ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева

Каменев Анатолий Иванович
"Трудно быть императором! Страшно быть самодержцем!" ...

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения]
 Ваша оценка:


"Трудно быть императором! Страшно быть самодержцем!" ...

0x01 graphic

ВРЕМЯ ПАВЛА I

(1796-1801)

   0x01 graphic
  
   Из кн. С.Ф. Платонова
   Наследовавший императрице Екатерине ее сын Павел Петрович вступил на престол 6 ноября 1796 г., уже 42 лет от роду, пережив много тяжелых минут в своей жизни и испортив свой характер под влиянием холодных, неискренних и даже враждебных отношений, существовавших между ним и его матерью.
  
   Императрица Екатерина не только не любила своего сына, но даже подозрительно относилась к нему, так как не могла не видеть в нем претендента на власть, перешедшую к ней помимо Павла, от его отца, Петра III.
  
   Конечно, благодаря этой подозрительности, она держала Павла вдали отдел, не допуская его ни к участию в своем Совете и в администрации, ни к командованию войсками.
  
   Отсутствие любви к сыну вызывало в Екатерине небрежность в обращении с ним; такая же небрежность усвоена была и всеми любимцами императрицы.
   Павел был в открытой опале при дворе и не был гарантирован даже от дерзостей со стороны придворных его матери.
  
   Понятно, как должно было все это угнетать и раздражать самолюбивого Павла, который, при всей своей вынужденной сдержанности, не мог не понимать, что право на его стороне, что унижения и оскорбления, которым он подвергался, составляют не просто дерзость и невежливость, а преступление.
  
   Чувство личной обиды соединялось у Павла и с чувством обиды за своего отца Петра III: судьба Петра оставалась ему в точности неизвестна до самой смерти Екатерины (когда он узнал, что смерть Петра III была случайной и что Екатерина в ней нисколько не повинна); не был в точности известен ему и характер Петра III. Отношение Павла к матери поэтому было очень сложно и не могло быть беспристрастно.
  
   Находясь в стороне от двора и политики, Павел искусственно ограничивал свои интересы семьей, личным хозяйством и командой над теми немногочисленными войсками, которые составляли гарнизон вновь устроенного Павлом городка Гатчины.
  
   На государственное управление и на придворную жизнь смотрел он со стороны, как чуждый зритель, и поэтому оценивал факты государственной жизни с полной свободой критики. Несовпадение его личных идеалов с тем, что совершалось на его глазах, вызывало в нем чувство глубокого недовольства ходом дел, осуждение и правящих лиц, и самой системы управления.
  
   Он рвался к деятельности, а возможности действовать у него не было никакой.
  
   Силы ума поневоле растрачивались на мелочи и не обогащались необходимым опытом государственной деятельности.
  
   При таких условиях император Павел, вступая во власть, обнаружил явную вражду к порядкам, существовавшим при дворе его матери, и к людям, имевшим влияние на дела при Екатерине. С первых минут его царствования стало ясно, что новый государь будет действовать с помощью новых людей и совершенно в новом направлении.
  
   Властные фавориты Екатерины потеряли всякое значение; раньше унижаемый ими Павел теперь высказывал самое высокое представление о существе своей власти.
  
   Исполненный самых лучших намерений, он стремился всей душой к благу государства, но отсутствие правительственных навыков мешало ему действовать удачно. Недовольный системой управления, он не мог найти вокруг себя способных людей, чтобы заменить ими прежнюю администрацию.
  
   Желая водворить порядок при дворе и в администрации, он громко осуждал и искоренял старое, новое же насаждал с такой строгостью, что оно всем казалось горше старого.
  
   Неподготовленность к делам сказывалась на всем, что делал Павел, и, соединяясь с неровностью его характера, сообщала всем его мерам колорит чего-то случайного, болезненного и капризного.
  
   С годами горячность и впечатлительность Павла перешли в тяжелую способность терять самообладание из-за пустяков; любовь к порядку и законности заменялась пристрастием к внешним формам подчинения и благочиния; вспыльчивость обратилась в припадки жестокости. Если бы все эти черты Павла оставались в узких рамках его личной жизни, они были бы едва заметны для историка, но Павел свои случайные настроения переносил в законодательство и политику, и они стали неизбежным материалом для характеристики его как правителя.
  
   А между тем, какую симпатию будит в нас личность Павла в детские годы!
  
   Он рос под руководством умного Никиты Ив. Панина. Ни Панин, ни Порошин (один из младших наставников Павла, день за днем отмечавший в своем известном дневнике все поступки маленького Павла), и решительно никто не замечал в мальчике ненормальных психических черт или несимпатичных сторон характера. Наоборот, читая дневник Порошина, мы видим перед собой Павла живым, способным мальчиком, интересующимся серьезными для его возраста вещами.
  
   Павел 10-12-ти лет охотно занимался с Порошиным математикой и любил читать. Во время обеда, когда обыкновенно приходил его воспитатель, Н. И. Панин, за столом шел интересный и часто серьезный для лет Павла разговор, умело поддерживаемый Паниным; к сожалению, другие служебные обязанности отвлекали Панина от воспитательной должности, да и обращался он с Павлом сухо и несколько свысока, что в значительной степени парализовало влияние воспитателя на воспитанника. Но в более позднее время Павел ближе сошелся с Паниным, горячо его любил и горько оплакивал его кончину.
  
   Важнейшие факты внутренней деятельности императора Павла не могут быть изложены в виде стройной и правильной системы управления именно потому, что в основе деятельности Павла лежали его личные чувства и взгляды, не всегда постоянные и определенные.
  
   Первым правительственным актом большой важности в царствование Павла был акт о престолонаследии, обнародованный при короновании его 5 апреля 1797 г. Порядок наследования определялся "Учреждением об императорской фамилии" очень подробно по праву "естественному".
  
   Вместо прежнего, установленного Петром Великим в 1722 г., порядка произвольного назначения наследника престола лицом царствующим установлялся неизменный порядок перехода престола по прямой нисходящей линии от отца к старшему сыну, "дабы государство не было без наследника, дабы наследник был назначен всегда законом самим, дабы не было ни малейшего сомнения, кому наследовать". Учреждение императора Павла, как нетрудно заметить, восстановляло и узаконивало старый допетровский обычай перехода власти.
  
   Нарушение этого обычая Петром дало горькие плоды в XVIII в. и на самом Павле отразилось тяжелым образом. Под влиянием холодных отношений к матери у него создалась мысль о возможности лишиться своего законного права; мысль эта угнетала Павла задолго до смерти Екатерины; самый акт о престолонаследии составлен был им и его супругой Марией Федоровной (урожденная София-Доротея Вюртембергская, внучка сестры Фридриха II Прусского) задолго до обнародования его, еще в 1788 г., в те дни, когда Павел думал ехать из Петербурга на театр шведской войны.
  
   Менее важны были мероприятия императора Павла в сфере управления и относительно сословий.
  
   Недовольный приемами екатерининской администрации и беспорядком в делах, Павел перенес свое недовольство от злоупотреблений на административную систему, при которой эти злоупотребления существовали.
  
   Он, можно сказать, пытался даже изменить эту систему: восстановил упраздненные при Екатерине коллегии, изменил административное деление России, уменьшив число губерний), возвратил прежние формы управления окраинам государства, тем областям, которые отошли к России от Швеции и Польши, отменил многое в том местном самоуправлении, на котором была построена при Екатерине местная администрация.
  
   Все эти меры императора Павла, нарушая стройность прежней системы, ничего нового, однако, взамен не создавали; они мало приносили пользы, иногда же клонились и ко вреду. Общие формы управления, действовавшие во всем государстве, были распространены Екатериной на недавно приобретенные провинции западные и юго-западные, конечно с целями скорейшего слияния их населения с основным населением государства; реформы Павла испортили это разумное дело.
   Восстановление коллегий не вдохнуло новой жизни в отжившие учреждения, и преемник Павла, император Александр, заменил коллегии министерствами.
  
   В отношении сословий политика императора Павла проникнута была тем же духом противоречия политике Екатерины, какой заметен и в его административных мерах. Ряд привилегий, данных Екатериной дворянству и в меньшей степени горожанам, не согласовался с личными взглядами Павла на государственное положение русских сословий. Император не допускал возможности существования в государстве привилегированных лиц, а тем более целых групп, и высказал это в очень резких фразах.
  
   "В России велик только тот, с кем я говорю, и только пока я с ним говорю" - так выразился однажды Павел в беседе о русских аристократах.
  
   Ясно, что не только закрепления, но и соблюдения сословных прав, созданных Екатериной, от Павла ожидать было трудно.
   И действительно, Павел уничтожил некоторые привилегии высших классов (при нем дворяне и горожане снова подпали телесным наказаниям за уголовные преступления); Павел ограничил во многом действие
  
   Жалованных грамот 1785 г., стеснил местное самоуправление. Он установил законом 1797 г. высшую норму крестьянского труда в пользу помещиков (три дня барщины в неделю) и таким образом положил первое ограничение помещичьей власти. К тому же ограничению вело и запрещение продавать дворовых людей и крестьян без земли с молотка. Такое направление мер Павла в защиту низшего класса и в ущерб интересам высших классов указывает на начало переворота в правительственной деятельности, который наступил яснее в эпоху императора Александра I и позднее повел к падению крепостного права и исключительных сословных привилегий.
  
   Под влиянием распоряжений Павла крестьянство заговорило о свободе от помещиков, и уже в 1797 г. начались крестьянские волнения во внутренних губерниях. Однако, отмечая противодворянские тенденции Павла, не следует придавать им характера сознательной и планомерной деятельности в пользу простонародья и против крепостничества. Твердо стоя на одном принципе самовластия, Павел, впрочем, не выдерживал своих настроений и, как во всем, далек был от строгой последовательности и в сословной политике. При нем в Новороссии был воспрещен существовавший там свободный переход крестьян, а в центральных местах масса казенных населенных земель была пожалована в частное владение, и тем самым крестьяне государственные обращались в частновладельческих, т. е. крепостных.
  
   В 4 года царствования Павел раздал более полумиллиона крестьян, тогда как Екатерина за 36 лет своего царствования раздала их 800 000 (обоего пола).
  
   Внешняя политика императора Павла I.
  
   В момент смерти Екатерины II Россия находилась в формальном союзе с Австрией, Англией и Пруссией против Франции.
  
   А. В. Суворов получил приказание сформировать армию в 60 000 человек для совместного действия с австрийцами.
   Императрица Екатерина считала, таким образом, необходимым противодействовать французской революции и восстановить монархию.
  
   Император Павел сначала не признавал этой необходимости.
   Вступая на престол, он заявил, что "остается в твердой связи со своими союзниками", но отказывается от прямой войны с Францией, ибо Россия, будучи в "непрерывной" войне с 1756 г., ныне нуждается в отдохновении.
   Итак, вопреки своей матери, Павел желал держаться политики невмешательства. Но это желание он не мог исполнить и почти все свое царствование провел или в войне с Францией, или в приготовлениях к войне с Англией, довольно случайно меняя свой политический фронт.
  
   Сперва ряд произвольных действий французского правительства на Западе обнаружил перед Павлом полное неуважение директории к Международному праву и приличию. Загадочные приготовления Франции к какой-то войне (это была египетская экспедиция), арест русского консула на Ионических островах, покровительство польским эмигрантам, слухи о намерении французов напасть на северный берег Черного моря - все это заставило Павла примкнуть к коалиции, образовавшейся (1799) против Франции, из Англии, Австрии, Турции и Неаполя.
  
   Русский флот действовал против французов в Средиземном море и посылал десанты в Италию на помощь неаполитанскому королю Фердинанду VI. Русская армия в соединении с австрийскими войсками под начальством Суворова действовала против французов в северной Италии.
  
   Суворов, не только опытный и отважный боевой генерал, но и самостоятельный тактик, одаренный замечательным талантом военного творчества, быстро, всего в полтора месяца, очистил всю северную Италию от французских войск, разбив французов на реке Адде.
  
   Когда же французские армии Моро и Макдональда устремились на него с целью лишить завоеваний и вытеснить из Италии, Суворов заставил Моро отступить без боя, а Макдональда разбил в трехдневной битве на берегах Требии.
  
   Назначение нового французского главнокомандующего (вместо Моро), Жубера, не поправило дела, Жубер был разбит и убит в битве при городе Нови.
  
   С падением крепости Мантуи северная Италия окончательно перешла во власть Суворова, но в это время Суворов был оттуда отозван для действий в Швейцарии.
  
   Вступив в Швейцарию после упорных битв с французами у Сен-Готарда, русские войска не были вовремя поддержаны австрийцами и попали в отчаянное положение, так как были лишены припасов и снарядов и окружены превосходными силами неприятеля в Мутенской долине.
  
   С громадными усилиями удалось, однако, Суворову одержать несколько блестящих побед, пробиться к Гларису, а оттуда уйти в южную Германию.
  
   Другой же русский корпус Римского-Корсакова, действовавший в Швейцарии, был разбит французами при Цюрихе.
  
   С полным основанием Суворов приписывал неудачи кампании плохим распоряжениям австрийского военного совета (гофкригсрата), желавшего из Вены руководить всеми движениями на театре войны.
  
   Император Павел разделил мнение Суворова и, обвиняя австрийцев в поражении отряда Римского-Корсакова, отозвал свои войска в Россию и разорвал союз с Австрией, отозвав своего посла из Вены в 1800 г. В том же году отозван был русский посол из Лондона по совершенно аналогичным причинам: император Павел был недоволен отношением англичан к вспомогательному русскому корпусу, действовавшему против французов в Голландии.
  
   Так совершился разрыв Павла с его союзниками.
  
   В 1800 г. вследствие этого разрыва Россия заключает мир с Францией и готовится к войне с прежними союзниками.
  
   Император Павел заключает союз с Пруссией против Австрии и союз с Пруссией же, Швецией и Данией против Англии.
  
   Особенно деятельно идут приготовления к военным действиям против Англии: донское казачье войско уже выступило в поход к Оренбургу с целью нападения на Индию.
  
   Но смерть Павла (11 марта 1801 г.) прекратила эти приготовления.
  
   Итак, принцип невмешательства не был выдержан императором Павлом. Отвлеченное чувство законности и страх подвергнуться нападениям со стороны Франции заставили Павла воевать с французами; личное чувство обиды заставило его отступить от этой войны и готовиться к другой. Элемент случайности так же силен был в политике внешней, как и в политике внутренней: и там, и здесь Павел руководился скорее чувством, чем идеей.
  

Смерть императора Павла

  
   Рано нарушенное духовное равновесие Павла не восстановилось в пору его царствования; напротив, власть, доставшаяся ему поздно, кружила ему голову еще сильнее, чем страх перед матерью.
  
   Пока он жил в добрых отношениях со своей женой Марией Федоровной и продолжал свою платоническую дружбу с фрейлиной Нелидовой, эти обе женщины, дружные одна с другой, влияли благотворно на Павла, смягчали его настроение, тушили его гнев, сглаживали его бестактности.
  
   Но семейному миру Павла пришел конец в первой половине 1798 г.
  
   После рождения сына Михаила Павел отдалился от Марии Федоровны и попал под иные влияния: он стал жертвой кружка, в центре которого находились его брадобрей Кутайсов и Лопухины.
  
   Его уверили в том, что жена желала держать его под своим "игом", и побудили порвать с ней.
   Императрица и Нелидова "узнали свою беду" и подверглись гонению.
  
   В семье Павла началась драма, потому что Павел явно увлекся девицей Лопухиной, а к семье стал резко враждебен. Подчиненный внушениям неизменных угодников и интриганов, Павел готов был видеть в жене недруга, желавшего будто бы повторить 28 июня 1762 г., а в старшем сыне Александре - соперника, готового захватить престол.
  
   Такое настроение государя сказывалось открыто и грубо и стало для него роковым. Павел переносил опалы с подданных на родных, угрожал самой династии; и это придавало вид лояльности мятежному против него движению.
  
   Лица, желавшие свергнуть Павла, руководились разными побуждениями: и чувством личной мести, и злобы, и сословными инстинктами, и видами чужой (говорят, английской) дипломатии; но напоказ у всех было желание избавить страну от тирана и спасти императорскую семью от болезненной жестокости невменяемого отца и мужа.
  
   В первом периоде заговора самую видную роль играл вице-канцлер Никита Петрович Панин (племянник Никиты Ив. Панина, нам известного).
  
   В дружбе с английским послом Витвортом и Зубовым он составил круг заговорщиков, имевших целью, ввиду душевной болезни Павла, создать регентство и вручить его Александру, убедив Павла лечиться.
  
   В эти планы, как кажется, Панин вовлек и самого Александра, который никогда не мог этого простить Панину, считая его начальным виновником смерти отца.
  
   Раньше, чем заговорщики приготовились действовать, Павел начал подозревать Панина и осенью 1800 г. выслал его в подмосковную деревню.
  
   Дело замедлилось, но ненадолго.
  
   Руководство заговором перешло в руки петербургского военного губернатора, графа Палена, любимца Павла, который повел его к определенному и решительному концу - "к совершенному устранению Павла от престола какою бы то ни было ценою".
  
   Заговор окреп к весне 1801 г.
  
   В нем принимало участие петербургское офицерство, опиравшееся на солдатскую массу, пассивно шедшую за своим начальством.
   11 марта 1801 г. заговорщики к полуночи проникли в новый дворец Павла, Михайловский замок, построенный на месте старого Летнего дворца.
   Из 40 или 50 человек заговорщиков до комнат Павла дошло человек 8, и в запальчивом объяснении с ними Павел был убит, в отсутствии графа Палена.
  
   Неизвестно, насколько преднамеренно было совершено убийство, но рассказывали, что заговорщики открыто величались своим поступком в первые дни по кончине Павла.
  
   Так кончилась жизнь императора Павла, первого из русских государей после Петра, не служившего дворянским интересам...
  
  
  
   0x01 graphic
  
   Г. И. Чулков
  
   Фрагменты из истории Павла
  
   Жизнь Павла оказалась не менее загадочной и фантастичной, чем его происхождение. Та, которую он считал впоследствии своей матерью, редко появлялась у его колыбели. Зато императрица Елизавета навещала младенца раза два в сутки, иногда вставала с постели ночью и приходила смотреть будущего императора.
   *
   В 1760 году, когда Павлу не было и шести лет, Елизавета Петровна назначила камергера Никиту Ивановича Панина обер-гофмейстером при Павле. Панину было тогда сорок два года. Он почему-то казался маленькому цесаревичу угрюмым и страшным стариком.
   *
   Но будущему императору надо было учиться. Грамоте его стали учить уже в 1758 году и тогда же надели на него модный кафтанчик и парик, который одна из нянь заботливо окропила святой водой.
   *
   Императрица Елизавета умерла в 1761 году, когда Павлу было семь лет. Петр Федорович по своему легкомыслию не мог заняться воспитанием маленького Павла. Впрочем, однажды голштинские родственники принудили его посетить какой-то урок цесаревича. Уходя, он сказал громко: "Я вижу, этот плутишка знает предметы лучше нас". В знак своего благоволения он тут же пожаловал Павла званием капрала гвардии.
   *
   То, что случилось летом 1762 года, осталось в памяти Павла на всю жизнь.
   ... В эту ночь Екатерина была провозглашена императрицей. Павла вывели на балкон и показали народу. На площади толпились простолюдины, купцы и дворяне. Проходившие гвардейцы, расстраивая ряды, буйно кричали "ура".
   *
   Итак, надо было воспитывать наследника. Екатерина решила действовать энергично. Поклонница западной цивилизации, она решила пригласить воспитателем Даламбера. Но из этого ничего не вышло. Он отверг предложение императрицы, как отверг приглашение Фридриха Великого, который предлагал ему свое гостеприимство.
   *
   У несчастного Павла не было недостатка в разнообразных воспитателях.
   Известная пословица "у семи нянек дитя без глаза" лучше всего определяла его судьбу. В самом деле, кто окружал Павла? Образованный, но ленивый и не всегда искренний Панин; екатерининские вельможи...
   *
   О быте дворца и личности отрока Павла можно составить себе представление по дневнику его учителя Порошина. Дневник начинается как раз с 20 сентября 1764 года, дня рождения цесаревича. Ему исполнилось тогда десять лет. Архимандрит Платон произнес после обедни в назидание мальчику проповедь на тему -- "В терпении стяжите души ваша".
   *
   Павел много и внимательно читает.
   Если иногда его суждения бывают опрометчивы, как это случилось однажды в его разговоре о Ломоносове, он всегда готов признать свою ошибку. Он, конечно, знает не только Сумарокова, Ломоносова, Державина и прочих российских пиитов, но и западных писателей.
   *
   Когда Павлу исполнилось четырнадцать лет, решено было учить его государственным наукам. Порошина теперь не было. Главным преподавателем сделался Остервальд. Кроме того, Павлу читали курсы Николаи, Лафермьер и Левек -- все иностранцы, и с ними Павел не очень ладил. Порошин умел удерживать своего воспитанника от увлечения военным делом, а немцы сами преклонялись перед традициями прусской системы, и Павел заразился той же страстью, как и Петр III. Теперь экзерцирмейстерство и парады стали на первом плане. Екатерина называла это военным дурачеством.
   *
  
   Впрочем, еще при Порошине приходилось Павлу участвовать в военных упражнениях, -- например, на маневрах под Красным Селом в 1765 году. Мальчуган в это время числился командиром кирасирского полка. Он был в восторге, что на нем кираса, а в руках настоящий палаш. Но тогда все еще было невинно. Павел "на месте баталии, верхом сидя, покушал кренделя" и мирно поехал домой спать в сопровождении своего миролюбивого воспитателя.
   *
   В это время Никита Иванович Панин, ревностный масон, давал читать Павлу таинственные рукописные сочинения, где доказывалось, что император должен блюсти благо народа, как некий духовный вождь. Император должен быть посвященным. Он помазанник. Не церковь должна руководить им, а он церковью.
   *
   20 сентября 1772 года был день его совершеннолетия.
   Многие были уверены, что Екатерина привлечет к управлению страною законного наследника. Но этого, разумеется, не случилось. Павлу пришлось запастись терпением.
   *
   В Любек была отправлена особая эскадра, которая должна была привезти в нашу столицу гессен-дармштадтское семейство. Одним из фрегатов командовал граф Разумовский. Он был всего только на два года старше Павла, но уже успел приобрести немалую опытность. Он учился сначала в Петербурге у Шлецера, потом в Страсбургском университете, а военное свое образование завершил службой в английском флоте. Вернувшись из Англии, он внушил Павлу чрезвычайное расположение к себе. Павел, кажется, не знал одной особенности Разумовского. Этот блестящий молодой граф пользовался необыкновенным успехом у дам, прелестями коих он любил наслаждаться, не считаясь с правилами строгой нравственности. Путешествие от Любека до Ревеля Разумовский совершил на фрегате, где находилась старая ландграфиня со своими дочерьми. По-видимому, он произвел тогда же сильное впечатление на невесту Павла, Вильгельмину.
   *
   Павел в свою очередь влюбился в девицу, которая ему предназначалась в жены. Архиепископ Платон, учитель Павла, наставлял ее православию. Она приняла имя Натальи Алексеевны. В августе отпраздновали ее обручение с наследником. То, что Вильгельмина приняла православие, дало повод для острот Вольтеру и Фридриху II.
   *
   Бракосочетание состоялось 29 сентября 1773 года. Среди пышных торжеств и празднеств Павел сохранял любезный и приветливый вид, о чем свидетельствуют иностранные дипломаты.
   *
   По мнению Павла, этот Потемкин ничего не понимал в государственных делах.
  
   У него, Павла, есть своя программа.
   В 1774 году он представил императрице записку -- "Рассуждения о государстве вообще, относительно числа войск, потребного для защиты оного, и касательно обороны всех пределов".
  
   Смысл записки был в том, что России надо вести не наступательную, а оборонительную политику.
   Расширять пределы России нет надобности.
   Армию надо сократить, по зато подчинить ее строгой регламентации.
   Надо стремиться к экономии прежде всего.
  
   Одним словом, в этой записке была резкая критика екатерининской программы. Императрица поняла тотчас, что ее пути с наследником разошлись окончательно. Она не очень скрывала от него свои чувства. А Потемкин относился с грубой небрежностью к этому юному претенденту на власть.
   *
   Павел был влюблен в свою жену.
   Он слепо ей верил.
   И когда однажды Екатерина, раздраженная честолюбивыми мечтаниями великой княгини, постаралась внушить Павлу недоверие к жене и к его и ее другу А. М. Разумовскому, из этих внушений ничего не вышло.
   *
   ...Павел был уже причастен тайнам масонства.
  
   Масоном был и его спутник Куракин. Суеверие великого князя и трезвость его друга легко мирились с тогдашней практикой "вольных каменщиков". В ложах не было строгой идейной дисциплины: позволялось мыслить, покорствуя личным склонностям. Суть дела была в одном -- в отрицании материализма, с одной стороны, и в соперничестве с христианской церковью -- с другой. Очевидно, митрополит Платон сознательно или невольно уступил своего воспитанника Н. И. Панину, который был, как известно, влиятельный масон.
   *
   И. В. Лопухин даже восхвалял в стихах графа Панина за то, что он ввел Павла в сообщество иллюминатов:
   О старец, братьям всем почтенный,
Коль славно,
Панин, ты успел:
Своим премудрым ты советом
В храм дружбы сердце царско ввел...
Грядущий за твоим примером,
Блажен стократно он масон...
   *
   Кроме того, Павел, следуя примеру Петра III, весьма чтил Фридриха Великого, который покровительствовал масонам. Из Пруссии получались масонские книги и рукописи. Их жадно читал цесаревич, в надежде, что он познает истину.
   *
   В московском издании "Магазин свободно-каменщической" имеются следующие вирши, обращенные к Павлу:
  
   С тобой да воцарятся
Блаженство, правда, мир,
Без страха да явятся
Пред троном нищ и сир;
Украшенной венцом,
Ты будешь всем отцом.
   *
   Она (Екатерина - А.К.) подыскала ему невесту.
   Это была виртембергская принцесса, София-Доротея, внучатная племянница Фридриха II, который сочувствовал этому браку. Софии-Доротее, принявшей в православии имя Марии Федоровны, суждено было сыграть немалую роль в жизни Павла.
   *
   Холодный рационалист, но зоркий соглядатай душ и сердец, Фридрих II как будто угадал судьбу Павла.
   *
   В Павле проснулись те самые интересы и настроения, какие были характерны для Петра III, -- симпатии к Пруссии, восхищение ее порядками и военной дисциплиной. Политическая программа вытекала из этих увлечений мнимой гармонией прусской государственности.
   *
   Павлу не хотелось расширять пределы Российской империи. Ему хотелось сосредоточить ее силы, замкнуть их в рамки существующей территории, привести в порядок весь этот громоздкий хаос запутанных дел и отношений.
   А у Екатерины были другие планы. Ей была нужна великолепная панорама империи-победительницы, империи-завоевательницы.
   *
   У Павла были другие корреспонденты.
   Из Берлина, из Швеции, из Москвы он получал тайно письма и сочинения масонов; они старались внушить ему особые понятия о самодержавной власти, которая рано или поздно должна была перейти в его руки. Об этих сношениях подозревала Екатерина. Она понимала, что с се смертью, если Павел взойдет на престол, вся ее государственная программа будет уничтожена в первые же дни его правления.
   И она задумала отстранить Павла от престола.
   И он об этом догадывался.
   *
   Весной 1777 года великая княгиня забеременела. ...
   Когда 12 декабря 1777 года родился в семье цесаревича столь желанный им сын Александр, этот младенец был по требованию императрицы отнят от матери и отца и отдан на попечение особых воспитательниц, назначенных Екатериной. В известные сроки разрешалось Марии Федоровне навещать ребенка, но ни ей, ни Павлу не доверяли воспитание будущего, императора. Екатерина, очевидно, тогда уже рассчитывала подготовить ребенка к судьбе престолонаследника. Так отняты были от родителей все их дети -- Александр, Константин, Николай. Той же участи подверглись и дочери Павла.
   Он должен был покорствовать, стиснув зубы, затаив мучительное чувство.
   *
   В 1780 году политика Екатерины определилась очень твердо. Русское правительство порвало связь с Пруссией и сблизилось с Австрией.
   С таким направлением нашей дипломатии Павлу трудно было мириться.
   Но Екатерина была непреклонна.
  
   В конце 1781 года, в связи с новой политической программой, у Екатерины явился план отправить великокняжескую чету за границу.
   Согласно ее программе, Павел должен был посетить Австрию, Италию и Францию. Берлин, о котором мечтал Павел, в маршрут цесаревича не вошел. И на этот раз Павел повиновался, не посмев настаивать на свидании с Фридрихом II.
   *
   Павел путешествовал под именем князя Северного. Европейские дворы встречали Павла с таким почетом, какого он не знал у себя в России.
   *
   Из Вены Павел с женой поехал в Италию.
   Он посетил Венецию, Падую, Флоренцию, Болонью, Анкону, Рим, Неаполь. В Неаполе он встретился с обольстителем своей первой жены. Разумовский был там нашим послом. В это время он находился в связи с королевой неаполитанской. Рассказывают, что, увидев своего оскорбителя, Павел будто бы обнажил шпагу и предложил ему поединок, который не состоялся благодаря вмешательству свиты.
   В Риме у Павла было несколько свиданий с Пием VI.
   *
   Путешественники побывали в Ливорно, Парме, Милане и Турине. Оттуда через Лион князь Северный со свитой поехал в Париж.
   *
   Когда Павел со свитой останавливался в городах и селениях, к его удовольствию, он ни в чем не чувствовал недостатка.
   *
   Павел, интересовавшийся армией прежде всего, не мог не обратить внимания на то, что из девяноста миллионов, которые тратила казна Людовика XVI на содержание армии, сорок шесть шло на офицеров и лишь сорок четыре на солдат. Если принять во внимание, что на каждого офицера приходилось до пятидесяти и более нижних чинов, то становится очевидной безобразная несправедливость в распределении государственных средств. Павлу казалось, что система эта напоминает порядки Екатерины.
  
   В народе слагались легенды, также иногда похожие на наши российские мифы о народном царе. Этими легендами охотно пользовались во время мятежей, приписывая королям то, что у нас мужики приписывали царю. "Крестьяне все время говорят, что у нас грабежи и разрушения, которые они учиняют, соответствуют желанию короля".
   *
   В начале мая великокняжеская чета приехала в Париж.
   В первый же день Павел инкогнито присутствовал на торжественной мессе и видел процессию кавалеров святого духа.
   Он был очарован великолепием Версаля. Представляясь королю, он сумел сказать любезные слова, не теряя достоинства, на что застенчивый Людовик XVI отвечал не слишком складно. Мария-Антуанетта была в восторге от визитов Павла и его жены.
   *
   И вот в разгаре этих торжеств и успехов Павел неожиданно получил от Екатерины грозное письмо. Оказывается, была перехвачена переписка наперсника Павла, князя Куракина, с Бибиковым, который в своей корреспонденции отзывался неуважительно об Екатерине и ее фаворитах.
   *
   Восьмого июня Павел уехал из столицы Франции. Маршрут дальнейшего путешествия был таков: Орлеан, Тур, Анжер, Лилль и Брюссель. Более месяца Павел и его жена наслаждались семейным счастьем в Этюпе около Монбельяра, где жили родители Марии Федоровны.
   В Россию они возвратились через Вену, минуя по приказанию императрицы опасный Берлин.
   Они прибыли в Петербург 20 ноября 1782 года.
   *
   Глухая вражда императрицы и Павла продолжалась. Бибиков был сослан. Такой же участи в более мягкой форме подвергся Куракин. Умер Никита Иванович Панин. Цесаревич, лишенный друзей и сочувствующих, был окружен враждебными интригами, и для его мнительности было слишком много поводов.
   Он был даже удивлен, когда 12 мая 1783 года, после присоединения Крыма, Екатерина удостоила его серьезной беседы по вопросам международной политики. Павел отметил это в своем дневнике как "доверенность ему многоценную, первую и удивительную".
   *
   Политический разговор Екатерины с Павлом и ее дар -- Гатчина были последними ее милостями сыну.
   *
   Наступает тринадцатилетний "гатчинский" период жизни Павла.
   Здесь созрели окончательно политические идеи будущего императора; здесь определился его характер; здесь он создал своеобразный и мрачный быт; здесь душа его, уже отравленная ревнивыми мечтами о власти, ничем не ограниченной, заболела страшным недугом.
   *
   Екатерина зорко следила за отстраненным от власти Павлом.
   Ее любимый внук Александр был окружен новыми воспитателями и учителями. Среди них был швейцарский вольнодумец Фридрих Лагарп.
   И этот воспитатель, как и все прочие, был назначен императрицей без ведома Павла.
   Было очевидно, что престол не ему предназначался. С цесаревичем вовсе не считались.
   *
   Но Павел не мог с этим примириться. В письмах к графу Н. П. Румянцеву его сетования похожи на вопль: "Тридцать лет без всякого дела!"
   *
   И Павел создал в Гатчине свою особую армию.
  
   Сначала она состояла всего лишь из восьмидесяти человек. Ими командовал капитан Штейнверг, которому были известны все тайны и тонкости экзерцирмейстерства Фридриха П. Впрочем, с каждым годом эта игрушечная армия увеличивалась благодаря настойчивости Павла.
   Введена была та военная дисциплина, какая применялась в Пруссии.
   *
   Павел был отозван Екатериной до окончания военных действий, ибо ему самому пришлось уведомить императрицу, что неприятельские генералы пытались вести с ним, Павлом, переговоры, минуя петербургское правительство. Этого, конечно, Екатерина не могла потерпеть.
   О военных подвигах Павла Екатерина отзывалась насмешливо. Он даже не получил Георгиевского креста, на который он имел право рассчитывать.
   *
   Снова поневоле уединившись в Гатчине, Павел занялся формированием своей маленькой армии.
   Теперь у него было уже около двух тысяч солдат; были орудия; был даже игрушечный флот. Люди, правда, были живые, не игрушечные, но маршировали они, как заведенные автоматы. Одеты они были на прусский манер, все в париках с косами, усыпанными мукой.
   На улицах Гатчины стояли прусские полосатые будки. И на гауптвахтах наказывали солдат совершенно так же, как в Берлине -- немилосердно и педантично.
   Зато кормили солдат изрядно, и офицеры не смели обижать нижних чинов зря, без нарушения дисциплины. Найти офицеру эту среднюю линию поведения -- быть строгим и в то же время не давать повода для жалоб, на что все солдаты имели право, было не так-то легко. Воспитывался особый тип гатчинского служаки -- покорного царского раба и жестокого фронтовика.
  
   0x01 graphic
  
   Идеальным типом такого офицера был Алексей Андреевич Аракчеев, любимец Павла, злой гений Александра.
   *
   Надо представить себе лицо или маску Аракчеева, ибо сам Павел без этого спутника не вполне понятен и выразителен.
  
   0x01 graphic
  
   В своих записках Н. А. Саблуков оставил для потомства портрет будущего временщика.
  
   "По наружности, -- пишет мемуарист, -- он походил на большую обезьяну в мундире. Он был высок ростом, худощав и жилист; в его складе не было ничего стройного, так как он был очень сутуловат и имел длинную тонкую шею, на которой можно было изучить анатомию жил и мышц. Сверх того, он странным образом морщил подбородок. У него были большие мясистые уши, толстая безобразная голова, всегда наклоненная в сторону. Цвет лица его был нечист, щеки впалые, нос широкий и угловатый, ноздри вздутые, рот огромный, лоб нависший. Наконец, у него были впалые серые глаза, и все выражение его лица представляло странную смесь ума и лукавства. Будучи сыном мелкопоместного дворянина, он был принят кадетом в кадетский корпус, где он настолько отличился своими способностями и своим прилежанием, что вскоре был произведен в офицеры и назначен преподавателем геометрии; но он оказался таким тираном в обращении с кадетами, что вскоре был переведен в артиллерийский полк"...
  
   Оттуда он попал в Гатчину.
   *
  
   Павел полюбил его.
   Почему? Кажется, будущий император дорожил им прежде всего потому, что в этом верном рабе он чувствовал какую-то опору.
   В Аракчееве был какой-то трезвый реализм, которого не было в Павле.
   *
   Иностранцы также обращали внимание на странности великого князя. Сегюр, например, в своих мемуарах пишет:
  
   "Павел желал нравиться; он был образован, в нем замечалась большая живость ума и благородная возвышенность характера... Но вскоре, -- и для этого не требовалось долгих наблюдений, -- во всем его облике, в особенности тогда, когда он говорил о своем настоящем и будущем положении, можно было рассмотреть беспокойство, подвижность, недоверчивость, крайнюю впечатлительность, одним словом, те странности, которые явились впоследствии причинами его ошибок, его несправедливостей и его несчастий... История всех царей, низложенных с престола или убитых, была для него мыслью, неотступно преследовавшей его я ни на минуту не покидавшей его. Эти воспоминания возвращались, точно привидение, которое, беспрестанно преследуя его, сбивало его ум и затемняло его разум".
  
   Эти впечатления относились к 1785 году.
   *
   Спустя четыре года, возвращаясь во Францию, где его ждали события Большой революции, этот дипломат провел в Гатчине у цесаревича два дня. Наблюдательный француз заметил в Павле те противоречия, которые изумляли и других современников, -- любезность, остроумие, образованность и в то же время высокомерие, небрежность, деспотизм и, главное, мнительность, похожую на болезнь души. Француз угадал и причину этой душевной неуравновешенности Павла. Цесаревич изнемогал от страха.
  
   "Печальная судьба его отца пугала его, он постоянно думал о ней, это была его господствующая мысль..."
   *
   Павел не мог уже рассуждать последовательно и здраво. Ему казалось, что дело вовсе не в банкротстве страны, не в нищете, не в привилегиях, а в чем-то ином.
   *
   Совсем по-иному рассуждала Екатерина.
   Эта поклонница Вольтера, эта холодная разумница вовсе не склонялась к романтическим бредням, не интересовалась таинственным смыслом событий. Ей не приходило в голову отрицать революцию по существу.
   *
   "Пугачеву я дала хороший урок, -- думала она, -- он из могилы не встанет. Авось в мое царствование второй не явится".
   *
   Прозрачный и простой ум Екатерины естественно отвращался от всего туманного, неопределенного и загадочного. Ей не хотелось вникать в глубокомыслие мартинистов, и она не старалась понять их целей, быть может, не таких уже далеких от целей якобинцев, несмотря на различие их тогдашнего пути. Ей нужны были ясные формулы, вразумительные для всех. Влечение Павла к масонству уже само по себе могло внушить ей враждебные чувства.
   *
   Она не догадывалась, что ее любимец, ее внук Александр, которого она прочила в наследники престола, значительную часть своей жизни посвятит впоследствии тому самому учению, которое очаровало Павла и которое Екатерина высмеивала в своих комедиях. Этот юноша, красивый, способный к наукам, не лишенный грациозного ума, а главное, умеющий пленять сердца с отроческих лет, однако вынужденный делить свои чувства между двором Екатерины и "гатчинским семейством", -- этот обольстительный юноша был, как точно о нем сказал Пушкин, -- "в лице и в жизни арлекин". Екатерина не заметила в характере Александра этой двусмысленности, а иногда и странного коварства, ему свойственного.
   *
   В 1793 году, когда женили Александра, Екатерина на тайном заседании ближайших к престолу вельмож решительно поставила вопрос об устранении Павла от короны.
   В совете нашлись упрямцы, которые помешали единогласному решению этой нелегкой задачи.
   Пришлось отложить это дело.
   *
   Для устранения Павла от престола необходимо было согласие на это Александра, и Екатерина старалась обеспечить это согласие, но уклончивый молодой человек вел себя так загадочно, что императрица не вполне была уверена в успехе своего предприятия.
   *
   Павел чувствовал, что кольцо враждебных ему сил становится все уже и уже.
   Людей к нему доброжелательных или удаляют, или сажают в крепость, или стараются восстановить против него.
   Милый мальчик Александр как будто чувствует в нем отца, но что-то непонятное и жуткое в глазах этого юноши.
   Ложе шестидесятилетней императрицы делит теперь Зубов. Этот негодяй, не обладая способностями Потемкина, распоряжается государством, как своим хозяйством.
   *
   Екатерина вовсе не скрывает своего намерения лишить Павла его права на престол.
   Она даже предложила Марии Федоровне убедить мужа в необходимости отречься от власти и требовала, чтобы она подписала документ об отстранении Павла от короны.
   Растерявшаяся великая княгиня не посмела даже открыть Павлу этого страшного в ее глазах умысла. Но после смерти царицы Павел нашел этот документ в бумагах матери и заподозрил свою жену в предательстве.
   *
   Павел жил, как затравленный зверь, всегда готовый к гибели, но все еще не утративший надежды на власть. Чем менее было оснований для этой надежды, тем мучительнее жаждал он этого ускользающего от него самодержавия.
   *
   В ночь с 4 на 5 ноября 1796 года Павлу неоднократно снился сон, который тревожил его суеверное сердце. Ему снилось, что некая незримая и сверхъестественная сила возносит его кверху, и он каждый раз просыпался в смятении. Заметив, что Мария Федоровна не спит, он рассказал ей свой сон, и она в свою очередь призналась, что и ей снится тот же самый сон несколько раз.
   *
   С Екатериной случился апоплексический удар.
   *
   Предусмотрительный граф Н. С. Салтыков послал еще раньше к Павлу офицера с известием об ударе, постигшем царицу, но Зубов опередил его. В четыре часа цесаревич уже поскакал в Петербург в Зимний дворец. Здесь всем руководил Салтыков, никого не допуская к умирающей императрице, которая, впрочем, лишившись языка, едва ли могла бы сделать какие-нибудь неожиданные распоряжения.
   *
   В Петербург Павел прибыл вечером. По дороге он встречал длинную вереницу курьеров, которые мчались к нему в Гатчину: все спешили известить Павла о новой его судьбе.
   В Софии он встретил Ф. В. Ростопчина и обрадовался ему. Около Чесменского дворца Павел вышел из кареты. Он еще плохо соображал смысл события. Там, в Гатчине, когда ему сообщили о неожиданном приезде графа Зубова, он был в ужасе, предполагая, что тот приехал его арестовать. До Павла в это время дошли слухи о намерении Екатерины заточить его в замке Лоде. И теперь, когда выяснилось, что Екатерина умирает, он боялся поверить этой вести, от которой зависела вся его жизнь. Была тихая, слегка морозная лунная ночь. Павел смотрел на летучие облака, которые то закрывали луну, то снова, летя куда-то, оставляли ее без покрова, нагую и таинственную.
   *
   Ростопчин увидел, что Павел плачет.
   *
   В Зимнем дворце Павла встретили сыновья -- Александр и Константин.
   Они были в гатчинских мундирах, и это было приятно Павлу. Он тотчас же прошел в спальню к императрице.
   Грузная, распухшая, она лежала неподвижно, с помутившимися глазами. Редкие хрипы вырывались из груди старухи. Императрицу долго не могли перенести на постель, потому что не хотели пускать в спальню посторонних, а камеристки не в силах были поднять с полу это жирное, тяжелое тело.
   *
   Павел расположился в угольном кабинете рядом со спальней императрицы, и являвшиеся к нему должны были проходить через спальню, где лежало тело.
   *
   Одним из первых явился Аракчеев.
   Он был весь забрызган грязью, и Александр повел его к себе, дал ему свою рубашку, которую этот раб свято хранил до конца своих дней.
   *
   Самодержавная царица умирала.
   Ростопчин привел к Павлу графа Безбородко, который знал тайну престолонаследия. Существует рассказ, будто хитрый граф, разбирая с Павлом бумаги Екатерины, молча указал на пакет, перевязанный лентой. Через минуту пакет пылал в горящем камине. Павел стал императором. Безбородко вскоре был осыпан милостями чрезвычайно щедрыми.
   *
   Когда Павел сжигал в камине документ об отстранении его от престола, императрица еще дышала. В камер-фурьерском журнале сказано, что страдания ее величества продолжались непрерывно -- "воздыхание утробы, хрипение, по временам извержение из гортани темной мокроты...".
   Наконец из ее горла вырвался последний вопль, и она умерла.
   По словам Ростопчина, все тотчас же бросились "разыгрывать безумную лотерею безумного счастья".
   *
   Первые распоряжения и приказы нового императора касались масонов, гонимых при Екатерине. Императрица еще дышала, а Павел уже послал фельдъегеря к удаленному от двора А. Б. Куракину. Немедленно, приняв власть, Павел отдал приказ об освобождении Новикова из крепости. С И. В. Лопухина был снят надзор. Н. Н. Трубецкой и И. П. Тургенев вернулись в столицу. Возвращен был из Сибири Радищев. Князь Н. В. Репнин произведен был в фельдмаршалы на третий день по воцарении Павла.
   *
   Павел верил, что он, самодержец, не связан ни с какой партией, ни с каким сословием.
   Вопреки екатерининской традиции, он не опирался на дворянство и гвардию.
   По его представлению, все сословия равны.
   Нет привилегированных.
  
   Он однажды сказал:
   "В России велик только тот, с кем я говорю, и только пока я с ним говорю".
   *
   Павел успел лишить дворян некоторых их правовых преимуществ.
   *
   Он делал вид, что он сам желает и может направлять государственный корабль по определенному пути. На самом деле корабль плыл по воле непонятных сил.
   *
   Павел хотел вести политику невмешательства в дела Европы, но он был вынужден вступить в 1799 году в коалицию Англии, Австрии, Турции и Неаполя против Франции.
   *
   Он не любил Суворова, и он был вынужден призвать гениального полководца для борьбы с французами.
   *
   При восшествии на престол Павел тотчас же обнаружил свое нерасположение к герою екатерининских войн.
   Суворов был водворен в своем нижегородском имении, и к нему был приставлен для надзора какой-то коллежский советник.
   В феврале 1798 года Павел вызвал Суворова в Петербург, желая, очевидно, с ним примириться, но из этого ничего доброго не вышло...
   Строптивый старик не спешил явиться к государю: он поехал на долгих, проселочными дорогами.
   Наконец состоялось его свидание с императором.
   Тщетно Павел намекал ему, что он не прочь воспользоваться его военными талантами. Суворов рассказывал про Измаил и Прагу, делая вид, что он не понимает сделанных ему предложений. На вахтпараде шутил и чудил, хотя Павел старался обратить его внимание на введенную им дисциплину. Суворов сказал генералам: "Не могу, брюхо болит", -- и уехал, пренебрегая этикетом.
   *
   Ровно через год, однако, Павел по настоянию союзного венского кабинета вызвал Суворова из деревни, дабы поручить ему руководство армией. Генерал-фельдмаршалу Суворову объявлены были разные милости, и между прочим сам Павел возложил на пего с подобающей церемонией большой крест святого Иоанна Иерусалимского.
   Немедленно Суворов отправился на театр военных действий.
   *
   Начались изумительные походы.
   Суворов в три месяца очистил всю Северную Италию от французских войск. Битва на реке Адде и трехдневная битва на берегах Требии вписаны в военную историю золотыми буквами. Несмотря на австрийское предательство, Суворов, вступивший в Швейцарию, разбил французов у Сен-Готарда, удивляя Европу своей неожиданной тактикой и стратегией.
   *
  
   Трудно быть императором!
   Страшно быть самодержцем!
  
   Павлу хотелось иногда забыть о том, что он повелитель миллионов и что нет над ним никакой власти. Но как забыть?
   *
   Он стоит в центре, и от него по радиусам исходят повеления. Начальники всяческих коллегий исполняют его волю. Их помощники передают дальше, в низшие инстанции все, что повелевают им свыше. При этом надо все делать незамедлительно. Скорей, скорей! Пусть мир узнает, как плодотворно самодержавие. Нельзя терять ни одного мгновения. Надо ввести поэтому железную дисциплину. Он так и сказал однажды: "Надо управлять железной лозой".
   *
   Император был беспощаден, если узнавал о злоупотреблениях власти.
   Боялись брать взятки. Судебная волокита стала легче. Грабеж населения чиновниками ослабел. Но столичные жители, особенно те, кто был причастен двору и гвардии, жили в непрестанном страхе строгого взыскания.
   *
   Страна принадлежала ему, императору. Высшая сила поручила ему опекать Россию, и он, как отец, устанавливал порядок, мораль и быт. Никто не смел одеваться по своему вкусу, принимать гостей позднее известного часа; на улицах по ночам стояли пикеты полицейских, которые проверяли виды на жительство; город был как в осаде; цензура была дикая.
   *
   Вводя гатчинский порядок в гвардию, Павел беспощадно удалял неисправных офицеров, иногда отправлял их в ссылку прямо с парада. Офицеры шли на военные смотры, беря с собой деньги на случай внезапного ареста.
   От репрессий Павла пострадало несколько тысяч человек.
   *
   Михайловский замок стоит в нашей северной столице особняком, как Эскуриал в Мадриде; но стилю подобных ему зданий нет, но от него, однако, веет своеобразной и мрачной прелестью. Зодчий-масон Баженов сочинил план замка. Разработал этот план и воздвиг желанный Павлу дворец архитектор Бренна.
   *
   Утром 11 марта патер Грубер, единственный человек, который входил к императору без доклада, принес свой проект о соединении церквей. Это была последняя редакция, которую Павел должен был утвердить. Граф Пален загородил дорогу патеру и властно потребовал, чтобы он подождал. Войдя в кабинет к Павлу, он так утомил Павла длиннейшими докладами, что тот отложил свидание с иезуитом. Надо было ехать на развод. Соединение церквей пришлось отсрочить надолго.
   *
   В этот день Александр и Константин вторично приносили присягу императору.
   Они были под арестом и не знали своей дальнейшей судьбы. Однако к вечеру их пригласили к императорскому столу.
   Павел развеселился. Он громко говорил и шутил.
   Он несколько раз заговаривал с сыном Александром. А тот сидел, бледный и молчаливый, опустив глаза вниз.
   *
   Вечером 11 марта состоялось последнее собрание заговорщиков.
   Пален и Бенигсен, руководившие собранием, были трезвы и знали, что делают. Но они охотно угощали вином гвардейцев.
   Шампанское рекой лилось на этой мрачной попойке. ...
   *
   Когда заговорщики вошли в царскую спальню, Платон Зубов бросился к кровати.
   Она была пуста. Все озирались, недоумевая. Кто-то подошел к ширме и отодвинул ее.
   За нею стоял босой, в ночной рубашке, император. Блестящие и страшные глаза были устремлены на этих непонятных ему теперь людей, в орденах и лентах, со шпагами в руках. Бенигсен сказал, стараясь не смотреть на белое, как у Пьеро, лицо Павла:
   -- Государь, вы перестали царствовать. Александр -- император. По его приказу мы вас арестуем.
   *
   Николай Зубов ударил императора в висок тяжелой табакеркой. Павел бросился в угол, ища оружия. На него зверски набросился пьяный князь Яшвиль. Павел закричал, защищаясь. Тогда все, в кошмаре хмеля, опрокинули императора на пол. Кто-то схватил шарф и, накинув петлю, затянул ее на шее самодержца. Бенигсен подошел к Павлу, когда он уже не дышал.
   Император лежал недвижно, с изуродованным и окровавленным лицом.
   *
   Равнодушие народа к смерти Павла сказалось между прочим устами того гвардейца, который ходил смотреть тело покойного царя, дабы убедиться, что он действительно умер.
   "Да, крепко умер, -- сказал он. -- Лучше отца Александру не быть. А впрочем, нам что ни поп, то батька".
   *
   У народа к Павлу не было ни любви, ни ненависти.
   В судебных делах павловского времени встречаются, впрочем, отзывы об императоре весьма непочтительные. Мужички именовали его то "плешивым дураком", то "курносым царишкой", то, наконец, почему-то "гузноблудом".
   *
   Правовое и хозяйственное положение крестьян при Павле почти не изменилось по сравнению с екатерининской эпохой, и естественно, что средняя крестьянская масса не почувствовала вовсе этого четырехлетнего царствования. И смерть Павла не произвела на большинство крестьян никакого впечатления,
   Зато те мужики, которые склонны были к религиозным вопросам и размышляли на религиозные темы, по-своему поняли духовное лицо Павла. Несмотря на то что Павел проявил некоторую терпимость к раскольникам, их отзывы об императоре дышат гневной непримиримостью.
  
   "Тот, кто царствует, рожден не от христианской крови, а от антихриста", "царь Павел -- настоящий дьявол", "император наш воистину антихрист"...

Г. И. Чулков

Императоры. М. -- Л., ГИЗ, 1928

  
  
  
  

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ-СПРАВОЧНИК

  
  
   0x01 graphic
  
   МИХАЙЛОВСКИЙ-ДАНИЛЕВСКИЙ Александр Иванович (1790-1848). Генерал-лейтенант (1835), член Российской АН (1841). Участник Отечественной войны 1812 и заграничных походов русской армии 1813-1814, а также русско-турецкой войны 1828-1829 С 1835 сенатор и председатель военно-цензурного комитета, с 1839 член Военного совета. С 1845 главный редактор биографических очерков "Военной галереи Зимнего Дворца". Труды по истории войн России с Францией, Турцией и Швецией в начале 19 века.
  
   0x01 graphic
  
   МИХНЕВИЧ Николай Павлович (1849-1927). Генерал от инфантерии (1910). Русский военный теоретик и историк. Окончил Академию Генерального штаба (1882). Участник русско-турецкой войны 1877-1878 С 1892 профессор кафедры, а с 1904-1907 - начальник Академии Генерального штаба. В 1907 -1910 командир дивизии и корпуса, в 1911 - 1917 начальник Главного штаба. В 1918 в Советской Армии, до 1925 преподаватель Артиллерийской академии. Работы по стратегии, истории военного искусства. В книге "Стратегия" (1906) он писал о взаимоотношении военной науки и практики: "Военное дело требует не одного только знания основных начал военной науки, но и умения провести их в жизнь. Пора кончить с этими вечными спорами неучей практиков, с чисто кабинетными учеными, иногда игнорирующими жизнь. Первые обыкновенно обвиняют ученых в их неумении применять свои идеи на деле, что их научные мысли слишком отвлечены, беспочвенны, что это только громкие фразы, практического значения не имеющие; вторые - теоретики, объясняют часто делаемые в практике войны ошибки незнакомством с основными началами военной науки. Обе стороны правы, или вернее, правда в том, что для практической деятельности на войне надо и знание и умение. Одно другое ничуть не исключает". Заслуживают внимания его мысли о взаимном влиянии друг на друга политики и стратегии: "Политика, стратегия, тактика, - пишет он, - всегда работали друг на друга. Стратегия от тактики неотделима, между ними нельзя провести резкой границы: они постоянно идут рука об руку, одна в другую переливаются и живут одними и теми же идеями. "Война вызывается политикой и служит ее продолжением". Поли­тика "указывает не только цель самой войны, но она же определяет меру потребных усилий", она же определяет силы сторон, границы театра войны и характер ее веде­ния, т. е. политический мотив войны может служить мери­лом ее напряжения, может воплотиться во всевозможные виды, начиная от войны истребительной вплоть до выставления обсервационного корпуса. Но политика, полити­ческая цель должна учитывать средства войны --"сама должна подчиниться природным свойствам средств войны". Под словом "политика", предупреждает автор "Стратегии", нельзя подразумевать только внешние сношения (внешнюю политику) с другими государствами, но надо иметь в виду и внутреннюю политику, от которой зависит общее состоя­ние, настроение, устройство, моральная и физическая сила государственной жизни, а от этих условий зависит, в свою очередь, образ ведения войны. В качестве примера влия­ния внутренней политики он ссылается на французскую бур­жуазную революцию. "Между политикой и ведением войны должна быть полная гармония". От политики зависит успех на войне, она оказывает решающее, влияние и на способы ведения войны. "Наступательной политике должна отвечать и наступательная война". Для установления тесной связи между политикой и стратегией лучше бы всего было соеди­нение полководца и политика в особе главы государства. Но, отдавая дань монархии, Михневич считал, что в совре­менных условиях "сильная монархия -- лучшая форма прав­ления в интересах войны"
   Его "История военного искусства с древнейших времен до начала девятнадцатого столения" (1896) содержит разносторонние сведения о развитии военного искусства, которые частично использованы в данной "энциклопедии".
  
   МИЧМАН, (от англ. midshipman), воинское звание (чин) в ряде ВМФ. В рос. флоте в 1713-32 и 1751-58 унтер-офицерское звание, в 1732-51 и 1758-1917 первый офицерский чин, соответствовавший чину поручика армии. В ВМФ и мор. частях погран. войск СССР в 1940-71 высш. звание старшинского состава, соответствовало званию старшины в Военного-сухопут. войсках и ВВС; с 1972 М., как и прапорщики, составили отд. категорию военнослужащих (между старшинским и офицерским составами); в 1981 введено звание ст. М., соответствующее званию ст. прапорщика. В рос. ВМФ звание М. сохранено. Звание М. носят курсанты ст. курса военного-мор. колледжа в Великобритании и военного-мор. академии в США.
  
   Младшие анналисты. С 130--120 гг. до Р.Х. в Риме начинается период младшей анналистики. Представители этого направления, заботясь больше, чем их предшественники, о занимательности изложения, стремились драматизировать события и детализировали свое повествование. Продолжая и развивая патриотическую традицию своих предшественников, младшие анналисты переносили в отдаленные эпохи современные им политические и социальные мотивы конца II в. и I в. до н, в., времени широких социальных реформ и гражданских войн.
  
   Мобилизационные ресурсы. В мировую войну французы, страшно стесненные в людском материале (слабая рождаемость - отсутствие "дара женщин"), имели самый скромный тыл, говорили даже об отношении 1/2 нестроевого на 1 строевого. В войну 1870 г. Германия мобилизовала 3,5% населения, а в мировую войну Германия, Франция и Австрия мобилизовали вшестеро больше - по 20% населения. Мировая война 1914--1918 гг. подчеркнула значение массовых армий. В армии Антанты было мобилизовано свыше 48 млн. чело­век, в армии германской коалиции -- свыше 25 млн.1. Царская Рос­сия мобилизовала 9--12% своего населения, Франция без коло­ний -- 19,9%, Англия без колоний -- 12,7%, Италия -- 14,1 %. Моби­лизационное напряжение центральных держав было выше и до­стигло у Германии 20,5%, у Австро-Венгрии-- 17%. До 50 и даже до 60% (Франция) трудоспособного мужского населения было при­звано в армию. Армии воюющих государств, развернувшись по мо­билизации, продолжали развертываться в ходе войны. Число диви­зий с 363 в 1914 г. в обеих коалициях достигает в мае 1917 г. мак­симума в 889 дивизий; некоторые государства более чем вдвое уве­личили число дивизий в своих армиях (Германия, Россия), а Англия и США фактически почти заново создали миллионные армии в про­цессе войны.
  
   0x01 graphic
  
   МОЖАЙСКИЙ Александр Федорович (1825-1890). Контр-адмирал (1886). Окончил Морской кадетский корпус (1841). В 1841-1862 и 1879-1882 служил в ВМФ. С 1856 исследовал возможность создания летательных аппаратов. Теоретические расчеты и доклад о возможности соору­жения самолетов А. Ф. Можайский направил в постоянную комиссию в 1876 г., к докладу была приложена "программа опытов над моде­лями летающего аппарата". Через два года Можайский представил в комиссию "Записку с описанием самолета и принципов работы его двигателя". В 1876 публично демонстрировал полеты своих моделей. В 1881 получил первую в России привилегию на изобретенный им "воздухоплавательный снаряд" (самолет), который он построил в натуральную величину около 1882
  
  
   0x01 graphic
   Моисей, разбивающий скрижали. Рембрандт.1659 год
  
   Моисей (извлеченный или спасенный из воды) - вождь и законодатель народа Еврейского, пророк и первый священный бытописатель. Получив предписание Свыше возглавить еврейский народ и вывести его из Египта, он осуществил сказанное и дал своему народу важнейшие предписания и законы. Все свои увещания, повторенный закон и окончательные свои распоряжения он вписал в книгу и отдал ее священникам для хранения при Ковчеге Завета, вменив в обязанность каждый седьмой год прочитывать ее народу в праздник Кущей. В последний раз, будучи призван пред Скинию, вместе с преемником своим, он получил откровение от Бога о будущей неблагодарности народа и передал ему это в обличительной и назидательной песни. Наконец, воззванный на гору Нево на вершину Фасги, что против Иерихона, увидав издали показанную ему Господом землю Обетованную, умер на горе 120-ти лет от роду.
  
  
  

0x01 graphic

  

ВЕЛИКИЕ МЫСЛИ

  
  -- Безумен, кто в богатстве забудет друга.
  -- Злой человек и в богатстве живет неправедно.
  -- Старайся всякому делать добро, а не себе одному.
  -- Не красота всякой женщины -- золото, но ум и молчание.
  -- Праведная жена -- богатство дому и спасенье мужу.
  -- Дурная жена в дому подобна злой вьюге.
  -- Мудрым решения ночью приходят.
  -- Мужу, в беду попавшему, не сотвори зла -- и тебя не постигнет зло.
  -- Лучше смолчать, чем худое молвить.
  -- Изрекать могут многие -- понимают не все.
  -- Многих, творящих зло, оправдает их чин.
  -- Душе израненной доброе слово -- лекарство.

ГРИГОРИЙ Назианзин (Григорий Богослов) (ок. 330 --

ок. 390) -- греческий поэт и прозаик, церковный деятель

и мыслитель

  
  
  
  
  
  
  
  
  


 Ваша оценка:

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2012