ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Карелин Александр Петрович
"Горит звезда прощальная моя..."

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
  • Аннотация:
    История Подвига советского офицера-лётчика.

"Горит звезда прощальная моя..."

/Из цикла: "Профессия - офицер"/

"Горит звезда над городом Кабулом

Горит звезда прощальная моя.

Как я хотел, чтоб Родина вздохнула,

Когда на снег упал в атаке я..."

/Виктор Верстаков/

   Предисловие от автора
  
  
   За годы афганской войны отважные авиаторы спасли тысячи и тысячи раненых. Мне думается, что очень многие из спасённых готовы присоединиться к искренним словам благодарности нашим лётчикам. Но спасая других, они рисковали и своими жизнями, а порой, и теряли эти жизни. За годы войны в Афганистане было сбито 332 советских вертолёта. И в каждой винтокрылой машине были люди. Экипаж. Кому-то удавалось спастись, а кому-то и нет...
   В данном очерке автор напоминает об одном таком полёте, закончившемся трагически. Это история Подвига советского офицера-лётчика.
  
  
  
   Книга Памяти свидетельствует
  
   Пиянзин Иван Фёдорович, подполковник, заместитель командира вертолётного полка, родился 6.12.1940 г. в селе Старое Назимкино Шемышейского района Пензенской области. Мордвин. В Вооружённых Силах СССР с 25.08.1959 года. Окончил 160-е военное авиационное училище лётчиков в 1962 году.
   В Республике Афганистан с августа 1985 года. Осуществил 430 боевых вылетов. 21.02.1986 года в темное время вёл разведку огневых средств ПВО противника в окрестностях аэропорта у города Кабул. В ходе выполнения боевого задания вертолёт был поражён ракетой класса "земля - воздух", загорелся и начал терять высоту. Пиянзин приказал лётчику-оператору покинуть вертолёт, а сам, проявляя мужество и самоотверженность, повёл повреждённую машину в сторону от города, чтобы не допустить её падение на жилые районы. В воздухе вертолёт взорвался. Пиянзин погиб.
   Награждён орденом "За службу Родине в ВС СССР" 3 степени и орденом Красного Знамени (посмертно). Похоронен в г. Александрия Кировоградской области УССР.
  
  
  
  

1

   Жизнь на военном аэродроме в тот вечер 21 февраля шла своим чередом. Полёты вертолётов продолжались и после захода солнца. И те, кто оставался на аэродроме, с тревогой вслушивались в густеющую темноту неба, ждали возвращения экипажей с заданий.
   На боковой стоянке вертолёта с бортовым номером 26 деловито расхаживал борттехник старший лейтенант Сергей Арльт. Заправка всех систем топливом, огнегасительным составом, боеприпасами была давно завершена, вертолёт был готов к полёту. Однако техник ещё и ещё раз проверял оборудование и системы. Знал - сегодня на вверенном ему вертолёте летит подполковник Пиянзин, который, по выражению острословов, чувствовал в полёте машину, как самого себя.
   Вскоре подошёл оператор, военный лётчик 2-го класса старший лейтенант Александр Васильев. Как всегда, в руках держал книгу - любил почитать в свободную минуту. Но сейчас, конечно, было не до чтения. Он тоже решил заблаговременно проверить вооружение, ознакомиться с полётным маршрутом.
   Жизнь настоящего военного лётчика - словно одновременное существование в двух параллельных пространствах. Там, наверху, радость полёта, когда сливаешься в одно целое с "железной птицей", ощущая каждое движение рулей, каждый порыв воздушных потоков. Тут, внизу, на бетонном поле аэродрома, мышцы борются с гравитацией и нехотя переставляют затёкшие ноги. Ползёшь словно букашка по земле.
   Ещё сложнее вертолётчику. Если у самолёта можно взять передышку во время планирования, капризная "вертушка" таких вольностей не прощает - тут же клюёт носом вниз и, встречай мать-земля неразумного сына в жестяной бочке. А уж в горах Афганистана, под огнём душманов, каждый полёт - действо покруче любых "заморочек" в современный компьютерных и виртуальных играх! Но не для такого аса, как подполковник Иван Федорович Пиянзин, заместитель командира вертолетного полка в/ч пп 97978 (50-й отдельный смешанный авиационный полк, г. Кабул). За его плечами - четверть века в авиации, 6700 часов в воздухе. За полгода пребывания в Афганистане он совершил почти 430 боевых вылетов!
   Лётчики вертолётного полка гордились, если им приходилось летать с Пиянзиным - мастером вертолётного спорта СССР. И каждый воспринимал это не только как большое доверие, но и как строгий экзамен: в небе Пиянзин не прощал ни малейшей оплошности. Он любил повторять: "Достаточно сделать несколько боевых вылетов с лётчиком, чтобы увидеть, можно ли давать ему рекомендацию в партию..."
   Иван Фёдорович любил работать с молодыми лётчиками, "вывозить" их в сложные полёты в горах. У него почти не было постоянных ведомых: в повседневных боевых вылетах его прикрывал, как правило, новичок. А каждый лётчик знает, как важен в боевом полёте опытный ведомый. Скоротечные внезапные схватки в горах с душманами порой не оставляют времени для команд, радиопереговоров, нужна идеальная слаженность, высокая техника пилотирования, чтобы за какие-то мгновения понять намерения ведущего, умело и надёжно прикрыть его, быстро перестроиться для атаки.
   Но кому-то необходимо обучать в боевой обстановке молодых вертолётчиков. Вместе с другими опытными воздушными асами офицерами П. Зайцевым, В. Марковым, В. Савченко охотно и систематически занимался с новичками подполковник Пиянзин. За командирскую строгость, лётное мастерство Ивана Фёдоровича лётчики и техники по-сыновьи любили, за глаза называли его, "разменявшего" пятый десяток, "батей".
   И трудно было представить на месте этого строгого подтянутого офицера босоногого, вихрастого, загорелого деревенского мальчишку, который, заслышав в небе гул самолёта, бежит с ним наперегонки по сельской улице и кричит: "Самолёт, самолёт, ты возьми меня в полёт!" Именно тогда затаил он в душе тайную думку стать лётчиком. Хотя семья Пиянзиных была простой, крестьянской и небогатой. Какие уж там лётчики!
   Но среди обычных мечтателей всегда найдутся ребята, для которых хотеть и мочь - синонимы. И не смущало его обыденность деревенской жизни в селе Назимкино, так мало похожая на мечту. Видимо поэтому Ваня учился на удивление хорошо. Закончив Старозахаркинскую среднюю школу, сдал свои документы в училище лётчиков. Успешно сдав вступительные экзамены, надел форму курсанта Сызранского военного авиационного училища лётчиков.
   После его окончания в 1962 году, год служил молодой лейтенант в Группе советских войск в Германии, потом был переведён на Дальний Восток, где прослужил шестнадцать лет в гарнизонах Уссурийска и Белогорска. Там он определился не только как классный вертолётчик, но и женился в 1971 году. Через год родился сын Владимир. Иван Фёдорович прошёл путь от лейтенанта до подполковника. Занимал все должности от правого лётчика до командира эскадрильи, был начальником гарнизона. Освоил все типы вертолётов, в том числе тяжёлый МИ-6 и МИ-24.
   В 1979 году подполковника Пиянзина перевели служить в Киевский военный округ. И здесь он показал себя с лучшей стороны. Вот говорят: "Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом". Иван Фёдорович тоже знал эту поговорку, но когда ему предложили, учитывая богатый опыт и возраст, повышение, подполковник отказался. И с охотой уехал на прежнюю должность в Ограниченном контингенте советских войск в Афганистане, где уже воевали его однополчане. Понимал: именно здесь по-настоящему пригодятся его лётное мастерство, знания, опыт. Как раз проходила смена лётного состава, и 25 августа 1985 года, простившись с женой, сыном и пятилетней дочкой, вылетел в Афганистан, в горячем небе которого старался делить с боевыми товарищами всё поровну: и риск, и опасности.
   Никто бы его не осудил, если бы Иван Фёдорович согласился остаться в тиши кабинета, тем более что до воинской пенсии оставалось рукой подать. Мог, но не захотел, такой уж он был человек. Иной недоброжелатель скажет: "Довоевать мужику захотелось!" Но ведь не в компьютерные игры! Видимо есть что-то правильное в том, что опытный, классный лётчик, которого армия столько лет учила боевому искусству, не захотел уносить свой бесценный опыт в пенсионное забытьё, а решил помочь и подстраховать молодых пилотов, которым теперь приходилось приобретать тот же опыт не на полигонах, а среди плюющихся смертью афганских гор.
  
  
  
  
  

2

   Война в гористой стране заставила военных теоретиков и практиков совершенно по новому взглянуть на тактику войсковых операций и роль армейской авиации в их поддержке.
   Наиболее грозным и эффективным оружием в борьбе против вооружённых формирований были боевые вертолёты. Вначале они безраздельно господствовали в воздухе. Как правило, "вертушки" действовали смешанными звеньями: два транспортно-боевых вертолёта МИ-8 высаживали десант, два вертолёта огневой поддержки МИ-24 их прикрывали огнём пушек и реактивных снарядов, успешно подавляя огневые и зенитно-пулемётные точки душманов.
   Однако с появлением на вооружении отрядов мятежников различных переносных зенитных реактивных комплексов (ПЗРК) возросли их потери. К примеру, если в 1980 - 83 годах советские войска в среднем ежегодно теряли 30-31 вертолёт, то в последующие четыре года эта цифра достигла 47-48 машин. А всего в Афганистане 40-я армия потеряла 332 вертолёта. Это обстоятельство заставило искать новые способы использования вертолётов. Они стали применяться на сверхмалых высотах или в ночных условиях, что несколько снижало их эффективность, но за то повышало живучесть.
   Конечно, в такой ситуации каждый опытный лётчик, калибра подполковника Пиянзина, был в Афганистане на вес золота. Иван Фёдорович не только щёдро делился знаниями и опытом, но и брался за выполнение очень сложных лётных заданий.
   В лётной книжке подполковника Пиянзина стоит последняя запись, сделанная его рукой: "Число - 19 февраля. Тип вертолёта - МИ-24. Время суток - ночь. Краткое содержание - боевой вылет на перевозку раненых с высокогорной точки".
   В тот вечер один из сторожевых постов, расположенных в районе горного массива Суруби, обстреляли душманы. Огневые точки моджахедов вскоре были подавлены артиллерией, но среди бойцов имелись раненые. Необходимо было срочно их доставить в госпиталь. Туда послали пару вертолётов, но вертолётчики делали один заход за другим и никак не могли выйти в темноте на "пятачок", затерянный в ущелье. И были вынуждены повернуть обратно: кончалось горючее.
   Тогда-то и вылетел на высокогорную площадку подполковник Пиянзин. Капитан Алексей Лиходинский, шедший с ним в ту ночь ведомым, вспоминал: "Когда вертолёт, управляемый Пиянзиным с первого раза, без пристрелки, заходил по крутой глиссаде на пульсирующий огонёк дымовой шашки, я непроизвольно закрыл глаза - казалось, ещё мгновение, и лопасти несущего винта разлетятся от удара о скалы, нависшие над площадкой".
   Но вертолёт успешно приземлился на ограниченную в размерах площадку, а точнее - зацепился за камни, одно колесо висело над пропастью. В эфире прозвучал, как всегда спокойный, немного глуховатый голос:
   -Раненые загружены, взлетаю!
   Пиянзин не сказал: чтобы взять на борт всех раненых советских воинов, пришлось снять с вертолёта боеприпасы, средства самообороны...
   Но не только об этом молчал Иван Фёдорович. Была у него тайна, о которой знала только жена - Людмила Васильевна. В январе 1986 года он приехал домой в кратковременный отпуск - он полагается лётчикам в порядке реабилитации и профилактики здоровья каждые полгода боевой службы. Неделя дома пролетела, как один день. Как вспоминала Людмила Васильевна, у супруга уже было очень плохо со здоровьем. Известно, даже гражданским лётчикам рабочий стаж, учитывая сложность профессии, засчитывается как год за два. И государство здесь благотворительностью не занималось, просто учитывало, что организм лётчика из-за физических и нервных перегрузок изнашивается в два раза быстрее, чем при обычной работе. А Иван Фёдорович к тому времени в военной авиации уже отслужил 24 года! Супруги перед концом отпуска долго беседовали. Жена просила со слезами на глазах, чтобы он лёг в госпиталь и не ехал больше на войну. Иван Фёдорович, как мог, утешал дорогую жену, а потом сказал: "Там же молодые ребята, мои ученики и подопечные. Их надо учить, облетать, они ведь погибнут. Как я могу их бросить?"
   ...За делом, вертолётчики не заметили, как на стоянке появилась высокая фигура Пиянзина. Выслушав доклады борттехника и оператора о готовности к полёту, не спеша обошёл вертолёт, осмотрел фюзеляж, несущий винт, другие системы и агрегаты.
   Заработали двигатели, и борттехник старший лейтенант Арльт поспешил в грузовую кабину на своё рабочее место. Пиянзин жестом остановил его: мол, справимся и без тебя. Вряд ли у Ивана Фёдоровича было в тот момент какое-нибудь предчувствие. Скорее повлияла кажущаяся простота задания - произвести воздушную разведку окраин Кабула, откуда накануне душманы пытались вести обстрел городских кварталов реактивными снарядами. Но те, кто знал подполковника Пиянзина, утверждают, что Иван Фёдорович в Афганистане руководствовался одним правилом: в здешнем небе не бывает простых вылетов. И в случае опасной ситуации при обстреле вертолёта в самом тяжёлом положении оказывается борттехник: он не успевает даже открыть двери грузовой кабины и покинуть борт с парашютом...
   -Разрешите взлёт, - запросил Пиянзин командный пункт.
   -Взлёт разрешаю, - распорядился руководитель полётов, по привычке бросивший взгляд на часы. Стрелки показывали 18часов 34 минуты.
   Над городом взошла вечерняя звезда. Ввинчиваясь несущими лопастями в фиолетовое небо, машина устремилась вверх. Никто ещё не знал, что оставалось всего десять минут до драмы, разыгравшейся в звёздном небе над Кабулом.
   В этот самый момент где-то на склоне горы душманы готовили позицию для пуска ракеты с клеймом "Сделано в США".
  
  

3

   Это был 430-й боевой вылет подполковника Пиянзина и 425-й старшего лейтенанта Васильева. Опытные лётчики хорошо освоили ночные полёты, и нынешнее задание не казалось им чем-то особенным.
   Но трудны и опасны в тёмное время полёты вертолётов в афганском небе. Пилотирование осуществляется по приборам. Горы, отсутствие ориентиров, темень не позволяют расслабиться. К тому же порывистый "афганец" своенравно меняет направление, закручивает вихри, сильно затрудняет пилотирование винтокрылых боевых машин.
   Но главная всё же опасность - душманские обстрелы вертолётов. Контрреволюция, щедро снабжаемая современным вооружением из-за рубежа, в том числе переносными зенитными ракетными комплексами, американскими и английскими ракетами "земля-воздух", всеми силами старается затруднить воздушное сообщение в стране, которое совместно с афганскими лётчиками обеспечивают советские авиаторы.
   Всё это хорошо известно было не только Пиянзину, но и оператору Александру Васильеву. Здесь, на афганской земле, выпускник Сызранского высшего военного авиационного училища лётчиков налетал не одну сотню часов. Доводилось не раз работать в горах ночью, попадать под обстрел моджахедов...
   И сейчас он был собран и внимателен - неотрывно следил за курсом, воздушной обстановкой, готовый открыть огонь. Знал по опыту: самый опасный момент для вертолёта - набор высоты.
   Выполнили один круг, второй. Всё шло обычно. Высота, постепенно нарастала. Словно прерванная глиссада уже едва виднелась внизу россыпь городских огней. Никто из них не засёк маленькую вспышку где-то внизу. Вертолёт с разворота заходил на третий круг. И вдруг - мощный удар в фюзеляж потряс корпус машины. В первое мгновение Васильев ничего не понял: вертолёт клюнул носом и словно огненная комета устремился к земле. Многие тонны металла, начинённого боеприпасами, горючим стремительно неслись на огни жилых кварталов.
   Из оцепенения Васильева вывела команда, раздавшаяся в шлемофоне. Точнее, две команды, прозвучавшие одновременно. Речевого информатора: "Борт номер 26. Пожар". И исполнительная команда Пиянзина: "Прыгай!"
   Александр Васильев одним движением расстегнул привязные ремни и тут же хотел сорвать рукоятку аварийного сброса люка. Не получилось. Вибрация корпуса была настолько сильной, что он никак не мог дотянуться до красной рукоятки над головой. Наконец, нащупав, с силой дернул на себя. Уже вываливаясь из своего "подвала", успел оглянуться: в объятой пламенем пилотской кабине мелькнула фигура подполковника Пиянзина, двумя руками вцепившегося в ручку управления. Ивану Федоровичу оставалось жить несколько минут. Но за эти последние мгновения лётчик спрессовал всё своё мастерство и мужество. Успел остановить двигатели, дал команду оператору покинуть борт.
   Очевидец, майор афганской армии Гуляб Хасан, рассказывал: подбитый ракетой вертолёт вспыхнул и стал срываться в пике. Казалось, он неминуемо врежется в пятиэтажный жилой дом. Но в последний момент пилот сумел заставить объятую пламенем машину отвернуть в сторону. Она упала на небольшой пустырь между домами. На единственный, пока ещё не застроенный пятачок...
   Ничего этого не видел старший лейтенант Васильев. Едва он рванул кольцо парашюта, острая боль пронзила тело. Он метнул взгляд вниз и задохнулся в немом крике: лопастью винта, словно бритвой, отрубило правую ступню. "Только не потерять сознание, - стучало в висках. - Только бы приземлиться!"
   Лётчик выдержал. Истекая кровью, приземлился на... крышу пятиэтажного дома. Корчась от нестерпимой боли, отстегнул подвесную систему парашюта и стропами, словно жгутом, перетянул ногу, чтобы остановить кровотечение...
   Горизонт был объят огромным заревом. Время от времени снопы искр взмывали к небу: рвались боеприпасы, баки с горючим. "Успел ли командир выпрыгнуть?" - сжалось сердце у Васильева. Не хотелось верить в гибель подполковника Пиянзина - мастера парашютного спорта, на счету которого более двух тысяч прыжков.
   Спуститься с крыши Васильеву помогли афганцы, жители спасённого дома. Вскоре подъехала скорая помощь. Васильева доставили в госпиталь. Хирурги полковник медицинской службы Александр Артемьев и подполковник медицинской службы Валентин Гамарко, медсёстры Татьяна Белоусова и Татьяна Музыка, многие другие медики несколько дней и ночей вели настоящую борьбу за жизнь лётчика: он потерял около трёх литров крови, находился в состоянии шока. Крепкое здоровье и мастерство военных врачей помогли - Васильев выжил.
   Из Кабула Александр Васильев был эвакуирован на Родину. Он настроен был весьма решительно - будет просить, чтобы оставили в Вооружённых Силах. О своём героическом командире он будет помнить всегда. Ценой собственной жизни Пиянзин Иван Фёдорович спас десятки афганцев, совершив настоящий Подвиг. "В последнем, огненном полёте Иван Федорович рассчитал всё удивительно точно, рассчитал сердцем, не оставив в этих расчётах только места собственному спасению...", - рассказал Александр.
  
   Очевидцы того "огненного полёта" вспоминали позднее.
  
   Командир эскадрильи В. Савченко:
   "21 февраля 1986 года наш полк понёс тяжёлую потерю - погиб заместитель командира полка подполковник Пиянзин. 45-летний Иван Фёдорович мог отказаться идти в Афганистан. Вот и выслуга лет у него составляла 45 лет! Вскоре после своего дня рождения он был сбит. В тот трагический день он взлетел на МИ-24, чтобы произвести разведку местности вокруг аэродрома. Когда вертолёт поднялся приблизительно на километровую высоту, со стороны дороги, проходившей рядом с командно-диспетчерским пунктом, был выпущен "Стингер". Ракета вошла под правый пилон вертолёта и взорвалась. Лётчик-оператор успел выпрыгнуть из машины, а командир погиб. Это очень больно терять боевых друзей... Ведь буквально за четверть часа до его гибели я сидел с Иваном Фёдоровичем в классе, беседовал о жизни - и вот его уже нет..."
  
   Сослуживец Самвел Рафикович Мелконян:
   "21 февраля 1986 года впервые с начала афганской войны был сбит вертолёт в темное время суток. Погиб зам. командира нашего полка по лётной подготовке подполковник Пиянзин И. Ф.
   Пиянзин решил "подлетнуть" во избежание перерыва в полётах ночью. В его экипаж входил штурман звена старший лейтенант Васильев А.В., с которым мы ужинали за одним столом. Он быстро поел и со словами: "Пиянзин не любит ждать", - выбежал из столовой. Поужинав, мы с Исаевым вышли и, всматриваясь в небо, пытались разглядеть вертолёт. Вдруг над Кабулом, на высоте где-то около двух тысяч метров, появилась яркая вспышка. Горящие обломки разлетались и падали вниз. Через полчаса всё выяснилось. Пиянзин погиб. Васильев выпрыгнул с парашютом, в воздухе каким-то обломком вертолёта ему оторвало ногу. Приземлившись, он потерял сознание. Его подобрали афганцы, стропой перетянули ногу и отвезли в госпиталь. К счастью, он выжил..." (Из "Кабульских зарисовок вертолётчика").
  
   Подполковник Иван Фёдорович Пиянзин был похоронен в городе Александрии Кировоградской области. Возле аэродрома, с которого он семь лет взлетал в голубое украинское небо...
  
  
  
   Использованные материалы:
  
   - Олийник А. "Место подвига - Афганистан", газета "Красная звезда", май 1986г.;
   -Сайт Сызранского высшего военного авиационного училища лётчиков, погибшие выпускники;
   -Сайт Пенза-ветеран "Пиянзин Иван Фёдорович".
  

***

  
  
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023