ArtOfWar. Колосов Валерий. Городок, где никто не живет

Валерий Колосов

Китеж-град

Говорят, что есть на Руси

Городок святой - Китеж-град,

Купола горят из росы

Над ковыль-травой, говорят.

Купола горят, бьют в набат,

А когда грядет вражий сын,

Из земли встает Китеж-град

В час звезды полыни-росы.

А еще о нем говорят:

Сила в нем - мать сыра-земля,

И когда убит молодой солдат,

Он туда идет в дембеля...

Только вот, сойдя на перрон,

И подняв глаза в небеса,

Не увидит он небосклон -

Все ковыль-трава да роса.

Что за шум вокруг, тарарам?

Что-то все бегут напролом.

А пойду-ка я в ресторан,

Посижу, попью за столом.

Подойдет одна: "Мой герой!"

Подмигнет, поправит берет,

Наливаю в край да с горой,

Но никак меня не берет.

Не вернуть парней молодых,

Молодых не вернуть солдат,

Из земли не встать, из воды -

Даже списков их не собрать.

Кто их матери, кто отцы?

Кто им другом был, кто им брат?

Завернут в фольгу или в цинк -

Поищи, пойди, в Китеж-град...

Впрочем, путь простой - самым дном,

И, притом, почти не дыша, -

И поют в ушах колокольный звон

И свирели из камыша.

Прощание

Что-то мало остается мне минут,

что-то пуль поналетело мне на сердце.

Друг-товарищ, расскажи кому-нибудь,

что ты знал его, ушедшего, по детству.

Расскажи, как мы попали на войну,

как попали - не успели оглядеться,

но в Канаде и в Багдаде, и в плену

не дало нам оказаться наше детство.

Мы пришли - здесь был у нас должок -

только, кажется, не выгорело дело.

Расскажи, что мы служили хорошо,

только, может, воевали неумело.

Пусть узнают все, а если не поймут,

ты спроси: "Ну а куда нам было деться?"

Нас сейчас с тобой навеки разминут -

у меня почти остановилось сердце.

К счастью, жизнь не измеряется в длину,

целый год мы бились с небом по соседству,

и я с этой высоты на вас взгляну,

как захочется мне памятью согреться.

Нам до Бога достучаться не дадут,

и до Черта нам уже не досвистеться,

друг-товарищ, расскажи кому-нибудь,

чтобы, может быть, забилось чье-то сердце.

Золотой Петушок

Мы на самый печальный парад

поминальные свечи зажгли,

Но они не горят,

но они не дымят,

И войска на парад не пришли.

Не кричите им трижды "Виват!",

Не трубите команду "Отбой!",

Им потерь не считать

Ну, а нам запивать

Жирный плов этой ржавой водой.

Золотой Петушок указал на Восток,

И послал туда Царь сыновей,

Вышло сорок сроков,

Но не видно полков,

Только пыль над Долиной Смертей.

Первый пух навсегда опален

На щеках молодых тополей

На жаровне горячей,

Жаровне соленой

Боевых мусульманских полей.

Утекло навсегда из прорех

Молодое лихое винцо,

Как защитный жилет

Перебит новый мех

Из засад пулеметным свинцом.

Им астролог читал гороскоп

И, по чести все небо деля,

Половину всех звезд

Пересыпал им в гроб

С перебитых погон,

С перебитых бортов,

С новогодних балов из Кремля.

И являются нам по ночам

Те собаки, что снятся к друзьям,

Только воют они,

А друзья не пришли,

В глинобитных извилинах горной земли

Их не помнят,

А мы их имен не сочли.

Оловянный солдат

Жил да был без особых хлопот

Молодой оловянный солдат,

Сторожил деревянный забор,

Сторожил - и ни шагу назад.

Он не ведал затей и прикрас,

Он не ведал обид и забав:

То, что сказано - это Приказ,

Что написано - это Устав.

Не носили его на руках,

Не носили - послали в поход,

Он оставил там правый рукав

И вернулся домой через год.

Он вернулся домой через год,

И зажил, как всегда, без проблем,

Получает раз в год перевод,

Дует ветер благих перемен.

В месяц капает восемь монет,

Чистым оловом восемь рублей,

С Новым Годом приходит конверт:

Пишет сам господин Президент.

И стоит деревянный забор,

Как стоял, так и будет стоять,

Сторожит его новый набор

Молодых оловянных солдат.

Чужое небо

Стоит перед нами

чужая столица,

Остались за нами

чужие поля,

Мы сами как камень -

не остановиться,

Под сапогами

дымится земля.

Мы просто пехота -

залечь и зарыться,

Нас нету в расчетах

и нет у венца,

Стоит перед нами

чужая столица,

С ключами к воротам

не видно гонца.

А мы и не знали,

что небо другое,

Когда были с нами

другие дела,

На телеэкране

оно голубое,

На деле - как камень,

как днище котла.

В прицелах мелькают

балконы и окна,

Приклады на память

зазубрены в ряд,

Мы просто пехота,

пехота и только,

Ни смысла, ни толка,

всерьез говоря.

В глазах телекамер

весь город раздавлен,

Здесь шли великаны

из судного дня,

Горят перед нами

кварталы развалин,

Остались за нами

фонтаны огня.

А мы и не знали,

что небо другое,

Пока не забрали

у нас имена,

На телеэкране

оно голубое,

На деле - ты ранен,

а в небе - война.

Городок

Погадать по руке мне не легче,

Чем узнать чьей-то пули полет,

На ладонях на наших начерчен

Городок, где никто не живет.

Он написан на лунном пейзаже,

Но идет здесь реальный сюжет,

И о нем никому не расскажет

Половина из наших уже.

Не сбывается здесь по приметам,

А случается все невпопад,

И, шагая за кем-нибудь следом,

Попадешь или в рай или в ад.

И неважно, что делать ты хочешь,

Не гадай - недолет, перелет,

Нам на карте расставлены точки

Городка, где никто не живет.

Не видать никому здесь удачи,

Ну какого еще ей рожна?

Невелик городок, да обманчив,

И судьба за него нам должна.

И напасть никакая не тронет

Тех, кто этим маршрутом пройдет,

У кого навсегда на ладони

Городок, где никто не живет.

Черные Тюльпаны

Весна придет, и в южной стороне

От края неба до другого края,

Как чья-то кровь, пролитая в войне,

Тюльпаны алым морем расцветают.

Но почему - неясно мне совсем -

В любое время года, непрестанно,

Цветут в России в средней полосе

На летном поле Черные Тюльпаны.

Каким сюда их ветром занесло?

Молчат о том береза и ракита,

Но вся Россия, как одно село,

Коврами-самолетами покрыта.

Черны их бортовые номера,

Сигнальные огни и позывные:

Они нам возвещают, что пора

Где мертвые считать, а где живые.

И, кажется, другого цвета нет,

И времена другие не настанут,

И почему - никто не скажет мне -

Цветут в России Черные Тюльпаны.

И мы с тобой один дадим ответ,

Когда срока придут давать ответы,

Как это получилось, что нас нет

Среди их пассажиров безбилетных.

И почему во всей своей красе -

С нас кто-то спросит поздно или рано -

Цветут в России в средней полосе

На летном поле Черные Тюльпаны.

Снился сон

Детям не понять чужой беды.

Мы в войну играли, словно в драку,

В заросли-кусты

крапивы-лебеды

Мы ходили яростно в атаку.

В этой битве был я великан,

Я владел и молнией и громом,

Головы к ногам

противникам-врагам

Я срубал уверенным приемом.

С той поры минуло много лет,

Глядя в облака, как на иконы,

Вижу я в просвет

мальчишеский портрет

Господа, играющего в войны, -

Наши колокольчики в церквях

С высоты не кажутся набатом,

В солнечных горах,

в уличных боях,

Он срубает головы солдатам.

На устах мальчишеских у всех,

Смертными улыбками сведенных,

Застывает смех,

замерзает снег,

Обсыхает молоко Мадонны.

Может, это было не со мной,

Снился сон о Боге и о Смерти,

А может, был я той

крапивой-лебедой

В чистом поле, где играют дети.

Встреча

Рассвет несет недолгое затишье,

А по ночам ты снова под огнем,

И видишь ты опять какого-то мальчишку,

А днем не вспоминаешь ты о нем.

В ночном бою, где в городских потемках

Смешалось все - чужие и свои,

Он просто был напуганным ребенком -

Ты вывел его за руку с войны.

Та встреча повторяется по кругу,

Так, словно это фильмы, а не сны,

И снова ты ведешь его за руку,

Как маленького жителя войны.

Но может быть случится и такое -

Ты сам во тьме останешься один,

А он тебя найдет и выведет из боя,

И проведет сквозь зарево и дым...

Паладины

Мы - паладины

Девы Марии,

Нам мир поделили

На две половины,

Нам горло обвили

Его пуповиной,

Имен и фамилий

Нет и в помине.

Кровью крестили

В чужой половине,

Мы - паладины

Девы Марии.

В собственном доме

Спокойно не спится,

В школьном альбоме

Чужие лица.

В купели из боли

Пришлось окунуться,

Успели из боя

С войны не вернуться.

Луна ятаганом

Висит в непогоде,

Мечи по афганам

Торчат из надгробий -

Держись наготове,

Смотри исподлобья,

Собрат мой по крови,

Но будь не во злобе.

Луна в небосводе

Висит ятаганом.

С крестом ты свободен

И в сонном и в явном,

И в темном и в светлом,

И присно и ныне.

Прах носится ветром

В чужой половине.

Сказание о приметах

Во поле я выехал вчера,

Странно выходило по приметам -

Видел, как свинцовая пчела

Кровью промышляла, а не цветом.

А потом я видел в небесах

Новую примету, не иначе, -

Серая стальная стрекоза

Выла над землею по-собачьи.

Толковал приметы мне старик:

"Это горе - горе поправимо,

В серебре стрелу ты навостри

И заставой встань на мост Калинов".

Минуло три ночи и два дня,

Невидаль на третий мне явилась:

Вышел зверь железный на меня -

Об него стрела моя разбилась.

И меня на этом берегу

Вбил он в землю-матушку по плечи,

Под конец я слышал, как в бреду,

Голоса, как будто человечьи.

"Знаешь, - говорил один из них, -

Странная явилась мне примета:

Лик в прицеле воина возник,

Сотканный из воздуха и света".

И второй как будто бы в ответ:

"Место тут такое, что поделать...

Часто здесь находят на броне

Странные серебряные стрелы.

Говорят, здесь бились в старину

С нечистью какой-то наши деды.

Мост проехал - в зеркало взглянул,

А какие, брат, еще приметы?"

Комментарии: 3, последний от 27/10/2005. © Copyright Колосов Валерий Размещен: 11/04/2004, изменен: 17/02/2009. 18k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия	Оценка: *4.527** Ваша оценка:

Колосов Валерий Городок, где никто не живет

Колосов Валерий
Городок, где никто не живет