ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Карелин Александр Петрович
"Если пуля догонит меня..."

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
  • Аннотация:
    Отношение к семьям, к матерям погибших - это отношение общества к своим защитникам...

"Если пуля догонит меня..."

"Разгорается зарево дня.

Поднимается яростный ветер.

Сколько лет проживёшь ты на свете,

Если пуля догонит меня?"

/А. Карпенко "Маме"/

   Предисловие от автора
  
   Сегодня говорят, в афганской войне смысла не было изначально. "Политическая ошибка" - так это определили. И всё опять стало просто и понятно - для тех, кто там не был. И для тех, кто не ждал... Неужели всё обесценено - наши раны и желтухи, протезы и медали, последний глоток тёплой воды и вой китайского "эрэса"? Седые волосы наших матерей?
   "Вы нам только шепните - мы на помощь придём!" Так нас воспитали... Мы выполнили свой долг так, как нам его объяснили. И поэтому герои останутся героями, подлецы - подлецами, мёртвые - мертвыми...
   Нам надо держаться вместе. Чтобы построить недостающие памятники. Чтобы помогать семьям погибших. Чтобы выжить.
   Как написал один поэт-"афганец":
  
   "А мальчики совсем не виноваты,
   Что кто-то приказал:
   "Вперёд, ребята",
   Что мамам на прощанье улыбнулись,
   Сказали: "Мы придём" -
   И не вернулись..."
  
   А матери - в чём виноваты? Нам бы не оставить их наедине с сыновними могилами...
   В данной статье автор размышляет о проблемах родителей, чьи сыновья погибли на афганской земле или стали инвалидами. Использованы выдержки из писем матерей, опубликованных в печати, а также материалы из электронной переписки автора.
  
  
  
  

1

  
   "И только старенькая мама
   Солдата все два года ждёт..."
  
   Эта песня была довольно популярна в Афганистане. Не менее популярна, чем тема: дождётся девушка или нет, как она себя поведёт, если солдат вернётся инвалидом. Поведение девушки непредсказуемо, а надёжна "только старенькая мама".
   Нетрудно подсчитать, что "старушке" в те годы было где-то вокруг сорока. Солдатам рекомендовали скрывать от неё всё трудное и тяжёлое, и они скрывали: писали домой, что служат в Монголии или ещё где, не сообщали, что ранены. Журналистов, посещающих лечебные учреждения, всегда предупреждали, чтобы были осторожны в своих репортажах, чтобы ненароком мать не узнала о ранении сына. Сыновья скрывали правду о характере службы и о том, что вокруг них происходит.
   Но матери нет-нет, да обращались с вопросами в различные инстанции: если воюет весь Афганистан, то касается это лично её сына или нет...
   Виновата была не мама "невоюющего солдата". Виновато отсутствие информации и сомнительное правило скрывать правду от "афганских матерей" (такое определение быстро распространилось в стране в первые же годы войны, и нет необходимости отказываться от него и сейчас).
   Мама солдата, Нина Тимофеевна Чайка, что-то почувствовала. Можно верить в это или нет, но она на самом деле вдруг начала обзванивать из своего города военные госпиталя Союза, искала сына. Ашхабад, Ташкент... Нашла.
   Она везла своего сына через всю страну полуголого (из-за ранения и перевязок одеть его было невозможно), хорошо, что стоял июнь. Какие неудобные кресла в самолётах!
   Сергей Чайка, воин-интернационалист, кавалер двух боевых орденов, служивший в разведывательной роте, был тяжело ранен при выполнении боевого задания.
   Подразделение получило задачу задержать и разгромить караван с оружием, идущий из Пакистана. Ночью были выброшены с вертолёта в горы, намереваясь разместиться в засаде. Но и противник принимает свои меры: устраивает засады на наши засады.
  
   "Если на спину мне прыгнешь-
   Всё равно я увижу рассвет!.."
  
   Так пелось в одной из "афганских" песен. В том бою Сергей получил ранение. После долгого, но успешного излечения в госпиталях, Сергей Чайка поступил в Москве в институт. Он захотел стать военным переводчиком. И очень помогла ему в возвращении к активной жизни его мама (кстати, она росла в военной семье, её отец воевал на Халхин-Голе, был награждён орденом).
   Невероятно, но Нина Тимофеевна "пробила" себе командировку в воюющий Афганистан, "чтобы увидеть то, что видели наши сыновья". Она побывала в той роте, где служил сын, и в том госпитале в Кабуле, где он лежал сразу после ранения. Там и там она раздавала подарки.
   По мнению Нины Чайки: "Мама должна знать всю правду! Любую, самую страшную, но всю правду!"
   Наверное, следует с ней согласится.
   "И только старенькая мама" не годится, разумеется, для того, чтобы прыгать на спины караванщикам на горных тропах. Но на гражданке мама ориентируется гораздо лучше даже парней-разведчиков и социально гораздо сильнее их. Так повелось, что чиновники боялись не возвращающихся солдат, не их отцов, а именно афганских матерей. Они так и говорили:
   -Вы знаете, что может быть, если узнают матери!..
   Женщины представляли и представляют собой огромную силу, которую они осознали и направили в созидательное русло. А огромная эта сила ещё и потому, что для них не существует чинов и званий.
   В песне пилота "Черного тюльпана" поётся:
  
   "В Шинданде, Кандагаре и Баграме
   Опять на душу класть тяжёлый камень..."
  
   Пилот проклинает свою работу, но
  
   "...если сломаться,
   То парни второй раз умрут".
  
   Так или иначе, но со временем мы всё больше и больше узнаем об этой войне. Возможно, наконец, узнаем всю правду. Правда будет разной, всякой. Её нужно видеть целиком, в совокупности, потому что "если сломаться -
   То парни второй раз умрут"...
  
  
  
  

2

   -Сына подбили над Чарикарской долиной. Выпрыгнул он с парашютом. И, говорят, в самое душманское логово - обложили со всех сторон. Отстреливался, гранаты бросал, а когда осталась последняя, подорвал себя. Вот и всё.
   Светлана Григорьевна начала было складывать альбомы и орденские книжки сына, но опустились руки. Сказала глухо:
   - Нет, не всё... На нём местечка живого не было - всего ножами искололи, пулями изрешетили. Лишь по родинке и смогли опознать. И сердце...Сердце было вырвано...
   Мать Героя Советского Союза Светлана Григорьевна Павлюкова - председатель краевого совета матерей погибших "афганцев". Когда-то мы были Страной Советов, и каких только советов у нас не было! Но следует вдуматься в словосочетание, которое стало уже привычным: "Совет матерей погибших..." Что заставило их объединиться?
   Отяжелела земля от ненастья и поддавалась с трудом. Сменяли друг друга без слов. И пока одни, прикрывшись от дождя и снега, прикуривали окоченевшими пальцами, другие копали, копали...
   Куда только ни стучалась Светлана Григорьевна, в помощи отказали: хоронить - одно дело, а перезахоронение - ваша забота. В спецтресте, а по-старому - похоронном бюро, согласились лишь яму вырыть, но, как в насмешку, сделали это в "глухом и затерянном углу", а ведь уже существовала небольшая аллея павших воинов-интернационалистов.
   В слезах пришла Павлюкова в совет воинов-интернационалистов: не могу больше, мальчики...
   "Афганцы" подняли ребят из военно-патриотических клубов - могилы рыть, перезахоранивать павших солдат на новой аллее. На подмогу к ним направила солдат соседняя часть.
   Работу свою скорбную завершили затемно. И долго ещё стояли с непокрытыми головами у свежих могил боевых товарищей, не чувствуя дождя и снега...
   Вновь наступила тогда зима. Обычная. Разве что - первая послевоенная. Конечно, общество к тому времени сильно изменилось: оно было иным, чем в год ввода войск в Афганистан в 1979-м - это было время "великого просыпа и продирания глаз"...
   Уже тогда верилось, что когда-то холодными и беспристрастными умами эта война будет препарирована и разложена по полочкам - её политических, экономических, нравственных последствий. Уже тогда кое-кто усматривал прямую связь между афганской компанией и теми глобальными подвижками в обществе, свидетелями которых были все, живущие еще на пространстве единого государства СССР...
   Реальной силой афганские матери осознали себя после первого своего слёта. Встречи этой многие боялись. Одни - за себя: пришло время держать ответ! Другие - за матерей: как они переживут это потрясение? Боялись недаром: без "скорой" не обошлось. За все годы боль выплеснулась - от вручения посмертных сыновних наград в полутёмных прихожих и на лестничных клетках до полного безразличия иных чиновников.
   Что слёт "пойдёт" трудно, предполагали. Но что настолько трудно... Положение спасла заместитель председателя исполкома Надежда Степанова Ремнева:
   -Так ведь и проплачем все три дня, женщины, и разъедемся ни с чем, кроме инфарктов.
   Словом, удалось переломить ход встречи, и разговор пошёл о деле. Здесь, на слёте, стало особенно ясно, как давно он назрел. Должностные лица глубже уясняли нужды матерей, матери соизмеряли свои запросы с реальными возможностями своего региона - с тысячами его ветеранов войны, инвалидов, малообеспеченных. Работники военкоматов, собесов, профсоюзов, управлений торговли и бытового обслуживания приём вели здесь же. Вернее, впервые пришли на приём к матерям. И с ходу решали подчас годами неразрешимые вопросы...
   Было принято Постановление о дополнительных мерах по улучшению материально-бытовых условий "афганцев" и их семей. Непросто оно рождалось, немало нервов стоило "зачинщикам" - Николаю Шубе, Павлу Чеснову, их товарищам по совету воинов запаса.
   Для родителей погибших "афганцев" вдвое уменьшалась оплата за жильё, коммунальные услуги и лекарства. Им обеспечивался бесплатный ремонт квартир и проезд в городском общественном транспорте. Устанавливались телефоны. Предоставлялось право на внеочередное обслуживание в медучреждениях и приобретение льготных санаторно-курортных путёвок в удобное время, дополнительные неоплачиваемые отпуска. Особое внимание уделялось обеспечению жильём, продуктами и товарами повышенного спроса. Принимались меры по благоустройству мест захоронений. В соответствующие органы вносились предложения о присвоении имён погибших воинов-интернационалистов улицам, школам, кораблям.
   Что касается общественного мнения, то здесь решающее слово сказали ветераны Великой Отечественной: они поддержали постановление по всем статьям. А узнав, что "афганцы" уступают свою очередь на жильё семьям погибших ребят, высказались за аналогичное решение в своей организации. Но такой жертвы матери погибших ребят принять не могли, лишь поклонились старым солдатам: остались же ещё сердобольные люди на земле!
   Матерям вручили удостоверения на право пользования льготами. Им дарили цветы. "Афганцы" встречали, а потом провожали их на вокзалах и в аэропортах, накрывали столы и давали концерты... То были красивые дни! И матери были - красивые. Поняли: не забыты, а значит, сыновья их - тоже. Поняли: кому-то нужны они, кто-то считается с ними, негоже замыкаться в собственном горе. Сыновей уже не вернёшь. Была война, и они на ней были солдатами.
   Но сколько безусых ребят погибло уже после афганской войны в многочисленных "горячих точках" и военных конфликтах на всём пространстве некогда единого государства?!
   А ведь снова, как и в годы войны в Афганистане, молчало общество, молчал народ. А надо было посмотреть на них, афганских матерей, переживших своих сыновей, содрогнуться и понять: не сказать в те дни "нет" раздору, насилию, ненависти, значит, в скором времени расплачиваться самой страшной ценой - жизнью чьих-то сыновей...
  
  
  

3

   После слёта, проведенного в 1989-м, потянулись будни. Многое, действительно, изменилось к лучшему. И жильё многим дали, и телефоны поставили, и местное начальство стало почаще наведываться. Но жизнь есть жизнь, и в ней, увы, не всё гладко, как на бумаге...
   "Пришла я выписывать газ за эти 50 процентов, что нам разрешили. Как набросилась на меня кассирша и давай кричать, будто у нас в посёлке много таких, как я... Умылась слезами и пошла. И каждый раз, как идти платить, трясти начинает..."
   "Вскоре после смерти мужа - сына он ненадолго пережил - сломался у меня смеситель в ванной. Попробуй, купи. Написала заявление: прошу поставить, как семье погибшего. Прихожу в ЖЭО. Давайте, говорят, исходящий номер похоронки, дату гибели и полевую почту... Принесла. А копия свидетельства о смерти где, спрашивают. А ведь я уже все эти бумаги сдавала раньше. Пока новую копию не сняла, смеситель не поставили. После этого я надолго слегла..."
   Конечно, можно назвать точные координаты инстанций, где эти матери обивали пороги. Но инстанций таких несметные тыщи в нашем Отечестве. Следует всё же обратить взор на себя. Сами-то знаем, кто из "афганцев" не вернулся в наш город, посёлок, на улицу, а может, в наш дом? Сами попытались облегчить участь хоть кого-нибудь из их родных и близких? Пусть даже не поступком - хотя бы словом добрым или сочувственным взглядом?
   Одна из матерей, входящая в Совет матерей, так высказалась по этому поводу:
   - Ни один известный случай хамства, бездушия должностных лиц без последствий не оставляем. Воспитательную работу проводим, требуем наказать виновных беспощадно. Но... даже самое распрекрасное постановление и крутой спрос с исполнителей не заменят ни совести людской, ни милосердия...
   Показателен один пример. Когда-то на центральной площади Барнаула одним из главных учреждений была богадельня. В Великую Отечественную голодный, вымерзающий Алтай согрел и накормил тысячи сирот и беженцев. И подарки железнодорожными составами отправлял на передовую. Ещё долго после войны здесь в десятках госпиталей выхаживали раненых - всем миром. Только в Барнауле и довелось однажды увидеть памятник: "Умершим от ран..." И хотя многие десятилетия сострадание и милосердие числилось по разряду пережитков, недостойных строителей светлого будущего, на Алтае они, к счастью, не канули в Лету.
   Никакие постановления не были, например, нужны рабочим 12-го стройуправления, чтобы каждый месяц перечислять свои кровные - сначала на памятник погибшим "афганцам", потом - в фонд совета матерей. В отличие от многих других коллективы производственного объединения "Сибэнергомаш" и станкостроительного завода не ждали, когда матери погибших придут на поклон, а старались их просьбы упредить. Тысячи километров по алтайским просёлкам исколесила радиожурналист Галина Алексеевна Горн, десятки семей павших "афганцев" посетила, несколько циклов передач о них подготовила - не по заданию, а исходя из самого, что ни есть простого: если не я, то кто же? Много и других отзывчивых сердец можно ещё назвать. Нелла Фёдоровна Маркова, Лидия Ефимовна Манкевич, Наталья Гордиенко... Правильно было подмечено ранее: ничто не заменит людской совести...
   "Сын умер у меня на руках в госпитале. Вся надежда на него была... Получаю крохотную пенсию. Стыдно писать об этом, но ещё бы немного - ведь ещё двое сыновей у меня!.." (Белоус Р.И., село Ново-Суетка).
   "Получаю небольшую пенсию. Надбавки пока нет..." (Соломатова З.М., г. Рубцовск).
   "Когда пришла оформлять персональную пенсию, в собесе мне сказали, что мало орденов у погибшего сына" (Вавулина Г.Ф., г. Новоалтайск)...
   Когда мы восторгаемся драгоценными каменьями в изящных коронах победительниц многочисленных конкурсов красоты; когда возмущаемся, что на рынке подержанный автомобиль, не торгуясь, берут за шестизначную сумму; когда с изумлением читаем, что оборот теневой экономики составляет сотни миллиардов рублей - не забудем, что рядом с нами, среди нас живут немолодые уже матери и отцы, чьи сыновья пошли под пули, - многие из них едва сводят концы с концами.
   Автор статьи не экономист. И расчёты его могут вызвать массу возражений. Но рискну. Итак, в России нас около 140 миллионов. Вопрос: насколько должны похудеть наши кошельки, чтобы обеспечить около 15 тысяч семей, потерявшим на афганской войне (а ровно, как и на последующих войнах, следует только приписать ещё искомое число) сыновей, мужей, отцов, такой уровень жизни, за который нам не приходилось бы краснеть?
   Понятно, не все в нужде, но немало и таких, для кого сыновья, которых унесла та война, были единственной опорой в старости.
   Если мы действительно великий, гуманный, цивилизованный народ, взявшийся за построение истинно демократического, правового общества, так может следует потребовать от законодателей сделать то, что сделать давно обязаны?
   И дело здесь не только - и не столько - в количестве рублей и размерах льгот. Отношение к семьям, к матерям погибших - это отношение общества к своим защитникам. Военнослужащий - единственный в своём роде государственный человек, которому вменяется в обязанность выполнить свой долг любой ценой, даже ценой жизни. Так не пора ли эту обязанность подкрепить хотя бы единственным правом: сознавать, что и после твоей смерти родные и близкие не будут влачить жалкое существование, а жить достойно и обеспеченно, как подобает семье солдата, офицера, генерала, выполнившего свой воинский долг до конца.
  
  
  
  

4

   "Алёша обезвредил восемь мин, а девятая оказалась ловушкой. Он услышал щелчок, крикнул ребятам: "Ложись!" - и закрыл собой мину..." (Кондрашова Г.Б.).
   "Он выпрыгнул всего через две секунды после командира, Виктора Кухтина. У командира парашют раскрылся перед самой землёй, а Женин не успел наполниться воздухом... Витя потом письмо мне прислал: "Простите, если можете, что я остался жив..." (Смирнова К.С.).
   Про последние часы жизни своих сыновей знают немногие. На запрос в часть, как погиб, отвечали, наверное, как и всем: "Выполняя задание по уничтожению банды мятежников...", "Как погиб? - Откуда мы знаем?"
   Может, оно и к лучшему? Но на том, первом, слёте матери высказались однозначно: о сыновьях они должны знать всё. Да как узнаешь, если только у каждой четвёртой есть, или была связь с сослуживцами сыновей. "Они к нам боятся идти..." Слышите, "афганцы"? Поднимите "дембельские" альбомы, отыщите адреса боевых товарищей своих, кому не суждено было переступить порог отчего дома. Ваших писем, вас самих до сих пор ждут в тысячах семей. Ждут, как может, нигде больше. И прошедшее время не играет особой роли.
   Мой (автора статьи) друг, будучи капитаном-танкистом, командиром роты в Джелалабаде получил тяжелое ранение. В том же бою на его глазах погиб механик-водитель, Сергей Дронов. Спустя 25 лет, 5 сентября, день в день он разыскал в Подмосковье мать Сергея, навестил пожилую женщину. С тех пор он на протяжении трёх лет приезжает с Урала к ней раз-два в полгода, а звонит по телефону едва ли не каждую неделю. Он помогает ей деньгами, заменил ей сына, пусть и запоздало; но мать погибшего "афганца" ему очень благодарна, рада, что теперь она не одинока...
   Два письма хранятся у Клавдии Сергеевны Смирновой. Наизусть их знает, но никогда не расстаётся: "Ваш сын был настоящим человеком..." Второе адресовано его дочке: "Наташенька, когда ты вырастешь и научишься читать, прочти это письмо - о том, каким был твой отец... Мы желаем, чтобы ты была похожа на своего папу, кристально чистого душой человека, не дрогнувшего в минуту испытания... Пусть над твоей головой светит солнце и небо будет голубым. От имени офицеров полка..."
   Под обоими письмами одна подпись: начальник штаба части Сайтарлы...
   Мужчина - защитник страны, и к этой роли он должен быть готов... А на деле? Афганистан уж слишком ясно показал наши недостатки в этом важном деле. У Тамары Семёновны Клыковской из Ташкента погиб в Афганистане сын. Она написала, что сын и его товарищи прошли такую подготовку. "Всего три месяца его готовили, раз или два прыгали с парашютом, столько же раз побывали в горах, ну и, конечно, занятия в части, а по субботам (сама была свидетелем этого) - работа на стройке. Разве это достаточно для солдата, отправляющегося на войну?! Наверное, качество и объем подготовки - тоже одна из причин наших трагедий"...
   Война показала, что когда-то имевшийся опыт подготовки юношей к службе в армии утрачен. Теперь уже только из литературы мы знаем, что когда-то физическая и военная готовность к обороне была у парней признаком гордости и высоко, например, котировалось звание ворошиловского стрелка. Отсутствие такой подготовки обернулось для нас лишними жертвами.
   Сын Л. Бесединой из Нижнего Новгорода - допризывник. Она живо интересуется вопросами службы в российской армии, чтобы понять: готов ли её сын быть солдатом.
   "У меня сыну 17. Через год в армию. Он с первого класса мечтает о десантных войсках. Или о пограничных. В любом случае он должен уметь стрелять. И должен приобрести этот навык ещё до армии. Во всяком случае, это желательно, как я понимаю. И вот я хочу спросить, где мой сын может получить эту практику?
   В нашем микрорайоне ничего нет для нормального времяпрепровождения. Но зато ругать ребят, что по подъездам околачиваются, это все могут.
   А вот рядом с домом в своём микрорайоне, отчего не пойти и на тренажёрах позаниматься, и в техническую секцию, и в любую спортивную. Да имея все эти богатства в своём микрорайоне, в подвалы полезут только уж совсем недоразвитые ребята.
   А в итоге в армию идут усталые 18-летние старички с хилыми мускулами, которые и один раз подтянуться на турнике не в состоянии".
   Добавить к этому письму нечего... В заключении ещё одно актуальное письмо из нашего нынешнего времени, написанное неравнодушным человеком.
   "Не могу понять, - написала из Волгограда Любовь Степановна Орлова,- почему на памятниках, которые устанавливались, нельзя было написать, что солдат погиб, выполняя интернациональный долг? Не потому ли на многие эти могилы не приходят школьники, молодежь. Как же мы будем воспитывать будущих воинов, защитников Отечества? Такое приходит на ум, что мы сейчас, спустя десятилетия после афганской войны, стараемся вычеркнуть её из нашей памяти, предать забвению. Но, если государство послало солдат с оружием в руках выполнять интернациональный долг, и они не пощадили жизни в свои 19-20 лет, то предавать их забвению в высшей степени безнравственно. Или я в чем-нибудь не права?"
   Разумеется, права, права Любовь Степановна. И не оттого ли процветает равнодушие к судьбе этих павших ребят, что в обществе не говорим мы в полный голос об их ратной службе. Как могло такое случиться? Ведь нашему народу всегда были присущи сострадание к чужому горю, стремление оказать помощь попавшему в беду. Тем более, когда это касалось тех, кто пострадал на бранных полях - будь то на Халхин-Голе, в Испании... Трудное, что и говорить, испытание выпало юношам 80-х годов, которым выпала доля сражаться в Афганистане. Наверняка, им пришлось ещё труднее, чем их дедам и отцам. По-своему труднее. Поэтому нет и не может быть никакого оправдания равнодушию к их судьбам...
  

*

   Использованные материалы:
  
   - Лосото Е. "Из афганского блокнота", газета "Комсомольская правда", февраль 1988г.;
   -Кашуба Г. "Служат сыновья", газета "Красная звезда", август 1988г.;
   -Мамчур Ю. "Эхо афганской войны", газета "Красная звезда", декабрь 1989г.;
  
  

***

  
  
  
  
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023