ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. "Зеркало русского характера"

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Сохранить,

дабы приумножить военную мудрость

"Бездна неизреченного"...

Мое кредо:

http://militera.lib.ru/science/kamenev3/index.html

0x01 graphic

Демосфен, упражняющийся в ораторском искусстве.

Художник Жан Леконт дю Нуи.

"ЗЕРКАЛО РУССКОГО ХАРАКТЕРА"

"Русскому народу всегда была присуща тяга к индивидуализации, склонность русского человека " быть о себе ", стоять на своих ногах, самому строить свою жизнь, иметь свое мнение и расширять предел своей личной власти над вещами".

И. Ильин

И. Баграмян

(фрагменты из кн. "Так шли мы к победе")

Но у нас был уже немалый опыт прогрызания прочной, глубоко эшелонированной обороны на резко пересеченной местности, и я сомневался, разумно ли вводить в сражение такую массу танков без соответствующей подготовки и обеспечения прорыва.

Танки могут, что называется, увязнуть в обороне противника и понести неоправданные потери.

Не лучше ли ввести армию на хотынецком направлении: там и условия для действия танков лучше, да и само это направление становится решающим.

Но генерал В. Д. Соколовский стоял на своем: танки пойдут на Болхов.

Тогда я попросил дать мне несколько дней, чтобы подготовить ввод танковой армии в полосе действий 8-го гвардейского корпуса.

В. М. Баданов стал горячо доказывать, что танковая армия и сама сумеет прорвать оборону и разгромить противника. Поскольку его мнение соответствовало замыслу командующего фронтом, было решено вводить танковую армию на болховском направлении с ходу.

Выполняя приказ командующего фронтом, соединения 8-го гвардейского стрелкового корпуса с утра 26 июля возобновили наступление и начали медленно продвигаться вперед.

Через некоторое время 11-й танковый и 6-й гвардейский механизированный корпуса 4-й танковой армии, обогнав боевые порядки стрелковых соединений, устремились в атаку.

На рубеже Прилепы, Лунево, Малая Чернь, Шумово они натолкнулись на очень мощную противотанковую оборону. Оба корпуса несли серьезные потери в боевых машинах, главным образом, от огня закопанных и замаскированных вражеских танков и самоходок.

В тот день, несмотря ни всю энергию генерала В. М. Баданова, танкисты продвинулись незначительно. На следующее утро из-за левого фланга 6-го гвардейского механизированного корпуса вырвались вперед машины 30-го Добровольческого Уральского танкового корпуса.

Вели их вчерашние уральские рабочие, люди отчаянной смелости. Грозной лавиной атаковали они вражеские позиции.

Не спасли гитлеровцев ни авиационные налеты на уральцев, ни яростные контратаки.

Они начали отходить. Танкисты ринулись в преследование.

28 июля в Болхов с северо-востока вступил 26-й стрелковый корпус генерала К. М. Эрастова из 61-й армии. В ходе боев болховская группировка немцев была разгромлена; она потеряла свыше 55 тысяч солдат и офицеров, 376 орудий, очень много танков, причем 74 машины были захвачены исправными.

Теперь, когда с болховской группировкой было покончено, мы смогли усилить нажим на хотынецком направлении.

К тому времени подошел выделенный нам 2-й гвардейский кавкорпус. Одновременно с продвижением к Хотынцу, где мы встречали упорное сопротивление врага, решили нанести мощный удар западнее, в направлении Карачева.

С этой целью 16-й гвардейский стрелковый, 2-й гвардейский кавалерийский и 1-й танковый корпуса были объединены в оперативную группу, которую возглавил командир 2-го гвардейского кавкорпуса генерал-майор Владимир Викторович Крюков.

Задача ее -- захватить Карачев и развивать далее наступление на Брянск. Генерал Крюков решил нанести главный удар с рубежа Алехино, Алисово.

Но из-за начавшегося вражеского контрудара в районе Алехина разгорелись бои. Командующий оперативной группой приказал главным силам 16-го гвардейского стрелкового и 1-го танкового корпусов отражать контратаки противника, а кавалерийскому корпусу нанести удар в юго-западном направлении -- на Пасеку, Семеновку.

В первые дни наступления соединения кавкорпуса и 1-я гвардейская стрелковая дивизия продвинулись на 15-- 20 километров, но затем были остановлены контратаками подошедших из Брянска резервов и частей 707-й охранной дивизии противника.

Назначение командующим столь крупной и разнородной по своему составу группой войск командира кавалерийского корпуса оказалось, к сожалению, неудачным.

Лихой кавалерист, генерал Крюков был слишком привержен к своему роду войск.

Он по-прежнему действовал как командир кавкорпуса, рассчитывая преимущественно на своих конников, хотя в современной войне одной кавалерией успеха не добиться. Единого войскового организма не получилось: стрелковые, танковые и кавалерийские части, фактически, действовали сами по себе.

Стало известно, что Ставка приняла решение передать 11-ю общевойсковую, 11-ю гвардейскую, 4-ю танковую армии и 2-й гвардейский кавкорпус, входившие в левое крыло Западного фронта, в состав Брянского фронта.

Мы узнали, что еще в конце июня Ставка приказала командующим войсками Западного и Калининского фронтов начать подготовку к наступательной операции на смоленском и рославльском направлениях с задачей нанести здесь поражение войскам группы армий "Центр".

В соответствии с замыслом Ставки главный удар наносили войска Западного фронта на рославльском направлении. Войскам правого крыла Западного фронта предстояло во взаимодействии с соединениями левого крыла Калининского фронта разгромить гитлеровцев в районе Ярцева, Дорогобужа и в дальнейшем наступать в общем направлении на Смоленск. Переход в наступление намечался на 5--7 августа.

Предпринимая эту операцию, Ставка имела цель не допустить перегруппировку сил противника с этого участка фронта на юг, чтобы они нe могли повлиять на ход наступления советских войск, наносивших там главный удар. С другой стороны, в связи с разгромом орловской группировки немцев и успешным продвижением наших войск на Брянск создавалась возможность расширить общий фронт наступления на всем западном стратегическом направлении. Вот почему и происходила перегруппировка сил.

29 июля войска 11-й гвардейской армии прощались с Западным фронтом.

Вечером на командный пункт нашей армии, располагавшийся теперь в маленьком населенном пункте Минино, прибыли командующий Западным фронтом генерал В. Д. Соколовский и командующий Брянским фронтом генерал М. М. Попов.

После выполнения всех формальностей, связанных со сдачей и приемом войск, оба командующих решили доложить обо всем по телефону Верховному Главнокомандующему.

Первым о сдаче войск докладывал В. Д. Соколовский. Воспользовавшись случаем, он попросил Верховного пополнить людьми готовящиеся к новому наступлению части Западного фронта. Просил он 15--20 тысяч человек.

Затем трубку телефона взял М. М. Попов. Доложив о приеме войск левого крыла Западного фронта, Маркиан Михайлович сообщил И. В. Сталину об оперативных намерениях командования фронта на ближайшие дни и тоже попросил пополнения.

Неожиданно генерал Попов протянул мне трубку и тихо сказал:

-- Верховный будет говорить с тобой. Называй его Ивановым -- это его псевдоним.

Не без волнения беру трубку:

-- Здравствуйте, товарищ Иванов! Вас слушает генерал Баграмян.

-- Здравствуйте, товарищ Баграмян, -- услышал я хорошо знакомый голос И. В. Сталина. -- Как вы оцениваете наступление вашей армии в операции по ликвидации орловского плацдарма немцев? Можем ли мы в ближайшее время рассчитывать на успешное завершение операции?

-- Товарищ Иванов, -- ответил я,-- одиннадцатая гвардейская добилась серьезных успехов. В целом операция по разгрому орловской группировки противника развивается успешно. Но для ее завершения мы срочно нуждаемся в пополнении.

-- Сколько же вам нужно и куда подать?

Я быстро прикинул, какое количество пополнения потребуется на двенадцать стрелковых дивизий.

-- Двадцать четыре тысячи человек. Прошу приказать подать их на станцию Козельск.

-- Так вы, товарищ Баграмян, твердо убеждены, что только при этих условиях операция будет завершена скоро и успешно?

-- Конечно, товарищ Иванов! Но для этого, повторяю, необходимо пополнение.

До этого Сталин говорил доброжелательно, теперь же в его голосе послышалось недовольство:

-- Товарищ Баграмян, мы ведь тут самым серьезным образом занимаемся делами. Сказано вам, что пополнение будет. Сегодня же Щаденко об этом сообщат вам. Желаю успеха!

-- Ну и повезло же тебе, Иван Христофорович, -- сказал Василий Данилович. -- Мы ведь слезно просили выделить нам пополнение, но Верховный нам ни одного человека не дал...

Вечером 29 июля Ефим Афанасьевич Щаденко, ведавший вопросами комплектования войск и формированием резервов Ставки, сообщил мне, что к утру 30 июля в штаб армии прилетит его представитель, доставит план перевозки по железным дорогам в Козельск двадцати четырех тысяч человек отличного пополнения из состава курсантских бригад резерва Ставки.

Забегая вперед, замечу, что столь оперативное выделение и доставка многотысячного пополнения сыграли чрезвычайно важную роль в успешном завершении операции.

Справка:

Щаденко Ефим Афанасьевич (1885 -- 1951) -- генерал-полковник (1942).

-- Родился в станице Каменской (ныне г. Каменск-Шахтинский) Каменского района Ростовской губернии в семье рабочего.

-- С февраля 1917 года -- председатель Каменского комитета РСДРП(б).

-- Во время Октябрьской революции 1917 года организовывал отряды Красной гвардии и участвовал в разгроме контрреволюционных очагов на Дону.

-- В январе 1918 года был избран членом Донского военно-революционного комитета.

-- С июня 1918 -- в Красной Армии.

-- В августе-ноябре 1918 года -- комиссар штаба Северо-Кавказского военного округа.

-- В ноябре 1918 -- январе 1919 года -- член Реввоенсовета (РВС) 10-й армии. Участник обороны Царицына.

-- 28 января -- 15 июня 1919 года -- член РВС Украинского фронта, 1-й Украинской Советской армии и 3-й Украинской Советской армии, комиссар Житомирского боевого участка, заместитель наркома по военным делам Украины.

-- В ноябре 1919 -- июле 1920 года -- член РВС 1-й Конной армии, 16 июля -- 8 октября 1920 года -- член РВС 2-й Конной армии.

-- Участник большинства крупнейших победных сражений Красной Армии над войсками Деникина, Петлюры и Врангеля. Приобрёл славу одного из героев Гражданской войны, а также стал близким другом и соратником С. М. Будённого и К. Е. Ворошилова.

-- Окончил два курса Военной академии РККА (1923).

-- С 1923 года командовал кавалерийской дивизией.

-- С апреля 1924 года -- помощник инспектора кавалерии РККА по политчасти.

-- Затем состоял при Реввоенсовете РККА, был помощником начальника Военной академии имени М. В. Фрунзе по политчасти.

-- С декабря 1936 года -- заместитель командующего по политчасти и начальник политуправления Харьковского военного округа.

-- С мая 1937 года -- член Военного совета Киевского военного округа,

-- С 23.11.1937 -- заместитель Народного комиссара обороны СССР и начальник Управления по командному и начальствующему составу РККА.

-- 8 февраля 1939 года Щаденко было присвоено высшее воинское звание военно-политического состава армейский комиссар 1-го ранга.

-- Одновременно с марта 1938 года по июль 1940 года был членом Главного военного совета РККА.

-- Во время Великой Отечественной войны был заместителем Наркома обороны СССР -- начальником Главного управления формирования и укомплектования войск Красной Армии (Главупраформа) (08.08.1941 -- 20.05.1943), членом Военного совета Южного (26 сентября -- 20 октября 1944), 4-го Украинского (20 октября 1943 -- 13 января 1944[3]) фронтов.

-- В 1944 году зачислен в распоряжение Главного политического управления РККА и с тех пор никаких постов не занимал.

-- Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Проводив начальство, я сразу же улетел в 16-й гвардейский корпус, который отражал контрудар противника.

На поле боя еще дымились подбитые артиллеристами "тигры" и "фердинанды". Части прославленной 11-й гвардейской стрелковой дивизии отважно и умело дрались с танками хваленой эсэсовской дивизии " Великая Германия".

Едва я вернулся на командный пункт корпуса, как услышал телефонный звонок.

Командир корпуса генерал И. Ф. Федюнькин передал мне трубку. Член Военного совета армии генерал П. П. Куликов, немного волнуясь, сообщил, что в Минино приехал маршал Г. К. Жуков и просит меня, если позволяет обстановка, немедленно вернуться на командный пункт армии.

Когда я прилетел в Минино, Георгий Константинович сразу начал расспрашивать меня о причинах не совсем удачных действий танковой армии генерала В. М. Баданова.

Я коротко рассказал, как танки вводились в бой.

Маршал недовольно поморщился;

-- Да, решение могло бы быть и получше.

Довольно подробно я доложил о наших делах. Когда разговор коснулся роли, которая была отведена в операции генералу Крюкову, хорошо знавший его Георгий Константинович заметил:

-- Владимир Викторович -- славный человек, достаточно опытный и грамотный командир. Но он чересчур уж конник по характеру. Тебе надо за ним зорко следить, а то он может и дров наломать.

Ознакомив меня с ходом боевых действий Центрального и Воронежского фронтов, Г. К. Жуков вскоре выехал на автомашине к Баданову.

До нас дошли сведения, что еще 26 июля гитлеровское командование приняло решение оставить орловский плацдарм.

Существенное значение здесь имели разгром болховской группировки врага силами 61-й армии и угроза выхода 11-й гвардейской армии в районе Хотынца на основные тыловые коммуникации, связывавшие орловскую группировку немцев с районом Брянска.

Как только было обнаружено, что немцы отходят, войска 3-й и 63-й армий Брянского фронта, наступавшие на орловском направлении с востока, немедленно начали их преследование. Утром 3 августа они преодолели оборону противника на реке Оптуха и устремились к Орлу. В ночь на 4 августа части 5, 129, 308, 380 и 348-й стрелковых дивизий начали бои за Орел и к утру 5 августа освободили его от фашистов.

Войска Центрального фронта тем временем наносили главный удар по орловской группировке в направлении на Кромы. Здесь они встретили упорное сопротивление крупных вражеских сил. Поддерживаемые 3-й гвардейской танковой армией генерала П. С. Рыбалко, имевшей большой некомплект в танках, войска этого фронта к исходу 30 июля продвинулись на глубину лишь до 40 километров.

Город Кромы они смогли освободить 6 августа.

Стоит, хотя бы в общих чертах, сказать о том, как протекали боевые действия войск Воронежского, а затем и Степного фронтов на белгородском направлении.

В своих воспоминаниях Маршал Советского Союза Г. К. Жуков отмечает, что в результате наступления мощных сил группы армий "Юг" на Курск с юга к исходу дня 11 июля на участке Воронежского фронта возник опасный кризис в ходе оборонительной операции.

В связи с этим Ставка выдвинула из своего резерва в район Прохоровки и северо-западнее 5-ю гвардейскую танковую армию генерала П. А. Ротмистрова и 5-ю гвардейскую общевойсковую армию генерала А. С. Жадова.

Обе они вошли в состав Воронежского фронта и с утра 12 июля были введены в сражение. В течение дня 12 июля на этом участке развернулась величайшая танковая битва, в которой с обеих сторон одновременно принимало участие 1200 танков и самоходных орудий. Особенно ожесточенной она была на прохоровском направлении. В результате мощного контрудара советских войск наступление противника было окончательно остановлено.

В ночь на 19 июля начал боевые действия Степной фронт под командованием генерала И. С. Конева.

Полное крушение наступательных планов, преследовавших цель окружить и разгромить наши войска в районе Курска, вынудило гитлеровское командование срочно, к 23 июля, отвести группу армий "Юг" на занимаемые ею до перехода в наступление позиции, чтобы избежать окружения силами Воронежского и Степного фронтов.

Войска Воронежского и Степного фронтов начали контрнаступление 3 августа, на двадцать дней позднее Центрального.

Разница в сроках в определенной степени объяснялась тем, что Центральному фронту войска Западного и Брянского фронтов, перешедшие 12 июля в решительное наступление против орловской группировки немцев, оказали значительную помощь. Были и некоторые другие причины, в частности, та, что Воронежский и Степной фронты, выдержав тяжелые бои, смогли начать планирование своего наступления только 23 июля, то есть за 10 дней до его начала.

К большой нашей радости, 5 августа -- в день освобождения Брянским фронтом Орла -- войска Степного фронта при содействии Воронежского фронта после весьма напряженных боев вступили в Белгород.

Все мы восторженно восприняли известие о том, что в честь освобождения Орла и Белгорода 5 августа был издан поздравительный приказ Верховного Главнокомандующего и произведен первый в истории Великой Отечественной войны салют в столице нашей Родины -- Москве. Весь советский народ радовался успехам своей родной армии.

На нашем участке бои не стихали.

Левофланговые соединения армии продолжали довольно успешно наступать совместно с частями 4-й танковой армии (танкисты теперь действовали безупречно) на Знаменское и далее на юг, стремясь воспрепятствовать отходу противника, выбитого из Орла. Наступление же остальных войск 11-й гвардейской на Хотынец проходило тяжело: противник создал здесь солидную систему глубоко эшелонированной обороны.

С 31 июля по 5 августа главные силы армии, используя поступившее пополнение людьми, готовили решительный удар.

Мы установили, что противник соорудил три оборонительных рубежа.

Первый пролегал километрах в восемнадцати к северу от Хотынца, второй -- в десяти-двенадцати и третий -- непосредственно по высотам, окружавшим станцию.

Оборону занимали моторизованная дивизия "Великая Германия", 253-я пехотная, 18, 20, 9 и 4-я танковые дивизии. Кроме того, противник на этом участке все время усиливался за счет отходивших от Орла войск.

Наша армия получила новые границы: справа -- Клен, Пасека, Карачев; слева -- Болхов, Успенский, Курья. Ширина полосы армия составляла теперь только 39 километров.

Было решено прорвать оборону противника на 12-километровом участке, нанося главный удар смежными флангами 36-го и 8-го гвардейских стрелковых корпусов. Замысел был такой: обходом Хотынца с северо-запада и юго-востока окружить и уничтожить оборонявшуюся там группировку, а затем развивать наступление на Карачев. С выходом этих войск на рубеж реки Мошонка 16-й гвардейский стрелковый корпус должен был нанести вспомогательный удар в общем направлении на Карачев.

1-й и 25-й танковые корпуса, вновь вошедшие в состав армии, мы наметили ввести для развития успеха после прорыва второго рубежа обороны: 1-й -- на Хотынец, а 25-й -- на Бунино, чтобы с этого рубежа он прикрыл левый фланг нашей ударной группировки от возможных контрударов с востока. В полосе армии должен был вводиться также 30-й танковый корпус 4-й танковой армии, которому предстояло перехватить шоссе Орел -- Брянск южнее Хотынца.

Корпусом командовал опытный танкист генерал-лейтенант танковых войск Георгий Семенович Родин.

Справка:

Родин Георгий Семёнович (19 ноября 1897 -- 6 января 1976) -- генерал-лейтенант танковых войск (7 июня 1943 года).

-- Родился в деревне Болотово ныне Орловского района Орловской области.

-- В июле 1916 года был призван в ряды Русской императорской армии и направлен в 32-й запасной полк, дислоцированный во Владимире (Московский военный округ).

-- В ноябре того же года был назначен на должность командира взвода в составе 219-го Котельнического полка (55-я пехотная дивизия, Западный фронт), который вёл боевые действия в районе города Барановичи.

-- В марте 1918 года был демобилизован из рядов армии в чине старшего унтер-офицера.

-- В июне 1918 года Родин вступил в ряды РККА, после чего был назначен на должность командира взвода при Орловском военном комиссариате.

-- В ноябре того же года был направлен на учёбу на Орловские пехотные курсы, после окончания которых в августе 1919 года был назначен на должность командира взвода Сводного Орловского полка.

-- В том же году вступил в ряды РКП(б).

-- С апреля 1920 года служил на должностях командира взвода, командира роты и помощника начальника разведки в составе Армейского запасного полка (9-я Кубанская армия), а в феврале 1921 года был назначен на должность командира взвода в составе 2-го стрелкового полка (18-я Кубанская армия).

-- Принимал участие в боевых действиях на Южном фронте против войск под командованием генералов А. И. Деникина и К. К. Мамонтова, а также против восстаний на территории Чечни, Кабарды и Ингушетии.

-- За участие в подавлении восстаний Георгий Семёнович Родин решением Военного совета Северокавказского военного округа был награждён боевым оружием и часами.

-- После окончания войны служил во 2-м и 115-м стрелковых, учебно-кадровом и 65-м стрелковом полках в составе 9-й армии на должностях командира взвода, помощника командира роты и заместителя командира батальона.

-- В 1923 году закончил окружные повторные курсы в Ростове, а в 1925 году -- курсы усовершенствования комсостава "Выстрел"

-- С декабря 1926 года временно исполнял должность командира роты, а затем был назначен на должность командира батальона и начальника хозяйства школы во Владикавказской пехотной школе, вскоре был назначен на должность коменданта Ростова.

-- С декабря 1930 года служил на должностях помощника командира и командира 234-го стрелкового полка, а с декабря 1933 года -- на должностях командира отдельного танкового батальона и начальника автобронетанковой службы 25-й стрелковой дивизии.

-- В 1934 году закончил академические курсы технического усовершенствования комсостава РККА, а в 1936 году за отличную боевую подготовку части был награждён орденом Красной Звезды.

-- В апреле 1938 года Георгий Семёнович Родин был уволен в запас по ст. 43, п. "б", однако в мае 1939 года восстановлен в рядах РККА.

-- После чего был назначен на должность командира 27-го танкового батальона (21-я танковая бригада, Белорусский военный округ), после чего принимал участие в походе в Западную Белоруссию.

-- В начале 1940 года под руководством Родина был сформирован 24-й танковый полк в составе 24-й танковой дивизии, после чего с 12 февраля по март того же года принимал участие в ходе советско-финской войны.

-- В декабре 1940 года был назначен на должность командира 23-й лёгкой танковой бригады, которая в марте 1941 года была преобразована в 47-ю танковую дивизию (18-й механизированный корпус, Одесский военный округ).

-- С началом войны находился на прежней должности. Дивизия под командованием Родина прикрывала отступление 18-й и 12-й армий (Южный фронт).

-- В марте 1942 года был назначен на должность командира 52-й танковой бригады, а в июне -- на должность командира 28-го танкового корпуса, который в конце июля принимал участие в ходе фронтового контрудара по противнику, прорвавшемуся к Дону севернее города Калач-на-Дону.

-- В октябре был назначен на должность начальник Автобронетановых войск Юго-Западного фронта

-- В апреле 1943 года -- на должность командира 30-го Уральского добровольческого танкового корпуса, находившегося в резерве Ставки Верховного Главнокомандования.

-- В сентябре корпус под командованием Родина был выведен в резерв Ставки Верховного Главнокомандования, где в октябре был преобразован 10-й гвардейский.

-- В феврале 1944 года был включен в состав 1-го Украинского фронта, после чего принимал участие в ходе Проскуровско-Черновицкой наступательной операции, во время которой в штаб армии было передано неточное сообщение о занятии станции Волочинск.

-- Несмотря на ведение успешных боевых действий корпуса Родин в связи с ошибочностью донесения был снят с занимаемой должности и 25 апреля 1944 года был назначен на должность командира 6-й учебной танковой бригады офицерского состава, которой командовал до конца войны.

-- После окончания войны был назначен на должность командующего Белорусским военным танковым лагерем.

-- В июле 1946 года вышел в запас.

-- Умер 6 января 1976 года в Орле.

Нам удалось добиться глубокого оперативного построения войск армии и создать значительные тактические плотности.

Впереди находились стрелковые корпуса в двухэшелонном построении, за ними танковый эшелон развития успеха, а затем -- две стрелковые дивизии резерва. В первой линии на 12-километровом фронте должны были наступать пять стрелковых дивизий. Артиллерийская плотность на километр фронта прорыва превышала сотню стволов.

1-я воздушная армия, продолжавшая поддерживать наступление нашей армии, запланировала 600 самолето-вылетов ночных бомбардировщиков, 160 вылетов дневных бомбардировщиков и 36 -- штурмовой авиации.

Прорыв начался утром 6 августа с разведки боем.

Атаковали по одной роте от каждого стрелкового полка первого эшелона.

Эти действия достигли своей цели: была вскрыта огневая система противника.

В 12 часов началась мощная артиллерийская и авиационная подготовка, а через час войска двинулись вперед. Обходными маневрами был захвачен ряд населенных пунктов, превращенных противником в узлы сопротивления. А из Ильинского противник поспешно ретировался, узнав, что к нему в тыл вышли наши части. Во время бегства он потерял свыше тысячи человек и всю артиллерию.

После преодоления первой позиции были введены танковые корпуса.

Они завершили прорыв всей первой полосы обороны противника, но перед второй полосой были остановлены сильным огнем противотанковых орудий и закопанных в землю танков.

В ночь на 7 августа специально выделенные части продолжали наступление и заняли еще шесть населенных пунктов.

В последующие дни наступавшие соединения армии, отражая контратаки вновь введенных противником 10-й и 29-й моторизованных дивизий, прорвали второй рубеж обороны и вышли на ближние подступы к Хотынцу с севера и востока.

В связи с довольно быстрым продвижением ударной группировки армии и безуспешностью попыток нашего правофлангового 16-го гвардейского корпуса продвинуться вперед я вынужден был выдвинуть для прикрытия правого фланга ударной группировки 217-ю стрелковую дивизию полковника Ефима Васильевича Рыжикова, находившуюся до того в армейском резерве.

Полки ее развернулись по правому берегу реки Вытебеть.

Сопротивление противника не ослабевало.

Для усиления своих войск в районе Хотынца он в ночь на 9 августа подтянул сюда еще две дивизии -- 36-ю и 26-ю пехотные, много артиллерии, танков и два бронепоезда.

В течение 9 августа 36-й и 8-й гвардейские стрелковые корпуса совместно с 1-м танковым корпусом упорно приближались к станции.

В 14 часов генерал П. Ф. Малышев доложил, что его части перерезали железную дорогу. Одновременно поступило сообщение и от генерала А. С. Ксенофонтова: части 36-го гвардейского стрелкового корпуса уже на западной окраине Хотынца.

Под угрозой полного окружения гитлеровцы начали отступать на Карачев. В 7 часов 10 августа Хотынец был очищен от врага. А передовые части армии продолжали гнать противника, не давая ему возможности оторваться от преследования. С 6 по 10 августа было уничтожено семь с половиной тысяч вражеских солдат и офицеров, захвачено свыше семидесяти танков и более сотни орудий.

После падения Хотынца важный узел дорог Карачев оставался последним оплотом врага на подступах к Брянску. Карачев расположен в низине и окружен холмами, [245] которые в сочетании с близлежащими населенными пунктами составляли естественную основу оборонительного рубежа.

Его гитлеровцы долго и тщательно укрепляли, оборудовали хорошо развитой системой траншей.

Вновь были изменены границы нашей полосы действий: справа -- Алехино, Карачев, Барановка; слева -- Красные Рябинки, Дроново, Вельяминово, Власов. В ходе преследования противника мы передали две стрелковые дивизии в состав 11-й армии генерала И. И. Федюнинского, перегруппировали свои силы и подготовили прорыв оборонительного рубежа, пролегавшего восточное Карачева. Стало известно, что противник усилил гарнизон города 8-й танковой, 34-й и 56-й пехотными дивизиями.

Все три наших стрелковых корпуса наступали теперь в одном эшелоне: на правом фланге -- 16-й гвардейский, в центре -- 36-й и на левом фланге -- 8-й гвардейский.

С утра 12 августа после короткой артиллерийской подготовки корпуса начали штурм карачевских оборонительных позиций.

Противник отчаянно сопротивлялся, бросал против нас авиацию, непрерывно контратаковал, вводя все новые и новые резервы. В ночь на 13 августа он усилил свою карачевскую группировку 78-й штурмовой пехотной дивизией, пятьюдесятью танками и двумя бронепоездами.

В течение 12 и 13 августа нам никак не удавалось овладеть командными высотами.

Тогда решили обойти город с севера и юга.

Как только противник понял это, он начал отход. 15 августа Карачев был освобожден.

При освобождении Карачева отличились гвардейцы 31-й дивизии полковника И. К. Щербины, 16-й -- генерала П. Г. Шафранова, 84-й -- полковника Г. Б. Петерса, 83-й -- генерала Я. С. Воробьева, танкисты 10-й гвардейской танковой бригады полковника А. Р. Бурлыги, 159-й танковой бригады полковника С. П. Хайдукова, 2-го отдельного тяжелого танкового полка полковника М. Ф. Кутузова и многие другие соединения и части.

Приказом Верховного Главнокомандующего от 15 августа 1943 года нашим 16-й и 84-й гвардейским дивизиям было присвоено почетное наименование Карачевских.

В освобождении города большое участие приняли также и войска 11-й армии генерала Ивана Ивановича Федюнинского.

Особо отличились при этом 238-я дивизия полковника И. Д. Красноштанова и 369-я полковника И. В. Хазова.

Справка:

Шафранов Пётр Григорьевич (9 января 1901 -- 4 ноября 1972) -- генерал-полковник, Герой Советского Союза.

-- Родился в селе Большое Фролово, ныне Буинского района республики Татарстан.

-- В РККА -- с октября 1919 года.

-- Участник Гражданской войны, красноармеец, затем командир звена и отделения.

-- Окончил Саратовские артиллерийские курсы, Сумскую артиллерийскую школу и Артиллерийскую академию имени Ф. Э. Дзержинского.

-- С 1935 года -- инженер, а затем -- начальник отделения Артиллерийского управления РККА.

-- В 1938--1941 годах -- в Комитете обороны при СНК СССР.

-- С августа 1941 года -- командир артиллерийского полка, с октября -- начальник артиллерии 249-й стрелковой дивизии, командир 16-й гвардейской стрелковой дивизии.

-- С сентября 1943 года -- командир 36-го гвардейского стрелкового корпуса, октября 1944 года -- 5-й армии.

-- В декабре 1944 -- мае 1945 года командовал 31-й армией в составе 3-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов.

-- После войны командовал армией, в 1956--1959 годах -- начальник Военной командной академии ПВО.

-- В 1959--1965 годах П. Г. Шафранов -- в Штабе Объединённых Вооружённых Сил государств -- участников Варшавского договора.

-- Затем в запасе.

-- Умер 4 ноября 1972 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Красноштанов Иван Данилович (1900 -- 1983) -- генерал-лейтенант (31.05.1954). Дважды представлялся к званию Героя Советского Союза.

-- Родился в городе Киренск, ныне Иркутской области России в семье крестьянина-бедняка. Русский.

-- Закончил 2.5 класса в начальной школы в г. Киренск , в 1912 году.

-- В 1919 годах работал в г.Киренск, матросом в пароходстве.

-- В том же году был насильно мобилизован в армию адмирала Колчака, где с 11 июля по 1 декабря служил рядовым в 53 пехотном полку в городе Иркутске, в боях против Красной Армии не участвовал.

-- После разгрома Колчака, в конце декабря 1919 года, был призван Киренским РВК в Красную Армию. Первая должность на службе - красноармеец 1-го Советского кавалерийского полка Забайкальской отдельной кавалерийской бригады.

-- В 1920 году стал членом ВКПб.

-- В августе- ноябре 1920 года - заведующий библиотекой Политотдела Отдельной кавбригады.

-- После окончания Центральной военно-политической школы в марте 1921 года назначается на должность военного комиссара кавалерийской школы Забайкальской кавалерийской дивизии.

-- В сентября 1921 года сотрудник ВЧК-ОГПУ - на оперативной работе. Сначала начальником агентуры и информации Особого отдела Отдельной Забайкальской кавалерийской дивизии, а затем ,с июля 1922 года, начальник контрольно-пропускного пункта ОГПУ на станции Моциевская.

-- С сентября 1922 года по март 1923 года - уездный уполномоченный ОГПУ "Нерчинский завод Читинской области".

-- С марта 1923 проходит службу в пограничных войсках ОГПУ - начальник агентурно - осведомительного отделения 2-го пограничного отряда в Читинской области.

-- С июня 1923 года по август 1924 года - начальник и комендант пограничного пункта 19-го пограничного отряда в Читинской обл.

-- С августа 1924 года начальник информации 54 пограничного отделения в Читинской области.

-- После успешного окончания учебы в Высшей пограничной школе ОГПУ с января 1927 года назначается помощником коменданта 15-го пограничного отряда ПВ ОГПУ в Белорусской ССР.

-- С декабря 1928 года по август 1932 года - комендант участка в 15 и 17 пограничных отрядах ПВ ОГПУ- НКВД Белорусской ССР.

-- В 1936 году Красноштанов успешно заканчивает основной курс Военной Академии Красной Армии им. М.В. Фрунзе, авиационное отделение.

-- Майор Красноштанов в ноябре 1936 года назначается на должность начальника штаба Отдельного авиаотряда НКВД в гор. Ташкент.

-- С сентября 1937 года по январь 1940 года начальник штаба а затем и начальник 47 пограничного отряда НКВД Туркменской ССР город Керки.

-- С июля 1941 года подполковник Красноштанов начальник штаба 244-й стрелковой дивизии Западного фронта (приказ НКО N 03581 от 31.8.41 г.)

-- В декабре 1941 года полковник Красноштанов приступил к формированию 114 отдельной стрелковой бригады ,которой он командовал с 18 декабря 1941 года по 15.02.1943 года

-- В августе - сентябре 1942 года Иван Данилович командовал 139-й стрелковой бригадой.

-- С февраля месяца 1943 года полковник Красноштанов приступил к исполнению обязанностей командира 238-й стрелковой дивизии.

-- Осенью 1943 года и в начале 1944 года дивизия генерала Красноштанова в составе 50-й армии освобождала Брянскую область и вела тяжелые бои на территории Белоруссии.

-- В период с 25 марта по 1 апреля 1945 года дивизия участвовала в штурме и взятии города Данциг(Гданьск).

-- Войну Иван Данилович закончил с воинами дивизии 2-го мая 1945 года на реке Эльба встречей с союзными войсками 2-й английской армии и 82-й американской воздушно-десантной дивизии.

-- 15 мая 1945 года командованием 70 -го стрелкового корпуса и 49-й армии "За исключительное мужество, проявленное в боях, умелое руководство боями и достигнутые успехи" генерал-майор Красноштанов Иван Данилович был вторично представлен к званию Героя Советского Союза.

-- Иван Данилович - участник "Парада Победы".

-- После расформирования 238-й стрелковой дивизии в мае 1945 года служил до 1949 года в Сталинграде, командовал гвардейской стрелковой дивизией в Одесском военном округе.

-- Затем до 1951 года командовал стрелковым корпусом в этом же округе.

-- С 1951 по 1954 год был военным советником в Болгарии .

-- Затем служба в Китайской Народной Республике.

-- Армейскую службу закончил в 1957 году в звании генерал-лейтенанта (присвоено 31.05.1954 года) и должности заместителя командующего войсками Забайкальского военного округа по ПВО.

-- С 1957 года жил в городе Одесса.

Баграмян И.X.

Так шли мы к победе. -- М.: Воениздат, 1977.

*****************************************************************

Если посмотреть правде в глаза...

0x01 graphic

ДЕМОСФЕН - "жизнью пожертвовал, чтобы не изменить убеждениям".

Плутарх

У Демосфена постепенное развитие государственной деятельности гораздо яснее нежели у всех его предшественников! Мы видим, как этот юноша в борьбе на свой отеческий дом приобретает силу воли, бесстрашно выступающую вперед против всякого зла; мы видим, как, в качестве адвоката, он усваивает себе знание гражданской жизни и уменье владеть словом. Он понимает ужасные злоупотребления правительства, и они увлекают его в борьбу против могущественнейшей партии, в многолетнюю борьбу, закаляющую его характер, так как он никогда не изменяет себе при сильнейших нападениях и при безуспешной даже оппозиции. По олинфийскому вопросу он получает уже определенное влияние, но только после филократова мира ему удается собрать вокруг себя единомышленников, разоблачить даже негодность противников и привлечь на свою сторону граждан. Теперь и собственные его стремления становятся все выше и чище; он освобождается от односторонних аттических взглядов и хлопочет о возвышении целой нации при первенстве Афин. Слова его имеют действие и на островах, и в Пелопоннесе, сограждане преклоняются перед его величием и передают ему ведение своих внутренних и внешних дел. Все, что еще осталось в Греции жизненных сил, отдает себя его руководству. Вся политика Демосфена покоится на историческом основании. Он никогда не желал блистать новыми идеями и планами, а хотел только восстановить родной город на древних основах; он был убежден, что если кто говорит и действует для государства, тот должен жить с ним одною духовною жизнью и усвоить себе его характер. Вот почему все действия его, начиная от его первой государственной речи, как будто одной отливки, оттого и напоминают они сплошь и рядом деятельность древних государственных людей.

Относительно иноземных дел Демосфен, подобно Периклу, хотел, чтобы ни одна война не начиналась легкомысленно, но чтобы перед справедливой и необходимой войною не отступали с робостью назад и в мирное время приготовлялись бы к ней со всевозможной осмотрительностью.

Эллинская политика Демосфена состояла в том, что Афины должны снова выступить вперед и собрать вокруг себя другие государства, но при этом они не должны стараться насильственно или преждевременно восстановить прежнее положение, но осторожно пользоваться каждым отдельным случаем, чтобы посредством сильной защиты мелких государств приобретать с их стороны благодарственную склонность и доверчивое присоединение.

<...>

XII. В ГОСУДАРСТВЕННЫХ делах он стал принимать участие вскоре после начала Фокидской войны, как утверждает он сам и как можно заключить из его же речей против Филиппа, из которых одни написаны уже после того, как с фокидянами было покончено, другие же, самые ранние, касаются событий, непосредственно с этим связанных.

<...>

Предметом своей государственной деятельности, избрав защиту эллинов против Филиппа и с честью подвизаясь на этом славном поприще, он быстро стяжал славу и приобрел такую известность своим красноречием и прямодушием, что им восхищалась вся Эллада, его расположения искал сам великий царь, а при дворе Филиппа с ним считались, как ни с каким другим оратором, и даже враги его признавали, что имеют дело с достойным противником.

<...>

XIII. <...> ... Он до конца держался того направления в политике, которое выбрал вначале, что не только не менял своих убеждений в течение всей жизни, но и самой жизнью пожертвовал, чтобы им не изменить.

<...>

... Таковы речи "О венке", "Против Аристократа", "За освобождение от повинностей", "Филиппики", в которых он зовет сограждан не к тому, что приятнее всего, или легче, или выгодней, а, наоборот, неоднократно высказывается в том смысле, что даже собственную безопасность и благополучие они должны ставить на второе место, после нравственно прекрасного и достойного. И если бы к высоте своих помыслов и благородству речей он прибавил еще воинское мужество и полное бескорыстие, то заслуживал бы чести быть поставленным в один ряд не с современными ему ораторами Мероклом, Полиевктом и Гиперидом, но с древними - Кимоном, Фукидидом и Периклом.

XIV. <...> Демосфен же, "в доспехах не отличившийся", как выражается Деметрий, и в отношении взяток не вполне безупречный (для звонкой монеты из Македонии, от Филиппа, он был неприступен, а вот потоку восточного золота, из Экбатан и Суз, позволил себя целиком затопить), красноречиво восхвалял добродетели предков, но куда хуже им подражал. И все же современных ему ораторов - только для Фокиона я делаю исключение - он далеко превосходил безукоризненностью репутации. Ясно и то, что с народом он говорил как никто другой смело и откровенно, сопротивляясь прихотям толпы и прямо-таки мертвой хваткой вцепляясь в ее промахи и заблуждения,- это видно по его речам. Теопомп рассказывает, как однажды афиняне требовали, чтобы он взял на себя роль обвинителя в каком-то процессе, но он отказался, а когда они возмущенно зашумели, встал и произнес такие слова: "Советчиком для вас, граждане афинские, я буду всегда, даже если вы этого не захотите, но доносчиком - ни за что, даже если вы этого пожелаете!" Крайним сторонником аристократии он показал себя и в деле Антифонта: хотя Собрание Антифонта оправдало, Демосфен его взял под стражу, привлек к суду Ареопага и, не считаясь с тем, что наносит народу оскорбление, доказал, что обвиняемый обещал Филиппу поджечь корабельные верфи, после чего подсудимый решением Ареопага был казнен. Привлек он к суду и жрицу Теориду, обвинив ее, помимо множества других нечестивых действий, еще и в том, что рабов она обучала искусству вводить в обман хозяев, и, требуя для нее смертного приговора, добился этой казни.

XV. ГОВОРЯТ, что и речь против полководца Тимофея, благодаря которой Аполлодор с него взыскал через суд долги, написал для Аполлодора Демосфен, равно как и речи против Формиона и Стефана, чем навлек на себя заслуженные упреки. Ведь и Формион выступал против Аполлодора с речью, составленной Демосфеном, который, ну прямо как ловкий торговец, из одной оружейной лавки продавал кинжалы для обеих враждующих сторон. Из речей, касающихся государственных дел, речи против Андротиона, Тимократа и Аристократа он написал для других, ибо в то время еще не приступал к государственной деятельности: полагают, что ему было только двадцать семь или двадцать восемь лет, когда он опубликовал их. А вот речь против Аристогитона он произнес сам, так же как и речь "Об освобождении от повинностей", с которой выступил ради сына Хабрия Ктесиппа, как уверяет он сам, или, как полагают некоторые, потому, что ухаживал за матерью этого молодого человека. Впрочем, их брак так и не состоялся, а женился он на уроженке Самоса, как сообщает Деметрий Магнесийский в сочинении "О соименниках". Что касается речи против Эсхина "О преступном посольстве", то неизвестно, была ли она произнесена вообще. Идоменей утверждает, что Эсхин был оправдан большинством всего в тридцать голосов, но едва ли это было так, если судить по речам обоих противников "О венке": ведь ни тот, ни другой не упоминает свою распрю в таких выражениях, из которых было бы ясно, что дело дошло до суда. Однако другие рассудят об этом лучше меня.

XVI. ПОЛИТИЧЕСКИЕ убеждения Демосфена проявились вполне ясно еще во время мира, ибо ни одно действие македонского царя он не оставлял без нападок, но, напротив, каждый его шаг использовал для того, чтобы будоражить афинян и разжигать в них ненависть к этому человеку. Потому и при дворе Филиппа ни с кем так не считались, как с ним, и, когда в составе посольства из десяти человек он прибыл в Македонию, Филипп выслушал их всех, но, отвечая, возражал прежде всего Демосфену. Правда, в остальном он держался с Демосфеном менее учтиво, а знаки внимания оказывал главным образом Эсхину и Филократу. Поэтому, когда они расточали хвалы Филиппу,- он, дескать, и говорить мастер, и собою хорош, и - видит Зевс! - с друзьями выпить горазд,- Демосфен, побуждаемый завистью, съязвил, что, мол, первое хорошо для софиста, второе - для женщины, третье - для губки, но для царя не похвально ни одно.

XVII. КОГДА война стала неизбежной, когда и Филипп больше не мог бездействовать и афиняне, подстрекаемые Демосфеном, ожесточались все больше, для начала он призвал сограждан отправиться походом на Эвбею, порабощенную Филиппом через дружественных ему тиранов; именно он внес предложение, следуя которому афиняне переправились на остров и очистили его от македонян. Далее, когда македонский царь начал войну против Византия и Перинфа, Демосфен встал на их защиту, убедив народ не питать к ним вражды, забыть их провинность, связанную с Союзнической войной, и послать в помощь войско, благодаря которому оба города оказались спасены. Затем, в качестве посла разъезжая по городам и произнося пламенные речи, почти всех эллинов он вовлек в союз против Филиппа, так что, помимо гражданского ополчения, удалось навербовать пятнадцать тысяч пехотинцев и две тысячи всадников, причем деньги на жалованье этим наемникам вносились охотно и беспрекословно. Именно тогда произошел случай, о котором рассказывает Теофраст: союзники требовали установить точные размеры их взносов, на что афинский оратор Кробил ответил: "Пайком войну не прокормишь". Вся Эллада затаив дыхание следила за тем, как разворачиваются события, и хотя к союзу примкнули уже многие народы и города - эвбейцы, ахейцы, коринфяне, мегарцы, левкадийцы и керкиряне, самое трудное испытание Демосфена ожидало впереди: ему предстояло привлечь к союзу фиванцев, которые населяли страну, непосредственно граничащую с Аттикой, обладали огромной боевой мощью и в военном отношении тогда не имели себе равных среди эллинов. Нелегко было изменить настроение фиванцев, которых еще недавно Филипп расположил к себе услугами, оказанными им в ходе Фокидской войны, но больше всего этому препятствовали пограничные споры, постоянно приводившие оба города к военным стычкам между собой.

XVIII. ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, когда Филипп, гордый своим успехом при Амфиссе, внезапным ударом захватил Элатею и занял Фокиду, когда афиняне настолько были растеряны и подавлены страхом, что никто из них не решался подняться на ораторское возвышение, не зная, что предложить, среди всеобщего замешательства и молчания один Демосфен выступил с предложением заручиться поддержкой фиванцев; ободрив, как он это обычно делал, народ и воодушевив его надеждой, он вместе с другими был отправлен в Фивы в качестве посла. Но и Филипп, чтобы помешать афинскому посольству, послал туда, как сообщает Марсий, македонян Аминта и Клеарха, фессалийца Даоха и Фрасидея. В чем состоит их польза, фиванцам самим было ясно, но у каждого из них еще свежа была память об ужасах войны и фокидские раны еще не зажили. Однако сила Демосфенова красноречия, по словам Теопомпа, воспламенила их дух, разожгла честолюбие и затмила все прочие соображения настолько, что, забыв и страх, и осторожность, и благодарность, в порыве божественного исступления они устремились к доблести и чести. Столь неотразимое впечатление произвел на всех этот подвиг оратора, что Филипп тотчас послал вестников с просьбой о мире, и вся Эллада единодушно воспрянула, с надеждою глядя в будущее, а Демосфену повиновались, выполняя его указания, не только стратеги, но и беотархи, в Народном же собрании фиванцев тогда он главенствовал ничуть не меньше, чем в афинском, и, окруженный любовью тех и других, единолично управлял ими, ни в чем не нарушая справедливости, несмотря на свое высокое положение, но, напротив, как свидетельствует Теопомп, в высшей степени безупречно.

XIX. НО, ПОХОЖЕ, сама роковая судьба выбрала этот миг в круговороте событий, чтобы положить конец свободе Эллады, и, противодействуя усилиям Демосфена, предвещала будущее множеством зловещих предзнаменований...<...>

XX. <...> Между тем Демосфен, преисполненный надежд на эллинское оружие, воодушевленный отвагой и рвением стольких мужей, смело бросающих вызов врагу, призывал не обращать внимания на оракулы и не слушать прорицаний, а Пифию даже обвинял в сговоре с Филиппом; фиванцам он указывал на Эпаминонда и афинянам на Перикла, которые считали подобные вещи лишь благовидным оправданием трусости, а руководствовались всегда только здравым смыслом. Вплоть до этого времени Демосфен держался как доблестный муж, а вот в битве никакой доблести, ничего, что соответствовало бы его речам, он не проявил, но, напротив, постыднейшим образом покинул строй и бежал, бросив оружие, даже не устыдившись, по словам Пифея, надписи на своем щите, где золотыми буквами было начертано: "В добрый час!" Ну, а Филипп, одержав победу, впал в такое буйное ликование, что прямо с попойки отправился на поле битвы, где расхаживал среди трупов, распевая начальные слова Демосфенова законопроекта, деля их на стопы и притопывая в такт ногою:

Демосфен, сын Демосфена, пеаниец, предложил.

Протрезвев, однако, и осознав всю величину угрожавшей ему опасности, Филипп ужаснулся дарованию и могуществу оратора, который вынудил его за какую-то ничтожную долю дня поставить на карту не только власть свою, но и самую жизнь. Слухи об этом достигли и персидского царя, и тот отправил сатрапам приморских областей письмо с приказом снабжать Демосфена деньгами и уделять ему из всех эллинов наибольшее внимание как человеку, который способен отвлекать македонского царя и удерживать его волнениями в Элладе. Обо всем этом стало известно позднее, благодаря Александру, который в Сардах обнаружил письма Демосфена и донесения царских полководцев, где были указаны выданные ему суммы.

XXI. А ТОГДА, пользуясь несчастьем, постигшим эллинов, враждебные Демосфену ораторы спешили втоптать его в грязь, обвиняя в государственных преступлениях и недобросовестном исполнении должностных обязанностей. Народ же не только освободил его от обвинений, но по-прежнему оказывал ему всевозможные почести, приглашая, как человека надежного, на высшие должности, и даже поручил ему, когда из-под Херонеи доставлен был для погребения прах погибших, произнести похвальное слово этим мужам; не с малодушием и унынием переносил народ случившееся, как напыщенно повествует Теопомп, но, напротив, чествуя своего советчика, показывал, что не жалеет о принятом решении. Похвальное слово Демосфен произнес, но, страшась своей роковой судьбы и злого гения, законопроекты с тех пор вносил не от своего имени, но через своих друзей, пока, наконец, не приободрился вновь в связи со смертью Филиппа.

<...>

XXII. О ТОМ, что скончался Филипп, Демосфена известили тайком, и, чтобы первым внушить согражданам веру в будущее, с веселым лицом он явился в Совет и сообщил, что видел сон, который предвещает афинянам великое благо, а вскоре прибыли и гонцы с вестью о смерти Филиппа. Радостную новость народ постановил немедля отпраздновать торжественными жертвоприношениями, а Павсания наградить венком. Демосфен ради такого случая появился на людях в белоснежном плаще, покрыв голову венком ...

<...>

XXIII. МЕЖДУ ТЕМ города, вдохновляемые Демосфеном, снова сплотились в единый союз. Даже фиванцы, раздобыв с помощью Демосфена оружие, напали на македонский гарнизон и истребили большую его часть, а афиняне, собираясь выступить на их стороне, начали военные приготовления. Демосфен безраздельно господствовал на ораторском возвышении; он слал в Азию письма, подстрекая царских полководцев начать войну с Александром, которого презрительно именовал мальчишкой и Маргитом. Но стоило Александру, наведя порядок у себя в стране, самому появиться с войском в Беотии, как отвага афинян улетучилась и пыл Демосфена угас, фиванцы же, предательски брошенные ими, были вынуждены сражаться в одиночку и погубили свой город. Афинян охватил панический страх, и Демосфен вместе с другими был отправлен послом к Александру, но, убоявшись его гнева, от Киферона вернулся обратно, так и не выполнив своих посольских обязанностей. Александр между тем немедля отправил в Афины гонца, требуя выдачи десятерых вожаков, как сообщают Идоменей и Дурил, или же, если верить наиболее многочисленным и достоверным авторам, восьмерых, а именно: Демосфена, Полиевкта, Эфиальта, Ликурга, Мерокла, Демона, Каллисфена и Харидема. Тогда-то и рассказал Демосфен басню об овцах, которые выдали волкам собак, себя и своих сторонников уподобив собакам, охраняющим народ, а Александра Македонского назвав матерым волком.

<...>

И вот афиняне стали совещаться, не зная, что предпринять, пока, наконец, Демад, приняв пять талантов от тех, чьей выдачи добивался македонский царь, согласился отправиться к нему послом, чтобы просить за этих людей, то ли рассчитывая на дружбу с ним, то ли надеясь найти его, словно льва, пресыщенным убийствами и кровью, Как бы то ни было, Демад умолил царя простить их и примирил его с афинянами.

[Впоследствии, обвиненный в получении взятки и взятый под стражу, Демосфен бежал из Афин и находился в изгнании до кончины Александра Македонского, после чего был снова востребован на родине].

XXVIII. НО НЕДОЛГО пришлось ему наслаждаться возвращением на родину, ибо вскоре дело эллинов было проиграно окончательно...

<...>

[Демосфен был вновь подвергнут обвинению со стороны македонской партии в Афинах, желающих угодить македонянам. Принуждаемый вернуться в Афины, где его ждал суд и, возможно, смерть, он добровольно выпил яд и умер].

0x01 graphic

Екатерина Великая -- законодательница в храме Правосудия. 1783.

Художник Дмитрий Григорьевич Левицкий

ХАРАКТЕР ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ

(фрагменты из кн. В.О Ключевского)

Она родилась в неприветливой доме и рано спозналась с лишениями и тревогами, неразлучными с необеспеченным положением. Но из родной обстановки, бедной и тесной, судьба в ранней молодости бросала ее на широкие и шумные политические сцены, где действовали крупные люди и делались крупные дела. Здесь Екатерина видела много славы и власти, обилие блеска и богатства, встречала людей, которые всем рисковали для приобретения этого, подобно Фридриху II, видела и людей, которые путем риска добивались всего этого, подобно императрице Елизавете.

Виденные примеры соблазняли, возбуждали аппетит честолюбия, побуждая напрягать все силы в эту сторону, а Екатерина от природы не была лишена качеств, из которых при надлежащей выработке выделываются таланты, необходимые для успеха на таком соблазнительном и скользком поприще.

Екатерина выросла с мыслью, что ей самой надобно прокладывать себе дорогу, делать карьеру, вырабатывать качества, необходимые для этого, а замужество доставило ей отличную практику такой работы, не только указало цель ее честолюбию, но и сделало достижение этой цели вопросом личной безопасности.

И она умело повела свою работу. С детства ей толковали, что она некрасива, и это рано заставило ее учиться искусству нравиться, искать в душе того, чего недоставало наружности.

Чтобы быть чем-нибудь на свете, писала она, припоминая свои детские думы, надобно иметь нужные для того качества; заглянем-ка хорошенько внутрь себя, имеются ли у нас такие качества, а если их нет, то разовьем их.

И она открывала или развивала в себе свойства высокой житейской ценности, отчетливое знание своего духовного инвентаря, самообладание без сухости, живость без возбуждения, гибкость без вертлявости, решительность без опрометчивости.

Ее трудно было застать врасплох; она всегда была в полном сборе; частый смотр держал ее силы наготове, в состоянии мобилизации, и в житейских столкновениях она легко направляла их против людей и обстоятельств.

В обращении она пускала в ход бесподобное умение слушать, терпеливо и внимательно выслушивать всякий вздор, угадывать настроение, робкие или не находившие слов мысли собеседника и шла им на подмогу. Это подкупало, внушало доверие, располагало к откровенности; собеседник чувствовал себя легко и непринужденно, словно разговаривал сам с собой.

К тому же наперекор обычной наклонности людей замечать чужие слабости, чтобы пользоваться ими во вред другим, Екатерина предпочитала изучать сильные стороны других, которые при случае можно обратить в свою пользу, и умела указать их самому обладателю.

Люди вообще не любят чужих поисков в своей душе, но не сердятся, даже бывают тронуты, когда в них открывают достоинства, особенно малозаметные для них самих. В этом умении дать человеку почувствовать, что есть в нем лучшего, - тайна неотразимого обаяния, какое, по словам испытавшей его на себе княгини Дашковой, Екатерина производила на тех, кому хотела нравиться, а она хотела нравиться всем и всегда, считая это своим ремеслом.

Усвоенная ею манера обхождения с людьми сослужила ей неоценимую службу в правительственной деятельности.

Она обладала в высокой степени искусством, которое принято называть даром внушения, умела не приказывать, а подсказывать свои желания, которые во внушаемом уме незаметно перерождались в его собственные идеи и тем усерднее исполнялись.

Наблюдательное обращение с людьми научило ее узнавать их коньки, и, посадив такого дельца на его конька, она предоставляла ему бежать, как мальчику верхом на палочке, и он бежал и бежал, усердно подстегивая самого себя. Она умела чужое самолюбие делать орудием своего честолюбия, чужую слабость обращать в свою силу.

Своим обхождением она облагообразила жизнь русского двора, в прежние царствования походившего не то на цыганский табор, не то на увеселительное место. Заведен был порядок времяпровождения; не требовались строгие нравы, но обязательны были приличные манеры и пристойное поведение. Вежливая простота обхождения самой Екатерины даже с дворцовыми слугами была совершенным новшеством после обычной грубости прежнего времени. Только под старость она стала слабеть, капризничать и прикрикивать, впрочем, всегда извиняясь перед обиженным с признанием, что становится нетерпеливой.

Как с людьми, точно так же поступала она и с обстоятельствами. Она старалась примениться ко всякой обстановке, в какую попадала, как бы она ни была противна ее вкусам и правилам.

"Я, как Алкивиад, уживусь и в Спарте, и в Афинах", - говаривала она, любя сравнивать себя с героями древности. Но это значит поступаться своими местными привязанностями, даже нравственными убеждениями.

Так что же? Она ведь была эмигрантка, добровольно променявшая природное отечество на политическое, на чужбину, избранную поприщем деятельности.

Любовь к отечеству была для нее воспоминанием детства, а не текущим чувством, не постоянным мотивом жизни. Ее происхождение мелкой принцессы северной Германии, гибкость ее природы, наконец, дух века помогли ей отрешиться от территориального патриотизма. Из ангальт-цербстского лукошка ей было нетрудно подняться на космополитическую точку зрения, на которую садилась тогдашняя философская мысль Европы, а Екатерина сама признавалась, что "свободна от предрассудков, и от природы ума философского".

При всем том она была слишком конкретный человек, слишком живо чувствовала свои реальные аппетиты, чтобы витать в заоблачной космополитической пустыне, довольствуясь голодной идеей всечеловечества. Ее манила земная даль, а не небесная высь. Оправдываясь в усвоении образа жизни русского двора, о котором она отзывалась как нельзя хуже, она писала в записках, что ставила себе за правило нравиться людям, с какими ей приходилось жить.

Необходимость жить с людьми не по выбору заставила ее с помощью философского анализа пополнить это правило, чтобы спасти хоть тень нравственной независимости: среди чужих и противных людей жить по-ихнему, но думать по-своему.

Для Екатерины жить смолоду значило работать, а так как ее житейская цель состояла в том, чтобы уговорить людей помочь ей выбиться из ее темной доли, то ее житейской работой стала обработка людей и обстоятельств. По самому свойству этой работы она в других нуждалась гораздо больше, чем другие нуждались в ней. Притом судьба заставила ее долго вращаться среди людей, более сильных, но менее дальновидных, которые вспоминали об ней только тогда, когда она им надобилась.

Потому она рано усвоила себе мысль, что лучшее средство пользоваться обстоятельствами и людьми - это плыть до времени по течению первых и служить не слепым, но послушным орудием в руках вторых.

Она не раз отдавалась в чужие руки, но только для того, чтобы ее донесли до желаемого ею места, до которого она не могла сама добраться. В этом житейском правиле источник сильных и слабых свойств ее характера и деятельности.

Применяясь к людям, чтобы приручить их, она и с их стороны ждала взаимности, расположения стать ручными. Людей упрямых, с неподатливым характером или готовых идти напролом она не любила; они и не подходили к ней или уходили от нее, так что ее победы над чужими душами облегчались нечувствительным для нее подбором субъектов.

С другой стороны, она была способна к напряжению, к усиленному, даже непосильному труду и потому себе и другим казалась сильнее самой себя. Но она больше привыкла работать над своими манерами и над способом обращения с людьми, чем над самой собой, над своими чувствами и побуждениями; потому ее манеры и обращение с людьми были лучше ее чувств и побуждений. В ее мышлении было больше гибкости и восприимчивости, чем глубины и вдумчивости, больше выправки, чем творчества. Недостаток нравственного внимания и самодеятельной мысли сбивали Екатерину с правильного пути развития, на который она была поставлена своей счастливой природой.

Она рано поняла, что познание людей каждый должен начинать с самого себя. Екатерина принадлежала к числу довольно редких людей, умеющих взглянуть на себя со стороны, как говорится, объективно, как на любопытного прохожего. Она подмечала в себе слабости и недостатки с каким-то самодовольством, не прикрашивая их, называя настоящими именами, без малейшего угрызения совести, без всякого позыва к сожалению или раскаянию.

Будучи 15 лет, она написала наскоро для одного образованного иностранца свой философский портрет. Спустя 13 лет она перечитала это свое изображение "философа в 15 лет" и была поражена, что в таком возрасте так уже хорошо знала все изгибы и тайники своей души.

Это удивление и было каплей искусительного яда, попавшей в ее самопознание. Она не сводила глаз с любопытного прохожего, и на ее глазах он вырастал в обаятельный образ; природная гордость и закал души среди горестей делали для него невыносимой мысль быть несчастным; он являлся рыцарем чести и благородства и даже начинал перерождаться из женщины в мужчину.

Екатерина пишет про себя в записках, что у нее ум и характер, несравненно более мужской, чем женский, хотя при ней оставались все приятные качества женщины, достойной любви.

Древо самопознания без достаточного нравственного удобрения дало нездоровый плод - самомнение. В сочинениях Екатерины отразились и разнообразные интересы, и увлечения ее возбужденной мысли. Немка по рождению, француженка по любимому языку и воспитанию, она занимает видное место в ряду русских писателей XVIII в.

У нее были две страсти, с летами превратившиеся в привычки или ежедневные потребности, - читать и писать.

В свою жизнь она прочитала необъятное количество книг. Уже в преклонные лета она признавалась своему секретарю Храповицкому, что читала книг по шести вдруг. Начитанность возбуждала ее литературную производительность. Она много писала по-французски и даже по-русски, хотя с ошибками, над которыми подшучивала. Обойтись без книги и пера ей было так же трудно, как Петру I без топора и токарного станка. Она признавалась, что не понимает, как можно провести день, не измарав хотя одного листа бумаги.

Недавно наша Академия наук издала ее сочинения в 12 объемистых томах. Она писала в самых разнообразных родах: детские нравоучительные сказки, педагогические инструкции, политические памфлеты, драматические пьесы, автобиографические записки, сотрудничала в журналах, переводила из Плутарха жизнь Алкивиада и даже составила житие преп. Сергия Радонежского. Когда у нее появились внуки, она принялась для них за русские летописи, заказывала выписки и справки профессору Чеботареву, графу Мусину-Пушкину и другим лицам и составила удобочитаемые записки по русской истории в частях с синхронистическими и генеалогическими таблицами.

"Вы все твердите мне, что я пройдоха, - писала она Гримму, - а я вам скажу, что стала настоящей архивной крысой".

Ее сочинения не обнаруживают самобытного таланта. Но она была очень переимчива и так легко усвояла чужую идею, что присвояла ее себе; у нее то и дело слышны отзвуки и перепевы то мадам Севинье, то Вольтера, Монтескье, Мольера и т. п. Это особенно заметно в ее французских письмах, до которых она была большая охотница. Ее переписка с Вольтером и заграничным агентом бароном Гриммом - это целые томы. Она превосходно усвоила стиль и манеру своих образцов, современных французских писателей, особенно их изящное и остроумное балагурство. Содержание очень разнообразно, но тон везде одинаков, видимо непринужденный и изысканно игривый, и таким тоном она пишет и о таинстве евхаристии, и о политике, и о своем дворе, и о нездоровье комнатной собачки.

В письмах слова значительно лучше мыслей. Очень большое место в своей писательской деятельности Екатерина отводила драматургии. Она была главной поставщицей репертуара на театр в своем Эрмитаже, где она собирала избранное общество. Она писала пословицы или водевили, комедии, комические оперы, даже "исторические представления из жизни Рюрика и Олега, подражание Шекспиру". Олег был сыгран на городском театре в Петербурге по случаю мира с Турцией в Яссах (1791 г.) с необычайной пышностью: на сцену выступало более 700 исполнителей и статистов.

Бедный Храповицкий ночи просиживал, переписывая пьесы императрицы и сочиняя арии и куплеты к ее операм и водевилям, - сама Екатерина никак не могла сладить со стихами. В своих пьесах Екатерина изображала шведского короля, мартинистов, своих придворных. Трудно сказать, насколько сама она сказалась в своей драмомании.

Правда, в ее характере и образе действий было много драматического движения.

От природы веселая, она не могла обойтись без общества и сама признавалась, что любила быть на людях. В своем интимном кругу она была проста, любезна, шутлива, и все чувствовали себя около нее весело и непринужденно.

Но она преображалась, выходя в приемную залу, принимала сдержанно-величественный вид, выступала медленно, некрупными шагами, встречала представлявшихся стереотипной улыбкой и несколько лукавым взглядом светло-серых глаз. Манера держаться отражалась и на всей деятельности, образуя вместе с ней цельный состав характера. В каком бы обществе ни вращалась Екатерина, что бы она ни делала, она всегда чувствовала себя как бы на сцене и потому слишком много делала напоказ.

Задумав дело, она больше думала о том, что скажут про нее, чем о том, что выйдет из задуманного дела; обстановка и впечатление были для нее важнее самого дела и его последствий.

Отсюда ее слабость к рекламе, шуму, лести, туманившей ее ясный ум и соблазнявшей ее холодное сердце. Она больше дорожила вниманием современников, чем мнением потомства; за то и ее при жизни ценили выше, чем стали ценить по смерти.

Как она сама была вся созданием рассудка без всякого участия сердца, так и в ее деятельности больше эффекта, блеска, чем величия, творчества. Казалось, она желала, чтобы ее самое помнили дольше, чем ее деяния.

......................................................................................................

0x01 graphic

Екатерина Вторая, окруженная семейством и ближайшими придворными.

С гравюры 1784 г. Сидо.

Поучительные примеры из жизни Екатерины Великой

Екатерина сохраняла чрезвычайную осторожность при подписании бумаг, особливо, если дело касалось до обвинения людей. Однажды, читая бумагу, она хотела уже подписать, но вдруг остановилась и спрятала ее. "Я не подпишу теперь этого приговора, -- сказала она, обратясь к девице Энгельгардт, бывшей при ней, -- потому что чувствую себя не в совершенно спокойном расположении духа, а я испытала на себе, что в подобном состоя-нии я всегда делаюсь суровее. Надобно подумать и потом решить".

Екатерина очень редко выезжала зимой. Однажды, почувствовав сильную головную боль, которой она очень часто страдала, приказала подать сани и после прогулки почувствовала облегчение. Но на другой день головная боль усилилась еще более. Зная, что накануне прогулка сделала облегчение императрице, придворные советовали ей употребить опять то же средство; но Екатерина не согласилась на это предложение: "Что подумает обо мне на-род, увидевши, что я сряду два дня прогуливаюсь!"

Екатерина не терпела наушничеств и не любила тех людей, которые привыкли к этому. Однажды, прогневавшись на одного из своих приближенных, она сказала другому, который, обрадованный этим случаем, захотел совершенно очернить неприятеля своего в мнении императрицы: "Я сама не-давно очень худо об нем заключала, но теперь ваши слова доказывают мне, что он совсем не так худ, как было я об нем думала".

После праздника, данного народу перед самым дворцом Екатерины, не-сколько человек принялись разламывать столы, на которых перед тем нахо-дились жареные быки и прочее. Екатерина в это время стояла у окна и смотрела, но, увидя, что начали разгонять похитителей, она приказывает: "Не трогайте их. Дети не обидят своей матери, я это им позволила, только забыла приказать".

Екатерина чрезвычайно любила своих служителей, в особенности более приближенных к ней. Когда умер ее любимый слуга Попов, она приказала опустить занавеси у своих окон, из которых можно было видеть дом покой-ного, и более месяца не приказывала поднимать их. "Как я могу не сожа-леть об этом верном слуге моем, -- говорила она, -- он был добрый хри-стианин и никогда не говорил ни об ком худа!"

На рынках в царствование Екатерины продавалось чрезвычайное множество ее портретов, очень дурно нарисованных и еще хуже того раскрашенных. Простой народ раскупал эти портреты, так как они продавались деше-вою ценою. Приближенные императрицы, узнавши об этом, докладывают ей: не угодно ли ее величеству, чтоб запретили продажу подобных портретов, не имеющих в себе решительно ни малейшего сходства? "Оставьте их, -- отвечала Екатерина, -- если они не могут купить хороших портретов, пусть покупают худые! Мне очень приятно знать, что мои подданные любят меня не за красоту лица моего, но за мою любовь к ним и за попечение о их благе".

Однажды по время пребывания императрицы Екатерины в Царском Се-ле, вечером, несколько солдат гвардейских полков, собравшихся вкруговую, тихим голосом начали петь песни. Екатерина в это время сидела на галерее и вслушивалась в тихое пение солдат, которые продолжали свое занятие тихо и стройно. Вдруг перед ними является посланный и говорит им: "Императрица приказала спросить вас, за что вы ее не любите?" Изумленные солдаты, не зная, что делать, говорят: "Верно, государыня прогневалась на нас за то, что мы осмелились петь; а мы готовы сию минуту пожертвовать жизнью для матушки императрицы!" -- "Нет, -- отвечает посланный, она не прогневалась на вас за это, а только приказала сказать вам: верно вы ее не любите, когда боитесь петь громче и думаете, что ваше веселье может когда-нибудь оскорбить ее". В одну минуту обрадованные солдат грянули хором, и Екатерина махнула им белым платком в знак своего удовольствия.

...Японцы и бельгийцы как бы заимствовали из учебника морали Императрицы Екатерины Алексеевны все основные положения по государственному воспитанию своих наций.

Так, Императрица признала воспитание и образование всецело делом государственным. По словам учебника: все верноподданные могут считаться "истинными сынами отечества", только сохраняя и исполняя выпадающие им должности, и они должны быть "привязаны" к государству, к образу правления. к начальствам и законам. Они должны еще: 1)не говорить и не делать ничего предосудительного в рассуждении правительства; 2) оказывать повиновение; 3) уповать на прозорливость и праводушие правителей, и 4)употреблять все свои способности и свое имение ко благу государства.

"Любовь к отечеству", по определению Императрицы, является оказательством: почтения и благодарности правительству; покорности законам, учреждениям (установлениям) и добрым нравам общества; уважения выгод отечества, при рвении (sic) к возможному их совершенствованию, и, наконец, ревности о благе и славе родины; особливо было указано, что Государь заслуживает любовь от своих подданных, как родитель от детей и тем паче, что являемые им благодеяния весьма важны. Затем следовало указание способов, коими каждое в отдельности "звание" (сословие) должно являть свою любовь к отечеству; подробно указывались таковые "способы" и со стороны воина, представителя "военных людей" [3].

Еще полковником Астраханского пехотного полка, на маневрах у Красного Села, где одна сторона предводительствуема была графом Паниным, а другая не помню кем, Суворов, который уже давно негодовал на методические движения, почитаемые в то время во всей Европе за совершенное военное искусство, и на долговременную стрельбу во время боя, мнению его, ничего не решавшую, осмелился показать великой Монархине и своим начальника образ действий, приличнейший духу русского солдата, и испортил маневр порывом своевольным и неожиданным. Среди одного из самых педантских движений, сопряженного с залпами "плутонгами и полуплутонгами", он вдруг прекратил стрельбу своего полка, двинулся с ним вон из линии, ворвался в середину противной стороны, замешал часть ее, и все предначертания и распоряжения обоих начальников перепутал и обратил в хаос. Одна Екатерина во всей России поняла и молодого полковника, и оба данные им наставления, и тогда же сказала об нем: "Это Мой собственный будущий генерал!" После такого слова, легко было, и не Суворову, идти к цели свободно и без опасения препятствий, - что же должен был сделать Суворов, с своей предприимчивостью, со своей железной волей, и как он этим воспользовался?

...Сам Суворов представлял собою идеал, великий образец для военных людей. Например, в первую турецкую войну главнокомандующий Румянцев приказал ему сделать поиск, разведку на Туртукай. Суворов, как известно, вместо разведки взял штурмом эту крепость и доносил Румянцеву: "Слава Богу, слава Вам, Туртукай взят, и я там". Говорят, будто бы Румянцев хотел предать Суворова военному суду за неточное исполнение приказания. Но Императрица Екатерина II наложила такую резолюцию: "Победителей не судят".

О взятии Варшавы Суворов донес в следующих кратких словах: "Всеми-лостивейшая Государыня! Ура! Варшава наша!" Екатерина ответила на это так же кратко: "Ура! Фельдмаршал". Этим она возводила его в фельдмар-шалы.

Когда тревожная весть о вторжении в 1795 году в Закавказье огром-ных полчищ персидского шаха и полнейшем разорении грузин-ской столицы дошла до Санкт-Петербурга, самодержавная правительница Екатерина II Алексеевна, по-лучив такое известие, сильно разгневалась. Императрица в подобных случаях принимала ответственные решения без долгих раздумий. И самое главное -- без колебаний. Страшный в истории разгром шахской армией Восточной Гру-зии, находившейся под покровительством России, стал прямым оскорблением достоинства великой державы, прямым вызовом ей. Война с Персией была решена самодержавной Императрицей сра-зу и бесповоротно. Готовился военный поход, вошедший в исто-рию как Персидский 1796 года.

Однажды граф Никита Иванович Салтыков представил Императрице рапорт об исключении со службы армейского капитана. "Это что? Ведь он капитан, _ сказала Императрица, возвысив голос. _ Он несколько лет служил, достиг этого чина, и вдруг одна ошибка может ли затмить несколько лет хорошей службы? Коли в самом деле он более к службе неспособен, так отставить его с честью, а чина не марать... Если мы не будем дорожить чинами, так они упадут, а уронив раз, никогда не поднимем".

После взятия Кольберга в 1761 г. Румянцев, произведенный в генерал-аншефы, был назначен Петром III главнокомандующим экспедиционными войсками для готовившейся им войны против Дании. Румянцев, сформировав армию, уже выступил в поход, когда на пути к Штеттину узнал о дворцовом перевороте и вступлении на престол Екатерины II. Ему было приказано приостановить дальнейшее движение вглубь Германии, сдать командование армией Петру Панину, а самому немедленно явиться в Петербург. Неприязненное отношение Екатерины II к одному из лучших, зарекомендовавших себя боевыми подвигами генералов, объяснялось тем, что Румянцев не сразу признал новую правительницу России и долго воздерживался от присяги. Считая, что он уже не может больше продолжать службу, Румянцев подал рапорт об отставке "по болезни" и в начале 1764 г. был уволен "для лечения". Но талантливый генерал пользовался большим авторитетом и влиянием в армии, и Екатерина II не решилась совершенно отстранить его от дел. Отбросив свое личное нерасположение, она 10 ноября 1764 г. вновь призвала Румянцева на службу. Он получил назначение на Украину, где было только что уничтожено гетманство и учреждена Малороссийская коллегия. Румянцев стал президентом этой коллегии и одновременно генерал-губернатором Украины.

При Императрице Екатерине II принцип инициативы в нашей армии еще больше развился, в чем имела влияние сама Государыня. Все известно, как она во многих случаях вдохновляла и наставляла избранных ею генералов к решительным и энергическим действиям против многочисленных тогдашних врагов России. Например: вторая турецкая война, как известно, застала Россию врасплох. В Крыму, который турки хотели отнять обратно у нас, войск было слишком мало. Севастопольский флот был разбит бурей. Потемкин был в отчаянии, стал проситься в отставку и писал Императрице, что надобно вывести войска из Крыма; Государыня на это ответила ему: "Прошу ободриться и подумать, что бодрый дух и неудачу поправить может". При этом она указывала переменить оборонительную войну на наступательную и идти на Очаков или Бендеры. Великая Царица проявила вполне свой гений и в другом отношении. Никто из современных ей государей Европы не понимал так ясно, как она, другого важного принципа военного искусства, -- что главнокомандующим армий должно предоставлять большую инициативу, иначе говоря, полную мощь на войне, не стесняя его действий свыше.

Самая Императрица всегда бодрая, живая, энергичная, не унывающая при самых тяжелых обстоятельствах, сумела и в армии влить тот же дух бодрости, энергии и веселья. "Римляне никогда не считали врагов, а только спрашивали, -- где они?" -- писала она Румянцеву на его донесение о превосходстве сил турок и результатом этих слов явилась блестящая Кагульская победа, одержанная 17-ю тысячами против полутораста.

0x01 graphic

СТАТУС ОФИЦЕРА

Анатолий Каменев

(фрагменты из кн. "Практическая психология для офицеров.

М., Издательство МПУ "СигналЪ", 1999")

Статус - это положение офицера в коллективе, определяемое его штатным (должностным) предписанием, личными достоинствами человека, иногда и - влиянием родственников, близких и начальствующих лиц.

Самый прочный и надежный статус тот, который основан на личных заслугах, ибо авторитет власти и должностного положения действуют не всегда, а поддержка со стороны родных, близких и заинтересованных начальников тоже имеет ограниченное влияние и действие.

Высокий статус офицера в коллективе ставит его в положение человека авторитетного, влиятельного, способного управлять.

Средний статус - это положение сильного, самостоятельного и относительно независимого исполнителя, человека, умеющего за себя постоять.

Низкий - удел ведомых, управляемых, а иногда и гонимых, это, образно говоря, "мальчики для бития".

Офицер должен обладать высоким статусом. Этот статус должен основываться прежде всего на его личных достоинствах, другими словами, неоспоримом превосходстве над другими. Это может быть превосходство ума, опытности, умелости, силы воли и т.п. Однако...

0x01 graphic

Живопись и Достоинство.

Художник Алессандро Лонги

Если посмотреть

правде в глаза...

-- Мало кто из молодых офицеров может поставить себе в заслугу достаточно достоинств, необходимых для завоевания авторитета.

-- Те, кто обладают действительными достоинствами, не всегда способны их умело показать подчиненным, равным и старшим.

-- Немного найдется таких начальников, которые бы своими действиями и поступками способствовали укреплению статуса молодого офицера: больше случаев его подрыва или умаления...

-- Думается найдется в подразделении группа солдат, которая захочет "поставить на место" молодого офицера, или, говоря другими словами, обратить его власть в своих интересах.

-- Возможны и личные просчеты и ошибки на первых порах командирской деятельности, связанные с нехваткой опыта и знаний.

По данным психологов и социологов, высокий статус в воинском коллективе имеют лица, обладающие следующими достоинствами:

1.Развитый ум (эрудит, обладает широким кругозором, умеет выявлять скрытые закономерности, находить нестандартные решения и т.п.).

2.Твердый, непреклонный характер (способен не взирая на опасности и трудности добиться исполнения принятого решения, отстоять свою позицию, преодолеть трудности, лишения, выдержать серьезные физические и морально-психологические испытания, сохранить трезвость мышления и действия в экстремальной обстановке).

3.Оптимизм (всегда уверен в благополучном исходе дела, умеет скрывать или нейтрализовать чувство уныния, из неудачи или поражения вынести правильные уроки для последующего поведения и действий).

4.Душевность (умеет сопереживать, искренне и доброжелательно относиться к другими).

5.Деловитость, организованность, аккуратность, дисциплинированность, пунктуальность, последовательность и логичность действий и поступков.

6.Профессиональное мастерство (мастерски способен делать что-либо, незаменим в том или ином случае).

Конечно, перечень добродетелей, обеспечивающих высокий статус в воинском коллективе, можно было бы продолжить, но и его вполне достаточно молодому офицеру для личной оценки - что у него есть в наличии.

Если учесть нашу национальную психологию, то можно заметить, что русский солдат не очень-то привередлив: он не потребует себе идеального командира, ему достаточно командира, имеющего хотя бы одно-два из достоинств, указанных в списке...

Конечно, в идеале, надо бы иметь все названное.

Но, это - в идеале...

Практика всегда тем и отличается от идеала, что в ней чего-то недостает.

Нашли ли вы в этом списке достоинства, которые присущи вам лично?

ЭТО ПОУЧИТЕЛЬНО

Сражение при Кульме 17-18 августа 1813 года.

Художник А. Коцебу

СЛУЧАЙ В КАВАЛЕРГАРДСКОМ ПОЛКУ

...В 1813 году, вскоре после Кульмского сражения, на одном из переходов цесаревич Константин нагнал колонну кавалергардов и увидел, что полковник В. Каблуков едет в строю вопреки уставу в фуражке, а не в каске.

Возмущенный брат императора подскакал к Каблукову, сорвал фуражку и, наговорив резкостей, двинулся дальше.

А между тем полковнику, раненому под Аустерлицем тремя сабельными ударами в голову и двумя штыками в бок, приказом по полку разрешалось носить в строю фуражку.

Однополчане знали об этом, а брат императора не удосужился узнать о причине нарушения формы одежды.

Вечером на бивуаке Каблуков объявил однополчанам, что собирается подать рапорт об отставке.

Все офицеры, возмущенные выходкой цесаревича, в солидарность с офицером также подали рапорта. К ним присоединился и командир полка Депрерадович и шеф кавалергардов Уваров.

Это известие дошло до Александра I.

Через несколько дней цесаревич проводил смотр в полку.

После многочисленных проверок, Константин собрал офицеров и сказал, что считает себя виновным в нанесении обиды "полковнику и доблестному кавалеру Каблукову, признав, что всему виной его чрезмерная горячность, просил извинить его и забыть сей прискорбный случай.

"А если, -- добавил Константин Павлович, -- кто-нибудь из офицеров останется этим недоволен, то я согласен дать каждому личную сатисфакцию".

От имени полка Каблуков ответил, что кавалергарды вполне удовлетворены и со своей стороны просят забыть это происшествие...

Конечно, победителем из этого конфликта вышел не только Каблуков, а, говоря современным языком, весь офицерский коллектив, ставший на пути грубости.

Хотя солидарность офицеров, вставших на защиту оскорбленного офицера, вызывает уважение, тем не менее можно с полной уверенностью сказать, что каждый из них поступил бы точно также, как это сделал оскорбленный полковник.

Что побуждало их поступать таким образом?

Прежде всего, понятие чести и личного достоинства: их они ставили превыше всего и не могли допустить попрания достоинства человека и офицера от любого, даже такого могущественного человека, каким был цесаревич Константин.

0x01 graphic

"На сопке после штурма" Война 1904--1905

Художник Н. С. Самокиш,

"Недостаточность единомыслия"

в русских войсках...

Теперь обратим внимание на те качества, которые резко снижают статус человека (в том числе, офицера) в воинском коллективе.

Это:

-- Эгоизм.

-- Черствость.

-- Грубость, бестактность.

-- Чванство.

-- Мелочность натуры.

-- Безволие, нерешительность, боязливость.

-- Физическая слабость.

"Кто себя только любит, о себе лишь заботится, и думает: было бы ему только хорошо, - а другие пусть себе живут, как знают, - самый опасный враг наш", - гласит "Цветник духовный".

Эгоизм особенно остро чувствует в военной среде, где люди призваны жить по законам товарищества.

Эгоизм рядового солдата вызывает негативную реакцию, а эгоизм офицера вообще противоречит его призванию.

Черствость - это бездушие, т.е. безразличие к другим людям; это неблагодарность к их добрым поступкам; это отсутствие чуткости к их настроению, состоянию, потребностям, законным желаниям и т.п. Русский солдат очень внимателен к чуткости начальника и отзывчив на внимание. Он может ему простить какие-то другие недостатки, но черствость не прощает никогда.

Вред грубости и бестактности - двоякий: во-первых, грубость - это попрание самого ценного в человеке - чувства собственного достоинства; во-вторых, грубость - это провокатор, вызывающий ответную защитную реакцию, как правило, в виде той же грубости, оскорбления, мести и т.д. Любой здоровый психически человек к грубости и бестактности относится только отрицательно, а грубияна не уважает, сторонится и при случае отвечает ему тем же...

Чванство - это непомерная гордость своим положением.

Чванливый человек вырабатывает множество условностей в общении, любит лестные эпитеты, старается вознести себя как можно выше, любит ставить всех окружающих в зависимость от себя.

Суть его, однако, в другом: не имея каких-либо порядочных достоинств, он пытается искусственно использовать свой статус (занимаемое положение, должность, звание) для восполнения недостающих добродетелей.

Русский человек всегда презирал чванство, смеялся над чванливыми чиновниками.

"Измельчание" личности - это поведение человека, который всю свою жизнь и деятельность построил на мелочах, не стоящих должного внимания.

"Мелочность души" проявляется в том, что человек увлекается мелкими, подчас низменными, интересами, за сутолокою жизни не видит главного, упускает из виду главное, но придает большое значение второстепенному.

В армейской среде это может иметь следующий вид: вместо внимания к боевой подготовке офицер заостряет свое внимание на равнении коек в казарме, покраске бордюров, стрижке газонов и т.п.

Как ту не вспомнить слова Н.Морозова:

"...Горе всякой армии, где педантизм и мелочность начальников убили в мирное время всякую самостоятельность, всякую живую мысль подчиненных.

Горе всякой армии, где в погоне за наилучшим обучением и внутренним порядком забыта в мирное время необходимость прежде всего создать самостоятельные и твердые характеры, преисполненные - не унизительной для воина боязни начальства, а глубокой преданности своему долгу перед царем и Отечеством.

Горе всякой армии, где начальники смотрят на себя не как на вождей, готовых вести войско в бой, а как на инструкторов, призванных лишь учить полки и наблюдать за внутренним порядком, вникая и регламентируя все мелочи солдатского обихода".

Безволие - качество несовместимое со званием офицера.

По справедливому замечанию автора статьи в журнале "Разведчик" за 1912 г., безвольные, несамостоятельные начальники, которым нужны постоянные подсказы и указания, "в бою, без указки, теряются и доводят свои части до полного нравственного разложения".

"Здоровье нужно воину более, чем частному человеку, ибо, не обладая таковым, он не в состоянии выполнить своего назначения".

Мысль Д.Локка о том, что "здоровый дух в здоровом теле", имеет особое значение для офицера.

Если принять во внимание, что в военной среде слабое здоровье является предметом насмешек, а по условиям воинской службы оно является препятствием к выполнению боевых задач, то по отношению к офицеру, призванному иметь не только "здоровое тело", но и "здоровых дух", хорошее здоровье просто необходимо.

Привели эти сведения мы для того, чтобы молодой офицер обратил на них внимание, но не только... Можно предположить, что кто-то "увидит" у себя те или иные негативные качества. Плохо, конечно, если он сделает только сейчас. Но что делать, если "прозрение" наступило только сейчас?

Предмета для отчаяния нет, а для работы над собой - есть.

Конечно, те негативные качества, которые были указаны выше, следствие болезни застарелой. Значит, и лечить ее придется достаточно долго...

Плутарх. Избранные жизнеописания. В 2 т. - Т.2.- М., 1987. - С.495-520.

Курциус Э. История Греции. Т.3. - М.. 1880. - С.715,716.

Там же. - С.717.

Там же. - М.. 1880. - С.567.

Деметрий Фалерский (ум. в 283 г. до н. э.) - философ, писатель и государственный деятель. Македонский царь Кассандр сделал его в 318-307 гг. до н. э. правителем Афин.

Фокион (ок. 402-318 гг. до н. э.) - афинский полководец и государственный деятель промакедонской ориентации.

Теопомп - выдающийся историк IV в. до н. э.

Тимофей - афинский военачальник, много лет успешно командовавший флотом афинян. Однако после одного неудачного похода (350 г. до н. э.) он был обвинен в измене, приговорен к огромному штрафу и ушел в изгнание.

Магрид - "дурачок", персонаж сатирической анонимной поэмы, подражавшей Гомеру.

0x01 graphic

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 02/02/2015, изменен: 02/02/2015. 111k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 15 штук.	Ваша оценка:
Аннотация: "Русскому народу всегда была присуща тяга к индивидуализации, склонность русского человека " быть о себе ", стоять на своих ногах, самому строить свою жизнь, иметь свое мнение и расширять предел своей личной власти над вещами". И.Ильин

Каменев Анатолий Иванович "Зеркало русского характера"

Каменев Анатолий Иванович
"Зеркало русского характера"