ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Клеймёнычев Дмитрий Святославович
20. Эвакуация раненого

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 10.00*3  Ваша оценка:
   Вернулись мы из похода за водой с полными флягами и раздутой РДВ-12. Жить стало значительно легче. И материально, и, самое главное, морально. Отошло в сторону ощущение 'безнадёги', которая много дней кряду давила на психику, угнетала, вызывала 'абыякавасць да жыцця i схiльнасць да самазагубства' (наплевательское отношение к жизни). После того как вода забулькала в наших втянутых животах, у всех возникло ощущение, будто посветлело в глазах, и заиграло в них, заискрилось бескрайнее афганское небо, окружавшее наш пост со всех сторон.
   Из свежепринесённой воды, на импровизированной кухне Первой точки, затеялись варить суп. В цинк от патронов налили прозрачную, ароматную воду, в неё вытряхнули содержимое банок 'Глобус. Фасоль с мясом'. Бузруков, как всегда, нарвал каких-то травинок и засыпал их в качестве приправы. В результате получилось чудесное лобио. Правда, в процессе приготовления от цинка немного отслоилась армейская краска. Зелёные пласты бодро плавали в красном бульоне и норовили запрыгнуть в ложку. Но это была ерунда незначительная, влиянием которой, как говорят математики, можно пренебречь. Краска - это не навоз. Её можно вытащить и выкинуть. А кому не нравится, тот имеет право отдать свой суп мне.
   Наделённые порциями 'лобио' мы пришлёпали на свою Вторую точку, забрались в СПС, расселись на полосатом матрасе. У меня в руке сверкнула армейская алюминиевая ложка с обломанной до половины ручкой. Андрюха Шабанов удивился:
   - Что с ней приключилось?
   - Ы-гы-гы! - Бендер улыбнулся набитым фасолью ртом. - Это он из ложки сделал АКСУ (автомат Калашникова складной укороченный), чтобы в горах не стать горбатым.
   []
  Мы дружно заржали над шуткой юмора и наша жизнь наладилась ещё больше. На этой весёлой ноте к нам в СПС завалился Ефремов со своей порцией фасоли с краской. Ну как завалился? Культурно зашел на карачках, потому что по-другому в СПС проникнуть невозможно.
  - Приятного аппетита!
  Мы поелозили попами, освободили пятачок места на матрасе. Ефремов разместился на нём и спросил у всей честной компании:
   - Вы поняли, что сегодня произошло?
  Мы перестали звякать ложками об котелки, зафиксировали внимание на Ефремове. Он продолжил мысль:
   - Вчера душманы пальнули в Бузрукова, затем обстреляли Орлова. В ответ мы обстреляли Хисарак. Такие действия душманы не оставят без ответа. Они всегда, всегда-привсегда 'дают сдачи'. У них это в крови, они выросли с этим. У них месть - это закон, 'мой дом - моя крепость' - тоже закон. А вот правительство в Кабуле - это нихрена не закон. И 'тук-тук-тук, откройте дверь, я Ваш участковый' - это тоже не закон. Афганец будет яростно защищать свой дом с оружием в руках, призовёт на помощь всех своих сыновей, братьёв-дядьёв. Они будут сражаться насмерть, но в дом чужака не пустят. Даже если не имеют ничего против участкового, или против Бабрака Кармаля, не в них дело. Всё дело в законах, по которым живут афганцы, по которым жили их предки - по Законам Гор. Если ты выстрелишь в афганца, он не будет писать заявление в милицию, он возьмёт автомат и пойдёт мочить тебя своими собственными руками. Каждый мужчина афганец - воин. Он лично отвечает за свою семью и за свой дом. Он сам себе мордоворот, сам себе участковый, судья, прокурор и исполнитель приговора. А мы вчера стреляли по его Хисараку. Значит, чего нам следовало ждать? 'Обратку'. Вот и дождались.
  Этнографический экскурс от Ефремова произвёл на меня удручающее впечатление. Мне расхотелось ржать. Я сопел носом, сосредоточенно выковыривал из 'лобио' зелёную краску, отслоившуюся от цинка, в очередной раз думал: - 'Блин, куда я попал? В Страну Беззакония'.
  После приёма пищи Хайретдинов принял решение зафиксировать в медицинском учреждении факт получения ранения рядовым Буриловым, чтобы тот получил 'Орден Сутулого Третьей Степени, с закруткой на спине'. Для достижения этой цели раненого в нижнюю конечность Бурилова следовало снести вниз, потому как медсанчасть расположена внизу, а вертолёт с Зуба Дракона уже улетел, и в ближайшие дни вернуться не обещался.
  Для переноски раненого товарища Комендант выделил плащ-палатку и четверых воинов-спортсменов, которые не ходили за водой, да к тому ещё напитались супом и набрались сил. С подачи Коменданта Сёмин, Маламанов, Фарид и Бузруков взяли за четыре угла плащ-палатку, уложили в неё будущего Помощника Героя Советского Союза, и потащили это счастье вниз.
  Переносить раненого по горам - это одна из самых трудных задач. Почва в горах кривая, пацаны проваливались по уровню, то один, то другой, плащ-палатка постоянно дёргалась, стукала раненым об камни и скалы. Он почему-то стонал. Пацаны корячились, каждый тянул свой угол плащ-палатки вверх, но руки были не железные и плечи - не домкраты. А спуск был крутой и страшный, причем, среди скал и булыжников. Это была не эвакуация, а тихий ужас.
  Плащ-палатку с Буриловым тащили изо всех сил, но до расположения полка не донесли, потому что световой день, зараза, закончился. В сумерках эвакуационная бригада ввалилась в Дархейль. Раненого потащили по заминированному кишлаку. Пока тащили, стемнело так, что стало вообще ничего не видно. В темноте пацаны напоролись на какой-то хлам, разбросанный по территории из окон домов. Хлам загремел. На Тринадцатом посту услышали шум и потянулись к пулемёту ДШК. На беду эвакуационной бригады Комендант Тринадцатого поста Старцев уехал в отпуск и не мог дать пинка своим бойцам, чтобы те поорали в темноту 'Стой, кто идёт!'. Поэтому, часовые не поорали, малёха трухнули, молча выкатили ДШК и открыли огонь в сторону звуковых сигналов.
  Пацаны с плащ-палаткой стали удирать от этого огня, в темноте заблудились, проскочили мимо подвесного мостика, влезли в какие-то буераки и нашумели пуще прежнего. В ответ на это на Тринадцатом посту развернули миномёт.
  Хайретдинов, как мог, "вёл" эвакуационную команду по рации. Он сообщил в полк "Графику", сообщил в наш батальон, что направил вниз группу с раненым товарищем, предупредил, чтобы их встретили. Он беспрерывно дежурил возле рации, изо всех сил "болел" за наших, но миномёт на Тринадцатом посту был ему не подконтролен. Он выстрелил в ночи глухой, и по Закону Глобального Западлизма попал почти куда надо, вернее, куда очень ненадо. Лучше бы миномётчики промахнулись на километр-полтора, но они, как на зло, сделались Зоркими Соколами, меткими до неприличия, и с первого выстрела положили мину чуть ли не за забором от эвак-команды. Вот тут Бурилов проявил чудеса исцеления, пулей выскочил из плащ-палатки и побежал. Сильно утомлённые пацаны побежали за ним. Чтобы догнать и избить. Полдня они корячились, тащили его, а он оказался в состоянии бегать.
  Если бы пацаны догнали Мишку на этом этапе бега с препятствиями, то был бы ему Орден Красной Звезды. Посмертно. Но он был отдохнутый, а пацаны усталые. Это была нечестная гонка.
  После того как миномёт перешел на беглый огонь, Хайретдинов в эфире устроил интенсивный радиообмен нецензурной бранью. По его требованию из боевого охранения выкатили БТР с фарой-искателем, подогнали к обрыву над подвесным мостиком. Водила БТРа принялся шарить лучом света по темноте Дархейля. Бурилов разглядел этот луч, догадался, куда ему надобно убегать и внёс корректировку в направление движения. Остальные пацаны так вымотались за день, что им было уже без разницы, куда бежать. Лишь бы догнать эту сволочь.
  Бурилов на рысях пронёсся по мосту через реку, вскарабкался на обрыв и побежал мимо БТРа в санчасть. Он сдуру подумал, что врачи не выдадут его верным боевым товарищам. Поэтому вломился в Санчасть, закрыл за собой дверь и потребовал защиты от Красного Креста и Красного же Полумесяца.
  Дежурный военврач поднял на Мишу взгляд, полный грусти, тоски и желания поспать:
   - Зачем ты сюда прибежал? У нас здесь военные медики живут, а не спортивные. Бегать иди в своё подразделение.
  Бурилов опешил:
   - Раненый же я!
  - Раненых сюда на плащ-палатках приносят, - заметил доктор. - А ты носишься как угорелый, тебя ещё и прикладом не вдруг одолеешь, вона морда какая красная.
  Тогда Мишка взмолился человеческим голосом:
   - Не прогоняйте меня! С той стороны двери находятся мои однополчане. Они меня убьют.
   - Зачем же им тебя убивать? Ранение у тебя не мучительное, добивать тебя не требуется. Если не будешь бухать и много курить, то доживёшь до почтенных седин, как сержант Бузруков.
  В завершение словоблудия упитанный фельдшер намазал Мишу зелёнкой и выставил за дверь учреждения по назначению врача. Соответственно, запись о ранении в книгу учёта никто заносить не стал. Зелёнка - это не тот размер хирургического вмешательства, чтобы делать запись. А раз так, то Миша получил не орден на грудь от командования, а выговор с занесением в грудную клетку от верных товарищей. Ввиду этого обстоятельства я не могу сказать, что при эвакуации раненого никто не пострадал. Хорошо хоть, никого не убили.
  
  
Оценка: 10.00*3  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023