ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. "Войну на карту ставится решительно все"...

"Судьба отечества - в руках военачальника"...

0x01 graphic

Мысли на будущее:

Мудрый никогда не "тонет" в изменениях, а пытается выявить ведущую тенденцию...

Разумный консерватизм удерживает от поспешных обобщений и выводов...

Подлинная наука поражает воображение своей утонченностью, глубинным смыслом и практической направленностью...

Воинское искусство делается не в тиши кабинетов, за столом, а на поле боя, в непрерывных боях и сражениях...

Мудрые полководцы обращали свое внимание на дух войск и его стремились довести до высочайшей степени...

По отношению к противнику: полководцы стремятся низвести боевой дух его войск до максимально низкой отметки...

У многих людей до сих пор не осознали всей глубины "стратегии непрямых действий"...

И они продолжают изумлять здравомыслящих людей своей непродуктивностью и ущербностью...

Живительный источник, который позволяет влить в организм офицеров - лекарство, которое излечивает от шаблона, рутины, солдафонства, плацпарадности...

Старые трактаты по военному искусству - продолжают числиться в боевом арсенале перспективных командиров и военачальников...

Причиной войн всегда была борьба за землю...

Войну на карту ставится решительно все...

"Война - это великое дело для государства, это почва жизни и смерти, это путь существования и гибели"...

"Самая лучшая война - разбить замыслы противника; на следующем месте - разбить его союзы; на следующем месте - разбить его войска"...

Государств без вступления в военный конфликт - это идеал блестящей победы...

Следует использовать дипломатическое принуждение, разрушение планов и союзов противника...

Война - это подобие удару грома, который не успел дойти до ушей людей, а блеск молнии - до глаз людей...

"Война любит победу и не любит продолжительности"...

Затянувшаяся война приводит к тому, что "оружие притупляется и острия обламываются"...

"Когда ведут войну долго и только после этого побеждают, солдаты устают, и дух у них падает"...

В военной политике недопустима какая бы то ни было спешка...

В качестве мотивов войны считаются недопустимы: гнев и ненависть, личная неприязнь правителя, корыстный...

Карательные меры нужны против злых правителей и их приспешников...

Знай, пояс, который носил название "покоренные земли", имеет по своей внешней границе так называемую "пограничную полосу"...

Есть и пояс "беспокойных земель"...

Есть и пояс, которое носил название "диких земель"...

"Проблемные" территории - откуда могла исходить угроза центральной власти, безопасности государства...

"Мысли народа одинаковы с мыслями правителя, когда народ готов вместе с ним умереть, готов вместе с ним жить, когда он не знает ни страха, ни сомнений"...

Важен и результат единства: "народ не знает в этом случае ни страха, ни сомнений"...

В самой природе человека и их источником являются два свойства ее - гуманность и мужество...

"Правители прошлого уделяли внимание пяти военным делам.

-- Когда амбары не полны зерна, воины не выступают.

-- Когда награды и поощрения не щедры, люди не воодушевлены.

-- Когда лучшие воины не отобраны, войска не будут сильны.

-- Когда оружие и снаряжение не подготовлены, сила их будет невелика.

-- Когда награды и наказания несоответствующие, войска не будут им доверять".

"Судьба отечества целиком находится в руках военачальника.

-- Если увидишь слабое место у противника, иди.

-- Если увидишь его силу, остановись.

-- Не относись к противнику пренебрежительно, полагаясь на численность своей армии.

-- Не иди на смерть, считая самым важным полученное тобой приказание.

-- Дорожи людьми и не цени одного себя.

-- Не иди против армии, полагаясь только на свое собственное суждение.

-- Но и не поступай обязательно так, как тебе говорят другие.

-- Не усаживайся сам, если еще не сели твои воины.

-- Не берись за еду сам, если еще не стали есть твои воины.

-- Если с ними и холод и жару.

-- В таком случае твои военачальники и солдаты непременно отдадут тебе все свои силы".

0x01 graphic

Конфуций

КИТАЙСКАЯ СТРАТЕГИЯ ПОБЕДЫ

А.И. Каменев

Древнее китайское военное искусство еще несколько столетий назад завоевало международное признание.

Начиная с первых десятилетий ХIХ века французы, англичане, немцы и другие народа Запада и Востока стали предпринимать попытки проникнуть на территорию Китая с целью найти те "секретные учения", посредством которых китайские полководцы древности одерживали победы над противником.

По мере того, как Китай становился все более открытым обществом, возможности найти сокровенные трактаты стало больше и в печати Запада стали появляться первые переводы Тай-гуна, Сунь-цзы, У-цзы и других выдающихся полководцев Древнего Китая.

Есть все основания заключить о том, что проникновение европейцев в Китай, знакомство с бытом и нравами китайцев на первых порах не могло дать основательное и глубокое суждение об этом народе.

В целом ряде первых публикаций китайцы представляются нацией "застывшей", малоизменчивой, без творческой фантазии и планов на будущее.

Это не так.

Такая характеристика складывается из оценки внешних факторов: неизменного на протяжении столетий покроя одежды, приверженности к древним национальным традициям и ритуалам и т.п. Но, как мы смеем заметить, это впечатление поверхностное и ложное, ибо на самом деле из истории этого народа можно видеть совершенно иную картину: китайцы не только преподнесли всему миру ряд важнейших открытий (порох, тому пример), но и в целом ряде отраслей (сфер) общественной жизни продвинулись значительно дальше по сравнению с так называемыми цивилизованными народами.

Примером такого прогресса может служить китайская наука побеждать, которой присуще глубина, всесторонность и универсальность.

Нам думается, греки и римляне, а затем и полководцы средневековья, нового и новейшего времени, сознательно или даже того не подозревая, шли по пути, который до них прошли выдающиеся китайские полководцы.

На основании того факта, что китайское военное искусство построено на глубочайшем понимании психологии борющихся сторон, а также всего многообразия естественных факторов силы и слабости государств, армий, полководцев и рядовых масс, нам представляется целесообразным и необходимым китайскому искусству войны уделить достойное внимание, подготовив специальный том по этому вопросу.

При разработке материалов для данного тома, автор-составитель опирался на труды известных китаеведов и ученых, изучавших народы древнего мира.

Среди них:

-- Варёнов А.В. Китайская армия иньского времени: состав и взаимодействия подразделений (Опыт реконструкции по данным археологических находок) // XIX НК ОГК. Тезисы и доклады. - М., 1988. Ч. 2. С. 23-30 и др.

-- Васильев К.В. "Планы сражающихся царств" (исследование и переводы). - М.: Наука, 1968.

-- Вебер Г. Всеобщая история. Т.1. - М., 1885.

-- Воробьев И.Н. Военная футурология - особая форма военно-научного предвидения // Военная мысль. - 1996. N 2. - С. 65-69.

-- Воронов И.А. Китайская классическая концепция военного обучения: Автореф. дисс. ... канд. пед. наук. - М.: Военный ун-т, 1996.

-- Гелльвальд. История культуры. Т. 1. Первобытная культура и восточные цивилизации. - СПб., 1898.

-- Зотов О.В. Сунь-цзы и Клаузевиц: парадоксы различия // XVII НК ОГК. - М., 1986. Ч. 2. С. 17-24.

-- Караев Г.Н. Военное искусство древнего Китая. - М.: Воениздат, 1959.

-- Китайская наука стратегии. Сост. Малявин В.В. - М., 1999.

-- Кольб Г.Ф. История человеческой культуры с очерком государственного правления, политики, развития, свободы и благосостояния народов. Т.1. - Киев-Харьков, 1897.

-- Конрад Н.И. Сунь-цзы. Трактат о военном искусстве: Пер. и исслед. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950; Конрад Н.И. У-цзы. Трактат о военном искусстве: Пер. и коммент. - М.: Изд-во вост. лит., 1958.

-- Лапина З.Г. Традиционные политические доктрины Китая и военная мысль средневековья (на примере трактата Ли Гоу) // III HK ОГК. - М., 1973. 4.1. С. 45-51.

-- Летурно Ш. Эволюция воспитания у различных человеческих рас. - СПб., 1900. - С. 210 - 213.

-- Лобов В.Н. Военная хитрость в истории войн. - М.: Воениздат, 1988.

-- Модзалевский Л.Н. Очерк истории воспитания и обучения с древнейших до наших времен. Ч.I. - СПб., 1892.

-- Путята Д. В. Принципы военного искусства в толковании древних военных полководцев / Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. - СПб., 1889. Вып. 39. С. 137139.

-- Разин Е.А. История военного искусства. Т.1.- М.: Воениздат, 1955.

-- Россов П. Русский Китай. Очерки занятия Квантуна и быта туземного населения. -Порт-Артур, 1901.

-- Скачков К.А. Исторический обзор военной организации в Китае с древнейших времен до воцарения маньчжурской династии // Труды III Международного конгресса ориенталистов. - СПб, 1879. - С. 257-290.

-- Срезневский. Инструкция китайского полководца Сунь-цзы подчиненным ему генералам // Военный сборник. - СПб., 1860. Т. 13. Кн. 6. С. 330-345.

-- У-цзинь. Семь военных канонов Древнего Китая: Пер. с англ. - СПб: Изд-во "Евразия", 1998.

В структурном отношении данный том представляет собою изложение основных идей трудов так называемого "Семикнижия", а также ряды трудов, представляющих практический интерес для современного генерала и офицера.

Справка:

-- "Семикнижие" - семь трактатов по военному искусству: Сунь-цзы, У-цзы, Сыма фа, Вэй Ляо-цзы, Лю тао, Сань лио, Ли Вэй-гун вэньдуй.

-- "Семикнижие", являясь собранием сочинений древнекитайских военных классиков, заключает в себе важнейшие военно-теоретические труды, написанные за время с VI-V веков до н.э. до VII века н.э., то есть на протяжении более чем тысячелетия.

0x01 graphic

Наступление китайского войска с использованием слонов

Задача представленной работы состоит в том, чтобы в концентрированном виде представить достижения древнекитайской военной мысли, сделав возможным для офицеров и генералов приобщение к тому источнику военных знаний, который по ряду причин до сего времени был недоступен и недооценен должным образом.

Китая на протяжении тысячелетий представлял собою особый мир, отличающийся от близких и дальних соседей не столько внешними данными, но прежде всего своеобразием своей духовной культуры и незыблемостью традиций.

В то время, как по всему миру начали развиваться взаимные контакты и вместе с тем взаимодействие культур, Китай продолжал оставаться местом недоступным для иного этнического влияния.

"В этой стране, - говорил известный географ Риттер, - народ, как будто на острове, обособленный от остального мира, развился, в эгоистическом самодовольстве так оригинально, выработал себе такую этнографическую индивидуальность, что личные особенности отдельного человека необходимо должны были чрезвычайно сгладиться ею.

Характер народа поглотил тут характер личности.

Но не только природа страны и отдельность ее положения, окруженного горами, морями и протягивающеюся на 300 миль китайскою стеною, произвели однообразие типа людей; в том же направлении действовали монгольское происхождение этого народа и врожденное свойство его приспособляться к самым разнообразным условиям климата, крепко сохраняя прежний образ жизни, прежние нравы".

Справка:

-- Риттер Карл (1779 - 1859), нем. географ, ин. поч. ч. Петерб. АН (1835). Автор тр. "Землеведение" (при жизни Р. вышло 19 томов, посв. Азии и Африке).

У восточных народов, по мнению многих историков и этнографов, национальный тип преобладает над индивидуальностью; у китайцев это явление было развито в высшей степени.

Это, тем не менее, не мешало им исповедовать мысль о необходимости достижения каждым предела совершенства, выраженную, прежде всего, в учении Конфуция.

Своеобразие китайского миропонимания и Пути к совершенству личности базировалось на двух началах: во-первых, некой модели совершенной личности, где мудрое недеяние (не пассивность, как это может показаться на первый взгляд) является образцом добродетели; во-вторых, обращением к неиссякаемому источнику этой добродетели - живой природе, функционирующей по величайшим и непостижимым Законам, которые следует понять и по которым следует строить свою личную, общественную профессиональную жизнь и деятельность, в том числе, военную.

Идеи эти, по своей глубине и непостижимости, для европейца и азиата - некитайца звучали (и звучат) ныне как парадоксальные, противоречащие здравой логике и практике жизни.

Если, к примеру, для немца предписание, устав, закон и т.п. правовые регуляторы его поведения и деятельности являются неукоснительными для исполнения, а все его шаги строго регламентированы, не требуют ни игры сознания, ни воображения, а лишь заставляют его подчиниться предписанию, то для китайца, воспитанного в духе конфуцианства и национальной традиции, важна не строгая норма предписания, а Идея для жизни или деятельности, воплощение (реализация) которой требует не только простора фантазии и воображения, но и учета чрезвычайно многих объективных (закономерных, естественных) факторов.

Истинный китаец (т.е. конфуцианец по мировоззрению и стилю жизни) - это практический философ, ученый - практик, который вобрал в себя огромный поток знания предшественников, но при этом не утратил способности гибко и адекватно реагировать на все естественные изменения жизни и сообразно этим изменениям принимать решение и воплощать его в жизнь.

Относясь к жизнь как явлению "тысяча и тысяча раз изменчивому", китаец тем не менее не "тонет" в этих изменениях, а пытается выявить ведущую тенденцию их (изменений) и совершить восхождение на новую ступень воззрения и действия, где ему станет ясно и понятно действие ранее открытой закономерности, но уже в новом, более совершенном, свете.

Этот разумный консерватизм удерживает китайцев от поспешных обобщений и выводов, вызванных тем или иным открытием или событием. Он сдерживает радикалов, реформаторов и т.п. и не позволяет им разрушить содеянное на протяжении столетий в угоду политической и прочей конъюнктуре.

Тот же разумный консерватизм побуждает китайцев присматриваться к тому, что делают другие народы. В то время как другие народы или же всецело отвергали все инородное или же бездумно заимствовали чужое и теряли при этом свое национальное лицо, китайский быт обладал такой силой, что все чуждое перемалывал без остатка и последствий для своего национального характера и традиций, а все полезное - обращал себе на пользу и во благо.

Жизненность китайской традиции (в самом широком смысле слова, как мировоззрения, быта и стиля жизни) заключена на наш взгляд в особой религии (конфуцианстве), которая наподобие брони одела и защищает душу китайца, ставит его выше быстро текущего положения и обстоятельств жизни, помогает превозмогать трудности.

Китайская военная наука, основанная на тех же самых началах, что и жизнь китайца вообще, удивительна по своей сущности и весьма благостна в своей практической области. Возникшая в самые отдаленные годы и ставшая известная всем у миру не так давно (несколько столетий назад), наука эта поражает воображение европейца своей утонченностью, глубинным смыслом и практической направленностью.

Ценность этой науки для всего человечества заключается в том, что китайская военная мысль заключает в себе совершенно иное (чем в классической военной науке, прежде всего, греко-римской, а позднее - немецкой, французской и т.п.) отношение к войне, военному делу, победе и поражению, месту и роли полководцев, военачальников и личного состава.

Самая примечательная и отличительная особенность китайской военной мысли состоит в том, что древние китайские полководцы создавали и апробировали свое воинское искусство не в тиши кабинетов, за столом, а на поле боя, в непрерывных боях и сражениях.

Их жестким экзаменатором выступал противник, а судьей в разрешении споров о достоинствах их доктрин - победы и поражения.

Если полководцы разных государств стремились усовершенствовать военный строй (боевой порядок), организацию войск, оружие, то древние китайские полководцы обращали свое внимание на дух войск и его стремились довести до высочайшей степени.

То же самое, но в обратной степени, они делали по отношению к противнику, стремясь низвести боевой дух его войск до максимально низкой отметки.

0x01 graphic

Стадо волов бросается на лагерь противника

Впервые в мире китайские полководцы заявили об умении побеждать противника, не вступая с ним в сражение. Именно это умение они возвели в ранг высшего военного искусства полководца.

Политики и выдающиеся военачальники мировых держав всех времен и народов до сих пор не осознали всей глубины "стратегии непрямых действий", продолжая практику вооруженной конфронтации.

До сих пор бряцание оружием, военная угроза, агрессия считаются радикальным и эффективным средством достижения политических или экономических интересов одних стран за счет других.

Военно-политические авантюры продолжают изумлять здравомыслящих людей своей непродуктивностью и ущербностью, прежде всего, для их инициаторов.

С точки подготовки офицерских кадров, древняя китайская военная наука представляет собою тот живительный источник, который позволяет влить в организм офицеров то лекарство, которое излечивает от шаблона, рутины, солдафонства, плацпарадности и прочих мертвящих душу офицера - воина ядов.

Знакомство с идеями выдающихся древнекитайских полководцев открывает перед стремящейся к познанию душой офицера кладезь умнейших и мудрейших примеров, помогающих отличать настоящее военное дело и боевое искусство от подделки под него, фальшивки, обмана и просто военного невежества...

Все выше изложенное, позволяет сделать следующий вывод: древнекитайские трактаты по военному искусству продолжают числиться в боевом арсенале перспективных командиров и военачальников.

Вместе с приказами старших начальников, боевыми уставами и наставлениями следует отвести достойное место трактатам Сунь-цзы, У-цзы, учению Тай-гуна и другим трудам выдающихся древнекитайских полководцев.

0x01 graphic

Иньская боевая колесница

Истоки китайской науки побеждать

Наука побеждать корнями своими восходит к тому периоду, когда племена, занимавшиеся охотой и рыболовством перешли к скотоводству и земледелию.

Причиной первых войн древних китайцев была борьба за землю, необходимую для пастбищ и занятия земледелием.

Как это обычно бывает на ранних ступенях развития государственности, племенной вождь являлся одновременно гражданским начальником и командиром-полководцем, власть которого ограничивало народное собрание, являя тем самым пример ранней демократии (гражданской и военной).

В последующий период, сначала на основе добровольного союза племен, а затем и насильственного подчинения слабых соседей, стали возникать крупные гражданские объединения и войны, имевшие ранее утилитарно-практическую цель, стали носить характер политический, ибо теперь уже ставилась задача подчинения одной власти племен дальних, входящих в другие союзы племен и являвшиеся соперниками данному племенному объединению.

Изменилось отношение к пленным и военной добыче.

Пленные, которые раньше приносились в жертву богам (уничтожались), стали превращаться в рабов, т.е. в дешевую рабочую силу.

Захват чужого имущества (скота, металлов, украшений, оружия и т.п.) вел к обогащению наиболее влиятельных воинов, прежде всего, полководца, который стал постепенно освобождаться от народной опеки (народных собраний), которая ограничивала его власть.

Вскоре племенной вождь стал единоличным правителем и вершителем судеб подвластных ему племен.

В конце концов ван (царь, князь) превратился в единоличного наследственного правителя, который являлся одновременно верховным жрецом и полководцем. Так возникали деспотические формы правления.

Осознав в конечном итоге необходимость разделения власти гражданской и военной, царь (князь, ван) китайский пришел к выводу о необходимости приискания для своих военных дел специалиста-полководца, которому поручалось ведение войны.

Эти полководцы на протяжении жизни успевали проявить себя у разных китайских правителей.

Причины их перехода от одного к другому правителю были разные: в одном случае вана не устраивали военные успехи полководца, в другом - наоборот, военная слава военачальника пугала, как угроза собственной власти; интриги приближенных вана, в третьем случае, побуждали полководца спешно покидать очередное место службы.

Надо отдать должное древним китайским правителям, которые впервые в мире смогли создать военную политологию, т.е. ту часть политики, которая должна обеспечить влияние, независимость и суверенитет государства посредством дипломатических, политических, экономических, психологических и чисто военных мер.

0x01 graphic

Боевой порядок иньского войска

ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА ДРЕВНЕГО КИТАЯ

Внешние аспекты военной политики в Древнем Китае

Военная политика, как известно, имеет две составляющих: во-первых, внешнюю, регулирующую отношения с другими государствами, устраняющую конкурентов властного влияния и военную угрозу извне; во-вторых, внутреннюю, связанную с укреплением безопасности государства и совершенствованием военной мощи.

Относительно самой войны китайские правители (видимо под влиянием Конфуция, его последователей, прозорливых полководцев) пришли к мнению, что она (война) - не только наименее выгодный путь к обретению выгод, но и наиболее опасный.

Для решающегося на войну на карту ставится решительно все.

Именно об этом говорят знаменитые слова Сунь-цзы:

"Война - это великое дело для государства, это почва жизни и смерти, это путь существования и гибели".

Следовательно, военные действия следует вести только тогда, когда исчерпаны иные методы разрешения возникших противоречий.

Невоенные средства борьбы с внешним противником выдающиеся китайские полководцы ставят на первый план.

Сунь-цзы, к примеру, имея в виду этот факт, писал в своем трактате:

"Самая лучшая война - разбить замыслы противника; на следующем месте - разбить его союзы; на следующем месте - разбить его войска".

Первичной целью должно стать подчинение других государств без вступления в военный конфликт.

Это - идеал блестящей победы.

Всякий раз, когда возможно, следует использовать дипломатическое принуждение, разрушение планов и союзов противника, а также срывать его стратегические устремления.

Правительство должно прибегать к военному конфликту, только если враг угрожает государству военным нападением или отказывается уступить, не будучи принужден к подчинению силой.

Следующим фактором успешной военной политики, по мнению китайских мыслителей, является молниеносность войны.

Древнее китайское изречение по этому поводу гласит, что удар по противнику должен быть подобен удару грома, который не успел бы еще дойти до ушей людей, а блеск молнии - до глаз людей.

Этот принцип молниеносного удара Сунь-цзы выражает словами:

"Война любит победу и не любит продолжительности".

Сунь-цзы объясняет, почему это так.

Затяжка войны сулит гибельные последствия и в чисто военном смысле, и в финансовом, и в общеэкономическом, и в международных отношениях.

В чисто военном смысле затянувшаяся война приводит к тому, что "оружие притупляется и острия обламываются", т. е. к истощению боевого снаряжения.

Кроме того, Сунь-цзы говорит о том, что подрываются и силы армии.

Эти его слова Цзя Линь комментирует так:

"В войне, если даже и побеждают, но это продолжается долго, выгоды никакой нет; война любит полную победу. А когда оружие притупилось, острия обломались, воины - в ранах, кони изнурены, значит, силы подорваны".

Чжан Юй дополняет:

"Когда ведут войну долго и только после этого побеждают, солдаты устают, и дух у них падает".

Иначе говоря, имеется в виду и материальное ослабление армии - потери людьми и вооружением, и ослабление ее боевого духа.

В военной политике недопустима какая бы то ни было спешка, приводящая к открытию боевых действий без мобилизации всех военных ресурсов.

Во многих трактатах подчеркивается мысль о необходимости осмотрительности в открытии военных действий, важность глубокого анализа сложившейся ситуации и собственных возможностей.

В качестве мотивов войны считаются недопустимы: гнев и ненависть, личная неприязнь правителя, корыстный интерес кого бы то ни было, подталкивание событий как со стороны союзников, так и противника.

Армия не должна вступать в войну неподготовленной политически, идеологически, психологически и материально.

В противовес агрессивным и кровожадным правителям Древнего Востока, китайские военные мыслители впервые выдвинули идею военного гуманизма.

Вэй Ляо-цзы, отражая конфуцианскую идею о том, карательные меры нужны против злых правителей и их приспешников, а не против населения, за исключением, пожалуй, случаев, когда вооруженные взрослые мужчины яростно нападают на войско, проповедовал мысль о сохранении полей и садов, отказ от разграбления городов и истребления населения, от порчи его домашней утвари.

Следование этому совету, китайские полководцы добивались быстрого умиротворения населения покоренной территории и тем самым уменьшали последствия потерь в случае противодействия населения победившей армии.

Иными словами, в арсенале внешнеполитических средств Древнего Китая было много таких, которые минимизировали ущерб от непродуманности в выборе момента начала войны, определении опасного противника, выборе направления главного удара, ослабления его коалиций, воинственности и духа войск.

0x01 graphic

Древнекитайские формы для отливки наконечников копий

Внутренние аспекты военной политики в Древнем Китае

Внешний и внутренний аспекты военной политики правителей Древнего Китая органически слиты между собою.

Ранее, полнее и глубже Клаузевица в Китае поняли необходимость этой взаимосвязи.

Еще при ванах династии Ся вся территория Китая была разделена на 12 областей и 5 поясов.

Первый пояс условно представлял собой квадрат, который имел в центре столицу и простирался во все стороны от нее на 500 ли. Все доходы, получаемые с населения, проживавшего в этом центральном поясе, поступали в распоряжение вана.

Второй пояс был такой же ширины и состоял из земель, которые ван раздавал своим приближенным, полководцам и правящей верхушке. Эти два пояса являлись наиболее густонаселенной частью государства.

Третий пояс, который простирался тоже на 500 ли во все стороны, делился на две части: доходы с ближайшие к центру 300 ли использовались для просветительных целей, а с остальных 200 ли - для содержания войска. Этот пояс носил название "покоренные земли" и имел по своей внешней границе так называемую "пограничную полосу".

За покоренными землями находился такой же глубины пояс "беспокойных земель". Он оставался в пользовании завоеванных племен и, кроме того, служил местом для ссылки преступников из центральных районов.

Пятый, последний, пояс носил название "диких земель". Его заселяли кочевые племена, признававшие себя номинально зависимыми от китайских ванов.

(Караев Г.Н. Военное искусство древнего Китая. - М.: Воениздат, 1959. - с.58-59).

Не трудно заметить, что такое территориальное деление и особое налогообложение имело политическое, идеологическое, экономическое и военное значение.

Во-первых, четко определялись права собственности (ответственности; заинтересованности и т.п.).

Во-вторых, указывались "проблемные" территории, откуда могла исходить угроза центральной власти, безопасности государства.

Если первое обстоятельство стимулировано мысль о добросовестном государственном служении, то вторая пробуждала бдительность и стимулирована боевую готовность китайских войск.

Рассматривая войну как важное предприятие (а не авантюру), требующее всесторонней подготовки, военные мыслители Древнего Китая подразделяют эту подготовку на два вида: политическую и военную.

Внутриполитическая подготовка, по мнению Сунь-цзы, обеспечивает достижение такого положения, когда:

"Мысли народа одинаковы с мыслями правителя, когда народ готов вместе с ним умереть, готов вместе с ним жить, когда он не знает ни страха, ни сомнений".

Единство правителя и народа - таково первое условие войны, первое требование внутриполитической подготовки.

Важен и результат этого единства: "народ не знает в этом случае ни страха, ни сомнений".

К области военной подготовки в узком смысле этого слова Сунь-цзы относит:

- прежде всего, конечно, формирование армии;

- ее оснащение;

- затем хорошую ее организацию;

- надлежаще поставленное руководство к налаженное снабжение.

Организация армии и основном заключается, по его мнению, в установлении системы подразделений и построений.

Вэй Ляо-цзы, как бы обобщая опыт древних правителей в области внутриполитической и военной подготовки страны к войне, пишет:

"Поэтому правители прошлого уделяли внимание пяти военным делам.

Когда амбары не полны зерна, воины не выступают.

Когда награды и поощрения не щедры, люди не воодушевлены.

Когда лучшие воины не отобраны, войска не будут сильны.

Когда оружие и снаряжение не подготовлены, сила их будет невелика.

Когда награды и наказания несоответствующие, войска не будут им доверять".

Идея разумного баланса гражданского и военного в управлении государством составляла важную часть внутренней политики Древнего Китая.

Эту мысль У-цзы выразил так:

"В древности глава клана Чэн Цзан совершенствовал добродетель, но пренебрегал военными делами, и тем самым погубил свое государство. Глава клана Юй Ху полагался на людей и любил смелость, и поэтому утратил алтари предков.

Просвещенный правитель, зная это, обязательно будет поощрять культуру и добродетель у себя в государстве, совершать военные приготовления. Поэтому, если, противостоя врагу, не наступаешь, значит ты не обрел мужества. Если мертвый лежит застывший и оплакиваешь его, значит ты не обрел гуманности" ["Планирование для государства"].

В этих словах приведено ставшее в дальнейшем традиционным сопоставление двух начал общественной и государственной жизни - гражданского и военного.

Согласно представлениям древних китайцев эти два начала коренятся в самой природе человека и их источником являются два свойства ее - гуманность и мужество.

Эти два свойства человеческой природы обусловлены и жизненными задачами человека: устраивать свою мирную жизнь со всем ее сложным содержанием и одновременно бороться с трудностями, препятствующими созидательной работе.

Поэтому эти начала не противопоставляются, а восполняют друг друга, принимая в общественной жизни облик мирного труда и воинских занятий, гражданской культуры и военного дела, просвещения и воспитания воинских качеств в человеке.

В жизни государства это гражданское управление, т. е. развитие в стране начал гражданской жизни, и военное управление, т. е. воспитание воинского духа, развитие воинского искусства и забота о вооружении.

Если с эпохи Шан до конца периода Чуныцо правитель совмещал в своем лице функции жреца, астролога и полководца, то с окончанием названного периода произошло их разделение и встала проблема взаимоотношений правителя и полководца.

Вопрос этот вскоре был решен весьма радикально: произошло закрепление разделения функций правителя и командующего с независимостью последнего от первого во время войны.

0x01 graphic

Стена для защиты населенного пункта

(конец III -- начало II тысячелетия до н. э.)

Роль полководца в период войны стала исключительной, о чем говорит церемония, которой сопровождалось его назначение главнокомандующим армией, выступающей против неприятеля.

Трактаты по военному искусству дают описания этого торжественного акта.

Наиболее подробно оно приводится в Лю тао.

Когда государству угрожала беда, государь удалялся из своего дворца и, призвав полководца, обращался к нему со следующими словами:

"Судьба отечества целиком находится в руках военачальника.

Ныне чужое государство нарушило свой долг вассала.

Прошу Вас, возьмите войско и отправьтесь против него".

После того как полководец получал такое повеление государь приказывал тайши (заведующий гаданиями) произвести гадание. Пробыв в посте и воздержании три дня, государь отправлялся в храм предков и гадал по священной черепахе.

Определив таким способом счастливый день, он вручал полководцу топор и секиру. Государь вступал во врата храма и становился лицом к западу. Полководец вступал во врата храма и становился лицом к северу.

Государь брал секиру и, держа ее за лезвие, подавал ее рукоятью полководцу, говоря:

"Всем, что находится над нами, вплоть до самого неба, распоряжайся ты, полководец!"

Затем он брал топор за рукоятку и подавал его лезвием полководцу со словами:

"Всем, что находится под нами, вплоть до самой преисподней, распоряжайся ты, полководец!

Если увидишь слабое место у противника, иди.

Если увидишь его силу, остановись.

Не относись к противнику пренебрежительно, полагаясь на численность своей армии.

Не иди на смерть, считая самым важным полученное тобой приказание.

Дорожи людьми и не цени одного себя.

Не иди против армии, полагаясь только на свое собственное суждение.

Но и не поступай обязательно так, как тебе говорят другие.

Не усаживайся сам, если еще не сели твои воины.

Не берись за еду сам, если еще не стали есть твои воины.

Если с ними и холод и жару.

В таком случае твои военачальники и солдаты непременно отдадут тебе все свои силы".

Полководец, получив повеление, склонился и отвечал государю:

"Ваш слуга слышал, что государство не управляется извне, а армия не управляется из столицы.

Нельзя служить государю, имея два сердца.

Нельзя идти против врага, имея сомнения.

Ныне Ваш слуга получил повеление и принял всю власть - власть секиры и топора.

Ваш слуга не посмеет вернуться живым.

Но прошу и Вас, государь, удостоить вашего слугу своим повелением.

Если Вы, государь, не разрешите это своему слуге, Ваш слуга не посмеет стать военачальником".

Когда государь разрешал ему, полководец прощался и уходил.

Подобная церемония имела скорее не ритуальное, а функциональное значение, ибо акт передачи всей полноты власти в руки полководца ставил его даже выше правителя, хотя и на период войны.

С этого момента полководец был самостоятелен в своих действиях и в то же время становился всецело ответственен за свои решения и действия.

Его действиями с момента вручения власти над войсками определялись лишь требованиями военных законов, данными обстановки и самостоятельными решениями.

Нужно ли говорить о том, как важна для полководца самостоятельность в боевой обстановке?

Следует лишь подчеркнуть то, что эта самостоятельность была сопряжена с его персональной ответственностью и перед правителем, но в большей степени перед войском и народом, снарядившим это войско.

Характерная черта внутренней военной политики в Древнем Китае было возвышение обороноспособности государства в ранг общенациональной задачи.

Война, переставшая быть уделом знати и потребовавшая больших людских ресурсов и материальных средств, нуждалась в сильной поддержке снизу.

Такую поддержку можно было получить лишь обеспечив народу достойный уровень благосостояния и добродетели. Эту задачу вкупе могли решить экономика и религия: когда налоги легки, а государство заботится о людях, оно найдет у них отклик и сможет противостоять любой угрозе. Религия в свою очередь воспитает требуемую добродетель.

В итоге будут мирно уживаться государство и армия, боевой строй и люди. Единодушие в понимании необходимости обороноспособности в таком случае истекает из того, что вооруженные люди (армия) защищает не только богатство какой - то ничтожной кучки людей, а благосостояние всего народа, которому есть что терять...

Китайским правителям удалось установить особую систему комплектования войск, имеющую морально - психологический контекст. Это, так называемая "колодезная система", которая обеспечивала поступление в войска сельских общинников одной местности.

Справка:

-- Под "колодцем" понималось сельское соседство, состоящее из восьми дворов и обрабатывающее общий земельный участок с имеющимися на нем дорогами, а когда надо, и оросительными канавами. Часть земли (центральный участок) выделялась особо. Она обрабатывалась сообща, и урожай с нее шел на уплату налогов.

В летописи 685 г. до Р.Х. приводится интересная аргументация, с помощью которой Гуань-чжун старался убедить своего государя в пользе предложенной им системы комплектования войска.

Он говорил:

"...Жители одного у ("У" - деревня) будут одинаково участвовать и в счастии при жертвоприношениях, и в печали при похоронах. Они будут разделять друг с другом тяжести. Человек с человеком являются товарищами по домам их. Они во всю жизнь вместе жили, с детских лет вместе гуляли. Поэтому в ночи ли сражаются - слыша друг друга, не могут обмануться; днем ли сражаются - глядя друг на друга, могут распознавать. Они с радостью будут умирать друг за друга. Дома у них общее веселье, в походе общее согласие, в смерти общее сожаление. Вот почему в обороне они будут одинаково крепиться, в наступлении одинаково мужаться".

Безусловно, такая система комплектования войск в максимально возможной степени способствовала и адаптации призываемых под знамена сельчан и сплочению воинских коллективов.

"Колодезная система" комплектования войск укреплялась еще одним психологическим механизмом - системой взаимной поруки. Соблюдение системы взаимной поруки, изобретенной Шан Яном (390 - 338 гг. до н.э.), подразумевает, что все члены пятерки или подразделения ответственны за проступок одного.

В обществе или в бою, несообщение о преступлении другого, неспособность предотвратить смерть товарища или нежелание сражаться со всей решимостью, наказывались с той же суровостью, как будто бы нерадивый сам совершил преступление. В противоположность конфуцианству, при такой системе отец не имел права покрывать преступления сына и наоборот.

Систематические муштра и военная подготовка обеспечивают единство в "пятерках", подчинение солдат приказаниям, полное понимание ими своих обязанностей друг перед другом и перед командирами, а также их способность совершать маневры и вступать в бой с врагом, не впадая в панику и считая битву своим основным делом.

Шан Ян ввел для всего населения 20 - ступенчатую шкалу рангов. От ранга зависело положение человека в обществе, должность. Ранг можно было заработать только двумя способами - заслугами в бою или сдачей большого количества сельскохозяйственной продукции или ткани. Всю землю в стране он разбил на равные прямоугольные участки и распределил их между всеми семьями, добившись максимального числа земледельцев, одновременно являвшихся и воинами. Эти же участки стали фиксированной единицей награды за заслуги в сельскохозяйственном труде и в бою, а административная единица "сянь" одновременно являлась и воинским подразделением.

Другими словами, следует признать тот факт, что в Древнем Китае была достаточно продуманная военная политика, а ее внешнеполитические и внутриполитические аспекты заслуживают пристального внимания и ныне, ибо содержат в себе немало рационального и не потерявшего значения до сегодняшнего дня.

Продолжение...

0x01 graphic

Футляр для стрел

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 04/01/2012, изменен: 04/01/2012. 58k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 9 штук.	Ваша оценка:

Каменев Анатолий Иванович "Войну на карту ставится решительно все"...

Каменев Анатолий Иванович
"Войну на карту ставится решительно все"...