ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
"Зерно, брошенное на землю"...

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:

"Зерно, брошенное на землю"...

  
  

0x01 graphic

Присяга Измайловского полка Екатерине II.

С рисунка Кестнера.

  
  
  

ОПЫТ УЧЕБНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

ЮНКЕРСКИХ УЧИЛИЩ

(СП б, 1881)

Окончание

П.О.Бобровский

  
  
   В область обучения в юнкерских училищах входят две составные части: специальная и образовательная. Если бы в юнкерские училища поступали лица, получившие полное гимназическое образование, то общеобразовательный курс становился бы аномалией, лишним, бесцельным придатком. В необходимости его, в данный период существования училищ, мы еще убедимся, когда ближе ознакомимся со степенью подготовки и развития принимаемых в училища вольноопределяющихся.
  
   Не подняв их общечеловеческого развития, не развив в них основных начал человеческой культуры, нельзя надеяться и достигнуть общей цели специального образования. Но, располагая определенным периодом обучения (двухлетний курс) и стремясь непосредственно к своей задаче, юнкерские училища должны ограничить общее образование только самым необходимым, без чего немыслимо дальнейшее специальное обучение.
   <...>
  
   *
  
   Очевидно, что, не имея, с одной стороны, достаточно полного общеобразовательного основания, а с другой стороны - сообразуясь с целью по образованию строевого офицера, не готового уже, а только способного исполнять свои обязанности с первых дней службы, специальное образование юнкера должно иметь и определенную норму развития; при всем том, составные части каждого специального предмета в курсе юнкерского училища должны представлять достаточный материал для развития того основного элемента, которому каждый из данных предметов ближе всего отвечает.
  
   *
  
   В своем месте мы остановимся подробнее на сущности и значении каждого предмета в области обучения юнкеров, теперь же только заметим, относительно воспитания, что в юнкерском училище оно может благодетельно влиять на душевные свойства учащихся, главным образом, посредством правильного обучения.
  
   Когда нам известен личный состав воспитанников, дано время, в течение которого должно завершаться их воспитание, и, наконец, определена цель - наименьшая мера знаний, необходимая для каждого офицера, тогда мы можем определить и все прочие условия, необходимые для достижения назначенной цели.
  
   *
  
   Из ряда этих условия, в каждой воспитательной системе занимают первенствующее место воспитатели, т.е. личные педагогические силы, методы, т.е. способы и приемы посредством которых воспитатели достигают своих задач, и, наконец, все прочие необходимые учебные пособия.
  
   Между всеми условиями и средствами существует постоянная зависимость, и только, при их благоприятном сочетании, предполагая известные данные и определенный период обучения и воспитания, можно надеяться­ достигнуть и благоприятных результатов. Мы говорим подняться, потому что есть немало посторонних влияний, отрицательное действие которых, и при самых благоприятных, по-видимому, средствах, препятствует развиваться ожидаемым результатам.
  
   Самый лучший личный состав училищ еще не обеспечивает полного успеха, если в нем нет опытности и знания в руководстве делом воспитания, если нет общего единства в стремлении к определенным целям, без насилия и увлечений - мы хотим сказать, если методы обучения и воспитания не прилагаются в делу в их лучшей и наиболее сообразной форме.
  
   Правда, что самые лучшие методы (по форме) останутся недействительным орудием в руках лиц, равнодушно, апатично, лениво относящихся к своей высокой обязанности воспитателя. Верно, что деятельный, энергичный и способный учитель достигает нередко успехов поразительных, не имя даже никакого понятия о педагогическом методе. Всмотревшись в работу такого преподавателя, мы непременно подметим в ней определенный характер и последовательность, приложение к делу известных начал.
  
   *
  
   Методы составляют существенную принадлежность всякой системы воспитания. Искусства, как и науки, только и могут совершенствоваться через приложение известных приемов, способов, руководящих начал - методом.
  
   *
  
   Искусство же воспитания состоит не в чем ином, как только в приложении правильного воспитательного метода к данному случаю.
  
   *
  
   Возможно ли доверять воспитание и обучение тому, кто не знаком с делом, к которому призван, или кто с гордым самодовольством презирает опыты других, или, наконец, кто отвергает пользу указаний тех исследователей в науке воспитания и обучения, которые над этим трудились всю свою жизнь, с самоотвержение преодолевая препятствия? Какие произошли изменения во взглядах на обучение с появлением опытного метода, впервые предложенного Беконом?
  
   "Как бы, по мановению магического жезла, природа раскрыла свои сокровища для изучения; под руководством его метода, ум стал обнаруживать свое могучее влияние на материю и многие новые науки опередили в пользе, красоте и величии все то, что было бесплодно вырабатываемо предшедшими веками".
  
   Действительно, все в природе имеет свойственный ему метод развития, и это развитие может совершенствоваться через приложение известных начал, выведенных из опыта. Зерно, брошенное на землю, растет и дает семена без всякой особенной заботливости человека, но как процесс этот облегчается от известных приемов земледельческого труда и как он совершенствуется от применения методов, открытых земледельческой химией.
  
   *
  
   То же происходит и с самим человеком: его ум, воля и сердце - развиваются, без особенных забот об этом других; но как много помогают процессу развития душевных сил разумные воспитательные приемы, как совершенствует человека хорошее воспитание, методы которого основаны на наблюдениях и опыте.
  
   Хороший воспитатель не образуется вполне через одно только теоретическое изучение приемов и способов воспитания, ему необходимы еще добрая воля, опыты и наблюдения, и не один не станет на высоте своего призвания, пока метод воспитания не сделается его существенною и живою принадлежностью.
  
   Лежащая в основании воспитания руководящая идея может развиваться только опытом и наблюдением. Чем шире и полнее эти наблюдения, чем они точнее и постояннее, тем тверже устанавливается и вся система воспитания.
  
   Различие во взглядах на методы происходит не только от трудности, сколько от недостатка опытов, от недостатка знания, и в этом отношении юнкерские училища настолько еще молоды, так недавно устроены, что при недостатке опытов, начальствующим лицам и преподавателям приходится, по необходимости, часто идти ощупью, следуя методам, не всегда удовлетворяющим общим целям воспитания.
  
   *
  
   Вообще, в деле воспитания юнкеров мы еще бедны фактами, основанными на наблюдениях тех, которые имеют возможность, стоя близко к юнкерам, делать постоянные заметки и, давая строго проверенные факты, способствовать производству исследований. В этом отношении нельзя положиться столько на лице инспектирующее, сколько на офицеров и преподавателей, если они относятся к делу без предвзятой наклонности к любым теориям. Мы, однако, богаты различными мнениями, но мнения - не факты, и в деле воспитания подобное смешение весьма опасно.
  
   Преподаватель учит по методу ему свойственному, ученики делают успехи, эти успехи приписываются этому методу; здесь успехи - факт, что учитель учит по такому-то методу - факт, но что метод его обучения были истинной причиной успехов - это мнение; оно может не вязаться с двумя фактами, ибо успехам учеников могли способствовать исключительно, или в значительной мере, какие-либо скрытые и незаметные влияния.
  
   Факт должен быть верен сам по себе и непременно свободен от накопления разных мнений, поддерживаемых иногда любимыми теориями.
  
   Многие из этих теорий, хотя и принадлежат великим именам воспитательного искусства, останавливают прогресс знания и действуют разрушительно на ум и способности. Богатая внешняя воспитательная и учебная обстановка не выражает еще действительных успехов, если, при обучении, упущено из вида полезное применение пособий.
  
   Можно встретить не одну школу, в которой имеются все принадлежности: большие классные доски, большие стенные географические карты, глобусы, модели, планы и т.п, но умеют ли ими пользоваться, как следует, что так необходимо для объяснения наглядным и осязательным путем многих фактов и явлений в науках. Ученики кажутся бойкими, способными усвоить знания, но они ленивы и мало интересуются предметом. Учитель вял, апатичен, потому что ученики не обращают внимания на его неуловимые отвлеченные объяснения; ученики ленивы потому, что учитель нарушил основные начала практического обучения, не обратил, в свое время, внимания на такие вещи, которые составляют неизбежную ступень для ясного представления о предмете.
  
   Рутина часто еще давит школу, изгоняя из нее любовь к делу, охоту к труду, парализуя способности, убивая прилежание.
  
   Вообще, многие неудачи в школах происходят от того, что за метод часто принимают какие-либо удачные приемы, без всякой связи с фактами, без всякого отношения причин к следствиям.
  
   Между тем, ошибочность взглядов на обучение и воспитание была бы легко обнаружена, если бы не увлекались своими собственными приемами и не имели бы отвращения к приемам более совершенным, ведущим к целям, без насилования ума и воли.
  
   Во взглядах на методы воспитания замечается в наше время два направления - оба неверные. Одни смотрят на метод со слепой доверчивостью, делаются его рабами, другие в своем недоверии доходят до того, что отвергают пользу какого бы то ни было метода. Действительно, в обучении никакой метод не может быть руководящим, если преподаватель не вполне сознательно владеет им. Кроме того, самые условия подготовки обучающихся, их качества и силы, не всегда соответствуют тем условиям, какие необходимы для применения данного метода.
  
   Силы и свойства учеников так разнообразны, что было бы странным не делать некоторых видоизменений в способах обучения, в согласовании со способностями и дарованиями. Поэтому, каждый преподаватель должен быть в полном смысле хозяином, а не рабом того метода, которому он следует.
  
   Нет вполне совершенного метода обучения, в каждом можно найти много недостатков, а во всех вместе искусный и опытный преподаватель сумеет отыскать много полезного и удобоприложимого.
  
   Всякий опытный, благоразумный и сведущий преподаватель (как и воспитатель) примет те методы обучения и воспитания, какие наиболее соответствуют подготовке и будущему назначению учащихся, а также характеру школы.
  
   Хороший наставник не станет упорно придерживаться буквы установленных правил и системы обучения. И самое основное педагогическое правило "начинай с простого и не переходи на следующую ступень, пока ты не уверен, что первоначальное хорошо усвоено", не всегда необходимо в приложениях к обучению некоторых предметов.
  
   Вообще, рабская зависимость и пренебрежение методами одинаково невыгодны: в первом случае - несущественным сторонам предмета дается неправильное значение, в последнем - часто остаются без внимания вспомогательные, по-видимому, не важные, а между тем весьма полезные обстоятельства.
   *
   Мы сделали это отступление о значении методов в воспитании и обучении, чтобы показать, какую значительную долю заслуг следует отнести к лицам, посвящающим этой деятельности в юнкерских училищ себя, свои силы, свою жизнь, т.е. к начальственным лицам и преподавателям.
  
   Труд людей, занимающихся образованием юношества, можно только сравнить с трудом врачей: очевидно, это не механическая работа над духом, как и труд врача над организмом нашего тела.
  
   Из уважения к трудностям задач воспитания было бы неблагоразумно врываться насильственно в область почтенного труда воспитателей; поэтому учебный устав тогда только имеет общественную заслугу, когда не дает преподавателям и воспитателям невыполнимых правил и наставлений.
  
   С другой стороны, и лица, посвятившие себя делу воспитания, тогда только исполняют добросовестно свои обязанности, когда сознают, что будущее наших офицеров во многом зависит от привитых принципов воспитанием: в их душах они могут положить вредные зародыши, или же посеять благодетельные семена, которые дадут благоухающий цветок или здоровые плоды.
  
   Никто не ожидает от юнкерских училищ людей широко образованных, но всякий вправе ожидать от них людей честных, хороших офицеров, глубоко проникнутых долгом и самоотвержением на благо нашей родины.
  
   В воспитании юнкеров должно отдать предпочтением таким системам, методам и приемам, которые способствовали бы развитию умственных, усовершенствованию нравственных и укреплению физических сил, в общей гармонии и в полном соответствии с целями, чтоб все вынесенные из училища сведения, правила, опыты, привычки и навыки соответствовали будущему призванию и чтобы все приобретенное служило бы прочным фундаментом, не широким и размашистым, но крепким и прочным на котором самообразование и самовоспитание вырабатывает желаемых офицеров.
  
   При кратковременном пребывании юнкеров в училищах, должны быть непременно развиваемы совместно все способности их природы - физические (тело), умственные (ум) и нравственные (воля и сердце), и было бы неразумно держаться такой системы, которая вела бы к развитию только одной из сторон, с пренебрежением прочих.
  
   Над всем воспитанием юнкеров должно утвердить ясно поставленные цели их будущей деятельности, всегда помня, что судьба воспитываемых и обучаемых юнкеров призовет их к постоянному труду, сопряженному с лишениями, к обязанностям, соединенным с самопожертвованием, и к занятиям, по обучению солдата не только эволюциями на плацу и в манеже, или грамоте в казарме, но и всему тому, что составляет основу и дает силу воинской дисциплине, порядку и военной части.
  

Существенные черты преподавательской деятельности

   Педагогика, не без основания, так много ожидает от учителя, она считает его главным средством в успехах преподавания.
  
   Метод обучения в руках апатичного и ленивого учителя теряет свое образовательное значение, но в руках мыслящего и деятельного педагога они становятся живительною и могучею силой.
  
   Если даже обстоятельства заставляют его следовать различным вкусам и нравам своих учеников, то он сумеет овладеть способом, наиболее сообразным с данными условиями, когда совмещает в себе все условия, нужные для преподавания.
  
   *
  
   В учебной практике юнкерских училищ мы видели не один пример такого учителя, который через опыт и размышление достигал значительных успехов, при всех, по-видимому, весьма неблагоприятных условиях. Для такого учителя вверенный ему класс становился как бы лабораторией, где взрослые юноши составляют предмет постоянного его изучения и наблюдений и где он может изощряться над усовершенствованием их умопредставлений и понятий.
  
   Работа такого педагога потому и плодотворна, что на свою процессию он не смотрит как на механическую силу, действующую в известном рутинном направлении; он тут получает возможность в своем деле быть полезным хозяином, действующим разумно и правильно, методически, а следовательно и полезно.
  
   Его деятельность не прекращается в урочный час посещения класса, напротив - он постоянно обдумывает способы и средства для добросовестного исполнения своего дела и его недремлющий дух переносит на учеников усердие, старание и терпение в те минуты, когда он заняты приготовлением его урока. Ничего нет выше того уважения, которое выносят обучаемые к своему учителю, по выходе из школы, долго живя воспоминаниями его трудовой работы на дело их собственного усовершенствования.
  
   *
  
   Но то, что обыкновенно называется учительским даром, составляет удел весьма немногих преподавателей. Стремление же к усовершенствованию способов, приемов, методов принадлежит к обязанности каждого преподавателя, всякого человека, который однажды вошел на кафедру, чтобы научать других.
  
   Странно и требовать от каждого учителя, с первых дней его преподавательской деятельности, искусства, но необходимо требовать - знания предмета, усердия и любви к делу: небрежный, лениво относящийся к своему делу учитель - не раз повторится в учениках своими антипедагогическими приемами.
  
   Мы верим заключению многих, что в развитии учеников отражается часто тот характер, которым отличается сам преподаватель, или - усердие, любознательность, ясность в мыслях, или обратно, - небрежность, сбивчивость, запутанность понятий. Дух преподавания до такой степени влияет на форму метода, что самые лучшие фронтальные приемы могут дать одни только отрицательные результаты.
  
   *
  
   Преподавателю в юнкерском училище предстоит преодолеть весьма много трудностей: недостаточная и разнообразная подготовка учеников, способности которых приобрели уже некоторую жесткость и неподатливость для своего развития; неизбежная, часто тягостная борьба со всякого рода недостатками и изъянами в способностях учеников; ограниченное время для преподавания, при необходимости достигнуть определенной законченности; несовершенства в учебниках, неизбежные в предметах вновь устанавливающихся; и так далее.
  
   Преподавателю не следует плодить еще этих трудностей от самого себя. К таким трудностям никогда не приносящим пользы обучению и всегда замечаемых у мало опытных преподавателей, следует отнести: увлечения, излишнюю плодовитость, недостаток практических упражнений, взваливание на учеников работы не по силам.
  
   Преподаватель должен постоянно иметь пред глазами тот путь, по которому он обязан пройти, и с недостаточными предварительными познаниями своих учеников, до конца, чтобы достигнуть определенной цели.
  
   Если он, по особому пристрастию к своему предмету, будет развивать его в мельчайших подробностях стараясь высказать все, что ему известно, но что не составляет существенной необходимости для усвоения предмета, тот он не достигнет цели; он только запугает учеников своих массою и объемом материала, он принудит их поневоле работать для виду, схватывать верхушки.
  
   *
  
   В самом преподавании многоречивость, излишнее распространения, многословие затемняют мысли, потому что длинную речь всегда трудно удержать в памяти даже хорошо развитому человеку; притом от долговременного напряжения ума, вследствие многих лишних слов, внимание сильно ослабляется и слушатели теряют внутреннюю связь рассказа. С другой стороны, - и неумеренная краткость не мало усиливает трудность для учеников, не отличающихся большим запасом умопредставлений; таким ученикам, как большинство обучающихся юнкеров, сведения должны быть сообщаемы без голых намеков и пропусков, чтобы не оставалось пробелов и недомолвок о предметах им незнакомых, а, между тем, нужных для ясного понимания того, что им предлежит понять и усвоить.
  
   *
  
   Чтобы обучение было основательным, на помощь ученикам являются повторения и практические работы; чем больше предмет представляет трудностей, тем более должно делать практических упражнений, испытаний, повторений; только таким средством преподаватель удостоверяется в прочности знаний из пройденного и замечает, что предстоит ему еще сделать, чтобы ученики могли преодолеть трудности, которых сам преподаватель и не предполагает.
  
   Но малоопытные, часто весьма даже усердные, преподаватели идут вперед с какой-то поспешностью, не останавливаясь и не оглядываясь назад, пока, наконец, какая-либо случайность или годовые испытания не убедят их в неосновательности знаний учениками всего пройденного курса.
  
  
   Если преподаватель не успел достигнуть основательных знаний в частностях, а затем и в рядах умопредставлений и понятий, то, конечно, он не добьется основательности в целом предмете.
  
   Мы уже не говорим о тех случайных отступлениях, рассчитывающих на показную сторону, когда употребляют ускоренные методы; подобные явления, где выставляются напоказ схваченные наскоро понятия, и конечно, всегда не прочно, преследуются всякою благоустроенною школой: где нет основательности, там все легко забывается, и всякий хорошо знает, что не легко забывается только то, чему мы основательно выучились.
  
   *
  
   Поверхность, беглость в прохождении курсов - непременно ведут к неосновательности приобретаемых знаний: тут ученики выносят смутные представления, не только не имеющие никакого значения, но даже вредные в нравственном смысле. Тем более этому следует противодействовать в юнкерском училище, что уже, приступая к обучению в младшем классе, легко видеть заблуждения и самонадеянность многих кое-чему учившихся, но недоучившихся.
  
   Поэтому, идя сначала как бы ощупью, учителю юнкерского училища приходится долго останавливаться на первых началах и частыми и исправными испытаниями удостоверяться в прочности и основательности пройденного. Не заботясь же об исправности в ответах или не придавая ответу воспитательного значения, можно легко утвердить в учениках самомнение в обширности знаний, что, как известно, ведет к заносчивости.
  
   *
   Объем предметов обучения в юнкерских училищах не может быть велик, а содержание материала не должно быть обширно.
   Но еще мало таких учебников, в которых количество учебного материала было бы рассчитано по училищному курсу; напротив, некоторые учебники, как мы уже видели из хода преподавания, содержат много лишнего и мало существенного. Подобное переполнение учебным материалом наших учебных книг (и не в одних только юнкерских училищах) делает много вреда, гораздо больше, чем думают.
  
   Дело преподавателя уметь приноравливаться ко времени и подготовке учащихся, чтобы не обременять их многими усложненными затруднениями, в ущерб основательности; ему нужно сделать учебник кратким, и лучше пусть останутся пробелы, чем наваливать на учеников непосильную работу и приучать их прикрываться обманчивыми призраками знаний.
  
   *
   Не беда, если по окончании юнкерского училища молодой человек сознает, что он мало знает, но слишком большое зло произойдет для всей его будущности, ежели он заберет в голову, что он много знает и многому учен. В первом случае - он станет продолжать самоусовершенствование, в последнем - он будет высокомерно пренебрегать всяким знанием и в конце концов станет невеждою, высокомерным гонителем труда и усердия.
  
   *
  
   С непосильною работой от изобилия учебного материала нужно поставить рядом зло, происходящее от навязывания ученикам многих непосильных работ на дому. От этого происходит, что, при четырех уроках, юнкера часто бывают завалены работой вне классов, с которою они не знают, как и справиться. Эти явления чаще всего случаются у преподавателей, считающих свой предмет почему-то труднее и важнее всякого другого предмета. Иной, при этом, норовит облегчить себя в классе и не справляется много ли у юнкеров свободного времени, достаточно ли им располагают ученики для прихотливых требований учителя, но ему хочется, чтобы юнкер работал только для его предмета!
  
   Эта неумеренность требований, замечаемая, большею частью, у молодых, неопытных преподавателей, или у преподавателей односторонне привязанных к какой-либо специальной отрасли, часто ведет к дурным последствиям в обучении, и потому так необходим обмен взглядов на способ и ход преподавания в учебных комитетах, особенно в первую половину учебного курса. Начальник училища, обладающий сильным характером и имея за собою авторитет опыта, не допустит подобных увлечения и, конечно, сумеет удержать дурно рассчитанную ревность учителя.
  
   *
  
   К сказанным трудностям в успехах обучения нужно присоединить еще одно весьма важное затруднение, часто происходящее от личного взгляда преподавателей; это неумеренная слабость в оценке знаний высокими баллами, следствием чего обыкновенно бывает упадок знаний к концу учебного курса.
  
   Чтобы доказать вред, происходящий от неумеренно щедрой оценки успехов, нужно было бы войти в рассуждение о сущности воспитания вообще и представить для подкрепления своего заключения факты, что, конечно, отвлекло бы нас от цели настоящего труда; начальники училищ, как нам известно, сознают невыгоды, происходящие в воспитании от неумеренно высоких баллов, и всеми средствами противодействуют этому несправедливому и потому непедагогическому приему. Можно думать, что неумеренно щедрая оценка успехов доказывает иногда или стремление к популярности, или ложный взгляд на значение испытаний и повторений; если уже не желательно ставить дурной балл, за который впрочем в училище не делается дисциплинарных взысканий, то лучше, сохраняя оценку до времени, совсем его не ставить, нежели вводить в обман ученика, позволяя ему рассчитывать на незаслуженное вознаграждение в работе, к исполнению которой он не приложил ни должного усердия, ни необходимого труда. Гораздо практичнее и, в воспитательном отношении, правильнее отложить оценку до другого раза, дав понять ученику, что ответ его неудовлетворителен, что он требует исправления, на что ему и предоставить возможность.
  
   *
  
   Чтобы видеть, какими личными педагогическими силами могут располагать и действительно располагают юнкерские училища, нужно представить сперва относящиеся сюда законоположения и, затем, численный состав, с распределением на более существенные элементы.
  
   *
  
   Преподавателями в юнкерских училищах приглашаются начальником училища офицеры, окончившие курс наук в высших и средних военных и гражданских учебных заведениях, а равно учители из заведений, находящихся на месте расположения училища. В особых случаях, вследствие затруднение в приискании собственных преподавателей, назначаются из войск офицеры-преподаватели, которые числятся при училище во временной командировке и не занимают в оных штатных вакансий. В числе преподавателей полагается один офицер генерального штаба, для преподавания военных наук (С.В.П., 1869, ХV, 569 и 570).
  
   Взамен временного командирования офицеров-преподавателей на неопределенные сроки, предполагается срок этот определить, ограничив пятью годами, но сравнять в правах вознаграждение офицеров-преподавателей с младшими офицерами и не лишать их возможности участия в занятиях при войсках, на летнее время.
  
   *
   Непосредственный надзор за учебною частью, за ее направлением и ходом, принадлежит начальнику училища, который в особых вопросах, требующих предварительного совещания действует через Учебный Комитет.
  
   Учебный Комитет составляется, под председательством начальника училища: из ротного, эскадронного или сотенного командира, младших офицеров и преподавателей.
   <...>
  
   С увеличением числа училищ и обучающихся в них юнкеров постоянно возрастало и число преподавателей.
  

Годы

Училищ

Обучающихся

Преподавателей

Кол - во

   юнке-ров
   на одн.
   препод.

Всех

В том числе

  

Общ. и

спец. предм.

Оф.,

   читающих уставы
  

1864 - 65

4

654

61

47

14

10,7

1865 - 66

10

1.650

140

115

25

11,8

1866 - 67

12

2.050

168

131

37

12,2

1867 - 68

13

2.250

175

134

41

12,8

1868 - 69

13

2.330

190

139

51

12,2

1869 - 70

15

2.650

220

161

59

12,0

1870 - 71

16

3.270

265

195

70

12,3

1871 - 72

16

3.790

328

250

78

11,5

   <...>
  
   По числу лет преподавания, лица эти распределялись по каждому училищу:
  

Наименование училищ

Общ.

число

преп.

Занимались преподаванием

(число лет)

  

и оф.

7

6

5

4

3

2

1

   1.Московское

41

2

1

3

5

4

18

8

   Виленское

44

3

3

4

3

6

7

18

   Варшавское

67

3

-

4

7

8

11

34

   Гельсингфо
   рское

40

1

3

2

4

6

9

15

  

192

9

7

13

19

24

45

75

   II.Чугуевское

32

-

3

1

4

2

5

17

   Одесское

45

-

6

3

5

7

9

15

   Киевское

50

-

4

3

2

5

7

29

   Рижское

43

-

1

2

4

9

6

21

   Елизаветград.

19

-

6

3

1

-

3

6

   Тверское

22

-

4

2

1

1

6

8

  

211

-

24

14

17

24

36

96

   III.Казанское

43

-

-

6

2

4

9

22

   Тифлисское

37

-

-

8

2

3

5

19

  

80

-

-

14

4

7

14

41

   IV.Оренбургское

19

-

-

-

2

3

10

4

   V.Петербургское

17

-

-

-

-

-

13

4

   Новочеркасское

12

-

-

-

-

-

5

7

  

29

-

-

-

-

-

18

11

   VI.Ставропольское

7

-

-

-

-

-

-

7

   Всего...............

548

9

31

41

42

58

128

234

   В % (А.К.)
  

1,6

5,6

7,4

7,4

10,5

23,3

42,7

  
   <...>
  
   ...Юнкерские училища главным образом опираются на преподавателей из войск...
   Почти все офицеры специальных войск, преподающие в училище, получили высшее военное образование и принадлежат, за малым исключением, к лучшим, наиболее талантливым преподавателям.
   <...>
  
  
  
  

СТОИМОСТЬ ОБУЧЕНИЯ

В ЮНКЕРСКИХ УЧИЛИЩАХ

  
  
  

   I.Последовательное развитие числа учащихся в юнкерских училищах, по мере устройства каждого из них, вызвало увеличение расходов на их содержание, так что в последние три года - на содержание юнкерских училищ при штатном числе в 3.910 учащихся, по штатам и табелям училищ, расходовалось на их содержание до 690.000 р., из которых 500.000 следует отнести на сметы интендантства, до 100 тыс. на войсковые суммы и капитал казачьих войск и более 75 тыс. на сметы инженерного ведомства...
  
   II.Кроме означенных штатных расходов в 690.000 р, расходуется военным ведомством на довольствие юнкеров по состоянию их в полках: деньгами (приварочными, жалованье, амуничные, ремонтные...) до 75.000 р. и натурою (провиантом и вещами, кому таковые от казны следуют), с переводом этого довольствия на деньги, по условным ценам - до 135.000 р.; всего около 210.000 руб. следует отнести к расходам казны, не вызываемым условиями образования, так что полную стоимость образования для армии офицеров, путем юнкерских училищ, нужно считать в 900.000 рублей, а с расходами на передвижение вольноопределяющихся в полки - в 915.000 рублей.
  
   III.Таким образом, военному ведомству образование каждого юнкера во всех училищах, не различая родов оружия, стоит по штатам и табелям:
  
   Прошедшего один учебный год

212 р.

   Окончившего курс и выпущенного с правами на производство в офицеры

481 р.

  
   Затем, не различая родов оружия, на довольствие натурою и деньгами ежегодно требуется еще до 58 рублей на каждого юнкера, и засим образование одного юнкера в училищах обходится ежегодно в 270 руб, а каждого выпущенного с правами на производство в офицеры в 640 руб. Исчисление полных расходов на образование офицеров в училищах как штатных, так и особых, вытекающих из положения юнкеров в войсках, необходимо для того, чтобы иметь себе ясное представление о действительных потребностях армии на развитие кадра специально образованных офицеров.
  
   IV.Но эта валовая стоимость значительно изменяется по родам войск, вследствие различных потребностей пехотных, кавалерийских и казачьих училищ.
  
   По средним выводам образование одного юнкера обходилось в 1871 - 72, 1872 - 73 и 1873 - 74 годах, по штатам и табелям училищ:
  
  

Прошедшего один учебный год

Окончившего курс и выпущенного с правами на производство

   Пехотного

168 руб.

401 руб.

   Кавалерийского

346 руб.

766 руб.

   Казачьего

425 руб.

988 руб.

  
   То есть, в пехотных училищах образование дешевле: в два раза, чем в кавалерийских и в два с половиной раза, чем в казачьих.
  
   Присоединяя к штатному содержанию училищ довольствие юнкеров натурою и деньгами, кому оно следует по состоянию в полках, оказалось бы, что к среднему выводу нужно прибавить на каждого юнкера: в пехотных училищах - 68 р, в кавалерийских - 31 руб. и в казачьих - 86 р., и засим полная стоимость каждого образующегося в юнкерских училищах составила бы:
  
  

Прошедшего один учебный год

Окончившего курс и выпущенного с правами на производство

   В пехотных училищах

236 руб.

535 руб.

   В кавалерийских училищах

379 руб.

911 руб.

   В казачьих училищах

511 руб.

1.170 руб.

  
   То есть, производительные затраты на образование, по сведениям за три года, были бы в пехотных училищах в 1* раза меньше, чем в кавалерийских и более чем в два раза меньше, чем в казачьих.
   <...>
   VII.Не жертвуя успехами образования в пользу экономических расчетов, непроизводительная убыль неуспешными, в течение учебных курсов, может уменьшиться только по двум причинам: 1)от лучшей подготовки поступающих в училища, и 2)от более производительных способов обучения и военного воспитания.
   <...>
  
  
  
  

НРАВСТВЕННОЕ И САНИТАРНОЕ СОСТОЯНИЕ

ЮНКЕРОВ

  
  
  
   Внутренний порядок в юнкерских училищах основан на общих законоположениях об управлении армии; юнкера, подчиняясь своим начальникам, младшим офицерам и поставленными над ними ротным, эскадронным и сотенным командирам, несут службу одинаковую с нижними чинами в войсках; подробности внутреннего порядка по распределению времени для занятий, по нарядам на службу, по увольнению со двора, в свободное время и в праздничные дни и т.п. определяется инструкциями. Все юнкера обязаны ночевать в училищах; вольнослушатели и приходящие юнкера не допускаются.
  
   Строгие порядки внутренней службы и военная дисциплина, основой которой служат принципы дисциплинарного устава, дают, несомненно, надежные средства к привитию обучающимся юнкерам правильного понятия об обязанностях военнослужащих и помогают вырабатываться у них верному взгляду на отношения их, как подчиненных нижних чинов, к своим ближайшим начальникам. Внутренний воинский порядок, по отправлению службы, как бы усиливает способность офицеров к нравственному усовершенствованию подчиненных им юнкеров в отделениях, а твердое и разумное применение правил дисциплинарного устава, с которым юнкера обязаны основательно ознакомиться, позволяют надеяться, что они, с производством в офицеры, будут смотреть серьезно на свои обязанности, так как каждый из них, из своего опыта в училищах, будет знать: к каким последствиям ведут отступления от строгих требований внутреннего порядка в воинской части и от правил военной дисциплины, как на службе, так и вне оной.
  
   Но, кроме уменья подчиняться приказаниями старших и исполнять их распоряжения, необходимо вырабатывать у юнкеров положительные нравственные качества, приличие во взаимоотношениях друг с другом и, вообще, твердые нравственные принципы, без чего сама военная дисциплина лишается одного из главных элементов.
  
   Чтобы молодым людям, являющимся иногда в училища недостаточно выдержанными или же нравственно не вполне созревшими, внушить истинные понятия о долге военнослужащих и об обязанностях их в отношении к старшим и товарищам - не как воспитанников только, но и как лиц, состоящих на действительной службе, - начальствующим лицам в училищах, поставленными над юнкерами в качестве воспитателей, трудно руководиться только одними энергическими мерами взысканий за проступки, несогласные с требованиями военной дисциплины, а равно с правилами нравственности, или же за проступки, состоящие из разного рода отступлений от порядков.
  
   *
  
   Но как провести в практику военной школы основные начала военного воспитания, не ограничиваясь одними формальными отношениями, основанными на букве военного закона, карающего строго всякое уклонение от установленного служебного порядка, и тем более преследующего нарушение военной дисциплины?
  
   Практика училищ несомненно доказывает, что, для правильного военного воспитания юнкеров, необходимо основательное знакомство младших офицеров с характером, наклонностями, привычками, способностями юнкеров, вверенных их ближайшему надзору в отделениях и полувзводах.
  
   Действительно, чтобы вести юнкеров по пути усовершенствования, необходимо каждому офицеру-воспитателю, Прежде всего, знать индивидуальные свойства воспитываемых, не забывая при этом, что они уже не дети, а состоящие на действительной службе юноши.
  
   *
  
   На младших офицеров в училищах возлагается, помимо очередных дежурств, преподавание воинских уставов и ведение строевых занятия во вверенных им отделениях. Кроме того, на них предполагается возлагать обязанности за производством практических работ в поле.
  
   <...>
   Не ограничиваясь этими общими, так сказать, служебными средствами, для ознакомления офицеров с подчиненными им юнкерами в полувзводах, в практику некоторых училищ стало входить обыкновение посещение младших офицеров в вечерние часы, причем от офицеров требуется, чтобы они имели отчетливые сведения о каждом юнкере вверенного им полувзвода: отметки из послужного списка, выписки из штрафного журнала, оценку успехов по учебной и строевой части и т.п. <...>
  
   *
   На штрафной журнал следует смотреть как на что-то оскорбляющее внутреннее чувство подчиненных: он не более, чем книга заметок, необходимая для официальных справок...
   <...>
  
   *
   Из дисциплинарной отчетности, мы, например, замечаем теперь, что главная масса проступков, до 80% всего их числа, относится: к уклонению от порядков службы, к несоблюдению в форме одежды, к неотданию чести и, вообще, к разного рода незначительным отступлениям от правил, существующих в училищах.
  
   Все это проступки, свойственные молодым людям из среды благовоспитанной; побуждения к совершению подобных проступков большею частью происходят от недостаточного знакомства с условиями военной службы, требующей точности, аккуратности, исполнительности.
  
   *
   Гораздо реже подобные проступки бывают последствием беззаботности и невнимания к установленным порядкам, отступление от которых в военном заведении не может быть допускаемо безнаказанно. Действительно, около 83% взысканий, состоящих из нарядов не в очередь на службу и лишение права на выход со двора, прямо указывают, что начальство училищ, согласуясь с побуждениями юнкеров, старается легкими мерами подействовать на виновных в разного рода отступлениях, не допускаемых во всяком воспитательном заведении, а не только в казарменном быту военнослужащих.
  
   *
   Несравненно строже следует относиться к проступкам юнкеров против военной дисциплины (нарушение чинопочитания и подчиненности) или к небрежному и легкомысленному обращению юнкеров с казанным имуществом, или, наконец, к проступкам, оскорбляющим честь и доброе имя товарища, а равно к деяниями, прямо обнаруживающим дурные наклонности, дурной нрав и т.п. Это едва ли требует пояснения.
  
   *
   Среда, из которой подготавливается главный контингент офицеров всей армии, долженствующих быть во всем хорошим примером для солдат, без сомнения, должна быть так воспитываема в юнкерских училищах, чтобы могла сама, по собственному побуждению, давать отпор всему несовместимому с долгом службы или оскорбляющему человеческое достоинство. Проступки подобного рода преследуются в юнкерских училищах серьезно: арестами на более или менее продолжительное время, отчислением от училища на сроки, с надеждою на исправление, и совершенным исключением из училищ; причем, по представлению полкового начальства, юнкерам, подвергнувшимся подобным взысканиям, предоставляется право держать экзамен на производство в офицеры не иначе, как по истечении довольно значительного срока.
   <...>
  
   *
  
   Трудно решить безусловно, что вернее и полезнее для военного воспитания юнкеров в училищах: учащенные ли репрессивные меры, или, напротив, редкие, но более сильные взыскания за проступки более серьезные.
  
   Несомненно, однако, что в нравственном смысле лучше та система наблюдения за поведением юнкеров, которая действует не столько карательными мерами после совершения всякого, даже маловажного проступка, сколько мерами, предупреждающими возможность проявления проступков; там, где строго проводимый в обычаи юнкеров воинский порядок, непоколебимая дисциплина и внимательное наблюдение офицеров, при хорошем знакомстве их с каждым из воспитываемых, позволяет реже обращаться к карательным мерам, без всякого опасения за хорошие результаты, там не могут быть и учащенные взыскания, действующие, как известно, столь же расслабляющим образом на духовную природу человека, как частные приемы даже самой спасительной микстуры на всякий животный организм.
  
   Во всяком случае, чтобы воспитательные меры были действительными, необходимо требовать от всех служащих в училищах офицеров, кроме хорошего знакомства с индивидуальными наклонностями воспитываемым ими юнкеров, также и усердное исполнение офицерами своих обязанностей, не только как дежурных, наблюдающих свой суточный пост, но и как офицеров-воспитателей, в прямом смысле, способных по своему образованию и опыту, из тщательных наблюдений, составлять верные, строго логические заключения об основных мотивах, вызывающих тот или другой проступок.
  
   *
  
   Офицеры в училищах, по своим обязанностям по наблюдению за юнкерами, не должны действовать ощупью, не должны увлекаться своими случайными взглядами на последствия известного проявления в нравственности воспитываемых: они обязаны вести юнкеров вверенных им полувзводов и взводов сознательно к усовершенствованию, относясь с постоянным неодобрением к поступкам, обнаруживающим уклонение от долга службы или же упадок нравственных наклонностей. От них, Прежде всего, зависит подготовление для армии деятелей, честно относящихся к обязанностям воинского чина.
  
   *
  
   Одни науки и обучение строевой службы, при всей строгости военной дисциплины, при аккуратном исполнении внутренней службы, при самой тщательной заботливости воспитателей, не могут поднять моральную сторону воспитываемых до желаемой высоты; нравственному усовершенствованию молодых людей помогает в значительной степени, в связи с приемами воспитательными, все то, что может освежать, очищать и облагораживать нашу духовную природу.
  
   Поощрение занятий юнкеров музыкой и пением, привлечение их к чтению хороших литературных образцов, доступных внутреннему чувству, поощрение в гимнастических и фехтовальных состязаниях, шахматная игра и т.п, - вообще все, что, наполняя досужее время приятным занятием и развлечением, способно образовать эстетическое чувство молодых людей, что отвлекает их от увлечения низшего свойства, - все это, в совокупности с прочими воспитательными средствами, неминуемо поднимет их нравственные свойства и мало - помалу подготовит юнкеров, как будущих офицеров, к умению находить в жизни, в свободное от службы время, занятия. приличные положению благовоспитанного человека.
  
   *
  
   Подобного рода занятия и развлечения в свободные вечера и праздничные дни рекомендуется ст.10 Инструкции 1871 г, и поощрять эти занятия в училищах не только полезно, но необходимо, так как они служат надежным вспомогательным средством военного воспитания той среды, которая наполняет юнкерские училища. <...>
  
   *
  
   ...Развитие чувства к изящному - столь же необходимый и не менее серьезный элемент в воспитании человека, как и все прочие основные элементы.
  
   Разве можно допустить, что только науки и физические упражнения могут дать правильное развитие моральным чувствам у воспитываемых в училищах юнкеров, поступающих на службу не всегда достаточно созревшими в умственном и нравственном отношениях.
  
   *
  
   Коснувшись одного из весьма важных элементов воспитания, часто пренебрегаемого в закрытых учебных заведениях, мы должны указать еще на серьезный пробел в обстановке юнкерских училищ: в них, перед глазами учащихся юнкеров-в классах, в читальной, в спальнях - имеются географические карты, фортификационные чертежи, иногда планы сражений; но нет ни одной картины с изображение подвигов русских войск в разные эпохи нашей отечественной военной истории, указаний на какой-либо знаменательный подвиг офицера или солдата, или на портрет какого-либо исторического лица...
  
   Картины из военного быта в роде альбомов: кавказского - Горшельда и туркестанского - Каразина, некоторые картины Верещагина и т.п., будучи на глазах учащихся, доставляли бы им наглядный способ знакомиться, попутно с чтением военных сочинения, с образом действий войск, закрепляя в их воображении подвиги, достойные подражания и изучения; в своем домашнем быту юнкера чувствовали бы себя среди тех людей, какими и они должны быть впоследствии, когда будут призваны на защиту Отечества.
  
   По этим соображениям, именно в военно-воспитательных видах, нельзя не признать полезным распространения в юнкерских училищах, по составленному каталогу, наравне с учебными вспомогательными пособиями, существующих в продаже картин и альбомов военного содержания, предоставив начальникам училищ приобретать, по мере средств, все то, из быта русских войск, что заслуживает особенного внимания, и чем только может украситься скромная обстановка юнкеров в училищах.
  
   <...>
  
  
  
  
  

ОТЗЫВЫ О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

ЮНКЕРСКХ УЧИЛИЩ

  

   Исследования о юнкерских училищах... показали: при каких условиях сложилась учебно-воспитательная система этих учреждений, что помогло их появлению, что благоприятствовало их развитию и чем обусловлен, по необходимости, их учебно-воспитательный план.
  
   Указания наши обнаружили, что образование офицеров из среды вольноопределяющихся в училищах не могло быть легким и что, поэтому, для достижения определенных целей требовалось особое внимание и заботливость руководящих, много усердия и немало опытности от преподающих, большое прилежание и охота к труду учащихся.
  
   <...>
   *
   Лучшими ценителями достигаемых успехов училищами в образовании офицеров для службы в армии из среды вольноопределяющихся должны быть сами войска, т.е. начальники войск и командиры частей армии.
  
   Как ни мал период существования юнкерских училищ, но уже достаточно имеется отзывов о полезной службе подготовляемых этими училищами офицеров, чтобы составить весьма выгодное заключение о несомненной пользе военных школ, заметно поднявших образование в корпусе офицеров, из той среды, которая прежде лишена была способов и средств получать какое-нибудь образование на службе.
  
   Приведем два выдающихся документа, из официальных источников:
  
   "Я не могу не видеть огромной пользы, приносимой училищами вообще; ближайшее же знакомство с порядком содержания юнкеров и их обучением в Киевском пехотном юнкерском училище убедили меня, что то и другое ведутся с большою заботливостью лицами, которым дело это поручено. Несомненная польза, которую приносят теперь юнкерские училища, а еще более та польза, которой можно ожидать в будущем от их усовершенствования, обязывают меня откровенно указать и на слабые стороны Киевского училища".
  
   "Казанское пехотное юнкерское училище, в отношении внутреннего порядка, надзора за юнкерами и даваемого им направления не оставляет желать лучшего и вполне достигает цели своего учреждения, доставляя войскам офицеров, которые, при достаточном умственном развитии и знании строевого дела, усвоили серьезное отношение к требованиям службы. Во всем этом я убедился как личными осмотрами училища, так и похвальными отзывами главных начальников войск об офицерах, получивших свое образование в Казанском пехотном юнкерском училище".
  
   Эти отзывы не были ни единичными, ни случайными. Они повторялись о многих училищах во всеподданнейших отчетах, приказах командующих войсками, в словесных заявлениях начальствующих войсками лиц.
  
   *
  
   Недостаточная основательность военного образования - вот тот единственный недостаток, которым чаще всего упрекали училища не только люди посторонние войскам, но и некоторые командиры частей.
  
   *
   Едва ли справедливо слагать вину за этот недостаток на военные школы, обязательно принимавшими учеников, заведомо слабо подготовленных, часто неудавшихся, нередко забывавших в продолжительной службе в полку и то немногое, чему их научала первоначальная школа, не свыше двух - трех, много четырех классов гимназического курса.
  
   *
   Главная доля вины, по справедливости, должна пасть на самые способы приема вольноопределяющихся в войска.
   <...>
   *
   Нет ничего почтеннее желания иметь в армии всех офицеров хорошо образованными, отлично воспитанными и вполне знакомыми со служебными обязанностями, но этому, можно сказать, естественному желанию в минувшие десять лет противопоставлялись немалые затруднения, во всем, начиная от духовных сил учащихся и оканчивая постоянным подъемом военно-специальных познаний, требуемых от офицеров на службе.
  
   Порывы желаний необходимо сдерживать, руководясь выработанными историческим путем указаниями. Где речь идет о насущных потребностях, там желания должны быть самые скромные. С желаниями вполне согласуются и мнения о состоянии училищ многих практиков военного дела.
  
   *
   Имея же в виду все те условия, от которых зависела постановка учебного плана в юнкерских училищах (подготовка поступающих, время обучения и учебные средства училищ), нельзя не отдать полной справедливости полезной деятельности этих учреждений уже и за то, что они доставляют из среды вольноопределяющихся офицеров (как то свидетельствуется экзаменными комиссиями), твердо ознакомленных с предметами строевой службы, в достаточной мере усвоивших себе необходимые военно-специальные знания и приобревших правильные понятия о военной дисциплине и об обязанностях военнослужащих.
   <...>
  
   *
   Несмотря на существующие общие постановления, которыми училища обязаны руководствоваться, весьма трудно достигнуть единства во взглядах на оценку успехов, - достигать же этого единства необходимо в учебной практике. Снисходительность и излишняя щедрость в постановке баллов на репетициях и годовых экзаменах, увеличивая число успешных в некоторых училищах, ни мало, конечно, не помогают возвышению в них действительных успехов.
  
   Всякого рода снисхождения и послабления были бы несовместимы с целями воспитания; оценка успехов баллами выше действительных познаний и признание за учащимися качеств по поведению выше их заслуг, легко может приучить юнкеров смотреть на училищную аттестацию не как на справедливое вознаграждение оказанных ими успехов и обнаруженных ими нравственных свойств, но как на случайность или, гораздо хуже, на произвол учителей и воспитателей.
  
   *
   Военное воспитание в училищах должно непременно связываться с действительною жизнью и практикою службы, где всякого рода преимущества и отличия нелегко приобретаются. Высшая же цель образования и военного воспитания в училищах требует, чтобы питомцы этих учебных заведений выносили трезвое сознание о нравственных правилах, которыми определяется превосходство одного человека пере другим. Не поверхностное отношение к службе и к своим обязанностям, не мелочные заслуги и искательство у старших должны давать право на уважение товарищей и внимание начальства.
  
   Точно также и в каждом училище следует одинаково требовать, чтобы руководители образованием и воспитанием не нарушали установленных условий в оценке как для удостоения, и это особенно важно, на производство в офицеры, так и на переводе учащихся в высший класс. Необходима достаточно строгая, обдуманная и вообще неторопливая оценка учащихся юнкеров, как во время обучения, так и при выпуске, чтобы не привить к ним самомнения о познаниях незначительных и заслуг ничем не выдающихся.
   <...>
   *
   Училища, руководившиеся правильным взглядом на оценку успехов, были те именно, которые были самыми энергическими всех новейших начинаний по усовершенствованию способов и средств образования; в среде их стали чувствовать сильнее настоятельную необходимость: поднять вступительную приемную программу, улучшить способы преподавания, воспользоваться летним временем для развития практических работ, улучшить учебники и, вообще, не жалеть средств и сил для достижения возможно большей основательности в образовании офицеров из среды мало подготовленных вольноопределяющихся.
   <...>
  
  
  
  

ОБЩЕЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ ОБ УСПЕХАХ ЮНКЕРСКИХ УЧИЛИЩ

  
  
   По вышеприведенным статистическим данным и подлинным мнения экзаменационных комиссий, нам кажется, всякому легко обсудить степень успехов юнкеров, оканчивающих курс юнкерских училищ и удостоиваемых затем, на основании училищных аттестатов. производства в офицеры.
  
   Мы так подробно указали на результаты образования юнкеров в науках, в практических занятиях и в строевой службе, с необходимыми пояснениями и оговорками, не для того единственно, чтобы иметь право сказать, что образуемые в училищах юнкера, несмотря на довольно скудную общеобразовательную подготовку поступающих на службу вольноопределяющихся. делают весьма значительные успехи.
  
   Нам нужно знать еще: соответствует ли вполне это образование потребностям нашей обновляющейся армии? Можно ли признать военно-специальное образование выпускаемых из училищ портупей-юнкеров основательным? Не должно ли, в самом деле, возвысить и расширить военно-специальные курсы, как иные предлагают, или, напротив, не следует ли воздержаться от расширения объема военных и специальных курсов, дабы не загромождать элементарных наук вопросами, принадлежащими к области высшей военной школы или же к служебной деятельности офицеров в войсках?
  
   *
   Общая задача юнкерских училищ в 10 лет значительно изменилась в своем объеме, не потому что изменилась их цель и назначение, но потому, что в этот весьма короткий период времени сильно изменились в самом военном обществе взгляды на офицера в армии.
  
   То скромное, довольно ограниченное образование офицеров, которым вполне удовлетворялась армия в первые годы по учреждении училищ, заменилось требованиями более солидного и многостороннего от них образования; в последние годы взгляды на образуемое училищами офицеров становились более строгими и, если прилично так выразиться, более придирчивыми.
  
   *
  
   Всеми чувствовалось, что армия без достаточно солидно образованного корпуса офицеров, армия с короткими сроками службы нижних чинов встретить большие затруднения и в образовании унтер-офицеров, и в воспитании солдат, и вообще в боевой подготовке войск, путем систематических занятий в мирное время.
  
   *
   При всем том юнкерским училищам не следует навязывать того, что по существу дела должно относиться к самой службе офицеров.
  
   И потому, признавая необходимость поднять еще более уровень образования юнкеров в военных школах, назначаемых для подготовки строевых офицеров, экзаменационные войсковые комиссии, имея под рукой все данные для ограждения училищ от несвойственных для них требований, в заявлениях своих очень часто, однако, смешивают задачу учебного заведения с задачею службы в войсках; не ограничиваясь подготовкой офицера, способного выполнить толково и разумно свои обязанности, некоторые комиссии высказывают желание о подготовке в училищах офицеров, выходящих по своему умственному развитию и по своим военным дарованиям, таких офицеров, которые могут образовать военные училища, имевшие более обширные задачи и комплектуемые лицами, окончившими курс средних учебных заведений.
  
   *
   Юнкерские училища.
   Прежде всего, должны дать хороших строевых офицеров, способных быть учителями солдат, - в них по преимуществу должна преобладать сторона практическая, все же образование должно иметь солидную служебно-строевую подкладку.
  
   *
  
   Мы уже сказали, что, при всем желании, не возможно давать высокого образования офицерам в юнкерских училищах, неозаботившись, Прежде всего, о значительном поднятии общего образования поступающих на службу вольноопределяющихся, и даже по вступлении в полную силу новых правил "о приеме вольноопределяющихся на службу и о прохождении ими службы нижними чинами до производства в офицеры", не следует слишком много навязывать в научном отношении военным школам, так как офицера окончательно может образовать только служба, опыты, жизнь.
  
   *
  
   Первоначальное военно-специальное образование должно быть основательным, это, без сомнения, более важно, чем многостороннее и обширное, но поверхностное военное образование офицера, идущего прямо в строй.
  
   *
   Чем - как не правильною оценкою назначения, способов и средств юнкерских училищ - можно объяснить себе предположения некоторых комиссий: о развитии курсов военных предметов вопросами составляющими принадлежность военно-академического курса (стратегические обзоры, военная история) или же иными вопросами, которые могут служить только темами для военных бесед в офицерских собраниях (разного рода военные и специальные вопросы, поднимаемые в военной литературе, очерки новейшей какой-либо кампании).
  
   Даже предложения о введении военной игры, как пособия для изучения тактики, доказывают малое знакомство с процессом изучения оснований тактики, выработанными на педагогических началах. И разве возможно приступать к военной игре с учениками, не усвоившими себе элементарных начал тактики на задачах, проделанных в течение курса, по мере прохождения того или другого отдела, на планах и рельефах и, даже, по нашему мнению, на местности.
  
   Это все равно как вести шахматную игру не зная ходов, или решать математические вопросы, не зная четырех действий над целыми и дробными числами. Замена части строевых и других уставов теоретическим изучением "опыта подготовки роты к бою" равносильна лишению училищ способов давать молодым офицерам, при самом их производстве, необходимые сведения для отправления службы.
  
   Не могут же офицера обучать уставам подчиненные ему унтер-офицеры и, при том, не старослуживые, а молодые!.. Притом, как мы выше заметили, "опыт подготовки роты к бою" есть результат теоретических и практических познаний из тактики, а не научившись этому и не зная строевых уставов, офицер не может быть полезным руководителем подготовки войск к бою в мирное время.
   *
   В интересах образования, определяемого учебным уставом и программами юнкерских училищ, желательно, чтобы экзаменационные комиссии не колебали оснований своими предложениями о всякого рода нововведениях, дабы под видом кажущегося им полезным, не лишать учащихся необходимого и, вообще, не разрушать единства и целости в установленном учебном плане.
  
   Для лиц, присутствовавших однажды в год на испытаниях выпускных юнкеров, должно быть обязательно, как и для начальников училищ, правило, предусмотренное ст. 585 Свода Военных Постановления 1869 г, ХV кн.; на основании этой статьи всякое нововведение в учебном курсе предварительно рассматривается в учебных комитетах училищ и, затем, с мнением начальника окружного штаба, поступает для дальнейших соображений к главному начальнику военно-учебных заведений.
  
   *
  
   От присутствующих на испытаниях в юнкерских училищах экзаменных войсковых комиссий учебный устав требует положительного заявления - о пригодности получаемого юнкерами образования для их предстоящего назначения на службе в качестве строевых офицеров, и подробная оценка результатов экзаменов, подкрепленная фактическими указаниями, становится для военного министерства драгоценным материалом для заключения об успехах образования юнкеров, а равно и основанием для соображений о том, что и как надо подвинуть, чтобы облегчить училищам путь к выполнению требований установленных учебным уставом.
  
   *
  
   Нам предстоит указать на положительные результаты, а затем, взвесив общие недостатки, представить: что следует сделать для дальнейшего усовершенствования образования уже достигаемого в училищах?
   Юнкерскими училищами, в первые десять лет по их учреждении, достигнуты следующие положительные результаты:
  
   1)Из числа поступивших 15.322 человек, выпущено с правами производства в офицеры 8.135 или 53%.
  
   Как число обучаемых, так и удостаиваемых аттестата на производство в офицеры - постоянно возрастало, напротив, число неоканчивающих курс - прогрессивно уменьшалось.
  
   2)По общему среднему выводу за 10 лет, ежегодно из всего числа обучающихся: выпускалось с правами на производство-33,28%, выдержало экзамен для перехода из младшего класса в специальный - 36,5%, оставалось на второй год в классе - 10,2% и убывало непроизводительно до окончания учебного курса - 20,2%. Следовательно, в общем составе обучающихся было: успешных до 70%, неуспешных - до 30%.
  
   При этом число успешных постоянно возрастало от * до 2/3 и даже до Ў, в последние годы; напротив, число неуспешных в начале десятилетия доходило почти до половины обучающихся (46%), затем, понижаясь до 1/5, достигло в последние два года до 1/7 общего числа учившихся.
  
   3) По мере развития числового состава обучающихся юнкеров, увеличилось число лиц, привлекаемых из войск для занятий с юнкерами, ив значительной степени умножились учебные пособия.
  
   В последний учебный курс в училищах числилось 248 преподавателей и 120.000 экземпляров учебных руководств, вспомогательных пособий и книг в библиотеках. Учебный персонал училищ заключая до 2/3 лиц с высшим военно-академическим или университетским образованием, стоит вообще на довольно высокой степени, по своим образовательным умственным силами, частью и по своей опытности. Об усердии, об умении вести дело обучения и о любви к своему делу многих преподавателей свидетельствуют и экзаменационные комиссии, и начальники училищ, и инспектирующий постоянно эти училища.
  
   Учебными руководствами и пособиями для обучения - училища снабжены в размерах соответственных нуждам учащихся. Мало-помалу улучшается качество учебных руководств, и в последнее время, помощью хорошей оплаты на труд, некоторые руководства по своему достоинству стали хорошим приобретением нашей военной литературы. Необходимость же размножения пособий (чертежей, карт, планов, моделей и т.п.) для учащихся юнкеров возбудила в значительной степени предприимчивость на издание и в войсках самих офицеров. В этом отношении юнкерские училища становятся во главе потребителей и ежегодно затрачивают на издания весьма значительные суммы.
  
   В училищах имеются в изобилии - рисунки, карты, планы, разные модели. образцы ружей, препараты; некоторые училища приобрели физические инструменты, волшебные фонари с коллекцией картин и другие пособия для наглядного объяснения преподаваемых предметов.
  
   4)Во всех училищах устроены библиотеки и при них читальные комнаты, в кавалерийских и казачьих, кроме того, иппологические кабинеты и кузницы, - во многих училищах положено начало устройству оружейных мастерских, - в некоторых построены стрельбища; последние строятся на средства инженерного ведомства, а все прочие устраивалось на учебные средства самих юнкерских училищ.
  
   Мы видели, как училища пользуются своими учебными средствами.
  
   *
   Экзаменные комиссии говорят, что училищами выполняются с достаточным успехом­ их назначение и что образуемые в них офицеры обещают привести положительную и несомненную пользу войскам.
  
   Будучи твердо и основательно знакомы с предметами строевой службы и хорошо усвоив себе понятие о воинской дисциплине и об обязанностях военнослужащих, оканчивающие в училищах учебный курс приобрели достаточные военно-специальные познания, для офицера необходимые; особенно в них хорошо развита практическая сторона знаний.
  
   Правда, теоретические познания нельзя признать вполне основательными по всем военным и специальным наукам, но, благодаря хорошо развитым практическим работам в поле, недостаток этот у многих, заменяясь навыком и сноровкою, как бы сглаживается.
  
   При том усердии, с каким ведется обучение юнкеров, и видимом их прилежании, лучших результатов, по мнению некоторых комиссий, можно ожидать тогда только, когда будут предприняты действительные меры к усилению приемной программы для лиц. поступающих на службу вольноопределяющимися; тогда, подняв образовательный курс младшего класса и дополнив существующие у многих юнкеров познания, легко можно будет достигать большей основательности и полноты в специальном образовании подготовляемых училищами офицеров.
  
   <...>
  

Затруднения в подготовке юнкеров

  
   Признавая образование юнкеров соответственным (по объему, направлению и духу) с назначением их для службы в войсках в звании офицеров и соглашаясь с общим мнением некоторых комиссий, что для достижения этой цели в училищах делается много усилий со стороны учащихся, кладется не мало труда со стороны опытных и просвещенных преподавателей и не жалеется средств на приобретение пособий, необходимых для преподавания специальных предметов, нельзя не видеть и значительных затруднений в ходе образования, препятствующих достигать в военно-специальном образовании основательности, т.е. нельзя надеяться на прочность приобретаемых познаний, без чего молодой офицер не в состоянии самостоятельно продолжать изучение военного дела.
  
   Затруднения эти, главным образом, мы объясняем следующими причинами:
  
   1.Не вполне достаточною умственною подготовкою поступающих на службу, а затем и в училище, вольноопределяющихся.
   2.Затруднением в приискании преподавателей там, где, по местным условиям, выбор в них весьма ограничен, частою их переменою.
   3.Некоторыми недостатками в учебниках.
   4.Более или менее значительными отступлениями от установленного учебным уставом плана преподавания - от сокращения периода классных занятий, или периода назначенного для практического полевого курса, и вообще, от разного рода упущений или же увлечений в самом обучении. <...>
  
   *
   Главным невыгодным условием, главною причиною затруднений в ходе образования, а затем и в достижении таких успехов, каких желательно достигать в настоящее время от кандидатов на офицерское звание следует считать недостаточно высокий уровень общего образования и продолжительный период времени проходивший для многих (и, притом, непроизводительно) между прекращением занятий в какой-либо школа (лет 14-ти), вступлением в военную службу (лет 22-х) и назначением в училище после более или менее продолжительного срока службы в нижнем чине (нередко четыре, пять лет, часто не менее года, двух лет).
  
   Следствие такого положения дел, давно установившегося в войсках, до 40% учащихся юнкеров бывали в возрасте более 21 года и до 10% в возрасте свыше 25 лет; отсюда - отвычка многих от занятий, недостаточная энергия, отсутствие свежести и восприимчивости в умственной работе.
  
   И это невыгодное условие тем тяжелее ложилось на ход обучения и тем более препятствовало успехам, чем более снисходительнее бывали училища к познаниям поступающих на приемных испытаниях; при снисходительных приемах, заботливая деятельность самых просвещенных преподавателей не в состоянии поднять военное образование у юнкеров до желаемой высоты. не отбросив из младшего класса неуспешных и вообще неспособных по своему развития к слушанью военных и специальных наук.
   <...>
  
   *
  
   Серьезное отношение к познаниям поступающих в училища вольноопределяющихся не могло, однако, устранить коренного их недостатка - малой подготовленности в соединении с отвычкою от труда, и потому-то, при всех прочих благоприятных условиях в ходе обучения (а эти условия так многочисленны и разнообразны), нельзя было ожидать, чтобы военное образование у выпускаемых с аттестатами на производство в офицеры было так основательно и так прочно, что за сим оставалось бы желать немногого, положим: только улучшить учебники, усовершенствовать методы, увеличить вознаграждение преподавателям, установить летние сборы юнкеров младшего класса при училищах.
  
   *
  
   Как ни благоприятны отзывы многих экзаменных комиссий о достигаемых училищах результатах в 1874 году, но, отдавая полную справедливость за эти действительно громадные успехи за десять лет и учащимися и учителями, мы должны, однако, признать, что, при недостаточно высоком умственном развитии, военно-специальное образование у многих юнкеров не может идти далее известных довольно еще ограниченных пределов и даже в этих установленных пределах не может считаться достаточно прочным, энергичным, солидным. <...>
  
   *
  
   Очень вероятно, что, по причине малой основательности в своем военном образовании, многие молодые офицеры, по выходе из училищ, не продолжали своего дальнейшего образования и потому редко замечались в войсках случаи чтения офицерами серьезных книг военных и других для них соответственно издаваемых.
  
   По замечанию членов одной комиссии, принадлежащей войскам значительного военного округа, досуг свой офицеры в полках часто отдавали чтению романов, неспособных подвинуть их самообразование в желаемом для пользы военного дела направлении.
  
   Но подобное явление замечалось у всех молодых офицеров, а не только у получивших образование в юнкерских училищах, и потому более серьезное направление в отношении дальнейшего самообразования может быть вызвано не одною только основательною военною подготовкою офицеров в училищах, но и установлением обязательных систематических занятий в войсках, особенно с молодыми, недавно выпущенными из военных школ офицерами, что уже и признано и, сколько известно, должно идти по определенному плану.
  
   Эти систематические занятия молодых офицеров, как и вся вообще дальнейшая их служебная деятельность, непосредственно зависят от того, в какой степени удастся устранить военному недостаточность умственного развития, неполноту научной подготовки у вольноопределяющихся, так как от этого будет зависеть выполнение училищами их назначения с большею уверенностью в основательности выносимых юнкерами познаний, в области установленных, необходимых для каждого строевого офицера предметов обучения.
  
   *
   Неуспехи по некоторым предметам, в частных случаях замечаемые, чаще относят к недостаткам учебников, нежели к другим условиям.
  
   Как ни благоприятно общее мнение о преподавательском персонале, что согласуется вполне и с известными фактами, однако многие неудачи в преподавании, а следовательно и в успехах, происходят скорее от затруднений в выборе опытных преподавателей и от невозможности долго пользоваться знанием, силами и готовностью лиц, хорошо зарекомендовавших себя в учебном деле.
  
   Явления эти стали более заметными после возвышения платы преподавателям гражданских учебных заведений. Перемены же преподавателей замечались постоянно.
   Все эти перемены по службе, командировки, перемещения составляли то неизбежное неудобство, с которым приходилось бороться, чтобы оградить, по возможности, пропуски уроков и перерывы в преподавании и тем способствовать более правильному ходу преподавания.
   <...>
  
   *
   Хороший учитель, конечно, не потерпит, чтобы неудачи экзамена по его предмету объяснялись у него недостатками учебного руководства: он улучшит это руководство и его приспособит к потребностям учащихся; для такого учителя учебная книга составляет только пособие, вспомогательное средство.
  
   Она знает, что он обязан помогать учащимся своими объяснениями и толкованиями, и он умеет обращаться со всяким учебником так, как будто-то бы он был составлен им самим.
  
   Изучив своих учеников, преподаватель лучше даже, чем составитель учебника, может знать где и что следует поправить, какую часть изложить короче или яснее, что пройти основательнее. Поэтому, мы не верим заявлению тех, которые всю причину неуспехов сваливают на учебник, и только на один учебник.
  
   *
   Этим заявлением мы хотим сказать, что в деле обучения учебник занимает лишь второстепенное место: на первом плане стоят: учащийся - его подготовка, способности, прилежание, и учитель - его метод, опытность, знание и усердие. Но этим вовсе не отрицается необходимость улучшать учебники, рассмотренные и одобренные для руководства при обучении.
  
   Улучшать учебники столь же необходимо, как необходимо устранять другие неблагоприятные условия в деле обучения, и делать улучшения в учебниках следует постоянно, потому что военные науки, как и само военное искусство, постоянно совершенствуется.
  
   Труд этот должен принимать на себя преподаватели, если материал учебника требует быстрого обновления.
   <...>
  
   *
   К тем другим условиям, которые не следует упускать из виду при оценке успехов и влияние которых неотразимо действует на достижение основательности в образовании юнкеров, в данных пределах, следует отнести всякого рода отступления от учебного устава, делаемые в том или другом училище: недостаток времени, вследствие позднего открытия учебного курса, раннего его прекращения и пропуска многих уроков, невыполнение установленной программы занятий, несоответственное с целями военного образования офицеров употребление летнего времени и многое другое...
  
   <...>
   *
  
   Образование в учебных заведениях складывается, как это достаточно нами доказано относительно юнкерских училищ, из крайне разнообразных и часто неуловимых для непривычного наблюдателя элементов. Чтобы судить правильно об успехах и не делать ошибок в выводах, нужно принимать в соображение не какие-либо отдельные факторы, но, по возможности, все данные в совокупности.
  
   По всем этим данным успехи юнкеров, подготовленных в училищах для производства в офицеры, признаются удовлетворительными и соответственными с назначением строевых офицеров. Но эти успехи - при ясно доказанном усердии учащихся, при достаточной опытности и знании преподающих и при разительном развитии учебных вспомогательных средств - нельзя признать на столь основательными в военно-специальном образовании, чтобы за сим не оставалось желать улучшений как в учебном плане училищ, так и в дальнейшем направлении служебной деятельности офицеров в войсках.
   <...>
   *
  
   Задачи военных школ нельзя смешивать с задачами службы, не смотря на видимое сходство между ними.
  
   Многое легко разрешимое опытами службы с трудом дается ученикам в школе, и все то, что признается полезным для офицера с высшим военным образованием, будет излишним требованием для офицера, обязанного знать, Прежде всего, службу и строй.
  
   *
   Сфера познаний, необходимых для строевого офицера невелика, на такой достаточно определенной данной построен весь план образования юнкеров в училищах. Эта область познаний может расширяться не иначе, как при благоприятном влиянии всех общих условий. Нововведения же, не вытекающие из общих требований армии по образованию строевых офицеров, и не основанными на общих условиях обучения, легко разрушить однажды установленную область обучения, строго примененную к специальным нуждам войск.
  
   *
   Чтобы достигнуть основательности, прочности, полноты в образовании юнкеров, путем юнкерских училищ, вовсе не требуется расширять объема установленных предметов обучения...
  
   Нет никакой необходимости, да и нет возможности, раздвигать еще шире рамки военно-специального образования в училищах, и из годичного специального курса делать двухгодичный. Нет надобности навязывать элементарным курсам вопросы им несвойственные.
  
   Но необходимо: достигнуть улучшений в степени умственного развития у поступающих в училища вольноопределяющиеся и унтер-офицеров; установить правильные способы преподавания; дать училищам постоянных преподавателей; исправить некоторые учебники; развить, по возможности, еще более все практические занятия; устранить поводы к позднему открытию учебного курса и раннему его прекращению, и установить, чтобы для юнкеров, переходящих из общего (подготовительного) в специальный класс, не терялось непроизводительно времени.
  
   Таковы должны быть стремления для улучшений в учебном плане юнкерских училищ. Выполнив только такую программу, мы с уверенностью, без колебаний, без больших жертв непроизводительной убыли, будем в состоянии подготовлять всей армии, путем юнкерских училищ, полезных, сведущих основательно образованных офицеров.
  
   Далее этого идти не следует, нет нужды и не было бы пользы.
  

  

П.О.Бобровский

Юнкерские училища. В 3 т. -

СП б, 1881.

ВЕЛИКИЕ МЫСЛИ

0x01 graphic

Ян Амос Коменский (1592--1670)

  -- "Какой большой и лучший, дар мы можем предложить государству, как не тот, чтобы учить и образовывать юношество, особенно при настоящих нравах и в наше время, когда юношество так испорчено, что его нужно обуздывать и сдерживать общими силами". Так говорит Цицерон.
  -- Фи­липп Мелантон пишет: "Правильно образовывать юношество--это имеет несколько большее значение, чем покорить Трою".
  -- Сюда же относится знаменитое изречение Григория Назианзина: "Образовать человека, су­щество самое непостоянное и самое сложное из всех, есть искусство из искусства".
  -- Один знаменитый И.-В. Андреэ ответил нам лю­безно, что передает нам факел, и несколько даже воодушевил меня на смелое дело.
  -- Оставив поэтому в стороне чужие открытия, размышления, наблю­дения, наставления, я решил рассмотреть самое дело заново и исследовать причины, основания, способы и цели обучения (diskenlia), как предлагает называть это искусство Тертуллиан.
  -- Любовь повелевает нам не скрывать завистливо от людей того, что богом дано на пользу человеческого рода, а сделать это достоянием всего мира (так говорит д-р Д. Лубин в своей дидактике). Ибо такова природа всего хорошего (продолжает тот же писатель); его мы должны сообщать всем, так как все доброе тем более и сильнее удовлетворяет всех, чем больше и большему числу лиц сообщается.
  -- Существует закон гуманности, по которому каждый, кто только умеет, обязан немедленно помочь своему ближнему, когда тот испытывает затруднения, особенно когда дело идет, как в этом начи­нании, не о благе одного человека, а о благе многих, и не только отдельных людей, но и городов, провинций, государств и даже всего человеческого рода.
  -- ... Из уст младенцев творит себе хвалу, тому, кто, чтобы явить себя верным, истинным, милостивым на самом деле, просящим -- дает, стучащим -- отверзает, ищущим -- пред­лагает (Лука, XI, 9, 10), чтобы и мы дарованные нам блага весьма охотно раздавали другим.
  -- ...Знаменитое выражение Диогена-пифагорейца (у Стобея): "Что составляет основу всего государства?--Воспитание юношей". Ведь никогда виноградные лозы не принесут полезного плода, если за ним" не было хорошего ухода.
  -- Семена знания, нравственности, благочестия дает, как мы видели, природа, но она не дает самого знания, добродетели, благочестия. Это приобрета­ется с помощью молитвы, учения, деятельности.
  -- Ангелам и людям достаточно преимущества в том, что они обладают ост­ротой ума, которым могут постигать дела божий и таким образом накап­ливать сокровищницу знания. Поэтому об ангелах известно, что они также учатся, созерцая (I Петр., I, 12; Эфес., III, 10; 1 Царств., XXII, 20; Нова, I, 6), и их знание так же, как и наше, есть опытное.
  -- Чтобы человек стал человеком, он должен получить образование, что доказывается: на примере прочих творений.
  -- И так как даже до грехопадения человек, должен был упражняться, то тем более это нужно теперь - после испорченности.
  -- ...Верно то, что сказано в сочинениях Платона (кн. 6, "О за­конах"): "Человек есть существо самое кроткое и самое божественное, если он будет укрощен настоящим воспитанием; если же его не воспиты­вать или давать ему ложное воспитание, то он будет самым диким животным из всех, кого производит земля".
  -- ...Достался в удел век Нестора, все же у него не было бы недостатка в весьма полезных занятиях. Он находил бы повсюду сокрытые сокровища бо­жественной мудрости и из них добывал бы себе средства для счастливой жизни. Итак, рано нужно раскрывать у человека способности для созерцания вещей, так как в течение всей жизни ему многое придется познать, испытать и выполнить.
  -- Природа всех рождающихся существ такова, что они являются гибкими и всего легче принимают форму, пока они в нежном возрасте; окрепнув, они не поддаются формированию. ... Молодое дерево можно сажать, пересаживать, подчищать, изгибать как угодно; но если оно выросло, это невозможно сделать. Так, если кто желает согнуть из дерева лук, ему нужно взять дерево зеленое и молодое; нельзя согнуть старое, сухое, суковатое дерево.
  -- ...Известное выражение Цицерона: "Дети быстро схватывают бесчисленное количество предметов".
  -- Кто должен стать хорошим писцом, художником, портным, кузнецом, музыкантом и пр.,--должен заниматься этим с юных лет, когда воображение его живое, а пальцы гибки, в против­ном случае он никогда не овладеет своим предметом. Точно так же и корни благочестия следует насаждать в сердце каждого с ранних лет.
  -- Кому нужно сделать большие успехи в изучении философии, тому нужно раскрыть чувства ко всему в первые же годы жизни, пока он может загореться воодушевлением, пока ум быстр, а память крепка.
  -- "Постыдное и смешное дело представляет из себя старик, изучающий элементы; юноше нужно учиться, а старику этим пользовать­ся",-- говорит Сенека.
  -- Для Авраама это было обычным правилом, как об этом свидетельствует бог: "Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя ходить путем господним, творя правду и суд" (Быт., IV 19). Этого же Бог требует и от родителей, повелевая следующее: "Внушай слова мои детям твоим и говори об них, сидя в доме твоем и идя дорогою, ложась и вставая" (Второз., VI, 7).
  -- Для всякого христианского государства важно, чтобы этот священный обычай не только удержался, но и распространился, а именно, чтобы во всяком благоустроенном человеческом общежитии (будь то столица, город и деревня) была устроена школа как учебное заведение для совместного воспитания юношества.
  -- Мало того, для наставления взрослых в религии мы имеем храмы, для разбирательства судебных тяжб, для собраний народа и для его ос­ведомления обо всем необходимом у нас есть судебные места и думы. По­чему же не иметь для юношества школ?
  -- ... Есть прекраснейшее сбережение труда, когда один делает только одно, не отвлекаясь другими делами; именно таким способом каждый служит с пользою многим, а многие -- каждому отдельному лицу.
  -- ... Почему же школы не могут произ­водить света мудрости, очищать его, распространять и распределять по всему организму человеческого объединения, подобно тому как мастер­ские поддерживают и направляют ремесла, храмы--благочестие, судеб­ные места -- правосудие?
  -- ... В школы следует отдавать не только детей богатых или знатных, но и всех вообще: знатных и незнатных, богатых и бедных, мальчиков и девочек во всех городах и местечках, селах и деревнях.
  -- Как дырявый сосуд, часто подвергаемый мытью, хоть и не удерживает воды, но все-таки теряет свою грязь и становится чище, так и тупые и глупые люди хотя и не сделали никаких успехов в образовании, однако же смягчатся харак­тером настолько, что научатся повиноваться государственной власти и служителям церкви.
  -- ... Пусть не возражает тем, что говорит у Эврипида Ипполит: "Я ненавижу ученую женщину. Пусть никогда не будет в моем доме женщина, которая знает больше, чем ей подобает: ведь в ученых сама Киприда влагает больше коварства".
  -- ...Когда будет установлено законом; это всеобщее образование юношества, то после этого ни у кого не будет недостатка в хороших предметах для размышления, желания, стремления, даже действия, и все будут знать, куда нужно направлять в жизни все действия и все стремления, в каких границах нужно жить и каким образом каждому охранять свое положение.
  -- И--скажу раз и навсегда -- они научатся везде видеть Бога, везде хва­лить его, везде его постигать и таким образом проводить приятнее эту бедственную жизнь и с большим желанием и надеждой ожидать вечной жизни.
  -- ... В школах всех нужно учить всему.
  -- Ведь мудро сказал тот, кто сказал, что школы -- мастерские гуманности, если они достигают того, что люди становятся действительно людьми.
  -- Юношество должно получить образование не кажущееся, а истинное, не поверхностное, а основательное, т. е., чтобы разумное существо-- человек приучался руководствоваться не чужим умом, а своим собствен­ным, не только вычитывать из книг и понимать чужие мнения о ве­щах или даже заучивать и воспроизводить их в цитатах, но развивать в себе способность проникать в корень вещей и вырабатывать истинное понимание их и употребление их.
  -- Говорят, не из каждого куска дерева вы­ходит Меркурий. Отвечаю: но из каждого человека выходит человек, если нет порчи.
  -- Скудные умом встречаются так же редко, как и при­родные калеки. Ведь слепота, глухота, хромота, плохое здоровье, как и чудовищная (неестественная) тупость мозга, редко бывают прирожден­ными, а приобретаются по нашей вине.
  -- Обычно каждый учитель берет ученика таким, каким он его находит, и сразу же начинает подвергать его обра­ботке, вытачивает его, кует, расчесывает, ткет, приспосабливает к своим образцам и рассчитывает, что тот станет блестеть, как отполированный. Если же этого немедленно по его желанию не произойдет (а как могло это произойти, спрашиваю я), то он негодует, шумит, неистов­ствует. Мы не удивляемся, что от подобного образования некоторые уклоняются и бегут от него! Скорее следует удивляться тому, как кто-либо в состоянии выдержать его.
  -- Плутарх говорит: "Пример этого коня указывает нам на то, что много отличных природных дарований гибнет по вине наставников, которые коней обра­щают в ослов, не умея управлять возвышенными и свободными суще­ствами".
  -- Высказывание Плутарха: "Какими дети рождаются, это ни от кого не зависит, но чтобы они путем правильного воспитания сделались хорошими,--это в нашей власти".
  -- Как на войне, пока бой происходит в правильном порядке, новобранцы смешиваются со старыми солдата­ми, слабые--с крепкими, ленивые--с подвижными, и все сражаются под одними и теми же знаменами, по одним и тем же приказам, а после победы каждый преследует врага, пока хочет и может, забирает добычу по желанию, так и в этом научном подходе необходимо, что­бы более медленные смешивались с более быстрыми, более тупые с более умными, упрямые с послушными и учились бы по одним и тем же правилам и примерам до тех пор, пока нуждаются в руководстве.
  -- Кто-то метко и верно сказал, что порядок есть душа вещей. Ведь все, что приведено в порядок, сохраняет свое положение и целость до тех пор, пока удерживает порядок. Если порядок нарушен, то все ослабевает, колеблется, расшатывается, падает.
  -- ...Искусство обучения не требует ничего иного, кроме искусного распределения времени, предметов и метода.
  
  
  

0x01 graphic

Крепость Архангельск

  

РУССКИЕ В ПОСЛОВИЦАХ И ПОГОВОРКАХ

Иван Снегирев

   В сочинениях Св. Димитрия Ростовского повторяются следующие пословицы, изображающие дух сего иерарха и его времени:
  
   Помышление за морем, а смерть за плечами.
   Думка за морем, а смерть за плечами.
   Постыжает Бог суды, человеческие судьбами своими милосердными.
   Овца, не слушающая пастыря, -- корысть волку.
   Война питается деньгами, война увеселяется кровию.
   Молчит учение во время шума оружия.
  
   Державин к любимой поговорке законодательницы России:
   Живи и жить давай другим!
   -- присовокупил сле­дующий стих в оде своей на рождение царицы Гремиславы:
   "Но только не на счет других".
  
   "Мое всегдашнее правило, -- говаривала Екатерина II о путешествии своем по России, -- что лошадь добреет от хозяйского глаза".
  
   Другое правило сей государыни, столь проницательной в выборе людей, по сказанию сек­ретаря ее Храповицкого, было:
   "Не купи себе села, купи приказчика".
  
   Видя же часто неверное исполнение своих начертаний ко благу России, она приговаривала:
   "Я одна шью, а все порют!"
  
   Любимым изречением императора Павла I было:
   "Не нам, не нам, но имени Твоему".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023