ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Карелин Александр Петрович
"Боевой вылет в афганском небе..."

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
  • Аннотация:
    Уникальный случай в истории мировой авиации. Подвиг лётчика-"афганца".

"Боевой вылет в афганском небе..."

/Из цикла: "Профессия - офицер"/

   Предисловие от автора
  
   Всё дальше уходит от нас в историю афганская война. За последние годы мы в какой-то степени научились критически смотреть на прошлые решения и заявления руководителей нашего государства. Но не пора ли вернуться назад в афганских делах и воздать должное каждому: назвать имена отличившихся, рассказать об их подвигах. А рассказать есть о ком...
   Мы любим говорить о помощи ближнему. Но некоторые сейчас добавляют: не дай Бог понести при этом жертвы. Мы за бескорыстие - но порой только бы не за наш счёт. Мы привыкли, что подписываются между государствами договоры, соглашения, где Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются приходить на помощь друг другу. Но вот пришлось в Афганистане от слов перейти к делу - и уже некоторые зашептались: "А может, зря?"
   Как-то старый афганец-аксакал сказал: "Если сегодня не поможешь соседу, то завтра отвернёшься от родного брата. А послезавтра перестанешь уважать себя..."
   В данном очерке автор напоминает об одном уникальном полёте. Военный лётчик лейтенант Пётр Голубцов сумел приземлить в провинции Кандагар самолёт, повреждённый в афганском небе зенитной ракетой "Стингер". История подвига...
  
  

1

  
   Слева по курсу мелькнули дувалы кишлака. Лётчик-штурмовик лейтенант Голубцов понял это по ярким вспышкам, клубам красного дыма. С высоты кишлак выглядел коричневым пятачком среди густых зарослей "зелёнки".
   "В начале октября 1987 года представители афганского МГБ обратились к советскому командованию за помощью в уничтожении крупного отряда моджахедов, контролирующего Кандагар и его окрестности. Операция была поручена 3-й роте 22-й бригады спецназа.
   Отряд разведчиков скрытно выдвинулся к блокпосту на западной окраине Кандагара. 23 октября, с наступлением темноты, вышли к месту засады - кишлаку Кобай. Прочесав заброшенный кишлак, часть группы ушла, чтобы прикрыть отход основной группы и заняла позицию в заброшенном загоне для скота.
   После рассвета завязался бой с противником, в ходе которого группа сама оказалась в западне и нуждалась в помощи" (по материалам сайта спецназовцев).
   Около кишлака одна из групп спецназовцев (173 ООСпН 22 бригады СпН) под командованием заместителя командира отряда майора Удовиченко В. М. вступила в яростную схватку с отрядом мятежников, пытавшимся обстрелять ракетами город Кандагар. Истекал уже третий час боя: у разведчиков кончались боеприпасы. Группа, вышедшая на помощь спецназовцам, застряла на минном поле. Вертолёты в этот район из-за сильного зенитного огня душманов пробиться не смогли. Тогда в воздух по тревоге была поднята дежурная пара "грачей". Так называют здесь самолёты-штурмовики СУ-25 (самолёт был создан специально для боевых действий в Афганистане, а назвали его "ГРАЧ" - по имени командира эскадрильи Григория Алексеевича Чехова).
   -867-й, заходим на цель! - Голубцов услышал в наушниках голос ведущего капитана Сергея Горохова.
   -Понял! - коротко отозвался он и следом за ведущим положил штурмовик в крутой разворот со снижением.
   Самолёт швыряло восходящими потоками раскалённого воздуха близкой пустыни Регистан, стремительно приближалась земля. Пока "зелёнка" настороженно молчала.
   Это был уже второй вылет на цель. В первом штурмовики сделали четыре захода на позиции душманов, отработали удачно. Авианаводчик "Бури" - позывной разведчиков - кричал по радио, не скрывая радости: "Отлично, "грачи", отработали! Но давайте ещё! Нас окружают "духи"..."
   Лётчики на аэродроме пересели на машины с полным боезапасом и снова взяли курс на кишлак Кобай. Они хорошо понимали, что второй боевой вылет будет гораздо сложнее: крупнокалиберные пулемёты душманов уже наготове, наверняка подтянуты расчёты с переносными зенитными комплексами "Стингер" или "Блоупайп". Но другого выхода не было.
   - Ещё ближе к нам, ближе, - корректировал с земли атаки штурмовиков авианаводчик.
   "Грачи" и так уже в несколько раз сократили расстояние, допустимое при бомбометании, пикировали, опасаясь ударить по своим. Но спецназовцы просили бить ещё ближе, видимо, душманы вплотную подобрались к их позициям.
   -На боевом, - звучал в эфире голос капитана Горохова. Штурмовики один за другим сваливались в крутое пике навстречу сверкающим свинцовым трассам. "Рисковать, так за дело..." - произнёс Пётр.
   Сказать, что Голубцов человек риска, наверное, нельзя. Но так уж в его жизни случилось, что главные повороты в судьбе были связаны с отчаянными, рискованными поступками. И впервые так случилось тогда, когда решил поступить в военное авиационное училище.
   В детстве Пётр не мечтал о небе, военной авиации. Хотя вырос, образно говоря, под гул реактивных турбин - в подмосковном городе, расположенном рядом с аэродромом. И жил на улице, носящей имя Валерия Чкалова.
   Все планы спутал первейший друг детства Олег Столыпин, прибывший в родной город на побывку в форме курсанта военного авиационного училища. В первый же день он зашёл к Петру и долго рассказывал о свободном парении парашюта, сверхзвуковых скоростях современных самолётов. А когда Пётр был весь во власти его рассказа, Столыпин заявил ему:
   -Ты, между прочим, тоже можешь стать лётчиком. Главное, решиться и рискнуть.
   И Голубцов рискнул. Вскоре он стал курсантом Борисоглебского высшего военного авиационного училища лётчиков имени В.П. Чкалова.
   Первый инструктор майор В. Слонов однажды после возвращения из пилотажной зоны сказал Голубцову: "Верю, быть тебе настоящим асом! Не боишься риска, а машину в воздухе хорошо чувствуешь..."
   Однако отчаянным человеком Голубцов прослыл в глазах однокурсников совсем по другому поводу. Случилось это за две недели до выпуска. Однажды в Доме офицеров он увидел небольшого роста девушку с миловидным лицом. Познакомились. Пригласил её на танец... А через две недели Пётр и Лена сыграли свадьбу: расписали в ЗАГСе срочно молодожёнов в виде исключения - лейтенант убывал к месту службы - в Закавказский военный округ. Быстроте решения Голубцова удивились все. Даже Олег Столыпин, и тот не смог скрыть удивления: "Не знал, Петя, что ты такой рисковый человек..."
   И тогда не рисковал Голубцов, а поверил в силу своих чувств, в любовь с первого взгляда. И не жалеет.
   В Афганистане у него был свой семейный уголок, устроенный по традиции над кроватью в тесной комнате офицерского общежития. Фотографии жены Лены с годовалой дочуркой Женей.
   А ещё он бережно хранит письма. Их очень много. По несколько раз в неделю присылала их из Борисоглебска жена. Только он один знает, сколько раз помогали ему эти дорогие строчки выдержать нелёгкие испытания в боевых полётах...
  
  
  
  

2

  
   Штурмовики замкнули над кишлаком круг. С крутого пике заходили на цель, на огневые позиции душманов. На "грачей" обрушился шквал огня - били около десятка крупнокалиберных пулемётов.
   Ведущий после успешного захода устремился ввысь. По его результатам Голубцов корректировал свой удар, стремился как можно точнее положить все ракеты по целям. Его руки твёрдо держали ручку управления, направляя самолёт в самую гущу душманов. В такие мгновения для лётчика - штурмовика не существует ни бьющих в лицо свинцовых трасс, ни близких разрывов зенитных снарядов - он идёт в атаку. Не в такие ли секунды лётчики седеют?
   Четыре тысячи метров, три. Две пятьсот. Пётр нажал кнопку. Оба блока реактивных снарядов точно накрыли пулемётные гнёзда душманов. Землю заволокла туча дыма и пыли.
   Стиснув зубы, Голубцов двумя руками вцепился в ручку управления - машина круто взмыла вверх. Ещё три-четыре секунды полёта, и самолёт выйдет из зоны поражения, станет недосягаем ни для зениток, ни для ракет. И вдруг сильный удар встряхнул самолёт, захлестали по фюзеляжу осколки. "Неужели ракета?" - молнией пронеслось в сознании Голубцова.
   -864-й, кажется, получил пробоину, - скороговоркой доложил он ведущему.
   И, подтверждая его страшную догадку, на приборной доске замигали несколько красных лампочек - вышли из строя агрегаты электрооборудования, отказала аэронавигационная система, замолчала одна из радиостанций.
   Голубцов невольно вжался в кресло, отчётливо представляя, что произойдёт через несколько секунд: или взорвутся баки с горючим, или заглохнут двигатели, и самолёт сорвётся в штопор. Правда, под руками красные скобы катапульты. Но внизу душманы.
   -867-й, 864-й, задание прекратить! - приказ с командного пункта (КП) вывел Голубцова из секундной растерянности. Он воспрянул духом: "Надо проверить работу двигателей и тянуть, уходить в пустыню". Пётр щёлкнул кнопкой радиостанции:
   -Двигатели пока работают. Иду на посадку!
   Лётчики хорошо знают: в критической ситуации спасают пилота его лётное мастерство, мужество и выдержка. Откуда, казалось бы, взяться мастерству у лейтенанта Голубцова, всего лишь год назад освоившего штурмовик? Откуда набраться выдержки, хладнокровия этому, совсем ещё молодому пилоту, налетавшему в Афганистане около сотни часов? Но они - мастерство и мужество - у лейтенанта Голубцова есть! Самой высокой фронтовой пробы. Да, у него лишь сто часов налёта. Но это - сто тридцать два боевых вылета! А здесь говорят так: "Один боевой вылет в афганском небе равен десяти обычным, тренировочным". И лётчики глубоко правы.
   Верно, лейтенант Голубцов не боится риска. Но риск его всегда основывается на точном расчёте, высокой тактической выучке, мастерстве, которые он не устаёт оттачивать изо дня в день.
   Трудолюбие, любовь к полётам отмечали наставники Голубцова ещё в училище. Совсем не случайно, поэтому из числа однокурсников, мечтавших попасть в Афганистан, трудный экзамен полётами на штурмовиках выдержали лишь три лейтенанта: Т. Микушев, О. Ракитянский и он, Голубцов. А пока он единственный из молодых лётчиков-штурмовиков, кто имеет допуск к полётам в сложных погодных условиях, ночью, на предельно малых высотах.
   "В воздухе Голубцов - мой надёжный щит, - рассказал о своём подчинённом командир звена капитан Горохов. - Я сам столько в полёте не вижу, сколько замечает он, мой ведомый..." А ведь это слова не новичка: капитан Горохов второй раз служит на афганской земле, за мужество и героизм награждён двумя орденами.
   Одно из главных требований к штурмовикам в афганском небе - маневр в атаке и минимум заходов на цель. Зачастую же в боевых вылетах приходится порой и снижаться на предельно малую высоту и заходить на цель по три-четыре раза. Огневые точки душманов, замаскированные в горных пещерах, не так просто поразить с первого захода. Но это чисто тактическая сторона. Есть ещё нравственная - готовность, невзирая на опасность, прийти на помощь боевым товарищам: мотострелкам, десантникам, сапёрам...
   Вот и в то октябрьское утро 87-го штурмовики по четыре раза заходили на позиции душманов. Атаки строились на высокой скорости, маневре и дерзости, на смертельном риске. И в данной ситуации риск был оправдан, явился высшим проявлением нравственных и боевых качеств лётчиков.
   Спецназовцам из группы майора Удовиченко в том бою пришлось нелегко: потеряли 9 человек убитыми, 11 человек получили ранения. Но было бы значительно тяжелее, не будь поддержки штурмовиков с воздуха, отвлекавших на себя основные силы душманов. "Нас душманы расстреляли бы в упор из ручных гранатомётов, - говорил позднее младший сержант А. Серендеев. - Все мы обязаны лётчикам жизнью..." Отряд спецназа уничтожил около полутора сотен душманов, показав, как умеют воевать русские солдаты. В том неравном бою погиб и майор Удовиченко.
  
   Справочные данные:
  
   Майор Удовиченко Владимир Михайлович. Родился 17 октября 1952 года. В Вооружённых Силах СССР с июля 1970 года. В Афганистане проходил службу в в/ч пп 96044, заместитель командира батальона. Погиб 24 октября 1987 года при выполнении боевого задания. Похоронен в с. Ольховый Рог Миллеровского района Ростовской области. Награждён орденом Боевого Красного Знамени (посмертно). Вдова, Галина Владимировна, и двое детей проживают в городе Днепропетровске (Украина).
  
  
  
  

3

   Приборы объективного контроля, запись руководителя полётов с лётчиками, как позднее выяснилось, бесстрастно засвидетельствовали минуты мастерства и мужества лейтенанта Голубцова, точность его расчёта и выдержки. А ещё - лаконичность команд, которые шли на борт подбитого штурмовика от ведущего капитана С. Горохова, с командного пункта от руководителя полётов майора А. Гая. Конечно, эта поддержка, своевременные советы помогли лётчику в критической ситуации.
   ... Первый доклад о пробоине прозвучал в 11 часов 23 минуты.
  
   11.24. Ведущий: "867-й, я рядом. Уходим от "зелёнки" на юг, в пустыню. Подскажи свою высоту".
   Голубцов: "Высотометр не работает"
   11.25. КП: "867-й, контролируй работу двигателей, усиль осмотрительность".
   11.26. КП: "867-й, выходи на точку, рассчитывай посадку. Удаление 15, эшелон 4000. 864-й, сопровождать 867-й до посадки, подсказывай ему скорость, высоту".
   11.27. Голубцов: "На посадочной прямой, управление затруднено по тангажу".
   КП: "Работай триммером".
   Голубцов: "Триммер вышел из строя".
   11.29. КП: "867-й, выпускай шасси"
   Голубцов: "Шасси основным способом не выпускаются".
   КП: "Выпускай аварийно".
   11.30. КП: "867-й, наблюдаешь полосу?"
   Голубцов: "Да".
   КП: "867-й, механизацию крыла не выпускать, тормозной парашют выбрасывай на скорости".
   Голубцов: "Тормозной не выходит".
   11.31. КП: "Притормаживай, выключай двигатели, выскакивай из кабины на ходу".
   Голубцов: "Понял. Пока не могу..."
  
   Несомненно, поражает в этих разговорах абсолютное спокойствие лейтенанта Голубцова. А ещё - чёткость команд с КП. Будто речь идёт об обычной посадке самолёта, а не о смертельном поединке лётчика, пилотирующего подбитую машину, с воздушной стихией. Тем более что никто тогда не знал степени разрушения самолёта. Никто не мог сказать, сколько может продержаться машина в воздухе, как поведёт себя при посадке...
   Позднее, на земле выяснилось: "Стингер" попал в хвостовую часть фюзеляжа, прошил его насквозь и взорвался у левого двигателя...
   ... Первую задачу лейтенант Голубцов выполнил блестяще - посадил штурмовик на полосу. Но предстояло ещё справиться с другой, не менее трудной - остановить самолёт, приземлившийся без механизации крыла, с неработающим тормозным парашютом, на скорости свыше двухсот пятидесяти километров в час.
   Так что не сразу лейтенант Голубцов смог выполнить команду КП - "выпрыгнуть из самолёта на ходу". Некогда ему было думать о себе. Он из всех сил давил на тормозные педали. Несколько раз стремительный бег машины на миг замедлялся, но она тут же, словно пришпоренный скакун, снова устремлялась вперёд. Загорелся фюзеляж. И в этой ситуации Голубцов не растерялся, принял единственно верное решение - вырулил за полосу на грунт, чтобы погасить скорость. И ему это удалось. Остановился самолёт в пятидесяти метрах до минного поля...
   На следующий день лейтенант вновь пришёл на то место, где он остановил самолёт. Вокруг были разбросаны тормозные диски шасси: сгорели при торможении.
   На вопросы сослуживцев он скромно отвечал: "Риск, конечно, был, но как же иначе в нашей профессии?"
   Он и на следующий день был очень выдержан, спокоен, немногословен. На вопрос товарища, мол, о чём он больше всего мечтает, Голубцов, не задумываясь, ответил: "Увидеть дочь и жену и летать, летать!"...
  
  
  
   Справочные данные
  
  
   Голубцов Пётр Николаевич. Родился 13 декабря 1963 года. Школу закончил в г. Щелково Московской области в 1981 году, в том же году стал курсантом Борисоглебского высшего военного авиационного ордена Ленина Краснознамённого училища лётчиков имени В.П. Чкалова, которое успешно окончил в 1985 году (учился в 8 роте, 107-м классном отделении). Служил в Афганистане в в/ч пп 16411 - 378 ошап (Баграм, там размещалось управление полка, а также 1 и 2 АЭ, но 3 АЭ, в которой непосредственно служил Голубцов, дислоцировалась на аэродроме Кандагара) 24 октября 1987 года произошло боевое повреждение самолёта СУ-25: пара в составе капитана Сергея Горохова (позывной 864) и лейтенанта Петра Голубцова (позывной 867) выполняла второй боевой вылет для атаки целей у кишлака Кобай, недалеко от Кандагара. В первом же заходе, на выходе из атаки, был поражён ракетой ПЗРК "Стингер" самолёт ведомого лейтенанта Голубцова. Этой ракетой наполовину оторвало хвост, но лётчик сумел посадить самолёт. При посадке самолёт выкатился на боковую полосу безопасности и остановился в 50 метрах от минного поля. Позднее выяснилось: ракета попала в двигатель, начался пожар. Лётчик развернул самолёт на аэродром. Основной пожар удалось потушить, но продолжала гореть обшивка. При подлёте к аэродрому пожар стал разрастаться в районе киля. Несмотря на команды ведущего прыгать П. Голубцов принял решение сажать самолёт на одном двигателе. На пробеге система торможения не работала, и самолёт пришлось направить с полосы на грунт, там он и остановился. За успешное выполнение этой операции Пётр Голубцов был награждён орденом Боевого Красного Знамени.
  
  

*

  
   Использованный материал:
  
   -А. Олийник "Иду на посадку", газета "Красная звезда", декабрь 1987г.;
   -А. Василец "Атакующий почерк", газета "Красная звезда", июль 1988г.;
   -Сайт Борисоглебского военного училища лётчиков;
   -Сайт Спецназа.
  

***

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023