ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Карелин Александр Петрович
"Нет горя чужого для русских сердец..."

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
  • Аннотация:
    Военные переводчики... Некоторые краткие воспоминания участников интернациональных миссий.

"Нет горя чужого для русских сердец..."

/Из цикла: "Интернационалисты"/

  

"Нет горя чужого для русских сердец,

У нас не такие истоки!

Об этом в Европе поведал отец

И ты подтвердил на Востоке"

/Виктор Верстаков/

  
   Предисловие от автора
  
  
   Интернационализм крепок тем, что связывает людей, объединяет, возвышает. А связывает милосердие, сострадание, взаимовыручка. Как бы ни было трудно нашим воинским подразделениям, выполнявшим то или иное боевое задание, но если звучал зов о помощи, на выручку местным бойцам незамедлительно бросались все наличные силы. Здесь, в предисловии мне хочется обойтись без фамилий, потому что слишком много пришлось бы называть наших солдат и офицеров. Об этом рассказали или ещё расскажут сами участники и те, кого поддерживали в бою, учили владеть оружием, техникой. С кем делились последним патроном, гранатой...
   Во имя чего в тысячах километрах от отчего дома погибали наши молодые ребята-переводчики? И сотни, тысячи тех солдат и офицеров, которых мы привычно называем "воин-интернационалист"?
   В последние годы идей развенчано немало. Вот и лозунг "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" у многих сейчас вызывает скептическую улыбку. Но понятие "интернационализм", его философия, несомненно, одна из вершин человеческой цивилизации. В то же время пришла пора понять разницу между своего рода пропагандистским клише и истинным движителем наших устремлений, в том числе и военных, за рубежом. А это - геополитические, национально-государственные, военно-стратегические интересы державы. Насколько честно и объективно они были выверены - вопрос другой. Но в какой бы точке земного шара ни пребывали наши военные специалисты, они отстаивали и защищали, прежде всего, интересы своей Родины. И заслуживают соответствующего к себе отношения.
   Этот материал автор посвящает незаменимой категории наших военных специалистов - переводчикам. Будучи в Афганистане приходилось видеть их труд в самых тяжелых условиях, включая боевые действия. И они не могли отказаться, укрыться за спинами других, ведь заменить их было крайне сложно. И они с честью справлялись со своими обязанностями...
  
  
  

1

   Когда идёт или грядёт война, офицерские училища и академии не справляются с нагрузкой и начинают готовить офицеров по ускоренной программе. Так было в Первую мировую, в гражданскую, в Великую Отечественную. Ускоренный выпуск - знак нависшей над страной беды. Экстремальной ситуации. Не все знают, что Военный Краснознамённый институт выпускал "ускоренников" вплоть до 1989 года. Из всех военных профессий до того времени страна испытывала жесточайший дефицит, пожалуй, на единственную - переводчиков.
   Египет, Ангола, Мозамбик, Кампучия, Никарагуа, Афганистан... Трудно назвать очаг "локальной" войны за почти полувековой срок после Великой Отечественной, где не действовали наши военные советники и просто - военные. Где-то больше нуждались в сапёрах. Где-то - в лётчиках или ракетчиках. Но везде - в военных переводчиках.
   Зачастую они и были "ускоренниками".
   На курсы отбирались стойкие в моральном отношении, с недюжинной нервной системой солдаты срочной службы, выпускники суворовских училищ, а иногда и вчерашние школьники. Около года интенсивной на пределе человеческих сил подготовки, а затем - джунгли и пустыни, тропики и высокогорья.
   Из года в год по параллелям и меридианам, туда, где рвались снаряды или пахло порохом, разлетался очередной ускоренный выпуск - молодые младшие лейтенанты Советской Армии.
   Воссоздать их коллективный портрет - задача почти непосильная. Не претендуя на обобщения, не говоря уж всеохватность, мне бы хотелось предложить выдержки из рассказов некоторых "ускоренников" разных лет.
  
  
   Майор Виктор Шальнев:
  
   "В 1978 году окончил курсы, попал в Мозамбик. Был переводчиком командующего 5-й мотопехотной бригады, которая в то время из боевых операций не выходила. Помню, сидим с нашими офицерами в зарослях, оружием увешанные, а по радио звучит голос Л.И. Брежнева: ни одного вооружённого советского человека в Африке нет. Смеялись: выходит, мы - это не мы, и вообще нас здесь быть не может...
   По родезийскому телевидению часто показывали, как наёмники Яна Смита шикуют. Бары, рестораны, автомобили, девочки... Они своих головорезов с почестями встречали после каждой вылазки на территорию Мозамбика, где после них оставались лишь пепелища и трупы. Я всё это видел своими глазами, и сомнений в правоте своего дела у меня не возникало ни на миг. Больше того, настроение приподнятое было. Нас на курсе училось человек пятьдесят. Все мы гордились собой и мечтали о том дне, когда разлетимся по земному шару, как яркие звёздочки нашей страны. Помогать угнетённым, обездоленным строить своё счастливое государство. Мы, восемнадцати-девятнадцатилетние, свято верили, что живём сами именно в такой стране.
   И действительно, наша страна помогла Мозамбику хорошо. Советниками были, как правило, боевые, опытные офицеры и генералы. В частности, генерал-лейтенант Черевко, старший наш. Великую Отечественную прошёл, колоссальный опыт имел. Благодаря ему мозамбикцам многих потерь избежать удалось. Чего не скажешь о нас.
   Я представитель той группы "совьетикос", которая чуть ли не вся погибла. 26 июля 1979 года пятеро моих товарищей на засаду нарвались. Их УАЗ из гранатомёта в упор разнесли. Тогда нас немного осталось: Геннадий Сорокин, Иван Диденко и я. Самородов с нами ещё из Мозамбика вернулся, но позднее всё же погиб. В Афганистане...
   Сейчас, по прошествии лет, частенько возвращаюсь к тем временам. И к выводам прихожу неутешительным. Много мы в Африке ошибок допустили. Если вдуматься, нередко там шла бессмысленная братоубийственная война. Сомнения у меня стали появляться, когда в Анголу попал. Беседуешь с военнопленными - такие же бедняки, как "наши" ангольцы. Так же убеждены, что борются за национальную независимость. Так же искренне уверены в праведности своих целей. Лишь много позже понял я, что делало их лютыми врагами: непримиримые идеологии, непримиримые представления о будущем их родины..."
  
  
  

2

  
   Старший лейтенант Александр Анатольев:
  
   "В Афганистане, в отдельной мотострелковой бригаде, нас, переводчиков, было несколько. Сопровождали группы спецназовцев, которые ходили на перехват караванов с оружием для моджахедов. Как правило, работали "чисто", но случалось всякое. За одну ночь выйти на маршруты перехвата не успевали. А поскольку весь смысл был в скрытности и внезапности, с первыми лучами солнца хоронились в горах. Окопаемся, замаскируемся и ждём, пока не стемнеет. Афганцы нас частенько "вычисляли". То детишки мимо пробегут, то пастух набредёт, как снег на голову свалится. В одной из таких переделок меня и ранило...
   Тогда, в 85-м, все сходились на том, что выполняем интернациональный долг. Где-то к началу 87-го уточнили: здесь вы защищаете священные рубежи своей Родины. И тогда, и сейчас это рождало раздумья.
   После возвращения, осенью 87-го пригласили нас, ветеранов-"афганцев", в Дом литераторов. Чтобы пишущая публика с нами пообщалась, впечатлений поднабралась. Уж не знаю, с литераторами мы встречались или с кем другим, но вопрос: "Какого чёрта вы там делали?" - был не самый бестактный. А после заявления одного из ораторов: "Можно прикрываться присягой и лозунгами, но если вы честные люди, то должны были отказаться..." - я вспылил. Почему, спрашиваю, вы, такие "честные" сегодня, молчали в 79-м?
   Как ни странно, понравилось им моё выступление. Аплодировали даже. А у меня на душе по сей день осадок.
   Тогда, в 85-м, мы, "ускоренники", отправлялись в Афган отнюдь не из-под палки. Для нас, восемнадцатилетних - девятнадцатилетних, это была страна героев. На тех, кто возвращался оттуда, мы смотрели как на полубогов и...завидовали! Каждому не терпелось на себе испытать, что же это такое - свист пуль. Нас же сызмальства растили интернационалистами...
   Сегодня я свято убеждён: на первое место надо ставить патриотизм. И заботиться прежде всего о своём родном доме. Навести в нём порядок. Обогреть. Обустроить. Разобраться хотя бы, что к чему. А потом уж, в меру сил и возможностей, - сотрудничать с другими странами, народами, откликаться на зов о помощи..."
  
  
   Лейтенант Владимир Ерёменко:
  
   "Наше правительство выделило Мозамбику в качестве безвозмездной помощи отряд из шести вертолётов - для перевозки, как у нас принято говорить, народнохозяйственных грузов. У них там тьма населённых пунктов, в которые иначе, как по воздуху не доберёшься - дороги либо непроходимые, либо бандитами контролируются. Экипажи, ясное дело, военные, все ребята после Афганистана. Как они летали! Дух захватывало: макушки деревьев стригли. Обстрелять в любую минуту могли. И обстреливали. Дважды с "дырками" возвращались. А лётчики ещё и смеялись: твоё, мол, счастье, младшой, что не знаешь, на чём летаешь...
   Вертолёты, действительно, на ладан дышали. Но ребята - молодцы: копошились, что-то латали беспрестанно и - летали, летали...
   Моя работа сводилась к переговорам с авиадиспетчерами в местах посадки.
   Кроме нас, там работали американцы и южноафриканцы. Им тоже доставалось, дай Бог. Всё нас подначивали: вам, военным, к обстрелам не привыкать. Мы возражали: какие, мол, из нас вояки? Форма-то - аэрофлотовская. Но конспирация, понятно, была шита белыми нитками. Маскарадом сами лётчики возмущались. Что прячем? Какую такую тайну скрываем? Но это не мешало коллегам из других стран относиться к нам по-товарищески.
   Доставляли мы как-то наших специалистов, малярию подхвативших, в госпиталь. На промежуточном аэродроме дозаправились, а двигатель не запускается. Аккумулятор сел. Чего только не делали! Уж и на винты какие-то шлеи накидывали, сами впрягались, чтобы хоть малость раскрутить - ни в какую! А тут американский самолёт подруливает, от общества "Врачи без границ". Выходят лётчик, медик-француженка и священник-португалец. Чем помочь, спрашивают. Наши ребята взмолились: воды бы дистиллированной в аккумулятор!
   Невероятно, но они до ночи с нами по окрестностям рыскали, пока воду не нашли. На аэродромчике темень - глаз выколи. Тогда священник машину свою к вертолёту подогнал, фары врубил, и не оставил нас, пока всего не сделали. Совершенно бескорыстно, замечу.
   Да и мы к иностранцам по-людски относились. Попросили нас как-то мозамбикцы комиссию ООН вывезти из района, окружённого бандформированиями. Летать в такие районы нам запрещалось категорически, но не пропадать же людям.
   А однажды пассажиры наши оказались американскими туристами. Забрели по глупости в Мозамбик из соседней Малави - граница там понятие весьма условное. Вручили им по бортпайку, напитков дали. Так они чуть не плакали. Как с родными прощались. Вот и думай, где здесь интернационализм, где взаимовыручка, а где просто совестливое, человеческое участие к тому, кто рядом, независимо от языка и цвета кожи. Хотя, может, это всё - одно?
   Хочется ещё об одном сказать. Мы в нынешнее время, по сути, безоговорочно ушли из многих стран, несмотря на то, что в своё время вложили в них средства немалые, труд, рисковали там жизнью. Может быть, сейчас нам действительно не до этого. Но пройдёт ещё несколько лет, всё станет на свои места, и хочешь не хочешь, а утерянное придётся возвращать хотя бы из экономических соображений, это же азбука! Только возвращать будет нелегко. Свято место не пустует. Помню, ещё в те времена прилетал какой-то четырёхзвёздный американский генерал. Пересел с "Боинга" на АН-26 мозамбикских ВВС и - дальше, в провинцию..."
  
  
  

3

   Лейтенант Игорь Пономарёв:
  
   "В Анголе я поначалу к нашему главному советнику приставлен был. Но безбедное житьё за его широкой спиной меня не прельщало, рапорта писал каждый день и, в конце концов, настоял на своём. Отправился к новому месту службы - в район Куито-Кванавале, на южный форпост правительственных войск. Его ещё ангольским Сталинградом в газетах называли. Там и наших больше всего полегло.
   Саванна, землянки. Чем заниматься приходилось? Да буквально всем. Перевод, обучение ангольских офицеров русскому языку - это само собой. А ещё как переводчик помогал нашим военспецам оружие пристреливать. Отделения, взводы сколачивать. Планы боевых операций помогал разрабатывать. Бытовые вопросы решать...
   Больше всего малярия досаждала. И голод. Кроме риса, бобов да соли, по два месяца кряду ничего не видели. Ногти почернели, зубы стали шататься.
   Но сейчас, по прошествии лет, считаю себя причастным к чему-то большому и грандиозному. И не жалею, что пришлось стать интернационалистом..."
  
  
   ... Отдавший тепло да будет жить вечно - говорят на Востоке. Сегодня, когда после вывода наших войск из Афганистана прошло более двух десятков лет, эта восточная мудрость приобретает для нас особый смысл. По истечении нескольких лет после вывода афганский народ не питает ненависти к "шурави", более того, вспоминает с уважением. И истина в том, что советские войска пришли в Афганистан по просьбе его законного правительства и ушли в рамках договора, с развёрнутыми знамёнами.
   Незадолго до вывода войск в Кабуле был торжественно открыт памятник боевого братства советских и афганских воинов. К его мраморным плитам, установленным у подножия, были возложены цветы. На плитах высечены на русском и дари фамилии Героев Советского Союза и Героев Республики Афганистан, погибших в боях с силами вооружённой оппозиции за лучшее будущее афганского народа. Семнадцать имён наших советских парней, семнадцать сынов нашей многонациональной страны. Это каждый четвёртый из удостоенных геройского звания за подвиг, совершённый на земле соседней страны. Это, конечно же, мало - всего семнадцать. Многие из погибших достойны этого звания... У себя на Родине мы должны знать всех удостоенных этого высокого звания и помнить о каждом погибшем поимённо. Живые имеют возможность рассказать сами. Им требуется только наше внимание. И сердечность при встрече...
   Государственных наград удостоено подавляющее большинство "ускоренников", в том числе прошедших Афганистан.
   Однажды переводчики даже сняли своими силами фильм. О себе, своих товарищах. О дальних странах-континентах, где переводили, пытаясь сблизить людей. И где воевали. Фильм назвали "Нас там быть не могло". За этим странным созвучием - боль потерь и горечь безвестности. Мужество и самопожертвование. Более чем отчётливое понимание: у истории своя логика. Обратного хода она не имеет. И "там" нас не могло не быть...
  
  
   Вместо послесловия
  
   "Под северным небом
   Родился и жил,
   Российской речушкою вспоен,
   Вдали от Отчизны ты ей послужил,
   Всемирного равенства воин.
   Нет горя чужого для русских сердец,
   У нас не такие истоки!
   Об этом в Европе поведал отец
   И ты подтвердил на Востоке".
   /Виктор Верстаков/
  
  
   Использованные источники:
  
   -Дробов М.А. "Малая война. Партизанство и диверсии", М. 1998г.;
   - Кирпиченко В.А. "Разведка. Лица и личности", М. 1998г.;
   -Цыганник Н.Е., Алексеев Г.А. "Интернациональная миссия", М. 1999г.
  

***

  
  
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023