ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Клеймёнычев Дмитрий Святославович
12. Орёл

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
   Хайретдинов ничего не стал думать о моей квалификации. Он скакал по территории поста среди скал, крыл матом, источал приступ бешенства. Как говорится в простонародье - Комендант "рвал и метал". Физически это выразилось в том, что он принялся пинать ногами зелёный ящик тротила.
   - Я же просил прислать мне АГС! - И с ноги по ящику - БАХ, БАХ!
   []
  
  Завязка данной драматургической ситуации сформировалась на Пятнадцатом посту.
   []
  Старший лейтенант Рязанов И.Г. на Пятнадуатом посту.
  
  Там произошел подрыв. Боец вышел за территорию поста и подорвался на нажимной мине. Да не просто вышел, а с подвыподвертом. Комендант Пятнадцатого поста Рязанов поставил задачу гарнизону отрыть траншею.
   []
  Гарнизон Пятнадцатого поста.
  
  Все пацаны, как нормальные солдаты, взяли в руки инструмент и принялись вгрызаться в гору. А один "офигенный дембель" заявил, что он стал гражданским человеком с того момента, как Министр Обороны подписал Приказ об увольнении в запас весеннего призыва 1982 года. Стало быть, вся военная тягомотина ему теперь по барабану. Рязанов приказал офигевшему бойцу, чтобы он прекратил шляться по брустверу потому что там территория прикрыта минными заграждениями.
   - Я дэмбэл, мне всё похрен! - Выкрикнул боец и нарочито попёрся в противоположном от Рязанова направлении. Тут же наступил на мину, подорвался, упал на бруствер и, не снижая тембра голоса продолжил орать: - Что вы, гады, со мной сделали!
  Такие приключения считались небоевыми потерями, начальство из политотдела дивизии устроило нагоняй нашему КЭПу. КЭП "вспылил", "выхватил шашку" и приказал проложить проходы в минных полях накладными зарядами. "Шашку, дык шашку", - сказали снабженцы, взяли под козырёк и доставили на каждый пост ящики с тротилом. По итогу всей кипучей деятельности тротиловые шашки на посты развезли, а на АГС для Хайретдинова забили, ну, то есть, забыли про АГС.
  Однако "пылить" и "кипеть" КЭП не прекратил, издал ещё один приказ - чтобы за территорию постов никто не выходил: ни один солдат, ни по какой причине, ни за водой, ни за едой, ни за пленными душманами, ни покакать, ни пописать!
  В Рухе КЭПу хорошо было отдавать приказы, чтобы с территории постов никто не ходил за водой. Ему в любой момент дневальный мог поставить на стол стакан чая. Или компота. А нам в горах что надо было делать? Ждать дневального? Дык он не придёт, потому что он не наш, а КЭПа. Получается, что гарнизону поста оставалось лишь сосать лапу, как мишка в берлоге.
  Хайретдинов очень расстроился, но приказ, таки, до нас довёл в своей неподражаемой манере. Очень авторитетно и доходчиво объявил, что каждого, кого увидит за границами поста, расстреляет за попытку дезертирства. А потом отправит письмо на родину, чтобы другим было неповадно. Ни у кого не возникло сомнений, что так и сделает, ибо после истории с Мампелем все научились верить Коменданту с полуслова.
  Летом солнце на Зубе пекло словно топка мартеновской печи. Серые скалы через прозрачный воздух нагревались до состояния утюга. Среди этих раскаленных скал мы должны были таскать камни, махать киркой, ломом или лопатой. В разреженном воздухе вода с тела испарялась моментально, а пополнить её было неоткуда. Три солдатских кружки в сутки - это не три ведра и даже не три литра. Любой нормальный человек в таких условиях сдохнет насмерть, если не попьёт. Так что вариантов действий у нас было немного: либо помереть от обезвоживания, либо нарушить приказ КЭПа и втихаря уйти с территории поста за водой. В силу ряда понятных причин мы с Бендером задумались о том, как наиболее рационально совершить данное несанкционированное действие.
   Думали мы думали, наконец придумали. Решили создать оперативную группу отважных разведчиков, которые должны отыскать в скалах источник воды, расположенный не так далеко, как тот, что показал сапёр Сеня. В самый низ идти было не вариант потому что такой поход занимал очень много времени. Комендант поста однозначно заметил бы отсутствие бойцов и расстрелял бы за дезертирство в пользу противника. Ну, расстрелять не расстрелял бы, это понятно. Но взыскание выписал бы такое, что мало не покажется. Именно поэтому разведчики должны быть отважными.
  С целью вербовки отважного разведчика мы с Олегом попёрлись на Третью точку к Серёге Губину. А к кому ещё? Миша Мампель остался на посту так же как Миша Бурилов потому что была их смена дежурства. Из нашего призыва доступны были лишь Орлов да Губин. К раздолбаю Орлову обращаться с такими вопросами хотелось меньше всего. Он на гору залез без жратвы и почти без боеприпасов, он "дедов" боялся, за себя постоять не мог, какой из него разведчик, откуда у него возьмётся отвага? В общем, мы с Бендером оставили дежурить на Второй точке Мишу Мампеля, а сами полезли через скалы к дружбану Серёге.
   Серёгу мы застали на Третьей точке в бодрствующем виде. Он сидел в нагромождении булыжников со снайперской винтовкой и просматривал через оптический прицел скалы во вверенном для охраны и обороны секторе.
   - Серёга, "сдароф", не пальни в нас ненароком! -Окликнул Губина Олег.
   - Привет, пацаны! - Серёга повернул к нам лицо, густо закамуфлированное горной пылью. Оно светилось бодростью духа прямо через эту серую пыль.
   - Чё сияешь, как утренний закат? Ведро воды нашел что ли?
   - Да не, с водой облом.
   - А чё тогда лыбишься, как мусорный ящик?
   - У нас приколист завёлся на Третьей точке. Вот только что ушел в отдыхающую смену. А пока был на парном посту со мной, то смешил меня до тошнотиков. Ночью ржать громко нельзя, я пытался сдержаться, корчился, а он всё трындел и трындел. Как рассвело, так я хоть проржался. А знаете, кто этот приколист? Ни за что не догадаетесь, а если скажу то, не поверите. Это Андрюха Орлов. Внизу его узбеки чмырили, он ходил затюканный, а тут его никто не пинает, он ожил и развеселился. Теперь каждую ночь истории рассказывает, да такие смешные. Во всех рассказках он герой и богатырь, мастер спорта майор Чингачгук. Я понимаю, что он трындит больше чем весит, но всё равно ржу. Надо будет как-нибудь к вам на пост его притянуть, устроить вечер юмора.
   Пока Серёга восхищался способностями Орлова к разговорному жанру, я вспомнил эпизод из весенних приключений в Баграме. Мы тогда жили в палатках на территории Сто восьмой дивизии. В силу ряда понятных причин дисциплина там поддерживалась как положено, а один раздолбай, "молодой" боец из нашего призыва по имени Кошель Олег, взял и не прибыл на Вечернюю Поверку. По большому счёту ничего обидного он не замышлял, а чисто культурно пошел вечером к своим землякам из Донецка. Побыл-побыл у них в гостях, а в это время в нашей роте неожиданно наступила пора тёмного времени суток. Рязанов вышел, как положено по Уставу, застроил подразделение, открыл Книгу Вечерней Поверки, начал читать... и тут обнаружилось отсутствие в строю молодого бойца. Ротный матом всех отругал, дал задание, чтобы Кошеля быстро "родили" и поставили в строй. Короче, ротный отправил личный состав на "прочёску" соседних подразделений. Часа два или три вся толпа носилась по территории дивизии, заглядывала в палатки и каптёрки, рожала Кошеля изо всех сил. Но ничего-то выродить не смогла.
   Кончилось всё тем, что Кошель явился сам.
  Ротный вечернюю поверку провёл, подал команду "отбой" и пошел в свою канцелярию. А все бойцы пошли отбивать... Кошелю почки. За то, что он подарил роте двухчасовой кросс по территории дивизии.
  Примерно в сто часов ночи, где-то в районе 22:00, старослужащие "застроили" Кошу. Они поставили его возле входа в палатку и объяснили, что сейчас ему надают по морде "молодые" бойцы, чтобы не было эксцессов, связанных с "дедовщиной". Коша стоял, как набедокуривший воспитанник детского сада: грива понурена, спина ссутулена, плечи повисли вместе с гривой, руки повисли вместе с плечами. Всем своим видом и природным талантом он являл собой облик страдальца. Типа, "мочите ужо, мочите", но не очень сильно, потому что я всё осознал.
   Дембеля-узбеки разлеглись на своих койках, приготовились к просмотру "гладиаторских боёв" и направили к Кошелю первого "мочильщика", известного "орла" - Андрюху Орлова.
  Орёл поднялся со своей койки. Он весь трясся, как будто это он три часа у земляков зависал, а не Коша. Как будто это его сейчас будут пинать "молодые", а не Кошу. Ссутуленный Орёл подошел с трясущимися руками к "жертве" и начал бормотать трясущимися губами:
   - Олег... Извини... Я не хотел... Я не хочу... Я не могу... Извини, пожалуйста... Если бы не дембеля, то я никогда бы... Извини... Никогда в жизни...
   Дембеля сначала обомлели от таких неожиданных соплей. Потом устали. Кто-то выкрикнул с сильным узбекским акцентом:
   - Билят! Арлёп, ти чмо, ти ему када-нибут ё@нешь?
   Орёл вздрогнул от окрика и ударил Кошу ладошкой по щеке:
   - ШЛЁП.
   - Ой, Олег! Прости! Я б сам никогда! Никогда в жизни!
   Этот эпизод "героического махача" однозначно показал, что речитатив - это большое искусство. Но судить о высоте полёта орла надобно не по речам, а по измерительным приборам. Вполне несложно взять весы да измерить сколько боеприпасов боец затащил на "трёхтысячник". И сколько продовольствия. Несложно выяснить поделился ли хлебом и патронами с товарищами, или в одну харю под одеялом сожрал. А говорить - это не мешки с патронами на гору тащить.
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023