ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Карпенко Александр
Cказки для самого себя

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:

   СКАЗКИ ДЛЯ САМОГО СЕБЯ
  
   Мы жалеем поэта как человека за то, что он много страдает. Но... может быть, именно благодаря этому он нам и интересен!
  
   Глупо обижаться на байки о своём поле!
  
   Если что-то всё время повторяется, оно начинает утомлять своей предсказуемостью и банальностью.
  
   Порой творчество - внезапный союз Фауста и Мефистофеля.
  
   Бездонные сами для себя, мы порой очень удивляемся, если кому-то удаётся нас "исчерпать".
  
   Исчерпанность данного пути - чем не повод для отступничества?
  
   Счастье приходит без стука и уходит по-английски.
  
   Те, кто мечтают об идеальном спутнике жизни и не могут его найти, были бы не прочь, будь это возможно, стать андрогинами, совместившими в себе оба пола.
   Но всякая чувственная любовь, замешанная на влечении к противоположному полу, умирает в андрогине. Следовательно, этот идеал - андрогин - есть смерть половой любви. Это связано с утратой энергетики желаний, и я не знаю, остаточно ли компенсирует обретение утрату, чтобы можно было говорить об устранении противоречий, как о счастье.
  
   Качество, объединяющее всех жизнелюбов: неумение быть верными, когда любовь прошла.
  
   Вера больше всего нужна человеку там, где он не может рассчитывать на успех своими решительными действиями. Вера - это... спасение мыслей от вынужденного бездействия.
  
   Миру истины мы нередко предпочитаем мир самомистификации.
  
   Мы хотим быть чуткими - и бесконечно раним друг друга, - может быть, потому, что в чуткости засыпает острота жизненных переживаний, иссякает полнокровие жизни.
  
   Иногда смысл сказанного - в самих словах, иногда, - в их звучании, а порой - он где-то между строк, слова же только обозначают его присутствие.
  
   Бывают часы, когда словно бы прислушиваешься к тому, что происходит внутри тебя, и тогда ни с кем не хочется общаться...
  
   Красота по своей природе - скорее, эксгибиционистка. Но бывает и другая красота - та, которой больше нравится прятаться, скрываться от посторонних глаз.
  
   Нельзя сесть на лавочку, пораскинуть мозгами - и... поверить. Вера - это словно высшая инстанция, куда человек может быть призван. А может и не быть - и меньше всего это зависит от степени его разумности. Более того, для меня весьма сомнительно, чтобы человеку воздавалось по его вере. Нам нет никакого дела до того, верили и в Бога Шекспир или Монтень - достаточно того, что спустя пять веков нам ещё интересны их сочинения.
  
   Человеку, который любил и был любим, смешно читать умозрительные "трактаты о любви" в духе одноимённой работы Стендаля.
  
   Сердце поэта ни в чём не знает меры: сегодня оно хочет большего, чем вчера, а завтра - ему станет... невыносимо скучно от избытка и пройдённости впечатлений.
  
   Непохожесть на нас других людей попеременно то притягивает нас, то - отталкивает.
  
   Иван-дурак в русских сказках побеждает потому, что на распутье не берёт себе в голову, что на всех путях - гибель. Умный на его месте так бы и остался стоять в нерешительности у развилки дорог, подобно буриданову ослу...
  
   Иногда жизнь не поспевает за нашими желаниями, иногда - наши желания за течением жизни.
  
   Любовь - это чистота, преодолевшая разврат мысли, единство помыслов, венец исканий распылённого сознания и слепой души.
  
   Всё созданное когда-нибудь будет востребовано, - и, может быть, менее совершенное - раньше и в большем масштабе.
  
   В наших кругах общения ест какой-то здоровый консерватизм. Поэтому "чужакам", или просто новым людям, совсем непросто, войдя в них, там прижиться и стать завсегдатаями.
  
   Не могу же я, в конце концов, требовать от женщин мужественности!
  
   Мы смеёмся, читая в русских сказках о том, что жизнь Кощея Бессмертного находилась, как у завзятого наркомана, в игле. Но и у обычного человека зачастую жизнь локализована в каком-нибудь оном потайном местечке, уничтожая которое, мы разом лишаем этого человека и воли, и веры - и жизнь его тотчас начинает катиться по наклонной плоскости.
  
   Большинству людей мы, в сущности, не нужны - они только разыгрывают ради себя самих радость общения с нами.
  
   Обман зрения (или слуха) иногда помогает нам верить во что-нибудь - в человека; в то, что данное произведение искусства - гениально, и почти всегда такой самообман - следствие нашей влюблённости в данный предмет.
  
   Кто ищет справедливости? Эгоисты. Они ищут её для себя!
  
   Какая мука для актёра - осознать, что вся жизнь может зависеть от одной реплики!
  
   Иногда прозреть - значит случайно найти такой угол зрения, откуда невидимое становится доступным нашему зрению.
  
   Жизнь - это... золотая середина между существованием и гибелью.
  
   Мудрость знаменует собой переход из раннего детства в детство более взрослое, путешествие от понимания простоты мира к пониманию сложности мира. И - возвращение к его простоте.
  
   Безумство жизни и её тайный смысл - веренице маленьких смертей и больших возрождений из пепла, поэтому каждый отрезок земного пути должен быть пройден до конца!
  
   Аккорд вместо одиночной ноты - вот плодородие жизни!
  
   В стране происходило так много перемен, что, казалось, она вся сплошь заселена предателями, - теми, кто предал старые ценности.
  
   Может быть, наши откровения - это всего лишь банальности более высоких сфер.
  
   Наши глаза воспринимают только определённый масштаб предметов: слишком большие или микроскопические предметы им недоступны. Наши уши воспринимают только определённую частоту звуковых колебаний. Так же обстоит дело и с любовью: слишком много или слишком мало любви нас оскорбляет либо оставляет неудовлетворёнными.
  
   Творчество - это попытка художника восстановить равновесие, гармонию - если не в целом мире, то - хотя бы в собственной душе.
  
   Поэту важна подлинность чувств. Неподлинность хуже смерти. Любовь, как и любое живое существо, не выживает в безвоздушном пространстве.
  
   Труднее всего примирить в себе жажду жить и необходимость ждать: события обычно текут медленнее, чем нам бы того хотелось. Метаморфозы реального мира не поспевают за изменениями мира наших фантазий.
  
   Душа любви - бесконечность; она не приемлет какого-то формата.
  
   Если тайные узы любви прочны, ревность - оскорбительна; если эти узы рвутся, никакая ревность всё равно не спасает. Поучается так, что ревность оскорбляет любимого человека и не спасает ни любовь, ни того, кто любит. Остаётся, пожалуй, единственный маленький смысл в ней: потребность выпустить пар...
  
   Любовь или любимое дело - это счастливая возможность медитации, которая помогает человеку преодолеть разброд желаний и достичь парада планет в душе - путём концентрации на чём-то одном, что становится в жизни самым главным и разом отсекает всё второстепенное, преходящее. В этом, пожалуй, и заключён великий смысл любви.
  
   Мир устойчивее всего... в подвешенном состоянии.
  
   Вдруг понимаю, что живу, а Бог - приходит и уходит...
  
   Я не пекусь о своём будущем. Я - свободен перед ним. И в этом - настоящая поэзия!
  
   Измена, так сказать, исчерпывает любовь метафизически: она есть запредельность любви, её скрытый резерв, как это ни кощунственно звучит. Любое чувство исчерпывает себя только своей противоположностью. Полнота его достигается переворачиванием предмета или его сущности.
  
   Человек осторожный никогда не взойдёт на пики чувств, не раз покорённые гениями безрассудства.
  
   Возникновение и гибель миров легче всего представить себе по аналогии с возникновением и упадком в любовных взаимоотношениях у человека: Любовь есть мир.
  
   Перевёрнутый театр. - Вся земная жизнь - театр Всевышнего, где людям кажется, что они играют всерьёз... Может быть, говоря, что весь мир - театр, Шекспир опускал бутафорское содержание нашей жизни (что, убиты или уничтожены, к финалу спектакля жизни мы снова оживаем - и снова идём на сцену, кланяться за свою игру пере ангелами и Всевышним, которые чинно расселись в партере). Однако и в шекспировские времена, и сейчас мало кто представляет, что мы - всего лишь "актёры". Мы заканчиваем свою игру не одновременно со всеми остальными; наши заключительные реплики могут очень не совпадать; однако, наш уход из жизни действительно можно воспринимать как фрагмент с переодеванием - из жизни вечной, как священную мистерию... Но то, что это - игра, выяснится только в финале пьесы.
  
   Перемены, происходящие в нас, порой настолько неуловимы, зависимы от каких-то обрывков фраз, от погоды, от "съедобности" разных искушений, что мы действительно порой не в состоянии предугадать, что с нами будет через день, через месяц, через год... Наше естество пластично; оно то прогибается, как тростинка, то - вдруг становится твёрже камня. Мы то податливы, как глина, то непробиваемы, как броня. И правда, ключи к нам может побрать далеко не каждый... Но тот, кому посчастливилось открыть двери нашего сердца, получает уникальную возможность творить нас - совместно с нашим естеством. И тогда ведущий и ведомый сливаются в андрогинном едином существе, которое и есть - мы сами, и творческая потенция такого сотворённого существа фокусирует наше ближайшее будущее.
  
   Голография мысли. - "Нельзя дважды войти в одну и ту же реку" - сказал Гераклит. Однако сама река, как сущность мира, пребывает неизменной. Река времени существует вечно, какие бы изменения в ней ни происходили. Она всё время течёт - но никогда не исчезает, не пересыхает. Река, как сущность, неподвижна, а воды её - текучи. И труднее всего - охватить мысленным взором всё одновременно: и бессмертие реки, и смертность вод, её составляющих. То же и с человеческими жизнями: обычно мы видим в них только текучие воды...
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023