ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Карелин Александр Петрович
Тринадцатый рейд

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.70*13  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Исповедь пострадавшего... О самом наболевшем... 25 лет спустя...Всё врезалось в память, точно случилось вчера.

Посвящается врачам, медсёстрам

Кандагарского госпиталя и

Отдельной Медицинской роты

70 Бригады.

Тринадцатый рейд

   "Трещат доспехи, шлем разрублен вдвое,
   Бинтов кровавых клочья отлетают;
   Здесь Ангел бледный пир творит горою.
   И Смерть об кость своё оружье
   затупляет".

/Владислав Исмагилов "В кругу войны"/

  
  
   Глава 1
  
  
   1
  
  
   Январь 1999г.
  
   "Винт вертолета поднял с земли тучу красной пыли. Крылатая машина зависла в мутном мареве над оврагом. Распахнулась дверца - оттуда показались встревоженные лица.
   - Зачем вызывали?
   -Принимайте скорее,- хрипло, стараясь перекрыть стрекот двигателей, прокричал снизу фельдшер Николай Кривобок. - Врача ранило!
   Из кабины протянулись руки. Вытирая грязный пот, заливающий воспалённые глаза, фельдшер приподнял обмякшее тело старшего лейтенанта. Его ловко и осторожно приняли, втащили внутрь. Минута - и вертолёт, подпрыгнув, скользнул в сторону, исчез за скалой.
   -Ну, счастливо,- устало прошептал Николай. Круто повернувшись, он подбежал к полуобгоревшей машине. Водитель рядовой Виктор Моложавый поднял потемневшее лицо, спросил тихо:
   -Жив командир?
   -Похоже, жив...
   -Какое решение примем?
   -Колонну догнать.
   И машина помчалась вперёд, навстречу разгоревшемуся бою".
  
   - Что, папа, всё так и было, как описывается в этой статье "Красный ветер"?
   - Автор проявил бурную фантазию, хотя я ей рассказывал при встрече всё несколько иначе. Начнём с того, что загружали меня на носилках, причем это были совершенно незнакомые мне люди, солдаты с блокпоста "Элеватор". А водитель и фельдшер к моменту моей погрузки были уже далеко - колонна просто ушла дальше, а с ней и наша покорёженная Автоперевязочная (меня же выгрузили на носилках прямо на краю дороги, поравнявшись с этим Элеватором, позже за мной прибежали солдаты, перенесли ближе к блокпосту). Машина не имела права отставать от колонны, ведь кому-нибудь могла потребоваться тоже медицинская помощь. Ну, ладно, автор статьи позволила себе написать правду на свой лад. Что там ещё написано?
   Отец и его четырнадцатилетняя дочь сидели на полу и разбирали альбомы со старыми фотографиями из Афганистана. Среди них и попались вырезки из нескольких газет. Одну такую пожелтевшую страничку из Окружной газеты "Красный боец" УрВО (Уральский Военный Округ) от 23 февраля 1986 года дочь пожелала сама прочесть вслух.
   Сегодня отметили в их семье очередную "круглую дату" - 15-летие "второго рождения" главы семейства. Эта традиция появилась несколько лет назад, теперь это считался и "День семьи". Кто знает, как сложилась бы жизнь, если бы врачи не смогли спасти тяжелораненого полтора десятка лет назад. После застолья младшая дочь пожелала пересмотреть старые снимки, запечатлевшие службу её отца в Афгане.
   Это занятие увлекло и 44-летнего подполковника медицинской службы, правда, уже закончившего службу в армии и перешедшего на "гражданские рельсы". Впрочем, нынешняя работа в МЧС мало отличалась от военной службы.
   Дочь продолжала старательно читать статью, изредка вырывая отца из нахлынувших воспоминаний...
  
   "Александр с трудом повернул голову к иллюминатору. Где он? Понятно, в вертолёте. Везут в часть...Внизу проплывала серо-жёлтая пустыня, блестящей лентой проползала река. Впереди медленно вырастали горы. А бой отодвигался всё дальше, и светящиеся точки выстрелов, султаны взрывов всё тускнели, пока не исчезли совсем. "А ведь там могут быть раненые,- обожгла вдруг Александра мысль.- Справятся ли без меня?" Но вновь накатила боль, и всё померкло в глазах...
   ...Это был очередной рейд. С утра хирург-ординатор операционно-перевязочного отделения старший лейтенант..."
  
   Отец, глядя на шевелящиеся губы дочки, опять погрузился в свои мысли: "Да, богатая всё же фантазия у этой пожилой корреспондентки. И зачем она так подробно просила его всё ей рассказать, если написала полную "отсебятину"? Да и не мог он, лежа на полу на носилках в вертолёте смотреть в иллюминатор, тем более видеть землю внизу. Интересно, она сама-то хоть раз летала на вертолёте?! И не говорил он ей ни о горах, ни о речке, которых нет в той зоне рейда. И уж совсем безумной звучит эта строчка о возможных раненых в бою. Честно говоря, не думал я о них совсем... Не до того было... А что же я делал?! Я был в сознании. Это точно. Я пел... Точно!! Я пел песни Владимира Высоцкого. Как я мог забыть?! Правда, пением это трудно было назвать. Скорее шептал. Но я прекрасно помню склонившееся лицо бортинженера вертолёта, который вышел в салон проверить состояние единственного раненого. Увидев шевелящиеся губы тяжелораненого, он громко прокричал мне в ухо: "Что ты просишь?" А я ему и ответил: "Ничего. Я просто пою песни Высоцкого". Тут же продекламировал ему, кивнув на развороченное, залитое кровью бедро:
   "И однажды, как в угаре, тот сосед, что слева, мне
   Вдруг сказал: "Послушай, парень, у тебя ноги-то нет".
   Как же так, неправда, братцы, он, наверно, пошутил!
   "Мы отрежем только пальцы"- так мне доктор говорил..."
   Вертолётчик показал ему большой палец, затем прокричал: "Молодец! Продолжай петь. Ты точно будешь жить!" Он снова скрылся в кабине "вертушки". Да, я продолжал и дальше шептать разные песни любимого барда, они словно сами собой вырывались с языка. Теперь я цеплялся за эти песни, как за спасительную соломинку, это был мостик между жизнью и смертью. Не хотелось уходить из жизни, не закончив песню, потом другую, потом еще. Так и добрался до госпиталя в Кандагаре".
   До него вновь долетел голос дочери Наташи, которая не замечала ничего вокруг, переживая происходящие события в статье:
  
   "Душманы появились неожиданно. Заняв позицию на окраине разрушенного кишлака, они выскочили с воинственным кличем на тракт. А из-за камней залаяли, захлебываясь, пулемёты, заухали гранатомёты, ярко заплясали огни автоматных очередей. Советские воины отстреливались спокойно, сосредоточенно. Колонна шла, не сбавляя скорости. Сзади неё, прильнув к лобовому стеклу АП-2(Автоперевязочной), напряжённо следил за происходящим хирург.
   Страшный взрыв оглушил, ослепил. Машина, как вкопанная, остановилась, начала гореть. Взрывной волной выбило стекло, снесло крышу. Врач упал ничком на сиденье. Рука и нога безжизненно висели в окровавленных клочьях одежды.
   - Товарищ старший лейтенант!- вскрикнул водитель. Не дожидаясь ответа, кинулся тушить пламя. Подбежал фельдшер. Под свистящими пулями оттащил раненого в овраг, наложил жгуты, сделал укол. На все это ушли считанные минуты. И вот над ними уже кружится краснозвёздный вертолёт..."
  
   Вновь Александр унесся в воспоминания, одновременно отмечая множественные несуразности этой статьи: "И чего это она придумала, что душманы выскочили на дорогу, да ещё с воинственным кличем?! Прямо индейцы какие-то из американских боевиков. Интересно, она и другие свои статьи о воинах-афганцах писала подобным же образом? Бедные читатели. Так они и представляли эту далёкую войну по подобным статьям. Впрочем, это ведь был первый опыт приоткрывшейся правды, до этого вообще не писали о боях с участием советских солдат. Нет, воевали только солдаты афганской армии с кучкой бандитов-душманов. Советские солдаты просто строили дома, сажали деревья и "маялись от безделья"... Ладно, простим этого автора очерка. Тем более что после этой статьи на героя очерка "обрушилась известность". Позднее даже был снят документальный фильм о нем.
   Сколько уже лет минуло, а события в Афганистане так и не стираются из памяти. Надо будет дочке рассказать настоящую правду. Только поймёт ли, может, рановато ещё?"
   А дочь уже заканчивала чтение этого большущего очерка. Эк, как автор разошёлся!
  
   "Воинский, интернациональный долг зовёт храбрых. Зовёт туда, где идёт справедливый бой за свободу и счастье трудового народа.
   А на поле брани случается всякое..."
  
   Дочь аккуратно сложила газетную вырезку и неожиданно произнесла:
   "Папа, расскажи мне о своей службе в Афганистане. Я хочу услышать это от тебя, а не из этой статейки".
   -Хорошо, только это будет долгий рассказ...
  
  
  
  
  
   2
  
   Январь 1984г
  
   Сразу после Нового года стало известно о готовящемся большом рейде в рамках армейской операции. Называли высокопоставленных военных из Москвы, которые непосредственно прибыли для руководства боевой операцией. Как говорило "солдатское радио", было принято решение "на верху" показать этим душманам "где раки зимуют", раз и навсегда "разбить их на голову", поставить, наконец, "жирную точку" в этом затянувшемся военном конфликте. Пятый год советские войска в Афганистане, это больше, чем продолжалась Великая Отечественная война, а враги Апрельской революции до сих пор не разбиты. Надежды на успешные действия правительственной афганской армии нет, надо, мол, показать всю мощь советского оружия. Вот с таким настроем и началась подготовка к рейду в 70 ОМСБ (Отдельной Мотострелковой Бригаде).
   Командир Медроты распорядился готовиться к выезду на Автоперевязочной старшему ординатору операционно-перевязочного отделения капитану Лузину Сергею. Невский, как самый опытный "рейдовик" (как-никак двенадцать раз уже выезжал на медицинское обеспечение боевых действий) охотно взялся помогать своему товарищу готовить машину на выезд. Серёга задавал бесконечное количество вопросов, выдавая своё волнение. Александр вспомнил свой первый выезд в рейд, всё это повторяется у каждого новичка.
   На второй машине - санитарном автобусе на базе ГАЗ-66 готовился к выезду начальник медицинской службы Бригады капитан Рудов. Он только несколько дней, как сам выписался из инфекционного отделения, где пролежал больше месяца с брюшным тифом в очень тяжёлой форме, даже с "тифозным помешательством". Вернулся "нормальным человеком". Отказался к удивлению лечащих врачей от отпуска на родину по болезни. И для Василия Васильевича это тоже был первый рейд. Именно он настоял на выделении второй машины для временного размещения возможного большого количества раненых и переброски их на вертолетную площадку. Впрочем, командир Медроты и не спорил с ним.
   Начало рейда было определено на 6 января. Но затем дата была передвинута на 10 число. Обстановка в части накалялась. Бесконечные предрейдовые смотры, построения и "исправления недостатков" нервировали всех и вся.
   Когда 10 января боевая операция в очередной раз была отложена на неопределённый срок, выяснилось, что Сергей Лузин уже третий день еле ходит - температура поднялась до 39. Это тайком от него сообщила Невскому встревоженная Лариса, молодая жена Лузина (свадьба их состоялась менее месяца назад). Сергей побоялся, что его посчитают трусом, если он не поедет в этот злосчастный рейд. Капитана в тот же день отправили на госпитализацию в инфекционное отделение Кандагарского госпиталя с подозрением на брюшной тиф.
   Ситуация в Медроте складывалась очень не простая: в первых числах января уже был госпитализирован в инфекционное отделение с желтухой капитан Механоша Владимир, начальник операционно-перевязочного отделения, сменивший на этом посту капитана Зыкова. Сам Зыков Александр, который теперь являлся командиром медицинского взвода и ведущим хирургом Медроты, находился в законном отпуске в Союзе. Кроме Невского был ещё один хирург - капитан Стебивка Александр, начальник приемного отделения.
   Командир Медроты майор Семенчук "хватался за голову" - кого теперь отправлять в рейд?! Активно рвался начальник госпитального отделения, получивший сразу после Нового года звание капитан - Владимир Вовк, не отставал от него и старший ординатор-терапевт Володя Бурбанюк. Но командование Бригады определило однозначно - на Автоперевязочной должен ехать хирург или анестезиолог (считалось, что именно эти специалисты способны оказать достойную помощь раненым).
   Невский и Акбаров пожелали ехать в этот рейд. Каждый отстаивал свою кандидатуру.
   - Мужики, я не знаю, что делать,- откровенно признался командир.- Сашка уже давно выполнил "норму" рейдов. По неписаному закону, я должен беречь "стариков" для замены. Ему уже и заменщик определен - из самой Германии приедет. Так что Невскому в ГСВГ (Группа Советских Войск в Германии) путь лежит. А я его опять буду в рейд отправлять. Не правильно это, не по-людски. С другой стороны инфекция все "карты перемешала", выбила многих из строя. Как назло и Зыков ещё не скоро вернётся из отпуска, в середине февраля. А единственного анестезиолога в рейд отправлять тоже не гоже... Короче, решите сами между собой, кто поедет.
   Всё решил простой жребий: Невский вытянул короткую спичку. Ему и предстояло поехать в свой тринадцатый рейд.
  
  
  
  
   3
  
   Январь 1999г.
  
   -Получается, что ты сам вытянул свою судьбу?- дочь Наташа взволнованно прошлась по комнате.- А если бы ты не поехал в тот рейд, то и жизнь могла иначе сложиться. Так ведь?
   - "Знал бы, где предстоит упасть - соломки постелил бы". Что сейчас об этом говорить? Видно мне на роду так было написано. Жалею лишь, что после того ранения пришлось оставить работу хирургом. После тринадцати месяцев лечения и многочисленных операций во многих госпиталях страны о прежней работе пришлось забыть. Впрочем, и работа преподавателем мне пришлась по душе.
   -А ты сам пожелал поехать в Афганистан служить? Добровольцем?
   -Нет, доча, добровольцем я не был. Но и не "жрал" мыло, не "косил" под психа, как некоторые "орлы". Правда, и известно было о ситуации в Афганистане не много. Не пришло ещё тогда время для открытой информации.
   А тогда, в начале мая 1982года, я готовился убыть по замене в Чехословакию (как ее называли, в ЦГВ - Центральную Группу Войск). Приехал уже оттуда капитан, который должен был на моё место в Чебаркульском МЕДСБ (медико-санитарном батальоне) замениться. Я не возражал. Чехословакия, так Чехословакия. Парню это моё место службы понравилось. Оперировали мы тогда много - ведь единственное лечебное учреждение в дивизии было, больных и травмированных было великое множество. Пожали мы с ним друг другу руки на прощанье, он уехал сдавать должность и собирать свои вещи.
   Я прошёл всякие комиссии, включая медицинскую. Ждал оформления заграничного (служебного) паспорта. Эта процедура подозрительно сильно затянулась. Только в первых числах июня вызвали меня в Политотдел нашей дивизии.
   Сам начальник Политотдела принял меня в своём кабинете. Долго и нудно говорил о высоком звании "советского человека", о победе социалистических ценностей по всему миру, о врагах, которые мешают мирному строительству социализма в других странах. Незаметно перешёл на положение в Афганистане, а затем прямо объявил, что вместо Чехословакии мне предстоит поехать в эту страну, помогать строить новое общество у нашего "южного соседа". Тут же он добавил, что в случае отказа должен буду положить свой партийный билет. На том мы и расстались.
   Спустя несколько дней я был уже в Ташкенте, а еще три дня спустя прибыл в Кабул.
   - А как же тот офицер из Чехословакии? Он перевёлся на твоё место в Чебаркуле?
   - Нет, в Афганистане в основном была прямая замена. Я сменил там офицера, а он занял мое место. Это Володя Бардин. Он ведь должен был еще летом 1982 года поступать в Академию в Ленинграде, но его "притормозили" в медицинской службе Уральского округа - нашёлся кто-то из блатных, он и поступил вместо заслуженного "афганца". Кругом столько несправедливости...А что касается того парня, Олега из Чехословакии, то он тоже поехал прямиком в Афганистан. Это я позже узнал. Мы с ним случайно встретились на пересыльном пункте в Кабуле, он даже раньше меня приехал в Афганистан в конце мая, а сейчас приезжал получать медикаменты. Посидели, покурили, повспоминали, а потом разъехались в разные концы Афгана. Его почему-то вообще направили врачом батальона, хотя он был прекрасным хирургом. А ещё много лет спустя я узнал, что он заболел и умер в марте 1984года. Похоронен в своем Волгограде. Вот такие судьба может "сюрпризы" подкладывать.
   -Да, горькую историю ты рассказываешь. Уже поздно, мне спать пора. Завтра в школу. А ты мне ещё будешь рассказывать о своей службе? Тем более что не закончил про свой последний рейд.
   - Как пожелаешь, дочка. Я всегда готов. Было бы у тебя желание слушать. Ладно, спокойной ночи!
  
  
  
  
   Глава 2
  
  
   1
  
  
   Январь1984г.
  
   Январский рейд ещё откладывали несколько раз. За все прошлые поездки на боевые Невский не мог припомнить такого. Вновь и вновь проводились построения, высокие начальники оставались не довольны подготовкой к боевым действиям. После многочасовых смотров некоторые солдаты буквально падали в обмороки прямо на плацу. Их приносили в Медроту на лечение. Хорошо, что Невский со своей Автоперевязочной был избавлен от "этих прелестей", он по-прежнему активно работал в стационаре.
   По вечерам, весь "измочаленный", Невский возвращался в свою комнату в общежитии. И тут его спасали письма - они действовали, как глоток "живой воды". Действительно, перечитаешь 3-4 письма, и на душе становится легко и спокойно.
   Вот и сейчас рука привычно открыла свою тумбочку и достала пухлую пачку писем. Удобно устроился на кровати в предвкушении приятных минут. В одном из последних писем жена описывала предновогодние дни.
   " Лена ходит в детский сад. На новогодний утренник я сшила ей костюм звездочки. Она с девочками танцевала танец. Приходил под Новый год к нам домой Дед Мороз (это из твоего медсанбата прислали специально, как я попросила). Так Лена сказала, что это Дед Мороз не настоящий, человеческий. Прямо так ему и заявила. Дед Мороз, правда, не растерялся, поговорил с ней, убедил вроде, что он самый настоящий. Лена ему песенку спела, получила подарок. А когда он ушел, то заявила: "Всё равно Дед Мороз не настоящий. У него борода ватная. Настоящего Деда Мороза не видно, а этот из человека сделан". Да, повзрослела наша дочь, ничего не скажешь. Пятый год идёт как-никак. Лена обижается, что уже столько дней прошло, а папа всё не едет. Скучает она очень. Даже заявляет: "Вот поеду к нему и скажу, что это за безобразие! Пусть быстрее домой приезжает!" Очень сердитая ходит каждый вечер..."
   ... Когда рейд не состоялся и 23 января, то всех охватила настоящая апатия. Не хотелось уже ничего делать. Люди просто исчерпали весь запас терпения и ожидания. Кое-кто поговаривал, что этот рейд вообще не состоится. Да и то верно - воевать в зимнее время довольно тяжело. Хотя днем температура и поднималась до плюс 25, но для "кандагарцев" это уже считалось холодно (?!). Это не летняя 60-ти градусная жара. Все ходили в бушлатах и в шапках. Никому и в голову не приходило, например, пойти и поплавать в своём бассейне. Эта собственность Медроты так и стояла заполненная водой и всеми позабытая. Всех насмешил новый старшина Медроты, прибывший по замене дней десять назад. Прапорщик с самым решительным видом направился поплавать в пустующем бассейне, ведь для него эти плюс 25 казались настоящей жарой (приехал из холодной зимней Сибири). На это чудо сбежался посмотреть почти весь коллектив Медроты. Еще бы - человек купается при "зверском холоде". Даже начали волноваться за смельчака - как бы не простудился. Но всё обошлось. Позднее и он акклиматизировался, начал мёрзнуть наравне со всеми. В комнатах общежития медики тоже мёрзли - помещения ведь не отапливались, так что температура стояла, как на улице. Спали под двумя одеялами, сверху ещё укрывшись шинелью.
   Новый выход в рейд был назначен на 6 часов утра 26 января. Было объявлено, что это окончательный срок. Ещё утром 25-го выписался из госпиталя капитан Лузин. Его брюшной тиф не подтвердился анализами. При выписке поставили диагноз - "лихорадка неясной этиологии". Парень пролежал 15 дней, исхудал до невозможности, еле держался от слабости на ногах. Но пытался уговорить Невского уступить ему этот рейд. Об этом не могло быть и речи. Старший лейтенант вместе с женой Сергея легко переубедили Лузина.
   Поздно вечером Невский сел писать письмо домой. Это уже была его традиция - не хотелось волновать близких возможным долгим отсутствием писем.
   " Здравствуйте, мои милые Наташа и Леночка! Как здоровье у вас? Какие есть новости? Пишите, очень жду писем. Давно не получал уже их, соскучился. У меня все в порядке. Жив-здоров, полон сил и энергии. На работе варимся в "собственном соку", выдержали такие серьёзнейшие проверки, выше не бывает.
   Приехал недавно по замене наш новый прапорщик, старшина Медроты. Сейчас целыми днями потчует нас рассказами о жизни на "Большой Земле". Интересно послушать
   Погода несколько поиспортилась - затеяли дожди, даже ливни настоящие, очень высокая стала влажность. Температура держится на уровне плюс 20-25.
   Попалась мне под руку книга со стихами Эдуарда Асадова. Был просто поражён, раньше я его даже не знал. Молодец, как пишет! Одно стихотворение даже решил написать тебе, моя милая Наташа, любимый мой человек:
   "Ты далеко сегодня от меня
   И пишешь о любви своей бездонной
   И о тоске - разлучнице бессонной
   Точь-в-точь всё то же, что пишу и я.
   Ах, как мы часто слышим разговоры,
   Что без разлуки счастья не сберечь!
   Не будь разлук, так не было б и встреч,
   А были б только споры да раздоры.
   Конечно, это мудро, может статься,
   И всё-таки не знаю, почему,
   Мне хочется наперекор всему
   Сказать тебе: "Давай не разлучаться!"
   Я думаю, что ты меня поймёшь,
   К плечу плечо, и ни тоски, ни стужи!
   А если и поссоримся - ну что ж,
   Разлука всё равно намного хуже".
   Завтра утром я уеду на некоторое время. За меня не волнуйтесь, всё будет хорошо. Писем писать пока не смогу, так что не переживайте, что не будет весточки. Сразу по возвращению напишу подробный отчет вам, мои милые девчата.
   Вот, пожалуй, и всё. Уже поздно, спать осталось всего 4 часа, рано утром подъем. Надо отдохнуть перед поездкой. Всего вам доброго! Целую вас крепко-крепко. Обнимаю. Люблю. До свидания. Пишите чаще. Саша. 25.01.1984г."
  
  
  
  
  
  
   2
  
  
   Январь 1999г.
  
   - Какая здесь большая пачка писем! Это всё твои письма из Афганистана?
   - Нет, тут много писем и от твоей мамы, от моих друзей и родственников. Мне многие писали. Я смог большинство сохранить, как и мои послания уцелели. Полезно бывает их почитать - столько интересного вспоминается.
   Отец с младшей дочерью через пару дней вновь уселись в большой комнате и занялись разбором бумаг и фотографий по Афгану. Было приятно, что для дочки это не было "однодневной акцией" - она всерьёз задумала изучить "афганский период" отца. Вскоре к ним присоединилась и старшая девятнадцатилетняя дочь, студентка исторического факультета Университета, не осталась в стороне и жена. Получился настоящий семейный вечер воспоминаний. Читали письма, смотрели фотографии, просматривали вырезки из газет, слушали рассказы главы семьи. Он рассказал о своем прибытии в Кандагар, о первом полёте на вертолёте (чуть не закончившимся трагически), о первом выезде в рейд и спасении солдата с необычном расположением сердца.
   Дочери слушали очень внимательно. Изредка жена напоминала детали (она уже слышала многие эти воспоминания, помнила их не хуже участника).
   -Писать тебе надо, папа! Это могут получиться хорошие рассказы,- авторитетно заявила Лена, старшая дочь.
   - Куда я с этой писаниной потом сунусь? Кто меня захочет печатать? Сейчас в России наступили "смутные времена", не до афганских воспоминаний.
   - Ну, не сейчас. Может позднее. Не всё же время страна будет в таких временах.
   -Да, будем на это надеяться. А вообще в России наступило странное время: история крутанулась на сто лет назад. Опять - начало развития капитализма в России. Опять новые капиталисты, как их называют - "новые русские". Опять - все уродливые явления и язвы капитализма: туберкулез, многие другие социальные болезни, нищета, трущобы... Те же нравы. Одним словом, "На дне" Горького. Ой, что это я вам такие страхи рассказываю. Испугал, поди.
   -Шутишь, что ли? У нас на третьем курсе ещё не такие страхи на лекциях рассказывают. Прямо уши "вянут". Да, прямо сегодня записала высказывания одного профессора. Сейчас принесу.- Лена сбегала в свою комнату, вернулась с тетрадкой.- Вот послушайте: "Россия напоминает древнего динозавра. Любое хорошее начинание в стране обречено на провал. То, что сделали со страной - не случайно. Сейчас у России перспектив маловато. Пока есть природные ресурсы, ценности, будем как-то жить. А дальше...Кризис, который давно стал перманентным, уже никого не удивляет - мы привыкли к кризису. Мы привыкли жить без зарплаты, привыкли к всеобщей лжи. В любой стране мира, произойди такой обвал, такой рост цен, как в августе прошлого 98-го года, было бы всеобщее побоище. Получили бы все - и торговцы, и правительство. У нас же, говоря словами Некрасова, " и пошли они солнцем палимые, разводя безнадежно руками". Дальше он давал прогнозы, я не успела всё записать. Но, короче говоря, есть ещё шанс выкарабкаться нам из кризиса.
   - Спасибо, доча! Успокоила. Вот и будем с этой надеждой жить.
   - Папа, я тут какое-то странное письмо нашла в этой пачке. Обращаются к какому-то Михаилу Ильичу, а речь идет о тебе. Что это?- младшая дочь Наташа протянула несколько листочков, исписанных убористым, красивым почерком.
   - А, это очень важное письмо. Его написал мой товарищ Андрей Дубинин, врач первого батальона 70 ОМСБ (Отдельной Мотострелковой Бригады). Мы очень с ним сдружились в Афгане. Помню, он был ранен в рейде в октябре 1983 года, меня направили срочно вместо него. Тогда и для меня получилось не сладко - подорвался на мине в БТР, как-нибудь позже ещё расскажу об этом. А Андрей в январе 1984 года лежал с малярией в инфекционном отделении. Он узнал о моём ранении, одним из первых прибежал меня проведать, а потом всю операцию простоял рядом с операционным столом много часов. Его же первого я увидел, когда очнулся от наркоза. Андрюха ухаживал за мной не хуже любой медсестрички. Наконец, он и предложил мне написать это первое письмо о ранении, но не жене, а надежному другу. Я дал адрес своего соседа по лестничной клетке, подполковника одного, он работал в оперативном отделе дивизии. Когда я уезжал в Афганистан, он обещал помогать моей жене, вашей маме, и маленькой Лене. Наташки - то пока ещё не было. Так вот, Андрей и отправил такое письмо, чтобы подготовить моих родных к этому известию.
   - Да, Лена часто ходила в гости к нашим соседям, пропадала у них часами, пока я успевала все домашние дела переделать. Они очень много мне помогали. Хорошая у них семья оказалась. Свои-то дети у них уже были большими, вот и любили с Леной водиться.
   - А давайте прочитаем это письмо вслух. Мам, давай ты,- младшая дочь взяла листочки у отца и протянула их матери.
   - Ой, нет, я не могу. Ещё разревусь. Я лучше пойду отсюда, читайте без меня.
   Наталья-старшая ушла на кухню
   - Давай я почитаю,- старшая дочь решительно взяла письмо. - Слушайте. Только оно большое.
  
  
   3
  
  
   "Михаил Ильич, здравствуйте! Вам пишет старший лейтенант м/с Дубинин Андрей Иванович боевой товарищ Александра Невского. Спешу предупредить, что он жив; здоровья, правда, пока маловато, а потому сам письмо написать не может по причине повреждения руки. Но об этом ниже. О вас он мне говорил, поэтому "поддерживать связь" я решил с вами. В Афганистан я приехал чуть раньше его - в феврале 1982 года. Как-то в одной из боевых операций разговорились. Оказалось - земляки, причем по-крупному счету. Оба четыре года учились в мединституте в Свердловске, затем перевелись в Томск на Военно-Медицинский Факультет. И, наконец, вышли из стен "альма-матер": он - в 1978г, я - в 1980г. Встречаться, видимо, встречались, потому как каждый "рожицу" другого где-то видел, хотя, где - не помнит, обычная история. Словом, земляки. И этим всё сказано. Служим теперь в одной части, встречаемся, чуть ли не каждый день.
   С вами, как с военным и старшим товарищем, буду говорить напрямоту. Ходим в операции, выполняем разные задания, вам это известно. 26 января было начало одной из таких больших операций. Колонна благополучно прошла Кандагар, но по выходу была обстреляна из гранатомётов и стрелкового оружия. Саня ехал в Автоперевязочной (ГАЗ-66). Граната влетела в кабину и попала в подсумок на бедре справа. Взорвалась. Как он очутился на земле - не помнит. Помнит одно, что кто-то его тащил в сторону с дороги (из-под обстрела). Правая нога и рука безжизненно волочилась по земле. Боль, конечно, была сильная. Медицинскую помощь оказал фельдшер. Саня сам подсказывал ему, что делать. (Растерялся сержантик на первых порах).
   Когда стрельба поутихла, его перевезли в безопасное место, положили в вертолёт и доставили в госпиталь (наш, военно-полевой). Там я его и увидел. Держался он молодцом. Кровь, конечно, сочилась как с руки, так и с ноги, несмотря на повязки. Хирурги собирали раненого буквально по косточкам, т.к. на снимке (рентгеновском) многооскольчатый перелом правого бедра в верхней трети; перелом плеча и предплечья правой руки. Большой дефект мягких тканей в области правого бедра, брюшной стенки - рана очень обширная. Множество осколков, как в руке, так и в ноге, в животе. Ну, и конечно, массивная кровопотеря, больше 2,5 литров. Во время операции перелито 6 литров крови, потом ещё. В общей сложности в первые дни ему перелили 10 литров(!), не считая кровозаменителей. Я бы тоже сдал кровь, но у меня другая группа. Удалили 8 см бедренной кости, вставили металлический стержень (остеосинтез бедра), в руку вогнали шурупы. Руки-ноги на месте. Живот подштопали (не было задето ни одного важного жизненного органа. Это чудо!). Голова, грудь, левая рука, левая нога - в порядке, без царапин. Зрение, слух, речь и т.д. и т. п. - в норме.
   Почему так подробно описываю всё - для того, чтобы у вас сложилось впечатление о характере ранения. Итак, правая рука и правая нога отремонтированы, позже наложат гипс, когда раны подживут. Сейчас обладатель всего этого лежит в хирургическом отделении, уже переведён из реанимации в обычную палату. Самое страшное - позади. Впереди - длительное лечение, это минимум полгода, если не будет осложнений. Вот об этом-то я с вами и хотел бы поделиться своими соображениями.
   Не секрет, что психологический климат оказывает на выздоровление либо положительное, либо отрицательное воздействие. Пока Саня здесь - всё идет хорошо. Ребята, с которыми он служил, дружные, компанейские. Кто сегодня не занят на службе, приходят навестить: поболтать, просто одобрить словом, поддержать. Девушки-медсёстры постоянно готовят что-то вкусненькое, домашнее. Одиноко он себя не чувствует, в болезнь не уходит. А потому и заживление ран идет хорошими темпами, он сам быстрее набирается силенок. Начал даже читать литературу - штудирует Ильфа и Петрова, их "12 стульев" и "Золотой теленок" (правда, чаще ему другие читают).
   Но госпиталь, как я уже сказал, военно-полевой. Сроки лечения здесь минимальные, условий для длительного лечения нет, хирургов-травматологов тоже нет. Если оставить его здесь, то "поведут" общие хирурги, у которых опыта лечения таких больных нет. (Хорошо, что в момент ранения здесь, на месте, были ведущий хирург и травматолог - они на время боевой операции прилетели из Кабула, а с ними были два военных специалиста из самой Военно-Медицинской Академии в Ленинграде. Ещё одно чудо! Но ведь они скоро улетят обратно). А если осложнения? Тьфу-тьфу! Вот потому-то Саню в скором времени (через неделю, наверное) переправят в Кабул, а затем и в Ташкент, где таких ребят находится около 400 человек. А как за ними за всеми присмотреть, о каком индивидуальном уходе может идти речь? Кто навестит? Знакомых тоже нет. И, конечно же, чувствовать себя он будет одиноко, помимо своей воли больше положенного начнёт думать о болезни. Это незамедлительно скажется на лечении. В конечном счете, заживление ран будет протекать медленнее.
   Когда я находился в Свердловске, помню, как однажды, "Скорая помощь" приехала в Кольцово (аэропорт), с санитарного самолета в неё на носилках занесли раненого. Самолёт прилетел их Ташкента. Раненого "Скорая" увезла в наш, Свердловский военный госпиталь. В аэропорту его встречала жена. Она и вызвала того раненого офицера (фамилии не знаю) из Ташкентского госпиталя.
   Вот, собственно говоря, к чему мы и пришли. Нам-то это сделать проще. Саня в этом госпитале (я о Свердловске) проходил интернатуру (учился на хирурга). Он хорошо знает главного хирурга округа Лапина Бориса Паисовича и ведущего хирурга окружного госпиталя - Никулина Михаила Илларионовича, травматолога-начальника отделения Семёнова Владимира Александровича и его старшего ординатора-травматолога Пяшкур Валерия Генриховича. Уверен, что и они помнят лейтенанта Невского, тем более что он у них был на неплохом счету. Хорошо его помнит ещё по Печоре хирург Скотигор Геннадий Николаевич, теперь он тоже служит в окружном госпитале. А после учёбы для работы в госпиталь в Печору никто иной, как Никулин порекомендовал в первую очередь Сашку.
   Обо всём этом я и собирался посоветоваться с вами. У меня соображения такие: начальник медслужбы вашей дивизии, конечно, знает кое-кого из окружного госпиталя. Переговорите с ним, он свяжется с окружниками, далее останется лишь оформить вызов и встретить Саню в Свердловске. Это - основной вариант. Его выполнение в состоянии осуществить лишь вы. Запасной вариант: я связываюсь с профессором Климовым В.Н. (ректор Свердловского мединститута), а он - с начмедом Уральского Военного Округа или с руководством окружного госпиталя. И, наконец, если и это не получится, то тогда я приеду в Свердловск, сам нагряну в госпиталь и всё объясню.
   Немного о себе. Женат. Жена работает в Новосибирске, врач-стоматолог. Сыну 4,5 года. В отпуск приеду числа 10 февраля, сначала в Новосибирск. В Свердловске у меня две старшие сестры, поэтому в этом городе буду в любом случае.
   Неясные вопросы мы можем с вами решить по телефону, заказав переговоры. Жену Сани ставить в известность, видимо, не следует, учитывая теперешнее её положение (беременность). Скоро он сам ей напишет (нацарапает), помогут друзья.
   Не зная главного, - в каких числах Саня будет в Ташкенте - пока решать вопрос перевода мы не сможем. Но предварительно вопросы лучше сейчас решить.
   Большой привет вам и вашему семейству от Александра. С уважением. Андрей Д.
   5.02.1984г. Да, завтра у Сани день рождения. Я знаю, его сослуживцы затевают большой праздник для него. Я тоже постараюсь прийти.
   PS. Ещё раз убедительно прошу весь этот разговор держать в строжайшей тайне и всячески поддерживать жену Саши разговором о том, что почта идет с задержкой по причине нелётной погоды, там, мол, сезон дождей, затянулся рейд и т.д. и т.п.
   И ещё. Слово "ВЫ" я всегда пишу с маленькой буквы, даже родителям. Не вижу в этом ничего плохого. От этого я уважаю их ничуть не меньше".
   -Дальше он тут сообщает свой домашний адрес в Новосибирске и телефон. Всё, я закончила читать,- старшая ночь шмыгнула носом, вытерла покрасневшие глаза и сложила аккуратно листочки письма.
   Младшая дочь плакала, не скрывая слёз. Потом обе дочери подошли к отцу и крепко его обняли, расцеловав.
   Это было лучшей наградой. И не надо ничего больше говорить.
  
  
  
  
   Глава 3
  
  
   1
  
  
  
   Январь 1984г.
  
   Удалось даже уснуть, просто "провалился в пропасть". Снился невероятный сон, как когда-то в июле 82-го, когда летал на вертолёте в Шинданд. Это было настолько явственно, что, проснувшись, долго приходил в себя, обдумывая. Сердце стучало, как большой африканский барабан. Опять встречался со своим Святым Покровителем, с Великим князем Александром Невским. Встреча происходила прямо на территории военного городка, у мужского общежития. Разговаривали, как давние знакомые, случайно столкнувшиеся друг с другом. Правда, князь был укрыт поверх одежды своей знаменитой красной мантией, этот наряд явно не вписывался в действительность.
   -Хочу предупредить тебя, человече, о грядущих для тебя испытаниях, - сразу "с места в карьер" начал неожиданный гость.
   - О чём ты говоришь, Великий князь?- дрогнувшим голосом заговорил старший лейтенант.- Мне грозит опасность?
   - Считай, что я тебя предупредил. Будь стойким и выдержи все испытания с честью. Впрочем, человече, я буду тебе помогать, ведь при твоём крещении в далеком детстве священник меня определил твоим Хранителем.
   -Так ты мой настоящий Ангел-Хранитель?! Признаться, я уже забыл о том крещении, мне ведь было только пять лет.
   -Это не важно, я это помню и выполняю свои обязанности. Ты сам, человече, можешь вспомнить множество случаев в своей жизни, когда опасность обходила тебя стороной.
   - Значит, вы на самом деле существуете?! А кто вы?
   -Кто суть Ангелы, и какова их природа? Ангелы духи бесплотные, потому телесными очами невидимые.
   - А как же я тебя вижу? А, это же сон! Тогда понятно.
   - Да, человече, мы часто являемся во сне, но не все внемлют нашим советам и предупреждениям. "Ангелы одарены умом, волей, могуществом, совершеннейшими и превосходнейшими, чем человек; обитают на небе, но, когда нужно, с быстротой молнии слетают на землю. Апостол Павел называет Ангелов духами: но все ли они суть служебные духи? По учению Спасителя - дух плоти и костей не имеет. Хотя Ангелы являлись нередко людям в чувственных образах, например, в виде юноши или мужа совершенна, но они принимали этот чувственный вид на время, для удобнейшего откровения людям воли Божией.
   Отличаясь от людей умом, Ангелы превосходят их и совершенством воли и могуществом, кроме сего они достигли такой святости, настолько утвердились в добре, что соделались вовсе неподвижны на зло, не могут согрешить, а из человеков ни один, доколе жив, не безопасен от падений греховных.
   Священное Писание представляет немало примеров живого участия Ангелов в судьбе людей. Вот сколь благопопечительны Ангелы о человеках. Но все ли люди сподобляются благотворного общения Ангельского? Ангелы входят в общение только с людьми, подражающими их деятельности. Как пчёлы удаляются оттуда, где распространяется смрад, так и Ангелы удаляются оттуда, где умножается грех".
   -Великий князь, стало быть, у меня ещё не всё потеряно, раз ты явился в моём сне?
   -Верь, человече, но и о смерти не забывай. Немного поведаю тебе о ней... "Смерть воспринимается различно. Смотря по тому, как она приходит. Она может быть страшной гостей, врасплох пришедшей со своим леденящим дыханием туда, где радостно и бурно только что цвела жизнь. Она может быть утешительницей, когда приходит к человеку после долгих и тяжких телесных страданий. Наконец, она может быть Божиим посланцем, прилетевшим за человеческой душой тогда, когда совершил человек на земле свое делание. По-разному приходит она. Приходит тихо, незаметно, неожиданно. Приходит после долгого и томительного ожидания. Но что общее в ней - это то, что она всегда представляет из себя что-то новое. Новое в великой древности своей. Человек не помнит себя вне последнего сна смертного, но он, этот сон, всегда пугает его, всегда раскрывает пред ним бездну небытия и конца жизни. И отсюда трусость пред смертью, при мысли о том, что от неё не уйдешь. И только одна вера - единственная сила для христианина в неизбежно ждущей его встрече с посетительницей последнего часа. Только верующий может открытым взором посмотреть в лицо смерти".
   -А если я не успел закончить свои дела на земле, то меня смерть пощадит?
   -Вот это и предстоит выяснить. Как ты себя поведешь. "Когда человеческая душа исходит из тела, совершается таинство. Ибо если она виновна в грехах, то приходят полчища демонов, злые ангелы и тёмные силы, берут эту душу и увлекают её на свою сторону. Этому никто не должен удивляться, ибо если человек, ещё, будучи жив, в этом мире покорился грехам, то не будут ли они ещё более обладать им, когда он выйдет из этого мира? Что касается другой, лучшей части людей, то с ними происходит иное. При святых рабах Божиих ещё в этой жизни находятся Ангелы; а когда души их разлучают с телом, то лики Ангелов принимают их в свое общество, в светлую жизнь, и таким образом приводят их ко Господу".
   -А нельзя узнать заранее - здорово ли я успел нагрешить? Будет мне прощение или нет?
   - Ты опять торопишься. Всему свой час, человече. А вообще, твой грех уже в том, что, будучи крещёным, в церковь не ходил, креста не носил, крестное знамение на себя не накладывал. Так что думай.
   - Какой крест?! Какая церковь?! Я же вступил в партию. Основная масса офицеров такие же. Значит, всем нам надеяться не на что?!
   - Думай сам. А крест на себя лучше накладывать, тут и без нательного крестика выход найдется. "Многие, даже верующие, стесняются носить крест, пришивают к одежде, прячут, не стесняясь при этом, однако же, блуда и греха. Сейчас опасно даже минуту быть без креста. Еда без креста и молитвы тоже может стать опасной для жизни в этой стране, ведь болезней много, а война идет кругом. А крестное знамение надо класть аккуратно, благоговейно. Один старец говорил, что кто суетно творит знамение - такому маханию бесы радуются, а правильный крест видят Ангелы и веселятся". Помни об этом.
   -Великий князь, так убьют меня или нет?
   - Успокойся,- то, "что тревожит тебя, находится в твоих собственных руках; гляди только за своими мыслями и поступками и старайся всячески исправлять себя. Так и не говори: "Что-то будет?" Всё, что ни случится, ты обратишь себе в поучение и пользу.
   -А если я умру в этом рейде?
   -Ну что же? В таком случае ты умрешь смертью человека честного, совершая то, что ты должен совершать. Нужно же тебе всё равно умереть, и смерть должна же застать тебя за каким-нибудь делом. Ты должен быть доволен, если смерть застанет тебя за делом, достойным человека, за делом, добрым и полезным всем людям; или она застанет тебя в то время, когда стараешься исправить себя.
   Может ли быть лучшая смерть? Чтобы дожить до такой смерти, тебе не нужно многого лишиться, хотя, правда, этим самым ты многое приобретешь. Если же ты захочешь удержать то, что не твоё, то ты непременно потеряешь и то, что твоё.
   Кто хочет иметь успех в мирских делах, тот не спит по целым ночам напролёт, постоянно хлопочет и суетится, подделывается к сильным людям и вообще поступает как подлый человек. И, в конце концов, чего он всем этим добился? Он добился того, что его окружают некоторыми почестями, что его боятся и что он, сделавшись начальником, распоряжается какими-нибудь поступками. Неужели же ты не захочешь сколько-нибудь потрудиться для того, чтобы освободить себя от всех таких забот и спать спокойно, ничего не боясь и ничем не мучаясь? Знай же, что такое спокойствие души не достаётся даром".
   Ладно, мне пора. А тебе скоро надо просыпаться. И последнее. В прежних своих выездах на войну ты суму с патронами (или "подсумок с магазинами", как вы их зовете) не цеплял на пояс, а укладывал в кабине у лобового стекла. Так вот, теперь обязательно нацепи. Потом поймешь.
   Изображение Великого князя стало удаляться, уменьшатся, потом и вовсе пропало. Сам старший лейтенант проснулся от заведённого будильничка своих электронных часов.
   В комнате было ещё темно. Светящийся циферблат показывал 5.15. Пора было отправляться к своей Автоперевязочной, стоявшей в колонне. Фельдшер Николай Кривобок на ночь устроился в салоне машины. Это был его первый плановый большой рейд (если не считать однодневную спасательную операцию в конце декабря, когда они вдвоём с Невским выезжали в составе десантно-штурмового батальона). Парень, конечно, волновался.
  
  
  
   2
  
  
   Январь 1999г.
  
   - Ну, что, папа, прицепил ты этот, как его, "подмагазинник" что ли, себе на поясной ремень?
   - Подсумок. Это такая брезентовая сумочка, куда складывают снаряжённые патронами "рожки" (их называют "магазины"), вмещается в каждом по 30 патронов. Четыре "магазина" помещаются в подсумке, кроме того, имеется свой автомат с двумя магазинами, скреплёнными изолентой. Это изобретение "афганцев". В бою дорога каждая секунда, а так удобнее перезаряжать автомат, сменять "пустой магазин" на полный.
   Достаточно лишь эту "сцепку" перевернуть другим концом и снова подсоединить к автомату. Говорили, что это многих выручило.
   А тогда я уселся в кабину. Несколько раз старательно перекрестился - к немалому изумлению моего водителя Виктора Моложавого. Подсумок я, действительно, никогда в дороге не цеплял на пояс. Вот и сейчас он лежал полностью снаряженный перед лобовым стеклом. Я сразу вспомнил сон, вспомнил и пожелания моего Хранителя. Быстро вдел петельки подсумка в свой широкий офицерский ремень на поясе. Помню, даже Витя этому удивился. Мы с ним вместе были в нескольких рейдах. Так вот, я ему и объяснил на этот вопрос, мол, вдруг начнётся стрельба и придётся выскочить из кабины.
   Самое поразительное, что когда нас обстреляли, и граната влетела в кабину, то она попала не куда-нибудь, а мне прямо в этот подсумок. А это защитило меня почти, как броня. Думаю, это изначально и спасло жизнь, ведь иначе граната перерезала бы меня пополам. Правда, при взрыве сдетонировали многие патроны, часть из них влетела мне в живот. Картина на рентгеновском снимке была очень интересная: в области живота и малого таза были "разбросаны" десятки патронов прямо целиком, другие - только гильзы без пуль, были и пули отдельно. Представляю изумление хирургов!! Они меня, я помню, трясли и спрашивали, мол, как это всё попало в меня. Кстати сказать, после извлечения из меня этих "сувениров", их разобрали прямо, как настоящие сувениры. Мне только три штуки дали, два из них я позже тоже подарил. А один остался. Могу показать.
   Отец достал шкатулку, где хранились боевые награды, покопался, нашел патрон калибра 5,45. Пуля находилась в гильзе, но капсюль отсутствовал - сгорел при взрыве. Дочь долго и внимательно рассматривала диковинку, даже понюхала ее.
   - Да, папа, досталось тебе! А как же без врача потом в рейде обошлись, когда тебя отправили на вертолёте?
   -Очень скоро на моё место был на вертолёте переправлен наш анестезиолог Толя Акбаров. Он так и ехал в этой покорёженной кабине с оторванной дверцей. Они с водителем только (вместо отсутствующего лобового стекла с моей стороны) вставили большой лист фанеры для защиты от ветра. Намёрзлись, конечно.
   - А когда ты маме нашей сообщил о своем ранении?
   - Ну, это было далеко не сразу. Это письмо как раз и написал за меня Толя Акбаров, он вернулся из рейда в начале февраля, навещал меня каждый день. А потом написал это послание, мы вместе с ним сочиняли его. Ты можешь его найти в этой пачке писем.
   Они опять - отец и младшая дочь - сидели поздним вечером на диване и "вспоминали войну". Это был уже третий январский вечер. Дочь активно принялась искать письмо.
   - Тут какая-то бумажка попалась,- она протянула "корешок первичной медицинской карточки" с написанным на обратной стороне текстом.
   -А, это тоже мне Анатолий написал. Мне эту записку передали первой, когда я уже способен был читать, находясь в палате реанимации. Он сам писал из рейда, примерно на его 3-4 день.
   Отец, не спеша, прочитал вслух послание друга: "Шура, привет! Как себя чувствуешь? Главное, не впадай в уныние. У тебя всё будет хорошо. Я в этом уверен. У нас тут всё нормально. Если куда-нибудь уедешь, пиши оттуда. Знаю, что твоя правая рука пострадала. Но всё же постарайся дать свой адрес. Я тебе буду писать. Тебе все передают привет, кто здесь находится. Прими нашу скромную посылку (апельсины, гранаты). Твой друг Толик. PS. Может, тебе что надо, ты передай с кем-нибудь. Я обязательно сделаю всё".
   -Он меня ещё не видел, поэтому не представлял "истинной картины" моего состояния. Хотя, и водитель, и фельдшер, конечно, рассказали.
   - А вот, я вроде нашла это письмо.
   Дочь показала листочек. Отец кивнул: "Читай ты".
   Письмо начиналось огромными каракулями, вначале крупно выведено: "НАТАША, здравствуй! Ситуация несколько необычная".
   Дочка уселась поудобнее, покашляла для "солидности", начала читать:
   "Дальше по моей просьбе пишет Толя Акбаров, ты его прекрасно знаешь. Только, пожалуйста, не волнуйся, всё в полном порядке: я жив и здоров. А это я пытался писать левой рукой. Дело в том, что пару дней назад один разгильдяй уронил мне на правую кисть ящик. Ящик оказался довольно тяжелый и пару пальчиков перебил. Наложили на правую руку гипсовую лонгету, теперь я хожу и плюю в потолок.
   Почему так долго не писал, ты знаешь. Накануне 26.01.84г. мы ушли в рейд. Рейд был довольно долгий. Пришлось помёрзнуть капитально. Даже 6.02.84, свой день рождения, отмечали в рейде. В узком кругу "квакнули" по маленькой. Вернулись 7.02, и при разгрузке машины я и получил свою травму. Теперь вот недели две, а то и больше, придется ходить с гипсом. Но ничего, главное, ты не переживай. Пока буду просить товарищей, чтобы писали за меня, а то чувствую, что левой рукой вряд ли хорошо получится.
   По приезду получил два твоих письма: от 21.01 и 25.01. Большущее спасибо! Очень удивлен, что ты не получила моего письма от 2.01., где я описывал наш Новый год.
   Пиши, как твоё здоровье. Выписали ли из медсанбата? И как там дела с нашим будущим новым членом семьи? Удалось ли укротить его буйный нрав? Что пишут из Новосибирска, как там наша дочь Лена себя чувствует? Как самочувствие родителей? Отец ещё на курорте или вернулся? Пиши, за меня не переживай. Моей маме постарайся написать всё сама, потому что боюсь, что чужой почерк её испугает. Позже, может быть, я сам ей напишу. Ну, своим в Новосибирск тоже всё напишешь сама. Вот, пожалуй, и всё. До свидания. Жду письма. Целую! Саша. 9.02.1984г."
   Дочь свернула исписанный листочек, аккуратно положила в общую большую пачку.
   - А про какого это будущего нового члена семьи ты спрашивал? Про меня, что ли?
   - Точно так, Наташа-младшая. Ты уже активно росла в мамином животе.
  
  
  
  
   3
  
  
   Январь 1984г.
  
   Проводить две медицинские машины в рейд пришли не только командир Медроты и врач-анестезиолог, но и приехавший из Кабула на время рейда заместитель начальника медицинской службы 40-й армии. Накануне днем он проводил совещание со всем медицинским составом 70 ОМСБ. Задачи были поставлены всем: и уезжающим в рейд, и остающимся на своих рабочих местах. Впрочем, полковник Балакан Эдуард Николаевич держался очень тактично, говорил вежливо и был со всеми ровен и уважителен. Он сразу завоевал симпатии своих подчиненных. А вообще своими манерами он напоминал доброго земского доктора.
   Полковник Балакан напомнил Невскому о необходимости вести учёт всех раненых и погибших, которые будут "проходить" через его руки.
   - И не забывайте заполнять первичные медицинские карточки Формы100(Ф100) на каждого, даже легкораненого. Удачи вам, старший лейтенант! - он крепко пожал Невскому руку и перешёл к капитану Рудову.
   -Ну, давай, Санька, поезжай с Богом! Вернёшься, будешь чемоданы паковать, там и заменщик приедет.- Майор Семенчук тоже крепко пожал руку и обнял офицера. - Да, анекдот тебе на дорожку, жена вчера только прислала в письме:
   "Кот переходит железнодорожное полотно и замечает лежащую на путях мышь. Брезгливо приподнимает её за хвост и с сарказмом говорит: "Тоже мне Анна Каренина".
   Невский улыбнулся. Настроение было не весёлое. Он кивнул командиру и подошёл к старшему лейтенанту Акбарову.
   - Толя, давай пройдемся немного,- Невский взял под руку друга и отошёл с ним в сторонку.- У меня не очень хорошие предчувствия, вот и сон "вещий" видел. Не буду тебе его рассказывать - ещё посчитаешь меня сумасшедшим, да и времени не остается. Но, если что случится со мной, то постарайся моей жене всё очень аккуратно написать, ей сейчас нельзя волноваться. Вот её адрес на бумажке. Понимаешь, она сейчас в положении. Зря, что ли я на родину ездил, а отпуск у нас ведь большой, сам знаешь. Когда собирался в начале декабря обратно, она успела сбегать в женскую консультацию, сообщила мне перед самым отъездом эту новость. Мол, что будем делать? Я и говорю, что "будем рожать". На том и порешили. Не знаю, кто будет: братик или сестричка для нашей Леночки. Но мне всё равно - любой ребенок желанный. Сделаешь?
   Толик постарался высмеять все опасения Невского, перевести всё в шутку, потом внимательно посмотрел на Александра и твёрдо произнес: "Не волнуйся, Саша! Я всё сделаю!"
   Они крепко обнялись на прощание. Колонна уже начала выдвигаться из расположения части. Часы показывали 6.00.
   В кабине Александр привычно привалился на дверцу и надвинул шапку на глаза. Впереди была долгая дорога до Кандагара. Можно было подремать. Но сон не шёл. Вновь и вновь перебирал в памяти свои ночные видения. Конечно, здесь в Афганистане мысли о смерти посещали не только его одного. Когда практически ежедневно в этой стране кто-нибудь погибает, умирает, порой прямо на твоих глазах, невольно начинаешь об этом думать. В компании себя чувствуешь лучше, но, оставшись один на один, неизменно возвращаешься к мыслям о возможности своей гибели. Вот и сейчас водитель сосредоточенно крутит баранку, он и раньше отличался немногословностью, а сегодня особенно замкнут. Тоже, небось, свои думы думает.
   Вспомнилась недавно просмотренная книжка, дал её почитать майор Семенчук, большой книголюб. Кажется, называется "Мысли на каждый день", сборник размышлений разных авторов-мыслителей. Что-то там на эту тему писали? Вроде бы Паскаль так выразился:
   "Прекращается ли наша жизнь с плотскою смертью, это - вопрос самой великой важности, и редкий человек не думает об этом. Смотря по тому, верим ли мы или нет в вечную жизнь, и поступки наши будут разумны или бессмысленны. Всякий разумный поступок непременно основывается на уверенности в бессмертии истинной жизни.
   Поэтому первая наша забота должна быть о том, чтобы разобрать и понять, что именно в жизни бессмертно. Некоторые люди всеми силами трудятся над тем, чтобы уяснить себе это. Они признают, что от этого должна зависеть вся их жизнь.
   Другие люди, хотя и сомневаются в бессмертии, но искренно мучаются своим сомнением и считают его за величайшее своё несчастие. Они ничего не жалеют, чтобы только узнать истину, неустанно ищут её и считают это самым главным делом своей жизни.
   Но есть и такие люди, которые вовсе не думают об этом. Их небрежность там, где дело идёт о них самих, удивляет, возмущает и пугает..."
   Да, от таких мыслей и голова разболелась. Надо всё же поспать. Незаметно для себя Невский уснул.
  
  
  
  
   Глава 4
  
  
  
   1
  
  
   Январь 1999г.
  
   -Так как, папа, предчувствовал или нет, ты своё ранение? Ты получил вполне определённое предупреждение, можно же было позаботиться и защитить себя!- старшая дочь решительно вмешалась в разговор между отцом и младшей дочерью. Вечера рассказов-воспоминаний уже вошли в привычку. Иногда вся семья собиралась вчетвером, но чаще разговаривали отец с младшей Наташей.
   - А что я мог сделать? Отказаться от поездки, выдвинув в качестве причины это самое предупреждение? Я представляю, что обо мне подумали бы товарищи. Нет, это был рок, неизбежность. Но я никого не виню. Благодаря этому случаю, я убедился в существовании некой субстанции, а именно - души. Она есть, она способна перемещаться без тела, она видит и слышит, наконец, она бессмертна. Мне это трудно вам объяснить, вы так молоды. Но читайте книги. Об этом сейчас особенно много пишут. Страна меняется. То, что раньше казалось невозможным, происходит сейчас: возрождаются церкви, строятся новые Храмы, люди потянулись к религии, появилась потребность в истинной вере. Я сейчас как раз читаю книгу одного интересного автора. Он размышляет о вечных вопросах - о смысле жизни, о душе и её поисках. Я кое-что зачитаю оттуда, может, не всё будет понятно поначалу.
   "Когда-то очень давно, ещё в раннем детстве, я узнал о том, что моряки, терпящие бедствие в море, передают сигнал "SOS" - Save Our Souls, спасите наши души. Я удивился - почему они просят спасти души, а не жизни? Разве душа смертна? - думал я. Смертность души... Какое-то предельно неправильное, ошибочное сочетание слов. Да, смерть - это неотъемлемая часть жизни. Да, она неизбежна. Да, все мы умрём. Но душа?.. Разве она может умереть? Почему люди вообще подвергли сомнению бессмертие души?
   Долгие годы я возвращался к этому вопросу. Не специально, но возвращался. Я даже не пытался на него ответить, просто чувствовал какую-то неловкость. Но потом, вдруг, понял, что у этого странного феномена особая природа. Есть причины, почему мы сомневаемся в бессмертии нашей души. Какие?.. Когда я стал размышлять об этом, то ответ, который я получил, поверг меня в самое настоящее оцепенение. Понимаю, что не многие смогут сразу это принять. Возможно, мой вывод кого-то шокирует. Кто-то открыто не согласится. Но всё же я должен сказать об этом...
   Человек хочет убить свою душу - в этом всё дело.
   Абсурдное, парадоксальное, нелепое, немыслимое предположение... Кажется, что этого просто не может быть. Бред сумасшедшего! Но всё это только на первый взгляд. И это нормальная первая реакция. Кто признается себе в том, что мечтает о том дне, когда, наконец, его душа оставит его в покое? Никто. Но если задуматься, если хотя бы на мгновения допустить, что такое возможно и люди, действительно, хотят расквитаться с собственной душой, то всё тут же становится на свои места. Все те вещи, которые обычно ставят нас в тупик и вызывают недоумение, находят своё объяснение.
   Просто нужно иметь мужество. Мужество сомневаться в том, что наши представления о мире верны. Мужество допустить то, что наши представления о самих себе ложны. Мужество признаться себе в том, что мы не знаем ответов на все эти вопросы и более того - многие из этих вопросов пока даже правильно не поставлены. Сократ шутил: "Я знаю то, что я ничего не знаю". Это мужество, известное Сократу, жившему две с половиной тысячи лет назад, совершенно незнакомо современному человеку, который пребывает в тотальной иллюзии, что мир ему понятен, понятен он сам и его поведение. Это не так.
   А если бы человек мог убить свою душу, разве бы он не почувствовал себя лучше в этом, земном, мире? Конечно, почувствовал бы! Ведь жизнь его превратилась бы в бесконечные плотские удовольствия, нехитрые радости от удовлетворения нехитрых потребностей. И никаких мук совести! Никакого ощущения, что ты делаешь что-то неправильно, что есть что-то иное, куда более важное, от чего ты отказываешься. Напротив, этой своей свободой от Высшего он был бы очень счастлив! Ведь это неспокойная душа, мечтающая о Красоте, не даёт ему тупо наслаждаться удовольствиями. Она знает, что это не главное. Совсем не главное...
   Когда Бог вдохнул душу в частицу земной плоти, Он не пытался облагородить плоть. Нет, это не тело, а душа получила возможность, шанс стать лучше. Ей дали плоть, которая всегда ищет удовольствий, которая, как говорил Зигмунд Фрейд, живёт по принципу удовольствия. А сама душа живёт по принципу Красоты, нуждается в Красоте. И возникает конфликт: тело ищет удовольствий, душа - Красоты, и одно слишком сильно отличается от другого. Слишком сильно".
   - Ну, ты, папа, и утомил своими умными книжками. Вон, твоя младшенькая почти уже спит.
   - Да, это точно. Давай лучше рассказывай про свой рейд дальше. Что там было?
   - А дальше было ранение...
  
   2
  
  
   Январь 1984г.
  
  
   Перед въездом в Кандагар опять долго стояли. Невский и Рудов, не спеша, прогуливались вокруг своих машин, покуривали.
   -Слышь, Саша, ты уже опытный "рейдовик". Я, признаться, немного "мандражирую". Не знаю, что надо делать, если вдруг обстрел начнётся. Не хотелось бы перед бойцами нашими опозориться. Ты мне подсказывай или знаки подавай. Например, большой палец - "все нормально, едем дальше", а указательный - "стреляй!" "Остановись"- тоже придумаем сейчас знак.
   - Нет, Василий. В колонне нельзя останавливаться, даже во время обстрела. Так что "шуруй" дальше. А вообще водители это сами знают, так что особенно не рвись командовать. А я буду почаще на тебя оглядываться, старайся только, чтобы не сильно отставали от нашей Автоперевязочной. Впрочем, и это твой водила знает. Так что доверься опыту Андрея Романа, он не подведёт. Мы с ним тоже выезжали в рейд на Автоперевязочной в октябре прошлого года. Хороший парень!
   -Ладно, коли так. А на меня всё же поглядывай.
   -Хорошо, Васильевич! Замётано!
   Они выкурили ещё по одной сигарете. Наконец, колонна двинулась дальше.
   Как обычно, Кандагар проехали на большой скорости. Невский не забывал о следующем сзади медицинском автобусе. Он то и дело открывал свою дверцу и выглядывал. Всё было нормально, машина не отставала.
   На выезде из города вся колонна опять остановилась - поджидали отстающих. Похоже, "хвост" колонны был обстрелян в районе "Чёрной площади". Данные о пострадавших пока не поступали. Возможно, всё обошлось.
   Стрелки часов приближались к десяти часам утра. Колонна двинулась дальше. Справа уже виднелась мечеть - "голубые купола" (так все называли этот участок дороги). Рядом находились развалины кишлака. Именно оттуда начался обстрел: по колонне было сделано несколько выстрелов из гранатомётов, начался обстрел из стрелкового оружия. Вдоль "бетонки", по её краям, почти на равном удалении друг от друга было выставлено боевое охранение - танки и бронетранспортёры. Они активно начали "работать" по развалинам.
   Невский забеспокоился: "Чёрт, кажется, началось!" Он открыл свою дверцу и посмотрел назад - сквозь лобовое стекло санитарного ГАЗ-66 смутно белело лицо капитана Рудова. Придерживая правой рукой полуоткрытую дверцу, старший лейтенант сунул в рот сигарету, его водитель Виктор тоже в этот момент закуривал, щёлкая зажигалкой. Невский не успел к этому "огоньку", попросил ещё щёлкнуть зажигалкой. С сигаретой во рту он наклонился к водителю.
   Взрыв раздался именно в этот момент. Невольно подумалось: "Зажигалка взорвалась!" Но этот взрыв был в тысячи раз сильнее.
   Чудовищный удар. Грохот потряс машину, их с водителем головы и Вселенную. Кажется, водитель прокричал: "На мину наскочили!" Но машина исправно продолжала двигаться, пока Моложавый сам не остановил её.
   Всё это Невский наблюдал с совершенным отрешением. Он почувствовал этот страшный удар в свой правый бок, в спину; луч ослепительного света, прорвавшийся прямо в мозг - и больше ничего. Он стал пылинкой мёртвых миров, бесшумно блуждавших в пустоте Вселенной. Полная тишина, холод, одиночество. Расплющенный, словно ударом огромного молота, Александр больше не чувствовал боли.
   Но вернулись видения: он словно сидел перед экраном телевизора, на котором стремительно проносились различные картины. Толстощёкий малыш, сидящий в детской кроватке, босоногое детство, любимое времяпрепровождение в летние школьные каникулы - поход с друзьями на рыбалку (каждое лето они съезжались из разных городов к своим бабушкам, живущим по соседству в деревне Сивцево, Костромской области), а вот и любимое место рыбной ловли - у заброшенной деревни Златоуст. Но экран "телевизора" почему-то стал закрашиваться по бокам красным светом, все быстрее и быстрее. Вот уже только светящийся "глазок" остался, через который Невский жадно вглядывался в любимые места. Но вот осталась только яркая точка. Потом погасла и она. Последняя мысль чётко прозвучала в голове: "Вот это и есть смерть!" Наступила чернота Вселенной...
   ... Что-то обожгло губы. Поцелуй вечности? Невский застонал, шевельнул головой. Голова болела. Как будто кто-то запустил пальцы в мозг и шарит там. Жутковатое ощущение. Губы жгло, будто раскалённым железом. Он опять застонал и открыл глаза. Виктор со всех сил бил его по телу, стараясь потушить пламя, лизавшее бушлат. Потом сильные руки потянули обмякшее тело из кабины. Старший лейтенант спокойно подумал: "Офицерский ремень порвался, как жалко, его теперь придется выбросить", остатки подсумка с разбитыми магазинами соскользнули с разорванного ремня из кабины, первыми упали на землю. Затем свалилась с головы шапка. И опять офицер подумал: "Шапку бы надо подобрать, пропадёт ведь, совсем новая". Он пытался "похлопотать" за неё, но голоса не было.
   Тело начало падать из кабины вниз на подставленные руки водителя и фельдшера. Боль вернулась таким яростным ударом, что Невский закричал бы, если мог. Из горла вырвался глухой клёкот. Кажется, ему в грудь какой-то садист засыпал горсть пылающих углей.
   Тут случилось не объяснимое: пока тело вываливалось из кабины, сам Невский стал стремительно взлетать вверх. Это было так ново, необычно, даже интересно. Он прекрасно видел всё: его товарищи тянут вдвоем окровавленное тело по земле, стараясь укрыть в небольшой низинке, кругом стреляют. Их Автоперевязочная стоит на краю дороги, почти вплотную к ней подъехал санитарный автобус, из кабины которого выбирается капитан Рудов. Вся остальная колонна продолжает движение, быстро объезжая машины медиков. Метрах в пятидесяти от них стоит боевое охранение; танк методично посылает выстрел за выстрелом в развалины, из которых прозвучал этот роковой выстрел из гранатомёта по медицинской машине (Красный крест на Автоперевязочной ещё накануне был тщательно замазан, как и на другой машине, согласно последней директиве, но на крыше салона обеих машин виднелись многочисленные носилки). Крупнокалиберный пулемёт бронетранспортера тоже "бил" по развалинам.
   Между тем, неведомая сила стала поднимать Невского все выше и выше. Он смотрел вниз и удивлялся всё больше и больше. "Я умею летать?!"
  
  
  
   3
  
  
  
   Полет закончился. Офицер с любопытством оглядывался вокруг: он находился в большой светлой комнате. Дверь распахнулась, к нему шагнул НЕКТО в богатой, ярко-красной одежде. Он смутно кого-то напоминал. Голос раздался сразу, причем, губы не шевелились, но Невский прекрасно все слышал - голос проникал прямо в голову:
   - Хочешь власти? Хочешь власти над людьми? Хочешь власти посылать людей на смерть? Хочешь власти столь полной, что, умирая за тебя, они отдадут жизнь с радостью и гордостью, с последним вздохом выкрикивая твоё имя? Хочешь такой власти? Хочешь?!
   Старший лейтенант просто оторопел, заворожено глядя на незнакомца. Заманчивое предложение... Вдруг он вспомнил свой разговор во сне с Великим князем. Сразу всё понял. Решительно ответил: "Нет! Я не хочу такой власти!"
   Незнакомец в красном буквально "растворился". Тут же ему на смену вышел другой в белой накидке. Впрочем, его-то Александр узнал сразу - Ангел-Хранитель. Он ласково кивнул, взял за руку и повёл через дверь по длинному белому коридору. Шли долго, но офицер не ощущал никакого беспокойства, напротив, он чувствовал полное доверие.
   Они вошли в большую овальную комнату, по периметру которой сидело несколько человек в таких же белых накидках.
   -Он выдержал испытание! - громко объявил Ангел-Хранитель Невского, правда, рта он тоже не открывал, но все услышали.
   - Где я? Вы кто, инопланетяне? - неожиданно для себя подумал офицер, его мысли сразу же прозвучали громко.
   - Некоторые земляне так и думают о нас. Можешь считать так же, если тебе это привычнее. Готов ли ты завершить свой путь на земле, готов к смерти?
   Невский потупил голову, сразу вспомнил свою маленькую дочь, своего ещё не родившегося ребёнка, которого страстно хотел увидеть. Между тем старец продолжал говорить, не открывая рта:
   - "Если в человеке живёт истинная вера, то смерть - для него радость. Однако не дело радоваться тому, что ты умрешь, потому что устал от жизни. Когда человек радуется смерти - в добром смысле этого слова - то смерть уходит от него и приходит к какому-то трусу! Если ты хочешь умереть, ты не умираешь. Человек, живущий припеваючи, боится смерти, потому что мирская жизнь приносит ему удовольствие, и он не хочет умереть. Если кто-то говорит такому человеку о смерти, то он отвечает: "Постучи три раза по деревяшке!" А вот тот, кто страдает, испытывает боль и тому подобное, считает смерть избавлением и говорит: "Как жаль, что ещё не пришла смерть, для того чтобы забрать меня... Видно, она повстречала на пути какое-то препятствие".
   Смерти желают немногие. Большинство людей хотят успеть что-то завершить в сей жизни и поэтому не хотят умирать. Однако Всевышний устраивает так, что человек умирает, когда становится зрелым. Но что ни говори, человек духовный, будь он молодым или старым, должен радоваться и тому, что ему предстоит умереть. Не надо только добиваться смерти самому, потому что это будет самоубийством". Что скажешь, человече?
   - Смерти я не боюсь. Но лучше всё-таки жить. Но как я теперь буду жить с такими травмами?! Я видел свое тело сверху - оно напоминает раздавленного лягушонка или ёжика, который столкнулся с грузовиком. - Он даже пытался шутить.- А если это испытание моё, то справлюсь ли?!
   - Только Всевышний "знает силу и крепость каждого человека, приходящего в мир сей на брань. Ему единому известно, что один столько-то должен бороться против плоти, другой столько-то, а третий более и продолжительнее того и другого. Не одинаково испытывается и крепость разных сосудов, более крепкие испытываются тяжёлым ударом, а слабые лёгким: мастер к хрустальному сосуду едва прикасается перстом, в серебряную чашу ударяет сильнее, в колокол же бьет молотом. Так и Всевышний посылает людям кресты и скорби по мере их сил: слабых и немощных испытывает слегка, а твёрдых и мужественных испытывает крепче".
   - Я не знаю, что мне ответить.- Все мысли в голове Невского перепутались.
   - Пока ты думаешь, мы можем показать тебе много интересного. Хочешь увидеть зарождение жизни на земле и самых важных личностей, которые и двигали ход мировой истории?
   -Конечно, хочу.
  
  
  
   4
  
  
   Январь 1999г.
  
   - Ну, ты, папа, и мастер сочинять! Неужели всё так и было? Фантастика какая-то! - Старшая дочь хмыкнула, нервно теребя сидящую на коленях кошку Кассандру (Каська, как звали её все в семье).
   - Вы с Наташей можете мне не верить, но я стараюсь передать все события с предельной точностью. Столько лет минуло, а помнится очень явственно. Я действительно думал, что попал на "тарелку инопланетян". Это были представители высшего разума, я уверен в этом.
   - Показали они тебе нашу землю?- младшая дочь смотрела на него широко раскрытыми глазами.
   - Вот это и было самое интересное.
   Раздвинулась одна из стен, открылось большое окно-экран. Я увидел нашу голубую планету, как из космоса. Все материки были узнаваемы, похожи, как на глобусе. Один из мудрецов пробежался по кнопкам на панели. Изображение "замутилось", а потом Земля предстала иной: один огромный материк ("пангея", так его называют ученые), потом начались изменения, постоянно возникали чудовищные взрывы вулканов, менялся и вид материка, от него откалывались все новые и новые куски, они "разбегались", потом снова "сбегались", наталкиваясь друг на друга, вырастали горы. Это продолжалось долго. Впрочем, судить о времени я не мог - его как бы не существовало.
   Потом по земле начали бродить гигантские стада динозавров, их сменяли всё новые и новые виды животных. Я узнал мамонтов, а на них уже охотились древние люди, одетые в шкуры. Это был, как исторический фильм. Смотрел его, разинув рот. Потом были показаны многие великие исторические личности.
   Самое интересное, я узнавал их практически сразу, не ошибившись ни разу. Александр Македонский одерживал победу над персидским царем Дарием, крестоносцы мчались спасать Иерусалим под предводительством Ричарда Львиное Сердце. Мобильные отряды викингов захватили почти всю Европу. А с востока надвигались бессчётные орды Чингисхана и его наследников. С большой радостью наблюдал за битвой князя Александра Невского на льду Чудского озера.
   Картины на экране стремительно сменяли одна другую, но это не было похоже на плоское кино - все изображения были очень объёмные, можно было внимательно рассмотреть любое лицо. Сразу верилось, что это картины реальной истории. Промелькнула битва Петра Первого со шведами под Полтавой и многочисленные победы Суворова над турками. Узнал и октябрьскую революцию большевиков (её ещё не стали называть "большевистским переворотом", как сейчас, в конце девяностых). Был штурм Берлина и знамя Победы над рейхстагом.
   А потом был полёт Гагарина на корабле "Восток", причём я боялся, что эта ракета "протаранит" нашу "летающую тарелку", на которой я находился (я убеждённо верил в это).
   Лидеры государств менялись, менялась и политическая карта мира. Вскоре я увидел движущиеся колонны боевой техники. Впервые не понял, что это. Сразу же в голове возник голос: "Это СССР вводит войска в Афганистан".
   Наконец, я увидел колонну, выходящую из расположения нашего военного городка, а голос в голове продолжил комментировать: "Ты видишь своё участие в последнем рейде. Время размышления заканчивается. Ты сам должен принять окончательное решение. Стоит ли жизнь того, чтобы жить дальше? Сейчас ты увидишь выстрел из гранатомёта, и пока граната летит, ты должен решить. Счет идёт на секунды".
   Я действительно увидел бородатое лицо, целившееся в медицинскую машину, выстрел. Полет гранаты. Я увидел смерть, совсем рядом от себя, и она направлялась ко мне.
   -Что же ты решил?- в один голос спросили обе дочери.
   -Конечно, я выбрал жизнь. Я хотел увидеть вас, дочки. Правда, я ещё не знал, что родится наша Наташка. А ещё, как ни странно, я хотел увидеть своего друга Толю Акбарова. Так и хотелось ему сказать, мол, помнишь, я говорил о своём предчувствии. Короче говоря, прозвучал громкий голос: "Он не готов! Верните его!" Мой Ангел-Хранитель крепко взял меня за руку, и мы полетели с ним вниз. Он объяснил, что сейчас будет уменьшена поражающая сила гранаты. И, правда, граната словно натолкнулась на невидимую стену, её полет происходил, точно в вязкой среде. А потом она влетела в кабину. Это я сам всё видел, пока мы подлетали.
   Недалеко от земли мой покровитель выпустил мою руку, я скользнул вниз. И вот уже я смотрю на всё с земли, вижу подбегающего ко мне капитана Рудова. Его лицо выражает ужас, но он взял себя в руки. Сам поставил мне подряд два обезболивающих укола из шприц-тюбика. Распорядился намотать жгут хотя бы на правую руку, это быстро выполнил фельдшер Николай Кривобок. На бедро наложить жгут не было возможности - рана находилась у самого основания бедра, но, как ни странно, и большого кровотечения не было. Водитель Моложавый между тем осматривал машину на предмет её повреждения. Капитан торопил - колонна уходила, стрельба вокруг почти прекратилась. Им тоже надо было ехать.
   Вместе с фельдшером капитан переложил моё тело на носилки, а их втолкнули в Автоперевязочную, разместив прямо на операционном столе. Николай продолжал уже в салоне оказывать мне помощь - по моему настоянию он наложил проволочную шину на руку, перебинтовал раны на руке, на ноге и животе.
   Машины вклинились в колонну и быстро помчались дальше. Я смотрел на свою покорёженную руку и непрерывно повторял: "За что? За что?" Коля поминутно наклонялся и слушал мой тихий голос, думал, что я еще "даю распоряжения" по своему лечению.
   До блокпоста в районе Элеватора доехали быстро. Меня выгрузили на носилках, оставив прямо на краю дороги. Медицинские машины уехали дальше, они итак оказались почте в самом хвосте уходящей колонны. Рейд продолжался. Это был только первый этап - выдвижение к месту боевых действий. Если мне не изменяет память, то один из первых ударов предстояло нанести по населённому пункту Кокаран.
   Подбежали несколько солдат, перенесли меня поближе к зданию Элеватора. Помню, что вокруг меня хлопотал один офицер, которого я лечил после ранения, он был выписан накануне, пару дней назад. Старший лейтенант узнал меня и буквально "причитал" над моим изуродованным телом. Совершенно неожиданно у меня возникла "шальная мысль" - попросить воды, хотя я и видел, что живот мой был "разворочен" и пить не следовало. Но старший лейтенант стремительно бросился исполнять мою просьбу, очень скоро он вернулся с полной алюминиевой кружкой холодной воды. Я поблагодарил его и, чтобы не обидеть, сделал маленький глоток. Во мне ещё "жил" хирург - не хотелось себе навредить.
   Потом был вертолёт и полёт на аэродром Ариана. Примерно через два часа после ранения меня уже вносили на носилках в хирургическое отделение Кандагарского госпиталя.
   -Ладно, девочки. Уже поздно. Завтра, в последний день января, закончу своё повествование. А сейчас всем - по "люлькам".
  
  
  
  
   Глава 5
  
  
  
   1
  
  
   Январь 1984г.
  
   Как и положено, к моменту прибытия на аэродром Кандагара, вертолёт уже ждала санитарная машина из Медроты. В качестве сопровождающего Невский увидел прапорщика Тамару. Тот просто "окаменел", когда понял, какого раненого ему придется забирать.
   С мёртвенно бледным лицом он кинулся к офицеру, пытался понять характер ранения. Разобравшись, помертвел ещё больше. Теперь он, наверное, был лицом одного цвета с тяжелораненым.
   Саша начал как-то бестолково суетиться, пытался подгонять вертолётчиков, выгружающих Невского. Наконец, он перехватил носилки и вместе со своим водителем перенёс раненого друга в салон санитарного автобуса. Он приказал водителю гнать, что есть мочи, а сам уселся рядом с носилками. Он поминутно пытался нащупать пульс, бросал, снова начинал. А ещё он постоянно ругался самыми страшными словами, обещая кого-то "раздолбать", "вывести на чистую воду" и вообще "сровнять с землей".
   Невского это даже очень позабавило. Странно, он думал, что Тамару вообще не умеет ругаться, по крайней мере, не слышал от него ничего подобного все эти неполные два года службы вместе.
   Первого, кого они увидели в госпитале, был полковник Балакан Эдуард Николаевич. Он бросился навстречу первым носилкам с раненым, тоже узнал Невского, стал постоянно задавать один и тот же вопрос, тряся раненого за плечо: "Что случилось? Что случилось?!"
   - Гранатомёт,- только и смог произнести офицер,- сил у него не осталось даже шевельнуться.
   -Товарищ полковник, вы мешаете, - как-то очень уж грубо оборвал его прапорщик, продолжая тащить носилки по коридору, водитель еле поспевал за ним. Полковник отскочил в сторону, извиняясь.
   Саша Тамару продолжал ругаться, как сапожник, громко зовя врачей отделения. На шум уже бежали медики в белых халатах. Практически всех врачей Невский знал хорошо, как и они его: общались часто, с некоторыми был даже дружен. Узнавая раненого, многие ойкали. Но врачебный долг требовал соблюдать хладнокровие. Специалисты немедленно "брали себя в руки".
   Сразу была поставлена задача - срочно требовались доноры. Не доверяя Невскому, перепроверили его группу крови, согласились - да, вторая, резус плюс. Тамару уже готовился срочно ехать в Бригаду, время поджимало. Он подбежал к Невскому, крепко обнял его за голову и попросил держаться. Спросил, что нужно ещё?
   - Привези Толю Акбарова, я хочу его увидеть.
   -Сделаю, - кивнул Саша и стремительно умчался.
   Между тем у носилок с раненым уже кипела работа - каждый выполнял свою работу. Анестезиолог очень быстро и ловко катетеризировал подключичную вену, по трубке тут же струйно стал вводиться кровозамещающий раствор. Рентгенолог прикатил мобильный рентгеновский аппарат, были сделаны снимки живота, таза, грудной клетки, правой руки и правого бедра. Пока проявлялись эти снимки, новая группа уже начала раздевать тяжелораненого (бушлат был снят ещё перед посадкой в вертолёт, выброшен, как непригодный). Теперь настала очередь "пш": куртка и брюки были просто разрезаны ножницами. Такая же участь постигла хромовые сапоги.
   Предварительно все карманы были "вычищены" до основания. Всё старательно переписывалось и складывалось в целлофановый мешок. Документы ("Удостоверение личности офицера", "Партийный билет". Они лежали в левом внутреннем кармане, поэтому не пострадали). Хуже пришлось содержимому правого кармана - всё было запачкано кровью или обгорело. Это касалось писем из дома, фотографий (жена в своей рабочей форме - в пионерском галстуке; она работала пионервожатой в школе; дочка с детской игрушкой в руке; общая семейная фотография, снимались перед отъездом Александра в Афганистан). Старшая сестра-хозяйка, проводившая опись, внимательно рассмотрела фотографии, поинтересовалась - кто это, почему в пионерском галстуке. Пришлось еле слышным шёпотом объяснять. Женщина покивала головой, осторожно стряхнула обгоревшие края и положила снимки в пакет. Туда же последовало содержимое других карманов: фонарик, расческа, авторучка, блокнот, носовой платок, часы с руки.
   Наступило временное затишье. Все куда-то разбежались, оставив у носилок с раненым двух санитаров госпиталя. Оба огромные, с толстыми щеками, они прямо-таки излучали здоровье и силу. И опять Невскому захотелось проверить людей, "почудить", как тогда с кружкой воды. Только теперь он сделал большой вдох, выдох, а потом задержал дыхание. Вскоре послышался взволнованный шёпот:
   - Помер. Видишь, больше не дышит.
   - Лучше уж сразу умереть, чем так мучиться.
   Невский хотел возмутиться таким ответом, мол, ничего он не умер. Но тут началась рвота, так что пришлось срочно воскреснуть. "Это сотрясение так проявляется",- сам себе поставил диагноз.
   Вернулись врачи. Они взволнованно обсуждали результаты рентгеновских снимков. Невскому пришлось объяснять, как всё это влетело в него. Подполковник Гладков Игорь Николаевич, рентгенолог, тряс у него перед глазами мокрые чёрные "картинки" и почти кричал, что это уникальные рентгенограммы. В заключении он добавил, что насчитал на всех снимках 733 инородных тела, среди которых многочисленные осколки, патроны, гильзы и пули. Он явно гордился результатом своей работы, но Невскому почему-то было всё равно.
  
  
  
  
   2
  
  
   Вернулся Саша Тамару. Он привёз первых доноров. Это всё были сестрички из Медроты. Остальных привезёт командир Медроты, он как раз этим сейчас занимается. Это оказалось не просто сделать - ведь практически вся Бригада на выезде в рейде. Но Михаил Михайлович обещал, что "разобьётся в лепешку", но достанет кровь для Невского. Всё это прапорщик выпалил начальнику хирургического отделения майору Земляникину, тот хмуро кивнул головой: "Ладно, начнём пока брать кровь у приехавших, сразу наладим прямое переливание от донора к раненому. Надо спешить, иначе сердце не выдержит".
   Он распорядился перекатить каталку с тяжелораненым из коридора в предоперационную. Хорошее распоряжение - Невский уже начал мёрзнуть под одной тонкой простынёю, тело непрерывно дрожало. Из одежды на нем остались только бинты.
   Между тем Тамару наклонился к самому лицу, объясняя, что не смог привезти Толю Акбарова, тот отправлен на вертолёте в рейд, догонит колонну на ближайшей остановке. Но зато он привёз почти всех свободных "медротовцев". Невского обступили со всех сторон, на всех лицах была тревога и страх, многие плакали. Старшая сестра госпитального отделения Коржикова Тамара Петровна смотрела на старшего лейтенанта с ужасом. Невский решил её подбодрить:
   - Как ваша голова, Тамара Петровна? Не болит больше? Помню, вчера жаловались.
   Все в Медроте звали эту женщину исключительно по имени-отчеству, уважая её возраст (она была самой старшей среди всех сотрудников). Вместо того чтобы ответить, она вдруг разрыдалась в голос, приговаривая: "Сам умирает, а про мою голову помнит!" Она закрыла лицо руками и убежала.
   Каталку с Невским перевезли, как приказал ведущий хирург. Очень скоро переливание крови началось. Первой на соседнюю каталку легла операционная сестра Медроты Юрлова Зинаида, она старательно зажмурилась, но вскоре всё-таки открыла глаза. Они молча смотрели друг на друга. Невскому казалось, что он физически ощущает поступление горячей спасительной крови.
   Зину сменила Марина Задунайская, анестезистка и перевязочная сестра одновременно. Потом была Лопатко Людмила, постовая сестра. Наконец, очередь наступила и для Раджабовой Тамары, сестры-хозяйки. Каждая порция крови добавляла силы, возвращала жизнь. Теперь смерти труднее будет забрать офицера с собой.
   Больше сестричек с подходящей группой крови не было. Но они продолжали забегать в комнату, чтобы хотя бы словом поддержать раненого. Впрочем, Пичугова Тоня, анестезистка, Ивашкина Люба, операционная сестра, прямо предложили свою помощь врачам госпиталя. Те согласились.
   После первых четырёх порций перелитой крови Невскому наладили переливание плазмы. Присматривать за раненым осталась одна Тоня. Сам старший лейтенант постоянно "проваливался" в сон. Тут караулившая его смерть решила нанести последний удар.
   После частичного восполнения кровопотери давление в сосудах возросло, это выбило тромбы на поврежденных сосудах бедра. Обильное кровотечение началось сразу по всей ране. Антонина не сразу заметила эту беду, ведь кровь стекала прямо на пол, превращаясь в ручейки. Только когда в красный цвет окрасилась простыня, девушка бросилась к Александру. Но сердце уже остановилось.
   Сам Невский с изумлением опять смотрел на себя сверху, прямо с потолка. Он видел, как нерастерявшаяся сестричка стала делать непрямой массаж сердца и проводить искусственное дыхание "изо рта в рот". В перерывах между дыханиями она звала на помощь.
   Её умелые действия "завели" сердце, офицер сделал самостоятельный вдох, одновременно ощущая теплоту чужих губ. Прибежали врачи, кровь была остановлена зажимами в ране. Тоня была счастлива, что ей удалось вернуть жизнь. А её белый халат был обильно пропитан кровью.
   Одно было плохо - опять надо пополнять потерянную кровь. Но уже приехали ещё десять доноров из Бригады. Командир роты выполнил своё обещание.
   Проведать Невского прибежала старшая операционная сестра Медроты Татьяна Хлыбова, она уже две недели находилась на лечении в инфекционном отделении (лихорадка неясной этиологии). Она принялась покрывать лицо раненого поцелуями, заливая при этом слезами. Потом вдруг испугалась, что может заразить офицера, но он её успокоил, мол, в таком состоянии никакая болезнь не пристанет, даже попытался улыбнуться.
   Следом за Татьяной из инфекции прибежал и Андрей Дубинин, врач первого батальона, он лечился от малярии. Он наотрез отказался вернуться в отделение, предпочитая остаться рядом с раненым другом.
   К 15 часам подготовка к операции завершилась.
  
  
  
   3
  
  
   Январь1999г.
  
  
   -А что ты помнишь о своей операции? Ты ведь, наверное, спал под наркозом. Так вроде это называется,- младшая дочь напряженно сидела на краешке дивана.
   - В том-то и дело, что я помню практически всё, хотя и был под наркозом. Я вам сейчас об этом расскажу.
   -А если бы медсестра не спасла тебя, то ты бы умер? - старшая дочь сглотнула комок в горле.
   - Трудно сказать. Но ситуация была критическая. Не зря ведь я опять оказался вне тела. Эти "путешествия" мне положительно начинали нравиться. У меня они были ещё не раз в течение того дня. Вот об этом я и хотел вам рассказать, детки мои.
   -Рассказывай, - почти одновременно произнесли дочери.
   - Моя операция происходила в одной операционной, но сложность ситуации заключалась в том, что чуть раньше в другой операционной уже началась другая операция. Оперировали солдата Юру Пшенко (его имя-фамилию я, конечно, позже узнал. Мы с ним сначала лежали в одной палате реанимации, а потом вместе оказались и в одной палате в Кабуле). Парень получил тяжелое пулевое ранение в живот. Ему зашивали рану печени, оперировали кишечник, удалив поврежденные петли. Очень сложная операция. Поэтому некоторые специалисты, прибывшие на время рейда в помощь из Кабула и Ленинграда, "бегали" из одной операционной в другую, буквально "разрываясь" между ранеными.
   Меня погрузили в наркоз. Это сделал врач-анестезиолог госпиталя, я так и не узнал его фамилии, он недавно прибыл по замене. Помогала ему наша сестра-анестезистка Тоня Пичугова, которая накануне спасла меня. Работали две операционные сестры: наша Люба Ивашкина и госпитальная - Евгения Богат.
   Многочасовая операция (а продолжалась она более шести часов) была разбита на этапы. Сначала решали, насколько поврежден живот. Для этого пригласили из соседней операционной полковника, ведущего хирурга госпиталя в Кабуле, полного тёзку нашего командира Медроты. Он предложил ограничиться малым разрезом в нижней части живота, а через этот разрез и изучить положение дел, используя фиброгастроскоп (специальный прибор с микрокамерой на конце). Он еще добавил: "Этот парень не выживет, если сделаем большой разрез".
   А я в этот момент опять находился под потолком, точнее "сидел" на большой операционной лампе, "свесив ножки", при этом всё "видел", всё "слышал". Именно эта фраза полковника, приведённая мной после операции, доказала мою правоту. Кроме того, я перечислил всех врачей, стоявших у операционного стола. Даже назвал нашего хирурга капитана Лузина Сергея, которого не мог видеть раньше - он приехал из Медроты позже всех и подключился к операции, ассистируя врачам госпиталя.
   Всю операцию простояли у стола хирурги госпиталя: начальник отделения майор Земляникин Валентин, старший ординатор капитан Абаков Аскер (я с ним дружил много месяцев в Афгане), ординатор капитан Германов Геннадий. Кстати, оба получили звание майор буквально накануне моей отправки в Кабул, я их поздравлял, хорошо помню.
   Кроме полковника из Кабула важную, даже решающую роль, сыграли два подполковника из Военно-Медицинской Академии в Ленинграде. Борис Владимирович и Владимир Михайлович. Их мне, видимо, послал сам Ангел-Спаситель.
   Такое большое количество врачей объясняется просто - после операции на животе, проведенной специалистами, перешли на работу двух врачебных бригад: рука, нога. А из живота были извлечены многие крупные инородные тела (пули, гильзы, патроны, осколки), мелкие так и остались в брюшной стенке до сих пор. Всех врачей поразило, что не был задет ни один важный орган в животе. Это подтвердил и применённый прибор с камерой.
   Обработав раны живота, перешли к травматологическим операциям. Это требовало много силы, терпения, заняв массу времени, требуя колоссального труда. Врачи из Ленинграда работали в отделении ВТО (военной травматологии и ортопедии), возглавляемом Главным травматологом Советской Армии генерал-майором Ткаченко С.С., поэтому своё дело знали хорошо. Лишь однажды они стали спорить: каким образом скреплять концы разбитой бедренной кости. Победил один из спорщиков, убедив применить металлический стержень. Так и сделали, вбив в костномозговой канал кости длинную "железяку".
   Даже я, "сидящий под потолком" содрогался от травматичности такой операции: использовали большущий молоток, дрель, пилу, кусачки. Это напоминало столярно-слесарную мастерскую. Жуть!
   Практически всю операцию рядом со мной простоял Андрей Дубинин, хотя я видел, что у него даже был приступ малярии (он только присел на стул у стены, потом снова стоял рядом). Часа два, а, может, больше побывал в операционной ещё один наш хирург Медроты - капитан Стебивка Александр, начальник Приёмного отделения (привозил ещё доноров, но забежал "поболеть" за раненого товарища).
   Как я уже говорил, я смог позже перечислить всех этих людей. Врачи смотрели на меня с изумлением. Они отказывались верить в "путешествия вне тела". Кое-кто пытался это объяснить тем, что, мол, наркоз был недостаточный, поэтому я всё слышал. Но ведь я и видел, рассказав: кто, где стоял, как распределились врачи по бригадам. Наконец, я "добил" всех, сообщив о ходе операции в соседней операционной. Мне стало "скучно", поэтому я "слетал" к соседям. Думаю, после этого никто не сомневался в моём рассказе. Впрочем, могли посчитать меня и сумасшедшим. По крайней мере, со мной не спорили больше...
  
  
  
   4
  
   Дочери попросили сделать перерыв. Втроём попили чаю, подкрепились. В комнату заглянула жена. Буркнула: "Полуночники", ушла спать.
   -Давай дальше рассказывай,- первой не утерпела старшая.
   -Извольте, сударыни! Я готов. О чём это я? Ах, да.
   Операция закончилась после 21 часа. Это мне позднее сообщил Андрей. А тогда анестезиолог пытался отключить аппарат искусственной вентиляции легких, но я упорно не желал сам дышать. Все хирурги уже ушли, остались операционные сёстры, анестезистка Тоня и врач-анестезиолог. И, конечно, Андрей Дубинин по-прежнему был рядом с операционным столом.
   Врач прямо замучился со мной. Начал хлопать по щекам. Никакого результата. Как только отключали аппарат, я начинал синеть. Отвык сам дышать, что ли. Тут решил вмешаться Андрюха. Он с невероятной энергией стал бить меня по щекам, приговаривая: "Ну, пожалуйста, Сашка, дыши, дыши!"
   Мне стало его жалко. Я видел, что он прямо взмок от усилий. Я решил вернуться в своё тело, буквально "шмыгнул" вниз. И сразу сделал первый вдох. Это было, как родиться заново. Я и был сейчас, как новорожденный. Только не плакал, как малыш, а начал кашлять. Все захлопали, а Андрей бросился меня обнимать, целовать. Я видел, как он был рад. Это было чертовски приятно. Потом я "провалился" в сон.
   Проснулся вскоре, но я был уже на кровати в реанимации. На соседней кровати лежал молодой паренёк, его тоже закончили недавно оперировать. Он непрерывно стонал и бредил. А рядом с моей кроватью сидел Андрей. Казалось, он только и ждёт моего пробуждения.
   -Как ты себя чувствуешь? - сразу склонился он ко мне.
   Я хотел бодро ответить, но к своему ужасу понял, что не могу произнести ни слова. За время долгого пребывания интубационной трубки в горле, голосовые связки отекли, голос просто "сел". Я смог лишь невнятно прохрипеть что-то. Но Андрей и такому ответу был рад. Впрочем, попив с его помощью немного воды, я смог сносно начать говорить шёпотом. Попросил позвать Тоню - так хотелось поблагодарить её за спасение. Но Андрей объяснил, что уже очень поздно, девушка давно ушла спать. Их с Любой приютили в общежитии женщины госпиталя.
   Я стал настаивать, чтобы и Андрей шёл спать, тем более что за мной и раненым Юрой присматривает дежурная сестра. Наконец, Андрей согласился. Я видел, что и он еле стоит на ногах. На прощание он крепко обнял меня за голову и ушёл в свою палату инфекционного отделения. А я снова уснул.
   - Всё забываю тебя спросить. Тот план, что предлагал Андрей в письме к нашему соседу дяде Мише, удалось осуществить?- после недолгого общего молчания спросила Лена.
   -Да, всё прошло, как "по маслу". Меня переправили в Ташкент из Кабула в начале марта, а уже дней через 15-18 пришёл вызов из Окружного госпиталя в Свердловске. Так я и оказался в 354 военном. Тут меня впервые и увидели вы с мамой. Ей тогда прямо в Чебаркуль позвонил главный хирург округа полковник Лапин Б.П., распорядился приехать и проведать мужа. Сопровождать вас с мамой вызвался Володя Бардин (я менял его в Афгане, а теперь он служил на моей бывшей должности). К слову сказать, летом того года он всё же получил направление в Академию в Ленинграде, успешно поступил. Хороший парень. Мы с ним долго потом ёще переписывались.
   Думаю, Володя знал истинную картину моего ранения. А Наталья - старшая так и ехала с дочерью (с тобой, Леночка) проведать мужа, у которого "сломана пара пальчиков на правой руке". Истина открылась. Но теперь было уже не страшно - опасность миновала. Теперь всё решало время. Но требовалось, конечно, большое терпение. Но это будет уже другая история. Думаю, дорогие мои детки, вам пора спать. Поздно уже.
   - Ты же обещал закончить рассказ сегодня, в последний день января. Я не хочу спать,- сразу возмутилась младшая.
   -Давай, рассказывай,- поддержала её старшая дочь.
   -Ну, хорошо. Вы сами напросились.
  
  
  
   Глава 6
  
  
  
   1
  
  
  
  
   Январь1984г.
  
   Пробуждение было тяжелым. Кажется, не осталось ни одной клеточки тела, которая бы не болела. Первой, кого увидел Невский, когда открыл глаза, была Тоня. Она сидела рядом с его кроватью и читала книжку. Александр долго наблюдал за ней сквозь полусомкнутые ресницы. Наконец, он громко вздохнул и слегка пошевелился, открыв глаза.
   - Саша, ты проснулся? Хочешь есть? - девушка поспешно отложила книжку и наклонилась к нему.
   -Нет, я не хочу есть, - приходилось буквально шептать, голос пока не вернулся. Но она его сразу поняла.- И потом, мне ведь капают кровь. Чем не еда?
   - Очень жаль. Мы тут с Любой сварили тебе куриный бульончик. Знаешь, как силы восстанавливает! Девчонки из госпиталя целую курицу притащили, где взяли - не говорят. А кровь пусть себе капает. Одно другому не помешает.
   -Хорошо, пару ложек я, пожалуй, проглочу, - не хотелось обижать сестричек.
   Тоня улыбнулась. Шагнула к тумбочке, приподняла полотенце, укрывающее кастрюльку, налила в пиалу бульона, присела на кровать. Невский стал глотать ложка за ложкой ароматного горячего варева. Отправляя содержимое очередной ложки в рот, сестричка приговаривала: "За маму,.. за бабушку,..за жену,.. за дочку.." Незаметно для себя раненый опустошил всю пиалу.
   -Вот, умница. Теперь ты будешь поправляться не по дням, а по часам.
   На душе, действительно, стало легко и хорошо. Вроде бы и боль отступила.
   -Ты не поехала в Медроту?- прошептал Невский
   -Нет, нас с Любой на всё время рейда оставили в госпитале на прикомандирование. Наш командир Семенчук не возражал. Да и потом, кто будет за тобой ухаживать? Ты у нас, как маленький ребёнок, только вчера заново родился. Так что будем теперь тебе "мозолить" глаза по целым дням. Если, конечно, будем не на операциях. Пока кроме вас с Юркой раненых не было,- она кивнула на спящего паренька на соседней кровати.
   - Я не знаю, как тебя благодарить. Ты ведь спасла мне жизнь в прямом смысле слова.
   -Дурачок ты, Сашка, разве за это обязательно надо благодарить. И потом, любая бы медсестра сделала тоже самое. Лучше немного поспи. Скоро будет перевязка. Там потребуются тебе силы.
   И, правда, веки давно давили своей тяжестью...
   Его разбудили часа через два. Перевязывать решили прямо в этой палате реанимации. Боль могла быть очень сильной, поэтому использовали внутривенный наркоз. Тоня ввела жидкость в трубку подключичной вены. Четыре врача стояли в полной готовности: начальник отделения Земляникин, Аскер Абаков и оба "ленинградских гостя". Действие лекарства было молниеносным.
   К своему великому изумлению, Невский опять оказался уже в знакомой овальной комнате, среди тех же "инопланетян". Старший из мудрецов пояснил, не открывая рта, что требуется провести "коррекцию" проведенного людьми лечения, "кое-что подрехтовать". Он указал на высокий белый стол, предлагая Невскому лечь. Офицер безропотно подчинился.
   Его обступила целая группа в белых одеждах. Они начали "крутить-вертеть" его раненую ногу и руку. Боли не было. Но было неприятное ощущение, когда концы отломков цеплялись друг за друга, этот скрип сильно бил по ушам.
   Несколько раз старший лейтенант порывался вырваться и убежать, но сильные руки удерживали его. Мудрецы что-то долго "копались". Наконец, они отошли в сторонку, с удовлетворением рассматривая результаты своего труда.
   "Возвращайся", - только и услышал раненый в конце работы. И вот он снова лежит в палате на своей кровати, а перевязочная сестра заканчивала бинтовать руку.
   -А где инопланетяне?- прошептал Невский.
   Тоня тут же "озвучила" его вопрос для всех. Удивительно, она понимала его буквально по губам.
   Врачи засмеялись: "Мы все тут, наверное, инопланетяне. С Марса или с Луны свалились. Иначе, как объяснить, зачем мы поехали в Афган".
   Александр пытался ещё рассказать виденное, Тоня с улыбкой "переводила" его взволнованный шёпот. Но доктора уже уходили. "Ну, и ладно. Не верите - не надо",- хотел добавить Невский, но промолчал. Тут его отвлекла сильная боль на пальце здоровой руки. Внимательно осмотрел. Резаная ранка, скорей всего стеклом.
   Он попросил Тоню пригласить перевязочную сестру, та ещё не успела уйти, укладывала инструментарий на столик. Офицер с гордостью показал ей "страшную рану", она засмеялась, приняв всё за шутку. Но Невский не шутил. Его и, правда, беспокоила эта крошечная ранка. Он просил перебинтовать её самым лучшим образом. Сестра пожала плечами, замазала ранку зелёнкой, чем окончательно расстроила раненого. Старший лейтенант даже обиделся за такое невнимание.
   Конец этому положила Тоня:
   -Сашка, ну, хватит придуриваться!- строго произнесла она. - У тебя половина тела в огромных ранах, а ты с глупостями пристаёшь!
   Действительно, это выглядело смешно. Раненый успокоился, да и боль в пальчике прошла.
  
  
  
   2
  
   Весь день и вечер к нему в палату шли "ходоки". Его навестили поочерёдно практически все "медротовцы", из инфекционного отделения госпиталя заходили начальник отделения майор Дежнёв Глеб Васильевич и его старший ординатор подполковник Ивлев Иван Петрович. Чуть более года назад Невский лечился у них от брюшного тифа. Из этого же отделения снова появился Андрей Дубинин, пробыл не долго - опять начинался приступ лихорадки.
   Ещё появился неожиданный гость из "инфекционной эпопеи". Прапорщик Виктор Устинович, работник продовольственного склада Бригады. Они лежали с этим парнем в одной палате. Посидели-повспоминали своё лечение от инфекций. Тоня по-прежнему "работала переводчицей" при Невском. Его шёпот не все понимали.
   Виктор настойчиво просил сказать, что принести раненому из еды. Чтобы как-то отвязаться от назойливого посетителя, офицер придумал исключительное, на его взгляд, невыполнимое желание - пельмени. Устинович кивнул головой и исчез. Самое невероятное заключалось в том, что он, действительно, уже глубоким вечером, вновь появился с блюдом горячих пельменей. Невский и Тоня Пичугова были просто ошарашены. Да, этот человек мог всё!
   Один пельмень раненый всё-таки съел. Остальные были съедены по настоянию Виктора Тоней и дежурной медсестрой. С соседней кровати на это пиршество с тоской смотрел проснувшийся Юра Пшенко - у него была голодная диета после операции на кишечнике.
   Перед уходом Устинович поинтересовался, что принести в следующий раз. Невский заказал жареную картошку (заботливый Виктор выполнил и эту просьбу).
   В последующие дни поток посетителей к Александру не иссякал. Каждый старался принести что-нибудь вкусненькое, хотя тяжелораненый по-прежнему почти ничего не ел. Многих, кто приходил его проведать, Невский даже не знал. Но он был рад этим встречам - они отвлекали его от боли и тяжких дум.
   Между тем с рейда всё больше и больше поступало раненых, в том числе очень тяжелых. Тоня теперь чаще задействовалась на операциях. Невский с нетерпением ждал её, скучал. Теперь ему вернулся голос, мог говорить уже без "переводчика", но последнее время сестричка читала ему книгу "Двенадцать стульев". Её с удовольствием слушал и Юра, а также другие раненые подтягивались.
   Однажды у него появился неожиданный гость - раненый в область колена офицер, тёзка Невского. Выяснилось, что это был танкист с боевого охранения. Именно его танк стрелял по развалинам кишлака, мстя за ранение медика с Автоперевязочной. Старший лейтенант уверенно заявил:
   - Прихлопнул я его, док, будь уверен. Я сразу засек место выстрела, положил туда пару-тройку снарядов. Некуда было "духу" скрыться, "раздавил" я его, как вошь!
   -А сам-то, Саша, как ранение получил?
   -Пуля. Забирался на башню, тут меня что-то по коленке врезало. Боюсь, нога теперь плохо будет сгибаться. А твою Автоперевязочную я видел позже на стоянке, внимательно всё осмотрел. Тогда ещё подошёл генерал из Москвы, какая-то большая "шишка", руководит этим рейдом. Он справлялся, мол, отправили ли погибшего в Бригаду. Ему ваш доктор, старший лейтенант, чёрный такой, с усами, отвечает, мол, живой тот остался. Генерал говорит: "Не может быть!" Очень удивился. Так что, док, ты у нас теперь знаменитость. Не вздумай помирать. Ладно, пошёл я. Ещё загляну. - Он, тяжело опираясь на костыль, вышел на несгибающейся ноге из палаты.
   Время летело не заметно. Невского перевели из реанимации в общую палату, правда, он лежал там пока один. Но скучать ему не давали. Друзья исправно навещали его. Тоня по-прежнему оставалась для него самой заботливой сиделкой: умывала, поила, кормила.
   В первых числах февраля закончился рейд. Потери были огромные, а раненых - и того больше.
   К великой радости навестил Невского вернувшийся Анатолий Акбаров, теперь он приходил каждый день. Пришли проведать офицера водитель Моложавый Виктор и фельдшер Николай Кривобок. Они смущённо топтались у кровати. Потом освоились, разговорились. Виктор всё недоумевал, как в него не попал ни один осколок. Сетовал, мол, офицер заслонил его своим телом.
   -Вот и радуйся, Витя, что так случилось. Видать, твой Ангел-Хранитель тебя надёжно укрыл. А себя не вини - ты не причём.
   Ребята просидели у него не менее часа. Ушли успокоенные.
   Из пустыни, где находились на "расквартировании" уже более года, приехали по делам командир 3-го батальона и его замполит. Они тоже навестили своего старого знакомого доктора - Невский провёл летом с ними два месяца, замещая врача батальона. Офицерам было, что вспомнить. Они привезли раненому целый мешок спелых гранат. Их потом долго ели все сотрудники хирургического отделения.
   Вопреки договору с командиром Медроты, анестезистку Тоню и операционную сестру Любу оставили на прикомандировании в госпитале ещё на месяц. Невский был только рад этому известию. Эти девушки и, правда, так трогательно ухаживали за ним. Офицер всё чаще задумывался: как бы он обходился без них.
   Он работал с ними в Медроте "бок о бок" с лета прошлого года, но, оказывается, почти ничего не знал о девушках. Теперь навёрстывал, прося рассказать о себе. Они навещали его поодиночке, чаще всё же это была Тоня, как менее занятая - операционная же сестра шла "нарасхват". Хирурги госпиталя по-прежнему много оперировали.
   Вечер Невский ждал теперь с нетерпением - можно будет поговорить по душам, послушать воспоминания о жизни. Впрочем, судьбы у сестричек были схожие: школа, медицинское училище, работа в больнице, поездка в Афганистан. Только одна жила в Кустанае, а другая - в Свердловске. Вся биография умещалась на полстранички. Гораздо с большим интересом они сами слушали воспоминания офицера. Да и есть ли вообще офицер с простой судьбой? Каждому человеку в погонах есть о чём рассказать. Ну, а врач, как правило, всегда может вспомнить массу интересных случаев из своей практики.
   Несколько таких историй старший лейтенант и рассказывал девушкам по очереди. Одно из таких забавных происшествий случилось зимой, поздней ночью в Томске, где Невский учился на Военно-Медицинском Факультете. Это было одно из обязательных ночных дежурств на кафедре госпитальной хирургии (помогали дежурным хирургам). В приёмное отделение вбежал мужчина с окровавленным лицом, он придерживал на носу носовой платок. Выяснилось, что он на своём "Жигулёнке" "бомбил" (подрабатывал, подвозя прохожих), остановился на поднятую руку. Это был совершенно пьяный прохожий, но водитель это увидел лишь, опустив стекло своей дверцы. Он отказался вести такого клиента, но мужик упорно цеплялся за дверцу. Пострадавший высунулся в окно, тут ему этот "псих" и впился зубами в нос, откусив кончик. Водитель "вдарил" по "газам" и примчался в первую попавшуюся больницу.
   Действительно, кончик носа отсутствовал. Кровотечение уже прекратилось. Дежурный хирург не растерялся, а попросил пострадавшего вернуться на место происшествия и поискать этот кусочек носа - вдруг повезёт. Должен же этот "алкаш" выплюнуть добычу, не проглотил же он кончик, в конце-то концов?! В качестве сопровождающего он отправил своего помощника. Невский подчинился.
   Они быстро нашли это место - кровь на снегу была хорошим ориентиром. К счастью, горели уличные фонари, всё хорошо было видно. Оба стали буквально ползать на коленях, разыскивая откушенный кусочек. Водителю посчастливилось - он трясущимися от волнения руками протянул свою окровавленную драгоценность Невскому, а тот опустил кусочек в специальную баночку с раствором.
   Обратно домчались ёще быстрее. К их возвращению уже всё было готово к операции - был вызван ЛОР-специалист. Вдвоём с дежурным хирургом они пришили откушенную "пипку" носа. Невский наблюдал весь ход операции. Повезло, что был сильный мороз - за 40 градусов (В Томске зимой это часто случалось), кончик носа буквально заморозился, не успев испортиться.
   Операция прошла успешно, а главное - всё прижилось. Невский потом видел этого мужчину в отделении. Тот на радостях обнял слушателя 6-го курса, как родного человека.
   Выслушав этот рассказ, Тоня и поохала-поахала, и посмеялась, представляя, как два мужика ползают на коленях в поисках носа. Чем не сюжет для рассказа, почти, как у Гоголя Н.В.
   Другая, не менее занятная история случилась уже в Чебаркуле на День Победы. Невского, как дежурного хирурга, вызвали из дома (в военном городке всё рядом - от дома до места работы пять минут хода, не спеша). В приёмном отделении медсанбата сидел в залитой кровью белой рубашке пьяненький мужичок. Всё лицо было окровавлено, покрыто укушенными ранами. Он с друзьями отмечал в городе праздник. А, "когда выходил из ресторана, собака искусала ему лицо..." Невский хотел изумиться, мол, как это собака могла до лица достать, но, взглянув на пьяного, не стал ничего спрашивать. Пришлось повозиться с этим несчастным. Он потом долго лежал у них в отделении. Как известно, укушенные раны очень плохо заживают.
   Так, в рассказах-общениях и проходило лечение тяжелораненого...
  
  
  
  
   3
  
  
   1 февраля 1999г., 0ч.45м.
  
  
   -Так, девчонки, время позднее. Я вам практически всё рассказал. Пора и честь знать. Поздно уже, спать надо.
   Но дочери не спешили уходить. Они задумчиво сидели на диване, изредка бросая короткие взгляды на отца.
   - А когда тебя отправили в Кабул? И с этой Тоней ты больше не виделся? - Лена с удвоенной силой стала гладить кошку, лежащую на её коленях. Та громко мурлыкала.
   - Я хорошо запомнил этот день, 10 февраля. С утра меня, как обычно, пришла проведать Тоня. Она сообщила последнюю новость: вчера на 70-м году жизни скончался Генеральный секретарь ЦК КПСС Андропов Юрий Владимирович. Помню, мы с ней гадали, мол, кого же назначат на этот пост. Тоня, наконец, заявила уверенно - кто будет руководить похоронами, тот и станет Генсеком. Время показало - так и было. Новым Генеральным секретарем стал Черненко К.У. Впрочем, вы-то никого из этих руководителей не помните.
   Я уже знал, что мне предстоит перелёт на самолёте. Так не хотелось уезжать. Конечно, в Кабуле у меня уже не будет такой "лафы", там без меня хватает тяжелораненых. Но Антонина обещала, что "медротовцы" будут меня навещать. Так и было - многие побывали у меня (кто в командировку приезжал, кто на учёбу, а кто и по магазинам приезжал пробежаться). Та же Тоня вместе со Светой Москаленко ездили за покупками, забежали, завалили фруктами, посидели у постели часа два.
   Писали мне письма многие ребята, сестрички. Я получал их весточки в Кабуле, в Ташкенте, потом в Свердловске и в Ленинграде, в Военно-Медицинской Академии, куда меня перевели уже в ноябре того года. Там, в отделении ВТО (военной травматологии и ортопедии), я встретился со своими спасителями - с Борисом Владимировичем и Владимиром Михайловичем. Они были рады посмотреть на результаты своего труда. Помню, начали меня фотографировать со всех сторон, удовлетворенно кивали головами. А мои рентгеновские снимки произвели в Академии настоящий "фурор" (их эти "шустрые ребята" буквально насильно изъяли у врачей Кандагарского госпиталя).
   Они же мне рассказали, что сильно рисковали, оставляя руку и ногу с такими повреждениями, легче было ампутировать (так и сделали бы врачи госпиталя), но они так хотели помочь своему коллеге-хирургу. И это им удалось! Честь и хвала этим замечательным специалистам, настоящим Хирургам от Бога!
   А тогда, в последний день моего пребывания в Кандагаре, Тоня накормила меня замечательным овощным салатом (огурцы, помидоры), страшно солёным даже для меня, любителя натрий хлора. Я как-то обмолвился, что люблю всё подсаливать. Моя заботливая сестричка это хорошо запомнила, постоянно "воплощала в жизнь".
   На прощание я попросил её посидеть со мной рядом. А потом попросил наклониться ниже. Ещё ниже... Цепко обхватил её здоровой рукой за шею и крепко поцеловал в губы. Она лишь тихо ойкнула. Ёе губы пахли горьким миндалём.
   Красная и смущённая она помахала мне на прощание рукой и вышла из палаты.
   Через два часа я уже летел в самолёте в Кабул.
   Как видите, дочки мои дорогие, я жив-здоров, чего и вам желаю. И, как было написано в одном замечательном стихотворении одного "афганца":
   "Но у смерти не хватило силы душу прихватить мою с собой".
   Всё, исповедь завершена, спасибо за внимание. Всем спать!
  
  
  
   ***
  
  
  
  
   Использованная литература.
  
   -"Избранные жития святых. III-IX вв. ", М., 1992г;
   -"Избранные жития святых. Х-ХV вв.", М., 1992г;
   -"Смерть приходит по- разному", Преподобный Макарий Великий, М.,1991г;
   -"Мактуб", Пауло Коэльо, М., 1998г;
   - "Яблоко Евы", Анхель де Куатьэ, М., 1999г;
   -"Тьма сгущается", Саймон Кларк, М., 2003г;
   - "Мысли на каждый день", Толстой Л.Н., М., 1997г;
   - "Красный ветер", Д. Лобанова, очерк, газета "Красный боец", 23.02.1986г;
   -"Я в строй вернусь", А. Худорожков, очерк, газета "На смену!", февраль 1986г.;
   -Письма родных, друзей, сослуживцев.
  
  
  
  
  
   ***
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 9.70*13  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023