ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Воззвание офицеров 1905 г.

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Сохранить,

дабы приумножить военную мудрость

0x01 graphic

Гапон читает петицию в собрании рабочих.

Рисунок неизвестного художника

ВОЗЗВАНИЕ ВОЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПЕРЕВОРОТА. 1905 г.

[В мае 1905 г. группа офицеров, объединившись в так называемую военную организацию политического переворота (ВОПП), обратилась к офицерам Русской армии со следующим воззванием]. Текст. Товарищи военные! Великие исторические минуты переживает наша родина. Южная народная Россия, полная творческих сил и жажды развития и свободы, столкнулась с старой, дряхлеющей самодержавной Русью. Мрачные, темные, отживающие силы прошлого ополчились против рожденных в революционных муках светлых, лучезарных сил грядущего. Великий народ, долго бившийся бессильно в железных когтях хищного самодержавного двуглавого орла, дружно восстал в защиту попранной справедливости и права. Во всех уголках нашей обширной родины зазеленела молодая жизнь, проснулась критическая мысль, заговорило чувство протеста и возмущения. Над некогда безгласной русской тундрой повеяло живительным дыханием наступающей весны, обновление и воскресение всей народной жизни и все юное, свежее и испорченное свинцовой атмосферой политического рабства и морального растления предшествующего периода с энтузиазмом спешит приобщиться к широкому и глубокому потоку оппозиционного и революционного движения, присоединить свой голос к хору передовых борцов за счастье народа. Отважная деятельность героев "Народной воли" и самоотверженная работа последующих революционных поколений принесла свои плоды. Сдавленное полицейскими тисками в узкое каменистое русло, народное движение вырвалось теперь на простор и мощно и бурно разлилось по всей стране. Идея политического переворота, бывшая некогда достоянием небольшой кучки передовых бойцов, теперь проникла в самые глубины народного сознания, знамя революции перешло в руки многомиллионного народа. Террористические акты, рабочие волнения, вспыхивающие поочередно в крупных промышленных центрах и переходящие все более и более в открытые восстания, надвигающаяся буря крестьянских "бунтов", ... новые "дворянские гнезда", земская оппозиция, студенческий волнения - все это ярко и красноречиво свидетельствует о том, как широко разлита во всех слоях населения идея революционного переворота и необходимости открытого нападения на самодержавно-бюрократический строй. Смертный приговор самодержавию подписан общественным сознанием, дело народной воли привести этот приговор в исполнение. <...> Бессильное защитить себя при дневном свете, силою аргументов, самодержавное правительство начало изощрять все свои способности в привычной ему атмосфере инсинуаций и натравливания одной части населения на другую. В ответ на решительную мобилизацию всех общественных сил, правительство прибегло к не менее решительной мобилизации всех темных сил, подонков и отбросов общества. Еврейские погромы, избиения интеллигенции, учащейся молодежи - это лишь первые, пока неуверенные и робкие шаги новых союзников самодержавия - хулиганов. За первыми шагами последуют дальнейшие, еще более ужасные и отвратительные. Итак, гражданская война началась. Революция - вооруженное столкновение народа с самодержавной бюрократией и ее слугами - неизбежна. И в этот великий исторический час, в который решается судьба нашей родины, мы обращаемся к вам, товарищи военные, с призывом. Положение теперь выяснилось окончательно с одной стороны самодержавие и преступление, с другой - народ и право. Где же наше место, - в рядах ли преступного правительства, забрызганного с ног до головы народной кровью, или в рядах мужественных борцов за свободу и счастье народа? Бросим ли мы свой меч на чашу весов самодержавия и склоним на его сторону временную победу, купленную дорогой ценой сотен и тысяч человеческих жизней, или отдадим свой меч на служение народу, страдающему в оковах рабства и нищеты? Примкнем ли мы к банде бездарных убийц, обильно орошающих народной кровью далекие поля чужой Манчжурии и мостовые родных городов, или - верные славными традициями Пестеля, Каховского, Ашенбреннера, Суханова и др. - к восставшему во имя права и справедливости? Товарищи! Современные события властно выдвинули перед нами задачу, полную глубокого морального и политического смысла и исторической ответственности. Самодержавному режиму нет спасения. Революция неизбежна, и предотвратить ее мы не в силах. Но в наших силах ускорить торжество ее, спасти тысячи человеческих жизней, избавить измученную страну от новых кровавых жертв и потрясений. С нашей помощью восставший народ быстро положит конец господству самодержавно-политического строя и расчистит дорогу идеям социальной справедливости. Малодушно уклониться от решения этой задачи нам запрещает наша совесть, нравственный и гражданский долг перед родиной. История не ждет. Товарищи! Подумайте, опомнитесь, восстаньте; вспомните о своих лучших деятелях, мученической смертью запечатлевших свой союз с освободительным движением. Ваше молчание теперь - великая моральная поддержка правительству во всех его позорных и гнусных делах и начинаниях. Уходя от гула и шума исторической борьбы, вы становитесь сообщниками банды убийц, позорящих ваш мундир и гражданскую честь. Довольно позора. Помните, что вы, прежде всего, граждане и дети своего народа. Знамя борьбы поднято, вокруг него должны сплотиться все, кому дороги интересы родины. Законность и необходимость военной организации, как замкнутой и автономной группы, с логической неизбежностью вытекает из условий военного быта и не нуждается в разъяснениях. Более трудным для В. О. является вопрос о руководящих принципах, о платформе, которая могла бы объединить наиболее широкие круги военных. Такой платформой, по нашему мнению, является идея политического переворота, т.е. свержения самодержавия и установления будущего государственного строя на началах широкого демократизма. Таков наш лозунг, такова наша центральная задача. Под этим лозунгом могут и должны сплотиться все честные элементы из военной среды. Мы верим в это и мы думаем, что идея политического переворота, отвечающая самой глубокой и назревшей общественной потребности и потому находящая сочувственный отклик в самых обширных кругах, в состоянии внести единство, столь необходимое для успешного функционирования такой конспиративной организации, как военная. Поэтому членом ВОПП должен быть всякий военный, принимающий нашу платформу, независимо от принадлежности его к какой-нибудь социальной партии или организации. Отсюда же следует, что в момент, когда будет достигнута ближайшая цель и самодержавный режим будет ниспровергнут, ВОПП в ее теперешнем виде прекращает свое существование. Выставив на своем знамени идею политического переворота, мы все силы свои направим на помощь социально-революционной партии, поднявшей смело знамя революционного восстания и направившей движение в организационное русло открытого нападения на самодержавный строй. Помните, товарищи, что наибольшую роль наша организация может сыграть в последнем акте великой исторической драмы. Когда именно наступит этот момент - мы не знаем. Но он уже близок, освободительная армия уже мобилизуется, и мы не должны быть застигнуты врасплох призывным ударом революционного набата. Товарищи! Равно 80 лет назад поэт-гражданин Рылеев в знаменательный день 14 декабря на Сенатской площади, ясно видя гибель задуманного дела, сказал: "Последние минуты наши близки, но это минуты нашей свободы, мы - дышали ею, и я охотно отдаю за них свою жизнь" Мы много счастливей наших героических предшественников. Если нам суждено будет умереть, мы умрем с твердой верой, что солнце свободы не на миг лишь озарит своими лучами нашу родину, а будет вечно светить и греть. Май 1905 г. Группа Офицеров ВОПП. (Розенблюм К. Военные организации большевиков. 1905-1907 гг. - М.-Л.: Соцэкгиз, 1931).

0x01 graphic

Гапон у Нарвской заставы.

Картина неизвестного художника.

ВОЗЗВАНИе (ОБРАЩЕНИЕ) К ВОЙСКАМ.

I. Совет о том, как писать и что говорить на войне и о войне. Недостаточно для генерала хорошо писать; он должен выражаться с легкостью, должен с ранних лет привыкать к речам перед обществом. Генералу надобно владеть искусством говорить с войсками перед сражением, во время дела и после победы. Военные речи и воззвания часто бывают сходны содержанием между собой; но различаются тем, что одни произносятся живым голосом, другие назначаются для чтения. От сего различия проистекают различные качества их слога. Живость, сила, естественная простота мыслей и нередко нечаянные обороты составляют отличительные достоинства речей военных; воззвания пишутся также сильным слогом, но показывают некоторое старание об искусстве красноречия. Военные речи говорятся в разных обстоятельствах; но большею частью они произносятся перед началом войны, перед сражением, во время сражения и по окончании оного. В Манифестах, издаваемых перед начатием войны, изъясняются причины, побудившие к оной. В них исторически описываются оскорбления и обиды, причиненные врагами Государству; излагаются тщетные старания, употребленные к сохранению мира и к получению справедливого удовлетворения за нарушение прав народных; словом - изображаются все наглые дерзости неприятеля, оскорбляющие честь и достоинство Державы. Сии Манифесты имеют целью доказать чуждым народам справедливость предпринимаемой войны и побудить подданных Государства к единодушному содействию и ополчению против врагов. Следовательно, истина происшествий, ясность изложения оных, сила выражения и чувствование негодования, одушевляющего слог, должны составлять отличительные достоинства сего рода. В Манифестах, обнародованных по окончании войны, напоминаются полученные выгоды мира, или условия оного. Если одержаны знаменитые победы и война окончена счастливо, то Манифест пишется торжественным тоном и слогом высоким. В заключение Манифеста Государь убеждает поданных принести молитвы Всевышнему о ниспослании помощи в предпринимаемой войне, или о счастливом окончании оной. Речи, произносимые перед началом войны, или во время похода, бывают сходны содержанием своим с Манифестом. В них полководец доказывает необходимость войны; побуждает воинов к праведному мщению за обиды и оскорбления, нанесенные врагом Государству; убеждает их быть мужественными, терпеливыми, ободряет и надеждою успеха в предстоящей брани, уверяет их в вышней помощи Бога сил, Защитника правых. Военачальник, имея довольно времени, говорит сии речи пространные и с большим порядком, нежели те, которые произносит он непосредственно перед сражением, или во время оного. Речи, произносимые перед сражением, бывают весьма кратки. Полководец не имеет времени и почитает неприличным пространно вычислить причины войны в те минуты; когда присутствие неприятеля воспламеняет воинов; когда враждующие полки готовы с ожесточением устремиться друг на друга. В сие время нужно только подтвердить надежду победы полным уверением: почему она напоминает воинам о их прежних победах; говорит о слабости, или малодушии неприятеля, невыгодном его положении; показывает разные свои преимущества перед ним, свои силы, свои средства к получению верной победы. Благородные чувствования воинов довершают действие и силу сих речей. Во время сражения, среди громов оружия, красноречие нередко возвышает свой голос. Оно ободряет устрашенных воинов, соединяет одним словом рассеянные полки, возвращает их к битве, устремляет на огонь и на смерть. Краткие, но сильные слова полководца пролетают быстрее молнии по рядам преданных ему воинов. После сражения речь полководца может быть пространнее. Если одержана победа, он исчисляет трофеи, отнятые у неприятеля; превозносит терпение и мужество воинов; описывает претерпенные ими опасности и понесенные труды в минувшей битве; указывает на поле брани, усеянное трупами врагов; с восторгом говорит о плодах победы, о славе отечества, о наслаждениях близкого мира. Но если счастье изменило оружию, полководец ободряет унывших воинов. Он старается найти разные причины неудачи не в их малодушии, не в мужестве и силе врагов, но в случайных обстоятельствах войны; он старается вселить в них надежду и желание скорой победы. Бывают еще многие случаи, в которых полководец должен действовать на сердце воинов силой слова, благоразумие и опытность покажут ему и предмет и тон его речи. Военные речи должны быть кратки; они должны состоять из одних существенных частей. Иногда одно изречение достаточны для воспламенения воинов. (Я. Толмачев). II.Пример обращения к войскам Александра Македонского и персидского царя Дария в сражении при Гавгамелах. [Битва произошла 1 октября 331 г. до н. э. у деревни Гавгамелы близ р. Бумода, примерно в 35 км к северо-востоку от г. Мосула в Северном Ираке. Само название Гавгамелы переводится как "верблюжий хлев". Перед этой битвой Александр и Дарий обращаются к войскам, стараясь воодушевить их на бой. Конечно, тон обращений у них разный: он соответствует тем ролям, которые сложились на тот момент - один побеждает, а другой терпит поражение]. (Курций Руф) [Из главы 13]. [Перед сражением Александр решает выслушать мнения своих военачальников. Парменион, правая рука Александра, советует напасть на противника ночью и захватить его врасплох. Многие поддерживают Пармениона...] 8. Царь, не желая снова порицать Пармениона, с которым он недавно поступил суровее, чем сам хотел, сказал, обращаясь к Полиперкону [командир полка; после смерти Александра - правитель Македонии]: "Вы мне советуете действовать как разбойнику и вору: у них на уме только обман. 9. Но я не потерплю, чтобы моей славе всегда препятствовало или отсутствие Дария, или теснота местности, или ночное воровское действие. Надо, конечно, наступать при свете; я предпочитаю раскаиваться в неудаче, нежели стыдиться своей победы. 10. И вот еще что: варвары несут ночную стражу и стоят под оружием, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Итак, готовьтесь к битве". Подбодрив их так, он отпустил их отдохнуть. 11. Дарий, ожидая, что враг поступит именно так, как убеждал Парменион, приказал лошадей не распрягать, большей части войска не слагать оружия и усердно проводить ночную стражу. Итак, огни горели по всему его стану. 12. Сам он с вождями и приближенными обходил отряды воинов, стоявших под оружием, взывая к Солнцу, Митре и к священному вечному огню, чтобы эти божества внушили персам мужество, достойное их древней славы и памяти предков. 13. "Конечно, - говорил он, - если только ум человеческий может понять предсказания божества, боги на нашей стороне. Они недавно навели внезапный страх на македонцев: до сих пор они носятся как безумные, бросая оружие: так карают боги, покровители персидского царства, врагов, лишив их разума. 14. Да и вождь их не более здрав разумом: он словно дикий зверь, видя добычу, бросается прямо в капкан, поставленный перед ней". В лагере македонцев тоже было неспокойно, они провели эту ночь в страхе будто сражение было назначено на ночное время. 15. Александр, никогда еще не знавший такого страха, приказал позвать Аристандра для молитв и обетов. Тот явился в белой одежде с жертвенной зеленью в руках, с покрытой головою, он подсказывал царю молитвы для того, чтобы умилостивить Юпитера, Минерву и богиню Победы. 16. Тогда, совершив по ритуалу жертвоприношение, на остаток ночи царь вошел в палатку отдохнуть. Но он не мог ни заснуть, ни лежать спокойно; он раздумывал: то ли спустить свой строй с холма на правый фланг персов, то ли столкнуться с врагом прямым фронтом, то ли ударить по левому флангу. 17. Наконец, утомленный беспокойством, он погрузился в глубокий сон. Когда рассвело, командиры собрались для получения приказаний и были поражены необычайной тишиной вокруг претория. 18. В других случаях царь обычно призывал их и бранил запаздывающих; теперь они удивлялись, что он не бодрствует перед самой решительной битвой; думали, что он не спит, а оцепенел от страха. 19. Никто из телохранителей не решался войти в палатку, а время шло, солдаты без приказания вождя не могли ни взяться за оружие, ни занять свое место в строю. 20. После долгих колебаний Парменион сам отдает приказ солдатам принять пищу. И уже нужно было уходить; только тогда он входит в палатку, несколько раз окликает Александра и, наконец, будит его, прикоснувшись к нему. 21. "Давно уж свет, - говорит он, - враг двинул свой строй, а твои солдаты все еще не вооружены и ожидают приказов. Где же твой бодрый дух, не ты ли всегда будишь стражу?" 22, На это Александр ответил: "Неужели ты думаешь, что я мог заснуть прежде, чем облегчил душу от забот, которые не давали мне покоя?" И он велел дать трубой знак к битве. 23. Парменион все с тем же изумлением спросил его, от каких он освободился забот, прежде чем заснул. "Ничего нет удивительного, - сказал он, - что, когда Дарий выжигал земли, разрушал селения, уничтожал продовольствие, я был сам не свой. Чего же мне теперь опасаться, когда он согласен вступить в бой? 24. Геркулес исполнил мою молитву. Но объяснение моего решения будет дано после. Идите к своим войскам, кто какими командует. Я скоро приду и изложу, как я хочу действовать". 25. Редко Александр пользовался панцирем, чаще по настоянию друзей, чем ввиду опасности; тогда же он надел на тело защитное оружие и подошел к рядам солдат. Никогда раньше они не видели его таким бодрым, и по бесстрашному его лицу сами уверились, что победят. <...> [Из главы 14]

На виду у всех, объезжая командиров и близстоящих воинов, он стал говорить так... 1. Он говорил, что перед ними, прошедшими столько земель в надежде на победу, за которую стоило бороться, осталось это последнее препятствие. Сражение на реке Гранике, преодоление гор Киликии, захват Сирии и Египта вызывают надежды на славу. 2. Персы будут сражаться, так как им воспрепятствовали бежать. Уже третий день они стоят на одном месте, обессиленные страхам, отягченные своим вооружением. Верным доказательством их отчаяния служит то, что они сжигают свои города и поля, будучи уверены, что все, что они не уничтожат, достанется победителю. 3. Нет основания бояться пустых имен неизвестных народов. Ничего не значит для решения спора в войне, кого называют скифами, а кого кадусиями. Раз они неизвестны, значит, они недостойны славы. 4. Храбрые никогда не остаются в неизвестности, а люди невоинственные, вытащенные из закоулков, это только пустые названия. Македонцы своим мужеством достигли того, что нет на земле места, где бы о них не знали. 5. Пусть они только посмотрят на неустройство персидского войска: у одних нет ничего, кроме дротика, другие мечут камни из пращей, лишь у немногих есть полное вооружение. Итак: там больше людей, у нас больше способных сражаться. 6. Он не требует, чтобы они храбро бросились в бой, если сам не будет подавать другим пример мужества. Он будет сражаться впереди всех знамен. Он обещает, что каждая его рана будет знаком отличия на его теле; они сами знают, что только он не участвует в разделе общей добычи и что все добываемое победами расходится на их награды, на их потребности. 7. Он знает, что говорит это мужественным воинам. Иначе он сказал бы им, что они зашли туда, откуда уже нельзя бежать. Отмерив столько пространств земли, оставив позади себя столько рек и гор, они должны теперь проложить себе путь на родину, к пенатам своею собственной рукой. Такими словами он внушал мужество вождям и стоявшим вблизи солдатам. 8. Дарий находился на левом фланге, окруженный большим отрядом отборных всадников и пехотинцев; с презрением смотрел он на малочисленность неприятеля, полагая, что напрасно растянуты фланги его строя. 9. Впрочем, возвышаясь на колеснице и окидывая взором окружавшие его слева и справа полчища, он простер над ними руки и сказал: "Вы незадолго, до этого были господами всех земель, которые с одной стороны омывает океан, а с другой замыкает Геллеспонт, теперь вам приходится сражаться не за славу, а за спасение или за то, что для вас дороже жизни, - за свободу. Сегодняшний день или восстановит царство, обширнее которого не видал еще никакой век, или покончит с ним. 10. На Гранике мы сражались с врагом лишь небольшой частью наших сил, после поражения в Киликии нас могла принять Сирия, прочной защитой царству служили реки Тигр и Евфрат. 11. Ныне мы пришли туда, откуда в случае поражения некуда даже бежать - все у нас в тылу разорено продолжительной войной: в городах не осталось жителей, в полях - земледельцев. Жены и дети сопровождают наше войско - готовая добыча для врагов, если мы телом своим не прикроем дорогие нам существа. 12. Что касается моего долга, я собрал такое войско, что его едва вместила на себе обширнейшая равнина, я дал коней, оружие, предусмотрел, чтобы такое множество людей не осталось без продовольствия; я выбрал место, где все войско смогло бы развернуться. 13. Остальное зависит от вас: найдите в себе только силы стать победителями и презирайте молву - самое слабое оружие против мужественных людей. Безрассудством оказалось то, что вы считали мужеством у врага и чего боялись: враг слабеет после первого выпада, как животные, потерявшие свое жало. 14. На здешних просторах видно, как малочисленно неприятельское войско, горы Киликии скрывали это. Вы видите редкие ряды, растянутые фланги, центр пустой, истощенный, задние ряды повернуты так, что уже открывают тыл. Клянусь богами, их можно затоптать лошадьми, если я пошлю только серпоносные колесницы. 15. Если мы победим в этом бою, мы выиграем и всю войну; ведь им и бежать некуда: их запирают с одной стороны Евфрат, с другой - Тигр. 16. Все, что раньше было за них, теперь против них. Наше войско легкое и подвижное, у них отягощенное добычей. Мы перебьем их, заваленных нашим добром, и это будет основанием и плодом нашей победы. 17. Если кого из вас смущает имя этого народа, то знайте, что македонским осталось оружие, а не люди, вы взаимно пролили много крови, а при малочисленности потери всегда тяжелее. 18. Ведь Александр, как бы он на казался страшен трусам и малодушным, все же только человек и, поверьте мне, безрассудный и неразумный, удачливый до сих пор не по своей доблести, а из-за нашей паники. 19. Но ничего не бывает долговечно, если не основано на разуме. Допустим, что ему улыбается счастье, но это еще не покрывает его безрассудства. Кроме того, удачи и несчастья часто чередуются и судьба никогда не бывает неизменна. 20. Может быть, боги определили не губить персидское царство, которое они в течение 230 лет вели по пути удач и подняли на величайшую высоту, а скорее испытать нас и напомнить нам о непрочности человеческого бытия, о чем при удаче все мало думают. 21. Еще недавно мы ходили войной против Греции, а теперь отражаем войну, угрожающую нашим домам. Так играет нами судьба. Ясно, что кто-то из противников не сохранит своего царства, раз мы взаимно этого добиваемся. 22. Впрочем, если бы даже не оставалось никаких надежд, к действию принуждает необходимость: мы дошли до крайности. Мою мать, двух дочерей, сына Оха, рожденного с надеждой на это царство, первого отпрыска нашего царского рода, вождей ваших, словно преступников, враг держит у себя в оковах. Если бы не связь с вами, я и сам чувствовал б себя тоже в плену. Освободите мое сердце от оков, верните мне залог, за который вы сами готовы умереть: мою мать, моих дочерей, ибо супругу я уже потерял в неволе. 23. Верьте, ныне все они протягивают к вам руки, молят родных богов, ждут от вас помощи, милосердия, верности, чтобы вы освободили их от оков рабства, от жалкого их положения. Или вы думаете, легко прислуживать тем, над кем и царствовать гнушаешься? 24. Я вижу, как приближается строй врагов, но чем я ближе к решительному бою, тем меньше я могу удовлетвориться тем, что уже сказал. Заклинаю вас отечественными богами, неугасимым огнем, пылающим на алтарях, блеском солнца, восходящего в пределах моего царства, вечной памятью Кира - первого, кто передал Персиде царства, отнятые им у мидийцев и лидийцев, - спасите от крайнего позора народ персидский и его имя. 25. Идите в бой бодрые и полные надежд, чтобы передать потомкам славу, унаследованную от предков. В ваших руках свобода, сила, надежды на все будущее время. Избегает смерти тот, кто ее презирает; и она поражает всех трепещущих. 26. Сам я еду на колеснице не только согласно нашему обычаю, но и для того, чтобы вы могли меня видеть и подражать мне, буду ли я вам давать пример мужества или малодушия". (Толмачев Я Военное красноречие, основанное на общих началах. словесности, с присовокуплением примеров в разных родах оного. Часть 2. - СП б., 1825; Курций Руф, Кн. IV, гл.13-16;.А.И. Каменев-доп)

0x01 graphic

"Психея открывает дверь в сад Эроса", 1904

Джон Уильям Уотерхаус.

ВОЗЗВАНИЕ СОЮЗА КАВКАЗСКИХ ОФИЦЕРОВ. 1906 г.

Текст. Офицеры и солдаты! Что мы сделали для народа, кроме того, что грубо содействовали разрушению ясно выраженной им правды? Что делаем теперь, когда большинство из нас почувствовали свою неправоту? Мы остаемся равнодушными в стороне от родной страны, продолжая из малодушия ту же преступную деятельность, прикрывая ее присягой и чувством долга. Пропасть легла между нами и народом. Нас презирают. Правительство, из-за личного расчета и эгоизма, душит наше отечество. Пора прекратить это, пора подать руку помощи несчастному, измученному бесправием и произволом народу. Мы, Союз кавказских офицеров, призываем вас стать за правое дело и служить народу, а не группе людей, угнетающих его. Союз наш, согласуясь с требованиями народа и нуждами армии, выработал следующую программу: 1) Армия должна быть народной. 2) До тех пор, пока правительство не втягивает армию в политическую борьбу с народом, она внепартийная - в противном случае она активно-народная. 3) Признавая Государственную думу единственным законным правительством в стране, союз ставит себе целью поддерживать ее до тех пор, пока она явится действительной выразительницей воли народа. 4) Правительство ответственно перед народом. 5) Полная отмена смертной казни. 6) Полная амнистия всем пострадавшим за политические убеждения. 7) Снятие усиленных и военных положений, чрезвычайных охран и освобождение армии от обязанностей палачей и полиции. 8) Присяга армии конституции. 9) Облегчение отбывания воинской повинности и улучшения быта армии удовлетворением экономических и духовных нужд ее. Союз кавказских офицеров. (Розенблюм К. Военные организации большевиков. 1905-1907 гг. - М.-Л.: Соцэкгиз, 1931).

0x01 graphic

Сошествие св.духа на Апостолов.

Художник Егоров Алексей Егорович (1776-1851)

Воинский дух.

Это понятие означает совокупность всех воинских качеств, присущих истинному воину: 1. Мужество. 2. Храбрость (до забвения всякой опасности). 3. Воинственность. 4. Благородство (рыцарство). 5. Дисциплина: подчиненность, исполнительность, сознание своего долга перед Престолом, Церковью и Отечеством. 6. Самоотверженность (самопожертвование). 7.Вера в свои силы, в начальников и в свою военную среду (корпорацию). 8. Почин, инициатива (самодеятельность), находчивость и решимость. 9. Бодрость. 10. Выносливость: труда, лишений, страданий - до суровости, жестокости и ужасов. Все эти качества могут быть частью врожденными, но больше всего вырабатываются системою воспитания, которое должно начинаться с молодых лет воина, а лучше всего с детского возраста. Большинство качеств составляет духовную принадлежность самого народа, из среды которого выходит армия; поэтому и подготовка воинского духа должна начинаться в этой среде, прежде всего, родителями - в семье, затем государством - в школе (как низшей, так средней и высшей), и, наконец - в ее кадрах мирного времени, где, служа под знаменами, воин окончательно формируется, и откуда он поступает в запас вооруженных сил государства; если дело воспитания поставлено правильно, то и в запасе, при относительно небольших усилиях государства и армии, воины сохранят надлежащий дух. Только при соблюдении этого условия армия, ныне представляющая вооруженный народ, может обладать хорошим воинским духом. В случае войны, войсковые части, за немногими исключениями, пополняются на половину и на три четверти, а иногда и целиком, запасными воинами, а, следовательно, совершенно недостаточно поддерживать воинский дух только в кадрах мирного времени; он должен жить во всем запасе вооруженных сил, в самом народе. В мирное время армия является лишь окончательной специальной школой этого духа, но его основания должны быть заложены в семье и государственной школе. Воинский дух представлял во все времена отзвук - отражение нравственного состояния народа; последнее зависит от его нравов, обычаев, культуры, цивилизации - словом от всего уклада его исторической жизни. Народы значительно различаются между собою, имея свои расовые, национальные и даже племенные особенности; поэтому и воинский дух различных армий, имеет свои особенности, соответствующие особенностям же народа и его эпохи. Дикие первобытные народы обладали воинским духом только вследствие инстинктивного побуждения сражаться за сохранение своей жизни и своих благ, а также за присвоение благ своих соседей, т.е. или из чувства личного самосохранения, или из чувства алчности к приобретению - добыче. Они были храбры, воинственны, но не благородны и часто совсем не дисциплинированы; то были не воины, вольные хищники; это и естественно, так как сам народ руководствовался лишь правом силы: начальниками и полководцами являлись люди наиболее одаренные физически. С развитием общественности и государственности, как только зародились чувства любви к отечеству и национальной гордости, последствием чего явилось сознание своего долга, воин становится защитником родины и ее верховной власти и начинает воплощать в себе добродетели самоотвержения и дисциплины; возникает любовь к славе, гордость и благородство. Мать спартанца, отправляя его на войну, говорит: "возвращайся со щитом или на щите", т.е. требует, чтобы воин, в готовности жертвовать своею жизнью за родину, или побеждал, или умирал. Римский легионер обладал еще более соответствующим даже современным требованиям воинским духом. С падением в народе гражданских добродетелей, с развращением его нравов (роскошь, изнеженность), начинают падать и воинские доблести армии, выставляемой народом; эта армия, вместо побед, терпит поражения, а если народ не останавливается в своем падении, то он погибает вместе со своей вооруженной силой, уступая честь и место армии народа нравственно более сильного. Так погибла слава и доблесть воинского духа греков и римлян. Жомини говорит: "Римляне обязаны своим величием смешению гражданских добродетелей с военным духом, который проникал все их нравы и учреждения; как только они утратили свои добродетели и перестали считать военную службу за честь и долг, а предоставили нести ее готам, герулам и галлам - погибель государства сделалась уже неминуемой". Армии великих древних народов были чисто народными и всегда торжествовали над армиями народов, обращавшихся к услугам наемных войск, ибо воинский дух последних никогда не мог достигнуть высоты духа армии, вышедшей из народа; при всей храбрости и мужестве наемников, им не доставало сознания интересов того народа, за который они сражались. Подтверждением этого служит результат борьбы между Римом и Карфагеном: не смотря на то, что последний располагал гением Аннибала, величайшего из полководцев, ему пришлось сложить оружие перед римскими войсками, воодушевленными любовью к отечеству. В средние века воинский дух испытывал значительные колебания, потому что и вооруженные силы народов сами постоянно видоизменялись, а в большинстве случаев армии перестали быть народными. Эпоха рыцарства, отличающаяся в своем воинском духе особенными красотою и благородством, тем не менее, была ненормальна, так как воинами являлся исключительно один привилегированный класс народа, относившийся с презрением к остальным его классам; рыцари посвящали себя военному делу не ради высокой цели ограждения государственности, т.е. защиты отчества и власти, а исключительно из страсти к боевым приключениям; они не воплощали идей самоотверженности и дисциплины, хотя и культивировали отвагу, беззаветность, презрение смерти, защиту угнетенных, женщин, доходя до степени такого благородства, что отвергали собственное военное искусство, не признавали, например, внезапности нападения, а там более военной хитрости. В России рыцарства не было, но нечто похожее можно найти в дружинах князей удельного периода Руси, а выдающимся представителем такого направления был Святослав, воевавший только ради войны и предупреждавший своих врагов при нападении вызовом: "иду на вас". Широко распространившийся тип наемных войск в Западной Европе, в виде кондотьеров, ландскнехтов и швейцарцев, также не мог выдержать критики в отношениях качества воинского духа; при некоторых достоинствах, как воины, они не смогли ими быть в чистом смысле слова, потому что воевали из личного интереса, за плату, и мужество их не могло выдержать настоящего боевого искуса. В этом отношении единственное исключение в Европе составляет Русская армия. В ней никогда не было наемных армий, по крайней мере, основание русской вооруженной силы, начиная с дружин князей, и кончая армиями, пополняемыми рекрутскими наборами, представляло из себя всегда, во все дни русской истории, настоящих граждан, независимо от того, как они именовались и на каких началах отправляли воинскую службу: дружинники, бояре, дворяне, дети дворянские, даточные люди, стрельцы, солдаты, казаки - все они были "воинами по призванию", по долгу, по обязанности защищать Престол и Отечество, а не по найму; наемникам в наших вооруженных силах бывали только особые войсковые части из инородцев: татар, киргизов, калмыков, поляков, немцев, швейцарцев, валахов. Вот почему воинский дух всегда составлял отражение народных качеств и достоинств, был более устойчив и так много способствовал сперва Руси, а потом Москве и России, одолевать многочисленных и сильных врагов. Нет ничего удивительного, что семилетняя война должна была привести к полному разгрому нами Пруссии, потому, что, можно ли признать воинским духом дух армии Фридриха, в которой большая часть солдат служила по найму, насильно, а исполнение служебных обязанностей достигалось тем, что каждый воин должен был бояться больше палки капрала, чему пуль врага. Настоящий воинский дух в европейских армиях устанавливается с минуты перехода их к обязательной воинской повинности, когда армии становятся в полном смысле слова "народными". Нельзя не отметить, что первой приняла эту великую идею Франция, в эпоху революционных войн; ее использовал в полной мере Наполеон, черпавший из населения Франции столько солдат, сколько ему было их нужно для его непрерывных войн; но затем идея была оставлена французами, а осуществлена методически пруссаками, начиная почти с минуты их разгрома под Йеною. Французы же перешли окончательно к такой системе уже после поражения в 1870 году. В прежние времена на воинский дух имела большое влияние практика в боях, т.к. войны велись непрерывно, и в рядах армии всегда находилось достаточное количество воинов, умудренных опытом, служивших воспитателями и насадителями воинского духа среди вновь поступающих контингентов. С конца минувшего столетия войны стали настолько редки, что в рядах войск остается слишком мало, или даже совсем не бывает не только солдат, но даже и генералов с боевым опытом. Поэтому воспитание воинского духа стало труднее. Кроме того, при продолжительности мира, война начинает казаться чем-то невероятным и невозможным; приходится бороться с антимилитаризмом, который если и не прогрессирует вообще значительно, но все-таки, к сожалению, может касаться воинов. Если прежде система воспитания воинского духа в народе, а затем и под знаменами грешила в чем-нибудь, то грехи искупались практикой, боевым опытом и продолжительностью сроков действительной службы (за 25-15, даже 10 лет люди настолько втягивались в военную службу, что она становилась как бы их призванием); ныне приходится готовиться к войне десятки лет, не вынимая меча, обучая в кадрах мирного времени в 2-3 и даже менее лет, а потому правильность системы воспитания воинского духа имеет особое значение. Чтобы создать доблестный, совершенный воинский дух, нужно привить воинам массу разнообразных качеств. Разберем те способы и средства, которые могут быть использованы с этой целью, как специально военными воспитателями, так и государством и его народом. Мужество и храбрость прививаются раньше всего воспитанием с молодых лет, для чего служит уже принятая в Европе система "военного обучения" молодежи, но, конечно, она должна состоять не в обучении только шагистике и муштре, а в упражнениях в поле, на местности, в виде всякого рода, а также и специально военного, спорта. Однако, настоящее мужество и храбрость должны быть основаны на сознании необходимости жертвовать жизнью за Веру, Царя и Отечество, что опять-таки достигается соответственным направлением народного воспитания, так и на службе в армии под знаменами. Воинственность почему-то иногда совсем исключается из числа элементов, создающих воинский дух, на том основании, что все они создаются благоустройством армии, являясь чисто результатами воспитания, а воинственность (воинственный дух) есть темперамент крови (жар в крови), коренящийся в нравах народа, есть, так сказать, исключительное достояние (создание) его. Это неправильно, потому что большинство и прочих элементов воинского духа составляют достояние самого народа, и от степени их присутствия в его нравственном облике будет зависеть и степень наличия их в воинской среде. Кроме того, воинственность, в высшей степени способствуя развитию и всяких других элементов воинского духа, не может не быть сама одним из необходимейших между ними. Наконец, под воинственностью следует понимать не только один пыл, жар, стремление к ведению боя, драки, а вообще духовное стремление к военному делу и к военной среде; воинственный народ любит свою армию, дорожит ее интересами, считает почетным служить под знаменами и даже числиться в рядах армии, не состоя на действительной службе. Наоборот, лишенный всякой воинственности народ некогда не будет иметь ничего общего с армией, а, заполняя ее ряды, лишит и войска воинского духа. Народы латинских наций по сравнению с народами германских и славянских, обладают большим пылом в бою, большой самоуверенностью и дерзостью (смелостью), но в общем их воинский дух слабее, уступая вторым в дисциплине, самоотверженности, выносливости и презрении смерти. Сами французы сознают, что воспитание их солдата труднее, чем германского, а в особенности, русского. Вновь народившаяся могущественная японская армия должна быть поставлена, на основании выдержанного ею серьезного испытания в последней войне, в ряду армий, отличающихся в самой высокой степени воинственностью, что является естественным для народа, в котором живут и господствуют многочисленные потомки "самураев", проведших столетия в непрерывных кровопролитных войнах. Ныне все воспитание японца с детского возраста состоит в непрерывном поощрении воинственности и в развитии уважения, даже поклонения, перед воинской доблестью. К сожалению, воинственность русского народа, по природе своей довольно флегматичного и не пылкого, за долгие годы мира, предшествовавшего последней войне, совсем не развивалась; не было сделано решительно ничего, чтобы заставило ее пробуждаться. Можно сказать даже, что она заснула к началу нынешнего столетия и хотя искупалась на полях сражений Манчжурии самоотверженностью и некоторым равнодушием к смерти и своей судьбе вообще, все же оказалась недостаточной. Ныне, с началом подготовки военного образования в народных школах, можно надеяться на ее пробуждение, что значительно облегчит работу кадров армии по привитию будущим поколениям русских воинов настоящего воинского духа. Благородство, составляющее украшение воинского духа, также в некоторой степени врожденно и принадлежит всему народу. Так, японская армия, как составляющая отпрыск желтой расы, отличается этим качеством в меньшей степени, чем армии белых народов, ибо желтым - слишком свойственны коварство и вероломство. Но, главным образом, благородство развивается в рядах самой армии, являющейся в этом отношении настоящей школой не только воинов, но и всего народа. При нынешних кратких сроках службы, все воспитание лежит на относительно немногочисленном составе офицеров и сверхсрочнослужащих унтер-офицерах. Вот почему этот состав должен быть сам особенно воспитан в направлении благородства (рыцарства); законы чести и доблести, которые не могут быть напечатаны и преподаны какими-нибудь курсами, уставами или учебниками должны вырабатываться традиционно всей военной семьей и свято ею соблюдаться; тога только они войдут в сознание и в жизнь всей массы воинов, проходящих через кадры армии, и заставят их сохранить воинский дух на всю дальнейшую жизнь. Так как японская армия переняла от европейцев очень многое, в смысле воспитания своих воинов, то, можно думать, что она постепенно переймет и соответствующие начала благородства. Дисциплина составляет краеугольный камень воинского духа. Будучи поставлена правильно в армии, она все-таки достигает всей своей полноты, если не будет существовать в народе, живя в семье и школе. Народ, не признающий дисциплины в своей гражданской жизни, не склонный уважать авторитет своего правительства и его власти, никогда не создаст армии, способной побеждать; задача семьи и школы состоит в том, чтобы помогать армии в этом отношении. Эрцгерцог Альбрехт говорит: "Применение строгой, но справедливой дисциплины, при отеческой заботливости о каждом отдельном воине со стороны начальников, приобретает им любовь подчиненных, и эта любовь сумеет преодолеть и побороть все дурные страсти и покушения". Гогенлое говорит: "Воинский дух есть соединение доверия и дисциплины; оба эти понятия нераздельны; в наше время дисциплина не та, что была в прошлое столетие, когда одна выдающаяся личность предписывала законы, и солдат боялся палки больше, чем пули; дисциплина основана не на одном только страхе наказания, а на доверии к начальникам". Самоотверженность является следствием сознания своего долга; двигателями были и будут всегда: вера в Бога, преданность Престолу, сознательное исполнение Присяги, любовь к Отечеству; широкое развитие этих чувств ведет к тому, что человек перестает бояться смерти и даже считает для себя счастьем и почетом отдать жизнь в жертву своим идеалам. Выдающимся примером служит японская армия: главнейшая особенность мировоззрения японского воина состоит в его безграничном воодушевлении во всем, что касается отечества, и в трогательной верности и преданности своему Государю; быть полезным своей родине и своему Монарху, представляет вполне конкретную цель существования каждого японца, готового всегда принести себя в жертву этой цели; он положительно не боится смерти, ибо в основу его воспитания положена идея о ничтожности существования на земле и, в противоположность этому, - о наилучшей доле, когда возможно пожертвовать жизнью за благо Государя и родины. Вера в свои силы достигается правильным и совершенным обучением военному делу, а также соответственным физическим развитием организма. Вера в начальников составляет самый сильный двигатель в трудные (критические (минуты боевой обстановки, а таковые повторяются постоянно. Эрцгерцог Карл говорит: "Неотъемлемой принадлежностью духа военной корпорации составляет почитание всего, что исходит от начальников". Это качество достигается талантами и способностями начальников действовать на сердце, ум и волю подчиненных. Конечно, если система подготовки командного элемента в армии поставлена хорошо, то вера в него явится, но, тем не менее, влияние на психику воинов составляет особенно удел врожденного таланта. Начиная от Александра Македонского, Аннибала, Юлия Цезаря и до более близких нам времен, когда история полна великих подвигов Тюрення, Конде, Евгения Савойского, Суворова, Наполеона, Скобелева, все воины-полководцы действовали в этом отношении отчасти своеобразно, но, в общем, играли только на всяких чувствах воинов, которые в данную минуту были восприимчивее других, будучи в то же время знатоками в смысле понимания народных идеалов. Например, Наполеону достаточно было поиграть на идее "восстановления Польши", и поляки стремились жертвовать своею жизнью на его глазах; он чаще всего воспламенял славолюбивых французов напоминаниями о своих победах. Аннибал привлекал к себе свои наемные армии обещаниями богатой добычи. Суворов воодушевлял войска всем тем, что было всегда так дорого русскому воину: верою, любовью к Царю и Отечеству. В последнюю войну достаточно было известия о присутствии на поле сражения генералов Мищенко и Ренненкампфа, чтобы русские войска, не только им непосредственно подчиненные, но даже соседние с ними, чувствовали себя увереннее и спокойнее. Все такие мастера военного искусства влияли на войска и "личным примером", однако, в настоящее время это могучее средство воздействия на воинский дух часто не может иметь места; войска Наполеона видели его в каждом сражении чуть ли не поголовно; в Мукденском сражении, от начала его до конца, ни одна из японских армий не видела маршала Ояму, так как главнокомандующий находился на расстоянии нескольких переходов от большинства частей и управлял своими войсками исключительно по телеграфу и телефону. Особенно утверждает воинский дух в критические минуты боевой обстановки "хладнокровие" начальника, внушающее полное к нему доверие. Это качество является результатом военных знаний, восполняющих и отсутствие драгоценного боевого опыта; ныне в особенности военачальники должны неустанно,всю свою жизнь, работать над своим образованием, чтобы не отстать от требований военного искусства, которое, благодаря необычайному прогрессу техники, может всегда поражать новизною и неожиданностью. Достаточно сказать, что, не смотря на то, что наша армия всего 6 лет тому назад приобрела самый широкий боевой опыт в Манчжурской кампании, не имеющий себе равной по размерам и полноте применения в ней новейших элементов вооруженной силы, ей все-таки придется в будущей войне считаться с совершенно новыми, еще неизведанными средствами военного искусства, а именно: с "борьбою в воздухе", воздействие коей на воинский дух вероятно окажется серьезным. Не следует, однако, забывать, что все же гений полководца не может возместить отсутствие настоящего воинского духа. Эрцгерцог Альбрехт говорит: "Многие смешивают воинский дух с минутным энтузиазмом и считают, что последний вполне может заменить первый; так же считают, что гениальный полководец может вдохнуть этот дух в своей войско в каждую данную минуту. Оба эти положения весьма сомнительны, и их неправдоподобность засвидетельствована историей. Один энтузиазм, не опирающийся на привитый заранее в армии воинский дух, вызывает в самом счастливом случае опрометчивое удальство, а, при малейшей неудаче, может породить панику, причем на долю несчастливого полководца придется весь позор звания изменника, если он не поплатится жизнью за неуспех". Вера в свою военную среду достигается воспитанием и больше всего выражается в чувстве "взаимной выручки". Необходимо соблюдать, чтобы в армии не было между ее отдельными частями никакой розни. В этом отношении, прежде всего, должна существовать однообразная подготовка и однообразное же прохождение службы всех офицеров (отсутствие привилегий и протекций), подобно тому, как существует в Германии, обладающей наилучшим корпусом офицеров; к такой постановке вопроса стремятся армии всех государств. В особенности должно быть единение между отдельными родами войск, что достигается организацией из них строевых организмов, в которых они должны быть слиты воедино по командованию и руководству. Австро-Венгерский устав внутренней службы говорит: "Назначение армии, которая ведет тысячи людей к одной общей высокой цели, требует духа общения и единения не только в одной какой-нибудь организованной части, но и во всей вооруженной массе". Граф С. Кантен: "Дух общности есть то чувство, которое двигает каждого солдата идти за своего монарха, отечество; долг выражается одной фразой: 100 тысяч сердец в одном ударе. - Дух общности есть всеобщее братство, проникающее в войска, и стремление каждой отдельной части употребить все усилия для поддержания воинского духа и чести оружия и знамени". Эрцгерцог Альбрехт: "Непоколебимая верность присяге, знамени, и, что тоже, монарху и отечеству требуют "товарищеского единения "один а всех!", "все за одного!" Нужно даже самопожертвование жизнью, если того требует долг, поддержание чувства чести вообще и чести своего сословия в особенности. Почин, самодеятельность и находчивость зависят от воспитания воина не только под знаменами, но и в предшествующем этому периоде его жизни. Так как главнейшим контингентом пополнения нашей армии всегда был земледельческий крестьянский класс населения, получивший с 1861 г. "общинное" устройство (владение землею группою людей не на правах собственности каждого отдельного лица, а на "общем" праве пользования ею), в котором каждое отдельное лицо было лишено в известной степени самостоятельного труда, что ослабляло его энергию и самодеятельность, то это вредное явление неминуемо отражалось и на армии, где воины сохранили свои привычки - общинного - стадного начала. Теперь, с 1906 г., когда община уже не есть нормальное явление в нашем крестьянстве, и оно в скором времени начнет самостоятельную трудовую жизнь, основанную на праве собственности, кадрам армии будет легче прививать почин, самодеятельность и находчивость, без коих, при нынешнем состоянии военного искусства, невозможно достижение победы, так как ведение боя требует проявления самостоятельности в пределах поставленной общей цели действий даже каждым рядовым. Бодрость должна составлять отличительную черту воинского духа; она зависит от нравственного состояния воина, но, конечно, тут играет огромную роль и его физика; только здоровый организм человека может давать ему возможность сохранять бодрость духа при суровой, а часто и тягостной обстановке боевой жизни. Вот почему народ, стремящийся иметь армию с бодрым воинским духом, должен заботиться о физическом воспитании своих молодых поколений. И семья, и школа не должны забывать этого, потому что, хотя армия в мирное время и способствует физическому развитию солдата, но если он попадает в ее ряды с слишком слабым организмом, то все-таки последний, выдерживая службу мирного времени, откажется в военное. Наконец, современные требования, предъявляемые к образованию воина в краткий срок службы таковы, что вообще исправление немощного организма невозможно; такие воины являются лишь обузой для армии, как в мирное, так и в военное время. Бывают воины, которые силою своего воинского духа одолевают физическую немощь, но это допустимо в отношении лишь единиц (преимущественно старших начальников), а для массы воинов не может приниматься в расчет. На сохранение бодрости влияет снабжение войск всякими запасами не только в смысле их питания, но и всякого снаряжения, а в военное время - снабжения боевыми припасами; правильность и заботливость в этом отношении одинаково поддерживает как физическую, так и нравственную бодрость воинского духа. Выносливость есть, так сказать, поверка состояния воинского духа армии, ибо нигде он не проявляется так ярко и резко, как когда воинам приходится переносить труды и лишения боевой обстановки, физические и нравственные страдания, иногда же быть свидетелями и самим переживать такие картины и явления, которые для не воина кажутся ужасами, жестокостью и чрезмерною суровостью; воин должен переносить их не только без ропота, но даже не возмущаясь и внутри себя - втайне. Если все это сопутствуется блестящим успехом, победами, то, конечно, проявление войсками таких качеств воинского духа ценно; оно еще ценнее, когда армии приходится терпеть неудачу, а тем более ряд неудач. Вот почему можно сказать, что, несмотря на проигрыш нами последней кампании, она не только подтвердила силу и доблесть русского воинского духа; все иностранцы ставят в заслугу нашей армии ту быстроту, с которой она оправилась и становилась вновь боеспособной после столь серьезных неудач, как Ляоян и Шахэ-Бенсиху, а в особенности после поражения и беспорядочного отступления от Мукдена. Надо еще добавить, что армия не имела вождя, который умел бы ее одушевить и двигать; наоборот, она давно уже в него изверилась; его авторитет бесповоротно пал после Ляояна и никогда не восстанавливался. Кроме того, нельзя не отдать справедливости и нашим врагам в том, что они были достойны нас, и борьба с ними была весьма серьезна; следовательно, сохранение нашими Манчжурскими армиями боеспособности до конца войны, в продолжение более года сплошных неудач (считая со дня открытия военных действий до отступления от Мукдена включительно), должно быть приписано именно драгоценным качествам русского военного духа. Ныне, нам, умудренным печальным опытом, остается только усовершенствовать этот дух и быть готовым к грядущим испытаниям; наши вероятные противники не дремлют и со своей стороны принимают все меры к развитию своего воинского духа. Шарнгорст говорит: "Воинский дух - двигатель войска; без него не помогут в решительную минуту никакое искусство, никакие сложные комбинации и маневрирования. Войско, не проникнутое воинским духом, остается бездействующей машиной, автоматом, бросающим предводителя на произвол судьбы". Кроме нормальных обязательных факторов, постоянно действующих на состояние воинского духа армии данного народа, бывают еще побочные обстоятельства, которые могут сыграть крупную роль в этом отношении. К таковым принадлежит иногда и политическая конъюнктура. Когда война не популярна в народе, воинский дух армии всегда бывает ниже (слабее), прежде всего, потому, что армия, как детище своего народа, разделяет это чувство, а, во-вторых, потому, что, как бы беззаветно ни стремилась армия исполнить свой долг, ее действия оказываются в некоторой степени связанными несочувствием народа; так было в последнюю нашу несчастную войну, в особенности к концу ее, когда пополнение армии рядами всякими средствами должно было считаться с внутренней политической обстановкой. Правда, против войны были лишь нездоровые и противогосударственные элементы, но вся масса народа оставалась инертной и не дала им надлежащего отпора; в конце концов, воинский дух армии начал страдать. Для популярности войны и подъема духа служит, кроме патриотизма, еще возбуждение чувства злобы и мести к народу, с которым армия ведет борьбу. Примером может служить Япония, которая вполне сознательно воспитала несколько поколений своих сынов на чувстве непримиримой ненависти к России и, таким образом, задолго до войны подготовила подъем духа нации и армии; этому много способствовало то обстоятельство, что мы заняли Квантун, ранее завоеванный японцами, не позволив, в согласии с другими европейскими державами, воспользоваться им - победителям Китая. Итак, состояние воинского духа армии зависит, кроме совершенства самой армии, в смысле воспитания и подготовки проходящих через ряды ее воинов, еще от следующих данных: 1.Нравственных качеств народа, из которых на первое место надо поставить его воинственность, понимая ее в том широком смысле, который указан выше. 2.Государственного уклада и государственной жизни народа, его государственных установлений и учреждений, а в особенности от системы гражданского воспитания молодежи - от состояния государственной (народной) школы. Монархический режим всегда способствовал и будет способствовать возвышению воинского духа, так как при нем армия имеет единую Главу, освещенную религией, историей, чувствами преданности народа; в лице Монарха армия имеет постоянного вождя, который ей особенно близок и дорог, и который, как никто, имеет беспредельную возможность и власть заботиться о ней и совершенствовать ее. 3. Политической обстановки государства (народа); имеет ли оно стремление расширять свои пределы, или свое политическое влияние; сознает ли оно необходимость самообороны в виду собирающихся кругом опасностей; испытывает ли оно в своих исторических задачах конкуренцию со стороны других народов; не затаило ли оно в себе идеи возмездия за понесенные поражения или насилия, или, наоборот, находится подавленным, под гнетом пережитых неудач. 4. Кроме того, могут быть еще другие различные данные, временные или случайные, предвидеть и не допустить которые составляет долг государственных людей и полководцев, дабы воспользоваться ими, как средством для поднятия воинского духа в армии и в народе. В переживаемое нами время [начало ХХ в]. воинский дух получил еще большее значение, чем в не столь отдаленные от нас времена, потому что, хотя и вооруженные столкновения происходят реже, но результаты их будут несравненно решительнее по своим последствиям для народов. Благодаря крайнему напряжению вооруженных средств во всех государствах и достижения ими колоссальных размеров, нельзя рассчитывать на скорое их восстановление после понесенных неудач; кроме того, эти же средства дадут возможность победителю настолько развить успех победы и настолько же истощить вооруженные средства побежденного, что спасение отечества подъемом хотя бы и всего народа поголовно, как то было в Испании в 1808-1813 гг. и в России в 1812 г., вряд ли возможно; не найдется ни сил, ни средств. Следовательно, не только представителями армии, но и всем русским людям надо постоянно думать и заботиться о сохранении и подъеме во всякое время воинского духа, как в каждом отдельном воине и гражданине, так и во всем войске и во всем народе, ибо нельзя знать, как скоро, когда именно, а может быть и совсем неожиданно наступит экзамен воинского духа и армии, народа. Воинское (военное) направление воспитания всех наших молодых поколений должно быть введено ныне же безотлагательно, по всей территории, среди всего населения нашего отчества, чтобы его народ во всей своей массе сделался воинственным, и кадры армии получали бы в этом смысле подготовленные контингенты воинов; в этих же кадрах - в армии мирного времени - нужно приложить все усилия на правильную постановку воспитания воинского духа и не отвлекаясь каким-нибудь побочным не военным делом, в роде упражнений по хлебопашеству и травосеянию. Нельзя огражданивать воинов в специально военной школе в то время, когда не военная школа должна способствовать развитию в них воинского духа. Жомини говорит: "Самые лучшие мероприятия, производимые государством при организации своей армии, останутся без успеха, если оно не будет стараться развивать воинский дух народа". Шарнгорст: "Воинский дух не существует сам по себе: он должен воспитываться в мирное время теми или другими средствами". Драгомиров: "В порядочной части все может перемениться, все может умереть для войсковой жизни; одно остается неизменным и вечным, насколько вечны создания человека: дух и знамя - его вещественный представитель". (К. Дружинин. Воинский дух. - Варшава. - 1911).

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 17/02/2014, изменен: 17/02/2014. 59k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 5 штук.	Ваша оценка:
Аннотация: ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА (из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Каменев Анатолий Иванович Воззвание офицеров 1905 г. - воинский дух

Каменев Анатолий Иванович
Воззвание офицеров 1905 г. - воинский дух