ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. "Век Екатерины" - сокровищница русского военного искусства...

"Век Екатерины" - сокровищница русского военного искусства...

ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА РОСИЙСКОГО

Мысли на будущее...

Поучительные исторические примеры

России в иллюстрациях

Голицын Михаил Михайлович

(12 ноября 1675, Москва -- 21 декабря 1730), русский полководец, генерал-фельдмаршал (1725), соратник царя Петра I.

В сентябре 1708 г. Михаил Михайлович блистательно проявил себя в разгроме корпуса шведского генерала Левенгаупта у деревни Лесной. Петр, бывший свидетелем его действий, наградил его чином генерал-поручика и предоставил ему право просить чего только он пожелает. "Прости Репнина", -- сказал Голицын, считавший, что князь Репнин, разжалованный царем в солдаты за неудачу в Головчинском сражении, достоин вернуться к чину генерала. Царь, зная о неприязненных отношениях между Репниным и Голицыным, был удивлен этой просьбой, но последний пояснил: "Что значит вражда личная между нами, когда отечество и ты, государь, нуждаетесь полезными людьми?" Аникита Иванович был прощен, а бывшие противники помирились.

Князь Голицын, дважды отбитый при штурме Шлиссельбурга, получил категорическое приказание Царя [Петра Великого] немедленно отступить от стен крепости, иначе голова его завтра же слетит с плеч, не убоялся ответить, что завтра его голова во власти царской, а сегодня она ему еще сослужит службу, и третьим приступом взял крепость.

Горчаков Михаил Дмитриевич (1793 -- 18 мая 1861) --

русский военачальник, генерал от артиллерии (1844), генерал-адъютант, дед выдающегося российского реформатора Петра Аркадьевича Столыпина

Хотя усилия Горчакова по спасению Севастополя были безуспешны, Александр II счел своим долгом утешить его письмом, в котором он писал: "Явив себя в сей тяжкой борьбе превыше враждебных обстоятельств, вас окружавших, в мужественном их преодолении, в предусмотрительном сохранении вверенных вам войск, вы, в развалинах твердынь Севастополя, воздвигли памятник несокрушимой славы себе и армии..."

Грузия: до присоединения к России

Царствовавший в то время в Грузии престарелый царь Ираклий не имел ни сил, ни средства не только оградить свое царство от врагов внешних, но и водворить порядок во внутреннем управлении. Государственная казна была истощена и народ обременен тяжкими налогами. Внутреннее расстройство Грузии в последние годы прошедшего столетия доходило до того, что даже ближайшие к царю родственники, которым были розданы значительные уделы и которые были обязаны содействовать царю войсками в минуту опасности, нередко являлись ослушниками воли царской. Помещики, обязанные в чрезвычайных случаях помогать царю своими доходами, вознаграждали себя разорением крестьян. Последние были доведены до положения столь бедственного, что искали убежища в чужих владениях, предпочитая рабство у соседей притеснениям на родине. Политическая немощь Грузии в конце прошедшего столетия была такова, что Аврский хан обложил Грузинское царство ежегодною данью. Недостаток войск вынудил царя Ираклия постоянно содержать от 5.000 до 10.000 наемного войска из лезгин, которые производили своеволия даже в Тифлисе. Вместе с тем, эти наемники, узнав скрытные проходы в Грузию, проводили в ее пределы своих единоземцев, производивших беспрерывные грабежи и выводивших ежегодно из Грузии большое число пленных, которых лезгины или обращали в рабство, или отправляли на продажу в Персию и Турцию.

В конце 1799 г. Высочайше повелено было: от войск, на Кавказской линии расположенных, отделить 17-й егерский полк (позже Лейб-Эриванский Его Величества), с 5 орудиями, и под начальством шефа полка, генерал-майора Лазарева, отправить для постоянного пребывания в Грузию. В ноябре месяце, войска наши перешли Кавказ по Дарьяльскому ущелью, по нынешней Военно-Грузинской дороге, которая в то время далеко не имела тех удобств, которые представляет ныне, и с тех пор не оставляли уже Закавказья. Прием войскам нашим в Тифлисе был самый радушный. Приведем, извлечение из письма прибывшего вместе с войсками в Грузию, в качеств полномочного министра, при дворе царя Грузинского, статского советника Коваленского, к генерал-лейтенанту Кноррингу, командовавшему Кавказскою линией. "При входе в Тифлис, -- писал Коваленский, -- полк сделал фигуру преизрядную, был встречен за три версты наивеликолепнейше, по предварительному моему с Его Высочеством Царем о том соглашению. Царь со всеми знатными светскими и духовными выехал на встречу, в сопровождении более десяти тысяч народа: в городе же, вид амфитеатра имеющем, все крыши домов были усыпаны женщинами, и по единообразному их из белого холста одеянию, казали собою прекрасный вид рассеянного по городу лагеря. Пушечная пальба и колокольный по всем церквам звон возвышали сие празднество, а радостные восклицания народа, движения и самые слезы, особливо женщин, усовершали сию трогательную картину братского приема и неложные преданности к нам народной. Попечением моим, при усерднейшем подвиге на все, что до выгоды войск относится, Его Высочества Царя, полк успокоен и снабжен по мере надобности и возможности всем нужным. Квартиры отведены лучшие в городе, и дабы подать пример вельможам здешним, Царь предлагал каждому из штаб-офицеров свое собственное жилище. По разорению здешнему, более же по умеренности в великолепии Его Высочества, он живет в двух комнатах, очистив пред моим приездом дом для меня".

Гурко Иосиф Владимирович (16 июля 1828 -- 15 января 1901) --

русский генерал-фельдмаршал, наиболее известный благодаря своим победам в русско-турецкой войне 1877--1878 гг.

Когда на одном из перевалов Гурко доложили, что артиллерию даже на руках поднять нельзя, "железный генерал" сказал: "Втащить зубами!" Отряд преодолел и этот перевал. После 8-дневной героической борьбы с горами, морозами и метелями Западный отряд Гурко спустился в Софийскую долину. В результате упорных боев он овладел Ташкисенской укрепленной линией и 23 декабря занял Софию. В приказе по случаю освобождения города Иосиф Владимирович отмечал: "Взятием Софии завершился блестящий период нынешней войны -- переход через Балканы, в котором не знаешь чему удивляться больше: храбрости ли, геройству ли вашему в сражениях с неприятелем, или выдержке и терпению, с которыми вы переносили тяжкие невзгоды в борьбе с горами, стужей и глубоким снегом... Пройдут годы, и наши потомки, которые посетят эти суровые горы, с гордостью скажут: здесь прошло русское войско, воскресившее славу суворовских и румянцевских чудо-богатырей!"

Генерал Иосиф Гурко на Балканах.

Худ. П.О Ковалевский, 1891.

Припоминается характерный анекдот про генерала Гурко. Однажды он на маневрах учинил разнос какому-то генералу за плохое обучение части. Оправдываясь, тот ответил, что на войне зато она не хуже других положит в защиту родины свои кости. "Ваше превосходительство! -- холодно возразил герой. -- Родине нужны не ваши кости, а кости ваших врагов".

Знаменитый партизан Денис Давыдов

Мечтавший о подвигах офицер решился на смелый поступок: ночью, "дабы упредить новую колонну родственников", хлопотавших о своих близких, он проник в гостиницу, где остановился фельдмаршал М. Каменский, назначенный главнокомандующим в новой кампании против Наполеона, и попросил о зачислении его в действующую армию. Настойчивость Давыдова была вознаграждена, и в конце концов он добился для себя должности адъютанта при генерале Багратионе.

Ранение Дмитрия Донского на Куликовом поле. 1824.

Дмитрий I Иванович (12 октября 1350, Москва -- 19 мая 1389), прозванный Донским за победу в Куликовской битве --

князь Московский (с 1359) и Великий князь Владимирский (с 1363).

Димитрий, устроив полки к выступлению, желал с братом Владимиром Андреевичем, со всеми князьями и воеводами принять благословение Серия, игумена уединенной Троицкой обители, уже знаменитой добродетелями своего основателя. Сей святый старец, отвергнув мир, еще любил Россию, ее славу и благоденствие: летописцы говорят, что он предсказал Димитрию кровопролитие ужасное, но победу -- смерть многих героев православных, но спасение великого князя; упросил его обедать в монастыре, кропил святою водою всех бывших с ним военачальников и дал ему двух иноков в сподвижники, именем Александра Пересвета и Ослябю, из коих первый был некогда боярином брянским и витязем мужественным. Сергий вручил знамение креста на схимах и сказал: "Вот оружие нетленное! Да служит оно вам вместо шеломов!" Дмитрий выехал из обители с новою и еще сильнейшею надеждою на помощь небесную.

Печать Дмитрия Донского

"Дмитрий Донской".

Худ. С.А. Кириллов.

Калита и Симеон готовили свободу нашу более умом, нежели силою: настало время обнажить меч. Увидим битвы кровопролитные, горестные для человечества, но благословенные гением России: ибо гром их пробудил ее спящую силу и народу уничиженному возвратил благородство духа... Каждый ревновал служить отечеству: одни мечем, другие молитвою и делами христианскими... В похвальном слове Димитрию есть сила и нежность. Описывая добродетели сего великого князя сочинитель говорит: "Некоторые люди заслуживают похвалу в юношестве, другие в лета средние или в старости: Димитрий всю жизнь совершил во благе. Приняв власть от Бога, он с Богом возвеличил землю Русскую, которую во дни его княжения воскипела славою; был для отечества стеною и твердию, а для врагов огнем и мечом; кротко-повелителем с князьями, тих, уветлив с боярами; имел ум высокий, сердце смиренное; взор красный, душу чистую; мало говорил, разумел много; когда же говорил, тогда философам заграждал уста; благотворя всем, мог назваться оком слепых, ногою хромых, трубою спящих в опасности...

Печать Дмитрия Донского

"Битва при Нарве"

Картина А. Е. Коцебу

Князь Яков Федорович Долгорукий

Во время битвы под Нарвой шведы взяли, в числе других пленных, князя Якова Федоровича Долгорукова. "Князь Долгорукий томился в неволе одиннадцать лет. В 1711 г., в числе сорока четырех других русских пленных, шведы отправили его из города Якобштадта в город Умео; переход этот надо было сделать морем и пленников посадили на шхуну. Осмотревшись, князь Яков Федорович увидел, что есть надежда к спасению: шведов было на шхуне всего двадцать человек, а наших сорок четыре. Условились, чтобы во время субботней всенощной, которую служил на судне пленный же священник наш, при словах службы: "Дерзайте убо", бросить вдруг весла, -- шли на гребле, в пленников русских посадили на весла; при словах же: "Дерзайте люди Божия", каждым двоим русским схватить по шведу, и если который из них станет противиться, то выкинуть его за борт. Сказано -- сделано. Шведы не успели опомниться, ничего не ожидая, как вдруг все были схвачены и перевязаны. Князь Яков Федорович сам бросился на шкипера и, приставив ему нож к груди, закричал: "Если хочешь быть жив, то вези нас домой -- в Кронштадт или Ревель". После этого наши храбрецы направились к себе домой; по дороге отпустили всех пленных шведов кроме шкипера, и наконец у Ревеля подняли русский флаг, отсалютовав крепости. Государь обнял старика со слезами радости на глазах.

Дохтуров Дмитрий Сергеевич (1759--1816) --

русский военачальник, генерал русской армии.

В сражениях он никогда не боялся опасности, равнодушно относился к огню вражеских ружей, говоря: "На каждой пуле и на каждом ядре написано, кому быть раненым или убитым, и они свою жертву найдут. Не лучше ли в таком случае умереть на том месте, которое указывают долг и честь".

Сражение при Смоленске 5 (17) августа 1812 года.

Худ. Гесс (1846 год)

Под руководством Дохтурова 2-я армия сдерживала сильнейшее давление рвавшихся вперед французов, оставаясь в критическом положении. В самый разгар сражения Дохтуров получил от главнокомандующего записку: "Держаться до последней крайности". Между тем под ним убило лошадь, ранило другую. Он спокойно разъезжал по позициям, отдавая указания, руководя огнем, ободряя солдат. Вечером, когда сражение стихло, Кутузов встретил Дмитрия Сергеевича словами: "Позволь мне обнять тебя, герой!"

Портрет генерала и государственного деятеля Михаила Ивановича Драгомирова, 1889 Худ. Репин И.Е.

Драгомиров Михаил Иванович (8 ноября 1830 -- 15 октября 1905) --

российский военный и государственный деятель, генерал-адъютант, генерал от инфантерии (30 августа 1891).

Ведя жестокую борьбу с косностью и рутиной, существовавшими тогда во всех звеньях офицерства и генералитета, он внимательно изучал опыт зарубежных армий, отбирал все лучшее, передовое, переносил его в русскую армию и создавал, таким образом, стройную науку, близкую и понятную для армий второй половины девятнадцатого века.

Евпатий Коловрат (1200 -- 11 января 1238[1]) --

рязанский боярин, воевода и русский богатырь, герой рязанского народного сказания XIII века, времён нашествия Батыя

Огромная татарская орда, силою к триста тысяч человек, под начальством Батыя, появилась в 1237 г. в Рязанском княжестве. Батый послал к рязанским князьям требовать десятую часть от всего: от князей, от простых людей, от полей. Князья отвечали: "Когда нас всех не станет, тогда все будет ваше". У князей рязанских ратной силы было мало, по одному русскому ратнику приходилось на 100 татар... Как саранча обступили татары Рязань, взяли ее приступом, обманом, залучили к себе князя и княгиню, и убили их; церкви и монастыри пожгли; пленных или рубили, или расстреливали из луков... Пылая ревностно отомстить врагам, Евпатий с 1700 воинов устремился вслед за ними, настиг и быстрым ударом смял их полки задние. Изумленные татары думали, что мертвецы рязанские восстали, и Батый спросил у пяти взятых его войском пленников, кто они? "Слуги рязанского полку Евпатиева",-- ответствовали сии люди, -- нам велено с честью проводить тебя, как государя знаменитого, и как россияне обыкновенно провожают от себя иноплеменников стрелами и копьями". Горсть великодушных не могла одолеть рати бесчисленной: Евпатий и смелая дружина его имели только славу умереть за отечество; немногие отдались в плен живые, и Батый, уважая столь редкое мужество, велел освободить их".

Памятник Екатерины II в Петербурге.

С фотографии (гравюра Севрякова).

Екатерина II и Суворов А.В.

О взятии Варшавы Суворов донес в следующих кратких словах: "Всемилостивейшая Государыня! Ура! Варшава наша!" Екатерина ответила на это так же кратко: "Ура! Фельдмаршал". Этим она возводила его в фельдмаршалы.

[Екатерина II]

Везде правительства изыскивают способы воздействия на массы и прежде всего, разумеется, на семью и школу, в направлении напоминания об обязанности граждан перед отечеством. И в этом отношении поражает ум тот факт, что мысли Императрицы [Екатерины II], Самодержицы Всероссийской, высказанные ею более ста лет тому назад, можно признать как бы повторенными теперь в Бельгии, Японии и других странах; мы разумеем здесь учебники времени великой "Матери Отечества", в роде: "О должностях человека и гражданина"(СП б., 1786 г.), "Гражданское учение" и т.п.

-- Памятник в Рыбацкой слободе, близ Петербурга, поставленный Екатериной Второй в память того, что в войну со Швецией, в1789 г., жители этой слободы добровольно поставили по одному рекруту с четырех человек.

Присяга Измайловского полка Екатерине II.

(С рисунка Кестнера)

[Екатерина II]

Когда тревожная весть о вторжении в 1795 году в Закавказье огромных полчищ персидского шаха и полнейшем разорении грузинской столицы дошла до Санкт-Петербурга, самодержавная правительница Екатерина II Алексеевна, получив такое известие, сильно разгневалась. Императрица в подобных случаях принимала ответственные решения без долгих раздумий. И самое главное -- без колебаний. Страшный в истории разгром шахской армией Восточной Грузии, находившейся под покровительством России, стал прямым оскорблением достоинства великой державы, прямым вызовом ей. Война с Персией была решена самодержавной Императрицей сразу и бесповоротно. Готовился военный поход, вошедший в историю как Персидский 1796 года.

Екатерина II на коне во главе войск 29 июня 1762 г.

(С рисунка конца 18 в.)

[Екатерина II]

После взятия Кольберга в 1761 г. Румянцев, произведенный в генерал-аншефы, был назначен Петром III главнокомандующим экспедиционными войсками для готовившейся им войны против Дании. Румянцев, сформировав армию, уже выступил в поход, когда на пути к Штеттину узнал о дворцовом перевороте и вступлении на престол Екатерины II. Ему было приказано приостановить дальнейшее движение вглубь Германии, сдать командование армией Петру Панину, а самому немедленно явиться в Петербург. Неприязненное отношение Екатерины II к одному из лучших, зарекомендовавших себя боевыми подвигами генералов, объяснялось тем, что Румянцев не сразу признал новую правительницу России и долго воздерживался от присяги. Считая, что он уже не может больше продолжать службу, Румянцев подал рапорт об отставке "по болезни" и в начале 1764 г. был уволен "для лечения". Но талантливый генерал пользовался большим авторитетом и влиянием в армии, и Екатерина II не решилась совершенно отстранить его от дел. Отбросив свое личное нерасположение, она 10 ноября 1764 г. вновь призвала Румянцева на службу. Он получил назначение на Украину, где было только что уничтожено гетманство и учреждена Малороссийская коллегия. Румянцев стал президентом этой коллегии и одновременно генерал-губернатором Украины.

"Аллегория победы Екатерины II над турками"

Худ. Стефано Торелли, 1772

[Екатерина II]

При Императрице Екатерине II принцип инициативы в нашей армии еще больше развился, в чем имела влияние сама Государыня. Все известно, как она во многих случаях вдохновляла и наставляла избранных ею генералов к решительным и энергическим действиям против многочисленных тогдашних врагов России. Например: вторая турецкая война, как известно, застала Россию врасплох. В Крыму, который турки хотели отнять обратно у нас, войск было слишком мало. Севастопольский флот был разбит бурей. Потемкин был в отчаянии, стал проситься в отставку и писал Императрице, что надобно вывести войска из Крыма; Государыня на это ответила ему: "Прошу ободриться и подумать, что бодрый дух и неудачу поправить может". При этом она указывала переменить оборонительную войну на наступательную и идти на Очаков или Бендеры. Великая Царица проявила вполне свой гений и в другом отношении. Никто из современных ей государей Европы не понимал так ясно, как она, другого важного принципа военного искусства, -- что главнокомандующим армий должно предоставлять большую инициативу, иначе говоря, полную мощь на войне, не стесняя его действий свыше. Великое дарование Государыни выбирать выдающихся генералов и предоставление им должной самостоятельности и было главнейшей причиной столь громких побед русской армии, которыми ознаменовалось ее царствование. Вообще, так называемый "Век Екатерины" представляет богатую сокровищницу многих сторон чисто русского военного искусства, которое в то время далеко оставляло позади себя таковое же всех остальных европейских армий.

Екатерина II -- законодательница в храме Правосудия

Худ. Д. Г. Левицкий, 1783 год.

[Екатерина II]

Однажды граф Никита Иванович Салтыков представил Императрице рапорт об исключении со службы армейского капитана. "Это что? Ведь он капитан, _ сказала Императрица, возвысив голос. _ Он несколько лет служил, достиг этого чина, и вдруг одна ошибка может ли затмить несколько лет хорошей службы? Коли в самом деле он более к службе неспособен, так отставить его с честью, а чина не марать... Если мы не будем дорожить чинами, так они упадут, а уронив раз, никогда не поднимем".

См. далее...

0x01 graphic

Похвала Владимирской иконе Божией Матери.

Древо государства Российского. 1668.

Ушаков Симон Фёдорович -- русский московский иконописец и график.

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 27/07/2013, изменен: 27/07/2013. 26k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 21 штук.	Ваша оценка:

Каменев Анатолий Иванович "Век Екатерины" - сокровищница русского военного искусства...

Каменев Анатолий Иванович
"Век Екатерины" - сокровищница русского военного искусства...