ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Катилевский Леонид Валерьевич
Звёзды над садом, одна из глав

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это одна из глав повести "Звёзды над садом". Может быть, кому-то она что-то объяснит. " - Ты мне веришь? - спросил он, не глядя на девочку.- Не знаю, - помолчав, ответила Аглая. Почему-то ей становилось всё больше и больше жалко этого сильного человека, стоящего перед ней, и она его уже ничуть не боялась. - Не обижайтесь, но мне почему-то кажется, что вы и сами в это не верите, в то, что мне сказали. У нас тоже говорили про свободу, я была совсем маленькая, но помню, а потом... убили маму. А вы тоже так говорите, а сами убиваете других. Разве это правильно?"
  Глава VI.
  
   Тонкий крест стоит под облаками,
   Высоко стоит над светом белым
   Cловно сам Господь развёл руками,
   Говоря: "А что я мог поделать?"
   В.П.Крапивин "Выстрел с монитора"
  
  
  
   Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Эрика хмурилась.
  - Я же говорила, что нам не стоит видеться, - наконец произнесла девушка, не двигаясь с места.
  - Да, ты писала - "не стоит". Но иногда приходится решать мне самому, что стоит, а что нет.
  - И ты решил. - кивнула Эрика.
  - И я решил.
  Эрика подошла к укрытому пушистой накидкой дивану и села.
  - Тебя могли увидеть.
  - Меня? - губы Виктора тронула слабая улыбка.
  - Хорошо, не могли, - она безразлично пожала плечами и отвернулась, - как ты хочешь...
  - Как я могу, Эр, - мягко улыбнулся он и встал. Два шага по устилавшему пол номера дубовому паркету и он опустился на колено у ног Эрики. Взял девушку за руку.
  - Я скучал по тебе, Эр, - тихо сказал он, - я не видел тебя больше года.
  - А сегодня на пляже? - она посмотрела на него. Их глаза встретились, и Виктор, вставая, привлёк девушку к себе. На миг ладонь Эрики упёрлась ему в грудь - даже под таким лёгким нажимом костюм уплотнился, превращаясь в жёсткую броню - и безвольно скользнула вниз. Её волосы, влажные после душа, пахли берёзовой листвой. Эрика закрыла глаза, и губы Виктора коснулись её губ.
  - Я по тебе тоже скучала, Виктор, - просто сказала Эрика, когда несколько минут спустя они сидели рядом на диване. Её лицо раскраснелось, спутавшая прядь волос упала на лоб, - всё-таки интересно, почему же у нас всё так...
  - Как? - Виктор ободряюще улыбнулся.
  - Так странно. Не как у всех.
  - Потому что и ты, и я - не как все.
   Эрика подняла руки, отбросила рассыпавшиеся по плечам волосы на спину.
  - Хорошо, давай поговорим о том, в чём мы не как все. Давай?
  - Если ты хочешь.
  - Да, я хочу. Виктор, ты уверен в том, что ты делаешь?
  - Я всегда уверен в том, что я делаю. Спасибо, что подыграла, - он подмигнул ей и взял её за руку. На этот раз она вырвала руку.
  - Ты и вправду хочешь сделать с девочкой это?
  - Конечно. А почему нет? - он встал, подошёл к плотно завешенному окну, отодвинул край шторы. Посмотрел на Эрику:
  - Можешь назвать мне хоть одну причину, почему нет?
  - Я могу назвать кучу причин, только...
  - Только для меня они не будут иметь никакого значения. Всё верно, Эр. Давай лучше поговорим о том, что нам предстоит вместе сделать.
  - Давай, - с сарказмом произнесла девушка, вставая. Поправила сползший с плеча халат, с ногами забралась в кресло у окна, на котором раньше сидел Виктор, - ты же всегда сам выбираешь темы для разговора... Итак?
  - Завтра к двенадцати мы должны быть в Белграде. Ты, я, дети. Пуск ровно в час.
  - С нами должна быть и Кайоко? Мне взять её с собой?
  - Нет. Завтра с утра у неё немного будет болеть голова, и она не захочет лететь. А вечернему разговору на пляже не придаст значения. И не захочет никому рассказывать.
  - Всё играешь с чужим сознанием, Виктор?
  - Только когда это нужно для дела, Эр. Сегодня это было нужно. - Виктор хлопнул себя по колену и весело сказал. - Ну как я прокололся, а? Наткнуться на единственного двенадцатилетнего математика на средиземноморском побережье, да ещё девочку! Или тут ещё такие есть?
  - Я откуда знаю?
  - Хорошо, - улыбнулся Виктор, - дальше. С этим детским садом мы вдвоём отправляемся в прошлое, но не в конец двадцатого века и не на Кавказ, а чуть ближе, - заметив вопросительный взгляд Эрики, он пояснил, - там больше невозможны осевые воздействия, понимаешь? Мы переместимся туда, где наше вмешательство гарантированно приведёт к нему. Ну и, кроме того, убьём двух зайцев: мне нужно подкорректировать одни события...
  - Двух зайцев... Только зайцев? - она вопросительно подняла бровь. Брови Эрики были тонкими и чёрными, красиво изогнутыми.
  - Больше никого не планирую, - в тон ей ответил Виктор.
  - Значит, то, что ты обещал Аглае...
  - ... возможно, я выполню чуть позже. Правда, выполню. Если окажется, что Корнуолл не прав, или если он прав, но у меня останется такая возможность, я ей помогу. Почему нет? Знаешь, я совсем не против, чтобы она была счастлива.
  - У тебя всё-таки очень странные понятия о чужом счастье, - без всякого выражения произнесла девушка.
  - Дальше. Собственно, вот и всё. К вечеру мы возвращаемся в лагерь. И даже успеваем искупаться на ближайшем острове.
  Эрика покачала головой.
  - Как ты объяснишь детям, что мы окажемся в другой эпохе?
  - Эр, ты меня удивляешь. Конечно, сбой программы, временная аномалия, что-то упущено в расчётах... Нет, насчёт расчётов не будем.
  - А почему не будем? Виктор, девочка тебе замечательно точно показала на ошибки. Сейчас ты говоришь: "потом я помогу Аглае". Кого ты хочешь обмануть, меня? Или себя? Ведь то, что ты обещал ей, невозможно.
  - Посмотрим, я бы не стал так категорично, - возразил он, - во время первого рейда мы и обкатаем этот вопрос... Что ты ещё хочешь сказать?
  - В общем ничего, - Эрика почувствовала, что спорить больше не стоит.
  - Ты всё увидишь сама, девочка. Просто поддержи мою импровизацию.
  - Я и поддерживаю...
  - Спасибо.
  - Не за что, - она отвернулась.
  Виктор подошёл к ней, наклонился, заглянул в глаза.
  - Эр, что-то не так?
  Она грустно улыбнулась:
  - Сейчас ты внимательно посмотришь мне в глаза, и всё станет "так". Как у той японской девочки.
  Виктор отрицательно покачал головой.
  - Нет.
  - Что - "нет"?
  - Я не хочу так с тобой.
  Она промолчала, но когда он сделал попытку поцеловать её, снова отвернулась.
  - Иногда я думаю, что лучше бы ты сделал со мной так, как с ней. Всё стало бы проще.
  - Ты не моя игрушка, Эр.
  - А разве весь мир - не твоя игрушка?
  - Весь мир - мой противник, - усмехнулся он.
  - "Весь мир идёт на меня войной", - пропела-продекламировала девушка, - ты же любишь старые песни? Я твой агент, Виктор.
  - Да. А ещё я люблю тебя.
  - И что прикажешь делать агенту? Которого любит босс? Я тоже тебя люблю. Очень, - она оттолкнула его и встала, подошла к окну, отодвинула штору. Виктор отступил вглубь комнаты. Эрика распахнула штору слишком широко. Третий этаж, но всё же...
  - Мы всё время вот так, - она стояла к нему спиной, но по её голосу он чувствовал, что она грустно улыбается, - юные подпольщики... - она обернулась, неловко задела рукой горшок с высоким декоративным папоротником, - пойми, я люблю тебя, каким ты есть. И даже взгляды твои в основном разделяю. Но мне хватает приключений в хроноразведке. Не хватало бы - отправилась бы покорять другие планеты. Мне не нужно менять этот мир. И уж убивать кого-то или ломать кому-то жизнь... что в общем-то одно и то же... тем более не нужно.
  - Ты всё же человек этой эпохи, - сказал Виктор, - раньше мир хотел изменить каждый. Под себя. И никого не останавливали мелочи, и даже чужие жизни и судьбы. Только получалось у единиц. Ты сказала: тебе это не нужно. Мне тоже не нужно ни убивать, ни ломать жизни. Просто без этого не получается.
  - Вот видишь, не получается.
  - И не получится, Эр. И никогда не получалось. Вот ты говоришь - тебе хватает хроноразведки. Ты понимаешь... Конечно, я совсем не должен тебе этого объяснять, - добавил он чуть жёстче и заметил, как девушка напряглась, а в её глазах промелькнула беспомощность.
   Виктор знал, как она боится его потерять.
  - Извини, - он шагнул к ней и обнял за плечи. Штора скользнула за её спиной, закрывая окно.
  - Ничего...
  - Эр, ведь это суррогат, просто суррогат. Хроноразведка - это те же детские прогулки в зоопарк. Всё не по-настоящему. Ты сказала - не нужно убивать... Но борьба - это обычный атрибут человеческой жизни, а смерть - всего лишь естественное завершение её... Как в старых песнях. Один бард прошлых веков писал: "Не сохранить надёжной славы, покуда кровь не пролилась". И он прав.
  - У этого барда есть ещё строчки, - подняла на него глаза Эрика, - что-то про то, что не нужно обещать девушке вечной любви.
  - Ты и я - не как все, Эр. Не бойся.
  - Правда? - её голос прозвучал серьёзно и одновременно очень по-детски.
  - Правда.
  Они помолчали.
  - Эр, я просто хочу вернуть настоящий, интересный мир. А жизнь, и своя, и чужая, она всегда ценилась в определённых координатах, это сейчас ей придали абсолютную ценность. А помнишь турнир под Льежем? Когда тот глупый барон вызвал меня на поединок на боевых копьях? Жаль, что тогда нельзя было выбрать тебя королевой турнира...
  Эрика тихо рассмеялась:
  - Чтобы у тебя не было соблазна, я стояла в толпе простолюдинов.
  - Вот тебе и про убивать. Кто виноват, что его щит не выдержал удара?
  - А кто будет виноват, если прав Корнуолл?
  - Никто. Судьба. Судьба, понимаешь? - он легко оторвал Эрику от пола, подхватил на руки, - а с судьбой не поспоришь...
  - Не судьба, а ты.
  - А я и есть судьба.
  - Моя - точно да.
  Когда он усадил её на диван, она робко спросила:
  - Ты останешься?
  - Нет, Эр, - он покачал головой, - не сегодня, потом. Давай обговорим детали...
  Ровно в восемь Эрика зашла за ребятами в столовую лагеря. Как и говорил Виктор, Кайоко с ними не было. За круглым столиком на четверых у окна рядом с Диком сидел незнакомый белобрысый мальчишка.
  - Привет, Эрика! - Ника издали заметила девушку и помахала ей рукой, - ты завтракать будешь?
  Аглая уже справилась с запеканкой с вареньем и допивала чай с лимоном. Дик о чём-то шептался с мальчишкой, потом мальчишка встал, освободив Эрике место.
  - Доброе утро, - Эрика села напротив Аглаи. На девочке была ярко-белая рубашка с коротким рукавом и голубые джинсы, на шее у неё Эрика заметила нитку речного жемчуга - наверно, подарок какого-то мальчика. Волосы Аглаи были не распущены, как обычно, а уложены в красивую причёску. На безымянном пальце левой руки тускло поблёскивало тонкое серебряное колечко. На мгновение в душе Эрики закипело дикое раздражение против Виктора - девочка готовилась к обещанной встрече... которой не будет.
  - Минут десять у нас есть, - оглядев всех, сказала Эрика, - сейчас я выпью кофе, и полетим. А где Кайоко? - добавила она как можно естественнее.
  - У Кайоко голова разболелась, - сообщила Ника, - представляешь, ни с того, ни с сего. И вообще она сказала, что не хочет нам мешать.
  - Она права, - заметил Дик, - мы ведь не отдыхать едем...
  Между столиками сновали роботы-официанты, которых здесь, как на корабле, называли стюардами - наверно, для романтики. Был шведский стол, Эрика взяла себе омлет и кофе со сливками. В большом светлом зале были десятки столиков, за которыми ели, смеялись, шушукались дети. Светловолосая курносая девушка чуть помладше Эрики что-то строго выговаривала конопатому мальчишке у окна. Звучала тихая, не мешавшая разговаривать, но одновременно бодрая музыка. В окна уже вовсю сверкало южное солнце.
  Эрика взяла чашку кофе со сливками и вернулась за столик к ребятам.
  - Сумки уложили, конспираторы? - заговорщицким тоном спросила она, понизив голос.
  - А как же! - широко улыбнулся Дик, - я даже акваланг взял!
  - Не лень тащить? - подмигнула мальчишке Эрика.
  - А как можно ехать на остров без акваланга? Правильно?
  Аглая поставила на стол пустую чашку и встала.
  - Я пойду на улице постою.
  Эрика посмотрела на Аглаю. Вчера, после разговора с Жаровым, им толком не удалось поговорить; Эрика только проводила ребят до дома, передала сумку с подарками. Все разговоры крутились вокруг завтрашнего хронопутешествия.
  - Мы с тобой даже не поговорили вчера. Нравится тебе здесь?
  - У меня каждый почему-то это спрашивает, - серьёзно ответила девочка, - конечно нравится. У вас тут такой детский городок... а я тут как Незнайка в Солнечном городе.
  - Ну так уж и Незнайка! - возразил Дик, - знаешь, Эрика, как она здорово в шахматы играет!
  - Зато так много всего не знаю. И шахматы - это так, баловство, я же не собираюсь серьёзно играть.
  - Что ты многого не знаешь, это дело поправимое, - сказала Эрика, - а ты решила уже, после лагеря едешь путешествовать или сразу в школу?
  - В школу. - твёрдо ответила Аглая. - Я ещё успею попутешествовать. Вон, Ника уже и в Африке и в Японии была, а Дик вообще на Плутоне. Я отставать от всех не хочу.
  Эрика понимающе кивнула.
   Сразу после завтрака вылететь не получилось: накрученная ещё в первое утро пребывания ребят в лагере Анастасией Диана попросила Аглаю зайти в медкорпус, где минут десять ей делали какую-то процедуру с рукой, лечили разными токами, а потом Эрике пришлось выслушать небольшую, но подробную лекцию врача, наблюдающего Аглаю - невысокого серьёзного африканца лет тридцати, который оказался таким дотошным, что девушка начала бояться, что никуда он Аглаю не отпустит. Наконец врач закончил свои наставления и, сверкнув в улыбке белоснежными зубами, пожелал Эрике счастливой дороги. К счастью, не позвонила Анастасия.
   На лужайку перед домиком, где жили девочки, Дик пригнал шестиместный флаер - такой же, на каком они летели до Новосибирска. За штурвал, к неудовольствию Дика, села Эрика.
   Солнце уже поднялось высоко. Стоял полный штиль, на небе ни облачка, безвольно застыли у причалов яхты, сонно уронив паруса. Море лежало внизу гладкое, как ровная голубая эмаль. Эрика направила флаер к туманным очертаниям островов на горизонте.
  - А на Итаку мы всё-таки съездим, - сказала Ника, глядя вниз, - а ещё нужно посмотреть Крит, но это потом...
  - Точно как детский город, - Аглая, обернувшись, посмотрела на берег, где среди оливковых и дубовых рощ стояли разноцветные коттеджи и белела вытянутая чаша стадиона. Главная площадь была скрыта кронами деревьев. Ранние купальщики уже плескались в море, на пляже играли в волейбол, стайки ребят расходились по дорожкам. На высоком шпиле повис ярко-синий с красным лагерный флаг. - Мне рассказывали про "Артек", бабушка рассказывала. Это на Чёрном море у нас раньше был такой детский лагерь, наверно, этот на него похож.
  - Так он и сейчас есть, тот же самый "Артек". У нас с двенадцати лет дети начинают больше жить не дома, - сказала Эрика, оглядывая море, - не сразу, понемножку. Экскурсии, походы, лагеря, путешествия, разрешено на ночь в школах оставаться. Я как-то читала: раньше думали, что в будущем детей у родителей будут забирать сразу после рождения и воспитывать в интернатах, отдельно - считали, что так чувство коллективизма быстрее разовьётся, что ли...
  - Я тоже читала, - вставила Ника, - вот только не могу понять, зачем это нужно было придумывать.
  - Да незачем, - отозвалась Эрика, - раньше вообще придумывали много странного. Даже птицы не сразу из гнёзд вылетают, а тут выдумывали - отнять у родителей ребёнка! Причём обсуждали всё совершенно серьёзно, думали, что наставники заменят ребёнку родителей. Но чего нет, того нет.
  - Вот уж и не надо!
  - Так... - берег превратился в узкую полоску на горизонте, а скалистые острова надвинулись, розовея в утренних лучах. Эрика повернула флаер на восток, пластик кабины потемнел, приглушив ударивший в лицо солнечный свет. Справа наперерез им летел скоростной флаер Виктора. Он скользил над самой водой, оставляя за собой на и без того ровной поверхности моря приглаженную, медленно расходящуюся полосу.
  Виктор поднял флаер и повёл его рядом. В кабине он был один, рядом на сиденье лежала туго набитая серая сумка. Он помахал всем рукой.
  - Держитесь за мной, - раздался из видеофона Эрики его голос, - мисс Гранде, не отставайте. Чтобы не терять времени в Белграде, проинструктируйте ребят по дороге. Ну, вперёд, покорители времени?
  - Вперёд! - Ника подмигнула Аглае и тут же повернулась к девушке, - Эрика, ну смотри, мы же отстаём...
  Флаер Виктора ушёл вперёд, и Эрика, быстро нагнав его, пристроилась сзади и чуть выше.
   За окном серел мутный рассвет. Чуть просветлел край неба, проскрипели за окном шаги, и Охеда отметил про себя, что для смены ещё рано, просто бдительный Хорхе лишний раз проверяет караулы. Старательный девятнадцатилетний офицер. Идёт чуть слышно, чтобы сон командира не потревожить... Но этой ночью он почти не спал, чуть задремал полчаса назад.
   Охеда взглянул на светящийся циферблат наручных часов. Четыре утра; он просыпался автоматически, просто перед сном определив для себя время подъёма. Ещё с минуту он лежал, глядя в темноту, потом сел и, нашарив рукой у кровати ботинки, начал обуваться.
  До восхода было ещё больше часа. Птицы не проснулись, и в лесу стояла тишина.
  Он застегнул ремни тонкого бронежилета, закрывшего тело гибкой скорлупой, поверх надел куртку. За дверью послышались лёгкие шаги и прежде, чем адъютант толкнул дверь, Охеда громко сказал:
  - Доброе утро, Мигель.
  - Доброе утро, сеньор команданте, - на пороге возник стройный черноглазый мальчик лет шестнадцати в пятнистой форме и лихо заломленном набок берете с кокардой - меч и лавровый венок. Ремень у него оттягивала кобура тяжёлого автоматического пистолета.
  - Что-нибудь новое? - спросил Охеда.
  - Нет, всё тихо, - мальчишка мотнул головой.
  - Хорошо. Через десять минут мы пойдём на позиции к артиллеристам. Завари пока чай.
   Он умылся за штабом под навесом, тепловатая вода текла из чугунного крана мутной струйкой, побрился, растёр лицо дешёвым одеколоном, приятно обжёгшим щёки. Кружку горячего чай выпил в своей комнате перед картой, в рыжем свете керосиновой лампы ещё и ещё раз оглядывая схему обстановки. Реальная обстановка уже была нанесена, разведчики запоздало подтвердили то, что сообщил ему Виктор - конечно, из того, что можно было проверить. Всё оказалось верным.
   Артиллерия заняла позиции в километре за деревенькой, разместив орудия на закрытых позициях. Мигель тенью вышагивал сзади. Первым делом Охеда пошёл к батарее излучателей, что стояла на прямой видимости, замаскированная на склоне холма. У подножия их окликнул часовой, и пару минут пришлось ждать, пока с батареи не подошёл офицер сопровождения. Пройти можно было и без него, Охеда знал пароли всех постов, но торопиться было не к чему. На востоке светлело, завитки облаков высоко в тёмном небе зарозовели, будто невидимый художник махнул по небу кистью. Пронзительно крикнула птица в зарослях. Утро вступало в свои права.
   Подбежавший сержант вскинул кулак в приветствии, отрапортовал и пошёл впереди по узкой тропе, огибающей холм.
   На позициях ещё не было людей, только дежурный расчёт. В траве змеились высоковольтные провода питания, укрытые маскировочными навесами турели нацелились вниз, на сонный посёлок. Не маленький посёлок, больше сотни домов. И укреплён замечательно, мысленно Охеда давно поставил его коменданту большой плюс: линии долговременных укреплений, полосы заграждений - обычная колючая проволока и спирали Бруно, и разведчики доносили, что часть из них под током, сплошные минные поля, в глубине посёлка укрывались позиции миномётов, а где-то на окраине пряталась небольшая бронегруппа. Крепкий орешек для обычного боя. Но его никто не собирается разгрызать. Просто ударят по нему молотом, ищи потом, где ядрышко, где скорлупка, был орех и нет ореха.
   В стереотрубу улицы посёлка были пустынными. Ещё рано, комендантский час, все сидят по домам. Редкие огоньки зажигались в окнах. Электричество, на землях Альвареса на нём не экономили. Он отодвинулся от окуляров. Светлело. Тонкой пеленой поднимался по склонам бледно-серый туман. Невидимый художник мягкой розовой пастелью уже гуще прошёлся по облакам.
   Охеда повёл объектив стереотрубы вдоль посёлка. В крайнем доме распахнулась дверь, и какая-то женщина выскочила во двор, стала собирать развешенное на верёвках бельё. Она стояла спиной, не поворачивалась, и он не видел её лица - тугой узел чёрных волос на затылке, светлая рубаха навыпуск. Она была босиком, поднималась на цыпочках, стягивала бельё и складывала в большую корзину. Когда она сняла с верёвки клетчатую детскую рубашку, Охеда дёрнул трубу в ту сторону, где могла стоять охранявшая посёлок бронегруппа.
   До начала артподготовки оставалось полтора часа.
   В Белграде было тихо и пасмурно. Транспортная линия вывела их к белокаменному собору, поражавшему своими размерами, издали можно было увидеть слияние Саввы и Дуная, а на берегу грозно поднимала бурые бастионы старинная крепость. Никаких городов-"муравейников" вокруг Белграда не было, но на Новосибирск город тоже не походил - внизу расстилались районы малоэтажных домов, разделённых зелёными лужайками, рощами и прудами. Один за другим флаеры пролетели над старым городом и опустились среди окружённого густой дубравой института времени. Виктор подошёл к их флаеру и протянул Аглае руку, помогая выбраться из кабины.
  - Не скучно было лететь? Всё же полтора часа сидеть сиднем.
  - Да нет, - весело ответила Аглая, - Эрика нам так много всего рассказывала, и потом же - как мне можно сегодня скучать? И мы точку выхода капсулы рассчитывали, схема у Эрики, она отдаст Вам сейчас. Ну, чтобы далеко не идти, а сразу оказаться в моём дворе. И город так понравился.
  - Молодцы! - девушка специально следила за лицом Виктора, но оно не изменилось, - пошли, времени у нас в обрез.
   После того, как ребята втроём облазили все корпуса Алтайского института, белградский не произвёл впечатления, да и времени осматривать его не было. Не задерживаясь, они прошли широким светлым коридором, на стенах которого красовалось старинное оружие, а по углам застыли начищенные до блеска рыцарские доспехи, к пусковой лаборатории. Коридор был частью местного музея, и Ника с любопытством заглядывала в полуоткрытые высокие деревянные двери - оранжерея... палеонтологический зал... выставка старинных картин...Обменявшись несколькими фразами с невысоким темноволосым мужчиной, который, не представляясь, коротко поздоровался со всеми, Виктор провёл их в небольшой кабинет рядом с пусковым залом и по-деловому взглянул на часы.
  - Мы отправляемся через четырнадцать минут, сейчас заканчивается подготовка машины. Нужные настройки я выставлю сам. Итак, ребята, - Виктор спокойно оглядел их: немного бледную Аглаю, явно волнующуюся Нику, собранного Дика, - мисс Гранде подробно рассказала вам об устройстве машины, как я и просил. Напоминаю, выход из-под купола по моей команде и только с моего разрешения. Вам, - он посмотрел на Дика и Нику, - выходить не придётся. Тебе, Аглая, скорее всего понадобится. Вопросы?
  - А мы будем во что-то переодеваться? - спросила Ника.
  - Нет. Стоило бы по инструкции, но не будем. Нарушать так нарушать. Вы не будете переодеваться. А вас, Эрика, я попрошу надеть вот это, - Виктор расстегнул сумку и выложил на кресло чёрный боевой комбинезон.
  - Что это? - потянулась вперёд Ника.
  - Это боевой костюм разведчика, Ник, - тихо сказала Эрика, - это так необходимо? Вы уверены, профессор?
  - Да.
   Любопытная Ника развернула тяжёлую плотную ткань.
  - Я потом дам тебе померить, - без улыбки пообещала Эрика и, забрав у девочки костюм, вышла из комнаты.
  - Отключите видеофоны, - попросил ребят Виктор и сам, подойдя к Аглае, помог ей расстегнуть браслет, - их волны могут помешать настройке машины.
  - А может, мы тоже так оденемся? - невинно попросила Ника, - а то ведь защитное поле на куполе слабое, всякое может случиться. С нами даже уже случалось...
  - Я гарантирую вашу безопасность, - ответил Виктор, доставая из сумки свой боевой костюм.
  - Не повезло тебе, - не удержался от шпильки Дик, - в прошлый раз паранджу не дали померить, в этот раз...
  - Очень смешно! Ха-ха-ха. Настоящий космический юмор...
   Эрика вошла, затянутая в чёрную форму, костюм плотно облегал её фигуру, высокий стоячий воротник прикрыл шею, хотя ворот девушка оставила не застёгнутым. На боку у неё была кобура станнера. Вынув оружие, она проверила заряд.
  - Вообще-то, - весело сказал Виктор, - было бы значительно лучше, если бы вы подождали нас с Аглаей здесь, но, как я понимаю, это невозможно.
  - Совершенно невозможно! - Ника обняла Аглаю.
  - А мы что, правда можем помешать? - спросил Дик.
  - Конечно нет, Дик, - Виктор положил мальчишке руку на плечо, - всё в порядке. Просто внимательно слушайте меня и никакой самодеятельности. Ну, вперёд, три мушкетёра! Мисс Гранде, зайдите на прививки, это дверь напротив, и к капсуле. Я сейчас.
   Ребята вышли в коридор. Эрика обернулась в дверях:
  - Дик, заходите, я через минуту догоню.
  Виктор неторопливо расстёгивал рубашку. Эрика позволила двери закрыться.
  - Ты не сказал ночью, куда мы направляемся.
  - Потом, Эр, потом, ты всё увидишь, - он начал выкладывать из сумки оружие - станнер, за ним автоматический пистолет в кобуре. Взглянул на неё. Эрика молчала, кусая губы.
  - Мы отправляемся в прошлое, мисс Гранде. Идите к детям, - Виктор говорил ровно и тихо, - и обратите внимание на Аглаю. Она слишком волнуется.
   Эрика, не отвечая, повернулась и вышла. Дверь тихо сомкнулась. А удачная конструкция, подумал он. В прошлом в таких ситуациях дверью хлопали.
  Несколько гулких аккордов токкаты Баха прозвучали, когда он застёгивал последние ремни. Виктор коснулся пальцем экрана видеофона.
  - Добрый день, Никос, - поприветствовал он старика, возникшего посреди комнаты в старомодном плетёном кресле.
  - Здравствуй, - Никос даже не кивнул, просто опустил веки, не наклоняя головы.
  - Никос, у меня старт через несколько минут.
  Никос молчал, исподлобья хмуро глядя на него. Седые редеющие волосы как всегда были аккуратно, на пробор, расчёсаны, но вот тяжёлая жилка у виска потемнела и раздулась, и покрасневшие глаза смотрели устало.
  - Ты вот так умрёшь когда-нибудь от своего возраста, старик, - сочувственно произнёс Виктор.
  Никос по-стариковски пожевал губами.
  - От чего умирать, как не от старости? Но я ещё тебя переживу. Ты от старости точно не умрёшь.
  - Возможно. И не собираюсь. Неинтересно.
  - Никто не собирается умирать от старости, все хотят быть молодыми. Только вот старость, она не спрашивает, сколько её не обманывай, - Никос поднял ладонь, - подожди, сейчас пойдёшь...
  Виктор терпеливо ждал.
  - Я проверил все расчёты, ошибки нет, - хрипло проговорил Никос, кашлянул в кулак, откинулся в кресле, - мы можем тряхнуть мироздание, ты был прав. Можем... предоставить миру снова идти своим путём. Во всяком случае, мы можем попытаться, а это очень немало. В какую эпоху ты направляешься?
  - Во вторую половину 21-го века, ты знаешь мои пристрастия. Если я не ошибся, это будет разрушающий всплеск энергии.
  Никос покивал, прикрыв глаза.
  - Я не видел ошибки, ты не ошибся. Возможно и впрямь, то, чего мы так добивались... по каким бы причинам мы это ни делали, вершится сегодня... Никогда бы не подумал, что всё будет так обыденно, - не выдержав высокого слога, признался Никос.
  - Как всё будет, ты скоро увидишь, - Виктор поставил сумку под стол и выпрямился. - Как ты понимаешь, моря хоругвей и ангела с пылающим мечом я обещать тебе не могу. Мне пора, старик. Я ещё никогда не делал таких крупных ставок и не хочу с этим тянуть. Будь что будет.
  - Картёжник! - губы Никоса дрогнули в улыбке. Потом улыбка пропала.
  - Виктор, - глухо сказал он, и полускрытая седой прядью синеватая жилка задёргалась у виска. Выцвевшие голубые глаза смотрели с немым вопросом. Виктор молча покачал головой.
  - Я буду у себя, - произнёс старик, - буду тебя ждать. Если смогу.
  - Я вернусь, если смогу, - ответил Виктор исчезающей голограмме и вышел из комнаты.
   В пусковом зале не было никого из сотрудников. Ребята и Эрика уже стояли на площадке машины времени. Виктор окинул взглядом приборную доску в углу и шагнул на пусковую площадку, привычным жестом положив руку на пульт управления.
  - Точку выхода ещё не настраивали? - спросил он, не оборачиваясь.
  - Нет, ждём вас, - отозвалась Эрика.
  - Аглая, тогда помоги мне, - девочка подошла, и Виктор вместе с ней настроил точку, в которой должна была вынырнуть машина времени: спальный район, двор пятиэтажки, средний подъезд, истоптанная клумба метрах в двадцати. - Спасибо.
  Аглая отошла назад и встала между Диком и Никой. Пальцы Виктора ещё раз пробежались по пульту. Эрика сзади шумно вздохнула.
  - Все готовы? - спросил Виктор.
  Твёрдое "Да!" Аглаи. Почти хором "Готовы!" Дика и Ники.
  - Да, - тихо сказала Эрика, и Виктор, не давая отсчёт, сразу нажал пуск.
   Сероватая муть окружила капсулу. Аглая, для которой переброска была в новинку, осматривалась. Пара минут прошла в абсолютной тишине, в капсуле был полумрак, только помаргивали огоньки на зависшем перед Виктором пульте.
  - Приехали, - произнёс Виктор, и туман вокруг исчез сразу, как будто его выключили. Снаружи было сумрачно, но не темно, на декабрьскую ночь это не походило, скорее на вечерние сумерки или раннее утро.
   Капсулу окружал лес.
   Ребята оглядывались. Деревья подступали вплотную и были какие-то странные, развесистые ветки с широкими узорчатыми листьями спускались до земли. В паре шагов над заросшим пожелтевшей осокой лесным ручейком скользили завитки тумана.
  - Аглая, а это где? - спросила Ника, - это парк такой рядом с твоим домом был, да?
  - Это совсем непохоже! - Аглая повернулась к Виктору, - мы же вместе настраивали. И у нас зима, а здесь...
  Виктор нажал на пульте несколько кнопок, с минуту, не отвечая, смотрел на бегущие по экрану цифры.
  - Мы вышли в совсем другой точке, - наконец сказал он.
  - Сейчас всё исправим? - подсказала Аглая.
  - Боюсь, что нет, - посмотрел на неё Виктор. В глазах девочки промелькнула растерянность.
  - По... почему?..
  - Ребята, спокойнее, - Виктор засунул руки в карманы, отвернулся от пульта, - всё немного не так, как мы ожидали. Сбита исходная настройка. Мы оказались в другом времени и в другой точке планеты. Сейчас мы в Южной Америке. Утро...
  - Такого не может быть, - перебила Эрика, опустив глаза.
  - Того, что случилось с Аглаей, тоже могло не быть, - возразил Виктор, - что-то у нас пошло не так.
  - Можно же вернуться и "прыгнуть" снова, - тоном бывалой хроноразведчицы произнесла Ника.
  - Эрика, подойдите к пульту, - попросил Виктор, и когда девушка встала рядом, показал ей на мерцающий розоватым светом экран.
  - Плывут настройки, - тихо, но так, чтобы слышали все, сказал он, - мы что-то не учли. Переброске к дому Аглаи что-то мешает.
  - Но мы же можем попробовать! - Аглая шагнула верёд, оттерев в сторону девушку, взглянула на пульт и, конечно ничего не поняв, подняла глаза на Виктора, - ведь можем же?
  - Всё несколько хуже, - Виктор отметил про себя, что девочка готова сорваться, - Аглая, у нас не получается сейчас сделать то, что мы хотели. Искажение точки выхода - это не шутка. Такое только на первых несовершенных машинах бывало. Есть какой-то барьер...
   Эрика поморщилась. Даже сейчас Виктор не врал. Он просто недоговаривал.
  - Давайте вернёмся и попробуем ещё раз, - настойчиво сказала Аглая.
  - Мы же можем это сделать? - спросил Дик. Виктор снял руку с пульта и повернулся к ребятам. Пульт, погаснув, отплыл в сторону.
  - Не всё так просто, ребята, - он заметил, что Аглая готова расплакаться, слишком настроилась... Ничего, переживёт. - Вы видели, Эрика, у нас непорядки с настройкой. Машина не взяла нужный пеленг и не может взять обратный.
  - Чего она не может взять? - перебила Аглая. Дик взял её за руку.
  - Обратный пеленг, - спокойно повторил Виктор, - то есть мы не можем вернуться. Почему - нужно разбираться. Опасно то, что из нашего времени машину не видят и не смогут нас "выдернуть".
  - Ну почему не получилось?!
   Виктор присел перед Аглаей и заглянул девочке в глаза. Эрика вздохнула, и он быстро взглянул на неё и снова посмотрел на Аглаю. Просто посмотрел. По щеке девочки прочертила прозрачную дорожку слеза.
  - Аглая, послушай меня, - он говорил тихо и ровно, - сегодня у нас не получилось. Ничего, так бывает. Это не значит, что не получится, это только значит, что не получилось сейчас. Сейчас нам нужно кое-что сделать... чтобы вернуться... и вернуться. Ну, всё в порядке? Аглая?
  - Ну почему не получилось-то? - глухо спросила девочка.
  - Скоро мы всё выясним, - с улыбкой ответил он, чувствуя, что она успокаивается, - вот увидишь.
  - Так сейчас-то что вышло? - спросил Дик.
  - Сейчас, - Виктор встал, - у нас, ребята, проблема с возвращением. Но по странному совпадению рядом, всего в нескольких километрах, есть стационарный хронопункт. Возможно, - задумчиво добавил он, - это и не совпадение, просто почему-то нас бросило на его пеленг.
  - Скорее всего, - Эрика отвернулась. И опять всё правдиво, конечно, Виктор настраивал капсулу по пеленгу местного хронопункта. Простая ориентировка.
  - Ждать нам нечего, - закончил Виктор, - нужно быстро разбираться в том, что произошло. Предлагаю прогуляться по южноамериканскому лесу к хронопункту.
  - А машину здесь оставим? - глупо спросила Ника.
  - Обязательно оставим! - съязвил Виктор, - хорошо бы Аглая спросила, но ты-то, Ника... Ну, первый блин комом, будем печь второй? - он посмотрел на Аглаю. Девочка стёрла ладошкой слезу на щеке и уже улыбалась.
  - Конечно пойдём, что тут сидеть и ждать?
   Впереди шёл Виктор, последней Эрика. Девушке пришло в голову, и она никак не могла отделаться от этой мысли, что они с Виктором выглядят, как два конвоира. Виктор уверенно обходил деревья, зачем-то надев тёмные, мерцающие фиолетовым очки. Купол сжался, протискиваясь между стволами, круги шлюзов погасли. Местами заросли расступались, открывая панораму поросших лесом высоких холмов, вдали виднелись очертания странно желтоватых гор. Луна, превратившись в блёклое размытое пятно, скрывалась за одной из вершин, светлело небо на восходе.
  - В южном полушарии Солнце проходит не через юг, а через север, - чтобы что-то сказать, блеснула эрудицией Ника.
  - А? Ну да, наверно... - рассеянно откликнулась идущая за Виктором Аглая.
  - Зато посмотришь Южную Америку, да ещё в прошлом, - сказала Ника, - а в каком мы веке?
  - В позапрошлом, - не оборачиваясь, ответил Виктор, - ближе к концу.
  - И ведь недалеко вроде...
  - Ага, рукой подать! - буркнул Дик.
   Деревья редели, минут через десять они вышли к холму с обрывистыми склонами и начали огибать его. Капсула распрямилась, и гуськом можно было больше не идти. Рядом с Эрикой оказалась Ника. Ребята оглядывались.
  - Справа аборигены, но идём дальше и не обращаем на них внимания, - вдруг раздался спокойный голос Виктора. Склоном холма по узкой тропинке вдоль глинистого отвала им навстречу спускались трое смуглокожих солдат в пятнистой форме, держа у ноги автоматы. Аглая резко остановилась.
  - И здесь тоже? - голос девочки прозвучал по-детски удивлённо и обиженно.
   За полчаса Охеда успел побывать на двух батареях и пришёл на свой командный пункт. Хоть он и приказал не оборудовать его в полный профиль - сказу после боя за посёлки он собирался идти с наступающей группой, но солдаты постарались, в туфе вырыли КП как по учебнику. Приняв доклад начальника штаба, он подошёл к стереотрубе.
  - Салуд доносит, что танки готовы к выдвижению, - раздался голос старого Гаспара Агильяра, служившего у Охеды начальником штаба вот уже несколько лет.
  - Ещё бы они были не готовы, - усмехнулся Охеда, - передай ему, что я сам скомандую выдвижение.
   Всё было привычным. После десяти минут артподготовки, когда посёлки будут засыпаны минами и снарядами и располосованы лучами боевых лазеров, взметнутся на минных полях огненные смерчи разграждающих зарядов и остальное довершит танковая бригада с пехотой на броне. До начала боя ему больше не во что было вмешиваться. Настроенная машина наступления будет работать сама, как часы, и только если где-то забуксует, её придётся подтолкнуть, где-то приостановить, где-то перенаправить, но это будет потом. Сейчас она замерла, готовясь к рывку.
   Ждут у орудий расчёты, заняли места в машинах танкисты, отдали последние распоряжения пехотные офицеры. Кто-то ждёт атаки с весёлым азартом, таких у меня много, подумал он, кто-то равнодушно, как в ожидании надоевшей работы, а кто-то, глядишь, и затосковал от дурного предчувствия. Для кого-то сбудется, для кого-то нет...
  Но предчувствия бывают не у всех и не всегда. А было ли оно у Марии?
   Мутный рассвет разгорелся. Порозовели вершины гор на закате, залитые первыми лучами встающего солнца. Посёлок перед командным пунктом просыпался. Зажигались окна в домах, долетел заливистый собачий лай. По окраине, поднимая пыль, пронёсся старый помятый джип - не военный, гражданский, красный с чёрным верхом. Над укрытым раскидистым платаном двухэтажным домом кто-то выпустил стаю белых голубей, и они, кружась, поднялись в вышину.
   А вот у меня не было предчувствия, подумал он. Не было. Мария чувствовала. Его ранил снайпер, а она разыскала его в госпитале в тот же вечер - никто ей не сообщал, да и некому было после того боя сообщать. Села возле постели: "Сердце кольнуло". А у меня даже в то утро не кольнуло. И они все были со мной ещё три дня, пока я не узнал, что их больше нет - ни вечно задумчивой влюблённой в папу Мерседес, ни весёлого задиры Андреса, ни старшего, самого серьёзного, Фернандо, ни Марии.
   Ему больше ни во что не нужно было вмешиваться. Отданы последние распоряжения, и часы неумолимо отмеряют последние минуты до начала артналёта. В бинокль он посмотрел на соседний холм - солдаты были уже на позициях, маскировочные сети свёрнуты, перед трубами излучателей остались только экраны из веток, их отбросят в последнюю секунду. Впереди тянулись линии траншей, там занимал позиции его пехотный батальон, который пойдёт вперёд потом, во втором эшелоне. Молодой комбат просил разрешения идти в первом. Охеда поморщился - на совещании перед наступлением, когда он доводил план боя, именно от этого комбата он ждал возражений. В свои пятьдесят четыре он не стал бы на его месте возражать, а вот в его двадцать два стал бы, и возражал, и доказывал, и когда-то сам так делал, хоть и быстро перестал. Этот молчал, а потом даже стал предлагать планы атаки для своего отряда.
   Охеда тогда выслушал его, задал пару вопросов о вариантах манёвра и рубежах, на которые он планирует вывести батальон, а когда офицер чётко доложил своё решение, спросил:
  - Ты ведь заключал перемирие с этими посёлками, мой мальчик? И давал слово офицера, что мы месяц не станем открывать огня. Верно? - лицо юноши осталось беспристрастным. - Так ты в порядке, мой мальчик?
  - Так точно, сеньор команданте! - в глазах мальчишки промелькнуло тогда, он не понял сразу, - удивление? неуверенность? - и уточнил:
  - Я просто хочу понять. Ты думаешь только о том, как лучше выполнить мой приказ, или не ценишь своего слова?
  Теперь в его глазах было удивление.
  - О том, как выполнить приказ. Что значит данное врагу слово перед спасением всей революции? - а вот теперь в его взгляде была уверенность и ни тени сомнения. Его испытывал сам команданте, и он дал верный ответ.
   Нет, стоять просто так не хотелось. Три минуты.
  - Связь с танковым батальоном, - Охеда повернулся к связному.
  - Что такое, Аглая? - ровным голосом спросил Виктор, оглядываясь. Солдаты прошли совсем рядом, круша ссохшуюся корку на песке - наверно, день назад прошёл дождь - изношенными армейскими ботинками. Взгляд одного из них равнодушно скользнул по тому месту, где стояла капсула, и у Аглаи по спине пробежали мурашки. Вероятно, перед тем как спускаться, они поднялись из соседней седловины, и тяжело дышали. У ближнего солдата из-под козырька был виден перетянутый бинтом лоб. Аглая посмотрела им вслед.
  - Вы ведь сказали, что здесь конец двадцать первого века! - наконец выдохнула она.
  - Ну да, восьмидесятые. А что случилось? - равнодушно спросил Виктор.
   Аглая растерянно посмотрела на всех:
  - Я почему-то думала, что уж сто лет спустя... ну, после нас... будет всё как у вас... в вашем времени! Ну, через сто-то лет! А тут то же самое...
  - Да, боюсь тебя разочаровать, но здесь ещё всё так же, как было в твоём времени. Может быть, в чём-то и похуже.
  - А есть куда похуже? - девочка вскинула голову. Виктор пожал плечами.
  - Идёмте! - не дождавшись ответа, Аглая отвернулась.
   Тропинка шла по краю лёссовой осыпи, кое-где за неё цеплялись крошечные островки кустов и клочки похожей на осоку травы. Опять пошли редкие деревья. Маленькая армейская палатка стояла на опушке небольшой рощи. Виктор оглянулся на ходу. Опытный глаз сразу заметил в стороне, у подножья соседнего холма, позицию артиллерийской батареи. Охеда не терял времени даром.
  - А из-за чего воюют сейчас, в двадцать первом веке? - вдруг спросила Аглая.
  - Здесь была революция, если я ничего не путаю, - ответила ей Эрика, - и до сих пор идёт гражданская война. Потом, кажется, стороны всё же заключат мир.
  - Совсем как у нас... Правда, насчёт мира не знаю...
   Они остановились на плоской вершине холма, утыканной редкими деревьями и островками терновника. Прямо перед ними был скрытый навесом из маскировочной сети большой окоп с блиндажом, чуть подальше у кустов сидели на траве несколько солдат.
  - Нам надо бы прямо пройти, - произнёс Виктор, - но вот вопрос, не заняты ли этими милыми ребятами развалины, в которых спрятан хронопункт... Тогда придётся ждать.
   Достав бинокль, он огляделся. Прямо внизу, а паре километров от холма, был один посёлок, правее второй, поменьше. За ними сходились две ведущие от домов узкие дороги и извилистым шоссе скрывались за голым скалистым отрогом.
   Да, Охеда не подвёл. Позади стояла готовая к наступлению ударная группировка восставших. Бинокль выхватывал одну за другой позиции батарей, ракетных установок, скрытые в зарослях танки, несколько групп пехоты. Виктор посмотрел на часы. Ну что же, проверим лишний раз, можно ли менять прошлое из прошлого.
  - Кажется, сейчас здесь будет бой, - сказал он и заметил, что Аглая вздрогнула.
  - Что, правда? - воскликнула Ника.
  - Боюсь, что правда, - сказал Виктор, протягивая ей бинокль, - вон, у рощи, стоит батарея пушек, на соседнем холме - излучатели. А перед ними укреплённые посёлки. На них, кажется, собираются напасть.
   Ника переводила бинокль туда, куда показывал Виктор.
  - Как это - напасть? - Ника опустила бинокль, и Аглая взяла его у неё из руки, - по-настоящему?
  - По-настоящему.
   Держать бинокль одной рукой было неудобно. Аглая всё же навела его на лежащий внизу посёлок. Немного странного вида здания - бурые стены, низкие крыши, крытые разноцветным шифером, остеклённые террасы, но в общем дома как дома. Пользоваться современным биноклем её научил Дик, она включила пальцем режим приближения и словно оказалась на пыльной узкой улочке, выходящей на околицу. Плетёные из терновника изгороди, вьющиеся нити плюща, опутавшего стены, простая, - два столбика с доской, - скамейка у ворот. Дорожка между домами была присыпана серым гравием. Двое бронзовокожих черноволосых малыша лет пяти в грязных рубашонках и в коротких, пузырями вытянутых на коленках штанах возились в тени раскидистого дерева в здоровенной куче песка, один из них возил по песку самодельный деревянный грузовик. Как рано дети просыпаются, подумала девочка. Рука устала, и Аглая опустила бинокль, улица с мальчишками исчезла, посёлок снова безликим скоплением домов лежал внизу.
   Целью для пушек. Как её дом. Такой же.
  - Видите, внизу перед посёлком заграждения и наверно минные поля, а вот там, если приглядеться, стоит автоматическая пушка, - продолжал объяснять Виктор.
  - Там дети, я видела, - громко сказала Аглая. Виктор замолчал.
  - Если пушки начнут стрелять, то... - Аглая не договорила. - Мы можем что-то сделать?
   Виктор не ответил. Эрика с сомнением покачала головой.
  - Но ведь меня вы смогли спасти?
  - Во-первых, не я, - сказал Виктор, - а во-вторых... Во-вторых, Дик, напомни мне, что говорил тогда профессор Лем.
  - "Мы не можем вмешиваться", - хмуро пробурчал мальчишка, - да, но он потом сам и вмешался! Что напоминать-то, а то сами не знаете!
  - Я не буду объяснять, почему он это говорил, и уж тем более, почему он вмешался, - продолжил Виктор, - а самое главное в-третьих. Здесь мы действительно ничего не можем сделать. Здесь целая армия.
  - А... - Аглая протянула руку, указав на кобуру со станнером на поясе Виктора.
  - Аглая, это оружие самообороны, мощный парализатор, но и только. Кроме того, по инструкции...
  - Ну какие тут могут быть инструкции?!
  - Ребята, - включилась в разговор Эрика, - мне тоже неприятно, но вот представьте: ты, например, Аглая, оказываешься среди землетрясения, рядом с торнадо, ну или на войне - настоящей, твоего века, прямо в гуще сражения...
  - Знаешь, я очень хорошо представляю! - холодно отчеканила Аглая, даже не посмотрев на девушку. Виктор усмехнулся про себя - кажется, он в девчонке не ошибся. - И я представляю, что там, - она махнула рукой в сторону посёлка, - сейчас будет!
  - И правда ничего нельзя сделать? - спросил Дик.
  - Правда, самая что ни на есть, - Виктор положил руку на пульт, включил внешний переводчик, настроив его так, чтобы в диапазоне охвата оказался командный пункт, и сразу услышал голос Охеды. Несколько фраз на испанском - переводчик заработал, и разговор стал понятным для всех.
  - Салуд, движение по моей команде, - тихо говорил Охеда, - и не раньше, могут быть сюрпризы. Рубеж развёртывания сразу после минных полей, и жми, не отрывайся от полосы огня. Выйдешь на окраину - огонь перенесут вглубь. На всю возню в посёлке у тебя не больше десяти минут.
  - Наши поработают так, что Cалуд прокатится, как по ровному месту, ничего там не останется, - послышался хрипловатый голос. Виктор прищурился, стараясь понять, сколько человек на командном пункте, и различил пять полускрытых маскировочной сетью силуэтов.
  - Ну, на тебя надеюсь, - Охеда закончил разговор.
  - Вы слышали, - воскликнула Ника, - он сказал, что ничего не останется!
  - А ничего и не останется! - хмуро сказала Аглая, - что, просто так будем стоять и смотреть?
  - Ты, например, при штурме Берлина тоже бросилась бы к танкам, стала стучать кулаками по броне и просить их не стрелять? - возразила побледневшая Эрика. - Профессор, пойдёмте. На это незачем смотреть.
  - Совсем ничего... - начала Аглая и запнулась, глядя на поднявшего палец Виктора.
  - Да, уже совсем ничего, - воздух наполнился тихим полушелестом-полусвистом, и тут же клубы дыма и огня взметнулись там, где стояли батареи, нелепо и беззвучно; гром выстрелов долетел через пару секунд. На соседнем холме ожили излучатели, протянув вниз тонкие нити смертоносных лучей. Все посмотрели на посёлок. Едва заметный голубоватый купол всколыхнулся над домами, и вдруг на нём, словно ударившиеся в стену снежки, тёмно-красными дымными брызгами разлетелись десятки разрывов.
  - Там защитное поле! - раздался голос из переводчика.
  - Конечно, - удовлетворённо ответил Охеда, - посёлок обороняет очень грамотный офицер. Жаль, я буду лишён возможности познакомиться с ним лично. Поле - это ненадолго.
   Ещё одна волна снарядов безрезультатно разбилась о едва заметный купол. Все смотрели, не двигаясь с места.
  - Кажется, у них не получается! - воскликнула Ника.
   Снизу, от самого подножия холма, ударил в сторону посёлка мощный красноватый луч, и тут же батарея боевых лазеров свела свои лучи в одну точку. Несколько мгновений ничего не происходило. Из посёлка стреляли - несколько взрывов тёмными фонтанами поднялись перед батареей излучателей, но тут в центре посёлка в небо ударил - даже не взрыв - сноп искр, зазмеившись во все стороны ослепительными белыми молниями. Ровным кругом вспыхнули, словно спички, дома, и ребята сначала не поняли, что произошло, но тут снаряды накрыли незащищённый уже посёлок - лазеры разбили генератор поля; несколько зданий разлетелись, как карточные домики; Аглая увидела, как тяжёлый снаряд разорвался у дома, прямо в том месте, где несколько минут назад играли дети, волна осколков ударила дугой, сразу проломив крышу и стену. Пламя оранжевым языком выметнулось через оголённые стропила. Ника вскрикнула и закрыла лицо руками.
  Аглая беспомощно взглянула на Виктора, молча смотрящего на гибнущий посёлок, охваченный огнём и дымом. А Аглая словно опять оказалось среди той новогодней ночи несколько дней - и веков - назад, но теперь её охватил не страх, а ярость.
  - Ну и любуйтесь! - зло выкрикнула девочка и прежде, чем Эрика успела помешать ей, шагнула на тихо мерцающий круг синхронизатора.
   Она чуть не упала - вместо гладкого пола капсулы под ногами оказалась каменистая поверхность холма, по которой так неудобно было бежать в босоножках. До входа на командный пункт было всего шагов двадцать, и девочка бросилась вперёд. Острая колючка больно резанула лодыжку. Ей что-то кричали - не сзади, из машины никто не вышел за ней, но наперерез ей бежали трое солдат, опустив стволы автоматов.
  Пригнув голову, Аглая юркнула под маскировочный полог, сбежала вниз по крутым земляным ступенькам и врезалась прямо в обернувшегося ей навстречу невысокого седого человека в пятнистой форме и полевой фуражке с большим козырьком. Офицер что-то изумлённо выкрикнул, и в тот же миг Аглаю схватили за больное плечо, а у её лица оказалось дуло пистолета: молодой затянутый в ремни военный в берете с блестящей кокардой схватил её и рванул на себя.
  - Прекратите стрелять, немедленно! - выкрикнула она в лицо командиру - то, что командует всеми этот пожилой усатый человек с изуродованным шрамом лицом, она поняла сразу. На лице того промелькнуло удивление. Он что-то сказал державшему Аглаю солдату.
  - Странно, - произнёс Охеда, - откуда она здесь? Отпусти девочку, Мигель.
  Быстро подошедший из другого конца окопа высокий плотный офицер с грубым скуластым лицом расстёгивал кобуру. По ступенькам под навес вбежали два солдата и замерли, нацелив на девочку автоматы.
  - Прошлый раз, - дерзко ответил Мигель, продолжая больно сжимать плечо Аглаи и притиснув ей к шее пистолет, - на вас покушался мальчишка! Десятилетний мальчишка!..
  - Отпусти, - негромко повторил Охеда, и Мигель выпустил Аглаю, шагнул назад, не спуская всё же с девочки глаз и не убирая пистолет. Охеда посмотрел на Аглаю и сказал ей по-русски:
  - Не бойся, девочка. Я не воюю с детьми.
   Он очень хорошо знал этот язык, выучил ещё в юности, чтобы читать нужные книги, любил читать первоисточники, а кое-что читал до сих пор.
  Снизу долетел грохот разрывов.
  - Да? - крикнула Аглая, мотнув головой в сторону бруствера, - сейчас детей там стало намного меньше! Да прекратите вы стрелять!
  - Откуда ты, девочка? - спокойно спросил Охеда. Группа туристов? Глупость. Никаких миссий ООН здесь тоже не было.
  - Я из... - Аглая запнулась, поняв, что он не поверит ей, если она скажет, что попала сюда из будущего. Но что можно было сказать? Взгляд смотревшего на неё командира стал цепким и колючим.
  И она всё же сказала, не опуская глаз:
  - Я не знаю, сможете ли вы поверить. Я из будущего. Нет, сама я из двадцатого века, но сейчас попала сюда из будущего. Я прошу вас, - сердце бешено колотилось в груди, - это очень важно. Поверьте. Пожалуйста, пожалуйста, прекратите стрелять, ну прекратите же!
  - Салуду пора двигаться, - сказал начальник штаба, настороженно переводя взгляд с Охеды на девочку.
  - Нет, пусть ждёт, - Охеда не повернул головы. Он снова перешёл на русский, обращаясь к Аглае, - откуда ты из двадцатого века?
  - Из конца века, - ответила она, - из России, с Кавказа.
  Он на мгновение задумался, потом кивнул:
  - Тогда ты, возможно, способна понять, - он кивнул за бруствер, сам не понимая, зачем объясняет что-то этой маленькой девочке. Может быть потому, что что-то неуловимое было в её больших серых глазах. - Там сейчас решается судьба моей армии. Мне нужно вести её на прорыв. Промедление смерти подобно для меня.
  - Нет, - Аглая замотала головой, - прекратите стрелять, это очень важно, очень! - она топнула ногой, - Вы не понимаете, но... прекратите немедленно!
   Охеда подошёл к ней вплотную. Рядом шумно вздохнул Мигель.
  - Ты понимаешь, чего требуешь, девочка? За каждую минуту промедления я расплачусь жизнями своих солдат. И не только солдат. - сейчас, когда он сказал это, Аглае показалось, что в нём есть что-то от Аликбера. И именно поэтому она не отвела взгляд и твёрдо сказала:
  - Да, я понимаю. Я объясню, вы тоже поймёте. Остановите стрельбу. Сейчас же. Ну, пожалуйста.
   Близкий взрыв встряхнул маскировочную сетку, струйками потёк с бруствера песок. Охеда не пригнулся. Девочка тоже даже не пошевелилась, хотя взрывная волна тупой болью рванула барабанные перепонки, и ему это понравилось.
  - Хорошо, - произнёс он, протянул руку, взял девочку за подбородок и несколько секунд смотрел ей в глаза, - но тебе придётся очень многое объяснить мне, странная девочка из прошлого.
  - Открыть проходы в минных полях, - повернулся он к Агильяру, - танки остаются на месте, огонь прекратить.
  - Но... - подался вперёд начальник штаба.
  - Выполнять, - коротко бросил Охеда и повернулся к брустверу. Очередная пачка снарядов накрыла всплесками разрывов горящий посёлок, со скрежетом и воем мчались к домам, хищно изгибая траектории, похожие на короткие стрелы ракеты. Вот разрывы стали реже, и наконец два последних столба дыма и земли поднялись в воздух среди домов. В наступившей тишине со страшным грохотом взметнулись два огненных смерча на минных полях, протянулись до самых развалин крайних домов и опали, оставив за собой широкие полосы выжженной дочерна земли, свободной для прохода танков и пехоты. Несколько сдетонировавших мин взорвались в стороне от проходов, сверкнув яркими вспышками, вконец запутавшееся эхо повторило эти последние взрывы глухими отголосками, и над полем боя повисла тишина.
   Взошло солнце. Оно поднялось как-то сразу - бой начался в предрассветной мгле, а сейчас свет заливал всё кругом. Розовый оттенок сиреневых облаков исчез, и сами облака превратились в сияющие белизной комочки, которые словно бы удивлённо смотрели с вышины на поднимающиеся к ним жирные столбы чёрного дыма. Над разбитыми посёлками оседала пыль, десятки домов горели. Подбитый бронетранспортёр приткнулся возле чернеющего воронками сквера.
   Аглая набралась смелости и тоже выглянула за бруствер, поднявшись на носки. Она попыталась найти глазами тот двухэтажный дом с песочницей, но бинокль остался в машине времени, а просить, чтобы позволили посмотреть в стереотрубу, она не решилась. Она взглянула на командующего. Худощавое лицо его было бесстрастно, но щека чуть подёргивалась. Аглая снова подумала, что таким в старости мог бы быть Аликбер. Таким серьёзным, властным... и усталым.
  - Гаспар, - не оборачиваясь, громко сказал Охеда, - к посёлку парламентёров. Через пять... - он посмотрел на Аглаю, - нет, десять минут дорога должна быть открыта для моих колонн. Гарнизону сложить оружие и построиться на площади. Предупреди: если кто-то попытается отойти с оружием в горы, обстрел возобновится.
  - Есть! - протопав по земляным порогам тяжёлыми ботинками, Агильяр вышел из-под навеса. Только сейчас Аглая заметила, как тяжело он припадает на негнущуюся правую ногу, неуклюже подтягивая её на ступеньках.
  - У Гаспара нет ноги, - проследив её взгляд, сказал Охеда, закуривая, - отнята по самое бедро.
   Аглая повернулась к нему.
  - А вы совсем не удивились, когда узнали, что я не из вашего времени, - сказала она, - и так по-русски хорошо говорите.
  - Мне приходилось встречать путешественников во времени. - ответил он. - И всё же я спрошу тебя, девочка - как ты оказалась здесь? А языков я знаю несколько.
  - Я тоже знаю два, - зачем-то сказала Аглая, - а как я здесь оказалась... Правда, не специально. Мы должны были попасть совсем не сюда.
  - Мы? Кто с тобой ещё? Они рядом? - командующий задавал вопросы быстро, взгляд его снова стал жёстким и цепким. Он указал пальцем на босоножки Аглаи, - в них ты не могла придти издалека.
  - Не нужно их искать, - она опять не смогла соврать, - они рядом, но раз не вышли, значит, им нельзя.
  - Кто это "они"?
  - Мои друзья. Дик, мальчик, он спас меня там, в прошлом, Ника...
  - Спас тебя? - перебил Охеда, - откуда ты, девочка?
   Аглая подняла голову.
  - Там, откуда я, была война. Такая же, - она кивнула за бруствер. - И там погибли мои родные. За одну ночь. Вот так же, как там, внизу. Точно так же.
  - Твои родители? - тихо спросил Охеда. Тяжёлая тупая боль, чего давно не случалось, разливалась по левой стороне груди, заставив поморщиться.
  - Нет, бабушка и дядя Аликбер.
  - А твои родители? - снова спросил он. Поднял руку, но она наткнулась на скорлупу закрывающей грудь под формой брони и опустилась. Отвернувшись, он отбросил сигарету, быстро вынул из нагрудного кармана упаковку таблеток из тех, что передал ему Виктор два дня назад, достал капсулу и проглотил.
   Внизу по одной из двух выжженных полос понёсся, подпрыгивая на ухабах, джип с трепещущим на нём белым полотнищем. Из посёлка по нему не стреляли.
  - А твои родители? - настойчиво повторил Охеда. Боль стремительно отступила, и он облегчённо вздохнул.
  - Папа погиб на войне за границей, на другой войне, я тогда ещё не родилась, - ответила Аглая, - а маму убили бандиты.
   Охеда посмотрел вниз. По-прежнему над замершим сражением висела тишина и казалось, что она натягивается струной, и либо должна безвольно сникнуть, как ослабленная струна, либо взорваться оглушительным аккордом и лопнуть. И что будет - зависело только от него.
   Нет, не только, подумал он. Но бывает так, что как бы всё ни складывалось, ты оказываешься последним, кто принимает решения и от кого зависит - направо или налево, вверх или вниз, казнить или помиловать. Если тебе никто не помешает. Но если помешают, то это всё упрощает... Но посёлки молчали.
   Где-то там, в сотнях километров отсюда, уже получил известие о его наступлении генерал Альварес. Скоро двинутся во фланг наступающим его танковые и механизированные колонны. Хищно стелясь над горами, помчатся сюда эскадрильи вертолётов. Скоро дальнобойная артиллерия Альвареса выплюнет первые тяжёлые снаряды. И рой ракет поднимется в воздух.
   А пока над истерзанными посёлками звенит тишина и всходит солнце. И, поднявшись на цыпочки, выглядывает из-за глинистого бруствера эта странная светловолосая девочка, одновременно из прошлого и из будущего.
  - Можно теперь мне спросить? - сказала Аглая.
  - Спрашивай, - он кивнул.
  - А за что вы воюете?
  Он повернулся к ней. Девочка смотрела, упрямо сжав губы.
  - Как тебя зовут? - спросил он. Как объяснить это странной девочке то, что заставило его подняться на борьбу и продолжать её уже столько лет? Хотя, быть может, именно ей это и можно объяснить...
  - Аглая.
  - Аглая... - он улыбнулся, - героиня романа Достоевского?
  - Я не читала, - девочка дёрнула плечом, - так почему? И за что?
   Всё же раненая нога держала плохо. Он сделал шаг к раскладному стулу и сел. Девочка не двинулась с места, но ему показалось, что в её глазах он увидел что-то похожее на жалость.
  - Меня зовут Симон Охеда, - заговорил он, - я командую войсками революции уже девять лет. Я воюю за свободу, за лучший мир, за то, чтобы простые люди могли честно трудиться для своих детей... - он отбросил сигарету. Нет, он ясно видел, что она не понимает его. - Что ты так смотришь, Аглая? Я воюю за это. А война не делается в белых перчатках. Это потом, после победы, можно петь песни о мире и дружбе, а сейчас...
  - Противник вывешивает белые флаги, - раздался сверху голос Агильяра.
  - Передать Салуду - танки вперёд. Разведчикам обеспечить охранение, - Охеда тяжело поднялся, наклонился к стереотрубе. Кое-где из окон вывешивали белые простыни, группа солдат в пыльной форме торопливо прошла по улице, к ним метнулась растрёпанная женщина, что-то спрашивала, хватая за руки, потом побежала по улице в другую сторону. Сзади донёсся приближающийся рёв танковых моторов.
  - Ты мне веришь? - спросил он, не глядя на девочку.
  - Не знаю, - помолчав, ответила Аглая. Почему-то ей становилось всё больше и больше жалко этого сильного человека, стоящего перед ней, и она его уже ничуть не боялась. - Не обижайтесь, но мне почему-то кажется, что вы и сами в это не верите, в то, что мне сказали. У нас тоже говорили про свободу, я была совсем маленькая, но помню, а потом... убили маму. А вы тоже так говорите, а сами убиваете других. Разве это правильно?
  - Вон там с краю, - она махнула здоровой рукой, показывая, - был двухэтажный дом. Я видела, смотрела в бинокль. Там играли малыши, два мальчика. А сейчас этого дома, кажется, нет, там развалины догорают. Посмотрите.
   Охеда закрыл глаза. Да, дом был двухэтажным. И с застеклённой верандой, которая по утрам наполнялась солнцем; старые плетёные коврики на полу, низкие сводчатые окна на первом, каменном этаже. Мария сняла две комнатки и веранду, дверь открывалась прямо в старый маленький сад, и они вдвоём с ней вытащили туда огромное выскобленное добела деревянное корыто, наполнили его водой, и Мерседес пускала там бумажные кораблики, а Фернандо болтал в воде рукой, устраивая шторм, и все смеялись.
   Колонны танков на полном ходу с двух сторон огибали холм и по выжженным проходам устремлялись к посёлкам, поднимая гусеницами тучи пыли и гари.
  - По-другому не бывает, девочка, - прошептал он, и тут же поняв, что она не расслышала, повторил громче, - по-другому не бывает. Да ты и сама это знаешь.
  - Нет, не знаю! - не сдержавшись, выкрикнула Аглая, - что, ради свободы нужно было убить тех двух мальчишек? И мою маму нужно было убить ради чьей-то там свободы? Да? По-другому не бывает? Хочешь свободы - иди и кого-нибудь убей?!
  - Замолчи! - Охеда повернулся к ней, сверкнув глазами, - что ты знаешь?! Что ты знаешь про тех двух мальчишек и... нет, - он провёл рукой по лицу, сдавил пальцами виски. Здесь не подходили слова о необходимых жертвах. И больно кольнула непрошенная мысль о том, что его Мерседес давно уже могла быть такой же, как эта девочка. Только черноволосой и кареглазой, как Мария. Только вот ей всегда будет четыре года, а не девять и не двенадцать.
  - А по-другому быть может, может, теперь я знаю! - дерзко бросила ему в лицо Аглая, - может, понятно?
  У Охеды потемнело в глазах, и он вне себя шагнул к ней, но она не сделала ни шага назад, только смотрела ему в лицо широко раскрытыми голубыми глазами.
  - Пустите меня, вы! - мальчишка упирался, и Виктору пришлось рывком за шиворот отбросить его от шлюза. Возле другого шлюза Эрика за руку удержала Нику.
  - Что вы стоите? - возмущённо крикнул Дик, - там же Аглая, одна!
  - Спокойно, - холодно произнёс Виктор, - если никто не будет делать глупостей. С девочкой. Ничего. Не случится. Это всем понятно? Дик? - он взглянул на мальчика, и тот неохотно кивнул, - Ника?
  - Да, понятно.
  - Хорошо. Даже сейчас я могу вмешаться, если Аглае будет угрожать опасность. Если мне не будут мешать.
  - А сейчас ей опасность не угрожает? - выпалил Дик.
   Не удостоив его ответом, Виктор повернулся к девушке.
  - Эрика, сейчас вы вместе с ребятами отойдёте назад, вон к тем валунам на краю склона, и будете ждать. Я выйду наружу и подстрахую Аглаю.
  - Вы справитесь? Моя помощь не нужна? - тихо спросила Эрика.
  - Нет, - он покачал головой, - итак, ждёте меня у тех камней. Если начнётся стрельба, всем лечь, но от камней не отходить. Эрика, если почувствуете, что там находиться опасно, перейдёте вон туда, к тому дереву. Я буду искать вас сначала на основной, потом на запасной позиции. Ну, я пошёл. Ребята, и без лишнего геройства.
   Капсула стояла у островка густого зелёного кустарника, сейчас, после обстрела, густо посыпанного пылью. Включив режим маскировки, он сделал шаг в центр шлюза, второй шаг был уже по жёсткому глинистому крошеву. Набирающий тепло воздух с запахом пыли и пороховой гари окружил его, и он, пригнувшись, нырнул в кусты и затаился среди тесно переплетённых ветвей. Здесь маскировочный комбинезон делал его совершенно невидимым, моментально обретя переливающуюся раскраску из пятен и полутеней - тот, кто посмотрел бы на него даже в упор, сейчас увидел бы только густые ветки да плотную растрескавшуюся глину под ними. Если, конечно, не стал бы приглядываться.
   Разведчики Охеды, так и не понявшие, откуда взялась посреди боя рядом с командным пунктом маленькая девочка, уже бегло осмотрели местность, но пока шёл обстрел, им было не до того, а когда сражение прекратилось, их командир отправил несколько групп вниз, готовиться к выдвижению штаба вслед за наступающими войсками, а остальные напряжённо буравили взглядами маскировочную сеть, скрывающую команданте и странную девчонку.
   Виктор навёл бинокль на командный пункт и настройкой убрал из поля зрения листву и маскировочную сетку. Чуть приподнявшись, он мог через низкий обратный бруствер видеть Охеду и стоящую перед ним Аглаю. Массивный широкоплечий офицер, здоровенный старик, подволакивая негнущуюся левую ногу, заслонил на несколько секунд Аглаю, потом вылез из окопа и быстро пошёл к разведчикам.
   По губам Виктор читал без труда. Несколько минут он слушал, вернее - смотрел и понимал - их разговор. Ай да девочка. Но как всё запутала. Он даже не ожидал, что она добежит до окопа, думал, что её схватят солдаты, и тогда обнаруженный Корнуоллом мистический механизм был бы запущен, и ему оставалось только одно - выхватить девочку из рук солдат посреди боя, задача сложная, но вполне выполнимая. Он не поверил, когда Охеда приказал прекратить огонь. Всё стало гораздо сложнее.
   Когда Охеда в ярости рванулся к девочке, Виктор, не вынимая оружия, приподнялся, готовясь к броску.
  - Получается, это Аглая заставила их прекратить огонь? - спросила Ника, когда они втроём, отойдя на полсотни шагов, опустились на прохладный пол капсулы у серых валунов.
  - Не знаю, - ответила Эрика. Она протянула руку к пульту и включила его. Ровный розовый свет заливал экран. Не мудрствуя лукаво, Виктор просто включил блокировку.
  - Получается, что за нас там всё Аглая делает! - сказал Дик.
  - Не за нас, Дик, - возразила Эрика. Ей не хотелось спорить. Палец коснулся кнопки блокировки, но не нажал её, - мы не смогли бы здесь ничего сделать.
  - А она смогла! - буркнул мальчишка.
  - Эрика, а тебе самой-то не противно, вот так? - вдруг спросила Ника.
  - Что? - повернулась к ней девушка.
  - Извини, но... Смотреть на всё это, как на цирк. Анастасия говорила, что это всё равно что читать чужие письма.
  - Вот поэтому Анастасия Сандберг врач, а не хроноразведчик! - осадила её Эрика, - и мы смотрим не на цирк, а на катастрофу, которая произошла в прошлом. Уже произошла, это всем понятно? Это страшно, но чтобы не произошло новых таких же катастроф, нужно, чтобы на всё это кто-то смотрел. Поняли, герои!? - и уже мягче добавила, - а сюда мы вообще попали случайно.
   И Дик, и Ника промолчали. Потом мальчишка всё же сказал:
  - Выходит, не зря попали.
   Танковые колонны с пехотой на броне входили в посёлки. Поднятая гусеницами пыль висела над машинами, серо-жёлтым пеплом осыпая людей, дома и деревья. За танками тянулись приземистые бронетранспортёры, грузовики с тентованными кузовами, джипы с установленными над задним сиденьем пулемётными турелями и безоткатными орудиями. С рёвом и свистом в сторону посёлка пронеслись два боевых вертолёта и, заложив вираж, скрылись за перевалом.
  - Только вот мы здесь, а Аглая там, - снова сказал Дик.
   В этот миг девушка увидела, как неясная фигура, будто вся сложенная из света и тени, приподнялась над низкой стенкой кустарника.
   Аглая не отступила и даже не зажмурилась, когда разъярённый командующий надвинулся на неё. И Охеда остановился. Он резко повернулся и, тяжело дыша, опёрся рукой о стенку окопа. Посмотрел на неё через плечо:
  - Да, знаешь? А может быть, научишь? - он горько усмехнулся, - чертовщина, глупость! Я спрашиваю совета у маленькой девочки, которая, как фея, пришла из сказки!
  - Я тоже думала, что по-другому не бывает, что всё вокруг... как здесь, - сказала Аглая, - а теперь, когда была в будущем, я знаю, что всё должно быть не так.
   Охеда тихо засмеялся.
  - А может быть, это твоё будущее такое красивое потому, что у нас пока здесь так страшно и... мы вот воюем, убиваем. А?
  - Нет, - твёрдо сказала Аглая, - точно нет. Не спрашивайте почему, я наверно слишком маленькая, чтобы вам объяснить, но я теперь точно знаю - нет. От того, что люди воюют, это будущее только позже придёт. Я думала, что оно в двадцать первом веке будет добрым, даже фильмы про это смотрела, а у вас тут так же, как у нас... А может быть, будущее и совсем не придёт, если люди не остановятся. Правда.
  - Правда... - он покривился, - это тебе там, в будущем, рассказали? Впрочем, - пробормотал он по-испански, - могли и рассказать, мы же для вас только страница в учебнике. Ты знаешь, чем у нас всё закончится? - вдруг спросил он.
   Девочка пожала плечами.
  - Точно не знаю. Слышала только, что после войны будет мир, ну, вы помиритесь...
  - Я? С генералом Альваресом?
  - Да я не знаю. Мне говорили, что революционеры с правительством помирятся.
  - И кто тебе это сказал?
  - Эрика. Она хроноразведчик. Понимаете, там, в будущем, есть такая профессия.
   Последние машины втянулись в посёлок; выстроившись на шоссе в два ряда, колонны поднимались в горы. Было видно, как на площади в центре посёлка грудится толпа - там собирался разоружённый гарнизон.
   Агильяр не стал спускаться, остановился наверху, полускрытый маскировочной сетью.
  - Нам пора перемещать командный пункт, сеньор команданте.
  - Сейчас, ещё пять минут, - Охеда не повернулся в его сторону.
  - Может, твоей Эрике и видней, - он достал сигарету из портсигара, - но у нас до мира очень далеко. Сама видишь.
  - А мне кажется, не очень, - серьёзно сказала Аглая, - мне кажется, всегда стоит только захотеть. Ведь вы же не хотите воевать, правда?
   Охеда провёл рукой по лицу.
   Был вечер, их последний вечер вдвоём с Марией. Она уже уложила детей и вышла к нему в окутанный фиолетовым сумраком сад. В тёмно-бирюзовом небе неспешно зажигались звёзды. Не было ветра, деревья застыли под однообразный стрёкот цикад. Прозрачные облака замерли в вышине, а на горизонте пролегала полоса лиловых туч. Багровые зарницы вспыхивали там, и казалось, что это всего лишь далёкая гроза, хоть оба они знали, что там идут бои. Но хотелось думать, что это именно гроза, что там весело грохочут раскаты грома и хлещет тёплый ливень, а среди туч ветвятся молнии. Они стояли у забора и смотрели, как одна за другой загораются звёзды и разливается над далёкими холмами тёплый жёлтый свет - это всходила луна.
  - Как хочется, чтобы всё это поскорее кончилось, Симон, - шепнула тогда Мария, прижавшись к нему.
  - Что? - он не понял.
  - Чтобы хотя бы для Мерседес зарницы были только зарницами, а облака - облаками, а не дымом.
   Он тогда засмеялся. Революция только разгоралась, казалось, сражениям не будет конца. И это пьянило. И, если быть честным с самим собой до конца - нравилось.
   Он старался совсем забыть этот вечер, нет, не забыть - он был слишком дорог, чтобы его забывать; только убрать в самый дальний уголок памяти и похоронить там. Странная девочка заставила снова вернуться туда, в тихий сад под темнеющим небом и лучистыми огоньками звёзд.
   Он открыл глаза.
  - Тебе пора, Аглая, - произнёс он, - пойдём, я тебя провожу. У меня больше нет времени. - и с улыбкой спросил, - скажи, а ты действительно из будущего и из прошлого? Ты не ангел?
  - Ну какой же я ангел? - против воли рассмеялась Аглая, - я совсем не ангел, там бабушка говорила.
  - Может быть, твоя бабушка ошибалась, - он посторонился, пропуская девочку к выходу.
  Солнце уже пригревало. Здесь, возле командного пункта, от нескольких разорвавшихся рядом снарядов стоял кисловатый холодный запах пороха. Аглая огляделась, пытаясь увидеть машину времени, и конечно не смогла.
   Агильяр сразу шагнул к ним.
  - Сеньор команданте, срочное сообщение.
  - Чуть позже, - Охеда отрицательно качнул головой, - в какую сторону тебе, девочка?
   Аглая уже вспомнила, что просто так машина не видна, значит, нужно просто идти в любую сторону, её догонят и помогут войти внутрь. Так объясняла им Эрика во флаере, когда они летели над Дунаем.
  - Вон туда! - она махнула рукой в сторону посёлка.
  - Не бойся, за тобой никто не пойдёт, - сказал Охеда, - мне не нужны твои тайны.
   Аглая подняла на него глаза.
  - Спасибо вам, - тихо сказала она, - я не ожидала, что вы меня послушаете. И не знала, что по-русски говорите...
  - Не ожидала, а всё-таки бросилась их спасать? - он покачал головой, - тебе очень повезло. А я вот не знаю, благодарить тебя или нет, странная девочка из прошлого...
   Они помолчали. Гаспар нетерпеливо кашлянул.
  - А вы не хотели бы побывать там, у нас, в будущем? - вдруг спросила Аглая.
  - Нет, - тут же ответил Охеда, как будто отвечал на давно решённый для себя вопрос, - нет, Аглая. Каждый должен быть на своём месте и хорошо делать своё дело. Да ведь и ты там гостья, верно? Но нет, конечно, - тут же поправился он, - оставайся там насовсем, этот мир не для таких, как ты. Знаешь, я всё же скажу тебе спасибо.
   Охеда протянул ей руку, и Аглая коснулась его жёсткой ладони.
  - Мне нечего дать тебе на память, - он погладил её по щеке и отступил на шаг, - иди. Никому не задерживать её, - громко добавил он, посмотрев на солдат, и быстро повернувшись, спустился на командный пункт. Гаспар торопливо прошёл следом, подволакивая протез.
   Солдаты молча смотрели на Аглаю. Она отвернулась и, чувствуя себя невероятно усталой и странно одинокой, пошла в ту сторону, где тропинка с холма спускалась вниз, к посёлку, над которым висели густые тучи дыма - он поднимался от горевших домов чёрными и серыми клубами, столбы дыма перекручивались под поднятым пожарами ветром и расползались густой завесой.
   Никто не пошёл за ней. На краю холма она оглянулась. Никто ещё не вышел из-под маскировочного полога. Девочка вздохнула и начала спускаться с холма.
   То, что один из солдат поднимает карабин, первым заметил Виктор. Крепкий большеглазый парень в низко надвинутой на глаза полевой фуражке, что-то коротко сказав товарищам, спокойно прицелился в девочку.
  То, что никто не собирается ему мешать, Виктор тоже понял сразу. Думать было некогда. Стремительным броском, выхватывая станнер, он оказался позади Аглаи за мгновение до того, как солдат нажал на спусковой крючок. Пуля ударила ему в грудь - тупой удар заставил Виктора отшатнуться, и он успел глупо обрадоваться, что солдат всё же стрелял именно в девочку, а не просто пугал, целясь выше головы - Виктор, как всегда, не надел шлем, но попал солдат хорошо, в нижнюю часть груди. По груди тут же разлился жар - боевой костюм погасил удар, превратив часть энергии пули в тепло. В то же мгновение солдат ткнулся лицом в пыльную траву, сбитый с ног зарядом станнера.
   Он был у всех на виду. Не дав остальным солдатам опомниться, он прыгнул назад, подхватил Аглаю на руки, прыгнул ещё раз, вниз, на тропу, на пару секунд оказавшись вне поля зрения солдат.
  - Виктор, сюда! - появившаяся в трёх шагах от них Эрика махнула рукой с зажатым в ней станнером. Маскировочный режим её костюма был включён, но сейчас от этого было мало толка. Ещё мгновение - и Виктор поставил Аглаю на гладкий пол капсулы, наклонный - капсула стояла чуть в стороне от тропинки, на крутом склоне.
  - Стой! - Виктор обернулся. Два солдата одновременно появились над тропой, и он понял, что Эрика не успевает вернуться под защиту купола. Одновременно с ним не вошла через другой шлюз, чтобы не сделать капсулу видимой, а сразу за ним не успела, промедлила. Один лишь шаг отделял девушку от едва мерцающего на земле контура, но стволы автоматов в руках появившихся над тропой двух солдат уже смотрели на неё. Он бросился назад и всё же успел всадить заряд станнера в одного из повстанцев. Второй отвлёкся на него и через мгновение медленно сползал по склону на боку, попав под выстрел Эрики.
  Обменявшись быстрыми взглядами, они шагнули к машине времени.
  - Тебе не надо было выходить, - выдохнул Виктор, убирая станнер в кобуру, - показала шлюз и сразу назад.
  - Я привыкла сама оценивать степень опасности, профессор, - Эрика тряхнула головой.
  - Бегом вниз, нечего тут стоять. Вон туда! - Виктор показал на груду пыльных валунов в ста метрах вниз по склону. Четверо солдат, выбежавших на край холма, недоумённо оглядывались пару секунд, потом двое взяли под прицел склон, а двое начали тормошить парализованных станнером товарищей. Тот, в кого стреляла Эрика, уже пытался подняться, опирался на руку, ошалело крутил головой - девушка настроила станнер на минимальную мощность, второй лежал неподвижно.
   У камней Эрика остановилась, и Виктор увидел у неё под рукой пульт.
  - Что такое, мисс Гранде? - спросил он и тут же повернулся к Аглае, - ты в порядке?
  - Я? В порядке, - дрогнувшим голосом ответила Аглая.
  - Мы можем вернуться, профессор, - спокойно сказала Эрика, - машина снова берёт исходный пеленг.
   Виктор понимающе кивнул.
  - Возвращаемся. Попробуем в следующий раз, на сегодня хватит приключений.
  Аглая обернулась, посмотрев на затянутый дымом посёлок, потом посмотрела на вершину холма. Солнце уже било в глаза, лёгкий ветерок играл листвой кустарника на склоне.
  Завеса желтоватого тумана, внезапно окружив капсулу, стёрла этот мир.
  - Только что передали, - сказал Агильяр, - Альварес повернул свои танки и через полчаса они выйдут прямо к засаде.
   Охеда молча кивнул.
  - Ещё он поднял эскадрильи вертолётов.
  - Это не беда, их перехватят над горами.
  - Что с тобой, Симон? - не дождавшись ответа, Гаспар спросил ещё раз - что это за детская выходка?
  - Не забывайся, - Охеда не повысил голос, но начальник штаба тут же склонил голову, - всё в порядке, Гаспар. Ты же меня знаешь.
  - Сейчас мне кажется, что я тебя совсем не знаю. Говоришь "не забывайся". Ты сам забылся, Симон...
  - Тебе кажется... - Охеда усмехнулся, сел на походную табуретку и взглянул на начальника штаба снизу вверх.
  - А не забылись ли мы все здесь, старина? Какую интересную очередную партию мы сегодня начали, а?
   Агильяр молчал.
   Выстрел крупнокалиберного карабина гулко ударил наверху.
  - Мигель, - Охеда повернулся к застывшему возле ячейки с пулемётом адьютанту, - разберись и доложи. Я приказывал не открывать огонь. - и снова повернулся к Гаспару, - ну говори, что ты думаешь?
  - Симон, эта девочка может быть агентом Альвареса.
  - Да ты сам не веришь в то, что сейчас сказал, - с досадой оборвал его Охеда, - эта девочка - просто ребёнок. И не в ней в общем дело. А вот то, что всё у нас здесь слишком затянулось - это верно. Ты помнишь, для чего мы всё начинали?
  - К чему ты это сказал? - холодно спросил Гаспар.
  - А что ты напрягся? Напрягся он... - Охеда поиграл желваками, - ну? У нас не хватит сил выиграл кампанию сейчас. Не проиграть - сможем. Выиграть - нет. В который раз - нет.
  - Мы продолжим борьбу.
  - Можем, - кивнул Охеда, - год-два. И три можем, и пять. Ладно. Не ко времени разговор. Конвой готов?
  - Давно уже.
  - Хорошо, - Охеда поставил ногу на первую ступеньку, - едем. И вот что, Гаспар. Как только мы сожжём танки гвардейцев, мне нужна будет связь со штабом Альвареса. Прямой канал.
   Где-то вдали перекатом прогрохотали пушки. Охеда посмотрел на застывшего Агильяра.
  - Условия буду диктовать я. Те, кто стоят за Альваресом, к этому давно готовы. Есть наёмники, которым чем дольше идёт война, тем лучше, но сам Альварес не таков. И я не хочу им уподобляться. Знаешь, Гаспар, нам всем пора остановиться. Наверно, работать тяжелее, чем воевать, а мы, лентяи, отвыкли. Попробуем научиться. Если нам позволят.
   Гаспар, вздохнув, поднялся следом за ним.
  - Кажется, мы натворили дел, - сказал Виктор, убирая станнер.
  - Ну, мы к этому были готовы, - Эрика отошла от пульта, поправила сбившиеся волосы.
  Дик и Ника виновато поглядывали на Аглаю, и она это заметила.
  - Всё в порядке, ребята, - примирительно сказала она, - ну что вы такие надутые?
  - Мы не надутые, - хмуро отозвался Дик.
  - Мы трусливые, наверно, - договорила Ника и отвернулась.
  - Никто здесь не трусливый! - строго сказала Эрика, - ну-ка, Ника, посмотри на меня.
  Ника, по-прежнему отвернувшись, дёрнула плечом, и в капсуле повисла напряжённая тишина. Аглая подошла к подруге и встала рядом. Ника, закусив губу, смотрела в сторону.
  - Такой странный туман кругом, - тихо сказала Аглая, - с какими-то золотистыми точечками...
  - Туман как туман...
  - Виктор, - вдруг сказала Эрика, взглянув на пульт. В голосе девушки прозвучала тревога. Виктор подошёл к ней.
  Экран пульта снова заливал ровный розовый свет. Это могло означать только одно.
  - Плывут настройки, - прошептала Эрика, - по-настоящему плывут. И плывут сейчас, на переброске.
  - Не может быть, - Виктор склонился над пультом, - чёрт...
  - Плывут настройки, - Эрика впервые в жизни увидела в его глазах нерешительность, и ей стало страшно, - мы не можем вернуться, Виктор.
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023