ArtOfWar. Карелин Александр Петрович. "Но небо просторно. Тесно там не будет..."

"Но небо просторно. Тесно там не будет..."

"Я влюблен в стальные крылья птиц.

Я ещё таким счастливым не был.

Потому и цвет моих петлиц,

Как кусочки маленького неба".

/ Д. Гладенко, летчик-фронтовик/

Предисловие от автора

Небо Афганистана. Горячее, опасное, наполненное неожиданностями, требующее риска, мужества. В нём советские лётчики налетали не одну тысячу часов, участвуя практически во всех боевых операциях. В каких только передрягах не побывали все эти "пчёлки", "крокодилы", "грачи", "птички" и др. (так между собой именовали вертолёты и самолёты советские солдаты и офицеры Ограниченного контингента войск).

Полёты, полёты... И каждый, как судьба: вернуться или быть сбитым. Но эту судьбу лётчики делали сами - своим мастерством, тактической выучкой, готовностью каждый миг прийти на помощь товарищу.

Храбрый лётчик и великий гуманист Антуан де Сент-Экзюпери однажды сказал: каждый из нас - родом из детства. Наши нравственные ценности, духовные силы - всё то, что с годами становится стержнем характера человека, закладывается именно в детские годы. В семье, в школе. Десятки авиаторов в Афганистане стали Героями Советского Союза (Героями России), подтвердив всей своей жизнью и подвигом мысль Сент-Экзюпери.

О Героях написано немало. В этой статье речь пойдёт об обычных лётчиках, честно исполнивших свой интернациональный долг в небе Афганистана. Это своеобразная дань уважения автора к этим людям в канун их профессионального праздника - Дня Воздушного Флота. С праздником, дорогие авиаторы!

Наши связи с афганцами всегда были достаточно крепки. Многие наверняка знают, что дипломатические отношения между государствами были установлены ещё в 1919 году. Сотни советских специалистов на протяжении десятков лет работали в соседнем государстве. Одним из них был и мой хороший знакомый. Панченко Леонид Александрович, заслуженный пилот СССР. В течение ряда лет он являлся начальником Уральского управления гражданской авиации.

У Леонида Александровича сохранились документы, которые он с гордостью любил показывать. Это голубой паспорт ООН и сертификат с крылатой эмблемой. В нём сказано, что владелец сего пожалован за хорошую службу в организации, обеспечивающей безопасность полётов, гармоничное развитие авиации Афганистана и повышение благосостояния народа. Да, еще в 70-е годы Панченко Л.А.учил представителей страны, где нет железных дорог, летать на реактивном ЯК-40, закупленном в Советском Союзе. В компании "Ариана" он выпустил, оформив лицензии, капитанов-командиров воздушных кораблей, местных жителей Таира Мустафу, ставшего позже шеф-пилотом, Абдулу Резака, Джапата Гулу и Абдулу Аттаи.

За "голубые дороги", проложенные через Гиндукуш, свердловчанин (екатеринбуржец) получил и благодарственный отзыв, направленный ему в родной город: "Панченко Л.А. оказал нам ценные услуги. Его исключительный труд при вывозе по трассам пилотов никогда не будет забыт...".

Мог ли тогда Леонид Александрович представить, что те мирные небесные дороги, в том числе и для множества паломников, спешивших под солнечный новый год в тот же Мазари-Шариф почти на границе с СССР, станут небезопасными из-за развернувшейся войны на территории страны. Душманы, вооружённые "стингерами" и прочими ракетами стали представлять серьёзную угрозу воздушным судам. Это довелось на себе испытать другому свердловскому летчику. Серебрянскому Н., чей самолёт обстреляли на подходе к Кабулу. А был это гражданский ИЛ-18, совершавший самую гуманную миссию по доставке афганским детям лекарств, книжек, тетрадей, карандашей, закупленных на средства советской пионерии. Из-за возможных диверсий даже мирные лайнеры вынуждены совершать противозенитные маневры, отстреливая специальные отвлекающие ракеты. Именно они и спасли тогда самолёт от гибели.

Панченко в конце восьмидесятых вновь побывал в командировке в Афганистане. Очень многое изменилось. Теперь это была уже другая страна. Леонид Александрович вспоминал: "Наш МИ-8 летел вдоль советско-афганской границы. Помнится, ещё по возвращении с глубинных ледников и при посадке на дозаправку в Рушане я, несколько потерявший ориентировку, простодушно спросил встречавших нас военных в фирменных шапках-афганках при виде величественной горы, подступившей к самому аэродрому: "Это что за вершина?" И услышал в ответ: "Да это уже Афганистан...".

Хорошо помню этот незабываемый полёт по Пянджу (больше тогда пути из-за погоды не было), совпавший с наступлением Науруза (Навруза), праздника нового 1368 года по мусульманскому календарю. С нашей сравнительно небольшой вертолётной высоты отлично было видно на той стороне в редких кишлаках, как люди собирались на площадках у мечетей. Проплывали внизу наведённые мосты через бурную реку. По ним, согласно прямым соглашениям, из областей Таджикистана в сопредельные провинции шли порой караваны "Уралов" и "КамАЗов" с разнообразными грузами. А скоро должен был начаться окончательный вывод наших войск из Афганистана. Поистине многообещающий год хиджры вступил на многострадальную афганскую землю..."

Слушать Леонида Александровича просто одно удовольствие. Его рассказы интересны, изобилуют множеством подробностей и деталей, которые создают "эффект присутствия". Он и чужие рассказы старается воспроизводить со скрупулёзной точностью. Через минуту уже не важно: с ним произошло это событие или с его другом или знакомым. Но неизменно во всех историях, услышанных от Панченко, присутствуют самолёты и вертолёты и, конечно, те, кто на них летает. Немаловажное место отводилось в рассказах и авиационным корректировщикам.

...Ночь, день и ещё ночь подразделение десантников, которыми командовал подполковник Сергей Александрович Диденко, находилось в горах Афганистана. Заканчивалась вторая ночь, катился в лицо день второй. Среди гор десантники, как в огромной чаше. Ближайшие вершины отстояли на пять - семь километров. В середину этой чаши они забрались вчера вечером. Подразделению поставлена задача - помочь афганскому полку. Полк ведёт боевые действия в десяти километрах от советского подразделения. Дороги заминированы душманами, поэтому командир решил не рисковать ночью, а переждать здесь, где теперь и находились. Личный состав завтракает, потом можно двигаться дальше.

И тут с окружающих гор, по крайней мере, с трёх направлений, начался обстрел. Какой уж тут завтрак. Не так-то легко сразу определить в условиях гор место, с которого по тебе ведут огонь. К тому же, надо сказать, душманы большие доки по части маскировки среди скал и камней. Уже горела кругом сухая верблюжья колючка, уже одна из термитных ракет попала в крышку походной кухни - прощай, каша. Ещё одна угодила в брезентовый тент КамАЗа, но ей не дали разгореться, придавили песком.

Где сидят эти треклятые стрелки, в каком месте? Командир смотрел в бинокль, рядом с ним стоял капитан Бритвин В. - бывший авиационный штурман, списанный по здоровью. Среди десантников он в качестве авиационного корректировщика. По горам и долинам с десантниками на равных. У него и позывной-то на этот боевой выход: "Долина". На одном плече радиостанция, на другом - автомат. У капитана большие весёлые глаза, красивые усы, улыбчив - с ним легко и надёжно. Капитан уже успел вызвать пару вертолётов. Эта пара уже на подлёте. Командир, отняв от глаз бинокль, показывает капитану:

-Вот ту горушку пусть обработает, там он засел. Там... И ДШК стучит там же (ДШК - крупнокалиберный пулемёт).

Но вот пара вертолётов над головой десантников. Она сама вышла на связь с Бритвиным: "Долина", "Долина", покажи, где эта твоя горушка...". Бритвин обрадовался несказанно. Одной фразой он всё объяснил тому, в небе, и тот, молча, пошёл на "горушку" (по афганским, разумеется, масштабам).

Что это была за работа! Пара снизилась так, что на фоне горы ее все потеряли из вида. Видели только огонь, дым, столбы пыли. Чуть ли не по-пластунски, на брюхе ползали два вертолёта по горе. Казалось, будто они буквально лопастями молотят душманских стрелков. Колёсами давят их стволы. Из-под БТРов повылазили наши десантники, стояли и смотрели, как работает пара вертолётов. А когда тот ведущий доложил Бритвину: "Кончаю работу, боезапас израсходовал полностью", подполковник Диденко выхватил микрофон из рук капитана и закричал: "Молодцы! Спасибо за работу!" До конца дня ни одна ракета больше не прилетела с той горушки.

Позже удалось выяснить состав пары вертолётов, которая прикрыла десантников так надёжно, с такой лихой отвагой и героизмом. Вот их имена: командир звена капитан Домницкий В., штурман звена, летчик оператор старший лейтенант Чернецов С., борттехник прапорщик Гуцол А. Командир ведомого экипажа капитан Рыжкин И. - у него два деда и отец участники Великой Отечественной войны, о которых офицер любит рассказывать с гордостью.

Командир эскадрильи о многих своих подчинённых отзывается положительно. Особенно много лестных слов звучит в адрес капитана В. Куренко. Именно Куренко выполняет самые сложные и опасные задания. Например, только Куренко поручается выявление ПВО душманов в районе площадки для десанта. А что значит выявлять ПВО? Это вызывать огонь на себя, чтобы засечь, обнаружить, а потом другие уже подавят.

Командир эскадрильи - подполковник Чумаков Алексей Афанасьевич. Пишет стихи. Любит поэзию. Может читать свои стихи и стихи любимых поэтов бесконечно. Но больше всего он всё-таки любит летать. Хотя применительно к Афганистану и сложно говорить: любит летать. Тут полёты нередко на пулемёты и под ракеты. Но за год Чумаков налетал здесь почти в шесть раз больше часов, чем он налётывал за год прежде. В шесть раз!

Чумаков рассказывал:

- Знаю, душманы нас, вертолётчиков называют шайтан-арба. Это для нас звучит как комплимент. Конечно, не каждый экипаж, как, например, экипаж Домницкого, Рыжкина, Куренко - шайтан-арба. Однако именно такие экипажи и делают всю погоду. Смело летать вообще - это одна храбрость, а идти на подавление огневой точки - это совсем другая храбрость. И вот ещё что характерно для лётчиков в Афганистане: едва ли не каждый словно заново открывает для себя здесь такие имена, как Чкалов, Покрышкин, Кожедуб. Почему именно эти имена? Потому что названные лётчики были новаторами. Они умели делать открытия в тактике воздушного боя, вносить усовершенствования в способы поражения воздушных и наземных целей. Вот этот дух новаторства витает теперь в Афганистане в каждом лётном экипаже. Не искусства ради. Так требует боевая обстановка. О чем тут речь? В процессе подготовки летчиков необходимо оперативнее вносить уже теперь коррективы. Надо смелее снимать ограничения, которых по афганским меркам немало. Это касается, например, углов пикирования, углов крена. Не надо опасаться пилотировать на малой скорости, на потолке. Я, например, всегда летаю, как говорится, медленно, но всегда успеваю выполнить поставленные задачи. Скажу, погиб мой друг не так давно. Погиб из-за той самой скорости... Нужно нам пересматривать устаревшие рекомендации и делать это, как говорится, энергичнее. Это нужно для тех, кто сейчас тут, и для тех, кто сюда прибудет нам на смену.

Подполковник Чумаков А. командир опытный. До Афганистана он, кроме других мест, служил и в Группе советских войск в Германии. Эскадрилья, которой он там командовал, была лучшей в ГСВГ. Он и здесь молодых лётчиков, вновь прибывших в Афганистан, всё положенное время держит над полигоном. Комэск сам инструктор с давних пор. Каждый вновь прибывший сюда вертолётчик первый раз в небо поднимается с Чумаковым...

Эту историю семьи лётчиков Панченко Л.А. особенно часто любил вспоминать. Честно говоря, меня она тоже не оставила равнодушным. Есть, отчего прийти в изумление. Ещё бы. Шесть братьев в семье. Пятеро своей профессией избрали авиацию. Каждый успел полетать в небе Афганистана. К счастью, все остались живы. Видимо, им суждено было родиться под счастливой звездой.

Итак, братья Калиниченко. Александр, Виктор, Владимир, Павел, Юрий. С одним из братьев Леонид Александрович был хорошо знаком - пришлось познакомиться еще в Афганистане во время командировки...

Не думал, не гадал Тимофей Игнатьевич Калиниченко, что жизнь нанесёт ему столь тяжёлый удар. Кажется, всякого лиха навидался за годы войны, но когда вошёл в хату и увидел сыновей, сиротливо сидящих у стола, на миг крепко зажмурил глаза, чтобы сдержать закипающие в них слёзы. Четверо сыновей, старшему из которых не было и десяти лет, с тревожным ожиданием смотрели на отца.

-Что же делать, сынки? - стараясь не дрогнуть голосом, глухо произнёс Тимофей Игнатьевич. - Мать уже не вернёшь.

А как жить с такими мальцами? Днём работа в совхозе, заботы и хлопоты, от которых к вечеру чугунной усталостью наливается тело. А сыновьям нужен уход - и накормить, и обстирать, и приласкать. Добро, что помогает сестра. Ирина Игнатьевна взяла на свои плечи домашнее хозяйство брата, но он понимал, что детям требуется постоянное внимание.

Вернулось тепло в дом фронтовика с приходом Марии Салий. Не побоялась войти хозяйкой в хату, где её ждали непростые испытания. Молодой женщине предстояло не только справиться с домашними хлопотами, но и стать матерью для детей.

Вскоре забот прибавилось. В семье Калиниченко стало шестеро сыновей. И пусть обновы у них переходили от старшего к младшему, братья не чувствовали недостатка в главном - родительском добром слове, сердечности, желании вырастить сыновей честными, достойными людьми. Педагогика здесь была простая и надежная, идущая от самой жизни. Труд. С малых лет дети приучились вносить посильный вклад в общую работу - кормить кроликов, убираться во дворе, смотреть за огородом. Отлынивать никому и в голову не приходило. Просто дети видели, как трудится отец с матерью - истово, не позволяя себе ни минуты сидеть без дела. Труд приучал братьев к самостоятельности, ответственности.

Летело время, и настало пора, когда сыновья стали выбирать дорогу в жизни. Алексей, старший из братьев Калиниченко, после службы в армии вернулся домой, устроился работать неподалёку от родных мест - на заводе слесарем, поступил учиться в вечерний институт. Тимофей Игнатьевич и Мария Григорьевна ожидали, что и остальные сыновья не разлетятся далеко от родного гнезда, дело каждому по душе найдётся, а их старость скрасят.

Но всё получилось иначе...

Однажды приехали на выходной день порыбачить в пруду, на берегу которого стоял дом Калиниченко, несколько офицеров-авиаторов. Александр, который к тому времени заканчивал десятый класс, разговорился с приезжими.

-Поступай к нам в училище, - посоветовали юноше гости перед отъездом. И адрес назвали: Харьков, высшее военное авиационное инженерное училище.

Запало предложение в душу Александру. Но с решением он не спешил. Поступил, как заведено было в семье - посоветовался с родителями. Тимофей Игнатьевич, выслушав сына, заметил:

- Трудную дорогу выбираешь, сынок. Но думку твою одобряю. Только мой наказ: служи честно.

-Что ж, пусть будет в нашей семье один военный, - согласилась и жена.

Не ведали они, что авиация позовёт не только Александра. Следом за ним военное училище окончили Виктор, Павел, Владимир. Но когда туда собрался поступать и самый младший из братьев, Юрий, Мария Григорьевна решительно сказала:

-Хватит! Пусть хоть один сын будет дома.

-Мама! - Юра посмотрел на мать.

Не сразу уступила просьбе сына Мария Григорьевна. Никто ведь не знал, сколько бессонных ночей провела она в думах о судьбе старших сыновей. Они улетали из родного дома один за другим.

-Что ж, батька, - Мария Григорьевна посмотрела на Тимофея Игнатьевича. - Много у нас сыновей, но небо просторно. Тесно им там не будет...

Материнские слова оправдались - небо для авиаторов-офицеров братьев Калиниченко широко распахнуло свои горизонты. Служба разбросала их по разным гарнизонам. Но пришло время, когда их маршруты сошлись в одном месте. В небе Афганистана...

И опять первым здесь был Александр. Бортовой техник вертолёта старший лейтенант Калиниченко свой интернациональный долг выполнил честно и мужественно. Свидетельство тому - орден Красной Звезды. Вслед за старшим братом в тех же краях, "нарушив" семейный порядок - опередил Виктора, - оказался Владимир. Встретились братья прямо на аэродроме. Слепящее солнце било в глаза, заставляя щуриться. Такими они и вышли на фотографии, которую отправили домой. Любительский снимок получился не очень удачным, но как же ему были рады отец и мать!

Томительной тревогой сжималось сердце матери, когда она слышала о боях в Афганистане. Эта тревога не отпускала ни её, ни Тимофея Игнатьевича все долгие семь лет, когда сыновья, сменяя друг друга, поднимались в опасное небо Афганистана.

О том, какой нерасторжимой связью были соединены все эти годы родители и дети, говорят их письма. Порой в дом Калиниченко приходило сразу по 11 писем, а сами Мария Григорьевна и Тимофей Игнатьевич писали сыновьям каждый день. Отец с матерью понимали, что даже маленькая весточка с родной земли принесёт их детям радость, согреет сердце теплом родительских слов, облегчит тяжесть разлуки, поможет в трудную минуту. Они знали, что сыновьям нелегко, но верили: их дети не подведут.

Герой Советского Союза полковник Письменный В., который был в Афганистане в те же годы, что и братья Калиниченко, вспоминал:

-Хорошо помню старшего лейтенанта Владимира Калиниченко. Его отличали высокая техническая подготовка, готовность выдержать самые трудные испытания. А уж техникам вертолётов трудностей выпадало с лихвой!

Вячеслав Михайлович назвал немало случаев, когда успех выполнения поставленной задачи во многом зависел от мастерства, сноровки и самоотверженности авиационных специалистов. Время они отсчитывали в работе одним словом - надо! И в назначенный срок винтокрылая машина послушно ввинчивалась в знойное небо, спеша кому-то на помощь...

Был обычный день, когда в дом Калиниченко принесли письмо от Юрия. Но Тимофею Игнатьевичу и Марии Григорьевне этот день показался самым радостным и солнечным. Таким его сделали слова младшего сына: "Еду домой". Юрий сообщал, что награждён медалью "За боевые заслуги". А еще раньше пришло известие, что орденом "За службу Родине в Вооружённых Силах СССР" III степени награждён Виктор Калиниченко.

Все авиаторы-братья Калиниченко достойно выполнили свой ратный долг воинов-интернационалистов. От тех трудных дней осталась у каждого из них неизбежная память - о верных боевых друзьях, о далёкой афганской земле. И в светлом, приветливом доме на одной из улиц села Высокое, что в Ахтырском районе Сумской области до сих пор звучат названия чужеземных мест.

После краткосрочного отпуска, когда все братья, наконец, встретились за родительским столом, судьба вновь развела их по разным дорогам: Павел служит на Севере, Александр - в Белоруссии, Владимир - в Южной группе войск, Юрий - в Группе советских войск в Германии. Виктор же - вновь направлен в Афганистан, будет обеспечивать последний этап вывода войск из страны.

По отзывам командования, капитаны Александр и Виктор Калиниченко, старшие лейтенанты Павел и Владимир Калиниченко и лейтенант Юрий Калиниченко продолжают служить добросовестно.

Возле калитки родного дома стоят яблони. Их когда-то посадили сыновья. Высоко над домом - родное осеннее небо, которое берегут братья Калиниченко.

Использованные источники:

- Филатов Б. "Масштаб мышления", газета "Красная звезда", январь 1986г.;

- Селедкин В. "По долгу и совести", газета "Красная звезда", сентябрь 1987г.;

- Зайцев В. "Вылет в 1368 год", газета "Вечерний Свердловск", апрель 1988г.

***

Комментарии: 21, последний от 03/04/2018. © Copyright Карелин Александр Петрович (alexkar1955@mail.ru) Размещен: 14/08/2010, изменен: 14/08/2010. 21k. Статистика. Статья: Афганистан Иллюстрации: 6 штук. Годы событий: 1979-1989
Аннотация: Отважным лётчикам, летавшим в афганском небе, посвящается.

Карелин Александр Петрович "Но небо просторно. Тесно там не будет..."

Карелин Александр Петрович
"Но небо просторно. Тесно там не будет..."