ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
Золотые страницы

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:

  
  

8 - Моя книга для курсантов

А.И.Каменев.

Практическая психология для курсантов. - Балашиха, 1999 .- 302 с.

  

ЗОЛОТЫЕ СТРАНИЦЫ

Главные заповеди

   1. Я -- Господь Бог твой, да не будет у тебя других богов, кроме Меня.
   2. Не делай себе кумира и ни какого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу и что в водах ниже земли; не поклоняйся и не служи им.
   3. Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно.
   4. Помни день покоя, чтобы проводить его свято; шесть дней трудись и совершай в них все твои дела, а день седьмой -- день покоя -- да будет посвящен Господу Богу твоему.
   5. Почитай отца твоего и матерь твою, чтобы тебе было хорошо и чтобы ты долго жил на земле.
   6. Не убивай.
   7. Не прелюбодействуй.
   8. Не кради.
   9. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.
   10. Не желай жены ближнего твоего и не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его ... ни всего того, что принадлежит ближнему твоему.

Кн.2 Моисея, Исх. Гл.20, ст.1-17

  
  

Закон о военной службе

  

Не следует идти на войну тому, кто:

   1.Построил новый дом и не жил в нем;
  
   2.Кто обручился, но не жил с женой;
  
   3.Кто насадил виноградник и не пользовался им
  
   4.Кто боязлив, малодушен (дабы он не сделал робкими сердца братьев его)
  

Второзаконие, гл.2, ст.5-8

  


  -- Сын мой! Если тебя будут склонять грешники, не соглашайся... (Прит. 1-10).
  
  -- Когда мудрость войдет в сердце твое, и знание будет приятно душе твоей, тогда рассудительность будет оберегать тебя, разум будет охранять тебя. ( Прит. 2-10, 11).
  --
  -- Не будь мудрецом в глазах твоих; бойся Господа и удаляйся от зла: это будет здравием для тела твоего... ( Прит. 3- 7, 8).
  
  -- Храни здравомыслие и рассудительность, - тогда безопасно пойдешь по путь твоему, и нога твоя не споткнется (Прит. 3-21, 22, 23).
  
  -- Не замышляй против ближнего твоего зла, когда он без опасения живет с тобой. Не ссорься с человеком без причины, когда он не сделал зла тебе. Не соревнуй человеку, поступающему насильственно, и не избирай ни одного из путей его... ( Прит. 3-29, 30, 31).
  
  -- Больше всего хранимого храни сердце твое; потому что из него источник жизни (Прит. 4-23).
  
  -- Обдумай стезю для ноги твоей, и все пути твои да будут тверды. Прит. 4-26).
  
  -- Беззаконного улавливают собственные беззакония его, и в узах греха своего он содержится. ( Прит. 5-22).
  
  -- Ненависть возбуждает раздоры, но любовь покрывает все грехи. (Прит. 10-12).
  
  -- Устами лицемер губит ближнего своего, но праведники прозорливостью спасаются. (Прит. 11-9).
  
  -- У глупого тотчас же выкажется гнев его, а благоразумный скрывает оскорбление. (Прит. 12-16).
  
  -- Кто хранит уста свои, тот бережет душу свою; а кто широко раскрывает свой рот, тому беда. (Прит. 13-3).
  
  -- От высокомерия происходит раздор, а у советующихся - мудрость. (Прит.13-10).
  
  -- Кто пренебрегает словом, тот причиняет вред себе; а кто боится заповеди, тому воздается. ( Прит. 13-13).
  
  -- Короткий ответ отвращает гнев, а оскорбительное слово возбуждает ярость. (Прит. 15-1).
  
  -- Погибели предшествует гордость, и падению надменность. (Прит.16-18).
  
  -- Кто за добро воздает злом, от того дома не отойдет зло. (Прит.17-13).
  
  -- Имя Господа - крепкая башня: убегает в нее праведник и безопасен. (Прит.18-12).
  
  -- Кто злословит отца своего и свою мать, того светильник погаснет среди глубокой ночи. (Прит.20-20).
  
  -- Сеть для человека - поспешно давать обет, и после обета обдумывать. (Прит.20-25).
  
  -- Кто хранит уста и язык свой, тот хранит от бед душу свою. (Прит. 21-23).
  
  -- Наставь юношу в начале пути его: он не уклонится от него, когда и состарится. (Прит. 22-6).
  
  -- Должник делается рабом заимодавца. (Прит. 22-7).
  
  -- Сеющий неправду пожнет беду, и трости гнева его не станет. (Прит.22-8).
  
  -- Прогони кощунника, и удалится раздор, и прекратятся ссора и брань. (Прит.22-10).
  
  -- Не дружись с гневливым, и не сообщайся с человеком вспыльчивым, чтобы не научиться путям его и не навлечь петли на душу твою. (Прит.22-24, 25).
  
  -- Когда сядешь вкушать пищу с властелином, то тщательно наблюдай, что перед тобою; и поставь преграду гортани твоей, если ты алчен. (Прит. 23-1, 2).
  
  -- Не вкушай пищи у человека завистливого, и не прельщайся лакомствами его. (Прит. 23-6).
  
  -- В уши глупого не говори, потому что он презрит разумные слова твои. (Прит. 23-9).
  
  -- Не злоумышляй, нечестивый, против жилища праведника; не опустошай места покоя его. Ибо семь раз упадет праведник, и встанет; а нечестивые впадут в гибель. (Прит. 24-15, 16).
  
  -- Не учащай входить в дом друга твоего, чтобы он не наскучил тобою и не возненавидел тебя. (Прит.25-17).
  
  -- Подрезывает себе ноги, терпит неприятности тот, кто дает словесное поручение глупцу. (Прит.26-6).
  
  -- Хватает пса за уши, кто проходя мимо, вмешивается в чужую ссору. (Прит.26-17).
  
  -- Где нет больше дров, огонь погаснет; и где нет наушника, раздор утихает. (Прит. 26-20).
  
  -- Кто роет яму, тот упадет в нее... (Прит.26-27).
  
  -- Не хвались завтрашним днем, потому что не знаешь, что родит этот день. (Прит.27-1).
  
  -- Благоразумный видит беду и укрывается; а неопытные идут вперед и наказываются. (Прит.27-12).
  
  -- Скрывающий свои преступления не будет иметь успеха; а кто сознается и оставляет их, тот будет помилован. (Прит. 28-13).
  
  -- Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных, и не сидит в собрании развратителей... (Пс. 1-1).
  
  -- Не ревнуй злодеям, не завидуй делающим беззаконие, ибо они, как трава, скоро будут подкошены, и, как зеленеющий злак, увянут (Пс.36-1, 20.).
  
  -- Наблюдай за непорочным, и смотри на праведного; ибо будущность такого человека есть мир. (Пс. 36-37).
  
  -- Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас. (Матф. 7-6).
  
  -- Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. (Матф.7-15).
  --
  
  
  


  
  
  
  
  
  
  
  
  

ПЛУТАРХ

Демосфен.

  
  
   <""">
   Демосфена и Цицерона божество, похоже, с самого начала лепило по одному образцу: не только по характеру их оно придало много сходных черт, таких, например, как честолюбие и преданность гражданским свободам, малодушие перед лицом войны и опасностей, но примешало к этому и немало случайных совпадений. Трудно, мне кажется, найти других двух ораторов, которые, будучи людьми простыми и незнатными, добились славы и могущества, вступив в борьбу с царями и тиранами, лишились дочерей, были изгнаны из отечества, но с почестями вернулись, снова бежали, но были схвачены врагами и простились с жизнью тогда же, когда угасла свобода их сограждан. И если бы характер и случай, словно художники, вступили между собой в состязание, трудно было бы рассудить, кто придал этим двум мужам больше сходства - то ли чертами нрава тот, то ли жизненными обстоятельствами этот. Но рассказать надо сперва о том, который жил раньше.
  
   **.Отец Демосфена Демосфен, принадлежал, как сообщает Феопомп, к числу уважаемых и состоятельных граждан, а прозвище "Ножовщик" носил потому, что владел большой мастерской, где особо обученные рабы изготовляли мечи и ножи. Что же касается его матери, то оратор Эсхин уверяет, что отец ее был некто Гилон, который бежал из Афин, спасаясь от обвинения в государственной измене, а мать - даже не эллинка, но правду ли он говорит или злословит и клевещет, установить мы не можем.
   В возрасте семи лет Демосфен потерял отца, унаследовав большое состояние (общая стоимость его имущества достигала почти пятнадцати талантов), но опекуны с ним обошлись нечестно: часть наследства они присвоили себе, остальное же оставили совершенно без надзора, так что учителям его жалованье выплачивалось не полностью.
   Именно поэтому он, кажется, не получил воспитания, какое полагалось бы благородному мальчику, а также из-за хрупкого, нежного телосложения, так как мать оберегала его от физических упражнений, а дядьки-наставники к этому не принуждали. С самого детства он был хилым и болезненным, за что от сверстников, издевавшихся над его внешностью, получил позорную кличку "Батал". <""">
  
   *.Увлечение красноречием у Демосфена началось, говорят, вот с чего. Оратор Каллистрат готовился выступить в суде по делу об Оропе, этого выступления все ждали с большим нетерпением, ибо оратор он был весьма сильный, к тому же в расцвете славы, да и само дело было очень уж громкое. Услыхав, как учителя и дядьки сговаривались пойти на судебное слушание, Демосфен мольбами и просьбами добился от своего дядьки, чтобы он взял его с собой. А тот был в приятельских отношениях с прислужниками, которые ведали ключами от судебных помещений, и раздобыл место, откуда мальчик, никем не замеченный, мог бы слушать выступавших.
  
   Каллистрат блестяще выиграл дело, стяжав всеобщее восхищение, и Демосфен позавидовал его славе, видя, как толпа с торжественными восклицаниями провожает победителя домой, но еще больше поразился силе слова, которое, как он ясно понял, способно пленять и покорять решительно всех. С тех пор, забросив все остальные занятия и детские игры, он стал усердно упражняться в произнесении речей, надеясь со временем стать настоящим оратором. В наставники себе он выбрал Исея, хотя в то время еще преподавал Исократ, - то ли, как считают некоторые, оттого, что по причине сиротства не в состоянии был уплатить Исократу положенные десять мин, или же, вероятнее, потому, что для практических целей более пригодным считал красноречие Исея, действенное и изощренное. А Гермипп утверждает, что нашел записки неизвестного автора, где написано, что Демосфен был слушателем Платона и своим красноречием обязан главным образом ему. Тот же Гермипп, ссылаясь на Ктесибия, уверяет, что Демосфен досконально изучил руководства Исократа и Алкидаманта, тайком получив их от сиракузянина Каллия и некоторых других.
  
   **.Как бы то ни было, едва достигнув совершеннолетия, Демосфен привлек своих опекунов к суду, а так как всевозможными увертками они ухитрялись каждый раз обжаловать приговор, писал против них речи одну за другой до тех пор, пока, закалившись, как выразился Фукидид, среди трудов и опасностей не выиграл процесс. И хотя взыскивать с них не удалось даже ничтожной доли отцовского наследства, он приобрел смелость и изрядный опыт в речах, а главное, вкусив славы и могущества, приобретаемых участием в публичных прениях, принял твердое решение выступить в Народном собрании и заняться государственной деятельностью.
  
   Рассказывают, что орхоменцу Лаомедонту, чтобы вылечить больную селезенку, пришлось помногу бегать, следуя совету врачей, и он настолько развил в себе эту способность, что стал участвовать даже в таких состязаниях, наградой за которые служил венок, и сделался одним из величайших бегунов. Так и Демосфену пришлось взяться за красноречие случайно, только затем, чтобы вернуть себе имущество, но со временем он достиг в этом такого мастерства и силы, что уже и в прениях по государственным вопросам, словно в состязаниях за венок, превзошел всех сограждан, подвизавшихся на ораторском возвышении. И тем не менее, его первое выступление народ встретил недовольными выкриками и насмешками над нелепым построением речи: ее периоды показались запутанными, а доказательства чересчур неестественными и натянутыми. К этому, говорят, добавлялась некоторая слабость голоса, неясность произношения и прерывистое дыхание, создававшее паузы и затемнявшее смысл произносимого. Кончилось тем, что Демосфен покинул Собрание, и, когда он, подавленный бродил по Пирею, его заметил Евном из Трии, в то время уже совсем глубокий старик, и разбранил его за то, что, красноречием почти не уступая Периклу, из малодушия и слабоволия он погубил себя тем, что робеет перед толпой, и, вместо того, чтобы готовить свое тело к состязаниям, позволяет ему увядать от безделия.
  
   ***. Рассказывают, что однажды, после очередного провала, он возвращался домой, глубоко переживая свою неудачу, с закутанным от стыда лицом, и встретил актера Сатира, своего близкого друга, а тот вызвался его проводить. Демосфен стал ему жаловаться, что из всех ораторов от самый трудолюбивый, что он растратил на это чуть ли не все здоровье свое и, тем не менее, его народ не жалует: в то время как пьяниц, матросов и невежд охотно слушают, не прогоняя с возвышения, его и знать не хотят. "Все это верно, Демосфен!"- отвечал Сатир. - Но я быстро помогу твоей беде, если ты не откажешься прочитать мне наизусть что-нибудь из Еврипида или Софокла". После того как Демосфен прочитал, Сатир продекламировал тот же отрывок, но так выразительно и живо, что Демосфену он показался совершенно другим.
   Убедившись, сколько красоты и изящества придает речи такая игра, он понял, что упражнения мало что дают или даже совсем бесполезны тому, кто пренебрегает произношением и мастерством исполнения.
   Тогда он устроил под землей особое помещение, которое, кстати, сохранилось до наших дней, и ежедневно, ни на что не отвлекаясь, спускался туда отрабатывать сценические приемы и укреплять голос, а нередко проводил там по два и по три месяца подряд, наполовину обрив себе голову, чтобы от стыда невозможно было показаться на людях, даже если сильно захочется.
  
   ****.Мало того - даже случайные встречи, беседы, деловые переговоры он использовал как повод и предлог для того, чтобы хорошенько поработать. Оставшись один, он поскорее спускался в свое подземелье и повторял весь разговор с начала до конца со всеми относящимися к делу доводами. Те речи, которые ему приходилось слышать, от тщательно изучал, по памяти восстанавливая ход рассуждений и периоды; к словам, ему сказанным кем-то другим или своим собственным, он придумывал всевозможные поправки и способы выразить те же мысли иначе. Отсюда возникло мнение, что от природы Демосфен был малоодарен, но все мастерство свое и умение приобрел тяжким трудом. Вот что, казалось бы, подтверждало это со всей очевидностью: нелегко было услышать Демосфена выступающим без подготовки, и даже когда народ вызывал его, сидевшего в Собрании, по имени, требуя выступить, он не вставал с места, если не обдумал и не приготовил речь заранее. <""">
  
   Х*.Физические недостатки свои он старался преодолеть упражнениями, о которых рассказывает Деметрий Фалерский, уверяя, что слышал об этом от самого Демосфена, уже глубокого старика. Непонятный шепелявый выговор он пытался исправить тем, что, набравши в рот камешков старался ясно и отчетливо читать отрывки из поэтов; голос укреплял тем, что разговаривал на бегу или, поднимаясь в гору, произносил не переводя дыхания стихи или какие-нибудь длинные фразы. Дома у него было большое зеркало, стоя перед которым он упражнялся в декламации. <""">
  
   Х**. <""">
   Ясно и то, что с народом он говорил как никто другой смело и откровенно, сопротивляясь прихотям толпы и прямо-таки мертвой хваткой цепляясь в ее промахи и заблуждения - это видно по его речам. Феопомп рассказывает, как однажды афиняне требовали, чтобы он взял на себя роль обвинителя в каком-то процессе, но он отказался, а когда они возмущенно зашумели, встал и произнес такие слова:
  
   "Советчиком для вас, граждане афинские, я буду всегда, даже если вы этого не захотите, но доносчиком - ни за что, даже если вы этого пожелаете!" <""">
  

***

  

ПЛУТАРХ

Наставление супругам.

  
   Плутарх Поллиану и Евридике шлет наилучшие пожелания!
   После старинного песнопения, что вам, как новобрачным, посвятила жрица Деметры, надеюсь, и моя речь, что вас касается и с брачной песней сливается, окажет действие полезное и напеву созвучное. У музыкантов один из свирельных напевов когда-то назывался "конским", вероятно, за то, что у коней эта мелодия возбуждает любовный пыл и подстрекает их к совокуплению. А у философии хотя и есть множество прекрасных речей, ни одной из них не уступит по важности именно эта, свадебная, ибо тех, кто решил связать себя супружескими узами, она завораживает, делая нежными и ласковыми в отношениях друг с другом. И вот, в кратких, чтобы легче было запомнить, сравнениях изложив основное из того, что вам, вкушая от философии, уже не раз приходилось слышать, посылаю обоим общий подарок, умоляя Муз оказывать Афродите помощь и содействие: ведь супружество и семейный очаг куда более, чем какую-то лиру или кифару, подобает им приводить к согласию и созвучию при помощи красноречия, искусства и философии. Недаром древние рядом со статуями Афродиты возводили изваяние Гермеса, намекая на то, что наслаждения, связанные с браком, прежде всего, нуждаются в здравом размышлении, воздвигали также статуи Пито и Харит, дабы всего, что желают супруги добивались друг от друга не ссорами и перебранками, но убеждениями.
  
   (1.) Солон предписывал новобрачной, прежде чем уединиться с женихом в спальне, съесть плод айвы, вероятно, затем, чтобы первое впечатление от лица ее и голоса было сладостным и чарующим.
  
   (2.)В Беотии новобрачную целиком закутывают, а голову украшают венком из спаржи: ведь это растение с весьма жесткими колючками приносит нежнейшие на вкус плоды, так и молодая жена того, кто не сбежит от нее, отчаявшись от поначалу строптивого, несносного ее нрава, вознаградит потом кротостью и послушанием в супружеской жизни. А те, кто не сумели выдержать первых же ссор с юною супругой, ничем не отличаются от таких, кто виноград оставляет другому лишь потому, что он не дозрел. Да и невесты, которые, едва успев выйти замуж, уже недовольны мужьями, подобны тем, кто пчелиные укусы перетерпел, а медовые соты выбросил.
  
   (3.)Поначалу особенно следует молодоженам остерегаться разногласий и стычек, глядя на то, как даже склеенные горшочки сперва легко рассыпаются от малейшего толчка; зато со временем, когда места скреплений станут прочными, ни огонь, ни железо их не берут.
  
   (4.)Подобно огню, который в тростнике, соломе или заячьем волосе легко вспыхивает, но быстро угасает, если не найдет себе другой пищи, любовь воспламеняется цветущей молодостью и телесной привлекательностью, но скоро угаснет, если ее не будут питать душевные достоинства и добрый нрав юных супругов.
  
   (5.)Ловля с помощью отравы позволяет легко и быстро добыть рыбу, но портит ее, делая несъедобной; так и жены, которые ворожбою и приворотными зельями стараются удержать при себе мужей, чувственными наслаждениями пленяют их, но живут потом с умалишенным и безумным. Даже Кирке никакой не было пользы от заколдованных ею, и не знала она, что с ними делать, превращенными в ослов и свиней, зато в Одиссея, который оставался в здравом уме и держался с нею осмотрительно, влюбилась до беспамятства.
  
   (6.)Жены, которые предпочитают помыкать глупым мужем, нежели слушаться умного, напоминают таких, кто в пути предпочитает вести за собою слепца, чем идти за человеком зрячим и знающим дорогу.
  
   (7.)Женщины не верят, что Пасифая могла влюбиться в быка, будучи супругой царя, хотя и видят сами, что иные замужние женщины тяготятся своими строгими, воздержанными мужьями, зато с распущенным сластолюбцами, словно с псами или козлами, сходятся весьма охотно.
  
   (8.)Кто по болезни или слабости не может взбираться на коня, обучает его самого приседать, подгибать колени; так и иной, женившись на богатой или знатной, вместо того чтобы облагораживаться самому, унижает ее, чтобы легче было помыкать ею, покорной и робкой. А следовало бы, как и с конем, поберечь ее честь и достоинство, прибегая всего лишь к узде.
  
   (9.)Удаляясь от солнца, луна сияет ярко и отчетливо, но меркнет и становится невидимкой, оказавшись рядом; целомудренная же супруга, напротив, должна показываться на людях не иначе как с мужем, а когда он в отъезде, оставаться невидимой, сидя дома.
  
   (10.)Не прав был Геродот, сказав, что вместе с одеждой женщина совлекает с себя стыд; напротив женщина целомудренная, снимая одежду, облекается в стыд, и чем больше стыдливости между супругами, тем большую любовь это означает.
  
   (11.)Когда два голоса образуют созвучие, окраску мелодии определяет тот из них, который ниже; всякое дело у разумных супругов решается с обоюдного согласия, но так, чтобы главенство мужа было очевидным и последнее слово оставалось за ним.
  
   (12.)Солнце одержало победу над бореем. Когда порывистый ветер пытался силой сорвать плащ с человека, тот плотнее запахнул его и не дал себя раздеть; когда же вслед за ветром начало припекать солнце и человеку стало тепло, а потом и жарко, он не только плащ, но и хитон снял. Так поступают и большинство женщин: когда мужья пытаются силой ограничить их расходы на роскошь, они негодуют и яростно сопротивляются, но если убедить их разумными доводами, легко соглашаются и становятся бережливыми.
  
   (13.)Катон исключил кого-то из сената за то, что в присутствии дочери тот поцеловал собственную жену. Может, это было и слишком сурово, но если неприлично (а так оно и есть) при посторонних любезничать, целоваться и обниматься, то разве не больший стыд при посторонних браниться и ссориться, нежность и ласку к жене проявлять втихомолку, зато читать ей нравоучения и делать замечания откровенно и во всеуслышание?
  
   (14.)Зеркало, даже украшенное золотом и драгоценными камнями, совершенно бесполезно, если не дает похожего изображения; так и от богатой жены проку никакого, если своим поведением и настроением она не проявляет с мужем единодушия и сходства. Ведь такое зеркало, в котором лицо веселое выглядит хмурым, а мрачное и хмурое смотрится радостным и сияющим, испорчено и негодно; значит, и жена невыносима такая, что хмурится, когда муж не прочь с ней поиграть и полюбезничать, а когда он занят серьезным делом, резвится и хохочет: первое означает, что муж ей противен, второе - что она к нему равнодушна. Геометры утверждают, что линии и плоскости сами по себе неподвижны, а движутся вместе с телами; так и жене следует своих чувств не иметь, но вместе с мужем и печалиться, и веселиться, и тревожиться, и смеяться.
  
   (15.)Мужья, которые не любят, чтобы жены с ними ели за одним столом, приучают их утолять голод в одиночку. Точно так же, кто держится с женой слишком сурово, не удостаивая ее шуток и смеха, тот принуждает ее искать удовольствий на стороне.
  
   (16.)За трапезою персидских царей их законные супруги восседают рядом и едят вместе с ними, когда же цари хотят пить и веселиться, тогда, отсылая законных жен своих, призывают музыкантш и наложниц, и правильно делают, что не допускают жен до участия в своих развратных попойках. Но если обыкновенный муж, к тому же сластолюбивый и распущенный, иной раз и согрешит со служанкой или гетерой, жена пусть не бранится и не возмущается, считая, что именно из уважения к ней участницей непристойной, разнузданной пьянки он делает другую.
  
   (17.)Если цари любят музыку, их царствование производит множество музыкантов, если любят ученость - расцветают науки, если любят борцовские состязания - умножается число атлетов. Так и муж, который слишком заботится о своей внешности, жену приучает к неумеренности в нарядах; сластолюбивый муж делает жену распутной и похотливой; супруга порядочного и добродетельного человека становится скромной и целомудренной.
  
   (18.)Молоденькую девушку-спартанку однажды кто-то спросил, приходилось ли ей спать с мужчиной. "О, нет! - отвечала она. - Это ему со мной приходилось". Именно так, я считаю, должна вести себя замужняя женщина: не уклоняться, не выражать недовольства, когда муж затевает нечто подобное, ибо это говорит о высокомерии и холодности, но и самой не напрашиваться, ибо так поступают только бесстыдные распутницы.
  
   (19.)Заводить собственных друзей жена не должна; хватит с нее и друзей мужа. Но самые главные и самые могущественные из них - это боги, а потому только тех богов супруге подобает чтить и признавать, коим поклоняется муж, для бесполезных же обрядов и чужеземных суеверий держать двери дома запертыми. Ни одному из богов не могут быть приятны обряды, если жена совершает их тайком и украдкой.
  
   (20.)Платон говорит, что блаженно и счастливо то государство, где "мое" и "не мое" считается наихудшими словами и все рвение, какое только есть, граждане употребляют на общее дело. Но куда больше такие слова необходимо исключить из семейной жизни. Как ушибы левой стороны, по словам врачей, отдаются болью справа, так и жене следует болеть за дело мужа, а мужу за дела жены, и как путы, переплетаясь между собой, становятся прочнее, так и супруги крепче привязываются друг к другу, если на проявление заботы каждый из них отвечает другому тем же. Сама природа, телесно соединяя нас, берет долю от каждого и смешивает воедино, так что порождаемое на свет получается общим для обоих, и никто не в состоянии отделить и различить в нем собственные черты от черт другого. Именно такая общность имущества украшает и супругов, все сливших и переплавивших в одно общее достояние, чтобы не различать своей и чужое, а наоборот, своим считать все, чужим - ничего. Подобно тому как разбавленное вино мы называем вином, хотя вода в нем составляет большую часть, так и дом со всем, что в нем есть, следует считать собственностью мужа, даже если большую часть принесла в приданное жена.
  
   (21.)Алчной была Елена, сластолюбив был Парис, разумен Одиссей, верна Пенелопа. Потому и оказался один брак счастливым и подражания достойный, другой же Илиаду бедствий принес как эллинам, так и варварам.
  
   (22.)Римлянин, которого друзья упрекали за то, что он развелся с целомудренной, богатой и красивой женой, выставил вперед ногу и сказал им: "На вид этот башмак тоже красив и ничуть не изношен, но никто не знает, где он мне жмет!" Значит, не на приданное, не на знатность, не на красоту свою следует полагаться жене, а на то, чем по-настоящему можно привязать к себе мужа: на любезность, добронравие и уступчивость, и качества эти проявляются каждодневно не через силу, как бы нехотя, но с готовностью, радостно и охотно. Лихорадку, возникающую незаметно и набирающую силу постепенно, врачи считают более опасной, нежели та, причины которой ясны и очевидны; так и скрытые от окружающих мелкие, непрерывные, повседневные ссоры жены с мужем как ничто другое приводят в разлад и расстройство их совместную жизнь.
  
   (23.)Царь Филипп влюбился в некую уроженку Фессалии, которая, как поговаривали, околдовала его приворотным зельем. Олимпиада приложила все силы, чтобы заполучить эту женщину в свои руки. Когда же ее привели на глаза царице и оказалось, что она не только замечательно красива, но и в разговоре держится разумно и с достоинством, "Прочь, клевета!" - воскликнула Олимпиада. - Притворное зелье твое в тебе самой". Итак, законной супруге не страшно соперничество, если мужа она пленяет нравом и добродетелью, в самой себе соединяя все: и приданное, и знатность, и приворотные зелья, и даже сам пояс Афродиты.
  
   (24.)Та же Олимпиада про какого-то маленького флейтиста, который женился на женщине красивой, но пользовавшейся дурной славой, сказала: "Он потерял рассудок, иначе бы не женился глазами". Жениться и в самом деле следует не глазами и не пальцами, как это делают некоторые, подсчитывая, сколько за невестой приданного, вместо того чтобы выяснить, какова она будет в совместной жизни.
  
   (25.)Сократ советовал молодым чаще смотреться в зеркало, безобразным - чтобы скрасить безобразие добродетелью, красивым - чтобы не позорить красоты злонравием. Хорошо бы и замужней женщине, держа в руках зеркало, говорить себе, если она некрасива:"Какова же буду, если стану еще и нескромной?" - а если красива: "Какова же буду, если стану еще и нескромной?" Дурнушке делает честь, если за добронравие ее любят больше, чем любили бы за красоту.
  
   (26.)Дочерям Лисандра сицилийский тиран прислал дорогие плащи и ожерелья, но Лисандр эти дары отверг, сказавши: "Такие украшения скорее опозорят, нежели украсят моих дочерей". Но еще раньше Лисандра это сказал Софокл:
  

О нет, не украшением то было бы,

напротив - лишь позором и безумием!

  
   Ведь "украшение", как говорил Кратет, "есть то, что украшает", а украшает женщину то, что делает ее более красивой, но делает ее таковой не золото изумруды и пурпур, а скромность, благопристойность и стыдливость.
  
   (27.)Принося жертвы Гере Бракосовершительнице, желчь отделяют от остальных внутренностей и закапывают возле алтаря: тем самым законодатель намекает, что злобе и вспыльчивости не место в супружеской жизни. Замужней женщине к лицу строгость, но пусть эта резкость будет полезной и сладкой, как у вина, а не горькой, как у алоэ, и неприятной, словно лекарство.
  
   (28.)Ксенофонту, отличившемуся несколько угрюмым ответом, но в остальном безупречному, Платон советовал приносить жертвы Харитам. И целомудренной жене, я полагаю, очень важно держаться с мужем приветливо, чтобы, как говорил Метродор, быть ему приятной супругой и "не досаждать своей добродетелью". Скромнице не следует пренебрегать чистоплотностью, а любящей мужа - проявлениями нежности; ведь суровость делает отталкивающим целомудрие жены, равно как и неопрятность - ее простоту.
  
   (29.)Та, что не решается в присутствии мужа смеяться и шутить из боязни показаться дерзкой и распущенной, подобна той, что даже маслом не смазывает головы, чтобы не показаться, будто она умащена благовониями, и не умывает лица, чтобы не показалось, будто оно нарумянено. Поэты и ораторы. избегая слов простонародных, грубых и низменных, стараются увлечь и взволновать слушателя стройностью изложения и нравственностью содержания. И замужняя женщина поступит разумно, если откажется от распутных, развязных уличных манер и будет пленять мужа житейскими и нравственными достоинствами, стараясь расположить его к себе добродетелью в сочетании с приятностью. Если же она от природы надменна и неласкова, муж к этому должен относиться снисходительно и, подобно Фокиону, сказавшему, когда Антипатр потребовал от него некрасивого, недостойного поступка: "Нельзя во мне иметь и друга, и льстеца", рассуждал о своей целомудренной, но суровой жене так: "Нельзя в одной и той же иметь и супругу, и гетеру".
  
   (30.)По древнему обычаю женщины в Египте не носили башмаков, чтобы больше сидеть дома. Если у наших женщин отобрать расшитые золотом сандалии, ожерелья и браслеты, пурпурные одежды и жемчуг, большинство из них перестанет ходить в гости.
  
   (31.)Феано, набрасывая на себя плащ, нечаянно обнажила руку до локтя. "Какая красивая рука!" - воскликнут кто-то. "Но не каждому доступная!" -возразила она. Порядочная женщина не только руку свою, но даже разговоры не должна выставлять напоказ, и подавать голос при посторонних должно быть ей также стыдно, как раздеваться при них, ибо голос выдает и нрав говорящей, и свойства ее души, и настроение.
  
   (32.)Фидий, сделав для элейцев статую Афродиты, изобразил ее попирающей черепаху, в знак того, что женщинам приличествует домоседство и молчание. Разговаривать жена должна только с мужем, а с другими людьми - через мужа, и пусть этим не огорчается, ибо, подобно флейтисту, она издает звуки хотя и не своими устами, зато более внушительные.
  
   (33.)Богачи и цари, оказывая почет философам, делают честь и им, и себе, но философы, заискивая перед богачами, им славы не прибавляют, а вот себя бесчестят. То же самое можно сказать о женщинах: повинуясь мужьям, они заслуживают похвалу и уважение, а добиваясь над ними власти, позорят не только их, но больше самих себя. Справедливый муж повелевает женой не как хозяин собственностью, но как душа телом: считаясь с ее чувствами и неизменно благожелательно. О теле можно по-настоящему заботиться, не потворствуя, однако, его вожделениям и прихотям; и женою можно управлять так, чтобы это ей доставляло радость и удовольствие.
  
   (34.)Тела, как утверждают философы, бывают трех видов: одни состоят из обособленных частей, как, например, флот или стоящее лагерем войско; другие - из сопряженных частей, как дом или корабль; третьи образуют единое, сросшееся целое, как всякое животное. Примерно так же и супружеский союз, если он основан на взаимной любви, образует единое, сросшееся целое; если он заключен ради приданного или продолжения рода, то состоит из сопряженных частей; если же - только затем, чтобы вместе спать, то состоит из частей обособленных, и такой брак правильнее считать не совместной жизнью, а проживанием под одной крышей. Словно жидкости, которые, по словам естествоиспытателей, смешиваясь, растворяются друг в друге без остатка, вступающие в брак должны соединить и тела, и имущество, и друзей, и знакомых. Недаром римский законодатель воспретил супругам обмениваться подарками: для того чтобы они не могли иметь своего личного имущества и все считали общим.
  
   (35.)В ливийском городе Лепта есть старинный обычай, по которому молодая супруга на следующий день после свадьбы посылает к матери мужа просить кухонный горшок, а та не дает, отвечая что горшка у нее нет, и делается это для того, чтобы невестка сразу узнала, что свекровь ласковой не бывает, и потом, если случится между ними что-нибудь более серьезное, переносила это спокойно и сдержанно. Помня об этом, жене следует избегать стычек со свекровью, ведь матерям свойственно ревновать сына к невестке, и помочь здесь может только одно: добиваться расположения мужа так, чтобы любовь его к матери не уменьшалась и не слабела.
  
   (36.)Матери, кажется, больше любят сыновей, за то что те способны быть им помощниками и защитниками, отцы же - дочерей, за то что те сами нуждаются в их защите и покровительстве, но если супруги одинаково уважают друг друга, то один из их с радостью отдаст предпочтение склонности другого. Впрочем, это не так уж и важно, зато очень славно, когда родителям мужа жена старается выказать больше уважения, нежели своим собственным, и стоит произойти какой-нибудь неприятности, рассказывает о ней родителям мужа, а от своих скрывает. Ведь знаки доверия порождают обратное доверие и проявления любви - такую же любовь.
  
   (37.)Эллинам, служившим в войске у Кира, военачальники приказали встречать врага молча, если он нападает с криком, и наоборот, бросаться на него с криками, если враг молчит. Умная жена, пока разгневанный муж кричит и бранится, хранит молчание, и, лишь когда он умолкает, заводит с ним разговор, чтобы смягчить его и успокоить.
  
   (38.)Прав Еврепид, порицая тех, кто играет на лире во время попойки: не затем нужна музыка, чтобы расслаблять тех, кто и без того получает удовольствие, а скорее затем, чтобы укрощать гнев и смягчать горе. Считайте же, что неправильно поступают те супруги, которые, желая получить удовольствие, спят вместе, но стоит им разругаться и поссориться, ложатся врозь; ведь именно тогда им нужно призвать на помощь Афродиту, наилучшую целительницу такого рода огорчений. Даже поэт нас этому поучает, выводя где-то Геру говорящей:
  

...и окончу их давнюю распрю тем,

что на одр возведу, дабы вновь сочетались любовью.

  
   (39.)Избегать столкновений мужу с женой и жене с мужем следует везде и всегда, но больше всего этого нужно остерегаться на супружеском ложе. Та, что рожая, стонала и мучилась, говорила укладывающим ее в постель: "Разве поможет постель в беде, которую она породила?" Ссорам, перебранкам и взаимному озлоблению, если они начались на ложе, нелегко положить конец в другое время и в другом месте.
  
   (40.)Гермиона, похоже была права, когда говорила:
  

Меня сгубило общество дурных подруг.

  
   Впрочем, так происходит не всегда, а только в тех случаях, когда раздоры с мужем и ревность распахивают не только двери, но и уши перед такого рода женщинами. Тут-то и надо разумной жене закрывать уши, остерегаться нашептываний, чтобы к огню не добавлять огня, и пусть она следует изречению Филиппа. Когда друзья подстрекали его против эллинов, с которыми он, дескать, хорошо обошелся и которые его же хулят, Филипп, говорят, ответил:"Что же было бы, если б мы с ними еще и плохо обошлись?" Поэтому, когда клеветницы говорят: "Ты любишь мужа и хранишь ему верность, а он тебе причиняет только огорчения ", им надо отвечать: "Что же будет, если я начну еще оскорблять его и ненавидеть?"
  
   (41.)Увидев беглого раба, хозяин пустился за ним в погоню, а когда тот, удирая, спрятался на мельнице, воскликнул: "Где, как не здесь, мне приятнее всего видеть тебя?" Так и жена, из ревности затеявшая развод и мучительно переживающая это, пусть скажет тебе: "Чем же еще и как доставлю моей сопернице радость, если не тем, что, терзаясь от горя и восставая против мужа, покину свой дом и брачное ложе?"
  
   (42.)У афинян три пахоты справляются как священные праздники: первая на Скиросе, в память о древнейшем посеве хлеба, вторая в Рарии, третья, именуемая Бузигием, у подножья Пелия. Но еще более священны брачная пахота и посев, и прекрасно сказал об Афродите Софокл, назвав ее "плодоносной Кифереей". А потому муж и жена должны к этому относиться с особым благоговением, не осквернять себя нечестивыми и беззаконными внебрачными связями, не сеять там, где не желают иметь плода, чтобы не пришлось его стыдиться и прятать.
  
   (43.)Когда оратор Горгий держал в Олимпии речь о согласии между эллинами, Меланфий воскликнул: "Это он-то нам советует быть единодушными - он кто не может добиться согласия всего между тремя людьми: собой, женой и служанкой?" (Кажется, Горгий был в любовной связи со служанкой, и жена его ревновала к ней.) И в самом деле, тому, кто хочет улаживать дела друзей или дела общественные, сперва нужно уладить отношения в собственном доме; ведь проступки жен, похоже, легче скрыть от толпы, нежели проступки по отношению к женам.
  
   (44.)Говорят, что кошки от запаха благовоний свирепеют и бесятся, а если бы и женам хоть раз случалось от благовоний прийти в такую же ярость и бешенство, мужья побоялись бы впредь умащаться и так сильно их озлоблять ради пустячного для себя удовольствия. Поскольку, однако, с женами это случается не оттого, что мужья умащаются, а оттого, что изменяют им с другими женщинами, несправедливо ради мимолетной прихоти причинять женам столько горя и страданий, и приближаться к ним следует только непорочным, чистым от прикосновения других женщин, словно к пчелам, которые, как утверждает поверье, негодуют и набрасываются на тех, кто только что имел дело с женщиной.
  
   (45.)К слонам нельзя приближаться в белой одежде, и к быкам в красной, ибо от названных цветов эти животные приходят в сильнейшую ярость, а тигрицы, говорят, от звуков тимпана безумеют настолько, что разрывают себя на части. Раз уж и мужья бывают такие, что не переносят вида багряных или пурпурных одежд или звуков кимвала и тимпана, разве трудно женам обойтись без этого и не раздражать мужей, вместо того, чтобы жить с ними в мире и спокойствии?
  
   (46.)Некая женщина, которую Филипп хотел силком привести к себе, взмолилась: "Отпусти меня! В темноте все женщины одинаковы". Слова эти, если их отнести к развратным и похотливым, вполне справедливы; что же касается законной супруги, то она, после того как гаснет светильник, менее всего должна походить на первых встречных женщин, но напротив, пока ее тело невидимо, должна сиять стыдливостью, послушанием и нежностью, какая подобает единственно мужу.
  
   (47.)Платон советовал старикам по отношению к юношам вести себя особенно скромно, чтобы и юноши к ним относились с почтением, ибо там, где бесстыдны старики, юношам невозможно быть скромными и почтительными. Помня об этом, и муж пусть ведет себя по отношению к жене не менее скромно, понимая, что спальня для нее может стать школою как добродетели, так и распущенности. А тот, кто сам предается наслаждениям, кои запрещает супруге, подобен воину, который, отдавшись в плен неприятелю, советует другому воину сражаться до последнего.
  
   (48.)Ты, Евридика, читала то, что написано Тимоксеною к Аристилле о любви к украшениям: старайся же помнить об этом. А ты, Поллиан, не надейся, что супруга твоя откажется от излишней роскоши, если заметят твою расточительность в другом: страсть к позолоченным кубкам, настенной живописи, блестящей сбруе и дорогим попонам для мулов и лошадей. Невозможно изгнать роскошь из женской половины, если в мужских покоях она процветает.
   По летам своим, Поллиан, ты уже созрел для философии; украшай же свой нрав тонкой ученостью, общаясь и беседуя с теми, кто может быть в этом полезен: для супруги же отовсюду собирай, словно пчела, все хорошее и, принося домой, делись с нею и беседуй, знакомя со всем лучшим, что доведется тебе читать или слышать. Ты ей теперь "и отец, и брат, и почтенная матерь", но не менее важно услышать от супруги слова:"Муж, ты отныне единственный мой наставник, философ и учитель во всем, что касается прекрасного и божественного". Такого рода учение лучше всего отвлекает женщин от ненужного и вредного: учась геометрии, жена постыдится плясать и не даст обмануть себя заклинаниям чародеев, коль зачарована творениями Платона и Ксенофонта. А если кто и пообещает похитить с неба луну, она лишь посмеется невежеству и глупости женщин, которые этому верят, ибо, не чуждая астрономии, слыхала про Аглаонику, дочь фессалийца Гегетора, которая была сведуща в лунных затмениях и, заранее рассчитывала время, когда это светило скроется в тени, обманывала женщин, уверяя их, будто луну с неба свела она. Ребенка, как утверждают, еще ни одна женщина не родила без общения с мужчиной, а плод, который у женщины во чреве из-за неправильного развития затвердеет в виде бесформенного комочка плоти, зовется "жерновом". Того же следует остерегаться и в отношении женской души. Если не получает она семени разумных поучений, не просвещается общаясь с мужем, то, предоставленная самой себе, родит множество предрассудков, дурных мыслей и желаний.
   А ты, Евридика, старайся следовать мудрым и полезным изречениям, почаще тверди слова, усвоенные от нас еще в девичестве, чтобы супруга радовать, а других женщин приводить в восхищение великолепным, пышным убранством, не стоящим ни малейших денег. Приобрести жемчуга, такие, как у этой богачки, или облачиться в шелка, как у той иноземки, без крупных затрат никак невозможно, зато убранствами Феано, Клеобулины, жены Леонида Горго, сестры Феагена Тимоклеи, знаменитой некогда Клавдии, дочери Сципиона Корнелии и прочих жен именитых и славных обзавестись можно даром и, украсившись им, жизнь прожить столь же славную, сколь и счастливую. Если Сапфо изяществом песен своих гордилась настолько, что некой богачке писала:
  

После смерти ждет тебя мрак забвенья:

не причастна ты к Пиерийским розам, -

  
   то разве не больше у тебя будет оснований гордиться, если не к розам будешь причастна, но к плодам, коими Музы со всею щедростью награждают почитателей наук и философии?
  

***

ПЛУТАРХ

О подавлении гнева.

  
   Участники беседы: Сулла и Фундан.
  
   1.Сулла. Правильно, Фундан, поступают, мне думается, живописцы, оставляя на некоторое время свои произведения, прежде чем завершить их: такие перерывы, возобновляя остроту зрительной оценки, позволяют уловить мелкие черты различия, которые делает незаметными привычка, создаваемая непрерывным восприятием. И вот, так как никто не может на время отойти от себя, чтобы отрешиться от непрерывности самовосприятия, что более всего и делает каждого худшим судьей самого себя, чем других, то ближайшая замена этого - посещая время от времени друзей и вглядываясь в них, предоставлять им такую же возможность судить и о тебе самом - не о том, не постарел ли ты более должного, лучше или хуже выглядишь внешне, а о твоем нраве и характере, принесло ли время в этом отношении что-либо хорошее и унесло ли что-либо дурное. Так я, вернувшись в Рим после годичного отсутствия и общаясь с тобой уже пятый месяц, не удивляюсь такому развитию присущих тебе от природы добрых качеств; но когда я вижу, что твоя пылкость и гневливая резкость сменилась кротостью и умением обуздать гнев разумным суждением, мне приходит на ум стих
  
   О! несравненно теперь к осязанию мягче сей Гектор...
  
   И эта мягкость не означает бездеятельную вялость, нет, вместо прежней несдержанной горячности она, подобно хорошо возделанной почве, создает глубинную проницаемость, необходимую для произрастания добрых дел. Поэтому для меня ясно, что твоя гневливость - она не сама собой утихает вследствие свойственной возрасту убыли сил, а поддаваясь воздействию некого здравого рассуждения. А ведь, откровенно говоря, когда наш товарищ Эрот рассказывал мне это о тебе, то у меня возникло подозрение, не приписывает ли он тебе по доброжелательности те подобающие хорошему человеку качества, которых нет в действительности, хотя он и не склонен, как ты знаешь, из любезности поступаться своим подлинных мнением. Но вот теперь с него снято подозрение в лжесвидетельстве; поведай же нам, раз путешествие предоставляет для этого досуг; каким врачевание ты сделал свой дух столь мягким и податливым, столь доступным и послушным голосу разума.
  
   2.Фундан. Смотри, любезный мой Сулла, как бы не оказалось, что дружеское расположение побудило тебя оставить без внимания кое-что в моем характере. А Эроту, который, в своей нетерпимости ко всему злому, сам не всегда сдерживает дух, подобно гомеровскому Одиссею, я легко мог показаться более кротким, чем в действительности, подобно тому как в музыкальной гамме высокий тон по отношению к более высокому получает значение низкого.
   Сулла. И то и другое не так, дорогой Фундан. Сделай же нам милость, исполни мою просьбу.
  
   Фундан. Ну вот, Сулла. Одно из запомнившихся мне наставлений Мусония таково: кто хочет пребывать в благополучии, тот должен всю жизнь проводить как нуждающийся во врачевании. Ведь здравый рассудок не должен покидать человека вместе с болезнью, подобно чемерице, а должен, оставаясь в душе, соблюдать и охранять здравость суждений; ибо его силу, приводящую к доброму состоянию тех, кому она стала привычной, можно употребить не лекарствам, а здоровой пище; а уговоры и нравоучения, в применении против разбушевавшихся страстей, лишь с большим трудом и в малой степени достигают своей цели, ничем не превосходя те ароматические средства, которые возвращают эпилептика к сознанию после припадка, но не излечивают его от болезни. И если другие страсти, даже и в разгаре, допускают в душу разумное убеждение извне и в известной мере поддаются ему, то гнев не то что
  

Ум в сторону уводит и беды творит,

  
   по слову Меланфия, но, полностью изгнав и выключив ум и уподобляясь сжигающим себя в собственном доме, наполняет внутренний мир смятением, дымом и шумом, так что человек не видит и не слышит того, кто хотел бы ему помочь. Поэтому скорее одинокий корабль в бушующем море найдет где-нибудь кормчего, чем человек, носимый волнами гнева, воспримет чужие речи, если его собственный разум не будет к этому подготовлен.
   И как защитники города, которому угрожает осада, не надеясь на помощь извне, накопляет все жизненно необходимое, так надлежит, воспринимая от философии наставления против гневливости, откладывать их в душе, помня, что, когда придет надобность ими воспользоваться, нелегко будет ввести их в душу извне. Ибо когда она исполнена смятения, то глуха ко всему внешнему, если ее собственный рассудок не вступит как командир гребли, чутко воспринимая и передавая ей каждое из этих наставлений: тем, что говорят ей другие кротко и дружелюбно, она пренебрегает, а более суровые настояния встречает с раздражением. Но не поддаваясь в своем высокомерии и упорстве никакому внешнему воздействию, гневный дух, как мощная тирания, в самом себе должен заключать нечто ему прирожденное, с ним растущее и его разлагающее.
  
   3.И вот частота приступов гнева создает дурное душевное расположение, называемое гневливостью, и приводит к желчной раздражительности, резкости и неуживчивости: человек становится мелочно обидчивым, придирчивым, по малейшему поводу утрачивает душевное равновесие, подобно тому как на тончайшей пластинке мягкого железа всякая мелочь оставляет царапину. Но если своевременно вступает в силу противодействующее и подавляющее суждение, то оно не только не излечивает наличный приступ гнева, но делает душу и на будущее время благонастроенной и не подверженной таким приступам. Мне, по крайней мере, довелось, два или три раза оказав сопротивление гневной вспышке, испытать нечто подобное тому, что произошло с фиванцами, которые, отразив в первый раз лакедемонян, считавшихся ранее непобедимыми, не проиграли им после этого ни одного сражения: я пришел к гордому сознанию, что здравый рассудок может побеждать. Я видел, что не только холодные обливания прекращают гнев, как нашел Аристотель, но он угасает и под воздействием страха; и, видит Зевс, у многих при внезапной радости, по слову Гомера, согрелся и утешился гневный дух.
   Не всегда и причина гнева бывает значительной. Многих приводит в раздражение шуточная насмешка, улыбка, кивок и тому подобное. Так Электра на дружеское обращение своей тетки Елены:
  

Электра, в долгом детстве мне любезная, -

раздраженно отвечает:

Ты поздно спохватилась для любезности;

  
   так и Александра разгневала шутка Каллисфена, который, когда до его дошла очередь выпить большой кубок, сказал: "Как бы мне не пришлось, выпив за здоровье Александра, искать помощи у Асклепия".
  
   4.И вот, подобно тому как огонь, разгорающийся в заячьем мехе, пакле или тряпке, легко сдержать, но когда он охватит объемистые и плотные предметы, то быстро,
  

Взъярившись, рушит все труды строителей,

  
   как говорит Эсхил, - так человек, желающий побороть в себе гнев, не встречает трудности, пока имеет дело только с дымом от тления, порожденного шуточной болтовней: часто бывает достаточно промолчать, оставив без внимания неудачно сказанное. Кто оставляет огонь без пищи, гасит его; так и тот, кто лишает пищи гневную вспышку в самом начале, не раздувая ее в себе, подавляет и устраняет ее. Поэтому я не согласен с тем, что говорит о гневе Иероним, хотя и дающий в остальном много полезных наставлений: по его словам, человек ощущает гнев не тогда, когда он только возникает, а когда он уже возник, - такова скорость его развития. Напротив того, ни одна другая страсть не обнаруживает столь явно свое накопление и рост. Так и Гомер с большой точностью говорит о внезапно охватившей Ахилла скорби при получении горестной вести:
  

Рек, - и Пелида покрыла мрачное облако скорби;

  
   тогда как его гнев против Агамемнона разгорается медленно, на протяжении долгих речей: если бы кто-нибудь воспрепятствовал им, пресекши их в самом начале, то ссора не получила бы такого развития. По этой-то причине Сократ, когда ему случалось почувствовать раздражение против кого-либо из друзей, стараясь
  

до бури к спасительной гавани выплыть,

  
   снижал голос, с кроткой улыбкой смотрел собеседнику в глаза и таким образом, настроив себя в противоположном направлении оставался победителем в борьбе с гневом.
  
   5.Первый шаг к низвержению тирании гнева, дорогой друг, состоит в том, чтобы не выполнит его требование - громко кричать, грозно глядеть, ударять себя в грудь, - а хранить спокойствие и не разжигать эту болезненную страсть судорожными метаниями и выкриками. Вот поведение влюбленного - устроить шествие к дому предмета любви, пропеть серенаду, украсить дверь венком - все это приносит ему некоторое удовлетворение и не лишено изящества:
  

Кто и откуда ты, я не спросил и только на двери

Запечатлел поцелуй; грешен я, если то грех.

  
   Так же у погруженных в траур, если они уступают стремлению оплакивать свою утрату, слезы уносят с собой значительную часть горя. А проявление гнева в речах и поведении тех, кто им охвачен, только раздувают его. Поэтому, ощущая в себе возникновение гнева - как будто бы приближение эпилептического припадка, - лучше всего хранить спокойствие - надежное убежище, которое не дает нам упасть, вернее пасть: нападаем же мы чаще всего на близких и друзей; ведь любовь, ненависть, страх вызывают у нас не все люди, а для гнева нет ничего неприкосновенного и непосягаемого: гневаемся мы и на врагов, и на друзей, и - видит Зевс - на богов, и на животных, и на неодушевленные предметы. Так Фамир
  

лиры звонкопоющей

рог разбил золоченный;

  
   так Пандар клятвенно призывает на себя бедствие, если он не сожжет свой лук, изломав его собственными руками; Ксеркс подверг море клеймению и бичеванию, а к горе Афону обратился с таким посланием: "Божественный Афон, возвышающийся главой до неба, не ставь больших и труднопреодолимых камней на пути моих дел, иначе я тебя самого разрою и сброшу в море".
   Да много в гневе страшного, но много и смешного: поэтому он заслуживает и наибольшей ненависти, и наибольшего презрения среди всех страстей. Полезно внимательно рассмотреть то и другое.
  
   6.Начал я свое самоврачевание от гневливости - не знаю, правильно или нет, - наблюдая гнев на других, наподобие того как лаконяне на примере илотов показали, что такое опьянение. Гиппократ говорит, что самая тяжелая болезнь та, при которой человек более всего изменяется в лице. Вот и я прежде всего, заметив, что гнев особенно изменяет и искажает черты и цвет лица, походку, голос, приобрел отчетливый образ этой страсти, и мне внушала отвращение мысль, что я могу показаться друзьям, жене и дочерям таким страшным и обезображенным - не только диким на вид, утратившим свой обычный облик, но и приобретшим грубый, отталкивающий голос; именно таким я видел своих знакомых, охваченных гневом: они не могли в этом состоянии сохранить ни свой обычный нрав, ни благопристойность внешнюю, ни изящество и убедительность речи, ни подобающую манеру общения.
   У оратора Гая Гракха, сурового по своему душевному складу и слишком пылкого в речи, была свирель, подобная тем, которыми пользуются музыканты для задания нужного тона. Во время его выступлений стоявший за трибуной раб подавал на этой свирели тихие мелодичные сигналы, предупреждавшие крик и призывавшие устранить в произношении все чрезмерно резкое и возбужденное: подобно тому как у пастухов
  

воском связанный шлет тростник

стаду песнь усыпления,

  
   звуки этой свирели зачаровывали и умеряли гневное волнение оратора. Я же не тяготился бы, если бы рядом со мной во время приступов гнева находился внимательный и умный спутник, который подносил бы мне зеркало, как его иной раз подносят в бане безо всякой надобности.
   Говорят, что Афина, играя на свирели, не обратила внимания на предостережение сатира:
  

Тебе свистать на дудке не к лицу совсем

Надень доспехи, щеки пощади свои, -

  
   но когда увидела в реке отражение своих надутых щек, то огорчилась и отбросила свирель прочь. А ведь свирель за искажение лица вознаграждает гармонией звуков; к тому же Марсий, по преданию, связал посредством своего рода недоуздка избыток дыхания и устранил искажение лица музыканта,
  

Золотом мягким сокрыв раздуваемых щек

неприглядность

И на уста наложив ремешок, укрепляемый

сзади.

   А гнев, наоборот, надувая и безобразно искажая лицо, еще более того обезображивает голос,
  

расстроив резко струн душевный лад.

  
   Когда море разбушевавшись от ветров, выбрасывает на берег морской латук и другие водоросли, то говорят, что оно очищается; но когда гнев исторгает из взбудораженной души бесчинные, площадные слова, то это пятнает прежде всего самого говорящего и покрывает его бесславием как всегда переполненного такими речами, которые гнев лишь частично приоткрыл. Так люди за единое слово - "легковеснейшую вещь", по выражению Платона, - несут тяжелое наказание, показав себя злоречивыми и злонравными.
  
   (7.). Размышляя об этом на основании собственных наблюдений, я нахожу полезным запомнить, что во время приступов гнева еще важнее, чем при лихорадке, хранить язык мягким и гладким. Если у лихорадочного язык оказывается в болезненном состоянии, то это дурной признак, но не причина болезни, если же у гневающегося язык становится грубым и нечистым, обратившись к неподобающим речам, то это проявление нечестия, порождающее непримиримую вражду и изобличающее скрытое зложелательство. Даже опьянение не ведет к такой злостной необузданности, как гнев: там выходки приправлены, словно медом, смехом и шутками, здесь- желчью. В попойке молчаливый тягостен для собутыльников, в гневе нет ничего пристойнее спокойного молчания, о чем говорит и Сапфо:
  

Если в груди твой гнев разгорится,

Ты воздержись от несносного лая.

  
   8.Но не только к этим выводам мы приходим, пристально наблюдая поведение людей, оказавшихся в плену гнева: мы начинаем понимать с различных сторон самую его природу. Нет в нем ни благородства, ни мужества, ни достоинства, ни величия. Между тем большинству его буйство кажется деловитостью, угрозы - смелостью, упорство - твердостью; а иные в своем заблуждении принимают его свирепость за геройство, неумолимость - за настойчивость, сварливость - за нетерпимость к порокам. В действительности же все поведение гневливца говорит о мелочности и душевной слабости, и не только когда он дерет малых ребят, ожесточается против жены, вымещает свою злобу на собаках, лошадях и мулах, как поступал многоборец Ктесифон, который считал уместным ответить лягающемуся мулу тем же; не иначе обстоит дело с кровавыми избиениями, которые производят тираны: в их действиях сказывается то же малодушное и болезненное озлобление, которое делает их сходными с укусом змеи, изливающей яд в того, кто причинил ей боль, наступив на нее. Подобно тому как сильный удар вызывает опухоль на теле, так и в слабых душах возможность причинить боль ведет к тем более жесткому приступу гнева, чем тягостнее сознание собственной слабости. Поэтому женщины гневливее мужчин, больные - здоровых, старые - молодых, бедствующие - благополучных. Скряга гневлив прежде всего по отношению к своему домоправителю, лакомка - к своему повару, ревнивец - к жене, тщеславный - к злословящему. Но хуже всего тот, кто, по слову Пиндара,
  

домогается почестей в городе -

явная он для всех докука.

  
   Так в слабой душе прежде всего из ущербных переживает возникает гневливость, которую кто-то уподобил сухожилиям души, но которая скорее вызывает образ судорожных усилий души в своей самозащите.
  
   9.Только необходимость заставила меня показать столь неприглядное зрелище, как эти дурные примеры. Но прежде чем перейти к услаждающим и зрение и слух примерам людей, спокойно сдерживающих приступы гнева, я должен осудить тех, кто говорит:
  

Задел ты мужа: мужу ль безответным быть? -

или:

Наступи ему на выю, пригни его к земле.

  
   Такие низменные подстрекательские речи переносят гнев от женского общения к мужскому. Ибо мужество, во всем прочем согласуясь со справедливостью, в том только, по-моему, с ней расходятся, что ему в большей мере присуща сдержанность. Возобладать над людьми случалось и худшим над лучшими, а вот в душевной борьбе одержать верх над гневной страстью - против которой, как говорит Гераклит, трудно бороться, "ибо чего она хочет, за то готова отдать душу", - свидетельство большой внутренней силы, поистине располагающей в своих суждениях как бы мышцами и жилами, приносящими победу над страстями. Поэтому я стараюсь находить примеры не только у философов, у которых, говорят, нет желчи, но предпочтительно у царей и властителей. Таков пример царя Антигона; когда воины, находясь близ его палатки, бранили его, думая, что он этого не слышит, он вбросил свой посох со словами:"Да не уберетесь ли вы подальше, чтобы поносить меня?"
  
   Ахеянин Аркадион постоянно злословил Филиппа и давал каждому совет
  

Лучше страну поискать, где еще не знают Филиппа.

  
   Когда он как-то появился в Македонии, друзья Филиппа говорили, что нельзя оставить такое его поведение безнаказанным. Но он дружески встретился с Аркадионом и послал ему гостеприимственные подарки. Когда он впоследствии спрашивал, как теперь отзывается о нем Аркадион среди эллинов, от всех получал ответ, что тот стал его решительным поклонником и хвалителем, то сказал:"Значит я лучший врач, чем вы". Когда на Олимпийских играх раздались недружелюбные речи о Филиппе и окружающие говорили ему, что греки заслуживают наказания за то, что бранят его, несмотря на его дружелюбное обращение, он ответил:"Что же они сделают, если я стану обращаться с ними недружелюбно?"
   Превосходно обошелся Писистрат с Фрасибулом и Порсена с Муцием. Заслуживает одобрения и поступок киренского царя Маги с поэтом Филемоном, который так подшутил над ним в одной из своих комедий:
  

-Вот, Мага, грамоту Египта царь тебе

Прислал.- Да Мага на беду, неграмотен.

  
   Позднее Мага захватил Филемона в свои руки, когда тот был занесен морской бурей к Паретонию. Он приказал одному из своих воинов коснуться шеи Филемона обнаженным мечом, а затем спокойно отойти. После этого он отпустил Филемона, подарив ему бабки и мяч как неразумному ребенку.
   Птоломей, насмехаясь над невежеством какого-то грамматика, спросил у него, кто был отец Пелея; тот ответил: "Сначала ты скажи, кто был отец Лага". Этот намек на незнатное происхождение Птоломея задел его. Окружающие нашли такую насмешку дерзкой и неуместной, но Птоломей сказал:"Если не подобает царю выносить насмешки, то не подобает и самому насмехаться над другими".
   Александр же только в расправе с Каллисфеном и Клитом был более жесток, чем обычно. Поэтому Пор, попав к нему в плен, просил "обращаться с ним по-царски"; и на вопрос Александра: "И ничего более?" - ответил:"В словах "по-царски" заключено все". И действительно, именно по этой причине одно из именований царя богов - Ласковый. Наказание же - дело Эриний и демонов, но не олимпийских богов.
  
   10.Когда Филипп разрушил дотла Олинф, кто-то сказал:"Но вновь выстроить такой город он бы не мог". Точно так же можно было бы сказать и обращаясь к гневу: "Разрушить, опрокинуть ты можешь, но восстановить, пощадить, выстоять - это дело кротости, прощения, умеренности: это доступно Епмиллу, Метеллу, Аристиду, Сократу; а ужалить и впиться в рану - слепням и клещам". Впрочем, обращаясь к свойственным гневу способам самозащиты, я нахожу их малодействительными. Часто он растрачивает себя на закусывание губ, скрипение зубами, пустые наскоки и ругательства, сочетающиеся в неразумными угрозами, и смехотворно падает, не достигнув цели, подобно неопытным бегунам, которые на состязании не сумели рассчитать свои силы. Не без остроумия ответил один родосец на похвальбу и грозные выкрики римского солдата:"Для меня важно не то, что ты говоришь, а то, о чем твой командир молчит". Так и Софокл, вооружив Неоптоломея и Еврипида, говорит:
  

Без похвальбы, без брани

К кругам прорвались медных лат они.

  
   Некоторые варварские племена отравляют свое оружие, но мужество в желчи не нуждается, ибо закалено разумом. Гневное же наступление есть нечто гнилое и хрупкое. Недаром лакедемоняне успокаивают гнев бойцов звуками флейт и перед сражением приносят жертвы Музам, молясь о твердости разума, и, опрокинув неприятелей, не преследуют их, а с легкостью отзывают свое воинственное воодушевление, словно вкладывая в ножны короткий кинжал.
   Гнев многим принес гибель прежде, чем они успели защитить себя, - так были убиты Кир и фиванец Пелопид. Агафокл же спокойно выслушивал насмешки, раздающиеся из осажденного им города, и, когда один из них сказал:"Горшечник, откуда ты возьмешь плату своим наемникам?" - усмехнувшись, ответил: "Вот только возьму этот город". А Антигон, когда в подобной же обстановке со стен насмехались над его безобразием, ответил: "А я-то считал себя красавцем". И, захватив этот город, продал насмешников в рабство, пригрозив, что обратится к их господам, если они его еще раз заденут.
   По моим наблюдениям, и ораторов гнев часто приводит к серьезным ошибкам. Аристотель сообщает о самосце Сатире, что он перед выступлением в суде замазывал себе уши воском, чтобы не испортить дело, увлекшись раздражением, которое вызывают бранные нападки противников.
   И разве мы сами не лишаем себя возможности наказать рабов, которые убегают, устрашенные нашими гневными угрозами? Словом, с которым нянюшки обращаются к детям: "Перестань плакать, и ты это получишь", - можно не без пользы применить и по отношению к гневу: "Не торопись, не кричи, не суетись, и ты скорее и легче достигнешь того, что желаешь". Когда отец видит, что ребенок пытается что-то разрезать или расколоть ножом, он отбирает нож и сам делает это; так и разум должен, отняв у гнева возможность возмездия и не поступаясь безопасностью и пользой, наказать того, кто это заслужил, а не самого себя, как это часто производит гнев.
  
   11.Все страсти необходимо укрощать и покорять, упражнением искореняя в них неразумное упрямство, но ничто не требует в такой степени этих усилий, как гневливость к рабам.
   Ведь в нашем отношении к ним нет места ни ненависти, ни страху, ни честолюбию, но постоянные вспышки гнева ведут к ошибкам... <""">
   ... Разум более, чем гнев, пригоден для управления людьми. Ибо неправильно сказал поэт: "где страх, там и совесть"; наоборот, совесть порождает боязнь нарушить благочестие, а постоянные неотвратимые побои ведут не к раскаянию в поступках, а к стремлению более успешно скрывать их....Я всегда помню, что учитель стрельбы предостерегал нас не от стрельбы вообще, а от стрельбы с промахами; подобно этому не будет исключать наказаний вообще умение применять их тогда, когда для этого есть основание, соблюдая умеренность, целесообразность и достоинство. Учитывая это, я стараюсь устранить из наказаний проявления гнева, и более всего тем, что не лишаю наказываемого возможности оправдаться, а выслушиваю его: уже само течение времени дает гневу улечься, а разумное суждение позволяет найти подходящий способ и должную меру наказания. К тому же у наказуемого не остается повода упорствовать против исправления, если он сознает, что наказан не в порыве гнева, а на основании беспристрастного изобличения: и наконец, в этом случае исключено самое постыдное - господину показать себя менее справедливым, чем его раб.
   Когда в Афины пришла весть о смерти Александра, то Фокион удерживал граждан от преждевременного восстания, говоря, что не следует торопиться с признанием достоверности этой вести: "Если он мертв сегодня, афиняне, то останется мертвым и завтра, и послезавтра". То же самое, полагаю я, должен сказать себе всякий, кого гнев побуждает к возмездию: "Если он провинился сегодня, то останется провинившимся и завтра, и послезавтра". Опасаться надо не того, что он будет наказан с опозданием, а того, что, наказанный немедленно, он навсегда окажется наказанным незаслуженно, как это уже нередко случалось. <""">
  
   12.Может показаться, что все эти советы - не столько лечение от гнева, сколько предупреждение тех ошибок, к которым он ведет. Однако хотя опухание селезенки - симптом лихорадки, оно облегчает лихорадку, как говорил Иероним. А исследуя происхождение самого гнева, я нашел, что, хотя он у разных людей вызывается разными причинами, почти всем им присуща мысль, что им было оказано неуважение или пренебрежение. Поэтому тем, кто борется с гневом, надо помогать, тщательно устраняя в своих действиях все, в чем можно было бы заподозрить пренебрежение или высокомерие... <""">
  
   13.Бывает, что себялюбие и сварливость в соединении с привередливостью и изнеженностью порождают в душе непрерывные приступы гнева, которые понемногу накапливаются, как пчелиный рой или осиное гнездо. Поэтому нет лучшего пути к кротости по отношению к рабам, жене и друзьям, чем простота и нетребовательность, позволяющая довольствоваться тем, что имеешь, не нуждаясь в изобильном и излишнем. <""">
   Аркесилай однажды угощал друзей, среди которых были и иноземные гости, и когда был подан обед, то оказалось, что слуги, по оплошности, не купили хлеба. Кто из нас в подобном случае не потряс бы стены своим криком? Но Аркесилай только улыбнулся и сказал: "Как хорошо, что умный человек не откажется прежде всего выпить!"
   Однажды Сократ привел к себе из палестры Евтидема. Ксантипа встретила их ожесточенной бранью и под конец опрокинула стол, так что Евтидем в смущении поднялся и хотел уйти, но Сократ остановил его:"У тебя недавно влетавшая курица произвела то же самое, но мы ведь не волновались?" Друзей надо принимать приветливо, с веселой улыбкой и не нахмуривая брови, наводя страх и дрожь на рабов. <""">
  
   14.Не следует давать волю гневу ни в игре - ибо он вносит вражду в дружескую приязнь; ни в ученом споре - ибо он превращает этот спор в чуждое науке препирательство; ни в суде - ибо он присоединяет к правосудию насилие; ни в воспитании - ибо он подавляет волю и отталкивает от учения; ни в благополучии - ибо он способствует завистливому недоброжелательству; ни в несчастье - ибо поникает сочувствие, если человек негодует и ополчается на сочувствующих, как Приам:
  

Прочь, проклятое племя презренное! Разве и дома

Мало печали для вас, что меня огорчать вы идете?

  
   Приветливость же в одних обстоятельствах помогает, в иных - утешает, в иных - радует; своей кротостью она преодолевает гнев, и всяческое дурное расположение.
   Когда у Евклида возникла ссора с братом и тот сказал: "Провалиться мне, если я с тобой не рассчитаюсь", Евклид ответил:"А я готов провалиться, если не уговорю тебя" - и этим немедленно изменил его настроение.
   Полемон, когда его разбранил один страстный любитель драгоценных камней и колец с печатями, ничего не отвечал, стал внимательно присматриваться к одному из его колец. Тот, обрадованный, сразу же заговорил по-другому: "Не так, Полемон, рассмотри его в солнечном освещении, и оно покажется тебе еще гораздо красивее".
   У Аристиппа однажды возникла ссора с Эсхином, и кто-то сказал ему: "Куда же, Аристипп, девалась ваша дружба?" - "Она спит, но я ее разбужу", - отвечал он. И, обратившись к Эсхину, сказал: "Неужели ты считаешь меня таким жалким и неисправимым, что я в твоих глазах не заслуживаю даже вразумления?" - "Нет ничего удивительного, - отвечал Эсхин, - если ты, стоя настолько выше меня во всех отношениях, первым понял ив этом случае, как следовало поступить".
  

Ведь вепря со щетиною взъерошенной

Ребенок малый, ласково погладивши,

Скорей спокойно лечь заставит на землю,

Чем грозный воин силой непреклонною.

  
   Но мы приучаем и укрощаем диких зверей, носим на руках волчат и львят, а вместе с тем грубо отталкиваем от себя детей, друзей и близких, обрушиваем, как звери, наш гнев на рабов и сограждан, прикрывая это громким названием "отвращения к порокам", подобно тому как не можем избавиться и от других болезненных состояний души, называя их одно - "предусмотрительностью", другое - "щедростью", третье- "благочестием".
  
   15.Если Зенон говорил, что семя состоит из смешанных сил, выделенных душой, то о гневе можно сказать, что он представляет смешение различных страстей: в нем содержатся семена и горести, и гордости, и бесчинства. От зависти в нем злорадство, и он хуже страха, ибо его устремление - не избегнуть самому страданий, а ценою собственного страдания сокрушить другого; и это сопоставляющее его сущность влечение к чужой боли - самое отвратительное из желаний. <""">
  
   16.Однако бывает, что действительное возмущение против порочности заставляет поддаться гневу. Следует все же и тогда сдерживать его в известных пределах, а вместе с тем отрешиться от чрезмерного доверия к окружающим. Ведь более, чем какая-либо другая причина, вызывает гнев, если человек, которого мы считали честным, оказывается негодяем или тот, кто казался верным другом, проявляет недоброжелательство. Ты знаешь, как я по своему нраву склонен придерживаться доброго мнения о людях и доверять им. И вот чем более я опираюсь на дружеские чувства людей, тем более грубые ошибки мне приходится совершать, подобно человеку, оступившемуся над ямой, и тем болезненнее бывает мое падение. Искоренить все чрезмерное в своей душевной склонности и дружеской любви мне, вероятно, уже поздно; но в излишнем доверии к людям я, пожалуй, смогу воспользоваться, как уздой, примером благоразумной осмотрительности Платона: давая похвальный отзыв о математике Геликоне, он сопровождает это оговоркой, что речь идет только о человеке, то есть существе по природе переменчивой. Высказывается Платон и так, что люди, получившие воспитание в городе, все же остаются семенами людей, и всегда можно опасаться, что они где-нибудь обнаружат слабость своей природы. Софокл, как мне кажется, судит слишком сурово, когда говорит:
  

Вглядевшись в смертных, низость в них найдешь

всегда.

  
   Но это резке суждение должно сделать нас более сдержанными во гневе: ведь выводит из себя внезапное и неожиданное, а мы должны, как советует Панетий, следовать примеру Анаксагора, который, потеряв сына, сказал:"Я знал, что породил смертного ". Так надо и нам при каждом чьем-либо раздражившем нас поступке приговаривать:"я знал, что купил раба, а не мудреца", "я знал, что подружился не с безгрешным", "я знал, что моя жена женщина". А кто направит свое внимание от внешнего мира на самого себя, повторяя вслед за Платоном: "А не таков ли я?" - и присоединяя к упрекам, направленным против других, собственную осмотрительность, тот не будет придирчиво требовательным, видя, что сам нуждается в большем снисхождении. Между тем обычно каждый из нас, сердито поучая других, раздражается возгласами, достойными Аристида т Катона:"Не кради!", "Не лги!", "Почему ты так ленив?" И что хуже всего, гневно нападая на гневливость, мы поступаем не так, как врачи, которые
  

Лекарством горьким с горькою желчью борются,

  
   а, наоборот, содействуем болезни, вызывая еще большее раздражение. Продолжая эти рассуждения, я прихожу к мысли о том, что надо избегать и чрезмерной суетливости. Присматриваясь к каждой мелочи, учитывая каждый шаг раба, поступок друга, времяпрепровождение сына, слово жены - все это приносит много поводов к ежедневному раздражению и в конце концов делает нрав человека придирчивым и сварливым. Еврипид сказал:
  

Лишь важным уделяет бог внимание

Делам, судьбе же прочее вершить дает.

  
   А я полагаю, что разумный человек ничего не должен предоставлять судьбе, устраняя это из своего поля зрения, но должен доверить одно жене, другое - рабам, третье - друзьям, пользуясь их помощью, как начальник - помощью своих заместителей, счетоводов и распорядителей, оставляя за собой важнейшее и главное. Ибо как мелкое письмо утомляет зрение, так мелкие дела своими уколами вызывают раздражение и гнев, переходящий в дурную привычку, которая затрагивает и более важные дела.
   Но выше всего в этих размышлениях я ставил великое и божественное слово Эмпедокла - "пост соблюдайте беззлобный". Одобряю я и другие обеты, даваемые в молитвах и не чуждые философской привлекательности, - воздерживаться в течение года от любовного общения и от вина, воздавая этим почитание богу; в течение определенного срока воздерживаться также от лжи, строго следя за тем, чтобы оставаться правдивым и в серьезном деле, и в шутке. Не менее богоугодным и священным нашел я и мой собственный обет - проводить без гнева и без вина, как бы совершая трезвенное возлияние медом, сначала несколько дней, потом один или два месяца; и, так испытывая себя, я постепенно достигал успеха в приобретении терпеливости. Я тщательно следил за собой, стараясь оставаться благоречивым, снисходительным и безгневным, чистым от злых слов и дурных поступков, свободным от страсти, ведущей, вслед за малым и безрадостным удовлетворением, к большому смятению и постыдному раскаянию. Мой опыт подтвердил, при божьей помощи, что такая снисходительность, кротость и дружелюбие никому из окружающих не приносит такого удовлетворения и радости, как самим обладателям этих качеств.
  

***

  


ВЛАДИМИР МОНОМАХ

Из "Поучений"


...Дети мои или кто другой, слушая эту грамотку, не посмейтесь, но кому она будет люба из детей моих, пусть примет ее в сердце свое и не лениться будет, также и трудиться.

Прежде всего, Бога ради и души своей, страх имейте Божий в сердце своем и милостыню подавайте изобильную, это ведь - начало всякого добра...

Научись, верующий человек, поступать благочестиво, научись, по евангельскому слову, " глазами управлению, языка удержанию, ума смирению, тела подчинению, гнева подавлению, мысли чистоту блюсти, побуждая себя к добрым делам Господа ради. Лишаемый - не мсти, ненавидимый - люби, преследуемый - терпи, хулимый - моли, умертви грех...

Мы, люди, грешны и смертны, и, если кто нам причинит зло, то мы скорее хотим его проглотить и кровь его пролить.

А Господь наш,

владея и жизнью и смертью, безмерные согрешения наши терпит в течение всей нашей жизни. Как отец, Господь наш показал нам, как побеждать врагов, тремя добродетельными делами избавляться от них и побеждать их: покаянием, слезами и милостыней...

Больше всего гордости не имейте в сердце и в уме...

Старых чти, как отца, а молодых, как братьев.

В доме своем не ленитесь, но за всем смотрите...

Лжи остерегайтесь, и пьянства, и блуда, от того ведь душа погибает и тело...

Жену свою любите, но не давайте ей власти над собою...

И. Снегирев.

Пословицы и поговорки

о добродетелях русских людей .

  
   Где добры в народе нравы, там хранятся и уставы,
   гласит пословица русская, полагающая твердою основой законам нравы; доброта и чистота оных вместе с благоговением к вере питают тот дух порядка и подчиненности, который упрочивает общественное и семейное благоденствие теснейшим соединением одного с другим.
  
   Почитая доброе имя главным отличием жизни человеческой, предки наши говаривали:
   Береги честь смолоду, а здоровье под старость.
   "Новгородская честь" и "новгородская душа", так равно "псковское крепкое слово" заменяли клятву и обратились в поговорку.
  
   Сколько у предков наших уважалось честное слово, как залог доброй совести, то известно из преданий, грамот, летописей, законов и следующих пословиц:
   Слово -закон.
   До слова крепись, а давши слово, держись..
  
   Все достойное уважения и драгоценное называлось честным: например, честные родители, честный человек, честная девица; отсюда и честность принимается за нравственное отличие жизни семейной и гражданской. Такова старинная честь, личная и общественная! Сие слово, происходящее от глаголов "чтить" и "честить", означает также и угощение как почесть, что видно из следующих народных мнений:
   Честь приложена (гостю), а от убытку Бог избавил.
   Честь честью, а дело делом.
  
   Угрозою совести и общего мнения у русских бывал стыд, который ставился выше казни и принимаем был не только в смысле срама и бесчестия, но и добросовестности и целомудрия; ибо:
   В ком есть стыд, в том и совесть.
   В том и Бог, в ком есть стыд.
  
   Стыд и стыдливость вмесите с смирением почитались драгоценным украшением юношества обоего пола и душою супружеской жизни:
   Смиренье девичье ожерелье.
   Смиренье молодцы ожерелье.
  
   Выше мы заметили, что уставы предков и затворы теремов охраняли стыд девичий, который, про старинному предубеждению, был до порога. Гербенштейн в ХУ1 веке уверяет, будто у предков наших "вся честь женщины, особливо девицы, поставлялась в том, чтобы им не быть видимыми от посторонних людей и что женщина или девица невозвратно теряла доброе имя, если ее видел какой-нибудь посторонний мужчина, кроме отца и матери да близких родных".
   Нарушение ж женского стыда и целомудрия считалось величайшим преступлением, позором и соромом.
   Рязанская княгиня Евпраксия, по убиении супруга своего Батыем, "зразилась" (убилась), свергнувшись с высокого терема для избежания насилия варвара, ею плененного. Владимирская княгиня Агафия с дочерью предпочли лучше сгореть в успенском соборе, нежели предать себя на поругание татар. И в 1812 году две дочери священника Марка в Москве бросились в реку от преследования врагов, покушавшихся на их честь и непорочность.


  
  
  
  

Н. КАРАМЗИН

О физическом и нравственном характере

славян древних.

  
   Не только в степенях гражданского образования, в обычаях и нравах, в душевных силах и способностях ума, но и в самых телесных свойствах видим такое различие между народами, что остроумнейший писатель ХVIII века Вольтер, не хотел верить их общему происхождению, от единого корня или племени.
   ...Житель полунощных земель любит движения, согревая ими кровь свою; любит деятельность; привыкает сносить частые перемены воздуха и терпением укрепляется. Таковы были древние славяне по описанию современных историков, которые согласно изображают их бодрыми, сильными и неутомимыми. Презирая непогоды, свойственные климату северному, они сносили голод и всякую нужду; питались самою грубою, сырою пищею; удивляли греков своей быстротою; с чрезмерной легкость всходили на крутизны, спускались в расселены ; смело бросались в опасные болота и глубокие реки.
   Думая, без сомнения, что главная красота мужа есть крепость в теле, сила в руках и легкость в движениях, славяне мало пеклись о своей наружности: в грязи, в пыли, без всякой опрятности в одежде являлись в многочисленном собрании людей. Греки, осуждая сию нечистоту, хвалят их стройность, высокий рост и мужественную приятность лица. <""">
   Чрезмерная отважность славян была столь известна, что хан аварский всегда ставил их впереди своего многочисленного войска, и сии люди неустрашимые, видя иногда измену аваров, гибли с отчаянием. <""">
   Сии люди, на войне жестокие, оставляя в греческих владениях долговременную память ужасов ее, возвращались домой с одним своим природным добродушием. Современный историк говорит, что они не знали ни лукавства, ни злости; хранили древнюю простоту нравов, не известную тогдашним грекам; обходись с пленными дружелюбно и назначали всегда срок для их рабства, отдавая им на волю или выкупить себя и возвратиться в отечество, или жить с ними в свободе и братстве.
   Столь же единогласно хвалят летописи общее гостеприимство славян, редкое в других землях и доныне весьма обыкновенное во всех славянских: так следы древних обычаев сохраняются в течение многих веков, и самое отдаленное потомство наследует нравы своих предков. Всякий путешественник был для них как бы священным: встречали его с ласкою, угощали с радостью, провожали с благословением и сдавали друг другу на руки. Хозяин ответствовал народу за безопасность чужеземца, и кто не умел сберечь гостя от беды или неприятности, тому мстили соседи за сие оскорбление, как за собственное.
   Славянин, выходя из дому, оставлял дверь отворенную и пищу готовую для странника. Купцы, ремесленники охотно посещали славян, между которыми не было для них ни воров, ни разбойников; но бедному человеку, не имевшему способа хорошо угостить иностранца, позволялось украсть все нужное для того у соседа богатого; важный долг гостеприимства оправдывал и самое преступление. <""">
   Древние писатели ценят целомудрие не только жен, но и мужей славянских. Требуя от невест доказательства их девственной непорочности, они считали за святую для себя обязанность быть верными супругами. Славянки не хотели переживать своих мужей и добровольно сожигались на костре с их трупами. Вдова живая бесчестила семейство. <""">
   Сей народ, подобно всем иным, в начале гражданского бытия своего не знал выгод правления благоустроенного, не терпел ни властелинов, ни рабов в земле своей и думал, что свобода дикая, неограниченная есть главное добро человека. Хозяин господствовал в доме: отец над детьми, муж над женою, брат над сестрами; всякий строил себе хижину особенную, в некотором отдалении от прочих, чтобы жить спокойнее и безопаснее. Лес, ручей, поле составляли его область, в которую страшились зайти слабые и невооруженные. Каждое семейство было маленькой, независимой республикою; но общие древние обычаи служили между ними некоторую гражданскою связию. В случаях важных единоплеменные сходились вместе советоваться о благе народном, уважая приговор старцев, сих живых книг опытности и благоразумия для народов диких; вместе также предпринимали воинские походы, избирали вождей, хотя, любя своевольство и боясь всякого принуждения, весьма ограничивали власть их и часто не повиновались им в самих битвах. Совершив общее дело и возвратясь домой, всякий опять считал себя большим и главою в своей хижине. <""">
   Общежитие, пробуждая или ускоряя действие разума сонного, медленного в людях диких, рассеянных, по большей части уединенных, рождает не только законы и правление, но и самую Веру, столь естественную для человека, столь необходимую для гражданских обществ, что мы ни в мире, ни в истории не находим народа, совершенно лишенного понятия о Божестве. Люди и народы, чувствуя зависимость или слабость свою, укрепляются, так сказать мыслию о Силе Вышней, которая может спасти их от ударов рока. Неотвратимых никакой мудростию человеческою, - хранить добрых и наказывать тайные злодейства. Сверх того Вера производит еще теснейшую связь между согражданами. Чтя одного Бога и служа Ему единообразно, они сближаются сердцем и духом. Сия выгода так явна и велика для гражданского общества, что она не могла укрыться от внимания самых первых его основателей, или отцов семейств. <""">
   Таким образом грубый ум людей непросвещенных заблуждается во мраке идолопоклонства и творит богов на всяком шагу, чтобы изъяснять действия Природы и в неизвестностях рока успокаивать себя надеждою на вышнюю помощь! <""">
   Славяне... показывали силу свою в разных играх воинских, сожигали труп на большом костре и, заключив пепел в урну, ставили ее на столпе в окрестности дорог. Сей обряд... изъявляет воинственный дух народа, который праздновал смерть, чтобы не страшиться ее в битвах, и печальными урнами окружал дороги, чтобы приучить глаза и мысли свои к сим знакам человеческой тленности. <""">
  
  
  


  
  
  
  
  

  

В. КЛЮЧЕВСКИЙ

Психология великоросса.

  
   Народные приметы великоросса своенравны, как своенравна отразившаяся в них природа Великороссии. Она часто смеется над самыми осторожными расчетами великороссов; своенравие климата и почвы обманывает самые скромные его ожидания, и, привыкнув к этим обманам, расчетливый великоросс любит подчас, очертя голову, выбрать самое что ни на есть безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставлял капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великорусский авось.
   В одном уверен великоросс - что надобно дорожить ясным летним рабочим днем, что природа отпускает ему мало удобного времени для земледельческого труда и что короткое великорусское лето умеет укорачиваться безвременным ожиданием ненастья. Это заставляет великорусского крестьянина спешить, усиленно работать, чтобы сделать в короткое время и впору убраться с поля, а затем оставаться без дела осень и зиму.
   Так великоросс приучался к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил, привыкая работать скоро, лихорадочно, а потом отдыхать в продолжении осеннего и зимнего безделья. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, какое может развить великоросс; но и нигде в Европе, кажется, не найдем такой непривычки к ровному и размеренному, постоянному труду, как в той же Великороссии. <""">
   С другой стороны, свойствами края определялся порядок расселения великороссов. Жизнь удаленными друг от друга деревнями при недостатке общения естественно не могла приучить великоросса действовать большими союзами, дружными массами. <"""> Поэтому великоросс лучше работает один, когда на него никто не смотрит, и с трудом привыкает к дружному действию общими силами.
   Он вообще замкнут и осторожен, даже робок, вечно себе на уме, необщителен, лучше сам с собой, чем на людях, лучше в начале дела, когда еще не уверен в себе и в успехе и хуже в конце, когда добьется некоторого успеха и привлечет внимание: неуверенность к себе возбуждает его силы, а успех роняет их. Ему легче одолеть препятствие, опасность, неудачу, чем с тактом выдержать успех; легче сделать великое, чем освоиться с мыслью о своем величии. Он принадлежит к тому типу умных людей, которые глупеют от признания своего ума. <""">
   Народ смотрит на окружающее и переживаемое под известным углом, отражая то и другое в своем сознании с известными преломлением. <""">
   Невозможность рассчитать вперед, заранее сообразить план действий и прямо идти к намеченной цели, заметно отразилась на складе ума великоросса, на манере его мышления. Житейские неровности и случайности приучили его больше обсуждать пройденный путь, чем заглядывать вперед.
   В борьбе с нежданными метелями и оттепелями, с непредвиденными августовскими морозами и январской слякотью он стал больше осмотрителен, чем предупредителен, выучился больше замечать следствия, чем ставить цели, воспитал в себе умение подводить итоги насчет искусства составлять сметы. Это умение и есть то, что мы называем задним умом. <""">
   Своей привычкой колебаться и лавировать между неровностями пути и случайностями жизни великоросс часто производит впечатление непрямоты, неискренности. Великоросс думает надвое и это кажется двоедушием. Он всегда идет к прямой цели, хотя часто и недостаточно обдуманной, но идет, оглядываясь по сторонам, и поэтому походка его кажется уклончивой и колеблющейся. Ведь лбом стены не прошибешь, и только вороны летают прямо, говорят великороссы в пословице.
   Природа и судьба вели великоросса так, что приучили его выходить на прямую дорогу окольным путем. <""">
  


УМНОЕ СЛОВО

О злобности, жестокости и подлости .

  --

Досада - это злоба, которая боится обнаружится, это бессильное бешенство, чувствующее свое бессилие

(А. Амьель).

  --

Злой человек похож на уголь: если не жжет, то чернит тебя (Анахарсис)

  --

Злонравие есть понимание всего в другую сторону

(Аристотель).

  --

Жестокость и страх пожимают друг другу руки

(О. Бальзак).

  --

Полублагодетели легко становятся злодеями

(М. Баррес).

  --

Найти причину зла - почти то же, что найти против него лекарство

(В. Белинский)

  --

Жестокость есть всегда результат страха, слабости и трусости

(К. Гельвеций).

  --

Обман и сила - вот орудие злых

(А. Данте).

  --

Есть три рода подлецов на свете: подлецы наивные, то есть убежденные, что их подлость есть величайшее благородство, подлецы, стыдящиеся собственной подлости при непременном намерении все-таки ее докончить, и, наконец, просто подлецы, чистокровные подлецы.

(Ф. Достоевский).

  --

От злого начала злой конец бывает

(Еврипид).

  --

Злые люди походят на мух, которые ползают по человеческому телу и останавливаются только на его язвах

(Ж. Лабрюйер).

  --

Опыт говорит нам, что попустительство и снисходительность к себе и беспощадность к другим - две стороны одного и того же греха

(Ж. Лабрюйер).

  --

Кто не карает зла, тот способствует его совершению

( Леонардо да Винчи)

  --

Снисхождение к злу очень тесно граничит с равнодушием к добру (Н.С. Лесков).

  --

Тот зол, кто добр лишь для себя

(Публий Сир).

  --

Самое страшное зло - то, которое прикрывается благом

(Публий Сир).

  --

Тот, кто сеет зло, - пожинает раскаяние

(Саади).

  --

Жестокость всегда проистекает из бессердечия и слабости

(Сенека Младший).

  --

О злословии и склочности .

У короткого ума - длинный язык

(Аристофан).

  --

Утверждать что-либо, не имея возможности доказать это законным путем, означает клеветать

(П. Бомарше).

  --

Первое обвинение отбрасывается, второе задевает, третье ранит, а четвертое убивает

(Ф. Вольтер).

  --

Клевета есть ужасная вещь. Клеветники воруют самое ценное наше достояние: расположение к нам наших ближних

(Т. Гиппель).

  --

Злые языки страшнее пистолета

(А. Грибоедов).

  --

Охота чернить друг друга есть удовольствие бесчеловечное, жестокое и всякому честному слушателю противное

(Квинтилиан)

  --

Посещать и слушать злых людей - это уже начало злого дела (Конфуций).

  --

Злословие не останавливается на полпути; стоит только пустить о ком-нибудь сплетню, и сейчас же найдутся охотники почесать языки

(П. Мериме).

  --

Об измене и предательстве .

Поиски разнообразия в любви - признак бессилия

(О. Бальзак).

  --

Наполовину друг - предатель вполовину

(В. Гюго).

  --

Неверный друг подобен тени, которая влачится за тобой, пока светит солнце

(К. Досси).

  --

Мельчайшую неверность в отношении нас мы судим куда суровее, чем самую коварную измену в отношении других

(Ф. Ларошфуко).

  --

Человек, злоупотребляющий доверием и предающий любовь, чтобы повергнуть слабое существо в слезы отчаяния, есть, по моему мнению, подлец и негодяй

(Ш. Нодье).

  --

Предатели предают прежде всего себя самих

(Плутарх).

  --

Предателей презирают даже те, кому они сослужили службу (Тацит).

  --

О лживости.

  --

Ложь перед самим собою - это наиболее распространенная и самая низкая форма порабощения человека жизнью

(Л. Андреев)

  --

Ложь отличает слабую душу, беспомощный ум, порочный характер

(Ф. Бэкон).

  --

Обманывать людей тем опаснее, что в конце концов начинаешь обманывать самого себя

(Э. Дузе).

  --

Лжец всегда щедр на клятвы

(П. Корнель).

  --

Лгать самому себе для своей выгоды - подделка; лгать для выгоды другого -подлог; лгать для того, чтобы повредить - клевета; это худший вид лжи

(Ж.-Ж. Руссо).

  --

О пороках .

Социальная испорченность принимает окраску той социальной среды, где она развивается

(О. Бальзак).

  --

Никто так не связывает нас, как наши пороки

(О. Бальзак).

  --

Мы калечим жизнь свою безумствами и пороками, а потом жалуемся на беды, последовавшие за ними, и говорим, что несчастье заложено в самой природе вещей

( К. Боуви).

  --

Хорошо не иметь пороков, но плохо не подвергаться искушениям (У. Бэджот)

  --

Всякая нагота оскорбительна, даже нагота души. Скрытность удерживает других на расстоянии от нас и охраняет нас. Это ширма, защищающая наши намерения

(Ф. Бэкон).

  --

Жить дурно, неразумно, невоздержанно - значит медленно умирать

(Демокрит).

  --

Почти каждая добродетель, доведенная до крайности, становится пороком

(Ф. Коллиер).

  --

Нет такого порока, который не рядился бы под какую-нибудь добродетель или не прибегал бы к ее помощи

(Ж. Лабрюйер).

  --

Худо быть полным недостатков, но еще хуже быть полными ими и не желать сознавать их в себе, потому что это значит прибавлять к ним еще самообман

(Б. Паскаль).

  --

Когда человек пытается довести свои добродетели до крайних пределов, его начинают обступать пороки

(Б. Паскаль).

  --

Гордыня и леность - источники всех пороков

(Б. Паскаль).

  --

У кого много пороков, у того много повелителей

(Ф. Петрарка).

  --

Немного пороков достаточно, чтобы омрачить многие добродетели

(Плутарх).

  --

Видя чужие пороки, умный избавляется от своих

(Публилий Сир).

  --

Ничто так не обескураживает порока, как сознание, что он угадан и что по поводу его уже раздался смех

( М.Е. Салтыков-Щедрин).

  --

Порок безобразит самое прекрасное лицо

(И. Стобей).

  --

Человек хуже животного, когда она становится животным

(Р. Тагор).

  --

Одним из самых обычных и ведущих к самым большим бедствиям соблазнов есть соблазн: "Все так делают"

(Л. Толстой).

  --

Ничто так не одобряет порока, как излишняя снисходительность (В. Шекспир).

  --
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   В кн.: Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Трактаты и диалоги. - М., 1997. - с.271 -293.
   Там же. - с.339 -377.
   Там же. - с.427 -444.
   И. Снегирев. Словарь русских пословиц и поговорок. Русские в своих пословицах. -Н. Новгород , 1996. - с.283 -291.
   Карамзин Н.М. История государства Российского... т. I -IV. - с.38 -6I.
   Ключевский В.О. Соч. в 8 -ми т. - М., 1956. - 3I3 -3I5.
   Жемчужины мысли. Составитель А.А. Жадан. -Минск, 1987. - с.178 -180.
   Там же. - с.217 -220.
   Там же. - с.309 -310.
   Там же. - с.213 -217.
   Там же - с. 109 -111.
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023