ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
Служить бы рад...

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Как и во времена А.С. Грибоедова, "прислуживаться тошно"...

А.И. Каменев

СЛУЖИТЬ БЫ РАД...

Доблесть превозмогает все...

  
   Во все времена русский человек считал за честь послужить верой и правдой своему Отечеству.
   Былинный богатырь Илья Муромец подвиги свои совершал только тогда, когда нужно было избавить сородичей от беды, постоять за честь земли русской. Действовал он не из корысти, почета не искал, похвальбы не любил, хитрости и лукавства в нем не было, воинское дело вел он прямо, начистоту.
   Витязь русский, как свидетельствуют многие историки, не кровожаден и не воинственен: сделав свое дело, он скромно уходит в сторону и не домогается наград, почестей и богатств. Ему благостно уже то, что он выполнил свой долг воина, а благополучие граждан ему дороже богатства и расположения правителей.
   Ему приятнее услышать "спасибо" от самого обездоленного и слабого, чем от сильного и могущественного.
   Потому он не заискивает перед сильными мира сего, не ищет их благосклонности, служит верно отечеству, а не прислуживает господам.
   *
   В основе этой жизненной позиции лежало древнерусское воспитание, когда, в силу тогдашних обстоятельств, "мать, воспитывая детей, готовила их быть воинами и не­примиримыми врагами тех людей, которые оскорбили ее ближних: ибо славяне, подобно другим народам языческим, стыдились забы­вать обиду. Страх неумолимой мести отвращал иногда злодеяния: в случае убийства не только сам преступник, но и весь род его бес­престанно ожидал своей гибели от детей убитого, которые требовали крови за кровь" (Н.М. Карамзин).
   *
   И когда они мужали, то никакие трудности не были им внове, никакие пути - тяжелы или круты, ни один враг не был страшен: доблесть превозмогала все. Но горячее всего со­стязались они друг с другом из-за славы: каждый спешил сразить врага, взойти первым на стену и в миг подвига оказаться на виду. В этом заключалось для них и богатство, и громкое имя, и высо­кая знатность.
   К славе они были жадны, к деньгам равнодушны; чести желали большой, богатства - честного.
  

Муций Сцевола и безвестный русский крестьянин

  
   Римская история свидетельствует о героическом поступке молодого римлянин, по имени Муций, который во время войны с этрусками, для спасения отече­ства, решился на отчаянное дело.
   Спрятав под плащом кинжал, он отправился в неприятельский лагерь, чтобы убить Порсенну, царя этрусков. Его никто не задержал, и он благополучно пробрался в царскую палатку. В это время там раздавали жалование воинам. Не зная царя в лицо, Муций бросился с кинжалом на того, к которому все обращались с вопросами, и убил его. Оказалось, что это был лишь царский писарь.
   Этрусские воины схватили Муция, обезоружили и привели к Порсенне. Юноша бесстрашно заявил царю:
  
   "Имя мое Муций, я римский гражданин и хотел умертвить тебя - врага своего отечества. Как видно, я ошибся, но все равно твои часы сочтены, ибо 300 римских юношей составили заговор на твою жизнь. Первому жребий до­стался мне, и то, что мне не удалось, удастся кому-нибудь из остальных".
  
   Порсенна потребовал, чтобы Муций назвал заговор­щиков, угрожая в противном случае сжечь его живым на костре. Муций не ответил на это ни слова, но, желая показать, насколько римляне презирают боль и физические страдания, спокойно подо­шел к жаровне и положил правую руку на пылающие угли. При­сутствующие были поражены ужасом, а Муций, не дрогнув, стоял, пока рука его медленно горела на огне. Больше всех пора­жен был сам царь.
  
   "Ступай отсюда безнаказанно, - вскричал он, - ты поступил с собой более жестоко, чем со мной. Желал бы я, чтобы и за меня сражались такие же бесстрашные люди!"
  
   Исполненный удивления к храбрости римлян и опасаясь за свою жизнь, Порсенна, как говорит предание, не только отпустил Муция, но и снял осаду Рима. Благодарные сограждане высоко оценили подвиг Муция и дали ему почетное прозвище Сцевола (т.е. левша). Оно впоследствии переходило ко всем его по­томкам.
   ***
   Во время войны 1812 года в плен к французам попался русский крестьянин; заметя в нем силу и ловкость, они наложили на руку его клеймо с буквою N. В армии Наполеона, как у нас на конских заводах, клеймили волею-неволею попавшихся в его службу. Лишь только крестьянин узнал, для какой цели это сделано, тотчас выхватил из-за пояса топор -- и отсек свою заклеймен­ную руку.
   Это был наш русский Муций Сцевола.
   ***
   Необъяснимый парадокс состоит в том, что о подвиге римского юноши знают не только итальянцы, но и другие народы, а мы, русские, даже не удосужились выяснить фамилию названного крестьянина и поставить его в ряд с такими известными героями, как Минин, Пожарский, Сусанин и др.
  
  

Правители наши сами портили народ русский

  
   Проницательный русский мыслитель М. Гастев в своих "Рассуждениях о причинах, замедливших гражданскую образованность в Русском государстве до Петра Великого" (М., 1832), писал о пагубном влиянии несчастий, которые обрушились на голову русского народа:
  
   "Цивилизация наша встретила на пути своем много препятствий.
   Важнейшие из них суть: географическое положение; значительная степень внутреннего разъединения в русском народе; удельная система; владычество монголов; наличие меньших средств к своему совершенствованию, чем народы Запада".
  
   Исходя из фактов отечественной истории, он заключил:
  
   "Долговременные несчастья уничтожают нравственность, вредят ей, останавливают ее ход. Так было у нас в период уделов, ознаменованных бедствиями. Люди полудикие переступили в жизнь гражданскую, приняли Христианскую веру, которая начала очищать их душу; но ход событий внешних был тот же; дела их были те же, и они противодействовали могуществу религии".
   *
   "Сердце русского народа, расположенное, готовое, по своему характеру, к совершенствованию, беспрерывно было ожесточаемо: кровь лилась; везде встречалось варварство, злодейства, кои теряли, от частого явления, отвратительный свой вид и становились делом обыкновенным. В таких обстоятельствах люди бывают равнодушны, безжалостны, склонны ко всем преступлениям".
   *
   "Итак, нравственность русского народа находилась на низкой стадии уже вследствие одних внешних явлений, и переходила от одного поколения к другому неизменною, неусовершенствованною".
   *
   "Дух человеческий идет вперед, соразмерно циркуляции идеи, умножающих число и богатство их. Но где люди живут отдельно, обходятся без помощи других; где их взаимные нужды, польза, участие почти ничтожны; где все решает сила, случай, личные и местные выгоды; там все препятствует распространению сведений; там разум почти неподвижен; колеблется, но не совершенствуется".
   *
   "Горизонт жизни русского человека весьма ограничен; горизонт мысли тоже. Способности не могли развиваться: не было к тому ни побуждения, ни случая, ни возможности. Война отнимала безопасность, время для умственных занятий, уничтожала охоту думать о чем-то высшем, духовном. Внимание людей обращено было на одни события материальные, кои заполнили собою всю деятельность, всю душу их, заглушенную звуком оружия. Человек развертывался, сколько позволяли обстоятельства, на свой счет, по своим склонностям, неправильно, с недоверчивостью".
   *
   "Корень всему злу то, что государи наши жили в раздорах, междоусобиях, домогаясь порознь личных выгод и тем более всего сами содействовали к возложению на себя оков. Они враждовали, губили друг друга, а ханы требовали от них единственно исправной подати, даров и повиновения, принимая сторону то одного, то другого. Княжества дрались, грабили друг друга, не уступая в хищности, в жестокости татарам, и сами губили Русскую землю. Великий князь потерял свою силу, свое старшинство.
   *
   "Народ не мог скинуть с себя бремя, которое тяготило его.
   Он был окружен опасностями со всех сторон, подвержен беспрерывным, гибельным переменам. На него и на счет его разражались все бури, кои наполняли жизнь его повелителей. Он не знал к кому и к чему прибегнуть, дабы поправить участь свою; не имел в себе средств, чтобы освободиться от несчастий.
   Он охотно шел на войну; но войны были ему чужды и пролитая кровь не выкупала его из бедственного состояния, не переменяла судьбы его.
   Он мог бы бороться с татарами, преодолевать их; но не было к тому главного средства - единодушия в князьях, тех особах, кои одни только имели возможность соединить, вооружить его против врагов".
   *
   "После сего, каких ожидаем успехов от русского народа на поприще гражданской образованности?
   Народ жил, но не просвещался.
   Он беспрерывно был в действии, в движении, но его состояние, внешнее и внутреннее, было неподвижно; изменялось, но не улучшалось. Он оставался тем же при всех переворотах.
   *
   "Где причина сей неподвижности?
   В бедствиях, в рабстве; гражданская образованность с деспотизмом несовместима.
   Ход событий не развивал способностей человека, не распространялся на умственный горизонт его, а стеснял их. Он не заботился о преумножении достояния своего, не хотел увеличивать его, если бы и мог, то ничего не ручалось ему за верный плод трудов его.
   Рабство всегда и везде унижает нравы, соделывает их суровыми, жестокими. Так было и у нас. Ханы, послы Ордынские, баскаки, самые бродяги монгольские обходились с русским народом презрительно, деспотически.
   Отсюда родилась в нем бесчувственность к обидам, к стыду.
   Необходимость платить дань, откупаться от насилия татар, от неволи, соделала его корыстолюбивым и по необходимости заставила приобретать имущество не трудами только, но всеми возможными способами, татьбою, разбоями, грабительством, кои размножились до того, что надлежало прибегнуть к казням жестоким, дабы удержать его от них".
   *
   "Народ вместе с благородными чувствами, потерял и храбрость, питаемую честолюбием: рабство изменило понятие о чести и справедливости.
   *
   "Таково было состояние нашего отечества.
   Средства, необходимые для успехов гражданской образованности, уничтожались или ослабли: верховная власть, главная сила общества, колебалась, прерывалась; внутреннее разъединение обнаружилось во всей силе; междоусобные войны, или лучше, разбои, прекращали сообщения, остановили земледелие, промышленность, торговлю и вообще причинили великий ущерб народному богатству.
   Общество расстроилось; нравственность унизилась в следствие размножения пороков и ожесточения сердец; совершенствование разума нарушилось".
  

Павел, гатчинцы и палка капрала...

  
   Отступим от хронологии событий и оставим для дальнейших повествований примеры развращения народа нашего во времена правления ряда князей и царей русских. Не помянем и того, как возрождалась сила народная и дух служения отечеству нашему во времена благодатного правления Петра Великого и Екатерины II.
   Обратимся к тому времени, когда недостойный сын Екатерины Великой Павел всеми силами старался перекроить Россию на свой лад, безжалостно губя творение своих предшественников.
   Гатчинцы, его ученики, по свидетельству историка Н. Шильдера, стали господами положения в самый день смерти Великой Императрицы, разрушая до тла все созданное ею.
  
   "Люди малых чинов, о которых день тому назад никто не помышлял, никто почти не знал - бегали, повелевали, учреждали".
  
   Это был истинный бич конца ХVIII века, унесший в своем вихре почти все хорошее.
   Героев, приученных к победам, учил маршировать; отвратил дворян от воинской службы; презирая душу, уважал шляпы и воротнички...
   *
   Дворянство было возвращено на службу правительству.
   По глубокому убеждению Павла, каждый дворянин должен был служить, иначе он станет революционером, якобинцем.
   Служба сделалась несносной, страшно тяжелой.
   За малейшую провинность следовало наказание, притом грубое, несоразмерное проступку. Никакое дело не могло идти вперед при такой обстановке, когда главное внимание было обращено на внешность, мундир, хорошее состояние парика, умение стоять во фронте и т.п.
   *
   Военная система Павла все нивелировала.
   В вопросах умственного и нравственного развития проводилось всепоглащающее равенство.
   *
   Не малую роль в этом играло понятие Павла о рыцарстве.
   На идею рыцарства он смотрел, как на "послушничество", долженствующее быть основным принципом дворянского сословия...
   Но это-то и было противно натуре русского человека, привыкшего все лучшее совершать по велению собственной души, но не из-под палки капрала...
   *
   Результат политики Павла был плачевный.
   Страх сделался главным двигателем службы, особенно в столице.
   Многолетние боевые заслуги оказывались ничем ввиду какой-нибудь несоблюденной формальности.
   Павел унизил фельдмаршалов, производя в это высшее звание с десяток заурядных лиц. Он ослабил и значение генеральского звания, предоставив его нескольким юнцам.
   Отметим, что за 4 года 5 мес. царствования Павла за, так называемое, незнание службы было уволено, отставлено и выкинуто со службы: 7 фельдмаршалов, 363 генерала и 2156 офицеров, при армии в четыре раза меньшей, чем теперь.
   Как жестоко звучит при этом подобный приказ: "Шт.-кап. Крипичников разжалуется в рядовые, с прогнанием шпицрутенами сквозь тысячу человек раз!" Наряду с этим, как сравнительно снисходителен другой приказ: "Ген.-м. Арбенев за трусость и оставление в сражении своего полка, при чем он удалился за 40 верст, исключается из службы".
   Н.М. Карамзин, подводя итог царствованию Павла, с печалью заключает:
  
   "Сын Екатерины мог быть строгим и заслужить благодарность Отечества; к необъяснимому изумлению россиян, он начал господствовать всеобщим ужасом, не следуя никаким Уставам, кроме своей прихоти; считал нас не поданными, а рабами; казнил без вины; награждал без заслуг; отнял стыд у казны, у награды - прелесть"...
  

Война 1812 г. всколыхнула благородные русские сердца

  
   Казалось бы, после столь мрачного правления, русские люди должны были стать равнодушными к судьбе Отечества и в минуту лихих испытаний самоустраниться от защиты отечества.
   Известно, что и Наполеон рассчитывал внести раскол в русское общество и в Петербурге знали, что Наполеон склонял и соблазнял русских быть ему полезными и преданными.
   Вместо поголовного предательства, он получил против себя массовое народное партизанское движение, чем был явно раздражен и принужден был обвинять русских в "варварском образе ведения войны".
   На это М.И. Кутузов отвечал, что крестьяне "войну сию почитают, равно как бы нашествию татар, и я не в состоянии переме­нить их воспитание".
   *
   Из мировой военной истории мы знаем, что в других государствах, при схожих обстоятельствах (в Древнем Риме, в частности), простой народ безучастно смотрел на войну даже тогда, когда она велась вблизи его собственного дома. А некоторые народы (в частности, пруссаки начала ХIХ века) смотрели на захватчиков, как на своих освободителей.
   *
   Иное дело было в России.
   Примеров самоотвержения русских людей было множество.
   Тогда почти все поголовно превратили серп и косу в оружие: дети с простреленными ногами шли за вожатыми своими и не жаловались на боль, у крестьян же часто бывали прострелены шапки, полы и даже лапти; бабы убивали французов древесными сучьями.
   *
   Отпустив далее в глубь России жен и детей, сестер и невест, дворянство русское, покинув дедовские поместья и собрав своих домочадцев, село на коней и выехало в поле, которое должно было сде­латься полем крови, жатвою смерти! Вместо знамени над рядами ополченных веяли хоругви. На многих повозках при­стегнуты были дедовские складни с изображением святых на меди и финифти.
   Любовь к отечеству и защита веры вызвали мирных поселян на священное ратование. Нельзя было смотреть без чувства на такой избыток доброй воли.
   *
   В Смоленске отставной полковник Энгельгарт и коллежский асессор Шу­бин, защищая свое имущество от грабителей, были осуждены французами на казнь; впрочем, французы готовы были даровать им жизнь, если они из­менят присяге своей. Разумеется, это предложение было отвергнуто с него­дованием. Энгельгарт даже не позволил себе завязать глаза перед казнию. Их расстреляли.
   *
   Ополченцев называли жертвенниками, то есть пожертвованными отечест­ву. С блестящими крестами на шапках, с ружьями и пиками начали они мелькать по улицам, везде их встречали ласково и принимали радушно. Многие охотно шли в ратники: чиновники, университетские студенты, семи­наристы и всякого прочего звания.
   *
   Другие жертвовали на войну свое состояние.
   Имена жертвователей не должны быть забыты в потомстве, о потому воскресим память их. Из купечества: городской голова Куманин пожертвовал 50 тысяч рублей, Григорий Абрамович Кирьяков -- 50, Алексе­ев -- 50, Мазурин -- 25, Лухманов -- 25, Корзинкин -- 25, Пантелеев -- 25, Живов -- 25, П. И. Кожевников -- 40, Савельев -- 25, Титов -- 20, г-жа Бекетова -- 60, Ярцев -- 25, Козлов -- 15, Зосима -- 15, Лепе­хин -- 10, Красильников -- 10, Дубровина -- 15, купчиха Бородина -- 10, Шевалдышев -- 5, Лепехин -- 10 и проч., и проч.
   *
   Пожертвовали на войну и духовные лица и учреждения. И здесь бы­ли сделаны значительные пожертвования: от комиссии духовных училищ да­но было 750 тысяч, от преосв. Амвросия и Александро-Невской лавры 25 тысяч, от монастырей, соборов и церквей 29 тысяч, от С-Петербургского купечества два миллиона. Скоро общей суммы скопилось до четырех милли­онов.
   ***
   Благо народу русскому, который в минуту испытания, забыв прежние обиды и не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и ловкостью поднимал первую попавшуюся дубину и гвоздил ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменялось презрением и жалостью.
   Стыд тому правительству, кое, забыв заслуги народные, выражает небрежение и презрение к его нуждам, как только минует военная опасность.
   Позор тем правителям, которые из столетия в столетие гасят в народе священное чувство служения Отечеству, возвеличивают людей недостойных и умаляют доблесть подлинных спасителей Отчества.
  

Есть много способов отравить существование подчиненному...

  
   Под стать неразумным правителям России были и воинские начальники, которые все делали для того, чтобы испоганить воинскую службу офицеров.
   Непредвзятый читатель с вниманием отнесется к мыслям по этому поводу, изложенными генералом русской армии М.В. Грулевым в книге "Злобы дня в жизни армии", написанной в 1910 г., но так близкой по духу времени начала ХХI века, т.е. дню сегодняшнему.
   *
   "Если в отношении обращения с нижними чинами у нас остается желать некоторых улучшений, то положение офицера в этом отношении много хуже.
   Дело в том, что над обращением с солдатом бдит не только закон, но и многоэтажное начальство. Форма отношений к солдату исчерпывается только одной службой - начальник соприкасается с ним только в часы занятий; причем, в положительном или отрицательном смысле, обращение с солдатом выражается в грубых штрихах: иной начальник, забывши закон, дает волю рукам; другой одержим скверной привычкой ругаться трехэтажными словами и, за невозможностью говорить распущенным языком там, где его остановят - применяет свое сквернословие при разговоре с солдатом.
   Совсем иначе обстоит дело в служебном быту офицерском: с начальником встречаешься не только на службе, но еще чаще вне службы, где он все еще не перестает быть начальником; притом форма отношений в наиболее образованных офицерских кругах выражается такими тонкими штрихами, что достаточно не понравиться начальнику, - и он имеет полную возможность отравить существование своему подчиненному вполне замаскированными и неуловимыми путями, притом на законнейшем основании.
   Конечно, это общежитейский закон, одинаково властный и в служебном быту всех ведомств, и в частной жизни современного общества: человеку зависимому приходится гнуть если не спину, то свои желания, мнения, взгляды - перед тем, от кого зависит.
   Этого одного достаточно, чтобы считать престиж начальства вполне забронированным при обращении с подчиненным: но у нас, в военном быту, существует целая лестница наказаний, налагаемых без суда властью начальника.
   (...)
   Еще хуже, конечно, тон отношений, который иногда допускается со стороны начальников, не обладающих выдержанным характером.
   Не так давно у нас в армии - по крайней мере среди начальства - существовал взгляд , что инспектирующий должен являться грозой, и прежде всего распушить и страх навести.
   Да и теперь мы видим, что начальство понимает иногда свою роль по примеру Щедринской тетеньки г-жи Простаковой, которая уверена, что дом ее только тем и держится, что она весь день то бранится, то дерется.
   Ни для кого не секрет, что такое обращение с подчиненными - появление начальника в виде грозы и злого ненастья - у нас часто отожествляется со служебным рвением. Путаница понятий и взглядов способствует тому, что за такими начальниками устанавливается репутация людей "требовательных".
   Это - "герои" мирного времени.
   Но при первом боевом экзамене эти "орлы" обращаются в ягнят. Куда девалась вся спесь и обычные оклики! Участникам минувшей войны известно не мало подобных примеров из жизни".
  

Отчего так охотно уходят из армии?

  
   Как отвечали на этот вопрос в начале ХХ века? Почему это явление не прекращается до сего времени?
   *
   Обратимся к разъяснениями того же генерала Грулева:
  
   "Обыкновенно все склонны приписывать все недостаточной материальной обеспеченности офицера, заставляющей его искать какого-нибудь выхода"...
   Не подлежит сомнению, что материальная обстановка жизни в наш век материализма много влияет на степень притягательной силы к своему делу.
   Но едва ли одними только условиями денежного свойства можно объяснить замечаемое теперь охлаждение к военной карьере среди молодых людей, которые в значительном большинстве прошли курс в кадетских корпусах и, следовательно, с первых дней своей сознательной жизни должны бы, казалось, прочно и навеки сжиться с военной семьей, к которой многие из них принадлежат ведь памятью своих предков и молоком матери.
   А затем военная служба сама по себе - разве так уж потускнели все ее прелести в глазах молодых офицеров, чтобы с такой легкостью сбросить с себя мундир и эполеты из-за недоданной пары серебряников?
   *
   Нет, этого быть не может! Прибавка содержания является, строго говоря, потребностью хронической; не проходит несколько лет после одного увеличения содержания, как нарождается уже необходимость дальнейших прибавок: потому что условия жизни находятся в вечном движении, беспрерывно растут и развиваются, заставляют всех считаться с расширенными требованиями.
   Во всех армиях старого и нового света почти не прекращается вопрос о необходимости увеличения жалованья. Но нигде не говорят о "бегстве" офицеров из армии, принимающем характер болезненной эпидемии, как это говорится в последние годы о нашей армии.
   *
   Офицерское жалованье всегда и неизбежно будет недостаточно; оно всегда будет ниже вознаграждения, принятого в свободных и несвободных профессиях.
   Те, которые приравнивают офицерское жалованье то к заработку булочников и приказчиков, то к гонорарам адвокатов и инженеров - грешат в основе, ибо труд офицера стоит совершенно особняком и нигде некогда не может быть оплачиваем всей его стоимостью. Недаром во многих армиях и поныне офицерское звание является уделом лишь людей богатых, которые отдают армии всю свою энергию, жертвуют жизнью во время войны - отнюдь не за то ничтожное вознаграждение, которое им выдается.
   *
   У всех народов армия признается учреждением государственным, комплектуемым людьми, для которых военное дело, в виде защиты родины, считается либо священной обязанностью, либо делом призвания по преимуществу. Со своей стороны и государство бережно обходится со всеми льготами и преимуществами военного сословия, сознавая невозможность оплачивать все только жалованьем и покупать защитников родины ценою звонкой монеты".
   *

"Мы с ужасом смотрим в прошлое, но с оптимизмом и надежной - в будущее"...

  
   На этой печальной ноте впору предаться отчаянию, но, прав наш Повествователь, М. Гастев:
   "В природе человека есть энергия, упругость, которая противится всем внешним обстоятельствам, как бы они худы, неприязненны ни были, как бы ни стесняли ее.
   Она имеет способность, нужды, кои пробиваются сквозь все препятствия.
   Множество причин может их сжать, совратить с естественного направления, нарушить, остановить их развитие; но ничто не может их уничтожить. Они ищут, всегда находят себе отверстие, тропинку, и рано или поздно развиваются, достигают определенного пункта.
   Русский народ, угнетаемый многие веки всякими бедствиями, уцелел, восстал.
   В его движении мы видим ход естественный, но весьма медленный, задержанный многими препятствиями.
   Он долго боролся с судьбою, долго не видел ясного солнца на горизонте своей жизни. Мы с ужасом смотрим на прошедшее; не верим глазам своим, соболезнуя о бедствиях, постигших Русскую землю; дивимся твердости, долготерпению наших праотцов.
   Они ценою скорби купили счастье для нас, потомков".

Резюме

  
   Офицерство выталкивает из армии не материальная нужда, а бесперспективность и наплевательское отношение к нему государства, военного ведомства, хамское отношение полкового начальства, требующего личного служения и личной преданности, но не государственной службы.
   ***
   Возвратите воинской службе ее государственный характер,
   Откройте перспективу достойным лицам,
   Воздайте воинской доблести должный почет и уважение
   и тогда в войска возвратятся Лучшие люди,
   а с ними Россию не одолеет ни одна напасть...
  
   Литература
  -- История русской армии и флота. В 3-х т. - Т.3. - М., 1911.
  -- Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России.- СП б., 1914.
  -- Карамзин Н.М. О физическом и нравственном характере славян древних. - В кн.: Карамзин Н.И. История государства Российского. В 12 т. - Т.I-IV. - М., 1993.
  -- Корф С.А. Дворянство и его сословное управление за столетие. 1762-1855.- СП б., 1906.
  -- Кутузов М.И. Документы, т. IV, ч. - М.. 1950. - С. 368.
  -- Ратч В. Сведения о графе Алексее Андреевиче Аракчееве.- СП б., 1864.
  -- Шильде Н. Император Павел I. - СП б., 190.1
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023