ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. "Тут шлифуются массы и уничтожаются личности"...

"Тут шлифуются массы и уничтожаются личности"...

Я.И. Ростовцев

БОЙ И ОФИЦЕР

А.И.Каменев

(Трагедия русского офицерства (уроки истории и современность).- М.: Издательство МПУ "СигналЪ", 1999 (Фрагмент))

Выиграть бой, одержать победу над врагом - главное предназначение армии, главная задача офицера.

Изучение требования боевой деятельности к личному составу позволяет указать на важнейшие из них:

а) от солдата бой требует бодрости, отваги и храбрости;

б) офицер должен обладать смелостью, хладнокровием и настойчивостью в выполнении поставленной боевой задачи;

в) доблестью полководца является мужество, решительность и последовательность в ведении боевых действий.

Такая градация боевой доблести обусловлена характером, масштабом, функциями и степенью важности выполняемых солдатом, офицером и полководцем боевых задач.

Так, в бою отдельный солдат выполняет незначительную боевую задачу, отвечает, как правило, за свои действия и призван взаимодействовать с ближайшими соседями.

Качества русского солдата, по достоинству, отмечены многими.

Вот одна из таких характеристик:

"Русский солдат представляет собой отличный сырой материал, так как он близок к природе, не знает роскоши и исполняет с удивительной покорностью самые опасные поручения.

Несчастья не могут его обескуражить.

Наполеон I говорил, что убитого русского солдата нужно еще толкнуть, чтобы он упал.

Сила русского солдата удваивается, когда он имеет хороших начальников"

(Клеман де-Грандпре. Падение Порт-Артура. - СП б.,1908.-с. 119).

Офицер, в свою очередь, несет ответственность за успех действий своего подразделения и его задача значительно выше солдатского.

Смелость офицера складывается из личной отваги (пренебрежения опасностью и презрения смерти) и ответственности за принятые решения и команды в бою.

Офицер в бою не имеет права терять рассудок, проявлять безволие, нервозность, т.е. обязан быть хладнокровным.

Он должен приложить все усилия для выполнения боевой задачи, не считаясь с трудностями обстановки, потерями и т.п.

Он несет ответственность как за выполнение боевой задачи, так и за вверенных ему людей.

На него возлагается задача обеспечения взаимодействия с соседями, приданными и поддерживающими подразделениями и это ставит его в положение своеобразного координатора боевых действий, призванного принимать решения по ходу боевых действий на свой страх и риск.

Нередко офицеру приходится в ходе боевых действий возноситься на более высокую ступень командования в случае выхода из строя старшего начальника.

Для офицера в боевой обстановке недопустимо бездействие, выжидание и ожидание очередной команды.

Проявление боевой инициативы зачастую является для него рискованным делом, как потому, что предпринятые инициативные действия могут закончиться неудачей, так и потому, что эти действия даже в случае успеха могут быть расценены командованием как нецелесообразные или вредные.

В условиях непосредственной опасности от офицера требуется не только приглушить инстинкт самосохранения, но и вести себя так, чтобы смелого, уверенного в себе офицера видели подчиненные, а это, в свою очередь, повышает степень опасности и риска.

Следовательно, положение офицеров во много раз труднее солдатского:

- сверх обширных сведений по тактике и военной технике, от них еще требуется знать психику бойца;

- им необходимо обладать сильной волей и сильным чувством долга, чтобы, с одной стороны, самим суметь выполнить свою миссию, а с другой, чтобы вызвать эти ценные чувства в приближенных к ним начальниках и всех воинов.

(См.: Заглухинский В. Психика бойцов во время сражения // Военный сборник. - 1911.- N11.- с. 90.).

Именно на глубоком знании психики русского солдата ковались победы русского оружия.

0x01 graphic

Воины древнерусского государства

Так, когда еще в начале нашей истории десятитысячное войско Святослава столкнулось под Переславлем со стотысячным войском греков, он в решительную минуту обратился к дружине со следующей речью:

"Нам некуда деться. Волею или неволею пришлось стать против греков.

Так не посрамим Земли Русской, но ляжем костьми - мертвые сраму не имут.

Если же побежим, то некуда будет бежать от стыда.

Станем же крепко.

Я пойду перед вами и если голова моя ляжет, тогда помышляйте о себе".

Дружина отвечала:

"Где твоя голова ляжет, там и свои головы сложим".

(См.: Зыков А. Как и чем управляются люди. Опыт военной психологии. СП б., I898.- с. 138.)

Речь Святослава глубоко патриотична и психологична.

Понимая, что малодушные настроены уклониться от боя, он, прежде всего, указывает, что дружине "некуда деться".

Затем Святослав удаляет все бесполезные идеи пересуда его решения словами: "волею или неволею пришлось стать против греков" и ставит свою центральную идею: "ляжем костьми".

Это требование он сейчас же согласует с основными мотивами, руководящими его войском, главнейшим из которых является, Земля Русская, честь которой должны оберегать русские воины.

Вторым и тесно с ним связанным является честь войска и воинов, которые должны победить или умереть, ибо "мертвые сраму не имут". А от стыда никуда не убежишь...

Ярослав Мудрый

С введением христианства являются идея Бога, которая влечет за собой уменьшение инстинкта самосохранения, столь противного духу войны, так как забота о людях возлагается на "Божье блюдение".

Вместе с тем Бог крепко связывается с прежними дорогими идеями, идеями Русской Земли, чести ее и ее сынов.

Вместе с христианским учением в русских людях твердо укрепляется готовность положить душу свою за друзей своих.

Идея правды, правого дела также составляла и составляет движущую силу войска русского.

Как исключительно верно сегодня звучат слова И.Ильина:

"... Ныне бороться за Россию и победить могут только люди, воспитавшие и закалившие в себе национальный духовный характер; они должны найти друг друга, сговориться и сорганизоваться."

(Ильин И.А. Творческая идея нашего будущего. Об основах духовного характера: публичная речь, произнесенная в 1934 году в Риге, Берлине, Белграде и Праге. - СП б., 1993. -с.8).

Но, как известно, не всегда русское оружие отмечалось знаком победы.

Неудачи и поражения имели место в нашей истории.

И причина недостатков заключалась не в техническом отставании от противника. Чаще всего проблема касалась офицерских кадров.

Слабыми звеньями в боевой подготовке офицеров, как показал исторический опыт, были:

"...Недостаток характера, самостоятельности, привычка вмешиваться в мелочи и упускать общее направление, узкий кругозор и слабое образование", словом, все то, касалось воли, твердости, характера, инициативы, умения управлять обеспечивать взаимную поддержку в бою".

(См.: Парский Д. Причины наших неудач в войне с Японией.. Необходимые реформы в армии. - СП б, 1906.- с. 18-19).

К этому примешивались некие традиционные национальные изъяны:

1)Пассивность и умственная апатия, - наше пресловутое "ничаво".

2)Неспособность к продолжительному напряжению воли, - физическая и умственная лень.

3)Беспечность и небрежность, - русское "авось".

4)Отсутствие солидарности и взаимное недоверие.

5)Отсутствие гражданской дисциплины.

6)Нервность, которая на войне выражалась в частых паниках, "отскоках", крайней чувствительности флангов и т.д.

7)Слабое развитие чувства долга.

8)Способность быстро падать духом.

9)Боязнь риска и ответственности, как результат недостатка мужества. Эти дефекты характера влекли за собой отсутствие решительности, самоуверенности и предприимчивости.

10)Болтливость.

11)Сильно развитая способность к анализу, к критике (более точно: к критиканству - А.К.).

(См.: Флуг В. Высший командный состав // Вестник общества Русских Ветеранов Великой войны. - 1937.- N I30-132.- с.19-20)

Вряд ли характеристику типичных русских негативных качеств, данную В.Флугом, можно считать преувеличенной или же оскорбительной для нашего национального достоинства. Скорее - это еще неполный перечень реально существующих наших типичных негативных национальных проявлений.

0x01 graphic

Вокняжение Владимира Мономаха (1113г.).

Гравюра 19 в.

Как следует относиться к данным недостаткам?

Прежде всего, без истерики, паники и тем более без злорадства.

Надо признать те "родовые" болезни, которые присущи нам, чтобы приняться за их излечение разными методами и средствами: воспитанием и развитием офицеров, образованием в них способности самокритично и объективно оценивать себя, излечением от самодовольства, самоуспокоенности, удовлетворенности достигнутым, и, наконец, стимулированием лучших качеств и "торможением" проявления названных негативных.

Следует также разобраться в причинах негативных проявлений в боевой деятельности, указывая среди них на основные, такие как:

1)Несовершенство нашей военной системы, которая не развивала боевого духа, твердости характера, воли, самостоятельности и активности офицеров, отвлекала от изучения того, что необходимо на войне, поощряла выдвижение вперед не лучших, а угодливых и пронырливых.

Об этом Д.Парский пишет так:

"Разумеется, не прошел бесследно для офицера и служебный режим мирного времени: некоторая забитость, преимущественно в пехоте, недостаток самостоятельности, часто беспросветность службы, какая-то общая нивелировка и слабость и слабость поощрительных мер для выдвижения лучших - все это повело к тому, что из армии уходило много способных молодых офицеров, а в большинстве оставшихся - глохнул интерес к делу, результатом чего явилась апатия"

(Парский Д. Что нужно нашей армии?. - СП б., 1906. - с. 76).

2)Преувеличение значения техники и оружия и недооценка роли и места человека в войне, о чем говорилось многими участниками боевых действий, в частности, В.Леонтьевым, который писал, что именно недостатки человека на войне послужили основной причиною наших неудач:

"Чтобы ни говорили о значении других недостатков организации или техники военной силы - нельзя забывать одного, что в ряду всех этих средств войны стоит сам человек, а всякий недостаток организации и техники является лишь следствием того, что личный состав, от которого зависит его устранение - не совершенен"

(Леонтьев В.А Единая военная школа// Общество ревнителей военных знаний. Кн. I.- СП б., 1906.- с. 163).

3)Выдвижение при подготовке боевых действий и во время их на командные посты офицеров с "добродетелями" мирного времени и не способных на проявление боевой доблести.

Последнее случается значительно реже. Ошибки в выборе командования чаще происходят до войны. В войну армия нередко вступает с командирами, отличающимися "добродетелями" мирного времени.

Новгородцы и немецкие рыцари перед боем

Всю нелепость такого решения и пагубность для войск в свое время подмечено в "Наставлении господам пехотным офицерам в день сражения":

"В некоторых полках есть постыдное заведение, что офицеры и ротные командиры в мирное время строги и взыскательны, а в войне слабы и в команде своих подчиненных нерешительны.

Ничего нет хуже таковых офицеров: они могут иногда казаться хорошими во время мира, но как негодных для настоящей службы их терпеть в полках не должно".

(Наставление господам пехотным офицерам в день сражения //Военный сборник .- 1902.- N7.- с.244).

4)Недостаток боевого опыта и командного искусства у высшего военного командования.

Суть вопроса П.Махров выражает так:

"...Высшему начальнику уже недостаточно только носить генеральский мундир: ему нужно иметь за собой авторитет боевого опыта или командный ценз на всех предыдущих ступенях иерархической лестницы и широкое военное образование".

(Махров П. Современная война и высшее командование. // Разведчик. - 19I2.- NII56.- с. 868).

5)Непонимание роли и значения полка, как инстанции не только тактической, но и духовной, вследствие чего полковыми командирами становились случайные люди.

Памятник на Куликовом поле.

Гравюра 19 в.

Зачастую забывались слова П.Румянцева о том, что "в армии полки хороши будут от полковников, а не от уставов, как бы быть им должно", его поучительные: "Инструкция полковничья полку пехотному " (I764) и таковая же полку конному (I766).

Отмечая огромный вред частой смены полковых командиров во время I-ой мировой войны, назначение на короткие сроки командирами полков офицеров Генерального Штаба, незнакомых со строем и чуждых полку, А.Керсновский пишет:

"Ставка, не сознавала огромного значения, командира полка.

Полк - отнюдь не чисто тактическая инстанция, как батальон или дивизия.

Это - инстанция духовная.

Полки - носители духа, армии, а дух полка - прежде всего, зависит от командира.

В этом - все величие призвания полковника.

На должность командиров полков следовало назначать носителей их духа и традиций..."

(Керсновский А.А. История Русской Армии. -ч.I - IV. Белград, 1933 - 1938. -с. 912)

Гуляй-город

6)Недостатки и недоработки военной школы: ее космополитически и "книжный" характер, оторванность от жизни, нивелировка личностей в противовес развитию умов и характеров, подражание показным армейским порядкам и т.п.

О чем свидетельствуют следующие высказывания:

"Источник наших поражений находится, прежде всего, в плохой военной школе. Слишком она сделалась книжной и теоретической, слишком многому она учит совершенно не нужному, а "единое, что на потребу" - военное искусство - оставляет в пренебрежении".

(Меньшиков М.О. Война и здравый смысл. - В кн.: М.О. Меньшиков. Из писем к ближним. - М.: Воениздат, 1991.- с.191).

"Тут шлифуются массы и уничтожаются личности.

Тут все подходит под общий уровень отсталой посредственности..."

(Я.Ростовцев).

"...В военной среде начал распространяться взгляд, что образцом для назревшего преобразования кадетских корпусов необходимо взять германские военные школы (речь идет о периоде окончания русско-японской войны 1904-1905 гг., когда на страницах военной и гражданской печати появилось множество публикаций по этой теме). Последние превозносились без всякой умеренности, их признавали едва ли не совершенствами.

Создалось буквально идолопоклонническое отношение к прусскому школьному образцу".

(Попов Н. Военным гимназиям.// Военный сборник - 19I5.- N5.- с. 34-35).

Какой вред приносило такое умонаклонение в сторону прусской военной школы видно из характеристики немецкого влияния на русскую школу, которую дал Е.Сосунцов:

"Строй учебных заведений конца ХVIII века был чисто немецкий: ученики рассматривались не в качестве воспитанников, а были в своем роде служилыми людьми или нижними воинскими чинами...

Про души воспитанника никому никакого дела не было. Совершил ученик проступок - должен был за это получить соответствующее взыскание.

Отношения между учителями и учениками ограничивались лишь внешней субординацией...

Поэтому учение нисколько не влияло на нравственный склад питомцев... Система превратила учителя в машину, и чем меньше он вкладывал собственной души в школьное дело, тем лучшим педагогом он являлся в глазах тех, от кого зависит вся его участь"

(Сосунцов Е.В. Немецкое влияние в русской школе. - Казань, 19I5.- с.9).

Серьезным упреком работе военной школе звучат слова офицера со страниц "Офицерской жизни":

"Развивали ли в нас инициативу, находчивость и любовь к своему воинскому делу?

Много ли слышится и делается в этом отношении теперь?

Можно смело сказать, что избытка в этом нет. У нас как-то не принято о многом говорить. Полагают, по-видимому, что все это явится само собой, а то и просто не дают себе труда "возноситься" в эти области.

Система воинского воспитания непременно должна покоиться на идейных началах. Высокая идея офицерского дела, прочно вложенная в душу юнкера, поднимет его собственное достоинство и не позволит ему, выйдя на службу, кое-как относиться к своим обязанностям"

(Л.Д. К вопросу о подготовке офицеров// Офицерская Жизнь. - 1907.-N 52.- с.18).

Другими словами, в работе военной школы многие авторы видят одну из причин наших поражений в ряде войн, что нельзя не признать вполне справедливым.

7)Наконец, достаточно большая доля ответственности за победы и поражения ложится на офицеров генерального штаба и на учреждение, которое их готовит - Академию генерального штаба.

Генерал А.Жомини, один из инициаторов создания академии генерального штаба, так образно определяет значение самого генерального штаба:

"Хороший генеральный штаб для армии столько же важен, как хорошее правительство для народа.

Без него можно иметь хорошие полки, но тем не менее не иметь хорошей армии"

(См.: Глиноецкий Н. Исторический очерк Николаевской академии генерального штаба. - СП б., I882. -с.4).

Печать Петра I

Многие авторы, в целом разделяя такой взгляд на генеральный штаб, тем не менее расходятся в понимании роли и значения офицеров и академии генерального штаба (общее представление о характере дискуссии по этому вопросу можно получить из статьи Э Калнина " Генеральный штаб и высший командный состав" //Военный сборник. - 19I4.-N4.- с.I-I2; N5.- с.I-8).

Некоторые из них (А.Геруа, Ф.Макшеев, П.Гейсманс - см.: Геруа А. К познанию армии. - СП б., 1907.- с.44; Макшеев Ф.А. Русский генеральный штаб. - СП б., 1894; Гейсманс П.А К вопросу о высшем военном образовании. Военная мысль (Ташкент).- 192I.-Кн.I. Апрель-май. - с.43).

Считают офицеров генерального штаба основным резервом высшего командного состава, другие же полагают, что командная и штабная деятельность значительно разнятся друг от друга и не следует их совмещать.

(См.: Головин Н. Служба Генерального Штаба. Очерк I-й. // Известия Императорской Николаевской Военной Академии. - 19I2.-N27 с.439; Калнин Э.Х Мысли о нашем мышлении.//Военный сборник. - 19I2.- NI2.- с. 1-2)

Отсюда и разные точки зрения на роль академии генерального штаба: первая состоит в том, что эта академия должна стать школой выращивания военных вождей (этой точки зрения придерживаются В.Драгомиров, П.Махров и др.

(См.: Драгомиров В. Подготовка Русской Армии к Великой войне. I. Подготовка командного состава. // Военный Сборник. - кн. IУ.- 1923.- с.101; Махров П. Школа для высшего командного состава. //Разведчик.-19I3.- NI200.- с.665-666))

Представители другой точки зрения считают, что академия не должна превращаться в питомник для генералов, а ее предназначение должно состоять в том, чтобы воспитывать интеллектуальную элиту для вооруженных сил (Н.Головин, Э.Калнин).

Развивая мысль о единой военной школе, В.Леонтьев приходит к ложному выводу о ненужности академии генерального штаба (См. Леонтьев В.А. Единая военная школа // Общество ревнителей военных знаний. Кн.I.- СП б., 1906.- с.176).

Здание Школы математических и навигацких наук -

Сухарева башня в Москве

Если принять во внимание, что для штабной работы необходимы

- высокие качества ума, аккуратность, аналитические способности и т.п.,

- а для вождения войск - воля, решительность, напор, энергия, мобильность и др.;

- если принять во внимание также, что в одном человеке высшее развитие и рациональное сочетание названных качеств встречается крайне редко;

- если, наконец, принять во внимание тот факт, что современная боевая обстановка требует полной отдачи и квалифицированной работы каждой службы, в том числе, штабной, и один человек не в состоянии быть высшим специалистом во многих областях военного дела, - то все это приведет к выводу о том, что взращивание военных вождей (лидеров) - это одно направление, а формирование воинской интеллектуальной элиты (генерального штаба) - это направление самостоятельное.

Следствием данного вывода является и то, что академия генерального штаба должна быть рассадником интеллектуальной элиты, а не генералитета.

Выход же офицеров из службы генерального штаба в строевую следует считать скорее исключением, чем правилом.

Как факт, следует признать справедливым следующую оценку Н.Бутовского:

"Казалось бы, что идеал начальника вполне ясен.

Берите любой образец высшего порядка, например Суворова, и старайтесь, по мере сил своих, подражать ему, следовать по его стопам.

Чем обладал Суворов?

Прежде всего, это был великий педагог, властитель умов и сердец, на которых играл, как артист, увлекая их в науку, в воинский долг, а затем в бой.

Кроме того, - это был человек высокообразованный.

Стало быть, высшее образование, соединенное с педагогической мудростью, т.е. с умением вести школу, - это и есть наш идеал и если мы не будем стремиться к нему, то наша армия всегда будет выходить на войну с большими дефектами...

Ни мои личные наблюдения, ни материалы, собранные мною анкетным порядком, не могут убедить меня в том, что в армии нашей есть ясное, вполне определенное стремление к этому идеалу, а если его нет, то нет и школы для выращивания вождей"

(Бутовский Н.Д. Наш офицерский корпус, его жизнь, научное развитие и воспитание: Сообщение, читанное на Общем Собрании членов Общества ревнителей военных знаний. 7 января 1911 года. //Общество ревнителей военных знаний. -Кн. 4- СП б, 1911.- с. 240).

Итак, в порядке обобщения следует указать на некоторые требования к военной школе:

1) она должна быть национальной в смысле приверженности основным идеями русского военного дела и военного искусства (в лице ее лучших представителей - Петра Великого, П.Румянцева, А.Суворова и др.), учета особенностей национальной духовной культуры и психологии в подготовке офицерских кадров, воспитания истинного патриотизма и национального понимания чести, доблести и достоинства офицера;

2) она должна учить тому, что необходимо на войне и тому, что требуется для развития военного дела;

3) она должна развивать всеми возможными способами и средствами самостоятельность, инициативность, волю, твердость характера, решительность, целеустремленность, понятия офицерской чести и чувства собственного достоинства;

4) в системе военных школ необходимо иметь особые элитарные военно-учебные заведения для взращивания вождей и воинской интеллектуальной элиты; опыт кадетских корпусов России (в творческом применении его сегодня) мог бы сослужить добрую службу.

См. продолжение...

На Бородинском поле 7 сентября 1812 г.

Литография по рисунку А. Адама. 1820--1830-е гг.

ИСПОВЕДАНИЕ Л.Н.ТОЛСТОГО

(Из "Войны и мира" - важные фрагменты)

"Даже сегодня нужно читать Л.Н.Толстого"...

А.К.

Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.

Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.

Но, не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели.

Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.

Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.

Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.

Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de FEmpereur (императорское "Ура" - А.К.).

Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.

Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что-то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.

Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: "Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега", и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды.

Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.

Каждый человек (французы - А.К.) из них желал только одного -- отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий.

...Нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались.

Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.

Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.

Но он (Кутузов - А.К.) говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять,-- он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.

И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.

См. далее Толстого...

Верстовой столб Екатерининского времени.

С древней гравюры.

СЛОВАРЬ БЛАГОРАЗУМИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

-- Причины поражения в поле надо искать у себя дома, что война является только надстройкой над мирной жизнью государства и что политика является понятием охватывающим по отношению к стратегии. (А. Свечин)

-- Если порицание растворено похвалой и откровенно без оскорбительности, оно вызывает не гнев, а скорбь и раскаяние представляя беззлобным и благодетельным. (Плутарх)

-- Послушание власти или сознание необходимости подчиняться известным порядкам, требованиям, важное и в гражданской жизни в интересах поддержания общественного порядка, получает в военном воспитании преобладающее значение, в виду важности воинской дисциплины, требующей беспрекословного подчинения начальству. Содействием тому служит чувство уважения к старшим. (Ф. Гершельман)

-- Человек принципа всегда знает, что и как надо делать, а в силу этого он проявляет свою волю постоянно и неуклонно. Постоянство его действий и непреклонность его требований заставляют подчиненных уважать его, верить в него, а все это незаметным образом ставит воинскую дисциплину на самые прочные основания. (П. Изместьев)

-- Когда воины сильны, а командиры слабы, -- значит в войске распущенность. Когда командиры сильны, а воины слабы, значит, войско попадет в плен к противнику. Когда высшие командиры проявляют недовольство, не подчиняются своему начальству, а при столкновении с противником, из-за неприязни к начальнику, самостоятельно завязываю бой, -- значит, полководец не знает их особенностей; при таком положении войско погибнет. Когда полководец слаб и нестрогий, когда в обучении воинов нет ясности, тогда у командиров и воинов нет ничего постоянного; когда боевые порядки войск бессистемны, -- это значит в войсках беспорядок. Когда полководец не способен оценить противника, когда он своими малыми силами нападает на большие силы противника, когда он, будучи слаб, нападает на сильного, когда в войсках нет ударных отрядов, -- значит войско обречено на бегство. Вот эти шесть правил являются учением о поражении. Основная обязанность полководца твердо их знать. (Сунь-цзы)

-- ... Существует правило ведения войны -- если твои силы в десять раз превосходят противника, то нужно окружить его; если твои силы в пять раз превосходят, нужно атаковать противника; если твои силы в два раза больше сил противника, нужно разделить свое войско на две части; при равенстве сил можно вести бой; если у тебя сил меньше, можно обороняться; если твои силы уступают противнику во всех отношениях, сумей уклониться от боя. (Сунь-цзы)

-- ... Правило ведения войны требует не полагаться на то, что противник не придет, а полагаться на нашу готовность встретить его; не полагаться на то, что он не нападет, а полагаться на то, что мы сделаем невозможным его нападение на нас. (Сунь-цзы)

-- ... Правило ведения войны таково: не иди на противника, расположенного на высоте; не противодействуй противнику, спускающемуся с высоты; не преследуй притворно убегающего; не нападай на храбрых воинов; не поддавайся на военную приманку; не останавливай противника, возвращающегося домой; окружая войско противника, непременно оставляй одну сторону открытой; не нажимай на противника, когда он находится в безвыходном положении. Это и есть правила ведения войны. (Сунь-цзы)

-- ... Кто искусно ведет войну, тот покоряет чужие войска без сражения, захватывает чужие крепости без осады, сокрушает чужие государства без длительных кампаний. Поэтому, не прибегая к войне, можно иметь выгоду. Это и есть правило стратегического нападения. (Сунь-цзы)

-- Принцип превосходства сил есть основной принцип военного искусства. Залог победы -- превосходство в силах. Статистика показывает, что из 20 войн, в 14 случаях победил превосходный в числе и только в 6 слабейший. Поэтому Клаузевиц говорит: "Число предрешает победу; численное превосходство есть основа победы, как в тактике, так и в стратегии". Более верную формулу дает Наполеон: "Чтобы победить, необходимо быть сильнее противника в данном пункте и в данный момент". (Н. Михневич)

-- ...Разумный государь и мудрый полководец двигались и побеждали, совершали подвиги, превосходя всех обычных людей лишь потому, что все знали наперед. (Сунь-цзы)

-- Привычка приучает тело к большим напряжениям, душу -- к опасностям, рассудок -- к осторожности в отношении впечатления минуты. Привычка сообщает всем драгоценную уравновешенность, которая, восходя от рядового гусара и стрелка до начальника дивизии, облегчает деятельность полководца. (К. Клаузевиц)

-- Пилить, это значит приставать к подчиненному беспрестанно с одним и тем же, без умения заставить исполнить требуемое незамедлительно; ворчать или постоянно подтверждать одно и то же, вместо того, чтобы один раз приказать что-то решительно и ясно; требовать что-либо, не сообразуясь с тем, соответствует ли требование времени, месту и средствам. (П. Карцов)

-- Призванием называем мы посвящение всей своей внутренней и внешней жизни задаче, решение которой составляет части жизни человеческого общества. (Штейн)

-- Вера в нерушимость (святость) приказания. Под этим должно разуметь сознание того, что для военнослужащего нет более тяжкого преступления, как неисполнение приказания начальника; это сознание должно быть внушаемо солдату всем обиходом его жизни. (М. Драгомиров)

-- Генерал М.И. Драгомиров с предельной ясностью указал солдату, где лежит граница между подчинением приказу и выполнением велений совести: делай, что начальник прикажет, а против Государя ничего не делай. (Е. Месснер)

-- Офицер должен добиваться совершенно точного исполнения всего по правилам уставов, не требуя на первых порах быстрого и ловкого исполнения: это приходит только со временем. Для того, чтобы добиться исполнения по уставу, офицер должен следить за самим собою, чтобы его требования и приказания не носили характер каприза: то, что он потребовал известным образом раз, -- должно требовать таким же образом постоянно. Выработав, таким образом, законность в самом себе, офицер будет чуток к беззаконности и не даст развиться ей в своих подчиненных, т.е. убережет их того, что составляет основу самых разнообразных и ужасных преступлений. (М. Драгомиров)

-- Надо, по возможности, отрешиться от вредного протекционизма, от подлаживания к желаниям и вкусам окружающих, от вкоренившейся у многих скверной привычки пристраивать предпочтительно своих, не взирая на лучшие качества посторонних, -- словом, нужно беспристрастие, уважение к людям, большой такт и умение распознавать окружающих, чтобы находить и извлекать из них то лучшее, что они могут дать на пользу общую. (Д. Баланин)

-- Не обязательно требуется увеличивать войско до численного превосходства; не требуется идти вперед только с военной мощью. Достаточно иметь нужное число войск, и путем сосредоточения и правильной оценки положения можно взять противника. Кто не рассуждает и относится к противнику легкомысленно, тот непременно станет его пленником. (Сунь-цзы)

-- Делай так, чтоб противник не знал, в каком месте он будет сражаться. Когда он не может этого знать, то ему необходимо быть наготове во многих местах. Когда мест, где противник должен быть наготове, много, то тех, кто сражается со мною, мало. <"""> Мало сил у того, кто наготове всюду; много сил у того, кто заставляет другого быть наготове всюду. (Сунь-цзы)

0x01 graphic

Трапеза.

С римского рельефа

ВЕЛИКИЕ МЫСЛИ

(Афоризмы древнего Рима)

-- Ничего нет более жалкого и более великолепного, чем человек.

-- Нам отказано в долгой жизни; оставим труды, которые докажут, что мы жили!

-- Как много дел считались невозможными, пока они не были осуществлены.

-- Нет наслаждения, которое в конце концов не приводило бы к пресыщению.

-- Человеческая природа жадна на новизну.

-- Наилучший наставник во всем -- привычка.

-- Нет худа без добра.

-- Никто из смертных не бывает всякий час благоразумен.

Плиний Старший (23 или 24 -- 79 гг.)

-- Удел гения -- бессмертная слава.

-- Все мы, увы, не ко всем делам одинаково годны.

-- Любовь не признает иного врача, кроме себя самой.

-- Тот, кто безумствам конца ожидает, безумен: настоящей любви нет никаких рубежей.

-- Спутником красоты всегда было легкомыслие.

-- Пусть каждый соблюдает свою дорогу.

Секст Проперций (ок. 50 -- ок. 15 до н. э.)

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 06/08/2011, изменен: 06/08/2011. 47k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 12 штук.	Ваша оценка:

Каменев Анатолий Иванович "Тут шлифуются массы и уничтожаются личности"...

Каменев Анатолий Иванович
"Тут шлифуются массы и уничтожаются личности"...