ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Колесник Николай Николаевич
В мастерской художника Ильи Глазунова

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 6.41*9  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Несколько штрихов к портрету великого русского художника-патриота Ильи Сергеевича Глазунова

Николай Колесник

В мастерской Ильи Глазунова

   В конце апреля 1966 год, незадолго до открытия XV съезда комсомола в мою в/часть поступила команда из Главпура направить меня к художнику Илье Глазунову. ЦК ВЛКСМ попросил его создать галерею из 15 портретов наиболее отличившихся делегатов съезда.
   В назначенный день и час я нажал кнопку звонка в мастерскую художника на самом верхнем этаже треугольного дома в Калашном переулке. Мне открыла дверь молодая, красивая женщина.
   - Здравствуйте, я Николай Колесник. Мне нужно к Илье Сергеевичу Глазунову.
   - Проходите. Я его жена, Нина. Илья Сергеевич пока занят. Подождите немного, он скоро освободится - приветливо сказала она и провела меня вглубь огромного с высоким потолком помещения.
   - Кто к нам пожаловал? - выходя из-за ширмы, спросил молодой мужчина с пышной волнистой шевелюрой темно-русых волос, - А вижу, вижу - старший сержант Колесник?
   - Так точно, Николай Колесник.
   - Илья Сергеевич - представился он, подавая мне руку - Посмотрите пока мои работы, минут через пятнадцать я освобожусь, и мы начнем работать.
   Художник вернулся за ширму, за которой в кресле сидела модель - миловидная, лет сорока, женщина с восточными чертами лица. На мольберте перед художником был её почти законченный портрет.
   Стены мастерской до самого потолка были увешаны картинами: бытовые сцены из древнерусской истории, портреты крестьян и горожан, немногочисленные пейзажи. Картины были написаны в строгих, спокойных тонах, лица портретов выражали спокойствие, а взгляды смотревших на меня людей - задумчивость. Некоторые - удивление, другие посылали вопросительно-взывающий взгляд. На одном из портретов была изображена Нина - жена художника с задумчиво-вопросительным взглядом.
   Много лет спустя я приобрёл томик избранных стихотворений Александра Блока и увидел портрет девушки - иллюстрацию художника И.С. Глазунова к стихотворению Александра Блока "Незнакомка" - с взглядом чем-то неуловимым напоминающим взгляд Нины http://www.glazunov.ru/368.htm .
   В мастерской находилось много вещей старорусского быта: прясла, братина, элементы конской сбруи, лампадки, латунные кресты, на одной из стен висели старинные, потемневшие от времени иконы. В глубине справа стояло деревянное кресло с деревянными топорами-подлокотниками и рельефными варежками на сидении. Фотографию такого кресла я как-то видел в журнале "Огонёк" и читал заметку о нём. Уточнил у Нины, то ли это кресло? Она ответила, что таких кресел у московских коллекционеров старины сохранилось несколько штук, и что в "Огоньке" наверное была фотография другого кресла того же мастера.
   Сеанс работы с восточной женщиной закончился. Уточнив время и день следующего сеанса, женщина ушла. Художник усадил меня на стул, попросил надеть пилотку и начал рисовать углём на белом картоне, предупредив, чтобы я не смотрел на свой портрет до завершения работы.
   Пока Илья Сергеевич рисовал меня, Нина по просьбе художника занялась портретом восточной женщины: что-то тонировала, подкрашивала.
   - Время летит со страшной силой, работаю без остановки и ничего не успеваю. За ремонт мастерской должен 20 тысяч рублей, не представляю, как расплатиться. Хорошо Нина помогает - она тоже художник. Вот на той стене висят её работы.
   - Я заметил, что они чем-то отличаются от других картин, - ответил я.
   - Женщины всё воспринимают и видят по-другому, а женщины-художники, особенно. То, что мужчине-художнику может показаться малозначительным и остаться незамеченным, рука талантливой женщины, вернее её видение, превратят это незаметное в настоящий шедевр.
   В следующий раз Илья Сергеевич был в мастерской один. Рисуя, он расспрашивал меня о Вьетнаме: что за страна, какие там люди, как вьетнамцы относятся к нам, как часто бывают воздушные налёты.
   Рассказал о группе московских студентов, серьёзно интересующихся историей древней Руси, с которыми он давно знаком и недавно организовал патриотический клуб "Родина".
   - Очень хорошие ребята. Летом они уезжают в дальние экспедиции по глухим деревням Ярославской, Вологодской, Новгородской, Костромской областей, разыскивают там старинные вещи, книги, записывают сказки, народные сказания, песни, мечтают создать студенческий музей русской старины. Это настоящие патриоты нашей многострадальной России. Я постараюсь познакомить вас.
   И действительно, в следующий сеанс эти ребята - двое парней и девушка - были в мастерской и мы познакомились.
   Илья Сергеевич почти всегда работал под музыку, лившуюся из динамиков полуавтоматического музыкального центра итальянского производства, которым он очень дорожил. Чаще всего звучала ария Неморино из оперы Гаэтано Доницетти "Любовный напиток" в исполнении Энрико Карузо.
   - Божественная вещь, я с наслаждением слушаю её почти каждый день и не перестаю восхищаться.
   Я сказал, что тоже люблю эту арию, но послушать её удаётся очень редко. Перед командировкой во Вьетнам я купил в магазине в Красногорске последний оставшийся в продаже неисправный транзисторный радиоприёмник "Гауя", отремонтировал его и вечерами перед отбоем мы с друзьями слушали эстрадную и классическую музыку, но перед возвращением из Вьетнама в Союз я подарил его своему подопечному - командиру пусковой установки Тханю.
   Как-то Илья Сергеевич ненадолго вышел из мастерской, проигрываемая пластинка закончилась и я поставил другую, чем очень обеспокоил художника. Возвратившись, он сказал:
   - Это очень сложный и дорогой аппарат, требующий умелого и аккуратного обращения.
   Я успокоил Илью Сергеевича, объяснив, что умею обращаться с такой аппаратурой - ещё во время учёбы в сержантской школе подобный проигрыватель мне как-то пришлось ремонтировать одному офицеру. Но всё же после замечания Ильи Сергеевича я больше к проигрывателю не прикасался.
   В конце сеанса пришла Нина. Она приготовила кофе и начала работать. Зазвонил телефон, Нина подняла трубку:
   - Нет, вы ошиблись номером. Это мастерская великого русского художника Ильи Сергеевича Глазунова, - ответила она на случайный звонок.
   Художник отработал со мной четыре получасовых сеанса - предпоследний как раз накануне первомайских праздников. Я попросил Илью Сергеевича позвонить в Оборонный отдел ЦК комсомола и назначить следующий сеанс для работы со мной на праздничные дни, таким образом, я смог бы провести праздники в семье моей двоюродной сестры Аллы, жившей в то время в Москве (её муж Володя был слушателем Военной Академии бронетанковых войск, и они снимали квартиру в Мневниках).
   - Никаких проблем. Обязательно позвоню, - ответил на мою просьбу Илья Сергеевич.
   В тот же день в полк пришло распоряжение из штаба корпуса об откомандировании меня на 1 и 2 мая в распоряжение художника Глазунова.
   Мне выписали увольнительную в Москву и я уехал к сестре, а от неё позвонил по телефону Илье Сергеевичу и поблагодарил его за всё.
   На последнем сеансе Илья Сергеевич показал мне почти готовый портрет.
   Сходство было несомненным, но всё же я воспринял портрет как бы со стороны - очень похож на меня, но всё же не я. Своё впечатление о портрете я выразил достаточно сдержано - мол похож - чем немного расстроил художника.
   - Не пропадайте, будете в Москве, звоните, заходите. Мой телефон у Вас есть. Желаю удачи! - прощаясь, сказал художник.
   - Спасибо! Я обязательно позвоню Вам.
   Второй и последний раз я увидел свой портрет во время съезда комсомола. Галерея портретов 15 делегатов XV съезда ВЛКСМ, выполненных художником Глазуновым была выставлена на 2-м этаже Музея В.И. Ленина. Там был портрет композитора Александры Пахмутовой, солистки Большого театра балерины Елены Рябинкиной, Героя Социалистического труда девушки-чаевода из Грузии, строителя БАМа и других заслуженных людей.
   Все портреты были черно-белыми - написаны углем, кроме портрета Рябинкиной, выполненного акварельными красками. Мой портрет на фоне неба с завитками самолётной трассы также имел цветную деталь - орденские планки на гимнастёрке и красную звездочку на пилотке.
   В Музей Ленина мы пошли втроём: Миша Круглов - курсант Высшего военного училища им. Верховного Совета, моряк-подводник глав. старшина Коля Прокопович - награждённый орденом Ленина за поход подо льдами Сев. Ледовитого океана и я (мы вместе жили в одном номере в гостинице Будапешт). У Коли был фотоаппарат "Смена" и по моей просьбе он сфотографировал портрет, но плёнка была низкой светочувствительности, а освещение было очень слабое и фотография не получилась...
   Дальнейшая судьба этой галереи портретов работы художника Глазунова мне не известна.
   Осенью я позвонил Илье Сергеевичу и сказал, что учусь в МЭИ на 1-м курсе.
   - Рад за Вас. Поздравляю, успехов в учёбе, - ответил художник.
   В августе 1968 года на IX Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Софии, осматривая экспозицию работ молодых художников в советском Культурном центре, я неожиданно столкнулся с Ильёй Сергеевичем. Он сразу узнал меня. Мы поздоровались, обнялись:
   - Это моя модель - Николай Колесник, - представил он меня своему товарищу, тоже художнику. - Мир тесен, какими судьбами здесь?
   - Приехал в составе московской делегации.
   - Как идёт учёба?
   - Нормально, перешёл на 3-й курс.
   - Отлично! Так держать. Студенческие годы прекрасны, но время мчится со страшной силой. Желаю успеха!
   В 1969 году из газет я узнал, что Илья Глазунов в качестве корреспондента "Комсомольской правды" побывал в воюющем Вьетнаме. Кстати, летел он во Вьетнам вместе со своим однофамильцем Глазуновым Е.П., о чём написано в воспоминаниях Евгения Павловича "В дни войны и мира".
   Результатом этой творческой командировки художника стал альбом "Дни и ночи Вьетнама", позже представленный на выставке в Доме Дружбы, где я его и увидел.
   Картины альбома снова напомнили мне мои дни и ночи во Вьетнаме...
   Так получилось, что больше встречаться с Ильёй Сергеевичем мне не пришлось...
   К сожалению ни на знаменитой выставке Ильи Сергеевича Глазунова в Манеже и на менее известной - в Малом манеже в Георгиевском переулке мне не удалось встретиться с художником.
   Можно было часами всматриваться в его картины, отходя и снова возвращаясь и каждый раз открывать в них что-то новое: поза, взгляд, поворот головы, жест, не сразу бросающийся в глаза, но очень значимый для восприятия картины в целом - фон. Незабываемое впечатление оставили эпохальные картины "Вечная Россия", "Великий эксперимент", "Моя жизнь", "Рынок нашей демократии" и особо - "Мистерия ХХ века".
   Года два спустя мне случайно попался журнал "Молодая гвардия" за 1965 г. с автобиографической повестью Ильи Глазунова "Дорога к тебе. Из записок художника". В повести Илья Сергеевич описал свои трудные детские годы в блокадном Ленинграде, спасение по Дороге жизни, юность, студенческие годы, первую любовь...
   Повесть написана настоящим русским языком - проникновенным, живым, образным - и я прочитал её с большим интересом. В этой повести русский художник Илья Глазунов проявился, как талантливый русский писатель философско-публицистического направления, которого трудно с кем-либо сравнить. Жаль только, что в дальнейшем он очень долго не возвращался к писательскому творчеству.
   Недавно в интернете я прочитал пролог к новой книге великого русского художника и настоящего мастера русского слова Ильи Глазунова и с нетерпением жду её выхода.
  
   Июль 2012 г.

0x08 graphic

НЕЗНАКОМКА

Иллюстрация И. Глазунова к стихотворению А. Блока. 1978 г.

0x08 graphic

НЕЗНАКОМКА

Иллюстрация И. Глазунова к стихотворению А. Блока. 1980 г.

1

Оценка: 6.41*9  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023