ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Выводы из осады Порт-Артура...

Выводы из осады Порт-Артура...

Запомним:

"Объявление войны пробудило в Японии единодушный энтузиазм, который упорно держался в течение всей войны.

Вся политическая борьба была отложена.

Никогда японцы не сомневались в победе, почему внутренний заем был покрыт подпиской во много раз больше требуемой суммы, и после выпуска займа он котировался выше номинально стоимости.

Вся нация звучала в унисон со своей армией.

В России, наоборот, к войне отнеслись индифферентно и она не возбуждала чувств патриотизма"...

ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО

Мысли на будущее...

0x01 graphic

ПРИЧИНЫ НАШИХ НЕУДАЧ

В ЯПОНСКОЙ ВОЙНЕ

МОРАЛЬНЫЙ УРОК ОСАДЫ ПОРТ-АРТУРА

Фрагменты из кн. француза Клеман де-Грандпре

Материальная борьба, происходившая под Порт-Артуром, служила внешним проявлением скрытой борьбы двух противоположных желаний.

Когда одно из них было сломлено, спор был окончен.

Самые сильные укрепления падают, как картонные домики, если защитники не имеют желания их оборонять, а ничтожный, плохо укрепленный пункт оказывает блестящее сопротивление, если его гарнизон решил не сдаваться.

Вот почему выводы, которые можно извлечь из осады Порт-Артура, имеют лишь относительное значение в вопросе атаки и обороны крепостей.

Это -- материальные рецепты для победы.

Полезнее будет -- иметь рецепт для развития в войсках желания победить.

К счастью, моральные элементы победы так сложны и различны, у тех или других народов, что они не могут быть подведены под общие правила. Тем не менее, можно попытаться анализировать этот вопрос для каждого случая отдельно.

Японцы в Порт-Артуре.

На переднем плане -- затонувший броненосец "Полтава"

Под Порт-Артуром встретись два противника, совершенно различные по своему складу и характеру.

Русский человек -- крупного роста, сильный, тяжелый, мало развитой; мечтатель, не знающий цены времени; фаталист, как уроженец востока; грустный, с проблесками детского веселья; любитель поесть и выпить; более способный к пассивной, чем к активной деятельности; живет под управлением бюрократии, функционирующей весьма слабо; живет среди покоренных, но не слившихся с ним, народов (финны, поляки, литовцы и пр.).

-- Среди русских людей высшего общества царит скептицизм и любовь мудрствовать;

-- среди крестьян, составляющих громадное большинство нации и мечтающих только о разделе земли, царит суеверие, невежество, нищета и полное отсутствие духа общественности;

-- ничтожное количество революционеров встречается в школах и в рабочей среде.

Между двумя главными классами населения России существует пропасть, которую не может заполнить многочисленная буржуазия; эта рознь замечается и в армии, где условия службы, а отчасти усвоенные жизнью привычки, разъединяют офицера и солдата.

Русский солдат представляет собой отличный сырой материал, так как он близок к природе, не знает роскоши и исполняет с удивительной покорностью самые опасные поручения.

Несчастья не могут его обескуражить.

Наполеон на о. Св. Елены. (С карт. Ле)

Наполеон I говорил, что убитого русского солдата нужно еще толкнуть, чтобы он упал.

Сила русского солдата удваивается, когда он имеет хороших начальников. Однако, русский офицер оставляет желать многого, хотя бывают исключения и даже блестящие; между офицерами образование не пользуется большим почетом.

Японец -- небольшого роста, мускулист, легок, отличный ходок, с выражением лица веселым и беззаботным,

-- чрезвычайно воздержан, доволен своей судьбою;

-- не слишком привязан к своему домашнему очагу;

-- у него живой ум, легко возбуждаемые, но весьма быстро проходящие, страсти;

-- он жаден к учению, и применяет немедленно в практической деятельности теоретические познания, заимствуемые им у иностранцев;

-- он формалист, чрезвычайно вежлив, подозрителен, удивительно способен к шпионству, обладает чрезмерной ловкостью рук,

-- пылкий патриот, солдат в душе.

Японский народ только что вышел из феодальной зависимости и управляется, вопреки парламентскому режиму, военной кастой, которая произвела революцию 1868 года и которая, при посредстве школы и обязательной воинской повинности, распространила в народе правила рыцарской чести.

Правила эти не записаны, но пустили прочные корни в народе; они рекомендуют: спартанскую простоту жизни, любовь к бедным, верность государю, отвагу, честность, воздержанность, полное обуздание себя, стоицизм в страданиях и презрение к смерти.

Идеал, который вытекает из этих правил, почти полностью воплощен в корпусе офицеров японской армии.

Состав корпуса офицеров удивительный: он однороден, образован, поддерживает прочную связь с войсками, с которыми разделяет их частную жизнь; он состоит преимущественно из потомков "самураев", т.е. из сыновей семейств, в которых весьма прочны военные традиции.

С малых лет мать внушает своему сыну, что он должен подчиняться семье, но в то же время должен жертвовать семьей и самим собой для общего блага.

Она укачивает его, рассказывая истории героев, жертвовавших собой при разных условиях. Эти же идеи заботливо прививаются в школах, посещение которых обязательно.

<...>

В школах и гимназиях пятая часть времени посвящается ежедневно военным упражнениям с ружьями.

Вот почему один японский офицер сказал: "Этим олухам -- русским нужно три года, чтобы сделать солдата, а нам достаточно три месяца".

Сущность наследственных идей, которые принимаются народом на веру, служит прекрасным основанием для воинских добродетелей.

Сущность эта выражается верой, что наша жизнь берет начало в бесконечности и будет продолжаться вечно, что положение каждого человека в будущей жизни зависит от равновесия его добрых и дурных дел.

Следовательно, смерть -- это состояние, которым не заканчивается существование человека, и, если он исполнил свой долг, ему нечего бояться смерти.

Эта древняя вера, по образцу индусов, смешивается с другими верованиями, исповедуемыми китайцами, которое дает японцам самую могущественную движущуюся силу; это -- вера в присутствии мертвых среди живых, чем объясняются почести, оказываемые умершим, и желание живых совершенствоваться.

Японцы, конечно, не отдают себе отчета, как загробная жизнь согласуется с непрерывным существованием, но ум жителей Дальнего Востока не нуждается, как наш, в логике и охотно воспринимает отвлеченные идеи.

Приводимые ниже выписки из официальных документов поясняют взгляды японцев на затронутый нами вопрос.

Японец Нитобе, в 1899 году, написал на английском языке книгу, относительно свода правил самураев.

В этой книге, о войне с Китаем в 1894 году, сказано:

"Наиболее современная система воспитания не обратит в труса героя. Нет! Выиграли сражения на Ялу, в Корее, в Маньчжурии призраки наших отцов, которые руководили нами и были в наших сердцах. Они не умерли, эти призраки, души наших воинственных предков. Те, у кого есть глаза, ясно их видит".

Справка:

-- Нитобэ Инадзо (1 сентября 1862 -- 15 октября 1933) -- японский просветитель.

-- Автор знаменитого трактата "Бусидо. Душа Японии", в котором излагаются основополагающие принципы традиционной японской морали и этики

В Токио есть храм, где помещены погребальные таблички с именами всех погибших за отечество, и им публично воздаются почести.

18 (31) декабря 1904 года, адмирал Того присутствовал здесь в честь моряков, погибших под Порт-Артуром.

Обращаясь к ним, Того сказал:

"В присутствии ваших душ я затрудняюсь выразить мои чувства. Ваши лица свежи еще в моей памяти. Ваша телесная жизнь прекратилась, но вы ушли из этого мира, исполнив своей долг. Благодаря вам неприятельский флот, в этом полушарии, уничтожен. Наш флот владеет морем. Я уверен, что это известие принесет мир и успокоение вашим душам. Мне очень приятно, воспользоваться моим пребыванием в этом городе, куда я вызван Императором, и сообщить о наших успехах душам тех, которые пожертвовали своим земным существование и дали возможность нам достигнуть таких огромных результатов. Этот отчет смиренно даю лично я, Хэйхатиро Того, главнокомандующий флотом".

Верность Императору имеет свои корни в культе предков, так как Император воплощает славу и доблесть всей нации. Он -- божественный идеал, которому каждый должен подражать. В нем продолжают жить его предки, божества создавшие Японию. Для простого народа он сам -- божество. Уверенность его в божественном происхождении проявляется официально в донесениях генералов и адмиралов, которые постоянно все победы приписывают "славным доблестям Его Величества".

Справка:

-- Того Хэйхатиро (27 января 1848, Кагосима -- 30 мая 1934, Токио) -- японский военно-морской деятель, адмирал флота и маршал Японской империи (21 апреля 1913).

-- Командующий Объединённым флотом Японии в русско-японской войне 1904--1905 годов.

Эта идея, совершенно противоположная нашим скептическим взглядам, понимается японцами, не в качестве формулы этикета или лести, но как выражение их искренних чувств.

Адмирал Того так заканчивает свое официальное донесение относительно Цусимского сражения:

"Большой разницы в силах сторон не было. Офицеры и матросы вражеского флота бились за свою родину с величайшей отвагой. Если, тем не менее, наша эскадра одержала победу, то исключительно благодаря доблестям Его Величества, но отнюдь не человеческим подвигам. Незначительное число наших потерь безошибочно можно объяснить покровительством душ предков Императора. Даже наши офицеры и наши солдаты, которые сражались с такой отвагой, не могут подыскать слов, чтобы выразить по этому поводу свое изумление".

Преимущества морального свойства были в руках японцев.

(Посмотрите, какие были приказы у русских и японцев):

23 апреля (6 мая) 1904 года, Стессель отдал следующий приказ:

"Неприятель 17 и 18 апреля перешел реку Ялу в больших силах; наши отошли на позиции, заранее выбранные.

Вчера противник произвел значительную высадку на Ляодуне, южнее Бидзево, близ бухты Кипчан. Теперь начнется наше дело. Противник, разумеется, прервет сообщение по железной дороге, а затем постарается оттеснить наши войска до Артура и обложить крепость. Артур -- оплот России на Дальнем Востоке. Вы отстоите его до подхода войск, которые придут к вам на выручку.

Я считаю долгом указать вам, что необходимо всегда быть бдительными и осмотрительными, готовыми к тому, чтобы везде встретить противника в порядке, достойном славных русских войск. Ни от каких случайностей не теряться, помнить, что на войне все бывает. Спокойствие -- главное. Офицерам беречь свои части, патроны и снаряды. С Божьей помощью, мы выполним трудную задачу, на нас возложенную".

Эти слова, внушительные и простые, звучат величественно, хотя в них слишком проглядывает пассивный дух.

На французских солдат такой приказ произвел бы подавляющее впечатление, но нельзя к нему применять мерку, соответствующую нашему темпераменту. При нашем живом воображении и нашей впечатлительности, а тем более при знакомстве с дальнейшими событиями, невольно читаешь между строк этого приказа -- преждевременное объявление капитуляции. Вероятно, ни у Стесселя, ни у его солдат, к которым обращен приказ, не являлось подобной мысли.

Вот для сравнения приказ Ноги, отданный им накануне штурма 6(19) августа:

"Солдаты, на вас возложена задача чрезвычайной важности.

Я могу даже сказать, что безопасность Японии и честь нашей армии зависит от исхода предстоящего сражения. Подумайте об этом.

Поборите все затруднения.

Уплатите долг каждого солдата, по договору со своим отечеством.

Противник будет оказывать упорное сопротивление.

Если ваши старшие офицеры падут, пусть их заменят младшие; если эти последние падут, пусть их заменят унтер-офицеры; если унтер-офицеры падут, пусть их заменят простые солдаты.

Какие бы преграды вы не встретили, бейтесь до последнего человека".

13 (26) ноября, генерал Накамура дал своим 2.000 охотникам следующий приказ:

"Наш отряд имеет назначение -- прорвать оборонительную линию Порт-Артура.

Ни один человек не должен надеяться вернуться живым.

Если я паду, полковник Ватанабе займет мое место; если он падет, подполковник Окуно заместит его.

Каждый офицер должен назначить себе заместителя.

Атака будет штыковая.

Как бы силен ни был огонь противника, на него не отвечать, пока не займем гребня высоты.

Офицеры имеют право убивать отступающих".

Нельзя более резко выразить желание победить.

Японец, призванный на военную службу, приносит в жертву свою жизнь, говорит последнее "прости" своим родным, разрывает все заключенные им обязательства и, если у него есть имущество, составляет духовное завещание.

Накануне больших штурмов Ноги получал от Императора послание, адресованное "Всем, офицерам и солдатам нашей третьей армии".

Микадо (дословно - возвышенные ворота) - титул японского императора, в самой Японии более распространен титул "тенно" - божественный) благодарил каждого за то, что он уже сделал, и выражал желание, чтобы войска с удвоенной энергией выполнили свою задачу.

Это послание было прочтено в ротах и вызвало в слушателях какой-то религиозный трепет; серьезные взгляды и решительные позы солдат служили ясным доказательством, что для достижения успеха все будет сделано.

Один японский офицер, указывая на эту сцену иностранному корреспонденту, сказал ему:

-- Я вас больше не увижу, так как я умру.

-- Но почему? Разве у вас нет никакой надежды избежать смерти?

-- Нет, я об этом не думаю. Часто бывают случаи, что офицер не выполняет возложенного на него поручения, если он надеется возвратиться живым. Если, наоборот, он приготовился и решил умереть, тот его самопожертвование воодушевит солдат, и он выполнит данное ему поручение. Если офицер желает избежать смерти, он будет осторожен; если он осторожен, то и его люди будут осторожны. Никогда ни одно серьезное сражение не было выиграно войсками, соблюдающими осторожность. Я клянусь сделать все возможное. чтобы завтра одержать победу, и я хочу умереть для достижения этого. Может быть мои силы в конечном результате ничего не стоят, но мой пример сослужит службу.

Вот открытая душа японского солдата и объяснение всех успехов Японии.

Причины этих успехов следует искать -- ни в тактическом превосходстве, ни в вооружении, ни в числе войск, ни в организации, а только -- в высоко степени развития воинских доблестей.

После прочтения приказа о штурме, все оставшиеся до момента штурма время японцы посвящали генеральной чистке; каждый, кто мог, принимал горячую ванну, переменял белье и одевал лучшую одежду.

Японец стремился умереть чистым.

Те же побуждения заставляли наших предков одевать в дни сражений полную парадную форму; они шли в бой, как на праздник.

Русские, удивляясь ярости японцев в бою, наивно думали, что их враги принимают пилюли, чтобы возбудить себя и не ощущать боли.

Японский офицер не только может служить образцом отваги, но обладает, в то же время, удивительной способностью скрывать свои чувства.

Ноги имел только двух сыновей, молодых офицеров, которых он потерял, первого -- в сражении у Цзиньчжоу (Наньшань), 13 (26) мая, второго -- при атаке Высокой горы (203 м.), в ноябре.

Получив известие о второй потере, Ноги, сохраняя улыбку, ответил выражавшим ему соболезнование:

"Это -- необходимость; без этой тяжелой потери, как я мог бы ответить душам стойких храбрецов, которым я, по моей должности, принужден был отправить на тот свет".

Ночью, когда он остался один, он охватил голову руками, и из глаз его потекли слезы.

Скорбь о погибших была трогательно излита во время торжественной церемонии, устроенной на другой день после входа японцев в Порт-Артур.

На возвышенном пункте, к северу от д. Шуйшуин, Ноги приказал воздвигнуть памятник, в виде столба, в честь воинов, погибших в его армии. Перед этим памятником были поставлены столы с жертвенными приношениями; на них, между двумя крупными русскими снарядами, стояли фрукты, "саки" и другие приношения.

Ноги собрал здесь всю свою армию, в числе свыше 100.000 человек; обращаясь к памятнику усопшим, он произнес следующую речь:

"Я, Ноги, главнокомандующий армии, с саки и обильными приношениями, праздную торжество в честь храбрых офицеров и солдат, погибших во время осады.

Со дня высадки нашей армии на Квантунский полуостров прошло 210 дней; в течение этого времени вы отважно маневрировали и сражались с такой храбростью, что пали мертвыми. Ваше доблестное самопожертвование было не напрасно. Войска противника совершенно разбиты, и крепость капитулировала. Виновниками этой блестящей победы являетесь прежде всего вы, с вашей неукротимой преданностью своему долгу.

Мы все приносили торжественную клятву -- победить или умереть. Так как я остался жив, я получил сердечные поздравления от нашего верховного вождя, Императора, было бы несправедливо, если бы я присвоил себе одному всю славу; я хочу разделить ее с вами, души умерших. Мое сердце полно печали, когда я думаю о вас, оплативших ценою своей жизни нашу победу и находящихся теперь в бесконечности.

Я выбрал для этого торжества место, откуда видны холмы, долины, ручьи и форты, которые были свидетелями вашей смерти и орошены вашей кровью. Я воздвиг здесь этот алтарь, на котором поместил свои приношения. Я взываю к вашим душам, прося принять смиренные приношения и разделить славу нашей победы".

Затем генерал Ноги, на горящих углях, сжег ладан, поклонился и отошел.

Все офицеры и иностранцы, бывшие на торжестве, по очереди подходили к памятнику и делали то же, что и генерал Ноги. Солдаты отдали честь усопшим, взяв ружья "на караул".

Все очевидцы рисуют грандиозность и трогательную простоту этой церемонии.

<...>

Клеман де-Грандпре.

Падение Порт-Артура. - СП б., 1908.

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 16/02/2013, изменен: 16/02/2013. 23k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 5 штук.	Ваша оценка:

Каменев Анатолий Иванович Выводы из осады Порт-Артура...

Каменев Анатолий Иванович
Выводы из осады Порт-Артура...