ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
Умом Россию бы понять

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Суть России не в лаптях... Субстанция ее совсем иная! Но беда наша в том, что мы плохо знаем самих себя...

А.И. Каменев

Умом Россию бы понять...

  
   В истории каждого народа сеть светлые времена, воспоминания о которых лелеет народную гордость и побуждает потомков внимать мудрости предков. Есть времена мрачные, которые нужно помнить, хотя бы для того, чтобы не забывать горьких уроков старины.
   Но более всего надо чтить добрые нравы и взращивать то, что возвышает и укрепляет нацию.
   *
   Неиспорченность нравов, простота и чистота отношений, не замутненных ни различиями в богатстве, ни старшинством и весомостью рода, ни клановой принадлежностью, всегда сплачивали людей, вызывали стремление быть полезным друг другу.
   В этих добрых отношениях рождались истинные добродетели, где сила не стремилась выпячивать себя и играть мускулами, ум не занимался пустыми мудрствованиями, а способности каждого были востребованы в полной мере и наилучшим способом.
   В таком сообществе даже слабый и ограниченный в способностях человек был ценен для общества и не являлся обузой для других.
   Мир, согласие, взаимопонимание служили основой и правилом повседневной жизни.
   *
   Воспитанные в духе человеколюбия, братства и взаимовыручки, люди эти не могли быть агрессивными, но разум всегда держал их сознание в состоянии бдительности и готовности встретить неприятеля, покусившегося на мир и покой своих сограждан.
   *
   Меч и соха были неразделимые во все те времена и горе было тому народу, который пренебрегал тем или другим. Только искусство воина и мастерство хлебопашца (зверолова, моряка-промысловика, ремесленника, пастуха и т.д.) в своем единстве и взаимосвязи позволяли народу процветать и не утрачивать достояния, накопленного годами, десятилетиями и столетиями.
   *
   Но уж так устроен мир и развитие его, что от универсальности всегда ведет к специализации, ибо нечто, поначалу доступное всем, по мере своего развития, становится уделом немногих, а в моменты высшего развития - всего лишь избранных.
   *
   В какое-то время хлебопашец вынужден был передать меч в руки особых людей - дружинников, вверив, таким образом, им судьбу свою и своих близких. С этой поры военное дело становится особым занятием не только в силу усложнения оружия, способов ведений войны, но, главным образом, из-за фактора духовного.
   *
   Но нет универсального духовного фактора. Сейчас можно с полной уверенностью сказать, что духовность древнего грека была иной, чем у римлянина, а римский воин в духовном отношении очень сильно эволюционизировал на протяжении обозримой эпохи от благородного образа до хищнического, коварного и жестокого.
   *
   При всей своей исторической изменчивости есть нечто, что является неизменным во все времена. Нам представляется, что у каждого народа своя субстанция (субстанция есть то непреходящее и вечное в духе народа, которое, само не изменяясь, выдерживает все изменения, целостно и невидимо проходит чрез все фазисы исторического развития{1}). И именно этим, а не этим, а не физическим строением, цветом кожи и языком народы отличаются один от другого.
   В то же время при своей неизменной глубинной сути, по форме и степени проявления она (субстанция) всегда разная.
   *
   Для наглядности сказанного, поясним на понятном примере.
   Имея в своем распоряжении семена разных пород, мы прекрасно понимаем, что из семени дуба вырастет дуб, а из липы - липа. Знаем мы и то, что семена одного и того же вида различаются по качеству: одни - сильные, элитные, другие - слабые, нежизнестойкие. И еще одно нам все известно: вырастить ту или иную культуру можно не только при наличии необходимых семян нужного качества, но и при соблюдении соответствующих условий (почва, свет, тепло, вода, удобрения, уход и т.п.).
   *
   Относительно народной субстанции все ранее изложенное имеет свое преломление.
   Суть состоит в том, что та или иная субстанция, имеясь в наличии, обладает разными свойствами и характеристиками, присущими только данному народу. Это "непреходящее и вечное" в народном духе, в силу разных обстоятельств, либо дремлет, либо проявляется ярко и в полную силу (к примеру, в минуту военной опасности или национальной трагедии).
   Все действия, идущие вразрез с данной субстанцией, вредят народному духу, портят или уничтожают в нем позитивное и, наоборот, развивают негативное, отрицательное.
   Сама по себе народная субстанция, конечно, проявляется, но наличность (или отсутствие) благоприятных условий содействует (или препятствует) ее проявлению.
   *
   Сложность жизни общества в том, что кто-то должен верно подменить данную национальную особенность и попытаться создать благоприятные условия для их развития. Совсем худо, когда, познав субстанцию данного народа, кто-то пытается поставить преграду на пути развития "полюса добродетели" в пользу культивирования потенциала зла.
   *
   Сами мы почему-то не интересуемся глубинными свойствами нашей, русской, души, а видим лишь наносное, привитое извне или же заимствованное у соседей.
   Беда наша в том, что, говоря словами В.Г. Белинского, суть свою мы иной раз усматриваем в курных избах и лаптях, а то - в пьянстве и разгульстве:
  
   "Но мы, не обинуясь, можем сказать, что национальность состоит не в лаптях, не в курных и нечистых избах, не (в) безграмотности и невежестве, не в лихоимстве в судах, не в лени ума. Это не признаки даже народности, а скорее наросты на ней - следствие испорченности в крови, остроты в соках" {2}.
  
   *
   Мы не имеем намерения останавливаться на вопросе, что, когда и как исказило дух русского народа (тут были причины внешние и внутренние), но представим самому читателю право выявить различие между древними славянами (здесь пребольшая благодарность Н.М. Карамзину и его "Истории государства Российского" и русских людей ХIХ века (в данном случае низкий поклон И.С. Аксакову и его публицистике).
   *
  

Н.М. Карамзин о характере древних славян{3}

  
   Прези­рая непогоды, свойственные климату северному, они сносили голод и всякую нужду; питались самою грубою, сырою пищею; удивляли греков своею быстротою; с чрезвычайною легкостию всходили на крутизны, спускались в расселины; смело бросались в опасные боло­та и в глубокие реки. Думая, без сомнения, что главная красота мужа есть крепость в теле. сила в руках и легкость в движениях, славяне мало пеклися о своей наружности: в грязи, в пыли, без всякой опрят­ности в одежде являлись во многочисленном собрании людей.
   *
   Чрезвычайная отважность славян была столь известна, что хан аварский всегда ставил их впереди своего многочи­сленного войска, и сии люди неустрашимые, видя иногда измену хи­трых аваров, гибли с отчаянием.-- Византийские историки пишут, что славяне сверх их обыкновенной храбрости имели особенное искусство биться в ущельях, скрываться в траве, изумлять неприяте­лей мгновенным нападением и брать их в плен. Так, знаменитый Велисарий при осаде Авксима избрал в войске своем славянина, чтобы схватить и представить ему одного гота живого. Они умели еще долгое время таиться в реках и дышать свободно посредством сквоз­ных тростей, выставляя конец их на поверхность воды. Древнее оружие славянское состояло в мечах, дротиках, стрелах, намазанных ядом, и в больших, весьма тяжелых щитах.
   *
   Славяне, ободренные воинскими успехами, чрез некоторое время долженствовали открыть в себе гордость народную, благород­ный источник дел славных...
   *
   Греки, озлобленные их частыми нападениями, безжалостно терзали славян, которые попадались им в руки и которые сносили всякое истязание с удивительною твердостию. без вопля и стона: умирали в муках и не ответствовали ни слова на расспросы врага о числе и замыслах войска их.
   *
   Сии люди, на войне жестокие, оставляя в греческих владениях долговременную память ужасов ее, возвращались домой с одним своим природным добродушием. Современный историк говорит, что они не знали ни лукавства, ни злости; хранили древнюю простоту нравов, не известную тогдашним грекам; обходились с пленными дружелюбно и назначали всегда срок для их рабства, отдавая им на волю или выкупить себя и возвратиться в отечество, или жить с ними в свободе и братстве.
   *
   Древние писатели хвалят целомудрие не только жен, но и мужей славянских. Требуя от невест доказательства их девственной непорочности: они считали за святую для себя обязанность быть верными супругам. Славянки не хотели переживать мужей и добровольно сожигались на костре с их трупами. Вдова живая бесчестила семейство.
   *
   Мать, воспитывая детей, готовила их быть воинами и не­примиримыми врагами тех людей, которые оскорбили ее ближних: ибо славяне, подобно другим народам языческим, стыдились забы­вать обиду. Страх неумолимой мести отвращал иногда злодеяния: в случае убийства не только сам преступник, но и весь род его бес­престанно ожидал своей гибели от детей убитого, которые требовали крови за кровь.
   *
   Любя воинскую деятельность и подвергая жизнь свою беспре­станным опасностям, предки наши мало успевали в зодчестве, тре­бующем времени, досуга, терпения, и не хотели строить себе домов прочных...
   *
   Сей народ, подобно всем иным, в начале гражданского бытия своего не знал выгод правления благоустроенного, не терпел ни властелинов, ни рабов в земле своей и думал, что свобода дикая, неограниченная есть главное добро человека. Хозяин господствовал в доме; отец над детьми, муж над женою, брат над сестрами: всякий строил себе хижину особенную, в некотором отдалении от прочих, чтобы жить спокойнее и безопаснее.
   *
   В случаях важных единоплеменные сходились вместе совето­ваться о благе народном, уважая приговор старцев, сих живых книг опытности и благоразумия для народов диких; вместе также, пред­принимая воинские походы, избирали вождей, хотя, любя своевольство и боясь всякого принуждения, весьма ограничивали власть их и часто не повиновались им в самых битвах. Совершив общее дело и возвратясь домой, всякий опять считал себя большим и главою в своей хижине.
   *
   В течение времен сия дикая простота нравов должна была изме­ниться. Славяне, грабя империю, где царствовала роскошь, узнали новые удовольствия и потребности, которые, ограничив их независи­мость, укрепили между ими связь гражданскую. Они почувствовали более нужды друг в друге, сблизились жилищами и завели селения; другие, видя в чужих землях грады великолепные и веси цветущие, разлюбили мрачные леса свои, некогда украшаемые для них одною свободою; перешли в греческие владения и согласились зависеть от императоров.
   *
   Народное правление славян чрез несколько веков обратилось в аристократическое. Вожди, избираемые общею доверенностию, от­личные искусством и мужеством, были первыми властелинами в своем отечестве.
   *
   Наконец обыкновение сделалось для одних правом началь­ствовать, а для иных обязанностию повиноваться. Если сын героя, славного и богатого, имел великие свойства отца, то он еще более утверждал власть своего рода.
   *
   Итак, первая власть, которая родилась в отечестве наших диких. независимых предков, была воинская. Сражения требуют одного намерения и согласного действия частных сил: для того избрали полководцев. В теснейших связях общежития славяне узнали необходи­мость другой власти, которая примиряла бы распри гражданского корыстолюбия: для того назначили судей, но первые из них были знаменитейшие герои. Одни люди пользовались общею доверенностию в делах войны и мира.
   *
   Но древнейшие бояре, воеводы, князья, паны, жупаны и самые короли славянские во многих отношениях зависели от произвола граждан, которые нередко, единодушно избрав начальника, вдруг лишали его своей доверенности, иногда без всякой вины, единствен­но но легкомыслию, клевете или в несчастиях: ибо народ всегда скло­нен обвинять правителей, если они не умеют отвратить бедствий от государства.
   *
   Избрание герцога, то есть воеводы, в славянской Каринтии{4} соединено было с обрядом весьма любопытным. Избираемый в самой бедной одежде являлся среди народного собрания, где земледелец сидел на престоле или на большом диком камне. Новый властитель клялся быть защитником Веры, сирот, вдов, справедливости: тогда земледелец уступал ему камень, и все граждане присягали в верности.
   *
   Однако ж многие князья, владея счастливо и долгое время, умели обращать право наследственности детям.
   *
   Государи славянские, достигнув самовластия, подобно другим ослабляли свое могущество уделами: то есть, всякому сыну давали особенную область...
   *
   Главный начальник, или правитель, судил народные дела торжественно, в собрании старейшин, и часто во мраке леса: ибо славяне воображали, что бог суда, Прове, живет в тени древних, густых дубов. Сии места и домы княжеские были священны: никто не дерзал войти в них с оружием, и самые преступники могли там безопасно укры­ваться. Князь, воевода, король был главою ратных сил, но жрецы, устами идолов, и воля народная предписывали ему войну или мир (при заключении коего славяне бросали камень в море, клали ору­жие и золото к ногам идола или, простирая десницу к бывшим неприятелям, вручали им клок волос своих вместе с горстню травы.
   *
   Общежитие, пробуждая или ускоряя действие разума сонного, медленного в людях диких, рассеянных, по большей части уединен­ных, рождает не только законы и правление, но и самую Веру, столь естественную для человека, столь необходимую для гражданских об­ществ, что мы ни в мире, ни в истории не находим народа, совершен­но лишенного понятий о Божестве. Люди и народы, чувствуя зависи­мость или слабость свою, укрепляются, так сказать, мыслию о Силе Вышней, которая может спасти их от ударов рока, не отвратимых никакою мудростию человеческою,---хранить добрых и наказывать тайные злодейства. Сверх того Вера производит еще теснейшую связь между согражданами. Чтя одного Бога и служа Ему единообра­зно, они сближаются сердцами и духом. Сия выгода так явна и вели­ка для гражданского общества, что она не могла укрыться от внима­ния самых первых его основателей, или отцов семейства.
   *
   ... Грубый ум людей непросвященных заблуждается во мраке идолопоклонства и творит богов на всяком шагу, чтобы изъяснять действия Природы и в неизвестностях рока успокаивать сердце надеждою на вышнюю помощь!
   *
   Нестор также не упоминает о жрецах в России: по всякая народ­ная Вера предполагает обряды, коих совершение поручается некото­рым избранным людям, уважаемым за их добродетель и мудрость. действительную или мнимую. По крайней мере, все другие народы славянские имели жрецов, блюстителей Веры, посредников между совестию людей и богами. Не только в капищах, но и при всяком священном дереве, при всяком обожаемом источнике находились особенные хранители, которые жили подле оных в маленьких хижи­нах и питались жертвою, приносимою их божествам. Они пользова­лись народным уважением, имели исключительное право отпускать себе длинную бороду, сидеть во время жертвоприношении и входить во внутренность святилища. Воин, совершив какое-нибудь счастли­вое предприятие и желая изъявить благодарность идолам, разделял свою добычу с их служителями. Правители народа без сомнения утверждали его в почтении к жрецам, которые именем богов могли обуздывать своевольство людей грубых, новых в гражданской связи и еще не смиренных действием власти постоянной.
   *
   Славяне российские--кривичи, северяне, вятичи, радимичи-- творили над умершими тризну, показывали силу свою в разных играх воинских, сожигали труп на большом костре и, заключив пе­пел в урну, ставили ее на столпе в окрестности дорог. Сей обряд, со­храненный вятичами и кривичами до времен Нестора, изъявляет воинственный дух народа, который праздновал смерть, чтобы не страшиться ее в битвах, и печальными урнами окружал дороги, что­бы приучить глаза и мысли свои к сим знакам человеческой тленно­сти.
  
   ***
   Закончив сим изложение характеристики славян словами Н.М. Карамзина, приведем, в качестве обобщения, мысли императора Маврикия, которого считают автором "Стратегикона", интереснейшей книги по военному искусству:
  
   "Не имея над собою главы,-- писал он,-- они враждуют друг с другом; так как между ними нет единомыс­лия, то они не собираются вместе, а если и соберутся, то не приходят к единому решению, так как никто не хочет уступить другому" {5}.
  
   Для борьбы со славянами Маврикий рекомендовал пользоваться их меж­племенной рознью, натравливать одни племена на другие и этим самым ослаблять их.
  
   Маврикий сообщает о боевом искусстве славян:
  
   "Мужественно выдерживают они пребывание в воде, так что часто некоторые из числа остающихся дома, будучи застиг­нуты внезапным нападением, погружаются в пучину вод. При этом они держат во рту специально изготовленные большие, выдолбленные внутри камыши, доходящие до поверхности воды, а сами, лежа навзничь на дне (реки), дышат с по­мощью их; и это они могут проделывать в течение многих ча­сов, так что совершенно нельзя догадаться об их (присут­ствии)" {6}.
  
   "Сражаться со своими врагами,-- пишет Маври­кий,--они любят в местах, поросших густым лесом, в тесни­нах, на обрывах, с выгодой для себя пользуются засадами ... Имея большую помощь в лесах, они направляются к ним, так как среди теснин они умеют отлично сражаться. Часто несомую добычу они бро­сают (как бы) под влиянием замешательства и бегут в леса, а затем, когда наступающие бросаются на добычу, они без труда поднимаются и наносят неприятелю вред. Все это они мастера делать разнообразными придумываемыми ими спосо­бами с целью заманить противника" {7}.
   *
   Много сведений о боевой деятельности славян сообщаются в трудах Прокопия, Велизария, Феофилакта Симокатты и целого ряда восточных писателей{8}.
  
   *
   Публицистика И.С. Аксакова{9} дает нам представление о тех изменениях, которые в духовном плане претерпел к ХIХ веку русский человек.

И.С. Аксаков о русском человеке{10}

  
   Русский народ не ветрен, не легкомыслен, - это все знают, в этом согласны между собою его друзья и враги: он не вскипает кипучим гневом при малейшем оскорблении его чести; не воспламеняется как порох от искры слова; не податлив на увлечение военной славой, не браннолюбив, туг на энтузиазм, враг ложных восторгов и театральных эффектов; мужественный, разумный, бодрый, он лично наклонный к миру и долготерпению...
   *
   По общему единодушному свидетельству иностранцев, русский простой народ умнее и даровитее простого народа всех стран Европы... Отчего же такая несоразмерность и несоответствие между почвой и продуктами? Как объяснить это явление, как согласить то богатство ума снизу и малоумие сверху? Куда девается, куда испаряется этот ум, спросите вы опять?
   Отвечать на этот вопрос не трудно. Это явление объясняется тем особенным путем развития, который проходит у нас ум, переставая быть непосредственной народной силой - той постепенной отчужденностью от живых источников питания, хранящихся в народном материке, которая становится уделом ума по мере изменения его жизненной обстановки на высшую. Оно объясняется, наконец, духовной разобщенностью с народом нашего общества...
   *
   Было бы в высшей степени любопытно проследить, как этот русский ум, выходя из почвы, постепенно вянет в неблагоприятном воздухе общественной среды, мутится, слабеет, никнет, чахнет, искривляется и кончает тем, что или совсем гибнет, или же находит себе применение в односторонности, суживается в меру необходимую для спокойного и благополучного существования, выветривается, разменивается на мелочь, - пошлеет до отвратительности.
   *
   Личность у нас слаба и шатка, и ни о чем мы так не должны заботиться, как об укреплении личной воли, о развитии личных характеров, о твердости убеждений и о согласии убеждений с делом, о просвещении нашего нравственного разума, об усовершенствовании личной нравственности.
   *
   Любовь к России, любовь к своему народу - призывают нас к делу, требуют от нас не мужества вола, не энергии разрушения, не стойкости, презирающей смерть, - а мужества гражданина и упорного длительного труда, творящего и зиждущего. Нас ждет не борьба на поле битвы, а несравненно тяжелая борьба в жизни гражданской, борьба ежедневная и повсеюдная.
   *
   ...Мало быть Русским только при больших исторических оказиях, но надо им быть и в будничное время истории, в ежедневной действительности.
   *
   На упреки в недостатке народного самосознания в нашем обществе, нам не раз приходилось слышать возражения такого рода: "а вот посмотрите-ка, какие мы, Русские, - какие патриоты в минуты опасности - сунься-ка на нас чужеземцы войною, мы все, как один человек, станем грудью за Русскую землю" и пр. и пр. Это действительно так, - в этом нет сомнения, - и этим свойством нашим мы можем по праву гордиться, но этот похвальный патриотизм не мешает нам выдавать ту же Русскую землю тем же иностранцам, - как скоро они идут на нас не войною, а мирным набегом, и как скоро. не видя вражеского стана и не слыша воинственных кликов, мы считаем возможным отложить в сторону патриотическое напряжение.
   *
   Таким образом, при всей внешней целостности и единстве России, мы расколоты сами в себе внутренне, страдаем какой-то нравственной двойственностью, и общественный духовный наш организм не может похвалиться ни цельностью, ни крепостью.
   *
   Русскому обществу именно недостает уважения к своей народности, веры в свою народность... В нем, в следствие разных исторических причин, явилось сомнение в самом себе, в своем нравственном праве на самостоятельное народное развитие, и закралось в душу какое-то душевное подобострастие пред авторитетом западной цивилизации.
   *
   Не легко живется теперь на Руси. Не можется ей, во всех смыслах и отношениях. Трудно ей; трудно особенно потому, что приходится ей иметь дело не с какой-либо внешней опасностью, внешним врагом, а с самою собой. Трудно потому, что и врачевание приходится искать, как убеждает в этом недавний опыт, не во внешних учреждениях только, не в одной благонамеренности правительственной, - а в чем-то ином, в разрешении многосложных, громадных вопросах духовного свойства.
   Дело уже не в лекарствах, извне прилагаемых, а дело в возбуждении самостоятельной внутренней воли, в жизненном проявлении нравственной силы...
   *
   ...Здорова ли та страна, где большинство пастырей обратилось в наемников и чиновников?
   *
   Наше старое общество разлагается, а нового мы еще не видим. Потому, что к старому обществу должны мы отнести и все наше молодое поколение, в котором нет ничего, кроме более искренней и энергичной силы отрицания.
   Половина общества так воспользовалась предоставленною ему свободой, что живет за границей и воспитывает там своих детей. Наши будущие государственные деятели готовятся не только вдали от Росси, но и в атмосфере ей чуждой и враждебной. под воздействием иных просветительских начал, с детства усваивает себе точку зрения, с которой менее всего понятна Россия.
   *
   В общественном воспитании кроется главный источник болезни нашего сознания... Все наше воспитание, особенно университетское, организовано так, - и уже издавна, с самого насаждения у нас европейского просвещения, - чтобы воспитать людей в отвлеченности и отрицании - отрицании русской духовной национальной сущности. С самого начала образование служило правительству средством для изготовления нужных ему для государственной службы людей.
   *
   Здесь-то и совершается тот процесс искривления сознания... Здесь вставляются юноше чужие очки, в которых он потом и ходит обыкновенно до конца дней своих; здесь даются ему чужие веса и мерила, на которых потом он вешает и мерит свое. народное; здесь пересаживаются в его душу все болезненные отрицания, стремления, искания чужой исторической жизни, со всеми ее недугами, и не влагается ни одного положительного, своего национального идеала...
   *
   Скажут, конечно, что призвание университетов воспитывать человека вообще, служить истине вообще, без отношения к национальности, что наука-де космополитична по своему существу... Европейская наука там, где она процветает... не производит нигде национального обезличения, не вытравливает в людях чувство своей народности, любви к своей земле и сознания своих к ней обязанностей... Без народного не может быть и общечеловеческого: только уважая свою народную личность, только развивая все дары, все силы личного народного духа, может народ совершить свое служение высшей истине...
   *
   По части средств ослабления России, если не прямое сознание, то инстинкт Запада руководит им довольно верно. Одним из самых надежных средств ослабления, это, без сомнения, обезличение в смысле национальном, - это подрыв той нравственной народной самобытности, которая как бельмо в глазу нашим псевдо-либералам...
   Вызвать Россию на отречение от себя самой, сдвинуть ее с ее исторического пути, усвоить ей вполне не только по внешности, но и со всеми глубинами народного духа, западной цивилизации, вот, - представляется Западу, - наилучший способ... чтоб обезвредить ее природную силу, поработить ее духовно и нравственно.
   *
   Станем же править наше сознание... В этом наше спасение. Конечно, воспитание юношества стоит здесь на первом плане, но не юношей одних и на школьных только скамьях, - самих себя и на всех путях жизни должны мы перевоспитываться.
   России нужнее всего теперь напряженный труд мысли..., труд добросовестный, точкой отправления которого должны быть, прежде всего, обуздание теоретической заносчивости, почтительное отношение к духовному содержанию, к требованиям нашей народной жизни...
   *
   Пора же понять, наконец, что способность патриотических жертв во время войны нисколько не освобождает нас от обязанностей нравственных во время мира...
   Пора также не очень-то гордиться своим единством и цельностью и уразуметь, наконец, что единством и цельностью мы обязаны, прежде всего, не Русскому обществу, а Русскому народу...
   *
   Пора перестать нам самодовольно обнадеживаться нашим патриотизмом, и, так сказать, считать себя вполне нравственно обеспеченным известной нашей способностью стоять грудью, приносить жизнь и достояние на алтарь отечества.
   Пора убедиться, что эта способность нисколько нас не обеспечивает в такое время, когда нет неприятельских армий, с которыми можно было бы бороться, когда груди, жизни и достояния не требуется, а требуется деятельность мыслящего, трудящегося, подвизающего духа; когда алтарь отечества ждет иных даров - гражданской доблести, любви и разумения Русской народности, наконец, талантов...
  
   ***
   После такой нелицеприятной характеристики слабый, как правило, сникает и теряет уверенность в себе, сильный поступает иначе - он ищет пути и средства для исправления недостатков и движения вперед.
   Мы, русские, полны оптимизма, но не зряшного, не необоснованного, а вполне оправданного. Понимание ситуации раскрывает глаза, опыт предков - вселяет уверенность в будущем.
   Как тут не привести слова М. Гастева, изложенные в его "Рассуждениях о причинах, замедливших гражданскую образованность в Русском государстве до Петра Великого":
  
   В природе человека есть энергия, упругость, которая противится всем внешним обстоятельствам, как бы они худы, неприязненны ни были, как бы ни стесняли ее. Она имеет способность, нужды, кои пробиваются сквозь все препятствия. Множество причин может их сжать, совратить с естественного направления, нарушить, остановить их развитие; но ничто не может их уничтожить. Они ищут, всегда находят себе отверстие, тропинку, и рано или поздно развиваются, достигают определенного пункта.
  
   Русский народ, угнетаемый многие веки всякими бедствиями, уцелел, восстал. В его движении мы видим ход естественный, но весьма медленный, задержанный многими препятствиями. Он долго боролся с судьбою, долго не видел ясного солнца на горизонте своей жизни.
  
   Мы с ужасом смотрим на прошедшее; не верим глазам своим, соболезнуя о бедствиях, постигших Русскую землю; дивимся твердости, долготерпению наших праотцов. Они ценою скорби купили счастье для нас, потомков" {11}.
  
   *
   Обратим внимание: слова эти были написаны 175 лет назад. С той поры Россия прошла через множество войн и лишений.
   Выстояла! Крепла! Боролась, побеждала и терпела поражение. Поднималась! Вновь падала... И вновь вставала с колен, как сегодня, после всех деяний перестройки и дикой капитализации страны.
   *
   Однако, не пора ли уже прочно стать на ноги и больше не падать, к превеликой радости наших недругов?
   Уверен: меньше было бы этих падений и не было бы нужды вновь и вновь подниматься с колен, если бы мы берегли честь народную и не забывали о корнях, о естестве своем.
  
   ПРИМЕЧАНИЯ
  
   1.См.: В.Г. Белинский. Россия до Петра Великого.
   2.Белинский В.Г. Россия до Петра Великого.
   3.Карамзин Н.М. История государства Российского. В 12-ти т Т.I-IV. - М., 1993.
   4. Каринтия или Хорутания -- в старину самостоятельное воеводство (герцогство) и политический центр всех словенских (словинских) земель и племен на территории Австро-Венгерской империи.
   5.См.: Маврикий. Стратегикон, XI, 5 // Вестник древней истории, N 1, 1941.
   6.Там же.
   7.Там же.
   8.См.: Вестник древней истории, N 1, 1941.
   9.Аксаков Ив. Сер. (1823-86), рус. публицист и обществ. деятель. Сын С. Т. Аксакова. Один из идеологов славянофильства. Ред. газ. "День" , "Москва" , "Русь" , ж. "Русская беседа" и др. В 1840-50-х гг. выступал за отмену крепостного права. В годы рус.-тур. войны 1877-78 организатор кампании за освобождение славян от тур. ига.
   10. См.: Аксаков И.С. Славянофильство и западничество. 1860-1886. Статьи из "Дня" , "Москвы" , "Москвича" , "Руси" .- т.II.- М., 1886..
   11.Гастев М. Рассуждения о причинах, замедливших гражданскую образованность в Русском государстве до Петра Великого. - М., 1832.- С. 140.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023