ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Казаков Анатолий Михайлович
Кровавое Лето В Бендерах (записки походного атамана) Часть 5. Прифронтовая полоса.

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 3.52*22  Ваша оценка:

Евгений Медведев

  

КРОВАВОЕ ЛЕТО В БЕНДЕРАХ

(записки походного атамана)

Часть 5. Прифронтовая полоса.

Война - всего лишь трусливое бегство от проблем мирного времени.

Томас Манн

   Одесса - город как город. Шумный и многолюдный, со своим шармом и неподражаемым акцентом жизни, как Одессе и положено быть. Живущий по своим законам, гудящий "Привоз"... Зычные таксисты на привокзальной площади, чем-то неуловимо напоминавшие извозчиков времен, так колоритно описанных еще в "Зеленом фургоне"... В привокзальном кафе можно было расплатиться почти любой валютой мира - отдав за порцию сосисок рубли или "баксы", сдачу, если хочешь, можешь получить франками, марками или украинскими купонами... Всюду лоточники, снующие фарцовщики, тряпичники, пацанята-газетчики, бабульки, торгующие семечками и таранькой... Обычная одесская жизнь!..
   Но...
   Электрички в Тирасполь - пункт назначения группы - не ходят! Даже поезда международного сообщения - в Бухарест, Софию - и те следуют в обход через Западную Украину...
   Зал ожидания вокзала полон людей, выделявшихся на общем фоне - малыш с испуганным и совсем не детским взглядом, плачущие женщины, старики со скорбными лицами... Наспех собранные вещи..., у кого-то рядом стояла детская коляска, нагруженная хозяйственными сумками, какими-то узлами..., и из всего этого скарба торчал, приспособленный под древко, детский смятый сачок с привязанным... белым полотенцем!..
   Приднестровские беженцы!...
   В тенистом сквере у привокзальной площади общественностью, патриотическими, социальными и благотворительными организациями был развернут пункт сбора, размещения и отправки беженцев... Вот подъехал еще один "Икарус" с большим белым флагом над крышей, до отказа наполненным людьми... Все они только что из пекла, а тут, как назло, жара, духотища! Некоторые детишки бегают чуть не голышом, босиком по раскаленному асфальту, и даже тень не дает прохлады...
   Казакам группы, увидевшим все это, трудно было представить, что испытали эти люди, бросившие обжитые места и бежавшие из района боевых действий. Что ждет их там, на обширных землях некогда единой и могучей державы, которая была для всех общим домом? Державы, которая на глазах расползлась по швам границ враз объявившихся суверенных и "незалежных" республик, ставших освобождаться от "оккупантов"...
   Именно здесь - в одесском привокзальном сквере - казаки почувствовали близкое дыхание той страшной войны. Отсюда началась ее прифронтовая полоса!
   Михайлов видел, как то там, то здесь к беженцам подходили казаки его группы, слушали... Вадим с Борисом приблизились к сидящим на скамейке мужчине лет пятидесяти и женщине с двумя девочками.
   Женщина, слушая говорившего с кем-то, мужа, прижимала к себе двух малышек, успокаивая, гладила их светлые головушки. В глазах ее стояли слезы...
   - ... Не хотим испытывать судьбу, - мужчина закончил фразу, перевел дух, пытаясь справиться с душившим его волнением, находясь до сих пор во власти черных воспоминаний о том аде, из которого им удалось вырваться, - Все это надо увидеть своими глазами, никакими словами не передать, что мы пережили. Квартира у нас в центре, так что оказались в самом пекле... Бьют по горисполкому, стреляют по жилым домам, мы с женой и с внучками прячемся в ванной, лежим на полу. Я по квартире, не поднимая головы, только на животе переползал... Мебель, вещи - буквально все (!) в доме разбито, сметено близким взрывом, стены посечены пулями, осколками... На полу сплошное крошево из стекла... Диван загорелся, я его еле потушил - комната вся черная от гари... Посмотрели бы, что с городом они сделали! Гимназия сгорела, депо, бензозаправка рядом была - тоже... Везде пожары! Почтамт выгорел дотла, исполком - это сейчас просто руины!
   - ... Мы-то издали смотрели на Бендеры, и то ужаснулись утром 20 июня, когда весь город был охвачен пламенем, - заговорила, стоявшая рядом с ними женщина. - Взрывы, сплошная канонада, над городом клубы дыма... Что за звери?!...
   - Звери? Не-е-ет... Это фашисты! Они за нами, как за зверями в лесу, охотились... Везде на крышах снайперы. Соседка подошла к окну, приоткрыла штору и пулю получила. А ведь у нее еще в апреле муж погиб, трое ребятишек остались... Трое сирот! Как-то небольшое затишье было, выглянул через окно во двор. Вижу - перебегают двое мужчин, один из них совсем старик, и мальчик лет двенадцати. И тут на них ОПОНовец выбегает. Дает очередь. Старик, как стебель подкошенный, упал. Другой мужик успел за угол дома убежать, а мальчик..., - у говорившего дернулся кадык, - ... Он, наверное, растерялся - побежал назад. Так тот его вдогонку очередью уложил, подошел и добил его, раненого... Фашисты они!
   Михайлов с Будуновым стояли шокированные услышанным рассказом, молчали.
   - Мы два дня в ванной просидели. Девчушки напуганы. Как взрыв - они в рев!
   - А родители-то их где?
   - Воюют. Дочка тогда до дома дойти так и не смогла, дозвонилась до нас только ночью из крепости. Там госпиталь развернули, а она у нас врач. В нем осталась. Раненных очень много. Звонила нам часто, пока эти гады узел связи из пушек не расстреляли... И Алешка - зять наш, тоже воюет. Он на дежурство ушел - в милиции работает - в тот вечер и началось все. Видели его, когда наши уже в город ворвались. Заскочил домой с солдатом, попросил собрать ему чего-нибудь съестного для гвардейцев. Все эти дни он с ними узел связи оборонял. Спросил, где Аленка, поцеловал дочек, сказал, чтоб мы уходили из города... А уж после того, как в соседний дом попала ракета - много там погибло! - дом-то рухнул..., мы наспех собрались, упаковали вот эти сумки, как могли..., взяли документы, фотографии да то, что за всю жизнь скопили, какие-то несколько тысяч, да золотые сережки, колечки - и, как затихло немного, к мосту - в Тирасполь. Сколько убитых лежало на улицах города! Город весь в руинах, не знаю - остался ли хоть один дом в центре целым? А сколько сгоревших, подбитых танков и бронемашин бросили кишинёвские вояки - ни в каком кино не увидишь столько лежащей на улицах города мертвой, искореженной техники - это ж какие бои были?! Только стихло, как люди из города сплошным потоком ринулись к мосту. Но мало этим зверюгам врезали! Они лишь затаились. Мы только подошли к мосту, как вновь загрохотало, зажужжали пули. Страшно было! Люди бежали по мосту под огнем... Чуть что - падали наземь, я хватаю Наташку - три годика ей, - закрываю собой. Если меня, думаю, подстрелят, так хоть ребенок цел останется... А Ольга, жена, хватает в охапку старшую Светку, та от страха криком кричит, я ей - цыц, голову прижми!.. На мосту одна женщина - до сих пор передо мной ее глаза, полные ужаса, - напротив, бежала нам навстречу, в эту кровавую бойню... Не забуду, как срывающимся голосом она кричала: "Боже, у меня там дети!!!" В общем, не знаю как, чудом уцелели, кое-как добежали до Паркан. Там стало полегче, нас уже автобусы ждали...
   - Куда же вы теперь?
   - К сватам поедем - родителям нашего Алешки, под Воронежем живут..., - сказала молчавшая до этого женщина, - Сколько мы у них пробудем? Если б знали, что этот кошмар кончится через месяц-два, можно было бы и здесь как-то прожить да вернуться вскорости... Но мне кажется, все это затянется надолго. Не знаю, что будет?
   - Югославия тут будет - вот что! - воскликнул мужчина, резко вскинув голову. - Дай Бог, чтоб я ошибся, но мира здесь долго не будет, это уж точно.

* * *

   Вадим с Борисом долго молчали - не могли прийти в себя... Видели, что в таком же подавленном состоянии находились и другие казаки группы. Это ж, сколько крови, сколько людского горя!
   Услышанные рассказы - много и у каждого свой - огнем прошли через их сердца. Души терзаемые гневом, жаждали мести - святой и справедливой!
   Привести себя в порядок и скорее в путь! Пока главная задача группы - доехать скорей и без "приключений"!
   Меры предосторожности в пути казаки соблюдали неукоснительно. На то были причины.
   У каждого из группы среди вещей и личных документов, "на всякий случай", лежали другие, "липовые", но безупречные документы: командировочные удостоверения, доверенности, договора, требования, накладные... Согласно им, из разных городов Иркутской области и Красноярска в Тирасполь ехали незнакомые люди: два "фирмача" для закупки на "КВИНТе" крупной партии коньяка, заводской снабженец для "выбивания" недопоставленных электромоторов, группа наладчиков промышленно-технологического оборудования для исполнения договорных обязательств, коммерческий директор предприятия с предложением о поставке продуктов лесохимии...
   Еще в Москве, взяв билеты на скорый поезд, идущий через всю Украину, группа разделилась, рассредоточилась по вагону. Знали, что молдово-румынские спецслужбы выслеживают группы добровольцев, направляющиеся на помощь Приднестровью. Слышали, что были и неоднократные стычки с украинскими националистами.
   "Сквознячок" украинской "самостийности" казаки почувствовали именно по дороге в Одессу. Иногда слышали, как в разговорах пассажиров проскальзывало пренебрежительное отношение к людям других национальностей, ну а "москали" - "кацапы", "русяки" - "лапти" среди остальных здесь были вне всякой конкуренции! Послушать их, так оказывается, что только русские виноваты во всех бедах "неньки-Украины"...
   В вагоне подгруппы не общались между собой, но держали друг друга в поле зрения. Так же вели себя и в Одессе.

* * *

   Прибыли на автовокзал. Взяли билеты на автобус.
   Ехать, в общем-то, недолго - часа полтора. Глядя в окна, казакам даже не верилось, что где-то рядом идет война. Все в зелени, чистенькие и аккуратные села, благоухающие сады, уходящие в даль ровные полосы виноградников, по полям ходят тракторы... Яркое солнце, голубое небо, тишина...
   И вдруг идиллия закончилась. Автобус подъехал к мосту через какую-то речушку, приняв вправо, въехал на большую площадку, наскоро выложенную аэродромными плитами, и остановился рядом с бронетранспортером, на борту которого красовался "намалеванный" украинский флажок... Дорога впереди уложена бетонными блоками так, чтобы проезжавший автомобиль мог двигаться "змейкой", не набирая большой скорости. Недалеко стоял строительный вагончик с развевающимся над крышей "жевто-блакитным прапором", рядом с мостом - какое-то бетонно-блочное укрепление... Пограничный блок-пост! На площадках по обе стороны дороги стоят грузовые и легковые машины, солдаты с нарукавными повязками под цвет украинского флага тщательно проверяют груз, багаж пассажиров, документы...
   В автобус зашли двое военных, стали выборочно проверять документы и багаж у пассажиров.
   - С какой целью пересекаете границу? - спросил украинский пограничник, листая паспорт Лекарева.
   - В командировку еду..., - вальяжно ответил Славка, быстро войдя в образ "крутого фирмача".
   - Ваше командировочное удостоверение, пожалуйста, - потребовал военный. Не найдя в поданных документах ничего предосудительного и, взглянув на солидную кожаную папку, которую Славка убирал в дорожную сумку, козырнул.
   Сидя на заднем сиденье, Влад с Вадимом, не подавая вида, внимательно за всем наблюдали. Вот второй военный подошел к Саше Ивашко, открыл его паспорт...
   - Почему через границу валюту провозите?
   - Валюту?.. - переспросил изумленный Ивашко.
   "Погранец" вынул и показал Саше три бумажки украинских купонов, лежавших в паспорте.
   - Да разве ж это - валюта? - "ляпнул" языком Ивашко, и тут же, поняв, что в данной ситуации он "дурь сморозил", уже иным тоном "подыграл": - Ведь на это даже кило сала не купишь!.. Да куда я их дену? Мне все равно дня через два обратно ехать...
   Пограничник отстал от Ивашко, тут же подошел к Смолину, потребовать открыть сумку для досмотра. На дне сумки увидел камуфляж.
   - А это что? - пристально глядя хитрыми глазами, спросил пограничник.
   - Как чё? Не видишь - спецовка... На работу купил. А чё такого?.. Нельзя чего ли? - играя "простачка", "расчёкался" Влад, - На заводе я в чём буду?
   ...И снова дорога. Снова мирные поля, села. Снова навстречу попадаются автобусы под белыми флагами...

* * *

   Впереди показался город. Тирасполь! Доехали!
   На въезде в город дорога вновь перегорожена "змейкой". Но всех казаков группы поразили, написанные на бетонных блоках большими белыми буквами, слова: "ПМР-оплот интернационализма"!
   Через открытые окна, проезжающего по Тирасполю автобуса, во всей красе был виден очень уютный, в неге лежащий под лучами южного солнца город, утопающий в зелени садов и скверов, благоухающий нежным ароматом ярко цветущих клумб и газонов. Райское, просто благодатное место. Но... Взгляд часто натыкался на идущих по улице людей, затянутых ремнями в "камуфляж" и "песчанку", на вооруженные патрули в черных беретах, на красно-зеленые флаги с черными лентами - в Приднестровье траур...

* * *

   ...Этого плотненького пожилого мужчину с открытым добрым лицом, но беспокойным взглядом, несколько суетливого, с потертой дорожной сумкой через плечо, Вадим заметил еще на вокзале в Одессе. Увидев кого-то из знакомых, он буквально бросился к сидевшей группе беженцев... Плакала, говорившая с ним, женщина. Беззвучно плакал и мужичок... Потом Вадим взглядом выхватил его же, стоящим в очереди у кассы автовокзала. Понаблюдал. Суровое лицо, потухший и какой-то отсутствующий взгляд - от былой живости не осталось и следа. Ехали с ним в одном автобусе...
   - Извините, пожалуйста, - обратился Михайлов к этому случайному попутчику, когда пассажиры вышли из автобуса, - Вы, видимо, тираспольчанин?.. Не подскажите, чтоб нам долго не плутать, как найти штаб казачьего войска?
   Мужичок как-то боком сделал шаг назад, смерил Вадима настороженным взглядом немигающих глаз и, недоверчиво, но жестко спросил:
   - Вам - это кому? Вы кто? Зачем вам нужен казачий штаб? - и, не поворачивая головы, глазами поискал кого-то по сторонам...
   Михайлов знал, что мужик группу все равно бы не увидел - по-одному, по-двое казаки разошлись... Или он патруль высматривал? Хоть они находились уже на СВОЕЙ земле, но с патрулем не очень-то хотелось объясняться... Вадим решил довериться незнакомцу, к которому, понаблюдав и сделав вывод, был уже расположен.
   - Расслабьтесь, отец, мы - свои... Мы - казаки из Иркутска. Нужно объяснять, для чего мы к вам прибыли? Или мандат показать?
   - Отку-у-уда-а?... - мужичок округлил глаза, и тут лицо его озарилось такой неподдельной радостью! - Братушки!.. Дорогие вы наши!.. Я же сам казак!.. Конечно, покажу..., я провожу вас! Пойдемте!.. Я в командировке был, а тут такое!...
   Вадим повернулся, махнул рукой, подзывая казаков.
   Степан, как представился после попутчик и провожатый группы, с таким восхищением и гордостью посмотрел на подошедших казаков!
   - Если уж сибиряки к нам на подмогу едут, - воскликнул он с блеском в глазах, - то ...здец Снегуру! В своей же крови захлебнется!

* * *

   ... Весь асфальт главной площади города усыпан цветами - сегодня приднестровцы прощались с павшим в боях за Бендеры защитниками.

* * *

   Такого величавого памятника, сравнимого разве что с "медным всадником", Вадим нигде и никогда более не видел. Памятник Александру Суворову - величайшему полководцу и основателю Тирасполя для всего Приднестровья был не просто памятником. Это символ, это отлитое в металле олицетворение преемственности эпох!
   На резко остановившемся у самого края кручи горячем боевом коне, - будто в гневе пригнувшим голову к широкой груди, кажется, еще миг и он, под властно натянутыми поводьями, подав круп назад, вот-вот встанет на дыбы, в нетерпении уже подняв мощное копыто, - со шпагой и с развевающейся на ветру накидкой, старик Суворов призывно вскинул руку вверх.
   Этим энергичным взмахом руки, этим поворотом гордо вскинутой головы с неизменным хохолком, Суворов, казалось, говорил: здесь - Россия!
   ... Взмах руки, как его, прошедший через века, призыв: "За мной, чудо богатыри!.."
   ... Взмах руки, как за секунду до его команды: "Братушки, залпом - пли!.."
   ... Взмах руки, как предупреждение врагам Отечества!
   Замедляя шаг, иркутяне остановились - столько энергетики, столько символизма было в облике Суворова! О чем думали в ту минуту, стоя на центральной площади Тирасполя - можно только догадываться... Как узнали они чуть позже - для защитников Приднестровья дед российского воинства Суворов стал символом и знаменем победы!
   Сильнее всех это выразил, воевавший в рядах казаков, русский патриот - доброволец из Риги поручик Михаил Устинов. Написанная им песня на музыку известного марша защитников Москвы, стала любимой казачьей боевой песней тех дней!
   ...То ли утренний иней, то ль дым,
   Снова порохом пахнет земля,
   И Суворов со шпагой с коня
   В ратный путь провожает меня!
   Под двуглавым орлом
   Мы в атаку пойдем,
   Как ходили в былые века,
   И Суворов живой
   За Тирасполь родной
   Поднимает на бой казака!
   Пусть стволов не хватает в строю
   Постоять за свободу свою,
   Но Суворов зовет весь российский народ
   Поддержать приднестровцев в бою!..
   Уже скоро и казаки-иркутяне станицы "Вилимской", взяв в руки оружие и идя в бой, как девиз, как заклинание говорил: "Ну, братья-славяне, с нами Бог и дед Суворов - мы победим!"

* * *

   То, что именно здесь находится штаб Черноморского казачьего войска, прибывшие вилимские казаки-иркутяне поняли сразу, еще издали, увидев рядом с большим одноэтажным домом недалеко от центра города стоявшую боевую технику, челноками снующие БТРы и машины.
   Только успев подъехать, как сразу же срывались с места грузовики, унося на запад в момент забравшиеся в них вооруженные группы; надсадно урча, на дороге разворачивался БТР с облепившими его броню людьми в камуфляжных "комбезах"...
   ...Вот подъехал БТР, но весьма странного вида, - Ого-о-о!, -как один, увидев его, воскликнули казаки от удивления и восхищения, - обшитый листами дополнительной брони с написанными на борту словами: "ЗА АТАМАНА КУЧЕРА!", вместо башни с пулеметом наверху были установлены два подвесных авиационных блока УБ-32, явно снятых с боевого вертолета... 64 ракеты да еще крупнокалиберный пулемет ДШК, выставленный вперед через лобовую броню... - вот это силища! Как говорят, голь на выдумку хитра!
   Уже подойдя к штабу, казаки увидели еще одну "невидаль" - с парой рваных в лохмотья колес, стоял КамАЗ, по периметру обшитый бронелистами, а из кузова торчали два ствола автоматической зенитной установки ЗУ-23-2, но... по всей длине кузова шла оскорбительная надпись: "ПМР не государство, а казак не человек"... Ба-а-а! Да это же трофейная штучка! Тут же рядом стояли еще две таких же "штучки" - отбитые в бою у "румын" бронетранспортеры, с которыми, балагуря и споря, возились механики, приводя доставшуюся им технику в порядок.
   - ...Да я говорю тебе, что это чешский!... - хлопнув по броне одного из БТРов, доказывал один казак другому - Ты на движки посмотри, внутрь "брони" глянь - там же все по-чешски!.. Я два года в Центральной группе прослужил... Что я, по-твоему, чешские слова от румынских не отличаю?..
   Около другого БТРа была слышна беззлобная перебранка. Один из казаков с ведерком зеленой краски закрашивал опознавательные знаки и надписи, нанесенные кишинёвскими вояками на броню... Другой, уже белой краской, широкой кистью писал спереди и на бортах большие буквы "ПМР", и чуть поменьше - "Атаманская сотня".
   - Эй, ты, "гоф-малер"!.. И не вздумай мне даже, ... твою мать, это закрашивать! "Румыняки" явно "берега попутали", вот сами на свою погибель и написали!.. - крикнул, высунувшийся из люка казак с красной лентой на лбу и в тельняшке, видневшейся из-за воротника и сквозь дыры подранного пятнистого "комбеза".. - на борту его бронетранспортера крупными белоснежными буквами было написано "Смерть оккупантам!" - ... Иди лучше ту гадость замалюй, что спереди написана! - на нижней лобовой броне чуть наискосок шла надпись "За единую независимую Молдову!"
   - ... А ты, - не унимался "морячок", обращался с улыбкой уже к другому "художнику", - Что там отхохмил на той-то "броне"? - кивнул он головой куда-то в сторону. - Это ты написал "Бухарест - столица ПМР"?.. Такие шутки, знаешь ли, уже политикой пахнут...
   "Художник" обалдело посмотрел на "морячка", опустил кисть в баночку и, вытирая тряпицей пятна белой краски с рук, хмуро протянул:
   - Поли-и-итикой? Чем пахнет ИХ политика мы с тобой на мосту сполна узнали..., да на улицах Бендер нанюхались!.. Плевать я хотел на политику!.. И ложить я ... хотел на всех политиков, кто допустил такое!...
   Свернув к калитке, что вела во двор штаба, казаки увидели стайку ребятишек, облепивших стоящую у входа пушку. Пушка, как пушка. Обычная противотанковая - "Рапира". Но и здесь, улыбнувшись, они невольно остановились. На стволе красовалась надпись: "Я стреляла по ПМР - больше не буду!"
   - Ну и черноморцы!... Что казаки, что моряки - юмор, видать, у них в крови! - засмеялись иркутяне, - Одним ведь воздухом дышат, да и Одесса рядом!... - вспомнился им эпизод из истории Великой Отечественной войны, когда бойцы морской пехоты Черноморского флота, оборонявшие "Одессу-маму", внезапной атакой захватили немецкое дальнобойное орудие и выставили его напоказ одесситам... На стволе той пушки было написано: "Я стреляла по Одессе - больше не буду!"
   Тут, бросив взгляд в сторону калитки, Вадим обратил внимание на листик бумаги, что висел на заборе...
   - Что там, Михалыч?.. - к Вадиму, как пораженному столбняком, подошли казаки.
   "Дорогие дяденьки казаки! Вам сейчас тяжело. Я очень хочу помочь вам, но я еще маленький. Защитите нас. Желаю вам счастья и мира. Спасибо Вам! Саша Вьюшков. 7 лет".
   И словно бросая вызов силам, развязавшим братоубийственную войну, хлопчик сопроводил свое "открытое письмо", написанное неровным рядом печатных букв, ярким фломастерным рисунком, где были взрывы, летящие самолеты, и горящие танки со ... свастикой на башнях (!), а сверху - лучистое желтое солнце и голубое небо, через которое красными буквами выделялись слова: "Мы за мир!"
   Стоя с комом в горле, Вадим вдруг подумал, что как когда-то в Отечественную - наших дедов, эти незамысловатые, идущие от чистого детского сердца слова, что приходили в письмах на передовую, согревают своим теплом и придают сил тем, кто и сегодня встал на защиту Русской земли...
   - Это тебе, Сашко, спасибо..., - сказал кто-то из рядом стоящих казаков.
  

* * *

   Тепло попрощавшись со своим провожатым, - Степан не смог сдержать предательски навернувшихся слез - казаки всей группой вошли во двор.

* * *

   Штаб ЧКВ был, словно растревоженный улей...
   Одного взгляда на этот просторный двор хватило, чтоб сразу вырвались из памяти и встали перед глазами до сердечного всплеска такие знакомые кадры из любимых с детства фильмов о той войне - с немецкими фашистами. Такой же показывали жизнь и обстановку в боевом партизанском лагере или в ближней прифронтовой полосе в преддверии подготовки к скорому наступлению... Все это, пусть в очень сжатом, но так колоритно сконцентрированном на одной площадке виде, даже несколько смутило и "придавило" иркутян - будто попали в те далекие года! - в тот момент они почувствовали себя такими "зелеными салагами"...
   ...Снуют с озабоченными лицами вооруженные люди, некоторые из них в бинтах, хлопают двери штаба, то и дело подъезжают-отъезжают автомашины. У входа в штаб стоял дежурный с автоматом наперевес...

* * *

   Во дворе, накрытая маскировочной сетью, стоит зенитная установка ЗУ-23-2. И она здесь не случайно. Одной из шокирующих новостей, которую казаки вилимской группы уже услышали по дороге в штаб, была та, что вчера в шестом часу вечера власти Кишинёва впервые применили "молчавшие" до этого современные МИГ-29...
   ...Когда появились "родные" МИГи, никому и в голову сразу не пришло, зачем они прилетели. МИГи-то - наши, советские, с красными звездами! Даже когда от них отделились черные точки. Даже... Страшные взрывы потрясли опоры моста, и, через секунду, будто срезанные ножом, около десятка бетонных столбов, державшие троллейбусные провода, рухнули на асфальт. Взрывной волной развернуло и опрокинуло "КамАЗ", гвардейцев погребло под баррикадой. Мертвые скрепили собой опоры моста. Мост устоял. Бомбовый удар пришелся и по жилым районам города Бендеры, расположенным в непосредственной близости от складов ракет и горючего ракетной бригады 14-й российской армии, стоящей в Суворовской крепости. В следующий момент эта пара МИГов обрушила свою смертоносную начинку на село Парканы, расположенное на левом берегу Днестра, напротив Бендер. Три бомбы упали на подворья домов по улице Ленина... Одна бомба, по самый стабилизатор, воткнувшись в землю около порога дома, не взорвалась. Две другие, сметя надворные постройки и серьезно повредив несколько домов, образовали воронки диаметром около 15 метров и глубиной до трех метров, моментально заполнившиеся грунтовыми водами. "И стали люди мертвыми рыбами в мертвом озере"...
   Эти самолеты были подняты в воздух с военного аэродрома "Маркулешты", расположенного чуть севернее молдовской столицы. Там же дислоцировались еще 28 современных крылатых машин, не противясь воле Бори Ельцина, любезно переданных маршалом авиации Евгением Шапошниковым Молдове, - а ведь в Приднестровье уже шли бои...

* * *

   В тени, раскинувших свои ветви деревьев, плотной кучкой, лежа на земле, спало несколько казаков. По виду их "камуфляжей" и маскировочных "комбезов" - потертых, местами подранных, пыльных, в грязных и бурых пятнах было понятно, что они не один день пробыли в бою, только недавно вышли из того ада, что зовется Бендерами... Даже умыться, видимо не было сил - усталость скосила их...
   ... Весь двор утопал в аромате чего-то вкусненького...- аж под ложечкой засосало! На импровизированной кухне - сложенной из кирпичей и слегка обмазанной глиной длинной печи - женщины готовили пищу... Тут же наскоро сколоченный из досок стол, за которым на лавках, сняв "камуфляжи", сидели несколько казаков, судя по стуку ложек - голодных и смертельно уставших. Казалось, еще секунда-другая, и они тут же уснут, не успев встать из-за стола... Это ведь, как известно, только у немцев - "война войной, а обед - по расписанию"...
   ...Одна чернявая дивчина бережно перевязала руку бойцу, а там под навесом женщина стирала в детской ванночке обмундирование, сразу развешивая его на забор под палящее солнце, тут же другая поливала из ковша воду на спину умывающемуся казаку...
   "Ах, милые вы наши, дорогие подруги!... Чтоб без вас делали?" - подумал Михайлов, глядя на них.
   Во дворе стоял радиоприемник. Приднестровское радио передавало объявления гражданам республики, новости, указы президента ПМР, постановления правительства... В связи с широкомасштабной агрессией Республики Молдова, Верховный Совет Приднестровской Молдавской Республики сегодня принял решение, что более ни о какой автономии или федеративности не может быть и речи - только независимая и суверенная республика! Последние оперативные сводки, как передаваемые в те далекие годы: "От Советского информбюро. В последний час...", ничего утешительного не доносили... Дубоссары, Кашница, Дороцкое, Кочиеры, Кицканы, Бендеры... - в огне все левобережье!
   В перерывах между сводками из радиоприемника и репродукторов на улицах города шли, трогающие душу и сердце, полные правды и трагизма песни Игоря Талькова, Виктора Цоя, "Голубых беретов", Жанны Бичевской. И вдруг:
   "... Нас оставалось только трое
   Из восемнадцати солдат"...
   На все то, что услышали и увидели за последние часы, еще в душу легли и слова этой песни - мороз по коже!...
   Сознание Вадима будто выкрикнуло, бросая его в реальность: "Все очнись! Ты на войне! И не на той - киношной!... Эта война - настоящая!"

* * *

   - Ну что, отпускники-туристы..., - улыбнувшись глазами, обратился к группе Вадим, - Мы на месте... Подождите пока нас здесь, - кивнул на лавочку у стены штаба. - Борис, пойдем...
   Казаки, поставив свои сумки и как-то смущенно оглядывая двор, рядком сели на лавку. Михайлов с Будуновым предъявили искренне удивившемуся дежурному свои удостоверения Иркутского казачьего войска, спросили: здесь ли атаман или к кому им обратиться.
   Не прошло и минуты, как начальник штаба ЧКВ, с покрасневшими и ввалившимися, видно, от накопившейся усталости и хронического недосыпания, глазами, просмотрел поданные ему бумаги и документы. Вскрыв конверт, пробежал взглядом по строчкам письма, адресованного атаману ЧКВ Виталию Бондарчуку от атамана ИКВ, молча встал, вышел из-за стола и поочередно крепко обнял Вадима и Бориса, по православному троекратно поцеловал каждого.
   - Спасибо, братушки! Ваш батька может гордиться своими орлами!.. Ваши земляки - настоящие герои! Каждый за десятерых дрался! В Бендерах, если бы не они!.. - начштаба перевел дух и, взяв письмо, сказал: - Пойдемте к атаману. Батька тоже был вместе со всеми в той атаке на мост, когда рвали блокаду Бендер. Он видел, как воюют иркутяне...
   - Разрешите, господин полковник? - начштаба открыл дверь. Бондарчук находился не один, и было видно, что он очень занят, но, все же, извинившись перед людьми, одетыми в защитные "афганки" без знаков различия, кивнул головой.
   - К нам, батька, еще восемь иркутян прибыли! - с гордостью сказал начальник штаба, заходя в кабинет, и жестом пригласил Бориса и Вадима пройти вперед...
   Не без радости в глазах атаман прочитал письмо и, несмотря на занятость, минут пять все же уделил прибывшим казакам. Находившиеся у него люди в "хаки", в которых угадывались профессионалы-военные, с неподдельным интересом слушали, поглядывая на вошедших.
   - Меринову я сегодня же позвоню, - сказал Бондарчук и, уже обращаясь к начальнику штаба: - Найти Бульбациева. Он сейчас в Тирасполе, только сегодня вышел из Бендер, недавно был у меня..., - и, подняв на казаков хмурый взгляд, добавил: - ... С плохой вестью. Знайте, господа - Иркутское войско потеряло еще одного казака...
   Тяжким грузом повисло на сердце известие о том, что вчера в Бендерах погиб Олег Халтурин. Вместе с казаком - тираспольчанином Сергеем Корабельниковым, многим известным как "Огонек", прозванным так за огенно-рыжую шевелюру, отчаянный и неугомонных характер, он ушел в разведку. На окраине города они попали в хитро устроенную засаду. ОПОНовцы хотели взять их живьем, шквальным огнем не давали подойти рвавшимся к ним на помощь казакам и гвардейцам. Поняв, что окруженные казаки сдаваться не собираются, их позицию расстреляли из гранатометов... Так вместе они там и лежат. Вытащить их тела - были попытки, еще троих ранило! - пока нет никакой возможности...
   - На прибывших иркутян подготовить приказ, поставить на довольствие, - приказал атаман начальнику штаба. - Вашей группе, - Бондарчук посмотрел на Будунова и Михайлова, - Сегодня отдыхать с дороги, знакомиться с обстановкой - начштаба поможет и проинструктирует, а завтра к восьми утра прибыть сюда, сдать документы, личные вещи и получить оружие. Пойдете в Бендеры...
  

* * *

   Как ни стремились вилимские казаки-иркутяне в бой - скорей, скорей на помощь приднестровцам! - но при слове "Бендеры" - название, ставшее синонимом слова "ад", город, в который они завтра войдут, Вадим вдруг ощутил, казалось, независимо от своего сознания - нутром, душой! - странно, да? - чувство ужаса!... Быстро скосив глаза на Бориса, он, перехватив молниеносный ответный взгляд, понял, что Будунов ощутил то же, что-то близкое к этому...
  

* * *

   Выходя из кабинета атамана ЧКВ, во дворе штаба услышали гомон, и вдруг - возгласы ликования и дружное "Ура-А-А!" Вадим и Борис с интересом посмотрели в окно, увидели свою группу, окруженную плотным кольцом восторженных казаков, каждый из которых старался пожать руку, обнять по-братски...
   Новички заметны сразу, поэтому к вилимской группе тут же проявили интерес. Вошедшие во двор штаба бойцы, только прибывшие с передовой, сразу спросили странных "гражданских", сидящих у стены: "Откуда вы, братки? Кто такие?.." Получив ответ, своей непосредственной и искренней радостью - "Помощь пришла!" - буквально "на уши поставили" всех, кто был во дворе...

* * *

   На оформление всех документов у начальника штаба ушло не так много времени. Согласно приказу, группа казаков станицы "Вилимской" ИКВ, как прикомандированная, временно вошла в состав Черноморского казачьего войска с суточным содержанием каждого в 76 рублей...
   - ...И чему, сотник, улыбаемся? - недоуменно спросил начштаба, посмотрев на Михайлова.
   - Да все нормально. Просто вспомнились статьи в газетах..., - и Вадим с Борисом, перебивая друг-друга, со смехом рассказали, как, купив в Москве кучу газет, обнаружили в "Неделе" - приложение к газете "Известия", в "Московском комсомольце", а потом и в "Московских новостях", полные серьезности журналистские утверждения о том, что прибывающим в Тирасполь, Цхинвали или Сухуми "легионерам", хоть вербовки не велось и контрактов они не подписывали - довольно неплохо платят, и в этом, мол, есть масса свидетельств! "Теперь настал золотой век наемников!" - брызгая слюной и "праведно" возмущаясь, кричали со страниц своих "независимых" газет вскормленные "молодыми реформаторами" столичные "журналюги"...
   - ... Вот я на своей работе с учетом премиальных получаю почти восемь тысяч в месяц, - улыбаясь, говорил Будунов, - А вот Михалыч, - он кивнул на Вадима, - Больше двенадцати!.. Так кто из нас наемник - мы? Мы, пайком получившие здесь две "штуки" "деревянных", или те московские писаки, заказные статейки которым "демократы" оплачивают "зеленью"?...
   - Да мы к этому как-то привыкли и уже внимания даже не обращаем, - устало сказал начштаба. - Просто надоело. Как там, на Востоке-то говорят: "Собака лает, а караван идет"? Каких собкоров здесь только не перебывало: из Москвы, Киева, из областных газет, а уж западных да заморских журналистов - не счесть! Да Бога ради, пусть едут - мы открыты, всех приветим! Пусть смотрят, слушают, да правду кажут! Но ведь иной раз, поев с нами из одного котла, такое напишут - да креста на них нет! В угоду издателю да в погоне за "жареной" сенсацией все ведь извратят, не думая, что эта ложь отольется пулей для нас, но, прекрасно понимая, что она станет звонкой монетой в их кармане... У этих людишек, при шуршании "зелени" такие понятия, как "правда" и "совесть", видимо, отключаются автоматически... Но, слава Богу, не они "погоду делают". Да вы еще сами повстречаетесь со многими из них, их тут нынче много. Здесь вот журналистка из "Комсомольской правды" уж сколько дней работает - дюже отчаянная девка! Лезет в пекло - сам черт ей не страшен! А какие статьи пишет!...

* * *

   - Ну что, освоились уже? - подходя к восторженной группе, стоящей в плотном окружении казаков, с улыбкой спросил Борис, когда они с Вадимом вышли от начштаба. - Здорово, станичники! - крепким рукопожатием поприветствовали каждого из бойцов, одетых в разномастные "комбезы", "камуфляжи" и "афганки". Познакомились.
   Среди черноморцев из каких только войск казаков здесь не было! Отдельные их группы вывели с других участков обороны, в штабе переформируют и уже сегодня - завтра направят в Бендеры, где обстановка наиболее трудная. Тут же были и казаки, только что прибывшие в штаб с каким-то заданием прямо из Бендер... И от них тоже услышали, что о храбрости иркутской группы, прямо с ходу вступившей в бой - "с корабля и на бал!" - ходят чуть ли не легенды!..
   - Отчаянные ребята! - с восхищением говорили казаки. - Долго еще будут "румыны" их помнить!
   Погрустнели казаки, когда Вадим сообщил скорбную весть о гибели "Огонька" и Олега Халтурина.

* * *

   - Мужики, извините..., - послышался громоподобный бас. Все обернулись. Как появились во дворе два бойца в серой форме с нашивками "ОМОН", они не заметили.
   - ...Вообще-то, мы - казаки, а не "мужики"..., - подсказал кто-то из толпы.
   - ...Извините еще раз. Нам сказали, что здесь мы можем своих земляков встретить... Сибиряки есть?..
   - Есть!!! - в голос ответили, чуть ли не все казаки, так, что ОМОНовцы - громадины под два метра ростом, про которых говорят: "кулак-с голову пионера", от такого аж опешили... И тут же - взрыв радости!
   - Братцы!... Откуда вы?... А мы из Новосибирска..., с УВД..., - как в тиски, своей грудой мышц хватали ОМОНовцы казаков в объятия, сияя как от вдруг свалившегося на них счастья..., - Мы груз гуманитарный сопровождали - медикаменты, кровь, плазму, продукты!.. Вон на улице три "КамАЗа" наших стоят!.. Сдали все в госпиталь..., там и сказали нам, что вы здесь!..
   А когда новосибирцы узнали, что среди черноморских и донских казаков здесь стоят казаки-иркутяне, двое забайкальцев, трое омичей, один из Бийска, другой из Абакана - вообще ошалели!
   - Ожидали встретить..., но чтоб здесь со всей Сибири земляков увидеть!... Эх, нам бы с вами!
   - А мы тут все земляки, - сказал Лекарев. - Что Амур или Ангара, Обь, Дон или Днестр - все они свои воды по одной земле несут - российской! Все здесь земляки и братья - по духу и крови. Вот мы - иркутяне, войдя в состав Черноморского войска, стали сегодня приднестровцами... А пролитая погибшими иркутянами кровь, пропитала уж землю у Днестра, смешавшись с кровью жителей Бендер, казаков и гвардейцев. Кто мы, если не братья, породненные кровью с этой землей? - Слава, перекатывая желваками, заметно волновался, глаза его блестели. - ...А раненные приднестровцы, донские или кубанские казаки, через чье сердце сейчас пойдет привезенная вами донорская кровь, разве не будут они чувствовать себя побратимами с сибиряками?...
   Славка замолчал. Стянув с головы свой черный берет, ОМОНовец, с видом человека только что пережившего шок, смотрел на Лекарева. С минуту висела тишина.
   - Спасибо тебе, брат, - словно очнувшись, тихо произнес он и тут же сгреб в объятия своими ручищами Славку, показавшегося всем, по сравнению с ним, таким худеньким..., - на всю жизнь твои слова запомню, детям своим передам!.. А ну-ка, сфотографируй меня с казаками! - сказал, как скомандовал, он своему напарнику. - Я всем дома об этой встрече, обо всем, что мы здесь видели, через газету расскажу!... Весь Новосибирск помощь собирал, пусть весь город, вся область знает, что хрен-с-два получится тем козлам, - со злобой кивнул он в сторону головой, - Победить Приднестровье! А уж если вся Россия встанет!...

* * *

   Плотное кольцо казаков, с попавшими в него новосибирскими ОМОНавцами, разорвал звонкий девичий голос:
   - Ну что ж вы, станичники, все обычаи забыли? Братушки только с дороги, а вы их своими разговорами совсем замучили! А пойдемте-ка все, отведайте лучше наших донских наваристых щей! Голодные, небось?
   - А еще несколько голодных сибиряков, никогда не едавших донских щей, накормите? - с игривой улыбкой спросил ОМОНовец, и под смех и шутки сказал своему другу: - Сходи, позови наших "водил"...
   Дружной, весело галдящей гурьбой, в одночасье став такими родными и близкими, все расселись на лавки за тщательно выскобленный до белизны длинный дощатый стол, который своим торцом почти упирался в станину готовой к бою зенитки...
   В глубоких мисках на столе горками уже лежал хлеб, зелень с чесноком и тугими перьями лука, пурпуром блестели на солнце крупные сочные томаты... Слушая не скупившихся нахваливать их "чудо, а не щи", "волшебницы", стоявшие у жаркой плиты, лишь изредка отшучивались, скромно улыбались...
   Вскоре рядом сели за стол только что прибывшие казаки, уже успев сдать в "оружейку" свои автоматы, и балагуря, как со старинными знакомыми, бурным многоголосьем влились они в общий разговор.
   Как все сразу сообразили, они только что вышли из уличных боев в Бендерах. Были возбуждены и веселы. Шутили, перебивали и подначивали друг друга, вспоминая курьезные случаи, смеясь. И хотя их глаза выдавали страшную усталость, какую-то опустошенность и проскальзывавшую в них боль потерь, но, казалось, вся их душа, поет от радости: "Мы врезали им!... Мы победили!... Мы живы!"... Шквальный сонм их чувств можно было сейчас понять. Вадим вспомнил, что где-то читал о таком: это состояние нормально для человека, только что прошедшего через смертельную опасность - организм включает свою внутреннюю психологическую защиту, эдакую разгрузку, чтоб не свихнуться от пережитого потрясения и кошмара...
   Казалось, сегодня вилимских казаков уже вряд ли можно было чем-то удивить, но тут вдруг...
   Стоящий рядом радиоприемник в череде выдаваемых "в последний час" новостей сообщил, что сегодня в Тирасполь из далекого сибирского города Вилимска в помощь сражающемуся Приднестровью прибыла группа казаков - иркутян!.. И тут же следом весть о прибытии гуманитарного груза - несколько тонн бесценных медикаментов, собранных трудовыми коллективами Новосибирска!...
   - О-о-о!!! Вот это любо! - услышав, воскликнули чуть ли не хором недавно прибывшие казаки. А когда им сказали, что "виновники" сих вестей сейчас сидят рядом с ними за одним столом - что тут началось!
   К душевному подъему и возбуждению казаков, прибавилась еще и безмерная радость "...вся Россия с нами!.." - от прибывшей - "как вы вовремя!.." - помощи аж с самой Сибири - "коль сибирские войска двинулись!"
   Здесь можно было ручаться, что за всю жизнь ни новосибирские ОМОНовцы, ни казаки-иркутяне, не испытывали, как в этот день, такого внимания и радушия. Но вместе с тем для вилимской группы это было своеобразным авансом, поддержкой и надеждой - "мы верим в вас!" Через каждую душу прошло это, придавая сил и вливая какое-то новое чувство ответственности! И хотелось не подвести, сделать все возможное, чтоб защитить эту землю, этих людей от неофашиствующего агрессора!
  
   Примечание.
   Фотографии по описываемым событиям можно посмотреть на:
  
   http://otvaga.vif2.ru/Otvaga/wars1/wars_32_2.htm
  
   http://otvaga.vif2.ru/Otvaga/wars1/wars_30.htm
  
   http://otvaga.vif2.ru/Otvaga/wars1/wars_01.htm
Оценка: 3.52*22  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023