ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Карпенко Александр
Мой маленький мужик

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.85*20  Ваша оценка:
   Было такое удивительное время, когда каждому молодому человеку очень хотелось стать 'афганцем'. Только что закончилась война. Бывшие изгои, воевавшие в непонятной войне на чужой территории, стали теперь героями и совестью нации - и было очень стыдно не иметь к этой славной когорте никакого отношения. Поэтому многие пацаны выдумывали себе славное боевое прошлое, доставали награды - и, попав на встречу бывших воинов, пытались выдать себя за афганцев.
   Но, как и в любой профессии, у тех, кто воевал в Афганистане, были свои знания, получить которые люди могли только непосредственно в стране пребывания.
  
  - Ты где служил, братан? - спросил один афганец на банкете у парня в зелёнке, на которой красовался орден Красной Звезды.
   - В городе Баграме.
   - Ну и как тебе показался город Баграм? - спросил афганец, повышая голос, чтобы его могли слышать все присутствующие за столом.
   - Ну, город как город: высокие дома, мечети...
   - Вот Вы и попались, Штирлиц! - торжествующе воскликнул афганец. Потому что города Баграм не существует!
   - А... что же тогда существует? - сконфуженно спроси лже-вояка.
   - Существует аэродром Баграм. А-э-ро-дром! Понял? Ребята, чур, Ивану больше не наливать! А то он ещё скажет, что он Наполеон.
  
   'Вот Вы и попались, Штирлиц! О том, какого цвета у меня трусы, могла знать только русская пианистка!' - вспомнился мне бородатый анекдот про группенфюрера СС Мюллера. О том, что существует только аэродром Баграм, сам я, служивший в Кабуле военным переводчиком, узнал только после войны.
  
   Гости ветеранской вечеринки, вместо того, чтобы надавать лже-афганцу тумаков, дружно над ним посмеялись. Наверное, градус выпитого ещё позволял нам трезво смотреть на вещи. Однажды на подобном сборище в начале двадцатого века поэт Владимир Нарбут, выпив горяченького, начал рассказывать о своих похождениях в далёкой Абиссинии. Типа чуть не женился он там на местной чёрной принцессе. Никто не хотел верить выдумкам пьяного поэта. Все стали кричать, что ни в какой Абиссинии он не бывал - и только вешает им лапшу на уши. И тогда вдруг вспомнили, что за соседним столом сидит Гумилёв, не раз бывавший в этой самой чёрной Абиссинии. Вот и попросили его задать господину Нарбуту пару специфических вопросов, чтобы выяснить, врёт он или нет. Гумилёв спросил про злачные места в Мапуту. И, к удивлению многих, выяснилось, что Нарбут не врёт, хотя всё, что он наплёл, так смахивало на бредни!
  
   С годами бывшие воины-афганцы научились терпимее относиться к самозванцам, выдававшим себя за наших 'братьев по крови'. Если раньше таким людям били морду, теперь их просто подвергали насмешкам и изоляции. Мотивы подобных поступков психологически хорошо понятны: 'Они - герои, а я, их ровесник, непонятно кто... обидно...'
  
   - Баграм, ребята, это такое место, где ни в чём нельзя быть уверенным, - начал своё повествование рассказчик, тот самый, что уличил Ивана в самозванстве. - Я хочу рассказать вам одну историю. Про двух друзей, лётчиков. Но сначала давайте выпьем. Третий. Предлагаю помянуть всех тех, кого сегодня с нами нет...
  
   Два близких друга, Серега и Андрей, служили в вертолётном полку. Полк базировался в Баграме, но летал по всей территории Афганистана. Что и говорить, работа была нелёгкая. Шла война. Как поётся в песне про вертолётчиков, 'и не сядет вовек вертопрах за штурвал вертолёта'. Что ещё сказать? Боевые операции были, если не каждый день, то через день. Прикрывали огнём пехоту, подбирали раненых бойцов, приземляясь порой на таких узких площадках, где и два человека с трудом устоят вместе. И всё это вошло в привычку, уже не считалось каким-то геройством, тем более - подвигом.
  
   Серёга был холостяком. Подруги, конечно, у него случались, время от времени, но до серьёзных отношений дело не доходило. А вот Андрей был человеком семейным и очень скучал по своим домашним. Как только выдавалась возможность позвонить домой или написать письмо, Андрей никогда не откладывал дело в долгий ящик. У него рос сынишка, которому исполнилось десять лет. Сын учился в четвёртом классе средней школы. Звали мальчугана Виталиком.
  
   Вот и сегодня Андрей получил письмо от Виталика и тут же сел писать ответ. Сын писал, что примет участие в конкурсе на лучший детский рисунок, который проводится среди школьников младших классов. 'Папа, я понимаю, ты очень занят, но я тебе выслал наброски к нескольким своим рисункам. Я горжусь тобой и хочу, чтобы ты тоже немножко мной гордился. Конечно, я пока рисую не так хорошо, как художник Врубель, биографию которого мы изучали на уроке английского. Но я очень старался, чтобы, имея такого геройского папу, самому не ударить в грязь лицом'.
  
   Андрей почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. Всё-таки полтора года без семьи, без отпуска, - это много. 'Как вы там без меня?' - спрашивал он в своём предыдущем письме. И Виталик отвечал (детям вообще свойственна избыточная искренность): 'Мама часто плачет. Наверное, скучает по тебе и очень волнуется. Что касается меня, то я стараюсь слезам ходу не давать. Я же мужик!'
  
   - Надо же, мужик! - улыбнулся Андрей и почему-то подумал: 'Как хорошо, что у меня сын, а не дочка!' Он с радостью рассказал коллегам-лётчикам о том, что у него дома вырос маленький мужик. На следующий день их вертушку прошил вражеский ДШК, и пришлось делать аварийную посадку. Ещё повезло, что приземлились на нашей территории. Но у Сергея была раздроблена кость - и Андрей с разрешения начальства повёз друга в Кабульский госпиталь. Сдав Сергея столичным эскулапам, Андрей достал конверт и стал внимательно рассматривать рисунки сына. Сказать по правде, он мало что смыслил в живописи. Этого таланта у него не было. Уроки рисования в школе превращались для него в маленькую пытку. Он ревностно следил за успехами одноклассников. Андрей был по характеру победителем, и терпеть не мог собственных неудач! Вот почему его осведомленность в живописи закончилась на лесных пейзажах Шишкина, репродукции которых висели в доме, где он вырос.
  
   Но тут было совсем другое дело. Здесь были рисунки его собственного сына. Минут пять рассматривал акварельные рисунки Виталика, преисполненный гордости за наследника. 'Не зря говорят: дети пойдут дальше нас', - подумал Андрей.
  
  Военная жизнь шла своим чередом. Однажды, чтобы спасти раненых бойцов, забравшихся высоко в горы, Андрею пришлось сесть на таком узком пятачке, что, уже приземлившись и посмотрев вниз, он мысленно перекрестился, хотя никогда не бывал в церкви. Пронесло! Зато чья-то мать увидит своего сына! Конечно, ради этого стоило жить и рисковать собственной жизнью.
  
   Этот год, восемьдесят пятый, оказался самым урожайным на потери. Никогда ещё не гибло так много шурави. Моджахеды лютовали по всей территории Афганистана. Не удалось дослужить свой срок до конца и Андрею. Его боевая машина не вернулась с задания. На следующий день, бросив в бой дополнительные силы, десантному полку удалось отвоевать высоту, где упал вертолёт Андрея. Командир сообщил, что от машины мало что осталось. Только 'чёрные ящики'. 'Если хотите, подъезжайте к нам и заберите их', добавил командир десантников.
  
   Съездить вызвался только что выписавшийся из госпиталя Сергей. Вот как иногда бывает на войне: ранения спасали людей от будущей смерти. Марс, бог войны, как будто нарочно, ранил тех, кому он хотел даровать иммунитет от гибели. Сергей не находил себе места; он проклинал своё ранение и хотел бы оказаться на месте своего друга. Как несправедливо устроен мир! Он, холостой, остался жив, а у его друга семья потеряла свою опору, своего кормильца. Ему почему-то вспомнился рассказ Андрея про своего маленького мужика, Виталика, и предательские слёзы поползли по щеке. Но Сергей тут же взял себя в руки.
  
   Когда содержимое бортовых самописцев оказалось у лётчиков, они выяснили, что вражеский ДШК прошил бензобак вертолёта на такой маленькой высоте, что лётчики просто не успевали выпрыгнуть с парашютом - и, хорошо понимая это, мужественно приняли неизбежную смерть. Последними словами Андрея были: 'Ну, прощай, мой маленький мужик!'
  
Оценка: 8.85*20  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023