ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Казаков Анатолий Михайлович
Кровавое Лето В Бендерах (записки походного атамана) Часть 7. На всю жизнь

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 3.69*15  Ваша оценка:

Евгений Медведев

  

КРОВАВОЕ ЛЕТО В БЕНДЕРАХ

(записки походного атамана)

Часть 7. На всю жизнь

Только два сорта и есть, податься некуда:

либо патриот своего отечества,

либо мерзавец своей жизни.

А.Н. Островский

  
   Они давно уже были дома. Жизнь вошла в прежнее русло. Все шло своим чередом: работа, дом, друзья... Но память!.. Память продолжала крепко держать их на той войне, иной раз, подкидывая такие "подарки"... Та война не могла пройти "как с белых яблонь дым"... - наложила на каждого из них свой отпечаток, да и в психику их внесла свои коррективы. Появился иной взгляд на жизнь. Появились другие привычки.
   Лекарев сказал как-то, что не может больше смотреть видеобоевики с их "стрелялками", что без видимой вроде причины, стал часто просыпаться и среди ночной тишины много курить... Продолжая, как и прежде работать хирургом травматологического отделения, признался, что стал смотреть на страдания, особенно детей, совсем по-иному, чувствуя, проводя их боль через себя...
   Влад Смолин уже не одиножды замечал за собой, как идя по улицам города, его взгляд, нет-нет, да и прошарит верхние этажи домов, крыши девятиэтажек... Многие заметили в нем острое противление любой несправедливости...
   Появлявшаяся из-за развороченного угла памяти "Шилка" с вмиг наведенными в упор черными стволами, время от времени вползала в кошмарный сон Вадима, оставляя после себя крик в ночи и прохладу влажной подушки... Некоторым стало трудно с ним работать - от его былой покладистости не осталось и следа. Стал часто раздражительным, отвергающим любой компромисс со своей совестью...
  

* * *

   Иной раз то новое, что внесли они в себе в мирную жизнь, приводимо просто к анекдотичным случаям и конфузам... Как-то, осенним, еще теплым солнечным днем, окутанным охрой опадающей листвы, - прошло-то всего каких-то месяца два, как вернулись из Бендер! - Лекарев с Михайловым, направляясь куда-то по своим делам, шли по центральной улице города, тут проезжавший мимо "чахоточный" "Жигуленок" громко стрельнул выхлопной трубой!.. Люди стоявшие рядом на автобусной остановке, с недоумением, как на придурков, смотрели на двух цивильно одетых мужчин, только что ни с того - ни с сего вмиг "щучкой" перелетевших через щетку подстриженных кустиков и распластавшихся на газоне, а сейчас - сидящих на пожухлой траве и, глядя друг на друга, до слез смеющихся...
  

* * *

   Декабрьским, до треска морозным вечером уходящего 1992 года, после окончания знаменательного и торжественного для станицы Круга, проходившего в актовом зале Вилимского горвоенкомата, где в присутствии почетных гостей, внесших большой вклад в становление казачества: мэра, его заместителей, военкома, начальника ГУВД, атаманом Иркутского казачьего войска Мериновым были вручены Кресты "За оборону Приднестровья", новоявленные кавалеры-саратники собрались своим "походным кругом", чтобы по обычаю "обмыть" полученные награды.
   - ... Слышь, Вадим, мы тут чего-то не поняли, а ты-то когда Крест получил? - спросил Лекарев после пущенной по второму кругу глубокой "братины", на дне которой золотым ворохом лежали награды, - Когда нам вручали, я в зал посмотрел, а ты уже кавалер... Батька в приказе-то тебя зачитал, а вот чтоб ты подходил к нему за Крестом и Наградной грамотой - не помним мы что-то...
   - Ну, это я расскажу обязательно, только пусть вначале Влад расскажет, как он ввел в позор всю румынскую "сигуранцу" вместе с кишиневским спецназом..., как он там у них назывался: "Зет" что-ли? - и хитро улыбаясь, Вадим спросил, смотря на Смолина: - Скажи нам, мил-человек, как же ты ихнего полковника-то "завалил"?..
   - Какого... полковника?.. - Влад перестал жевать. Все казаки за столом настороженно притихли и с интересом посмотрели на него.
   - Ну, ведь предлагали же "румыны" за твою голову десять тысяч "зеленых"... Припомни, когда это было?.. Чем ты им стал так "дорог"?.. Может, обидел кого?.. - с дружеской ехидцей Вадим закидывал вопросами обалдевшего Влада.
   - Михалыч, хорош выёживаться! - не выдержали казаки, оживленно загалдев, - Говори, какой еще полковник?.. Чего молчишь, Влад?.. Ты что, действительно так много стоишь?.. Вадим, ты не знаешь, там цена на него еще не упала?.. - начали "прикалываться" за столом, - Влад, говори, а то еще минуту помолчишь, так мы тебя сами за полцены сдадим...
   - Ладно вам... Подождите, сам расскажу, что узнал. А Влад дополнит... - сказал Вадим, - А сейчас, господа офицеры, третий тост!... - В скорбной тишине, на миг, задерживаясь в руках вставших из-за стола казаков, хрустальная "братина" вновь поплыла по кругу.
   - Ты же помнишь, Влад, почти две недели назад я по работе в командировку летал? - начал рассказывать Вадим, - Так я перед этим Меринову позвонил, сказал, что буду в Иркутске, а вечером уже в Москву лечу. Спросил, может чего передать нужно в Союз казаков? Он мне в управе и вручил какой-то пакет, просил передать лично Наумову, ну вы знаете - походный атаман Союза..., дал его телефоны... На следующий день по прилету в Москву позвонил я ему. Он уже Мериновым был предупрежден обо мне. Оказывается, Наумов работает в Моссовете - в красном доме напротив памятника князю Долгорукому. В кабинете у Наумова сидел еще один человек - такой крепкий, кряжистый, с густой седой шевелюрой, представился по фамилии - Кон...в. В пакете, что я передал, оказались... тридцать два наградных листа! На всех иркутян, кто воевал в Приднестровье... Как я понял, Кресты "За оборону Приднестровья" были только на днях изготовлены и доставлены Наумову, у него весь сейф был ими забит... Так что, мне было им поручено доставить тридцать два Креста в Иркутск. Кстати, вы уж извините, но Меринов просил меня не говорить об этом раньше времени... Так вот, тот седой, что был у Наумова - я почему-то, несмотря на его гражданский "прикид", понял, что это военный, чувствовалось в нем сильная, властная натура и эдакая "военная косточка" - стал с интересом спрашивать меня о Бендерах, о боях... Хотя по его вопросам я подумал, что он знает гораздо больше, чем мы с вами вместе взятые... А тут Наумов еще сказал ему, что нас звали там "группой "Филин", - это уже после нашего отъезда название, как по эстафете, на Влада и его ребят перешло... - так он оживился аж, начал о группе расспрашивать. Услышал фамилию "Смолин", - глаза забегали, стал лихорадочно что-то вспоминать... "Постой-постой", - говорит, - "Владимир Владимирович, это не тот ли Смолин?..."
   "Да, тот", - отвечает Наумов, - "который румынского полковника "завалил"... Ну, Влад, и шума же ты, оказывается, наделал - на всю Молдову с Румынией!... Вобщем, как мне рассказали, тот полковник в Румынии был какой-то "шишкой" в "сигуранцевской" спецшколе, в которой готовили диверсантов, спецназ... Он, насколько я понял, аж в самой Италии обучался... Так вот, решил этот полковник приехать в Бендеры, посмотреть на своих питомцев, как они его "науку" на практике освоили. И в первый же свой выход взял да и попался Владу на мушку... Это уже после нашего отъезда было. Так что, Влад, давай "колись" перед обществом, как дело-то было?.. - закончил свой рассказ Вадим.
   - Ну, ни ф-фига себе!... - ошарашено, растягивая слова, проговорил Влад. Он был в полной растерянности, - Да я в точности и не помню уже... Была какая-то странная паника у "румын", вплоть до того, что нам по телефонам визжали - требовали выдать им кого-то..., - недоумение не сходило с лица Смолина, - ... вроде бы даже цену назначили. Ну, их, конечно, послали куда подальше... Так они, суки, нас потом полдня долбили... Успокоились только, когда над городом пара МИ - двадцать четвертых 14-й армии стала ходить... А откуда я знал, что это полковник? Если бы Вадик сейчас не сказал - я и дальше бы ничего не знал! Случайно все произошло... Та пятиэтажка долго ничейной была - в нейтральной зоне стояла, а потом в нее "румыны" зашли. Мы и не знали, случайно на них наткнулись. Зашли вечером с их тыла, когда с рейда выходили... Они чего-то расслабились - никакого охранения даже не выставили!.. Нас увидели, когда мы уже внутри были и стрелять по ним начали. Они, как тараканы, и драпанули через окна... Никого из них даже зацепить не успели! А через пару минут с той стороны, куда они побежали, слышим, огонь открыли. Видать, и там они на кого-то напоролись... На ночь решили остаться в этом доме, отдохнуть, осмотреться. А под утро уже только-только начало светать - вижу из окна, как в полумраке с той - нашей стороны, цепочкой идет какая-то группа, человек восемь-десять было... И прямо к дому, где мы!.. Уже метров с тридцати, когда они свернули и по дворику пошли, рассмотрел их. По обмундированию, экипировке, а она у них что надо! - на наших явно не похожи. А один, тот, что в центре шел, по возрасту был старше других, а на голове у него шляпа, ну, военная панама с полями... Они мимо уже почти прошли, я вдогонку только и успел всадить в спину очередь из своего АКаэМа... "Шляпа" взмахнул руками и рухнул. Остальные такой огонь открыли - жуть! У них "подствольники" были! А нас только пятеро, и ни одной "Мухи" даже не было... Ну, мы, не приняв боя, быстренько оттуда "ноги сделали"... А там еще долго пальба шла! Так что, случайно это произошло!...
   - Влад, вот за эту "случайность", выражая благодарность, от его имени меня просил пожать тебе руку замминистра обороны России генерал-полковник Кон...в, что я с удовольствием и делаю, - Вадим встал, и под изумленные взгляды казаков через стол протянул Владу руку, - а всем вам, то есть нам, - продолжил Вадим, - просил передать признательность и наилучшие пожелания!...
   - Ура! - громко сказал Лекарев.
   - Ура! Ура! Ура! - встав из-за стола, дружно и восхищенно прокричали казаки.
   Предугадывая вопрос, Вадим, сразу же обведя всех взглядом, добавил:
   - Тот седой, что был в кабинете у Наумова, им и оказался... Но была настоятельная просьба: пока это все не афишировать. Еще не время. Может, когда-то через много лет, об этом можно будет говорить... Да, и еще... Вот он-то собственноручно и приколол мне к джинсовой куртке Крест, а Наумов вручил Наградную грамоту. Ну, мы там сразу и обмыли это дело... Кстати, посмотрите на свои Грамоты. Видите их номера? Иркутяне одними из первых получили эти Кресты. Как Влад сказал: "случайно" но...!
   - Борис! Наполняй "братину"! За братов наших - с Днестра, Дона, Кубани, Терека, Урала, Сибири!... За всех, кому мы обязаны этой наградой! - поднявшись, сказал Лекарев, бережно держа в руках хрустальную чашу, - И ... слава Богу, что мы казаки!
  

* * *

   Самый невероятный и, пожалуй, во многом знаковый, как ниспосланный Свыше, случай произошел три месяца спустя...
   Война, как высшая ступень вражды человеческой, несет не только смерть, горе и бедствия. В большей степени, как хребты сталью гусениц, даже не замечая этого, она ломает судьбы людские, на всю оставшуюся жизнь калеча и обрекая на мучения их души...
  

* * *

   - Влад, хватит спать! - Вадим буквально крикнул в трубку, услышав после "Алло" недовольный, заспанный голос, - Ну, подумаешь, час ночи..., - был ответ на ворчание Смолина, - Слушай сюда..., ты сейчас как "лягуха" подпрыгнешь!... Да хорош тебе ворчать. Ты представляешь, кто у меня сейчас в гостях был?... "Румын"! Какой-какой?.. Из тех, которые белые повязки носили... Ага, подскочил? Да ты что, офигел? Какой "сполох"? Ты еще сирену включи, общегородскую тревогу объяви... Лучше извинись за меня перед Валентиной, если я разбудил ее... Короче, открывай дверь, я у тебя минут через десять буду, расскажу... Тут, кстати, после него у меня еще бутылка "Букета Молдавии" осталась...
  

* * *

   - Вадим, можно сегодня вечером Светка в гости зайдет? ... Может праздник вместе отметим? - "лисой" спросила бывшая "половинка" Михайлова, с которой он вот уже год был вынужден в силу обстоятельств жить в одной квартире, почти как соседи, занимая разные комнаты...- Посидим в твоей комнате?.. Она все же попросторнее.., не на кухне же... А в комнате доча уж спать будет...
   Ну, как он мог отказать, пусть уже ставшей чужой, но все же женщине, в праздник 8 марта?
   - Да, еще... К Свете ее брат в отпуск приехал, она спрашивала: можно с ним прийти?
   Светку - чернявую, чуть растолстевшую, хохлушку-хохотушку со своеобразным говорком, жену одного знакомого бывшего комсомольского функционера, вылезшего из мутной пены перестройки в малиновом пиджаке, Вадим знал уже года два. Но знал о ней немного - что уж лет пять, как муж привез ее в Вилимск вроде бы откуда-то с Западной Украины; знал об их, странной для него, семейной жизни - каждый жил сам по себе, но при этом вроде бы и любя друг-друга, и что детей у них нет; что ни в чем себе не отказывая и, вращаясь в кругах "крутых" и "новых русских", Светка не растеряла своей доброты и душевности; слышал, что остались они с братом сиротами еще в юности, что брат у нее офицер...
   - Да Бога ради, пусть приходят, - в благостном настроении ответил Вадим. День прошел прекрасно, и идти сегодня никуда больше не хотелось, а тут вечер мог оказаться приятным, - С тебя только закуска. Виски, коньяк и "Чинзано" у меня есть...
   ...Посидели хорошо, весело. Сергей, как представился брат Светки, весьма интеллигентный человек, обладая чувством юмора и тонкой иронией, оказался очень интересным собеседником. В "красках" рассказывал о своей былой службе в Германии, о своей курсантской жизни в Одесском артиллерийском училище, о проказах своих малышей... Вадим узнал, что они с ним сверстники, что Сергей майор, комбат-минометчик...
   Покурив вместе в полумраке кухни и потравив анекдоты, Вадим предложил выпить хорошего коньяка, мол, пусть вино и виски дамы "добивают".
   - "КВИНТ" - "Юбилейный", - достав из шкафчика, показал он бутылку Сергею, и хвастливо добавил, - десять лет! Настоящий, молдавский!
   - Ох, во я дурак! - хлопнул себя по лбу Сергей, - совсем забыл... Я ведь тоже привез настоящее молдавское, - и уже через полминуты, достав из кармана куртки, висевшей в прихожей, протянул большую бутылку "Букета Молдавии"...
   - Да-а, что и говорить - вино отменное, - проговорил Вадим, поднеся бутылку к свету, висевшего на стене бра, - "Молдова, Приднестровье. Город Дубоссары"...,- прочитал на оборотной этикетке, отметив вслух: - ...Уже по - новому пишут: Приднестровье..., и уже не Молдавия, а Молдова..., - и уже задумчиво продолжал: - Попили мы этого винца прошлым летом..., будучи в этом краю..., - Вадим щелкнул пальцем по этикетке.
   Ему показалось, что Сергей, как-то коротко и глубоко вздохнув, хотел было что-то сказать. Но промолчал. Вадим поднял на него взгляд. Даже в царящем на кухне полумраке увидел его побледневшее лицо, немигающе-пристальный и удивленный взгляд.
   - Ты..., - выдохнул он, - Был тогда... в Дубоссарах?... - почти шепотом и каким-то потерянным голосом, задав вопрос, замолчал. А в глазах стояла такая растерянность!...
   - Нет..., - ответил Вадим ему почти также тихо, - ...В Бендерах, - и почувствовал, как какое-то неприятное и смутное чувство стало постепенно овладевать им. Он вдруг вспомнил взгляд Сергея, когда тот вошел и, окинув взором полупустую комнату, увидел висящие на стене два вымпела: "Иркутское казачье войско", а другой - "Тирасполю 200 лет" с портретом Суворова. Но тогда Вадим не акцентировал свое внимание на этом... И тут до него, отбросив все "не может быть!", дошло! Кровь ударила в голову, выбивая из нее хмель.
   - Так ты..., - Вадим на секунду остановился, шалея от невероятности, - ... "румын"?
   Глядя ему в глаза обреченно-равнодушным взором, Сергей промолчал. Резко развернувшись и покинув кухню, Вадим вошел в комнату.
   Какая идиллия! Яркий свет люстры, из музыкального центра нес свою ностальгию "Одинокий пастух", дамы, сидя за праздничным столом с бокалом "Чинзано" в руках, в полголоса беседовали, опять кому-то "промывая кости"...
   Вадим быстро, не говоря ни слова, достал из стоящего в углу чемодана свою поблекшую куртку - "камуфляжку", надел ее и повернулся к враз притихшим, уставившимся на него женщинам.
   - Что, побахвалиться своим героизмом захотелось? "Свободные уши" нашел?.. - с явной издевкой, пьяно ухмыляясь, спросила бывшая жена.
   "О-о-о, опять "гниль" из тебя поперла...", - отметил Вадим и, не удостоив ее ответом, хотел было спросить тихо и спокойно, но голос от волнения выдал нотки "металла":
   - Света, скажи: Сергей где живет?
   - В Кишинёве..., - протяжно и недоуменно, с непреходящей улыбкой ответила она.
   И тут Вадим увидел, как у его бывшей жены, медленно, как в кино, челюсть сползает вниз, и глазами, полными растерянности и ужаса, видимо резко трезвея, впилась в него взглядом, в момент поняв весь трагизм и несуразность ситуации!
   - Не боись, - тихо и холодно сказал Вадим, - он наш гость!.. - и под взглядом так ничего и не понимавшей Светки, пошел на кухню...
  

* * *

   Влад Смолин жил недалеко, так что после звонка, уже подходя к его дому минут через десять, Вадим отметил - в квартире горит свет не только на кухне, но и в зале.
   - Михалыч! - как выстрел рявкнул голос в ночной тиши, Вадим даже вздрогнул. За ним к крыльцу подбегал Лекарев.
   - А тебе то чего не спится?.. Здорово!
   - Что случилось-то? - Славка, будто не расслышав вопроса, пожал протянутую руку, - Мне Влад сейчас позвонил..., чтоб срочно к нему..., у тебя что-то там..., - он аж запыхался.
   - Да ничего не случилось. А Владислав Петрович у нас не подъесаул Смолин, а "генерал Паника"..., - Вадиму стало смешно, - Ладно, пойдем, Влад уж заждался, свежий анекдот расскажу...
   Валя Смолина тоже не спала, в ожидании накрыла "фруктово-конфетный" стол, что было, кстати, к "Букету Молдавии", которое, как сбалагурил Лекарев: "раз оно побывало в руках "румына", будем считать трофейным"...
   Рассказ Вадима о встрече - просто фантастическая невероятность ситуации! - поразил друзей.
  

* * *

   ... Заходя на кухню, Вадим включил свет. Сергей стоял под форточкой, курил. На кухне хозяин отсутствовал не долго - огонек сигареты, которую гость подкуривал еще при нем, подходил к фильтру... Вадим отдал должное его самообладанию - Сергей внешне был абсолютно спокоен. Но глаза - они поражали! В них было столько пустоты, такая отрешенность - до безысходности!..
   Окинув взглядом выгоревшую на солнце, потертую "камуфляжку" с двуглавым орлом на шевроне, Сергей остановил свой взор на красно-зелено-красном приднестровском флажке, нашитом над левым кармашком.
   - Да-а..., - грустно и задумчиво, как ни к кому не обращаясь, произнес Сергей, - Никогда, даже в страшном сне, не смог бы представить, что та война меня даже здесь догонит..., - и, ясно посмотрев Вадиму в глаза, спросил: - Ну, что делать будем?
   - Не ссы, комбат. Сейчас ты не враг, а мой гость. Да и нет у меня к тебе ни малейшего чувства вражды, нет и не было ненависти ни к Молдове, ни к Румынии. Мне претит любое проявление шовинизма, национального превосходства или расовой исключительности - это все от Сатаны... А что делать будем?.. Пить будем, разговоры будем разговаривать!.. Садись и расслабься, - спокойно сказал Вадим, разливая коньяк по широким пухлым рюмкам, - Здесь тебе бояться нечего, да и вижу я, что ты не трус... Бери! - протянул ему рюмку, - А что до войны, которая тебя и здесь - в Вилимске, как ты сказал "догнала", то знай: поезжай ты в любой город России, хоть в Якутск или Уссурийск заберись - та война тебя и там "догонит". И не только потому, что со всей России казаки и русские мужики-добровольцы пришли на помощь, расстреливаемому твоими минометами, народу Приднестровья, а потому что, как я вижу, ты человек мыслящий, не из когорты волонтеров - зашоренного национализмом бессарабского быдла..., и ясно понимаешь, какой на тебе безмерный грех. Вот та война и жжет твою душу изнутри. И как от себя, от нее ты никуда не сбежишь! Если я не прав - скажи..., - и как можно спокойно продолжил, - Я не хочу читать тебе нотаций, я просто хочу понять: как ты - советский офицер, да, я не оговорился - советский! мог пойти на это?...
   Вид Сергея был жалок. Чтоб он не замкнулся в себе, и, вызывая его на откровенность, Вадим спокойно и, как мог, доброжелательно, после рюмки, выпитой по-немецки - не чокаясь, стал рассказывать об их летнем "отпуске" в Бендерах: об увиденном, о встречах..., принес привезенные им приднестровские газеты, в которых каждая фотография буквально стреляла кровавой правдой... Сергей слушал спокойно и внимательно, с явным интересом стал задавать вопросы - он сам пытался что-то понять... или утвердиться, как показалось, в понятом им ранее.
   После третьей, выпитой ими рюмки коньяка, Сергей, встав с сигаретой под форточкой, начал рассказывать свою историю. Она поначалу мало чем отличалась от рассказов о судьбах тысяч офицеров, когда в срочном порядке их часть, по воле "прогнувшегося" перед Западом Горбачева, была выведена из Германии и брошена чуть ли не в чистом поле где-то в Белоруссии, где не было никаких нормальных условий жизни не только для семей офицеров, но и для солдат..., когда при шквальной дороговизне начались бешенные перебои в денежном и пайковом довольствии..., когда жене можно было даже и не мечтать о работе... - ее просто не было! Где, как жить, чем детей кормить?.. Союз, как Вавилон, развалился...
   - ... Офицеры, при молчаливом согласии командования, чтоб выжить, занялись кто чем может: кто "челночным" бизнесом - благо, что Польша рядом, кто коммерцией при части - законной или не очень, - рассказывал Сергей, затягиваясь очередной сигаретой, - кто, плюнув на все, решил уволиться, даже по дискредитации... Жена с детьми уехала к матери в Кишинёв, а я продолжал служить, прозябая при части в нищете и без крыши над головой, не известно чего дожидаясь, наивно надеясь на лучшее... После похорон тещи, когда по завещанию нам перешел просторный дом с большим садом, на окраине Кишинёва, решил, что все - хватит служить!.. Не сразу, с трудом, но все же уволился. Устроился в Кишинёве на завод мастером - сельхозтехнику ремонтировали. Но не долго длилось благополучие - вначале задержки зарплаты, перебои с запчастями, а потом завод вообще встал. Опять окунулись в нищету, спасали лишь случайные заработки да земля... С лихвой бед хватили! А тут от знакомого офицера случайно узнал, что под Кишинёвом формируется артиллерийская бригада. Недолго я сомневался. На удивление быстро, несмотря на формировку в личном деле, меня восстановили на службу. Получил весьма хорошие подъемные, да и оклад меня приятно удивил. После всех пережитых невзгод, в семью впервые пришел достаток и какая-то стабильность... Назначили меня на должность командира батареи, мне пришлось практически с нуля формировать ее - окунулся в службу с головой! И плевать я хотел на политику! Считал, что в этот период перехода и становления, ну пошумят еще немножко, да все встанет на свои места. Ни о какой войне никто из моих офицеров не мог и помыслить даже... А потом в бригаде вдруг стали появляться румынские военные советники, инструкторы, специалисты какие-то... Ты думаешь, они нас - меня, моих офицеров - могли чему-то научить? Черта-с-два! Мы любому из них еще фору могли дать! А потом поняли, что "сигуранца" это...
   - Ну, а с языком-то как? - перебил Вадим его рассказ, - "Мову" "романэшты" выучил?
   - Жить захочешь - выучишь! - с хитрым прищуром, улыбнувшись чему-то своему, ответил Сергей, - У меня в батарее две третьи личного состава из деревень, большинство по-русски ни бельмеса, кроме мата, не понимают... Да и с нас самих требовали. Даже вечерние курсы организовали..., - тут впервые за весь вечер Сергей зло, истинно по-русски выматерился, чем, искренне умилив Вадима, вызвал его смех.
   - Взглянул я тут на статейки в этих газетах, - кивнул Сергей на угол стола, - Короче, правда все, только мало еще об этом знают в Тирасполе. Приходило к нам не только румынское оружие, техника, боеприпасы... - я сам принимал, в техпаспортах, на упаковочных листах да в формулярах часто видел "Made in"... Венгрия, Чехословакия... По сравнению с русским - дерьмо, конечно... А сколько нашего - советского оружия приходило из третьих стран!...
   - А как вас на войну-то послали?
   - В марте, когда уж порохом запахло, мы поняли, что не отвертимся. Да и зажали нас крепко, особенно тех, кто начал выражать недовольство, задавать вопросы... - прямо дали понять, что за отказ от выполнения приказа 10-15 лет заключения нам обеспечат, еще и намекнули про наши семьи... Костя - замкомбат-два "выступил", так в детскую коляску с его сынишкой, стоявшую у ДОСа под его окном, прямо на белое одеяльце бросили окровавленного кутёнка с перерезанным горлом..., мать их!.. - Сергей витиевато выматерился, - У его жены чуть ли не удар, истерика... Ненужных вопросов он больше не задавал...
   Сергей рассказывал обстоятельно и спокойно, лишь закуривая сигарету одну за другой. Вадим понял, что он просто хочет выговориться о наболевшем... Хмель его не брал. Лишь сигарета в руке, видимо от переживаемых волнений, нет-нет, да и дрогнет...
   ...Их артиллерийскую бригаду раскидали вдоль Днестра. Батарея 82-миллимитровых минометов, которой он командовал, оказалась под Дубоссарами. Простояли они там до середины мая...
   - ...Скажу честно: пропаганда свое дело сделала. Им на хлеб с маслом за просто так не платили. Но все равно, на душе тяжело было. Слабым утешением, может, было лишь то, что мы воочию не видели результатов своей "работы"... Это уж потом, под Кочиерами, куда нас перебросили, я такого насмотрелся!.. Безлюдные, разрушенные села... По Рогам призраком ходил лишь один безумный старик... Как-то после рекогносцировки я долго не мог отделаться от обволакивающего и выворачивающего всего наизнанку запаха - казалось, что трупный смрад просто пропитал Кочиеры... И эти тупые атаки полиции!.., которые мы поддерживали огнем. Зачем?.., если изо дня в день одно и то же: атака - отход - перемирие... Вытащат с поля трупы - а после каждой атаки десятки убитых и искалеченных!.. - и опять атака! Бессмыслица какая-то! А потом отозвали меня оттуда. Пополнение надо было обучать. Сдал батарею заму... А через неделю ее накрыла ваша..., - Сергей осекся, на миг взглянул на Вадима и тут же опустил глаза, - ... Приднестровская артиллерия, - Сергей замолчал. Достал очередную сигарету. Не спеша, размяв, прикурил. И вдруг, резко вскинув голову и, пристально посмотрев, спросил: - Вадим, скажи честно..., если знаешь..., это... была 14-я армия?
   - Нет. Эта была... уже!.., - Вадим сделал нажим на слово, - Артиллерия приднестровской гвардии. Мне что, как замполиту, говорить тебе о Присяге и долге, о чести офицера, которая не приемлет исполнение преступных приказов? Это ведь из-за тебя и вашего Косташа, но в первую очередь "благодаря" сыгравшему в "свои ворота" генералу Неткачеву, 14-я российская армия понесла невосполнимые "потери", ставшие ... гвардией Приднестровья и ... гибелью твоей батареи. Пояснить?
   - Не надо. Я понял. Спасибо, - Сергей опустил голову, "по-фронтовому" - в кулачок, затягиваясь сигаретой. Помолчав немного, продолжил: - Потерь много было - у нас весь городок выл... Переформировав, опять раскидали кого-куда. Моего друга Костю, как и многих еще, в начале июля перебросили под Бендеры...
   - ...В Гербовцы? - Вадим перебил его рассказ.
   - Да. А ты откуда знаешь? - изумился Сергей.
   - Ну, ведь ты сейчас хотел рассказать об их разгроме 6 июля?... В Гербовецком лесу? - немного помолчав, Вадим спросил: - Он жив, твой друг Костя?
   - Да. По ранению списали... До сих пор шея не двигается.
   - Ну, тогда если увидишь его, передай от меня привет. Нет, ты не подумай, что издеваюсь. Я даже сочувствую ему. И тебе тоже... Просто мы - вся группа, были свидетелями, как "перепахивали" Гербовецкий лес. Огнем руководили с НП нашей "базы". Мы все видели! И в душах наших, и во всем городе был праздник! Скажу тебе честно еще одно: если вдруг услышишь, что, мол, это была республиканская артиллерия - не верь. На этот раз били "Гвоздики" 14-й армии, командующим которой стал, как тебе известно, генерал Александр Иванович Лебедь - донской казак из Новочеркасска. Он больше не позволил вашему Косташу превращать Бендеры в Лидице или Гернику... По аналогии, как Кейтель под Курском, Косташ за два часа до начала запланированного им наступления на Бендеры получил такой удар, после которого ваша армия так и не смогла больше оправиться... - ты знал об этом? - ... за сорок минут потеряв более полутора тысяч человек. Я не буду говорить за весь народ Приднестровья, за жителей и защитников Бендер. Скажу за себя, что своей жизнью я благодарен генералу Лебедю. Если бы не тот превентивный удар "Гвоздик", то не сидел бы я уже здесь. 6 июля был мой день рождения. Он мог бы стать и днем моей смерти. Смяли бы нас утром, как консервную банку, той силой, что была под Гербовцами. Наш-то участок был бы на острие вашего удара... Ну, минут десять мы бы еще продержались... и все!
   Вадим замолчал. Молчал и Сергей. Так же молча опрокинули в себя еще по рюмке коньяка, думая каждый о своем.
   - Ты долго будешь здесь в отпуске? - зажевывая долькой апельсина, спросил Вадим.
   - Честно говоря, это не отпуск. Ушел я из армии. Не могу больше... И из Молдовы уезжаем - не будет там жизни! Костя под Керчь уехал, брат у него там - помог с жильем, на работу устроил. Костя и нас позвал. По соседству с ним дом продается. На наш дом покупатель уже есть, но денег нам все равно не хватит. Вот я и приехал - у сестренки попросил.
   Вот такой оборот дела Вадима просто ошарашил, внес в душу какую-то сумятицу. Но и от сердца что-то отлегло. Отчего? Пожалел?.. Или "возлюбил врага своего"?...
  

* * *

   - Вы знаете, а мне его даже жаль. Жалко его сломанной жизни, - сказала Смолина Валя, когда Вадим, закончив свой рассказ, замолчал, - Поймите...
   - ... А мне - нет! - как рубанул в ответ ей Влад, - Он сам выбрал себе такую судьбу. И душу себе испоганил. Сколько безвинных жизней он погубил - одному Богу известно. За это Господь и обрек его жизнь на страдания. Может, хоть чуть-чуть они приблизят его душу к очищению... Все взаимосвязано в этом мире. Не будет он оставшиеся дни на земле счастлив чужим горем. Те, разорванные минами, которых считал врагами, не принесут ему покоя и любви!... "Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас". Господи! А как?! Как научиться благословлять детей убивающих? Благотворить ненавидящих..., гонящих?.. Любить? Молиться? В Бендерах, когда мы зашли в Преображенский собор, избитый осколками тех же мин, отец Леонид говорил: "Наше дело молиться. Мы молимся спасению душ и ваших и тех..." Но как молиться за тех? Я уже не мог. И не могу. Грешен.
   - В том, что с ним произошло, можно конечно, обвинять и систему власти, в которой он всего лишь "винтик", - включился в разговор Лекарев, - Можно валить и на обстоятельства, в которых любыми способами силился выжить этот "маленький" человек, у которого свои проблемы и горести, и такое естественное желание как жить, заботясь о семье и близких, который мечется, боясь ввергнуться с ними в пропасть нищеты и бед, и, не зная как жить перед лицом надвигающейся катастрофы, совершает "ошибки". Он может оправдываться, что его вынудили, что "я выполнил приказ"..., но на нем уже столько греха, - пробы негде ставить! Равнодушие - тот же грех, это первый шаг к предательству и преступлению. Ему, как он сказал: "плевать на политику" - был бы достаток да благополучие... В конечном счете, и, на тех, у кого его мины отняли жизнь и благополучие, ему тогда тоже было наплевать. Немного утешает лишь, как показалось, его начавшееся прозрение. Но отмолит ли он оставшейся жизнью свои грехи? Помните, в Тирасполе перед нашим отъездом председатель Комитета женщин Приднестровья Галина Андреева сказала: "Ребята, если даже просто ваше участие сберегло хоть одну человеческую жизнь, ваша жизнь уже оправдана"! А чем оправдает свою жизнь он?... А такие, как он? Чем оправдывают свои деяния те политики?...
  

* * *

   "Итак, по плодам их узнаете их". С высоких трибун говорили о добре, и посеяли ненависть. Говорили о любви и консенсусе, и усеяли поля и города трупами. Говорили о милосердии, и полили виноградную лозу слезами детей и вдов. Вот они, господа политики, плоды ваши! Вы узнаёте в них себя? А что произошло с вами, люди земли благодатной? Если именем каких-то высших интересов вы стали наводить стволы снайперских винтовок на детей, подбирающих гильзы с асфальта... И это на земле, где не похоронены все павшие, не обезврежены все мины, не распаханы все окопы минувшей полвека назад войны. На земле, где еще памятны ужасы немецко-румынской оккупации, где так и не успели поставить памятники над многими "маленькими" "бабьими ярами", где готовы были вытерпеть все - лишь бы не было войны...
Оценка: 3.69*15  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023