ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Сергеев Георгий Иванович
Из записок военного эксперта

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 4.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Воспоминания ветерана Великой Отечественной и вьетнамской войны

Георгий Иванович Сергеев

В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

  
   22 июня 1941 года г. Москва. Яркий солнечный день. Безоблачное небо. Мы, пятнадцатилетние подростки обсуждаем перспективы предстоявшего в этот день в Киеве футбольного матча между Киевским "Динамо" и ЦДКА. И вдруг ... правительственное сообщение о начавшемся нападении на нашу страну фашистской Германии и ее союзников Финляндии, Румынии, Италии и Венгрии.
   Наша семья жила в Пролетарском районе г. Москвы, на Южной окраине столицы. Детство мое прошло в нелегкий для нашей страны период, всего лишь десять - двадцать лет спустя после окончания Первой мировой и Гражданской войн, в ходе которых был причинен крайне тяжелый урон народному хозяйству страны, ее промышленности и транспортной системе. Усугубили положение неурожайные годы, приведшие к голоду в ряде районов страны. Но постепенно налаживалась и становилась все ярче и интереснее жизнь народа. Вырастали корпуса новых заводов и фабрик, вставало на ноги сельское хозяйство.
   В Пролетарском районе находился ряд ведущих промышленных предприятий города: Автозавод им. Сталина, Заводы "Динамо", "Шарикоподшипник", "Химзавод", "Велозавод" и др. Жили мы может быть скромнее и в менее комфортабельных условиях чем нынешние москвичи, но надо сказать, что для воспитания и развития детей и молодежи делалось все возможное. Невдалеке от 9-ой Образцовой школы, где я учился, находился один из двух бассейнов, имевшихся тогда в Москве. Мы, мальчишки, с благоговением смотрели там при встречах на самого знаменитого из советских пловцов военного времени, Семена Бойченко, на чемпионов Советского Союза - Виталия Ушакова, Юлию Кочеткову, Виктора Гладилина и других знаменитых советских пловцов. В моем классе учились тогдашние чемпионы Москвы по плаванию среди юношей - Анатолий Блюменталь и Иван Лонин. Анатолий впоследствии стал тренером СССР по водному полу. Во Дворце Культуры автозавода работали, а кстати работают и сейчас, самые различные студии и кружки, начиная от школы бального танца до автомодельного кружка.
   Однако за контурами мирной жизни маячила угроза войны, угроза нападения на нашу страну фашистской Германии. Франция и Англия либезили перед Гитлером. Они пошли на предательские, так называемые "мюнхенские соглашения" с ним, предав союзную этим странам Чехословакию. Советский Союз не смог прийти на помощь Чехословакии из-за нежелания Польши пропустить для этого через свою территорию советские войска. Неоднократно безуспешно пыталась опробовать прочность наших рубежей союзница Гитлера по так называемой "оси Рим-Берлин-Токио". Сохранялась опасность для Ленинграда опасность со стороны Финляндии. Финские правители, прежде всего генерал Маннергейм, забыли напрочь, что в свое время независимость Финляндия получила с помощью России. Именно Россия спасла эту страну от захвата ее шведами.
   Ощущали надвигающуюся опасность войны и мы - подростки, ученики старших классов средней школы. Мы совершали тренировочные прыжки с парашютных вышек, посещали стрелковые тиры, курсы противохимической и санитарной обороны, сдавали спортивные нормы на значки ГТО ("Готов к труду и обороне"). Я стал инструктором противохимической обороны, был неплохим стрелком (регулярно вышибал из "мелкашки" 28 очков из 30 на расстоянии 25 метров). Несчастьем и чуть ли не позором считалось получить отрицательное заключение медицинской комиссии при призыве новобранца в армию. Помню, как в подобном случае с настоятельной просьбой зачислить в армию обратился к Народному Комиссару обороны СССР К.Е. Ворошилову парень из нашего дома Виктор Вахрамеев - и просьба эта была удовлетворена. Виктор был призван в автотранспортную часть.
   И не удивительно, что когда началась война, мы, подростки, приняли самое активное участие в обороне столицы - рыли укрытие от бомб ("защитные щели" - как их тогда называли), следили за соблюдением населением правил светомаскировки, а когда начались воздушные налеты на Москву фашистской авиации (а они в отношении нашего промышленного района носили весьма ожесточенный характер), гасили зажигательные бомбы в изобилии сбрасываемые немецкими самолетами - специальными щипцами выдергивали эти бомбы, застревавшие в крышах и деревянных перекрытиях домов, и бросали в подготовленные заранее бочки с водой.
   Многие ребята пошли в райкомы комсомола с просьбой призвать их в армию. И наиболее крепким и настойчивым это удавалось сделать. Так один из мальчишек нашего класса - Борис Андреев, стал солдатом одного из первых дивизионов гвардейский реактивных минометов - "Катюш".
   В Москве были проведены различные мероприятия с целью затруднить ориентировку фашистским летчикам при налетах их на Москву. Так, по проекту академика Б. Иофана была проведена маскировка Кремля. С золоченых куполов были сняты кресты, звезды на кремлевских башнях были закрыты деревянными щитами. Имитационную перекраску претерпели целые кварталы на Красной и Манежной площадях. Ложными надстройками были прикрыты Мавзолей и некоторые здания. Все вместе это искажало вид сверху городских кварталов и улиц в центре Москвы.
   Было также учтено, что важными ориентирами при наблюдении с воздуха являлись сооружения на берегах Москвы-реки. Одним из таких сооружений была ТЭЦ автозавода им. Сталина, являвшаяся по высоте второй в Европе. Стоявшая на берегу реки эта высоченная труба как верстовой столб определяла расположение цехов завода и других предприятий района. Поэтому было принято решение с помощью направленного взрыва подорвать трубу, сбросив ее в реку. Нам, издалека наблюдавшим за этой операцией, показалось, что труба накренилась и упала в полной тишине, лишь через несколько секунд пришла мощная звуковая волна от взрыва.
   В середине октября обстановка на фронте под Москвой осложнилась. Началась эвакуация на восток оборудования важнейших предприятий и основных инженерно-технических и рабочих кадров. В ноябре была эвакуирована с автозаводом в г.Ульяновск и наша семья. В этом городе я закончил девять классов средней школы, а в конце 1942 года преподавательский коллектив этой школы, возглавляемый директором Е.И. Тупицыной, понимая, что мальчишкам вскоре придется уходить на защиту Родины, предложила нам сдать экстерном экзамены за десятый класс, что мы и сделали.
   По состоянию здоровья я не прошел в летное училище, готовившее пилотов на самолеты-штурмовики Ил-2, и был направлен на прохождение службы в дивизион среднекалиберной зенитной артиллерии, проходившем формирование в Ульяновске.
   Дивизион состоял из командного пункта, штаба, трех батарей 85-мм зенитных пушек, зенитно-пулеметной роты и служб тылового обеспечения (артснабжения, продовольственного и вещевого снабжения, автомобильной роты и т.д.)
   Каждая из батарей имела четыре орудия, размещенные по углам в плане геометрического прямоугольника, прибор управления артиллерийским зенитным огнем "ПУАЗО" и дальномерное отделение. Мозгом отделения был прибор "ПУАЗО". Он имел размер огромного шкафа, установленного на автомобильном прицепе, и представлял собой самое современное по тому времени счетно-решающее устройство механического типа. Обслуживали "ПУАЗО", как мне помнится, 12 человек - призванных в армию преподавателей (а точнее преподавательниц) математики средней школы.
   На основе дальности до цели, определяемой дальномерщиками, и угловой скорости перемещения цели, прибор "ПУАЗО" автоматически производил расчет упреждения, которое должен был иметь снаряд, с тем, чтобы за время своего полета придти в расчетную точку встречи с целью. Интересно отметить, что на качество работы расчета дальномерщиков существенное влияние оказывало их психологическое состояние. Поэтому они не назначались ни в какие наряды и вообще делалось все, чтобы по возможности облегчить им нелегкий быт солдатской службы.
   После обработки прибором "ПУАЗО" исходных данных о цели, необходимые значения установки взрывателя снаряда и азимута и угла возвышения ствола поступали по кабелям к пушкам, где указывались стрелками на соответствующих индикаторах. Приведение ствола в нужное положение осуществлялось вращением номерами расчета маховиков механизмов поворота и отображались вторыми стрелками на вышеуказанных индикаторах. При боевой работе совмещение положения стрелок осуществлялось непрерывно. Еще один из орудийных номеров четко и громко считывал показания с индикаторов дальности, а "пятый" и "шестой" номера расчета, так называемые "трубочные", придерживая одной рукой снаряд, зажатый между коленями, другой рукой медленно поворачивали в соответствии с непрерывно считываемыми данными взрыватели снарядов (с помощью накидных колец- рукояток). По команде командира орудия "пятый" и "шестой" номера по очереди, сняв со взрывателя накидное кольцо, передавали снаряд "заряжающему" ("второму" номеру). Тот быстрым и мощным движением правой руки вгонял снаряд в казенник ствола (при этом автоматически поднимавшийся клин закрывал канал ствола) и поворотом спусковой рукоятки производил выстрел. После этого под давлением пороховых газов срабатывали механизмы, возвращавшие на место откатившийся при выстреле ствол орудия и вновь открывавший казенник в ожидании прием следующего снаряда от другого "трубочного". Освободившийся же "трубочный" выхватывал из ящиков, лежавших на бровке, очередной снаряд, накидывал на взрыватель установочное кольцо и начинал его поворачивать в соответствии со считываемыми данными. Работа "трубочных" и "заряжающего" требовала значительных усилий, было необходимо обеспечить высокую скорость стрельбы, а также определенную точность и координацию движений орудийных номеров, чтобы при перемещения "трубочных" за казенной частью орудия не задеть какой-нибудь выступ станины или ходовой части. Естественно, что для выполнения функций "трубочных" и "заряжающих" отбирались солдаты, находящиеся в неплохой физической и психологической форме. Я был довольно крепким парнем и с полгода выполнял функции "заряжающего".
   Обучение личного состава батареи осуществлялось как осуществлением комплексных тренировок с задействованием всех ее подразделений (и "ПУАЗО", и дальномера, и орудийных расчетов), так и путем отработки действий отдельных номеров расчетов. В частности, для тренировок "заряжающих" расчетов были придуманы и изготовлены своеобразные тренажеры, представлявшие собой длинный кусок стальной трубы диаметром порядка 90-100 мм, внутри которого была приварена мощная стальная пружина. В эту трубу, прочно закрепленную примерно на высоте казенной части орудия на врытом в землю столбе, "заряжающий" загонял подаваемые ему по очереди "трубочными" макеты снарядов веса, соответствующего реальному боеприпасу (16 кг 400г). Пружина выталкивала снаряд обратно, тут же "заряжающему" подавался следующий и т.д.
   Проводилась и подготовка расчетов к действиям против штурмовой авиации. Для этого у орудий лежали открытые ящики с уже установленными на определенную дальность стрельбы взрывателями (поскольку при налетах штурмовиков вращать взрыватели "трубочным" некогда).
   Для быстрого и уверенного визуального типа приближающегося к батарее самолета регулярно проводились специальные тренировки личного состава с использованием фотографий, на которых были запечатлены в различных ракурсах, как самолеты противника, так и советские самолеты.
   Обучали нас и тактике борьбы с немецкими танками. Благодаря высокой точности стрельбы зенитные пушки были довольно эффективны в этом плане. Известно, в частности, как одна из частей зенитной артиллерии сыграла важную роль в разгроме немецкой танковой группировки, пытавшейся сходу прорваться к Сталинграду.
   Естественно, что мы, артиллеристы-зенитчики, практически круглые сутки находились у орудий. Исключение составляли пребывание в нарядах по охране батареи и работам на кухне. Впрочем, иногда приходилось и в некоторых специальных операциях - так однажды пришлось проводить задержание и последующее конвоирование группы криминальных элементов. Для повышения культурного уровня, увы, ни времени, ни возможности не было. За военные годы привелось посмотреть только один фильм (правда это была замечательная английская кинокартина "Леди Гамильтон") и попасть однажды на концерт известной певицы Изабеллы Юрьевой.
   Для меня осталось загадкой, почему в районе Ульяновска была низка активность немецкой бомбардировочной авиации. Мы открывали огонь считанное число раз. А ведь в этой зоне находились, имевший важнейшее стратегическое значение железнодорожный мост через Волгу; крупный завод по производству боеприпасов для стрелкового оружия различных видов; железнодорожный узел, обеспечивавший деятельность промышленных предприятий города и отправку их на фронт. Весьма возможно, что причинами низкой активности авиации немцев были огромные потери ими самолетов в ходе Сталинградского сражения, а также мощь Куйбышевского района ПВО. Впрочем возможно, что Гитлеровцы до конца сражения под Сталинградом еще надеялись добиться победы и были не прочь сохранить для собственного использования перечисленные выше объекты. Но, так или иначе, я счастлив тем, что благодаря нашему и другим дивизионам ПВО на этот город, ставший мне родным и близким, не упало ни одной бомбы противника.
   Весной 1943 года я был назначен командиром пулеметного отделения зенитно-пулеметной роты нашего дивизиона, получившей новенькие крупнокалиберные (12,7 мм) пулеметы ДШК (Дегтярев-Шпагин крупнокалиберные). Пришлось много поработать над доведением до ума этих пулеметов, ведь в их производстве в этот период участвовали молодые рабочие, не имевшие достаточно опыта. Для тренировке в стрельбе, например, командир роты лейтенант Шагимага применил весьма интересный метод. Из деревянных планок и бумаги были изготовлены, так называемые "коробчатые" воздушные змеи, которые привязанные на прочные нити буксировались, поднимаясь в воздух автомобилями. И по этим змеям велся прицельный огонь из наших пулеметов.
   На территории завода им. Володарского размещался также дивизион МЗА, куда летом 1943 года прибыло пополнение из жителей районов, освобожденных от немецкой оккупации. И тут имело место серьезное ЧП. Одно из отделений нашей роты размещалось на вышке, укрепленной на крышке склада, где хранились запасы бумаги и картона, предназначенных для упаковки патронов. Как позже стало известно, в подвале этого склада кто-то додумался разместить железные бочки в фосфором, применявшимся в производстве. "Инициативные" люди из прибывшего пополнения сумели с какой-то целью проникнуть в подвал и вскрыть бочку с фосфором, который при этом сразу воспламенился. По поступившему на КП нашей роты сигналу тревоги, я бросился оказывать помощь нашим пулеметчицам, вместе с оружием отрезанными пламенем на крыше склада. Каким-то чудом удалось снять их целыми и невредимыми и снять пулемет.
   Весной 1944 года наш дивизион был снят с боевого дежурства для передислокации в Белоруссию. В считанные часы была проведена погрузка в поданный эшелон личного состава и боевой техники. Наши пулеметы в готовности к отражению атаки с воздуха стояли на треногах в кузовах автомобилей, закрепленных на платформах. Мы, пулеметчики, неотлучно находились возле своего оружия. Эшелон практически без задержек, менялись только локомотивы, проследовал к месту выгрузки в районе Жлобино. Далее по дорогам Белоруссии мы перемещались уже своим ходом. В это время в ходе операции "Багратион" завершалась ликвидация крупной группировки противника в районе Бобруйска, и дивизион был переброшен в этот район. Пулеметная рота, в частности, заняла позиции на железнодорожной насыпи у моста через Березину. Были отрыты и оборудованы огневые позиции для пулеметов, сооружены землянки для личного состава. Снова стали обычным делом круглосуточные дежурства у пулеметов, но к наблюдению за воздухом добавились усилия по предупреждению возможной попытки прорыва к железнодорожному мосту уцелевших групп гитлеровцев.
   Вспоминаю, имевший отношение к этой ситуации следующий случай. Конвоируемую мной группу пленных немцев заметило проходившее невдалеке подразделение солдат Войска Польского. Увидев пленных немцев, польские "воины" толпой ринулись к нам, намереваясь, по всей видимости, учинить самосуд над конвоируемой мной группой пленных. Мы, советские солдаты, помнили слова Максима Горького "Если враг не сдается, его уничтожают". Но мы также твердо знали, что издевательство и расправа над противником, сложившим оружие, не допустима. В этом заключался один из важных факторов морального превосходства наших воинов над противником. И под угрозой применения против нападавших оружия, я заставил поляков отступить. Интересно, жив ли еще кто-нибудь из этих пленных немцев и вспоминают ли, как спас их от расправы молодой русский солдат.
   Иногда, при чрезвычайных обстоятельствах по просьбе командования гарнизона нам приходилось участвовать в проверке, особенно в ночных условиях, железнодорожных эшелонов с возвращающимися беженцами, поскольку среди них могли скрываться замаскированные под мирных жителей пособники врага. Необходимость таких проверок имело под собой определенную почву.
   Население Белоруссии относилось к нам по-братски. Помню, как в ходе одной из передислокаций на территории республики наш автомобиль остановился около одиноко стоявшего хутора. Зима, мороз, и мы - несколько солдатиков в ботинках и обмотках, прыгаем у машины, постукивая каблуками. Вдруг открылась дверь хаты и наружу вышла хозяйка. Увидев заиндевевших солдатиков, она, не воспринимая возражений, загнала нас в избу, сразу же усадила за стол и накормила горячей отварной картошкой. И это в условиях, когда по тем местам уже дважды прокатился фронт, и у местных жителей остались крайне скудные запасы продовольствия для обеспечения собственного выживания.
   В мемориальном комплексе в Хатыне есть небольшой участок местности - квадрат, на трех сторонах которого растут березки, а на четвертой - березки нет. Это символ потерь, которые понесла Белоруссия от фашистского нашествия - погиб каждый четвертый житель республики.
   Недавно я побывал там и вновь вспомнил родную нам мать-славянку, которая не смогла равнодушно смотреть на нас уставших, замерзших русских мальчишек и накормила и обогрела нас.
   Участвуя в празднествах, посвященных 60-летию освобождения Белоруссии группа наших ветеранов участников Великой Отечественной войны присутствовала на концерте в Витебске. Одним их самых ярких впечатлений осталось следующее: Тихая музыка, полумрак на сцене лишь луч прожектора выхватывает из темноты лица матери и сына, которого она провожает в партизаны. Душевная боль и вместе с тем гордость за сына были отражены в прощальных жестах матери и зал не выдержал, все зрители плакали, охваченные единым глубоким чувством. Признаюсь, не выдержал и я, вспомнив, как провожали меня на ту войну, да и на другие театры военных действий, как-то сразу резко постаревшие отец и мать. Мечтая встретиться со старыми боевыми друзьями, я послал в 2004 году письмо в Ульяновск. Оно было опубликовано в областной "Народной газете". Я получил теплое ответное письмо от военного комиссара Ульяновской области - генерала Витрянюка, но, увы, после памятных мне событий прошло более 60-ти лет и надежд на встречу с однополчанами, по-видимому, не осталось. Откликов от них не было.
   Завершая свои воспоминания, желаю всем ветеранам Великой отечественной войны, а также белорусским друзьям здоровья, счастья, успехов в жизни.
  
  

[]

  

Командный состав зенитно-пулеметной роты,

г. Бобруйск, лето 1944 г.

  
  
  

[]

  

Письмо генерал-майора В. Витрянюка

  

[]

  
  

Статья из ульяновской областной Народной газеты.

  
  
  
   []

Фотографии, сделанные в Витебске в дни празднования 60-летия освобождения Белоруссии от немецко-фашистских оккупантов

ИЗ ЗАПИСОК ВОЕННОГО ЭКСПЕРТА

  
   В годы вьетнамской войны в ДРВ при аппарате военного атташе была сформирована группа из крупных советских военных специалистов - профессионалов в таких областях, как конструкции и двигатели самолетов, бомбовое и ракетное вооружение, радиоэлектронное и навигационное оборудование и связь, занимавшихся изучением трофейной американской военной техники и особенностями ее боевого применения.
   В приведенной в журнале Коммерсант (N44 от 8.11.2004) рассекреченной впоследствии справке посольства СССР в Ханое от 14.03.67 г., в частности, говорилось:
   "Отбор и изучение трофейных образцов американской военной техники, а также знакомство с тактикой боевых действий вооруженных сил США во Вьетнаме ведется группой наших военно-научных специалистов в соответствии с договоренностью между министром обороны СССР и министром национальной обороны ДРВ. О работе наших специалистов в этой области имеется принципиальное согласие Фам Ван Донга и Ле Зуана, которые неоднократно заявляли о готовности оказать нам помощь в изучении американской военной техники.
   За период с мая 1965 г. по 1 января 1967 г. нашими специалистами было отобрано и направлено в Советский Союз свыше 700 различных образцов военной техники и вооружения США (по официальным вьетнамским данным - 417), в том числе части самолетов, ракет, радиоэлектронного, фоторазведывательного и другого вооружения. Кроме того, советские специалисты подготовили десятки информационных документов по результатам изучения как непосредственно образцов техники и вооружения, так и американской технической документации. О большой пользе проделанной нашими специалистами работы свидетельствует, в частности, то, что по ряду отобранных и изученных образцов принято решение ЦК КПСС о внедрении и освоении их нашей промышленностью (УРС "Спарроу-3", различная радиоэлектронная аппаратура, агрегаты самолетов и двигателей и т.д.), а многие информационные документы получили высокую оценку советского командования. Информация об изучении техники и тактики действий американской авиации, а также рекомендации о методах борьбы с ней передаются вьетнамским друзьям".
   Личный состав группы сменялся не один раз, но было несколько человек, которые выезжали в командировку в ДРВ по два-три раза.
   Отбор специалистов проводился соответствующими министерствами и ведомствами оборонной промышленности с учетом квалификации, здоровья и высоких моральных качеств кандидатов. Согласитесь, что жить полгода, год и более без семьи, в непривычном для европейца климате и сложных бытовых условиях, занимаясь, порой опасной для жизни работой, было, по меньшей мере, непросто.
   Особенно все вышесказанное было характерно в отношении руководителей (или, как их именовали, старших группы). В прессе мне приходилось встречать упоминание о том, что к ноябрю 2004 года "все старшие группы уже ушли из жизни". К счастью для меня, как одного из старших группы это заключение является ошибочным, поскольку "слухи о моей смерти", как говорилось в анекдоте, были "сильно преувеличены".
   Мне привелось пройти через горнило Великой Отечественной войны в должности командира зенитно-пулеметного отделения. После демобилизации в октябре 1945 года, я начал учебу в одном из самых престижных ВУЗов столицы - Московском энергетическом институте им. В.М.Молотова. По окончании института работал над созданием специальной научно-исследовательской аппаратуры и достиг некоторых успехов в этой области. Мне была присуждена ученая степень кандидата наук, и я был утвержден в ученом звании старшего научного сотрудника.
   По всей вероятности, определенные научные и инженерные навыки, неплохое знание английского научного лексикона, достигнутое в результате углубленного изучения иностранной научной и технической литературы, а также неплохая физическая подготовка (в частности, я серьезно занимался альпинизмом и туризмом - прошел тяжелейшие пешеходные маршруты, такие как поход в известную "Долину Гейзеров" на Камчатке) повлияли на решение руководства оборонной промышленности направить меня в качестве старшего группы "трофейщиков" во Вьетнам. По-видимому, на это решение повлияли также мой прошлый боевой опыт и определенные навыки по руководству разнородным коллективом.
   По прибытии в Ханой мне удалось установить прочные и дружественные отношения со старшим Группы советских военных специалистов (СВС) в ДРВ генералом Б.А. Стольниковым и офицерами его аппарата, особенно с военным специалистом при командующем ПВО и ВВС Вьетнамской Народной армии генералом Н.В. Сутягиным. Как известно, Николай Васильевич Сутягин в годы войны в Корее между Югом и Севером стал непревзойденным асом реактивной авиации. На счету Н.В. Сутягина 22 сбитых реактивных самолета противника, их них 15 самолетов F-86 "Сейбр", являвшихся лучшими американскими истребителями того времени. Генералы Б.А. Стольников и Н.В. Сутягин, а также военный атташе генерал С.В. Капалкин, оказали неоценимую помощь в работе группы "трофейщиков" и лично мне, как ее руководителю, при анализе действий американской авиации.
  
   []

На одном из совещаний в штабе cтаршего Группы СВС во Вьетнаме:

в центре генерал Б.А. Стольников, справа от него полковник А.Т. Тромбачев.

[]

Военный специалист при Командующем ПВО и ВВС ВНА -

Герой Советского Союза,

заслуженный военный летчик СССР генерал-майор авиации Н.В. Сутягин

[]

  

Военный атташе при посольстве Советского Союза в ДРВ генерал-майор авиации С.В. Капалкин

и "трофейщик" Ю.В. Федоров

  
   Деловой и доброжелательный характер носили встречи с вьетнамскими военными руководителями высокого ранга, вплоть до заместителя министра обороны ДРВ Чан Ша, заместителя начальника Генерального штаба ВНА Фун Тхе Тая и командования ПВО и ВВС. Мы охотно делились с вьетнамскими коллегами своими знаниями в отношении достоинств и недостатков американского вооружения и техники, регулярно выступая с лекциями по этой тематике перед специалистами ПВО Вьетнама.
   Сразу же скажу, что население страны и воины вьетнамской народной армии испытывали к советским людям поистине братские чувства. Помню, как, случайно узнав о нашем приезде в одну из частей ВНА, несколько человек из других частей прошли пешком по горной местности десятки километров с тем, чтобы пожать нам руки и выразить благодарность за помощь, оказываемую Вьетнаму страной Советов. Помню, как мы при встречах с вьетнамскими офицерами пели вместе очень любимую вьетнамцами песню "Ленинские горы".
   В канун советских праздников мы получали поздравления от наших коллег с пожеланиями здоровья и счастья.
   Вместе с вьетнамскими товарищами советские военные специалисты проводили в последний путь Президента Вьетнама товарища Хо Ши Мина. В траурном зале было сложено имущество покойного - все оно составляло второй комплект одежды и обуви.
   Советские военные специалисты делили с населением Ханоя и ДРВ все опасности, связанные с налетами на город американской авиации. Как известно, примерно за год до моего приезда в квартале, где жили советский военный атташе и офицеры его аппарата, взорвалась ракета "Шрайк", выпущенная с американского самолета. Помощник военного атташе так описывает случившееся: "...вернувшись домой, увидел полный разгром в моем жилище. В квартире не осталось ничего целого: ни окон, ни дверей, ни мебели, упала люстра, вылетел кондиционер. Три осколка прошли через платяной шкаф, где висели мои костюмы и военная форма, все превратилось в решето".
   Определенные неприятности доставляли заболевания кожи, первые признаки которых иногда появлялись у прибывающих в Ханой уже вскоре после авиаперелета и посадок в промежуточных аэропортах.
   При лечении получавших ранения военных специалистов положение, как мне помнится, осложнялось тем, что во многих странах Юго-Восточной Азии (в том числе и во Вьетнаме) значительное большинство населения составляют люди, имеющие кровь, характеризуемую так называемым положительным резусом и при необходимости переливания крови раненым, имеющим резус-отрицательную кровь приходилось обращаться за помощью к сотрудникам советских организаций и к военным специалистам. В частности, привелось стать таким донором и мне. Для спасения жизни пострадавшего товарища 400 мл крови нужного вида были перекачены напрямую из моей кровеносной системы в его артерию. Не скрою, что был тронут теплыми словами записки, полученной по этому поводу от генерала Столъникова:

Товарищу СЕРГЕЕВУ Г.И.

Уважаемый Георгий Иванович!

   В тяжелых условиях сложившейся обстановки, когда жизни советского специалиста в ДРВ Вавилова А.И. грозила опасность, Вы поступили как настоящий това-рищ и патриот нашей Родины, выразили готовность по-мочь тяжелобольному и отдали свою кровь для спасе-ния жизни советского человека.
   От всей души благодарим Вас за искренние чувст-ва и благородный поступок.
   Желаем Вам крепкого здоровья, успехов в труде и большого счастья.
   Б. СТОЛЬНИКОВ
   . А. ТРОМБАЧЕВ
   Основным и наиболее эффективным методом отбора образцов советскими специалистами по установленному вьетнамской стороной порядку являлись их выезды к местам падения сбитых американских самолетов и возможное изъятие образцов на месте, поскольку официальная передача образцов и документов, несмотря на доброжелательные отношения с высокими военнными органами ДРВ, нередко замедлялась или ограничивалась в связи с определенными сложностями тогдашней политической обстановки в регионе.
   []
   Наблюдение за тактикой действий американской авиации
  
   Случалось, что при выезде в ночное время в условиях светомаскировки мы попадали, как говорится, в нештатные ситуации. Несмотря на поистине героический труд вьетнамских дорожных рабочих, засыпавших в кратчайшие сроки воронки на дорогах, образовавшиеся от взрывов американских авиабомб, иногда не удавалось выровнять дорожное полотно сразу же после авианалета. И однажды наш водитель, неудачно объезжая очередную воронку, перевернул наш верный газик. Помню, как внутри машины мимо головы летели предметы нашего быта и снаряжения. Однако, к счастью, все обошлось без жертв и ранений.
   Несмотря на все трудности и объективного, и субъективного характера все сотрудники группы самоотверженно, инициативно и квалифицированно выполняли порученные им задачи. Наиболее яркое впечатление осталось у меня от деятельности и мужества дорогих мне товарищей и соратников - А. Наумова, К. Калайды, Ю. Морозова.
   В целом, об эффективности и полезности работы группы "трофейщиков" можно судить по наличию в архиве ЦК КПСС дела, носящего заголовок: "Проект постановления ЦК КПСС и Совмина СССР о работах по сверхзвуковому пассажирскому самолету Ту-14", записки и справки отделов авиационной промышленности, решения, письма и информации комиссий, министерств, АН СССР, ведомств, заводов, конструкторов и летчиков о создании и производстве вертолетов В-12 и B-I2M, самолетов с вертикальным взлетом и посадкой, фронтового ракетоносца, безаэродромного самолета и самолета-амфибии, электронно-оптических преобразователей, новых тренажеров и химических материалов, унификации пилотских кабин самолетов и вертолетов, расширении применения синтетических алмазов в оборонных областях промышленности, использований ведущими НИИ и КБ ценных сведений по истребителю ВВС США и другие вопросы.
   Надеюсь, что специалисты группы "трофейщиков" внесли посильный вклад в решение некоторых вопросов, упомянутых в этом деле. Многие из нас получили боевые награды и как воины-интернационалисты-грамоты Президиума Верховного Совета СССР.
  
   Вьетнам, март 1968 - апрель 1970 гг.
   Москва, май 2009 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

14

  
  
  
  
Оценка: 4.00*3  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023