ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Zmey Hazara
"Ковровый шлагбаум" из "Приколы под Мосулом"(отрывок главы из книги - Страна маров)

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.42*4  Ваша оценка:

Приколы нашего городка...

   Приколов в таких местах, где постреливают и делают еще многие хреновые вещи, что в простонародье именуют словосочетанием "локальная война", всегда много. Их ровно столько же, сколько и трагедий. Такой слоеный пирог из хохм и кошмара. Ирак не исключение, правда с особой, практически невидимой линией между этими психологическими эмоциональными "La' Иpreuve" (фр.). Трагедия переходит в хохму, а из хохмы очень часто вырастает трагедия.
   Один из приколов мне запомнился особо, потому, как он абсолютно не связан с этим нехорошим правилом Ирака, точнее если и связан, то только чуть-чуть. И потому просто добрый. С него и начнем.
  

Ковровый шлагбаум...

слева на право: Дед, Монгол (в истории не принимал участия), Птица и Боливар [Я]
  Дед, Монгол (в пробеге в тот раз не участвовал), Птица и Боливар
  
   В один из дней середины весны 2005 года мы ехали по какой-то служебной нужде на нашей боевой "тачанке" (минивэн по имени "Боливар") по одной из дорог северного Ирака. Если не ошибаюсь было это в районе города Мосула, провинции, или как тут говорят мухафазы, Найнава. Этот город известен в последнее время тем, что там сформировался и находился оплот ИГИЛ, организации которая запрещена в РФ, и про которую все время надо вот так вот, по-попугайски и тупо пиздить эту дебильную фразу (смех снова в студию).
   За рулем сидел я, Серега Птица водрузился рядом на пассажирском сидении, на месте оператора-блокировщика "Пелена", и пристально посматривал вперед и еще в правую сторону от дороги. "Спецустройство" была вещью нужной, но специфичной. Когда машина, работая в "головняке", выполняет авангардную роль по защите конвоя, то занизить ее функционал трудно. Включается такое устройство на особых участках по ходу движения и глушит к чертовой матери радиоволны, помогая избежать подрыва радиоуправляемых бабахов всякими там хулиганами или злодеями. А вот специфичность (минус этого агрегата) заключалась в повышенном излучении, которое действует на оператора не лучшим образом.Потому мы этим аппаратом практически не пользовались, особенно после того, как бородатые люди стали применять ноу-хау, дистанционные заряды, направленного действия. В общем никто не хотел ездить и облучать свой прибор, даже под страхом взлететь на воздух.
   В обязанности "оператора" также входила еще связь с "центром" (раз уж он ни хрена не делал), когда водителю это было сделать не с руки, потому Птица не выпускал из рук "матоговорильник". Сзади, в "вертолетном отсеке" или просто в "блэкхоке" (так мы прозвали нашу боевую часть Боливара, потому, как она, укрепленная сзади броневыми нишами, очень напоминала пулеметную секцию вертолета UH-60 c открытыми боковыми дверями) в окружении бронежилетов и "разгрузок" с БК спокойно отдыхал Дед Мансур. По полу, в ногах у старого военного переводчика и истинного разведчика, звеня и чокаясь с друг другом, перекатывались стреляные гильзы различных калибров. Светило солнышко и пели птички. В общем прекрасное путешествие по достаточно экзотичной и красивой стране.
  Время от времени по дороге попадались бородачи мусульмане, очень отличающиеся соответственно от курдов по всем параметрам, но в целом не агрессивно к нам настроенные. "Полет" проходил в штатном режиме. Более чем. И была предпосылка, что он в скором будущем, по расчетному времени, завершится на нашей базе в городе Дохук. Нужно отметить, что Мосул это очень старый город, и он совершенно не похож ни на один современный. Даже добавлю, это очень старое восточное из всех восточных арабо-персидских (шумерских) поселений в том смысле, что в его проектировке не принимал участия никогда ни один архитектор. Никогда!!! Именно этим славились древние города этого региона, и именно эта неизгладимая и "невыкорчевываемая" культура здесь присутствует. Кстати, точно так же, как и в старом, и современном Кабуле. Как ни старались советские архитекторы построить столицу Афганистана по подобию советских современных городов (советский хайтэк), ничего из этого не вышло. Ровно также, позже, там случилось и с американцами. Не проканали все эти дорогие застройки с золотыми квадратными метрами. Кабул продолжает жить своей абсолютно непредсказуемой разрастающейся в разные стороны (в том числе и вверх) жизнью, игнорируя все госпланы, застройки и проекты. Дехкане черпают глину и строят себе жилища, забираясь наверх, где хотят и как хотят, посылая все эти надстройки интеллигентов из контор на глубокий хер (не всех конечно, всегда есть исключения). "Аллах создал глину и воду, и никто не вправе запретить человеку строить из божьих материалов там, где он хочет". Этот постулат я услышал от одного старого афганца еще давно, в бытность молодости и всей мощи военной бравой красоты...Не знаю, как кому - а мне такой подход нравится! Вот у нас бы в Москве послать всю эту свору дармоедов к херам?! Строй, что хочу и где хочу!!! Красотища! Куча бездельников, фыркающих за "кровные бабосики" народа осталась бы не удел; дармоедская элита просто шла б "на куй", переставая бы так усердно пыхтеть носом, при своем воровстве и имитации бурной деятельности - все равно нет в России никакой нормальной архитектуры, как скажем в Вестфалии, Баварии или "греческой османии" в Бодруме. Одна непонятная смесь "бульдога с носорогом". Конечно же это шутка, истина посередине, но в каждой шутке, как известно, только доля шутки. На самом деле около 60% всей этой шелупони должны дружно валить лес в тайге, или точнее уже эту тайгу сажать - пока мы тут вспоминали классиков и жизненные скрепы "Русского мира", другая сволочь все вырубила под чистую. Смеюсь.
   Так вот, решив в этот раз проехать короткой дорогой, а не в объезд, мы попали в густо застроенный пригородный район, напоминающий гремучую смесь Парвана - Пактии - Кандагара, и возвращаться назад было уже не с руки. Была пятница, и весь местный верующий исламский народ, мужики соответственно в белых туниках дишдашах, перли куда-то в сторону доносившихся завываний, на так называемый "дуа у исми азам". Некоторые из этих правоверных верующих правда, так как мечеть местная видимо не могла разместить всех желающих, стелили коврики прямо на дорогах, положа большой и толстый (при этом конечно же обрезанный) хер, на все условности ПДД. Обеденная молитва мать ее ети...святое дело. Ну, а нам надо было соответственно, как-то ехать.
   В скором времени дорога вообще стала петлять, все больше и больше превращаясь в обычную улицу восточного городка, наподобие афганского дуканского "хуибана" (дорога на дари), виляющей мимо старых и пыльных дувалов. И как итог, мы воткнулись в толпу прохожих. Прям вавилонское столпотворение: бородатые мужчины, женщины в парандже и "скотинщики" ("аиас" -так на местном жаргоне назывался водитель ишака, который путался вечно под "ногами" шоферов машин) на ослах с торбами и повозками. Все это так тесно и плотно шло, "текло" словно живая река по улице, что наше продвижение в необходимую сторону Света встало под большое сомнение.
   По старой "афганской" традиции (смеюсь - в тот период военных "иракских" традиций еще не было, они только формировались), я быстренько накинул на голову куфию, так, чтобы не бросалась в глаза моя, хоть и загорелая, но европейская рожа, и сделал знак Птице проделать тоже самое. Птица проделал тоже самое и стал похож, на плута Фигаро при бегстве из замка графа Альмавивы, желающий провести доктора Бартоло. Деда разумеется не было видно в лобовое стекло, хотя мне кажется он от этого даже страдал. Не смотря ни на какую опасность, наш друг все равно был готов всегда и везде выходить в толпу (как обычно), чтобы по-арабски нести людям радость и просвещение. При этом Дед по ходу дела научал Серегу тонкостям арабского языка, что обоим доставляло особую радость. Мансур наполнял свою жизнь смыслом, чувствуя эрудированную незаменимость, а СЕрый просто рос над собой. И действительно Птица, со знанием дела, открыв окно, принялся так по-свойски, можно даже сказать по-товарищески, отрывисто приговаривать: "дарек, дарек, дарек...". Звучало круто. Ну, а цель вообще святая, заставить этих ревностных мусульман соблюдать хоть какие-то правила уличного движения.
   И в тот самый момент, когда на лицах местных торговцев и мужиков (будущих кстати игиловцев) практически появились улыбки (голос у Сергея был мягкий и нежный), и нас стали чуть ли не принимать за своих под громкий намаз муэдзина, как назло в визуальной видимости, чинно возвышаясь над бренным миром, показался минарет мечети. И тут уж "Фигаро из Дохука", как истинный король перевоплощений и добрых интриг, превратившись по сюжету в "правоверного мусульманина", но с христианскими корнями центральной России, не выдержал. Завидев святой шпиль экзотического храма (моему другу был по барабану вид любой конфессии, ради которого воздвигнут монумент), по чисто русской традиции, наш Сергей произвел не что-нибудь, а само крестное святое знамение, да еще в троекратном количестве. При этом, прямо на глазах (перед мордами, заглядывающими к нам в салон) у кучи "дуа-исми-азамов" он произнес единственную фразу, которую знал на все случаи своей не искушенной религиозной жизни: "И братьям нашим во Христе воздастся, Аминь". Причем по ходу пьесы, все это было сделано не просто перед дехканами, торгующими шмотьем; а перед самыми, что ни на есть радикально настроенными "товарищами", которые и так терпят нас тут из последних сил. "Песец" полный... Худшим действием могло быть только исполнение в танце, прям там на площади, "Хава нагилы" с флагом Израиля.
   Также как и у Бомарше на премьере, у нашего спектакля появились различные поклонники. Боковым зрением я заметил, как исказились лица наших зрителей, которые сами косо и с испугом посматривали на группу местных радикалов. Один тип с бородой стал трясти палкой перед капотом нашей машины и в итоге ударил по нему. Грохот металла, словно реакция на ревностную критику постановки сюжета в "Табакерке", вызвал бурю "задней части нашего пепелаца" - послышался лязг затвора Узи, который находился в руках у Деда. А это было плохим знаком - Дед по натуре был миротворцем, очень любящим произведения итальянских драматургов ХVIII века, и если уж он не верил в силу нашего искусства перевоплощения и мирный исход путешествия, то дело становилось "шлехт", как говАрили некогда господа пленные "фрицы", которых мой дед фронтовик вел сдавать в штаб дивизии в далеком 43-м.
  
   Зная на опыте, что такое коллективный разум восточных людей, к чему он приводит, если не применить меры (либо начать бабахать, либо сваливать пока не поздно), я, резко взяв влево, свернул на какую-то узкую восточную улочку, дабы не находится у арабов, как бельмо на глазу. Скорее это был акт отчаяния по принципу "а вдруг отстанут", потому как, куда вела эта улочка, никто не знал, и мы конечно же могли попасть в очень хреновую ситуацию, что почти собственно и произошло. Судите сами, впереди тянется узкая и все далее сужающаяся улочка с бельевыми перетягами сверху словно где-нибудь на юге Италии, а позади все увеличивающиеся проклятия на языке пророка, и все такое. Согласитесь, тревожно. Особенно засвербило под ложечкой, когда мы оказались на небольшой торговой площади тоже наполненной народом, при этом нос нашего Боливара уперся в "персидско-арабский" шик - ковер. Короче приехали. По бокам площади на земле и строительных поддонах попивали кофе и курили кальяны местные чуваки в чалмах и куфиях, замотанных на различный манер. Публика колоритная.
   Сзади шума пока слышно не было, но мы были уверенны, что это сейчас скорее временное явление.
   - Пиздец, приехали! - проговорил я тихо, контрастируя неопровержимый факт, - Заряжай все, что есть... Походу будем прорываться пешком. На базу передавай координаты и тревогу...Все с собой... Лишнее не берем... Рацию в машине Серег после сеанса разбей...
   С этими словами я вышел из машины с автоматом на перевес и с запасным РЖ, набитом магазинами с патронами и гранатами. Птица оживил радиостанцию, чтобы передать нашим товарищам, в какую кутерьму мы попали и дать координаты точки эвакуации, куда нам еще предстояло добраться. Но, уж не знаю, аллах или Иисус там на небесах был дежурным в тот день, и услышали странную, но все же очень искреннюю молитву, шедшую из глубины русской души Сереги, но случилось следующее. В этот же момент с моей стороны машины к нам вдруг подошел торговец, такой мужичок пожилых лет, и приветливо так поздоровавшись, мило улыбнулся под абсолютно мирный жест приглашения попить с ним кофе, ароматами которого заполнилось тут все пространство. Это было впечатляюще и расслабляюще одновременно, потому как все это приглашение сопровождалось всеми арабскими приветствиями. Я конечно же ответил, уверенно так и вежливо, приложив руку в область сердца. Обсыпал так сказать дедушку ответными "ништяками", которых слава богу знал много, и постарался объяснить, что в данный момент нам не до кофе. Арабский язык богат набором всяких восхищений. Ковровщик даже "подзавис" от этого, глядя завороженно на мой автомат. И тут дверь нашего "блекхоука" отворилась, и на поверхность в реку жизни арабов "окунулся" наш легендарный Дед, который увидел свой фронт работы. Он не мог оставаться в стороне, когда речь заходила об общении на арабском. Дед не терпел конкуренции.
   - Салам аллейку мархаба хабиби...Сабах эль нур...Лербак алмсар - принялся вторить Мансур, все время кланяясь подоспевшим зевакам в знак благочестивости наших общих намерений.
   - Оооо!!!- восхищенно взвыли арабы из толпы, - и в ответ принялись восхвалять Всевышнего.
   - Мансур меэ асм,- продолжал Дед.
   - Мада? - удивился пожилой араб, что означало, что он вообще ничего не понимает.
   - Мансур! - почти на ухо проговорил снова наш арабский специалист.
   Старик ковровщик, сделав поклон мило ответил, словно выдал вторую часть армейского постового пароля:
   - Асми Хаммид...
   Дед заулыбался во все лицо и уже принялся всех обнимать. Я смотрел на все это и вначале так, подзавис. Но вскоре вспомнил одну историю, которую Дед нам и рассказывал. Один раз, когда советские разведчики, в Йемене, выполняя секретную миссию, по ликвидации какого-то там предателя, тоже оказались в трудном положении, именно такие вот приемчики восточной лести русского башкиро-татарина очень помогли ввести в заблуждение местных наивных арабов.
   Как сказал мне Дед позже, уже на базе, что он очень боялся, что я начну стрелять... а, по его мнению, это был бы конец. Я так и не смог убедить его в обратном, что в мои планы тогда это входило в самую последнюю очередь...
   ...Вдруг ожил подзависший торговец ковров, который явно обалдел от йеменско-египетского наречия арабского языка моего товарища. Все это время он переваривал всю полученную информацию у себя в голове.
   Нужно отметить, что иракский арабский очень отличается от литературного арабско-египетского (классического), и уж от йеменского тем более, примерно так же, как белорусский язык отливается от русского или болгарского. Есть обороты, которые вообще означают черт знает, что, или несут обратное значение.
   Но наш ковровщик оказался этническим йеменцем (его предки были оттуда), который очень соскучился по родным людям (наш башкир мог стать родным кому угодно)! О такой тонкости мужчина поведал нашему Деду чуть позже в двухминутной "интимной" беседе.
   - Ооооо!!! Хадар ат ху - воскликнул он, возведя руки к небу, а потом к Мансуру, хватая его по-братски за руки, практически любовно прикладывая их к своему сердцу, - Лербак алмсар хабибис, Лербак алмсар! Ноу проблем ....спанех оталла, спанех... Колллю таммам..таммам... Эта-а-А/???
   Я просто тащился от набора неизвестных мне слов, предложений, олицетворяющие в моем неокрепшем сознании весь древний Восток, и прочее, но, когда я услышал в этом потоке экзотики банальную фигню "ноу проблем", я просто заржал, чем обратил на себя всеобщее внимание.
   - Маля амар, маля...- услышал я от товарища ковровщика, который сделал еще характерный для восточных людей жест рукой, выкрутас кистью этой руки. Так делают еще наши кавказские герои. Чувак сидел на белом пластиковом стуле и курил "бамбук" под кофе. По его глазам было видно, что "бамбук" отменный и можно пофилософствовать.
   - Мафи мушкеле, мафи..., - ответил я, улыбаясь курильщику, - Садык куже Е...
   - Садьик кужевэ, садьик!- почти прокричал плановой и тоже заулыбался всем своим "гнилым" ртом.
   - Руси, руси! - прокричал Дед, включая весь свой опыт в познании и применении арабского из всех своих посещенных "горячих точек". Уж больно он видимо за меня волновался.
   - Ооооо, руси...руси...- вторил автоматически торговец, обращаясь уже к своим соплеменникам, видимо нихрена не понимая, как такое может быть, что русский с именем Мансур говорит по-арабски с йеменским акцентом.
   Толпа мужиков одобрительно закивала головами, ну, а дети (они везде одинаково жизнерадостны и наивны) внимательно уставились на наши лица. Женщины разглядывали нас внимательно через паранджу, тут же отворачиваясь, как только мы замечали это. Короче мы оказались в центре внимания местной движухи, но уже по-новому. И у меня отлегло на сердце, потому, как опыт показывал, что при таких делах ничего плохого не происходит в любом раскладе. Все люди, когда степень агрессии купирована, становятся ближе и уже любой промах тогда можно объяснить не выстрелами, а словами. Пол дела было сделано.
   С этими репликами старый ковровщик отвел в сторону несколько своих ковров, словно Али-баба из восточных сказок перед своим Сезамом снял замки. Эти ковры, висевшие на доселе не видимых жердях, мирно поехали в стороны, и перед нами вдруг открылась уходящая прочь из города мостовая дорога, по которой, наверное, ездили купцы середины прошлого тысячелетия.
   - Тамама..., - сказал он, и улыбнулся беззубой улыбкой.
   Прямо восточное волшебство какое-то, которое очень просто объяснялось. Это был своеобразный такой местный ковровый шлагбаум, который на выходные перекрывал движение в старой части района кишлаков (пригородов Мосула), и создавал целую восточную ярмарку, которой здесь не одна сотня лет. Торговля и молитва святое дело...
   Гостеприимство тоже конечно же святое дело, но пора и честь было знать, тем более, что Восток дело тонкое...Я тут же крикнул Деду, чтобы тот заскакивал в кабину "вертолета", так как со стороны въезда на площадь уже показалась толпа разгневанной общественности, у которой к нам видимо все же оставались вопросы, а на такие пресс-конференции нам лучше было не ходить.
   - Спанех оталла ... Ир икзакхх... - шумел нам во вслед торговец коврами и чуть ли не слезясь, махал на прощание руками.
   "...И в воздух чепчики бросали", - вспомнилось мне почему-то это крылатое выражение из романа Александра Сергеевича Грибоедова тогда...
   - Аллах строг, но милостив и справедлив к истинно верующим людям в лице твоем Серега, - проговорил я, когда мы, выскочив на трассу с единственным указателем населенного пункта "Файда" (а этот кишлак находился на трассе на Дохук), прочувствовали себя свободными и счастливыми.
   Мы с Дедом дико нервно рассмеялись. Не смеялся только Серега...
  
  
Оценка: 7.42*4  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023