он живет в двух комнатах, очистив пред моим приездом дом для меня".

В сентябре следующего года на усиление Лазарева прибыл Кабардинский полк, под начальством генерал-майора Гулякова.

С первых же дней расположения Русских войск в Грузии необходимость защитить эту страну от хищничества горцев и прикрыть военно-грузинскую дорогу, поставила наши войска в враждебное отношение к Кавказским горским племенам, а чрез несколько месяцев та же необходимость вынудила вступить с ними в решительный бой.

Такова была истинная картина положения грузинского народа.

И, не приди русские вовремя на помощь грузинам тогда, сегодня уже некому было бы переиначивать историю на иной лад.

0x01 graphic

"Дарьяльское ущелье. Лунная ночь".

Художник Куинджи Архип Иванович

Русские войска в походах и завоеваниях не были похожи на крестоносцев, которые несли лишь беду, разорение и угнетение.

Преобладающее значение имела миссия освободительная, миссионерская, просветительная, цивилизационная, а не захватническая и поработительная.

Русские не имели рабов, не владели колониями и не эксплуатировали присоединенные народы, как это делали другие завоеватели.

Вместе с материальной помощью и защитой от внешних врагов, в эти присоседившиеся государства направлялись учителя, инженеры, землеусроители, геологи, которые учили и просвещали местное население, лечили больных, помогали осваивать земли, учили строить и прокладывать дороги, мосты, другие пути сообщения, открывали новые месторождения и давали местному населению возможность трудиться и зарабатывать на жизнь.

Россия больше вкладывала в другие республики и края, чем получала взамен.

Покровительство России было более нужным для малых народов, которые были беззащитны перед хищными и кровожадными соседями.

Печально, когда черная неблагодарность как зараза распространяется среди людей, потомки которых должны были бы чтить память тех русских, которые отдали свои жизни во имя чуждого им народа.

***

Для чего все это делается?

Попробует обратиться за разъяснениями к одной притче, которая, хотя и не имеет научной и исторической достоверности, но, все же, позволяет понять истоки национальной неблагодарности в отношении к русским.

0x01 graphic

Сталин. 1936.

Художник Филонов Павел Николаевич (1883-1941)

Притча о Сталине

Рассказывают, что в первые послевоенные годы два кавказских народа начали враждовать между собой.

До серьезных конфликтов не доходило, но стычки на границе уже начались.

Чтобы не усугублять положения дел, руководители этих двух республик отправились в Москву, к Сталину, чтобы он их рассудил.

Сталин принял посланцев.

Выслушал их доводы.

Затем поднял трубку одного из телефонов и спросил собеседника на другом конце провода:

- Лаврентий Павлович, есть ли у нас в Сибири еще в неосвоенные места?

При упоминании имени и отчества Берии, разгоряченные спором ходоки вмиг покрылись холодным потом.

Не успел Сталин повесить трубку, как они в один голос стали уверять всесильного вождя народов, что они погорячились и зря обратились к "уважаемому товарищу Сталину", так как сами в состоянии разрешить конфликт.

На том и порешили...

Посланцы поспешили в свои республики.

Стычки между спорщиками прекратились буквально в этот же день.

Люди стали по-прежнему жить в мире и согласии.

Было это или не было, трудно судить.

Но притча о Сталине позволяет нам понять две закономерности.

-- Во-первых, враждуют не народы. Вражду между людьми разных национальностей и вероисповеданий развязывают и провоцируют отдельные люди или группы людей.

Делают это они не из национальных интересов и не в силу кровной или иной традиции, а, исходя из своих шкурных, эгоистических, интересов.

Это им, отдельным личностям, нужны конфликты для того, чтобы править безраздельно, воровать - беспредельно, угнетать - без страха.

Простым людям, какой бы национальности и вероисповедания они не были бы, нечего делить друг с другом.

Но добрососедство мешает планам алчных злоумышленников.

Им надо столкнуть лбами людей, пролить кровь невинных, вызвать озлобление в массах, втянуть как можно больше людей в конфликт...

А когда идет война, когда народ напуган и озлоблен, он готов на жертвы...

И жертвует: собой, женами и детьми, имуществом, миром и благополучием.

А в это время за его спиной воруют капиталы, захватывают общие ценности, устраняют соперников и прибирают к рукам их достояние.

В то время, как масса воюет и проливает кровь, деятели эти сидят в безопасности, а детей своих и жен отправляют подальше от места конфликта.

Закономерность вторая.

Только реальная сила (власть), стоящая над клановыми интересами, может положить предел проискам местных (региональных, союзных, прочих) зачинщиков межнациональных и религиозных конфликтов, заставить их отложить до поры желание спровоцировать беспорядок, смуту, недовольство и т.п.

Сталин обладал такой властью.

Таким влиянием обладает всякое сильное правительство.

Но вялый, нерешительный правитель, напротив, провоцирует на действия региональных подлецов и врагов собственной нации.

У Советской власти, кроме сталинской страшилки Сибирью, были и другие средства удержания под контролем межнациональных отношений.

Но об этом чуть позже...

0x01 graphic

Пейзаж с водопадом. 1840.

Художник Бодри Карл-Фридрих Петрович. (1812-1894)

"Извините, но я не готов быть начальником"...

Вернемся, однако, к моему назначению в Алма-Ату.

Меня в этом назначении смущало то обстоятельство, что мне предлагали не должность простого преподавателя, которая меня бы вполне устроила, а пост одного из руководителей кафедры - должность заместителя начальника кафедры.

В этом назначении меня смущало то, что у меня отсутствовал педагогический стаж, необходимый для руководства педагогическим коллективом, и молодой возраст в купе с майорским званием.

Ведь мне пришлось бы руководить людьми, старшими меня по возрасту, званию и более опытными в педагогической работе.

Но кадровики были неумолимы и настаивали на своем...

***

Умные и честные люди никогда не стремятся занять тот пост или принять ту должность, к которой, по их мнению, они не готовы, либо в профессиональном, либо в духовном смысле.

Вдумчивый русский генерал П.П. Карцов в своих служебных записках, посвященных командиру, назначаемому командовать отдельной частью (1883 г.) писал:

"Командовать отдельной частью - значит быть ее начальником во всех отношениях, вести ее служебно-военное образование, направлять ее нравственно, заботиться о ее благоустройстве, знать достоинства и недостатки, отвечать за все в ней происходящее.

Каждый человек, призываемый к какой-либо общественной деятельности, прежде чем принимать возлагаемые этою деятельностью обязанности, должен, по долгу совести, проверить себя, есть ли в его знаниях, характере и способностях, все данные, которые необходимы для добросовестного исполнения принимаемого на себя дела.

Гораздо лучше не браться за что-либо, чем, взявшись, обнаружить свою несостоятельность.

Принимающий на себя обязанности не по силам и способностям, забывает, что он вредит этим не только себе и порученному делу, но и всем тем, которые в нем должны участвовать.

Ни в какой отрасли службы это так не вредно, как в военной, потому что в ней все неправильное и фальшивое и неразумно-практическое, все, несогласуемое с духом и основами военных требований, вредит не непременно, а продолжительно, пускает корни, вывести которые будет гораздо труднее, чем посеять их".

Я тогда не был еще знаком с мыслями генерала Карцова, но подсознательно понимал, что не следует сразу же стремиться в начальники, не имея ни опыта педагогической работы, ни практики руководства таким сложным коллективом, как кафедральный.

Но этого не хотели понимать кадровики, которые более были озабочены отчетностью перед вышестоящим начальством, чем заботой о людях и деле, которому они должны были служить верой и правдой.

Дело в том, что во все время советской власти кадровые вопросы решались не по принципу сообразности, пригодности и соответствия кандидата на выдвижение (либо перемещение), а исходя из классово-партийных соображений.

В годы гражданской войны это было объяснимо, хотя и не рационально.

Когда явных "врагов" разбили, то "враги" тайные тоже заставляли из массы претендентов выбирать своего по духу, партийной принадлежности и т.п.

И это было по-партийному, но глупо и во вред делу.

Но в 70-80-е годы прошлого столетия стало "модно" выдвигать молодежь, невзирая на нехватку опыта, умения работать с людьми и т.д.

Если в мою лейтенантскую пору командиры взводов становились ротными через 5-7 лет, то при мне роту стали получать в командование старшие лейтенанты, имевшие стаж офицерской работы не более 4-х лет.

Затем, где-то в конце 70-начале 80-х годов этот срок сократился до 1,5-2 лет.

Ускоренным темпом стало служебное продвижение вплоть до уровня заместителей командиров батальонов.

Ими становились офицеры спустя 4-5 лет офицерской службы.

Таким образом, образовалась чудовищная диспропорция: служебный рост опережал рост деловых и морально-психологических качеств офицеров.

Пребывая в должности замкомбата, офицер продолжал, по сути, оставаться недозрелым взводным командиром.

Но для него уже открывался путь в военную академию, а после нее назначение на должность заместителя командира полка с перспективой через год-два возглавить полк.

Получалось так, что за 10 лет офицерской службы (три из которых приходились на обучение в военной академии) офицер становился полновластным командиром тысячи подчиненных, сотен единиц боевой техники и огромного количества материальных средств.

Это уже была новая категория командного состава, которая без каких либо усилий шагала по ступеням служебной лестницы, оставляя после себя неразбериху, массу недоделанного.

Они научились извлекать пользу из службы для себя, но никак не хотели принести пользу общему делу.

***

В эту кампанию "омоложения" кадров вписали и меня, совершенно неопытного преподавателя.

После 8-ми часовой обработки в ГлавПУРе мне пришлось сдаться и принять назначение на должность заместителя начальника кафедры марксизма-ленинизма Алма-Атинского ВОКУ.

Привольная жизнь закончилась.

Но скорби по закончившейся адъюнктской учебе не было.

Во мне горело желание начать работать с курсантами, обучая их всему тому, что мне стало доступно в процессе служебной деятельности и обучения в академии.

Предстоящий переезд не пугал, а лишь вызывал любопытство - сумею ли я совладать с теми должностными обязанностями, которые на меня возложило новое назначение.

Вопрос этот я ставил перед собой и хотел, конечно, начать новое для меня дело достойно, без суеты, без ошибок, без излишней надежды на себя, но и без напрасной тревоги...

Безусловно, я понимал, что меня ждут разные испытания со стороны командования, товарищей и коллег, курсантов и всех тех, с кем мне придется вступить в контакт и работать рука об руку.

Это смутное предчувствие строилось лишь на игре воображения, имело перед собой образцы кафедральных отношений в Военно-политическая академии, но не обладало конкретными сведениями о той местной составляющей, которая всякую абстракцию изменяет до неузнаваемости и требует к себе повседневного внимания и положительной отдачи.

Прежде всего, меня ждал неизведанный край - Казахстан.

0x01 graphic

"Сватовство майора (Смотрины в купеческом доме)" 1851г.

Художник Федотов Павел Андреевич (1815-1852)

Здравствуй, Казахстан, привет тебе, Алма-Ата!

Город Алма-Ата, что в переводе с казахского языка означает "отец яблок", первоначально был основан в 1854 году как русский форт на землях казахских племен Старшего жуза отрядом майора Перемышльского.

Его население тогда составляло 470 солдат и офицеров.

В 1855 году прибыли первые поселенцы из Центральной России.

На примере Алма-Аты можно наглядно проследить, как, благодаря русским переселенцам, там укоренялась и развивалась цивилизация.

-- После того, как в 1856 г. был заложен Казенный сад и завезены пчелиные семьи, стали строиться водяные мельницы, открылось почтовое отделение и госпиталь.

-- В 1862 г. было завершено строительство телеграфной линии Верный-Пишпек, открыто приходское двухклассное училище для мальчиков и одноклассное для девочек, при Казенном саде открыто училище садоводства.

-- В 1876 году в городе открыты мужская и женская гимназии.

-- В 1872 году в Верном открыты первая аптека и любительский театр.

-- В 1913 году в Верном открылась библиотека имени Л.Н.Толстого.

-- В это время в городе насчитывается 10 врачей, 10 фельдшеров, 3 зубных техника, городская больница на 25 коек.

-- В 1874 году крестьянин-переселенец Егор Редько привез из центра России яблони, которые прижились на местности. Гибрид с дикой местной яблоней и стал прародителем знаменитого алматинского апорта.

То, что сделали русские люди, конечно, не умаляет тех достижений, которые являются достоянием казахского народа.

Но, все же, следует отметить, что ветер цивилизации дул со стороны России.

Да и усилиями русских людей поселение Верное превратилось в город, со всеми атрибутами управления, власти, права и порядка.

Образование и здравоохранение - тоже заслуга русских переселенцев и подвижников.

***

Оставим историкам Казахстана право углубляться в суть взаимоотношений и взаимовлияния двух наций - русской и казахской.

Повторюсь, но все же, еще раз подчеркну: русские люди принесли казахам благополучие и процветание и не раз Семиреченское казачье войско сдерживало воинственный пыл агрессивных соседей.

***

Город Верный, находясь в сейсмоопасной зоне, не раз подвергалась испытанию землетрясением.

Так, 27 мая 1887 года в Верном произошло землетрясение огромной силы. Материальные убытки составили 2.548.208 рублей.

Тогда же был организован сейсмологический пункт.

22 декабря 1910 г. произошло в Верном произошло новое землетрясение большой разрушительной силы.

Селевые потоки не раз и не два пронзали тело города, неся смерть и разрушения его жителям.

Так, в ночь с 8 на 9 июля 1921 г. на город по руслу реки Малая Алматинка обрушился гигантский грязекаменный поток. Почти три миллиона кубических метров селевой массы разрушили 65 и повредили 82 жилых дома, 18 мельниц, 177 хозяйственных построек, 2 кожевенных завода, табачную фабрику.

Окруженный с трех сторон горами, город не продувался ветрами.

Над ним все время плавал смог, содержащий в себе массу вредных элементов.

Скудный ландшафт, жаркое и засушливое лето не способствовали произрастанию на землях Казахстана многих сельскохозяйственных культур, тем не менее, в 1900 году в Верном была организована первая областная сельскохозяйственная и промышленная выставка Семиречья, на которой было представлено множество невиданной ранее в этих краях продукции.

***

Во время моей службы в Казахстане (1979-1984 гг.) Алма-Ата (это название г.Верный получил в 1921 г.) представляла собой современный, благоустроенный город.

За годы советской власти там было построено много новых домов.

От старых построек мало что осталось.

Строились целые микрорайоны, получившие название "Орбита" (всего таких "Орбит" было четыре).

Но самым примечательным в окрестностях Алма-Аты был каток "Медео", построенный в 1951.

Это было грандиозное сооружение, расположенное в 15 км. от центра города, что делало его доступным для всех желающих.

Над катком нависало огромное водохранилище, обозреть которое можно было, поднявшись по нескончаемым ступенькам на его перемычку.

Такое соседство с катком, где постоянно находились тысячи людей, конечно, было опасным.

Но поставленная система гидро- и метеонаблюдений, организованная с 1878 г., позволяла держать ситуацию под контролем...

***

Информация к размышлению

0x01 graphic

Юродивый.

Художник Сведомский Павел Александрович (1849 - 1904)

О.В. Романько

"Пороховой погреб" Европы

(Фрагменты из кн.: "Мусульманские легионы во Второй мировой войне")

И если первая причина была "побудительной" для добровольцев из стран Западной, Северо-Западной и Центральной Европы, население которых имело в основном однородный национальный состав, то для добровольцев из Юго-Восточной Европы, СССР, а также арабов и индийцев этой причиной был именно национализм или его интерпретация в религиозном духе (в первую очередь для католиков и мусульман).

В связи с этим можно выделить три этапа привлечения и участия иностранных добровольцев на стороне Германии:

-- с осени 1940 г. в войска СС стали зачислять представителей "нордических" народов -- датчан, норвежцев, фламандцев и голландцев;

-- с июня 1941 г. сухопутными силами, авиацией и флотом, а позже и войсками СС создаются формирования из западноевропейских ( "ненордических") и балканских народов под лозунгом "крестового похода против большевизма";

-- с осени 1941 г. под лозунгом "борьбы с большевизмом" из военнопленных Красной Армии и местного населения оккупированных советских территорий формируются так называемые восточные войска (Osttruppen). Их создание проходило под эгидой сухопутных сил, авиации, флота и полиции. Только намного позже к этому процессу присоединилось руководство СС.

Таким образом, выделялись следующие категории иностранных добровольческих формирований:

-- добровольцы вспомогательной службы, или "хиви" ( "Hiwi");

-- вспомогательная полиция по поддержанию порядка в тыловых районах (Hilfspolizei). В зависимости от того, какой инстанции -- военной или гражданской -- она подчинялась, ее принято подразделять на:

а) вспомогательную полицию в тыловых районах действующих армий (Sicherungsverbdnde) или групп армий (Schutzmannschaften) и [15]

б) вспомогательную полицию порядка (Schut&nannschaft der Ordnungspolizei, или "Schuma") в районах деятельности гражданской оккупационной администрации;

-- боевые части иностранных добровольческих формирований.

Поскольку каждый из видов германских вооруженных сил имел собственные иностранные добровольческие формирования, то в структуре их управления имелись также специальные органы для их организации, использования и руководства ими.

Вермахт. Главным органом управления вооруженными силами Германии было созданное 4 февраля 1938 г. на базе Военного министерства Верховное командование вермахта (ОКБ). После начала Второй мировой войны в сферу компетенции ОКВ, помимо общего руководства германскими вооруженными силами, был также передан ряд театров военных действий: Скандинавия, Северная Африка, Балканы, Запад и Италия. Подчиняясь непосредственно Гитлеру, ОКВ осуществляло руководство войсками на подведомственных ему театрах военных действий через Штаб оперативного руководства, который возглавлял генерал-полковник А. Йодль (1938-1945). Помимо германских частей и соединений, ОКВ через свои органы на местах участвовало в организации и руководстве иностранными добровольческими формированиями на вверенных ему фронтах.

В состав ОКВ организационно входило Управление разведки и контрразведки, более известное как абвер. Его вторым отделом (им руководил генерал-майор Э. фон Лахузен -- 1939-1943), отвечавшим за диверсии и саботаж в тылу противника, также был создан ряд иностранных добровольческих формирований, имевших специфический разведывательно-диверсионный характер.

Войска СС. С 17 июня 1936 г. рейхсфюрером СС и шефом германской полиции являлся Г. Гиммлер. Под его руководством до этого две самостоятельные организации были объединены в Корпус охраны государства. С 1934 г. в системе СС стали создаваться военизированные "части усиления", которые 1 июня 1940 г. были преобразованы в войска СС.

Набором, подготовкой бойцов войск СС и руководством ими (в том числе и иностранными добровольцами в их составе) занимались следующие инстанции. [25] Центральным ведомством всей организации СС было ее Главное управление, В его системе имелись: управление "Б", занимавшееся пополнением войск СС и регистрацией их членов, и управление "Ц", отвечавшие за их подготовку. С 1941 по 1945 г. руководителем этой инстанции был СС-обергруппенфюрер Г. Бергер.

Главное оперативное управление являлось центральной штаб-квартирой организации СС и осуществляло оперативный контроль над войсками СС. В его системе находились: управление "А", занимавшееся организацией и снабжением войск СС; управление "Б", отвечавшее за обучение командного состава войск СС; управление "Ц" -- инспекция войск СС -- орган, контролировавший работу предыдущих. С 1942 по 1945 г. руководителем этой инстанции был СС-обергруппенфюрер Г. Юттнер.

Полиция. Как шефу германской полиции, Гиммлеру также подчинялось Главное управление полиции порядка, (возглавлявшиеся СС-оберстгруппенфю-рером и генералом-полковником полиции К. Далюге, 1936-1945). Это управление руководило всеми формированиями полиции порядка и частями войск СС, которые находились на территории, подконтрольной гражданской оккупационной администрации. На местах это руководство осуществлялось через фюреров СС и полиции.

В связи с влиянием данных компонентов в процессе создания и использования иностранных добровольческих формирований можно выделить два этапа. Важной вехой, т.е. тем периодом, во время которого прямо или косвенно были приняты решения, повлекшие изменения в этом процессе, следует назвать события, происходившие с осени 1942 по осень 1943 г. Это прежде всего: Сталинградская битва (сентябрь 1942 -- февраль 1943 г.), разгром немцев в Северной Африке (май 1943 г.) и капитуляция Италии (сентябрь 1943 г.). Каждое из этих событий явилось поворотным моментом соответственно в немецкой "восточной", ближневосточной и балканской политике, а также повлияло на процесс создания и использования добровольческих формирований из народов данных регионов.

На первом этапе создания иностранных добровольческих формирований политико-пропагандистские цели явно превалировали над военными. Это, по сути, и было самым главным.

На втором этапе происходит если и не усиление роли военной стороны этого процесса, то, во всяком случае, ее уравнение в значении со стороной политической. Для этого этапа характерны следующие основные изменения.

Уже в самом начале 1943 г. была предпринята попытка более широкого привлечения населения еще оккупированных государств и территорий к сотрудничеству с Германией, в том числе и к военному. При создании добровольческих формирований немцы в ряде случаев отошли от принципа добровольности в этом процессе. При поддержке местных коллаборационистских "правительств" ими были использованы различные степени призыва в воинские формирования населения оккупированных территорий. Так, в феврале -- марте 1943 г. в Латвии и Эстонии был объявлен призыв на службу десяти, а в Литве -- шести возрастов. В начале 1944 г. то же самое произошло в Белоруссии, где был объявлен набор в Белорусскую краевую оборону (БКО). Однако эти акции зачастую [28] не имели успеха. Например, в Литве на призывные пункты прибыло менее 20 % лиц, подлежащих освидетельствованию.

Однако эти акции никак не мешали немцам называть иностранные формирования, которые все же удавалось организовать подобным образом, добровольческими.

На этом этапе также произошли изменения в управлении и организации иностранных добровольческих формирований, связанные с изменениями в немецкой национальной политике. Прежде всего они заключались в укрупнении добровольческих формирований, которые имели однородный национальный состав. Если до 1943 г. самой крупной воинской единицей являлся полк (в крайнем случае дивизия), то сейчас начинается массовое формирование дивизий и даже корпусов из граждан стран как Западной, так и Восточной Европы. Именно в этот период были сформированы 15-й Казачий кавалерийский корпус, 162-я Тюркская пехотная дивизия, 369-я, 373-я, 392-я германо-хорватские легионерские дивизии и др.

Впоследствии, в конце 1944 -- начале 1945 г. этот процесс получил свое военно-политическое развитие, и прежде всего в связи с изменениями в немецкой "восточной" политике. После провозглашения 14 ноября 1944 г. в Праге Комитета освобождения народов России (КОНР) была предпринята попытка объединить под эгидой его вооруженных сил все добровольческие формирования из граждан СССР. Однако большинство национальных лидеров отказалось пойти на такое соглашение с руководством КОНР, усмотрев в его инициативе желание русских националистов опять подчинить себе все остальные народы СССР. Вместо этого они при некоторой поддержке со стороны немцев провозгласили создание на основе "своих" "национальных" добровольческих формирований: "Национальной армии Туркестана", "Кавказской национально-освободительной армии", "Украинской национальной армии" и т. п.

Последним по времени комплексом изменений в процессе создания и использования иностранных добровольческих формирований стало усиление в нем роли руководства СС.

Во-первых, эти изменения характеризуются началом создания иностранных дивизий войск СС.

Отойдя от "расового принципа" при наборе в эти войска, Гиммлер приказал принимать в них и представителей "низших рас".

В результате были сформированы 22 дивизии из иностранных добровольцев:

-- 9 -- из граждан стран Западной и Северо-Западной Европы,

-- 4 -- из граждан стран Восточной и Центральной Европы,

-- 3 -- из граждан балканских государств,

-- 6 -- из граждан СССР.

Кроме этого, из представителей последних были также сформированы 2 соединения дивизионного типа -- Восточно-тюркское и Кавказское.

Всего же к концу войны в этих дивизиях проходили службу около 340 тыс. человек (или 37 % от общего количества бойцов войск СС).

Во-вторых, 20 июля 1944 г. Гитлер после покушения на него назначил Гиммлера начальником вооружений сухопутных войск и главнокомандующим армией резерва, а уже 26 августа все иностранные части и соединения сухопутных войск были переданы под управление командования войск СС. Эта мера позволила Гиммлеру подчинить себе остальные добровольческие формирования, не находившиеся до этого под его контролем. Правда, зачастую некоторые формирования так и оставались под командованием офицеров вермахта. Все их подчинение СС заключалось в присвоении им соответствующей номенклатуры (например, 950-й индийский моторизованный полк вермахта стал Индийским добровольческим легионом войск СС). Однако все части и соединения войск СС, до этого в оперативном отношении подчинявшиеся командованию вермахта, были переданы в личное распоряжение Гиммлера.

Таким образом, с уверенностью можно сказать, что в течение Второй мировой войны в германских вооруженных силах прошли службу около 2 млн. иностранных граждан -- большинство добровольно, остальные же -- в результате различной степени призывных кампаний. Из -них:

-- -- граждане государств Западной и Северо-Западной Европы -- около 195 тыс. человек;

-- -- граждане государств Восточной и Юго-Восточной Европы -- около 300 тыс. человек;

-- -- советские граждане -- 1,3-1,5 млн. человек;

-- -- арабы и индийцы -- около 8-10 тыс. человек. Советские граждане и граждане балканских государств были наиболее массовым контингентом среди иностранных добровольцев

Это связано прежде всего с особенностями предвоенного политического режима в этих государствах, их национальной политикой, и тем, как после начала Второй мировой войны этим воспользовались немцы.

Именно ошибки в национальной политике правящих режимов в СССР, на Балканах, Ближнем Востоке и в Индии послужили причиной создания мусульманских формирований в системе иностранных добровольческих формирований германских вооруженных сил.

Политические предпосылки и условия создания мусульманских добровольческих формирований в годы второй мировой войны

Классик немецкой военной мысли К. Клаузевиц писал: "Война в человеческом обществе... есть не только политический акт, но и подлинное орудие политики, продолжение политических отношений, проведение их другими средствами".

Это определение войны подчеркивает производное значение военных событий от политических. Этого нельзя не учитывать и при рассмотрении вопроса о создании и использовании мусульманских частей в системе иностранных добровольческих формирований.

Процесс создания и использования иностранных добровольческих формирований напрямую зависел от внешней, оккупационной и национальной политики нацистской Германии. В свою очередь изменения в германской национальной политике происходили под влиянием на нее тех или иных органов власти нацистского государства. При этом наиболее тесная зависимость прослеживается по линии "оккупационная -- национальная политика". Внешняя же политика играла подчиненную роль, так как основным контингентом иностранных добровольческих формирований были граждане именно оккупированных государств и территорий.

Появление "мусульманского фактора" в экспансионистских планах Германии прослеживается еще с конца XIX -- начала XX в. В этот период правительство кайзера Вильгельма II попыталось использовать освободительное движение арабских и других мусульманских народов против Великобритании и Франции. Присоединение к союзу этих государств Российской империи с ее многочисленным мусульманским населением побудило Германию не ограничиваться только Ближним и Средним Востоком.

Так, в октябре 1898 г. Вильгельм II посетил Палестину и Сирию, где в Дамаске объявил себя другом турецкого султана и всех мусульман, что было с нескрываемой тревогой воспринято Англией, Францией и Россией.

Апогеем сотрудничества кайзеровской Германии с мусульманским миром в этот период стало участие Османской империи в Первой мировой войне на стороне блока Центральных держав. Следует отметить, что в это время вся антироссийская германская пропаганда шла через Стамбул, а также Иран и Афганистан.

В период после заключения между Советской Россией и Германией Брестского мира (март 1918 г.) последняя, используя центробежные тенденции в бывшей Российской империи, попыталась закрепиться в Крыму и на Кавказе -- регионах с многочисленным мусульманским населением. Осуществить эти планы Германии помешало поражение в Первой мировой войне.

С конца XIX в. еще одним "местом приложения" усилий Германии по проведению своей "мусульманской политики" являлись Балканы -- "пороховой погреб" Европы.

Имея очень выгодное геополитическое положение, этот регион всегда был особенно притягателен для великих держав. Пытаясь добиться здесь своего господства, они использовали очень мощный "детонатор", который еще с XV в. был подведен к балканскому "пороховому погребу" -- этнические, а главное религиозные противоречия между православными сербами, боснийскими и албанскими мусульманами и католиками-хорватами. Кроме того, Балканы являлись для Германии как бы "мостом стратегического назначения", который должен был обеспечить ей связь с Турцией -- ее союзником в надвигавшейся Первой мировой войне.

Таким образом, можно определить следующие приоритетные направления в германской "мусульманской политике".

Это:

-- Ближний и Средний Восток, с перспективой проникновения в Индию;

-- Балканский регион;

-- южные районы Российской империи (впоследствии СССР), с перспективой проникновения в Среднюю Азию.

С приходом в январе 1933 г. к власти в Германии нацистов "мусульманский фактор" в ее внешней политике получил новый, еще более сильный импульс. С началом же Второй мировой войны его использование было возведено в ранг государственной политики.

Пытаясь проникнуть в Северную Африку, на Ближний Восток и в Индию, Германия использовала старый прием -- поддержку местных национально-освободительных движений в борьбе против англо-французских колонизаторов. Поэтому к 1941 г. была резко усилена идеологическая обработка населения в странах Ближнего и Среднего Востока, а также в Индии.

Одним из таких лидеров был великий муфтий Иерусалима Хаджи Мухаммед Амин аль-Хусейни, избранный на этот пост в 1921 г. Как пишет современный немецкий исследователь Г. Концельман, именно муфтий был тем человеком, который "...нашел слова, необходимые для того, чтобы мобилизовать мусульманское самосознание (и не только в Палестине). Ему и его сторонникам удалось создать Значительные трудности для британского управления Протекторатом (Палестиной)".

Претендуя на роль единоличного лидера, аль-Хусейни пытался создать основу для арабского государства после ухода англичан из Палестины. Для этого в 1936 г. он организовал Высший арабский комитет (ВАК). Этот орган потребовал от англичан немедленного запрета на дальнейший въезд евреев в Палестину. Англичане ответили отказом и преследованием членов комитета. Великий муфтий, переодевшись нищим, бежал в Бейрут, а затем в Багдад.

Годы изгнания муфтий использовал для упрочнения контактов с Германией, которые были установлены им еще в 30-е гг. Так, находясь в Багдаде, 20 января 1941 г. великий муфтий написал Гитлеру письмо о решении арабов развернуть борьбу против Англии, если им будет гарантирована материальная и моральная поддержка.

8 апреля 1941 г. по поручению Гитлера ему ответил статс-секретарь МИДа Э. фон Вайцзекер. В его письме было дано согласие на финансовую и военную помощь и даже на поставку оружия, если найдутся пути его доставки.

В ночь с 29 на 30 апреля 1941 г. произошли события, показавшие, что такие пути вскоре могут быть найдены. В ответ на ввод английских войск в Ирак его премьер-министр Рашид Али аль-Гайлани начал против них военные действия, положив начало так называемой 30-дневной войне. Одновременно с разрывом отношений с Англией иракское правительство обратилось к Гитлеру с просьбой об оказании военной помощи, на первое время в виде авиации.

С целью планомерного развития деятельности по оказанию помощи Ираку (включая и военные средства) ОКБ 23 мая 1941 г. издало специальную директиву N 30 под заглавием "Средний Восток". Эта директива была разработана группой генералов Штаба оперативного руководства ОКБ и подписана Гитлером. В ней была высказана решимость Гитлера "способствовать развитию операций на Ближнем Востоке путем поддержки Ирака". Главная ценность последнего для Германии заключалась в том, что через Ирак можно было проникнуть в этот регион и закрепиться там.

Поэтому в целях координации всех мероприятий на Ближнем и Среднем Востоке был создан специальный орган -- Особый штаб "Ф" (Sonderstab F) -- под руководством генерал-майора авиации Г. Фельми. Этот штаб должен был обладать статусом германской военной миссии в Ираке, и в его задачи входило руководство диверсионной деятельностью, агентурной разведкой и т.п. Однако главным направлением в его работе было формирование и обучение специальных частей, созданных из коренных народов Ближнего и Среднего Востока, с их последующим использованием в этих регионах (в исторической литературе эти части получили общее название Арабского легиона).

Однако все эти меры не смогли помочь Ираку. Уже 29 мая война была окончена. Правительство во главе с аль-Гайлани, а также находившийся в это время в Ираке великий муфтий скрылись в Иране, а в середине 1941 г. перебрались в Берлин. Там бывший премьер-министр Ирака стал высказывать претензии на лидерство в арабском мире, что, конечно, не могло вызвать одобрения со стороны аль-Хусейни и способствовать их взаимной поддержке в дальнейшем.

В результате, не получив от Германии реальной поддержки в своем стремлении к единоличному лидерству в арабском мире, муфтий прекратил для нее вербовку арабов и занялся в основном вопросами пропаганды идей исламского фундаментализма.

Таким образом складывалась ситуация вокруг планов по созданию арабских добровольческих формирований.

Политическая ситуация вокруг создания индийских добровольческих формирований в германских вооруженных силах складывалась похожим образом, так как и здесь немецкое военно-политическое руководство попыталось использовать освободительное движение народов Индии против Англии и привлечь к сотрудничеству некоторых его лидеров.

Одним из таких прогермански настроенных лидеров и, пожалуй, единственным такого масштаба, как аль-Гай-лани или аль-Хусейни, был бывший президент Индийского национального конгресса, адвокат из Калькутты Субхас Чандра Бос, известный деятель индийского национально-освободительного движения, вклад которого в это движение весьма своеобразен и противоречив.

Исходя из прямолинейного принципа "враг Англии -- друг Индии", он полагал, что Вторая мировая война создала уникальную возможность для Индии добиться свободы. Поэтому 17 января 1941 г. Бос бежал из-под надзора британских властей и при помощи абвера достиг советско-афганской границы. А уже в начале апреля 1941 г. он через Москву прибыл в Берлин. Здесь почти сразу же в его распоряжение была предоставлена радиостанция в Науэне, откуда он начал радиопередачи для немецкого населения, в которых знакомил его с идеями индийского национально-освободительного движения. Позывными этой радиостанции стали слова "Свободная Индия" ( "Azad Hind").

На протяжении всей своей истории Балканы считались "пороховым погребом" Европы. Исторически так сложилось, что начиная с XV в., после завоевания Балкан Османской империей, они стали границей между христианским и исламским миром. Поэтому любой конфликт сразу же приобретал здесь религиозную окраску, на чем всегда играли те, кто стремился установить свою гегемонию в этом регионе. Особенно преуспела в подобной политике нацистская Германия, одним из инструментов оккупационной политики которой в балканских государствах было создание и использование добровольческих формирований из местных мусульман.

На Балканах имеются два основных региона компактного проживания мусульман: Албания (на 1941 г. -- около 70 % населения) и бывшая Югославия (на 1941 г. -- 11 % населения).

Причем в Югославии они проживали в четырех областях: на севере и юго-востоке Боснии и Герцеговины (около 30 %), северо-востоке Черногории (в так называемой области Санджак -- около 21 %), на юге Сербии (в области Косово и Метохия -- около 70-75 %) и на северо-западе Македонии (25-35 %). Эти области в Югославии связаны между собой и представляют как бы единый комплекс, поэтому мусульманское население здесь является преобладающим.

Перед началом и в ходе Второй мировой войны все эти регионы были оккупированы Германией и ее союзницей по Тройственному пакту -- Италией, что наложило отпечаток на оккупационную политику здесь и на процесс создания и использования формирований из балканских мусульман.

В ночь на 6 апреля 1941 г. немецкие войска, поддержанные итальянскими и венгерскими войсками, вторглись в Югославию. Через 12 дней после начала войны пал Белград, а югославская армия капитулировала.

****

Одним из способов осуществления такого сотрудничества стало создание "национальных" добровольческих формирований из тюркских и кавказских народов СССР (т.е. военный коллаборационизм).

Военный коллаборационизм напрямую зависел от развития политического сотрудничества населения с оккупационными властями. В основе этого сотрудничества лежали в целом те же причины, что и в других оккупированных Германией государствах.

Однако в СССР оно имело ряд особенностей, которые заключались в следующем.

Во-первых, если на Балканах власть принадлежала военной оккупационной администрации при практически полном отсутствии каких-либо гражданских оккупационных учреждений, то на оккупированных территориях СССР одновременно сосуществовали военная, гражданская и полицейская администрации. Все эти три формы администрации, естественно, должны были сотрудничать между собой. Однако на деле это сотрудничество было пронизано непримиримым соперничеством. Каждая из этих администраций на местах и их руководство в Берлине претендовали на свою, единственно правильную, концепцию национальной политики.

Во-вторых, в процессе проведения оккупационной политики на территории СССР немаловажную роль сыграл и тот факт, что немцам перед началом войны так и не удалось создать здесь дееспособную "пятую колонну" по примеру Западной или Юго-Восточной Европы. Поэтому уже в ходе войны им пришлось приспосабливать свои довоенные взгляды на национальный вопрос в СССР под конкретные условия и несколько корректировать методику его использования.

Рассмотрим каждую из указанных форм оккупационной администрации.

Структура сферы военной оккупации была принципиально установлена "Особыми указаниями по обеспечению, часть Ц" от 3 апреля 1941 г. В соответствии с ними все советские области, находившиеся под управлением военной администрации, были разделены на три зоны:

1) непосредственный район боевых действий, где командиры дивизий и корпусов и подчиненные им войска фактически сами являлись исполнительной властью по отношению к гражданскому населению;

2) находившийся за ним на глубине примерно от 20 до 50 км тыловой армейский район, в котором для каждой армии назначался специальный комендант;

3) тыловой район групп армий, начальником которого назначался один из командиров корпусов.

17 июля 1941 г. Гитлер подписал приказ о введении гражданского управления в оккупированных "восточных областях". Согласно этому приказу было создано Министерство оккупированных восточных областей, которое возглавил А. Розенберг, прибалтийский немец, хорошо владевший русским языком.

20 июля 1941 г. в Берлине состоялось совещание высшего военно-политического руководства Германии, на котором Розенберг представил Гитлеру план будущего административно-политического устройства территории бывшего СССР.

По этому плану предполагалось создать пять административных единиц -- реихскомиссариатов:

-- "Московия" (центральные области России),

-- "Остланд" (Прибалтика и часть Белоруссии),

-- "Украина" (большая часть собственно Украины и Крым),

-- "Кавказ" (Северный Кавказ, Закавказье и Калмыкия) и

-- "Туркестан" (Средняя Азия, Казахстан, Поволжье и Башкирия).

Причем два последних только недолгое время должны были иметь статус реихскомиссариатов: позже их предполагалось объявить имперскими протекторатами, с относительно широким самоуправлением и собственными вооруженными силами.

Однако вследствие провала планов "молниеносной войны" против СССР удалось создать только два рейхскомиссариата -- "Остланд" и "Украина". Они начали функционировать 1 сентября 1941 г.

Таким образом, главным творцом оккупационной и национальной политики на территории СССР и тем, кто претендовал на первенство в проведении этой политики, стал А. Розенберг.

Основной задачей Розенберг считал умение "подхватить и использовать стремление к свободе нерусских народов СССР и придать им определенные [58] государственные формы, то есть органически выкроить из огромной территории Советского Союза государственные образования и восстановить их против Москвы...".

Что же касается ряда мусульманских народов СССР, то у них эти противоречия (и прежде всего с русскими) были обусловлены еще и исторически. Начало войны Германии с СССР привело к обострению этих противоречий. Как правило, они выражались в следующем.

По словам генерал-фельдмаршала Э. фон Манштейна, командующего 11-й немецкой армией, войска которой в октябре -- ноябре 1941 г. оккупировали Крым -- первый крупный регион с компактно проживавшим здесь мусульманским населением, -- "татары сразу же встали на нашу сторону. Они видели в нас своих освободителей [60] от большевистского ига, тем более что мы уважали их религиозные обычаи..."{16}.

Кроме того, еще до захвата немцами Крыма, в октябре 1941 г., появились первые свидетельства того, что крымские татары начали дезертировать из действующей армии, скрываясь в своих деревнях. Уже в самом начале Крымской кампании немцев татары выступали в немецких частях в качестве проводников, "проводили их в обход и наперерез" отступавшим советским войскам. В ряде случаев имели место нападения на отступавшие советские части, а также разграбления партизанских продовольственных баз, созданных перед войной.

После оккупации большей части Крыма немцы повели открытую политику заигрывания с татарским населением, используя националистические настроения и создавая для него ряд материальных преимуществ перед остальными народами Крыма. Оккупационные власти во многих случаях не подвергали репрессиям комсомольцев и коммунистов-татар, а разъясняли им, что они ошибались, а теперь с оружием в руках должны исправить свои ошибки, активно сотрудничая с новой властью.

Одной из форм такого сотрудничества стало создание мусульманских татарских комитетов. Так, уже в конце декабря 1941 г. в Бахчисарае при поддержке немцев был создан первый Мусульманский комитет, а затем на его основе комитет в Симферополе. По замыслу его основателей -- председателя Д. Абдурешидова и двух его заместителей, И. Керменчиклы и О. Меметова, -- этот комитет должен был представлять всех крымских татар и руководить всеми сферами их жизни.

Однако СД сразу же запретила им называть комитет "крымским", оставив в его названии только слово "симферопольский". В этом качестве он должен был служить только примером районным мусульманским комитетам, которые стали создаваться в других городах и населенных пунктах Крыма в январе -- марте 1942 г.

Организационно Симферопольский мусульманский комитет делился на 6 отделов:

-- по борьбе с бандитами (т.е. с советскими партизанами),

-- по комплектованию добровольческих формирований,

-- по оказанию помощи семьям добровольцев,

-- культуры и религии,

-- пропаганды и агитации,

-- административно-хозяйственный и канцелярию.

Программа, созданная руководством комитета, включала следующие мероприятия: организацию крымско-татарского населения для борьбы с партизанским движением; восстановление старых традиций и обычаев; открытие мечетей; пропаганду и агитацию в пользу создания под покровительством Германии крымско-татарского государства; помощь оккупационному режиму и немецкой армии людскими ресурсами и продуктами питания.

Все районные мусульманские комитеты имели такую же структуру и в своих действиях в целом руководствовались указаниями Симферопольского комитета.

Несмотря на полное подчинение всей деятельности комитетов немецкой оккупационной администрации, лидеры крымско-татарских националистов не оставляли надежды получить более широкие полномочия, вплоть до провозглашения в Крыму татарского государства. В связи с этим ими было предпринято несколько попыток.

Так, в апреле 1942 г. группой руководителей Симферопольского комитета были разработаны новый устав и программа деятельности мусульманских комитетов.

При этом были выдвинуты следующие главные требования:

-- создание татарского парламента;

-- создание Татарской национальной армии;

-- создание самостоятельного татарского государства под протекторатом Германии.

Эта программа была подана на рассмотрение Гитлеру, однако он ее не одобрил. Было позволено лишь увеличить вербовку добровольцев-татар в германские вооруженные силы в Крыму и части вспомогательной полиции порядка.

Быстрое продвижение немецких войск к Северному Кавказу и временная оккупация части его территории усилили сепаратистские и националистические настроения среди некоторых групп его населения.

Выражая враждебные взгляды по отношению к советским властям, их лидеры,

-- опираясь во многих случаях на уголовников и

-- исламских фанатиков, пытались сплотить недовольных существовавшим порядком, организовывали террористические акты,

-- уничтожали партийно-советский актив,

-- призывали население к уклонению от службы в Красной Армии, дезертирству и прямой измене.

-- Помимо этого, в некоторых случаях имела место широкая агитация за поражение Советского Союза и восстание в его тылу с целью оказания помощи Германии.

Значительная часть партийно-советских национальных кадров оказалась неустойчивой, а некоторые из них заняли откровенно пронемецкую позицию. Перед вступлением немцев они бросали работу, уходили на нелегальное положение или присоединялись к отрядам повстанцев. В их числе, например, оказался такой известный в то время человек, как чеченец А. Авторханов, профессор, работавший в институте языка и литературы, который при приближении немцев к границам Чечено-Ингушетии перешел на их сторону и организовал отряд для борьбы с партизанами.

Именно из таких людей в период недолгой оккупации части Северного Кавказа при поддержке немцев был создан ряд "национальных комитетов". Среди них следует назвать Карачаевский национальный комитет и Кабардино-Балкарский национальный комитет. Например, в состав последнего входили: князь С. Шадов (председатель комитета), князь Б. Шаков, К. Бештоков, А. Узденов, А. Пшуков, Д. Тевкешев и Ш. Шокманов. Двое последних членов комитета были эмигрантами и проживали до начала войны в Турции.

Таким образом, сотрудничество населения оккупированных территорий СССР с немецкой администрацией в форме политического коллаборационизма происходило:

-- путем создания местных "национальных самоуправлений" или "национальных комитетов", которые фактически не имели никаких политических прав, а могли руководить только некоторыми сторонами экономической и культурной жизни своих народов.

Однако одной из особенностей немецкой оккупационной политики на территории СССР было то, что эти самоуправления и комитеты были организованы из людей, с которыми немцы столкнулись непосредственно после начала войны.

То есть в СССР не было заранее подготовленной "пятой колонны". Ее отчасти должны были заменить представители антикоммунистической эмиграции, которые выехали из бывшей Российской империи в ходе и после окончания Гражданской войны. Со многими представителями этих эмигрантских кругов нацисты установили и поддерживали отношения еще до своего прихода к власти.

В конце 1941 -- начале 1942 г. немецкое командование развернуло подготовку к наступлению на юге России и на Кавказ. Для достижения большего успеха были пересмотрены и некоторые методы оккупационной политики. Так, по замечанию немецкого историка Н. Мюллера,

-- "если Прибалтику собирались онемечить,

-- Белоруссию превратить в огромный пересыльный концлагерь,

-- Украину сделать житницей... рейха,

-- то на Кавказе нацисты предполагали провести "эксперимент" с предоставлением населению широких прав".

Однако для проведения подобной политики были необходимы посредники, которые и должны были создать у местного населения иллюзию получения этих "широких прав".

Другой особенностью этого эксперимента было начало организованного создания и использования "кавказских и тюркских национальных воинских формирований". Планы по их созданию в общем подразумевали, что со временем они должны стать ядром будущих "национальных армий независимых государств", в которых у власти будут эмигранты-посредники и некоторые местные коллаборационисты.

"Кавказский эксперимент" на начальном этапе должен был ограничиться только Кавказом: в последующем его предполагалось распространить на Казахстан и Среднюю Азию.

Поэтому в целях политического обеспечения "кавказского эксперимента" в конце 1941 -- начале 1942 г. в Германии был создан ряд "национальных комитетов" (Туркестанский, Северокавказский, Азербайджанский, Грузинский, Армянский и т.п.), которые со временем в качестве правительств должны были переехать на "освобожденные немецкими войсками территории их государств". Пока же в обязанности этих организаций входили пропагандистское обеспечение всех немецких мероприятий в отношении данного народа, а также "представление его интересов" перед правительством Германии (главным образом это касалось положения "восточных" рабочих и бойцов "национальных" добровольческих формирований).

О текущих целях и задачах, которые ставило руководство каждого конкретного комитета, лучше всего свидетельствует его структура. Рассмотрим ее на примере [66] Туркестанского национального комитета (ТНК) -- одной из самых влиятельных национальных организаций на территории Германии.

Туркестанский национальный комитет был создан в августе 1942 г. на базе Туркестанского национального объединения -- представительного органа среднеазиатской эмиграции -- и имел следующую структуру.

I. Президент комитета -- Вели Каюм-хан, узбек.

II. Генеральный секретарь президента ТНК -- сначала узбек Карими, затем казах Канатбай.

III. Президиум ТНК (4 казаха, 3 туркмена, 2 киргиза, 2 таджика и 3 узбека).

IV. Отраслевые отделы комитета:

1. Здравоохранения (руководитель -- Карими) -- подготовка и использование врачей и санитарного персонала.

2. Научный (узбек Салими, затем узбек Осман) -- сбор материалов, касающихся истории, географии, этнографии и культуры Средней Азии и Казахстана.

3. Военный (узбек капитан Б. Хайит) -- представление интересов туркестанских добровольцев перед генерал-инспектором восточных войск, осуществление связи комитета с туркестанскими добровольческими формированиями, а также внесение предложений по набору и обучению туркестанских офицеров.

4. Военнопленных (казах Лукин) -- забота о военнопленных-туркестанцах.

5. Обеспечения и снабжения гражданских лиц (узбек Нур-Мамед) -- забота обо всех находящихся в Германии рабочих-туркестанцах.

6. Попечения (казахи Нур-Байак и Нури-бек) -- забота о размещении и обеспечении беженцев и семей бойцов добровольческих формирований.

7. Духовный (казах мулла Оросман) -- подготовка мулл. Кроме того, при отделе имелся инспектор -- обер-мулла узбек Н. Накиб-Ходжа, который осуществлял сотрудничество [67] с муллами, находившимися в добровольческих формированиях.

8. Военной пропаганды (узбек лейтенант Хаким) -- подготовка, использование пропагандистов в туркестанских воинских частях и контроль над ними.

9. Политической пропаганды (киргиз Аламбет) -- пропагандистская работа, направленная на воспитание туркестанских добровольцев в национальном духе.

10. Прессы (узбек Ахмеджан) -- подготовка и выпуск печатных изданий ТНК.

11. Радио (узбек Жермет) -- подготовка и осуществление радиовещания ТНК. В распоряжении этого отдела имелись узбекский, туркменский и казахский радиодикторы.

12. Музыкальный и театральный (узбек Кудретулла) -- подготовка театральных трупп, музыкантов и певцов для выступлений перед туркестанскими добровольцами в целях их культурного воспитания.

По политической линии все "национальные комитеты" находились в подчинении Розенберга. Для руководства ими при его министерстве был создан отдел "Иностранные народы", начальником которого был назначен известный востоковед, профессор Г. фон Менде. А уже для руководства каждым конкретным комитетом в составе этого отдела были созданы соответствующие бюро. Например, координацией работы Крымско-татарского центра занималось Крымско-татарское бюро (начальник -- Конельсен, затем -- Мюллер).

14 ноября 1944 г. в Праге было провозглашено создание "Комитета освобождения народов России" (КОНР). По замыслу его председателя -- бывшего генерал-лейтенанта Красной Армии А.А. Власова -- при поддержке Гиммлера этот комитет должен был играть роль "временного российского правительства в изгнании". Чтобы придать комитету действительно общероссийский характер, в состав его президиума было предложено войти лидерам всех национальных организаций. А все национальные воинские формирования предполагалось объединить в вооруженные силы КОНР. Однако все лидеры "национальных комитетов" усмотрели в этом (не без помощи соперничающего с Гиммлером Розенберга) прежде всего "очередную русскую затею" и отказались от своей кооптации в КОНР.

Вместо этого уже 18 ноября по инициативе Розенберга в Берлине было созвано "Заседание представителей порабощенных Россией народов". В нем участвовали: председатель Боевого союза волжских татар А.Г. Шафаев, председатели Армянского, Азербайджанского, Грузинского и Северо-Кавказского комитетов В. Саркисьян, А. Фаталибейли, М. Кедия и А. Кантемир, председатель Крымско-татарского центра Э. Кырымал, президент ТНК Вели Каюм-хан, лидеры ряда украинских политических групп, а также президент Белорусской центральной рады Р. Островский.

Апогеем такой политики, опять-таки по инициативе Розенберга, стало признание комитетов "национальными правительствами" своих государств. Это, однако, была чисто пропагандистская мера, так как к этому времени комитеты никого, кроме самих себя, не представляли.

После начала войны с СССР, с осени 1941 г., в германских вооруженных силах начали создаваться формирования из числа "восточных" добровольцев.

Одними из первых были созданы казачьи добровольческие части.

Подобное расположение к ним со стороны немецкого военно-политического руководства объяснялось легендарной, едва ли не ставшей мифической славой об их доблести и стойкости. Со временем казачьи части были приравнены по статусу к добровольческим формированиям из числа германских народов. С целью обоснования подобного решения была даже разработана специальная идеологическая концепция, согласно которой казаки являлись потомками германского племени остготов, владевшего Причерноморьем во II -- V вв. н. э.

Следовательно, казаков можно было отнести к народам "германского корня, сохраняющим прочные кровные связи со своей германской прародиной".

Среди иностранных добровольческих частей, которые на протяжении всей войны имели неизменно высокий статус, следует назвать сформированный в сентябре 1942 -- феврале 1943 г. Калмыцкий кавалерийский корпус. Согласно немецким архивным документам, это были "не просто вспомогательные войска немцев, а своеобразная союзная часть, союзники и боевые товарищи немецкого Рейха". По словам немецкого историка И. Хоффманна, такой высокий статус этого формирования объяснялся тем, что немцы причисляли калмыков к казачьим войскам.

Боевые и полицейские части, набранные среди славянских народов как в Восточной Европе и на Балканах, так и в СССР, долгое время имели очень низкий статус. Что же касается добровольцев вспомогательной службы -- "хиви", то они практически до середины 1942 г. вообще не имели никакого статуса: по нормативным документам германских вооруженных сил их как бы вообще не существовало.

...Среди основных причин, которые влияли на военный или политический статус того или иного добровольческого формирования в системе как собственно иностранных добровольческих формирований, так и германских вооруженных сил, можно назвать следующие:

-- -- национальная принадлежность личного состава добровольческого формирования (в германских нормативных документах эта принадлежность обычно подменялась "расовой чистотой" и могла зависеть от субъективного взгляда на этническую историю того или иного народа);

-- -- политические цели, которые преследовало германское военно-политическое руководство в отношении того или иного народа;

-- -- к какому роду войск германских вооруженных сил принадлежало добровольческое формирование;

-- -- высокие боевые качества иностранного добровольческого формирования (в некоторых случаях они могли "перекрывать" даже национальную принадлежность его личного состава).

...Повышение статуса формирования было связано с изменением его номенклатуры в системе германских вооруженных сил и теми знаками отличия и символикой, которые были приняты в этом формировании. Подобная практика имела место ив вермахте, но прежде всего это касалось частей и соединений войск СС, для приема в которые огромную роль играли "расовые стандарты".

Согласно этим стандартам все легионы, полки, бригады и дивизии войск СС, набранные из иностранных добровольцев, делились на:

-- -- "добровольческие", укомплектованные так называемыми фольксдойче -- лицами немецкой национальности, которые до 1 сентября 1939 г. проживали за границами Германии. Например: 7-я добровольческая горно-егерская дивизия СС "Принц Евгений" (7. SS-Freiwilligen-Gebirgsjager-Division "Print Eugen");

-- - "добровольческие", укомплектованные представителями германских народностей. Например: 23-я добровольческая моторизованная дивизия СС "Нидерланды" (23. Freiwilligen-Panzer -- Grenadier-Division "Nederland"); [81]

-- -- части войск СС, укомплектованные представителями негерманских народностей. Например: 21-я горно-егерская дивизия войск СС "Скандербег" (албанская N 1) (21. Waffen-Gebirgsjager-Division der SS "Skanderbeg" (albanische Nr.l).

Первые две категории иностранных частей войск СС имели высокий статус и фактически приравнивались к таким дивизиям СС, как "Адольф Гитлер", "Рейх" и "Мертвая голова", набранным среди "рейхсдойче" -- лиц немецкой национальности, проживавших до 1 сентября 1939 г. на территории Германии.

Поскольку немецкая национальная политика изменялась постепенно, были постепенными и вышеуказанные изменения в статусе того или иного иностранного добровольческого формирования. Как правило, они находили свое отражение в нормативных документах различных органов командования германских вооруженных сил, имевших дело с иностранными добровольческими формированиями. Вот, например, как происходило изменение статуса одной из категорий мусульманских формирований -- восточных легионов.

Так, приказом Главного командования сухопутных сил N 2380/42 от 2 июня 1942 г. были утверждены воинские звания и знаки различия восточных легионов. Всего было установлено 8 званий по занимаемым должностям: начиная от легионера (рядовой) и заканчивая командиром батальона. Этот приказ свидетельствует о том, что бойцы этих легионов пока что имели очень низкий статус в германских вооруженных силах, так как у них даже не было персональных воинских званий.

А уже 29 апреля 1943 г. новый начальник Генштаба генерал-полковник К. Цейтцлер подписал новый приказ, как бы дополнявший предыдущий, N Р/500/43 "Местные вспомогательные силы на Востоке -- добровольцы". В нем все "добровольно перешедшие на немецкую сторону" объявлялись "не военнопленными, а добровольцами". За ними сохранялись их персональные воинские звания, которые они получили в Красной Армии, и устанавливалась, согласно этим званиям, категория льгот. Помимо этого, им предоставлялась свобода выбора: остаться в составе какой-нибудь германской части или выбрать "один из национально-освободительных легионов".

****

Мусульмане-граждане СССР в германских вооруженных силах

В основе процесса создания мусульманских формирований из советских граждан, с одной стороны, лежали причины, обусловленные фактической неразрешенностью национального вопроса в довоенном СССР. С другой -- это была одна из форм сотрудничества германского военно-политического руководства с населением на оккупированных территориях СССР или военнопленными, которая в данном случае выражалась в создании и использовании восточных легионов.

Так, уже в октябре -- ноябре 1941 г. абвер начала работу по созданию из советских военнопленных частей специального назначения, призванных содействовать продвижению немецких войск на Кавказ и в Среднюю Азию. Помимо выполнения специальных задач, таких как борьба с партизанами и разведывательно-диверсионная деятельность, их личный состав должен был вести пропагандистскую работу по привлечению на немецкую сторону перебежчиков из числа представителей среднеазиатских и кавказских народов и участвовать в организации антисоветских восстаний на территории национальных республик. Эти части предполагалось формировать в тыловом районе группы армий "Юг", потому что именно в полосе данной группы армий было захвачено очень много военнопленных, которые принадлежали к "монгольским народностям".

Первым из созданных в составе вермахта на Восточном фронте мусульманских формирований стал Туркестанский полк (Turkestanisches Regiment). Он был сформирован в соответствии с приказом генерал-квартирмейстера Генштаба сухопутных войск Е. Вагнера "О создании охранных "сотен" из военнопленных туркестанской и кавказской национальности" [132] от 15 ноября 1941 г. при 444-й охранной дивизии, действовавшей в тыловом районе группы армий "Юг". Полк состоял из четырех пехотных рот под командованием немецких офицеров и фельдфебелей и уже зимой 1941-1942 гг. нес службу по охране тыла на территории между устьем Днепра и Перекопом. По документам вермахта Туркестанский полк проходил как 811-й пехотный батальон. Со временем при 444-й дивизии предполагалось создать еще несколько таких батальонов.

А уже 8 февраля последовал приказ о формировании Грузинского легиона (центр формирования в Крушне) и Армянского легиона (центр формирования в Пулавах).

Первоначально Туркестанский легион объединял в своих рядах узбеков, казахов, киргизов, туркмен, каракалпаков и таджиков. Кавказско-магометанский легион -- азербайджанцев, дагестанцев, ингушей и чеченцев. Грузинский легион, кроме грузин, включал осетин, абхазов, адыгейцев, черкесов, кабардинцев, балкарцев и карачаевцев. Лишь Армянский легион имел однородный национальный состав.

Общее руководство формированием и обучением национальных легионов осуществлял Штаб подготовки восточных легионов (Aufstellungsstab der Ostlegionen), который 23 января 1943 г. был переименован в Штаб командования восточными легионами (Kommando der Ostlegionen). Зимой -- - весной 1942 г. этот штаб располагался в Рембертове, а летом был переведен в Радом. Командующим восточными легионами в Польше был назначен полковник Р. фон Гейгендорф. Первоначально он обладал правами полкового, а с 1943 г. -- дивизионного командира.

Прибывшее из лагерей военнопленных пополнение распределяли по подготовительным лагерям, которые имелись у каждого легиона. Так, в Беньяминово располагался подготовительный лагерь Туркестанского и Северокавказского, в Малькинии -- Азербайджанского, в Бяла Подляске -- Грузинского, в Заежирже -- Армянского, а в Седлице -- Волжско-татарского легионов.

Вся политическая подготовка легионеров проходила по линии Отдела пропаганды вермахта при Штабе оперативного руководства ОКБ, работники которого активно сотрудничали с представителями соответствующих национальных комитетов, используя их в качестве посредников. Так, из 12 отделов ТНК пять тем или иным образом занимались пропагандой: отдел военной пропаганды, отдел политической пропаганды, отдел прессы, отдел радио, музыкальный и театральный отдел.

С точки зрения немцев и членов комитета, главным из них был отдел политической пропаганды, который и отвечал за воспитание легионеров в национальном духе. Суть этого воспитания выразил историк-эмигрант А. Казанцев: "...В порядке выполнения планов дележа России, из военнопленных разных национальностей создавались батальоны, которые воспитывались в звериной ненависти не только и не так к большевизму, как ко всему русскому. Для них издавались газеты и журналы, читались лекции, искусственно раздувался уродливый, злобный шовинизм...".

Все идеи национальной направленности доводились до рядовых легионеров посредством печатной продукции -- различных газет и журналов, редакторами и номинальными хозяевами которых были члены соответствующих комитетов, тогда как фактическое руководство ими принадлежало сотрудникам Отдела пропаганды вермахта.

Так, для военнослужащих Туркестанского легиона выходили газета "Ени-Туркестан" ( "Yeni-Turkistan") и журналы "Мили-Туркестан ( "Milli Turkistan") и "Мили Адабиет" ( "MilliAdabijat").

Основная политическая направленность материалов, которые печатались на страницах этих изданий, заключалась в призывах к освобождению Средней Азии от большевизма и русской оккупации.

Среди бойцов Волжско-татарского легиона распространялись газеты "Идель-Урал" ( "Idel-Ural") и "Татар-Аддбиет" ( "Tatar Adabijat"}, которые выходили в Берлине на татарском языке и призывали к объединению всех татар и мусульман, живущих между Волгой и Уралом, к изгнанию русского населения и установлению дружеских отношений с Германией.

Главными же печатными органами для Северокавказского легиона были газеты "Газават" и "Северный Кавказ", а для Азербайджанского -- газета "Азербайджан".

Большую помощь немцам в политической подготовке частей восточных легионов оказывали пантюркистские организации и связанные с ними мусульманские эмигрантские круги в Турции. Преследуя цель объединить все тюркские народы в одном государстве под эгидой Турции, они надеялись, что Германия, разгромив СССР, окажет им в этом помощь. В свою очередь, немцы, давая понять пантюркистам, что такое вполне возможно, надеялись тем самым втянуть Турцию в войну на своей стороне.

Так, в сентябре 1941 г. с целью прояснить позицию Германии относительно требований пантюркистов в Берлин из Турции прибыл один из лидеров этой организации Нури-паша. После ряда его встреч с начальником политического отдела МИДа Э. Верманном было решено создать в Берлине специальный комитет, который бы занимался пропагандой идей пантюркизма. В частности, пишет советский историк Р.С. Корхмазян, ее предполагалось вести "среди военнопленных-тюрков и мусульман вообще, с целью их использования для агитации на советской территории и образования из них воинских частей".

При подготовке легионеров, особенно мусульман, очень важное место отводилось их религиозному воспитанию. При содействии соответствующих отделов национальных комитетов (например, духовного отдела ТНК и отдела по религиозным вопросам Азербайджанского национального комитета) во всех восточных легионах, где служили мусульмане, были введены должности мулл, которые иногда совмещали религиозные функции с командирскими, являясь одновременно командирами взводов. Все муллы проходили соответствующую подготовку в Германии и обычно были в возрасте от 25 до 32 лет. По словам одного из бойцов Туркестанского легиона, "многие из них не отличались высоким знанием своего дела, так как путали порядок молитв и обрядов".

Все муллы находились на содержании легионеров, у которых в обязательном порядке отбирали в их пользу по 2 марки из причитавшихся им за каждые 10 дней 10 марок.

Во всех мусульманских легионах был установлен намаз, проводившийся раз в неделю. Намаз заключался в общей молитве. Как правило, муллы не произносили проповедей и не читали речей.

В каждом уезжавшем на фронт батальоне в обязательном порядке учреждалась должность муллы, который обычно входил в состав штаба. Помимо своих основных обязанностей, связанных с отправлением религиозных обрядов, каждый мулла еще "должен был следить за моральным состоянием своих подопечных".

Места формирования всех мусульманских легионов неоднократно посещал великий муфтий аль-Хусейни. Потерпев неудачу в своем собственном деле -- попытке сформировать "Арабскую освободительную армию", он превратился в своего рода "религиозного коммивояжера" на службе у германского правительства. Большую часть времени между 1942 и 1945 г. муфтий занимался тем, что разъезжал по местам формирования мусульманских добровольческих формирований и выступал там с призывами к священной войне против неверных в союзе с Германией. Военная и политическая подготовка легионеров завершалась коллективной присягой побатальонно и вручением национального знамени. При этом в конце присяги у мусульман неизменно прибавлялась фраза "клянусь драться во имя Аллаха". После этого батальоны отправлялись на фронт.

Несколько по-иному складывалась ситуация с организацией и подготовкой добровольческих формирований в другом регионе с компактно проживавшим мусульманским населением -- в Крыму. Процесс создания крымско-татарских добровольческих формирований имел в своей основе те же политические и военные причины, что и при создании подобных формирований из других мусульманских народов СССР. Однако имелись и отличия, обусловленные особенностями немецкой оккупационной политики на территории Крыма.

В ноябре 1941 г. Крым под названием генерального округа "Таврида" стал составной частью новой административной единицы, созданной немцами на части оккупированной советской территории -- рейхскомиссариата "Украина", власть в котором должна была осуществляться гражданской администрацией. Однако вследствие того, что практически до самого своего освобождения в 1944 г.

Крым являлся либо тыловым районом, либо зоной боевых действий, фактическая власть здесь принадлежала местному командующему войсками вермахта.

С конца 1941 г. важным фактором, оказывавшим влияние на немецкую оккупационную политику, стало партизанское движение. В Крыму же эта проблема приобрела для немецкого командования особенную остроту, так как районы действий советских партизан находились в непосредственной близости от важных с оперативной точки зрения населенных пунктов.

Поэтому процесс организации и подготовки добровольческих формирований на территории Крыма, в том числе и крымско-татарских, приобрел форму создания "местных полицейских вспомогательных сил" и в меньшей степени привлечения добровольцев для включения их небольшими группами в качестве "хиви" в части действовавшей в Крыму немецкой армии.

Главным органом по обеспечению общественного порядка на территории Крыма была печально известная айнзатцгруппа "Д". Созданная по инициативе Главного управления имперской безопасности (РСХА), она являлась "инструментом проведения расовой политики" на восточных территориях и занималась уничтожением "евреев, коммунистов и прочих нежелательных элементов". Однако, кроме вышеуказанных функций, на руководство этой группы в лице СС-оберфюрера О. Олендорфа было возложено создание отделений полиции порядка на оккупированной территории в зоне ее ответственности.

Городская и сельская полиция формировалась сразу же по занятии немцами городов и крупных населенных пунктов Крыма, параллельно с органами местного самоуправления. Обычно ею руководил начальник отдела вспомогательной полиции порядка при городском или районном управлении, который, однако, подчинялся местному фюреру СС и полиции. Основными обязанностями сотрудников вспомогательной полиции были поддержание порядка в населенном пункте и наблюдение за выполнением паспортного режима.

Однако ни городская, ни сельская полиция не могла самостоятельно бороться с партизанским движением, а тем более уничтожить его. Поэтому оккупационные власти делали все, чтобы создать более крупные, мобильные и лучше подготовленные формирования, которые могли бы обеспечить относительный порядок хотя бы в пределах своего района.

В связи с этим 2 декабря 1941 г. ОКХ издало директиву "Особые указания для борьбы с партизанами". В ней, в частности, говорилось: "...Использование местных отрядов в борьбе с партизанами вполне себя оправдывает. Знание местности, климата и языка страны делает возможным в боях с партизанами применить их же методы действий".

Формирование отрядов вспомогательной полиции порядка из крымско-татарских добровольцев происходило следующим образом.

"Уже в октябре 1941 г., -- пишут английские исследователи Ч. Диксон и О. Гейлбрунн, -- для борьбы с партизанами немцы стали привлекать также татар, которые всегда враждебно относились к большевистскому режиму. Были сформированы так называемые татарские отряды самообороны, которые оказали немцам большую помощь". Этими отрядами, насчитывавшими по 70-100 человек в каждом, командовали инструкторы -- немецкие унтер-офицеры. По словам Э. фон Манштейна, главная задача этих отрядов "заключалась в охране своих селений от нападения... партизан".

Одним из первых в ноябре 1941 г. отряд самообороны был создан в д. Коуш. Его командиром был назначен местный житель Раимов, дослужившийся в немецкой полиции до чина майора. Главная задача этого отряда состояла в том, чтобы частыми нападениями и диверсиями держать в постоянном напряжении партизан, истреблять их живую силу, грабить продовольственные базы. На тот момент в нем проходили службу 80 человек. Помимо этого, Коуш был центром вербовки добровольцев в данном районе.

Таким образом, в результате немецкой кампании по организации отрядов самообороны к декабрю 1941 г. они были сформированы уже в следующих населенных пунктах [153] Крыма: Ускут (130 чел.), Туак (100 чел.), Кучук-Узень (80 чел.), Ени-Сала, Султан-Сарай, Карасу-Баши, Мол-бай и др.

Вербовка добровольцев проводилась в течение января 1942 г. в 203 населенных пунктах и 5 лагерях военнопленных. В результате были набраны 9255 человек, из которых в части 11-й армии были направлены 8684 человека, а остальные, признанные негодными для службы в строевых частях, вернулись в свои деревни.

Одновременно с этим по линии айнзатцгруппы "Д" были завербованы 1632 человека, которые были сведены в 14 рот самообороны, расквартированных соответственно их порядковым номерам в следующих населенных пунктах: Симферополе, Бикж-Онларе, Бешуе, Баксане, Мол-бае, Бий-Ели, Алуште, Бахчисарае, Коуше, Ялте, Таракташе (12-я и 13-я роты) и Джанкое (см. табл. 13). Каждая рота самообороны состояла из 3 взводов и насчитывала от 50 (Джанкой) до 175 (Ялта) человек. Командовали ротами немецкие офицеры.

В дальнейшем вербовочная кампания в роты самообороны возобновилась и продолжалась в феврале -- марте 1942 г. В результате этого к апрелю их численность достигла 4 тыс., при постоянном резерве в 5 тыс. человек.

В первой половине 1942 г. немецкие полицейские органы в реихскомиссариатах приступили к созданию из местных добровольцев батальонов "Шума" ( "Schuma"), которые предполагалось использовать в антипартизанских операциях. В отличие от рот самообороны, район действия которых был ограничен районом их формирования, батальоны "Шума" планировалось применять на более широком фронте.

11 ноября 1942 г. Главное командование вермахта в Крыму объявило о возобновлении набора крымских татар в ряды германской армии. Функции вербовочного бюро должен был выполнять Симферопольский мусульманский комитет. Так, к весне 1943 г. был сформирован 155-й батальон "Шума" (Евпатория), а еще несколько батальонов и хозяйственных рот находились в стадии формирования. В организационном и оперативном отношении все эти части были подчинены фюреру СС и полиции генерального округа "Таврида" СС-бригаденфюреру Л. фон Альвенслебену.

В процессе политической подготовки крымско-татарских формирований главную роль играли мероприятия, проводимые Штабом пропаганды "Крым" -- главным органом психологической войны на полуострове. При этом существенную помощь штабу в идеологической обработке татарских добровольцев оказывали отдел культуры и религии Симферопольского мусульманского комитета (руководитель -- Э. Гафаров) и подобные отделы в комитетах на местах. Особый акцент делался на воспитание "добровольческой молодежи, которая получила большевистское образование, на примерах турецко-татарской истории".

В данном случае главная роль проводника крымско-татарской . националистической идеологии отводилась газете "Свободный Крым" ( "Azat Kirim"), которая выходила с 11 января 1942 г. Эта газета являлась органом Симферопольского мусульманского комитета и выходила два раза в неделю на татарском языке. Вначале тираж газеты был невелик, однако в связи с директивами Штаба пропаганды "Крым" по усилению пропагандистского воздействия на местное население летом 1943 г. он достиг 15 тыс. экземпляров.

"Свободный Крым" печатала статьи об организации в разных районах Крыма мусульманских комитетов, их работе по обеспечению населения и религиозно-культурному воздействию на него. Помимо этого, в газете помещались материалы о вербовке и службе татарских добровольцев в германских вооруженных силах, сводки боевых действий и материалы об открытии мечетей.

В организации и подготовке крымско-татарских формирований существенная роль отводилась религиозному воспитанию добровольцев. Оно осуществлялось путем тесного сотрудничества германской оккупационной администрации и мусульманского духовенства, многие представители которого одобряли набор крымских татар в германские вооруженные силы. Так, на упоминавшемся заседании Симферопольского мусульманского комитета 3 января 1942 г. присутствовал главный мулла городского мусульманского объединения. В конце заседания он взял слово и заявил, что "его религия и верования требуют принять участие в этой священной борьбе совместно с немцами, ибо окончательная победа для них не только означает уничтожение советского господства, но снова дает возможность следовать их религиозным и моральным обычаям".

После организации татарских батальонов "Шума" в каждом из них была учреждена должность муллы.

Коренным отличием процесса организации и подготовки крымско-татарских частей, например, от восточных легионов, формирование которых происходило вдали от родины их добровольцев, было то, что, кроме идеологического воздействия, вступавшим в них обещались хорошее материальное обеспечение и создание всяческих льгот и привилегий для их семей. Так, согласно одному из постановлений ОКВ, "всякое лицо, которое активно боролось или борется с партизанами и большевиками", могло подать прошение о "наделении его землей или выплате ему денежного вознаграждения до 1000 руб...". При этом его семья должна была получать от отделов социального обеспечения городского или районного управления ежемесячную субсидию в размере от 75 до 250 руб.

После опубликования 15 февраля 1942 г. Министерством оккупированных восточных областей "Закона о новом аграрном порядке" всем татарам, вступившим в добровольческие формирования, и их семьям стали давать в полную собственность по 2 га земли. Немцы предоставляли им лучшие участки, отнимая землю у крестьян, которые не вступили в эти формирования.

После разгрома в апреле -- мае 1944 г. крымской группировки немцев все уцелевшие крымско-татарские батальоны "Шума" было решено свести в трехбатальонный Татарский горно-егерский полк СС (Tataren-Gebirgsjager-Regiment der SS), формирование и подготовка которого начались на учебном полигоне Мурлагер (Германия). Первоначально был сформирован один батальон полка, однако уже в течение июня было набрано достаточное количество человек, чтобы организовать небольшую бригаду. В результате 8 июля 1944 г. последовал соответствующий приказ Главного оперативного управления СС. В середине июля 1944 г. бригада, которая находилась еще в стадии формирования, покинула Германию и была переведена в Венгрию, где она должна была проходить дальнейшую подготовку и одновременно нести гарнизонную службу.

Перевод в Восточно-тюркское соединение персонала крымско-татарской бригады не был единственным изменением в его структуре и национальном составе. В том же приказе Главного оперативного управления СС говорилось: "Все азербайджанцы отделяются от Восточно-тюркского соединения и передаются в распоряжение командования Кавказского соединения СС (Kaukasisches Waffen-Verbande der SS)".

До конца 1944 г. все муллы проходили подготовку при своих национальных комитетах. Однако это не устраивало руководство СС, так как не было единой программы для их обучения.

С этой целью 26 ноября 1944 г. в Дрездене была открыта "Школа мулл" ( "Mullakurse"). Инициатором ее создания стал начальник VI управления (внешняя разведка) РСХА СС-бригаденфюрер В. Шелленберг. До конца войны в этой школе прошли подготовку около 50 человек, которые были направлены либо в Восточно-тюркское, либо в Кавказское соединения СС. Во главе школы Шелленберг поставил выходца из Казахстана Г. Идриси.

Главным печатным органом Восточно-тюркского соединения СС была газета "Тюрк Бирличи" ( "Turk Birligi").

Мусульманские формирования представляли собой отдельную категорию иностранных добровольческих формирований, появление которых, а также их объединение в эту категорию было связано с продолжением германской "исламской политики" в условиях войны.

И наконец, самой многочисленной категорией -- советскими мусульманами - были укомплектованы следующие части и соединения:

Добровольцы из республик Средней Азии и Казахстана ( "туркестанцы") (всего около 180 тыс. человек) входили в состав 26 усиленных полевых, запасных, рабочих и хозяйственных батальонов; 111 маршевых, хозяйственных, саперных, железнодорожных и дорожно-строительных рот; 303-го пехотного полка 162-й Тюркской пехотной дивизии; и одной боевой группы (полка) Восточно-тюркского соединения СС.

Северокавказские добровольцы (всего около 28-30 тыс. человек) входили в состав 9 усиленных полевых батальонов; одного батальона Соединения особого назначения "Горец"; 3 саперных, железнодорожных и дорожно-строительных рот; 2 крепостных полков; 1 боевой группы Кавказского соединения СС; и отдельной зондеркоманды "Шамиль", состоявшей из трех групп силой до взвода.

Азербайджанские добровольцы (всего около 25-35 тыс. человек) входили в состав 15 усиленных полевых батальонов; 1 батальона Соединения особого назначения "Горец"; 21 маршевой, строительной и хозяйственной роты; 314-го пехотного полка 162-й Тюркской пехотной дивизии; и 1 боевой группы Кавказского соединения СС.

Волжско-татарские добровольцы (всего около 40 тыс. человек) входили в состав 7 усиленных полевых батальонов; 15 хозяйственных, саперных, железнодорожных и дорожно-строительных рот; и 1 боевой группы Восточно-тюркского соединения СС.

Крымско-татарские добровольцы (всего около 15-20 тыс. человек) входили в состав 14 рот самообороны; 8 батальонов вспомогательной полиции порядка; 1 горно-егерского полка (затем бригады); 1 боевой группы Восточно-тюркского соединения СС; а также -- в качестве "добровольных помощников" -- 35-й полицейской гренадерской дивизии СС.

Приведенные цифры не являются абсолютными, так как в случае с мусульманскими формированиями (и вообще с иностранными добровольцами) не всегда можно учесть боевые и небоевые потери, организационные перемещения личного состава и другие изменения. В то же время они дают примерное представление о численности добровольцев-мусульман, состоявших в рядах германских вооруженных сил. Главной причиной этого является то, что набор добровольцев не всегда проходил централизованно. Как известно, создание многих подобного рода формирований осуществлялось по инициативе полевых командиров германских вооруженных сил и поэтому далеко не всегда находило отражение в документах органов главного командования.

Каковы же были те главные политические причины, побудившие нацистское военно-политическое руководство использовать в военных целях мусульманский фактор? Так, в вопросе с арабскими и индийскими добровольцами политические цели явно преобладали над военными. Один из соратников Гитлера Г. Раушнинг определил их как "тактический способ сеяния раздора между народами Европы (прежде всего Англией и Францией) и исламскими странами". Все же остальное -- это "лозунги гитлеровской пропаганды".

Действительно, военная ценность соединений, сформированных из арабов и индийцев, практически равнялась нулю. С одной стороны, это можно объяснить тем, что германские войска так и не дошли до Ближнего Востока и Индии. С другой -- Гитлер и его соратники отлично понимали, что не могло быть никакого общеарабского, а тем более общеиндийского восстания и массового притока добровольцев, пока вермахт не выйдет к границам этих регионов. А это в тогдашних военно-политических условиях было неосуществимо. Поэтому все политические и военные переговоры с арабскими и индийскими лидерами -- чистая фикция, попытка использовать их авторитет для того, чтобы изменить общественное мнение в мусульманском мире в пользу Германии.

Что касается политики создания мусульманских формирований на Балканах, то она является классическим примером того, как, играя на межнациональных и религиозных противоречиях, можно сохранить свое господство в этом регионе. В основе немецкой оккупационной политики здесь лежало стремление использовать старую вражду между православными сербами, мусульманами в Боснии, Косово и Албании и католиками-хорватами.

Однако немцы в своей оккупационной политике на Балканах использовали "мусульманский фактор" не только против сербского населения, но и (в скрытой форме) против своего союзника по Тройственному пакту -- НГХ. Включив в его состав земли Боснии и Герцеговины, немцы получили очень действенный противовес власти усташей.

Еще одной особенностью политики по созданию мусульманских формирований на Балканах было то, что до сентября 1943 г. этот регион был поделен на сферы влияния между Германией и Италией. И именно под властью последней оказались почти все области компактного проживания мусульман, что, несомненно, наложило свой отпечаток на процесс создания этих формирований.

Долгое время в отечественной историографии бытовало мнение, высказанное М.И. Калининым 4 августа 1943 г. в беседе с фронтовыми агитаторами, работавшими среди бойцов нерусских национальностей. Говоря об "изменниках Родины, перешедших на сторону врага", он сказал, что "встречаются ничтожные исключения, которые для такой большой страны, как СССР, не имеют значения". Но, судя по приведенным выше цифрам, это было не совсем так, что позволяет рассматривать некоторые события Великой Отечественной войны как второй гражданской, хотя и не в таких масштабах, как на Балканах.

Начиная войну против СССР, военно-политическое руководство Германии в качестве одной из главнейших задач ставило перед собой разрушение многонационального государства и привлечение на свою сторону в борьбе с "большевизмом и московским империализмом" представителей нерусских народов и национальных меньшинств нашей страны. При этом особая ставка делалась на народы Поволжья, республик Кавказа, Средней Азии и Крыма. Одним из способов привлечения на сторону Германии представителей этих народов и стало создание так называемых восточных легионов в качестве ядра армий будущих независимых государств. Кроме того, идя навстречу "национальным чаяниям" народов этих регионов, руководство Германии всерьез рассчитывало на поддержку со стороны Турции и исламского мира.

Однако нельзя сказать, что такое большое количество граждан СССР, составивших более половины всех иностранных добровольцев, можно объяснить только деятельностью соответствующих германских органов при полной пассивности первых. С их стороны также наблюдалась некоторая "активность", причины которой кроются в особенностях политического и общественного развития СССР в предвоенный период.

Не является секретом, что до 1941 г. в Советском Союзе была масса недовольных правящим режимом, настроения которых не мог не использовать осмотрительный враг. В результате политическое и социальное недовольство в совокупности с нерешенным национальным вопросом и дали такое количество военных коллаборационистов.

Таким образом, необходимо признать, что мусульманские формирования представляли собой отдельную категорию иностранных добровольческих формирований в системе германских вооруженных сил, что было связано с политическими причинами и условиями их создания, а также статусом внутри этой системы. С военной точки зрения это были в основном полноценные боевые части, которые, хоть и создавались с определенными политическими целями, тем не менее в целом использовались по своему прямому назначению. И только военная, а иногда и политическая необходимость заставляла немецкое командование менять их функциональное назначение.

Поэтому нельзя полностью согласиться с мнением некоторых советских историков и современных из стран СНГ, что мусульманские формирования имели небольшую численность и применялись в качестве карательных или шпионско-диверсионных.

Однако нельзя согласиться и с мнением тех западных, эмигрантских и отечественных историков, которые в силу определенных причин политизируют этот вопрос, представляя поголовно всех участников этих формирований борцами с коммунизмом или тоталитаризмом. В большинстве случаев это было не так. Например, для арабских и индийских добровольцев это было вовсе не характерно.

Что же касается балканских и советских мусульман, то о них можно сказать следующее. Среди тех, кто служил в этих формированиях, были разные люди: и низкие предатели своего народа, которым не может быть прощения; и те, кого принудили вступить в них, доведя до отчаяния голодом и издевательствами в лагерях военнопленных; и заблуждавшиеся; и искренне одержимые идеей противостоять ненавистному им режиму.

Однако мы должны понять одно: нет ничего страшнее и преступнее братоубийства -- тем более если оно совершается в союзе с нацизмом. Этого не оправдать никакими идеями и теориями.

О.В. Романько

Мусульманские легионы во Второй мировой войне. -- М.: ООО "Издательство АСТ": ООО "Транзиткнига", 2004.

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 07/03/2015, изменен: 07/03/2015. 120k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 10 штук. Скачать FB2	Ваша оценка:
Аннотация: Враждуют не народы. Вражду провоцируют кланы, исходя из своих шкурных, эгоистических интересов. И только реальная сила (власть) положит предел проискам местных зачинщиков межнациональных и религиозных конфликтов, заставит их прекратить желание спровоцировать беспорядок, смуту, недовольство и т.п.

Каменев Анатолий Иванович Слепота ума, притча Сталина и бич человека

Каменев Анатолий Иванович
Слепота ума, притча Сталина и бич человека