ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
Звезда Наполеона померкла в Москве

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Интересные военно-исторические факты

Звезда Наполеона померкла в Москве

  
  
   "Мир ждет нас в Москве. Когда русские вельможи увидят, что мы -- хозяева их столицы, то они хорошенько задумаются. Если бы я дал свободу крестьянам, то это был бы конец всем крупным состояниям этих вельмож. Сражение откроет глаза моему брату Александру, а взятие Москвы -- его сенату", - уверенно говорил Наполеон в ближайшем своем окружении.
  
   Уверенность в том, что взятие Москвы сулит Наполеону полную победу над Россией возросло, когда он узнал о назначении главнокомандующим М.И. Кутузова.
   Арман де Коленкур, один из приближенных французского императора, тщательно и точно зафиксировал в своих дневниках настроение Наполеона в связи с переменами в управлении Русской армией:
  
   "Узнав о прибытии Кутузова, он (Наполеон - А.К.) тотчас же с довольным видом сделал вывод, что Кутузов не мог приехать для того, чтобы продолжать отступление; он, наверное, даст нам бой, проиграет его и сдаст Москву, потому что находится слишком близко к этой столице, чтобы спасти ее; он говорил, что благодарен императору Александру за эту перемену в настоящий момент, так как она пришлась как нельзя более кстати. Он расхваливал ум Кутузова, говорил, что с ослабленной, деморализованной армией ему не остановить похода императора на Москву. Кутузов даст сражение, чтобы угодить дворянству, а через две недели император Александр окажется без столицы и без армии; эта армия действительно будет иметь честь не уступать свою древнюю столицу без боя; вероятно, именно этого хотел император Александр, соглашаясь на перемену; он сможет теперь заключить мир, избежав упреков и порицаний со стороны русских вельмож, ставленником которых является Кутузов, и он сможет теперь возложить на Кутузова ответственность за последствия тех неудач, которые он потерпит; несомненно, такова была его цель, когда он пошел на уступку своему дворянству".
   *
   В этом изъяснении много конструктивных мыслей и предвидений, основанных на прежнем боевом опыте Наполеона. Он, ведь, не раз и не два мощным ударом в генеральном сражении уничтожал армию противника и заставлял противника капитулировать: сражение при Ма-ренго (1800 г.), по определению Наполеона, доставило фран-цузам Италию, сражение при Ульме (1805 г.) ликвидировало целую армию, сражение при Иене (1806 г.) имело следствием покорение всей прусской монархии...
   *
   В войне с Россией Наполеон рассчитывал повторить прежний опыт, но генеральное сражение при Бородино не дало ожидаемого результата. А потому император надеялся во втором сражении (за Москву) окончательно разбить русскую армию и этим положить конец войне.
   Но Кутузов поломал весь стратегический план Наполеона и вопреки воле Александра I, ожиданиям армии, не поддался на искушение завоевать славу смелого, но отчаянного главнокомандующего, положить в бесплодном сражении армию, увел войска в неизвестном направлении и тем самым поставил Наполеона перед вопросом: что делать дальше?
   *

У Драгомиловской заставы

  
   В 14-й день сентября памятного 1812 года император Наполеон со свитой остановился у Драгомиловской заставы в ожидании московской депутации. Перед этим он получил короткую записку от Неаполитанского короля, сообщившую ему, что русские войска оставили город без боя.
   Теряясь в догадках, почему депутация именитых граждан не прибывает, император в нетерпении посылал все новых и новых офицеров и справлялся о депутации или об именитых гражданах. Наконец, одно за другим прибыли донесения Неаполитанского короля и генерала Дюронеля (коменданта Москвы, назначенного императором), в которых сообщалось, что они не только не нашли никаких властей в городе, но и не могли отыскать там ни одного жителя из видных лиц. Все бежали. Москва была пустыней, где можно было встретить лишь нескольких бедняков из низшего класса населения.
   Впрочем, по свидетельству Коленкура, император не унывал. В нем жила бодрая надежда на то, что "состояние русской армии, упадок ее духа, недовольство казаков, впечатление, которое произведет в Петербурге весть о занятии второй русской столицы, -- все эти события, которые Кутузов, бесспорно, скрывал до последнего момента как от губернатора Ростопчина, так и от своего государя, должны были, говорил император, повлечь за собою предложение мира. Он не мог только объяснить себе движение Кутузова на Казань".
   Долго рассматривал Наполеон Москву в зритель-ную трубу, потом самодовольно улыбнулся и сказал: "Теперь война кончи-лась, мы в Москве; Россия покорена, я предпишу ей такой мир, какой мне надобен, и вы, французы, упившиеся всеми удовольствиями, возвратитесь во Францию в новых и неувядаемых лаврах".
   *
   Наполеон не дождался властей Москвы.
   Постояв еще некоторое время у Драгомиловской заставы вместе со своими маршалами и штабом, он дал команду войскам переодеться в парадные мундиры. Все охотно исполнили приказ императора: "охорашивались, оправлялись для торжественного вступления в Москву".
   В штабе уже делали раскладку, сколько должно собрать контрибуции с Москвы. Сам император терпеливо ждал городских ключей и покорной депутации от столицы, оваций, к которым привык он в Вене, в Берлине, в Варшаве и в прочих завоеванных им горо-дах.
   "Он думал увидать у окон разряженных дам, любезно приветствующих его, воображению его рисовались лавры и цветы; избалованный счастием, он самодовольно помышлял о всех сословиях русского народа, которые припадут к ногам его, быть может, он помышлял уже о новом бюллетене, в котором описано будет новое торжество его".
   Но, вглядываясь в город, он изумился: Москва походила на какой-то сказочный очарованный город, в котором вы-мерла вся жизнь. Долго ждал он депутации, но она не являлась. Наполеон сошел с лошади и стал расхаживать в нетерпении взад и вперед:
   "Может быть, эти варвары не знают, как сдают города! -- воскликнул он. -- Пойди-те кто-нибудь, приведите ко мне бояр".
   Наконец несколько подозрительных личностей, дурно одетых, вероятно иностранцев, потому что они свободно владели французским языком, предстали пред Наполеоном с поклонами. Сначала он презрительно отвернулся от них, потом спросил их с пасмурным видом: "Где же начальство Москвы?" -- "Никого нет", -- отвечали ему. "Где магистрат? Где Ростопчин?" -- "Поехал провожать Кутузова". -- "Где жители?" -- "Их немного осталось в Москве, и те спрятались", -- были ему ответы. Наполеон обратился спиной к отвечавшим: "Прогоните эту сво-лочь!"
   Так описал события той поры С.М. Любецкий ("Русь и русские в 1812 году". - М., 1869).
   *

В Москве и в Кремле

  
   А. Коленкур с трудом передает впечатления, которые произвели на Наполеона оставление русскими войсками и горожанами Москвы и явное нежелание слагать оружие и прекращать войну.
   Он был явно разочарован, прежде всего, тем, что М.И. Кутузов не оправдал его ожиданий и не захотел, ради собственной славы и популярности дать последний бой у стен Москвы. В уме императора не находила места мысль о том, что главнокомандующий русскими войсками пойдет наперекор Александру I, всему генералитету и не оправдает чаяний русского народа на "последний и решительный бой".
   *
   В "Записках" барона Дедема де-Гельдера, голландца, служившего в рядах французской армии, описывается Москва периода вторжения в нее войск Наполеона:
  
   "Трудно себе представить чисто азиатскую роскошь, коей следы мы видели в Москве. Запасы, хранившиеся во дворцах и частных домах, превзошли наши ожидания. Если бы в городе был порядок, то армии хватило бы продовольствия на три месяца; но дисциплины более не существовало. Провиантские чиновники думали только о себе. Раненым генералам
   отказывали в красном вине под предлогом, будто его не было, когда же, шесть недель спустя, герцог Тревизский взорвал Кремль, то он приказал перебить хранившиеся там 2000 бутылок вина для того, чтобы солдаты молодой гвардии не перепились. Для того чтобы получить куль овса, надобно было иметь разрешение генерал-интенданта, а его было довольно трудно получить, а когда мы ушли из Москвы, то в магазинах осталось столько овса, что его хватило бы для прокорма 20000 лошадей в течение шести месяцев".
  
   Барон Дедем считает величайшей ошибкой Наполеона не то, что он вошел в Москву, а то, что в ней остался. Императору казалось, что он находится вы зените славы.
  
   "Император Наполеон был озадачен, как человек, не привыкший быть обманутым в своих расчетах. Он заперся в Кремле, как будто выжидая время, тогда как при тогдашних обстоятельствах каждый момент становился драгоценнее. Он все еще хотел заблуждаться. Вообразив, что Александр будет просить мира, он был уверен, что русский император поспешит по крайней мере принять этот мир, если он будет ему предложен".
   Чтение журналов и множество декретов, подписанных им в Москве, составляли его препровождение времени; он усыплял себя на краю пропасти.
   "Я остановился в Кремле, в древних палатах царских, исполненных столь великих воспоминаний, необыкновенных по сво-ей архитектуре полуславянской, полувосточной, и увидел трон Петра I с тем же чувством, ко-торое я испытал уже раз, посещая в 1806 году кабинет Фридри-ха в Потсдаме", - писал Наполеон в своим воспоминаниях.
  
   В Петровском дворце Наполеон завален был топографическими картами, с воткнутыми в них разноцветными булавками, изображавшими границы России и всей Европы. "Вот, -- говорил он приближенным своим, -- когда я запру английские гавани, что-то скажут эти акулы, что-то эти пираты всех морей будут делать, сварит ли их желудок жесткие гинеи и залежалые товары; о, воображаю я, какую они сделают кислую гримасу, когда узнают, что я в Москве! Включив русских в число, моих солдат, пойду я в Азию и нанесу им в Индии окончательный удар; тогда-то мой трон будет стоять над всеми тронами -- и тем кончится политическое землетрясение". (С.М. Любецкий).
  

Переговоры

  
   Привыкнув диктовать свои условия, император Наполеон тотчас предпринял попытки покончить с войной.
  
   По словам А. де Коленкура, "он все время повторял, что его позиция в Москве была весьма тревожной и даже угрожающей для России, если учесть те последствия, к которым могла бы привести малейшая неудача Кутузова, и те меры, которые он сам мог принять, чтобы воздействовать на население".
  
   Историческая справка.
   В планах Наполеона было немало психологических средств, которыми он думал воздействовать на русский народ, дабы вызвать недовольство простых людей против русской власти: бросив революционные призывы в массы русского крепостного крестьянства, он хотел достигнуть эффекта новой "пугачевщины", "разнуздать стихию народного бунта". Но эффект оказался прямо противоположным - народ русский, притесняемый и угнетаемый властью, поднялся на защиту своего Отечества и не поддался на льстивые уговоры коварного французского императора.
  
   Однако, все его попытки заключить мир с Россией упирались в нежелание русской власти и военного командования в лице Кутузова, прекращать борьбу.
   Популярность Кутузова в армии и в России была так велика, что многие совершенно справедливо считали, что "заключение мира зависит не от императора Александра, а от армии". Горрер, французский эмигрант в разговоре с бароном Дедемом высказался достаточно откровенно:
  
   "Вы знали фельдмаршала в Константинополе. Вы знаете, что он очень честолюбив и тщеславен; могу вас уверить, что он принял командование армией только в надежде отомстить за Аустерлиц, т. к. император Александр несправедливо приписывает ему потерю этого сражения. Как знает, не сочтет ли он за честь поработать для примирения двух великих империй? Мир зависит от него; если он пожелает, мир будет заключен, без него сделать этого не удастся".
  
   Если бы все упиралось в тщеславие М.И. Кутузова и основывалось на соперничестве в популярности с Александром I, то возможно Наполеону и удалось бы заключить мир с Россией даже на достойных условиях.
   Но дело было в другом: Кутузов не гонялся за славою, ему было чуждо честолюбие. "Често-любия во мне никогда не было,-- говорил он.-- Чем дольше я живу, тем больше вижу, что слава -- это только дым. Я всегда был философом, но теперь стал им в высшей степени".
   Иное жизненное устремление было у Наполеона. Есть предание, что, упоенный славою громких побед своих, он велел выбить ме-даль с изображением Вседержителя Бога и с надписью вокруг: "Тебе небо, мне земля".
  
   Историческая справка.
   Учеными сделано такое вычисление: Наполеон с 1802 г. до своей ссылки принес в жертву честолюбию своему 5 млн. людей, т.е. для человечества он был впятеро гибельнее Юлия Цезаря, который своими войнами истребил миллион людей.
  
   Переговоры с императором и Кутузовым были безуспешными.
   И опять-таки перед Наполеоном встал вопрос: что делать дальше?
   Ответ напрашивался сам собой - убираться из России, оставлять Москву.
  

Что взять из Москвы на память?

  
   Окончательно уверившись в намерении русских сражаться далее, Наполеон принял решение оставить Москву под предлогом быть в Париже для сбора новых войск. Своих приближенных он старался убедить в правильности такого шага.
   На память о своем пребывании в Москве он хотел обзавестись какими-нибудь трофеями и потому осведомился, "какие предметы можно было бы, по его выражению, послать во Францию на память об успехах нашего оружия" (А. де Коленкур). Он сам осмотрел весь Кремль, колокольню Ивана Великого и соседнюю с ней церковь.
   Поляки, находящиеся в свите императора, обратили его внимание на церковь Иоанна Великого и рассказали о том, как высоко она чтится среди русских. Решено было снять железный крест с этой церкви, как предмет почитания всех православных. Коленкур по этому поводу пишет:
  
   "Это трудно было сделать, так как не оказалось рабочих, которые согласились бы взобраться на такую высоту. Князю Невшательскому, как и всем нам, претило отнимать у разрушенного города часть единственного памятника, оставшегося нетронутым. Император повторил свой приказ и поручил его выполнение гвардейским саперам. Отныне трудностей не существовало, и крест был частично отделен от колокольни, но не был спущен, а упал с нее. К этому железному кресту присоединили еще некоторые предметы, которые, как предполагалось, употреблялись при коронации русских императоров, а также две старые пушки, на которые заявили претензию поляки, утверждая, что когда-то русские отняли эти пушки у них, но пушки остались на своем месте, так как мы не нашли в России ни одной лошади для замены потерь в нашем конском составе, а у нас не было лошадей даже для того, чтобы запрягать наши собственные артиллерийские орудия. Поляки удовольствовались старинными знаменами, отнятыми у них когда-то русскими и хранившимися в кремлевском арсенале".
  
   *
   Московские трофеи вряд ли грели душу императора.
   По пути в Париж он сознавал, что звезда его померкла в Москве...
  
  
  
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023