С моего любимого места я оглядел ресторан - столик стоял в дальнем левом от сцены углу зала. Сцена отсюда выглядела, как обшитая чёрным бархатом шкатулка с драгоценностями - это сверкали яркие костюмы цыган. Сегодня пятница. Если спросить человека несведущего, он скажет, наверное, что лучшие, самые доходные дни для ресторана - суббота и воскресенье. Увы. Суббота и воскресенье - дни, когда самые щедрые - и "залётные" и постоянные клиенты с утра ходят по саунам и бассейнам, водят своих чад по аттракционам, игровым залам и боулингам (в зависимости от их, чад, возраста), а жену по магазинам и бутикам). А вечерами они сидят дома или ходят с семьёй к родителям или в гости, демонстрируя свою непоколебимую приверженность семейным устоям (а их, устоев, как я и перечислил, только в обратном порядке, три - родители, жена и дети). Понедельник на работе - тяжелый день - и вовсе не с перепоя, а потому, что дел и бумаг за уик-энд скопилось невпроворот, да и на рабочую неделю надо весь коллектив настроить. Вторник, среда и четверг - пик рабочей недели, - ответы на бумаги, совещания и встречи с партнёрами, работа до полного отупения - основа благосостояния. А вот вечера четверга и пятницы - наши дни. Жену уведомляют об необходимом для дела совещании - с небольшой выпивкой по завершению (не путай, дорогая, с важной встречей с партнёрами или, господи пронеси, с чиновниками из налоговой или противопожарной службы - это уже с большой выпивкой и возможными злоупотреблениями типа поездок на чью-то дачу. Но это - в пятницу!) Чтобы жена не ждала мужа домой очень рано, она субсидируется для проведения девичника с подругами или отправляется с домработницей на закупки продовольствия и деликатесов для приема гостей в субботу или воскресенье. Такой вот "модус вивенди" принят у нас, и ресторатор должен это знать и понимать. Казалось бы, как просто, а у меня ушло на эту простую последовательность целых два месяца (вам повезло - я написал последовательность, а не "алгоритм" или, не приведи господи, "парадигму") - преодолело желание изъясняться на обычном русском языке. А соблазн воткнуть иностранный термин велик, потому что я рестораном занимаюсь волею судеб всего ничего, а книжки иностранные читаю всю свою жизнь. Валерий Гуршев - успешный бизнесмен, строитель, депутат горсовета - предложил мне заняться арендой ресторанных залов. Наверное, была задумка - после длительной аренды приобрести один (или не один) ресторан - ведь чаще всего договоры о длительной аренде плавно перетекают в право приобретения арендованного имущества... Фу, как скучно это всё звучит сейчас. Но тогда шли лихие 90-е, собственность переходила из рук в руки быстро и не всегда понятно... Вот и начали мы с аренды громадного зала ресторана гостиницы "Нарт". Да и не аренда это была даже, а своеобразное антрепренерство. Как говорят в Одессе - "таки всё началось с Рабиновича". Замечательный скрипач ресторанно-цыганского розлива, Вениамин Домбровский, посоветовал нам организовать досуг посетителей ресторана - если еду и питьё считать их основным занятием... Короче, кухня делала своё дело - кормила клиентов, буфет их поил, а мы развлекали. Девушки кордебалета - теперь это называлось ритм-балет - танцевали на сцене, меняя наряды, оплаченные Валерой, и макияж за пять минут, пока конферансье рассказывал анекдот, устраивал аукцион, разыгрывая какой-нибудь приз, или иным способом утомлял публику. Особенно любили аукционы, когда торг шел за корзины с шампанским и клубникой (летом) и шампанским с шоколадом (зимой). За такую корзину платили втридорога. Успех этого мероприятия обеспечивался очень просто - шампанского не было в меню. И официанты его не подавали - до розыгрыша. За вечер девчонки танцевали десять - двенадцать композиций. В зале наша сотрудница донимала клиентов льстивыми предложениями: - "подарите вашей прекрасной даме букет роз - я же опытная, я щедрых кавалеров вижу в зале вот прям сразу!" Так вот. Но мы с Валерой только начинали этот бизнес, нам было не до воспитания и постановки сценической речи цветочниц. Пусть этим занимается профессор Хиггинс. У него с лондонской цветочницей один раз здорово получилось. А всё наше время занимали танцовщицы. Нет, вы не угадали! Они отнимали у нас все дневное время освоением тонкостей танцевального дела. Колготки, оказывается, должны у танцовщиц быть со швом (это сексуально), но без двойного плетения наверху, у пояса (без "трусиков", иначе взбрыкивать ногами нельзя - возникает подозрение, что танцовщица - в рейтузах). А наша фирма "Дружба" из-за сотни пар не хотела перенастраивать автоматический станок, который делал колготки. Да ещё они должны были быть не только чёрными, но и белыми - это уже не настройка, а технология. Некрашеная нить в трикотажной промышленности стоит дороже крашеной и хуже идёт по всем направляющим изгибам станка - парадокс! А вечером надо было торчать у них постоянно на виду, как полицейский на перекрёстке - иначе одна могла стащить и запрятать колготки другой в очередную корзину с шампанским, вторая могла эту бутылку шампанского выдуть на раз-два-три, а третья танцевала не то, что надо, а то, что выгодно демонстрировало её соблазнительные формы любимому клиенту за центральным столиком во втором ряду, который от этого воодушевлялся до того, что рвался на сцену танцевать джамболлайю прямо с куриной ножкой в левой руке и бокалом спиртного в правой. А ещё каждую неделю надо было выкроить время и место для трёх репетиций - репертуар требовал обновления. И когда мне показалось, что мы всё преодолели, и все наладилось, произошла удивительная вещь: - колготки находились сами собой, костюмы не рвались и даже вовремя попадали в химчистку, шампанское никто не пил (по крайней мере, пока звучала музыка), и девчонки перестали делать подлянки друг дружке. Я широко вздохнул и приготовился пожинать плоды своих трудов. Господи, я ведь даже термина такого не знал тогда - "шоу бизнес"! Ну, не знал я тогда, что такого не бывает, потому что такого просто не может быть никогда! А истинную причину мы с Валерой скоро узнали - оказалось, мы не умеем составлять контракты. В том, который мы подписали с танцовщицами, не были чётко прописаны штрафные санкции за нарушение контракта - и они, отточив у нас своё мастерство и набрав нужное количество костюмов (дорогих, поверьте), укатили танцевать в ночном клубе сначала в Дубровник, в Югославию, а потом в Афины... Пришлось начинать всё с начала. В "Нарте" с нами говорить уже не хотели, надо было искать другой большой зал. Вот так и получилось, что с цыганской программой мы очутились в ресторане "Долинск" - не на улице Шогенцукова, а в большом, рядом с универмагом "Долинск". Ресторан тогда процветал, и наше предложение организовать цыганское шоу прошло легко. Домбровский нашёл цыгана-клавишника (я бы поклялся, что таких людей на свете нет - и был бы не прав). Герасим Рукавишников подростком повредил себе позвоночник и посвятил всё время освоению синтезатора, который ему купили вскладчину многочисленные родственники. У его двух братьев и сестры оказались замечательные голоса и через пару лет семейный квартет стал выступать на свадьбах и юбилеях Александровки, еврейской колонки и нальчикского полусвета. Там они и встретились с Вениамином. Его скрипка пела и плакала так по-цыгански, что цыгане считали его за своего. А уж они нам подсказали, кого нам пригласить на места танцоров - муж и жена Красавины цену заломили непомерную, но после продолжительных торгов с употреблением большого количества полусладкого шампанского ("Мой Коля мне поклялся водку больше не пить, а я кислого не люблю!") - ударили по рукам. Правда, Коля выговорил себе в качестве реквизита дорогие ковбойские сапожки ("они в танце топают славно!"), которые у нас почему-то называли "казаки". Никаких договоров цыгане подписывать, конечно, не захотели - они подсознательно боятся всяких документов, которые могут ограничить их свободу. На вопрос: а как же мы будем оформлять наши отношения? - хором отвечали: "На честном слове!" На том и сошлись. Честное слово цыгана - вещь, конечно, хорошая. Но беспокойная. То Герасима на свадьбу переманили, то Коля слишком усердно доказывал благоверной, что горькую он ни-ни, только полусладкое... Выручал Домбровский. Когда он ходил по залу, склоняясь со скрипкой к сидящим гостям, они забывали про то, что им ещё и танцы обещали... Так дело и шло. Клиентам программа нравилась, наличие мужчин-цыган на сцене удерживало наиболее активных посетителей от исполнения цыганочки "с выходом", а после рвущей сердце мелодии Домбровского букеты цветов "для вашей дамы" шли нарасхват. Короче, наш табор уходил в небо уже к 10 часам вечера...
Но...я же говорил, что в шоу-бизнесе так не бывает. Или бывает, но недолго.
Заартачился танцор Коля (танцевал он действительно классно; он даже настаивал на слове "солист" в нашей рекламе - "их вон сколько, а я один!"
Что он имел в виду, я так и не понял - когда пела Варвара с братьями, Коля с женой подпевали, а когда Коля с женой танцевали, братья Герасима так поводили плечами и притопывали, а сестра так играла огромным и многослойным подолом своей юбки, что казалось - весь театр "Ромен" уместился на нашей небольшой сцене). Так вот, наш солист вдруг заявил, что ему "скучно каждый день, как проклятому, ходить на работу. Каторга это! Еще неделю - и всё!" Ни вежливые уговоры Домбровского, ни мои напоминания о честном цыганском слове не помогали. Программа была на грани срыва... Вот тут Валера и вспомнил, что у цыган есть барон. "Говорят, он в Прохладном живёт, поезжай!" Рукавишниковы с явной неохотой рассказали, как его найти, и я поехал. Прокручивая в уме возможные варианты предстоящей беседы, я представлял себе кого-то, напоминающего Будулая.
Мне сказали, что у него во дворе особняка стоит настоящий цыганский шатёр. "Двухкомнатная квартира. С удобствами!" - подчеркнул Герасим.
Когда я объяснил охране, что я по делу о нальчикских цыганах, меня проводили. Не в шатер, а в особняк. Но, проходя мимо, я глянул на "шатер" и что-то ёкнуло в груди - в джунглях Бангладеш я жил в точно такой двухкомнатной палатке - спальня, рабочая комната и ванная. Ошибиться я не мог. Фирма "Беннетон" специализируется на производстве товаров для состоятельных путешественников - от рюкзаков и чемоданов до палаток с брезентовыми ваннами и надувными кроватями. Непростой шатёр у барона! Фирма...
Через большой холл мы прошли в библиотеку, где ждал меня хозяин. Его предупредили по рации или по телефону. Он стоял у журнального столика в углу комнаты, все стены которой были закрыты книжными полками от пола до потолка. Мой намётанный глаз определил, что книги на большей части полок подобраны не по цвету и размеру - эти книги действительно читали.
И тот, кто их читал, не был похож на Будулая. Не усы, а усики, не борода, а бородка - просто дань традициям. Холеное лицо и ухоженные руки, дорогая простота домашнего костюма. Вот тебе и цыганский барон! Мы пожали друг другу руки и назвались. И как бы в подтверждение моих мыслей, он негромко произнёс - "Я не пью до вечера, но Вас могу угостить хорошим шотландским виски или лучшим из наших марочных прохладненских коньяков - что предпочитаете?" Соблазн был - я приметил за стойкой бутылку редкого "Гленфиддич". Но... Когда мы сошлись на минеральной воде, он подошел к угловому бару, достал бутылку Перье и наполнил два бокала. Тут он тоже обманул мои ожидания - я втайне надеялся, что он допустит какой-нибудь дешёвый или показной жест - позвонит в колокольчик, дёрнет за шнур - позовет прислугу... Нет, был один нюанс - на столике у пепельницы я заметил "Житан" - французские сигареты с танцующей цыганкой на пачке - но и он улетучился. Мой собеседник ещё раз показал свою проницательность - не дожидаясь моего вопроса, он вскользь пояснил: - "курю редко, но люблю крепкие. Раньше курил кубинские сигары или "Лихерос", а теперь вот перешёл на французские... Так что у Вас за проблема?"
Когда я рассказал ему о наших делах, он неожиданно задал мне вопрос, которого я никак не ожидал - отдал ли мне Коля деньги за ковбойские сапожки и носил ли он их в повседневной жизни? Увидев моё удивленное лицо, он пояснил:
- "Между вами не было письменного договора или контракта. Но если Николай Красавин принял от Вас сапожки и не собирался возвращать деньги, то из этого следуют два вывода: раз он не возвращает деньги, то он сапожки не купил, а раз он их не носит вне сцены, то он их и подарком не считает. Он их приносит и надевает в ресторане перед выступлением - значит, это реквизит. А применение реквизита доказывает, что он обязался исполнять обязанности танцора. Это - вещественное доказательство, и я
ему посоветую не нарушать уговора".
На мои слова о том, что я надеялся на авторитет цыганского барона, но не ожидал в его лице встретить такого справедливого судью, он улыбнулся:
"Хорошо, если бы все проблемы нашего беспокойного народа решались так легко. Да и не барон я вовсе. Это - один из мифов о цыганах. По-цыгански
"баро" - значит важный, влиятельный, а "ром" - значит цыган. "Баро ром" - важный, влиятельный цыган. Это словосочетание звучит похоже на "барон", вот и укоренилось во многих языках. Барон - вассал государя, а цыгане никогда не были ничьими вассалами. Свобода для нас превыше всего. Но свобода не значит безответственность. Поезжайте с миром, не обижайте артистов, которых набрали в труппу, а они своё слово будут держать... Будут!"
С моего любимого места я оглядел ресторан - столик стоял в дальнем левом от сцены углу зала. Сцена отсюда выглядела, как обшитая чёрным бархатом шкатулка с драгоценностями - это сверкали яркие костюмы цыган.
Задушевные звуки музыки и проникновенные голоса, медленно набирая силу и незаметно, от куплета к куплету, ускоряя ритм, звучали в притихшем зале.
Молодая ночь набирала силу. Табор уходил в небо...
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
