ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Казаков Анатолий Михайлович
Кровавое Лето В Бендерах (записки походного атамана). Часть 2. Дело чести.

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 3.45*17  Ваша оценка:

Евгений Медведев

  

КРОВАВОЕ ЛЕТО В БЕНДЕРАХ

(записки походного атамана)

Часть 2. Дело чести.

   Честь - это совесть, но совесть болезненно чуткая.
   Это уважение к самому себе и к достоинству собственной жизни, доведенное до крайней степени чистоты и до величайшей страстности.

Альфред Виктор де Виньи

   Начавшийся атаманский совет сразу же пошел как-то наперекосяк. Вернее сказать, совет начался еще на крыльце станичной управы, где, встретившись и перекуривая, хуторные атаманы и члены станичного правления эмоционально обсуждали, дошедшие без прикрас в этот таежный "угол", последние вести из далекого Приднестровья. Проскальзывавшие до этого противоречивые и скупые газетные строчки, не давали полного понимания событий, происходивших на берегах Днестра, заставляли задаваться еще большими вопросами...
   Бумаги в довольно весомом пакете, доставленные в станицу "Вилимскую" пару дней назад нарочным офицером от атамана Иркутского казачьего войска - информационное письмо Союза казаков России, обращение атамана Черноморского казачьего войска, ксерокопии статей и страниц приднестровских газет - произвели эффект разорвавшейся бомбы! А тут еще, показанный вчера по центральному телеканалу, документальный фильм о начавшихся там, в марте 1992 года кровавых событиях, вконец взбередили души казаков!
   Вадим Михайлов - походный атаман станицы, стоя тут же на крыльце, уже понял, что запланированные на этот совет вопросы отошли на второй план - дошедшие новости буквально обрушили повестку дня...
   Чтоб совет окончательно не превратился в митинг и говорильню, потребовались непререкаемый авторитет и настойчивость станичного атамана Валерия Бубнова, его терпение и понимание ворвавшегося в души казаков урагана. Вопросы хозяйствования, экономического развития станицы обсуждать не стали - в таком эмоциональном состоянии это было бесполезно. Но зато на "ура" прошли вопросы подготовки молодежи к службе в армии, возрождения в городе добровольной народной - казачьей! - дружины, сотрудничества с фондом "Правопорядок".
   Совет закончился поздно вечером. По дороге домой Вадим все думал о сказанных, застрявших в душе зазубренными осколками, фразах: "в Приднестровье война"..., "русских и там уже долбят!", "это русская земля!", "...Россия молчит...", "...терпеть?"
   "Терпеть?! Спокойно взирать на кровавые теленовости? Ну, уж нет! Надо что-то делать! Что делать?"
   В принципе, этот вопрос для Вадима уже не был вопросом. Он уже знал что делать, и верил, что принятое им решение в унисон душевному порыву многих казаков - мы нужны там, мы должны помочь Приднестровью! Сейчас его мучила уже другая сторона данного вопроса - как это организовать?
   Казаки Дона, Кубани и Терека по "сполоху" первыми пришли на помощь народам Приднестровья и своим братушкам - казакам-черноморцам, бок-о-бок с ними уже второй месяц сражались против молдово-румынских националистов.
   Дубоссары, Кошница, Григориополь из-за непрерывных артобстрелов и атак частей кишиневской армии и полиции превратились в зияющие, кровавые раны на недавно еще цветущей, благодатной земле Приднестровья. Гибнут ни в чем не повинные люди. Вся их вина лишь в том, что они хотят жить свободными, жить на своей родной земле, говорить на своем родном языке. Эти люди не желают быть безропотным стадом, которое Кишинев хочет загнать под иго "Великой Румынии". За это их сделали врагами. За это взрывают их дома. За это их убивают. Всех, не разбирая: стариков, женщин, детей...
   Гибнут приднестровские ополченцы, милиционеры, гвардейцы. Гибнут казаки. Уже десятки сынов Дона, Кубани и Терека пролили свою кровь на Днестре. Но это не страшит - на их место приходят другие.
   "А мы-то, почему в стороне? Или Ангара уж очень далека от Днестра? Мы - сибиряки, и надо бы освежить память румынам - кто это такие!"
  

* * *

   Уже на следующий день после работы Вадим зашел домой к своему другу и единомышленнику, товарищу атамана станицы Владу Смолину.
   Разговор был прямой, долгий и обстоятельный. В душевном порыве друзья были едины. Но что и как делать? Вадим высказал свои мысли, которые больше походили на уже сформировавшийся план действий. Еще раз прочитали и проанализировали подборку материалов, также присланную накануне, которые передавал уже месяц как командированный в Приднестровье, официально офицером связи, товарищ атамана Иркутского казачьего войска войсковой старшина Игорь Кошелин - профессиональный военный, подполковник, журналист. Как узнали позднее, Игоря в Приднестровье звали не иначе, как "Советник"...
   Обсудив, казалось, все нюансы задуманного, друзья пришли к выводу: без необходимой подготовки ехать нельзя!
   Вопросы организации подготовки Вадим взял на себя. Влад не стал с этим спорить, зная о его отношениях с офицерами горвоенкомата, горотдела милиции, войсковой части, с ребятами - ветеранами Афганистана...
   Дело осталось за малым, но самым трудным - получить "добро" у войскового атамана. А в том, что атаман станицы всецело поддержит их, не сомневались ни на йоту. Надо его ввести в курс задуманного, не откладывая в "долгий ящик". Тут же позвонили Бубнову, зная наперед, что в это время он - начальник одного из отделов милиции, явно находится на работе. Уже через час изложили ему свои намерения. Возражений от всегда сдержанного и рассудительного атамана не услышали. Вадим лишь отметил про себя, как во время разговора глаза Бубнова, буквально засиявшие, все же не смогли скрыть толику грусти...
   - С Мериновым об этом сами говорить будете. В субботу атаманский совет войска, полетите вместо меня. Я позвоню в Иркутск, предупрежу атамана. Собирайтесь, - сказал напоследок Бубнов.
  

* * *

   После окончания атаманского совета войска Вадим с Владом попросили атамана выслушать их наедине, посчитав, что огласка пока в этом деле не нужна.
   Разговор с атаманом был долгим. Если сказать, что был трудным - это было бы слабо сказано. Ответ один: нет - и все!
   - И без вас там с Дона и Кубани бойцов хватает! Я запрашивал уже Союз казаков России... Все - разговор окончен!
   Вадим с Владом уже были на пороге отчаяния. Никакие доводы и уговоры на атамана не действовали. Вадим почувствовал, что этот разговор поднял в нем, как никогда ранее, несмотря на искреннее уважение к Меринову, волну раздражения и протеста.
   Вадим встал из-за стола, одернул гимнастерку и разгладил складки за ремень.
   - Николай Михайлович! Мы все равно поедем. Соберем группу, подготовимся и поедем, - тихо, но с металлом в голосе сказал Вадим, хмуро глядя на атамана. - В стороне сидеть не будем. Прошу, батька, разреши... Не позорь нас, не бери грех на душу...
   С минуту они молча смотрели друг на друга.
   - Ладно... Готовьтесь, - так же тихо, не отрывая взгляда, ответил Меринов. И глаза его потеплели. - Я поговорю с Москвой...

* * *

   Как организовать более-менее серьезную боевую подготовку, скрыв истинную ее цель? Это была задача. Но решение было все же найдено. Как походный атаман станицы, Вадим отвечал за военно-патриотическое воспитание казачат, подготовку казачьей молодежи к службе в армии, за поддержание должного уровня военной подготовки среди строевых казаков. Он был частым гостем и в военкомате, и в войсковой части, что стояла на окраине города. Со временем он стал там "своим человеком", со многими офицерами по-доброму деловые отношения давно перешли в довольно искренние, дружеские.
   И этот визит Вадима не был для военного комиссара чем-то необычным. Он давно уже привык к разным взаимовыгодным инициативам казаков. Вот как этой весной: у военкомата появились проблемы с доставкой повесток, с сопровождением призывников на областной сборный пункт? Что ж, казаки возьмут это на себя, но взамен - всех призывников-казаков станицы направить на службу в оперативный полк внутренних войск МВД, с командованием которого у иркутских казаков уже сложились добрые отношения...
   - Анатолий Федорович, насколько нам стало известно, - Вадим перешел к деловой части разговора, - перед военкоматом из-за оплаты возникли трудности с призывом на десятидневные сборы офицеров запаса. Вам нужно выполнить приказ, а нам - казакам - нужны такие сборы. Сколько человек вам нужно привлечь? Мы можем выставить на сборы порядка полусотни казаков, из них больше половины - офицеры запаса. Но есть некоторые "но". Первое: сборы мы проходим бесплатно и в свободное от работы время - по вечерам и выходным. Из этого вытекает второе: количество учебных дней вынуждено увеличивается. Третье: программу сборов мы с Вами согласовываем, откорректировав с учетом опыта боевых действий в Афганистане. Как Ваших помощников - инструкторами, мы привлечем ребят-"афганцев" из клуба "Перевал". Среди них есть, Вы знаете, офицеры, служившие в ВДВ и в спецназе. Их тоже можно будет официально включить в число проходящих эти сборы. Помогают они на тех же условиях, то есть без оплаты. Ваши офицеры в классах военкомата будут преподавать нам теорию, а "афганцы", опять же под Вашим контролем, будут гонять нас на практических занятиях на полигоне войсковой части... Особое внимание нам бы хотелось уделить тактике, инженерной и огневой подготовке. Причем, как минимум, пару раз нам бы хотелось пройти через стрельбище войсковой части со сдачей зачетов, но не помешают и тренировочные стрельбы из малокалиберных винтовок в тире военкомата... Как Вы к этому отнесетесь?
   Военком на протяжении всего этого монолога внимательно слушал Вадима, не скрывая в глазах некоторого изумления.
   - Скажите честно: для чего вам это все нужно? - спросил полковник, вплотную придвинувшись к краю стола и с интересом глядя в глаза Вадима.
   - Товарищ полковник, если уж мы добровольно надели на себя погоны, то мы должны на должном уровне поддерживать и свою военную подготовку. Время в России нынче смутное..., - ответил Вадим, улыбнувшись.
   - Хорошо, - после минутного раздумья сказал военком, - приносите список. Как его оформить. Вы знаете. Готовьте план интересующих вас тем, занятий - обсудим.
   - Да у меня все готово. Пожалуйста, - доставая из папки, Вадим протянул полковнику бумаги.
   - Вот хитрец, - ухмыльнулся военком, - заранее знал, что не откажу?
   - Да мы с Вами, слава Богу, уже не один год знакомы, - улыбнулся Вадим.
   С военкомом - высоким, статным полковником с хлесткой, как выстрел, немецкой фамилией, Вадим был знаком уже давно. Еще работая военруком одной из школ города, "доставал" его своими проблемами и "сумасбродными" предложениями... Ему импонировала чувствовавшаяся в полковнике родовая "военная косточка", проявляющаяся во всем немецкая педантичность, манера держать себя. Искренняя забота военкома о деле и людях, ревностное отношение к службе выказывали его как "государственника" - человека, не равнодушного к судьбе страны.
   - С Башкировым я поговорю, - произнес военком, просмотрев бумаги, - он не будет против. У него есть боевые офицеры - займутся вами, как говорят, по полной программе. Так что, не взыщите и не пищите - сами этого захотели!...
   Были еще встречи и с военкомом, и с полковником Башкировым - командиром войсковой части, и с "афганцами". Пока все согласовали и подготовили, прошло две недели.
   ...И вот начались "сборы" - настоящая боевая подготовка, хоть и краткосрочная - чуть больше месяца. По вечерам по два-три часа - казаки сидели в учебном классе, иногда продолжив занятия на ближайшем пустыре, пару раз спускались в тир при военкомате, а суббота и воскресенье были полностью отданы полигону, стрельбищу и занятиям на заброшенной стройплощадке...
   Довольно неожиданным и неприятным испытанием для некоторых казаков оказалось прохождение тестов на нервно-психологическую устойчивость и профпригодность, проведенных офицерами военкомата...
   Конечно, не всем казакам были по душе эти сборы, тем более что большинство из них не знали об истинной цели этой авральной подготовки. Чувствовалась и накопившаяся усталость и раздраженность. Некоторые, ссылаясь на семейные проблемы (а тут еще дачный сезон начался!), стали пропускать занятия, а то и вообще перестали приходить. Это и ожидалось, но правление станицы знало, что "костяк" останется - более тридцати человек прошли весь курс подготовки.
   Военком и командир части дали самую высокую оценку прошедшим сборам казаков, признавшись, что такого за всю свою службу не припомнят.

* * *

   В конце мая Вадим с Владом вновь полетели в Иркутск к атаману войска, захватив с собой документы о прохождении боевой подготовки: список казаков, прошедших сборы, согласованный почасовой план тематических занятий, отзыв горвоенкомата о прохождении казаками станицы сборов при военкомате и на базе войсковой части. Войсковой атаман был просто поражен серьезностью организации, уровнем подготовки.
   - Собирайтесь. Вас там уже ждут, - сказал он.
   Тут же от атамана узнали, что в последнее время обстановка в Приднестровье резко обострилась. Бои приобрели ожесточенный характер - "румыны" рвутся в Дубоссары... Погиб атаман Черноморского казачьего войска полковник Александр Кучер.
   Ежедневно сообщал он по телефону в Союз казаков сводки новостей о героической обороне приднестровцев против нашествия неофашистов Молдовы и Румынии. И каждый раз просил принимавшего телефонограмму: "Браток, передай всем, кому можешь: нам не нужны анархисты или искатели приключений, дураки и живые мишени. Да, нам нужна помощь, но еще нужней, чтобы правда о происходящем дошла до людей России".
   ...Ранен и сейчас находится в госпитале Игорь Кошелин.
   На днях в Приднестровье отбыла первая группа иркутских казаков, вестей от них еще нет...
   - День выезда сообщите мне, - сказал на прощание атаман.

* * *

   Уже на следующий день атаман станицы "Вилимской" есаул Бубнов по "сполоху" созвал срочный сход казаков, предоставив слово походному атаману сотнику Михайлову. Вадим вкратце рассказал о положении в Приднестровье, о решении атаманского совета станицы направить добровольцев на помощь сражающимся с кишиневским националистическим режимом, казакам-черноморцам.
   Тут казаки и поняли об истинной цели прошедших военных сборов.
   - Атаманский совет станицы - продолжал Вадим, - принял решение о формировании двух групп численностью не более десяти казаков в каждой. Поедут только добровольцы. И не просто те, кто хочет, а те, кто может - с учетом семейных ситуаций и финансового положения, так как ехать придется за свой счет, взяв на работе отпуска. Этой чести будут удостоены только зарекомендовавшие себя казаки. Учитываться также будут: возраст, здоровье и физическое состояние, уровень военной подготовки. Никто не даст никаких гарантий, что все вернуться живыми и невредимыми - там идет война! Не будет после никаких льгот и привилегий. В случае гибели, не дай Бог конечно, станица не бросит в беде ваших родных, но семья ведь лишится кормильца, а дети - отца... Первую группу, формирование которой уже начато, веду я. В ее составе пока еще пять казаков. С решением поторопитесь. Времени на раздумье мало - нас там ждут. Вылет первой группы ориентировочно через две недели. Вторую группу будет формировать атаман станицы есаул Бубнов, она должна быть "в готовности номер один". Ее отправление - по команде войскового атамана и будет зависеть от обстановки в Приднестровье, от ситуации, в которой окажемся мы... Остальным работы тоже хватит - кошевой атаман организовывает сбор средств и медикаментов для отправки в Тирасполь. Долг и дело чести каждого - включиться в эту работу, дойти до каждого завода, леспромхоза, до каждой фирмы города, дойти до сознания каждого человека.

* * *

   Формирование групп шло очень трудно. И не потому, что не было добровольцев, а потому, что в силу многих условий и обстоятельств, стараясь не обидеть казаков, шел "отсев". Первую группу сформировали в количестве восьми человек. Все взяли на работе отпуска. Проблем с финансами, слава Богу, ни у кого не возникло. Билеты на Москву транзитом через Иркутск заказали на 19 июня. Кто бы знал, что 19 июня 1992 года будет самым трагическим днем Приднестровья?.. И что в этот день группа так и не сможет вылететь.
  

***

   Православная церковь всегда была главнейшей составляющей жизни казачества.
   Было видно, что присутствовавшего, как и ранее, в тот раз на сходе духовного наставника казаков станицы, настоятеля Свято-Сафрониевского храма отца Александра услышанное весьма растрогало и взволновало. Его воодушевленная речь благостным огнем зажгла души казаков.
   - Добровольчество является высшим проявлением любви и благородства и является осуществлением заповеди Спасителя: "Нет больше той любви, чем положить живот свой за други своя!" В дни тяжелых испытаний добровольное ополчение было шагом, свидетельствующим о решимости народа отстаивать свою землю и свои интересы от иноземных захватчиков. Россия и ее народы всегда протягивали руку помощи братским народам и союзным государствам. Всем известен вклад русских добровольцев в освобождении Балкан от турецкого ига. Сегодня нашей поддержки ждут наши братья - народы Приднестровья, над которыми нависла угроза румынской оккупации!... Народ Приднестровья был вынужден взять в руки оружие и начать борьбу, но силы неравны, поэтому и помощь Черноморскому казачеству и Республиканской гвардии прибывают казаки и гражданские добровольцы со всей России!
   Казаки! Сибиряки! Русичи! Помощь в обороне приднестровских братьев - наш святой долг! Не отстоим Приднестровье - завтра наша очередь!
  

* * *

   Во время воскресной службы отец Александр отслужил молебен за воинство, вставшее на защиту далекой русской земли на берегах Днестра. Народа в храме было много. А такой проповеди прихожане еще никогда не слышали - слова настоятеля проникали в душу, волновали сердца. Уже на следующий день люди стали нести в храм шприцы, перевязочные материалы, антибиотики и другие медикаменты. Горожане узнали об этом со страниц местной "...правды". К храму чередой стали идти люди со свертками и пакетами, подъезжать машины, груженные коробками - многие искренне откликнулись на беду Приднестровья, их посильный вклад был безмерно дорог!
   Так, специально не желая того, православный храм стал центром сбора помощи истинных патриотов сражающемуся Приднестровью.
   Ярчайшим днем и праздником для православных горожан вскоре стал приезд Владыки Вадима - Архиепископа Иркутского и Читинского. Узнав от настоятеля храма о патриотическом порыве прихожан, жителей города помочь приднестровцам в их отпоре наседающему национализму и румынской интервенции, Архиепископ был весьма рад и горд этим. После службы, которую вел сам Владыка, этой гордостью была наполнена произнесенная им проповедь. Тут же, на виду у переполнивших храм прихожан, он благословил на богоугодное дело казаков, отправляющихся вскоре в Приднестровье.
   Стоя под крестным знамением самого Владыки, сотник Михайлов чувствовал, как его душа буквально ширится, наполняясь непонятной неведомой ему доселе силой, крепостью.
   "Все будут живы, все вернутся домой", - будто кто-то изнутри твердо и уверенно подсказал Вадиму.
  
Оценка: 3.45*17  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023