ArtOfWar. Карелин Александр Петрович. "Опаленный Шиндагаром"

"Опаленный Шиндагаром"

/Из цикла: Интернационалист/

От автора. Самозванец. Лже-"афганец". Проходимец... Как только не называли этих "шустрых молодых людей", выдающих себя за воинов-интернационалистов. Они стали появляться, как "грибы после дождя" в конце 80-х годов. Это явление даже приобрело массовый характер на территории всей страны. Различные газеты публиковали одну за другой разоблачительные статьи об этих "героях". Быть "афганцем" стало модно. Вот и слетались на эту славу, как "бабочки на огонь", подобные самозванцы. Но лично мне, автору статьи, пришлось по душе иное название - "шиндагарцы". Это слово родилось от соединения названий двух афганских городов: Шинданд и Кандагар. Один из проходимцев, перепутав, так назвал город, в котором якобы служил в Афганистане. Конечно, этот человек был разоблачён, а название "Шиндагар" так и вошло в обиход. Об этом мне удалось прочитать на сайте Артофвар у одного из авторов.

Речь пойдёт о таком подобном "шиндагарце". Он учился в медицинском институте Свердловска, даже был включён в состав общества "Интернационалист", объединившее в своих рядах настоящих воинов, прошедших суровую школу жизни в Афганистане. К счастью, он был довольно быстро выведен "на чистую воду". С институтом ему пришлось распрощаться. Но эта история ещё долго не давала всем покоя. Как могли поверить самозванцу?!

Итак, в сентябре 1987 года Игорь Фефелов (фамилию я всё же изменил, как и фамилии всех остальных персонажей статьи) стал студентом первого курса Свердловского государственного медицинского института...

Он довольно красив. Сказать так, пожалуй, можно без преувеличения. Красив той сдержанной мужской красотой, что не требует ни модных причёсок, ни каких-либо других ухищрений. На волевом лице читается твёрдость характера, надёжность. Два ордена "Красной Звезды" и медаль "За отвагу" - правда, в виде наградной колодки на его груди - логично завершают образ бравого парня, с которым можно хоть куда - в разведку, в бой, на ударную стройку.

Таков портрет Игоря Фефелова - воина-интернационалиста, раненого в боях и не однажды совершавшего поступки высшей геройской пробы. Таким он был, вернее, казался. Теперь о нём известно другое: трус, карьерист, приспособленец. Геройская биография - ловкая, бессовестная легенда. Наград никаких нет и быть не могло. Слава - фальшивая. Откуда же он, этот "калиф на час"?

За полгода до окончания службы в армии Игорь Фефелов прислал родителям в Свердловск письмо, заканчивавшееся тревожным: "Нас куда-то готовят". После этого - молчок. И супруги Фефеловы решили: попал их единственный сыночек в Афганистан.

В конце мая 1987 года Игорь вернулся в родные пенаты. Демонстрируя густой южный загар, он всем видом показывал, что побывал в таких переделках, которые некоторым и не снились. Время от времени болезненно морщился, ухватившись ладонью то за бок, то за плечо:

- Ноют раны. Не все ещё осколки из меня повытаскивали.

Из-под его рубашки виднелись бинты. Перевязки он делал себе сам. От помощи близких мужественно отказывался, надёжно прикрывая за собой дверь:

- Ещё сочится кровь, не хочу маму пугать.

На теле недавнего солдата не было не то, что ран, даже лёгкой царапины. Афганистан он видел лишь по телевизору. Две армейские зимы и две весны находился он в курортных местах на Черноморском побережье. Да и ратная работа у него была не из пыльных: просидел в телефонистах.

Однако камуфляж удался: среди соседей по дому разлетелась молва о геройском парне Игорьке, достойно исполнившим интернациональный долг. Родители оберегали "искалеченного войной" сыночка от любых физических усилий. А он, оставаясь один, упражнялся в каллиграфии, собственноручно пополнял свой военный билет вымышленными записями. Будто принимал непосредственное участие в боевых операциях, как заместитель командира взвода разведроты. А в случае мобилизации должен быть направлен в "особый" отдел МВД СССР (какового, как я уточнил, не существует - прим. автора). Многие страницы военного билета Фефелов украсил звонкой записью. Некоторые из них по сути - полная нелепица. Но, тем не менее, все эти упражнения, даже не заверенные печатью, в районном военкомате приняли за чистую монету и добросовестно перенесли в учётную карточку.

Недоставало отметки о ранении. И Игорь направился в свою районную поликлинику. Врачи сразу убедились, что пациент здоров, поэтому в справке, которую он настойчиво просил, вписали всего несколько слов: неврастенический синдром. Проще говоря, незначительное нервное расстройство. Ниже пометки врача махинатор самолично дописывает: "Больной Фефелов был направлен с ташкентского военного госпиталя с диагнозом: осколочное ранение в область грудной клетки и живота. Лечащим врачом являлся Иванов. Начало болезни - 10.03.87, конец болезни - 15.05.87". Вооружившись этой "липой", фальшивый "афганец" стал действовать без оглядки, самоуверенно, нагло.

Как-то он с горестью признался отцу, что пока лечился в госпитале в Ташкенте, у него украли все награды. Два ордена и медаль. И документы к ним. Конечно, ему восстановят награды, он уже направил запрос в наградной отдел Вооружённых Сил (?! - пометка автора), но пока надо что-то придумать.

Как не помочь геройскому сыну? На следующий же день старший и младший Фефелов отправились в гарнизонное ателье по пошиву военной одежды и изготовлению орденских колодок.

Отец был очень убедителен: он с жаром доказывал этим "тупым работникам", что не может сын показать ни орденской книжки, ни удостоверения к медали, ни сами награды - всё украли в госпитале. Сын скромно стоял в сторонке и кивал головой. И им поверили. Заказ был принят. Чтобы не мелочиться, Игорь заказал сразу пять комплектов - "для запаса". Правда, он настоял, чтобы награды разместили так, как он их получал в Афганистане: орден-медаль-орден. Женщина-приёмщица пожала плечами, хотя она прекрасно знала, как надо размещать. Согласно статуса, награды принято размещать по их значимости, независимо от времени награждения, то есть: орден-орден-медаль. ( К слову сказать, это была существенная ошибка "ложного афганца", которая помогла в деле дальнейшего разоблачения - прим. автора).

Игорь решил "ковать железо, пока оно горячо", то есть, воспользоваться положением "афганца" с максимальной пользой. На семейном совете сын заявил родителям, что хочет стать врачом. Непременно хирургом, чтобы спасать человеческие жизни, как некогда спасли его после ранения.

Сказано - сделано. Прихватив для поддержки отца, Фефелов направился в приёмную комиссию медицинского института. Никто и не думал чинить препятствия "афганцу"-орденоносцу. Правда, на его непременное условие принять документы на врача-хирурга, девушка из комиссии посмеялась, мол, нет такого факультета, а учиться следует на лечебно-профилактическом факультете.

Став абитуриентом, Игорь и не думал садиться за учебники. Зачем? С его боевым прошлым это не обязательно. Примут, ещё за честь посчитают, что у них пожелал учиться такой человек...

На первом же экзамене по физике Фефелов получил двойку. Он никак не хотел в это поверить. Всё пытался рассказать двум мужчинам-экзаменаторам о своём боевом прошлом, вновь и вновь показывая на свои орденские колодки на груди. Не помогло. Устроил скандал, требуя председателя экзаменационной комиссии. Но и на вопросы пожилого профессора, присевшего за их столик, не смог ничего ответить. Игорь пожалел, что рядом с ним не оказалось отца. Он бы показал этим "идиотам", кем они хотят пренебречь.

Отец, действительно, примчался в приёмную комиссию, кричал и угрожал, поминутно кивая на сына, упоминая о его ранении и о наградах. А Игорь вновь стоял в сторонке, потупив голову.

Компромисс был найден. Документы Фефелова переложили в другую папку. Теперь ему предстояло со вторым потоком абитуриентов вновь сдавать экзамены, но уже на санитарно-гигиеническом факультете. Игорь быстро забыл о своей "мечте" стать хирургом. Ладно, и санитарные врачи тоже неплохо живут.

За учебники он всё же сел. Кое-как сдал экзамены по физике, химии и биологии, однако, получил двойку на сочинении. И вновь выручил отец. Он смог-таки убедить приёмную комиссию, а за однo и декана факультета, что в лице его сына они приобретут прекрасного студента. Наконец декан согласился с доводами. Иметь на факультете своего студента-"афганца" довольно почётно. Пока такие ребята учатся только на всех остальных факультетах: на лечебно-профилактическом, на педиатрическом и стоматологическом. Теперь и у них будет свой герой. Таких наград нет ни у кого другого из числа студентов-"афганцев" или даже офицеров с военной кафедры (он узнавал). Вопрос был решён. Игорь Фефелов успешно прошёл собеседование и стал студентом первого курса. Это ли не победа!

Родители хотели добиться освобождения для сыночка от поездки в совхоз на уборку урожая вместе с другими первокурсниками. Но Игорь гордо отказался: не боялся идти под пули в Афганистане, так может ли он спасовать перед такой ерундой?!

Сентябрь месяц новоиспечённый студент убирал с полей Белоярского района картофель, капусту, морковь. Он с удовольствием откликался на приклеившуюся к нему кличку "афганец". А чтобы никто не забывал о его боевом прошлом, Игорь носил орденские колодки даже на своей фуфайке. В минуты перекуров он припоминал истории из своей службы, снисходительно посматривая на ойкавших девчонок, поражённых его мужеством и бесстрашием.

Однажды на такие воспоминания случайно забрёл один из профессоров с этого санитарно-гигиенического факультета, приехавший проведать работающих студентов. Являясь секретарём парткома института, профессор Лемешев пришёл в необычайное волнение: вот тот самый студент, который составит гордость не только факультета, но и всего института.

Познакомившись поближе с Фефеловым, секретарь парткома порекомендовал непременно подавать заявление о приёме кандидатом в коммунистическую партию, пообещав лично дать ему рекомендацию. О таком Игорь не мог даже мечтать. Он вытащил свой счастливый билет!

По возвращении в институт после трудового месяца на полях, Игорь разыскал секретаря парткома. Конечно, профессор сдержал обещание - рекомендация была написана. Зная, Кто дал первую, не было проблем и с другими рекомендациями. Комитет ВЛКСМ посчитал за честь рекомендовать "прекрасного комсомольца" в кандидаты КПСС, нашёлся быстро и второй коммунист из преподавателей кафедры "Общей гигиены", которую и возглавлял секретарь парткома института.

Игорь не успел "моргнуть глазом", как уже оказался принятым кандидатом в коммунистическую партию. Дальше вообще всё происходило, как по волшебству. Фефелова вводили в состав различных комиссий, комитетов, секторов. Теперь на нём лежало всё военно-патриотическое воспитание на санитарно-гигиеническом факультете. Учиться было некогда. Да и зачем? Заседая в многочисленных президиумах, выступая на собраниях, Игорь уже сжился со своей ролью "афганца" - героя. Будущее рисовалось ему безоблачным и радужным.

Общество "Интернационалист", созданное в медицинском институте при военной кафедре ещё в 1986 году, крепло и набирало силу. Удавалось находить и привлекать в свои ряды всё новых и новых студентов, служивших в Афганистане. Конечно, уже знали о первокурснике с санитарно-гигиенического факультета, геройском парне, имеющем два ордена и медаль.

Все попытки познакомиться с ним не приводили ни к чему. На приглашения руководителя общества (коим являлся автор данной статьи) прибыть на военную кафедру, передаваемые через своих интернационалистов-студентов, Фефелов не реагировал. "Насильно никого не тянем", - решили на своём собрании "афганцы" и оставили Игоря в покое.

В конце декабря на военной кафедре появился секретарь парткома. Он поздравил офицеров с наступающим Новым годом, потом решил пройтись по коридорам. Долго стоял у красочного стенда "Интернационалист", где были размещены фотографии студентов-"афганцев".

Начальник военной кафедры получил замечание - почему нет фотографии студента с санитарного факультета? Негоже, мол, бросаться такими героями. Уходя, профессор Лемешев пообещал сам прислать Игорька с фотографией уже завтра.

Подполковник вызвал к себе в кабинет руководителя общества "Интернационалист" и в приказном порядке распорядился включить "героя" в свои ряды, разыскать парня завтра же.

Разыскивать не пришлось. Фефелов сам пожаловал на следующий день. С собой он захватил свою фотографию, а также справку из поликлиники.

Признаться, я был удивлён, увидев такое расположение наград на фотографии, впрочем, и на его груди красовалась такая же орденская колодка. Указал ему на несоответствие.

Ухмыльнувшись, Фефелов снисходительно произнёс:

- Товарищ капитан, не берите в голову. А награды мне разместили так, как награждали в Афгане.

- Слушай, но это же неправильно! Тебе и другие ребята-"афганцы" скажут, ещё и высмеют.

- Это они от зависти так скажут. Пусть сначала получат эти ордена, а потом высмеивают.

Считая вопрос исчерпанным, Фефелов собрался выходить из преподавательской, где и происходил этот разговор.

- Погоди-погоди. Я запишу все твои данные.

На каждого воина-интернационалиста составлялось некое подобие "досье", куда вписывались все данные из документов. К сожалению, Игорь не захватил с собой ни паспорт, ни военный билет, ни орденскую книжку, а все награды он якобы оставил на хранении у своей бабушки (?) в Киеве.

Справка из районной поликлиники Свердловска не возымела никакого эффекта. Сама по себе запись вызывала много вопросов. А где выписной эпикриз из того же госпиталя Ташкента? где справка о ранении?

Фефелов явно нервничал, отвечая на прямые вопросы, потом вообще заторопился якобы на партийное собрание. Мы договорились, что в зимние каникулы парень привезёт из Киева свои награды или хотя бы орденскую книжку, а сразу после Нового года зайдёт ко мне с военным билетом. Не зашёл. Не нашёл время.

Но на стенде его фотография всё же появилась. Правда, ряд студентов-"афганцев" сразу не поверили в наличие орденов, обещая "вытрясти" из "героя" правду.

Первый такой разговор привёл к тому, что Фефелов стал избегать всех своих "боевых друзей" по обществу "Интернационалист".

С первых дней февраля деятельность общества резко активизировалась. Приближался праздник - 70-летие Советской Армии и Военно-Морского Флота. Во многих школах, училищах, техникумах, ВУЗах проводились встречи с ветеранами войны, на которые приглашались и студенты-"афганцы". Каждый интернационалист теперь был "на вес золота", приходилось иной раз в день посещать по несколько мест. Разбивались на группы по три-четыре человека.

Приглашали и Фефелова на эти встречи. Отмахивался, ссылаясь на неотложные "партийные дела".

В один из таких дней праздничное мероприятие проводилось на санитарно-гигиеническом факультете. В Большой аудитории Главного корпуса института собралось несколько сотен студентов разных курсов.

Руководитель общества "Интернационалист", прихватив с собой двух студентов- "афганцев", прибыл на эту встречу. Организаторы усадили прибывших гостей в президиум, ждали руководителей факультета. Наконец, пришли ещё несколько профессоров с различных кафедр, последними в аудиторию вошли секретарь парткома института Лемешев Дмитрий Фёдорович и Игорь Фефелов.

Предоставили слово нескольким почётным гостям, ветеранам Великой Отечественной войны. Наступила очередь "афганцев". Один за другим поднимались на трибуну интернационалисты. Последнему дали слово Фефелову.

Секретарь парткома, лично предоставляя слово своему любимчику, не преминул упомянуть о наградах "героя".

Говорить Игорь умел, правда, его выступление больше напоминало читку статей из передовицы газеты "Правда". Но после каждого пламенного лозунга ему старательно хлопали. Конечно, его спросили, за что получил такие высокие награды? Говорил довольно убедительно и без запинки.

Но меня не покидало чувство, что всё это я уже слышал или читал. Мучительно пытался вспомнить. Вспомнил! Совсем недавно прочитал в журнале "Москва" рассказы Александра Проханова. Именно эти истории Фефелов пересказывал, "вспоминая" свои "подвиги", за которые и был награждён орденом, потом медалью, потом опять орденом (и это за 6 месяцев службы в Афганистане?!). Один из студентов даже высказал сомнение - не много ли наград за такой короткий срок службы?

Тут Игорь понёс полную "ахинею". Он поделился своей "тайной", что служил в разведке, являясь заместителем командира взвода разведроты (?!), успел послужить в легендарном "Каскаде" и даже в "Кобальте", при этом он с гордостью обводил всех уверенным взглядом.

Я всё-таки задал ему свой вопрос: читал ли товарищ Фефелов рассказы Александра Проханова? Нет, не читал, никогда не слышал о таком писателе, да и нет времени на беллетристику.

Торжественное собрание закончилось под музыку и песни фронтовых лет. Игорь так быстро "улизнул" со встречи, что никто из истинных "афганцев" не смог поговорить с ним "по душам".

Сомнений не оставалось: этот человек выдаёт себя за другого. Тут же решили вывести самозванца "на чистую воду". Наметили программу действий.

Дома ещё раз я пролистал журнал "Москва" - очень точно были пересказаны именно эти истории писателя. Понадеялся Игорёк, что толстые журналы никто не читает. Ан нет, ошибся!

В последующие два-три дня я побывал в Верх-Исетском райкоме партии, где хранилась учётная карточка кандидата в члены партии Фефелова. Награды были вписаны. На каком основании? Со слов Игоря. В районном военкомате тоже были неутешительные новости: рядовой Фефелов исполнял интернациональный долг в Афганистане. Каким образом такая запись родилась? Переписали из военного билета. К счастью, женщина припомнила, что удивилась отсутствию гербовой печати на этой записи. Да, точно, она вспомнила - печати не было. А это уже кое-что! Можно было идти со своими сомнениями в партком института.

В кабинете Дмитрий Фёдорович был не один. Он обсуждал текущие дела со своим замом, коим являлась Клавдия Григорьевна Молочникова, массивная, пожилая женщина со строгим взглядом.

Профессор Лемешев согласился оторваться от дел и выслушать взволнованного капитана с военной кафедры. Он с улыбкой кивнул головой: рассказывай.

После каждого моего предложения лицо секретаря парткома вытягивалось всё больше и больше. Он уже не улыбался.

- Как вы смеете говорить такие вещи? Порочить честное имя студента! Мы около трёх месяцев, как приняли Фефелова кандидатом в партию! Вы утверждаете, что мы ошиблись в этом человеке? - первой закричала Клавдия Григорьевна.

Она тут же налила воды в стакан и выпила одним махом. Дмитрий Фёдорович следом за своим замом налил из графина воды. Мгновенно осушил стакан.

- Хуже будет, Клавдия Григорьевна, если его примут в партию из кандидатов, а потом выяснится истинное лицо Фефелова, - я незамедлительно парировал её выпад.

Это подействовало отрезвляюще. Наступило молчание. Хозяин кабинета нервно прохаживался от стола к двери и обратно.

- Хорошо, я сейчас вызову с занятий этого студента. Пусть он нам прямо в этом кабинете расскажет правду, - Лемешев снова налил в стакан воды.

- Вот это правильно, Дмитрий Фёдорович! А я верю Игорю. Товарищ капитан убедится в чудовищности своих обвинений.

Секретарь парткома позвонил в деканат факультета и попросил срочно прислать к нему студента первого курса.

Фефелов появился минут через двадцать, ему пришлось перейти из Третьего корпуса в Главный, правда, это относительно рядом. Пока его ждали, я предложил просмотреть рассказы Проханова (журнал захватил из дома), которые странным образом совпадали с подвигами "отважного студента" в Афганистане. Профессор Лемешев вынужден был согласиться, что Игорь рассказывал эти истории.

Игорь вошёл в кабинет с широкой улыбкой. Увидев в руках секретаря парткома журнал "Москва", он сразу согнал эту улыбку.

- Игорек, скажи нам, ты служил в Афганистане? - вкрадчиво начала Клавдия Григорьевна.

- Конечно, а как же иначе? У меня и в военном билете об этом сказано.

- А награды у тебя есть? - не унималась Молочникова.

- Разумеется, - последовал ответ.

- В таком случае тебе придётся их принести, - жёстко выговорил Лемешев.

Тут Фефелов с прискорбием рассказал, что все его награды и документы к ним украли в госпитале в Ташкенте. Но ему обещали вручить дубликаты.

Игорь врал вдохновенно и сам верил в эту ложь.

- Как же так, мне ты сказал, что награды находятся на хранении у бабушки в Киеве, - я был готов врезать по его наглой роже.

- Я вам солгал, товарищ капитан.

- А почему мы должны тебе верить сейчас?

Ответа не последовало. Я решил пойти на хитрость. Эта уловка могла помочь. Попросил назвать его номер воинской части в Афганистане. Тот быстро произнёс пятизначный номер.

- Вот видишь, а в Афганистане принята другая нумерация. Все части называются так, например, как у меня было - "войсковая часть полевая почта 7117", - я намеренно назвал всего четыре цифры. Но это сработало.

Игорь побледнел, забормотал, что он из-за волнения назвал лишнюю цифру, у него тоже четырёхзначный номер части. Это была победа! Все в кабинете сообразили об этом.

Секретарь парткома стукнул рукой по столу:

- Так, Фефелов, ты едешь домой и привозишь свой военный билет, а мы сами посмотрим номер твоей части. Всё понял? Даю тебе два часа. А после продолжим разговор в кабинете.

Фефелов не появился в парткоме ни через два, ни через три часа. В конце рабочего дня секретарь парткома сам пришёл на военную кафедру. Он попросил съездить к этому студенту на квартиру.

Я отправился по указанному адресу. Дверь открыл сам Игорь. Он быстро поднёс палец к губам и с мольбой посмотрел на меня. Почти сразу в прихожей появилась невысокая миловидная женщина и высокий крепкий мужчина с красным лицом и большим мясистым носом.

Фефелов-младший представил меня, как офицера военной кафедры, тоже служившего в Афганистане. Пришлось придумать предлог, что, мол, пришёл уточнить некоторые данные по службе Игоря, ведь приходится составлять предварительные списки для награждения "афганцев" медалью к 70-летию Советской Армии (такие списки я, действительно, начал составлять для Областного военкомата).

Тут же было организовано праздничное чаепитие. Родители наперебой рассказывали о боевых подвигах их сына.

- Бедняжка, он даже по ночам плохо спит от этих воспоминаний, - мама вытерла набежавшие слёзы передником. - Как, там, в песне поют ваши боевые товарищи: "Афганистан болит в моей душе". Мне так нравится, что у вас существует это боевое братство в институте. Игорёк мне все уши прожужжал про вас и других студентов.

Я молча пил чай. Игорь тоже не проронил ни слова. Потом мы уединились в его комнате.

- Спасибо, что не сказали при "предках". У моей мамы больное сердце. Я не хочу её расстраивать.

Дальше он монотонно продолжил говорить о своей истинной службе в армии. Никогда не был в Афганистане. Не имеет никаких наград. Вычитал всё из книжек и журналов. Больше в институт он не вернётся.

Я попросил всё это написать на бумаге. Парень кивнул и сел писать за стол.

Родители, провожая меня, просили заходить в гости ещё. Игорь, молча, кивнул на прощание.

В парткоме я передал исписанный листочек секретарю и его заместителю. Клавдия Григорьевна хваталась за сердце, а профессор Лемешев курил одну за другой сигарету.

... Студента Фефелова исключили из института за поступок, "порочащий звание будущего санитарного врача Советского Союза". Кандидатский стаж в партию был прерван. По слухам, Игорь уехал из Свердловска в другую область к родственникам. Узнали ли его родители об этой лжи, мне неизвестно.

Но устный выговор по партийной линии за проявленную "партийную близорукость" я всё же получил...

***

Комментарии: 52, последний от 16/11/2016. © Copyright Карелин Александр Петрович (alexkar1955@mail.ru) Размещен: 22/11/2009, изменен: 24/11/2009. 26k. Статистика. Статья: Афганистан Афганская война и военная медицина Годы событий: 1987-1988
Аннотация: "Ложный афганец"... История самозванца.

Карелин Александр Петрович "Опаленный Шиндагаром"

Карелин Александр Петрович
"Опаленный Шиндагаром"