ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Клеймёнычев Дмитрий Святославович
27. Смертничек

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 4.00*2  Ваша оценка:
   Словом "смертничек" в нашем горнострелковом батальоне называли опознавательный медальон военнослужащего, введенный в Красной армии приказом Реввоенсовета в 1925 году. Это устройство состояло из пластикового пенала с бланком
   []
  и предназначалось для хранения всех необходимых сведений о бойце. Придумано это было для того, чтобы патологоанатомам было проще составить себе мнение насчёт останков, если произойдёт что-нибудь нехорошее.
  В Советской Армии "восьмидесятых годов" на территории Советского Союза солдатам и сержантам срочной службы опознавательные медальоны не выдавали. А за территорией Союза произошло вовсе наоборот. Едва мы прибыли в Баграм, перед началом Панджшерской операции, нашу роту застроили и поставили задачу каждому солдату заполнить "смертничек". По понятным причинам, мы сразу же догадались, что прогулка в Панджшер будет сущей безделицей, настроение у меня сделалось очень жизнеутверждающим, захотелось петь, плясать, собирать в поле цветы и наслаждаться пением птиц. Потому что, был шанс, что вижу это всё в последний раз.
  "Ну и хрен с ним, раз в последний", - подумал сам себе я, ибо в гвардейском 365-ом полку в/ч 44077 меня научили, что советский солдат никогда не очкует, он сделан из брони и бетона. Как говорил кто-то из великих: - "Смелого пуля боится, об смелого гнуться штыки".
  На этой патриотической ноте командир роты старший лейтенант Рязанов приказал Старшине выдать личному составу, то есть нам, опознавательные медальоны военнослужащего. Бланки следовало заполнить шариковой ручкой, затем поместить в пенал, завинтить крышкой и разместить в карман своего обмундирования.
  По обычной армейской логике, пеналов хватило не на всех. Рязанов перед строем, в доходчивой манере, привёл цитату из расхожего армейского фольклора:
   - Убили знаменосца - возьми автомат другого!
   Эта фраза обозначала, что каждый боец, кому не досталось пенала, обязан проявить смекалку, находчивость и крепость морального духа. Он должен выдернуть пулю из патрона, высыпать из гильзы порох себе под ноги. После чего, задача сводилась к предыдущей: заполнить бланк, разместить в опустевшую гильзу, заткнуть ранее выдернутой пулей и упаковать в карман обмундирования. Как вариант, Ротный разрешил навесить гильзу с посмертной запиской на шею при помощи ниточки. Да-да, в армии всё устроено именно так: если командир разрешит бойцу надеть штаны, то боец будет щеголять в штанах, а если не разрешит, то это будет называться "форма номер один".
  Большинство бойцов нашей роты не захотели носить на шее верёвочку с патроном и разместили "смертнички" в маленькие карманчики армейских штанов, которые промежду собой мы называли словом "пистон".
  По прибытии в Панджшер наша рота заняла господствующие высоты в горах вокруг н/п Руха и организовала там посты боевого охранения. Лично я угодил на пост ?12 Зуб Дракона. В одну из холодных, бесконечно длинных ночей, я сидел на этом Зубе, точнее, на армейском ящике из-под гранат и дежурил изо всех сил с пулемётом в руках. В третьей декаде ночи, на Третьей точке, в третий раз неожиданно сработала сигнальная мина. Понятное дело, что началась стрельба, в скалы полетели ручные гранаты. Как обычно, на двенадцатой секунде войны, на место событий прибыл Комендант поста прапорщик Хайретдинов с автоматом наперевес, устроил рёв и мат. Душманы от такого оборота событий сделались деморализованы, дезорганизованы и принялись грустно сожалеть, что рыпнулись ночью на наш пост. Мне стало ясно, что вот-вот их плотные колонны дрогнут, начнут откатываться назад и выйдут из сектора моего обстрела. А в секторе моём кромешная была темнота. Но, это нисколечко не означало, что там не могло находиться плотных колонн душманов. Если человек не видит суслика, это не значит, что суслика нет. Та же логика могла быть применима к душманам. Иначе, для кого Комендант так громко и круто матерился?
  С этими героическими мыслями я принял решение открыть кинжальный огонь по душманскому флангу. У них, точно, в этом месте темноты должен быть фланг. А как же иначе? Из-за этих логичных рассуждений и ещё немного из-за скуки, я нажал на спусковой крючок. Мой пулемёт дал в темноту короткую очередь, после чего неожиданно для меня заглох, как мотоцикл без бензина.
   - Чё за хрень, - подумал я сам себе, - где мой кинжальный фланкирующий огонь? Как могло случиться, чтобы ручной пулемёт Калашникова вдруг перестал стрелять? Так не бывает.
  В полных недогонках я передёрнул затвор и повторно нажал на спуск. Выстрела не произошло. Я передёрнул ещё раз, снова нажал на спуск. В ответ снова раздалась тишина. В третий раз я потянул на себя рукоятку перезарядки и обнаружил, что с каждым передёргиванием затворная рама закрывалась всё меньше и меньше. А темнота кругом была настолько плотная, что я мог действовать только наощупь.
  В кромешной тьме я вынул из бойницы пулемёт, положил себе поперёк коленей, решил снять крышку ствольной коробки. Обстановка на посту достаточно сильно склоняла к нервозности: вокруг в разные стороны метко палили мои товарищи, попадали по скалам, от скал летели и выли рикошеты, в хаотическом порядке гремели разрывы гранат и некультурная брань Коменданта. В такой ситуации мне очень захотелось, чтобы руки мои не дрогнули, детали пулемёта из них не выпали, никуда далеко не укатились в темноте. Ищи-свищи их потом в куче стреляных гильз.
  Снял я крышку, запустил пальцы в кишечник пулемёта и обнаружил тройное утыкание. То есть, три патрона один за другим уткнулись в патронник и торчали там, как вилка выше обратной стороны коленок.
   Выковырял я патроны из патронника, бросил под ноги, не захотел в темноте, в ходе боя, вставлять их в пулемёт второй раз. Боеприпасов было много, поэтому меня занимали не патроны, а причина, из-за которой они не пролезли в ствол. Отчего такое могло произойти? Можно было, конечно, собрать пулемёт обратно и притвориться, что я всё починил, бросил на пол патроны и всё стало нормально. Но, мы же не дураки, мы же - советские солдаты. Нас в школе, на очень полезной для долголетия дисциплине НВП (начальная военная подготовка), грамотно и методично научили обращаться с автоматом Калашникова.
  Мне показалась логичной мысль, что, ствол был чем-то заткнут, из-за этого патрон не мог пролезть внутрь. Что туда могло попасть было не ясно, тем более, что пулемёт сделал несколько выстрелов. Но патроны-то в ствол не пролезли. Я решил исследовать канал ствола на предмет засора, вытащил со штатного места шомпол, закинул в ствол. Шомпол звякнул в стволе и застрял, не вывалился внутрь ствольной коробки. Понятное дело, что упёрся в засор. За моей спиной нависала огромная скала я ударил в неё стволом с торчащим из него шомполом. Шомпол выбил засор, с мелодичным звоном влетел внутрь пулемёта.
  На уроках помянутой мной НВП (начальной военной подготовки) меня и моих одноклассников обучили разбирать и собирать автомат Калашникова с завязанными глазами. Собрал пулемёт в темноте я секунд за 20-30, высунул в бойницу, открыл огонь во фланг плотной колонны душманов. Душманы очканули и подались наутёк. Обороноспособность поста Зуб Дракона восторжествовала, оставалось лишь узнать, что за предмет находился в канале ствола моего пулемёта.
  Утром, после рассвета, я поднял с пола своей башенки три целых патрона, гильзу, пулю и бумажку с надписью: "Рядовой Орлов Андрей Викторович. 7 рота. Город Всеволжск, Ленинградской области". Бумажку обожгло вспышкой капсюля, прожевало через внутренности пулемёта, но каракули на ней вполне читались.
   - Что это всё обозначает? - С долей удивления подумал я.
  Этот натюрморт обозначал, что Орёл в Баграме заполнил "смертничек", запихал в гильзу с целым капсюлем и заткнул пулей, но пулю разместил не задом наперёд, а передом наперёд. Затем положил это всё в карман своих армейских штанов. Острая пуля, во время эксплуатации штанов, проткнула в кармане дырку, патрон вывалился на поверхность планеты Земля.
  
  Ну, а, там-то, его пионЭры
  подобрали с планеты ЗемлИ
  и, приняв безопасности меры,
  в райотдел КГБ отнесли.
  
  А если не выпендриваться, но говорить нормальным русским языком, то этот патрон подобрал я. Потому что негоже топтаться солдатскими гамашами по хлебу и по боеприпасам. Это такая русская народная примета. И узбекская, кстати, тоже.
  Внешне подобранный мной патрон ничем не отличался от всех остальных, поэтому я зарядил его в магазин пулемёта и принялся изо всех сил сторожить южные рубежи Отечества. Потом наступила ночь, из-за ночи сделалась темнота, в темноте я открыл огонь во фланг душманской колонны. А дальше мы уже знаем, что получилось.
   []
  По утру я разгадал выпавший на мою долю ребус, сокрушенно покачал коротко стриженной башкой и потопал к Андрюхе Орлову, понёс ему про... потерянный им "смертничек". Пока пробирался через скалы, улыбался как картина Лэ.Давинчи "Монна Лиза", потому что представлял, как засуну с размаху Андрюхе в очко предмет, который заставил меня ночью сильно переволноваться. Но улыбка моя почти сразу сменилась на гримасу недоумения. Потому что из скал Третьего поста раздались весёлые ноты марша "Парад-але":
   - Тра-та-тара-дара-дара! Тру-ту туру-дуру-дуру! - Кто-то самозабвенно исполнял на губах старинный цирковой марш. Я подумал, что у кого-то от бессонной ночи сделалось нехорошо с головой и прибавил шагу.
  На Третьем посту, на зелёных ящиках из-под гранат, как в партере цирка, со счастливыми улыбками на лицах сидели Саня Манчинский, Петя Слюсарчук и Миша Гнилоквас. Они восторженно смотрели на паясничавшего посредине территории Андрюху Орлова. Раздетый до пояса Орёл стоял на полусогнутых конечностях в позе силового жонглёра, с отставленной в сторону Хисарака задницей, и изображал невероятную пантомиму. Он размахивал пустым ящиком из-под патронов, на котором отчетливо выделялась заводская надпись "29 кг".
   []
  
  Орёл изображал, будто в его руках офигенно тяжелая гиря. Он выжимал её над головой, опускал с размаху между ногами, рывком снова вздымал вверх, подседал под этот спортивный инвентарь, всем своим существом показывал тяжесть, мощь и инерцию атлетического снаряда. На вдох и выдох он речитативом декламировал речёвку своего личного сочинения:
   - Нахер все шашки! - "Гиря" пошла вверх.
   - Шахматы - к чёрту! - "Гиря" пошла вниз между расставленными ногами.
   - Занимайтесь, ребята! - Орёл присел, рывком вознёс "гирю" над головой.
   - Гиревым, сука, спортом! - С деланным усилием Орёл встал, удерживая "гирю" на вытянутой руке над головой. Он вибрировал всем телом, якобы от натуги, затем изящным движением отбросил, ставший вдруг лёгким ящик. С театральным пафосом, вытянул вперёд руку, громко провозгласил:
   - Граждане! Занимайтесь гиревым спортом! Он развивает силу, ловкость, выносливость... И боковое зрение!
  Заключительный аккорд речитатива опрокинул зрителей на спины. Они задрали к Афганскому небу ноги, принялись ими мелко сучить и дружно ржать. Подчиняясь чувству солдатского коллективизма и солидарности, я тоже шлёпнулся на тропу, тоже задрал к небу свои гамаши. Тоже громко заржал.
  - Ну, чего припёрся?! - Орёл выдержал паузу, предназначенную для групповой ржаки, затем важно обратился к прибывающей публике в виде меня:
   - Занимать места - согласно купленных билетов!
  После окончания приступа хохота я поднялся с тёплой Афганской земли, протянул Орлу на открытой ладошке записку, гильзу и пулю:
   - На! Это тебе оплата за билет. Не теряй больше. А пулю вставь остриём внутрь гильзы. Чтобы карман не протыкала.
   - Ё-маё, Димон! - Орёл в мгновение ока перестал улыбаться. Он с ужасом смотрел на протянутую к нему ладонь.
   - Чё, ё-маё? Это не ты, это я говорю "ё-маё"! Из-за этой хрени мне ночью пулемёт заело.
   - А ты мне теперь отомстил? Тоже мне, друг, называется.
   - При чем здесь отомстил? При чем здесь, друг? Ты потерял, я нашел и вернул.
   - Когда я потерял, я-то решил, что всё, повезло мне - Костлявая мимо пройдёт. Решил, что не понадобится мне "смертничек"! А ты мне его снова принёс. Ещё и через пулемёт пропущенный. Кто ж такие вещи возвращает?!
   - Андрюха, ты чего? Ты завязывай... - Опешил я от неожиданного оборота событий. Только что Орёл паясничал и веселился, а тут, в долю секунды сник, осунулся и, как будто бы, даже, постарел. От неожиданности я застыл с протянутой к нему ладошкой, забормотал бессвязные слова:
   - Да это всё брехня, Андрюха, завязывай...
   - Я завязал. - Орёл сгрёб с моей ладошки протянутые ему предметы и побрёл в СПС. - У меня отдыхающая смена. Так что я - всё, я завязал.
  Орёл встал на четвереньки, заполз в проход СПСа, завешенный одеялом.
   - Что ты ему такое принёс? - Миша Гнилоквас поднялся с зелёного ящика, с его лица ещё не успела сползти улыбка. - Орла так перекосило, будто ты ему Черную Метку вручил.
   - Блин, ещё один! Миша, вы сговорились сегодня? Это просто его патрон, с его запиской. Понимаешь? Просто - патрон! Колдунов не бывает, мистики не бывает! Не нагоняй жути, это всего лишь патрон!
   - Ладно, успокойся. - Миша тоже помрачнел и перестал улыбаться. - Ты уже это сделал. Ты уже отдал.
   - Тфу ты, ж, ёж твою мать! Лучше бы, я эту херь за бруствер выбросил! - Я в сердцах плюнул под ноги, развернулся и пошел с Третьей точки.
   - А я тебе за это и толкую! - крикнул Миша мне в след. - Лучше бы ты выбросил!
  
Оценка: 4.00*2  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023