ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Карпенко Александр
Магический Экзистенциализм Александра Карцева

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 4.34*6  Ваша оценка:
  Бывает и так: соскучишься по своему старому товарищу, смотришь, а он в это время возьмёт - да и напишет изящную новую вещицу. И вместо телефонного разговора с "остроумным" вопросом "как дела?" неспешно садишься за чтение его свежего рассказа. Именно потому, что очень хотел пообщаться с человеком, а он вдруг взял - да и вышел к тебе собственной персоной. Как писатель. Нечто подобное произошло у меня с рассказом Александра Карцева "Лина". Честно говоря, из всех художественных произведений наибольший интерес представляют для меня те, в которых автор мыслит нетривиально. Естественно, пишет при этом он тоже совсем недурственно, однако отнюдь не чистописание выходит в его произведениях на первый план.
  
  Короткий рассказ Карцева "Лина" никого не может оставить равнодушным. Он о смысле жизни. О том, что иногда, в трудную минуту, человек думает не о себе и не видит в этом аномалию. Сюжет чем-то напоминает знаменитую повесть Ремарка "Жизнь взаймы". В сущности, это та же "Жизнь взаймы", только рассказанная на современном материале. Сюжеты вечны, как сама жизнь, и никуда от этого не уйти. В сущности, автор и не предлагает нам "уходить" от немецкого классика. Он развивает Ремарка: неизлечимо больны теперь оба героя. И, поскольку любовь не очень дружит с неравенством (помните знаменитую картину "Неравный брак"?), это обстоятельство, конечно, ещё больше сближает наших героев.
  
  Гоголь утверждал, что всякая болезнь человеку на пользу. В рассказе Карцева очевидна недальновидность этого высказывания прославленного русского прозаика. Какую пользу может извлечь из своей болезни человек, больной неизлечимо? А что мудрого почерпнёт из своей хвори безнадёжно больной ребёнок? Очевидно, что Гоголь озвучивал в своих "Выбранных местах из переписки с друзьями" какие-то церковные догматы. Очевидно также, что церковь, в данном случае, не права. Истина же заключается в том, что и больной, и здоровый человек ВЫЖИВАЮТ как могут. Просто песочные часы у них - разного размера.
  
  http://artofwar.ru/k/karcew_a_i/text_0780.shtml
  
  Для меня до сих пор загадка, имеет ли смысл современному писателю идти "путём черни", подстраиваться под вкусы толпы и прочих "недипломированных неспециалистов". Во благо своего произведения. Ведь даже медведю понятно, что Саше Карцеву, возможно, стоило сделать реверанс в сторону тупо верующих и вывести в своём рассказе вместо Афродиты, Аполлона и Одина, например, Иисуса Христа. Какая, в конце концов, разница, кто из небожителей спас жизнь девушки?! Зато Христос был бы понятнее и, чего греха таить, приятнее многим русским читателям. Но я горжусь своим тёзкой, Александром Карцевым! Он не пошёл на поводу у лежавшего на расстоянии вытянутой руки успеха. Возможно, тем самым он проиграл настоящее, но зато выиграл будущее. И. самое главное, ни на йоту не поступился своими принципами. Если честно, я бы вообще не давал приснившемуся богу имени. Ну как распознаешь, да ещё в дремучем сне, лицо волшебника? Это бывает разве что в романах.
  
  У Александра Карцева есть потрясающая находка в рассказе "Лина": героиня рассказа словно бы не очень хорошо говорит по-русски. Символически это соответствует трудности при переходе на новый язык - язык любви. Кроме того, речь героини "примитивна" ещё и потому, что ей нужно беречь силы, выхолощенные тяжёлой болезнью. Но взаимная любовь укрепляет силы человека, находит в нём скрытые внутренние резервы. Вот почему такая любовь - всегда восхождение.
  
  Хэппи эндов в реальной жизни не существует. Когда вокруг идёт перекрёстная стрельба, все герои просто не могут остаться живыми. Александр Карцев предлагает нам слегка видоизменённый вариант вполне счастливого конца. Один из героев, в сущности, благородно жертвует собой во имя жизни другого. Но он делает это добровольно, с сильным желанием, и потому такой исход уже не воспринимается нами как трагедия. Это уже выход в иное измерение, где смерти нет. Мы узнаём его имя только в самом конце рассказа, когда его жизнь уже продолжена в сыне, который носит то же имя. Это анти-эвтаназия во имя любви. И он не уходит насовсем: он видит оттуда, сверху, всё, что происходит там, внизу.
Оценка: 4.34*6  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023