.     12.                            

памяти Сергея Миронова

Кольцо утрат сжимается всё туже,
Солёной болью подло бьёт под дых.
Я не уверен, что ушедшим хуже -
Как мы бы ни оплакивали их...
Я не уверен, что живущим легче
Брать на душу терзания и грех...
Иных уж нет, а те уже далече -
И только вечность уравняет всех...

Господь не забирает без причины -
У Господа на всё есть свой резон,
И плачут, словно мальчики, мужчины,
Раздавленные грустью похорон -
Не лицедеи, не лгуны, не врали,
Не те, кого прельщают миражи...
Они сегодня друга потеряли,
Частичку, может быть, своей души...

...Так что ж мы ропщем, что ж мы всё канючим,
Хоть наши дни давно наперечёт!
Не сомневайтесь: мы своё получим,
Как только подкрадётся наш черёд...
И сам Господь придёт по наши души -
И примет нас, свободных и нагих...
Нет, я не верю, что ушедшим хуже.
Любите остающихся в живых!

                       13.

Я так мало принёс тишины
В эту светлую, сизую рань,
Что моё возвращенье с войны
Испугало в горшочке герань.

Там, за речкой, в дыму и огне,
Я так много пространствовал лет,
Что лишь птицы в ночной вышине
Мне пропели негромкий привет.

Пусть война унесла красоту
И бесстрастность лица моего,
Те, кто рано познал высоту,
Видят брата во мне своего.

                     14.

У мальчишки украли лицо,
Поменяв на шинель пальтецо.
Отобрали родную страну -
И послали его на войну...
Он не знал, что обманчив уют,
Он не ведал: здесь лица крадут!

Отчего же цветущей поры
Мы так редко бываем мудры?
Молчаливые, будто в гостях,
Позволяем, не ведая страх,
Себя за нос водить тут и там
СлепорОжденным поводырям?

И за шторами влажных ресниц
Больно мне от сворованных лиц;
От похищенных солнечных дней,
От растерянных глаз матерей...
И, увы, мне не легче с тех пор
Оттого, что я знаю, кто вор...

                        15.

Мы не жаждали звёзд на челе,
Не искали на власть притязаний,
И, как жить на афганской земле,
Нам никто не давал указаний.

Мы сказали "Молчите!" горам,
Задержались у их основания -
И была наша помощь друзьям,
Как поддержка в фигурном катании.

Но ледовый закончился бал -
И, уставшие в вихре кружения,
Мы поднимем последний бокал -
За спокойствие и примирение.

А за светлую, тихую грусть,
И за скорбь, что из пламени родом,
Ты прости нас, Великая Русь!
Мы чисты перед нашим народом!

                       16.

       МАШИНА ВРЕМЕНИ

Слышите, опять поднялся ветер,
Где-то с вышины донёсся гул...
Есть машина времени на свете!
Это - самолёт Москва-Кабул.

Время подустало в бурном беге,
Прилегло, чтоб новый взять разбег.
Я взлетел в родном, двадцатом веке,
Грохнулся - в четырнадцатый век.

Самолёт заходит на посадку,
Входим в облупившийся сарай -
И аллах, на жалость к людям падкий, 
Предлагает мне восточный рай...

Время, ты не вовремя уснуло:
Встал на друга друг, на брата - брат.
Женщина проходит по Кабулу,
Прижимая к сердцу автомат.

И она ни в чём не виновата -
Только сердце дрогнуло моё:
Я представил - вместо автомата
На груди - ребёнок у неё!

Матерь Божья, нам звереть негоже,
Только что поделаешь - в борьбе
Защищайся, дева, если сможешь...
Человека не убий в себе!

...Шум стрельбы устанет резать уши;
Радостям людским придёт черёд;
Возродятся города и души -
Времени другой пойдёт отсчёт.

                           17.

Инфантильные баловни века,
На родительском тёплом крыле,
Под привольной домашней опекой -
Много ль видели мы на земле?

Но, солдаты переднего края, 
Здесь, в щетинистых, диких горах,
Не по дням - по минутам мужая,
Мы растём у себя на глазах.

И созреют для подвигов силы,
Для свершений наступит пора -
Мы вернёмся на землю России
Не такими, как были вчера...

И пробитое пулями знамя
Передав новобранцам полка,
Вспомним тех, кого нет уже с нами.
Это будет. Потом. А пока,

Озабоченный властной тревогой,
Под пронзительным взглядом вершин,
Я иду незнакомой дорогой, 
Начинённой ловушками мин.

                          18.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ БОЙЦА

Тише, тише, небо звёздное - ветхая крыша -
Тихо трассеры прошуршат
Выше, выше - в твердокаменной нише
Я не слышу, о чём говорят
С ветром души...
Шёпот глуше,
Барабан за моей спиной -
Грому снятся военные марши -
Станет мир на мгновение старше,
Тёмной ночью, простившись со мной.

                           19.

                   НАГРАДЫ

Так случилось со мною - был отдан
Я, израненный, в руки врачей -
И искал меня новенький орден
Двести семьдесят дней и ночей.

Как тебя в этой жизни застал я?
Сердце сжалось, как огненный ком,
Между орденской красной эмалью
И засевшим в лопатке свинцом...

Мы идём грозовыми путями,
Ополчась на невзгоды и смерть,
И наградам, летящим за нами,
Так непросто за нами успеть!

Вот опять предо мной то мгновенье,
В тишине раскатившийся взрыв...
Может быть, награждён уже тем я, 
Что остался в аду этом  жив!

И в пути как стрела, быстротечном,
Там, где шаг - словно подвиг большой,
Награждён я пожизненно, вечно
Закалённой в страданьях душой.

Я душой становлюсь всё богаче,
Бушевавшей разбужен грозой.
- Что ещё тебе надобно, старче?
- Я награды желаю. Другой.

...Ты идешь по нескучному саду,
Обещанием счастья маня...
Что же ты, дорогая награда,
Догоняешь так долго меня?
                            
                          20.

Красный конь по стремнине пройдёт,
Кувыркнётся на горных просторах -
И дряхлеющий мир обоймёт
Светозарный и радостный сполох.

И по контурам тёмным земли
Пронесётся как вихрь, загрохочет - 
И воронкой проснётся вдали
Кутерьма этой пламенной ночи...

                       21.

     ФИЛОСОФСКАЯ  МАСКА

Я мечтал, что раскроются ставни -
И теплом распахнётся мой дом...
Кто бы мог хоть однажды представить,
Что вернуть я сюда - чужаком?
Я мечтал встретить лица людские,
А вернулся - кругом ни души...
О Россия, моя ты Россия,
Как пустынны твои миражи!

И, пронзённый, не чаял вздохнуть я,
Обрести долгожданный покой...
В медных трубах глухого безлюдья
Я навеки прощался с собой.
И, устав от хронической встряски,
Как спасение, дёрнул кольцо...
И легла философская маска
На когда-то живое
Лицо.

                         22.

В Ташкенте 
                     товарищу отняли ногу.
Полгода прошло 
                             после той операции -
И вдруг говорит он: 
                                     "Сегодня, ей-Богу,
Я чувствовал ногу, я чувствовал пальцы!"

Мы смотрим вперёд, 
                                       спасаемся в вере -
И в прожитых днях 
                                   убывают потери...
Но горечь утраты 
                                  вдруг хлынет наружу...
Вот так 
              иногда 
                           ощущаем мы 
                                                     душу.

                           23.

Поговори со мной, трава!
Скажи мне, где берутся силы?
Меня ведь тоже так косили, 
Что отлетала голова...

Скажи подружка, как дела?
Какие ветру снятся дали?
Меня ведь тоже поджигали - 
И я, как ты, сгорал дотла...

Откуда силы-то взялись?
Казалось, нет нас - только пепел -
Но мы из огненного пекла,
Как птица Феникс, поднялись!

Скажи мне нежные слова.
Нас ждут и праздники, и будни.
Я снова - молод, весел, буен.
Поговори со мной, трава!


                      24.

  СОЛНЦЕ В ОСКОЛКАХ

Ты откуда пришла, синева?
Распростёрла горячие крылья,
И в щемящем до боли усилье
Закружилась моя голова...

Ты поведай мне боль, синева!
Ты - как будто усопшая память,
Что от века кружится над нами -
И не может облечься в слова...

Ты - как будто уставшая грусть,
Что покой расплескала в лазури,
Бушевавшие выстрадав бури,
Пересилив их горестный груз...

Ты лети поскорей, синева,
От поющих просторов на Волге -
В край, где видел я солнце в осколках,
Где зелёная жухнет трава.

Ты неси свой лучистый фиал
В край далёкий, где годы я не был,
Чтобы высилось чистое небо,
Над горами, где я погибал,
Где не сыщешь братишек останки...

И тогда я уйду - спозаранку -
И восстану над красной травой
Уплывающей вдаль синевой...